Глава VII

Светила Эва и Яро клонились к горизонту. Скоро должно было настать тёмное время суток. Подходили к концу последние дни перед приближением Атача, и Форс уже собрал свой походный рюкзак, чтобы вскоре вместе со всеми двинуться в горы. Он сидел вместе с другими детьми на полигоне, в то время как ополченцы тренировали свою выносливость на полосе препятствий. Детям часто проводили подобные показы, ведь скоро и они начнут обучаться всему тому, чему учат ополченцев. Хотя ополчение — дело добровольное, и в любой момент каждый ученик центра может отказаться от этого пути и выбрать другой, однако большинство обучающихся остаётся в рядах борцов с туманными духами, ведь все понимают необходимость борьбы за будущее своей планеты и своей расы.

В это самое время в центр подготовки вернулся очередной отряд с пустошей. Перед приближением Атача на близлежащих пустошах проводятся рейды — зачистки местности, чтобы выявить примерное число одержимых и по возможности нейтрализовать как можно большее их количество.

Всегда после прохождения Атача рядом с Иргентом одержимых становится в разы больше. Так как население пустошей — в основном полудикие отшельники, по тем или иным причинам ушедшие от цивилизации, либо банды, время от времени появляющиеся на обитаемых землях, то одержимых среди них значительно больше, чем среди населения благополучных обитаемых территорий, где таковые постоянно контролируются.

На диких пустынных территориях вокруг обитаемых земель нет населённых пунктов, только стоянки небольших групп людей, ведущих кочевой образ жизни, либо землянки отшельников. Среди этих людей одержимость встречается значительно чаще ввиду отсутствия чёткого контроля со стороны ополчения, тайных стражей и прочих сил, надзирающих за порядком.

И вот очередной отряд, возвращающийся с пустошей, привёл с собой троих одержимых. Дети, конечно же, бросили своё занятие и сбежались к отряду — глазеть на полуголых дикарей в верёвках и кандалах явно интереснее, чем очередной раз смотреть тренировки ополченцев. Семёрка ополченцев вела под руки двоих людей с мешками на головах, руки которых за спиной были закованы в кандалы. Третий шёл сам, привязанный верёвкой к одному из ополченцев. Его руки были связаны спереди.

Один из ополченцев забежал в центральный купольный дом. Вышел он оттуда уже с двумя служителями тайной стражи и главой академии. Подойдя к ополченцам, «чёрный мундир» скомандовал:

— Преступника в землянку. А этих двоих с нами. Алапар, есть у нас сейчас пустые помещения?

Есть пустая аудитория. — глава академии указал пальцем на один из круглых домов. — Там сейчас никого не должно находиться.

— Клеф, бери пучеглазого. — скомандовал тайный страж напарнику, указав на одного из пленников и разминая костяшки пальцев. — а я возьму вот этого парнишку.

— Ну чего столпились? — Алапар обратился к окружившим ополченцев детям. — Вы ещё многократно будете видеть процесс изгнания, кто-то из вас даже будет учиться этому. А сейчас идите и занимайтесь своими делами. Всему своё время.

Вечер уже опускал свой мрак на планету. Из юрт выносились факелы и лампы, и зажигающие подходили ближе к трибунам, чтобы осветить их. Форс отошёл на противоположную сторону небольшого холмика и сел там в одиночестве под деревом.

Через некоторое время к нему подошли двое мальчишек и шёпотом предложили посмотреть на изгнание. Идти одним им было страшно, ведь им запретили приближаться к зданию, где стражи будут проводить изгнание. Однако в то же время было очень интересно. Форс и сам жутко любопытствовал поглядеть на это, однако он спросил, почему ребята хотят взять третьим именно его, а не кого-либо другого. В ответ он узнал, что он умный и придумает, как пробраться к зданию незамеченными. К тому же у Форса хорошие отношения с главой академии, и ребят будут меньше ругать, если обнаружат что с ними вместе Форс.

Форсу было приятно слышать столь лестные отзывы о себе от практически незнакомых учеников. Да и опыт проникновения за грани дозволенного у него был — в родном селении они с Синхой постоянно сбегали в леса через кордоны дозорных. Так что Форс решился провести ребят и пойти с ними.

Обойдя несколько зданий вокруг, подальше от хоженых троп, ребята оказались рядом с круглой аудиторией, в которой стражи с ополченцами заперли одержимых. Дозорным на входе стоял один ополченец, стало быть ему на глаза лучше не попадаться. Больше здание ни кем не охранялось. Окна были значительно выше уровня глаз, да и окнами это было трудно назвать — это были маленькие прорези-оконца, служащие для того, чтобы свет проникал внутрь днём и хоть как-то освещал аудиторию.

Форс пригнулся и незаметно подбежал к зданию первым, затем, махнув рукой, позвал за собой остальных ребят. Он быстро смекнул, что единственная возможность посмотреть на происходящее внутри действо — это забраться на чердак через вентиляционный люк в крыше. Рядом со зданием росло невысокое, по меркам Форса, дерево. Оно было всего лишь в три раза выше этого здания. По сравнению с гигантами диких земель это был карлик. По его веткам можно было довольно легко забраться на крышу.

Поэтому Форс попросил помочь ему, и ребята подставили руки чтобы он залез на дерево. Оказавшись на ближайшей толстой ветке, он протянул руку вниз, чтобы помочь забраться второму мальчишке. Затем вместе они втянули на ветку третьего. Форс полез вверх. Он нащупал ногами довольно прочную ветку, позволяющую легко оказаться на крыше, хоть крыша была на расстоянии трёх вытянутых рук от ствола дерева.

Как самый смелый член команды, Форс оказался на крыше первым. Некоторое время пришлось уговаривать второго мальчика переползти на крышу по ветке. В итоге он поборол свой страх, взялся за вышерастущую ветку и ступил на этот тонкий природный мостик, отделяющий его от твёрдой поверхности крыши. Медленно ступая, покачиваясь вместе с ветками, он таки дошёл и сделал шаг на крышу. Умудрившись довольно шумно спрыгнуть на неё, он затих. Вместе с ним замерли остальные мальчишки. Но похоже, что неаккуратность его осталась незамеченной, и Форсом был дан сигнал третьему мальчишке: «следуй за нами».

В итоге трое учеников оказались на покатой полукруглой крыше здания. К счастью, это был не купольный дом, а обычная аудитория с прямыми стенами, построенными кругом, на которых держалась выпуклая крыша. Аккуратно пройдясь по выступу стен, «команда» оказалась возле небольшой дверцы, которую можно открывать для проветривания. Через эту дверцу они проникли на чердак, отделённый балками и деревянными перегородками от нижней части дома.

На чердаке было грязно, здесь ютились птицы, которых нужно было не спугнуть, дабы не выдать себя. Потому ребята присели и замерли сразу же, как только оказались внутри. Каждый слышал стук своего сердца. Снизу, из комнаты, доносились голоса:

— Веский повод чтобы попрактиковаться. Ополченцы знали об этом?

— Вряд ли они представляли себе всю картину.

— Ну что ж, приступим к изгнанию.

Форс лёг на пыльный пол, медленно и аккуратно подполз к вентиляционному люку под потолком помещения, которое было под ними, по центру здания. Сквозь узкие щели люка он увидел внутреннее пространство помещения. Оно было освещено тусклым жёлтым сиянием факела. Форс стал вертеть головой, меняя угол обзора, чтобы исследовать всё пространство помещения внизу. Увлёкшись этим процессом, он не заметил, как к нему подползли двое учеников, повторив в точности его движения. Один из них лёг справа, другой слева. Дети смотрели сквозь узкую прорезь широкого люка, пытаясь увидеть картину происходящего внизу.

— Вон они! — негромко сказал парень, что был справа.

Тут же Форс прикрыл его рот ладонью и тихо прошептал на ухо:

— Тише ты! Из-за тебя нас могут услышать. — и, повернув голову к прорези, спросил: — Где ты их увидел?

Мальчик ткнул пальцем в сторону, где виднелись фигуры людей, освещаемых пламенем.

Форс повернулся ко второму мальчику, жестом показав, куда смотреть, и так же жестом приказал молчать. Все трое уставились на силуэты внизу, пытаясь разглядеть каждое действие, происходящее внутри здания.

Двое мужчин в чёрных мундирах и один ополченец в изодранных лохмотьях защитного цвета стояли вокруг лежащего на полу связанного пленного, который молчал и улыбался. Второй связанный пленник кряхтел неподалёку, привязанный к столбу, подпирающему потолок. Рот его был закрыт кляпом.

— Где мой напиток? — спросил один из мужчин в чёрном боевом облачении.

— Вот, держи. — протянул ему металлическую фляжку второй.

— Значит так, — первый поставил на пол песочные часы, — погружаюсь на четверть получаса. Если за это время не вытяну нужной информации, дай мне понюхать этой химической дряни, чтобы я пришёл в себя.

— Это ты после предыдущего случая перестраховываешься? — спросил ополченец.

— Да, и Клеф будет меня вести. А ты смотри и запоминай, как мы работаем. Твой опыт позволяет тебе через некоторое время попроситься к нам в тайную стражу.

— Хорошо, благодарю за оказанное доверие.

— Может быть, доверия бы и не было, если бы работали с одним. Твоя задача сейчас — контролировать второго, чтобы не мешал. Будет много шума от него — выруби его чем-нибудь тяжёлым по затылку, и завтра им займёмся.

— Хорошо. — ополченец присел на стул.

Страж перевернул песочные часы и произнёс:

— Ну, поехали!

Тут же он сел на пол, отпил пару глотков из фляжки и принял лежачее положение, оказавшись рядом со связанным пленником. Фляжку он протянул второму стражу, а тот, взяв флягу, повернул голову пленного так, чтобы эти двое на полу лежали лицом к лицу. На некоторое время воцарилось молчание. Веки лежащего на полу стража крепко сомкнулись. Чуть погодя его тело вздрогнуло, он начал шевелиться.

— Что там? — спросил его ополченец.

Эпоха машин...


Эва и Яро сияли высоко над горизонтом. Светила освещали всё сверху, да так, что тени, отбрасываемые предметами, оставались прямо под ними, а не ползли в стороны. Полдень, ровно полдень. Лекс стоял перед многоэтажным зданием с зелёным куполом крыши. Там, под стеклом крыши, цвели растения, согреваемые светом двух светил. Они были очень высоко. Сколько же этажей было у этого здания? Лекс начал считать. Один, два, три... Восемь... Четырнадцать... Двадцать один этаж. Это вместе с первым, техническим. А на остальных жили люди. Четырнадцать... В голову запала именно эта цифра: «он там». Подойдя ко входу, Лекс увидел как стеклянные двери сами распахнулись перед ним, хотя рядом никого не было. На время он остановился от удивления. Продолжив путь, он вошёл внутрь.

Внешняя стена, сделанная полностью из стекла, осталась за спиной, оставив позади уличный зной. Внутри было не жарко и не холодно, видимо, тут поддерживалась оптимальная для жизни температура. Сделав с десяток шагов вперёд, он оказался на площадке, на которой справа, на расстоянии в два человеческих роста, стояли скамейки, слева, на расстоянии в две вытянутых руки стоял столик, за которым сидела полноватая женщина. Посередине между ними было открытое пространство, на полу был нарисован круг, в котором находилось изображение планеты тех лет, до метеоритного удара. По центру была четырёхконечная звезда с каким-то непонятным символом той эпохи, и надписи на давно забытом языке. Но больше всего Лекса заинтересовало изображение самой планеты, прекрасной, зелёной, со множеством точек-городов. Он стал рассматривать её.

— Ну и что, ты свой герб никогда не видел что ли? — полная женщина грубоватым тоном обратилась к Лексу.

— Видел... — задумчиво проговорил тот, и переключил внимание на здание.

Внутри канаты какого-то огромного механизма тянулись от площадки, на которой он стоял, до средних этажей здания, где на уровне внешних стен крепились к какой-то серой штуковине из металла. Посмотрев вверх, Лекс увидел как параллельно друг другу ввысь тянутся две половины здания, похожие зеркально одна на другую. И каждый этаж тоже похож на остальные. Каждый этаж состоит из двух площадок — справа и слева, — одинаковых по строению, каждая площадка закрыта стеклянной стеной, посередине которой стоят стеклянные двери.

— Ты долго будешь мой дом рассматривать? Вроде в боевом костюме, а ведёшь себя как дурак. Тебя, солдатик, что, в армии по голове сильно били? — возмущалась женщина за столиком.

Лекс с удивлением посмотрел на неё. Он не знал, что ответить.

— Тебе чего надо-то?! — едва не крикнула женщина.

В уме Лекса родилась цифра сто восемь. Потом слова «сто восьмая квартира». Теперь Лекс понимал: «он» должен находиться в сто восьмой квартире.

— Мне нужно в сто восьмую квартиру... — проговорил медленно Лекс.

— Так бы сразу и сказал! — женщина взяла в руки какой-то небольшой пульт, лежавший на столе и проводом привязанный к полу, и сделала на нём несколько нажатий клавиш, продолжая бурчать себе под нос: — Стоишь тут, как камень, смотришь, смотришь...

После этих нажатий вся площадка, на которой стоял Лекс, внезапно тронулась и поползла вверх. Лекс слегка испугался и обернулся. Но увидев недоумение на лице женщины, Лекс решил не подавать вида того, что не знает, где он и что с ним.

Площадка медленно ехала вверх и вправо, канаты, тянувшиеся от неё к железной штуковине, начали двигаться, какие-то опускались вниз, какие-то наоборот ползли вверх, к тому механизму, к которому крепились. Сам механизм тоже медленно перемещался выше. Лекс посмотрел, как этажи уходят вниз, сквозь стёкла стены полюбовался на город и сел на скамейку, стоящую спинкой к стеклянному ограждению площадки. Он пристально разглядывал крадущиеся мимо этажи.

Когда площадка подъехала к нужному этажу, стеклянные двери на этаже распахнулись. Лекс прошёл в полукруглое помещение, которое оказалось холлом. Посреди холла был санузел: несколько туалетов и душ, окружённые кругом из стен. Лекс узнал их по табличкам на дверях, такие обозначения на Иргенте рисуют на туалетах до сих пор. А дальше за ними полукругом шла стена, разделённая на равные сектора, которых было шесть. В каждом секторе была одна входная дверь в квартиру. Над каждой дверью были начертаны неизвестные Лексу символы. Оказавшись в холле, Лекс интуитивно понял, в какую дверь ему нужно входить. Это была предпоследняя дверь справа. Открыв её, он обнаружил за дверью небольшое помещение с четырьмя двухъярусными кроватями около стен и небольшим пространством посередине, шириной в человеческий рост, частично занятым стульями, невысокими полочками и какими-то коробками. В конце помещения было огромное окно, из которого открывался прекрасный вид на город, где зелень насаждений гармонично вписывалась в архитектуру округлых зданий, этажность которых была в осовном меньше, чем у того здания, в котором Лекс находился.

В помещении было четыре человека. Одна молодая женщина с рыжими волосами, две женщины лет пятидесяти и старушка, сидящая в правом углу на стуле спиной к Лексу. Две женщины постарше что-то готовили у окна: кидали измельчённые овощи в какой-то прибор и нажимали кнопки на нём. Молодая женщина стояла ближе к Лексу и что-то перебирала в руках. Никто даже не посмотрел в сторону гостя.

— Это сто восьмая квартира? — спросил Лекс.

— Ты что, читать разучился? — закричала женщина, стоящая у окна, посмотрев на вошедшего.

Молодая рыжая тоже повернулась к нему:

— Сто восьмая в другом блоке.

— Извините. — сказал Лекс и закрыл комнату.

Выйдя из холла обратно на площадку, он обратился к женщине за столиком:

— Здесь нет сто восьмой.

Женщина стукнула себя по голове кулаком:

— Точно! Это же в другом блоке! — она опять нажала на клавиши аппарата — Этаж тот же, а блок второй! Табличку с номерами забыла дома.

После очередных нажатий площадка снова плавно сдвинулась с места. На этот раз она двигалась в горизонтальной плоскости, перемещаясь параллельно этажу. Лекс подошёл к стеклянному ограждению у края передвигающейся площадки. За ним была идеально прозрачная стеклянная стена.

«И как это стекло моют, что оно такое чистое?» — подумалось Лексу.

Он посмотрел на свой чёрный мундир, в котором пришёл сюда, и вспомнил, что его тело где-то там лежит на пыльном полу, и на мундире наверняка должен остаться слой пыли. Проведя по спине ладонью, он действительно обнаружил пыль на пальцах. Наклонившись к прозрачному ограждению, Лекс обмазал стекло пылью. К его удивлению, ни одна песчинка пыли не прилипла к стеклу, всё, что размазывал он по стеклу, осыпалось вниз, ничуть не загрязнив ограждение. Даже развод от пальцев быстро растворялся и исчезал с этого материала.

Ничего не поняв, Лекс повторил свой эксперимент: стёр со спины ещё больший слой пыли и хорошенько обмазал стекло. Но результат оказался тем же: вся пыль тут же осыпалась вниз, разводы исчезли. Более того, стекло это явно было либо покрыто чем-то, либо вообще являлось другим материалом: ограждение казалось менее плотным, даже мягким для стекла, так же пальцы скользили по нему с большим сопротивлением, чем по привычному стеклу.

Увлёкшись изучением стекла, Лекс не заметил, как площадка остановилась, и как жещина за столиком удивлённо пялилась на него, сидящего на корточках возле ограждения. Обернувшись, он увидел вход в холл второго блока. Поднявшись на ноги, Лекс направился туда. Двери холла раздвинулись перед ним и за ними, казалось, веяло чем-то непонятным и мистическим. Он пропустил мимо ушей замечание женщины за столиком, что он «взрослый мужчина, а ведёт себя как ребёнок», его сознание полностью погрузилось в ощущения от пространства холла, взгляд неотрывно следил за той самой дверью.

Едва Лекс сошёл с площадки, женщина нажала на пульт и площадка поехала, видимо, подальше от странного гостя. Гость всё шагал вперёд, не обращая на неё внимания, наблюдая за дверью. Казалось, за этой дверью происходит какая-то пульсация, едва ли не искривляющая саму дверь. Пока Лекс шёл по направлению к двери, она начинала менять свои очертания, то выгибаясь наружу от этих странных пульсаций, то приходя в обычное своё состояние. Когда она выгибалась, из щелей вырывалось наружу непонятное серое свечение. Лекс понимал: это «он».

Не успел он подойти к двери, как она резко распахнулась прямо перед ним, едва не задев его, и тёплый поток воздуха ударил в лицо. На пороге стояла молодая девушка. Лекс видел её внешнюю оболочку и её внутреннюю суть. Внешне это была красавица лет пятнадцати, в белых одеждах, похожих на одежды для сна. Внутри это была серая масса, похожая на клубок змей. И сзади откуда-то из пространства в её тело входили чёрные щупальца, похожие на змей с чешуёй, за головой в воздухе висели подобные щупальца поменьше, глаза её внутренней сути светились ярко-серым сиянием.

— Следишь за мной? — спросила девушка ласковым голосом.

И тут же, как эхо, в голове Лекса пронеслось шипение её внутренней сути, повторяющее те же слова: «следишь за мной?».

Лекс понял: пора. Он подал знак: поднял руку вверх, вложив в это движение всю свою силу воли, все возможные ментальные усилия, какие только были. Последнее, что он помнил — это резкий запах, заставивший его проснуться.


Руки с обеих сторон растолкали Форса. Слева раздался шёпот:

— Хочешь поспать — иди в казарму.

Открыв глаза, мальчик обнаружил себя лежащим на пыльном чердаке возле «смотровой» вентиляционной щели. Тут он всё понял. Глаза его сделались больше, зрачки шире.

— Я всё видел! — прошептал форс.

— Что ты видел? — довольно громко донеслось справа.

— Тише ты! — слева над телом форса протянулась рука и толкнула в плечо мальчишку, лежащего справа.

Внизу уже велись какие-то бурные обсуждения, потому никто не слышал, что происходило на чердаке. А Форсу было уже всё равно. Он лежал, глядя в пол, и пытался осознать происходящее.

— Что с тобой? — спросил мальчишка слева. — Что ты видел?

— Я видел всё то же, что сейчас видел этот... В мундире. На полу.

— Серьёзно? Ты видел туманных духов? — опять чуть не заговорил в полный голос парень справа.

— Форс посмотрел на него, и задумался над тем, как можно объяснить всё то, что он видел сейчас. Его размышления прервал голос внизу, переходящий на повышенные тона:

— Ты не там! Ты здесь! Вернись!

Форс глянул в смотровую щель, и шепнул мальчику справа:

— Что-то вроде того. Давай досмотрим, потом расскажу.

Мальчики продолжили наблюдать за происходящим в помещении. Ополченец держал за плечи извивающееся тело пленного. Один из стражей стоял над ним и держал руки сверху параллельно телу, второй общался с одержимым.

— Она провела меня туда. — жалостливым голосом говорил пленный, — Она показывает мне этот мир. Мне хорошо здесь.

— Её не существует, это иллюзия, которая держит тебя там. Вспомни, где ты родился. Ты родился не там, ты родился в другую эпоху. Это не твоя жизнь! — кричал ему мужчина в чёрном мундире.

— Зачем, зачем ты говоришь это мне?

— Хочешь я покажу тебе её истинное лицо? Хочешь? — страж схватил голову одержимого и прижал её крепко к полу, прислонившись лбом к его лбу. — Смотри!

В этот момент в голове Форса замелькали картины. Форс снова увидел ту странную девушку, сначала просто как человека, а потом вместе с непонятной серой массой внутри и за спиной. Форс понял: страж транслирует в сознание одержимого этот образ.

— Нет, нет! Это не правда! Не правда... — заплакал лежащий на полу человек. Он повторял эту фразу ещё несколько раз, и тело его дрожало и извивалось. — Не правда... Не правда...

Оторвав свою голову от головы пленного, страж встал в полный рост над ним и смотрел на него сверху. Второй страж сказал ему:

— Ну что, выгоним заразу?

— Выгоним! — произнёс первый и достал из кармана небольшой флакончик с жидкостью. Из другого кармана он достал небольшой кусок ткани, откупорил флакон и намочил тряпку. Присев на корточки перед одержимым, он поднёс тряпку к его носу. У того ещё продолжалась истерика.

— Нееет, — повторял он, всхлипывая. Глаза его бессмысленно уставились в потолок и на секунду Форсу даже показалось, что пленник видит их через узкую щель.

— Сейчас ты избавишься от своей иллюзии. — произнёс страж. — Смотри на неё. Ты запомнил её настоящую?

— Это не она!

— Замечательно, если это не она, то что тогда в твоём сознании делает этот дух, облачённый в её тело?

— Не знаю! Это не она!

— Так выгони его. Скажи ей, чтобы она шла вон из твоего тела и из твоего разума!

На несколько секунд одержимый замолчал. Его тело перестало биться в конвульсиях. Он осмотрел всех вокруг и заплакал.

— Вон. — прошептал он едва слышно и добавил громче: — Вон!

— Она не уйдёт так. — второй тайный страж обратился к лежащему обычным голосом и вдруг перешёл на крик: — Смелее! Громче! Сильнее!

— Вон из моего тела! — попытался крикнуть рыдающий человек. — Воооон!

— Уже лучше. Давай! — не унимался страж. — Гони её отсюда!

— Уходи! Это не ты! Уходи... — завопил, как зверь, связанный — Оставь меня!

В итоге через некоторое время пленник успокоился. Обессиленное тело лежало на полу бездвижно. Из глаз текли слёзы.

— Как же это? Как же они так? Обманули...

— Всё, дух ушёл, можете развязывать. — скомандовал первый страж.

— Простите, простите меня. — бормотало обессиленное тело, пока ему развязывали руки. — Что я натворил...

— Где ты её нашёл? — спросил страж. — Удивил ты меня.

— Жизни. Я пересматривал прошлые жизни. У меня талант к ним. С детства...

— Ну всё понятно, — вмешался другой страж. — Тогда любил эту женщину, с нею была хорошая жизнь, вот тебя на этом и поймали.

— Как это? — в недоумении спросил ополченец.

— Пока его сознание летало по прошлым жизням, — начал объяснение стражник, — в его тело вселился дух. Дух обманул его и заставил жить иллюзией того, что он в другом мире, в той жизни. А тело носителя использовал, как ему вздумается.

— Носителя? — вопросительно посмотрел ополченец в глаза стража.

— Вот это тело. — ткнул страж ногой в лежащего на полу и дрожащего пленника, которого уже развязывал второй страж. — Мы называем одержимых носителями, потому что их тело становится некой одеждой для духа, которого они в себе носят.

Ополченец усмехнулся.

— Значит, пока хозяин тела летал в эпохе машин, носитель носился по пустошам с истошными криками, — смех вырвался из уст ополченца, — хвала старцам, хоть не убил никого.

— Нет, я не хотел, это случайно вышло... — тихо лепетал развязанный пленник.

— Хозяин тела и есть носитель — поправил второй страж, поднявшись и отряхнув руки — Вернее будет так: пока его сознание пребывало в иллюзии, он был носителем для духа. Причём довольно сильного духа. Такие и серьёзного мага обманут и будут водить за нос.

— А как там? — спросил ополченец у первого стража.

— Где это «Там»? — не понял он.

— Ну как где? В эпохе машин. Ты же был там, расскажи что ты видел?

— Не сейчас. У нас ещё второй носитель не обезврежен. — посмотрел страж на своего напарника. — Клеф, теперь твоя очередь погружаться. Основную работу я проделал, второй дух послабее будет. А я после этой... Красавицы... Второго погружения за ночь уже не выдержу.

Поняв, что он снова может подключиться к сознанию стража, Форс решил не дожидаться пока начнётся сеанс. Увиденного ему вполне хватило, и под впечатлением он тихонько поднялся на корточки и шепнул второму мальчику:

— Я пошёл. Мне хватит. Если хочешь, оставайся.

Однако мальчишки побоялись остаться одни, и решили уйти вместе с Форсом. Пока внизу оживлённо обсуждали план по дальнейшей работе с оставшимся пленным, мальчики под шумок уже вылезли с чердака и слезли по дереву с крыши. Отойдя подальше от здания, они стряхнули с себя слой пыли. Двое ребят живо обсуждали увиденное, но Форсу, побывавшему там, где оказалось сознание пленника, не удалось выдавить из себя ни слова. Обессиленный, он пошёл спать.

Загрузка...