Цветной шатер

Весною с радостью Буренка:

Однажды утром, на заре,

Родила желтого теленка,

Желанного в родном дворе.

И удался телок на-диво:

Красив и легок на бегу.

Как радостно он и игриво

Потом резвился на лугу!

Угонят мать с другими в стадо,

А он, привязанный за пень,

За частокольною оградой

Гуляет весело весь день.

Порой бывает и неловко:

Хотя меж ним и пнем длинна,

Мягка пеньковая веревка,

Но все-же шею трет она.

Зато как шолков луг зеленый,

Как лакома его трава!

И шепчут ласковые клены

Телку веселые слова.

А в высоте, над головою,

С утра до ночи, без дорог

Блуждает тихою стопою

Другой восторженный телок.

Растет Буренкина отрада.

Ей жизнь привольна и легка.

Теперь с ней вместе гонят в стадо

И золотистого телка.

Бежит он легкою походкой

И не оглянется назад.

И смотрят радостно и кротко

На шелк лугов его глаза.

А в высоте, слегка покатой,

Другой, такой-же золотой,

Телок гуляет до заката

По луговине голубой.

Дохнул сентябрь. Под небесами,

Порой спускаясь до земли,

Плывут с седыми парусами

Намокнувшие корабли.

С полей и рощ взмывают птицы,

Сплочаются при вожаке.

И длинные их вереницы

Скользят и тают вдалеке.

А лес, недавно величавый,

Склонился скорбно головой

И плачет, горько плачет ржавой

И грязноватою слезой.

И вот услышала Буренка

В хлеве решенье мужика:

— Зарезать следует теленка.

Не нужно в зиму нам быка. —

И загрустила горемыка

И лижет детище свое.

А он, наивный, лишь помыкал,

Не разгадав тоски ее.

Пришел октябрь. Поля, дубровы

И луг и кровли в серебре.

Чуть свет, увидела корова

Чужого парня на дворе.

Хозяин снял с гвоздя веревку

И, позамешкавшись слегка,

Аркан накинул и неловко

В ворота поволок телка.

Метнулась к выходу Буренка

И замычала на бегу.

Увы! Веселого теленка

Не видеть больше на лугу!

Когда вошел хозяин снова,

Краснел топор в его руке.

И горько плакала корова

О золотом своем телке.