9

Сибирское лето выдалось на редкость дождливым, и дети предпочли ехать со мной в недостроенный дом, где полно всякой всячины, чем сидеть в городской квартире. Приехали мы два дня назад, так что еще ничего не успели ни сделать, ни сломать.

Сказку про мертвую царевну, наверное, писали на свежем воздухе, потому что мы в нашем горном домике тоже спали как убитые. Сегодня я проснулась от резкого звука подъехавшей машины, которая настойчиво сигналила у ворот. Нехотя открыв глаза, я поднялась с постели, накинула плед и поплелась к двери. После дождя новая, еще не выкрашенная деревянная дверь открывалась с трудом, успев за ночь набрать влагу. После нескольких попыток толкнуть дверь ногой я налегла на нее всем телом и вскоре вылетела в прихожую, где меня поджидала еще одна дверь, но покрепче. Справиться с нею удалось не сразу, и к тому моменту, когда я наконец выбралась на крыльцо, я была уже не в самом хорошем расположении духа.


Теряясь в догадках, кого это принесло с утра пораньше, я открыла боковую калитку. Передо мной, сияя всеми лучами солнца, да и своими собственными, стоял новенький Peugeot моей подруги. У меня отлегло. Я сразу почувствовала себя лучше, и мои свежие синяки с утра пораньше стоили того, чтобы открывать все эти упертые двери. Алка стояла возле открытой дверцы своей машины спиной ко мне, как обычно, болтая с кем-то по телефону. Время от времени она складывалась напополам, исчезала внутри машины и давила всем маникюром на сигнал. Меня это зрелище забавляло, и я стояла, прислонившись к столбу центральных ворот, с запущенным внутренним хронометром. Мне было интересно, когда же она повернется к лесу задом, ко мне передом и перестанет сигналить. Наконец ей надоело болтать по телефону, она бросила его на сиденье и огляделась. Заметив меня, слившуюся со столбом, Алка устало спросила:

– Давно стоишь?

– С тех пор, как ты гудишь. Привет. Ты чего так рано?

Подруга возмутилась.

– Да вы совсем одичали в своей деревне! Половина первого уже. А ты, я вижу, только из постели. Бурная ночь?

Потом ее озарило:

– А ведь у вас здесь график аристократов. Я уже лет пять не вставала после полудня.


Алка опять сложилась напополам, извлекла какие-то бумаги из бардачка и сунула мне.

– Передашь это Данилу.

– А что, сама не можешь?

– Сама я забуду, могу по оплошности увезти обратно в город. А ты, даже если забудешь, найдешь, когда печь растапливать будет нечем.

Я согласилась.

– Отодвинь немного машину. Надо ворота открыть.

Алка в ужасе уставилась на меня.

– Ты что? Сама будешь их открывать?

Меня позабавила ее городская спесь.

– Нет. С тобой!

Подруга все еще недоверчиво косилась то на меня, то на огромные деревянные ворота, на которых отпечатались два трафарета соседских поросят. Наверное, хрюшки с удовольствием потерлись о свежее дерево. Мне хотелось поскорей перебраться в дом, и я поторопила светскую львицу.

– Привратника у меня нет. На пульт они не заведены, так что убирай машину подальше и пристраивайся рядом!


Не прошло и получаса, как мы управились с воротами и перетаскали вещи из Алкиной машины. Войти в дом нам удалось с первой попытки, так что у меня еще оставались силы на то, чтобы смолоть кофе и налить воду в чайник из огромной фляги.


Алка осторожно ступала по свежеструганному деревянному полу, пробираясь через сложенные штабелями доски и огромные коробки с инструментами и отделочными материалами.

– Слушай, а как ты здесь в темноте ходишь?

Потом пристально посмотрела на мои синяки и махнула рукой.

– Понятно!

Я огрызнулась.

– Если тебе понятно, не ходи налево.

– Это ты за добропорядочное поведение или что-то другое имеешь в виду?

– Я имею в виду моего старшего. У него пока нет кровати, так что спит на полу, где понравится. Не раздави ребенка. Их трудно рожать и долго выращивать.

Алка посмотрела на меня как на полоумную.

– Твоего старшего асфальтовый каток не раздавит. Сколько нынче весит дитятко? Центнера полтора?

Она огляделась в поисках чего-то.

– А где вы младшего спрятали?

– С младшим проще. Кровати его размеров пока есть в любом магазине. Ищи его в дальнем левом углу дома. Он себе выбрал комнату, окна которой выходят на реку.

– Умный мальчик. А ты где спишь?

– Я в дальнем правом. Окнами на гору.

Алка одобрительно кивнула.

– Это хорошо. А мне где располагаться? Как я понимаю, ни гостевой домик, ни второй этаж еще не готовы?

Я подтвердила ее худшие предположения.

– Не готов. Так что выбирай себе угол, какой понравится, и окапывайся там. Кровать тебе соберет старший, как проснется. Шкаф и тумбочки прикроватные можешь выбрать по каталогу, а я потом найду, в какой они коробке.

Алка печально посмотрела на свой свежий маникюр.

– А мы что, сами их будем собирать?

– Ближайшая служба по сборке мебели километров за триста. Можно позвать кого-нибудь из деревни, но трезвыми эти умельцы бывают редко.

Алка вздохнула.

– Ну, сами так сами.

Она постояла еще какое-то время, размышляя, куда податься, потом решительно двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж.

– Я здесь, возле лестницы жить буду. Мне вид на реку больше нравится. Что-то твои горы мрачные, хоть и зеленые.

Алка быстро подтащила к месту своей временной дислокации дорожный несессер и расставила по ступеням еще пахнущей сосной лестницы туалетные принадлежности. При виде своих духов и косметики она почувствовала себя немного лучше, сняла дорожный костюм и переоделась в невообразимо яркий сарафан из новой восточной коллекции. Казалось, что в дом случайно залетела тропическая бабочка. Яркое пятно быстро перемещалось от дверей к своему новому лежбищу, стаскивая маленькие сумочки и чемоданчики в уютный уголок.


Наконец Алка закончила организацию жизненного пространства и подсела к большому деревянному столу, накрытому белой узорчатой скатертью. Скептически оглядевшись вокруг и проведя своим отшлифованным ногтем по завитушке узора, она язвительно поинтересовалась:

– Скатерть не слишком белая для такой обстановки?

Я пожала плечами.

– Других пока не нашла. Они где-то в коробках. Данил завез все оптом вчера ночью, вот и приходится работать археологами. Пока не очень успешно.

Чайник закипел, и мы наконец смогли немного посплетничать. Алка быстро выложила последние новости города и приготовилась слушать мои рассказы про деревенскую жизнь. Я даже не знала, чем порадовать подругу.

– У меня такое чувство, что сменились только декорации, а состав актеров остался прежним. Практически все, с кем Данил пересекается по делам, сейчас пасутся в шести километрах отсюда. За ближайшей горой.

Алка отодвинула от себя чашку, откинулась на спинку стула и с любопытством поглядела на меня.

– Это ты сейчас про что?

– Про семинар.

– Я и не знала, что в вашей горной глуши идут семинары. А расписание посмотрим на ближайшем столбе у сельпо?

Я показала рукой на окно возле лестницы, где она только что распаковывалась.

– Посмотри в окно. Ничего не замечаешь?

Алка присвистнула.

– Зачем же сразу три?!

Это моя внимательная подруга пересчитывала передающие вышки сотовых операторов на ближайшей горе.

– Конкуренция. Народу в горах становится много, я не только про китайцев говорю. Тут у нас недавно в кустах у речки жил местный профессор с детьми и супругой. Московские академики вчера улетели, да и местные власти постоянно тусуются. Это помимо аборигенов, которые тоже по телефонам разговаривают и Интернетом пользуются.

Алка состроила кислую рожицу.

– Так у вас здесь Интернет? А я-то, наивная, думала, что проведу пару недель в глуши и без работы.

– А как бы мне, по-твоему, удалось заманить старшего пожить на даче?

– А мужа тебе не удалось заманить пожить на даче?

– Данил – перфекционист. Пока все не расставится по своим местам, мы его здесь будем редко видеть. Хотя мы его и дома-то почти не видим.

– А что, дома у тебя не все по своим местам стоит?

– Дела у него последнее время идут не слишком хорошо.

Алка сбросила босоножки и забралась с ногами на стул.

– Во внешнем мире про это еще никто не знает?

– Неуверена…


Я налила нам еще по чашке и поискала глазами свежее варенье.

– Мы вчера с детьми ходили за кислицей к речке. И за эдельвейсами. Так вот, пока мы шли, мимо нас проехало штук двадцать знакомых машин.

– Перечислить можешь?

– Могу, но тебе этот список не понравится. Ты любишь успешных мужчин, а у этих дела в последнее время не очень.

– Я в последнее время интересуюсь непопулярными экземплярами.

– Профессионально?

– Скорее эмоционально. Мужчина в поиске интереснее, чем самодовольный или депрессивный.

Я поставила ноги на пол, пошарила под столом в поисках босоножек и осторожно, чтобы не разбудить мальчишек, прошлепала к тумбе, стоящей возле постели Данила. Вытянув верхний ящик, достала список и вернулась к столу Алка с любопытством пробежалась по нему глазами и возмущенно фыркнула:

– Ты ничего не перепутала? За каждым именем тут стоит немалая сумма.

Меня позабавила ее реакция.

– Ты же не можешь точно знать, что из этих имен и денег реально, а что – просто мыльные пузыри.

Алка призадумалась, положила бумагу на стол так, чтобы можно было при случае еще раз взглянуть на нее.

– Мыльные пузыри, говоришь? И вся эта компания сейчас неподалеку?

Я состроила ехидную рожицу:

– Твоя машина туда не доедет.

Алка была неумолима.

– Зато твоя доедет. Может, нанесем визит мальчикам?

Я запротестовала:

– Мне мальчиков дома хватает.

Алка сделала ответный ход:

– Еще год назад не хватало!

Я поняла, что это намек на Прагу, но скандалить не стала.

– Если тебе так хочется, поезжай. Я не могу оставить без присмотра этих двух диверсантов.

Подруга с моим доводом согласилась. Она забыть не могла, как мой старший пытался растопить камин у нее на даче, пока взрослые отсутствовали пару часов.

– Да, этих лучше не оставлять.

На том и порешили. Деятельная Алка не стала ждать до вечера, взяла ключи от моего пикапа и решительно двинулась к огромным деревянным воротам.

Загрузка...