Андрей Николаевич Пихтиенко Циферщик

1

— Чёрт! Да что со мной не так? Прости…

— Да перестань. С кем не бывает?

— Что за напасть такая? Ведь не впервой уже…

— Брось, не придавай этому значения. Это всё из-за того, что и твои, и мои предки до сих пор ворчат, что мы с тобой. Вспомни, чем закончилась наша последняя встреча с моей матерью?

— Честно? Я не думаю, что из-за этого.

— Расслабься. Ничего ужасного не произошло. Мы тоже — нашли время. К нам гости сегодня придут, не забыл?

— Вернее, гость. Нет, не забыл, конечно. А сколько времени? Ого! Это мы с тобой столько провозились? Правда, прости! Ты так старалась, а я… До чего же стрёмно!

— Проехали. Я всё равно тебя люблю. Давай, поднимайся скорее.

Девушка вспорхнула с кровати, не оборачиваясь, натянула трусики, накинула домашнюю футболку и удалилась из комнаты.

Виктор остался лежать в кровати, изо всех сил стараясь отбросить назойливые мысли о своём конфузе. Провожая взглядом всегда так манившую фигурку Оли, он корил себя за постыдную неудачу.

Всё же поднялся с постели. Натянул одежду, аккуратно и неспешно заправил кровать, давая лишнее время стыду, чтобы успокоиться и прекратить так терзать его.

С прикроватной тумбочки Оли взял их совместную фотографию, сделанную пару лет назад. Ухмыльнулся от себя тогдашнего. Семейная жизнь прибавила ему лишних килограмм. В отличие от него, Оля вроде и не изменилась. Виктору даже показалось, что эти годы пошли на пользу её красоте. Запечатлённая улыбка отдавала ноткой грусти и боязни неопределённости. Теперешняя улыбка всегда искрила неподдельной радостью. Наверное, её жизнь с Виктором была не такой уж и плохой штукой.

Фотография сделана в день новоселья. В тот день ему казалось невозможным, что подобные проблемы могли у него возникнуть даже в страшном сне. Тяжело просто взять и выкинуть из головы очередную неудачу, настигнувшую его прямиком в их храме любви. И ведь не обсудишь ни с кем: стыдно.

Поставив фото на место, Виктор взглянул на своё отражение в зеркале, котором служили дверцы шкафа. «Ну вообще-то я ещё довольно неплохо выгляжу. Блин, и зачем я над этим задумываюсь, пялюсь, как придурок, в своё отражение? Ещё бы не хватало в двадцать пять лет выглядеть никчёмной развалюхой!» А именно никчёмной развалюхой он себя сейчас и чувствовал.

Стараясь избавиться от нахлынувшего уныния, он прошёл в полумрак коридора, в поисках своей девушки. Она нашлась на кухне. Уже хлопотала в своём очаровательном танце с продуктами, кастрюльками, сковородками, тарелками, ножами, ложками.

— Ты не забыла? У нас только один гость сегодня. Да и вообще, он больше любит пить, чем есть.

— А если он придёт голодным? Я же не могу оставить его ни с чем. А то, что останется, ты завтра доешь.

— Справедливо. — Виктор протянул руку к нарезанным кусочкам карбоната, Оля шлёпнула его по ладони. Кухня постепенно наполнялась соблазнительными ароматами.

Виктор даже не стал предлагать свою помощь. Оля всё равно откажется, зная, что доверять своему молодому человеку даже самое простое поручение по приготовлению пищи — себе дороже. Ему оставалось лишь наблюдать за ловкими движениями девушки и перемещениями по кухне её очаровательных розовых трусиков. От этого вида его неудача, едва притихшая в голове, вновь больно уколола, заставив стыдливо опустить глаза в пол.

Для спасения от невесёлых мыслей, Виктор включил телевизор, лениво переключал каналы, стараясь отвлечься.

— Оставь на новостях.

— Опять эту чернуху слушать? Нет уж, — отказался было Виктор, но лёгкий жест руки девушки всё-таки заставил его остановиться на местном канале. Передавали криминальные сводки.

— Сейчас опять речь за маньяка зайдёт. Давай поспорим, что вот уже через сюжет, может, через два.

— Разве тебе не интересно? Вообще-то — это полный капец! Там все девчонки, которых он убил, — мои ровесницы. Нет уж, дорогой, я должна быть в курсе событий.

— Но я же защищу тебя, если что! Подумаешь…

— Тсс, — не прекращая нарезать огурец, шикнула на него Ольга, сосредоточив взгляд на экране.

— Вот и моя Олечка стала жертвой всей этой истерии на счёт маньяка.

Та ему не ответила. Лишь лёгким, естественным, но таким милым и любимым жестом откинула прядь длинных светлых волос себе за спину.

— Ладно, пойду покурю.

Виктор удалился с кухни, направившись к балкону. Комнату, служившую им гостиной, мягко освещал свет ярко-красного закатного солнца. По пути Виктор передвинул маленький столик от стенки к дивану, на автомате включил их второй телевизор. Переключил на музыкальный канал, поглядел на полуголых красоток в клипе, которые напевали очередную глупую и незамысловатую песенку. Всё лучше, чем слушать про маньяка, терроризирующего город на протяжение нескольких месяцев. Слишком часто и повсеместно нёсся этот негатив, о котором Виктору не хотелось думать, хотя бы сегодня. И без этого в голове хватало невесёлых мыслей.

Он вышел на балкон, открыл окно, тотчас впустив внутрь многочисленные звуки вечернего двора, радующегося погожему осеннему дню. Закурив, Виктор высунулся в окно, рассматривая, что происходит внизу. Уличный шум, наполненный детскими визгами; музыкой, вырывавшейся из машины; громкими разговорами и смехом компании, эту машину окружившей; криками женщины из дома напротив, обращавшейся к компании подростков, разместившихся на лавочке у её подъезда; жалкое хрипение никак не желающей заводиться старой «шестёрки»; лаем собак и многими другими звуками дворовой жизни.

Свет заката отражался в стёклах домов, машин, луж от прошедшего накануне мимолётного, но сильного ливня. Помимо запаха сигаретного дыма, веяло свежестью и чем-то неуловимым, сразу ассоциирующимся с детством, с волнительным, радостным предвкушением.

Виктор выпустил струйку дыма, перевёл взгляд на небо, окрашенное в калейдоскоп цветов от блекло-серого до ярко-красного. Жизнь вокруг шла своим чередом и ей было глубоко наплевать на любые конфузы, приключающиеся на верхних этажах бесчисленных многоэтажек.

Знакомая фигура показалась из арки дома напротив. Эту походку, знакомую так много лет, было сложно с кем-то перепутать. Его друг уверенно пересекал двор, а Виктор довольно ухмыльнулся и даже помахал рукой, понимая, что Андрей этого не увидит. Какого же было его удивление, когда Андрей остановился и помахал в ответ. Виктор продолжил курить, не прекращая улыбаться.

Странное чувство, когда человек, с которым вроде совсем недавно говорили каждый день, делились любыми мыслями и переживаниями, проводили много свободного времени вместе, вдруг резко исчезает из жизни, оставляя вместо себя только редкие сообщения в соцсетях. При этом никто не переезжал, никто не ссорился. Просто так получилось, что времени едва хватало на домашние вечера, а друзья так незаметно ушли на второй план, при чём многие из них и вовсе выпали из мира Виктора и Ольги. Последствия взрослой, зацикленной на «работа-дом» жизни, которая безжалостно затягивала всех в свою жадную пасть.

Отдаление Андрея казалось точкой невозврата, которую Виктор с Ольгой старались не допустить, или хотя бы максимально отсрочить. Виктору не хотелось расставаться с тем миром детства, который неразрывно был связан с Андреем. Ольга хотела счастья для их пары, понимая Виктора, понимая, что и она сама настолько привыкла к обществу Андрея, что потеря этих отношений стала бы для неё нечтом недопустимым.

Прошло уже три с лишним месяца с их последней встречи, и это стало самым долгим перерывом в их общении, которое брало своё начало ещё в самом детстве. Они с Витей познакомились в далёкие времена, когда вместе попали в один класс, первый «Б». А потом в их двор переехала Ольга, быстро став последним углом в их треугольнике дружбы. Благо, эту связь не смогла разрушить и любовь, которая неизменно возникает между мальчиками и девочками. Оля выбрала Витю, а Андрей, казалось, вовсе и не расстроился её выбору. По крайней мере, они двое привыкли так думать.

И вот, Андрей сейчас шагал к их дому, и все трое находились в предвкушении радостного воссоединения маленькой компании, за плечами которой оставалось так много бережно хранимых воспоминаний.

Виктор докурил сигарету, выбросил её в окно, как обычно забыв про пепельницу. Выскочил с балкона, оглашая их небольшую, но уютную квартиру криком:

— Идёт!

— Вот и славненько! — раздался ответ Оли со стороны кухни.

Витя, поддаваясь радостному порыву, бросился к Оле с объятиями, отыскивая её губы, нежно целуя их. Та поддалась и, нежно улыбаясь, отвечала взаимностью. Оба чувствовали блаженное чувство, когда всё, на самом деле, было хорошо.

— Соскучилась по Андрюхе, да?

— А как сам думаешь? Так же, как и ты.

— Сколько мы с ним не виделись? Уже месяца три, четыре?

— Три с половиной месяца.

— Ох, какая точность! Ну что, не жалеешь, что выбрала меня? — игриво дразнил девушку Витя, не отпуская её из объятий.

— Поставь эти тарелки на стол, — не обращая внимания на вопрос, отвечала Ольга.

Витя перевёл взгляд на тарелки, полные аппетитных закусок, склонился над ними, наслаждаясь ароматом, которые они источали.

— Помнишь, как мы на твой выпускной с ним нажрались и заявились к вам на торжество? — поделился внезапно нахлынувшим воспоминанием Витя.

— Ага, а потом от охраны целый час убегали. Только когда полиция приехала — сразу испарились. Я тогда всячески отрицала своё знакомство с вами, — ответила ему Оля. Воспоминания о том дне не могли не заставить её улыбнуться.

— А на следующий день мы начали встречаться.

— Да ладно, ты это помнишь? — поддразнила девушка, прекрасно зная, что Виктор в мельчайших подробностях помнил все значимые для них события, так же ярко, как и она сама.

— Трудно забыть то утро — так плохо с похмелья мне никогда не было. Ну и по совместительству, да, ты наконец-то перестала придумывать отмазки и согласилась. Хотя, это было довольно предсказуемо. Ты ведь помнишь, какой я тогда был красавчик?

— Не льсти себе. В то время мы все были красивее, и солнце светило ярче, и трава была зеленее, и цены в магазинах ниже.

— Андрюха был тогда не таким умным. Он предложил тебе встречаться накануне, когда едва мог членораздельно произнести то, чего он от тебя хотел. Как же он нажрался в тот вечер! — продолжал окунаться в омут воспоминаний Витя.

— По-моему, он был довольно милым в тот день. А вот ты — я точно помню — облевал всё крыльцо нашей школы, обоссал стенд с расписанием, ударил нашего завхоза, да и та куча дерьма в актовом зале — твоих рук дело — признавайся!

— Виновен, почти во всём. Вот только дерьмо — не моих рук дело. Вернее, это дело совсем не моих рук, если ты понимаешь, о чём я?

Они громко хохотали от воспоминаний, которые сейчас звучали так дико. Сейчас эти воспоминания казались им отголосками прекрасного давнего сна. Они с ностальгией вспоминали себя семилетней давности, и каждый неминуемо проводил параллели с собой нынешним — навсегда утратившим тот подростковый дух весёлости, свободы и вседозволенности.

— А вообще, если серьёзно, ты никогда не задумывалась, что было бы, если бы ты выбрала его, а не меня? — после смеха и последовавшей за ним тишины, тихо спросил Виктор. По контрасту с их прошлым разговором, вопрос прозвучал очень серьёзно.

— Дурак, что ли? Прекрати пожирать закуски, лучше отнеси их в комнату. — Оля, недовольно покривив носиком, сунула Вите тарелку. Тот взял её, в притворном удивлении вытаращил глаза на девушку и принялся переносить еду в комнату.

И ему и ей было ясно, что этот вопрос давно потерял свою актуальность: Андрей был лучшим другом Виктора и близким другом Ольги. Не больше, не меньше.

Витя отнёс все тарелки в гостиную, аккуратно их расставил. Потом достал бокалы, ледяную колу из холодильника. Не найдя себе других занятий, он, словно пёс в ожидании хозяина, бесцельно прогуливался туда-сюда по коридору рядом с входной дверью. Вот-вот должен был раздаться звонок домофона.

Оля с ещё одной большой, дымящейся тарелкой проскользнула мимо, подмигнув Виктору. Проследив за своей девушкой, он вздрогнул от томительного зова сердца и плоти, прошедшегося по нему от самых стоп и до кончиков волос на голове. «Ну, конечно, именно сейчас, а не полчаса назад! Вот же дерьмо!»

— Оля, не забудь надеть на себя что-то поприличнее, — не в силах оторвать взгляд от упругих ягодиц своей девушки, проговорил он.

— На себя посмотри, — игриво огрызнулась Ольга, специально нагнувшись чересчур низко, чтобы поставить тарелки на столик, попутно демонстрируя свои соблазнительные формы. По сдавленному стону своего мужчины, она поняла, что достигла желаемого эффекта. Но всё же прошла в спальню, натянула на себя домашние, простенькие, узкие спортивные штаны.

— Оля, я тебе никогда не говорил, — начал Витя, прислонившись к стене, не в силах оторвать от неё взгляд, — что я люблю тебя?

— Я тоже тебя люблю.

Раздался звонок домофона.

Загрузка...