Будущее

Глава 1

Дни смешались в череду рутинных действий, поисков нужных вещей, попыток согреться или найти хоть какое-нибудь прохладное местечко. Мы с Мэттом пробыли в том неизвестном и, как оказалось, совершенно одиноком брошенном всеми городке, пару недель. Можно было остаться там и подольше. Запасов продуктов хватило бы на пару лет, точно, но что-то двигало нас дальше. Не знаю, что мы хотели найти в этой бескрайней пустыне. В оазисы мы уже не верили.

Мэтт за это короткое время здорово возмужал, взяв на себя роль лидера, с которой справлялся более чем. Я вновь была балластом, с тоской ощущая, что становлюсь безразличной ко всему окружающему и рада быть ведомой. Машинально переставляя ноги, я так и представляла свою жизнь: бесконечный путь до самой смерти.

Мэтт то и дело пытался меня подбодрить, но, скажу честно, ему это не удавалось, и вскоре он бросил свои попытки. Я следила за ним и понимала, что вскоре нам придется расстаться. Если бы мы наши хоть какую-нибудь группу людей, он бы с радостью там остался. Похоже, терпеть меня мог только…

Не важно.

— Александра, похоже, сегодня переночуем прямо на песке.

— Хорошо.

Мы шли уже много часов и нам не встретилась ни единая живая душа и ни единый клочок обжитой земли. Хоть бы камень разбавил этот вид! Но нет.

— Как думаешь, будет ночью холодно?

Одни и те же вопросы каждый раз…

— Не знаю, но лучше утеплиться, — машинально отвечаю я, почесывая голову.

Еще там на нашей стоянке я уговорила Мэтта обкорнать меня чуть ли не на лысо. Он здорово возмущался, но послушался, когда я призналась, что больше не в силах терпеть эту грязь и расчесала себе голову в кровь. Без шевелюры стало легче. И вот я, с кривым ежиком, иду вслед за Мэттом, отсчитывая минуты до того момента, когда у меня не будет сил идти, когда я просто лягу и усну навсегда.

— Ты тоже это видишь? — Мэтт гаркнул так, что я спотыкнулась и запутавшись в ногах, упала прямо на горячий песок.

— Не вижу ничего, — призналась я и тут же подумала, что надо хоть что-то придумать с глазами. Я давно отметила, что зрение ухудшилось. Оно и не удивительно. Удивительно, что вечно находясь в грязи, я ни разу толком не болела.

— Там впереди что-то есть.

Надо же. Еще одна парочка пустых домов. Вслух же я сказала другое.

— Что там?

— Не могу толком разобраться, но как будто город.

Я вздохнула. Надо же, новость.

— Живой город… — потрясенно прошептал Мэтт.

— Что? — мне показалось, что я ослышалась.

— Сама взгляни!

Я протерла глаза воротником кофты, но увидела лишь мутную темноту впереди.

— Мэтт, мне не разобрать.

— Ладно, давай подойдем ближе?

— А если это не люди?

— Мне кажется, что это именно люди.

Вот и поспорь с ним.

— Знаешь, это не всегда хорошо.

— Да, знаю я, — разгорячился парень, — просто, такая возможность. Ну, давай! Пожалуйста!

— Хорошо, — немного подумав, согласилась я. В принципе, какая разница. Мне кажется, еще пара дней в таком духе, и я совершенно сойду с ума. Пусть уж лучше так.

Мэтт широко улыбнулся, показав полный рот песка. Я только усмехнулась и пошла за ним.

А ведь это и впрямь был город людей. Все в его внешнем виде кричало об этом: высокие рвы, обнесенные колючей проволокой, даже не представляю, как они соорудили все это из песка, здания за стеной стояли как попало, видимо, их сооружали в спешке, стремясь найти укрытие от такого непостоянного климата.

— Я же тебе говорил! — самодовольно заявил Мэтт, услышав мои соображения.

А я смотрела на вышку и человека, наблюдавшего за нами. Ошибиться было невозможно, он целился прямо в нас.

Я никогда вживую не видела оружие. Его не показывали в мультиках. Уже давным-давно не поощрялось насилие. Лишь упоминали на уроках в школе, да видели на картинках людей с разными пиками, облаченными в шкуры. Настоящих дикарей.

— Мэтт…

— Что? О… Боже мой! Это то, о чем я думаю?

— Боюсь, что так.

Мы остановились в десятке метров от вышки.

— Кто вы такие? — донесся до нас зычный мужской голос.

Мэтт здорово растерялся, так и продолжая гипнотизировать странное, наверняка, самодельное оружие в руках незнакомца.

— Я — Алекс, а это Мэтт. Мы ищем где бы укрыться. Если у вас нельзя, мы пойдем дальше.

— Вокруг на многие мили нет ни единого домишки, — все также свысока гаркнул мужчина, — ждите здесь!

Я увидела, что он поднес какой-то прибор ко рту. Неужели у них работает техника? Это было бы просто удивительно!

Спустя несколько минут из высоких ворот появились еще люди. Мне стало не по себе. Наверное, я не привыкла видеть такое количество людей сразу. Я покосилась на Мэтта. Тот уже жалел, что решил сюда заглянуть.

Перед нами остановились пятеро мужчин. Все довольно высокие и сразу видно, сильные. Нас мрачно осматривали с ног до головы. Один из незнакомцев опустил ружье, видимо, посчитав нас не представляющими опасности.

— Погоди, Марк! Не торопись, — сказал темноволосый мужчина с серыми глазами, — кто знает, что они еще могут придумать?

Марк только хмыкнул, но оружие все же поднял.

— Вы… это… уж, извините, что мы подошли, просто никогда ничего подобного не видели, — начал оправдываться Мэтт.

— Тихо, ты, паренек! — шикнул на него тот самый Марк и дернул своим ружьем.

Мэтт тут же замолчал, не отпуская взгляда от оружия.

— Ваши имена?

— Алекс и Мэтт, — я решила отвечать, так как Мэтт, явно, был не в состоянии.

— Откуда идете?

— Оттуда! — я махнула рукой себе за спину. Ну, что за вопросы! Честное слово! Откуда мне знать, что это за место!

Марк противно заржал и не дожидаясь приказа, закинул оружие себе за спину.

— Ты только посмотри на них, Йен! Они же безобидные!

Йен мрачно осмотрел нас. Не похоже было, чтобы он согласился со своим другом. Остальные молчали и посматривали на Йена. Очевидно, он их лидер или что-то вроде этого.

— Ведите их внутрь. В дальнюю камеру.

— Камеру? — отмер Мэтт, — что мы сделали? Не трогайте нас, мы сейчас уйдем!

— Мэтт, — я взяла его за руку, — не кричи, все нормально, успокойся.

Парень посмотрел на меня, тяжело дышла.

— Все будет хорошо, — попыталась его успокоить я и потянула за собой. Нас окружили, словно мы были какими-то преступниками, но я решила не спорить, прекрасно понимая этих незнакомых нам людей. Почему они должны нам доверять? К тому же, я верила, что скоро они во всем разберутся и, возможно, именно это место станет для Мэтта домом. Так мне будет спокойнее.

Как только мы подошли к воротам, я поняла, что стены и насыпи совсем не из песка, а из огромных кусков какого-то желтого камня. Это же сколько сил и времени потребовалось, чтобы возвести нечто подобное!

Внутри было многолюдно. Несколько десятков людей громко разговаривали и стоило нам войти, как голоса тут же притихли.

— Ну, чего столпились! — прикрикнул Марк, — дел что ли нет?

Женщины тут же засуетились и неловко посматривая друг на друга, разбрелись в разных направлениях. На площади остались только мужчины, продолжающие о чем-то болтать. Некоторые из них прошлись по мне жадными взглядами и улыбнулись. Мерзко, но терпимо. Я с вызовом посмотрела в ответ.

Надо же, даже мой вид их не пугает. А должен вроде бы. Насколько я могла заметить, жили здесь не плохо. Люди были опрятно одеты и чистые, что очень даже важно. Я уже и забыла, когда выливала на себя бутылку воды. Ах да, недели две назад как раз.

— Идите, — толкнул нас в спину Марк, — а вам, что особое приглашение нужно? Джэк, ты свои дела на сегодня уже сделал? Так я еще пару накину!

Тот самый улыбающийся мне Джэк как-то сник и начал оправдываться, но, похоже, его никто не слушал.

Пока мы шли за нашими сопровождающими толпа понемногу рассосалась, и я смогла отвлечься от любопытных взглядов и осмотреть город за стеной. Возможно, здесь и раньше было настоящее поселение, но небольшое. Это очевидно. Дома были в основном одноэтажными, редко встречались двухэтажные постройки. Рядом то и дело мелькали своеобразные навесы. Интересно, для чего они? Но больше всего меня удивили большие загоны вдалеке за домами. Простые, совершенно пустые площадки, огороженные кое-как деревянным забором. А так все тоже самое. Песок, песок и еще раз песок. Правда, сами улицы были все же аккуратнее. Очевидно, что песок тут частенько убирали, иначе и их стену, и дома вскоре бы засыпало.

Мы остановились и осмотрелись. С нами остались лишь двое: Марк и Йен. Я даже не заметила, как остальные сопровождающие ушли. Ну и растяпа…

Марк откинул деревянную дверцу прямо в земле и пожалуй, сильнее, чем следовало толкнул в лаз Мэтта.

— Эй! Мы пойдем и сами, не трогай его!

— Помалкивай, — спокойно ответил Марк, — и топай за своим дружком.

Выбора особенно и не было, поэтому я, нашарив ногой ступеньку, осторожно спустилась вниз. Тут было темно, но глаза довольно скоро привыкли. Мэтт подхватил меня, едва я неловко оступилась.

— Вот так влипли! — сказал Мэтт и добавил пару слов, которые я слышала от него впервые. Откуда набрался только?

— Ничего, все будет хорошо, — я повторила уже ранее сказанную фразу и почему-то была уверена в ее правдивости.

— И стоило убегать от парочки мужиков, чтобы натолкнуться на целую сотню? — продолжал сокрушаться Мэтт.

— Стоило, садись.

Парень послушно умостился прямо на землю, но я потянула его к себе на деревянный настил. Для заключенных здесь было вполне комфортно. Когда глаза привыкли окончательно, я смогла различить и пару ведер, а еще свертки, то ли одеяла, то ли допотопные матрасы, но несло от них примерно так же как от ведер, поэтому я решила, что воспользуюсь ими только в случае крайней необходимости.

— Почему ты так думаешь? Опять я загнал тебя непонятно во что!

— Я не согласна. Те мужчины, которых мы встретили, внушали мне серьезное опасение. Особенно, Гаррет. Здесь же я чувствую неловкость, но не страх. Доверимся моей интуиции. Может быть, это место окажется нашим, и нам не придется продолжать путь?

Я заметила, как загорелись глаза Мэтта. Ему надоело идти непонятно куда, думать о завтрашнем дне, хватит ли еды, достаточно ли воды, будет ли холодно или жарко. Я его понимала. И… если бы только была не одна, то, возможно…

— Было бы неплохо. Но обольщаться не стоит.

Я кивнула. Это уж само собой.

— Может, поспишь?

— Поспим, причем оба, — согласилась я и прижалась к Мэтту. Мы с трудом поместились на деревянном настиле, но так было теплее.

— Как думаешь, что это за место и как им удалось выжить здесь?

— Спи, Мэтт. Уверена, что завтра мы все узнаем.

Так и произошло. Мне показалось, что мы только-только уснули, и нас тут же начали будить. Противный скрежет замка и голоса, явно, мужские.

— Эй, подъем! Хватит дрыхнуть!

Мэтт резво подскочил, отдавив мне ноги.

— Прям голубки, смотрю, — пробормотал Марк, правда, без тени улыбки. Я промолчала и встала с нашей лежанки, правда, не так шустро, как Мэтт. Шея здорово затекла, а в спине ломило. Я потянулась, и позвоночник звонко хрустнул.

— Как вам тут, удобно было?

— Более чем, — сухо ответила я, — что дальше?

— Идите за мной и без глупостей.

Последнее замечание было излишним. Хорошее поведение было в наших же интересах, поэтому мы неловко поползли за Марком.

Что же это за испытание для моих глаз! Снаружи было уже светло. И, видимо, день будет жарким. Вроде бы еще раннее утро, а палит немилосердно.

Мэтт слегка придержал меня, пока я терла слезящиеся глаза. Марк, однако, терпением не отличался.

— Ну, скоро вы там? Тащите свои тушки сюда скорее.

Мэтт взял меня за руку и повел за собой. Это он правильно, потому что я ничего не видела, только растерла грязь и пот, и глаза теперь ужасно щипали. Так я и вовсе слепой останусь.

— Как называется это место? — Мэтт попытался завязать диалог, но ожидаемо ничего не получилось.

— Помалкивай!

Так, собственно, помалкивая, мы и шли вперед. Нам никто не встретился по дороге, что довольно странно после вчерашней-то толпы. Марк снизошел до нас и сплюнув на песок, сказал:

— Все на работе, а мне вот подпала работенка вас опекать. Шагайте быстрее.

Вскоре мы остановились перед небольшим домишком, правда, с целыми стеклами и довольно внушительной дверью.

— Идите вперед!

Ничего не оставалось, как последовать этому приказу.

Внутри было, на удивление, тепло и светло. Я покосилась на странные палочки, от которых исходил довольно-таки приятный аромат и свет. Эти палочки горели. Что это такое?

— Это свечи. Мы делаем их сами, — Йен вышел из-за угла и указал нам на стулья у широкого стола. В уголке сидел какой-то дряхлый старик и вроде бы спал. Во всяком случае, его глаза были закрыты.

— Никогда не видел такого, — признался Мэтт.

Йен скупо улыбнулся.

Мы сели и уставились на хозяина этого дома, а то, что это был Йен, сомнений не возникало. Старик за нашими спинами как-то забавно причмокнул во сне.

— Куда идете?

Я с трудом заставила себя не закатить глаза. Спасибо Мэтту, избавил меня от необходимости отвечать.

— Куда угодно, где есть хоть какая-то еда.

— По нашим сведениям, в нескольких часах отсюда пустой город. Почему не остались там?

Мэтт поежился и покосился на меня, а затем честно признался.

— Нам там было не по себе.

Йен только хмыкнул, но ничего больше не добавил.

— Мы сами построили это место, сами. Эдем.

Я не удержалась и засмеялась. Кто придумал это название?

— Много ты понимаешь, соплячка! — разозлился Йен и моментально покраснел, но тут же, успокоился.

Ну и ну. Они тут все чокнутые, похоже.

— Итак, это место для нас особенно ценно и не хотелось бы позволить кому-либо нанести ему вред.

— Мы и не хотели, — начал Мэтт, — мы просто шли мимо. И после стольких дней, увидеть подобное, просто нереально. Я никогда не думал, что это возможно. Как вас не находят сантеллиты? Как вы прячетесь?

— Тише, парень, — Йен остыл и даже соизволил еще раз улыбнуться. Похоже, Мэтт пришелся ему по душе. — Мы не прячемся, мы просто живем, заново изобретая и строя то, чего были лишены. У нас действуют строгие законы. Иначе — никак. И еще. Никаким сантеллитам нет до нас никакого дела. Неужели, вы еще не поняли? Мы никому не нужны, даже этим железякам.

Они не железные. Хотелось возразить, но…

— А теперь еще раз расскажите все, что с вами произошло. И я подумаю, разрешить вам здесь остаться или нет.

Язык так и чесался спросить у него, а интересовался ли он, хотим мы сами оставаться здесь или нет, но я себя сдержала. В любом случае, не стоит нарываться. Мы не дома и нас некому оберегать. Больше.

Я предоставила Мэтту описать наше, так сказать, путешествие. Парень решил говорить честно, что думаю, прибавило ему очков в глазах Йена. Этот мужик определенно обладал хорошим шестым чувством. Рассказал Мэтт и про Алекса, причем, почти все, что знал. Не упомянул самого главного. Я была благодарна. Не думаю, что местному населению подобное пришлось бы по душе. Затем Мэтт в подробностях рассказал о наших последних знакомых, и мне показалось, что Йен бросил короткий взгляд нам за спину. Но с моим зрением могу и ошибаться. К тому же, с кем ему там переговариваться, со спящим стариком?

— Что ж, не вижу препятствий для вас, чтобы остаться здесь, — наконец проговорил Йен, и я тут же решила прояснить все моменты.

— Йен, я ведь могу вас так называть?

Мужчина нехотя кивнул. По всей видимости, я ему не понравилась. С чего бы, интересно? Вот на Мэтта он смотрит вполне доброжелательно.

— Я хочу знать, сможем ли мы уйти отсюда в любой момент?

Мужчина тяжело посмотрел на меня, лишний раз убедив в моей догадке. Я ему не понравилась. Хотя это было неважно. Он мне тоже был не особенно симпатичен.

— Никто вам мешать не будет.

— Хорошо.

— Правда, будет ли смысл покидать это место?

— О чем вы? — это уже Мэтт. Ему не терпелось узнать все об этом их Эдеме.

— Пойдемте, я вам все покажу.

Йен деловито встал и задвинул за собой стул. Тоже мне! Старичок все так же спал. Интересно, кем он приходится Йену? Может быть, отец…

— Так, здесь все жилые дома. Почти все они заселены, — Йен говорил с гордостью и показывал на хилые, на первый взгляд, постройки так, как будто сам их все и строил, и заселял. Хотя, может быть, так оно и есть.

— Здорово! А сколько здесь человек? — поинтересовался Мэтт.

— 150.

— Ничего себе! — а вот это уже я. Не смогла сдержаться. Это была просто огромная цифра. Как же им удалось?

— Из них 40 детей, — добавил Йен.

— С ума сойти…

— Да, мы все пришли из разных мест, а дети так уже здесь и родились. Трудно приходилось, но мы справились. Этот чертов апокалипсис откинул нас на сотни лет назад. Какими беспомощными мы были. Не было ни электричества, ни топлива, ни один телефон не работал, транспортеры все сдохли.

— Как же вы справились?

Я покосилась на Мэтта. Да уж, парень, определенно, попал. Уже сейчас он смотрит на Йена как на героя. Что же будет дальше?

— Справились? Да мы пахали как лошади, — мужчина стер пот со лба и как-то сразу постарел, — не хочу это вспоминать, уж, извини, парень. Первым делом мы построили эту стену, да и сейчас ее периодически обновляем. Песок этот, мать его! Дома тут стояли, но все были заброшены и разломаны. Мы их обновили. Повезло нам, что в толпе оказались люди с руками. В наше-то время. А так, до многого сами додумались. Когда-то ведь это уже придумывали люди. Не с первой попытки все устроилось, конечно.

— А там у вас что? — Мэтт махнул на увиденные мной еще вчера загоны.

— А там, парень, у нас самое интересное, и сейчас, — Йен посмотрел почему-то на небо, — сейчас как раз все и увидишь.

Мы пошли следом за Йеном, продолжая с любопытством осматриваться. Даже я, признаюсь, не смогла сдержать интереса, хотя и была настроена более чем скептически. Дома, и правда, были аккуратными и выглядели обжитыми, как тогда, кажется, уже давным-давно. Было заметно, что люди всеми силами стараются создать уют, построить свой настоящий, а не временный дом, или вернуть его. И по всей видимости, это им удалось.

— Александра, ты только посмотри! — крикнул Мэтт так, что я порядком оглохла и тут же замерла, поражаясь увиденному.

В том самом загоне, который нас так интересовал кто-то был. И явно не человек.

— Нам удалось забрать парочку из парка охраны еще с самых первых времен. Кормили их больше людей и вот, пожалуйста, наша гордость.

Я судорожно схватилась за шершавое дерево загона, не обращая внимания ни на что больше.

— Александра, кто это? — дрожащим голосом спросил Мэтт.

— Лошади, — Йен ответил вместо меня и тепло улыбнулся, вновь сбрасывая десяток лет. — Самые настоящие, а вон там жеребята.

Я перевела взгляд в указанном направлении и чуть не заплакала. Эти существа с трудом и как-то неловко передвигали длинные конечности, но тем не менее, упрямо шли за своими родителями.

— Поражает, знаю.

— Не то слово, — призналась я, и тут же заслужила неприкрытое одобрение в глазах Йена.

— Но это еще не все. Идите за мной.

Мы с Мэттом взволнованно переглянулись и чуть не побежали следом за Йеном. На улицах стали появляться люди. Они, очевидно, шли по своим делам, потому что несли в руках какие-то странные палки. Я сначала подумала, что это тоже какое-то оружие. Но нет.

— Мы сами их сделали. Лопаты и мотыги. У нас тут есть историк, Джон, так он и рассказал. Очень помогает.

— Лопаты чтобы копать? — спросил Мэтт.

— Да! — весело крикнул Йен.

— Копать что? Песок?

Йен громко рассмеялся, заставив оглянуться пару женщин, шедших впереди.

— Все же вы неплохие ребятки. Теперь смотрите, какой песок мы копаем.

Мы как раз завернули и оказались на краю поселения. Жилые дома остались позади, а перед нами открывалось огромное поле. Самое настоящее. И на нем что-то росло.

Мэтт зашатался, и я испугалась, что он упадет. Сама я тоже с трудом стояла на ногах.

— Ну, как вам, нравится?

— Что это? — едва ворочая языком, спросил Мэтт.

— Поле с кукурузой, что же еще. Раньше-то ее здесь и выращивали.

Я даже не помнила ее вкус. А уж Мэтт и подавно.

Чувствуя, что вот-вот заплачу, я решилась выдавить из себя пару слов.

— Удивительно просто, Йен, вы большие молодцы.

— Спасибо, Александра, — просто ответил мужчина и широко улыбнулся.

Я как будто первый раз увидела его такое открытое лицо. Он словно весь светился. Было ясно даже слепому, что это дело всей его жизни, и моя искренняя похвала задела его за живое.

— Это правда. Титанический труд.

Йен махнул рукой. Ерунда, мол.

А я продолжала осматривать поле. Вот и женщины принялись за дело. Они начали махать этими своими лопатами. Нет, наверное, мотыгами.

— У нас все работают. Кроме детей, те помогают только в свободное время и учатся.

— Учатся?

— Да, мы тут построили подобие школы. Маленькая, конечно, но нам хватает.

— И чему вы их учите? — спросил Мэтт, глубоко вдыхая чистый воздух. Здесь даже как будто не пахло этим вездесущим песком.

— Всему, в принципе. Читать, писать, строительству, уходу за животными и растениями. В общем тому, что сами знаем. Знания ведь передавать надо.

— Да, — просто согласилась я, — это вы здорово придумали.

— Ну, как вы?

— Я просто в шоке, — бесхитростно признал Мэтт.

Я же просто кивнула. По моему виду и так все было понятно.

— Давайте-ка пойдем перекусим и все обговорим. Кроме того, наш лидер хотел с вами поговорить.

А я думала, что сегодня меня ничем уже не удивишь.

— Я…

— Неужели, вы подумали, что я тут всем заправляю? — ехидно спросил Йен и весело осмотрел нас.

— Так и есть, — признался Мэтт.

— Это очень хорошо, — серьезно ответил Йен, — так и задумывалось.

Надо же, как у них здесь все сложно. Видимо, мы все же еще чужаки, и нам до конца не доверяли. Это правильно.

Мы возвращались по той же тропинке, что и шли сюда, а Йен продолжал все нам рассказывать, как они долго копали и, наконец, наткнулись на настоящую землю, как делали из ничего солнечные батареи, как нашли источник питьевой воды, а совсем неподалеку даже соорудили подобие ванн. Хотелось слушать бесконечно, поражаясь достижениям этих все потерявших людей. Почему же мы не смогли?

Мы зашли в «кабинет» Йена и обнаружили здесь ту же самую обстановку: задвинутый стул и спящего старика.

— Ну, что ж, давайте я вас познакомлю.

Я покосилась на сверток вещей и клок седых волос, представляющих из себя человека.

— Может, не надо. Он вроде бы спит.

Йен громко хмыкнул и сказал:

— Знакомьтесь, Александра и Мэтт, это Анна, наш лидер.

Признаюсь, в этот момент мне хотелось стукнуть Йена в бок и заявить — отличная шутка, друг! Или — может, вам тут, определенно, не хватает врачей. Но слова застряли в горле, потому что этот самый «старик» зашевелился, отбросил тряпье и встал в полный рос, отряхнув длинную цветастую юбку. Перед нами стояла женщина, уже пожилая с полностью седыми волосами, но крепкая, так и не скажешь, что буквально минуту назад она сладко спала. А может…

— Анна, я им все показал.

— Благодарю, Йен, — ее голос был очень звучный, немного грудной, и я как будто только сейчас поняла, что она не спала все это время.

— Зачем этот маскарад?

— А, как же, девочка, иначе никак. Мы сами должны о себе позаботится.

Мне было неловко стоять под ее пристальным взглядом, эти карие глаза пронизывали меня насквозь. Причем, по Мэтту они едва скользнули, а я вот, заинтересовала, видимо.

— Садитесь, — женщина кивнула нам на небольшой диванчик, сама же присела напротив. Не за стол, где все это время сидел Йен, который, кстати, тихо вышел из комнаты, решив нам не мешать.

— Вам понравилось у нас?

— Да! — воодушевленно ответил Мэтт.

— Вы здорово поработали, — осторожно начала я.

— Но?

— Но мы вас совсем не знаем.

— Как и мы вас, — улыбнулась Анна, — но все же. Мы не торопим, Александра. Думайте, сколько хотите. Но вы должны работать, чтобы находится здесь. Заодно и с другими познакомитесь.

Я кивнула. Это справедливо. Можно и правда остаться на какое-то время, присмотреться. Мэтт был очевидно за. Даже спрашивать не было нужды.

В комнату тихо постучали и через пару секунд, без спроса, вошла молоденькая девушка с подносом. Как же я проголодалась! В животе громко заурчало. Анна только улыбнулась и пригласила нас к столу. Девушка тихонько юркнула в открытую дверь, будто ее здесь и не было.

— Угощайтесь. Мы, правда, деликатесов не едим, — сказала Анна и громко засмеялась. Мэтт смущенно улыбнулся в ответ и нетерпеливо подвинул к себе свою порцию.

— Как вкусно! Что это, Анна?

— Это простая кукурузная каша, просто настоящая.

Что бы это ни было, но мы съели все за считанные секунды, хорошенько ошпарив наши языки. Анна же, словно и не заметила, так и продолжала спокойно есть.

— Сейчас вам покажут, где вы можете остановиться. В это время мы обычно не работаем, слишком жарко, не смотря на наши навесы, а вот к вечеру, за вами зайдут и покажут, что нужно делать, — Анна положила ложку на стол и протянула нам стеклянные стаканы и кувшин с какой-то красной жидкостью.

— Попробуйте, вкусно. Мы сами готовим.

— Рядом есть город, разве вы туда не ходите за припасами? — поинтересовалась я.

— Нет, — Анна безмятежно попивала немного кисловатый напиток, — нам дороги жизни всех людей, а там нечисто.

— Что это значит? — я отставила свою кружку в сторону, — мы были там совсем недавно, но…

— Сразу ушли? Почему?

— Там как-то странно, — признался Мэтт и передернул плечами.

— Не то слово, странно. Мы оставили там троих наших людей и понятия не имеем, что с ними случилось. Терять остальных я не намерена.

— Там погибли люди?

— Мы не нашли их тел, они просто пропали.

Мы с Мэттом переглянулись. Хорошо, что мы не стали задерживаться в этом безымянном городке.

— Конец света породил множество загадок и не все мы вправе разгадывать.

Я промолчала. Анна о многом не договаривала, но и рассказала немало. Эта женщина не походила ни на кого другого. К ней тянуло. Теперь понятно, почему именно она здесь главная.

— Все, хватит на сегодня болтовни. Майя!

В комнату тут же вошла та же девушка и вопросительно, явно с почтением, посмотрела на Анну.

— Отведи их в свободный дом на западной стороне.

Майя коротко кивнула и пошла вперед, не оглядываясь на нас. Второго приглашения нам не требовалось, и мы, так и оставив посуду на столе, пошли за ней. На улице было жарко, причем очень даже. Здесь везде были навесы, которые вроде бы создавали тень, но это не помогало. Казалось, еще пару минут и мы загоримся прямо на месте.

Майя остановилась возле небольшого одноэтажного дома на самом краю. Отсюда я могла видеть бескрайнюю пустыню за городом. Да и песка здесь было на порядок больше, чем в центре. Девушка просто указала нам на дверь и пошла обратно. Немая, что ли…

— Пойдем, Мэтт, не помешает немного отдохнуть.

Мэтт толкнул дверь, которая оказалась открытой и первым вошел внутрь. Да уж, тут точно никто не жил с момента апокалипсиса. Но жаловаться мы не собирались. Крыша над головой сейчас самое главное. Мэтт, как был в одежде, повалился на первую попавшуюся койку и закрыл глаза.

Я же немного осмотрелась, обошла комнаты, отмечая все детали нашего убежища: сохранившуюся каминную полку с маленькими керамическими фигурками, покрытыми слоями пыли и песка, едва видимые рисунки и царапины на стенах. Здесь жили дети. Об этом говорило так много. И этот дом мне понравился. Старый, заброшенный, никому не нужный десятки лет, но такой теплый вплоть от шершавых полов до потрескавшегося потолка.

— Мне здесь нравится, — сказала я Мэтту, который, похоже, уже спал. Во всяком случае, мне он не ответил. Я легла рядом и укрылась своей же курткой. Сон тут же схватил меня своими темными тяжелыми руками и утащил куда-то далеко-далеко.

— Привет, Александра!

— Алекс, это ты? Ты где?

Я огляделась. Обстановка вроде бы знакома. Это же… мой дом. Наш дом!

— Я здесь, в твоей комнате!

Я бегу по ступенькам, поворачиваю направо и упираюсь в широкую деревянную дверь с табличкой «Александра», дрожащей рукой касаюсь гладкой поверхности, втягиваю запах, такой родной, давным-давно позабытый и толкаю дверь вперед.

Он сидит на моей кровати, в брюках и простой белой майке, босиком. Живой и здоровый. Алекс держит в руках альбом с моими детскими рисунками и улыбается.

— Куда ты пропала? Я тебя столько искал.

Я осторожно подхожу ближе, боясь вспугнуть видение, боясь проснуться. Алекс откладывает альбом в сторону и тянет меня за руку. Прикосновение обжигает! Оно такое реальное, что я задерживаю дыхание и судорожно выдыхаю.

— Я возвращался столько раз, а тебя не было. Решил прийти сюда. Где ты? Где тебя искать, моя Александра?

Я молчу, потому что не в силах сказать ни единого слова, просто таю от его прикосновений, от его голоса. Алекс сидит так близко, что я чувствую его дыхание, а его рука, поглаживающая меня по спине, кажется огненной.

— Александра…

— Я… мы ждали тебя, потом пришли какие-то мужчины. Мы так испугались. Пришлось уходить. Я не знала, куда идти. Шли наугад. Так долго. Мэтт чуть не погиб… Какой-то цветок, чуть не сожрал его!

— Тише, — Алекс подвигается ближе и крепко прижимает к себе. Разве сон может быть таким?! Я чувствую его горячее тело, касаюсь его рук, спины, лица и не могу налюбоваться, не могу перестать.

— Прости меня, я задержался.

Я шепчу, что прощаю. Прощу всегда, чтобы он ни натворил, плачу и смеюсь, и ощущаю его губы на своих. Меня словно уносит ураганом в пустоту. Только что — взрыв, жар и боль, а теперь — я будто парю, не чувствую ног, рук, только Алекс, только он.

— Я найду тебя. Обещаю…

Меня разбудил не Мэтт. Чужой голос требовал проснуться, но получилось это не сразу, не смотря на мой сон. Я села и опустила ноги на пыльный пол, пошевелила пальцами. Ногти потрескались и по цвету напоминали песок. Вздохнув, я подняла голову и встретилась взглядом с Йеном.

— Как спалось?

— Нормально, — буркнула я. Говорить не хотелось совершенно, а вот спать… Да еще бы секунду моего сна, хоть немного.

— Я знаю, вы устали, но все идут на работу.

Я кивнула. Знаю, мол, и толкнула от всей души Мэтта, который все не хотел просыпаться.

— Соня он у тебя.

— Ага.

— Что такое? — недовольно буркнул Мэтт, но увидев Йена, сразу перестал возмущаться и принялся завязывать шнурки на ботинках со скоростью света.

— Нам ведь дадут задание? Мы могли бы ухаживать за лошадьми, или там сажать…

— Остынь, парень. Боюсь, ваши обязанности будут не столь уж интересны. Во всяком случае, пока.

Я мрачно посмотрела на Йена. То ли все еще находясь под влиянием сна, то ли испытывая раздражение от этих их намеков, но все это начинало надоедать. Йен так и хотел сказать. Оставайтесь — и получите все блага. Надо же. Кто мешает поделиться ими сейчас?

Вытряхнув куртку, я подумала и оставила ее на кровати.

— Правильно. Будет жарковато.

Я промолчала, с трудом сдерживая себя. Этот человек сегодня ужасно нервировал. Неужели так трудно сказать, что нас ждет? Зачем нагнетать всю эту мистику?

— Пойдемте, — махнул нам Йен и вывел из дома, который мы так и оставили открытым. Странно. Они что совсем не закрываются. Я покосилась на Мэтта, но тот с воодушевлением осматривался, как будто видел Эдем первый раз. И почему я не могу быть такой же благодушной?

— По нашим прогнозам в ближайшие несколько дней ожидается приличная песчаная буря. Не сталкивались еще? — особенно не вслушиваясь в наше бормотание, Йен продолжил, цепко осматриваясь по сторонам, — так вот, надо бы укрепить стены, помочь растянуть еще навесов, да и песок высыпать. Нанесло-то здорово.

— Как часто вы его вывозите? — спросил Мэтт, расчесывая голову пятерней. Я тут же сделала себе пометку нормально сегодня искупаться, иначе еще заболеем какой-нибудь гадостью.

— Дважды в день.

— Ничего себе.

— Иначе никак. К сожалению. Вы же видели те города?

Ответа не требовалось. Да, видели. Частенько, мы заходили в какой-нибудь дом, полагая, что это первый этаж, но так было далеко не всегда. Песок медленно, но верно поглощал все созданное людьми, очищая землю, делая ее однотонной, золотистой и мертвой.

— Вот мы и боремся как можем. Другого пути еще не изобрели.

— Хорошо! Что нам делать? — бодро спросил Мэтт.

— А вы как раз этим и займетесь, — Йен остановился в конце одной из улиц. Тут уже было около десяти женщин. На этот раз они были одеты в штаны и кофты с длинными рукавами, да еще и обмотали головы. А вроде бы солнце уже садится.

— У вас осталось три часа, не больше. За это время нужно вывезти весь этот песок.

Мэтт невольно осмотрелся, отмечая, что песок на улице рассыпался толстым махровым ковром, уже закрывая уровень фундамента.

— Работа больше для женщин, но вы должны знать, что вас ждет, если решите остаться.

Я была не против работы, любой, без разницы. Но все это стало напоминать уже метод кнута и пряника. Сначала показали, как красиво и хорошо им здесь, теперь пугают тяжелым трудом.

— Ничего, мы справимся, — с воодушевлением воскликнул Мэтт, заставив парочку женщин оглянуться.

Ох, Мэтт, и как тебя здесь оставить?

Работа была тяжелая и монотонная. Даже не знаю, что хуже. Однако, хотя бы на мгновения, но все же удавалось забыть, отвлечься от мыслей как хороших, так и плохих. Только слова мелькали в голове, словно испуганные бабочки.

Я найду тебя.

Обещаю.

Глава 2

Мы живем в Эдеме уже неделю. Я, правда, точно не знаю, в этих вопросах на все сто доверяю Мэтту. Работаем рано утром и вечером, прямо перед закатом. Работа, кстати, все та же. Убираем песок. Однако, с нами работают все время разные люди, то мужчины, то женщины. Очевидно, здесь есть какое-то подобие смен. Хотя мне все равно. К такому занятию привыкаешь. Поначалу ныли руки, но сейчас уже все сносно, терпимо.

Я сижу в нашем доме на своей кровати. Мы немного преобразили это жилище: убрали весь мусор, отчистили пол и окна, постелили свежее белье. Здесь стало легче жить, но я все равно не воспринимаю это место как родное, как, впрочем, и весь этот городок. Мои мысли далеко, и даже Мэтт не всегда может дозваться до меня.

Как и сейчас. Я сижу и смотрю в стену. Она бежево-коричневатая, о первоначальном цвете остается только догадываться, но мне нравится этот, старый, потертый, поживший на своем веку цвет. Я улыбаюсь. И только теперь замечаю, что в комнате не одна. И, к сожалению, это не Мэтт.

— Как тебе здесь, Александра?

— Благодарю, Анна, все хорошо, — я стараюсь, чтобы мой голос звучал учтиво, все же надо стараться произвести хорошее впечатление не смотря на мои ужасные мысли.

— Вы приняли окончательное решение?

— Боюсь, что нет. Да и как можно говорить о завтрашнем дне в наше время?

Анна кивает с умным видом, такая понимающая. Сейчас она в домашнем платье, как настоящая бабушка из прошлого. К такой хочется прильнуть, положить усталую голову на колени и рассказывать все, пока она перебирает твои волосы, постепенно усыпляя и забирая все тревоги. Но я не могу ей довериться. Не могу.

Возможно, я просто ущербная. Вот Мэтт уже полностью влился в этот, так сказать, коллектив. Он частенько убегает на гулянки с молодыми людьми, а когда возвращается, рассказывает мне забавные истории, упоминает множество имен. А я слушаю, просто слушаю. Не хочу делить его счастье, не хочу узнавать этих людей и их имена. Хочу только одного.

— Меня не обманешь, Александра. Я вижу, как тебе больно. Ты потеряла близкого человека, не стоит этого стесняться. Это нормально. Все здесь пережили потерю, так или иначе. Мы тебе поможем.

Морщинистая крепкая рука падает на мои сведенные руки. Ее пальцы немного полноваты, может, из-за возраста, может, из-за какой-нибудь болезни. Я мягко высвобождаюсь и осматриваю свои коричневые мозолистые пальцы. Загар въелся до самого мяса. Я не помню, какие у меня были руки в детстве, но, явно, не такие.

— Ты меня слушаешь, Александра?

— Да, конечно, Анна, — я слегка улыбаюсь, но пропускаю ее слова мимо ушей. Что она хочет? Что она говорит? Мне все равно.

— Ладно, вижу, ты сегодня не в духе. Я загляну к тебе завтра.

Так получилось, что когда улеглись все страсти, я перестала волноваться о каждом нашем шаге в этом совершенно новом для меня и Мэтта месте, вновь накатила апатия. Я почти все время спала или просто сидела, глядя то в стены, то в полоток. Однообразная работа не привносила ничего кроме ноющих мышц и песка под ногтями. И я вновь чувствую лишь усталость, неподъемным грузом лежащую на моих плечах, а видение из сна становится все тусклее и тусклее.

На этот раз голос Мэтта приводит меня в чувство.

— Алекс, опять?

Мне кажется, или он злится? Наверное. Сколько можно трепать нервы…

— Нам пора на работу, — бурчит парень и переодевается прямо передо мной в грязные штаны и майку, обматывает рот и уши какой-то тряпкой. Вид у него забавный, но мне не смешно.

— Идешь?

Глупый вопрос. Конечно, иду, иначе мы не получим нашу порцию еды. Здесь с этим строго.

— Да, подожди, пару минут.

Набрасываю обычную олимпийку и шагаю следом. Машинально. Вечерняя часть работы проходит стандартно. Мэтт весело переговаривается с девушками. Они смеются в ответ. А я… я на автомате сметаю, сгребаю, нагружаю чертов песок, которому нет ни конца, ни края и слышу:

— Говорят, их видели возле проклятого города.

— Правда? — голос Мэтта кажется спокойным, но я-то его знаю, он взволнован, — сколько, не говорят?

— Самое странное, что будто бы один. Представляешь, Мэтт?

Лопата падает из моих рук. А сердце… Я будто чувствую его впервые.

— С чего взяли, что сантеллит? Может, обычный бродяга? — спрашивает Мэтт у девушки, но смотрит на меня.

— Я слышала, как Йен говорил, будто парень этот сдвинул бетонный блок, чтобы укрыться от солнца, — заговорщицки шепчет девушка и ехидно посматривает на Мэтта. Мол, что теперь скажешь?

Мэтт вроде бы что-то еще спрашивает, но я словно оглохла и ослепла. Вспышка! И надежда вновь возвращается. Хочется кричать, плакать, тормошить эту девицу, разнести здесь все, но добиться правды. Все эти мысли мелькают в голове за тысячные секунды, и когда я открываю глаза, то я вновь спокойна, во всяком случае, стараюсь это показать.

— Йен сказал, поедут на разведку сегодня. Посмотрят, там он еще или нет. Вроде как, вдесятером. Не меньше.

Мэтт бурчит что-то в ответ. Я не могу понять и подбираюсь ближе, совершенно не обращая внимания на свои обязанности и тут же, как назло, получаю замечание.

— Эй, новенькая! Долго отдыхать будешь? — кричит мне коренастая женщина в темном платке.

— Простите, задумалась.

— Задумалась она! Обязательно скажу все Йену!

Я не ответила, разом забыв о ней. Мэтт покосился на меня и прикусил губу. Явно, думает о том же, что и я.

— Спасибо тебе. С тобой интересно поболтать, — улыбается Мэтт, а девушка явно краснеет.

— Слышала?

— Еще бы!

Мы идем домой с одной порцией еды на двоих. Та женщина действительно не бросает слов на ветер. Но мне, честно говоря, плевать.

— Как нам быть?

— Я хочу выйти отсюда и сама все проверить.

Мэтт тяжело вздыхает и, морщась, чешет голову. Мы как раз поворачиваем, когда мимо проходят Йен с группой мужчин. За плечами у них ружья, я замечаю ножи и еще какие-то палки. Зачем все это?

— Мэтт… — я дергаю парня за рукав, умоляя сделать хоть что-то, но он так же как и я, растерянно, смотрит на удаляющуюся группу людей.

— Тихо, Алекс! Я пойду с тобой, успокойся, — Мэтт шепчет мне на ухо, хотя нас никто не может услышать.

— Как?

— Подожди, давай дойдем до дома, и я все расскажу.

Чувствуя, что время убегает, и мы теряем драгоценные секунды, я начинаю торопиться. Скорее. Скорее! Мэтт едва успевает за мной. Едва дверь закрывается за нами, как я набрасываюсь на парня.

— Я пойду к Анне и скажу, что ухожу. Они обещали, что никто не будет мешать. Я вправе уйти в любой момент!

— Тихо, Александра!

Мэтт осторожно (и от этого я бешусь еще сильнее) ставит коробку с едой на стол и куда-то уходит. Я слышу, как он движется от комнаты к комнате, заглядывает в ванную и даже выходит через заднюю дверь. Наконец, он возвращается через минуты-часы, а я уже не могу найти себе места.

— Что ты творишь?!

— Ты же знаешь, у нас двери всегда открыты. Просто проверял. Мало ли.

Я тут же сдуваюсь, стесняясь своего гнева и раздражения.

— Разве так не у всех здесь? Идиллия и доверие.

Мэтт хмыкает.

— Нет, только у новеньких. То есть у нас. Тебе бы не помешало больше общаться с людьми.

Я вновь чувствую себя неловко и глупо. А я думала о нем, как о несмышлёном ребенке и боялась оставить одного.

— Сядь, — спокойно говорит Мэтт и сам усаживается за стол, раскрывает коробку с едой и протягивает мне кусочек еще теплого пирога.

Подавив волну вроде бы уже улегшегося раздражения, я присела и приняла еду, которую не заслужила.

— Пока ты ешь, слушай, что я думаю. Во-первых, этот сантеллит не обязательно Алекс. Хочешь верь, хочешь нет, но далеко не все в этом мире крутится только вокруг него. И, — Мэтт поднял руку, заметив мое возмущение, — и если бы он тебя видел в последнее время, я уверен, что он испытал бы лишь жалость, а то и отвращение.

— Мэтт, что ты… — я положила так и не откусанный пирог, просто потому что сейчас кусок в горло не лез.

— Я говорю правду. Имей храбрость ее услышать. Помнится, ты ведь тоже раньше говорила мне только правду. Вспомни свои слова, как ты советовала мне действительно нужные вещи. И посмотри на себя! Какой ты стала!

— Это к делу не относится, — я начала злиться, — мы теряем время!

— Во-вторых, — Мэтт невозмутимо продолжил, словно не замечая моего состояния, — ты сомневаешься в умственных способностях Алекса?

— С чего ты взял?

Мэтт демонстративно закатил глаза.

— Неужели ты думаешь, что находясь так близко к человеческому городу, неизвестному ему месту, он будет на глазах у всех перетаскивать тяжелые глыбы? А если и будет, то без хорошо продуманного плана? Вспомни, как он перестраховывался, когда мы находили какое-нибудь убежище. Было видно и так, что место пустое, ни единой живой души, но он всегда обходил его, проверял. Так что, я бы не волновался.

Я, признаюсь, опешила.

— И в кого ты такой умный?

Мэтт улыбнулся и вновь подвинул мне еду.

— Ешь, иначе никуда не пойдем.

— О чем ты? Я думала, ты убеждаешь меня остаться.

— Я не такой равнодушный как ты. Алекс для меня тоже не чужой, и я хочу убедиться, что это не он. Но если не поешь, мы никуда не пойдем, а я знаю небольшой лаз, по которому молодежь обычно убегает по ночам.

— Правда!?

— Ешь давай.

Ну и ну! Не зная даже, что и думать, я принялась за еду. Как бы то ни было, а именно здесь, в Эдеме, я вспомнила, что такое настоящий обед. Горячая вкусная похлебка или пироги, да даже хлеб, вкус которого я давным-давно забыла. Все здесь говорило о доме, но…

— Я все!

Мэтт откровенно заржал и убрал пластиковые тарелки в коробку. Здесь их не выбрасывали, а тщательно мыли. Все же пластик долговечнее.

— Пошли уже, только накинь что-нибудь потемнее.

Я послушалась и переоделась в темные штаны и такую же темную водолазку. Чистые вещи приятно касались тела. Я и забыла о своих планах искупаться и привести себя хоть в какой-то порядок. Теперь же не время.

— Идем тихо. Желательно, чтобы нас не заметили, но если все же с кем-нибудь столкнемся, говорим, что идем к Бри.

— Идем к Бри, — повторила я, даже не представляя, кто она такая.

Мы вышли из дома и сразу же свернули налево. В этой стороне города я действительно не была. Вроде бы там дальше располагались кукурузные поля, но так как мы там не работали, то я и не считала нужным там появляться. Все же вела я себя очень и очень глупо.

Пару раз свернув за домами, мы вышли на площадь и тут Мэтт совершенно безошибочно направился в небольшой переулок. Здесь песка было на порядок больше, и ноги сразу же стали вязнуть, мешая нашему продвижению вперед, но я бы никогда не пожаловалась на это маленькое недоразумение. Только бы успеть!

Потом мы стали здорово вилять, и я так и не смогла бы с точностью восстановить наш путь. С трудом перемахнув через забор, мы, наконец, остановились.

— Ну, и где твой путь?

Мне уже казалось, что Йен со своими ребятами давным-давно на месте, и мы толком ничего не увидим.

— Да вот он, прямо под твоими ногами.

Было чертовски темно, но я смахнула ногой песок и села на корточки, принявшись помогать и руками. Мэтт сразу же присоединился ко мне.

— Видимо, давно никто не ходил. Засыпало.

— А зачем они вообще убегают?

— Ну, как же, здесь все на виду, а иногда хочется свободы, да и чтобы не осуждали их отношения.

— Надо же. Кто-то кому-то изменяет в этом райском местечке и не хочет быть застуканным.

— Вроде того.

— Что ж, спасибо им большое.

Совсем скоро я почувствовала твердую и холодную поверхность. Металлический люк.

— Не бойся, тут не глубоко.

— Ты не хочешь ли сказать, что уже был внутри?

— Ну… пару раз. Но разве мы не торопимся? Представь, там может оказаться Алекс, а мы болтаем тут.

Вот гад!

— Ладно, обсудим это позже.

— Конечно, — сразу согласился Мэтт и быстро прошмыгнул в темную яму, — прыгай!

Я громко вдохнула, и чтобы окончательно не струсить, последовала за Мэттом. Неловко приземлившись, я встала и отряхнула штаны.

— Мэтт?

— Здесь я. Тут где-то был… Ага!

В темноте вспыхнул тусклый свет, и я разобрала, что Мэтт держит в руке небольшой, совсем игрушечный, фонарик.

— Пошли!

Здесь было довольно сухо и тепло, во всяком случае, теплее, чем наверху. Когда мы шли по городу, я даже пожалела, что не оделась теплее. Сам туннель то сужался, то расширялся. То и дело, мелькали какие-то ответвления, так что я стала беспокоиться.

— Мэтт, мы не заблудимся?

— Нет, здесь полно знаков. Не бойся.

Никаких знаков я не видела, но уже давно привыкла не полагаться на свое зрение. Мэтт же ориентировался прекрасно. Даже не хочу думать, с кем он тут был. И вновь я стала упрекать себя, что не замечала очевидного и вела себя по-детски, оставив Мэтт в одиночестве. Естественно, он стал искать друзей.

— Почти пришли! Не отставай!

Я, и впрямь, задумалась, поэтому поторопилась и чуть не уткнулась Мэтту в спину. Фонарик совсем не освещал дорогу впереди, а скорее мешал.

— Сейчас будем подниматься. Ты только тихо. Договорились?

— Ты за кого меня принимаешь, Мэтт? Конечно, я буду вести себя тихо. Иди вперед!

Я услышала, как Мэтт нарочито громко вздохнул и полез наверх. Здесь когда-то была нормальная лестница, теперь же — едва держащийся за стены обрывок железа, но так как было неглубоко, то и вылезти особого труда не составило. К тому же, Мэтт подал мне руку и не отпуская, повел за собой дальше.

Мне хотелось спросить, куда мы идем, но я вовремя вспомнила о своем обещании держать язык за зубами. Возможно, та девушка рассказала Мэтту и о точном месте, так что я решила довериться ему полностью.

Мы резко остановились, и Мэтт сразу же закрыл мне рот рукой. Я тут же хотела возразить, но услышала голоса. Мэтт постоял еще пару секунд и двинулся дальше. Голоса становились громче, и я уже могла расслышать некоторые слова.

— Заходи справа!

— Не уйдет!

— Оружие наготове держите!

Я сразу узнала голос Йена и испугалась. Если бы не Мэтт, точно с дуру бы крикнула этому неизвестному сантеллиту, чтобы бежал поскорее.

— Некуда ему деваться! — крикнул кто-то из мужчин, и я поежилась. Тут же вспомнила встреченную девочку-сантеллита и ее смерть. Не хотелось бы наблюдать подобное во второй раз.

В следующее мгновение я вздрогнула, и моментально Мэтт повалил меня на песок, и закрыл собой, а ужасные звуки продолжались. От грохота я оглохла, сердце колотилось в бешенном ритме. Что это? Гром или гроза? Нет, не должно. Тогда… Оружие! Точно! Это оно издает такой шум, от которого замирает все внутри и хочется лишь забиться в конуру подальше от этого ужаса. Я слышала и крики, теперь даже и не понять, людей или загнанного, словно древнего зверя, сантеллита. И через секунду все стихло. И эта тишина была еще более оглушающей, чем шум ружей и людских криков.

— Надо возвращаться, — прошептал Мэтт. Его голос дрожал, и сам парень с трудом откатился в сторону, позволяя мне встать на ноги, что получилось не сразу.

— Нет.

— Александра, не дури. От него уже ничего не осталось.

— Я должна знать, Мэтт, — сказала я, все еще сидя на песке. Конечности меня совершенно не слушались. Я была совершенно беспомощна и ничего с этим поделать не могла.

— Хорошо, — выдохнул Мэтт и резко поднялся. Затем протянул мне руку и, видя, что я не могу даже ухватиться за него, одним рывком поднял меня.

— Идти-то сможешь?

— Дай пару минут.

Мэтт терпеливо ждал, пока я приду в себя. Никогда не думала, что смогу испугаться так сильно после всего произошедшего.

— Все вроде бы, пойдем, — я неловко заковыляла за Мэттом, ощущая свои ноги словно в первый раз.

— Подозрительно тихо.

— Да уж, даже голосов не слышно. Что они там делают?

Мэтт резко махнул рукой, и я остановилась, боясь даже вздохнуть. Он повернулся ко мне и потащил меня за руку обратно. Я не поняла, что происходит.

— Мэтт… Мэтт!

— Немедленно уходим!

— Что там? — я говорила громко, совершенно забыв о безопасности и о том, что надо вести себя как можно осторожнее. Похоже, и Мэтта это тоже не волновало, потому что он стиснул мою руку до боли и еще быстрее потянул к лазу. Но дойти мы так и не успели.

Не знаю, что это было. Такое ощущение, будто пронесся смерч и оттолкнул Мэтта подальше, а я пролетела вперед минимум на пару метров, ободрав руки об острые камни, торчащие из-под песка.

Обернувшись, я смогла различить только темную фигуру впереди и горящие красные глаза. Неизвестный двинулся ко мне и шумно принюхался. Мэтт слабо застонал где-то поблизости, и фигура резко, совершенно неуловимо для моих глаз, скользнула в сторону нового звука.

— Нет! — закричала я изо всех сил, — не трогай его! Стой!

Не знаю, на что я рассчитывала, но уж точно не на воцарившуюся тишину. Я слышала свое собственное дыхание и колотящееся сердце. И скорее, ощутила, чем увидела своими глазами, чужое присутствие. У меня за спиной.

Я медленно обернулась, вновь ощущая, что двигаюсь как механическая кукла, не чувствуя своих рук и ног. Он стоял как раз за мной. Человек или сантеллит, а может, какое-то иное порождение апокалипсиса. Я не знала. Он смотрел на меня, точнее смотрел прямо мне в глаза, и этот взгляд обволакивал, завораживая своей глубиной. Он не нападал, и страх, капля за каплей, отступал, рождая любопытство.

— Кто ты?

Существо (иначе и не назовешь) глухо зарычало, но не сделало попытки приблизиться, и я смогла его лучше рассмотреть. Увиденное не порадовало: длинные темные с клоками седины волосы, такая же длинная борода, старые разорванные вещи все в крови, наверняка, чужой, так как само существо не выглядело раненным. Я заметила, что цвет глаз слегка изменился, теперь он больше походил на вполне обыкновенный карий. Возможно, эта краснота мне только почудилась от страха.

— Александра! — крикнул Мэтт откуда-то из темноты, но этого хватило, чтобы я дернулась, и неизвестный в ту же секунду исчез.

Мэтт появился рядом, сильно хромая.

— Ты как?

— Н-нормально, — слегка заикаясь, ответила я, продолжая всматриваться в ночь.

— Что это было? Вроде бы кто-то рычал… — парень потер шею, видимо, хорошенько приложился.

— Я ничего не видела, — почему-то сказала я.

— Так я тоже, просто слышал. Будто зверь, но ведь их не бывает?

Не бывает, Мэтт. Я так хотела это сказать. Но как же тогда люди? Ведь правду говорят, мы и есть самые настоящие звери.

Глава 3

Мы с Мэттом с трудом доползли до этого проклятого лаза, громко сопя и не переставая вспоминать мою глупость. Мэтту я так толком ничего не рассказала, решив сама хорошенько поразмыслить над увиденным и уж потом поделиться с другом. Однако, не я одна утаивала увиденное. На мой вопрос по поводу Йена и остальных, Мэтт резко побледнел и сказал, что это уже не наше дело. Я терялась в догадках, что же парень мог увидеть, но ничего хорошего в голову не приходило.

В эту ночь нам везло. Мы прошли тем же ходом и спокойно вернулись в свой дом. Относительно спокойно, конечно. Боюсь, моя бессонница вновь вернется после всего увиденного. Хотя сейчас, идя по темным переулкам Эдема, я вновь и вновь вспоминала взгляд этого неизвестного мне существа, похожего на человека, но по всей видимости, им давным-давно не являющегося. И я не испытывала страх. Скорее, какое-то смутное узнавание. Это ужасно раздражало. Я вроде бы и знала, и не знала, причем, само знание лежало совсем рядом.

— Все, я спать, — буркнул Мэтт и не оглядываясь поплелся в свою комнату. Я же померяла шагами свою комнату вдоль и поперек, посчитала их и только после этого разделась и как есть, грязная, с содранными руками легла на свою кровать и раскинула руки в стороны.

— Кто же ты?

Ответа не последовало, но я его и не ждала. Закрыв глаза, я воскресила в памяти образ неизвестного существа, но ничего не помогало.

Столкнув подушки на пол, я посмотрела в потолок, отмечая все его неровности. Он напоминал пустыню, такого же противно-желтого цвета, такие же трещины-барханы, а то и остатки былых человеческих достижений, темные пятна у стен, наверное, от редких дождей. Устало закрыв глаза, я попыталась отвлечься и уснуть. Все же необходимо отдохнуть. Завтра снова за работу. Нет, сон не идет.

Сдавшись и осознав, что точно не усну, я решила посмотреть, как там Мэтт и потихоньку на цыпочках, боясь, что разбужу парня, пошла в его комнату, которая была как раз в нескольких шагах от моей.

Там было темно. Мэтт действительно устал и не зажег ни единой свечи. Я постояла в дверном проеме, вслушиваясь в его дыхание. Раньше, когда мы ночевали вместе, оно успокаивало и убаюкивало меня. Мне нравился этот звук, такой родной.

— Долго еще стоять будешь?

Я вздрогнула от неожиданности, но тут же улыбнулась.

— Иди уже сюда, — недовольно пробормотал больше для вида Мэтт и откинул край одеяла, — если бы я знал, во что ты будешь меня втягивать, то ни за что бы на свете не вышел из своего убежища. Такая ноша…

Я развеселилась. Причитающий Мэтт — это нечто.

Однако, под его боком я сразу расслабилась, перестала представлять совершенно неестественные красные глаза, дикий вид существа и то, что мы оставили — неизвестность. Сон накатил в то же самое мгновение.

— Алекс, вставай!

— Ага…

— Александра!

— Да-да, уже…

— Немедленно!

Мэтт отшвырнул в сторону пропахшее его запахом одеяло, оставив меня в тонкой пижаме, отчего сразу же стало зябко.

— Ты ведешь себя как ребенок. Объявлен сбор. Нас тоже позвали. Так что поторапливайся!

Всю сонливость как рукой сняло. И не смотря на то, что отдохнули мы всего-ничего, я быстро влезла в первые попавшиеся штаны и натянула брошенную мне Мэттом кофту необъятных размеров.

Ни о каком завтраке не шло речи, да и вряд ли я бы смогла что-то съесть. Ведь именно сейчас мы узнаем, что именно там произошло. На улице было пасмурно, и хотя на небе не было ни единого облачка, само по себе, оно было пугающего стального цвета и явно не вселяло оптимизма.

— Мэтт!

Я обернулась вместе с другом и сразу же узнала ту самую девушку, с которой еще вчера болтал Мэтт.

— Привет, Бри!

О, так вот она какая!

— Ты уже слышал? — сама Бри, кажется, не замечает меня и обращается только к Мэтту, — говорят, весь отряд убит сантеллитом!

— Не может быть…

Я замечаю, что Мэтт резко бледнеет и опускает глаза.

— А ведь с ними был Йен! Уж если он не смог, то, что тогда об остальных говорить?

На это возразить совершенно нечего.

Мы молча идем вперед, вливаясь в толпу десятков людей, которая уже сегодня значительно поредела. Интересно, а раньше замечали гибель десяти человек?

Сейчас я смотрю на потерянные лица, смущенные, неверящие, кто-то плачет, кто-то взволнованно передает слухи, но всех этих людей объединяет одно — сочувствие. Им больно. Возможно, Йен и те незнакомцы были для них друзьями, а, возможно, и кем-то ближе. Меня же распирает злость, но не на то совершенно ничего не понимающее существо, а на Анну. Зачем она отправила их туда? Зачем она бросила этих людей на гибель?

Мы вышли на площадь, и Мэтт повел меня куда-то в сторону. Правильно, не стоит лишний раз маячить перед лидером Эдема. Мало ли, что взбредет ей в голову.

Когда шепот на площади перерос в негодующий ропот, появилась и сама Анна. В который раз я поразилась ее мастерству. Мастерству манипуляции. Пожилая женщина в черном простом платье, лицо совсем бледное, под глазами темные пятна. Но я смотрела на все это и не верила. Не знаю, почему, но я была убеждена, что она лицемерка.

— Мои дорогие братья и сестры…

Голоса моментально стихли и все обратились в слух. Мэтт мрачно взирал на женщину, скрестив руки на груди.

— Мы понесли огромную потерю и во всем этом лишь моя вина, — Анна низко опустила голову и все замерли, вслушиваясь в ее слова, — Йен, Сток, Даг, Рони, Дон, Сэм, Джон, Натан. Все они не вернулись. Их убил сантеллит! — последнее слово женщина произнесла так громко и с такой яростью, что вздрогнула не только я.

— Эти чудовища изуродовали нашу планету, сделали ее безжизненной пустыней, забрали многие людские жизни и до сих проводят свои грязные опыты, изучают нас как каких-то… зверей! — выплюнула Анна и посмотрела на всех слушающих с вызовом.

— Я ненавижу их! Ненавижу всем своим старым сердцем! Им было мало уничтожить нас! Им было мало сделать нас рабами! Нет, они не успокоятся, пока не убьют каждую душу, пока последний человек не упадет перед ними!

Я с некоторой опаской наблюдала, как лица людей становились тверже. Даже молоденькие девушки. Им-то за что ненавидеть сантеллитов? Иной жизни они и не помнят.

— Александра, — Мэтт наклонился к моему уху, — нам придется уходить. Мне это совсем не нравится.

Я кивнула, хотя в мыслях было иное. А как же он? Тот неизвестный. То ли человек, то ли нет. Но… я не хотела бросать его так, ничего толком и не поняв.

— Пойдем отсюда, — Мэтт потянул меня за собой, но я решила остаться. Я знала, нет, даже чувствовала, что будет дальше, но так надеялась, что ошибаюсь…

— Сколько же мы будем им это позволять? Сколько они будут убивать и запугивать нас? — Анна трясла корявыми руками, приходя в неистовство. Сейчас мне было страшно, намного страшнее, чем вчера ночью.

— Да, хватит уже! — из толпы вышел высокий мужчина с уже наметившейся сединой. В наше время ему могло быть и 30, и 50.

— Правильно говорит Зак! Я тоже пойду! — из толпы вышел молодой парень. По мне так слишком молодой. Но никто не улыбнулся на его выходку, никто не отдернул. Все были настроены очень и очень серьезно.

— Я тоже!

— И я!

Поднялись еще руки, и мне стало резко холодно. Зачем они идут туда? Он бы никого не тронул, если бы не тронули его. Я знаю. Чувствую.

— Да идем же! — Мэтт буквально потянул меня за собой, и я подчинилась, не в силах больше смотреть на это.

— Мы должны что-то сделать, Мэтт! — хотелось плакать от бессилия и злости на этих таких наивных людей.

— Дома обсудим, — бросил Мэтт и свернул за угол. Мне все время казалось, что за нами кто-то идет, но оглянувшись пару раз, я так никого и не увидела.

Мэтт привычно зашел в дом и сразу же осмотрелся, проверил комнаты и только потом поставив перед входной дверью стул, устало сел на диван.

— Чего ты хочешь, Александра?

— Я… я хочу предупредить.

— Кого?

— Ну…

— Так ты кого-то все же видела? Это, и правда, такой как… сантеллит?

— Не знаю, — честно призналась я, и Мэтт нахмурился.

— Как это понимать?

— Он очень похож на человека, правда, совершенно дикого, но… он не причинил нам никакого вреда.

— Александра! — зашипел парень, — он убил уйму народа. Ты же слышала, столько имен. Да я до Эдема за всю жизнь столько людей не встречал.

— Тогда почему он не тронул нас?

— Может, подумал, что нам и так кранты. Это же он меня толкнул, получается?

— Не думаю, что он в действительности этого хотел, скорее, испугался, — Мэтт устало покачал головой, но я не обратила на это внимания, — его раздражают резкие звуки. Это точно. Поэтому нужно подходить медленно и, конечно, без оружия.

— Ты так говоришь, будто планируешь в действительности пойти туда.

— Так и есть, Мэтт. Извини. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал.

Парень откинулся на спинку старого скрипящего стула и закрыл глаза.

— Слушай, я не прошу тебя идти со мной. Но иначе поступить не могу.

Мэтт молчал, и я не знала, как на это реагировать. Наконец, когда я уже собралась выходить из дома, он тихо сказал:

— Хорошо, я пойду с тобой.

— Мэтт…

— Помолчи, Александра. Но это будет в последний раз, когда я пошел на подобное. Надеюсь, что вообще мы вернемся. Может, тебе жить и не хочется теперь, но я этого очень хочу.

— Я не…

— Да помолчи же ты! — крикнул Мэтт, и я невольно села на стул. Еще никогда я не видела его в таком состоянии. Он был просто в бешенстве.

— Ты думаешь, что знаешь больше других, видишь и чувствуешь больше, но это не так. Ты — обычная, — Мэтт наклонился и сжал мои плечи, — ты, я, да кто угодно — мы просто-напросто люди, пытающиеся выжить. Не надо все время искать смерть. Слышишь?

Мне стало больно. Мэтт все не так понял. Все не так.

— Я пойду и сделаю все, что могу, но после этого мы разойдемся. С меня хватит.

Я выдохнула и смогла выдавить из себя согласие. Рано или поздно, это бы произошло, но я никогда не хотела, чтобы мы рассорились, да еще так.

— Пошли! — буркнул Мэтт и накинул куртку.

Мне ничего не оставалось, как пойти следом. На душе было тяжело, но решения своего я так и не изменила. Я была уверена, что поступаю правильно.

Мы почти никого не встретили на улице, что тоже смело можно принимать за везение, потому что нас обязательно бы спросили, куда мы идем, и почему не выполняем свои обязанности. Пару раз мимо прошли пожилые женщины с ведрами песка и все. Неужели, все и правда ушли? Нет, такое невозможно. Или Анна совсем сошла с ума, что отправила на бойню всех?

О подобном думать не хотелось. Все же она безумна, но не настолько. Мэтт упорно шагал вперед, возможно, даже не задумываясь о том, встретим мы кого-либо или нет. Он был зол, и я решила его не трогать. Пускай. Наверное, это к лучшему.

Довольно быстро мы подошли к лазу. Странно, что в такой момент о нем никто не вспомнил. Все поехали через главные ворота, хотя я не уверена.

Мэтт, не оглядываясь на меня, начал спускаться. Я же, пожелав нам удачи, прыгнула в темный туннель за ним. На улице была светло, только-только начинался день, к тому же, довольно жаркий. Здесь царила лишь темнота. Резкий переход от солнечного света к абсолютной темноте ударил по глазам, так что я зажмурилась и немного постояла, слушая недовольное сопение Мэтта.

Затем он нашел тот самый фонарик и включил его, тут же осветив свое серьезное лицо.

— Александра, только, если все пойдет не так, как ты думаешь… Подожди, дай договорить. В общем, сразу убегай, не оглядывайся, поняла? Делай все, чтобы спастись.

— Мэтт, все не…

— Просто пообещай!

— Хорошо, я обещаю. Надеюсь, и ты сделаешь то же самое.

— Уж не сомневайся. Я очень хочу жить.

— Уж не из-за Бри ли? — спросила я, опираясь на влажные стены туннеля, чтобы ненароком не пропустить поворот, да и не споткнуться.

— Возможно, — уклончиво ответил Мэтт.

Я не смогла не улыбнуться. Это хорошо. Значит, мы точно выживем.

— Уже почти пришли, — сказал Мэтт и потушил фонарик. Мы немного постояли на одном месте, словно решаясь идти вперед или повернуть назад.

— Надо было приходить ближе к вечеру, — зачем-то сказал Мэтт, а потом громко выдохнул и полез по уже знакомой лестнице наверх.

Мы выбрались из лаза и осмотрелись. Пустыня, легкий ветерок, все такое же недовольное небо и пещеры вдалеке.

— Пойдем?

— Да, — твердо ответила я, хотя сердце предательски билось.

Мэтт кивнул и взял меня за руку, придавая уверенности и себе, и мне заодно.

Меня здорово волновало, что нас могут увидеть, ведь мы были как на ладони, но с другой стороны, мы и не хотели прятаться. Пусть это существо видит нас. А если и встретим жителей Эдема, то придется что-нибудь соврать, типа, никогда не видели живого сантеллита, вот и взбрело в голову. Правда, поверят ли? Ладно, будет решать проблемы по мере их поступления. Так я решила, когда мы остановились напротив пещер.

Он где-то здесь. Хотя, признаюсь, в глубине души я надеялась, что он ушел.

— Интересно, а они все еще там? — спросил Мэтт, и я не сразу сообразила, что он о Йене и остальных мужчинах. Правда, похоже, он и не ждал моего ответа, а скорее спрашивал сам себя.

— Зайдем?

— Думаю, да, раз пришли, — нехотя признал Мэтт и первым пошел вперед.

При свете дня все выглядело иначе: пещера оказалась довольно светлой, так как сверху пробивались лучи вездесущего солнца, здесь было сухо, лишь где-то вдалеке я слышала журчание воды. Возможно, какой-то подземный источник. Место внушало спокойствие и было просто отличным убежищем.

— Эй, — я крикнула, и эхо тут же подхватило мои слова, — здесь есть кто-нибудь?

— Может, стоило быть потише? — спросил Мэтт.

— Нет, иначе будем сто лет ждать, пока здесь не соберется толпа. Эй! — еще громче крикнула я, и как только утихло эхо, стала прислушиваться. Те же звуки: ветер, капающая вода и все, словно здесь никого никогда и не было.

— Пусто, — с явной радостью признал Мэтт.

Я была склонна с ним согласиться, но все же для облегчения совести решила немного пройтись.

Стоило мне повернуть направо, в сторону источника, как рядом словно промелькнул вихрь. Напором воздуха меня сбило с ног, и я неловко упала, цепляясь за каменную стену.

— Алекс! — крикнул Мэтт и тут же я услышала звук удара.

— Мэтт! — с трудом поднявшись я побежала обратно и увидела его. Существо склонилось над Мэттом, держа его за шею.

— Отпусти! Прошу тебя!

Существо обернулось ко мне и ярко сверкнуло алыми глазами. Однако, хватку ослабило и опустило тяжело дышащего Мэтта на землю. Я видела четко, как злость оставляет его и вместе с тем гаснет краснота его глаз. Спустя несколько мгновений передо мной стоял обычный человек, заросший, грязный, усталый.

Я медленно пошла вперед, вытянув руки. Он не двигался. К счастью, Мэтт тоже решил не совершать резких движений и просто наблюдал.

— Мы пришли, чтобы помочь, — едва слышно сказала я, — помочь тебе.

Существо закрыло глаза и почему-то улыбнулось. Это было странно.

— Сейчас сюда придут люди. Ты должен спрятаться или уйти. У них есть оружие. Ты понимаешь?

Я думала, что он не ответит, но мужчина кивнул головой и снова открыл глаза, внимательно меня рассматривая.

— Пожалуйста, отпусти моего друга. Он мне очень помогает. Это он привел меня сюда.

Существо, совершенно не обращая внимания на Мэтта, отпускает его куртку и теперь медленно идет ко мне. Сказать, что мне не страшно, я не могу. Сердце колотится и руки потеют, но я чувствую, что он не может причинить мне вред.

Он останавливается в считанных сантиметрах, и я ощущаю его тяжелое дыхание, взглядом останавливаю дернувшегося Мэтта.

— Я — Александра. А ты?

Существо молчит, продолжая жадно меня осматривать.

— Ты же понимаешь, что тебе нельзя здесь оставаться. Уходи, пожалуйста. Сейчас здесь будут люди.

Он снова улыбается. Похоже, ему просто-напросто нравится мой голос, но понимает ли он, о чем я говорю?

Я рискую и протягиваю руку вперед, едва касаясь его руки. Существо замирает и его глаза расширяются в удивлении, но не краснеют.

— Ты понимаешь, что нужно уходить? Понимаешь?

Он медленно кивает и берет меня за руку. Мы оба замираем, прислушиваясь к нашим ощущениям.

— Я… по-ни-ма-ю, — механически произносит мужчина и добавляет, — не бой-ся.

— Я не боюсь тебя. Но мы теряем время. Нужно спрятаться.

Он кивает и ведет меня за собой, продолжая держать за руку.

— Подожди, а Мэтт? Он — мой друг.

Мужчина кивает вновь, и я махаю шокированному Мэтту, чтобы он шел за нами.

Мы продираемся сквозь острые камни, много раз поворачиваем то направо, то налево. Я и не знала, что эти пещеры такие большие. Снаружи все выглядит иначе. Здесь уже так темно, что не видно совершенно ничего, и я двигаюсь, ориентируясь больше на звуки, дыхание и голоса. Мэтт идет следом за мной и молчит, но я знаю, что у него, собственно, как и у меня миллионы вопросов, но все это потом. Сначала нужно спрятать его.

Наконец, мы останавливаемся и оказываемся в очередном разъеме пещеры. Здесь сухо и тепло, все также темно, но это не важно. Лучи солнца не могут проникнуть так глубоко.

Я ощупываю стены и нахожу какой-то камень, устало сажусь на него, чтобы перевести дыхание. Мужчина садится у моих ног и бережно берет за руку, слегка поглаживая. Я не могу не улыбнуться. И как можно было поверить, что подобное существо жестоко? Нет, все это неправда.

Я слышу, как Мэтт шумно вздыхает и опускается на землю. Тоже, видимо, устал, да еще и такое напряжение.

— Кто ты? — я обращаюсь к мужчине, не отпуская его руку. Не хочу напугать, да и признаюсь, его прикосновение успокаивает меня. Боюсь подумать, что где-то здесь ходят люди, которые хотят причинить ему вред. От этого становится не по себе.

— №12567, — просто отвечает мужчина. Вот как, номер. Набор цифр. Значит, он действительно сантеллит.

Мэтт медленно подвинулся ближе, но мужчина, кажется, этого не заметил. Наверняка, понял, что мы не хотим ему вреда.

— Просто номер?

— Когда-то бы-ло имя, — спокойно произносит он, и я совершенно путаюсь, — но я за-был.

— Забыл? Почему? Как такое возможно?

— Возмож-но.

Мэтт молчит, не вмешиваясь в наш странный разговор, но я чувствую, что он хочет задать вопрос.

— Мэтт? — подталкиваю его я, — спрашивай!

— Вы… — парень неловко откашливается, — ты здесь один?

— Один, — спокойно соглашается мужчина, — дав-но один.

— Что же произошло? Почему ты один?

Я чувствую, как мужчина сжимает мою руку сильнее, но не успеваю испугаться, так как длится это лишь пару секунд, не больше. Однако, намек понят, и я не решаюсь больше задавать подобные вопросы.

Мы молчим, не зная, что сказать и прислушиваемся. Кажется, сюда не долетает ни звука. Полная изоляция.

— Где ты добываешь еду? — интересуется Мэтт, и мне тоже становится любопытно.

— Город рядом. Там.

— Тебе не страшно? Нам там не понравилось.

— Нет. Меня боятся, — спокойно и все так же механически отвечает сантеллит.

Я чувствую на себе взгляд Мэтта и его желание убраться отсюда как можно дальше, поэтому чтобы немного успокоить его, спрашиваю:

— Как думаешь, они здесь?

Имею в виду, конечно, жителей Эдема.

— Не слышно ничего, Александра, так что не думаю.

— Здесь, — говорит мужчина, — я их слышу. Много.

— Боже мой…

— Не бойся. Не найдут.

Мне становится холодно, и я притягиваю к себе Мэтта. Так втроем, почти в обнимку, мы сидим и ждем пока люди не покинут это место. Надо было взять вещи и хоть какие-нибудь припасы, но я и подумать не могла, что все получится именно так. Ведь я хотела только предупредить и все. А теперь… Сможем ли мы уйти отсюда?

— Скажи, что ты будешь делать дальше?

Рука сантеллита замирает, он словно становится деревянным, неживым. Это ощущение немного шокирует, ведь только что он едва касаясь, словно опасаясь повредить, поглаживал мою руку.

— Жить, — тихо произносит он, и его голос становится более похожим на человеческий, такой усталый и грустный.

— Я хочу уйти отсюда. Это место мне не нравится, — признаюсь я, — ты пойдешь со мной?

Сантеллит молчит. Надеюсь, что обдумывает мое очередное безумное предложение.

— Ты это серьезно? — спрашивает Мэтт.

— Да, Мэтт. Я… мне не нравится эта Анна. Конечно, здорово жить с людьми, но я не могу. Уж извини.

Мэтт недовольно засопел, но ничего не ответил.

— Я пойду с тобой, — произносит сантеллит.

— Так и знал, — застонал Мэтт, и я легонько бью его в бок.

— Спасибо. Спасибо вам обоим. Без вас я бы просто сошла с ума.

— Это уж точно, — фыркает парень и отодвигается от меня, — я же говорил, самая настоящая обуза.

— Нет, — твердо говорит мужчина.

— Что нет? — переспрашивает Мэтт. Похоже, его страх перед сантеллитом ушел.

— Не обуза. Надо беречь.

Я не выдерживаю и смеюсь. Давненько я этого не делала. На душе становится легко-легко, словно я сбросила огромный груз, словно Алекс снова рядом. Впервые я думаю о нем спокойно и точно знаю, что он жив. Верю в это всей душой.

— Ну как скажешь, — нарочито хмуро говорит Мэтт, — но каждый останется при своем.

— Мэтт, — я дергаю его за порядком отросшие волосы, — спасибо!

— Отстань уже! — бросает парень, но я знаю, что он улыбается, — честно говоря, Эдемом я уже сыт по горло. Как-то там все неоднозначно. Но…

— Бри?

— Да, она мне нравится.

— Мы можем вернуться за ней.

— Даже не знаю. Как думаешь, наше отсутствие осталось незамеченным?

— Сомневаюсь.

Мне не хотелось этого говорить, но правда есть правда. Сколько нас нет? Пару часов. Мы должны были выйти на работу давным-давно. И при таком количестве людей, не увидеть очевидного вряд ли удастся.

— Надо все обдумать. Совсем не хочется попасть к разъяренной толпе.

— Да уж. Эта Анна…

— Тихо! — рыкает сантеллит, и мы моментально замираем, прислушиваясь к окружающим звукам, — они рядом.

— Ты же говорил…

— Тихо!

Я слышу, как бьется мое сердце, да и дыхание Мэтта выдает его с головой. Как они могли нас найти? Ведь это невозможно.

Я чувствую, как напрягается сантеллит, который все еще держит меня за руку и следом слышу звуки. Голоса. Он собирается встать, но я его удерживаю. Нет, только не это. Только не новые смерти. Эти люди ни при чем. И я не хочу, чтобы кто-то причинил вред ему.

— Они нас найдут, — шепчет он.

— Нет. Ты сможешь спрятаться? Хоть куда-нибудь?

Мужчина размышляет, потом сжимает мою руку.

— Так вот, прячься, а мы с Мэттом выйдем к ним. Придумаем что-нибудь. Отвлечем. Только не выходи. Пожалуйста!

Мужчина трясет головой, отказываясь, но я продолжаю шептать и умолять, обещая, что скоро мы вернемся, как только все утихнет.

Голоса становятся еще громче. Я даже могу расслышать отдельные слова, которые отражает эхо и не выдержав, толкаю сантеллита от себя подальше.

— Давай же! Быстрее!

Мужчина колеблется буквально секунду и незаметно для наших уже мало-мальски привыкших к темноте глаз исчезает из поля зрения. И вовремя, потому что голоса становятся громче и вскоре перед нами выходит толпа людей. Мэтт закрывает меня собой и поднимает руки вверх.

— Кто здесь? — кричат они, — выходите!

Нам в глаза бьет свет от мощных фонарей, так что я закрываю лицо руками, настолько мне больно и неприятно.

— Это я, Мэтт и со мной Алекс. Мы заблудились.

Глава 4

Мы оказались в той же камере, что и в наш первый день в Эдеме. Правда, тогда мы пробыли здесь всего-ничего, сейчас же… Я сбилась, но, кажется, что около недели. Здесь холодно, все так же грязно, но теперь у нас нет выбора и мы укрываемся с головой провонявшими насквозь одеялами, а хождение в туалет превратилось в самую настоящую пытку.

Мэтт по большей части молчит, отчего я чувствую себя еще более виноватой. Тогда нас привели в Эдем, не спрашивая ни о чем, связанными и бросили сюда. С тех пор приносят дважды в день скудный паек и все. Мы никого не видим. От этого тоже несладко. Надеюсь, что хоть сантеллита не поймали и у него хватит ума прятаться и дальше.

Ночи становились все холоднее и холоднее, пальцы буквально онемели, хотя мы и лежали, и сидели вплотную друг к другу. Мэтт то и дело прыгал, приседал, а я вот не видела смысла. И если бы не мысли о сантеллите в пещерах, просто бы лежала и все. Постепенно я заметила, что слабею, да и сам Мэтт уже поднимался не так часто. Говорить не хотелось, как и думать. Вот тогда-то за нами и пришли.

Крепкий мужчина буквально вытащил нас за шкирку и еще поморщился. Видимо, благоухало от нас что надо.

— Тащитесь вперед! — гаркнул он и сплюнул, отойдя от нас подальше.

Легко сказать. Я потерла глаза грязным рукавом и попробовала сделать несколько шагов. Вроде бы получилось, но нашего сопровождающего такой темп не устраивал, поэтому он ткнул мне какой-то палкой в спину, да так, что я повалилась на землю.

— Вставай! Руки о тебя пачкать не хочу.

Меня поднял Мэтт, отряхнул ноги и руки и молча кивнул. Мол, делай, что говорят. Что ж, так и поступим.

С большим трудом мы доковыляли до известного уже дома Анны. По дороге нам встречались люди. Многих я знала в лицо, а уж Мэтт, наверное, и по именам. Они все отводили глаза, стараясь не смотреть на нас. А потом произошло то, чего я боялась. Мэтт слегка дернулся, а я сощурившись, смогла рассмотреть стоявшую у дороги Бри. Да, точно она, только какая-то бледная.

— Идите! Чего стали как вкопанные!

Мэтт опустил голову и зашагал дальше. Пожалуй, в этот момент мне было больнее, чем ему. Чувство вины затопило сознание и единственное, что хотелось, это биться головой о стену.

Мы вошли в чистую, аккуратную комнату и на этом фоне казались совершенно чужими. Что ж, пожалуй, так оно и было. Мы не прижились в этом месте.

— Так-так, и кто у нас здесь? — ласково проговорила Анна. На этот раз она была в темно-красном длинном платье, седые волосы затянуты в пучок, а на плечах теплая шаль. Надо же, время скорби закончилось.

— Что молчите?

— Что вы хотите знать? — устало прохрипел Мэтт.

— Все по порядку, мальчик. Начнем с того, что вы расскажете все об убийце в пещерах. Как вы встретились? Как сговорились уничтожить наш город?

— Это все ложь! — Мэтт поднял голову, — мы ничего не замышляли и ни о чем не договаривались.

— Правда? Ну, что же. Что вы делали в пещерах?

— Мы… нам было любопытно посмотреть. Все говорили о сантеллите…

— А вы ни разу его не видели. Так?

Мэтт что-то неразборчиво пробурчал в ответ.

— Надо же, — Анна ласково улыбнулась и в этот момент мне захотелось ее ударить, — а я вот ни на секунду вам не верю.

Женщина подошла ко мне и, не брезгуя, взяла за подбородок.

— Я знала, что ты приведешь меня к нему. Ты отмечена им. Я это очень четко вижу.

Я замерла, вглядываясь в изменившийся взгляд Анны. Ее мутноватые глаза, казалось, совершенно побелели и создавалось впечатление, что она смотрит не на, а внутрь меня, перебирая все мои воспоминания. Я дернулась, пытаясь вырваться из невидимой хватки, но куда там. Руки и ноги оказались словно скованы.

— Ты меня не обманешь. Такие как ты, — Анна ткнула мне пальцем в грудь, — еще хуже, чем эти подобия людей. Вы — предатели! Я вас ненавижу, — сказав это, женщина широко улыбнулась, только усиливая контраст от сказанных ею слов. — И сейчас вы расскажете мне всю правду. Что ж, Майкл, начнем с паренька.

Мужчина резко кивнул и взяв Мэтта за руки потянул его к стулу, усадил и довольно быстро завязал руки за спиной, а затем связал и ноги. Я смотрела на это и не верила. Что происходит? Чего они хотят? Мэтт почти не сопротивлялся. Сил не было совершенно. Нас порядком уже не кормили, а те жалкие крохи, что кидали в нашу камеру едой назвать было трудно.

— Итак, малышка, начнем с легких вопросов. Где и когда ты встретила сантеллита?

— Я не понимаю…

— Майкл!

Я вижу, как мужчина замахиваясь бьет Мэтта по лицу. Время будто останавливается. Сердце не стучит. Я даже вижу мелкие песчинки, парящие в комнате. А затем резкая боль в груди и крик. Наверное, мой. А, может, и нет. Не знаю.

— Повторяю вопрос, — Анна садится в кресло напротив меня, деловито скрещивает ноги и теребя бахрому шали, продолжает, — где и когда ты встретила сантеллита?

У меня же отнялся голос. Я вроде бы и слышу ее вопрос, но ничего не могу сказать, смотрю, как краснеет кожа Мэтта, как появляется струйка крови на его губах.

— До тебя, похоже, не сразу доходит, девочка. Что ж, повторим нашу попытку. Майкл!

Я хочу помешать, но не успеваю. Второй удар еще страшнее первого. Мэтта дергает в сторону, и он заваливается вместе со стулом на бок.

— Будешь продолжать упрямится? Тогда твоему другу придется не сладко. Знаешь ли, медицинской помощи у нас нет, — Анна осматривает свои руки и снова кивает Майклу. На этот раз я успеваю.

— Стойте! Пожалуйста!

— Так, уже что-то. Слушаю тебя.

— Я видела его в пещере. В первый раз, — я облизнула губы и посмотрела на лежащего с закрытыми глазами Мэтта, меня пугало, что он не двигается. Анна проследила за моим взглядом и качнула головой. Майкл понял ее жест и поднял стул. Мэтт едва открыл опухшие глаза.

— Продолжай!

— Он испугался нас, не хотел причинять вреда.

— Надо же, а моих людей уложил всех.

— Потому что они напали на него. Пришли с оружием. Он бы их не тронул.

— Откуда такая уверенность?

— Я знаю, — выпалила я и удостоилась еще одного внимательного взгляда Анны.

— Опиши свои ощущения.

— Что?

— Глупая, опиши, что чувствуешь, говоря такое, — Анна резко встала и подошла к окну.

Я снова потерла грязное лицо.

— Не знаю, точнее, не всегда понимаю. Просто уверена, что это так.

Анна продолжала стоять у окна, в пол оборота и, казалось, что уже забыла о нас.

— Вы же видели его еще раз. Так?

— Да, — прошептала я.

— И? Твои догадки оказались верны?

— Он никому не причинит вреда, если его не трогать. Пожалуйста! Зачем вам это?

— Зачем, говоришь? — женщина резко повернулась и от прежней ее улыбки не осталось и следа, — подобные ему уничтожили мою жизнь, превратили ее в… песок.

Тут Анна громко рассмеялась и схватила меня за воротник.

— Ты покажешь мне, где он прячется, иначе я сама убью твоего друга. Поняла?

Я в ужасе уставилась на Анну. Как… как мне быть?

— Что пялишься? — чуть не плюнула на меня женщина и, махнув Майклу, скупо бросила:

— Веди паренька обратно, а эта поведет вас к пещерам и позовет его, раз может им управлять. Тут его и пристрелите, ясно?

Майкл спокойно кивает. А меня бьет дрожь по всему телу. Еще чуть-чуть, и я просто упаду.

— И притащите сюда его шкуру. Хочу, чтобы все видели.

— Хорошо.

Затем Майкл берет под руки Мэтта и тянет его за собой. Я не выдерживаю и бегу следом по коридору.

— Стойте! Прошу вас! Пожалуйста…

Но Майкл даже не оборачивается, а Мэтт слишком слаб. Я уже почти их догнала, как какой-то мужчина перегораживает мне путь.

— Надо же, какая прыткая, — скалится он, — не торопись, мы пойдем скоро на прогулку, малышка.

Я слышу, как за спиной смеется Анна, и это последний звук перед тем как я ныряю в темноту. Хорошо и спокойно.

Однако, это длится недолго. Никто не собирается со мной возится, и из небытия меня выводит ведро холодной воды. Сердце заходится диким галопом, и я долго не могу успокоится, а когда понемногу прихожу в себя, понимаю, что мы уже за пределами Эдема и двое мужчин под руки тянут меня вперед. Куда? Совершенно очевидно. К пещерам.

Я стиснув зубы едва плету ногами. Голова кружится от голода, да еще здорово знобит. Уже вечереет, и как обычно температура падает сразу на несколько десятков градусов, а то и больше.

Но никого это не волнует. Одежда становится колом, а изо рта идет пар. Мужчины молча продвигаются вперед, и я в какой раз поражаюсь, что ими двигает. Зачем?

Мы упрямо идем к гибели. Я уже предчувствую это. Вряд ли, этот сантеллит с номером позволит им проделать подобное с собой. Ну и хорошо. Я не хочу, чтобы с ним хоть что-нибудь произошло. И при первой же возможности попробую убежать или хоть как-то ему помочь.

Мы оказываемся перед пещерами раньше, чем я надеялась. Это плохо. Не было возможности все хорошенько обдумать, а эти люди буквально не спускали с меня глаз, не давая ни единой попытки скрыться от них.

— Зайдешь с ней, мы обойдем и прикроем. Понял? — спросил Майкл у крепко державшего меня парня.

— Сделаю, — бросил тот и потянул меня ко входу.

Стоило нам войти за своды пещеры, как мужчина дернул меня и прошептал:

— Сейчас позовешь его и без глупостей. Поняла? Подашь какой знак или вякнешь лишнее, пристрелю, моргнуть не успеешь. Слышишь или язык отнялся?

— Слышу, — едва слышно пробормотала я, стараясь хот немного успокоиться. Как же мне быть? Как поступить? А ведь еще и Мэтт…

— Давай, зови!

Я громко сглотнула горькую слюну и постаралась крикнуть. Вышло не очень. Наверное, я сорвала голос, когда кричала. Но думаю, меня должны были услышать.

— Громче давай!

— Эй! Ты здесь? Это я, Александра!

В углу что-то завозилось, и я не выдержала. Не знаю, чем я думала. Я забыла обо всем, о себе и Мэтте. Я крикнула изо всех своих сил одно-единственное слово:

— Беги!!!

— Ах ты, тварь! — ругнулся мужчина и приставил мне ко лбу оружие. Знаю, что прошло катастрофически мало времени: сотые или тысячные секунды, но я смогла так отчетливо разглядеть лицо своей смерти. Ярость, налитые кровью глаза напомнили злость сантеллита, искривленные губы и почти черные редкие зубы, а еще дуло оружия, такого небольшого, но, наверняка, от этого не менее смертоносного.

Я даже успела закрыть глаза. Не хочу это видеть, понимать и чувствовать. Пусть все произойдет быстрее. Мэтт, прости меня…

Однако, время шло, или мне казалось, но ничего не происходило, и спустя десяток или сотню секунд я смогла открыть глаза. Передо мной стоял все тот же мужчина, с тем же самым оружием, которое упиралось мне в лицо. Только что-то изменилось. Его рука мелко дрожала, а глаза буквально вылезли из орбит. Еще мгновение, и оружие падает с громким стуком прямо на камень. Чудо, что он не успевает выстрелить, затем он падает сам, прижимая руки к груди. Я не хочу смотреть, но глаза сами находят расползающееся красное пятно, и едва мужчина падает на землю, а его руки опускаются, я вижу, что там, в груди у него настоящая дыра.

Тяжесть наваливается почему-то с головы. Я не могу ни отвернуться, ни закрыть глаза. А кровь все льется и льется, какими-то сгустками. Наконец, ноги перестают держать, и я падаю на колени. Меня пару раз выворачивает какой-то горечью. Есть я ничего не ела. И это хорошо. Опустив голову на холодный камень, я не сразу замечаю, что не одна.

Боже мой! Ведь сантеллит где-то рядом!

Я осматриваюсь, продолжая дрожать всем телом, и слышно, как отчетливо стучат в полной тишине мои зубы. Он стоит рядом, не прячась. Все такой же грязный и заросший, слегка красноватые глаза, а руки… по локоть в крови. Он сделал это голыми руками! Эта мысль вновь заставляет мой желудок вытворять настоящие кульбиты.

— Не бой-ся.

Я падаю на спину и отталкиваюсь ногами, пытаюсь уползти, но не в силах отвести от него взгляд.

— Не бойся ме-ня, — повторяет сантеллит, но что такое слова, когда совсем рядом продолжает истекать кровью человек.

— Я не причиню тебе вреда, — уже вполне человеческим голосом говорит сантеллит, и я останавливаюсь, отмечая, что его глаза вновь приобрели естественную окраску.

— Оставайся здесь, — говорит он и в тот же момент исчезает. Я не успеваю уследить, в каком даже направлении.

Двигаться не могу, и сейчас я чувствую резкий упадок сил. Вроде бы напряжение схлынуло, но от этого не стало легче. Холод пробирает до костей, вещи совершенно не греют, теперь я чувствую все царапины. Но самое страшное — в нескольких метрах от меня. Чтобы не видеть труп человека, я поворачиваюсь на живот. Не слушать. Не думать. Но у меня не получается.

Крики. Их я слышу отчетливо, зажимаю уши, но эхо доносит их и до меня. Боже мой! Когда же это закончится? Оказалось, что довольно быстро. Снова я чувствую на себе взгляд. Он стоит где-то рядом, но почему-то не подходит ближе. Знает ли он, как я его боюсь?

— Хочешь, я спрячу тебя? Ото всех?

Я поднимаюсь на локтях и усаживаюсь возле камня, который немилосердно впивается мне в спину. Но сейчас мне нужна хоть какая-то опора.

— Нет. Я должна пойти за Мэттом. Он — мой друг.

Сантеллит кивает, соглашаясь со мной.

— Я пойду с тобой, — спокойно говорит он.

— Нет! — выкрикиваю я прежде, чем осознаю, что резкие звуки его нервируют. И, правда, глаза слегка краснеют, но тут же меняются, так что даже можно подумать, что все это лишь показалось.

— Пожалуйста. Эти люди не при чем.

— Они сделали тебе больно. Разве нет?

— Не все такие. Поверь! Некоторые очень хорошие, и там есть дети. Они ведь ничего не понимают.

Сантеллит снова кивает, соглашаясь. Но с чем именно?

— Одна ты его не вернешь. Я помогу.

— Нет, — я качаю головой, представляя, что нас ждет. Стрельба, новые жертвы, кровь… И тут я вспоминаю о ходе под землей. Это наш шанс!

— У меня есть идея. Только пообещай слушаться меня. Хорошо? И, прошу, не убивай никого.

Сантеллит передергивает плечами, и этот жест можно понимать как хочешь, но лучше так, чем ничего. Надеюсь, он меня услышал. И все же, нечто человеческое в нем еще осталось, хотя после произошедшего в это довольно трудно поверить.

— Здесь есть ход. Совсем недалеко. Только надо торопиться. Я очень боюсь за Мэтта.

Мужчина поднимает меня довольно осторожно. Я надеюсь, он не заметил, как я вздрагиваю при его прикосновениях. Все же забыть получится не скоро. Но мысли о Мэтте гонят меня вперед.

Мы довольно быстро выходим из пещеры. Не хочется думать о тех, кто здесь остался. И все же. На сантеллите явно чужая кровь. Ни одного повреждения. Просто поразительно! Эта мысль лишний раз убеждает меня в том, что Алекс жив. На сердце становится немного спокойнее и теплее.

— Я могу найти его сам.

— Нет-нет, — категорически отказываюсь я, — я не хочу лишних жертв. Позволь и мне пойти?

Сантеллит молчит и тащит меня на себе. Наверное, это положительный ответ.

Лаз мы находим не сразу. В голове еще шумит, и это определенно сказывается. Я немного согрелась, но все же становится холоднее и совсем не помешало бы накинуть хотя бы куртку сверху.

Сантеллит спускает меня вниз так осторожно, что я даже не замечаю самого спуска, и это при том, что он и сам держится за весьма шаткую конструкцию. Затем он довольно быстро передвигается, не спрашивая о направлении, то и дело громко принюхивается. И это хорошо, потому что без Мэтта я вряд ли бы оказалась полезной, да и скорость не может не радовать. Не знаю, на какие сроки рассчитывает Анна. О том, что Мэтта уже нет в живых — думать себе запрещаю. Надежда остается всегда.

Мы тихо выбираемся, и сантеллит опускает меня на песок. Крышка люка возвращается на свое место.

— Я могу пойти один, — еще раз предлагает мужчина, но я, как и прежде, качаю головой.

— Хорошо. Веди.

Легче сказать, чем сделать, но я нахожу в себе силы, чтобы подняться и пойти вперед. Уже стемнело, это наше преимущество, но расслабляться не стоит.

— Дашь знать, если люди окажутся поблизости?

— Да, — отвечает мужчина и подхватывает меня под руки.

Так точно будет быстрее. Придется согласится, что без него я бы не справилась.

Веду его знакомой мне дорогой к камере. Надеюсь, что Мэтт все еще там. А если нет, придется наведаться к самой Анне. Чтоб ей пусто было!

Странно, что людей совсем не видно. Хотя такими темпами Эдем вскоре совсем поредеет. Представлять подобное при всей моей нелюбви к Анне совсем не хочется.

— Сверни вон там, — указываю я дорогу сантеллиту, который, возможно, справился бы быстрее и без меня. А все мое упрямство, но, сказать честно, я ему не доверяю после того, что видела, а этих людей мне ужасно жаль. Они лишь выполняли приказ, бездумный и нелепый, но все же.

— Уже пришли, видишь? Там слева?

Сантеллит молча кивает, и мы подходим к люку камеры. Да уж, дом милый дом.

Мужчина аккуратно отпускает меня, и я тут же ощущаю очередной прилив слабости. Есть уже не хочется, живот немилосердно болит. Вот бы просто попить и полежать… Но вместо такого желаемого отдыха я опускаюсь на колени и прижимаюсь к самому люку.

— Мэтт! Ты здесь? Это я, Александра. Слышишь?

Я хочу сказать что-то еще, но сантеллит мягко отталкивает меня и срывает дверцу с петель. На шум никто не прибегает, и от этого кажется, что город опустел и вымер. Еще один в череде сотен тысяч подобных.

— Он тут, — говорит мужчина, — просто ослабел. Я достану.

— Спасибо, — только и успеваю ответить я, но не факт, что он меня услышал.

Я не успеваю моргнуть, как сантеллит вытаскивает без видимых усилий Мэтта. Смотреть на него страшно: лицо распухло, все в кровоподтеках, бровь рассечена, а кровавая дорожка в уголке рта уже высохла. Он вроде бы в сознании, но как будто ничего не видит и не слышит.

— С ним все будет хорошо. Я понесу. Ты сможешь дойти сама?

— Да-да, — все, что угодно, лишь бы спасти Мэтта.

Мы делаем пару шагов вперед, и сантеллит тут же замирает как изваяние. Если бы не ноша у него на руках, возможно, он бы скрылся, но так мы теряем драгоценные секунды, и уже я слышу чьи-то шаги, легкие и быстрые.

Прятаться времени нет, и я вижу, что мужчина весь собирается, словно готовясь к очередному бою. Только не это!

Перед нами выходит девушка и тоже останавливается как вкопанная едва нас заметив. Она в брюках и длинной рубашке, волосы завязаны платком, а за спиной толстый рюкзак. Это же Бри!

— Стой! — успеваю я сказать прежде, чем сантеллит бросится вперед, — она — наш друг.

Бри переводит взгляд на меня, а затем на Мэтта и прикусывает нижнюю губу.

— Я с вами.

— Хорошо. Не будем терять время. Все остальное обсудим потом.

Девушка кивает и предлагает повести нас по короткому пути. В голову тут же лезут мысли, что все это западня, и она приведет нас к Анне, но я их отбрасываю как ненужные. Все же она не могла знать, что мы окажемся здесь в это время, да и вообще сможем вернуться. Скорее всего, она шла спасать Мэтта, и это просто здорово. Значит, он не ошибся в своем выборе.

Довольно быстро мы минуем такую же обезлюдевшую площадь и проходим мимо кукурузных полей. Я этой дорогой никогда не ходила. Надо было меньше заниматься жалостью к себе, а исследовать город. Эх, сейчас остается только жалеть.

Я пару раз спотыкаюсь, но упрямо иду вперед. В голове шумит, и я то и дело, вижу перед собой черные точки. Только бы продержаться.

Когда я в очередной раз спотыкаюсь, меня подхватывают под руки, и это, явно, не сантеллит. Руки тонкие, но крепкие.

— Спасибо, Бри.

Девушка в ответ тихонько фыркает. Очевидно, что на меня ей плевать, все дело в Мэтте, но в данный момент это не важно. Лишь бы убраться поскорее.

Но все же не судьба.

Мы были как раз у высокой изгороди, и я не представляла, как мы сможем ее преодолеть. Бри указала в сторону огромной насыпи камней, показывая, что за ней есть небольшой ход и звякнула ключами. Именно в этот момент я услышала крик.

— Стойте!

Анна. Ее голос я теперь узнаю из тысячи. Бри резко дернулась и побледнела. Да уж, вряд ли она на такое рассчитывала. Мы медленно повернулись. Женщина стояла посреди ровных грядок широко расставив ноги. Одна. Однако в ее руке было оружие.

— Не двигайтесь! — рявкнула она, — опускай его, да, ты, чудовище!

Сантеллит медленно с совершенно непроницаемым лицом положил Мэтта на землю и вышел вперед, закрывая парня.

— Еще шаг и я выстрелю. Стойте на своих местах!

Мы не двигались, хотя это далось мне нелегко. Вновь вернулась дрожь, и тело буквально ходило ходуном. Ноги мелко тряслись, и еще пару минут, и я просто-напросто упаду.

— Я так и знала! Знала, как только впервые тебя увидела!

Это она обо мне? Судя по бешенному взгляду, обращенному в мою сторону, точно обо мне.

— Ты отмечена им! Его прихвостень! Так и бывает, так и было задумано! Их протащили в каждый дом. А как же! Таким милые игрушки. Защитники, мать их! Потом они уничтожили нас один за другим. Посмотри, что ты видишь вокруг? Это ли мир людей? Что ты натворила?

Я не понимала, о чем эта женщина кричит. Слышала ее через слово. Отмечала мельком, как ее лицо звереет с каждым произнесенным словом, как брызжет слюна, и как трясется рука с оружием.

— Ты, только ты во всем виновата! Смерти моих людей и всех вокруг на твоих плечах. Слышишь, тысячи смертей! Все они — твои!

Я не выдерживаю и падаю. Мои силы закончились именно в этот миг. Мэтт, Бри, сантеллит без имени, Анна — все ушло куда-то далеко. Я ничего не слышу, потому что уши заложило, совсем плохо вижу. Мне даже кажется, что перед глазами появилась какая-то пелена. Я чувствую внезапную резкую боль, а затем опустошение.

Что произошло?

Я не знаю. Не понимаю. И мне уже все равно.

Глава 5

На моей улице тепло. Деревья колышет легкий ветерок, а солнце светит не ярко, а даже как-то ненавязчиво. Тепло и комфортно.

Я легко взбегаю по ступенькам своего дома и оказываюсь в холле. Все так чисто и аккуратно, как и любила мама. Разные безделушки стоят на столиках, многочисленные фотографии на стенах, но я не смотрю на все это, а поднимаюсь еще выше, бегу в свою комнату, распахиваю дверь и…

— Александра! Наконец-то!

— Алекс!

Я прижимаюсь к нему крепко-крепко, втягиваю носом знакомый мне запах. Это сон, я понимаю, но он так реален.

Алекс снова в простых брюках и футболке, босиком, немного растрепанный, над переносицей — морщинка, как и в уголках губ. От этого вида веет спокойствием, домом, чем-то настоящим.

— Где ты была?

— Ох, ты не поверишь. Столько всего произошло. В двух словах и не описать.

Мы садимся на кровать, и Алекс держит меня за руки.

— Расскажи.

И я рассказываю. Об Эдеме, наших с Мэттом злоключениях, Анне и сантеллите. Обо всем, что произошло.

Алекс внимательно слушает, не перебивает. Но я вижу, как он хмурится.

— Я уже почти на месте. Чуть-чуть подожди. Хорошо?

Я киваю, счастливая, верю в придуманную моим мозгом сказку.

— Александра! — голос Алекса меняется, дрожит, — что это?

Я перевожу взгляд, вслед за ним на свою ногу. Прямо у бедра, на светлой в голубой цветочек ткани платья расплывается красное пятно.

— Я… не знаю… Алекс…

Изображение слегка меркнет, идет рябью. Он что-то говорит, но я уже не слышу. Сердце бьется часто-часто, и почему-то так больно.

— Слышишь меня, Александра? — кричит он, и я тут же падаю в бездну. Темнота сменяется шумом, голосами и ярким светом.

Я проснулась.

— Смотрите, она открыла глаза!

— Слава Богу! Затяни-ка потуже! По-хорошему, надо бы промыть хоть чем-то.

— Я достану еще воды. Присматривайте за ней.

Я чувствую резкий порыв ветра и пытаюсь сфокусироваться на чем-то одном, но не выходит. Тусклая пелена перед глазами позволяет рассмотреть лишь очертания, находящихся поблизости людей.

— Эй, Алекс, ты как?

— Мэтт?

Секундная пауза, а за ней взволнованное:

— Что-то не так? Нога, конечно, будет болеть, но этот твой под номером сказал, что сделал все правильно. Так что не волнуйся.

— Нет, Мэтт, мои глаза, — я вытягиваю руку вперед и натыкаюсь на лицо Мэтта, — я… похоже, я ничего не вижу.

— Что? Как такое возможно? Ведь… ну, все же было нормально, с глазами? — неловко заканчивает Мэтт, а я все щурюсь и чувствую себя абсолютно беспомощной. Как будто меня лишили целой конечности. А эта пелена перед глазами дико раздражает.

— Слушай, это, наверное, стресс.

— Ну еще бы! — добавляет другой голос. Ах да, с нами же теперь Бри.

— Да-да! — чересчур воодушевленно говорит Мэтт, — к тому же, мы не ели я не знаю сколько, так что сейчас мы это восполним, отдохнем и все пройдет.

Стоило ему сказать о еде, как живот отозвался сильным спазмом.

— Только чуть, больше не дам. Хотя наш новый друг натащил снеди на целый отряд, — Мэтт поднес мне ко рту ложку с чем-то теплым и одуряюще пахучим. Я не стала задаваться лишними вопросами и с жадностью присосалась к долгожданной еде.

— Тише-тише. Хватит на всех.

Ему легко говорить!

Спустя десяток ложек мой скудный прием пищи был закончен.

— Мэтт… — заканючила я, пытаясь вырвать у него еще хоть немного еды.

— Даже не проси. Я еще хочу жить. А вот воды немного дам. Подожди.

Мэтт чуть приподнял мне голову и поднес ко рту бутылку с водой. Никогда не пила воду слаще! Но и ее оказалось совсем немного.

— Надо беречь, так что не увлекаемся. Все, отдыхай. Если что — зови, я буду рядом.

— Спасибо тебе, Мэтт. Сам ты как?

— Да ничего. Заживет. А вот тебе чуток не повезло. Жаль, что ты пулю эту словила. Ох, и чокнутая эта Анна…

— Пулю?

— Мм… Думал, ты поняла. Сантеллит ее сбил с ног, но выстрелить она все же успела. Твоя нога, вроде задело не сильно, но кровищи было… — голос Мэтта слегка дрогнул, — я так испугался, даже про свои болячки забыл.

— Прости, что впутала тебя, Мэтт.

— Да нет, все обернулось совсем неплохо.

Я почувствовала, что Мэтт улыбается и мне даже показалось, что он отвернулся от меня и смотрит куда-то в другую сторону. Может, на Бри?

— Все, иди отдыхай, Мэтт. Я постараюсь поспать.

— Хорошо. Алекс, только если что — обязательно зови, — повторил парень и быстро поднялся на ноги.

Я провела рукой по месту, где лежала. Скорее всего, спальный мешок, а под ним еще какие-то одеяла. Значит, устроили с комфортом. Я опустила руку еще ниже и наткнулась на гладкий пол. Не пещера, а какой-то дом. Где же мы? Беспокоить Мэтта не хотелось. Узнаю позже.

Я закрыла глаза, чтобы не злиться лишний раз из-за своей слепоты. Все равно ничего не вижу, а так глаза хоть немного отдохнут. Я попыталась сосредоточиться на остальных чувствах. Тишина медленно сменилась звуками, едва слышными: шепот, дуновение ветра, шорох где-то справа. Да, точно! Затем я стала различать слова. Надо же, значит, Мэтт и Бри совсем недалеко от меня.

— Ты не находишь это странным?

— Не понимаю, о чем ты, Бри.

Я слышу, как Мэтт шевелит ботинком по полу, словно пинает какой-то предмет.

— Я об этом сантеллите и твоей подруге. Он как сумасшедший стоял над ней и не подпускал нас. Думаешь, это нормально?

— Вполне, — резко говорит Мэтт и тут же, извиняясь, добавляет:

— Это не наше дело, пока Алекс все устраивает. К тому же, он нам жизнь спас. Ты не забыла?

— Я не забыла о количестве им убитых, а вот ты похоже предпочитаешь об этом не думать.

— Ошибаешься…

— Мне страшно рядом с ним, — вдруг признается Бри, и я так и «вижу» как она обхватывает свои плечи руками.

— Не бойся, — голос Мэтта смягчается и дальше я слышу лишь шорохи.

Странно, что они сидят так близко, совершенно меня не стесняясь. А может они подумали, что я уже сплю? Что ж, так оно, скорее всего, и есть.

Я пытаюсь уснуть, понимая, что это то, что нужно моему организму и втайне надеюсь на повторение своего сна. Но, как и прежде, одна не могу. Да еще глаза! Эта мысль не выходит из головы. Как мне теперь быть? Как выжить? Слепая, что я могу? Я продолжаю мучать себя бесконечными и бесполезными вопросами, пока не ощутила на своем лбу руку.

— Мэтт?

— Нет.

Как я только не заметила и даже не испугалась…

— Жара нет, — сказал сантеллит, — сейчас я посмотрю на рану.

— Хорошо. И, да, спасибо тебе, что позаботился обо мне.

— Не стоит.

Я почувствовала прикосновения к своей ноге, легкие и безболезненные.

— Я не чувствую боли. Это нормально?

Не хватало еще и оказаться калекой.

— Не волнуйся. Я дал тебе болеутоляющие.

— Здорово!

— Завтра будет неприятно, — сказал сантеллит, продолжая осматривать мою ногу.

— И как ты только умудрился их достать?

Ответа не было. Видимо, вопрос и, правда, ненужный.

— Все хорошо. Тебе никуда не надо?

Я не сразу поняла, что он имеет в виду туалет, а сообразив, стала отказываться. Об этом я как раз и не подумала и как назло, именно сейчас и захотелось. Хоть плачь от унижения.

Сантеллит внимательно и, пожалуй, терпеливо выслушал мои причитания, а затем поднял меня на руки.

— Куда? — только и успела ахнуть я.

— Я отнесу тебя в ванную комнату и помогу.

— Не стоит, не надо…, — но меня уже несли дальше, совершенно не слушая мою болтовню, — а где же Мэтт?

— Они ушли в другую комнату. Мы проходим как раз мимо, — спокойно ответил сантеллит.

— Странно. Я думала, он все время был рядом. Так четко слышала его голос, ну и Бри тоже.

Сантеллит молчал. В такие моменты он действительно не походил на человека, и голос становился до жути механическим.

— Я не думаю, что это хорошая идея. Может, позовешь Бри?

— Она уже спит. Я делал такое много раз. Не бойся.

— Что делал? — недоуменно спрашиваю я, на какой-то момент теряя нить разговора.

— Ухаживал за человеком. Она… не могла ходить. Была полностью парализована и отказывалась от протезов, хотя ей предлагали.

— Она была твоей хозяйкой?

— Да.

— Расскажи о ней.

— Она была такой разной. Когда я увидел ее впервые, она велела мне убираться к чертовой матери. Но я не ушел. Сидел у нее под дверью трое суток, спал там же. Потом, ночью она открыла мне, пустила к себе в комнату.

— И?

— Она сидела в своем кресле и смотрела на ночное небо. Я сидел рядом и молчал. Это было хорошо. Правильно.

— Вы подружились?

— Да.

— А… что с ней произошло?

Мужчина как раз завернул направо по моим ощущениям и остановился.

— Ее убили. Люди. Пришли грабить, а она мешала, кричала. Я не успел. Не справился.

— Боже мой! Мне так жаль…

— Мне тоже, Александра.

— Послушай, — я постаралась хоть немного оттянуть неприятный момент, — она ведь дала тебе имя. Правда? Не верю, что ты его совсем не помнишь. Да и мне было бы приятнее обращаться к тебе по имени.

Сантеллит немного постоял на одном месте, затем толкнул дверь и сразу же повеяло прохладой. Я невольно передернула плечами.

— Я отвечу на твой вопрос. Но только после того, как мы приведем тебя в порядок.

Я стиснула зубы. Хорошо. Через это просто придется пройти. Я и раньше знала, что слишком стеснительна, слишком часто смущаюсь. Для этого времени это непозволительная роскошь. Теперь придется избавляться от ненужного груза.

Сантеллит справился со мной довольно быстро. Действительно у него имелся богатый опыт, к тому же, мне удалось совершенно не нагружать ногу. Как он объяснил, пуля лишь задела меня, к счастью. Иначе я бы провалялась гораздо дольше и ни о каких водных процедурах не шла бы речь. А меня даже обтерли мокрой тряпкой и помыли голову. Такой чистой я не чувствовала себя давно. Хотя не скажу, что все это далось мне легко.

— Ну вот. Вроде бы все, — чересчур бодро сказала я, радуясь, что не вижу его лица, — теперь твоя очередь. Говори свое имя.

Сантеллит снова подхватил меня на руки, заботливо укутав полотенцем, чистым, но пахнувшим старостью и вынес из комнаты. Странно, но сейчас я как будто стала лучше ориентироваться. Я вроде бы даже знала, когда именно он повернул и куда, на сколько ступенек поднялся.

— Меня зовут Кристиан.

— Мне нравится. Если ты позволишь, я буду звать тебя так?

— Хорошо, Александра.

На следующий день, как и было обещано, пришла боль. Уж не знаю, какое обезболивающее сантеллит мне давал до этого, но действовало оно отменно. Сейчас же все тело ломило, казалось, что болела каждая частичка меня, а рана на ноге горела огнем и дико чесалась.

— Разве нельзя дать мне лекарство еще раз? — предприняла я очередную попытку выудить у Кристиана хоть самый допотопный анальгетик.

— Нет.

— Почему?

— Для тебя это вредно.

— Но мне больно!

— Терпи.

Я и не замечала раньше, как он меня раздражает!

Однако, приходилось терпеть. К тому же, моя гордость опять подверглась испытанию, когда сантеллит понес меня на утренние процедуры. Мэтт пытался вмешаться, предложил помощь Бри, но Кристиан, не моргнув глазом, прошел мимо них, словно они не заслуживали ни крупицы внимания.

Потом меня оставили в покое. Мэтт ушел куда-то с Бри. Вроде бы осмотреть окрестности, а я отдыхала на своем шикарном ложе, которое, и правда, состояло из кипы одеял и добротного спального мешка.

— Что там снаружи? — я знала, что Кристиан рядом, поэтому не сомневаясь, спрашивала.

— Жарко.

— Почему ты так отвечаешь?

— Как?

— Ну, очень кратко, что ли.

— Привык, — просто ответил сантеллит.

Я слышала, что он чем-то гремел. Наверное, готовил. Но в голову лезло другое.

— Что случилось с Анной? Я имею в виду ту женщину, которая…

— Я помню.

Мне показалось, что сантеллит провел рукой по голове, взлохматив волосы.

— Я не причинил ей вреда, если ты об этом.

— Что произошло? Я ничего не помню.

— Ничего такого. Я сбил ее с ног и отобрал оружие. Она проклинала нас всех, особенно тебя. Стала звать на помощь. Пришлось ее вырубить.

— И это ты называешь «не причинил вреда»?

— Тебе ее жаль?

Сантеллит сел рядом со мной, на пол. Сейчас я могла уже с определенной уверенностью говорить о таких вещах. Я стала слышать на порядок лучше. Меня пугало, что слышала я даже чересчур хорошо, что пока скрывала. Возможно, явление это временное, как и моя слепота, поэтому особенно не распространялась. А слепота… с ней я вроде бы смирилась, причем довольно быстро, что тоже странно. Кажется, так даже удобнее. Иногда.

— Не знаю, Кристиан. Наверное. Ведь очевидно, что с ней произошло какое-то горе.

— Горе произошло с каждым из нас. Но ты ведь не хочешь меня убить.

— Кто сказал?

Я почувствовала удивление сантеллита и улыбнулась.

— Ты ведь шутишь?

— Ну, не знаю. Может быть.

— Нет, точно шутишь! — в голосе Кристиана, явно, слышалось напряжение.

— Конечно, шучу, — поспешила я утешить мужчину, — я… сначала опасалась тебя. Столько убитых, столько жертв…

— Я защищал тебя и себя. Что я сделал не так?

И что тут ответить? Я медленно пожевала губу.

— Я не могу сказать наверняка, но мне все кажется, что не стоило их убивать. Они просто выполняли приказ. Вот Анну ведь ты пощадил!

— Она — женщина. Женщин нужно защищать, — Кристиан положил голову на мою «кровать».

— Любую жизнь нужно защищать.

— И мою тоже?

— И твою. Каждый достоин жизни, Кристиан.

— Я понимаю. Значит, не стоит убивать. Надо оглушить или слегка покалечить.

Какой-никакой, а все же прогресс.

— Надо смотреть по ситуации, — осторожничала я, — убежать — тоже вариант.

— Убегать? Разве это не трусливо?

— Нет, если ты спасешь свою жизнь. Вот попался нам с Мэттом по пути один странный цветок…

— Как ты? — передо мной стоял Алекс. Только ему было совсем мало лет. Может быть, 10, не больше. Я уже и забыла, каким он был милым.

— Все хорошо.

— А твоя нога? Что это было?

— В нас стреляли. Немного задели.

Маленький Алекс мрачнеет и смотрит на меня из-под бровей.

— Я так виноват. Но… я смогу теперь доказать, Александра. Дождись меня.

— Я всегда буду…

— А вот и мы!

— Тише, Мэтт! Александра же спит! — прошипела Бри, и я открыла глаза.

— Уже нет! Хватит дрыхнуть, соня!

— И тебе привет, Мэтт. Где вы были?

— Осмотрелись чуток. Вокруг никого, но много брошенок повсюду. Вещички новые раздобыли, — Мэтт чем-то зашелестел, очевидно, доставал добычу.

— Я же ничего…

— И не надо видеть, подруга. Просто доверься моему вкусу.

Я невольно улыбнулась.

— Расскажи мне, что там вокруг. А то Кристиан сказал, что там жарко и все.

— Кристиан, говоришь… Мм… Ну, в чем-то он прав. Жара там ужасная.

— Мэтт!

— Ладно-ладно! В общем, убегали мы так быстро, как могли и несмотря на наше состояние, продвигались довольно шустро. Ну, мне так кажется. Сейчас мы в каком-то городке. Представляешь, крыши торчат из-под песка! Наверное, досталось тут людям… Да уж. А еще мы видели странную конструкцию, вроде бы похожую на мост, но таких гигантских размеров, что даже представить себе трудно. Погода не меняется. Днем — жара, ночью — зверский холод, даже песок покрывается чем-то белым.

— Инеем, — прошептала я.

— Да, наверное. Не знаю. А еще здесь мы увидели фиолетовый закат. Представь? Я сначала дико испугался. Никогда не видел такого цвета.

— Удивительно…

— Да, только пугающе. Что нас ждет?

Я промолчала. Ответа и не требовалось. Вряд ли что-то хорошее. Я услышала, что Мэтт ушел. Наверное, подумал, что я снова сплю. Пускай. Сейчас ему интереснее проводить время с Бри, и я не в обиде.

Как же я скучаю по цветам: песочному бархану пустынь, переливающемуся всеми оттенками золота и охры, многогранному небу, то иссиня-черному, то стальному, то нежно-бирюзовому. Наверное, так всегда — стоит потерять, чтобы начать сожалеть.

Я тяжело вздохнула, отгоняя первые признаки слез. Нельзя.

— Почему ты не спишь?

— Не хочу, — призналась я Кристиану. Скоро я привыкну к его присутствию как к чему-то постоянному. Я уже не боюсь, а те ужасы потихоньку стираются из памяти.

— Тебе надо больше спать.

— Я не устала, да и проснулась совсем недавно. Хочу перекусить. Есть что-нибудь?

— Да, конечно. Погоди минуту.

Кристиан поднес мне ложку ко рту, но я так устала чувствовать себя немощной и совершенно бесполезной, что с трудом приподнялась, стараясь не реагировать на резкую боль в ноге, взяла горячую миску и ложку и стала есть.

— Спасибо тебе. Очень вкусно.

— Не стоит.

— Нет, Кристиан, стоит. Это не твоя обязанность. Ты мне ничего не должен, а так заботишься.

— Неверно, Александра. Я должен.

Ну, что тут скажешь? Разубеждать, судя по всему, бесполезно. Еще не хватало, чтобы он взбесился.

— Ты говорила во сне.

— Правда? — я немного удивилась. Вроде бы раньше подобного не замечалось. Во всяком случае, Алекс мне ничего не говорил.

— И что же я говорила?

— Все время повторяла свое имя.

Мне стало прохладно.

— Тебе никуда не нужно?

Я уже поняла, что Кристиан имеет в виду туалет, и отрицательно помотала головой.

— Я ведь могу уже ходить сама? Как думаешь? Может, найти палку?

— Я уже сделал. Позже попробуем.

— Здорово! Знаешь, меня кое-что волнует.

— Слушаю, — сантеллит снова садится на свое излюбленное место, на пол у моей кровати.

— Анна. Боюсь, она не остановится. Люди ей слепо верят. И раз она отправила стольких людей на смерть, неужели она не отправит за нами людей снова?

— Не исключено. Но тебе не стоит об этом волноваться.

— Ты помнишь, о чем мы говорили?

— Не убивать. Помню.

— Хорошо.

Я откинулась на кровать и задумалась. А что если и правда, она что-то задумывает? Как бы хотелось ошибаться, но я уже привыкла доверять своей интуиции. Вроде бы, еще не подводила. Хоть бы в этот раз беда прошла мимо.

Глава 6

Это утро начиналось спокойно. Мы все вместе завтракали, шутили и планировали, что будем делать дальше. Я уже могла ходить на самодельных костылях, так что еще немного и снова в путь. Оставаться так близко к Эдему не хотел никто. Хотя место было замечательное: много запасов еды, уж на пару лет хватило бы точно, какое-никакое, а все же жилье с крышей и стенами, если сильно жарко, то можно спуститься вниз, в подвальные этажи. Мэтт с упоением рассказывал о его походах по этому, теперь безымянному, городу, о широких улицах, сплошь усеянных песком, о странных, ранее невиданных им конструкциях. Он и Бри строили догадки, для чего они служили раньше, а Кристиан иногда снисходил, чтобы пояснить им, правы они или нет. И вообще, Мэтт и Бри точно нашли друг друга. Бывало, один из них начинает рассказывать что-то, а другой заканчивает фразу. Я еще никогда не чувствовала себя так странно. С одной стороны, я радовалась их счастью, что в нашем мире действительно редкость, а с другой… Это ведь я настояла на спасении Мэтта, он мне обязан. Такие мысли смущали, и я лишний раз надеялась, что мое лицо не выражает особых эмоций. Поэтому частенько приходилось делать вид, что я сплю. Тем не менее, мысли о том, что совсем скоро мы разойдемся в разные стороны меня не покидали.

Кристиан занялся нашим бытом вплотную, и на какой-то момент мне снова показалось, что Алекс рядом. Тот так же заботился о наших припасах, распределял часы дежурств, осматривал территории, собирал наши рюкзаки и доставал редкие необходимые вещи. Только вот Бри так и не нашла с ним общий язык. Даже без своего зрения я не могла этого не заметить. Они никогда не разговаривали, даже не перебрасывались парой слов, девушка старалась обращаться к Мэтту, или на крайний случай, ко мне. А если Кристиан находился где-то поблизости, то повисало вполне ощутимое напряжение, и Бри старалась покинуть это помещение как можно быстрее.

Так вот, утром Кристиан и Мэтт решили пройти чуть вперед, осмотреться и выбрать для нас направление. Что будет дальше — покажет время, а сейчас нужно было лишь собрать на крайний случай самое необходимое. Это доверили сделать мне и Бри. Мое участие, скажем так, было номинальным. Я просто сидела на своей кровати и советовала Бри, что может пригодится. Все-таки девушка не покидала Эдем раньше, хотя не скажу, что ей действительно нужна была моя помощь. Кажется, она уже пообвыкла и разбиралась во всем не хуже меня. Если не сказать, лучше.

— Мы скоро вернемся. Не передеритесь тут, — напутствовал нас Мэтт, — Бри забаррикадируй, на всякий случай, дверь.

Бри соглашается и мы остаемся одни. Я чувствую себя неловко, то и дело предлагаю взять какую-нибудь вещь. Бри говорит, что уже ее положила.

— Александра, тебе не надо спустится вниз?

Это она про нашу импровизированную ванную комнату.

— Нет, спасибо. Да и к тому же, надо уже учиться все делать со мной. Вы ведь не потащите меня на себе.

Бри молчит. Она уж точно не потащит!

Время тянется как резиновое. Не выдержав этого тягостного молчания, я беру свои костыли и неловко костыляю по направлению к лестнице. Надо же, самый настоящий каламбур! С лестницей приходится туго, приходится одной рукой хвататься за шаткие перила, а другой опираться на палки. Кристиан, кстати, очень постарался, они совсем не шершавые и удобные, как раз под мою руку.

Наверное, прошло порядком времени, но я спустилась сама, хотя почувствовала, что спина здорово пропотела. Отбрасывая мысли о неизбежном подъеме, я неторопливо похромала к ванной комнате. Не знаю, почему, но здесь было всегда прохладно. Стены были гладкими, без единой шероховатости или неровности. Наверняка, прошлыми хозяевами так и задумывалось, но мне это задачу никак не облегчало. Чтобы банально искупаться, а в моем случае, это вылить на себя пару бутылок воды, намылиться и снова извести пару бутылок, мне приходилось показывать удивительные номера равновесия и стойкости. Гладкие стены и такой же пол отнюдь этому не способствовали.

Кое-как справившись с этой нелегкой задачей, я нащупала приготовленное для меня заботливым Кристианом полотенце, вытерлась и надела чистые штаны и футболку. Все еще чувствуя холодное покалывание, я вышла из комнаты, и пошла к лестнице. В доме было тихо, только частенько скрипели половицы от моих неумелых шагов, да шелестел снаружи ветер. Я не выходила на улицу уже давно, но думаю, именно сейчас начинается период очередной жары.

Я уже начала подниматься, как услышала голоса. Неужели, Мэтт и Кристиан вернулись? Не может быть! Они ведь только-только ушли…

Я опустила ногу с порожек и обошла лестницу, спрятавшись под ней и стала прислушиваться. Сейчас мой внезапно обострившийся слух был как нельзя кстати.

— Отвечай!

— Я ничего вам не скажу!

— Где эта сволочь? Я знаю, что она рядом. Мы следили за вами все это время. Парни задержат паренька и этого недочеловека, а мы пока побеседуем.

Господи! Это же голос Анны!

Что мне делать?

— Эй, Стэн, осмотри дом, да поживее, пока не убежала наша мышка.

Я отчетливо услышала поспешные мужские шаги, и вжалась в стену. Куда спрятаться? Я ведь ничего не вижу! Ничего не могу…

И тут я услышала крик. Это Бри. Что они с ней делают? Девушка еще раз надрывно заорала, а затем расплакалась. Боже мой… Я не могу тут прятаться. Так нельзя. Что бы я не думала или не делала, но Бри… ее нельзя оставить одну.

Сейчас.

Я смогу.

Смогу!

Я вышла из укрытия, совершенно не ощущая своих ног. Сердце клокотало где-то в горле, и я слышала только крик Бри, ее плач, а затем снова страшные вопли.

— Я нашел ее! — рявкнул кто-то совсем рядом и схватил меня за руку. Ноги тут же подвели меня. Свои костыли я уронила давным-давно. Но это незнакомца не остановило, он потащил меня волоком за обе руки, я билась раненной ногой о ступеньки, но боли не ощущала. Все будто замерло. Остались только звуки. Крики.

— Молодец! Наконец-то! Бросай ее к этой предательнице. Сейчас мы разберемся с ними!

Мужчина дико заржал, заставив меня скривится от отвращения и немного прийти в себя. Ноги стали чувствоваться, только сильно подташнивало.

— Чего кривишься, мерзавка? — Анна схватила меня за немного отросшие волосы и дернула вверх, — мы недостойны твоих выкормышей? Ах, ты, дрянь!

Звонкий хлопок отозвался болью на лице и только потом пришло понимание, что меня ударили. Я здорово стукнулась головой об пол, добавив еще больше неприятных ощущений.

— Что ж, теперь я отведу душу! Теперь вы поплатитесь! — брызгала слюной Анна, и в этот момент мне стало смешно. Я рассмеялась.

— Что? Что ты…

— Ты много болтаешь, Анна. Ненависть так и прет из тебя, но своими руками ты не способна сделать ничего. Тебе обязательно нужен кто-то. Марионетка. Джон, Сэм, еще какой-нибудь бедняга, да кто угодно! Ты — самая настоящая слабачка!

В комнате воцарилась тишина. Только где-то в углу поскуливала Бри.

— Я убью тебя, — прошептала Анна, выделяя каждое слово, — своими собственными руками и буду наслаждаться твоей агонией до конца.

— Делай, что хочешь, — я уткнулась головой в пол, надеясь, что она перестанет кружится. Еще немного, и меня просто вырвет.

— Стэн, забирай предательницу и делай с ней, что хочешь, а я останусь здесь.

— Анна, при всем уважении, может, прихлопнем их разом и поспешим? Эта тварь скоро вернется.

— Никто не вернется, Стэн. А мы растянем удовольствие. Уверяю тебя. Все! Бери ее!

Мужчина цокнул языком и схватил девушку. Та снова закричала. Я слышала, как она сопротивляется. Пару раз ее удары и укусы достигали цели. Стэн смачно выругался и раздался глухой стук.

В комнате вновь стало тихо. Бри больше не кричала.

— Пошевеливайся, Стэн.

— Хорошо, Анна.

Я услышала, как хлопнула дверь, отрезав меня от малейшей надежды на спасение. Сколько раз происходило подобное? Испытывала ли я страх? О чем я думала? Проносились ли в моей голове воспоминания и имена?

Скажу честно — нет.

Время стало клеем и медленно, секунда за секундой приближало мою гибель. Я не чувствовала ничего. Пустота. Разве это не блаженство?

Только все же я себя обманывала. Одно имя я вспомнила и тут же улыбнулась, открыла свои невидящие этот ужасный и в то же время прекрасный мир глаза, готовая встретить свои мучения лицом к лицу.

— Как же долго я этого ждала, — протянула Анна, обходя меня. Я чувствовала запах ее радости и неприкрытого возбуждения. Да что там! Я точно знала, что ее лицо озарено самой счастливой улыбкой.

— За что ты меня ненавидишь? — сделала я очередную попытку хоть немного оттянуть неизбежное.

— О! Как же хорошо, что ты спросила, моя дорогая! Я обязательно отвечу, но сначала… — я ощутила легкий порыв ветра, но увернуться не успела. Лицо обожгло самым настоящим пламенем, и предательские слезы тут же появились на глазах.

— Это только начало. Сейчас кое-что поинтереснее!

Я сжалась в ожидании удара, неловко закрыв лицо руками. И где же моя хваленая храбрость и желание встретить боль лицом к лицу? Все исчезло. Я еле сдерживалась, чтобы не закричать. Лишний раз веселить Анну в моих намерениях не было.

— Ну, ты и трусиха! Страшно? Страшно тебе? Молчишь?

Анна затрясла меня изо всех сил и начала бить руками и ногами. Кто бы мог подумать, что в уже пожилом теле столько силы? Откуда эта ненависть? Больно… Так больно…

— Хватит, пожалуйста! Остановись!

— Да что ты знаешь о боли!? Я научу тебя настоящей боли, девчонка! Поверь, ты испытаешь все, что когда-то испытал мой сын!

Я знала, что Анна стоит совсем рядом. Близко-близко. Я даже чувствовала ее отвратительное дыхание. Руки и ноги дико болели, уж не знаю, чем она меня била, но сами удары были просто адскими.

Я даже не могла ей сопротивляться. У меня не было сил, а теперь и подавно. Но что-то зацепило мое внимание. Какое-то слово, произнесенное нечаянно, вскользь… Сын…

Я слегка пошевелила губами, и от этого стало еще больнее. Все лицо казалось одним большим синяком. Да, пожалуй, так оно и было. Но все же я смогла найти в себе силы и произнести:

— Сын? У вас был сын?

— Да, черт возьми! И вы его убили! Ты и твои прихвостни, это зверье…

Пользуясь тем, что Анна отвлеклась и дала мне передышку, я попыталась сдвинуться чуть в сторону. Мой маневр увенчался успехом. Кажется, женщина ничего не заметила и продолжала бормотать.

— Мой мальчик. Моя гордость. А вы… вы…

Я услышала как женщина села, нет, даже повалилась на пол и тихонько зарыдала.

— Ненавижу вас. Не-на-ви-жу.

— Анна, — я отползла еще дальше, буквально на несколько сантиметров, в то же время, стараясь нащупать хоть что-нибудь, хоть какое-нибудь оружие, — расскажите, что произошло.

Женщина несколько раз тяжело вдохнула и выдохнула, словно собираясь с силами и, наконец, устало произнесла:

— Мой сын только-только закончил колледж, такой красивый, такой молодой. Моя гордость. Как же я его любила. Он мечтал стать врачом, продолжить учебу, открыть собственную клинику. Столько планов… В тот день мы не ожидали беды, мы вообще ни о чем не думали. Так хорошо и тепло было, так солнечно.

Я слушала, словно завороженная. Неужели, и эта женщина способна сострадать?

— Он так хотел изменить этот мир, сделать его лучше!

Ожидая очередной вспышки гнева, я прижалась к стене и подтянула колени ближе. Сейчас ударит! Эта мысль сковала все мышцы, мешая сдвинуться с места. Я ведь могу, могу убежать. Надо просто себя заставить. Перестать бояться.

— Я тогда проводила его. Его пригласили на вечеринку. Такой популярный. Душа любой компании.

Анна то рыдала, то рычала как дикий зверь, затем моментально переходила на шепот. Это было жутко.

— И тогда все началось…

Я чуть отмерла и прислушалась. Толком понять, что именно происходит не всегда получалось, но было такое ощущение, будто женщина водит руками по полу. Я прищурилась, но, как и прежде, ничего не рассмотрела. Где же выход? В какой стороне? Может, у меня выйдет убежать.

— А за всеми этими смертями, за которыми мы следили по телевидению, начались погромы. У нас был собственный магазинчик. Прямо у дороги. Туда все и рванули. Зверье…

Анна упала на засыпанный песком пол и лежала, шумно втягивая воздух. Мои мысли о побеге почему-то исчезли. Как бы то ни было, но я хотела услышать историю до конца.

— Он сразу же вернулся домой, но лучше бы не приходил. Перед магазином стояли десятки человек и стучали в дверь. Я забаррикадировалась чем было. Все пошло в ход, старая отцовская мебель и прочий хлам. Тряслась от страха наверху. Нет бы ему убежать, спрятаться. Нет, мой мальчик был не такой. Он был честный, правильный, настоящий. Ты понимаешь, что это значит, быть настоящим? Хотя откуда тебе? Ты всего лишь жалкая девчонка, думающая, что эти машины тебе помогают. Нет, они тебя используют. Они все знают. Все.

Я молчала, слушая ее исповедь. Иначе ведь и не назовешь. Знаю, раньше был такой обычай рассказывать о самом страшном, самом постыдном.

— Он крикнул. Мой мальчик. Я услышала его крик. Как сейчас помню его. Он просил толпу остановиться, вести себя достойно. Говорил, что вместе мы со всем справимся. Нельзя сдаваться. Но его не послушали. Там была девчонка, такая как ты. Вот она и позвала своего, этого, — в голосе Анны послышалось явное презрение, и я представила, как исказилось ее лицо, — тогда-то эти людишки все поняли, смекнули, что может и им достаться, рванули кто куда, оставили его один на один. А девчонка та говорит, мол, делиться надо. Еду они забирают всю. Неизвестно, сколько все это продлится. А мальчик мой рассердился. Прогонять ее начал и дружка ее. Но куда людям против этих отродий. Он лишь раз толкнул моего сына, и тот бездыханный повалился на землю. А я все видела. Из окна. Пока мебель оттаскивала, кричала, чтобы он убегал, а сынок не стал. Защищал меня всю жизнь.

Голос Анны совсем притих. Так что даже мне приходилось прислушиваться, чтобы понять ее. Горечь наполнила рот, и мне стало противно. До боли тошно. Это гребанный мир и все что в нем происходит опротивел мне до чертиков. Все это отвратительно. Неправильно!

— При чем тут я, Анна? — не менее устало спросила я, — что я вам сделала? Вашему сыну?

— Ты разве не понимаешь? Такие как ты — всему виной. Вы, именно вы.

— Я ничего не понимаю.

— И не надо. И так слишком много болтовни. Знаешь, меня радует, что мой мальчик наконец-то будет отомщен. Наконец-то! Теперь и я буду свободна.

Эта женщина, явно, сошла с ума! И почему я не попробовала убежать, пока была хоть призрачная надежда это сделать?

— Таких как ты надо убивать. Если бы ты только видела, что вижу я, — сказала Анна, и я поняла, что все это время она медленно приближалась. И в тот же момент мне послышался какой-то шум внизу. Неужели…

— Я хочу придушить тебя своими же руками, чтобы ему тоже было больно. Чтобы он понял.

— Кто он? Я вас не понимаю!

Точно! Внизу голоса. Я точно слышу Мэтта и… Нет, такое просто невозможно.

— Хочу, чтобы он видел, как тебя покидает жизнь, — Анна дико расхохоталась, и я рванула к двери. Во всяком случае, я очень надеялась, что она находится именно здесь. Но то ли я не так все рассчитала, то ли запуталась, но я столкнулась с обычной стеной.

Где же дверь? Выход? Хоть что-нибудь?

Я слышала шаги Анны за спиной и поспешно ощупывала стены. В этот момент я готова была проклинать свои невидящие глаза, свою трусость, свою никчемность. И при всем при этом я не хотела умирать. Я не могу. Остановившись, я сжала руки. Да что же я творю? Поддаюсь сумасшедшей старухе. Неужели я не смогу оказать хоть какое-то сопротивление? Неужели я не способна даже на такую малость как пусть призрачная, но все же борьба за свою жизнь? Я ведь не слабая. Слабые в таком мире просто не выживут. Я смогу. Смогу!

— Ты думала, я медлю, Александра? Так знай же, нет. Просто мне обязательно нужно видеть его глаза в этот момент, — продолжала бубнить свое Анна.

Я хотела еще раз сказать, что совершенно не понимаю, о чем она. Кто он? Но я сосредоточилась на своем слухе, просто закрыла глаза, так было проще и слушала, прислушивалась к каждому ее движению, к каждому вздоху.

— Сейчас, уже скоро, — протянула Анна и могу поклясться, что она улыбалась.

Я «видела» как она медленно тянет ко мне руки, как разгладилось ее напряженное лицо, на миг став даже моложе, и увернулась в самый последний момент, одновременно услышав громкий мужской крик и торопливые шаги на лестнице.

— Александра!

Я остановилась, на мгновение забыв о чокнутой Анне, о своих синяках и ранах, о своей слепоте. Неужели, сознание шутит со мной? Это сон или явь?

Ноги затряслись мелкой дрожью, и я упустила момент. Надо было бежать, надо было…

Руки-тиски обхватили мою шею, и я открыла рот в поисках воздуха. Я не могла вдохнуть, стала царапать лицо Анны рыками, бить, толкать, но та только смеялась. Ненависть давала ей поистине нечеловеческие силы.

И это все?

В голове шумело, все туманилось, но голос повторялся вновь и вновь. Меня звали. Меня. Он звал меня. Этот звук дал мне продержаться драгоценные секунды, а затем выбитая дверь прогремела где-то рядом, но Анна, казалось, даже не услышала, она еще сильнее стиснула руки. Однако это продолжалось недолго. Мгновение и тиски ослабли, стало легче дышать, и я зашлась надрывным кашлем. Горло горело огнем. Чьи-то заботливые руки обхватили меня за плечи, держали, гладили. Это ведь…

— Тише-тише, все уже закончились, моя девочка. Все уже прошло, не бойся.

И почему сердце вдруг остановилось? Почему я замерла, вслушиваясь в этот голос? Почему все вокруг затихло? Где Анна? Где остальные? Я не знала, и это не имело значения. Важным был только он.

— Я так виноват. Прости меня.

Прохладные пальцы ощупывали мою шею, не причиняя вреда, легонько поглаживали руки, касались висков и лба, а я не могла пошевелиться, впитывая каждое прикосновение и медленно в нем растворяясь.

— Я так…

Вдруг руки обняли меня крепко-крепко, и синяки тут же напомнили о себе. Закололо где-то в боку, но ни за что на свете, я бы не отказалась от этих объятий. Никогда.

— Где ты был, Алекс? Я ждала тебя. Так и знала, чувствовала, что нельзя уходить. Не надо было, — меня будто прорвало. Я толком не понимала, что именно говорила. Бормотала без конца, а он слушал, и гладил меня по спине.

Мне казалось, что в комнату кто-то заходил, но я не хотела отвлекаться, не хотела отпускать Алекса, все еще не веря в происходящее, все еще в душе опасаясь, что это лишь сон.

— Александра, пойдем, тебе надо отдохнуть, — Алекс приподнял меня так, чтобы я не могла наступать, — я тебя отнесу, теперь ничего не бойся.

— Но… ты же никуда не уйдешь? — я стиснула его рубашку так, что та затрещала, — обещай, обещай, что больше не уйдешь.

— Я обещаю. Больше никогда.

Облегчение тут же накатило, и я обвисла на руках Алекса. И вместе с тем пришли воспоминания.

— Анна? — говорить мне давалось еще с трудом, при каждом произнесенном слове, создавалось впечатление, будто мне 100 лет, а горло изнутри раздирали проволокой.

— Больше она тебя не потревожит.

— Что…? — я прокашлялась и тут же поморщилась от боли, — что ты сделал?

— Ничего. Но только потому что не успел.

Мне показалось, или в голосе Алекса слышалось явное напряжение. Он даже стиснул меня крепче и тут же остановился.

— Почему мы стоим? Мы пришли? — прошептала я, дотрагиваясь до его плеча.

Но Алекс молчал, и только его машинальные поглаживания пальцами выдавали его. Он нервничает.

— Алекс? — я повысила голос и тут же закашлялась, прижав руки к горлу.

Он тут же словно оттаял и прижал меня еще ближе, я ухватилась за его шею и тяжело задышала. Все же тело чертовски ныло.

Секунда, другая ожидания, и Алекс пошел дальше.

Что это было?

— Твой новый друг создает проблемы.

Друг?

— Кристиан? — прокаркала я.

— Надо же. Да, он. Тебе не стоит говорить пока.

Но я хотела узнать о нем и Мэтте, о Бри. Надеюсь, с ними все хорошо. Алекс, впрочем, как обычно, видел меня насквозь.

— С твоими друзьями все нормально. Живы-здоровы. Мэтт, — тут голос Алекса слегка потеплел, — кажется, больше не так уж и одинок, и больше не мечтает нас с тобой прикончить. С остальными тоже все хорошо. Девушка, Бри, перепугалась здорово, да и досталось ей, но мы успели вовремя.

Я хотела еще спросить, как он здесь очутился, как нашел нас, но Алекс закрыл мне рот рукой и перехватив, открыл ногой дверь. Затем меня опустили на пахнущую мокрым песком кровать, и так как я продолжала держать Алекса за рубашку, то и ему тоже пришлось присесть рядом.

— Не бойся, не уйду.

Но я так и не отпускала его. Алекс не возражал, а затем и вовсе прилег рядом, слегка обняв меня.

— Отдохни. Я никуда не денусь, — то и дело повторял он, продолжая нашептывать что-то приятное. Слов я не помнила, лишь ласковый тон и представляла почему-то, что он немного щуриться как тогда, когда смотрит на солнце или когда улыбается. С этой мыслью я и провалилась в сон.

Пробуждение было отнюдь не сладким. Я резко открыла глаза, не понимая, где я, и день сейчас или ночь. Нащупав руками пустоту, я чуть не заплакала. Все-таки сон! Не может быть! Попыталась кого-нибудь позвать, но не тут-то было. Изо рта вырвались лишь полувсхлипы-полухрипы, и тут же горло загорелось огнем. К этой боли, добавилась еще и полузабытая в ноге, а стоило мне повернуться на бок, как я ощутила каждый из миллиона моих синяков.

Дверь открылась как раз, когда я уже готова была впасть в панику и разрыдаться. Знакомые руки обхватили меня и принялись успокаивать, мягко поглаживая, а умопомрачительный запах свежей еды заставил желудок взбунтоваться и на какое-то время забыть о прочих потребностях.

— Я здесь, не бойся. Принес тебе завтрак, только и всего.

Я тяжело дышала, впитывая его запах. От Алекса пахло костром, едой и спокойствием.

— Ничего не говори, береги голос. Если что-то будет нужно, постараемся изъясняться жестами.

И как он себе это представляет? Представив, как я буду объяснять ему свой поход в туалет, тут же залилась краской. Ох, и красавица я сейчас, наверное. Лучше об этом не думать.

— Пока ты спала, я сменил твою повязку на ноге и обработал некоторые раны. Надеюсь, ты не против?

Я покачала головой.

— Хорошо, теперь давай-ка сядем и покушаем.

Я улыбнулась. Он говорил со мной как с отец, и от этого становилось так легко на душе.

— Открываем ротик и…

Я спокойно поела, стараясь игнорировать боль, прекрасно понимая, что мне здорово повезло и что за пару дней, вряд ли все заживет.

Алекс убрал в сторону посуду и сел рядом. Он меня рассматривал. Тут же захотелось съежиться и спрятаться под одеяло. Лицо, наверное, опухло от ударов, губы разбиты, да и вряд ли я расчесана. Боже мой, настоящее чучело.

Но Алекс снова меня удивил. Он взял меня за руки и поцеловал их, склонился к ним лбом.

— Прости меня, Александра. Я виноват. Оставил тебя одну. Мэтт ни в счет, сам еще ребенок… Все твои раны, все до одной — моя вина. Только моя. Я мог потерять тебя. Как же я этого боялся.

В ответ я погладила его по щеке, нащупав песчинки. Значит, он выходил наружу.

— Ничего не говори. Знаю, что не заслужил прощения, но я сделаю все, чтобы впредь оберегать тебя.

Я слышала, как он тяжело задышал и ощутила на своих руках капельки пота. Он так и лежал, а я не могла понять, как его можно считать не человеком. Да он человечнее многих!

— Прости. Я тебе все объясню. Мэтт мне ночью многое рассказал. И про Кристиана, и про Эдем, и… про твои глаза.

Алекс провел пальцами по моим бровям и легонько, будто опасаясь причинить мне боль, поцеловал мои глаза.

Его молчание было красноречивее многих слов, а прикосновения раз за разом возвращали мне смысл жизни, силу, и я понимала, что жить — это прекрасно. Пусть мир не справедлив к нам, пусть люди озлоблены и жестоки, пусть мы не знаем, что случится завтра, будет ли буря или ураган, жара или непереносимый холод. Все равно, жизнь того стоит. Стоит борьбы, стоит усилий. Теперь я была в этом уверена.

Глава 7

- Когда я ушел, то почти сразу началась песчаная буря. Тогда я понял, что не успею вернутся, и надеялся, что с вами будет все нормально. Опасался я больше всего заблудиться. Затем все заволокло туманом и начался самый настоящий кошмар. Меня утешало, что вы в безопасности, и у вас есть крыша под головой.

Алекс начал свой рассказ, когда принес мне обед. Он внимательно следил за моей мимикой (во всяком случае, мне так казалось) и предупреждал все мои вопросы, не позволяя вымолвить ни единого слова.

— Я нашел небольшую пещерку, точнее, какое-то подобие, наваленные каменные глыбы, а уже через день после бури, я едва смог выбраться из песка. Тогда-то я и наткнулся на него. Я увидел его издалека. Человек. Один, что уже само по себе странно. Он едва шел, еле-еле переставляя ногами. Состояние его было плачевным, и так как я не мог вернуться к вам, я перенес его упавшего на песок без сил в свое убежище.

Тут Алекс убрал тарелку и поднес к моим рукам горячую кружку с чем-то ароматным.

— Пей, это отвар. Такое нечасто встретишь. Кое-кому пришлось изрядно попотеть, чтобы достать нужные травы.

И опять в его голосе мне послышалось напряжение. Что-то явно его беспокоило.

— Так вот, человек был без сил, полностью истощен, но, признаюсь, я бы бросил его без сомнений, оказав первую помощь, если бы был хоть малейший шанс двинуться дальше, но едва улегшаяся буря, началась с новой силой, и я был только рад, что не взял вас с собой. Человек бредил, у него был жар, пришлось извести свой нехитрый набор медикаментов, да и то, вряд ли они чем-то помогли. Хуже было отсутствие еды, я сам не планировал такой долгой отлучки, поэтому взял совсем немного припасов. Пришлось отдать их ему, ведь я сам мог протянуть и подольше.

Отвар был вкусным, и приятно покалывал язык, поэтому я довольно быстро его выпила и поставила кружку на поднос. Откинувшись на подушки, я слушала рассказ, Алекса, стараясь не забыть спросить его позже об интересующих меня моментах.

— Вечером он пришел в себя и выпил последнюю имеющуюся у меня воду. Тогда-то я и узнал его имя… Ты ведь помнишь ту записную книжку? Ну, которую написал какой-то доктор?

Я кивнула, заинтригованная.

— Так вот это был он. Можешь себе представить? Он, автор этих записей!

Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Подобное совпадение просто нереально. Да, и к тому же, я думала, что он давным-давно погиб. Все же, еще тогда, он точно не был юным. Значит, сейчас…

— Он почти весь седой, года преклонные, а может, это влияние последних событий. Все, что я смог из него выудить, это имя, его профессию, и…

Кэсси.

— Он все время говорил о ней, о своей Кэсси.

Алекс тихонько хмыкнул и погладил меня по голове.

— Мы немного разговорились, когда ему стало лучше. Он сразу же понял, кто я и ни капли не испугался, просто внимательно осматривал. Спросил параметры модели, и имя. Еще интересовался, жив ли мой хозяин. Оказалось, что он прекрасно разбирается в погодных аномалиях, как именно, он толком не объяснил, но точно знал, что будет буря и вышел наружу из своего убежища.

Я непонимающе нахмурилась. И как это понимать?

— Он искал смерти, но у самого не хватало храбрости совершить подобное, поэтому он доверил свою судьбу случаю. И все же, ему не судьба так просто исчезнуть.

Мне до жути хотелось узнать его имя, но Алекс почему-то не упоминал его, ограничиваясь безликим «он».

— Позже я узнал о клинике, в которой он работал. Он много экспериментировал, и результаты его работы были поистине поразительными. Не волнуйся, в свое время я тебе все расскажу, а может быть, это сделает он сам.

— Сам? — все-таки это слово вырвалось у меня, хотя я действительно старалась беречь свой голос. Становится полной калекой в мои планы не входило.

— Тише, ты же обещала быть терпеливой. Да, он здесь. Уже познакомился со всеми. Мы двинулись вперед, как только ветер утих, но когда мы достигли нашего дома, вас уже не было. Я… до сих пор не уверен, что поступил правильно. Надо было идти раньше. К тому же, дом был не пуст.

Голос Алекса слегка посуровел. И я поняла, что он столкнулся с теми двумя бродягами.

— Тони и Гаррет. Они встретили нас, и знали мое имя. Было ясно, что вы общались с ними, а позднее и очевидно, почему вы ушли.

Я хотела спросить об их судьбе, но Алекс вовремя остановил меня, закрыв рот рукой.

— Тебе не стоит беспокоиться об их судьбе. Они не причинят больше никому зла. Люди бывают разными, и не все достойны жизни.

Я испуганно замерла, надеясь, что Алекс разубедит меня в озарившей меня догадке, но тот молчал. Стало как-то тоскливо и прежнее волшебство улетучилось.

— Я знал, что они приставали к тебе. Да и их дальнейшие планы секретом тоже не остались, как и их мерзкие прошлые делишки. Не буду оправдываться, они получили то, что заслужили.

Возможно, это и было так, но представить Алекса убийцей не выходило. Кристиан — да, он прожил так долго один, совсем одичал, но Алекс…

— Тебе не рассказывали о них в Эдеме?

Я машинально покачала головой, но тут же вспомнила, как тогда переглянулись Анна и Йен, стоило мне упомянуть эти имена.

— Может быть, просто решили не пугать лишний раз, да и присматривались к вам. Все же, новенькие. Тони и Гаррет жили в Эдеме, но тамошние порядки их не устраивали. Надо было работать, чтобы что-то получить, а эти парни были людьми другого сорта. После серии серьезных преступлений, их выгнали из города, решив не связываться с ними.

Мне все еще было не по себе. Что такого они могли сделать?

— Гаррет убил ребенка в Эдеме. Мэтт рассказывал мне о Йене, так вот то был его сын.

Боже мой…

— Вам повезло, и безусловно, вы поступили правильно уйдя от них подальше. Даже страшно подумать, что могло произойти.

Я передернула плечами, почему-то резко стало холодно. Казалось бы, неужели я могу еще бояться после всего-то… Теперь все становилось на свои места.

— Я напугал тебя?

Я немного поежилась. Какой смысл ему врать? Он и так все видит.

— У меня не было выбора, и я бы поступил также еще раз. Эти люди… Их и людьми-то назвать сложно. Так, ладно. Не будем об этом! Я, конечно, считаю тебя самой привлекательной, но, малышка, пора бы и заняться водными процедурами. Я знаю, что Кристиан, — тут Алекс сделал паузу, — помогал тебе. Теперь этим займусь я, и подобное не обсуждается!

Если Алекс хотел отвлечь меня, то у него прекрасно получилось.

— Нет, — твердо ответила я, — я сама справлюсь, руки и ноги есть.

— Одна нога, вторая, скажем так, еще не очень функционирует, поэтому я подержу тебя, пока ты будешь принимать ванну.

На этот раз я затаила дыхание, пока через пару секунд не услышала смех Алекса.

— Я так боялся, что ты изменишься, но ты прежняя. Моя. Ничего не бойся. И никогда не бойся меня.

Я облегченно кивнула и снова поругала себя за излишнюю скромность. Пожалуй, стоит и впрямь перестать бояться неизбежного. К тому же, в Алексе я была уверена.

Он помог мне подняться и дальше смотрел на мои неуклюжие попытки просто пройтись по комнате. Костыли были найдены, но это не очень-то и помогло, поэтому уже через минуту, Алекс подхватил меня на руки и вынес из комнаты. Костыли с глухим стуком упали на пол.

Алекс шел по коридору, продолжая болтать о чем-то отвлеченном. Он знал, как трудно для меня подпустить кого-то, пусть даже знакомого человека, так близко к себе, знал и моей стеснительности, поэтому по-своему жалел и успокаивал. Я это ценила.

Вдруг он остановился, и, как и раньше, сильнее прижал меня к себе.

— Алекс? Что…?

— Отойди.

Это он мне? Нет, конечно. Здесь кто-то есть.

— Алекс, кто здесь? — пробормотала я.

— Александра, это я, Кристиан.

— Боже мой! Алекс, опусти меня. Я… я так соскучилась и рада, что с тобой все хорошо, — не выдержав такой долгой речи, я сильно закашлялась, и наверняка получила полный неодобрения взгляд Алекса.

— Не разговаривай много, — мягко сказал Алекс и уже совсем другим тоном Кристиану, — уйди.

— Я хочу поговорить с Александрой.

— Сейчас не время.

— Подожди, Алекс, — остановила я его, — все хорошо. Кристиан… — в горле снова стало першить, а забытая боль вернулась.

— Видишь, ей нехорошо!

— Прости, Александра, — грустно пробормотал Кристиан, — ты позволишь мне навестить тебя завтра или хоть как-то помочь?

Отчаянно сдерживая рвущийся наружу кашель, я усиленно закивала. Надеюсь, я смотрела на Кристиана, а не куда-нибудь в стену.

— Все, хватит! — гаркнул Алекс и одним рывком поднял меня снова на руки и едва не побежал в сторону ванны. Если бы не боль в горле, я бы серьезно с ним поговорила. Но в данный момент на это просто не было сил.

Стоило ему опустить меня на пол в ванной, как я согнулась пополам. Кашель душил, и я еще долго не могла прийти в себя. Алекс все время меня поддерживал, а потом совершенно обессиленную усадил на непонятно откуда взявшийся стул. Раньше его здесь точно не было.

— Подумал, что так тебе будет удобнее, и не надо стесняться меня. Я не буду подсматривать. Обещаю.

Я слегка улыбнулась. Сейчас я бы не возражала, чтобы кто-то меня искупал.

— Так мне уйти? — спросил с хитринкой Алекс.

— Нет, — нашла в себе силы ответить я.

Мне показалось, что Алекс затаил дыхание. Возможно, его мозг сейчас просчитывал миллионы возможных вариантов, и я не могла не засмеяться.

— Уж не знаю, что ты надумал, но я просто хочу привести себя в порядок.

— Я понял, понял, — немного виновато ответил Алекс, — и сколько можно тебя просить не разговаривать? Хотя молчаливая жена — совсем неплохо.

Он хотел пошутить, но повисла неловкая пауза. А затем Алекс так же неловко и даже немного напряженно рассмеялся.

— Так, с чего начнем? А нет, не говори, сначала помогу тебе снять вещи.

Я кивнула, стараясь выбросить из головы прозвучавшие ранее слова. Но не выходило. Сразу вспомнились родители, их отношения, их взаимопонимание, их взгляды. Это и значит быть мужем и женой?

— Не поможешь? Тебе придется чуть привстать, чтобы я смог снять… эм… штаны. С тебя.

Интересно, его тоже веселит, когда я смущаюсь? Я закусила еще ноющую губу, чтобы повторно не засмеяться. Мне это стало нравится.

Я осторожно встала со стула, помня о гладких поверхностях и позволила быстрым пальцам расшнуровать веревку на моих чересчур широких брюках. Алекс стал дышать тяжелее, а я… я хотела посмотреть, до боли, до крика, посмотреть на него. Увидеть его глаза, понять, что он сейчас испытывает. Разочарование? Жалость? Или…?

— Подними руки, я сниму кофту, — голос Алекса был глухим, словно это у него болело горло, и я тут же успокоилась. Знаю, мое тело сейчас вряд ли привлекательно, но он видит меня иначе, и от этого все стало легко и просто, будто очередной томик древней книги лег на полку. Так должно быть.

— Я могу… снять остальное?

Я снова кивнула и оперлась о его плечи, позволяя стянуть с меня белье. Ощущение было новым. Волнующим, ярким и таким сильным, что я сначала просто боялась отцепиться от него. Просто вслушивалась в его учащенное дыхание и отмечала, что мое становилось похожим, словно эхо.

— Похоже, все не так уж и просто, — выдохнул Алекс мне в ухо и провел пальцами по моим голым плечам.

Я нервно усмехнулась.

— Ты такая красивая, Сана…

В ответ я покачала головой, уткнувшись лбом ему в грудь. Та еще красавица! Но сердце заныло, отвечая на нехитрые слова.

— Правда, так и есть, — шепнул Алекс и мягко оттолкнул меня, усадив на стул, — я… я сейчас… за водой.

— Хорошо, — едва слышно сказала я.

В комнате что-то зазвенело, потом раздались шаги совсем рядом, и что-то упало на пол, обрызгав мои ноги.

— Прости, уронил… Сейчас…

Не смотря на то, что в этой комнате всегда было прохладно, сейчас мне стало жарко, губы засохли, и я нетерпеливо их облизала.

— Вот, принес, — пробормотал Алекс, — я полью тебя, потом намылю. Представляешь, Мэтт и Бри добыли неплохой запас мыла, так что теперь будем благоухать. Не помешает, ради разнообразия-то? — Алекс вновь как-то искусственно рассмеялся, и теплая вода полилась на мою голову и плечи. Как же хорошо!

Я подняла голову вверх, наслаждаясь чистыми каплями воды и улыбнулась, когда услышала очередной стук. Снова бутылка упала на пол.

— Прости… Я… Надо было послушать Бри.

— Алекс, дай мыло.

На этот раз не протестуя по поводу моих разговоров, он молча протянул мне какой-то ароматный фигурный кусочек, на ощупь вроде бы зверек, значит, детское. Я с наслаждением вдохнула давно забытый запах, и хотя срок годности истек давным-давно, все же аромат еще не выветрился и, в любом случае, лучше уж так, чем в простой воде. Я стала намыливать мокрое тело, где только доставала, затем хорошенько намылила голову и успевшие немного отрасти волосы.

— Ты еще тут?

— Да.

— Вода есть или ты все уронил?

— Да.

Я не выдержала и засмеялась. Представила себя голышом, в пене с детским мылом и окаменевшего Алекса напротив. С этим смехом уходило многое: боль, страх, непонимание и тоска. Стало легко и свободно дышать. Я забыла об истерзанном теле. Теперь, именно теперь я почувствовала себя живой и настоящей. Анна спрашивала меня, понимаю ли я, что значит быть настоящим человеком. Да, понимаю, теперь понимаю.

— Гхм… Тебе смешно?

— Да, — не стала скрывать я, и немного поддразнила его деревянный тон, — а тебе?

— Не очень, — сухо ответил Алекс, — и знаешь, я злопамятный.

— Ты вообще ничего не забываешь.

— Так и есть, и поверь, я обязательно тебе это припомню, — последние слова Алекс сказал, стоя слишком близко, отчего кожа тут же покрылась мурашками.

— Хорошо, — спокойно согласилась я, продолжая начатую игру. Даже не знаю, с чего именно я решила, что все это напоминает игру, — я подожду.

Алекс рвано выдохнул и, как мне показалось, с остервенением схватил очередную тару с водой и начал меня поливать. Я терпела его сопение, веселилась над едва слышным бормотанием и таяла от мимолетных прикосновений. Если он думал, что тяжело только ему, то он здорово ошибался. Но ничто не заставит меня признаться в моих мыслях. Их я сохраню, как самое ценное и чистое, как самое драгоценное из сокровищ.

Наконец, закончив мучительно-сладостное принятие «ванны», Алекс помог мне встать и молча вытер насухо полотенцем, затем так же молча надел на меня чистые вещи.

— Спасибо.

— Не за что, — наконец сказал он, распугав воцарившуюся тишину, — скажи, а… Кристиан… он тоже… так? Ну, ты поняла.

— Нет, Алекс, не так, — я уткнулась ему в плечо, чувствуя себя все еще немного взбудоражено и как-то странно, словно что-то упустила и в то же время, удивительно умиротворенно, как будто все сделала правильно.

— Надо перекусить, — уже спокойнее сказал Алекс.

Я сонно кивнула, запоздало вспомнив об остальных и о нашем новом друге.

— Хочешь, я принесу тебе еду в комнату.

— Нет, — подумав отказалась я.

Алекс повернул, и я поняла, что он идет к общей комнате. Я даже стала слышать голоса и немного заволновалась.

— А вот и они! — радостно крикнул Мэтт, заставив меня улыбнуться и забыть о всех переживаниях, — ну ты, подруга, и даешь! Если бы я знал, что ты находишь столько проблем, никогда бы с вами не пошел. Сажай ее тут, рядом, да осторожнее! Что ты как сам не свой!

Мэтт так забавно болтал, что я даже не сразу поняла, что в комнате и все остальные. Бри то и дело хмыкала. Кристиан молчал, но его присутствие ощущалось. И еще один. Человек. Тот самый доктор, записи которого мы читали.

— Ну, здравствуй, Александра. Рад тебя снова видеть, — сказал незнакомец, и я повернулась на голос.

— Снова?

— Алекс тебе не рассказал? Мм… Ну что ж, не знаю даже, нужно ли…

— По-моему, не время, — встрял Алекс, но я тут же перебила его.

— Почему вы решаете за меня? Рассказывайте!

— Александра, ты меня, конечно, не помнишь. Совсем кроха была все же, но я был частым гостем в вашем доме, пока мы с твоим отцом… эм… не разошлись во взглядах, скажем так, — незнакомец тяжело вздохнул и почесал бороду, — давно пора ее отрезать, выгляжу как старик.

— Как вас зовут?

Вокруг стало тихо. Да что здесь вообще происходит?!

— Ты пойми, все не так просто как кажется, — начал бормотать доктор.

— Просто скажите свое имя, — выпалила я и тут же ощутила, как Алекс легонько погладил меня по руке, успокаивая.

— Что ж, так и быть. Я — Адриан Стоун, твой дядя.

— Что? Вы шутите! У меня никогда не было дяди.

Алекс еще крепче сжал мою руку.

— Это правда. Мы с твоим отцом, прямо скажем, жутко разругались из-за общей работы, он выгнал меня и приказал больше никогда не появляться рядом с его домом. Ты же совсем маленькая была. Что ты могла помнить?

— Я… они даже никогда не говорили о вас.

— Так и было, — с сожалением добавил Адриан, дядей называть его пока не получалось, — мне жаль, что все так вышло, разные убеждения, недопонимания, да что уже об этом говорить. Удача, что мы с тобой нашли друг друга. Я и не надеялся, что хоть кто-то остался жив.

Мы помолчали. Алекс не отпускал мою руку, а я не могла понять, как так могло получится. Просто удивительно. Именно я нашла его записи. Разве так бывает?

— Ты очень похожа на отца.

— Правда?

— Да, то же выражение лица. Да и характер, судя по всему, его.

Я не знала, что ответить. Вроде бы стоит поблагодарить, но ведь они поссорились с отцом, так что…

— Не думай о нас, Александра. Та история давным-давно прошла, и теперь нет смысла говорить о том, кто был прав.

Я кивнула. Да, так будет лучше.

— А вы все это время были в одиночестве?

— Знаю, о чем ты. Алекс рассказал, что вы нашли мой дневник. Удивительно, не так ли? Да, многие годы я один. Кэсси нет со мной.

— Что произошло?

— Она, — тут Адриан ненадолго замолчал, словно вспоминая, — всегда меня защищала, уж кому как не тебе это понимать. Так и получилось. Я всегда этого боялся. Она хотела спасти меня, и у нее получилось, правда, какой ценой…

— Простите.

— Ничего, я почти привык.

— Все, хватит на сегодня новостей. Пойдем, тебе надо отдохнуть.

На самом деле, я действительно с непривычки устала, да и события эти немного выбили из колеи. Но с другой стороны, хотелось поболтать с Мэттом, расспросить о Бри, да и Кристиан. Мне казалось, что ему одиноко здесь. Только вот Алекс был настойчив, и я решила его послушаться.

— Хорошо. Я только хочу кое-что сказать Кристиану. Он же здесь?

— Я рядом с тобой, Александра.

Алекс тут же отпустил мою руку, и ощутимо повеяло холодом. Или я все же себе напридумывала.

— Прости, что не уделяю тебе должного внимания. Я многим тебе обязана, — я нащупала его руки и удивилась, что они такие холодные, — ты себя нормально чувствуешь?

— Хорошо.

— Кристиан, только не отдаляйся, пожалуйста, — прошептала я, — прошу.

— Хорошо, — согласился сантеллит, но я не была уверена, что он меня послушает. Пожалуй, и правда, я слишком зациклилась на себе и Алексе, полностью забыв об остальных. Это неправильно, и в большей степени, именно по отношению к Кристиану, ведь он так одинок.

— Любопытно, — протянул Адриан, — крайне интересно. И как же он этого добился?

— Что? О чем вы?

— Хватит! — гаркнул Алекс, да так, что я подпрыгнула, — на сегодня хватит.

Резко подняв меня с пола, Алекс поспешно вышел со мной из комнаты, я даже не успела ничего сказать. Совершенно не понимая, откуда взялась эта ярость, я решила ненадолго отложить момент разговора и подождать, пока он не выпустит пар.

Собственно, вскоре это и произошло. Уже открывая дверь в мою комнату, Алекс шумно выдохнул и уже без лишней резкости, аккуратно положил меня на кровать.

— Прости. Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо, а ты?

— Я просто… не знаю. Странное чувство.

— Объясни, почему ты себя так ведешь? Что происходит?

— Что происходит?! Разве ты не видишь? — Алекс резко замолчал, — прости меня, прости, — уткнувшись мне в колени, он поглаживал ноги, а я совершенно запуталась. Ничего не понимаю.

— Алекс, не волнуйся и спокойно расскажи. Ты же знаешь меня. Что тебя так тревожит?

Парень тяжело выдохнул и нерешительно прилег рядом, стараясь не касаться меня.

— Трудно объяснить, на самом деле. Но у меня есть теория. Ты, правда, никогда не замечала, как и много другого, впрочем.

— Эй!

— Так, рассказывать или нет?

— Конечно!

— Так вот, в тебе есть что-то, что заставляет таких как я заботится о тебе.

— Что это за ерунда?

Признаюсь, я чуть не рассмеялась. Остановил только серьезный тон Алекса.

— Так и есть. Если бы ты только была внимательнее, давным-давно бы заметила. Каждый сантеллит старается оберегать тебя. Каждый.

— Ты говоришь так, как будто их были десятки. Я знаю лишь тебя и Кристиана.

— Ошибаешься. Мы многих встречали, но ты была тогда совсем ребенком, и что-то стерлось из памяти. И это к лучшему.

— Стоп! А как же та девочка-сантеллит, помнишь? Когда мы разделились, она вытащила меня из укрытия и собиралась отвезти к своим? Что-то она не очень-то и заботилась обо мне, — с ехидством добавила я.

— Наверное, для тебя это будет сюрпризом, но корпорация «Сэнтелбио» жива и продолжает функционировать, выпуская новых и новых сантеллитов. Не удивительно, что некоторые составляющие изменились. Что же касается прошлых версий…

— Мне не нравится, когда ты говоришь так о себе.

— Как? — Алекс повернулся на бок и оперся о руку, внимательно меня рассматривая.

— Как будто ты не живое существо.

— Ну, ты же знаешь, что мой тело — это сложный биомеханический синтез…

— Да знаю я! Но ты — человек! Слышишь? Самый настоящий. Твои чувства выдают тебя с головой. Посмотри на себя! — я резко села на кровати, оказавшись спиной к Алексу, голова слегка закружилась, но я уже не могла остановится, — меня это бесит, бесит такое отношение. О каком синтезе идет речь, если ты…

— Почему ты остановилась? Продолжай.

— Если ты любишь меня?

Странно, но у меня получился вопрос. Я не знаю, что на меня нашло, почему я так себя вела, и вообще непонятно, зачем сказала эти слова. Как же стыдно!

— Ты сомневаешься?

— Да, — призналась я, — я едва помню родителей, мне никто никогда не объяснял, что это, каково это. Что именно чувствуешь в такие моменты? Как определить точно? Кружится голова? Колет сердце? Теряешь сознание? Что?

Алекс резко обнял меня и замер, слегка касаясь губами шеи.

— Что ты сейчас чувствуешь?

С трудом переведя дыхание и отпугнув возникший туман в голове, я прошептала:

— Слабость и нечто непонятное, и радость, и грусть одновременно. Не знаю. А ты?

— А я люблю тебя.

Я даже задержала дыхание, опасаясь вспугнуть этот момент. Алекс больше ничего не говорил, продолжая меня обнимать, затем уложил и стал что-то напевать, убаюкивая. Уже находясь в полудреме, я задала давно интересующий меня вопрос:

— Как ты меня нашел?

— Ты сама мне показала, где ты, — так тихо шепнул он, что могло показаться, что я сама это придумала.

Широко зевая, я улеглась на подушки.

— Я не помню, когда.

— В моих снах, Александра. В моих снах.