Чужая жена (СИ)

36. Демид

Оля ушла в ванную, а я отправился на кухню, загруженный по полной программе. Снова её не понимал. Она жаждала сблизиться со мной, столько времени пыталась меня разговорить, призналась в любви. И всё ради чего? Чтобы я её бросил?

Зря я пообещал ей, что изменю своё поведение. Я теряю её, чувствую, что теряю. Оля отдалилась от меня, и мне это совершенно не нравилось.

Что, если она отвергнет мою помощь и уйдёт? Что я смогу сделать? Ничего. Мне больше нечего ей предложить. Пока она была зависима от меня, я был спокоен, но за одну ночь всё переменилось. Не в мою пользу. Бессилие навалилось на меня, сводя с ума. Завтрак готовил на автомате, на панике.

Нужно успокоиться и придумать, как быть дальше. А чего я сам-то хочу от Оли? Хороший вопрос.

Если я решил быть с ней, я должен предложить ей что-то более серьёзное, чем совместное проживание. Пока Оля просто моя любовница, а для неё очень важен статус и положение в обществе. Я понимал, что мне нужно сделать ей предложение, сделать её своей во всех смыслах этого слова, но сейчас был не совсем удачный момент. Оле необходимо время, чтобы прийти в себя после пережитого ужаса, да и мне тоже.

Больше всего я боялся, что Оля не примет моё предложение, посмеётся над моими чувствами, как в тот раз, когда я едва не признался ей в любви.

Что до её признания… Я и верил ей, и не верил. Возможно, она сама не понимает, что вкладывает в понятие любовь. К тому же вчера она была не в себе. Нужно переждать этот кризис и тогда уже…

— Не знала, что ты умеешь готовить, — раздаётся за моей спиной нежный голос Оли.

Я отворачиваюсь от плиты, провожу девушку взглядом, пока она идёт до стола. Оля крадётся, как мышка, с любопытством озираясь по сторонам. Несмотря на красные от слёз глаза, она кажется мне невероятно красивой и такой… домашней. Влажные после душа волосы свободно рассыпаны по плечам, на ней простая майка и шортики, но выглядит она чертовски соблазнительно и уютно. Мы уже несколько дней не занимались сексом и я чувствую невероятный голод по отношению к девушке. Подавляю в себе желание взять её немедленно. Сейчас нельзя её трогать. Пусть сама захочет. Может, ей вообще не нужен секс со мной, может, это нужно только мне?

Ловлю себя на мысли, что Оля замечательно смотрится в моей квартире. Я привык жить один, но сейчас мой комфорт не был нарушен. Напротив, мне нравилось то, что она здесь, со мной, что я теперь не один.

— Если яичницу с беконом можно назвать блюдом, то да, я умею готовить, — отшучиваюсь я, возвращаясь к сковороде. — Как тебе моя квартира? Нравится?

— Да. Очень стильно, дорого-богато. Другого я и не ожидала. Но на мой вкус, слишком холодно.

— Я могу включить отопление.

— Я не об этом, Демид. Не обжито, что ли, неуютно, как во дворце. Так понятнее?

— Если хочешь, можем что-то поменять на твой вкус, — с лёгкостью иду навстречу. Мне хочется, чтобы Оле здесь было хорошо, чтобы она не захотела уходить.

— Зачем? Я же здесь не навсегда, — пожимает плечами она, и мне снова становится страшно. — А где я буду жить? В какой спальне?

— Я думал, ты будешь жить со мной, спать в моей постели?

— Спасибо за гостеприимство, но я бы предпочла отдельную комнату. Так у нас у каждого будет личное пространство.

Ну, вот, о чём я и говорил. Сначала я держал эти границы, выгоняя её из своей кровати, теперь мне это аукнулось. Что ж, я не должен давить на Олю. Пусть будет, как хочет она.

Раскладываю еду по тарелкам, достаю из холодильника сок и сливочное масло для тостов. Приходится всё делать одной рукой, поэтому на стол накрываю медленно.

— Давай я помогу, Демид? — подхватывается Оля.

Следующей мыслью было осознание того, что мне нравится делать что-то вместе с ней. Присутствие Оли рядом больше не напрягает меня, не сводит с ума, меня больше не выворачивает наизнанку, когда она находится на расстоянии вытянутой руки. Мне хорошо и спокойно, несмотря на то, что проблем до жопы.

Меня вообще перестаёт волновать всё, что не касается этой девушки. Всё тлен. Я справлюсь с чем угодно, только не с расставанием с Олей. Вот на чём мне следует сосредоточиться — на ней и наших отношениях. Потому что я не выдержу ещё одного удара в сердце. Теперь, когда я знаю, каково это — обладать ею, я просто сдохну и всё.

— Очень вкусно, — Оля пробует яичницу и улыбается, а мне кусок в горло не лезет. Так есть хотел, а теперь приходится с силой засовывать в себя еду. — Мне ещё ни один мужчина не готовил завтрак. Это так мило.

Оля внезапно начинает реветь от нахлынувших эмоций, и мне тоже начинает щипать глаза. Я милый? Серьёзно?

— А я никогда не готовил завтраки для девушек, — признаюсь я, и Оля перестаёт плакать. Она принцесса. Ей важно быть особенной. — Хочешь, я буду каждый день готовить для тебя?

— Хочу, но разве не должно быть наоборот? А я… Я ничего не умею, Демид.

— Я мог бы научить тебя, хочешь?

Оля кивает, а я ведь реально готов каждое утро делать это для неё, приносить в постель. Это романтично, наверное? Девушки любят такое…

Я готов быть милым. Только бы она не плакала.

Во мне сейчас столько мыслей, столько эмоций, что я того и гляди взорвусь. Я всегда знал, что мне делать, как быть, но только не сейчас. Потеря контроля над ситуацией сменяется тревожностью. Теперь Оля хозяйка положения, и только от её решений зависит, будем ли мы вместе. Чувствую себя полным болваном, который не знает, с какой стороны подойти к женщине.

После завтрака мы едем в ментовку, чтобы утрясти кое-какие вопросы. Оля снова расстраивается, потому что ей не позволяют забрать её украшения. Пока это вещдоки, так что придётся подождать. Я понимаю, как для неё важны драгоценности, ведь у неё больше ничего нет, просто нихрена. И я знаю, как поднять ей настроение.