Смена вех

Перемены подступили не снаружи возрастной границы, а изнутри. Со стороны увеличения продолжительности того, что деликатно именуют активным возрастом, то есть молодости плюс зрелости.

Начнем с молодости. Всякому разумному человеку хочется ее продлить. Биологических ограничителя здесь два: фертильный возраст (надо родить, потом будет нельзя!) и окостенение структур психики (надо всему научиться, потом будет поздно!). Изменение этих параметров приводит к тому, что граница молодости отодвигается.

Еще недавно в России женщину, забеременевшую после 25, считали старородящей, а после 30 - позднородящей. Сейчас в России женщин, родивших первого ребенка в 30 лет, в три раза больше, чем 20 лет назад. Это не очень хорошо: к тридцати возрастные изменения дают о себе знать, начиная с того, что скелет становится более хрупким, а это важно для беременности и родов. К тому же, по статистике, у ребенка в животе первородящей мамы после 30 в девять раз больше шансов родиться с синдромом Дауна. Но это с одной стороны. А с другой, вполне возможно, что остепенившаяся тридцатилетняя женщина, берегущая себя и свое здоровье, родит лучше, чем девятнадцатилетняя свистушка, пьющая, покуривающая травку и не намеренная отказывать себе ни в чем даже в период хождения с пузом.

Но есть и более тонкие последствия. Например, родительский инстинкт безнадежно сбивается: тело не понимает, когда надо врубать программу «родить, кормить и защищать», когда - «возиться с ребенком, учить его и играть с ним», а когда вообще помолчать. Довольно часто он выбирает последнее - помолчать. Тогда дети оказываются внакладе: родители буквально не чувствуют, что с этими самыми детьми делать, хотя «вообще-то любят». Вообще-то любят, да, а дальше - лихорадочные поиски няни или школы-интерната, при отсутствии же средств - тупик. Дети тоже не воспринимают родителей правильно: где папа, где дедушка, где мама и где бабушка, не ясно, «просто родители». Отсюда, кстати, распространенное молодежное «предки», «родаки» и прочие подобные словечки. Эта тихая эволюция - замена «мамы» и «папы» на «предков» - означает очень многое. И очень неприятное.

Теперь об обучении. Сейчас - воленс-ноленс - человек вынужден учиться всю жизнь, чтобы хоть как-то угнаться за переменами. Поэтому желательно впихнуть в себя как можно больше нового, пока мозги еще на это способны. Дальше придется кушать всякие таблеточки, начиная от средств для улучшения микроциркуляции крови в сосудах головного мозга и стимуляции памяти и заканчивая банальными успокоительными - для человека после тридцатника восприятие нового сопряжено со стрессом. Плюс нейробика, то есть система упражнений для мозга, плюс умело подобранное хобби. Лет до 45 можно сохранить способность воспринимать и выдумывать новое. Дальше приходится скользить по накатанной колее, тихо завидуя редким интеллектуалам, сохранившим гибкость ума до преклонных лет.

Теперь поговорим о том, что сулит отодвигание «возраста отдыха».

Первая и главная проблема здесь - это самое. Отодвинуть старость означает для женщины сохранить сексуальную привлекательность, а для мужчины - потенцию.

Сейчас это стало реальным. Косметическая хирургия с ее нынешними возможностями плюс здоровый образ жизни, подкрепляемый кое-какой химией, плюс радикальные методы вроде фетальной терапии способны сохранить потребителю этих благ более-менее товарный вид «внутри и снаружи» лет до 60. Конкретный результат, разумеется, зависит от количества вложенных денег. Поэтому социальные последствия не вполне очевидны. Между тем они очень существенны.

Современный институт брака создавался в условиях, когда его, брака, реальная продолжительность была лет 20 с хвостиком: женились поздно, мужчина переставал быть мужчиной довольно рано, да и женщина теряла привлекательность с той же скоростью. Поэтому классический брачный стандарт, принятый у большинства народов, таков: состоявшийся мужчина (человек за тридцать) берет за себя молодую женщину (в зависимости от традиций - маленькую девочку с едва поднявшейся грудью или «телочку в соку»). К финишу, то есть к состоянию деда и бабки, они приходят одновременно. Правда, даже за такой срок чувства успевали остыть, и это надо было учитывать. В результате сложился институт светской моногамии, каким мы его знаем: один партнер на всю жизнь, с осторожной взаимной неверностью в качестве запретного удовольствия. Развод считался катастрофой.

Современный брак предполагает равновозрастность. Мужчина женится на женщине примерно его лет (если моложе, это считается удачей) и «как-то живет». Развод стал обыденным, хотя и неприятным явлением, «жить ради детей» хочется все меньше и меньше.

Что будет, если добавятся еще 10-20 лет активной жизни?

Скорее всего, брак по умолчанию обретет статус временного союза, заключаемого на определенный срок (как большинство союзов вообще). Повысится роль формальных договоренностей, брачный контракт станет не просто нормативной, а единственно возможной формой брака. Возрастут юридически оформленные обязательства перед потомством, как и обязательства потомства перед родителями. И много чего еще.

Но главное, изменится сама структура брака. Скорее всего, он снова станет резко разновозрастным.

Тут все просто. Стариков тянет на молоденьких, это вещь известная. Но и молоденькие (обоих полов) нуждаются в людях постарше - которые хотя бы поопытнее будут, а опытность, в том числе душевная и эмоциональная, очень важна. В результате может получиться так, что первый брак женщина будет заключать с другом отца, а второй - с другом сына, причем то и другое будет восприниматься обществом как норма. Хотя почему именно с другом? Инцест может стать довольно распространенным явлением, и с этим надо будет как-то жить.

Неприятно? Да, неприятно. Но семейные и моральные вопросы - не самое худшее. Потому что есть еще и политика.

Загрузка...