Дезертир с большой дороги

Глава 7

Мне показалось, что Эрна действительно сейчас лопнет. Даже без укола иголочкой. Конечно, не от чувства превосходства уже, а от злости. Следом полопаются те старухособакомыши, что сидят рядом. А также те, что висят вверх ногами под куполом зала.

Собственно, только это им и оставалось. Потому что по правилам фурии могут нападать лишь в трех случаях: когда кто-то наймет клан для мести, попытается похитить его имущество, или же явится в гнездилище и бросит вызов, как собирался поступить Раймондо.

Естественно, бывали исключения. Упоминания о них встречались в доступных мне хрониках. Однако они не касались должников, которые стоили тридцать пять с лишним тысяч золотом. А пусть даже и двадцать, как следовало из моей свежей заявки. Мы слишком дорогие курочки, чтоб кидать нас в суп за здорово живешь.

Фурии разом сорвались с мест. Они орали, визжали, хлопали крыльями, скакали по Седалищу и летали по залу. Мы с Люцифером молча стояли посреди кипящей возмущением живой круговерти, сохраняя мрачное спокойствие. Судя по реакции пациенток, еще никто из воспользовавшихся их услугами в кредит не осмелился потом взять и послать мстительниц подальше. Не совсем — такое было бы слишком опасно, — а вот так, частично. И они не знали, что с нами делать.

Больше всего им хотелось нас убить, однако тогда они сами оказались бы должны Эртриксу приличную сумму. Одновременно потеряв возможность получить с нас причитающееся непосредственно им. По крайней мере быстро. С мертвых тоже есть спрос, но по срокам процесс иногда растягивается очень надолго. И ведь придется отвечать перед высшими силами и системой за нарушение правил. Вообще, как я понял, в Версуме нарушалось все, что можно нарушить. Но обычно не без последствий.

Налетавшись до ломоты в крыльях и накричавшись до сорванных глоток, старухособакомыши начали успокаиваться. Снявшиеся со своих мест под куполом вернулись обратно. Элита во главе с Эрной вновь оккупировала Седалище.

Мы будем жаловаться Эртриксу, заявила Великая мать. А он с тобой цацкаться не станет — мигом сотрет в пыль.

Да хоть в Организацию Объединенных Наций жалуйтесь, снисходительно разрешил я. А на счет Эртрикса — это мы еще посмотрим, кто кого сотрет. Ваш покорный слуга явился из мира, где все нормальные люди в демонов не верят и на елде их вертели. Пора заводить у вас такие же порядки.

Каждый второй мелкий проходимец заявляет, что он из другого мира, едко заметила Эрна. А на проверку оказывается сыном деревенской потаскухи и проезжего старьевщика.

Каждая первая тупая фурия мнит себя пупом Срединного Пространства, парировал я. А в итоге один ваш клан на весь Аусанг и остался, а скоро и его не будет. В двух шагах отсюда только что начал усиленную прокачку Раймондо де Колеансо, решивший продолжить политику предков по отношению к вам. И даже если он до вас не доберется, есть еще Генрих Каритекский. Ты думаешь, он забыл, как ты драла его когтями, или простит страшный удар по репутации, связанный с удачным нападением клана на город? Да нифига! Удивляюсь, что он еще не здесь во главе своей личной гвардии…

Выйдя из Дома приговоров, я опустился на крыльцо, открыл доставшуюся мне от Карла Ингмарского початую флягу вина и выпил все ее содержимое мелкими глотками. Посмотрел, сколько маны сожрало заклинание «Мне пох» за время дружелюбной беседы с фуриями и тихо ужаснулся. Ну ничего — мана восстанавливается, а вина я среди вещей Андреса нашел еще две полных фляги.

— Боги могут не согласиться со мной, — сказал Люцифер. — Однако ты только что совершил подвиг, достойный внесения в анналы Вселенной Дагора.

— Ты угадал, боги с тобой не согласны, — ответил я. — Что-то не замечаю потоков благодати и града горячих плюшек на свою голову. Но вдруг это потому, что акция не завершена? Посмотрим, что будет после грызни с Эртриксом.

На противоположном конце площади показался гоблин-зомби, радостно зарычал и помчался к нам. Я тоже зарычал — так мне не хотелось шевелиться, — поднялся и пошел навстречу. Тормознул монстра тычком шипастого щита в морду и ударил мечом сверху вниз, разрубив от макушки до задницы. Дженкуир продолжил движение по инерции и врезался концом лезвия в брусчатку. Вверх брызнули струи каменного крошева и синего пламени — половинки гоблина подбросило вверх, точно урод подорвался на мине. Вот тебе, сука, чтобы отдыхать не мешал!

В площади осталась маленькая дымящаяся воронка. Шлепнувшиеся по сторонам останки злополучного зомбака тоже дымились, выбрасывали язычки огня и расплывались густой противной слякотью, которая тут же с шипением испарялась.

«Поздравляем! — обрадовалась система. — Враг уничтожен!»

Ну еще бы. В самом деле уничтожен — лучше не скажешь.

«Вы нанесли мощный рубящий удар с использованием скрытых свойств Дженкуира. Ваша способность?????????????????? возросла на????? пунктов. Навыки?????????? и?????????? усилились пропорционально. Навык владения мечом улучшен на 1 %».

— А вот и благодать с плюшками, — довольно констатировал я. — Немного за другое, но нам какая разница? Мы своего не упустим — правда, Люц? Не там, так тут возьмем.

— Правда! — подтвердил конь.

— А давай-ка я на тебя залезу. Чего-то мне хочется еще посидеть. Да и сколько можно биться пешим? Давно пора учиться драться с седла. Иначе жди перекоса в скиллах.

— Он у тебя уже есть. И на меня распространяется. Просто не слишком заметен, пока наше развитие корректируется системой.

— А почему оно корректируется?.. А-а-а, вспомнил! Бонус за наше превозмогание всего и вся после поимки меня у лабиринта. Но все равно, зря ты не сказал про перекос.

— У тебя и так забот хватало.

— А у тебя со мною рядом не хватало? Брось ты это — «у тебя», «у меня». У нас — понял? И кончай меня жалеть. Всегда говори, если что не так, напоминай о важном, не бойся меня грузить. За разговорами, кстати, легче понять, о каких заботах заботиться в первую очередь.

Выехав из Арнаура, мы встали на привал у первого попавшегося ручья. Подошел час обеда, а еще я не хотел прибыть к лабиринту духов уставшим. Беспокойство внушали не стерегущие тайник бесплотные — как раз их опасаться нечего, — а доблестный виконт Грюнберг. Зловредный Гугофон вполне мог устроить долговременную засаду на месте гибели отряда Свэна. Вероятность этого казалась не слишком высокой, но она была: мой прошлый печальный опыт свидетельствовал, что Грюнберг нанимает к себе на службу среднеуровневых, но очень способных магов. И лучше перестраховаться, чем снова в плен попасть. Сыт я по горло всякими пленами. Хватит.

— Эртрикс со встречей тянуть не станет, — сказал я, помешивая ложкой в котелке. — Явится на разборки этой ночью. И он действительно способен стереть нас в порошок. А мы его нет, что бы я ни болтал фуриям.

— Ты это к чему? — спросил Люцифер.

— Сам не знаю. Наверно, чувствую себя виноватым. Перед тем как оглоушить новостями фурий, я с тобой не посоветовался, даже не предупредил. Спонтанно все вышло. Это плохо. Настоящий воин должен планировать каждый свой шаг и держать себя в руках. А иначе он и не воин вовсе, а вооруженный дурень, опасный для окружающих. В первую очередь тех, кто к нему ближе всего.

— У тебя пока только тридцать восьмой уровень, и ты молод. Станешь старше, поднимешься выше — научишься быть и предусмотрительнее, и осторожнее… А также поймешь, что нельзя все спланировать.

На последней фразе коня я улыбнулся. Люцифер посмотрел на меня и оскалил зубы в ответной дружеской улыбке.

— Если хочешь знать, какого я мнения о твоей выходке, — мне понравилось, — сказал он. — Мне вообще нравится твой подход к делам. Продолжай в том же духе.

— А теперь куда деваться? Конечно продолжу.

Засады у лабиринта мы не обнаружили и разбили лагерь рядом с ним, но подальше от бывшего лагеря Свэна. Иногда души убитых оказываются привязаны к тем местам, на которых покинули тела. На счет Вуда, орка и остальных я не волновался, а вот их командир погиб необычно: от когтей воплотившейся в львицу эгиды, и еще после был «убит» мною повторно. Победа над ним тогда как бы зависла, пока не оказалась записана на меня. Может, и духовно-разумная сущность управляющего Грюнберга тоже зависла на пути от Срединного Пространства до Мира Теней? Да и не хотел я еще раз ночевать там, где меня пытали.

Растянув между деревьями навес, я заготовил дров для костра, травы для Люцифера, и разложил камни магического круга, оградив ими площадку метров десяти в диаметре. Хватит. Вычитал в базе знаний Айка, что не стоит без необходимости удлинять барьер до предела. Остановит круг Эртрикса в случае чего? Я не знал. Хорошо, что и Эртрикс этого не знает. И он точно не сможет воплотиться в круге — для начала достаточно, уже успокаивает.

Весточка, едва не заработавшая разрыв сердца в Доме приговоров, деловито порхала по лагерю строго внутри защищенной зоны и училась самостоятельно сворачиваться в свиток. Правильно, маленькая: полезные навыки — наше всё. Давай, тренируйся. Так и прокачаешься постепенно до четвертого уровня. Потом до пятого. Чтоб тебя хотя бы сороки заклевать не могли.

Солнце еще не зашло, но я заметил, что Люцифер подремывает. Посмотрел на него и тоже решил ложиться пораньше. А то ведь гадский демон не даст сегодня выспаться. Пусть я себе часы сна и сократил до шести — их-то надо взять обязательно.

Первый раз проснулся до полуночи. Прислушался, осмотрел лагерь, подбросил дров в костер и улегся опять. Повторно встал ночью, часа в два. Ну, теперь самая пора явиться Эртриксу. Время подходящее, ночь безлунная, темнотища; какая-то мерзкая птица покрикивает тоскливо — классика жанра.

Люцифер, понятно, тоже уже бодрствовал, и выглядел таким энергичным, словно мы готовились выступить в поход через минуту. Я положил в огонь припасенные толстые сухие сучья и подождал, пока они разгорятся. Приблизился к границе защищенной зоны и обошел ее по часовой стрелке. Камни при моем приближении по очереди вспыхивали и гасли, сигналя: полный порядок, функционируем.

И вот в нескольких шагах за магическим кругом начал сгущаться мрак. Пламя костра прибило к земле, будто внезапно налетевшим порывом ветра. Мы молча глядели на принимавшую все более четкие очертания фигуру чудовища ростом в четыре метра. Кривые нижние лапы, длинные ухватистые верхние, морда не приведи господи, отверстая клыкастая пасть, рдеющие угли глаз… Наверно, Эртрикс выбрал для воплощения самое устрашающее из доступных ему обличий. И место у лагеря соответствующее — там, где между деревьев было достаточно просторно для самопрезентации.

— Крылья, — сказал я. — Крылья забыл, дятел. Большие такие. С перепонками. Без них образ неполон.

Эртрикс взревел и потянулся к нам лапами. Сверкнули в свете костра крючья когтей. Из пасти вырвалось багровое пламя в клубах дыма.

— А из ушей почему дыма нет? — поинтересовался я. — Оттуда тоже должен идти. А еще из жопы. Кинуть головешку? Сунешь ее в жопу…

— Корчишь из себя храбреца, смертный? — нутряным басом пророкотал Эртрикс.

— Ничтожный смертный, — поправил я. — Всему тебя учи — ни ступить, ни молвить не умеешь… А если хочешь, чтоб я с тобой серьезно разговаривал, кончай ломать комедию. Я ведь перед твоим визитом список высших демонов изучил — тебя в нем и близко нет. А низшему для полноценного воплощения того Годзиллы, что ты нам тут показываешь, потребуется годовой запас маны. Не пытайся нас убедить, что именно столько ты и потратил. Сляпал по-быстрому примитивный фантом — и все.

— Если думаешь, что я фантом, выйди из круга.

— Нахрена я стану напрягаться? Тебе даже головешку в жопу не засунуть, потому что головешка настоящая, а жопа виртуальная. Конечно, кое-какие воздействия ты способен сымитировать. Вплоть до смертельных. Однако лишь за счет внушения. Например, готов допустить, что ты меня задушить можешь. Но только если я поверю, что задыхаюсь.

Эртрикс шагнул вперед и сразу оказался у самой границы круга, а из-за его роста и сгорбленности казалось, что голова уже частично внутри. Ан нет — еще не внутри! Хочешь сунуть? Не хочешь?..

— Кончай спектакль, говорю, — сказал я. — Разумные привыкли вас бояться, и считают, что демоны супермогущественны, суперужасны и суперхитры. Между тем вся ваша власть по большей части держится на страхе, обмане и дешевых спецэффектах. Уясни себе: со мной такая фигня не прокатит. Не сомневаюсь, что ты на многое способен. Но давай сразу договоримся: не пытайся взять меня на понт. Хочешь на меня повлиять — придется реально напрячься. Только сперва подумай, а стоит ли оно того.

— Так ты и в самом деле отказываешься выполнять условия договора, слизняк? — грозно вопросил Эртрикс.

— Ублюдочного договора, говнюк, — уточнил я. — Уверен, составлял его ты: я же видел, какие там пункты. Фурии с их миллиграммом мозгов на сестру такую анальную юриспруденцию не осилили бы. Премного благодарен им и тебе за спасение, но цену за услуги ты заломил вдвое против разумной, и еще придумал эти проценты. И что — серьезно рассчитывал поставить меня на счетчик и медленно загонять во все большие долги при полном с моей стороны согласии? Вон тому пню, что рядом с тобой торчит, и то ясно, что воину моего уровня не собрать тридцать тысяч золотых за год иначе как благодаря чуду. Тридцать шесть не собрать вообще. На это у тебя и был расчет — что я не соберу, а там пойдут проценты на проценты, и я попаду к тебе в рабство, так? Ну вот что я тебе скажу: отсоси с причмоком. Нормальная плата наемникам за короткую атаку на Каритек с предварительным снятием Покрова с единственной площади — пятнадцать тысяч. Я не прочь отдать двадцать, учитывая то, что в городе был Герхард — великий, таинственный, непредсказуемый и так далее, — который в последнюю секунду мог вытащить из-под подушки какую-нибудь неизвестную тебе вундервафлю. Риск был велик, признаю, и пренебрежение им стоит хорошей надбавки. Но сверх двадцати кусков я не выложу ни медяка — понял? Десять — тебе, десять — старухособакомышам, и лучше вам этим удовольствоваться. Не захотите — ваши проблемы. Самое страшное, что могут сделать мне фурии, — потащить на Суд Высшей Справедливости. Где их не жалуют, и где они наверняка проиграют. У тебя возможностей больше: ты можешь натравить на меня одного из своих высокоуровневых адептов, убить его руками и получить награду от герцога. А после смерти еще перепродашь мою духовно-разумную сущность какому-нибудь Собирателю душ. Да только тебе придется делиться выручкой и с адептом, и с фуриями, и если я хоть что-то смыслю, больше двух тысяч желтяков на твою долю не выйдет. То есть после многих и многих хлопот ты получишь в пять раз меньше, чем я готов отдать добровольно. И, конечно, я не буду сидеть сложа руки, пока ты занимаешься моей утилизацией, а постараюсь сделать тебе и фуриям столько гадостей, сколько получится. Так что подсчитай затраты, сравни с ожидаемыми выгодами, и давай уже говорить по-деловому.

— По-деловому? — рыкнул Эртрикс. — Уж не думаешь ли ты, что я прощу тебе все те оскорбления, что ты мне успел нанести?

— А мне и не надо, чтоб ты прощал. Неужели воображаешь, что после твоей мудацкой попытки меня закабалить мне нужны какие-то добрые отношения с тобой? Без врагов не обойтись, если только не хочешь всю жизнь быть бумажкой-подтирашкой для каждого желающего. И я согласен иметь столько врагов, сколько потребуется, и тебя в их числе… Короче, хватит трепаться. Или принимай мои условия. Или попробуй вынудить на свои. Или отвали отсюда нахер.