Демон или тихоня

— Вууухууу! — внезапно заорал один из участников, и тут я офигела. С каких пор Дэни поет как Дэймон Албарн**? Да и звук какой-то странный… Почему-то из-за него создавалось впечатление, будто столкнулись две реальности и борются друг с другом. Внезапно наступила темнота, а песня продолжалась. Я на автомате вытянула руку, нащупав что-то гладкое и плоское. Потянув это на себя, я открыла глаза и увидела экран собственного телефона. Какого хрена?! Мир в опасности, что я тут делаю?

Постепенно до меня доходило. Во-первых, мир спасать не надо. Во-вторых, никакого Вселенского Огурца нет и не было. В-третьих, играющая песня — это мой будильник. В-четвертых, пора вставать и собираться в школу. На последнем пункте я застонала и снова рухнула на подушку, бросив телефон обратно на стол. Блин. Вставать. Так. Лень. А кроватка такая теплая… Хм, что это за звук? Кажется, это шепот. Я стала вслушиваться. «Усни… Тебе никуда не нужно торопиться… Тут тепло и спокойно… Спи!»

— Иди ты нахрен! — пробурчала я, неимоверными усилиями приводя свою тушу в сидячее положение. Голова слегка закружилась. Отличное начало дня. Тяжко вздохнув и мысленно жалуясь на свою нелегкую судьбинушку, я встала и наощупь пошла в туалет. Дело в том, что обычно у меня глаза утром просто не открываются некоторое время, а тут мне казалось, что они просто выпадут нахрен, если я разлеплю веки. А потому что что? А потому что линзы. Нет, серьезно, я обычных-то линз никогда не носила, а тут эти, да они еще такие жесткие… Мне понадобилось огромное усилие воли просто для того, чтобы пихнуть что-то в свои глаза. Это реально страшно для неопытного человека. А еще у меня были щеки мокрые от слез. Не знаю, почему, но слезы текли всю ночь просто рекой. Если это норма, то это хреновая норма, она мне не нравится.

Ну, что ж, до горшка я добрела, подвиг номер один совершен. Настало время для философских размышлений о строении Вселенной и смысле жизни, а также для новой попытки уснуть, только в этот раз сидя. Только сейчас я, предварительно сняв всю странную фигню, появляющуюся на ресницах за ночь, открыла глаза. Господи, нихрена ж не видно! Блин, ну окей. Тем более, слезы по прежнему текут. Интересно, почему? Ах, да, я же по-прежнему в линзах.

После того, как я встала с унитаза, курс мой лежал непосредственно в ванную, находившуюся за стенкой. Свободу невинным глазам! Снимем же оковы рабства от линз! Я с грехом пополам сняла эту хрень и положила в специальные… баночки? Колбочки? Коробочки? Я не знаю, как это назвать, но я их туда положила и посмотрела на себя в зеркало. А. Хре. Неть. Неужели мир бывает таким четким? Я смотрела вокруг себя и офигевала. Оказывается, плитка в ванной не просто голубая, а с эффектом мрамора! А поверхность на стиральной машине, куда мы все ставим, не просто белая, а в серую крапинку. Вот это да. Сколько же новых открытий можно сделать! Мир будто стал другим. Не думала, что испытаю нечто подобное. Блин, да это во много раз лучше, чем когда я в очках! Зато теперь в зеркале моя рожа раза в два страшнее. Фак.

В приподнятом настроении я пошла завтракать. Мама, похоже, уже угнала на работу. Ну ладно. Зато она оставила записку. Хм, что же на этот раз? «Помой пол везде, протри пыль и вынеси мусор.» За-ши-бись. Ну, окей, чо. Сделаю все после школы. Мусор можно сразу вынести.

Позавтракала я хлопушками с молоком. Хлопушки я называю хлопушками из-за долбанной рекламы***, засевшей в моей дурной башке. Съев все это дело, я размышляла, что за хрень мне приснилась. Нет, оказаться на концерте Голивуд Андед, конечно, круто, но какого хрена я стала с ними петь? Да уж, расскажу Свете, опять будет ржать надо мной. Но я же знаю, что не сумею удержать язык за зубами. Я ж всегда ей обо всем рассказываю, даже не знаю, почему. Я даже Семе столько не рассказываю, сколько ей. Наверное, я трепло. Или же это очередная норма.

Остальные сборы прошли как обычно: я согнала кошку, занявшую половину кровати, заправила оную, затем открыла шкаф и надела первую вывалившуюся кофточку и свои повседневные штаны. Уже одевшись, я соизволила разузнать, что же на мне. Итак, старые черные штаны в тоненькую белую полоску и серая кофта, которая на мне просто висит. Да и хрен с ней, и так пойдет. Дальше я причесалась, заплела косу и положила в сумку то, что не собрала со вечера. Футляр с очками я тоже взяла, ибо нужно было придумать, как с ними эпично попрощаться. В конце концов, это отчасти новая страница в моей жизни, так что от старья надо избавляться, но так, чтобы это осталось в памяти, как отметка, где началась новая жизнь. Эх, какой же бред я несу. Тоже мне, новая жизнь.

Идя до автобусной остановки, я увлеченно оглядывалась по сторонам. Каждая деталь была настолько отчетлива, что даже как-то жутковато становилось. Теперь листья деревьев не были больше огромной зеленной массой, все они являлись отдельным предметами. Даже в очках это не так выглядит, как сейчас.

Автобус пришел достаточно быстро, так что и до школы я добралась довольно скоро. Зайдя в гардероб, я старалась ни на кого не смотреть, чтобы меня не узнали и не стали расспрашивать раньше времени. Друзья должны увидеть все первыми, как повелось уже. Сдав одежду в гардероб, я отправилась в класс, который был уже открыт, и легла на парту, положив руки под голову. Как ни крути, а спать все равно хочется, причем всегда.

О переднюю парту что-то глухо стукнулось, но звук оказался достаточно громким, чтобы я обратила на него внимание и слегка приподняла глаза. Ух ты, Новикова пришла. Какая-то она нервная сегодня. Видимо, ночью состоялся сильнейший в ее жизни срач. Интересно, она с Саней отношения выясняла или с кем-то еще? Может, Марина в тайне умеет троллить людей? А почему бы, собственно, нет? Было бы весело. Ванилька-тролль…

— Доброе утро, — раздался откуда-то сверху загробный голос. Знаете, после такого в это высказывание верится очень слабо. Медленно повернув голову, я увидела Семена. Какой-то он и вправду убитый, будто бухал всю ночь без пауз. А я думала, что я не выспалась. Ага, блин. Да я просто бодра и готова на подвиги!

— Доброе. Чо с тобой? — спросила я, опираясь подбородком о локоть. Чую, здесь что-то интересное замешано. Но Комаров лишь мотнул головой. Не хочет говорить, значит. Сволочь. Парень плюхнулся на стул и положил руки под голову, прям как я.

— Ты осторожней, а то стул однажды сломается под тобой! — усмехнулась я.

— Это типа намек? — Сема убрал руку так, чтоб видеть меня, но не поднялся. Ленивая жопа.

— Да, — честно призналась я, кладя рядом с собой футляр с очками. Скоро, скоро настанет момент истины! Вот Светка придет, и он настанет.

— Вообще-то, я похудел! — чуть ли не с гордостью заявил Комаров, выпрямляясь. Опа-опа, значит, все серьезно!

— Здорово! Это значит, что из разряда «толстый» ты перешел в разряд «пухляш»! Поздравляю! — я типа ободряюще хлопнула друга по плечу с долбануто-радостной улыбкой. Ох, зря!

— Беги! — рыкнул он, хрустя пальцами, собранными в кулак.

POV Саши.

Нахрена я пришел к первому уроку, не знал даже я сам. Нет, конечно, это обязательно, но разве меня это когда-то останавливало? Что в этот раз случилось? Но, в любом случае, я сейчас был не в самом лучшем состоянии, так что в холле я просто сидел и смотрел по сторонам, медленно отходя от дремы, а процесс это долгий. Может, отсидеться где-нибудь первые урока два? Увидев Свету, я понял, что мои планы провалились.

— Ты чего тут сидишь-то? Иди в класс! — бросила она, проходя мимо. Тяжело вздохнув, я встал и последовал за девушкой. Видимо, сегодня от учебы мне не отвертеться. Почему-то только сейчас я подумал, что Ника мне сказала бы то же самое, и я бы тоже пошел за ней.

— А вы это… похожи с Никой, — зачем-то сказал я, когда мы поднимались по лестнице.

— Чем же, интересно? — усмехнулась Света, слегка оборачиваясь ко мне.

— Да не знаю. Вы обе какие-то спокойные, тихие, адекватные…

В этот момент мы зашли на второй этаж, и мимо нас пронеслось нечто, а затем и второе нечто, притом оба смеялись. Во втором нечто я узнал Комарова, который сейчас почему-то орал на впереди бегущего. Того я узнал не сразу. Только когда оно развернулось, я понял, что это Ника. Конкретно сейчас в ней было что-то не так, вроде лицо то же, а чего-то не хватает… Но меня это волновало меньше всего, ибо Макарова заорала на весь коридор:

— Пошел в жопу!

Девушка начала обходить друга по дуге, но поскольку расстояние между ними все равно сокращалось, шансов у нее было мало. Однако Ника все же смогла ускользнуть и неслась во весь опор в другую сторону. Семен бежал за ней, и тут произошло то, чего не ожидал никто. С Комарова слетели оба ботинка. Макарова в это время как раз выскользнула из-под руки парня и дала стрекоча вновь, но в этот раз прихватив обувь друга. Тот остановился и, с улыбкой на лице, пошел к Нике.

— Так, стоп, подож…

Один из ботинок прилетел ему прямо в нос. Вот это поворот! Я выпучил глаза, в ожидании дальнейших действий этих двух долбанов.

— Твою мать! — заорала Ника, переходя в режим «турбо» и улепетывая в другой конец коридора, размахивая при этом вторым ботинком. Она уже третий раз проносилась мимо нас со Светой, и мы все еще боялись выйти с лестницы. Интересно, что она сделает со вторым ботинком? Я перевел взгляд на Семена. Тот бежал босиком ничуть не медленнее Макаровой, держа часть своей обуви в руке. Ох, чую, ждет нас эпичная баталия…

Девушка свернула в соседний коридор, друг увязался за ней, ну, и мы, конечно же, не могли пропустить такого представления. Выбравшись из своего убежища, я и Евглевская направились за нашими долбанутыми друзьями. Мы увидели довольно большую площадку прямо посреди коридора, где и стояли эти двое. Оба уже чуть ли не задыхались, но теперь чувствовался витающий в воздухе дух предстоящего батла.

— Ты чо творишь, дура? — рявкнул Семен. Похоже, сейчас он был реально зол.

— Ботинки надо нормально завязывать! — воскликнула в ответ Ника, сдувая прядь со своего лица. Кажись, все серьезно.

— Да иди ты!

— Сам виноват!

— Я те щас…

— Спокойная, тихая и адекватная, говоришь? — Света посмотрела на меня с явным скепсисом. Н-да. Действительно.

— Хорошо, насчет Макаровой я был не прав.

После этого признания мы продолжили наблюдать, но именно сейчас нас спалили. Вот же блин.

— Света-а-а! — внезапно завопила брюнетка, несясь к нам. — Спаси меня!

Евглевская уже было рванулась к подруге, но тут в затылок Нике сбоку прилетел ботинок. Только сейчас я задумался о том, какой у Семена размер ноги, ибо голова Макаровой как-то слишком подозрительно качнулась. А нет, все нормально, просто великолепные театральные способности.

— С-с-сука! — прошипела девушка, встав, будто вкопанная. Вид у нее был такой, словно она серийная убийца, и сейчас у нее начинается приступ. — Ты понимаешь, что я вчера голову помыла?

— У-у-у… — тихо протянула Света, закрывая лицо рукой и отворачиваясь. Кажется, сейчас начнется мясорубка. И мяса будет много, ведь Семен сам по себе сплошное мясо. Жаль, что такие картины нельзя наблюдать мелким, которых тут дофига. И чо их так много? А, да, мы ж на территории начальных классов. Кстати, этим самым начальным классам сейчас очень весело наблюдать за двумя буйными старшеклассниками. Надеюсь, они не будут брать пример с этих ребят.

Ника кинула оба ботинка в Комарова. Этакая стерео-атака. Макарова снова рванулась в нашу сторону и, оттолкнув меня и Евглевскую, понеслась в сторону туалета. В этот момент прозвенел звонок, но брюнетка не сменила направление ни на градус. Ворвавшись в туалет, она через несколько секунд из него выбежала с мокрыми руками и чуть не выбила дверь в класс. Тем временем ее друг несся в том же направлении с развязанными ботинками, ничуть не уступая девушке в скорости. Вдвоем они чуть не застряли в проеме, не желая давать проход другому, и в итоге, я их обоих пинком запихнул в кабинет. Света интеллигентно прошла за мной, ни на секунду не меняя своего покер-фэйса. Вот это я называю выдержкой.

Друзья сели за парту передо мной и очень многозначительно посмотрели друг на друга, а затем отвернулись к доске. Понятно, война еще не окончена. Уже поэтому я с нетерпением ждал окончания этого гребанного урока, ибо пропустить такое представление выше моих сил. Пиздец, и как я их в первый день мог ботанами посчитать? Они ж самые упоротые люди, которых когда-либо видел мир!

Во время занятий мне снова захотелось спать. Н-да, встряска оказалась недолгой, а жаль. Ссорить их почаще, что ли? Так мне вообще никогда не будет хотеться спать. Было б круто, если б не нужно было спать. Тогда бы и не хотелось, и я бы мог страдать хуйней круглые сутки, при этом чувствуя себя самым заебенным образом. Блин, да кому вообще нужен сон? Даешь хардкор! И отрываться хоть всю ночь. А так треть жизни впустую уходит.

И все же я чуть не уснул на этом уроке. Звонок был подобен будильнику, и сейчас я его ненавидел точно так же, как звонок с перемены. Встав и медленно собрав вещи, я посмотрел на дальнейшее развитие событий. Но все оказалось куда скучнее, чем ожидалось. Семен сел завязывать шнурки, Ника легонько стукнула его по спине и произнесла:

— Короче, давай устроим перемирие, а то мне лень дальше бегать.

— Окей, — легко согласился Комаров и, закончив свое дело, встал. Все вышли из класса, как вдруг Макарова остановила меня, Семена и Свету. Господи, что на этот раз?

— Ребят, а вы ничего не замечаете?

Мы с Комаровым переглянулись. Лично я ничего не вижу. Ну, брюнетка, конечно, поменялась немного, но это, наверно, из-за челки. Правда, было что-то еще, неуловимое, но, тем не менее, картина была непривычной. Что-то здесь точно не так…

— Эм… Ты сегодня без очков! — отметила Евглевская, так и не дождавшись нашей реакции. Вот ж епт! Как я не заметил? Хотя нет, я заметил, но уже забыл про это. Так, стоп! Вероника. Без очков. Такое вообще возможно?

— Молодец, Светка! — Ника хлопнула подругу по плечу и направилась в сторону кабинета английского языка.

— Нифига себе! Ты начала носить линзы? Ты ж была против! — удивилась Евглевская, оказавшись рядом с девушкой.

— Ну, не совсем. Там другие линзы. Их нужно носить ночью, а на утро у тебя становится нормальное зрение.

— Ого! И как ощущения?

— Я думала, у меня глаза выпадут, — опустив голову, уже тише ответила Макарова. Да уж, представить страшно, какой хардкор творился этой ночью в ее глазах. Хорошо, что у меня нормальное зрение, спасибо моему образу жизни за это.

На этом уроке английского я снова был вынужден выслушать все мысли Ники о ее одноклассниках и ненависти к ним из-за незнания «элементарщины». Но, если честно, даже я не всю эту элементарщину понимал. Ересь какая-то, если бы не ворчание Макаровой и первая парта, я б и на этом уроке спал. Эх, не прет.

Следующий урок был русский язык. Там учительница добрая, ее вывести легко, но мне было как-то сильно лень. Я просто смотрел на доску, оперев голову на руку, слушал, что там рассказывали. Так интере-е…

POV Ники.

Сема пихнул меня в бок, отвлекая от писанины. Я хмуро глянула на него, но парень взглядом указал назад. Повернувшись, я усмехнулась. Орлов спал, придерживая голову рукой, и из приоткрытого рта спускалась тонкая ниточка слюны. Сдерживая хихиканье, я снова повернулась к Комарову.

— Ты думаешь о том же, о чем и я?

— Ага!

Мы опять повернулись к Сане, только уже с куда более злобными намерениями. Ух, чувак, зря ты с нами связался! Сема аккуратно коснулся локтя блондина двумя пальцами и начал медленно двигать в сторону края. Тропина попыталась его как-то остановить, но ее сдержала я. Когда до конца было достаточно близко, он резко толкнул локоть парня и отвернулся. Я созерцала, как голова Орлова резко упала на парту, после чего тоже отвернулась. Теперь мы еле сдерживали смех, стоило услышать смачный «бум» позади.

— А! — вскрикнул блондин, резко поднимаясь. — Что за нах?..

Саня замолк, видимо, заметив, что на него все смотрят, а мы с Комаровым тряслись от смеха. Конечно, нам потом будет стыдно за это, но конкретно сейчас было очень даже весело. Класс начал ржать, глядя на сонного Орлова, не понимающего, что вообще происходит. Только Марина отвела глаза, похоже, искренне переживая за парня. Ну, бывает всякое, привыкай. Мы с Семеном снова посмотрели на нашего друга, но сразу повернулись назад, в этот раз с осознанием того, что на перемене придется выяснять отношения. Н-да, шутники хреновы. Почему-то именно сейчас мне не хотелось лишний раз ссориться с Саней. Видимо, совесть все же взяла верх. Зато весь класс поржал, и то хорошо.

По окончанию урока мы не стали брать вещи, потому что следующим должна была быть литература в этом же кабинете.

— Вы охуели? — внезапно выдал Орлов, стоило нам встать.

— Ну, немного! — миролюбиво ответила я, почесав в затылке и одарив парня самой безумной улыбкой, которая была в моем арсенале. Блондин раздраженно зыркнул на меня и, отмахнувшись, пошел куда-то вместе с большей частью класса. Мы с Комаровым облегченно выдохнули. Одной проблемой меньше.

— Ника! — послышался сзади голос Светы. Я подошла к ней. Казалось, подруга была встревожена. — Ты где была на прошлой перемене?

— Эм… Ну, в туалете, а что? Что-то случилось? — тревога Евглевской передалась и мне. Кажется, я пропустила что-то серьезное. Надеюсь, никто не умер, пока меня не было.

— Блин, опять ты по туалетам своим! Жаль, что тебя не было, перед русским Новикова тут такое устроила!..

— Что именно? — я напряглась.

— Считай, что она официально объявила войну тебе и Тропиной.

А вот это уже серьезно. Интересно, как же она планирует вести эту войну? Да и вообще, что я ей такого сделала? Я всего лишь борец за добро и справедливость, спасаю маленьких несчастных людей от таких мегер, как она, что такого? Блин, ощущаю себя суперменом.

— И каким же образом она это сделала? — поинтересовалась я, садясь на первый попавшийся стул.

— Она на весь класс орала о своей ненависти к тебе, а еще сказала, что убьет Марину. Видела бы ты, как Тропина напугалась. Звонок буквально спас ее, — трактовала Евглевская. Да уж, теперь я обзавелась собственным поставщиком информации. Кстати, кажется, я придумала отличный способ попрощаться с очками…

Глава 16

Тишина давила на уши. Мы со Светой впервые сидели в полном молчании. Семен куда-то увалил вместе со всеми пацанами, учительница тоже куда-то ушла, поэтому мы остались здесь вдвоем. Как ни странно, я просто не знала, что сказать по этому поводу. Нет, конечно, то, что мне объявили войну, это все круто, но что я могу на это ответить? Мне не устраивали войну уже лет семь, наверное, да и то, все войны происходили между мной и Светой, пока не выросли и не поумнели. А сейчас… Господи, чем Новикова вообще думала, когда несла всю эту чушь? Она же не первый год со мной учится, должна понимать, во что вляпается, ибо я тот еще тролль, особенно по отношению к людям, которые меня ненавидят. А как я люблю после всего сказанного им улыбаться! Это просто выводит их. Конечно, такие приколы опасны для моих собственных ушей, но ничего, я уже привыкла.

Молчание затянулось, и руки потребовали движения. Я на автомате потянулась к переносице, чтобы поправить очки, но палец уткнулся в кожу. Это вызвало у меня секундное замешательство, после чего необъяснимую злость на себя саму. Правда, и это чувство было мимолетным, и скука вновь загородила собой все.

— Свет, а чо ты делала в выходные? — задала я вопрос, хотя мне было не очень интересно. Ну, надо же с чего-то начать разговор?

— Да все как всегда, свидание тет-а-тет — интернет и я, и больше никого. Захватывающе, не правда ли? — усмехнулась подруга. — А ты чем занималась?

— Да так, ничем особенным. В субботу, как обычно, сходила на… — я запнулась, забыв слово. Блин, память у меня, конечно… — на тренировку, в воскресенье мы с отцом пошли в парк Маяковского. Полезла на скалодром я там. В итоге на меня наорали за то, что сил нет никаких и руки кривые. Ну, зашибись теперь! И ведь фиг возразишь, ибо сам-то он в легкую залезет! — недовольно буркнула я, вспоминаю вчерашний день. Потом ведь весь вечер злая ходила из-за этого! Даже несмотря на то, что мы задушевно поболтали в сабвэе. Эх, ну, что я за злопамятный человек?

— Ну, это фигня. Я б, наверное, вообще не залезла. А там тяжело?

— Ага. На середине уже руки дрожать начинают от напряжения. А ноги еще соскальзывали, потому что я была в своих сапогах, и снег в некоторых выемках застрял. Короче, сложнее, чем летом. — Я вспомнила вчерашнее и сравнила с моим ползанием по скалодрому летом. Да уж, зря я в этот раз так рвалась туда, условия не те. Пора завязывать с временными отключками мозга.

— Не, не полезу я туда. Эх, не спортивная я все-таки. Выгляжу, наверное, так себе, да? Как думаешь, я нравлюсь Олегу такая? Хотя, наверно, нет, потому что все очень плохо. Короче, безысходность, — Евглевская тяжко вздохнула, опершись подбородком на руку. Да уж, начали с выходных, а дошли до Олега и безысходности. Теперь понятно, в каком направлении движутся мысли Светки. Блин, надо их уже свести, чтоб мне мозг не насиловали лишний раз! Остается только один маленький вопросик: как?

— Да не парься ты! Будет все! — я ободряюще хлопнула подругу по плечу. Вот еще не хватало, чтоб она расстраивалась на пустом месте. Света лишь дернула плечом, стряхивая мою руку.

— Вряд ли. Серьезно, я ведь никакая. Такая же, как все остальные, — Евглевская вздохнула, но когда взглянула на меня, сразу начала смеяться, ибо я применила проверенный метод. Подругу всегда дико прет от того, как я шевелю бровями. — Да блин, хватит! Прекрати, реально!

— Окей-окей! — я примирительно подняла руки и пошла на свое место. Внезапно в дверь начали яростно колотить. Вздохнув, я сменила направление и отперла замок. В кабинет ввалилась куча парней под предводительством всеми любимого Орлова, от которого за три метра несло табаком, как, впрочем, и от всех остальных. Отличное времяпрепровождение на перемене, черт возьми! Я хмуро проводила взглядом Сашу, который даже этого не заметил, рухнув на свой стул. За парнями тянулись мокрые дорожки. Даже обувь не потрудились переодеть, ленивые гавнюки! Вздохнув, я села на свое место и сразу повернулась к блондину, который продолжал о чем-то говорить с одноклассниками. Решив отложить наш разговор на потом, я стала готовиться к контрольной по литературе. Контрольная… Блин, и почему именно сегодня мне так лень ее писать? Печаль. Особенно учитывая то, что все контрольные я, как правило, пишу за весь класс.

Шли урок за уроком, тест за тестом. Последняя неделя четверти — самое жестокое время. Учителя стремятся закрыть ученикам все долги, а также провести все нужные контрольные. Постоянное напряжение в ожидании оценок, особенно я об этом беспокоюсь, когда у меня между четверкой и пятеркой. Просто я уже настолько привыкла, что у меня везде все на отлично, что получить оценку ниже уже просто не могу. Из-за этой особенности меня и считают заучкой, хотя по-настоящему я учусь только в последнюю неделю. Орлову, наверное, совсем тяжко, он же пришел буквально за две недели до окончания четверти. Я повернулась к однокласснику, который спокойно пускал слюни на парту, и раздраженно фыркнула. Действительно, о чем это я! Чтоб Орлов и учился… Смешная шутка, лол.

После четвертого урока все пошли в гардероб, что ввело меня в некоторый ступор. У нас что, урока нет?

— Ник, ты чо встала-то? — спросила Света, повернувшись ко мне.

— У нас что сейчас? — недоуменно выдала я, напрягаясь.

— Так физ-ра! Пошли вещи брать! — воскликнула Евглевская, указывая в сторону гардероба.

— Твою ж ма-а-ать! — протянула я, хватаясь за голову. Блин, забыла физ-ру! Ну молодец, как всегда, черт возьми. Хотя, какая разница, если все равно мы там ничего не будем делать?

— Ладно, пойду пока в раздевалку, что ли, — вздохнула я, отходя от подруги. Сейчас у гардероба все равно толкучка та еще начнется, что мне тут делать? Неспешно идя в нужном направлении, я рассматривала камни на полу. Интересно, их шлифовали и втыкали в бетон, или как? Чего-то я не понимаю в этом мире. Эх, и почему невозможно знать всего? Я б многое отдала за возможность получать ответы на все свои вопросы. Хотя… так ли нужна мне эта информация? Наверное, нет. Впрочем, какая разница? Все равно это нечто недостижимое. И слава Богу.

В раздевалке я оказалась совсем одна, так что появился вполне весомый повод почитать. Достав из сумки книгу, я открыла ее там, где была закладка. Знаете, читая фантастику, невольно понимаешь, что твои проблемы — ничто в сравнении с проблемами главного героя, которому внезапно сообщили, что он должен спасти свою планету, доказав Сильным расам, что они не замышляют ничего плохого. А все из-за каких-то фанатиков, протащивших целую солнечную систему на край галактики. Напряжение героя передалось и мне, от чего я перестала замечать, как раздевалка неспешно наполнялась. Да кого это волнует, когда тут такое?

Но боковое зрение меня еще не подводило никогда. Никогда! Поэтому, когда сбоку прилетело нечто крупное, я резко выпрямилась и вжалась спиной в стену. Чей-то пакет пролетел прямо перед моим носом, изрядно напугав меня, и приземлился где-то чуть дальше на скамейке. Вздрогнув, я все же попыталась сделать вид, будто ничего не произошло, приняв прежнее положение, только с чуть более прямой спиной. Ух, блин, так и обосраться недолго! Хорошо, что среагировала вовремя, а то было бы все очень плохо. Так, ладно, все равно я всех обломала, значит, можно расслабиться. Судорожно сжимая книгу, я украдкой оглядела находящихся здесь. На лице Новиковой застыло выражение разочарования и некоторой обиды, как у ребенка, которому обещали дать конфету, но так и не дали. Ибо нехрен, милая, обломись! Некоторые девушки также выглядели озлобленными, но на нескольких лицах появилось выражение неподдельного уважения. Здорово, теперь меня хоть уважать в классе начнут. А впрочем, я и так пользовалась уважением за свои мозги, а теперь к этому прибавились умения. Хорошо же!

До звонка я продолжала читать, потому что теперь меня не трогали. После звонка я отправилась в зал вместе с остальными. Вообще, достаточно много народу забыли форму, но физрук преспокойно закрыл на это глаза. Уже в зале нам сообщили, что парни будут играть в футбол, а девушки сидеть на скамейке. Вот это мы любим! Ничего делать не надо, да еще и на парней смотреть.

— Так, эта команда играет в футболках, эта — без футболок. Поехали! — крикнул физрук, после чего отправился на свое законное место. Естественно, в какой команде оказался Орлов? Правильно, в команде «топлесс», как я ее уже окрестила. Снимал он футболку по пути и довольно неспешно. Актер, блин! Явно же на публику делает. Стоило верхней части одежды покинуть свое место, как восхищенный вздох волной прокатился по нашему ряду. Кажется, его не издали только мы со Светой (хотя кто нас знает, может, мы не заметили). Но тут действительно было на что посмотреть! Грудь у Сани была действительно накачана, на животе виднелись кубики пресса, а их обладатель расправил широкие плечи и (сукатвоюмать!) начал разминаться. Практически все глаза были устремлены только на него, а блондин упорно делал вид, что совсем не замечает этого, однако каждое его движение было пропитано уверенностью и некоторым самолюбованием. Плюс сто к очарованию, черт возьми. Дабы сохранить свой мозг в рабочем состоянии, я отвлеклась от разглядывания парня и решила взглянуть на реакцию. Марина… Господи, такое ощущение, что она сейчас просто описается. Нет, серьезно, у нее было такое выражение лица, что страшно становится. Новикова, кажется, пожирает его глазами, в которых застыла злость. Да уж, видимо, жалеет, что это «чудо» больше не принадлежит ей. Блин, они всего день провстречались… Это ведь просто смешно! Но почему она не может просто так оставить это? Ладно, я плохо разбираюсь в строении мозга куропатки, так что идем дальше. Кажется, сейчас абсолютно у всех потекут слюни. Весело живем, однако!

— Блин… — услышала я шепот сбоку. Недоуменно повернулась на Свету, которая смотрела куда-то в толпу. Так-так. Мне даже интересно стало! Взглянув в ту же сторону, я тихонько прыснула. Ах, ну да, ну да! Олег в команде Орлова! Чего еще можно было ожидать от Светочки? Правда, будь я на ее месте, мне бы это тоже дико вынесло мозг. Наверное. Почему-то мне стало ужасно смешно. Я без стеснения начала смеяться. Абсолютно все девки сейчас вздыхают по своим кумирам, одна я такая умная, сижу и угораю над ними. Здорово просто. Психушка плачет по мне.

Игра началась. Неудивительно, что Орлов со своей командой сразу начали теснить противников. Впрочем, мне была интересна не столько сама игра, сколько наблюдение за одноклассниками. Дело в том, что я понимаю в футболе ровно столько же, сколько Света понимает в квантовой механике (она гуманитарий по натуре, если что). Конечно, сейчас пацаны основную часть времени больше красовались, чем играли, особенно Орлов и Петренко. Сейчас они изо всех сил пытались отобрать друг у друга мяч, да с таким остервенением, будто борьба шла за кусок мяса. Впрочем, уже через несколько секунд блондин таки смог отправить резиновый шар в нужную ему сторону, таким образом давая пас Михайлову. Дима сразу отошел от Саши и погнался за Олегом, но было уже поздно. Вдвоем, беспрестанно пасуя, друзья довели мяч до нужного места, и брюнет одним четким пинком запустил его в ворота. Ай, красавчик! Девушки заликовали, особенно громко это делала Евглевская. Друзья довольным взглядом окинули свою публику, Орлов даже поклонился для прикола, украдкой глянув на Марину. Я быстро зыркнула на нее. Да уж, Тропина была просто на седьмом небе от счастья. Блин, почему они до сих пор не начали встречаться? Надо это срочно исправить! Тем более, девушка сохранила свой новый образ. Конечно, проблем у нее из-за него ровно столько же, сколько и преимуществ, ну, да ладно, пусть сама с этим разбирается, я в чужие дела не лезу.

Урок закончился, и физрук объявил таймаут. Девушки тут же бросились к Орлову, который поспешил удалиться из зала как можно скорее. Видимо, инстинкт самосохранения все же стоит у него впереди самолюбования. Индюк. Когда зал немного опустел, а в дверях прекратилась толкучка, я тоже вышла и уселась на солнечном месте. Все-таки, в том помещении было прохладно, так что я немного замерзла. Сейчас глаза вновь бегали по строчкам. Там интересней, чем здесь, так уж получилось. Поэтому я люблю книги. И они мне нравятся намного больше фильмов, потому что текст дает свободу воображению. А еще, если фильм всего на полтора часа, то книга как минимум на несколько дней. По-моему, это намного лучше. Тем более, событий и подробностей описать можно куда больше, чем показывают на экранах. Не понимаю, как можно не любить читать.

Я довольно сильно увлеклась, поэтому вздрогнула, когда рядом со мной что-то приземлилось. Этим чем-то оказался Саша, лицо и волосы которого почему-то были ужасно мокрыми.

— Ты чо? — с недоумением спросила я, глядя на тяжело дышащего парня. Тот тряхнул головой, затем оперся спиной о стену.

— Да задолбался! Мне жарко, а тут еще и эти пристают! — на одном дыхании выдал он. Судя по всему, под «этими» он подразумевал «любимых» одноклассниц. А чего ты хотел, если сам устроил такое представление?

— Понятно. Слушай, можно два вопроса? — теперь я полностью повернулась к блондину.

— Спрашивай, — махнул он рукой, заложив руки за голову и прикрыв глаза.

— Почему ты так быстро расстался с Новиковой? Вы провстречались всего один день!

— Как бы тебе объяснить? Дело в том, что как только я прихожу в класс, я сразу же нахожу себе девушку. Всегда. Та, что самая красивая, та и становится моей девушкой. Правда, в этот раз так получилось, что как-то резко появилась Марина, и меня от нее немного торкнуло. Не знаю, почему, — ответил Саша, не открывая глаз. Интересная, однако, психология у него.

— Окей, тогда сразу второй вопрос. Почему вы до сих пор не начали встречаться? — произнесла я, не сводя взгляда с блондина. Орлов тут же открыл глаза и сделался каким-то напряженным. Несколько секунд он размышлял, после чего буркнул:

— Не знаю.

— Так чего ты ждешь? — всплеснула я руками. Ни за что не поверю, что такой человек, как Саня, станет стесняться. Не такой он.

— Да не знаю. Просто тогда у меня было первое впечатление, жду, когда чувства нормально проявят себя. Вот. — Ответил Орлов, погрузив меня в состояние шока. Решение разумное, но… Но оно слишком разумное для этого парня! Как интересно.

— Неожиданно… — протянула я и взглянула ему прямо в глаза. Удивительно, но впервые за долгое время я видела свое отражение в чужих глазах. Сгорбившееся существо в черт пойми какой одежде, с гладко зачесанными назад волосами и растерянным взглядом. Боже, я даже на девушку толком не похожу! Мысленно пририсовав себе очки, я поморщилась. Все очень плохо. Неужели парни видят меня именно такой? Тогда у меня действительно не будет молодого человека ближайшие года три. Так себе расклад.

Я отвернулась и вытащила из-за уха прядь волос, которая ныне служила мне челкой. Я знаю, что так мне действительно больше идет, хоть и немного неудобно. Видимо, надо действительно что-то с этим делать. Прозвенел звонок, и мы молча пошли в спортзал. Нас вдвоем увидела Новикова. Да что ж это такое! Она мне уже надоела, если честно. Опять сверлит меня взглядом так, будто я враг народа номер один. Иди ты знаешь куда!..

Игра продолжилась. Теперь же я читала книгу, чтоб немного отвлечься от внезапно появившихся мыслей. Зачем оно мне надо? Жила как-то до этого шестнадцать лет, еще столько же проживу. В конце концов, отсутствие парня мне ничуть не мешает… Ох ты ж! Зачем его отправлять к геометрам? Им что, заняться нечем стало? Да и как они планируют это сделать? А… Так, ладно. Теперь пошло чистое мочилово. Экшн, экшн, экшн… Блин, круто! Тоже мне, воины инопланетные! Взяли, выпустили чувака. Зашибись просто.

— Ника! — раздался сбоку беспокойный голос Светы. Что та?..

Бах!

Твою же мать! Я правой рукой полностью накрыла лицо. Больно ведь! Кто там умный такой, интересно?! Подняв выпученные глаза, я заметила выражение глубокой растерянности на лице большинства парней и поганую усмешку на лице Димы. Вот ведь сучка! Ну, я ему сейчас… Поставив недавно прилетевший мяч перед собой, я одним точным пинком запустила его в сторону Петренко. Конечно, я не футболист, и мяч полетел косо, однако у одноклассника сработал неизвестный миру рефлекс, заставляющий убегать не от летящего предмета, а к нему, поэтому резиновый шар попал прямо в цель. Прямо по самому дорогому.

— А-а! С-с-сука! Тварь тупая! — орал Дима на весь зал, пока я шла к дверям. Мяч пролетел мимо моей головы, но я даже не обратила на это внимание, закрыв рукой кровоточащий нос. Поймав злорадный Ленин взгляд, я проверила наличие футляра с очками в кармане. Ну так, на всякий случай.

По коридору я шла, глотая соленые капли с привкусом железа. Зашибись просто. Петренко что, жить надоело? Дибил, блин. Боль хоть и отступила, но все равно было противно. По-любому еще кофту всю заляпала. Как же меня все это бесит! Сборище дибилов. Бешенство захлестнуло меня с головой, не давая мыслить здраво, ну и хрен с ним! Конкретно сейчас оно мне сильно не надо. Сзади раздался какой-то шум, но я не обратила на него внимания. Завернув в туалет, я открыла воду и начала в срочном порядке убирать кровь с лица. Н-да, впервые боковое зрение меня подвело. Зато я ему попала куда надо, будет знать. И чо Диме приспичило мне мяч в нос посылать? Заняться стало нечем?

Я наспех скрутила из салфетки воронку и, предварительно промокнув ее водой, заткнула кровоточащую ноздрю. Скоро пройдет, надеюсь. Я достала футляр и задумчиво покрутила его в руках. Да уж, сколько мы вместе прошли… И с футляром, и с очками. Даже как-то жаль с ними расставаться. Я достала свои бывшие вторые глаза и опустила на переносицу. Мир в миг стал расплывчатым, а глаза слегка заболели. Пришлось очки немного спустить вниз. Да, я прекрасно знаю, что так нельзя делать, но мне же интересно!

В этот момент дверь в туалет распахнулась, и я резко повернулась в ее сторону. И даже не удивилась, увидев в проеме торжествующую рожу Новиковой. Н-да. Кажется, у меня одной проблемой больше. А учитывая то, что из-за спины одноклассницы выглядывало еще несколько человек, не одной. Итак, ребятушки, чем же вы меня удивите на этот раз?

Я почему-то не чувствовала страха, глядя в глаза Лене. Было какое-то отрешенное равнодушие, хотя рыжая явно больше всего сейчас хотела увидеть в моих глазах суеверный ужас. Ну-ну, больно надо. Моя гордость уже давно взяла верх над инстинктом самосохранения, так что ничего у вас не получится.

— Ну что, понравилось получать в нос? — ухмыльнулась девушка, заходя внутрь. Итак, теперь я против всей честной компании в закрытом пространстве. Что делать? Так сразу к выходу не прорваться. Всех перебить вряд ли смогу, хотя половина убежит, это точно. Неужели им прошлого раза не хватило, чтобы раз и навсегда усвоить, что ко мне лезть как минимум опасно? Ладно, это уже переходит в разряд их проблем. Скажите лучше, мне что делать? Хорошо, задачи две: усмирить рыжую и вырваться отсюда. Остальное решу по ходу. Теперь нужно что-то ответить.

— Если ты хотела показать на мне, что испытала в тот день, то комплимент вышел очень даже хороший! Не думала, что у меня такой сильный удар, однако, — спокойно заметила я, не двигаясь с места и глядя своему врагу прямо в глаза. Главное, не шевелить руками. Любой жест будет показателем трусости. Хотя нет, один я могу себе позволить.

— Да ты что? Не думала, что ты так спокойно относишься к тому, что тебя бьют. Я удивлена, что наша ботаничка оказалась мазохисткой, — Новикова скрестила руки на груди. И все-таки она меня побаивается после того раза. Тело обмануть не может. Но я почувствовала нарастающую злобу в душе.

— Да ты что? Я думала, что Тоня нормальная. Как же ты могла открыть такую правду про свою подругу?! — я метнула взгляд на одну из одноклассниц, тоже носившую очки. Та уже было открыла рот, чтобы что-то сказать, но Лена подняла руку, заставив замолчать. Правда, сама она тоже не знала, что ответить. На лице отразился усиленный мыслительный процесс. Интересно, с каких пор люди научились думать мозговой жидкостью? Хотя, когда чего-то нет, приходится всячески выкручиваться.

— Ты… ты осмелела в последнее время, знаешь ли! — заявила Новикова, которую уже потряхивало. Кажется, у кое-кого шалят нервишки. Нехорошо-с.

— Спасибо, — с улыбкой ответила я на это.

— Что? — девушка так и застыла.

— Спасибо!

— За… за что?

— Это уже второй комплимент за день, — я не прекращала улыбаться, хотя кровь уже стучала в ушах. Адреналин медленно захватывал сознание.

— Это был не комплимент! — рыкнула девушка, уже не в состоянии сдерживать себя. Ай-ай-ай, я думала, ты дольше продержишься.

— Да ну? С каких пор смелость стала плохим качеством?

— Ты заебала, мать твою! — заорала Лена, сжимая кулаки. — Ты тупой очкарик, который ничего не может! Ботаничка, ты самая страшная в классе и никому не нравишься! А еще ты тупая, страшная и у тебя нет друзей! Ебанатка тупая, тварь, сука! Шлюха, ты всем кому можно дала, и вообще!..

Новикова продолжала кричать, но остаток ее «пламенной речи» я дослушивала уже с огромнейшим фэйспалмом. Боже, никакой фантазии! Ну, что за люди пошли? Чуть что, так сразу «шлюха». Хоть бы что-нибудь новое сказали.

— Что рожу закрыла? Стыдно стало, да?

Я вновь взглянула на рыжую и от души рассмеялась. Видели бы вы ее раскрасневшееся лицо! Зрелище презабавное, сразу скажу. Будто не она на меня орала, а я на нее. А мой смех лился безудержным потоком, все усиливаясь. Нет, правда, это весело!

— Это ты типа так пошутила, да?! Аха… ха-хах… Скажу честно, чувство юмора у тебя отменное, правда! Прими мои поздравления с премией Петросяна года! — наконец выдавила я, распрямившись. Столько ненависти во взгляде я не видела уже давно. И за что же меня все так ненавидят?

— Да… да пошла ты!! — взвизгнула Новикова в попытке ударить меня. Но я сразу же увернулась.

— Вижу, тот раз тебя так ничему и не научил. Жаль, я думала, что люди хотя бы на своих ошибках учатся, но ты оказалась исключением. — Говоря все это, я уворачивалась от очередной атаки. Конечно, я могла бы контратаковать, но пока что решила с этим повременить. Верные очки все еще держались на переносице, не спадая. — Неужели тебе до сих пор хочется драться со мной? Зачем? Знаешь же, что ничего не выйдет! — я продолжала уворачиваться, а Лена уже натужно пыхтела. Вот что значит спортом не заниматься! — Ах, да, ты решила положиться на своих подружек, которые сейчас почему-то только стоят и наблюдают. А, нет, уже ничего не получится! — усмехнулась я, отпрыгивая от девушек, которые вдруг вспомнили, зачем пришли сюда. Поздно вы очнулись, поздно!

— Тварь! Я убью тебя! — завопила Новикова, сопровождая крик очередным нападением. Резко наклонилась вниз, чтобы избежать удара, но тут случилось то, чего я не ожидала. Очки упали на пол. Поднимать их уже не было времени. Увидев это, Лена остановилась.

— Ух ты, а что это тут у нас?! — с издевкой воскликнула она, наклоняясь за очками. Ну, прощайте, ребят. Вы мне служили верой и правдой.

— Ботаничка потеряла свои очки! Ну надо же! — расхохоталась она, поднимая руку вверх. Рыжая с силой кинула об пол мои бывшие вторые глаза. Туалет наполнился звуком разбивающегося стекла. Я слегка поморщилась. Вроде мелочь, а все равно противно. — Ой, упали! И, кажется, больше не подлежат восстановлению. Что же теперь делать? Ботаничка ослепла! — продолжала насмехаться Лена, сделав один шаг ко мне, но тут же остановилась из-за моего голоса. Ибо нефиг!

— Между нами расстояние примерно полтора метра, — констатировала я ледяным голосом.

— А? И что? — Новикова смотрела на меня с неподдельным удивлением.

— Отсюда мне прекрасно видны прыщики на твоем носу, густо замазанные тональником. — Продолжала я все таким же бесцветным голосом. Кровь кипела в жилах, но разум все еще сдерживал тело, рвущееся в бой.

— Что? — тихо пискнула рыжая, с неподдельным изумлением глядя на меня. — Как? — уже крикнула она, вновь злясь. Весь триумф мигом прошел.

— Я все прекрасно вижу и без очков, причем на любом расстоянии, — был мой ответ. — Так что облом, уж прости. И, да, раз уж ты думаешь, что я ничего не могу, то попытайся напасть на меня. Я покажу разницу между нами, раз ты так понять не можешь. Бой один на один. Ах, да, чтобы все было честно, я не буду использовать руки для атаки, — в подтверждение своих слов спрятала руки за спину. — Ну что?

— Ты… ты самоуверенная сволочь! — воскликнула девушка и метнулась ко мне. Одноклассницы выглядели как-то напугано, поэтому не шевелились. Это хорошо, мешаться не будут.

А вот с тем, что я самоуверенная сволочь, пришлось согласиться. Громкие слова говорить все могут, черт возьми. Как гласит пословица: «На словах ты Лев Толстой…». В общем, я обладаю невероятным даром создавать проблемы на свою жопу, даже когда их и так предостаточно. В итоге я прокляла все.

Насколько Вы поняли, мой мозг несколько не рассчитал возможности тела, поэтому я судорожно уклонялась от атак, шарахаясь то в одну, то в другую сторону. Новикова занесла руку с приклеенными ногтями над моей головой и резко махнула вниз. Если б не те пара миллиметров, на которые я успела отодвинуться, то она бы расцарапала мне все лицо. Господи, даже страшно стало. Зря руки за спину убрала, балансировать стало в два раза сложнее, но ставить их в нормальное положение будет уже как-то некрасиво. А впрочем, какая разница? Будто эта курица что-то в этом смыслит! Достав руки из-за спины, я почувствовала, насколько стало легче. Однако это все же не укрылось от внимания Новиковой. Черт, лучше бы ты так на уроке за доской внимательно следила, больше пользы было бы!

— Что, уже не можешь, да? — истерично взвизгнула Лена, попытавшись схватить меня за руку.

— Заметь! Я все еще не применяю их! — крикнула я в ответ, в очередной раз уходя в сторону.

Пошел двадцатый круг по этому злосчастному туалету. Пора с этим заканчивать, а то я уже устала. Лена тоже запыхалась, но явно не собиралась так просто сдаваться. Мне нужен план действий. Я ж не боец, чтоб все получалось на автомате. Так, что я могу сделать?

После десяти секунд размышлений я резко остановилась с разворотом, поднырнув под руку своего врага и врезавшись головой ей в живот. Так себе прием, но других выходов пока не вижу. Лена вскрикнула и сделала шаг назад. Я тоже слегка отступила, но только для того, чтобы была возможность присесть. Уперла руки в пол. А вот теперь пошел «нижний брейк»!

Столько ору я не слышала никогда. Новикова орала, а я растерянно сидела и корила себя за собственную глупость. Боже, что я натворила! Исполняя все эти финты, мы забыли про главное. Стекла на полу. Да, как Вы уже догадались, рыжая упала прямо на них. Вот угораздило же меня устроить все это! Нет же, блин, адреналин и прочая хрень мешают думать. Когда ж я выйду из детства-то?! Надоело вляпываться во все подряд, причем чем дальше, тем хуже.

Лена начала реветь, и только тогда ступор отпустил меня.

— Встань! — рявкнула я, поднимаясь. Девушка меня уже не слышала, а лежала на битых стеклах и продолжала орать. Подружки наконец-то отлепились от стен и начали на перебой пытаться помочь, но от этой помощи становилось только хуже.

— Отойдите, вашу мать! Подвинься! — выкрикивала я, расталкивая одноклассниц. Схватив рыжую за здоровую руку, я резко дернула ее на себя. Новикова приняла сидячее положение. Все правое плечо было испещрено мелкими и крупными царапинами, а из ладони торчало несколько мелких стеклышек. Ой, как все плохо…

— Так, смотри на меня! — крикнула я, стараясь смотреть в глаза Лене, но та была слишком занята своей болью, так что пришлось прибегнуть к крайним мерам. Я со всей силы залепила девушке пощечину. Рыдания прекратились, в глазах рыжей застыл чистый шок. Господи, и чего это так ее? По сравнению с торчащими из ее тела стеклами, это — ничто! Но тем не менее метод прокатывает всегда, и сейчас это мне было только на руку.

— Смотри на меня, говорю! Сейчас успокойся. Боль скоро пройдет, мы пойдем медпункт, и все будет хорошо, слышишь? — я старалась говорить как можно спокойнее, хотя в душе жутко паниковала. Новикова нервно кивала, судорожно всхлипывая. Но тут произошло то, чего я никак не ожидала. Рыжая наклонила голову и увидела свою руку. В тот миг ее глаза закатились, и девушка отрубилась.

— Твою же мать! Да чо вы делаете, держите ее! — вновь начала орать я, держа Лену за руки. Только этого не хватало. Я встала.

— Так, народ, нам надо оттащить ее в медпункт! — продолжила я уже более спокойным голосом, постепенно собираясь с мыслями.

— Спасибо, кэп, — буркнула Тоня, придерживая тело за подмышки.

— Вот, зашибись, у нас есть одна адекваша! Короче, ты держи ее так же, я беру за ноги, и тащим! Открывайте двери! — сразу несколько девочек побежали к выходу, изо всех сил глядя себе под ноги. Видимо, тоже крови боятся. Мы подняли Новикову и, стараясь не наступать на стекла, понесли в медкабинет. А она тяжелая, оказывается! Блин, надо будет потом стекла убрать, а то как-то нехорошо вышло.

Глава 17

Знаете, кровь меня никогда не пугала. Просто так исторически сложилось, что в детстве я пересмотрела боевиков и теперь смотрю на все это дело довольно спокойно. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что некоторые сцены вызывают желание хорошенько так проблеваться. Но в реальной жизни я ничего подобного не видела, слава богу. Все остальное — это ерунда. Даже когда кровь из вены брали, я наблюдала за процессом с большим интересом, не понимая, почему и мама, медсестра советовали не смотреть на это. Даже от вида собственной крови мне не становится плохо. Не вижу в этом ничего особенного, в конце концов, это всего лишь ярко-красная жидкость, текущая у всех по сосудам. Люди же не падают в обморок от вида краски?

Но, тем не менее, глядя на Лену, которой вытаскивали из ладони осколки моих очков, еще две девочки грохнулись в обморок. В итоге мы с Тоней (перед которой пришлось извиниться за обзывательство) искали по всему медкабинету нашатырный спирт (я была сильно удивлена, когда узнала, что он здесь есть), пока наша школьная медсестра занималась Новиковой. Я время от времени наблюдала за этим процессом, но все время приходилось бороться с желанием скривиться. Так или иначе, зрелище не из приятных. Стараясь не вдумываться в физиологию процессов, я продолжила откапывать нашатырный спирт. Правда, Тоня нашла его вперед меня, ну, и слава богу. Я никогда не умела нормально что-то искать. Теперь, прослушав инструктаж по «оживлению», мы смочили им ватки и начали приводить в чувство девушек. Сначала ничего не происходило, только дышать они стали как-то странно, а потом очнулись, что вызвало огромное облегчение всех (кроме Новиковой, она все еще была без сознания).

— Ух… М-м-м, что это было? — протянула Никулина Алена, поднимаясь с пола. Ах, да, оговорюсь, мы не стали их передвигать с того места, где они упали, так что единственная кушетка досталась травмированной Новиковой. Если совсем по-честному, я на рыжую уже даже не злилась. Она отхватила свое — хватит с нее. Надо попытаться как-то наладить отношения (насколько это возможно), чтобы сократить себе количество проблем. И попытаться вправить Лене мозг. Если получится. Ха-ха, мечтать не вредно.

— Голова болит, — прошептала вторая одноклассница, закрывая лицо рукой. Интересно, а каково это, в обморок падать?

— Вы обе упали в обморок, — буркнула Тоня, подходя к медсестре, — можно идти?

— Да-да, конечно! — энергично закивала женщина, и мы вместе вышли из медкабинета. Не успели подойти к спортзалу, как прозвенел звонок. Тогда мы свернули сразу в раздевалку, но еще на лестнице ко мне подлетела Света с довольно встревоженным видом.

— Куда ты ходила? Что там было? — сразу атаковала она, на мгновение введя меня в ступор. Не люблю, когда вопросы сразу в лоб задают.

— Тихо, тихо, сейчас расскажу все, — буркнула я, заворачивая с лестницы в сторону раздевалки. Взяв сумку, я стала ждать Свету. Затем отвесила подруге несколько пинков, чтобы она поторапливалась, и мы вышли из раздевалки, параллельно мутузя друг друга. Когда мне в очередной раз по заднице прилетело сумкой с физ-рой, я примирительно подняла руки, чтоб остановить начинающуюся драку. Уж мы-то со Светой можем ее устроить, ибо вдвоем у наших мозгов возникает диссонанс, полностью перекрывающий все мыслительные процессы. Та же хрень возникает у меня и с Семеном. Даже есть некоторая вероятность, что в скором времени Орлов начнет на меня влиять так же.

— Короче, дело было так. Когда я вышла, чтобы остановить кровь… — убедившись, что нас никто не слышит, я начала свой рассказ по пути в холл. Света слушала достаточно внимательно, но не вставлять свои саркастические комментарии не могла. Мы на этой почве чуть не устроили очередной холивар, но все же удержались. Когда я сказала, что две девочки грохнулись в обморок, Евглевская откровенно заржала.

— Чо ты ржешь? — я хмуро зыркнула на нее, но подруга не прекратила ржать. А чего еще стоило от нее ожидать?

— Да… блин… не знаю. Это смешно. Почему люди так боятся вида крови, я понять не могу? — Света постаралась успокоиться, но получалось это у нее пока плохо.

— Чо смешного? У всех людей разная реакция! — воскликнула я в их защиту, мысленно коря себя за лицемерие.

— Вот только не говори мне, что ты не угорала над ними, когда они упали? — усмехнулась Евглевская, и я виновато понурила голову. Правду же говорит, блин. Я дико угарнула с того момента. Наверное, все, кто находился в тот миг в одной локации со мной, считают меня психом или же просто очень плохим человеком. Кем я, в общем-то, и являюсь.

Мы собрались и вышли из школы. До дома я добиралась в одиночку, задумчиво глядя в окно. Эх, ну почему в России март — тоже зима? Как же я устала от этого постоянного холода и нужды надевать на себя сто одежек, в которых все равно не так тепло, как хотелось бы. А еще шевелиться в них тяжело. Но снегу было пофигу, он просто шел и шел. Ладно, на погоду ругаться так же бессмысленно, как пытаться понять смысл жизни, хотя и тем, и другим люди занимались, занимаются и продолжают заниматься. Я же отвернулась от окна и уставилась на спинку стоящего передо мной сиденья. Интересно, нафига писать что-то здесь? Остаток дороги я рассматривала ничего не значащие буквы в стиле граффити. Хоть бы что-нибудь хорошее нарисовали.

Дома я уже занялась своими типичными делами. Делала уроки, помыла пол, немного прибрала в комнате, посидела в интернете (на что мои глаза выразили огромное негодование). Ладно, не хотите, будь по-вашему. Я подключила колонки, выбрала нужный альбом и встала посередине комнаты. Настало время творить неведомую фигню!

POV Саши.

Понедельник.

После физ-ры я встретил в гардеробе Новикову. Правая рука была почему-то забинтована, что вызвало у меня ступор и удивление. Конечно, я не стал спрашивать ее, что произошло. К Лене даже подойти было страшно (ну, знаете, когда человек пытается прожечь взглядом все, что видит, как-то не по себе становится), поэтому я решил поспрашивать других девушек, ходивших вместе с ней в туалет. Сомневаюсь, что кому-то придет в голову от меня что-то утаивать (это ж я!). Правда, в первую очередь я хотел найти Нику, чтобы она все рассказала, но так и не нашел. Видимо, она ушла раньше. Ладно, пох. Я выловил кого-то из одноклассниц и устроил ей допрос с пристрастием. Знаете, как бесят заигрывания по отношению к тебе, когда тебе нужна только информация? Но я стойко выдержал все это, улыбаясь и кивая, ведь я же мужик! В итоге мне все же удалось кое-что узнать. Правда, для этого мне пришлось эту самую одноклассницу чуть ли не до дома провожать, но мне не привыкать. Выяснилось, что между Леной и Никой произошла драка в туалете (я почему-то даже не удивлен), и за те пять-десять минут, что они находились там, Новикова успела разбить очки Макаровой, а потом, разозлив брюнетку, упасть на осколки. После этих слов я почему-то очень живо себе представил Нику, которая со зловещим смехом злобного гения толкает Лену на стекла, выбирая ракурс так, чтобы осколки пронзили все жизненно важные органы рыжей… Как-то нехорошо мне стало от этой картины, если честно. Просто у Макаровой такая натура, что трудно предсказать, что у нее в голове. Не удивлюсь, если в один прекрасный день она захватит мир или устроит Третью Мировую.

Выяснив все, что нужно, я мило улыбнулся и сказал, что мне пора. Однако Настя (так звали одноклассницу) напоследок задала вопрос, заставивший остановить мой спешный побег:

— Вот вы с Леной расстались, а ты уже нашел себе новую девушку?

— Эм… Ну, нет, — выдал я первое, что пришло на ум.

— Понятно… — загадочно протянула Настя и взглянула на меня так многозначительно, что я предпочел побыстрее скрыться в неизвестном направлении. Такое ощущение, что все девки меня сожрать хотят. Спасу нет просто. Только Евглевская с Макаровой нормальные, походу. Ну, Марина, наверное, тоже… По крайней мере, я на это очень надеюсь.

Вторник.

Новикова, к удивлению всех, не стала жаловаться на Нику. Этого я понять не могу. Если в прошлый раз я ее попросил не делать этого, то в этот раз ее никто не просил. Наверное. Но, в любом случае она до сих пор ходила с перебинтованной рукой, принимая сочувствие от всех. Судя по ее довольному выражению лица, столько хороших слов в свой адрес она не слышала давно. Даже Макарова (!) к ней подошла и спросила про самочувствие. В общем-то, разговаривали они друг с другом довольно холодно, однако больше не было взаимных оскорблений и драк. Всяко лучше, чем раньше. Думаю, для этого им пришлось заключить мирный договор и заверить его у нотариуса. Да блин, я просто не могу представить других вариантов! У них же война должна была разгореться адская!

Еще вчера началось выставление оценок за четверть. В общем-то, из-за того, что оценок я получал мало, да и пришел сюда практически под конец, меня спрашивали почти на каждом уроке. Заебали уже. Благо, рядом есть Марина, Ника и Семен. Только на их подсказках и держался. А Комаров, оказывается, что-то знает! На самом деле для меня это было большим открытием, потому что основную часть урока он болтает с Никой или играет в свой айфон. Но тут внезапно оказалось, что он еще и — о чудо! — учится. Ладно, учится и славно, будет, у кого списать, если что.

На переменах я страдал разной херней, и только на последней из них я в срочном порядке консультировался с Генератором о Марине. В итоге, получив вполне емкий совет «делай, что хочешь», после окончания уроков я вызвался проводить Тропину до дома, абсолютно игнорируя Настин взгляд в свою сторону. Ах, да, в течение дня она всяко пыталась заговорить со мной, видимо, подумав, что после вчерашнего у нас появились уже какие-то отношения, поэтому мне пришлось несколько раз ее обломать, чтобы наконец-то получить желаемую свободу. Но этот испепеляющий взгляд… Ой-ей, меня пугает эта школа. С одной стороны ботаники, мастерски владеющие карате, с другой «красавицы», которые могут сожрать тебя в любой момент. Может, зря я пошел именно сюда? Ладно, мне дай Бог продержаться здесь хотя бы до конца учебного года (иначе отец будет убивать меня медленно и мучительно), а дальше можно и перевестись. Конечно, переход в другую школу ради последнего года — это тупо, но и прийти в конце четверти было не сильно умно.

Свое желание пойти вместе с Мариной я мотивировал тем, что живу неподалеку (хотя мне идти в противоположную сторону, но когда меня это останавливало?). И вот сейчас мы шли, разговаривая о какой-то ерунде. Румянец не сходил с щек Тропиной, и это было довольно мило. Девушка часто смущалась, прятала глаза, а иногда просто запиналась на ровном месте, из-за чего нередко приходилось ее ловить. Мы вместе смеялись над этим, а потом шли дальше. Марина не прекращала улыбаться, и я улыбался вместе с ней, потому что впервые видел человека, который был бы так счастлив. Правда, не бывает в мире идеальных людей, и даже у Тропиной был косяк. Она могла полностью, слово в слово (по крайней мере, я в этом уверен) процитировать какой-нибудь ванильный цитатник. Это слишком хорошо чувствовалось по ее слегка пафосной речи с иногда странными оборотами, и как-то это меня напрягало. Нет, серьезно, когда человек с тобой так разговаривает, это выглядит несколько странно. Будто он пытается сильно выпендриться своими знаниями или чем-то еще. В общем, Марина хороша, пока молчит, как, впрочем, и многие девушки.

В один прекрасный момент мы все-таки остановились у подъезда многоэтажного дома. Обычный дом, построенный еще в Советское время, ничего особенного в нем не было. Судя по тому, как Тропина топталась у входа в подъезд, ей явно не хотелось сейчас домой. Так, вот сейчас тот самый момент! Надо предложить ей встречаться. В эту секунду я благодарил себя (да, я очень скромен) за то, что у меня было предостаточно опыта в этом вопросе. Пока девушка рылась в сумке в поиске ключей, я старался сообразить, что сказать. Было видно, что Тропина уже нашла свои ключи, но все равно делала вид, что ищет, бурча что-то под нос вроде «да куда я их положила?». Она ждала, а я все еще стоял как идиот. Хотя стоп… Она догадывается? Вот же блин! Я почувствовал укол досады. Не люблю, когда догадываются о моих сюрпризах, сразу весь кайф теряется. Хотя вполне возможно, что ей не хочется расставаться со мной (Боже, как ванильно звучит, кажется, я от нее уже чего-то нахватался). Надеясь на второе, набрал в грудь побольше воздуха и аккуратно коснулся ее руки.

— Не суетись ты так, — с улыбкой произнес я, совсем тихо, чтобы уже сейчас создавать определенную атмосферу. Тропина подняла на меня глаза, и сумка выпала из рук. Только ключи остались в руках. Эх, блин, везет, у нее варежки есть. А я что? «Перчатки для слабаков!» Н-да, теперь ладони ледяные и красные. И холодно. Так, что-то меня не в ту степь понесло.

— Знаешь, ты очень милая, когда улыбаешься, — проникновенным тоном произнес я. Дома надо будет посмотреть какой-нибудь боевик, чтоб отойти от этой гребанной ванили и романтики, а пока придется потерпеть. Тем более, от моих слов она снова улыбнулась. К ней бы приложить еще маленького котенка, и получится полный набор милоты.

— Марин, всю дорогу я думал… — господи, чую, одним боевиком это дело не ограничится. Call of Duty — вот мое спасенье! Надеюсь. — И все-таки понял, что хочу этого. — ТАК, МОЗГ, ВЫКЛЮЧИ РЕЖИМ ПОШЛОСТИ! — Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой, и предлагаю начать встречаться. Ты согласна?

Пффф. «Ты согласна?», чо за бред? Будто предложение делаю, блин. Осталось только подарить кольцо с бриллиантом и сказать, что у нас будет трое детей, и тогда она просто описается от счастья. Как я плохо думаю о людях… Но в любом случае это именно то, что хотела Марина услышать. Как ни странно, подобные вещи я довольно хорошо чувствую, поэтому не было еще девушки, которая бы отказалась встречаться со мной. Внешность плюс чутье равно ВСЕМОГУЩЕСТВО! Да, моя скромность как всегда зашкаливает.

Ключи упали рядом с сумкой. Да уж, эффектно. Тропина смотрела на меня так пораженно, будто я тут станцевал канкан с ее знакомыми тараканами, а потом отпинал вместе с ними синего кита. Нет, я, конечно, все понимаю, удивление, буря чувств, актерские способности, но зачем делать ТАКОЙ взгляд?! Может, я что-то не то сказал? Черт, как-то не по себе мне от этого. Где-то с минуту мы так стояли, глядя друг на друга. И почему в России так холодно весной? Я уже задолбался тут стоять, да и есть как-то охота. И в тепло. И за комп. Но надо же идти к цели до конца! Вижу цель, иду к цели… Сразу вспомнились тупые картинки из интернета, и поэтому пришлось сдерживаться, чтобы не заржать. Да уж, так себе из меня романтик. Так, не ссать!

— Я… я согласна! — выпалила Марина, набравшись духу. НУ НАКОНЕЦ-ТО! Мне захотелось скинуть куртку и начать размахивать ею в разные стороны, с радостными криками оббегая этот дом. Мы дождались этого, не может быть! Нет, серьезно, как можно так долго думать? Фух, все, теперь можно и домой. Хотя нет, стоп, самое главное забыл. Я слегка подался вперед и наклонился к ее губам. Надеюсь, теперь ждать не придется. И, слава богу, тут хоть я угадал. Тропина незамедлительно коснулась моих губ. Поцелуй был не сильно глубоким, но и этого вполне достаточно, я думаю. В один момент мы разделились, сделав шаг назад, будто только что совершили что-то запретное. Девушка была красной как помидор. Если честно, то зрелище довольно забавное.

— Черт! — я глянул на часы, хотя никуда не торопился. Надо же как-то свалить. — Прости, мне уже пора. Увидимся завтра! — я улыбнулся напоследок и сделал вид, что адски спешу. Ну, не знаю я другого способа сбежать так, чтобы был повод. Даже стыдно немного. Ладно, сейчас вообще срать, Call of Duty ждет меня!

Среда.

Сегодня этот ад закончился! Наконец-то выставили все оценки! Теперь можно со спокойной душой забить на оценки и страдать херней. Ну, что ж, результаты у меня, откровенно говоря, так себе. Две четверки (по химии и по ОБЖ, на котором никто нихрена не делает), одна пятерка (по физ-ре), а остальные тройки. Русичка порывалась поставить мне двойку за четверть, но ей не дали, ибо кабинет директора уже был полностью восстановлен. В общем, я еще легко отделался и был этому рад.

Ника с Семеном поржали над моим рассказом о вчерашнем и назвали меня дибилом. Я наивно надеялся, что на этом все закончится, но эти сволочи таскались за мной целый день и подкалывали, всяко издеваясь над каждым словом в рассказе, а затем еще опошлили его настолько, что я бы с радостью дал этим двоим в руки ноутбук, чтобы они вдвоем писали свой гениальный порно-роман, если бы он был не обо мне.

Зато хоть Света отнеслась с некоторым пониманием, что сильно меня удивило. Но так даже лучше! А еще я благодарил бога за то, что Марина не пришла, а то она бы тоже попала бы под раздачу, я в этом уверен.

Четверг.

Я забил на учебу и проспал до часу дня.

Пятница.

Я забил на учебу и проспал до двух часов дня.

Суббота.

Я хотел забить на учебу и проспать до трех часов дня, но в семь утра мне позвонила Ника и наорала на меня. Однако весь ее ор сводился к тому, что сегодня последний день в четверти, и я обязан прийти, ибо надо забрать дневник и вообще просрать последний день четверти — это как-то некрасиво. Хотя из тех слов, что я понял, данный поступок был скорее аморальным, чем некрасивым.

Сначала я послал ее нахуй и завалился дальше спать, но где-то на задворках сознания я все же осознал, что меня ждет, если я не приду, а потому заставил себя встать и пойти в школу. Правда, опоздал на целый урок, но кого это волнует? Однако за отправку Макаровой во всем известный круиз все же пришлось огрести. Я наивно полагал, что смогу от нее убежать, но когда она ногой врезалась мне в спину…

В общем, на классном часу нам рассказывали про технику безопасности и прочую никому ненужную ересь. Тропина сегодня пришла, кстати, и сейчас мы сидели рядом. Именно сидели, хотя мне очень хотелось упасть на парту и спать. Но надо же показать себя мужиком! Поэтому я сидел рядом с девушкой с абсолютно прямой спиной и делал вид, что вникаю в суть дела. Пока классная нам рассказывала что-то, я краем глаза наблюдал за своей девушкой. Она выглядела так, будто до сих пор не верила в происходящее, бросая на меня слегка испуганные взгляды. Я под партой потянулся к ее руке, сплетая наши пальцы. Тропина аж просияла. Марина такой человек, который нуждается в романтике и нежных знаках внимания, это уже понятно по ее страничке Вконтакте. Кстати сказать, теперь у нее новый статус с очередной цитаткой, в которой говорится о… семейном счастье! Вот какого хрена?! Я не планирую все так далеко, нет-нет-нет, и я не хочу жениться на ванильке. А то представляю уже: дети, знающие наизусть ванильные цитатники и зомбирующие ими других детей… Бр-р-р, ужас! Нахер оно мне надо? Нет, я планирую все закончить гораздо раньше. Гора-аздо… А пока что пусть будет так, как есть.

— Так, а сейчас вы уберете класс, и я раздам дневники! — воскликнула классная, проходя к шкафу, стоящему в конце класса. Я закатил глаза. Бля, еще уборка! Так лень. Может, свалить? Хотя… после очень многозначительного взгляда Макаровой мне как-то захотелось остаться. Баба-терминатор, блин…

Все начали вставать и подходить за тряпками и прочими моющими принадлежностями. Мне досталась розовая (чтоб ее) тряпка и обязанность оттирать стены от черных полосочек. Черт, откуда они вообще берутся? Да еще и не оттираются нихрена! Даже с порошком не оттираются… А, нет, показалось просветление. Надежда есть.

— Работай, нига! — внезапно услышал я злорадное восклицание. Даже не оборачиваясь, я показал Макаровой фак, ожидая получить в ответ подзатыльник, но девушка только рассмеялась.

— А ты чо не делаешь ничего? — мрачно поинтересовался я, протирая стену до дыры, ибо полоска никак не убиралась.

— А я что? Я же девочка! Мне доверили полить цветы и протереть несколько полок на шкафчике. И все!

— А чо остановился-то? Давай, работай, тебя еще плантации ждут! — добавила появившаяся из ниоткуда Света, и ей я адресовал второй фак. Вот и поговорили, называется. Девушки со смехом убежали, проинформировав меня о том, что валят домой. Дуры бессердечные. Единственное, что успокаивало, так это то, что я не один тру стены. Где-то неподалеку пыхтел Олег, протирал ножки стульев Семен, очищал парты от рисунков Димон и еще несколько пацанов. Девочки были нагружены по минимуму и уже уходили домой, зато парни делали всю основную работу под девизом: «Ну, вы же мальчики и должны помогать девочкам!». Да я б с такой «помощью» сам согласился бы стать девочкой. Но если я откажусь от «помощи», то Ника мне это обеспечит.

В итоге домой я шел с одними пацанами. Вернее, я думал, что пойду только с пацанами, но на крыльце школы увидел сидящую в одиночестве Марину, смотрящую вдаль. Объяснив парням ситуацию (благо, они меня поняли), я подошел к ней.

— Ты чего сидишь? Меня ждешь, что ли? — удивился я, хотя уже заранее знал ответ. Ей что, совсем заняться нечем?

— Да… — тихонько пискнула она, видимо, почувствовав мое негодование.

— Зачем? — я подал ей руку. Тропина встала.

— Не знаю, просто… — прошептала девушка, опуская глаза. Она что, себя виноватой теперь считает? Дожили, блин.

— Тебя проводить? — я резко сменил тему, чтобы не напрягать ее. Марина отозвалась не сразу.

— Ну… Если тебе не сложно… — но тут же замахала руками, — но если ты не хочешь или торопишься, то можешь не…

Я потянул ее за собой, перескакивая через ступеньки крыльца. Просто чтобы не выслушивать эти ее извинения. Н-да, не понимаю я женщин все-таки. Зачем им все эти формальности, если все равно знают, что все будет так, как они хотят?

— Марин? — девушка взглянула на меня в ожидании продолжения фразы. Мы уже остановились у ее подъезда, когда я вспомнил об одной немаловажной вещи. — Об этом пока никто не знает, я сообщаю тебе первой. В общем, в следующую среду у меня день рождения. Место и время скажу чуть позже, уже ВК. Придешь?

— Конечно! — Тропина просияла. — Как же иначе? А, подожди… — внезапно она задумалась, — что тебе подарить?

— Это уже на твое усмотрение. Но лучшим подарком будет просто то, что ты придешь, — произнес я, чмокнув девушку в щечку. Ну, если быть честным, то тут я слукавил. Лучший подарок мне, как обычно, оставит отец. А сейчас меня дома ждет ГТА и мастерски подгоревшая недоеденная яичница. Да, за много лет мне пришлось научиться что-то готовить, но даже это у меня плохо получалось. Что поделать, видимо, нет во мне поварского таланта. Так что приходилось драпать домой с мыслями о подгоревшей яичнице.

«Так, народ! Я вас всех приглашаю к себе на днюху в среду следующей недели. Время — 20:00, место — клуб Подвал (думаю, все знают, где это:)). Говорю сразу: все за мой счет! Ночь полностью наша! Если кто не пойдет, говорите сразу. Жду всех!»

Такое сообщение я оставил, создав Вконтакте «беседу» и позвав туда всех, кого хотел бы видеть на дне рождения. Я всегда вспоминаю про него поздно, потому что… нет какого-то волнительного чувства, ожидания праздника. Уже несколько лет подряд. Для меня это лишь очередной поход в клуб с кучей своих друзей, где мы можем набухаться в гавно. А почему нет? Меня все вполне устраивает, да и зачем это глупое детское ожидание? Кому оно нужно?

Глава 18

Я встала на большой валун, чтобы передохнуть. При взгляде вниз охватывало некоторое удовлетворение от того, сколько мы уже прошли, но при взгляде вверх становилось ясно, что это еще не конец. Да где там вершина, блин? Я посмотрела на папу, забравшегося немного выше меня. Хорошо ему, он мужик, и сил больше, и выносливость повыше моей. Взор мой упал вниз. Какой же Светка тормоз!

— Давай быстрее, блин! — крикнула я замешкавшейся подруге. Та пыхтела, преодолевая камень за камнем. Да что она там копается?

— Света, ты слабое звено, ты тянешь команду на дно! — воскликнул папа, склонившись над нами обеими. Нифига он уже уполз! Блин, сейчас еще мне на мозги капать начнет. А может, и не начнет… Да хрен его знает, мой отец — существо загадочное и непредсказуемое, так что тут нужно быть готовым ко всему. Папа снова скрылся за камнем, и я поняла, что ко мне пока претензий не будет. Значит, можно и дальше докапываться до Светки, которая ускорилась после замечания моего родителя и что-то сердито бурчала под нос. В одном месте она замерла и подняла глаза на меня. Так, что-то случилось.

— Ни-и-ик! — жалобно протянула Евглевская. Я снова наклонилась к ней. — А… как ты тут дальше прошла?

Я внимательно посмотрела на то место, где подруга стояла. Несколько минут назад я тоже там застряла, но взобралась наверх каким-то чудом. Пришлось немного спуститься, чтобы нормально помочь Свете.

— Короче, смотри, — я встала на одно колено, слегка склоняясь, — ставишь колено в эту ямочку и цепляешься вот за этот край. Тебе надо немного подтянуться, я дам руку, нужно будет только ногами упираться, понятно?

— Ага! — радостно воскликнула Евглевская и… пошла в обход камня. Что она делает? Действия подруги ввели меня в некоторый ступор, впоследствии вызвав глубокое недоумение. Тем временем Света обошла камень, внимательно осмотрела его с другой стороны, попыталась забраться и, когда нихрена не получилось, вернулась обратно, теперь уже следуя моей инструкции. И у меня назрел всего один вопрос: WAT?

— Евглевская, что это было? — недоуменно спросила я, наблюдая за ее последующими махинациями. Та лишь помотала головой, цепляясь за мою руку. Ну, что за человек, а? Вытянув подругу наверх, я полезла вперед нее. Судя по пыхтению сзади, Света не отставала ни на шаг. Хоть это хорошо.

Это был ее первый поход на каменные палатки. Не знаю, почему, но я их просто обожаю. Мне нравятся эти нагромождения валунов, на которые относительно легко забираться. И это чувство удовлетворения, когда ты все-таки пришел наверх и оглядываешь местность. Интересно, а как все эти камни вообще здесь появились? Остаток дороги я размышляла о возникновении каменных палаток, стараясь не обращать внимания на пыхтение Светы и подколы отца. Наконец, последний валун был преодолен, и мы остановились, глядя вдаль.

Перед нами раскинулся пока еще голый лес. В некоторых местах сугробами лежал слегка подтаявший снег, но кое-где виднелась земля, покрытая оставшимися еще с осени листьями. На деревьях только-только появились и набухали почки, но иногда можно было заметить светлую зелень молодых листьев. Среди веток резвились птицы, во всю распевая свои песни, так что гомон стоял знатный. Красота, ничего не скажешь. Я вдохнула полной грудью свежий, приятно пахнущий легкой сыростью и землей воздух. Обожаю запах весны. Его трудно описать, но спутать с чем-либо невозможно. Не знаю, почему, но когда я чувствую этот аромат, на душе становится как-то легко. Сразу появляется предвкушение чего-то хорошего, будто само лето уже шепчет, что скоро придет в наш край. А может, просто гормоны играют. Ох, боже, когда настанет конец моему цинизму?

— Круто! — искренне восхитилась Света. Господи, Евглевская, ты же гуманитарий, прояви фантазию! Где же поэтические обороты и прочая хрень? Ладно, я бы все равно не стала это выслушивать, разве что только ради поржать…

— Ага… — протянула я. Папа предпочел промолчать. Мы так еще сколько-то стояли, любуясь видом и загородным воздухом. Удивительно: отъехали от города всего на пару-тройку километров, а выхлопных газов уже будто и нет. Отвратительная атмосфера у нас в городе, все-таки.

— Свет, — я тихонько подтолкнула подругу в сторону (не с обрыва, не волнуйтесь), отходя от отца, — ты идешь к Орлову на днюху?

— Конечно! Я смотрела список в беседе, там он почти весь класс позвал. Помимо нас там еще какие-то челы, которых я впервые вижу, но, думаю, потом познакомимся. Из класса не пойдут только Лена (ну, сама понимаешь, почему) и пара ее подружек. И там будет Оле-е-ег! — Евглевская прижала ладони к щекам, делая вид, что падает, пока я медленно охреневала. Вот это осведомленность! Неужели ей реально было интересно смотреть, кто пойдет, кто не пойдет? А хотя… Ну конечно! Ей же надо было убедиться, что там будет Олегушка, а остальных так, за компанию. Я глубоко вздохнула и сделала фэйспалм. Бо-оже, с кем я связалась? Вокруг одни психи, извращенцы и помешанные. Сразу вспомнилась фраза: «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты!». Блин, неужели все так плохо?

— Я не про это. Евглевская, отвлекись от своих долбанутых мечтаний и посмотри на меня! — мне пришлось буквально насильно развернуть подругу к себе. И откуда у нее эта тяга устраивать целый спектакль? От меня, наверное. — Что ты Орлову подаришь?

— А… Орлову? Черт… — Света опустила голову аки безысходность. — Я забыла, что ему еще и подарок нужен…

Второй фэйспалм. Я себе такими темпами череп проломлю! Не жалеют меня мои друзья, ай-ай-ай. Сволочи.

— Бо-о-оже! — страдальчески протянула я, уже закрывая лицо обеими руками. — Евглевская, ты понимаешь, что убиваешь мне мозг?

— Конечно! Ведь я живу только для того, чтобы травить тебе нервные клетки. Ня! — подруга подняла вверх два пальца, вызвав у меня третий, двойной фэйспалм. Затем я скорчила гримасу полного недоумения и непонимания происходящего. Шо це?

— Верю, — со вздохом выдавила я.

— А ты что будешь дарить? — спросила Света, не обращая внимания на все мои действия.

— А я вот думаю пока! Хотела у тебя совета спросить, но, вижу, ты сама не в зуб ногой, да? — получив в ответ кивок с почти радостной улыбкой, я закатила глаза. На этом наш разговор закончился. Еще некоторое время наша компашка была наверху; мы с отцом погонялись друг за другом, он пару раз пригрозил сбросить меня со скалы, я получила пару пинков под зад, затем отвесила тройку Свете, которая, в свою очередь, в шутку чуть не сломала мне руку. В общем, время мы провели весело, а главное — безопасно. Когда же мы поняли, что подустали, было решено спуститься вниз. И вновь Евглевская всех тормозила. Всю дорогу я подкалывала ее насчет того, что она не занимается спортом, использовав при этом всю красоту своей речи и забытые фразочки из любимых книг. И папа помогал мне в этом! Под конец пути Света готова была придушить меня. Да что там готова! Она и начала душить меня в машине. Кое-как спаслась. Помогло только соглашение на обнимашки. В общем, теперь у меня сломана пара ребер. Ничего, переживем.

Ехали мы тоже весело. Сначала я и Евглевская без конца шутили и смеялись, затем к нам подключился папа. Через некоторое время наш высокоинтеллектуальный диалог завернул в русло воспоминаний, и отец начал рассказывать про случаи из студенческой жизни. Знаете, в такие моменты мне хочется поскорее поступить в университет. Серьезно, они там так весело жили! Почти у каждого была кличка, свои странности и приколы. У кого-то была любовь, кто-то отличался необычной жизненной позицией, а кого-то просто все любили. Кстати сказать, именно в институте познакомились мои родители. Учитывая то, с какого они факультета, сразу становится ясно, почему я технарь по натуре. В конце концов, гуманитарии на физтех не поступают. Конечно, были у них и ссоры, вследствие которых мой отец — ярый противник алкоголя — впервые напился. Собственно, в тот вечер он просто свалился, ибо был не в состоянии ходить, зато смог назвать точное расстояние от Земли до Луны. Конечно, были и веселые сдачи экзаменов, и общение с преподами, и прочее, что присуще студенческой жизни. Слушая о ней, мы со Светой хохотали на каждом шагу, особенно учитывая папино умение рассказывать. Он даже скучные случаи из жизни может смешно рассказать. Я всегда мечтала научиться так же, но куда мне до него!

Мы высадили Евглевскую около ее дома и, попрощавшись, поехали дальше. На некоторое время в машине повисла тишина, и я посмотрела в окно. Уже начало темнеть. По краю дороги тек грязный ручей, постепенно зажигались фонари, люди спешили домой. Вроде воскресенье, а спешка та же, да еще и пробок по городу куча. Все откуда-то возвращаются под конец выходных. Тишина начала давить на уши, поэтому я решила задать волнующий меня вопрос.

— Пап?

— М?

— Слушай, у меня тут такое дело, — я выпрямилась в кресле и посмотрела на отца, — у моего друга скоро день рождения, и я, естественно, не знаю, что ему подарить.

— Хм… — папа задумался, глядя куда-то на дорогу. — А сколько ему лет?

— Он мой одноклассник, — быстро ответила я, догадавшись об этом вопросе.

— Хорошо, а что он любит? — как ни странно, этот вопрос поставил меня в тупик, хотя его тоже можно было предугадать. Просто… я ведь реально не знаю, что он любит! Я ни разу не была у него дома и практически не спрашивала о вкусах. Вот же блин.

— Эм… я не знаю, — выдавила я, спустя минуту. Да уж, стыд-позор мне. Друг, называется.

— Ну, тогда сложно. Не знаю. Сходи в какой-нибудь торговый центр, посмотри, что есть. Поройся в интернете. Главное, чтоб подарок нравился и тебе, и ему, — сказал папа и снова замолчал. Я тихонько вздохнула, повернувшись к окну. Это все слова, мне и так это понятно. Видимо, придется действовать по старой отработанной схеме.

С этого ракурса казалось, будто двадцатипятиэтажка пронзала небо над головой. Я слишком сильно сжимала в руках свой подарок. Непонятное волнение поднялось в моей душе, атаковав в первую очередь, почему-то, желудок. Когда я волнуюсь, живот крутит так, будто я только что съела банку соленых огурцов, запив их тремя литрами молока. Вроде бы мы с Орловым уже давно как не враги, а ощущение все равно такое, будто он может меня послать в любой момент. Почему-то у меня всегда так, когда я прихожу к кому-то на день рождения. Волнение, вызванное страхом, что подарок не понравится. Как правило, я на такие случаи делаю небольшую подстраховку в виде какой-нибудь красивой вкусняшки или фигни, которая сработает в любом случае. Метод проверенный, но бояться меньше я не стала. Необъяснимо.

Собравшись с духом и заправив надоедливую челку за ухо (правда, она оказалась на прежнем месте через несколько секунд), я набрала номер домофона. Только бы правильно, только бы правильно…

— Кто там? — раздался знакомый голос. Фоном шли какие-то выкрики и смех. Понятно, значит, я не первая. Этого следовало ожидать.

— Я. — Короткое высказывание вышло каким-то чересчур… брутальным. Не, ну реально! Я это таким басом сказала. Или какой самый низкий женский голос?

Пока я вспоминала школьные уроки музыки, дверь открылась. Подъезд оказался довольно обычным для многоэтажек. Вызвав лифт, я стала оглядываться по сторонам. Ничего особенного. Желтые стены, серый пол, белый потолок. Открылись двери лифта. И тут все стандартно. Стенки с зеркалами и подсвеченные кнопочки. Какой там этаж? Нажав цифру 20, я начала подниматься вверх. Блин. Вот он, сейчас, момент истины. Живот опять предательски скрутило. Да что ж это такое? Так, Ника, успокойся и сделай лицо паровозом. Может, никто и не заметит. Двери открылись, и я вышла на лестничную площадку. Стоило повернуться к нужной квартире, как она тут же открылась, и в проеме показался улыбающийся и слегка потрепанный Орлов.

— Ника! Здоро?ва, проходи! — блондин пропустил меня в прихожую, но стоило мне переступить порог, как все, кто был в это время в квартире, резко вылетели в коридор и уставились на меня. Да что это такое? Ненавижу, когда на меня так открыто пялятся. Дарить подарок при них как-то не очень хотелось. Как представлю, что все эти люди будут обсуждать это… бр-р-р, увольте! Я почувствовала, как уши запылали, поэтому воспользовалась старым дедовским методом.

— Чо уставились? — грубо буркнула я, повернувшись к собравшимся. Те сразу смутились, начали пожимать плечами, и постепенно все удалились из прихожей. Надеюсь, они не начнут там обсуждать мое поведение.

— Что мне, раздеваться? — я смягчила тон, обратясь к Сане. Тот лишь коротко кивнул, освобождая мне побольше пространства. Я стянула с себя кеды и хотела уже снять куртку, но стоило ее только расстегнуть, как она вдруг сама исчезла с плеч. Я недоуменно зыркнула на Орлова, который спокойно уже вешал мою куртку на вешалку, но ничего не сказала. Это элементарные правила этикета, что тут такого? Но все равно как-то непривычно. Я же обычно в автономии живу, никто мне не помогает.

— Так-с, — я снова взяла в руки то, что хотела подарить, — Саша, я поздравляю тебя с днем рождения, естественно. Желаю счастья и только счастья по той простой причине, что оно включает в себя абсолютно все, что нужно: здоровье, любовь, радость и прочее, что люди обычно желают на день рождения. В общем, я не сильна в оригинальности, да и с фантазией не очень, но насколько я поняла твой характер, тебе это должно подойти.

Я вручила сверток в руки именинника и почувствовала себя идиоткой. Вот всегда так! Почему? Не знаю. Орлов с несколько озадаченным видом принял подарок. Меня несколько удивило то, что Саша не стал его разворачивать сразу, а понес в другую комнату. Кстати сказать, правила этикета опять же говорили о том, что не стоит смотреть подарок, как только получил его. Стоит типа просто поблагодарить дарившего, а смотреть уже без всех. И теперь у меня назревает вопрос: откуда этот обалдуй знает правила этикета? Хотя я и раньше замечала за ним подобную странность, и это не переставало меня удивлять. А впрочем, какая разница? Хорошо же!

Мы зашли в небольшую комнату, и я остановилась на проходе. О-ХРЕ-НЕТЬ! Это все, что я могла сказать, увидев ту гору подарков, что лежало на диванчике. Серьезно, на нем осталось не так много места. Вот это да! Наверное, родители его просто обожают, раз так задаривают. Ну, оно и неудивительно.

— Охренеть! Это тебе столько родители подарили? — искренне восхитилась я вслух, глядя на блондина.

— Не-а, — Саша как-то странно хмыкнул, — отец подарил лучший подарок, который мог дать: оставил кучу денег на празднование и свалил в командировку. Вот, гляди!

Орлов вручил мне слегка помятую записку, которая гласила: «Здесь деньги на праздник. Делай, что хочешь, можешь хоть все растратить, только квартиру целой оставь». Прошла минута, а я продолжала сжимать листочек, с негодованием и удивлением перечитывая эти две строчки снова и снова. В этих словах не было ни любви, ни отцовской нежности. Только холод и раздражение. Но… как такое возможно? Почему-то этот факт был для меня таким же непостижимым, как смысл жизни. Ладно, допустим, его папа много работает, и ему не до сына. Бывает.

— Эм… — выдала я через некоторое время, глядя, как Саша распределяет подарки по дивану, чтобы они друг другу не мешались и ничего не падало, — а мама твоя что? Вообще, где она? — только сейчас я подумала о том, что чего-то не хватает в этой квартире. Нет той вечно хлопочущей обо всех женщине, пытающейся получше узнать друзей своего чада. Обычно она есть везде, но здесь почему-то ее не было.

Я снова посмотрела в записку, а затем на Орлова. Тот почему-то замер и выглядел так, будто я его только что ударила. Блондин молча выпрямился и как-то слишком быстро вышел из комнаты. Что? Что я не так сказала? Не оставалось ничего больше, кроме как немедленно последовать за именинником, подавляя в себе удивление и необъяснимую тревогу. Мы снова вышли в прихожую, где вовсю трезвонил домофон. Саша взял трубку и мрачновато спросил:

— Кто? Заходи, двадцатый этаж.

— Кто это? — полюбопытствовала я, стараясь выкинуть из головы недавнее происшествие. Нет, ну, может, мне показалось?

— Михайлов пришел.

Мы стали ждать, пока зайдет Олег. Блондин будто чувствовал, когда надо было открыть дверь, поэтому даже не дожидался звонка. В прихожую зашел Михайлов, а за ним вдруг показалась Света. Оп-па! Вот это поворот!

— Вы что, вместе шли сюда? — с ехидной ухмылкой спросила я после приветствий.

— Нет, мы у подъезда встретились, — пожал плечами Олег, снимая с себя куртку.

— А, так вы договорились встретиться! — удивленно воскликнула я. Ну, Евглевская, ну ты и сволочь. Почему я ни о чем не знаю?

— Мы случайно встретились, — почти рыкнула Света. Сказала, как отрезала.

— Ладно-ладно, молчу и удаляюсь! — я примирительно подняла руки, покидая прихожую. Облом. Ну, ладно, пойду что ль в гостиную, там вроде весь народ. Правда, перед тем, как пойти туда, я обошла всю квартиру, разглядывая, что где находится. Не, ну, интересно же. Всегда любила смотреть квартиры, в которых не была до этого. В конце концов, я все-таки пришла в нужную точку и застыла на входе. Да что все на меня так смотрят-то?! Почему-то мой приход не укрылся ни от кого, и теперь знакомые и незнакомые лица обернулись ко мне. Что не так? Вроде нормально оделась, никого не обидела… Я быстро зыркнула в зеркало. Нет, ну все же нормально! Прямые светло-голубые штаны из эластичного, но крепкого материала смотрелись на мне очень даже хорошо. К ним прилагалась черная мешковатая футболка с ярко-розовой надписью «Just do it». Ну, вроде хвост нормально держится, даром что волосы тяжелые. Высокий хвост со мной смотрится нормально, но потом так болит кожа головы… хотя оно того стоит. На мероприятия такого рода самое то. Так что не так? Может, носки с котейками? Нормальные у меня носки!

Так и не поняв, в чем дело, я тихонько отошла к стенке, пристроившись неподалеку от какой-то незнакомой девушки, что-то делающей на телефоне. Люди сразу вернулись к своим прежним делам. И что это было, спрашивается?

Похоже, Света с Олегом тоже пошли квартиру смотреть, поэтому я просто рассматривала людей, пришедших сюда. Здесь было довольно много моих одноклассников, но в то же время куча незнакомого народу, и именно их я основную часть времени разглядывала. Стоящая рядом со мной девушка выглядела несколько мрачноватой, но неприятного впечатления не создавала. Темные тона одежды и кончики волос, покрашенные в темно-вишневый цвет, не вызывали у меня подозрений на тупость или ваниль. Неподалеку довольно громко разговаривала и смеялась еще одна девушка. Похоже, она успела перезнакомиться со всеми моими одноклассниками, и теперь они вовсю общались. Незнакомка выглядела очень ярко и весело. Не знаю, почему, но не люблю таких. Слишком много шума. Были еще незнакомые люди, но внимание привлекли именно три парня, державшиеся особняком. Но напрягло больше не это, а то, что двое из них бесстыдно пялились на меня, а третий что-то очень быстро искал в телефоне. Не нравится мне это, может, свалить потихоньку? Но через две секунды стало поздно.

— Вот, смотрите! Говорю вам, это она! — тихо воскликнул тот, что рылся в телефоне, суя оный друзьям под нос.

— Да ну… А хотя… — все трое снова посмотрели на меня. Господи, что на этот раз? Они так смотрят, что аж страшно становится. Я начала медленно двигаться вдоль стенки, подальше от них и поближе к девке, что продолжала копаться в телефоне, авось защитит. Кто эти трое вообще такие? Зачем им я? Ладно, будем надеяться на лучшее, а пока просто ползем по стенке. Внезапно парни встали и пошли ко мне. Что, что, что такое? Я остановила свои передвижения, делая вид, будто не замечаю незнакомцев. Вот еще мне лишних вопросов не хватало. А тем временем тройка приближалась. Так, какие пути к отступлению? Через дверь явно не вариант, ибо слишком предсказуемо. Окно? Ага, двадцатый этаж — самое то для побега! Остается только Нарния. Я посмотрела на шкаф. Что-то мне подсказывает, что это плохая идея. Троица уже подошла ко мне вплотную. Все, поздняк метаться!

— Привет, — заговорил один из них, привлекая мое внимание. Надо сказать, парни выглядели вполне себе дружелюбно. Может, у них нет никаких плохих намерений? Господи, когда же я перестану бояться людей!

— Привет, — пискнула я. Черт, какие они здоровые! Товарищи улыбнулись. Колоритная компания, надо сказать. Тот, что поздоровался, напоминал собой настоящие солнышко. Ярко-рыжие волосы, веснушки, рассыпанные по щекам, светло-карие глаза — ну, разве не солнышко? Плюсом к этому идет доброжелательная улыбка и «лучики», собравшиеся в уголках глаз. Рядом с ним стоял брюнет со жгучими черными глазами и серьгой в ухе. Легкий румянец не очень сочетался с его дьявольской ухмылкой. Последний имел чуть более светлые волосы, чем второй и серо-зеленые глаза. Его внешность была довольно обыденной и непримечательной, но во взгляде оставались чертики. Так, и что же эти господа хотят от ни в чем неповинной девушки?

— Как тебя зовут? — поинтересовался черноглазый брюнет, слегка наклоняя голову на бок.

— Вероника, — представилась я, и быстро добавила, — можно просто Ника.

Все трое переглянулись. На их лица появилась смесь восторга и удивления. По мере изменения физиономий парней мое недоумение росло. Они что, знают меня?

— Я ж говорил вам, что это она! — воскликнул рыжий. Остальные двое закивали, и снова три пары глаз уставились на меня.

— Что? — наконец, брякнула я, не в силах оставаться в неведении.

— Ты девушка, которая побила Саню в первый день, как он пришел к вам в школу! — наперебой закричали парни. Теперь гораздо больше народу уставилось на мою скромную персону, вгоняя в краску.

— Откуда вы знаете? — пораженно воскликнула я, отшатнувшись от незнакомцев. Они что, в курсе того инцидента? Вот так номер! Этого только не хватало.

— Да как? Все уже знают! Нам одноклассники Сани рассказали. Мы у них Вконтакте поспрашивали, когда он к вам перешел. Он сам бы нам не рассказал, это точно, — троица опять говорила буквально одновременно, друзья перебивали друг друга на каждом слове. Некоторые люди начали подниматься с места и подходить к нам, с нескрываемым интересом разглядывая меня. Охренеть, это что ж получается? Я местная знаменитость? Неожиданно. Только радости от этого как-то мало. Я и так не люблю толпы, а если они все еще и что-то от меня хотят, так вообще печаль. Всегда некомфортно себя чувствую там, где много людей. Хоть к школе привыкла, и то ладно.

— Ну и-и-и что-о? — протянула я, постепенно приходя в себя. Внезапно дверь в гостиную открылась, и в проеме показались Саша, Света и Олег.

— Все в сборе? — громко поинтересовался хозяин квартиры. Народ как-то сразу замолк.

— Семена нет… — тихонько заметила я, выглядывая из-за спины брюнета. Тот сразу же подвинулся, чтобы мне было удобней говорить.

— Он сразу к клубу подойдет, сказал. Марина, кстати, тоже. — Орлов окинул взглядом комнату. — Ну, раз все на месте, выдвигаемся!

Глава 19

Несмотря на то, что я никогда не была в клубах, я их недолюбливаю. Дело в том, что мне сразу становятся неприятны место, где много народу. Толпа меня плющит, заставляет сжиматься и еще больше закрываться в себе. Как говорится, меньше народу — больше кислороду. На мне это работает, можно сказать, в буквальном смысле. Вот что поделать, если я интроверт от рождения?

Но, сказать честно, «Подвал» был довольно-таки уютным. Куча рисунков на стене, барная стойка, конечно же, кое-где столики со стульями, даже диванчики были. Все, это мое место до конца вечера! Если, конечно, до меня кто-нибудь не докопается. Я с подозрением зыркнула на святую троицу, которая с самого начала распознала во мне побившую Орлова в первый день девушку. И чего им не понравилось? Докопались же сначала, так ведь еще и продолжают.

Дорога до «Подвала» оказалась для меня самым сложным испытанием, а теперь угадайте, из-за кого? Правильно, из-за вышеуказанной святой троицы. Кстати сказать, ребята вполне нормальные, но слегка долбанутые. Того, что напоминал солнышко, звали Денис или просто Ден. Брюнет с неисчезающим румянцем представился Владом, но выяснилось, что у него есть прозвище — Мандарин. У данного имени есть своя отдельная история, о которой друзья Мандаринки, конечно же, не приминули мне поведать. Выглядело это примерно так:

— А почему Мандарин?

— О, ну это потому что…

— Не говори ей, блин!

— Как-то раз наш Влад…

— Заткнись, придурок!

— В школьном туалете…

— Как многообещающе, — прошептала я, всем своим видом показывая, что внимаю дальше.

— Короче, он откуда-то притащил с собой косяк…

— Ой, дебилы… — Влад закрыл лицо руками и начал пальцами взъерошивать волосы. Видимо, что-то, и правда, интересное.

— А потом бегал по школе и орал, что он мандарин. Мы его кое-как остановили и стали дожидаться, пока он придет в себя. Так ты прикинь, он когда нормальным стал, он нам еще полчаса втирал, что мандарин — это китайский чиновник, и, конечно же, Владик имел в виду именно это! Еще обвинял нас в полном непонимании политики. Как-то так, — такими словами Ден закончил свой рассказ и насмешливо посмотрел в сторону старательно отворачивающейся Мандаринки. Даже как-то жалко его стало. Наверное, над ним стебались еще как минимум месяц.

Ну, а третьего друга звали Пашей. А Паша… просто Паша. Ну, не знаю, он особо ничем не выделился в моих глазах.

Стоит отметить, что за то время, пока мы шли к «Подвалу», эти три танкиста уже успели изрядно меня достать. Нет, не то, что они меня сильно задолбали, просто… они реально задолбали. По пути святая троица устроила мне полный допрос на тему первого Сашиного дня в нашей школе, каким приемом я его уложила, из-за чего повздорили и что было дальше. Ну, а я, чего уж греха таить, рассказала им все в подробностях и деталях. Впервые я видела столько восхищения в глазах людей, смотрящих на меня. За время рассказа около нас уже шли все, кому не лень, слушая про то, как я с криком «I`m sexy and I know it!» выбегала из кабинета географии. Блин, и ведь до сих пор стыдно… Хотя такой поворот событий вызвал у всех единогласное одобрение. Может быть, это действительно было лучшим выходом из ситуации в тот день? Ай, да ладно, что сделано, то сделано. В общем, когда я дошла до прихода блондина ко мне в дом, это было действительно феерично. Все поглядывали то на меня, то на Саню, который шел впереди и упорно делал вид, что ничего не замечает. После этого меня начали трясти сразу все, спрашивая, что между нами было. Меньше всего мне в этом шквале понравилось то, как на меня смотрели некоторые девочки из нашего класса. Серьезно, если на вас хоть раз смотрел серийный убийца, то вы поймете этот взгляд. Казалось, будто они уже приценивались, что бы такого потяжелее, поострее и с какой силой применить это, чтоб пробить мне череп. Боже, какие мы ревнивые! Но я все же рассказала правду про невозможность выйти и внезапно возникшую Нину Ивановну. И все было бы хорошо, если б три веселых друга не потребовали с меня продемонстрировать прием, которым я уложила Орлова. Добровольцем на пробу вызвался Паша, как ни странно. Сначала я всеми силами отнекивалась, но устоять под напором толпы оказалось реально сложно. В итоге я все ж такие согласилась, заранее извинившись перед Пашей.

Когда парень воткнулся головой в сугроб я повернулась к наблюдателям, разведя руками и выдав всего лишь одно слово: «Довольны?». Конечно, они были довольны. Им же, блин, хлеба и зрелищ подавай… Даже, парень, только вылезший из снега, выглядел радостным, будто его самая красивая девушка в мире поцеловала. Эти пацаны такие странные… лишь бы поваляться где-нибудь. Пришлось заметить Паше, что сугроб был далеко не самым чистым, и есть вероятность, что в нем уже кто-то выгулял свою собачку. Этот факт заставил парня надолго задуматься, все время поглядывая во все возможные отражающие поверхности. Зато я заслужила полноценных аплодисментов и даже раскланялась. Один Саша смотрел на нас так, будто собрал перед собой врагов народа. Не, ну а что ему не нравится? Сам виноват, а правды не скроешь.

Впервые за долгие годы я была объектом всеобщего интереса и внимания. Знаете, довольно странное ощущение. С одной стороны приятно, что ты так знаменит, на тебя все смотрят, но с другой стороны… Как я уже сказала, я интроверт, и это моя главная проблема. Человеческое внимание меня больше смущает, чем радует, а толпа давит на сознание. Появляется необъяснимый страх, когда на тебя все смотрят. Постоянно боишься сделать что-то не так, ошибиться. И с каких пор я так зависима от общественного мнения? Конечно, меня бесконечно можно обвинять из-за этой зависимости, но я ничего не могу поделать с собой. Да, я боюсь людей. Нет, я могу кому угодно показать фак, напинать и развязать полноценную войну (при всей моей нелюбви к конфликтам), но вот заговорить с кем-нибудь, оказаться в центре внимания… Нет, увольте. Необъяснимо, конечно, но так оно и есть.

В клубе мы освоились довольно быстро. Музыка уже была, позволяя сразу как-то влиться в атмосферу. Я сразу заняла один из диванчиков, и стала следить за народом. Света уселась рядом со мной, наблюдая всего за одним человеком (ну, вы уже сами знаете, за кем). Орлов направился сразу к ди-джею, поздоровался за руку и перекинулся парой слов. Они что, знакомы? Хотя чему я удивляюсь, конечно, знакомы. У богатеньких всегда куча знакомых.

В этот момент я вспомнила наш диалог в комнате. Почему он так резко ушел от вопроса? Что я такого сказала? Не вижу ничего плохого в том, что его мать могла тоже уехать в командировку или еще что-то в этом духе, но зачем так реагировать? А может быть… Я вздрогнула от ужасной мысли, пришедшей мне в голову. Нет, лучше не думать об этом. Зря я тогда с расспросами полезла, ой, зря…

А народ уже постепенно начал веселиться. Кто-то уже тащился от музыки, кто-то подошел к барной стойке, делая заказ. Похоже, некоторые господа решили проснуться утром с похмельем. Что ж, их дело. Я перевела взгляд на Марину, которая оставила одежду в гардеробе и уже на всех парах летела к своей вселенской любви. Ох ты ж господи, еще немного, и я радугой блевать начну. Ладно, забили на них. Кто еще есть? Мой взгляд прошелся по святой троице, по блондинке, которая еще вначале со всеми подружилась (ее, кстати, Юля зовут), по мрачноватой девушке, державшейся по-прежнему особняком, по одноклассникам. Ничего интересного. Музыка вроде ничего, хотя мне не по вкусу. Я с некоторой неприязнью посмотрела на тех, кто уже начал «танцевать». Боже, ну, разве это танцы? Это бессмысленное дрыганье под музыку, не больше. Люди просто переминаются с ноги на ногу, покачивая корпусом и иногда что-то делая руками. Порой так и хочется вскочить и заорать: «И это все, на что вы способны?». Блин, большинство из них — экстраверты, так чего они жмутся-то?

Постепенно танцпол наполнялся, хотя и стойка не оставалась пустой. Постоянно находились те, кто хотел накатить спиртного. Да уж, представляю, что будет на утро. Черт, да как это вообще можно пить? Нет, вы не подумайте, я не ярый борец против алкоголя и за здоровую пищу, но сколько раз пробовала что-то из спиртного, каждый раз у меня вызывало это отвращение. Не понимаю, почему. Не вкусно, и хоть ты тресни! Сначала списывала все на малый возраст, но потом поняла, что моя неприязнь — это константа. А ведь они пьют и им нравится! Господи, ну, может я не человек? Хм… Вполне возможно.

— Может, тоже пойдем? — Света, стараясь перекричать общий шум и музыку, кивнула в сторону танцпола. Я посмотрела на него, потом на подругу.

— Если хочешь, иди, — пожала я плечами, не двигаясь с места. Евглевская что-то там пробурчала про то, что я скучная, и ушла. Ну, капец, теперь я одна осталась. Боже, как это печально. Закрыла глаза. Ладно, будем наслаждаться музыкой… Боже, что за дерьмо включили? Любимое всеми дерьмо, кстати сказать. То ли я ничего в музыке не понимаю, то ли у всех вкус хреновый. Ох, ну что такое? Настроение стремительно портилось, как вдруг…

— Э-ге-гей! — рядом со мной плюхнулось ТЕЛО. Я отшатнулась и в ужасе посмотрела на того, кто заставил меня буквально подскочить на месте.

— Сам ты гей, блин! — рявкнула я, толкая в плечо радостного Семена. В могилу они меня все скоро сведут с такими приколами.

— Иди нах! — крикнул друг, тоже толкая меня. Вот и поговорили.

— Ты что, только сейчас пришел? — я наклонилась к Комарову поближе, чтобы было слышно. Он яро замотал головой и ответил:

— Не, я здесь давно, просто тебя только сейчас нашел.

Я кивнула и откинулась снова на спинку дивана. Семен тем временем встал и уже куда-то улепетнул. Ну, хорошо, возвращаемся к своему прежнему занятию. Что-то скучно становится. Может, пойти пожрать? Хотя… нет, лучше не надо, а то вдруг… я улыбнулась своим мыслям. Зачем есть, если нет голода, а еда может только повредить? Ну, что ж, тогда, может, просто с барменом поболтать? О чем? Хотя чего уж там, найдем. Наверное. Я зыркнула в сторону бармена. Стеснительность вновь завопила о том, что я даже подойти-то к барной стойке не смогу. Отлично, блин. Что ж я, навечно обречена страдать от скуки?

Ан нет, не обречена. Все же знают, что мысли материальны. Честно говоря, я не верю во всю эту фигню, но вот сейчас… Угадайте, кто ко мне подсел всем составом? Конечно, любимые всеми трио. Их появление невольно вызвало у меня улыбку. Даже не знаю, почему. Видимо, привыкла уже. Итак, что же этим господам понадобилось в этот раз.

— Чо сидишь? — спросил Влад, наклоняясь почти к самому моему уху. Сейчас он был почти весь красный.

— Ну, просто сижу, — пожала я плечами. — Мы живем в свободной стране, я имею на это право…

— Пошли танцевать! — крикнул с другой стороны Дэн. Его кудряшки топорщились в разные стороны. Господи, что они там делали такого?

— Не, ну нафиг, — я замотала головой. Вот еще не хватало…

Не говоря больше ни слова, Дэн с Мандаринкой вдруг взяли меня под локти и потащили в толпу. Тут начались мои эпичные попытки вырваться и заехать хоть кому-нибудь ногой, но тут подключился Паша, крепко держа меня за ноги. Ну зашибись теперь! Меня против моей воли тащат в самое столпотворение, от чего я чувствую какое-то ментальное удушье. Люди… Все они могут меня видеть… да что там, они на меня уже оглядываются! Черт, черт, черт! Парни поставили меня на землю, и я сделала робкую попытку сбежать, чуть не сбив с ног всех, кто был на моем пути, но меня тут же отловили и притащили обратно. Не оставалось ничего, кроме как «танцевать», т. е. дрыгаться под музыку так же, как остальные. Ладно, может, потом меня отпустят на родной диванчик. Тем более, судя по запаху, эти трое уже подвыпившие. А впрочем… все не так уж плохо. Даже какой-то прилив хорошего настроения появился, уже в гору дела пошли.

— Как дела? — крикнул мне прямо в ухо Паша. Музыка гремела так, что услышать его было трудновато, но все же реально.

— Нормально! — воскликнула я в ответ, не останавливаясь. Кач… основа основ… зачем его прерывать по ерунде?

Парень ничего больше не сказал. Видимо, просто захотелось что-то сказать, вот и сказал. Ладно, продолжаем в том же темпе. Музыка мне не нравится, но тем не менее я еще не ухожу. Если следующая песня окажется хреновой, то под шумок свалю, но если нет… Я вновь улыбнулась сама себе. Конечно, это очень маловероятно, но все-таки. Черт бы побрал мою интроверсию.

А тем временем на танцполе что-то происходило. Я наблюдала за тем, как народ медленно передвигается, то ли расширяясь, то ли наоборот стремясь в одну точку. Что такое? Тройка друзей тоже заметила это, и они двинулись туда, где были многие. Мандаринка с радостным криком прорвался куда-то вглубь. Постепенно до меня дошло, что в зале образуется круг. Так-так, а вот это уже интереснее. Ну-ка, сейчас посмотрим!

Я довольно быстро нашла взглядом Свету и Семена, пристроившись потом около них. Чуть-чуть растолкав друзей, я протиснулась немного вглубь и выглянула из-за спины низенькой брюнетки. Вот, какое хорошее местечко я себе устроила! Итак, что тут у нас? Я по привычке сощурилась, но тут же нормально открыла глаза, и так темно, а еще и щуриться в этой темноте…

В образованном людьми круге танцевал кто-то. Я не смогла узнать его просто потому, что темно и в водовороте движений не очень видно, что ж за персона это. Хотя танцевал он вполне неплохо. Только больше механически, чем от души. Это как-то чувствовалось, не знаю почему. Я слегка напряглась, следя за каждым движением. Трудно смотреть, как кто-то другой танцует, когда ты стоишь. Тело будто само выходит из-под контроля и рвется в пляс. Да уж, весело. Меня сдерживает только песня, которая никак не хотела заканчиваться да куча народу, жадно пялившаяся в центр круга. Однажды мне придется преодолеть этот страх, иначе я просто ничего не добьюсь, но сейчас…

Я почувствовала легкий тычок в бок. Недовольно обернулась и увидела улыбающуюся Свету, кивающую в сторону круга. Я яростно замотала головой. Нет, Евглевская, нет. Прости, но вы меня туда не вытащите. Подруга хмурится и снова толкает меня, только сильнее. Я и дальше упираюсь. Эх, вечная моя привычка — делать наперекор всем… А тем временем дурацкая композиция закончилась, и включили всеми любимый «Shuffle», что тут же взбудоражило толпу. Да они издеваются! Блин, точно моей смерти хотят, эх, держите меня семеро…

И только сейчас я заметила пропажу Комарова. Поискав его глазами, я увидела парня, стоящего рядом с ди-джеем. Ну, теперь понятно, кто за этим стоит. Огребет он у меня люлей потом. Танцующий до этого парень уже куда-то исчез, и круг пустовал. Несколько секунд пустовал. Люди начали вопросительно переглядываться между собой, ожидая, кто же окажется следующим. Меня толкнули с двойной силой. Ну, нет, я не сдамся так просто!

— Давай! — раздалось сзади сразу несколько голосов. Твою мать, твою мать, твою мать… Не избежать мне тяжелой моей судьбинушки! Ну, была не была.

Следующий толчок пришелся уже с тройной силой, так что сопротивляться стало невозможно. Но я буду не я, если все не просчитаю! Используя силу тех, кто пихал меня сзади, добавляю еще ноги и эпично выезжаю в центр на коленях как раз под проигрыш, где задается сама мелодия. Прощай конспирация, прощай, репутация, прощай, имидж… Начались слова, так что пора двигаться. Все устои и барьеры невольно ломаются под напором вдохновения и кипящей крови. Срать на толпу, пусть думают, что хотят! А я…

Падаю на пол и полностью выпрямляюсь, затем, перекатившись на один оборот, оказываюсь на спине. Упираясь руками, немного подтягиваю ноги к себе и встаю практически за счет одного лишь «грува*». Ох ты ж, у меня это получилось! Думала, упаду обратно сразу же. Теперь «Барт Симпсон» влево, руки в нормальное положение и «Running of touch»**. Как раз под бит самое то, чего уж. Тем более, его все узнают и все любят, хотя как правило, не знают названия. Ну и насрать, главное, что работает. Но тут звучит эпичное «shake that», и его кричат все. Кричу и я, при этом подпрыгнув вверх так, будто собралась дотянуться до солнца.

С этого момента мозг выключился полностью. Я не знаю, что вообще вытворяла, что орала, что танцевала. Просто делала то, что хотела. Можно сказать, тело сделало все за меня, оставалось только в музыку попадать да слова выкрикивать, когда надо, и не пропускать ни одного эпичного момента. Я применила абсолютно все движения, которые знала и не знала, вытворяла всякие эпичные штуки, которые вызывали бурю эмоций у «круга». Несколько раз я снова падала на колени, отчего те просили пощады, пару раз прокатывалась по земле, заставляя всех отходить от меня, но потом вскакивала при помощи рук и продолжала творить фигню. Не обошлось и без моего любимого «проглатывания», которое повлекло за собой смешок. Я просто делаю волну руками, а затем, будто что-то оказалось на ладони, делаю вид, будто глотаю его, после чего идет «грув» всем телом. Конечно, пройтись по самому краю круга и дать кому-то «пять» — святое дело. Моя дорогая-любимая Света тоже без внимания не осталась, поэтому я отдельно потанцевала прямо перед ней, а потом упрыгала, показав двумя руками «фак». Как и ожидалось, за подобную выходку я удостоилась святого пинка. Нет, ну, ты ж сама меня сюда вытолкала! Хотя я все равно потом огребу, это факт…

Толпа орет, и отнюдь не озлобленно. В многочисленных голосах слышится восторг и одобрение, что несказанно придает мне сил. Может, я, и правда, не так уж плохо танцую? Кто ж знает, до профи мне все равно далеко, но то, что я делаю здесь — уже в некотором роде достижение. Преодоление барьера стеснительности — дело нелегкое.