Целитель и мир

Как закалялась Русь

Скифы жили на юге России и купали своих новорожденных прямо в холодной реке. Геродот (ок. 484―425 гг. до н. э.) побывал в причерноморских степях и описал бани скифов, особо отметив их использование не только в гигиенических, но и закаливающих целях. Баня представляла собою хижину, обтянутую войлоком. Посреди нее находился чан с раскаленными докрасна камнями, на которые плескали воду. В этой войлочной бане была такая высокая температура, что после нее любая жара была нипочем.

Наши предки обживали суровую землю, и помощи ждать было неоткуда. Здоровье много значило. Сотнями поколений был создан механизм возврата и поддержания здоровья: жизненный уклад, праздники и посты, баня, правка, травы и заговоры. Сказки, пословицы и поговорки, былины и песни хранили и передавали высокую нравственность. Так Природа-матушка берегла память, физическое и духовное здоровье россиян.

Быт и уклад. В древних обществах Руси практически сливались быт, культура, религия и хозяйственный уклад. Язычество, не являясь национальной религией, своим основным содержанием — обоготворением Природы — обеспечивало устойчивость обществу, делало его цельным и здоровым. Добрые связи с Природой позволяли сохранять окружающую среду (как основу хозяйствования) и здоровье каждого человека. Не было общей письменности, но была поэзия, были песни, сказки, былины, пословицы, поверья, приметы и заговоры. Летописцы при князьях отмечали вехи истории. Хранителями народной мудрости были старые люди, их берегли. Так поддерживался должный уровень альтруизма. Знания, добытые вековой практикой, выступали в иносказательной, часто мистической форме. Ведь знание должно работать, стало быть, оно должно быть усвоено любым членом общества, а особенно ребенком! Именно мистическая (сказочная, иносказательная) форма позволяет без потерь передавать, хранить и своевременно использовать информацию. Дети впитывали нравственные заповеди и адаптивные умения из устного творчества и ежедневной практики в тесном контакте со взрослыми и — с Природой. Уровень адаптационного потенциала народа был высок.

Опыт закаливания на Руси насчитывает свыше тысячи лет. За это время сложилась целостная система, включающая разумное воспитание, простоту в образе жизни, пище, одежде, использование целебных сил Природы и уважение к ней. Россиян всегда отличали выносливость, неприхотливость и адаптивность к переменам погоды и судьбы.

Русские воины, землепроходцы, поморы и крестьяне круглый год ходили босиком или в «мокроступах», особых липовых лаптях. Ходьба в них была не простая, а закаливающая. Для этого в лапти вкладывали свежие листья одуванчика, мать-и-мачехи, подорожника, березы и лопуха. Свежий сок этих растений помогал рассасываться старым мозолям и предупреждал образование новых, препятствовал возникновению различных инфекций и отеков. Лапти не были помехой «заземлению» — накапливающиеся положительные заряды электричества свободно уходили в землю. Но главное, травы при ходьбе воздействовали на рефлекторные зоны подошвы, связанные с головой, тимусом, легкими и позвоночником. Осуществлялся целительный общеукрепляющий и закаливающий массаж. В мокроступах можно было смело идти по любому болоту — насморк и простуда не брали.

Детей начинали парить в бане и купать в холодной воде сразу после рождения. И так — каждый день в течение нескольких недель. Затем — при каждом нездоровье и даже каждом крике.

«…У славян бани древесны, и пережгут каменье румяно, и разволокутся нази и обольются квасом успиянным (т. е. щелоком) и возьмут на ся прутье младое, бьются сами… и обольются водою студеною. И то творят по вся дни», — так древнейший русский летописец Нестор в 945 году описывал обычай закаливания в бане, бывший первой потребностью русских.

В «Повести временных лет» (945 г.) описаны бани Великого Новгорода: «Как ся мыют и хвощуют… видех бани деревяны и пережгут их вельми … и будут нази и обольются мытелью, и возьмут ветвие и начнут ся бити … и обливаются водою студеною и таке живут». В баню с собой брали несколько кусков редьки с солью.

В Древней Руси делали индивидуальные бани в виде временных шалашей из веток и листьев разных деревьев. Аромат зависел от выбранного дерева. Со временем на Руси появились специалисты по банным веникам. Замерзшего человека отогревали, обкладывая распаренными травами. Легкий пар настолько пришелся по вкусу русичам, что вениками стали платить дань победителям. Были веники березовые, дубовые, липовые, ольховые, можжевеловые, рябиновые, пижмовые, крапивные. Вениками из рябины и полыни парились в бане по утрам — после такой процедуры человек ощущал себя «свежим, как огурчик» и был готов к любой тяжелой работе.

Отправляясь в дальние походы, русские воины пили живичное молоко: настой сосновой смолы в молоке, было известно, что она «болезни отгоняет». Мазь из живицы с воском и медом — оттуда пошла.

На Руси самое первое руководство по медицине было написано внучкой киевского князя Владимира Мономаха в XII веке и называлось «Мази». В нем приводились многочисленные способы массажа, усиленного различными мазями и растирками. Например, лоб и затылок растирали уксусом, маслом мяты и мелиссы. Плечи и лопатки — соком тертой редьки и хрена. Кисти рук — сосновой живицей с чесноком. Подошвы — кислым тестом и капустой. Не только лекари, но и обычные люди знали, что кожа — не просто оболочка тела. Через нее, как через «окна» болезни «входят» в организм и «выходят» из него. Массаж может захлопнуть эти «окна» (рот, уши, поясницу, ладони рук, подошвы ног) для входящих и открыть дорожку выходящим хворям. И вместе с тем, через «окна» пор кожи и биологически активных точек в тело человека входит живительный энергоинформационный поток от луга, от леса, от родника, камня и Неба. На первый взгляд, это представление о болезнях и борьбе с ними наивно. Но оно веками работало на человека, сберегая здоровье его тела, души и сообщества. И сообщество берегло Природу.

Еще долго здоровье россиян удивляло Европу. Так, Жак Маржерет в начале XVII века пишет:

«Только в возрасте старше 80 лет они подвержены болезням. Они не знают, что такое врач и считают нечистым многое из того, что используется в европейской медицине. Но если заболевают, берут обычно водки на хороший глоток и кладут туда же головку толченого чеснока, размешивают это, выпивают и тотчас идут в парильню, столь жаркую, что почти невозможно вытерпеть, и остаются там, пока не попотеют час или два, и так поступают при всякой болезни».

Дух Руси

Моя бабушка, мамина мама, была наполовину русская, наполовину литовка, а дедушка грузин. Мой отец — Иванов Александр Сергеевич, был русским, но черным, как жук. Кто из нас может сказать, что в нем только русская кровь? Да никто! Но мы все россияне, мы живем в России, на Руси, в нас русский Дух.

Наполеон направил на Русь обученную в победных боях армию. На российских снежных просторах ее могущество ушло, как песок сквозь пальцы. Гений войны позорно бежал и вскоре нашел свой конец.

Бронированную армаду двинул на нас Гитлер! И что же? Не получилось, несмотря на дисциплину и технику. Нельзя россиянина согнуть в дугу и вставить, как детальку в машину.

В нас русский дух. «…Взгляните на русского крестьянина: есть ли и тень рабского уничижения в его поступи и речи? О его смелости и смышлености и говорить нечего. Переимчивость его известна. Проворство и ловкость удивительны. Он опрятен по привычке и по правилу: каждую субботу ходит он в баню; умывается по нескольку раз в день. Конечно, должны еще произойти великие перемены; но не должно торопить времени, и без того уже довольно деятельного… Лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от одного улучшения нравов, без насильственных потрясений политических, страшных для человечества…» — так А. С. Пушкин писал в «Путешествии из Москвы в Петербург».

Приняв христианство от Византии, россияне не расставались со светлым славянским язычеством, в основе которого — уважение к Природе и даже благоговение перед нею. В результате родилось российское православие. В каждом доме была икона, Бог был рядом, и рядом был Храм. Лик Богоматери освещал горницы и души. Это укрепляло россиянина и настраивало его на самостоятельное выживание. Он носил нательный крест, но продолжал искать цвет папоротника и пускать по реке венки на Ивана Купалу, рассказывать волшебные сказки и твердить на все случаи жизни заговоры, верить в приметы и гаданья, задабривать домового и править младенца в бане. Может быть, именно поэтому завоевателям не удалось поставить Русь на колени.

Татаро-монгольское иго было мягким. Кочевники укрепили Русь и уберегли ее от агрессии растленной и умственной Европы. «В моральном и духовном отношении их гнет для Руси не был тяжел: на ее исторические традиции и бытовой уклад они не посягали, были абсолютно веротерпимы, к православной церкви относились с неизменным уважением и оказывали ей всяческое покровительство», — пишет Л. Н. Гумилев.

Для всех татарских ханов были неприкосновенны земли, люди и законы церкви. Помощь, оказанная дальновидными российскими князьями Батыю, который с четырьмя тысячами всадников дошел до Адриатики и узнал о предательстве за своей спиной, в Сарае, не была забыта. Батый помог Александру противостоять шведам и немцам, а в целом — католичеству Запада. Татары с той поры выселялись на Русь со слугами и дружиной, получали землю и службу, женились на русских боярышнях и преданно служили новому Отечеству. Так смешивались русская и татарская кровь во всех слоях общества.

В 1256 г. умер хан Батый. Его сын Сартак, христианин, побратавшийся с Александром Невским, вскоре был отравлен своим дядей-мусульманином, но христианские храмы по-прежнему не трогали. В Новгород татары не заходили и дани с новгородцев не брали.

«А что в законе церкви, — иконы, книги либо иное что, — того да не возьмут, не издерут и не погубят. А кто веру их будет хулить, тот человек обвинен будет и умрет», — такой закон издал великий хан Менгу-Тимур в 1269 году. В самом Сарае было пять православных храмов, основанных еще проповедниками-несторианцами.

Монастыри были свободны от дани, и летописи донесли до нас сведения о солнечной активности и здоровье народа. Известно о чудовищных эпидемиях чумы и потовой горячки в течение XIII века во всей Европе. Солнце в тот печальный век было настолько покрыто пятнами, что казалось иногда похожим на луну.

На Руси строились белокаменные храмы, росла и крепла северная школа иконописи — Псков, Новгород, Вологда, а ей навстречу поднималось радостное искусство Андрея Рублева. Может быть, причины тому следует искать в русском быте, в ее подлинной, а не книжной, культуре, в ее храмах, банях, песнях и сказках? А. С. Пушкин пишет: «…Европа наводнена была неимоверным множеством поэм, легенд, сатир, романсов, но старинные наши архивы и летописи не представляют почти никакой пищи любопытству изыскателей. Несколько сказок и песен, беспрестанно поновляемых изустным преданием, сохранили черты народности».

«Долго Россия оставалась чуждою Европе. Приняв свет христианства от Византии, она не участвовала ни в политических переворотах, ни в умственной деятельности Римско-католического мира. Великая эпоха Возрождения не имела на нее никакого влияния, рыцарство не одушевило предков наших чистыми восторгами, и благодетельное потрясение, произведенное крестовыми походами, не отозвалось в краях оцепеневшего севера… России определено было высокое предназначение. Ее необозримые равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся Просвещение было спасено растерзанной и вздыхающей Россией».

На первый взгляд, А. С. Пушкин снисходителен к России. Но это не так. Он — кровь и плоть России, он ей служит, он ей верит, он строит ее будущее. А что до принижения… Когда я выносила Сашу гулять, молодые мамы наперебой хвастались своими детьми. Я же говорила с сожалением: «А наш — неудачный, у него то понос, то золотуха». А однажды пришла в гости «глазливая» знакомая и захотела посмотреть на малыша. Я же начала искренне и горячо сетовать, что он у нас неудачный — стыдно показать, и она поверила. И долго я ему говорила: «Ты моя никудыка, никчемука…». Боялась сглазить. Пушкин боялся сглазить Россию.

Русь единая

Христианская религия римского католичества стала грандиозной политической силой, держа людей в страхе и слабости — такими было легче манипулировать. Вода и купание до 1760 года считались главным злом и источником болезней. Казни на почве религиозных (еретики) и личных разногласий перемежались с чумными и холерными эпидемиями: таковы были плоды религиозного общественного устройства в Европе. А рядом была здоровая и просторная, раздробленная на княжества языческая Русь. Множество племен молились своим богам.

О том, чтобы принять христианство как государственную религию для сплочения Руси, задумалась Ольга, «королева ругов (русов)», как ее называли в Европе. Христианская община к тому времени в Киеве уже была. Поразмыслив, она принимает крещение по греческому обряду в 959 году и тут же просит германского короля Оттона прислать католических проповедников. Немедленно в «королевство ругов» (к нам, в Россию) двинулся знаменитый проповедник Адальберт со свитой. Но русичи оказали ему такой прием, что он едва унес ноги. Святослав был воинствующим язычником и считал здоровье дружины превыше всего. Защищать землю ему помогали варяги и балтийские славяне (наемная армия). Но вскоре он оставил власть сыновьям и уехал на Дунай, где погиб от печенегов.

Владимир (Красно Солнышко) убил братьев и подчинил себе Киев, Новгород, Древлянскую землю и Полоцк. Владимир решил удержать и сплотить земли путем создания единой веры. Поначалу он попробовал угодить и тем, и этим: как пишет летописец, «постави кумиры на холму — Перуна древляна, а главу его серебрену, а ус злат, и Хорса, Даждьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь». Кумирам поклонялись и приносили жертвы. Но желанного единства не получилось, не всем был мил Перун, северные славяне обиделись — почему нет Велеса, часть варягов ушла, среди оставших продолжалась рознь.

По свидетельству историков (А. Кузьмин), у славян не было агрессивных и кровавых божеств. Они завоевывали земли, дабы на них поселиться, не навязывая никому своего господства. Поэтому языческий эпос Руси в полную противоположность германскому и скандинавскому совершенно лишен агрессивных черт. Богатыри обороняют Отечество от внешних врагов и не помышляют о том, чтобы их победа привела какой-то народ в неволю.

ОЧЕВИДЦЫ. Письменность на Руси пошла от Кирилла, который в 850―860 годах положил начало русскому письму кириллице и глаголице. Летописи писали остроумные и смелые люди. В их повествовании князь предстает дальновидным политиком и отважным реформатором. Тем не менее, летописцы откровенно над ним подшучивают. Так, с большим юмором рассказывается о торге Владимира с миссионерами, предлагавшими свою религию. Шел 987 год. Немецких католиков он выгнал без разговоров: «Отцы наши сего не приняли суть». Мусульман князю было слушать «сладко» из-за разрешения многоженства, но и им был отказ: «ему бо нелюбо обрезание и неяденье мяс свиных»; особенно Владимиру не понравился запрет на спиртное: «Руси есть веселие пити, не можем без того быти». Иудеям князь попенял на то, что они других учат, а их бог их самих не любит. «Аще бы бог любил вас и закон ваш, то не бысте расточены по чужим землям; еда нам то же мыслите прияти?». А философ-грек Владимира заинтересовал.

КРЕЩЕНИЕ. И поехали послы посмотреть, как дела на местах. Больше всего им понравилась православная церковь в Царьграде: красота праздничной службы, но главное — почет, оказанный им царями — Василием и Константином (пышный прием и богатые дары). Вернувшись, послы рассказали о виденном на совете бояр и старцев. Выбор мог быть только между католичеством и православием, между римским и греческим законом. Но бояре напомнили князю о крещении Ольги. И чаша весов склонилась к грекам. Но Владимир медлил, ему нужны были гарантии. В 988 году он захватывает «Корсунь, град греческий», обещая вернуть, если императоры отдадут ему в жены сестру свою Анну. Анна и убедила его креститься, за ним крестилась его дружина, а потом и вся Русь. В скором времени Владимир рассорился с греками, Константинополь подчинился Риму. И осталась Русь одна, как перст, между Востоком и Западом. Ее вели культура и высокое предназначение.

ВОЛХВЫ. Вначале новая религия насаждалась от Владимира «огнем и мечом». Идолов — недавних богов — жгли и рубили, активную часть населения подавляли, остальных — уговаривали, хоть им «слово крестное явися безумием и обманом». Прекратилось совместное, массовое поклонение богам, хотя отдельный россиянин продолжал еще просить помощи у Солнышка, у Ветра, у Земли-матушки. Христианство довольно быстро распространилось по Руси. Отчасти потому, что во многом было подобно русскому язычеству. Наши предки взаимодействовали с Природой и просили богов о помощи в случае страшных знамений. Они искренне верили в то, что от истовости их мольбы и богатства их жертв богам зависит милость богов и, соответственно, — будущее их рода-племени. Удивительно, что похожий подход излагает православный летописец в 1102 году в «Повести временных лет»: «Знаменья бывают ова на зло, ова на добро. И сия видяще знаменья благовернии человеци со въздыханием моляхуся к богу и со слезами, дабы бог обратил знаменья си на добро». Кроме того, христианство поначалу привлекло на свою сторону волхвов — прорицателей, пророков, целителей и кудесников. Они представляли собой самую независимую и наиболее влиятельную часть общества.

Но со временем общины богатели, приходилось думать об их устойчивости и решать практические вопросы ведения хозяйства. Хозяйственная деятельность и взаимодействие с властью потребовали оформления церковной иерархии, тем более, что зачастую волхвы пользовались слишком большой популярностью. Теперь во главе церковных общин, в рамках принятой Владимиром организации, встали чиновники: кладовщики и надзиратели-епископы; поначалу их выбрали, а затем стали назначать.

Волхвы, наделенные реальной способностью быть проводником между эгрегором Природы и человеческим разумом, были на виду. В условиях становления государственной религии разговор с ними был короток. Требовалось срочно подавить инакомыслие, пророков и целителей изгоняли и даже уничтожали — они стали лишними. Безусловно, это нарушило равновесие человеческого и природного эгрегоров.

Так, в 1078 г. в Новгороде появился талантливый волхв, который «творяся акы бог, и многы прельсти, мало не всего града…. И бысть мятеж в граде, и вси яша ему веру, и хотяху погубити епископа… Вси идоша за волхва». Но правитель выхватил оружие и убил волхва. Так просто! И вот уже нет никаких чудес, люди расходятся по домам, и епископу ничто не грозит. Преследование волхвов сопровождалось искоренением вековых природных стереотипов в жизни человека, семьи и поселения. Постепенно разрушается целительный уклад жизни, своего рода социальный инстинкт выживания. Взамен люди получили новый государственный порядок, позволяющий объединить нацию и тем самым противостоять внешним врагам.

ЕДИНСТВО ВЕРЫ И ВЛАСТИ. Архиепископ стал владыкой города — чем-то вроде президента и премьер-министра в одной ипостаси. Ему приходилось решать вопросы пополнения и распределения казны, проблемы внешних связей с другими городами и религиозными центрами, заботиться о безопасности внешних границ, внутреннем благополучии и благонравии. Ему принадлежала монополия власти. Беда в том, что основой власти было единоначалие и насилие. Обратная связь с Природой ослаблялась. Внешняя функция была усилена, но ценой — увы? — внутреннего здоровья человека и этноса.

Без всякого сомнения, христианство укрепило государство Российское и помогло ему выстоять против потока агрессии с Запада, найти разумный вариант сотрудничества с кочевниками и решить множество экономических проблем. Только вот с полным искоренением волхвов и язычества, явно, поторопились.

Можно спросить: а что же Бог не помог? Вот эта посылка: проси Бога, а Он даст все, что тебе надо — мне представляется в корне ошибочной. Грешно человеку простую работу по поддержанию своей жизнедеятельности, здоровья своей семьи, урожая на огороде перепоручать Богу, хранителю нравственности. Это человек должен делать сам, прося помощи у Природы. Расплата последовала незамедлительно. Весь XIV век Россию сотрясали чумные и холерные эпидемии. Не помогало и то, что возводились храмы, создавались изумительные иконы. Население России вымирало.

Следом за центральной религией пришла центральная власть. Известно, что во всем живом мире для хорошего управления сообщество делится на небольшие отряды. А здесь огромнейшая страна была подчинена власти одного правителя и одной церкви в Москве. И стоит ли удивляться тому, что в середине XV века, века, наполненного страшными эпидемиями, массовыми смертями из-за биологической слабости человека, была еще безумная, не объяснимая ничем жестокость Малюты Скуратова и опричников Ивана Грозного. Чего ради? Ради того, чтобы жило государство Российское — монолитное, выстроенное, как колонна солдат. И кровушка полилась по Руси нескончаемым потоком. И сейчас еще льется.

ТРУД ДУШИ. Если мы, разумные люди, желающие благоденствия Родине, будем в своей духовной работе, в духовном делании устремляться душой к Природе, призывая все сущее помочь нам в трудную годину, от одного этого человеческий эгрегор будет укрепляться. Стоит нам настроиться на доброе взаимодействие с Природой, как откроются связи с ней. Нет греха в том, чтобы просить Природу о милости. Она так щедра к нам! А если она еще увидит нашу готовность ей помочь… Но сейчас ее терпение на исходе. Мы должны осознать опасность последнего часа. Нужно самим, не дожидаясь окрика или удара кнутом, возрождать добрый эгрегор сообщества Человека и Природы. Он будет хранить нашу культуру и наших детей. Россиянин способен быстро восстановить связи с Природой, у него эта память в генах.