Чудовище и красавец

Глава 54

Вновь пришла в себя уже в спальне Ната. Заворочавшись, попыталась избавиться от спазма в мышцах затекшей шеи, обнаружила, что лежит на плече Ната, полностью прижавшись к нему. В мягком свете ночника он казался таким юным, совсем мальчишкой. Полумрак сглаживал жёсткие волевые черты его лица.

На ней же была тоненькая сорочка, вообще без белья. Господи! Пожалуйста, пусть это будет Нина! Пусть она ее переодевала!

Почувствовав движение, он открыл глаза.

— Наконец-то, спящая красавица. Как себя чувствуешь спрашивать не буду- увидев, что она поморщилась, притянул ее к себе- что болит?

— Только шея- собственный голос показался карканьем вороны.

— Понял- он начал аккуратными движениями массировать шею, умело, приятно. Спазм потхоньку отступал, хотелось замурлыкать- так было хорошо. Внезапно он остановился, повернув ее к себе:

— А теперь скажи мне, что случилось? Это после отказа от таблеток? Или для тебя ещё непривычно… — он замялся, не зная, какие подобрать слова, чтобы не задеть.

Она усмехнулась:

— Да, для меня несколько непривычно быть без ног. Несколько непривычно, что ты, непонятно по какой причине, удерживаешь меня здесь. Непривычно, что я — не человек, а… — эмоции захлестнули, слезы застилали глаза. Она из последних сил держалась. Но когда Нат большой сильной рукой обнял ее, притянув к себе, дала им волю, разрыдавшись.

— Пойми, я — не проект " благотворительность 2.0". Я- человек. Меня твоя жалость…она…

— Твою мать! — рявкнул он, заставив ее вздрогнуть. Впившись поцелуем в ее губы, он жадно сминал их, лаская ее груди, соблазнительно натягивавшие острыми сосками тонкую ткань ночнушки.

Другая его рука скользнула вниз, раздвинув ее ноги. Чувствительность не прошла, как говорили доктора, просто будет долго восстанавливаться. Каждое касание — будто через толщу, броню. Едва уловимо. Но когда его большая рука накрыла низ живота- волны удовольствия стали разливаться по ее телу. Попытки выбраться из его крепких объятий были тщетными- как справиться с лавиной, накрывающей все на своем пути? Мощью? Силой?

Нат застонал, когда Стася подалась ему навстречу. Быстро сорвав помеху в виде ночнушки, он прильнул к таким желанным нежным ходмикам груди, лаская их жадным ртом. Девушка тихо стонала, сминая руками простынь.

— Я хочу тебя. Безумно хочу. Какая, к херам, жалость?! — в его голосе прозвучал скрытый вопрос. Стася коснулась рукой его напряжённого горячего члена, касаясь бархатной головки, стала поглаживать его, наслаждаясь своей властью над Натом. Мужчина, убрав ее руку, вошёл в нее пальцами. Стася покраснела от хлюпающих звуков внутри, но ещё больше- когда он вынул пальцы, облизав их.

— Хочешь меня- констатировал он, раздвигая ее ноги. Вошёл, резко, сильно. Думающая, что никогда не сможет ощущать ничего ниже пояса, Стася едва не задохнулась от ставших уже непривычными ощущений. Она горела как в огне, притягивая его к себе, впиваясь ослабевшими пальцами в его мощную спину. Глотая воздух, словно рыба, выброшенная на берег, она наслаждалась — Нат то замедлялся, то обрушивался на нее как ураган. Гладя по нежным складкам головкой члена, буквально заставлял умолять войти. Девушка сама не заметила, как ее стали сотрясать мощнейшие волны оргазма. Следом, с хриплым стоном, присоединился и Нат.

— Ну, как считаешь, я- чувствительный человек? Стоит мне так жалеть и остальных? — усмехнулся он, поцеловав ее в затылок. Стася не ответила- она ещё проживала моменты их безумной страсти, смакуя их, не веря самой себе.

И тут вдруг вспомнился Ромик. Как он там? Его мать, едва почувствовав себя лучше, тут же пошла по привычной дорожке. А о ребенке…Накатил и ужасный страх, стыд перед Натом- лежит, обнимает лживую тварь, что даже не соизволила сказать ему о ребенке. Его ребенке… липкое чувство страха щупальцами поползло от шеи вниз, по позвоночнику. Да и, если отбросить эмоции, то она- идиотка в квадрате! Лишить ребенка такого отца. Натан ведь ни разу не показал себя ни предателем, ни подлецом. К тому же, с ее здоровьем, так бездумно разбрасываться ближайшими родственниками Ромки, было довольно глупо. Испугавшись, что никогда не решится, если не заставит себя, Стася выдохнула, сцепив пальцы до боли:

— У тебя есть сын. Его зовут Роман.