Глава десятая. ЧАО ПОБЕЖДАЕТ МУР-ВЕЯ

1

Увидев Елочку и приняв ее за приехавшую дочь волшебника, Абдул-Надул пал ниц: — О благородная дочь Мур-Вея! Я след твоих ног… Гвоздь твоего гнева… Язык твоей воли…

— Поднимись, высохшее дерево, — не скрывая удовольствия, произнесла Елочка. — Я пришла послушать тебя. Но берегись, если не сумеешь прогнать мою скуку! Я согну тебя в кольцо, как поросячий хвост… Почему я не вижу здесь халвы?

— Радость души моей, — воскликнул Абдул-Надул, поднимаясь и хлопая в ладоши. — Сейчас я прикажу невольницам угостить тебя.

— Это может сделать и Мес, твой механический слуга, — заметила Елочка, ища взглядом робота.

— О Несравненная, Мес стал глуп как осел, и я приказал высечь его… Представь себе: этот наглец, сын железной кастрюли и кухонного ножа, заснул во время моего рассказа! и своим храпом посмел заглушить мой голос!

— И ты не мог справиться с ним?

— Не все дается сразу, Красивейшая из Красивых. Целый склад палок обломали об его железные подошвы мои люди, но он не смиряется и не хочет просить прощения…

— Вон как! Где же он сейчас? — спросила Елочка, скрывая свою жалость к механическому человеку.

— Рядом за стеной, о Красота и Совершенство!

— Хорошо, я прикажу моему секретарю проучить Меса. — Она повернулась к Егору, сделав ему величественный знак рукой.

Егор поклонился и пошел разыскивать робота.

2

Бедный механический человек! Гордость его не выдержала унижений, и он взбунтовался, отказавшись подчиняться кому бы то ни было.

Стойко перенес он жестокое наказание, но, оставшись один в холодной каменной комнате, обхватил свою умную металлическую голову сильными руками и залился масляными слезами.

Пусть с ним делают что угодно, решил Мес, больше не станет он прислуживать Великому Врачевателю и сносить оскорбления.

Приход Егора обрадовал его. Он достал из кармана кусочек чистой пакли и насухо вытер глаза.

— Здравствуй, Егор.

— Здравствуй, Чао.

— Ты опять зовешь меня чужим именем…

— Нет, Чао. Теперь я докажу тебе, кто ты… Вот папка с чертежами. Прочти и узнай правду.

Робот с интересом взял из рук Егора папку и углубился в историю своего рождения. По мере того как он читал техническое описание и знакомился с чертежами, механизмы в его груди наполнялись гордостью.

— Я — Чао, я — Чао! — радостно восклицал он и пустился в пляс. Абдул-Надул услышал за стеной его железный топот, но по-своему понял происходящее там..

— Секретарь не глуп, — заключил он. — Видно, крепко достается непокорному. Так ему, так ему! Рука бьющего всегда расточает нравоучения, и чем длительнее наказание, тем благотворнее его влияние, не будь я Абдул-Надул и Великий Врачеватель…

— Тише, — смеялся Егор. — Надо уметь сдерживать себя, Чао.

— Да, да, я буду сдерживать себя. Но как хорошо узнать, что я космонавт! Я буду летать на другие планеты?

— Будешь, Чао.

— Расскажи мне о доме, — попросил Чао.

Егор описал их квартиру на Лесной улице. Рассказал о своих книгах, о коллекции кактусов, которых у него было почти сто штук в глиняных и пластмассовых горшках.

— Это такие забавные растения с колючками, — объяснил Егор. — Бывают и высокие очень, но я собираю маленькие. Например, мамиллярии.

Чао с уважением пожал руку Егору. Ведь сам он не настоящий человек, а механический и поэтому никогда не смог бы заняться коллекционированием кактусов, марок, монет или еще чего-нибудь. Такие увлечения свойственны только людям.

— Возвращайтесь домой, — сказал Чао, — а я останусь здесь, чтобы расправиться с Мур-Веем.

— Это опасно, Чао.

— Поэтому я и должен остаться, — настаивал Чао. — Если я погибну, то меня снова сделают по чертежам. Я правильно понял?

— Правильно.

— Вот видишь. А если погибнешь ты, то не помогут никакие чертежи и техника!

За стеной послышался громовой голос Мур-Вея. Чао прислушался.

— Идем туда, — решительно сказал он.

3

Телевизионный экран на стене засветился, и на нем появилось изображение Мур-Вея. Он явился в своем обычном облике, но стал таким бледным, что Елочка едва узнала его. Даже Великий Врачеватель долго смотрел не мигая на своего пациента, пока не сообразил, кто это: здоровье волшебника явно ухудшилось.

— Чем занимаешься, Родной Брат Глупости? — гневно спросил Мур-Вей простуженным голосом.

— Великий Властелин Чинар-бека, — испугался Аб-дул-Надул, — я… я…

— Не топчись на месте, Пустой Колодец! Я съел ровно тысячу штук твоего дурацкого лекарства, но от этих эскимошек у меня только появился насморк и заболело горло… Так-то возвращаешь мне здоровье?!

— О Хранитель Разума и Море Скромности, — торопливо бормотал Великий Врачеватель, — разреши извлечь из души конец моей фразы, раз уж я показал тебе ее начало.

— Греми, Чертов Бубен, да поскорее.

— По всей вероятности, при счете порций моего лекарства ты допустил ошибку и вкусил на одну больше положенного.

— Ну и что же с того?

— А это все равно что пройти по улице на один дом дальше того, который тебе нужен…

— Не морочь мне голову, Дождливое Небо. Я спросил, чем ты занимаешься сейчас?

— Услаждаю слух твоей дочери рассказами, о Враг Угодничества!

— Моей дочери?!

Мур-Вей сошел с экрана телевизора в комнату и взмахнул рукой. Чадра упала, открывая взорам присутствующих растерявшуюся Елочку.

— Смотри, Пожиратель Халвы! — вскричал волшебник. — Теперь не будет пощады вам обоим!

— Остановись! — раздался спокойный голос, и ошеломленный волшебник отступил на шаг.

Это сказал Чао. Робот уверенно встал между ним и Елочкой.

— Ты будешь иметь дело со мной.

— С тобой? С Месом, которого придумал Повелитель Чинар-бека?! — угодливо проговорил Абдул-Надул.

— Неправда! Я — Чао.

Комната, где произошел этот неожиданный разговор, мало-помалу заполнилась любопытными.

— Сгинь! — приказал Мур-Вей и замахнулся волшебной палочкой на Чао.

Мгновение… и исчез… только не Чао, а сам Мур-Вей! Впрочем, он тут же появился вновь, слегка смущенный своей неудачей.

— Я болен да вдобавок еще и простужен, — объяснил он. — Возможно, оттого, что съел лишнюю порцию лекарства.

— Дело не в простуде…

— Ты забыл, с кем разговариваешь! Я стал волшебником тысячи лет назад…

— Ты был когда-то всемогущим волшебником, — гремел Чао, — то время ушло!.. Сейчас в тебе остались лишь кожа да кости…

— Чем докажешь ты это, Железная Кукла? — возмутился волшебник.

— Повернись и посмотри на экран, с которого ты сейчас сошел.

Чао говорил так повелительно, что Мур-Вей невольно повернулся. Робот воспользовался замешательством волшебника и осветил его сзади рентгеновскими лучами. Все увидели на экране слабые очертания одежды хозяина Чинар-бека и отчетливый рисунок его скелета.

Абдул-Надул помертвел от страха и потерял сознание. Почти все присутствующие отшатнулись, кое-кто пустился в бегство. Сам Мур-Вей долго рассматривал свое прозрачное отражение на экране. Темные мешки его легких замерли, а сердце — это видели все, кто нашел в себе достаточно самообладания и не отвернулся, — сжималось и разжималось все быстрее.

— Вот и все, что осталось в тебе, — с усмешкой сказал Чао. — Больше всего пустоты…

Мур-Вей яростно набросился на Чао и схватил его за горло. Взгляд робота потемнел. Грудь его засверкала электрическими искрами. Волшебник закричал от боли и разжал пальцы. Невидимая сила электричества отбросила его в угол.

— Я могу убить тебя молнией! — сердито сказал Чао. — Но если ты не боишься, давай соревноваться с тобой: покажи, что ты умеешь. Я жду!

4

Трудно сказать, как поступил бы Мур-Вей, будь они один на один с Чао. Но присутствие посторонних задело самолюбие волшебника. Азарт борьбы охватил его, как в далекие годы молодости. «Соревноваться? — подумал он. — А почему бы и нет? Разве не приходилось мне раньше даже в присутствии самого халифа Гарун-аль-Рашида одерживать победы над сонмом джинов и магов? А сейчас моим противником стало железное чучело, набитое проводами и механизмами… Пфу!..»

Вызов был принят.

Гордо посмотрев сверху вниз на Чао, Мур-Вей царственно махнул рукой, и одна из стен дворца Великого Врачевателя отвалилась и неторопливо легла на землю, открывая бесконечную песчаную долину с заснеженной горной цепью на горизонте.

Сложив ладони ковшом, волшебник поднес их ко рту и крикнул: «Эге-ге-ге-е-ей!» Затем, быстро комкая свой крик, как делают снежок из мягкого рыхлого снега, размахнулся и бросил его в сторону гор.

Почти минуту было тихо, потом издалека донеслись звуки, напоминавшие звон разбиваемого стекла, и примчалось могучее эхо: «Гге-ге-ге-е-е-ей!» Поднялась буря, Великого Врачевателя, как пушинку, закрутило в вихре под самым потолком и швырнуло на шелковые подушки, где он и пришел в себя.

Лишь одному Чао удалось устоять на ногах. Сейчас же он нажал кнопку на правой стороне груди.

— Твой крик уже пойман и связан, — сказал он Мур-Вею. — Я записал его на магнитную пленку и могу распоряжаться им по своему усмотрению.

— Ты объелся самомнением, Железный Истукан, как Великий Врачеватель объедается халвой, — разозлился волшебник. — Мой крик невозможно поймать…

— В таком случае возьми его, — сказал Чао, включил свой динамик на полную мощность, и из груди его загрохотал голос Мур-Вея, да с такой силой, что волшебник заткнул уши.

— Довольно, — взмолился он. — Я покажу тебе другое.

Шум стих. Мур-Вей отдышался и глянул вверх: из-за туч выскользнул золотистый солнечный луч. В руке волшебника блеснул меч, и он принялся рассекать им луч.

— Грубая работа, — остановил его Чао и, подняв кусок луча, пропустил его через трехгранную стеклянную призму. — Смотри… Разве ты умеешь расщеплять солнечный луч вдоль?

Из призмы вышло семь тончайших полосок, всех цветов радуги!

Мур-Вей начал терять терпение. Отчаянно жестикулируя, он принялся ругать робота, как только мог.

— Ты кончил? — спросил Чао. — Я заснял тебя на кинопленку, чтобы показать всем, как ты смешон в гневе. Смотри.

Он повернулся к экрану, открыл правый глаз, чуть-чуть покрутил его, наводя на фокус, и все увидели на стене пляшущего человечка в халате, размахивающего руками. Абдул-Надул не выдержал и засмеялся, сперва тонко и сдерживаясь, потом все громче, упал на спину и схватился за живот.

— Что ты нашел в этом смешного, Бочка Смеха и Пузырек Разума?! — вспылил Мур-Вей и повернулся к Чао. — Смотри…

Он щелкнул пальцами, и Абдул-Надул превратился в дохлого цыпленка, которого волшебник бросил в Чао. Робот ловко поймал его, облучил ультразвуком, отчего все перья посыпались на пол. Положив голого цыпленка на свою могучую ладонь, Чао включил тепловые лучи, в две секунды поджарил его и кинул обратно.

Мур-Вей не сдавался. Превратив жареного цыпленка в железную горошину, он забросил ее наугад через левое плечо и хитро улыбнулся.

— Пока ты будешь искать ее, — сказал он, — я отдохну.

— Короткий же у тебя отдых, — ответил Чао и включил электромагнит, спрятанный у него в руке.

Горошина потянулась к электромагниту, и Чао с насмешливым видом подал ее волшебнику. Мур-Вей топнул ногой, горошина упала на пол каплей воды. Чао направил на нее тонкий, как игла, луч света — и вода испарилась.

— Доигрались, — засмеялась Елочка. — Теперь от Великого Врачевателя ничего не осталось.

Мур-Вей торопливо накрыл тюрбаном облачко пара и произнес заклинания.

— Что ты видишь здесь, Громыхающее Железо? — спросил он, отходя в сторону.

Чао лег на пол, вытянул из левого глаза окуляр микроскопа, посмотрел в него, достал крошечные инструменты и принялся что-то ими делать.

— Долго ты будешь возиться? — обеспокоенно спросил Мур-Вей и тоже лег рядом, пытаясь разгадать действия робота.

— Сейчас, — ответил Чао. — Одну минуту… Готово. Я снял с него чувяки, хоть он и брыкался…

— Кто брыкался? — спросила Елочка.

— Абдул-Надул. Мур-Вей сделал его меньше пылинки, но этим меня не возьмешь.

Волшебник зло хлопнул в ладоши, и все увидели Мудрейшего из Мудрых, целого и невредимого, но… помятого, без халата и босого! Трясясь от испуга, Великий Врачеватель упал на колени и обнял ноги волшебника.

— О Повелитель Чинар-бека! — плача просил он. — Позволь мне остаться твоим рабом. Есть испытания, которые не под силу даже мне.

— Ты смеешь прикасаться ко мне, Окно Трусости! — вспылил Мур-Вей. Станешь отныне червем, Безбородое Ничтожество…

— Превращения уже были, — прервал его Чао, — А в соревновании нечестно пользоваться одним приемом более трех раз. Покажи мне что-нибудь новое, Повелитель Чинар-бека.

Мур-Вей отшвырнул от себя Абдул-Надула и извлек из халата блюдечко и золотое яичко. Яичко покатилось по блюдечку, показывая города и страны.

— Хороший аппарат, — похвалил Чао, — но маленький. Показывать — так всем. Смотри…

На экране телевизора виды Урала и Сибири сменялись пейзажами Кавказа, Египта. Как завороженные, все смотрели на экран, и даже Мур-Вей, один из самых любопытных волшебников на свете, увлекся, сел на ковер и скрестил ноги, точно приготовился к длительному сеансу.

— Хватит, — сказал Чао, — это тебе не в кино.

Экран погас, но волшебник еще долго сидел в раздумье. Телевизор не был ему в новинку, но он не знал, что с помощью такой выдумки можно видеть многие земли и народы, а не только смотреть одни и те же спектакли и кинофильмы.

— Что же еще покажет Повелитель Чинар-бека? — спросил Чао.

Мур-Вей пошарил руками в широких карманах халата, о чем-то вспомнил, обрадовался и извлек на свет старую, потрепанную шапчонку. Торопливо натянул ее на свою бритую голову и… исчез!

Чао засмеялся.

— Не выручит тебя и шапка-невидимка, — сказал он. — Вот ты сейчас пошел вправо… влево… поднял руку… Хочешь убежать? Не пущу!

С неожиданной для всех ловкостью Чао стремительно прыгнул вперед, хватая руками воздух. Короткая борьба, и все увидели волшебника без шапки-невидимки.

— Шапку-невидимку я оставлю для дальнейшего исследования, а тюбетейку можешь надеть, — милостиво разрешил Чао.

— Скажи, пожалуйста, — тяжело дыша, спросил Мур-Вей, — как же ты мог увидеть то, что невидимо?

— Очень просто: от твоего тела исходит тепло, а мои ресницы улавливают это тепло и позволяют мне как бы видеть тебя. Не так хорошо, как сейчас, но достаточно, чтобы поймать…

— Может быть, ты умеешь ловить и холод? — иронически спросил Мур-Вей.

Ни слова не говоря, Чао налил себе в металлический карман немного воды из графина и извлек… кусок голубоватого льда!

Пока волшебник пытался придумать что-либо свое, Чао расставил ноги, развел в стороны свои пластмассовые руки для равновесия и повернул голову сперва вправо, затем влево, потом все быстрее и быстрее его голова стала вращаться, точно глобус на оси.

— Он сейчас закружится и упадет! — воскликнула Елочка.

Но Чао, как ни в чем не бывало, перестал вращать головой и коротко сказал:

— Теперь попробуй ты…

— Пожалуйста, — согласился волшебник и повернулся к Абдул-Надулу: — А ну, Потухшее Пламя, иди сюда!

Великий Врачеватель, выпучив глаза, сделал два шага и замертво грохнулся на пол: страх лишил его сознания.

— Нечего пробовать на других! — недовольно крикнул Чао и осекся: Мур-Вей произнес заклинания и поднялся в воздух.

Чао мгновенно нажал кнопку на левом плече, и несколько маленьких реактивных двигателей, расположенных вокруг его пояса, подняли облако пыли, а сам Чао уже отделился от земли и догонял волшебника.

Мур-Вей ловко увернулся и принялся выписывать в воздухе замысловатые фигуры. Чао на этот раз не отставал от него, точно опытный летчик-ас, севший на хвост самолета противника.

Когда воздушные пируэты ему надоели, Чао поднял левую руку, и ладонь его вдруг превратилась в вогнутое серебристое зеркало. Собрав, точно в пригоршню, жаркие солнечные лучи, Чао направил острый жалящий пучок прямо на лысину волшебника…

Мур-Вей взвизгнул от боли и неожиданности, беспомощно взмахнул руками и ринулся вниз. Чао засмеялся и принялся дуть на обожженное место.

— О аллах-иль-аллах! — запричитал волшебник. — Какая-то муха укусила меня!

— Это не муха, — возразил Чао. — По моей просьбе солнце уделило тебе больше внимания, чем следовало. Если ты не веришь…

— Верю, верю! — замахал руками волшебник.

— Ну тогда отдохни и продолжим наше соревнование.

— Что еще ты умеешь, Величайший из джинов, принявший железный облик? — спросил Мур-Вей.

— Я не джин, а сложная машина, изобретенная человеком. Люди, а не волшебники наделили меня такой силой! Я умею считать быстрее всех, вести научную работу по заданию человека. Я вижу горы на Луне, облака на Венере и каналы на Марсе. Могу летать на другие планеты и помогать космонавтам! Мне не страшны ни жара, ни холод, ни опасность. Я могу читать мысли людей, чтобы без промедления выполнять их поручения…

— Читаешь мысли?! — усомнился Мур-Вей. — Этого не умеет никто!

— Я докажу… Ты сейчас думаешь: чем бы победить меня? Ковер-самолет? Он уже такой ветхий, что не выдерживает собственного веса. Летающий сундук? Он расклеился, и в нем далеко не улетишь, даже маленький учебный самолет обгонит его… Сапоги-скороходы? Они износились от частого употребления, и подошвы их едва держатся… Теперь тебе страшно оттого, что я разгадываю твои мысли… Ты думаешь…

Мур-Вей замахал трясущимися руками, пытаясь остановить Чао, но робот не позволял прервать себя.

— Ты думаешь, — продолжал он, — известно ли мне, где хранятся чертежи профессора Чембарова? Вот они!

Волшебная тайна раскрылась…

Вспыхнул яркий свет, и у всех, находившихся в Чинар-беке, померкло сознание…

5

Если вы внимательно читаете мое повествование, то давно заметили, что я стремлюсь к возможно большей точности, описывая даже самые, казалось бы, невероятные приключения. Да и почему не быть точным, коли я люблю только сущую правду?

Немало хлопот мне стоило узнать, сколько времени прошло, пока герои нашей книги пришли в себя и осознали происшедшее. Теперь я могу сообщить вам, что неприятное их состояние между жизнью и смертью длилось ровно сорок минут. Когда же Елочка, а затем Егор пришли в себя, было шесть часов тридцать минут утра по местному времени, а находились они на Холме у самого ствола Чинар-бека.

Внешне все выглядело так, точно ничего особенного в глубине земли, под корнями гигантского дерева, не произошло. Но когда Егор увидел внизу Бен-Али-Баба, выбегающего на Столетнюю дорогу, он понял, что пережитое ими происходило не во сне, а на самом деле.

Чуть поодаль стоял вертолет и лежал Мур-Вей.

Елочка подбежала к волшебнику и приподняла его голову.

— Он сильно ушибся, — сказала она.

— Все кончено, — тихо проговорил Мур-Вей. — Нет больше Чинар-бека и Волшебного Лабиринта, потому что я побежден.

— Куда вы дели нашего Чао? — спросил Егор.

— Я не смог тогда разобраться в чертежах и взмахнул волшебной палочкой… — объяснил Мур-Вей. — И то, что было нарисовано, превратилось в Железную Куклу, погубившую меня… А теперь твой Чао просто вернулся в чертеж, и все. Он цел и невредим — его можно построить когда угодно. Не покидайте меня, дети, я больше не стану причинять вам зла… Отвезите меня туда, где мне помогут вернуть здоровье! Я должен выручить своих друзей и восстановить славу Кахарда…

— Что нам делать с ним? — развел руками Егор.

— Только не оставлять без присмотра, — категорически заявила Елочка. — Он же болен.

— Но у меня, наверное, давно закончились каникулы, в школе достанется!

— Я останусь с ним, а ты лети домой.

— Тогда летим втроем. Мотор волшебный, выдержит.

Сборы были недолги. Освободив в грузовой кабине место и устроив в ней подобие матраца, они перенесли Мур-Вея в вертолет и заняли пилотские кресла.

Загрузка...