Десять тысяч часов

Глава 5

Заснуть так и не удалось, потому что мозг облюбовали муравьи страхов и сомнений. Никто бы не осудил Сабиру, чтобы она ни выбрала. Пустись искать «Десять тысяч часов» — повод восхититься смелостью девушки. Останься дома и продолжай работать свибером — не каждый же должен покорять Эверест. Но сложно отказаться лезть на эту чертову гору, когда тебя просит товарищ и долг.

Пулат был надёжен, потому что честен. Он либо не говорил ничего, либо говорил правду. И с ним можно было отправиться в любое приключение. Ведь парень чётко знал, чего хочет и как этого достичь. Или же был обыкновенным городским сумасшедшим, который верит в сказки. Так что с таким товарищем пан или пропал. Но что из этого — не будет ясно до самого конца.

Однако идти против московских кошельков — страшно. Они ведь не дураки, и проворачивать какие-то аферы за их спинами будет ой как не просто. И не сделает ли Сабира себе хуже, если попадется?

Девушка не знала, который сейчас час, потому что ночь смешалась с утром из-за лёгкой дремоты. Так что она решила — всё, баста. Пора вставать, даже если сейчас тёмная ночь. Сабира быстро привела себя в порядок и схватила замотанную лампу.

Судя по солнцу, был уже день. Оно нормально так палило, хотя жар не ощущался — в теньке под деревьями прохладно. Сабира никогда не была в других городах. Видела Москву только на фото и видео, но знала, что там таких приятных ощущений не будет. Москва под куполом. Москва не знает, что такое зелень, Москва — чужая.

Сабира добрела до больницы и взглянула на покосившееся здание с сочувствием. Если можно будет перекодировать его в игре «Десять тысяч часов», то она выровняет стены и побелит их, а ещё сделает небольшую парковую зону перед входом, чтобы больным дышалось легче.

Девушка вновь зашла в палату, где на койке лежала бледная Нозия. А рядом с ней, держа сестру за руку, сидел Лоик. Пулат стоял неподалеку и спокойно кивнул в знак приветствия.

— Почему вы не разбудили меня? — спросила девушка, распаковывая лампу.

— Лоик торопился, — пожал плечами Пулат. — Он и меня бы не взял, да только этот увалень еле ходит.

— Лоик…

— Всё нормально, — прохрипел парень.

Хотя, конечно, всё было совсем не нормально. Лоик работал на износ, чтобы обеспечить младшей сестре, единственному оставшемуся близкому человеку, хорошее будущее. Он мечтал, что, когда она вырастет, ей не придётся работать свибером. Она поступила бы в хороший колледж в России, отучилась бы на добротную профессию и заработала бы честные деньги, чтобы снять с семьи это свиберское проклятие. Но вот она, совсем ещё юная девочка, лежала перед ним в коме и медленно умирала на глазах брата. Сабира чувствовала эту боль. Эта боль висела в воздухе.

— Лоик, мы соберем деньги для Нозии. Это не обсуждается, — строго произнесла Сабира. — Мне всё равно, какие у тебя там правила чести, но мы её спасем. Это не только твоё дело.

— Только как? — парень посмотрел в глаза девушке, и она невольно попятилась назад.

— Нас пригласили на более оплачиваемую работу, — спокойно вставил Пулат, его не испугал безнадежный взгляд Лоика. — Мы поедем в Москву на какое-то время. Будем отчислять каждый месяц на её лечение, а вернёмся ещё и с контактами лучших специалистов. Найдем шарящих ребят. Твоё дело — следить за состоянием Нозии, выполнять все рекомендации доктора Хаита.

— Может, он и не гений, — сказала Сабира. — Но очень достойный врач.

Лоик тяжело поднялся и горячо обнял Сабиру, а затем Пулата (тот в край растерялся).

— Спасибо вам, ребята, — дрожащими губами произнес Лоик. Он забрал из рук Сабиры лампу и поставил на тумбочку сестры. Всем в палате даже показалось, что лицо Нозии стало чуть розовее, чуть счастливее.

Трое посетителей молчали, рассматривая как бегает воздух в трубке девочки. Каждый думал о своём. Лоик хотел, чтобы всё происходящее было просто страшным сном, и он бы проснулся в новом прекрасном дне. Пулат, несмотря на свою сдержанность, тоже напрягся. Не сказать, что он когда-то был близок со своими соседями, но его пугало, что совсем рядом с ним происходит такое большое горе — умирает ни в чём неповинная девочка. А Сабира просто прощалась. Она уже прощалась с Лоиком, с Нозией, с любимой страной, с каждым кустиком, с каждым воспоминанием. Ей стало легче от того, что, по сути, Пулат принял решение за неё.

Сабира не была уверена, что вернётся живой. Но хотелось рискнуть. Если Нозия умрёт, то Лоик умрёт вместе с ней. А если обоих не станет, то Сабира…Сабира не знала, можно ли ей жить дальше в таком случае.

В палату вошёл доктор Хаит.

***

Боссы снова сидели втроём, только костюмы изменились. Мужчины, зацепившись за местную обстановку, попытались одеться скромнее, но это мало что поменяло. Они всё ещё были самым пёстрым пятном в этой грустной больнице. Розовая борода Константина сверкала на солнце, а он, не мигая, глядел на Сабиру и улыбался. Она предпочитала делать вид, что ничего не замечает и отвернулась к окну.

— Я рад, что вы приняли наше предложение, — начал разговор Константин. — Тогда мы вылетаем в Москву сейчас же. Вещи вы с собой не берите, потому на первое время мы предоставим вам всё новое.

— В район, куда мы едем, — продолжил недовольный Алексей, его дреды напоминали змей, которые были готовы к прыжку. — Есть определенный дресс-код. Мы не можем привезти непонятно кого, ещё и в такой одежде

— Что же мне сделать рога из цветного стекла и брюзжать ядом? — вставила Сабира.

— Вот это фешенебельно! Вот это да! — воскликнул Борис, ему, кажется, идея очень понравилась. Он даже соскочил со стула.

Алексей закатил глаза, но ничего не ответил. Он лишь с укором посмотрел на Константина. Но у того только ярче загорелись глаза, а улыбка стала шире.

— Что вы, Са-би-ра, — Константин просмаковал имя девушки. — Мы попробуем максимально сохранить ваш образ, просто придадим вам немного стиля и яркости. Поймите нас, мы тоже заложники этикета. Нас просто могут не впустить в Москву.

Потеряв окончательный интерес к этому диалогу, Алексей коснулся своего штрихкода на шее: перед Пулатом и Сабирой возник цифровой договор.

— Здесь всё прописано. Ознакомьтесь и поставьте подпись на последней странице.

Листать пришлось много, в какой-то момент девушке показалось, что она засыпает. Всю эту тягомотину, конечно, можно было уместить в один абзац. Как и ранее говорил Алексей, работа с графиком 5/2, еженедельные отчёты по пройденным играм, собственная комната. В договоре было прописано даже оборудование, на котором они будут играть. Сабиру приятно удивило, что вместо врлоков им выдадут шлемы. Это значило, что можно просто поселить своё сознание в игру. Гораздо удобнее, чем прыгать и бегать на небольшом ковре.

— А что если мы не захотим пользоваться шлемами? — вдруг спросил Пулат. — Есть у вас более интересные игровые приспособления?

— Хм, — Алексей скривил губы, — безусловно. В вашем распоряжении также будет игровая комната. Шлем вам выдадут, но вы не обязаны им пользоваться.

Сабира очень удивилась, Пулат не был похож на консервативного игрока.

Зарплата была приятная, разглашению, конечно, она не подлежала, но на неё реально не только прожить в Москве, но ещё и откладывать. Сабира сразу подумала, что для Нозии скопится очень приличная сумма. И даже если ничего не выйдет с игрой «Десять тысяч часов», то хоть деньги смогут улучшить положение девочки.

— Нам вообще запрещено выходить дальше своего района? Это отрицательно скажется на чипе? — Пулат уже начинал серьёзно бесить Алексея.

— Да. Для вашей же безопасности…этого лучше не делать.

— То есть вы ещё в нас что-то вживлять будете?

— Что?! — встрепенулась Сабира. — Так мы не договаривались. Я не хочу стать киборгом с кучей железа внутри.

— Всё в порядке, — сказал Константин, — Жучки не будут вживляться. Они будут НА вашем теле. Мы их вставим в браслеты или кольца. Пока точно не решили. Тем не менее, снять их вы, конечно, не сможете, — Пулат и Сабира украдкой переглянулись. — Если это всё, то попрошу вас пройти с Борисом, он подберёт образы. Пока мы сделаем только голограмму. Но в ваших комнатах в Москве уже будут лежать чемоданы с косметикой и одеждой. Собственно, Борис же проведёт инструктаж по московской моде. После мы сразу вылетаем.

— Мне нужно попрощаться с друзьями, — вставила Сабира.

— Извините, но времени нет. Я могу дать вам максимум пять минут.

***

Борис процессом наслаждался, он применял на ребятах самые разные образы, иногда даже казалось, что парень издевался. Собственно, он попробовал сделать Сабире рога, о которых она говорила. Восхитился ими и сохранил себе в папку. Пулата всё это так раздражало, что его лицо скукожилось, словно он съел кислятину, но возражать нельзя было. Борис был странным, но всё-таки он — босс.

Если бы Константин ни торопил сына, тот бы вечность менял наряды ребят. Ему очень нравилась «этническая краса» (так он сам говорил) Сабиры. Она пока не понимала, что он имеет ввиду, потому что мало чем отличалась от любой таджикской девушки. Пулат же интересовал Бориса своим «грозным и скучающим шармом».

Девушке стилист оставил густые брови и плотную темную косу, но не удержался и добавил на голову красную бандану. Тогда он и решил сделать из Сабиры этакого бойца без правил. В ход пошли перчатки-беспальцовки и берцы. Борис буквально умолял девушку оставить кислотное боди, но она категорически отказалась выходить в таком виде куда-либо (даже на пляж). Поэтому сошлись на порванной кислотной майке и школьной клетчатой юбке с металлическими пуговицами. Выглядело интересно, хотя Борис всё равно расстроился.

Когда босс с ней закончил, то Сабира взглянула в зеркало и обомлела. Она никогда не видела себя накрашенной и теперь не могла понять, кто смотрит на неё по ту сторону. В небольшую щёлку двери аккуратно подсматривал Константин. Он был очень доволен работой сына.

Над парнем Борис не слишком старался, потому что Пулат был очень привередлив и не разрешил практически ничего. Поэтому стилист накинул на парня платок, скрывающий нос и рот, тем самым подчеркнул яркие глаза Пулата (накрасить-то их он, естественно, не дал), добавил бинт на правую руку, а также оранжевый спортивный костюм с золотым драконом на спине.

Сабира с Пулатом переглянулись, и оба подумали, что, пожалуй, Борис был гением. Ничего не зная о них, он сумел нутром почувствовать, что ребят ждет настоящая серьёзная битва. И в итоге, он одел их так, словно они сейчас побегут вступать в ряды сопротивления. В этот момент Пулат и Сабира зауважали Бориса, поэтому, когда он начал инструктаж о том, как им следует одеваться в будущем, они внимали каждому его слову.

— Пока мы будем лететь, я закажу вам всю необходимую одежду и аксессуары. Сейчас в большинстве районов Москвы действует фейс-контроль. То есть вам закрыт проход, если АЧ моды ниже 50. У вас пока нет чипа, поэтому вы не можете видеть АЧ, однако для систем безопасности — это неважно. Мой сканер показывает, что сейчас уровень 70 у каждого. Так что вы спокойно можете пройти, куда угодно. Думаю, здесь понятно. Перед выходом всегда проверяйте АЧ моды, иначе бац! И заберут на несколько суток в тюрьму. А такие проблемы нам не нужны.

Чтобы АЧ всегда был нужного уровня следуйте нескольким правилам. Во-первых, яркость. Яркие цвета сейчас в моде, как и пёстрый макияж. Можно прямо-таки рисовать что-то на щеках. Во-вторых, сейчас в моде винтажная атрибутика. Типа тех бандан, которые я на вас надел. Или твоя школьная юбка, Сабира. Всё, что носили наши предки в 21-22-х веках. Я пришлю вам в профиль инфу. В-третьих, уместность наряда. И я говорю не только о том, что если вы идёте в парк — это одна одежда, а на вечеринку — другая. Уместность для вашей личности и настроения. Это тоже очень важно. Вам нужно понимать: кто вы и зачем. Этот пункт самый сложный. Экспериментируйте и поймёте, о чем я.

В крайнем случае, цвет этого сезона — оранжевый. Если не получается добраться до 50 АЧ моды, то просто нацепите оранжевый. Вроде ничего не забыл.

— Спасибо, Борис, — улыбнулась Сабира.

— Будешь должна, — подмигнул парень, и все вышли прочь.

***

Попрощаться действительно не удалось. Сабира только смогла обнять Лоика и поцеловать Нозию, которая так и лежала без сознания. Девушка прошептала парню на ухо, что девочка будет обязательно спасена.

— Главное, чтобы ты не отчаивался. Открой счет для её лечения, не смей скромничать. Я повторю. Это не только твоя беда, — добавила Сабира, она уже намеревалась уходить, но Лоик взял её за руку.

— Знаю, что зря это говорю, но будь осторожна и не ввязывайся в авантюру, которую придумал Пулат.

— О чём ты? — девушка отвела глаза.

— Не знаю, что вы задумали, но я вижу, что всё не так просто. И это не просто заработки. Будь осторожна. Пулат настоящий сумасшедший.

— Я готова пойти на всё, если это спасёт Нозию, — Сабира вырвала руку. — Твоё дело сейчас быть твёрдой почвой под её ногами, а моё — придумывать и изобретать, находить новые пути, которые смогут помочь ей. Но не переживай, я не собираюсь впустую разбрасываться своей жизнью.

Так они и разошлись, но у обоих осталось внутри это чувство недосказанности.

Машина уже ждала девушку у входа в больницу. Сабира помахала доктору Хаиту, который наблюдал за электрокаром из окна — он устало улыбнулся. Алексей недовольно бибикал. Пришлось буквально влетать.

— Мало того, что тут доисторические методы передвижения, так ещё и тебя приходится ждать миллион лет. Имей уважение.

— А где Константин с Борисом? — Сабира проигнорировала недовольство Алексея.

— Они в другом каре. А я ваш портье, чёрт возьми.

Девушка пожала плечами. Становилось понятным, почему Алексей всегда раздражённый. Он играл какую-то вторую роль в управлении всеми делами. Сабира приняла это к сведению, но напряглась. Если самым главным был Константин, то его чрезмерное внимание не могло привести ни к чему хорошему. Кар тронулся.

До сегодняшнего дня Сабира никогда и никуда не летала — самолёты для неё были чем-то совершенно новым и чуждым. И когда она вошла в эту железную птицу, то сердце замерло. И если бы не радующийся всему Борис, то девушка оцепенела бы от страха.

— Какой же это винтаж! Какой винтаж! Не перестану удивляться этим странным чудо-машинам! Ты, наверное, не знаешь, — парень повернулся к Сабире. — Но у нас такого нет. Мы все перемещаемся по телепортам. Совершенно не живописный транспорт, но зато очень быстрый. Я бы хотел почаще летать на таких аппаратах. Поднимаешься прямо к облакам. Красота!

В салоне не было никого лишнего. Три босса, Пулат, Сабира и две стюардессы, которые выполняли прихоти своих пассажиров. Девушке было неловко от такого внимания, она не привыкла, что кто-то постоянно пытается ей помочь: то подушку поправит, то сок принесёт, то окно протрёт.

На борту лежали игровые шлемы. Боссы погрузились в игру, однако из-за отсутствия чипа Пулат с Сабирой не могли сделать того же. Девушка наблюдала за Константином, его тело было неподвижно, только руки то сжимались, то разжимались. И он наконец-то не улыбался, уже достал Сабиру своей наглой ухмылкой.

А небо было спокойное, оно не думало о том, что будет дальше. Облака просто плыли. Они делали так и раньше и будут плыть ещё очень долго, потому что им неважны людские проблемы. Для них даже железная птица не преграда. Это лайнер должен переживать и облетать облака, потому что некоторые тучки бывают коварными.

***

Сабира проснулась от резких толчков и еле открыла слипшиеся веки. Она выглянула в окно: небесная синева сменилась вполне себе привычным земным горизонтом. Как только Сабира вышла из самолёта, то сразу почувствовала, что находится в чужой стране. Спёртый воздух проходил в лёгкие с тяжестью. Девушка глубоко дышала, но кислорода всё равно не хватало. В окне не было видно ни одного дерева, только километры бетона. Лишь где-то вдали сверкали окна небоскрёбов.

— Далеко здесь до города?

— До ближайшего где-то полтора часа на электрокаре. До Москвы гораздо дольше.

— Может, мы хоть теперь портнёмся? — пробурчал Алексей.

— Ты же знаешь, что нельзя, — спокойно сказал Константин. — Ребята, никогда не телепортировались. Это может им навредить.

— Конечно, просто хочет позависать с девчонкой, — пробурчал под нос Алексей.

Борис молчал. Кажется, молодого человека дорога не беспокоила. Он был погружен в свои мысли и крепко держал шлем из самолета в руках. Тогда Сабира увидела, что игровой прибор Бориса отличался от прочих. Он был обклеен разными артами из игр и сериалов. Молодой человек заметил интерес девушки и бодро улыбнулся.

— Нравится? Это мой личный шлем, я всегда его беру с собой. Видишь, даже нашёл старые наклейки. Они настоящие. Не голограммы. Можешь проверить.

Борис протянул Сабире шлем, она неловко прикоснулась к нему и удивилась. Наклейки были шершавыми, как листья на деревьях. Девушка присмотрелась к рисункам внимательнее, она не узнавала никого из персонажей: причудливые зверушки, люди с большими глазами на аэробордах (только почему-то с колесиками).

— Это очень старые герои. Они были популярны много веков назад. Меня вообще всегда тянуло ко всему винтажному. Хорошо, что это вошло в моду. Повезло!

«Но повезло ли?» — таким вопросом задалась Сабира. А что если в «Десять тысяч часов» можно и моду менять? И какой-нибудь такой же любитель ретро-стиля вдруг решил сделать популярным своё хобби. Девушка оценивающе взглянула на Бориса. Не похож он на топового геймера, да и слишком молод. Не мог же он попасть в игру будучи младшеклассником.

В Москве аэропортом почти никто не пользовался, поэтому народу было совсем не много. Огромное здание пустовало, по нему только изредка бестолково слонялись роботы. Повеяло железным холодом, словно машины захватили человечество. Излюбленный ход сценаристов множества игр. Вот только тут пустота была взаправду. Константин накинул на Сабиру свой тёмно-синий длинный пиджак и похлопал по плечам.

— Кажется, вы замерзли.

Лицо девушки окаменело, она не приняла этот жест и вернула пиджак владельцу. Алексей довольно ухмыльнулся. Но Константин не слишком расстроился, он с улыбкой накинул пиджак обратно на себя.

Электрокар уже был подан. Только он не похож на те, которые ребята видели в Таджикистане. В таком аппарате вполне могли расположиться человек десять. Сабира и вовсе могла стоять в каре. Водителя не было. Все сели на пассажирские места. Девушка судорожно стала осматривать салон. Но на место водителя так никто и не сел. Кар завёлся и поехал сам.

Первые 20 минут Сабира сидела напряженно, потому что с человеком как-то надёжнее. Машина — всего лишь программа, которой тяжело перестроиться в критичной ситуации. Но вскоре Сабира привыкла и расслабилась. Тем более, остальные участники поездки не выказывали страха, даже Пулат, хотя он вполне мог притворяться.

Особенно рассматривать было нечего. Как говорили боссы, они лишь краем объезжают подмосковные города.

— Весь блеск в столице, — улыбнулся Борис.

И он был абсолютно прав. Как только кар добрался до границы Москвы — всё в миг изменилось. Город сиял. Отовсюду выскакивали неоновые вывески, яркая реклама с красивыми девушками и множество экранов, на которых транслировались летсплеи топовых игроков. На одном из таких Сабира узнал Кслана, её любимого стримера.

Блеск — хорошее слово, подходящее слово. Блеск слепил. Даже полосы на дороге подсвечивались. Их кар ехал по жёлтой полосе, а встречка — по розовой. В большинстве машин никого не было. На крыле читалось — «Доставка». Здесь доставляли вообще всё: продукты, гигиенические принадлежности, мебель, животных, одежду, лекарства и воду. Особенно много было машин с красочными гифками, где люди с остервенением пьют воду.

В российской столице не было зданий ниже 30 этажа, поэтому Сабире казалось, что уж они, людишки, совсем крошечные в этом мире. Даже страшно. Если себя так ощущал каждый человек, то было ли будущее у человечества?

Зелёных зон в городе нет: ни тебе леса, ни лиственных парков. На пустых пространствах располагались площади с причудливыми скульптурами и железными деревьями с фонариками вместо листочков. Эти площади были битком набиты голограммами и людьми. Причём сложно было одних отличить от других. Кто сейчас сделал трюк на аэрборде? Настоящий человек? Или его проекция? Девушка бы вообще подумала, что всё это живые люди, если бы заранее ни прочитала в интернете, что только 20 % населения Москвы выходит на улицу. Всего лишь 20! А остальные гуляют только с помощью шлемов или врлоков. Так и общаются.

Кар подъехал к их дому. У Сабиры сам собой открылся рот. Спасибо, что язык не вывалился. Небоскрёб был здоровенный. Этажей 200 — не меньше. Он горел жёлтой подсветкой и напоминал башню гигантских бокалов с шампанским

Внизу компанию встретила женщина в жёлто-белом комбинезоне с глубоким вырезом на груди. Одежда так сильно обтягивала стройную фигуру, что Сабира отвела глаза, словно смотреть было неприлично.

— Здравствуйте, господин Воробьёв, — она улыбнулась Константину, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Здравствуйте, Катя. Это наши новые работники из Таджикистана. Пожалуйста, проводите их в комнаты. Вам уже объяснили ситуацию?

— Да, — как-то грустно сказала Катя, — это всё, господин Воробьёв?

— Всё, — Констатин повернулся к Пулату и Сабире, — завтра с утра Катя отведёт вас на больничный этаж, где вам поставят новые чипы. Так что хорошенько отдохните и выспитесь, — мужчина взял руку Сабиры и поцеловал, — до скорой встречи.

Когда он ушёл, Сабира ещё какое-то время нахмуренная смотрела ему вслед. Пулат растолкал девушку, и они отправились за Катей, лицо которой потеряло доброжелательный блеск.

По словам женщины, на этаже находятся всего семь комнат: три из них пустуют, две теперь заняты Пулатом и Сабирой. Катя настоятельно попросила пока не покидать их этаж, потому что они могут заблудиться.

— Башня Шампэ очень трудно устроена, здесь не просто несколько этажей, а множество разных зон. Некоторые лифты двигаются горизонтально: влево, вправо. Если вы уйдете не туда, то вам будет очень сложно найти дорогу назад.

Затем Катя указала Пулату его дверь, а Сабиру проводила лично до комнаты. Когда та зашла в свои новые апартаменты, то не поверила глазам: у неё была огромная комната с двуспальной кроватью и коврами с турецкими орнаментами.

— Нам сказали обустроить вашу комнату в восточном стиле, чтобы вы сильно не скучали по Родине. Мы не нашли ковры с таджикскими узорами, надеюсь, вы будете довольны турецкими.

На Родине Сабиры всё было не так. Не было навесных светильников с золотистыми цепями, не было таких ярких цветов и замысловатых узоров на спинке кровати. Девушка растерянно кивнула, и Катя ушла.

Наступать на такие красивые ковры Сабире было неловко, поэтому она сняла обувь (кстати, голограмма спала, поэтому на ней оказались обычные кеды). Огибая настилы, девушка прошлась по скользкому полу и оказалась в гардеробной. Да, Борис перестарался с количеством одежды. У Сабиры за всю жизнь не было столько, сколько лежало в этой гардеробной. Девушка сильно захлопнула двери, словно окунулась в чей-то секрет. Невозможно было поверить, что всё это богатство теперь её. Теперь вот такая у неё жизнь. Богемная. Правда, Сабира оставалась Сабирой и вряд ли сможет жить в такой роскоши.

«Может, попросить Катю дать мне комнату попроще? Или это будет слишком неуместно и грубо?» — подумала Сабира. Но решила оставить вопрос открытым до завтра, а сегодня её кое-что ещё ждало…

Самое главное Сабира оставила напоследок. Сладко закусив губу, она рысью подбиралась к кровати, словно та могла убежать от неё. Но кровать — не зверёк на водопое, поэтому она спокойно ожидала, когда хозяйка решится её опробовать. Со стороны спальное место выглядело так соблазняюще мягко, что девушка, только взглянув, почувствовала, как расслабляются мышцы и закрываются глаза. О, сколько она была готова сделать ради возможности поспать на такой красотке.

Девушка буквально напрыгнула на кровать и тут же утонула. Никогда в своей жизни она не испытывала такой комфорт. Постель обволакивала её, обнимала так, как обнимают своих детей мамы. В этот момент забываются все прочие проблемы и сложности. И Сабира была готова уже сейчас заснуть, чтобы лучшая ночь в её жизни тянулась долго-долго. Но в дверь постучали.

— Кого там принесло… — пробурчала девушка и поплелась ко входу. Там стоял Пулат.

— Ого, у тебя хоромы, — сказал парень, заглянув за спину девушки.

— А у тебя не так? — удивилась она.

— Размер комнаты такой же, но обставлена, конечно, не так шикарно. Кто-то очень постарался ради тебя.

Девушка поморщилась. Она принялась натягивать кеды обратно, бухтя себе под нос проклятия, Пулат озадачено поднял брови.

— Ты куда собираешься?

— Мы оба знаем, кто так «постарался», я прямиком к Константину, мне его попытки соблазнения не сдались. Я порядочная девушка, а не какая-то…

Пулат схватил Сабиру за руку и грозно посмотрел в глаза.

— Даже не думай.

— Почему?

— Нам на руку, что ты заинтересовала главного. Это может нам пригодиться. Не обрубай всё на корню. У нас есть нечто важнее гордости и принципов.

Сабира засопел и забурчала. Для неё тяжело было понять: как это есть что-то важнее принципов? Парень ввалился в комнату и запер дверь изнутри.

— Сама подумай. Нам нужно найти «Десять тысяч часов». Но при этом нас связывают определённые обязательства… юридические. Но там, где есть личное, иногда поступаются юридическим.

Девушка пожала плечами.

— Ладно, я доверюсь тебе. Но так и знай, я не пойду ни на какие непристойности.

— Ок, я вообще пришёл сказать, что первой нашей игрой станет «Мора». Там нужно будет быстро вкачать АЧ, чтобы к нам не приставали. И тогда мы уже будем спокойно заниматься делами, не думая о продвижении в рейтингах

— Ладно, но… Только я не пойму, — сказала Сабира. — Почему именно «Мора»? Не самая популярная игра.

Вопрос девушки был логичен. «Мора» была исключительно сетевой игрой, где совсем не было сюжета. Отсюда, конечно, многие игроки быстро смывались. «Мора» напоминала симулятор жизни, тебе приходилось работать, чтобы получить деньги, а иначе вряд ли добудешь нормальное оружие. Суть была в том, чтобы остаться единственным выжившим. У каждой новой локации — новая проблема: пробудившийся вулкан, наводнение, жестокий маньяк.

И одна из главных проблем «Моры» — довольно скучный мир. Скучный, потому что очень похож на реальный. А кому хочется зависать в такой игре, когда можно побегать в фэнтезийном мире?

— Создатель этой игры — тот самый человек, который, скорее всего, подставил моего отца. Я хочу с помощью «Моры» найти его. Ты много играла в «Мору» до этого?

— Нет…пару раз.

— Тогда я нас протащу. А с тебя разведка. Самое главное — уворачивайся от пуль. Там точно придётся стреляться с другими игроками.

— Поняла, пока буду восстанавливаться после операции займусь ловкостью и реакцией.

— Прыжки тренируй.

— Хорошо.