Глава 10

К западу от Центральной улицы бок о бок стояли два ресторана, третий находился на северной стороне квартала, четвертый – на южной, а пятый – сзади, напротив следующей улицы. Все пять процветали. В них всегда было много посетителей. Квартал городских гурманов. Это вполне устраивало службу доставки и прачечные. Одна остановка, пять клиентов. Очень удобно.

И так же удобно собирать с них деньги. Квартал принадлежал украинцам, поскольку находился к западу от Центра. Они приходили, чтобы стребовать мзду за защиту, регулярно, как часы. Одна остановка, пять клиентов. Им нравилось. Они являлись поздно вечером, когда в кассах было полно денег. До того как владельцы успевали заплатить кому-то другому. Двое парней – всегда вместе, темные костюмы и черные шелковые галстуки, бледные пустые лица. Они не произносили ни единого слова. Никогда. Технически трудно доказать незаконность происходящего. На самом деле никто ничего не говорил даже в самом начале, много лет назад, если не считать выражения субъективного эстетического мнения, а в ответ – встревоженный и сочувственный шепот.

«У вас превосходное место. Будет очень обидно, если с ним что-то случится».

Вежливый разговор. После чего им предлагали купюру в сто долларов, в ответ они качали головой, пока на свет не появлялась еще одна сотня, которая приветствовалась кивком. После первой встречи наличные обычно лежали в конверте на стойке метрдотеля. Обычно его отдавали молча. Формально вполне добровольное действие. Ни разу не прозвучало скрытых требований или предложений. Тысяча долларов за прогулку по кварталу. Почти легально. Хорошая работа, если удается ее получить. Естественно, за нее шла борьба. Естественно, выигрывали большие псы. Старшие лейтенанты, ищущие спокойной жизни.

Но в тот вечер они ничего не получили.

Двое припарковали свой автомобиль у тротуара на Центральной улице и начали с двух находившихся здесь заведений, а потом стали обходить квартал против часовой стрелки, сделали третью остановку на северной стороне, четвертую на боковой улице, пятую – на южной. После чего продолжали идти дальше, рассчитывая завернуть за последний угол, завершить свои дела и вернуться к машине.

Они так и сделали. Но не заметили пары важных деталей. Впереди, у начала следующего квартала, возле тротуара стоял эвакуатор с включенным указателем поворота; кабина направлена в противоположную сторону, двигатель работает на холостом ходу. Примерно на одном с ним уровне по противоположному тротуару в их сторону быстро шел мужчина в темном плаще. Что это значило? Они не стали спрашивать. Они были лейтенантами, стремящимися к спокойной жизни.

Сборщики дани обошли вокруг капота своего автомобиля – пассажир с одной стороны, водитель с другой. Распахнули двери, не синхронно, но близко к тому. В последний раз огляделись по сторонам, все еще стоя у машины и высоко подняв подбородки – вдруг кто-то сомневается, что они владеют кварталом.

Парни не заметили, что эвакуатор начал медленное движение назад, прямо в их сторону. Они не заметили, как мужчина в плаще сошел с тротуара и быстро, по диагонали, направился к ним.

Они уселись на свои места – зад, колени, ноги, – но не успели захлопнуть дверцы, как из темноты с одной стороны появилась тень. Мужчина в плаще подошел с другой – оба с маленькими полуавтоматическими пистолетами калибра.22 в руках, у каждого к стволу прикручен длинный глушитель. Послышались – блат-блат-блат – выстрелы с близкого расстояния в головы сидевших в машине гангстеров, находившиеся на уровне пояса стрелков. Оба сборщика упали вперед и внутрь, подальше от пистолетов. Их простреленные головы ударились друг о друга возле часов на приборной панели, словно сражались за свободное пространство.

Двери автомобиля захлопнулись, к нему подъехал эвакуатор; стрелки подошли, чтобы его встретить. Водитель эвакуатора спрыгнул на тротуар, они втроем загрузили машину с телами на эвакуатор, сели в него и не торопясь уехали. Обычное дело. Сломавшееся транспортное средство, лишенное достоинства, тащат с поднятым багажником по улицам. В окна ничего не видно. Об этом позаботилось земное тяготение. Оба украинца лежали в узком пространстве под приборными щитками. Пока еще мягкие и гибкие. Трупное окоченение наступит только через несколько часов.

Эвакуатор покатил в сторону дробильной установки, там машину отцепили и оставили на пропитанной бензином земле. К ней подъехал большой экскаватор, у которого вместо ковша спереди были гигантские вилочные копья. Он поднял машину и повез ее к прессу, где ее опустили на стальной пол в коробке с тремя сторонами, размером не слишком превосходящей сам автомобиль. И экскаватор отъехал. Четвертая сторона встала на место. Закрылась крыша.

Взревели двигатели, защелкала гидравлика, и стены коробки начали неумолимо сжиматься, со скрипом, стонами и скрежетом; за каждой стояла сила в сто пятьдесят тонн. Потом они замерли и с гудением вернулись на прежние места. На месте автомобиля остался куб смятого металла со стороной примерно в ярд. Некоторое время он неподвижно стоял на массивной железной решетке – чтобы стекло все лишнее: бензин, масло, тормозная жидкость и то, что оставалось в воздушном кондиционере. Плюс другие жидкости, как в данном случае. Затем подъехал брат первого экскаватора, с когтем вместо вил. Подцепив куб, он отвез его к пирамиде из сотни таких же.

И только после этого мужчина в плаще позвонил Дино. Полный успех. Два за два. Честь сохранена. Они вполне эффективно поменяли ростовщический бизнес на квартал ресторанов. Потеря в близкой перспективе, но это могло принести прибыль в будущем. Нога у двери. Они получили зону высадки, которую сначала придется защищать, но постепенно можно будет перейти к расширению. И ко всему прочему еще и доказательство того, что карты можно менять.

Дино улегся спать счастливым.

* * *

Ричер обрадовался, что ему повезло с такси на парковке супермаркета. Частично из-за экономии времени. Он решил, что Шевики беспокоятся. Также такси избавило его от дополнительных усилий – ведь его тело покрывали синяки и ссадины, которые дорого ему обошлись. Он утратил гибкость, и обратная дорога в город получилась болезненной.

Чувство направления подсказало ему, что лучшим маршрутом будет тот, с которым он был уже знаком. Обратно мимо бара и автобусного вокзала и дальше по Центральной улице, где через пару кварталов к югу находились сразу несколько отелей. Ричер не знал города. Он шел быстрее, чем ему хотелось бы, старался контролировать осанку, держать голову поднятой, а плечи – расправленными, чувствуя все источники боли, сражаясь с ними, отбрасывая прочь и не отступая ни на дюйм.

Возле бара никого не было. Ни припаркованной машины, ни надменных бойцов. Ричер осторожно приблизился к грязному окну и заглянул внутрь, мимо запыленной рекламы местного пива. Белокожий тип продолжал сидеть в дальнем углу. Все такая же светящаяся кожа. Рядом с ним никого. Ни одного злополучного клиента, чья жизнь пошла под откос.

Ричер зашагал дальше; его тело постепенно расслаблялось, начало двигаться лучше. Через несколько старых кварталов он оказался возле перекрестка со светофором; миновал автобусный вокзал, глядя в небо, чтобы отыскать неоновые отблески. Его интересовали здания со светящимися названиями. Они могли быть банками, страховыми компаниями или студиями местного телевидения. Или отелями. Или всем вышеназванным. Всего их было шесть. Шесть башен, гордо вздымавшихся над городом. Самый центр. Гордое название.

Бо́льшая часть неонового сияния находилась слева, на юго-западе. Ричер решил срезать угол и направился прямо туда. Свернул налево, пересек Центральную улицу, главную магистраль города, которая в его сознании была ничуть не лучше улицы с баром, но в нее вложили много денег, и она выглядела более привлекательно. Уличные фонари работают. Чистые кирпичные стены. Он нигде не увидел заколоченных окон. По большей части офисы. Не обязательно связанные с коммерцией. Самые высокие цели. Муниципальные услуги и тому подобное. Консультанты по семейным вопросам. Штабы местных политических партий. И все темные, за исключением одного.

Здание на противоположной стороне улицы, в дальнем конце квартала, было ярко освещено. Его фасад отделали в соответствии со старыми традициями. На окне реклама. Прямо на стекле, большими буквами, в старомодном стиле, шрифтом печатных машинок морской пехоты времен детства Ричера. Рекламная надпись гласила: «Публичное право».

Их трое, сказала миссис Шевик.

Из конторы под названием «Публичное право».

Три милых молодых человека.

За окном виднелось современное рабочее пространство, отделанное светлым деревом, старомодные папки с бумагами на письменных столах, за которыми сидели три парня. Молодые, тут не могло быть сомнений. Ричер не мог сказать, насколько они милые. У него еще не было мнения на сей счет. Все трое одинаково одеты: желтовато-бежевые джинсы и голубые рубашки с пуговицами на воротнике.

Ричер перешел улицу и вблизи увидел на стекле имена. Такой же шрифт, только помельче. Джулиан Харви Вуд, Джино Ветторетто, Исаак Мехай-Байфорд. Ричер подумал, что для трех парней у них слишком много имен. И после каждого еще целая куча букв. Разные докторские степени. Один из Стэнфорда, второй из Гарварда, третий из Йеля[3].

Ричер открыл дверь и вошел.

Загрузка...