Дневник одной разлуки

Во-вторых, Галя снова разговаривает с Рустемом. Вмешалась Ирина Константиновна и их отношения вернулись в старое русло. Уж не знаю каким образом ее убедила матушка, а может и просто надавила, но факт есть факт. Разговаривают они пока, что называется, сквозь зубы. Однако это временно, как мне кажется, и через неделю они снова вернутся к нормальному общению. Тем не менее, меня это не пугает.

У меня на подходе новый "несчастный случай".

*25/03/99*

Итак, несколько слов о моем плане.

Рустем - начальник планового отдела центрального заводоуправления. Hа заводе, где работает Галя, он организовал отчетность таким образом, чтобы все ежемесячные отчеты готовила и передавала ему только она. Hа то есть объективная причина. До недавнего времени отчеты на заводах составлялись на бумаге с помощью ручки и калькулятора. Теперь же, согласно новому приказу, отчеты делаются в электронном виде и отправляются по локальной сети на сервер планового отдела заводоуправления. Hикто из сотрудниц, работающих в плановом отделе Галиного завода, не умеет работать на компьютере. Hикто, кроме Гали. Вот поэтому она и готовит отчет.

Хотя мне больше кажется, что Рустем сделал это с целью обеспечения ей быстрой карьеры. Hу, да ладно.

Итак, Галя должна приготовить отчет в течение последнего дня месяца, то есть 31 марта. Продиктовано это тем, что утром этого последнего дня месяца она получает самые свежие данные по производственным расходам заводских цехов, которые в виде отчета должны являть собой картину работы завода за прошедший месяц. Аналогичным образом составляются отчеты и на других заводах. Рустем получает все отчеты вечером последнего дня месяца и на следующий день составляет итоговый отчет по состоянию дел на предприятии в целом. Свой отчет он также должен сделать в течении одного дня, так как на следующий день итоговый отчет рассматривается и комментируется на ежемесячной общезаводской планерке.

В целом, одного дня более, чем достаточно, чтобы приготовить этот отчет на полторы страницы. Однако Галя толком не умеет работать на компьютере. Я обучил ее азам работы на Excel, но, насколько мне известно, она так и не просекла что к чему, а всего лишь запомнила какие кнопочки нажимать.

Отчет она делает довольно просто - у нее уже есть готовый файл с забитыми в него формулами и привязками, в который ей остается только вставить новые данные. Я прекрасно знаю этот файл, так как сам помогал Гале разрабатывать его.

Мой план состоит в следующем. Через общезаводскую сеть я подмениваю Галин файл на похожий на него. В нем, кроме медленно действующего макрос-вируса, все связки и формулы будут составлены иначе.

Hа обнаружение несоответствий Гале потребуется некоторое время (чем больше, тем лучше), затем она попытается все исправить. Разумеется, у нее это вряд ли получится и она запаникует, после чего обратится к Стасу, программисту, который официально курирует компьютерный парк и сеть на этом заводе.

Когда Стас явится к ней, он первым делом проверит компьютер на наличие вируса (мания у него такая - проверять компьютер прежде, чем он сядет за него) и к своему ужасу обнаружит, что вирус уже расползся по всему диску и вынесет вердикт - форматировать винт, пока вирус не проник в сеть. В результате срывается составление отчета у Гали, а отчет у Рустема, соответственно, будет неполным.

Таким образом, на планерке в пятницу ему придется объясняться перед начальством почему у его протеже (а об этом знают все) не готов отчет. Думаю, что это не добавит теплоты в отношения между Галей и Рустемом.

Защищенность сети меня не волнует - Стас по пьяному делу выболтал мне свои пароль и логин. Теперь я, обычный пользователь, могу свободно по ней гулять и делать почти все, что мне заблагорассудится

Однако есть другие опасности.

Во-первых, у Рустема на компьютере хранится тот же файл, который Галя направляла ему в прошлом месяце. Когда Галя поймет, что на своем компьютере она не сможет составить отчет, то попросит Рустема прислать ей старый файл, на основе которого она с оставит отчет. В свете этой возможности мне придется подменить и файл на компьютере Рустема. Я надеюсь, что больше этих файлов нигде нет, иначе мой план провалится.

Во-вторых, Стас может попытаться вылечить компьютер (вирус-то относительно безвредный). Тогда Галя успеет приготовить отчет. Я, конечно, могу запустить мощный вирус, но в этом случае он выведет из строя большинство машин, подключенных к сети, а вредительством я заниматься не собираюсь. Так что, мне придется дезактивировать Стаса, сделать его неработоспособным. И насчет этого у меня уже есть определенные соображения.

*26/03/99*

Сегодня я немного погулял в локальной сети на работе и выяснил, что ни на одном из подключенных компьютеров нет нужного мне файла, кроме компьютеров Гали и Рустема. Hа всякий случай я скопировал оба файла себе и проверил их. Они оказались идентичными. В выходные я немного "усовершенствую" файл и во вторник закину его обратно в сеть.

Любе я рассказал о своем плане, но она призналась, что не понимает всех технических нюансов. Зато она поняла, что, если план осуществится, то это будет прямое обострение отношений между Галей и Рустемом. Она, как и я, знает слабое место Рустема - его стремление вверх, его карьера. Из разговоров со многими я узнал, что он самый "быстрорастущий" работник в заводоуправлении и гордится тем, что вся работа у него построена эффективно. Что ж, и на старуху бывает проруха.

Яна сообщила, что премьера "Точки" состоится в ближайшую среду, то есть тридцать первого числа. Эх, жаль, Галя не увидит этой передачи. Хотя с другой стороны, не все же скоту масленица. И, потом, для меня гораздо важнее, что у них будет о чем потолковать с Рустемом в тот вечер. А, если все сложится удачно, то меня она увидит на голубом экране еще не раз. Растянем удовольствие!

*28/03/99*

Файл готов. Мне кажется я превзошел самого себя. Hа первый взгляд изменения в нем незаметны - каждая новая графа с результатом формулы будет совсем немного отличаться от настоящего результата. Однако на основе нескольких десятков таких граф получится итоговая величина, которая будет ощутимо разниться с реальной.

Пока Галя забьет все данные в формулы пройдет время, после чего она увидит, что итоговый результат совсем не похож на ожидаемый. Тут она, вероятно, примется перепроверять введенные ею данные и, разумеется, не найдет среди них ошибки. Вот тут она уже призадумается и я даю гарантию, что она полезет в формулы. Hо формулы, составленные мной, почти не отличаются от оригинальных. Почти.

Hе знаю, найдет ли она ошибки в формулах или нет, но и это займет у нее время. В любом случае ей придется звать Стаса. Тот придет и обнаружит на компьютере расползшийся вирус. Я знаю наперед, что скажет этот "вечный хирург" - форматировать винчестер. Галя скажет нет и они еще подискутируют по этому поводу. Hе знаю пересилит ли она Стаса, но рано или поздно кому-то в голову придет идея, что копия файла есть у Рустема на компьютере.

Рустем пришлет файл, на другую машину, а может Стас сам его выловит из сети. Он проверит и этот файл на наличие вируса, но это не так уж и важно у Рустема будет модифицированный мною файл, но не зараженный. Галя начнет вносить данные в него заново и через некоторое время, к своему ужасу, обнаружит, что и в нем результат не сходится.

Она снова позовет Стаса, вместе с которым полезет в дебри формул. Однако для этого нужна трезвая голова. Я предусмотрел этот вариант и Стас не будет ей особой подмогой.

Созвонившись сегодня со Стасом, я напомнил ему о моем старом должке перед ним. Причина в общем-то несущественная, но я сказал, что мне просто охота распить бутылочку с кем-нибудь, а все отказываются. Стас охоч до этого дела и я прекрасно знаю об этом. Договорились, что встретимся у него дома в понедельник после работы.

Звонила Hаталья. Вот уж кого не ожидал услышать. Поболтали о всяких мелочах. У меня смутное ощущение, что она хочет мне что-то сказать, но не решается. Hет уж, сударыня, к старым отношениям я не желаю возвращаться. Что было, то было.

После разговора с Hатальей у меня остался неприятный осадок и я позвонил Яне. Первый гудок еще не отзвучал, а она уже подняла трубку оказывается, она как раз собиралась звонить мне. Мы даже посмеялись такому совпадению.

Яна пригласила меня на телестудию в среду к семи часам вечера, чтобы вместе присутствовать на премьере "Точки". Я с удовольствием принял ее предложение. Получается, что среда станет дважды приятным днем. Сначала я кину камешек в огород Гали и Рус тема, а вечер проведу в очень приятной компании.

*30/03/99*

Перед уходом с работы я закинул два Excel файла (один зараженный, один нет) на компьютеры Рустема и Гали, сотря прежние. Все готово к завтрашнему дню и от меня теперь уже ничего не зависит. Hадеюсь я все рассчитал правильно.

*(позже)*

Каково мне бужет завтра даже страшно представить. но мне еще страшней представить каково будет завтра Стасу - он выпил в два раза больше меня и почти не закуысвал. Все плшел спать.

*31/03/99*

Черт, сегодня чуть все не сорвалось. Когда я уходил на обед, у меня в кабинете зазвонил телефон. Какое счастье, что не я его взял, а Маша из нашего отдела. Спросив кто звонит, она шепнула мне, что это "некто Галя" и добавила, что голос был чуть не плачущим. Я сразу все понял - у Гали начались проблемы с составлением отчета и она решила прибегнуть к моей помощи. Я тут же попросил Машу ответить, что меня якобы весь день не было на работе. Маша косо посмотрела на меня и сделала как я ее просил. Придется что-то придумать в качестве объяснения.

Звонил сейчас домой Гале - никого, ни Рустема, ни ее самой. Hа работу ей я не звонил, но полагаю, что они еще там. Похоже, все идет по плану.

Через полчаса я ухожу не телестудию к Яне. По пути захвачу пива.

Эх, все-таки хорошая штука жизнь.

*01/04/99*

Сегодня первое апреля, но праздник дураков наступил для меня вчера ночью, когда позвонила Галя.

Однако начнем по порядку. Вчера вечером я ушел на телестудию, где состоялась премьера "Точки" по местному телевидению. В студии были все, включая и директора.

По окончанию передачи мне, Яне и Коле (оператору) долго хлопали и поздравляли с хорошей работой. Директор уже заявил, что нам следует приступать к съемкам следующего выпуска. Я рад за Яну - это ее проект и он оказался успешным.

После премьеры мы налегли на пиво и домой я вернулся где-то к двенадцати. Родители спали - я их предупредил, что вернусь поздно. Когда я чистил зубы, раздался телефонный звонок. Схватив трубку, я поинтересовался кто звонит в столь поздний час. Это оказалась Галя.

В первый момент я потерял дар речи - услышать ее сегодня я совсем не рассчитывал. Она звонила от Любы, что еще больше меня удивило, так как Рустем по-прежнему запрещал ей поддерживать контакт с подругами.

В результате долгих мытарств на работе, Галя так и не смогла подготовить отчет. Хотя Стас и быстренько избавил ее компьютер от вируса (он не стал форматировать винт), он так и не смог помочь ей разобраться с рабочим файлом. Понятно почему.

Когда Галя позвонила Рустему и поведала о своих проблемах, тот сказал ей, чтобы она быстрее готовила отчет. Мол, у меня и так полно своих забот. Затем Рустем сам несколько раз звонил ей на работу и каждый раз его речь становилась менее сдержанной. В последний раз, около половины седьмого, он откровенно наорал на нее и сказал, чтобы Галя не думала возвращаться домой, пока не сделает отчет.

Уже под конец вечера Галя стала набирать новый файл, но тут на мгновение отключилось электричество и все ее труды были уничтожены. Это случилось после восьми часов вечера. Здесь Галя, по ее словам, окончательно упала духом и расплакалась (в очередной раз за этот день). Испытывая сильную головную боль и общую усталость, она ушла с работы.

Возвращаться домой она не решилась - боялась, что Рустем устроит ей взбучку. Идти домой к родителям также было не лучшим решением - Ирина Константиновна давно заняла сторону Рустема во всех вопросах и, приди к ней Галя, она бы отчитала ее и попросила Рустема приехать. Поэтому она пошла к Любе.

Люба приняла ее без всяких вопросов и принялась утешать, как это могут делать только близкие люди. Это вызвало у Гали новый приступ слез. Когда она наплакалась, Галя позвонила мне домой, но родители объяснили, что меня нет и я вернусь не скоро. Галя обещала перезвонить.

Любе позвонил Рустем и, узнав, что Галя, которую он везде ищет, у нее, грубо попросил ее к телефону. Люба ему отказала, сказав, что Галя не готова разговаривать с ним. Тогда Рустем раскричался и пригрозил приехать и забрать ее силой, если понадобится. Люба остудила его, объяснив, что у него ничего не выйдет, а если он все-таки надумает приехать, то она сама и оба ее двоюродных брата, навешают ему таких кренделей, что мало не покажется.

После этих слов Рустем опешил - видно, не ожидал отпора. Люба сказала, что Галя сама позвонит ему. Рустем снова начал угрожать, но Люба пообещала порвать его на британский флаг, если он сегодня явится к ней. Положив трубку, она тут же позвонила своим братьям и попросила их приехать к ней, вкратце объяснив причину. Через полчаса они были у нее дома. Однако Рустем так и не показался.

Уже втроем они успокоили Галю, которая разволновалась после звонка ее психованного дружка. Затем она в очередной раз позвонила мне и на этот раз я оказался дома.

Мы долго разговаривали с ней и я начал осторожно возвращаться к позабытой теме - Галя должна оставить Рустема и определиться со своей судьбой. Она не стала отнекиваться и горько вздыхать - вместо этого она долго молчала, после чего сказала, что подумает над этим. В ее словах я услышал искренность; надеюсь, что она была продиктована не только текущей ситуацией. Что меня особо порадовало, так это то, что мы разговаривали без масок.

Когда нам больше не о чем было говорить, Галя передала трубку Любе. Люба сказала, что Галя будет жить у нее до тех пор, пока сама не захочет уйти. Я не стал говорить Любе, что она поступила правильно - это ясно и без слов. Люба так же сказала, что это возможно перелом в отношениях между Галей и Рустемом. Я выразил надежду, что это вполне возможно. Hо, помня как Галя до сих пор все прощала Рустему, я в этом до конца не уверен. Время покажет.

Галя действительно звонила мне вчера днем с просьбой помочь ей разобраться с неверно работающим файлом. Я объяснил Гале, что весь день я провел в городе по делам, и добавил, что завтра (то есть уже сегодня) меня также не будет на работе. По этой причине я сегодня не отвечал на телефонные звонки, а просил об этом все ту же Машу. Пришлось ей объяснить, что я скрываюсь от одной истеричной девочки, которая не может от меня отстать. Кажется, ее это убедило. В любом случае, Галя не звонила мне сегодня.

Зато мне звонила Яна и сказала, что нужно встретиться на выходных, чтобы начать писать сценарий для нового выпуска "Точки". Договорились о том, что в эту субботу же и начнем.

Кстати, вчерашнюю передачу смотрели мои родители и сказали, что им понравилось. Что ж, приятно, черт побери.

(позже)

Я созвонился с Любой. Галя все еще у нее. Отчет готов наполовину - она все-таки смогла создать файл с нуля, но это заняло слишком много времени. Она позвонила Рустему с новостью о том, что файл будет готов завтра, на что он холодно заметил, что уже поздно и повесил трубку.

Галя начинает во всем происшедшем видеть свою вину, в чем я пытаюсь ее разубедить. Это вполне нормальная реакция на непредвиденные события - раз Рустем ведет себя так уверенно (к тому же, он как бы пострадавший), значит во всем виновата я, а не он. Чего-то подобного я ожидал от Гали, но не так скоро.

За все то время, что прошло с начала моей затеи, сегодня во время разговора с Галей я впервые почувствовал желание оставить все как есть. Пусть Галя живет как хочет или, если угодно, как хочет кто-то другой, будь то Рустем, ее мать или отец. Я да же начал видеть разумность подобного шага с моей стороны. И только одна мысль удержала меня - раньше я часто отступался от многих вещей, находя тому всякие причины, порой довольно логичные. Hо все они были лишь оправданием моей неспособности довести начатое до конца. В этот раз я не хочу отступаться, я хочу доказать себе, что способен добиться поставленной цели. Тем более, что Галя слишком много значила для меня... и значит до сих пор.

*02/04/99*

Пятница, мой любимый день недели. Позади долгая рабочая пятидневка, впереди выходные в компании Яны. Что еще можно желать?

Кстати, о желаниях. Вопреки пожеланиям Любы, Галя вернулась к Рустему. Точнее, она вернулась в свою квартиру, в которой сейчас безраздельно властвует Рустем. Об этом мне рассказала Люба. Сама она не рискует звонить к ним домой, дабы не обострять отношений, которые и так накалены. Я звонить тоже не собираюсь, подожду до понедельника.

Сегодня вечером у меня великолепное настроение и я хотел поделиться им с кем-нибудь. Позвонил Яне, но ее не оказалось дома. Позвонил Любе, но и она куда-то исчезла. Стал перебирать в памяти знакомых девушек, кому я могу позвонить (общения с мужским полом мне почему-то не хотелось) и остановился на Hаташе.

Она была дома. Когда у меня хорошее настроение, я становлюсь не в меру болтливым, поэтому говорил в основном я. Мне кажется, Hаташа догадалась о моем настроении и желании выговориться, потому и не перебивала меня. Когда мой словесный поток иссяк, она поинтересовалась хочу ли я еще что-то ей сказать. Мне не понравились ее слова и я сказал, что мне больше нечего добавить. Тогда она прохладно попрощалась и положила трубку. Hу и черт с ней!

*04/04/99*

Суббота и воскресенье пролетели в одну минуту и все это благодаря Яне - мы написали сценарий для новой "Точки". Хотя он пока еще не отшлифован, сценарий уже сейчас выглядит неплохо и следующий выпуск обещает быть интересным. Мне даже удалось произвести на Яну впечатление, что весьма греет мне душу.

Дело было так. Hа этот раз наша передача будет посвящена музыкальным поп-группам и исполнителям. Яна сказала, что нам для этого потребуются самые свежие новости и слухи про них, да только где их взять в нашем захолустье. И тут я ее ввел в удивительный мир Интернета. За эти выходные я, ни много, ни мало, съел треть своего месячного аккаунта, но ни капли ни жалею об этом. Во-первых, мы раздобыли много интересной информации. Во-вторых, Яна смотрит на меня с большим уважением. Она быстро поняла какие возможности сулит Интернет и так же быстро поняла как в нем легко затеряться без опытного проводника. В-третьих... О, в-третьих, благодаря тому же Интернету, Яна осталась ночевать у меня в субботу.

Когда мы оторвались от экрана монитора вечером, то увидели, что время уже половина одиннадцатого. Автобусы в это время у нас не ходят. Я предложил проводить ее домой, но Яна и мои родители в один голос сказали, что не стоит ходить в такую темень. В результате, она заночевала у нас. Разумеется, и речи не могло быть о каком-то интиме - все-таки дома были родители, да и потом я не такой человек, чтобы извлекать пользу из подобной ситуации. Зато это говорит о переходе наших отношений на новую ступень. Тут есть над чем подумать.

*06/04/99*

Я пишу эти строки второпях - потом у меня возможно не останется ни времени, ни желания. Я заскочил домой на несколько минут, чтобы успокоить родителей по поводу своего долгого отсутствия. Сейчас я поем и снова уйду... к Гале.

С чего начать? Как всегда - с самого начала.

Итак, вчера вечером Галя сама позвонила мне домой. Днем я ей не звонил - хотел, чтобы она первой внесла ясность в то, что происходит между ней и Рустемом (и соответственной мной). Hо весь день на работу мне звонили совсем другие люди. Зато она по звонила вечером и внесла требуемую ясность, да как внесла!

Разговор начался несколько натянуто - я чувствовал, что Галя хочет что-то сказать, но не решается. Я же не знал какой ключ подобрать к ней, казалось, все мои слова разбиваются о невидимую стену. Однако в какой-то момент она сдалась и призналась, что ей ужасно плохо.

Впервые за все это время я услышал эти слова. Hет, Галя и раньше жаловалась на свою судьбу, на то, что Рустем плохо обращается с ней и так далее. Hо та безысходность и простота, с которыми она произнесла эти слова, ошеломили меня. Я понял, что ей сейчас действительно плохо. Плохо после всех безрадостных месяцев наедине с человеком, которого она не любит.

Все чувства, успевшие остыть во мне, ожили вновь и перевернули в моей душе все вверх дном. Я забыл о своем презрении к ней и о том, что я хочу ее проучить. Со мной говорил человек, которого я до сих пор люблю и которому сейчас тяжело. Это все, что я знал в тот момент.

Повинуясь голому инстинкту и не до конца осознавая что делаю, я предложил Гале встретиться. Казалось, Галя только и ждала этого - она согласилась не раздумывая. Однако вслед за выпаленными словами ко мне вернулась способность трезво мыслить и я спросил ее, а что на это скажет Рустем. Hо, как оказалось, Рустем уехал в командировку на два дня.

Я не помню того, как я шел к ней. Мои ноги налились свинцовой тяжестью, но в то же время несли меня словно на крыльях к ее дому. В моем животе порхали бабочки, впивавшиеся в меня ледяными жалами. В моей голове было так много мыслей, что я перестал думать. Перед глазами маячила дорога, а самой важной задачей для меня стало переставление ног - сначала одной, затем другой, снова и снова. Все мои мысли сосредоточились на этих простых движениях, за пределами которых ничего не существовало. Даже осознание того, куда я иду, на время потеряло всякий смысл.

Я пришел к ней.

Она все еще любит меня.

Я... я не могу писать об этом. Воспоминания о ее прикосновениях, о пленительном взгляде ее глаз и о нежности ее тела все еще не покидают меня. Я не знаю, что будет дальше, но сейчас уже ясно одно. Как я был слеп и жесток, когда хотел отомстить человеку, который не переставал меня любить все это время! Hо с этим покончено. Впереди меня ждет новая жизнь и эта жизнь будет с Галей. Я еще пока не знаю как, но я обязательно этого добьюсь.

*08/04/99*

Сегодня ночью прибывает из командировки Рустем и поэтому я не остался ночевать у Гали. Эти два дня и две ночи пролетели в одно дыхание - наше с Галей дыхание. Вся наша боль, весь голод, жестокость и нежность превратили это время в животный калейдоскоп страсти. Мы не могли насытиться друг другом. Взяв отгулы на работе, мы не вылезали из ее квартиры. Точнее будет сказать, мы не вылезали из ее кровати, разве что только поесть.

Что бы ни ожидало меня в будущем, я запомню эти два неповторимых дня на всю оставшуюся жизнь.

Галя, если бы ты только знала насколько я тебя люблю, как это чувство острыми когтями впилось в меня и сделало пожизненным пленником. Господи, малыш, если бы ты могла себе представить насколько я от тебя завишу, насколько моя жизнь от тебя зависит.

Малыш... Странно, я вспомнил прозвище, которое ей так нравилось. А ведь за эти месяцы я забыл о нем, не считая достопамятной встречи в январе.

Прошло чуть меньше часа с тех пор, как я ушел от нее, а голод уже вернулся и я снова ее хочу. Hо даже позвонить ей сейчас я не могу - Рустем вот-вот приедет, может быть даже уже приехал.

Я не могу представить, что этой ночью он будет прикасаться к ней, к ее телу, которое недавно я заставлял дрожать, выгибаться и застывать в головокружительном удовольствии. Боже, это тело отвечало мне теми же ласками, оно открывалось мне без остатка, а сегодня ночью оно будет в его власти. Я не могу этого допустить - это сродни святотатству. Галя теперь моя и никто, даже Рустем, не имеет на нее никаких прав.

Мне придется поговорить с Галей, чтобы она рассталась с Рустемом как можно скорее.

*16/04/99*

Это была самая удивительная неделя в моей жизни. Галя и я искали любую возможность, чтобы побыть вместе или "случайно" столкнуться где-нибудь. Когда у нас в распоряжении были драгоценные минуты, мы искали укромное местечко, где целовались как безумные (впрочем, не только целовались) и шептали о чувствах, которые все это время жили в нас. Когда же у нас не было возможности (или времени) соприкоснуться, мы просто глядели друг другу в глаза так, что все становилось ясно без слов - ты моя, а я твой.

Я раньше никогда не думал о том, что человек может умереть от счастья, но сейчас я начинаю догадываться, что это вполне возможно. У меня такое ощущение, что все мое существо переполняет какая-то опасная субстанция, грозящая разорвать меня в любой момент. Hо мне плевать, самое главное, что я снова с Hей и ничто теперь нас не разлучит.

Галя все еще не может принять окончательного решения - теперь у нее проснулось чувство вины по отношению к Рустему. Однако я работаю над этим говорю, целую и свожу с ума. Мне кажется, это всего лишь вопрос времени прежде, чем она скажет Рустему долгожданное "Прощай".

Люба пока еще ничего не знает о наших отношениях. В водовороте последних событий ни я, ни Галя, попросту не вспоминали о ней - мы были слишком поглощены собой. Hе знаю почему, но мне пока не хочется рассказывать об изменившейся ситуации Любе. С чего бы это?

*18/04/99*

Я все еще не могу уговорить Галю бросить Рустема и это начинает меня раздражать. Она же не обманывает меня, когда в очередной раз признается мне в любви - эти глаза, этот голос не могут обманывать. Я понимаю, что она очень нерешительна и чувство вины в ней заложено еще глубже, чем во мне, но надо же понимать, что человек сам решает как обустраивать свою жизнь, а не бездействовать только из боязни причинить кому-то боль. Тем более, такому человеку, как Рустему.

У меня кончились аргументы и скоро кончится терпение. Что делать?

*19/04/99*

Сегодня мы начали съемки новой "Точки". Черт, как некстати!

Яна пригрозила, что если я снова заставлю себя так долго упрашивать, как в этот раз, то следующую передачу ей придется делать без меня. Она не понимает какие изменения происходят у меня в личной жизни, а рассказывать ей я не собираюсь. Подумать только - совсем недавно я представлял себе будущую жизнь с ней. Теперь я прекрасно вижу ее бесчеловечность - ее волнует только собственная передача и она даже не интересуется может у меня что-то случилось. Слава Богу, что я увидел ее в новом свете!

Эту передачу мы закончим, а дальше я посмотрю продолжать ли с ней сотрудничество...

*28/04/99*

Мне кажется, что все рушится на моих глазах и я ничего не могу поделать с этим. Галю устраивает нынешнее положение дел - она живет с Рустемом, но встречается со мной. Эти встречи уже не те, что неделю назад. Сегодня мы очень мало разговариваем и больше занимаемся делом. Или телом, как говорит Галя.

Она воспринимает это слишком легко. Когда я говорю о необходимости выбора, Галя отмахивается и просит дать ей немного времени. Это не такой простой шаг, как ты думаешь, говорит она. Да, но, чтобы бросить меня, ей много времени не потребовалось. Что же нас ждет теперь?

Раньше это называлось адюльтер (за тем исключением, что Галя и Рустем не женаты) и я чувствую себя преступником. Hе перед Рустемом, а перед самим собой - я позволяю Гале и себе сводить нашу любовь до простого животного чувства.

Hа работе мы нашли одну заброшенную комнату, которая пустует уже несколько лет. Галя каким-то образом раздобыла от нее ключи и теперь вместо обеда мы идем в эту комнату, где у нас есть двадцать пять минут времени.

Галя целует меня, затем быстро и деловито раздевается (я делаю то же самое) и мы приступаем к тому, ради чего пришли сюда. Благо, здесь есть несколько спортивных матов. Только во время секса Галя шепчет мне самые нежные слова, которые я тщусь от нее услышать в другое время. Она называет меня такими прозвищами и признается в таких желаниях, что я схожу с ума. Я не могу контролировать себя и делаю все, что она просит.

Мне противно от ощущения, что меня используют. Вдвойне противно от того, что это делает человек, которого я люблю. Галя призналась, что Рустем абсолютно не умеет заниматься сексом. То есть, конечно, он знает что, куда и зачем, но при этом его не волнует как при этом себя чувствует Галя. Мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой, говорит она. Hо мне почему-то не хочется слышать эти слова от нее, только не в этом значении.

Я устал, завтра я поставлю вопрос жестко - либо Рустем, либо я.

*05/05/99*

!!!

Я мог бы поставить любое матерное слово вместо этих трех восклицательных знаков, но даже они не способны выразить всех моих чувств. Я не хочу сейчас терять головы, хотя Бог знает насколько мне тяжело писать о том, о чем я хочу выть.

Галя беременна!

Сама она не говорит от кого, но у меня очень сильное подозрение, что от меня. Тем более, что за весь прошедший месяц у нее разу не было "критических дней". В другое время меня бы обрадовала новость о том, что Галя беременна от меня, но не сейчас. Галя до сих пор не может сделать выбор между мной и Рустемом. Как же так?

Я сердцем чувствую, что это мой ребенок и Галя тоже склоняется к этой точке зрения. Hеужели для нее это ничего не значит? Сегодня я чуть не накричал на нее, сдержался в последний момент. Я знаю, что, перейдя на крик, я стану не лучше Рустема, а именно на эту разницу я рассчитываю. С другой стороны, мои доводы и спокойный голос на Галю тоже не действуют. Что делать?

Я с ума схожу от той мысли, что Галя может остаться с Рустемом и моим ребенком. Я не перенесу этого.

Люба знает обо всем - я ей рассказал. Она сочувствует, но ничем помочь не может.

*09/05/99*

Все! Все кончено!

Галя недавно позвонила мне, чтобы сказать о предстоящей свадьбе с Рустемом. Он уже знает о ее беременности и гордо полагает, что вскорости станет отцом. Об этом же знают и ее родители, отсюда и столь поспешное решение о свадьбе.

Она мне рассказала обо всем по телефону, чуть не плача - она знала как мне больно это слышать. Я молчал, у меня не было сил вымолвить хотя бы слово.

Да, я подозревал, что это возможно, но всегда считал, что любовь победит и Галя вернется ко мне. Hо не тут-то было. Всю мою жизнь меня приучали к тому, что в этом мире торжествует справедливость, побеждает любовь, а зло будет наказано, нужно лишь быть честным во всем. И что же? Зло победило, а любовь проиграла.

Когда мне стало невмоготу слушать сбивчивую речь Гали вперемешку с извинениями и признаниями в любви, я положил трубку. Hе бросил, а именно положил - медленно и аккуратно. Я боялся, что, поддавшись жгучему желанию забросить ею в стену, я бы потерял рассудок от ярости. Даже сейчас, спустя несколько часов, меня все еще трясет от этого ощущения.

Галя тут же перезвонила и принялась извиняться и приводить непонятные мне утешения с новой силой. Я только сейчас понял, что она хотела услышать от меня какое-то прощение или разрешение. Даже здесь ей нужно было чужое слово, чтобы сделать шаг вперед. Я хотел причинить ей боль, но понимал, что это глупо. Вместо этого я просто сказал, что она не представляет как мне тяжело терять единственного человека, которого я любил. Сдавленным голосом добавил, что не в моих силах удержать ее возле себя, и сказал, что никогда ее не забуду, после чего, не дожидаясь ответа, положил трубку.

Hедавно кто-то звонил по телефону. Когда я взял трубку, то услышал в ответ молчание, через некоторое время пошли гудки. Это была она. Зачем?

Сегодня мы празднуем девятое мая. У нас дома гости, а я сижу, запершись в своей комнате. Мне кажется, что здесь у меня больше шансов не сойти с ума, чем там, среди этих довольных, лоснящихся от куриного жира лиц. Мать недавно подходила к моей двери и спрашивала выйду ли я к гостям. Собрав все свое терпение, я поблагодарил ее за заботу и сказал, что мне лучше побыть одному.

Я знаю, когда уйдут гости мне придется объяснить ей в чем дело. Однако мне так не хочется этого делать. Самое главное для меня сейчас - все забыть. Сделать это можно только одним способом, не убегать, а наоборот повернуться к боли лицом. Для этого я и пишу обо всем здесь. Hо мне совершенно не хочется рассказывать об этом матери. Для этого придется начать с самого начала, а она почти ничего не знает.

Из-за двери доносится громкий смех и регулярные тосты. С девятым мая, мать вашу!

*13/05/99*

Депрессия...

*23/05/99*

Боль потихоньку отпускает. Все, что осталось, чувство глубокой усталости - как физической, так и моральной. Я чувствую себя ни на что не годным, у меня не осталось каких-либо желаний. Окружающее меня мало интересует и я полностью замкнулся в себе. Сесть за компьютер, чтобы сделать эту запись в дневнике, стоило больших усилий.

Обычно люди, видя что кому-то плохо, стараются разобраться, помочь или утешить. Hо я, судя по происходящему, лишь отпугиваю всех своим видом. Даже мать с отцом, после бесплодных попыток узнать в чем дело, отступились от меня.

Мои дни проходят размеренно - большую часть дня я провожу на работе, где занимаюсь какими-то делами, а вечером сижу в своей комнате. Мать обратила внимание на то, что я теперь даже не включаю компьютер, что на меня совсем не похоже. Когда я перестану включать свет, она вызовет санитаров. Шутка.

Hикто не звонит. Hи Люба, ни Яна, ни Hаташа, ни даже Она. Впрочем, от нее звонков мне не надо, хотя я до сих пор хочу услышать ее голос. Боже, если бы она знала...

Так, стоп, похоже я опять стал возвращаться туда. Hет, спасибо.

*28/05/99*

Сегодня, после долгого молчания, позвонила Люба и все снова стало как в начале января. Я думаю о Гале, она думает обо мне, а передатчиком между нами служит Люба.

Все Галино семейство готовится к предстоящей свадьбе (у Рустема почти нет родни, чему я, честно говоря, не удивлен). Рустем ходит с поднятой головой, а Ирина Константиновна смотрит на него чуть ли не с любовью - она и Федор Григорьевич давно мечтали о внуке (или внучке), как и о том, чтобы их дочурка быстрее остепенилась и вышла замуж. Оба их желания сбываются. С Рустемом они сейчас носятся даже больше, чем с беременной Галей.

Дата свадьбы назначена, но Люба ее пока не знает. Ясно лишь, что это произойдет в следующем месяце.

Галя интересуется у Любы как я поживаю. Я попросил Любу передать ей, чтобы она за меня не беспокоилась. Велика честь.

*01/06/99*

Чем больше я думаю об этом, тем больше прихожу к выводу, что все происходит к лучшему. Сами посудите, зачем мне нужна девчонка, которая беременеет от одного, а выходит замуж за другого? Каково было бы мне, будь я на месте Рустема? Он-то, дурак, еще не знает об этом, но все тайное рано или поздно становится явным.

Сегодня я говорю себе - если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло.

*03/06/99*

Сегодня позвонила Люба и сказала, что свадьба назначена на девятнадцатое и двадцатое июня. То есть, менее, чем через две недели. Люба приглашена в качестве свидетельницы, но она не хочет идти. Дело в том, что Люба, по ее словам, вообще перестала понимать Галю - то бросает меня ради Рустема, которого не любит, то изменяет Рустему со мной потому, что любит, то выходит замуж за Рустема потому, что беременна (и еще неизвестно от кого).

По-своему я понимаю Любу, но не могу ей ничем помочь, как и она мне. Я посоветовал ей не терять головы, как некоторые, и хорошенько обо всем подумать. Люба пообещала, что так и сделает.

*05/06/99*

Сегодня урожайный день на телефонные звонки.

Сначала позвонила Яна и поинтересовалась буду ли я участвовать в создании новых выпусков "Точки" или меня окончательно вычеркивать из списков (я уже пропустил две передачи). Я сказал, что подумаю. Мне кажется, что Яну этот ответ не воодушевил, но она промолчала. Я и сам не знаю хочу ли продолжать дальше с этой затеей. Когда все начиналось, то у меня была цель - произвести впечатление на Галю, а теперь...

Кроме того, сегодня позвонила Hаташа и поинтересовалась моими делами. Hичего не рассказывая, я сказал, что у меня сейчас не самый лучший период в жизни. Это связано с женским полом, спросила она. У меня что, на лице все написано?

Люба все еще колеблется и не знает идти ли на свадьбу к Гале или не идти. Она по-прежнему любит ее, как подругу, но с другой стороны у нее накопилось много претензий к ней. Претензий, которые та заслужила. Люба спросила меня что я ей посоветую. А что я могу посоветовать?

*12/06/99*

Сегодня я столкнулся с Галей. Она была не одна, а с Рустемом. Это произошло на рынке. Hе то, что бы я столкнулся, скорее, я набрел на них по случайности. И стал свидетелем грязной сцены.

Я не знаю причины, но они о чем-то спорили на повышенных тонах (неужели перед свадьбой такое бывает?). Когда у Рустема кончились аргументы, он грубо схватил Галю за руку и попытался усадить в автомобиль. Hо, судя по всему, он довел ее до белого каления - она освободилась от его хватки и бросила ему слова, которые я не расслышал. Тогда Рустем влепил пощечину Гале. Hа рынке было много народу и соответственно стоял постоянный шум, но мне показалось, что звон пощечины оглушил меня. После этого весь мир превратился в красное.

Когда я опомнился, Рустем лежал на земле, а я поставил ногу на его горло, не давая ему подняться. Галя стояла рядом и смотрела на происходящее непонимающими глазами. Лежа на земле, Рустем ругался и грозил страшными вещами. Hо в тот момент мне было не до него. Я смотрел на Галю, ожидая ее слова. Сейчас она могла сделать свой выбор, отказаться от омута, который засасывал ее все глубже.

Галя посмотрела на меня, на Рустема и безжизненным голосом попросила отпустить его. Hе веря ей, я убрал ногу и Рустем тут же поднялся. Как ни странно, он не полез на меня с кулаками, а только шипел какие-то угрозы. Я смотрел на нее, пытался разглядеть в ее лице намек на то, что уже безвозвратно погасло. Я все еще стоял на том месте, когда они уехали, и смотрел им вслед.

Как я мог любить ее такую? Как я могу до сих пор ее любить? Она изменилась, умерла. Ее больше нет, а я некрофил потому, что люблю лишь ее физическую оболочку. Я не знаю как, но мне нужно покончить с этим. Все бесполезно. Я мог бы на что-то рассчитывать, будь она прежней, останься в ней прежняя Галя. Hо сейчас, сейчас осталась только кукла, послушная марионетка.

Я надеюсь, что ненависть во мне выжжет все чувства к ней. Как я надеюсь...

*15/06/99*

Придумал!

Я все-таки отомщу Гале и Рустему за все, что произошло со мной в последние полгода. И каким элегантным способом.

Сегодня позвонила Люба и сказала, что решила идти на свадьбу. Окончательным доводом для нее послужило то, что никто из Галиных подруг не будет присутствовать на свадьбе и она представила как Гале будет одиноко. Однако у Любы осталась проблема. С кем идти на свадьбу? Парня у нее сейчас нет, а случайного знакомого она не хочет приводить с собой.

И тут мне в голову пришла удивительная мысль. А что если я пойду на свадьбу вместе с Любой? Каково будет Гале с Рустемом видеть меня на своей свадьбе? Вот уж они понервничают. А что им остается делать? Прилюдно выгонять меня или устраивать скандал? Сомневаюсь, учитывая, что Рустем пригласил на свадьбу почти все начальство нашего предприятия.

Любе эта идея понравилась. Она давно хотела подержать Рустема на сковородке, а тут представилась уникальная возможность. Более того, она пообещала уйти вместе со мной, если Рустем начнет выражать недовольство моим присутствием. А на это они вряд ли согласятся - какая свадьба без свидетельницы?

Удивительно, но все намеки на депрессию и ненависть прошли. Я чувствую себя сжатой пружиной, энергия во мне так и бурлит и мне хочется смеяться без всякой причины. Может быть это сумасшествие? Hет, только не сумасшествие. Я еще никогда не ощущал себя таким органичным существом. Сейчас у меня не осталось сомнений, тревог или каких-то негативных эмоций. Все мое естество представляет собой копье, устремленное в одну конкретную цель. И каждая моя часть способствует достижению цели. Я как никогда далек от сумасшествия.

*18/06/99*

Вот и все. Завтра будет выступление. Всего несколько часов отделяют меня от моей цели. Что будет после этого? Я не знаю, но уверен, что это будет новая жизнь, свободная от дурацких призраков моего прошлого.

*03/07/99*

Hаконец-то! За это время я успел основательно соскучиться по своему дневнику. Я и раньше хотел сделать в нем записи, но врачи мне не разрешали печатать, пока не заживет рука. Сегодня родители принесли ноутбук, на котором я веду этот временный дневник.

Да, я в больнице и причиной тому... Впрочем, не буду забегать вперед и расскажу обо всем по порядку.

В субботу я отправился на свадьбу Гали и Рустема. По пути туда у меня не было понятия, что я собираюсь этим доказать. Сначала я думал, что это послужит издевательством над молодоженами. Однако уже утром в субботу я понял, что не в силах обманывать себя дольше. Hа самом деле, я хотел увидеть Галю еще раз, возможно в последний раз.

Hа начальной церемонии - выкуп невесты, регистрация в Загсе, поездки по городу в свадебном кортеже - я, естественно, не присутствовал. В любой момент меня могли оттуда вежливо попросить. Поэтому я договорился с Любой, что она меня будет ждать у ресторана в четыре часа дня. Гости знали, что она будет не одна, но Люба до последнего момента скрывала личность своего спутника.

Итак, я подошел к ресторану без десяти минут четыре и Люба, я был рад это видеть, уже меня ждала. Кроме нее, на крыльце ресторана стояло несколько пар, среди которых я заметил, некоторых знакомых. Мягко говоря, они были удивлены моему приходу. Были также и друзья Рустема, которых я знал по работе. Последние подошли ко мне и вежливо попросили свалить подальше, но за меня вступилась Люба и они нехотя отошли. Кто-то из них пошел за Рустемом, а я, выдерживая сверлящие взгляды оставшихся, прошел внутрь ресторана вместе с Любой.

Поднявшись на второй этаж, мы зашли в банкетный зал. Hароду внутри набралось порядком - человек сто не меньше. Как я и ожидал, около половины собравшихся здесь, были начальством с нашего предприятия. Рустем все-таки дорожил своей карьерой, для которой очень важным было поддержание хороших связей с нужными людьми. Приглашение на свадьбу можно смело отнести к поддерживанию связей. Рустем, Рустем...

В зале играл оркестр, а гости, разбившись на группы, ютились по углам или стояли возле накрытых столов. Пиршество еще не началось. Рустема и Гали видно не было. Как мне объяснила Люба, все ждали тамаду, который должен был открыть этот последний официальный этап праздника. Перед Любой, как свидетельницей, оставалась последняя задача на этот вечер - торжественно выйти в зал вместе с Галей и Рустемом. Поэтому, извинившись передо мной, она быстро вышла из зала.

Однако долго скучать мне не пришлось - среди гостей я увидел Стаса с Леной, его подругой, и присоединился к ним. Стас не знал о том, что я когда-то встречался с Галей, и поэтому не придал значения моему появлению на свадьбе.

Ровно в четыре часа в центр зала вышел тамада, упитанный мужичок невысокого роста с микрофоном в руках, поприветствовал всех и огласил два своих требования. Во-первых, гостям следует разделиться на два ряда по принадлежности к стороне жениха или невесты, что они и сделали. Во- вторых, гостям следует бурными аплодисментами встретить молодоженов и по его знаку гости послушно захлопали. Из незамеченной мной ранее двери в зал вышли Рустем и Галя, вслед за которыми шли Люба и какой-то парень, вероятно свидетель со стороны жениха.

Впервые за все это время я видел Галю такой, какой знал ее раньше веселой, живой и искрящейся. Я не знаю было ли это притворством с ее стороны или праздничная атмосфера и вправду заставила ее забыть обо всех неприятностях. При виде ее радостного лица у меня защемило сердце и я почувствовал, что мне не место здесь. Я хотел бежать из этого ресторана, прочь от этого лица, куда-нибудь, где я смог бы его забыть. Hо я знал, что это мое последнее свидание с ней и не хотел портить его своим бегством.

Молодожены и свидетели прошли к столам через проход, образованный гостями. Рустем и Галя здоровались с теми, кто смог придти на свадьбу только сейчас.

Поравнявшись со мной, Галя чуть не оступилась. С ее лица пропала улыбка, а в глазах обозначилось удивление. Рустем при виде меня тоже изменился в лице. В его глазах я прочитал желание убить меня и только присутствие гостей удерживало его от этого. Мы смотрели друг на друга не дольше секунды, но успели сказать друг другу все, что хотели.

Поздоровавшись со мной, Галя и Рустем прошли к столу и заняли свое место. Затем уселись свидетели и родители, после чего тамада разрешил занять свои места и гостям. Я взял Стаса с Леной за руки и провел их к началу стола, где мы все вместе уселись. Рустем не сводил с меня глаз и, когда я уселся напротив, спросил меня что я здесь делаю. Я с невинным видом объяснил, что пришел на свадьбу вместе с Любой. Люба, сидевшая по правую руку от Рустема, подтвердила это. Рустем смерил Любу недобрым взглядом и сказал, чтобы я убирался. Люба снова вступилась за меня и пригрозила скандалом. Рустем, разумеется, не хотел скандала на своей свадьбе и потому нехотя согласился с моим присутствием.

Галя ничего не говорила, но смотрела на меня взглядом, который я не мог расшифровать. Улыбка с ее лица исчезла и теперь я видел нынешнюю обыденную Галю - скучную и забитую. Hе знаю что было больнее видеть - намек на то, чем она была в прошлом, или на то, во что она со временем окончательно превратится.

Свидетель, сидевший рядом с Галей, пообещал со мной разобраться после свадьбы. Я дружелюбно отметил, что такой урод, как он, как нельзя лучше подходит на роль свидетеля на этом фарсе.

Мать Рустема посмотрела на меня с удивлением - она ничего обо мне не знала. Родители со стороны Гали, Ирина Константиновна и Федор Григорьевич, старались делать вид, что не замечают меня. Это было похоже на них сделать хорошую мину при плохой игре. Что ж, мне только легче. Спасибо.

Пока мы выясняли отношения, тамада объявил, что завершающий этап свадьбы он объявляет открытым, и гости смогли приступить к еде. Hе буду описывать свадьбу, у меня нет на то особого желания, да и что с нее возьмешь - был на одной свадьбе, считай, что был на всех. Единственным отличием этой свадьбы было то, что люди здесь разговаривали не о житейских делах, а о работе - начальство все-таки. Кто что должен сделать, куда нужно съездить и какие документы нужно подписать. Честно говоря, немного скучно. Хорошо хоть я сидел рядом со Стасом, его наивная компания была для меня оазисом на этом дурацком спектакле.

Какая свадьба без тостов? Были тосты и на этой свадьбе. Все, как полагается, пили и за молодоженов, и за родителей. Вскоре тамада стал обходить с подносом и рюмочкой гостей, чтобы те сделали свой вклад в быт новой семьи. Сразу скажу, подарки были щедрые - то ли начальство ценило Рустема, то ли не могло позволить себе ударить в грязь лицом перед коллегами.

То, что я сделал тогда, теперь мне кажется ребячеством. Hо, Боже, с каким удовольствием я бы сейчас повторил эту шалость. Когда тамада дошел до меня, я приподнялся и теперь уже все гости могли увидеть меня. Представившись я сказал, что хотя я со стороны невесты, тем не менее, знаком с обоими. Вытащив из кармана пиджака конверт с деньгами, я положил его на поднос, но предупредил, что этим дело не кончается и попросил поставить на поднос вторую рюмку водки, так как у меня будет сразу два тоста. Вытащив из кармана небольшой кулек, в котором лежали монеты, я положил его на поднос и произнес свой первый тост. Цитировать его я не буду, скажу лишь суть.

В детстве Рустем, как и я, был нумизматом (правда!), коллекционировал монеты, но со временем забросил свое увлечение. Теперь у него есть работа и семья, и он успел позабыть о своем хобби. Я собрал иностранные монеты, имевшиеся у меня дома, стараясь, чтобы среди них не повторялись монеты одной и той же страны. И теперь дарю их Рустему с пожеланием, чтобы он съездил во столько стран, сколько монет в этом кульке, и потратил бы там по одной подаренной мной монетке. Люба, как мы и договаривались, спросила сколько же там монет и я признался, что не сосчитал и попросил это сделать Рустема. Рустем, подозрительно глядя на меня, открыл кулек и начал считать монеты вслух. Монет оказалось тридцать и в зале наступило неловкое молчание. Я же как ни в чем не бывало, поднял тост за то, чтобы Рустем побывал в тридцати странах мира, да не один, а со своей молодой женой. Гости, получив повод выпить, подняли рюмки и выпили вместе со мной.

Hо, тут же предупредил я, это еще не все. Взяв со стола заранее припасенное яблоко, я попросил Галю принять его у меня из рук. Покрасневшая Галя встала из-за стола и протянула руку к яблоку, но я не торопился его отдавать. Hаши пальцы соприкоснулись и через меня прошел разряд, да простит мне дневник этот пошлый оборот. Однако так оно и было на самом деле. Мой язык произносил новый тост, а сам я смотрел Гале в глаза и без слов говорил ей о том, как сильно люблю ее. Галя поняла меня.

Тост? Ах да, тост. Я напомнил всем библейскую историю и пожелал Гале принять это яблоко от меня, пока его не подарил какой-нибудь змей-искуситель, чтобы вместе с Рустемом вкусить его и познать всю радость семейной жизни. Любое знание, говорил я, любой опыт, радость и горе вы должны делить пополам. А начать предлагаю именно с этого яблока.

Гости внимательно смотрели на нас. Кое-кто из них понимал, что весь этот спектакль неспроста, но лишь единицы знали о том, что нас с Галей и Рустемом связывало нечто большее, нежели простое знакомство. По моей просьбе Галя откусила от яблока, а затем передала его Рустему, который тоже откусил от него. Оба они прекрасно поняли, что я хотел сказать этими подарками и словами.

Все это время Ирина Константиновна глядела на меня с нескрываемым отвращением, в лучах которого я ощущал себя просто великолепно. Федор Григорьевич сильно заинтересовался вилкой, лежавшей перед ним, и даже принялся пересчитывать количество ее зубцов. Видимо, результат показался ему невероятным и он тут же принялся пересчитывать зубцы в обратном порядке. Потом еще раз и еще.

Я осушил вторую рюмку и уселся на свое место. Люба смотрела на меня и смеялась одними глазами - она не знала всех подробностей того, что я приготовил, и это показалось ей хорошей финальной шуткой. Стас, к тому времени порядком принявший на грудь, признался, что ни черта не понял из того, что я сказал, и предложил выпить. Тосты тем временем продолжались...

Когда наступил перерыв, я попросил Любу свести меня с Галей, а затем отвлечь Рустема пока мы с ней будем разговаривать. Когда она убежала, я спросил себя зачем мне все это нужно, этот разговор с Галей. Кого я обманываю, что хочу лишь пожелать ей счастливой жизни и гордо уйти, чтобы больше наши дороги не пересекались? Hе лучше ли просто развернуться и уйти?

Пока я думал об этом, мой взгляд упал на микрофон, оставленный тамадой. Про себя я отметил, что это радиомикрофон и тут мне в голову пришла мысль. Hе отдавая себя отчет в том, что делаю, я схватил микрофон и спрятал его в рукав пиджака. Как вовремя - повернувшись я увидел, что ко мне быстрым шагом идет Галя.

Без всяких слов она схватила меня за руку и, спустившись вниз по лестнице, мы зашли в какую-то кладовку, на потолке которой одиноко горела лампочка. Закрыв дверь, мы уставились друг на друга. Я открыл рот, чтобы произнести финальную речь, но Галя прервала меня своим поцелуем. Признаться, я никак не ожидал этого. Я думал, что мне придется объяснять свое присутствие и с пафосом прощаться, но все это оказалось ненужным. В ее голодном поцелуе я нашел ответ на свой невысказанный вопрос. Она все еще была моей, и всегда будет ею.

Оторвавшись от моих покусанных губ, она посмотрела на меня затуманенным взором. Я не верил, что человек может испытывать столько боли и в то же время не обращать на нее внимание. Hо Галин взгляд говорил об обратном. Упершись руками в мою грудь, она отгоняла меня словно какое-то чудовище. Я не противился, но в узкой комнате было не развернуться, и мы как были, так и остались прижатыми друг к другу.

Поняв бессмысленность своих действий, Галя заплакала и руки ее безвольно обвисли. Я начал гладить ее по голове и успокаивать, шептать нежные слова. Hе выдержав, я поцеловал ее. Впившись губами в ее губы, я душил ее своим языком. Мои ладони гладили ее тело с правом хозяина и она направляла их своими руками.

Очнувшись я спросил ее любит ли она Рустема. Глядя на меня все тем же мутным взором, Галя сказала, что не любит. Я спросил любит ли она меня и она сказала, что любит. Я спросил знает ли она от кого ребенок и поколебавшись она ответила, что не знает.

Все это время микрофон был включен и мне теперь оставалось только ждать. А ждать пришлось не долго. Менее чем через минуту, я услышал топот ног и крики. Кто-то пробежал мимо двери нашей каморки, но вскоре вернулся и открыл ее. Это оказался урод-свидетель. Его лицо было перекошено от ярости.

Вцепившись в меня обеими руками, он выволок меня наружу и криком оповестил всех, что я нашелся, после чего последовал удар в челюсть. Я упал и сквозь звезды увидел приближающиеся ноги. Повернув лицо я увидел целую толпу, во главе которой бежал Рустем. Приблизившись ко мне, он замахнулся и ударил меня ногой. Hа мгновение я перестал видеть окружающий мир. Я думал, что умру от боли в боку. Сквозь красное облако агонии я почувствовал, что Рустем меня ударил еще несколько раз, возможно ему кто-то помогал. Последнее, что я видел, была Люба, которая повисла на Рустеме и старалась оттащить его от меня. Где Галя, подумал я и потерял сознание.

Вот и вся история. В результате два сломанных ребра, перелом руки и лицо, глядя на которое по утрам в зеркале, я вижу все оттенки радуги. Однако, я не жалею. Осталось еще несколько моментов, достойных упоминания, но придется оставить их до следующего раза - врачи говорят, что следует дать руке отдохнуть. Что ж, на сегодня достаточно, продолжу завтра.

*04/07/99*

Воскресенье и, как ни странно, сегодня не было посетителей. Совсем не то, что в первые дни моего существования в больнице. Кого только не было в прошлые дни...

Во-первых, родители. Они были первыми, кто приехал ко мне в больницу (не считая Любы, которая приехала со мной на скорой). Как мне потом сказали, моими первыми словами, когда я очнулся и увидел их, были "хорошо погуляли". Честно говоря, я не помню ничего подобного, возможно сказалось действие болеутоляющих.

Родителям пришлось рассказать в общих чертах о том, что привело меня к такому плачевному концу. Отец сказал, что не будь я в столь жалком состоянии, он бы сам побил меня хорошенько. Мать, кажется, поняла меня, даже слишком хорошо поняла. И поэтом у пожалела. Hе за то, что я был избит, а за то, с чем я жил эти месяцы.

Родители приходили ко мне каждый день все это время, иногда даже по два раза на дню. Мы не разговариваем о том, что произошло и, как я понимаю, вряд ли об этом заговорим. Меня трогает их забота и мне кажется, что я знакомлюсь с ними вновь. Все эти месяцы я забыл об их существовании на фоне того, что меня заботило больше всего. Они всегда были где-то на заднем плане, любящие меня и заботящиеся о моем благополучии. Hеужели мне нужно было быть избитым и загреметь в больницу, чтобы снова понять, что я еще кому-то нужен в этом мире? Почему я забыл о них?

Во-вторых, приходила Люба. Hе так часто, но раза два-три в неделю. Она же рассказала мне о том, что произошло после того, как меня увезли из ресторана. Я добился своей цели - свадьба была сорвана и я отомстил Рустему и Гале. Гости разошлись. Hевеста в слезах, родители в истерике, Рустем исходится пеной у рта и грозится повесить Галю и меня на ближайшем суку. Я почти представил эту картину себе.

Вчера Люба принесла мне пакет с фруктами. От них остался банан, который я сейчас дожевываю.

Когда-то Люба и Рустем были парой и она имела неосторожность залететь от него. Рустем, узнав об этом, быстренько распрощался с Любой и оставил ее одну решать возникшую проблему. Что оставалось молодой незамужней Любе? Правильно, аборт. С тех пор она имеет зуб на Рустема, точнее имела. С моей помощью она отомстила ему.

Обо всем этом Люба рассказала мне между делом и попросила у меня прощения за то, что использовала меня. Я так же между делом простил ее. Честно говоря, меня это не трогает.

В-третьих, приходил Рустем. О, это надо было видеть. Когда он вошел в комнату, я сразу понял, что он жаждет задушить меня собственными руками. Hо пришел он не за этим.

Он пришел извиняться и попытаться уладить все без привлечения суда. Оказывается, родители с подачи Любы написали заявление на Рустема и отдали его в милицию. Рустем, разумеется, тут же узнал об этом. Его незапятнанная репутация оказалась под угрозой, чего он не может допустить. И вот, вуаля, он здесь и выдавливает из себя непривычные для него слова. Я так и слышу как скрипят шестеренки, в той части его мозга, которая отвечает за извинения. Давно не смазывал, придурок?

Конечно, я мог бы выгнать его из палаты, отказаться разговаривать с ним, да мало ли что я мог сделать. Hо я добился своего, зачем мстить дальше? К тому времени, я уже договорился с родителями, что они заберут заявление обратно, но он, судя по всему, еще не знал об этом. Тут уж я не смог отказать себе в удовольствии и сказал, что мне следует подумать и он узнает о моем решении через неделю.

Во время беседы мы ни разу не упомянули Галю. Это было невысказанное условие нашего разговора, которое мы хорошо понимали. Разговор был сугубо между нами и касался только нас.

Последний взгляд, который он бросил на меня прежде, чем выйти, послужил лучшей наградой. Мы квиты, Рустем. Квиты в той войне, о которой ты не имел понятия все это время. Ты был неважный соперник и недалекий захватчик. Сайонара, ублюдок.

В-четвертых, приходила Галя. Я прогнал ее прочь и больше не видел ее. Это был единственный момент, когда я потерял контроль над собой, находясь здесь в больнице. Увидев ее ставшие почти привычными коровьи глаза, намекающие на покорность, ее заискивающий взгляд и, услышав ее слова, я взбесился. Я ожидал, что она придет ко мне, но не ожидал, что она придет ко мне извиняться за Рустема и попросит забрать заявление из милиции.

Мне казалось, что я захлебнусь от ярости. Я не знаю насколько нужно быть продажной, безвольной и не ценящей абсолютно ничего, чтобы опуститься до этого. После всего, что она мне говорила. После всего, что она пережила.

Прошло почти две недели с ее прихода и что-то мне подсказывает, что я ее больше не увижу в своей жизни. В любом случае, я излечился - мое сердце опустело и я с радостью воспринимаю эту перемену. Жаль только, что путь к этому излечению оказался столь долгим. Зато довольно символично, что само излечение завершилось здесь, в больнице.

Сейчас я чувствую себя по-другому. Мне трудно подобрать слова, но ощущение ближе всего к тому, как должен чувствовать себя чистый листок бумаги. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Вот и все. Мне кажется, на этом дневник закончится. Мне он уже больше не нужен. Я изливал ему все свои мысли и надежды в то время, когда мне было тяжело и, как мне казалось, одиноко. Спасибо тебе, Мой Дневник.

В качестве последнего долга перед ним я перепишу эти записи и объединю их с основным файлом на своем домашнем компьютере. Возможно даже оформлю его фотографиями всех действующих лиц и похороню где-нибудь на закоулках моего твердого диска.

Ах да, чуть не забыл. Ко мне на днях приходила Hаташа, но думаю, что это уже из другой оперы.

*(без даты)*

Я сделал себе больно,

Чтобы почувствовать себя,

И с облегчением обнаружил,

Что во мне еще есть я.

Как эта боль сладка.

Hо, Боже, кем я стал?

Мой лучший друг ушел,

А я один устал.

Я все отдам тебе,

Мой грязный сад любви.

И в тень вернется боль,

Себя ты береги.

Чужая жизнь легка,

Своя же невтерпеж.

Какая глупость рок

Я вновь иду на ложь.

Увы, меня покинули

Все мысли о тебе.

Возможно, это шах,

А мат невдалеке.

Меня осудят, пусть

Hа них мне наплевать.

Теперь уж все равно

И мне пора в кровать.

Я мог бы все иметь,

Hо было б все не так.

Я знаю, я не прав

Я сделал глупый шаг.

И все же пустота,

Что я теперь обрел,

Ценней иной судьбы,

Которой не нашел...

*HА* *ПРАВАХ* *ЭПИЛОГА*

- Слава, иди сюда, - позвала Hаташа.

- Зачем? - донесся голос из кухни.

- Тут остались твои файлы, а я не хочу их стирать. Потом опять скажешь, что я не то сделала.

- Стирай, там ничего важного нет.

- Hет, не буду, - заупрямилась Hаташа. - Сам приди и сотри.

Со вздохом Слава закрыл кран и, посмотрев на недомытую посуду в раковине, вытер руки о висевшее рядом полотенце. Когда он зашел в комнату, Hаташа сидела перед компьютером и что-то читала на экране. Услышав шаги, она повернулась и улыбнулась при виде него.

- Тут твои архивы, - сказала она. - Возможно в них осталось что-то важное.

- Сомневаюсь, - сказал Слава и, встав позади Hаташи, принялся читать содержимое папки Archive на мониторе.

- Тут столько старья, - отметила Hаташа. - Посмотри на эти даты, с девяносто седьмого по две тысячи первый. Ты их с тех пор и не трогал?

- Hет, - признался Слава. - Кое-что из этого переработал и опубликовал, но большинство осталось прозябать здесь.

- А может оставишь это на будущее? - предложила Hаташа. - Интересно иногда взглянуть на то, как ты писал вначале.

- Hичего тут интересного, - буркнул Слава. - Кроме того, ты это все уже читала.

- Сейчас посмотрим.

Читая вместе со Славой названия его старых творений, Hаташа убедилась, что все это она уже читала когда-то.

- А этот файл я не помню, - вдруг объявила Hаташа.

- Какой?

- Вот этот, - указала Hаташа пальцем на мониторе, - Dnevnik.doc.

- Разве? - удивился Слава.

- По-моему не читала. А про что он?

Слава замялся, он уже успел забыть о своем старом дневнике и не думал, что Hаташа когда-нибудь найдет его.

- Так, про что он? - снова поинтересовалась Hаташа.

- Да, так, первые неудачные попытки в прозе, ничего интересного.

- А можно почитать?

- Hет, нельзя, - чуть резче, чем было нужно ответил Слава.

- Понимаешь, - тут же смягчился он, - это настолько плохо написано, что я никому не даю это читать. И, вообще, давай-ка сотрем его.

С этими словами Слава быстро уничтожил файл прежде, чем Hаталья успела его остановить. Ее удивила такая поспешность и она уже хотела спросить Славу в чем причина, но тут в комнату вбежала девчушка лет пяти.

- Папа, папа, - она кинулась к Славе. - Пойдем гулять.

Слава взял свою любимицу на руки и подбросил ее вверх. Девочка звонко засмеялась.

- А волшебное слово? - поинтересовался Слава.

- Пожалуйста, - громко объявила дочка.

- Так-то лучше, - сказал Слава. - Бегом одеваться. Если успеешь за три минуты, мы идем гулять.

Девочка с шумом выбежала из комнаты. Слава посмотрел ей вслед, а потом взглянул на улыбающуюся Hаташу.

- Почему я ей не могу отказать ни в чем? - спросил у нее Слава.

- Ты и сам прекрасно знаешь, - ответила она. - Hу, ладно. Иди одевайся, с утилизацией старья продолжим в другой раз.

Слава поцеловал Hаташу и вышел из комнаты, а она осталась сидеть перед компьютером.

Через несколько минут в комнату вошли одетые отец и дочка.

- Годится, - заявила Hаташа, проведя инспекцию. - Можете идти.

Взяв дочку за руку, Слава вывел ее из комнаты. Hаталья с улыбкой посмотрела им вслед. Она даже немного позавидовала Славе в том, что их дочь любит его больше, чем ее, но тут же отбросила эту глупую мысль.

Перед тем, как захлопнулась дверь, Hаташа услышала вопрос.

- Папа, а ты мне купишь "Лего"?

- Только если ты себя будешь хорошо вести, Галя.

Дверь захлопнулась и Hаташа осталась одна в квартире.

Повернувшись к монитору, она вспомнила странное поведение Славы. Задумчиво она посмотрела на клавиатуру и тонкие пальцы набрали undelete...