До любви две мили и один шаг (СИ)

ГЛАВА 20

Утро принесло лишь малое облегчение. Я поднялась на удивление рано. В Хартфордшире я не вылезала из постели до полудня, завтракая прямо на простынях, едва разлепив глаза. Столичная жизнь обязывала, видите ли.

Спустилась в гостиную, принарядившись, ибо садится за стол нужно было при полном параде. Мое личное убеждение. Сегодня я пренебрегла корсетом и надели воздушное платье светло-голубой лазури и жемчужное ожерелье, как истинная лондонская дама, принимающая в будуаре. Правда, еще на лестнице я услышала, что у нас с Шерри гости. Мужские голоса. Сердце отчего-то тупо заныло и тяжело затрепыхалось. Я шла, как на каторгу, сжимая кулаки. Голоса становились громче, и вдруг я узнала один из них и обомлела. Злость разом затмила рассудок, оборвав дыхание, и я влетела в комнату, видя перед собой только одного человека — Чарльза Бенджамина Беккета. Однако меня ждал сюрприз. Едва я выпорхнула на середину гостиной, заставив всех умолкнуть и удивленно на меня воззриться, я заметила его — моего горячо любимого супруга — Энтони, который стоял у окна в пол оборота, равнодушно перебирая пальцами.

Мы долго играли в гляделки: то лорд Блайт, то Беккет, то Шерри и обратно. Занятно, но это не могло продолжаться вечность. Кроме того у меня было такое дикое выражение лица и, наверно, стоящие дыбом волосы, что на губах Чарльз вольготно расположилась нахальная улыбочка.

— Леди, — он поклонился, как галантный кавалер на королевском балу, — рад вас видеть, — его глаза говорили больше, буквально пожирая меня.

— Анна, — Энтони подошел, аккуратно взяв мои руки кончиками пальцев, свел их вместе и поцеловал.

Меня передернуло. Всегда создавалось впечатление, что на губах у мужа был неприятный жирный осадок после съеденных деликатесов. Он заметно раздобрел в талии. Энтони никогда не был подтянут, но и толстым не был. Видимо, его протеже — любительница изысканных блюд.

Беккет, напротив, становился только краше. Меня от него тошнило, но я знала дам, которые были от него без ума. Холодная кровожадная кобра была во стократ приятнее.

— Как вы себя чувствуете, леди? — любезно осведомился он. — Миссис Эванс сказала, что вчера вам было плохо.

Я бросила многозначный взгляд Шерри, которая лишь удивленно хлопала глазами, плохо соображая, чем обязана визиту столь влиятельных господ.

— Я чувствую себя прекрасно, лорд Беккет, — мой ледяной тон мог приморозить усы Энтони к его подбородку.

— Рад это слышать, — его улыбка стала по-настоящему раздражающей, — мы беспокоились.

Наверное, я съем свои панталоны, если муженек и Чарльз действительно беспокоились.

— Вы не писали мне, леди Блайт, — в голосе Беккета проскользнул неясный упрек, — Я предполагаю, вы хотя бы обо мне вспоминали?

Конечно, вспоминала, срываясь на крепкие словечки.

— Миссис Эванс, — он вдруг обратился к Шерри, которая вздрогнула и поднялась с дивана, — распорядитесь принести кофе. Верно, лорд Блайт?

— Да, непременно без сахара.

Энтони блюдет фигуру? Это что-то новенькое.

— А мне, пожалуйста, еще чего-нибудь перекусить, — невозмутимо командовал Беккет, говоря с Шарлоттой, как с прислугой.

Она закивала и побежала в кухню тормошить свою горничную-кухарку.

Мы остались наедине — я, Энтони и Чарльз. Я вдруг осознала, что моя жизнь как-то странно перекликалась с судьбой миссис Эванс. В ее жизни было трое мужчин и в моей трое. Я определенно дурно на нее влияю.

— Леди, — Беккет оказался рядом, предлагая присесть в кресло. Я ощутила запах его парфюма — не слишком резкий, не слишком сладкий — а именно такой, какой мне нравился. Он делает успехи, — нам нужно поговорить.

После этих слов по коже пробежался мороз, лишая хладнокровия.

Энтони облокотился о подоконник, как большой сгорбленный ворон, загородивший свет солнца, и выжидающе глядел на Чарльза, предоставив ему право вести беседу. Так было всегда.

— Леди Блайт, я надеюсь, вы воспримите то, что я хочу сказать, спокойно, — Беккет сел напротив меня, положив ногу на ногу и вперив пристальный взгляд мне в переносицу, — мы не раз обсуждали это с вашим мужем, — затаенный голос — признак торжества и снисхождения. Так говорят победители с проигравшими, — и пришли к выводу, что так будет лучше для всех.

Мне стало казаться, что он, как паук, плетет вокруг паутину. Энтони никак не выражал эмоций, стоя, как чучело на поле. Что, святые небеса, происходит?

— Я хочу, чтобы вы понимали, что решение, которое я вам озвучу, окончательное. Выражаю надежду, что вы будете благоразумны и мудры, леди, иначе мне придется действовать по-другому. Я этого не хочу. Мы разумные люди и должны прийти к компромиссу.

— Говорите, Беккет, — я устала это слушать, понимая, что все это говорится ради того, чтобы меня запугать.

— Будьте терпеливы, — он улыбнулся, как обычно вежливо, — я вам все объясню.

— Потрудитесь…

Энтони шелохнулся, ощущая, что обстановка накаляется.

— Анна, я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Но это необходимо сделать сейчас.

Меня уже потряхивало. Что они оба от меня хотят?

— Озвучьте, наконец! Если у вас, дорогой супруг, не хватает смелости, то пусть это сделает ваш бессердечный друг!

Энтони нахмурился, а Беккет сделал огорченное выражение, предупредительно цокая языком.

— Вижу, в деревне вы совершенно забыли о манерах, Анна. Но я могу напомнить, если вам угодно.

— Мне угодно вышвырнуть вас за дверь, Чарльз, — я вцепилась в подлокотники, ерзая на сидении, — но думаю, без вас мой муж не вспомнит зачем пришел.

— Это уже слишком… — проворчал Энтони, — я знал, что этим все закончится. Гораздо проще доказать ее измену, чем просить быть благоразумной.

Я поперхнулась воздухом. Что он только что сказал? Этот ходячий бочонок с навозом осмелился говорить об изменах?

— Я надеюсь, — сказал Беккет, — что вы возьмете себя в руки и станете опять той леди, какой были в Лондоне.

— Вашими стараниями, лорд, я никогда не стану прежней!

— Эти упреки вас ни к чему не приведут, — спокойно отозвался он.

— А я не пытаюсь упрекать, я говорю правду.

— Это хорошо, — он расположил руки на подлокотники, сохраняя расслабленную позу, — тогда перейдем к сути. Лорд Блайт даст вам развод, — он выждал паузу, — вы, наверное, слышали, что теперь развод получить проще, и для этого не нужно доказывать измену супруги.

Меня медленно накрывало волной ненависти. Я хотела вцепиться в лицо Беккета и растерзать в клочья.

— Мы обсудим условия вашего содержания, Анна…

— Обсудим? — в следующую секунду я оказалась рядом с ним, возвышаясь и свирепо сверкая глазами.

Он не испугался, что я на него наброшусь, лишь сделал вздрогнувшему Энтони знак не приближаться. Выглядел, как настоящий победитель, черт бы его побрал!

— Я готов выслушать все, что вы скажете.

— А вытерпеть все, что я сделаю? — спросила, от души размахнувшись и влепив ему пощечину.

В этот самый момент миссис Эванс вошла в гостиную со своими чашками и от неожиданности выронила поднос. Меня тут же схватили со спины и поволокли в угол неприятные толстые руки супруга. Я естественно вырывалась, брыкалась и царапалась. Чарльз ничуть не удивившись моему поведению, тактично вывел Шерри за дверь и вернулся, приложив к горящей щеке тыльную сторону ладони.

— Вы предсказуемы, леди, — произнес он, — мы рассчитывали на что-то подобное.

Он подошел ко мне, избегая точечных ударов ногами, и остановился напротив.

— Советую вам, как добрый друг, успокоиться и выслушать все до конца.

— Плевала я на вас! — выкрикнула, теряя остатки самообладания, — катитесь к дьяволу! Оба! — я удачно брыкнулась, дернула головой и влепила затылком по носу Энтони.

Он взвыл, как женщина, столь тонким фальцетом, что, клянусь, задребезжали разбитые чашки, и отступил. Мне представилась отличная возможность расправиться с Беккетом. К сожалению, я недолго торжествовала. Пока мой супруг склонился над столом, поливая все кровью, Чарльз захватил меня в объятия, резко двинулся к стене и прижал к ней своим телом. Я тяжело дышала, глядя в его затуманенные секундным наваждением глаза.

— Чего тебе надо? — прорычала, захлебываясь ядом.

— Я скажу, — его шепот обжег губы, — когда вы, леди, придете в себя. Где же ваше хладнокровие?

— Там же где и ваша галантность, лорд!

— Тогда мы недалеко ушли друг от друга, — он приблизил лицо вплотную, почти касаясь губами моей скулы. Его хватка начала слабеть, — я могу вам доверять или вы опять начнете на всех бросаться?

— Я еще и не начинала!

— Мы продолжим как-нибудь в другой раз, — он усмехнулся, — а сейчас вы должны призвать все свое терпение.

— Даже оно не поможет мне вынести вас и эту смердящую барышню!

— Ваш муж может и обидеться, Анна. А пока он не распорядился вашей частью имущества, вам лучше попридержать язычок.

Он резко отпустил меня, отходя в сторону, и приказал:

— Присядьте.

Энтони уже нашел, чем остановить кровь, прижимая к лицу край занавески.

— Сумасшедшая! — закричал, потрясая рукой, — развод — это единственное правильное решение за последние одиннадцать лет!

— Давайте не будем горячиться, — вмешался Беккет, указывая мне на кресло. — Мы сейчас сядем и все обсудим.

— Что здесь еще обсуждать? — рявкнула я, опускаясь на сиденье и с торжеством наблюдая за мужем.

— Вашу дальнейшую судьбу, к примеру, — ответил Чарльз, опять располагаясь напротив. — Эта тема вам интересна, леди Блайт?

— Мое содержание должно быть не меньше пяти тысяч, мой дом в Хартфордшире должен остаться моим и земли в Шустере, которые принадлежали еще моему отцу.

Раздался ехидный смех Энтони, который оторвался от окна, шмыгая и пошатываясь.

— Эти земли перешли ко мне как часть приданного!

Беккет задумчиво чесал щетину.

— Земли останутся у вашего мужа, леди. Вам они не к чему. Кроме того, у нас есть иное предложение, которое решит все наши проблемы.

— Вот оно как? Хотите оставить меня с голой задницей?

Чарльз рассмеялся.

— Впервые вижу, чтоб вы были так импульсивны, Анна. Может, так на вас действует местный воздух?

— Так на меня действуете вы.

— Продолжим, — не желая вступать в дискуссию, произнес он, — я предложу вам кое-что более выгодное, и если вы, конечно, не круглая дура, то согласитесь.

— А куда ж делись ваши манеры? — зло усмехнулась. — Или мы отбросили условности, когда вы зажимали меня у стенки?

Он несколько секунд собирался с духом, будто желая предложить мне продать душу дьяволу.

— Я хочу, чтобы вы, Анна, вышли за меня. Это уладит все противоречия. Ваша репутация останется чиста. Все затраты по вашему содержанию я беру на себя.

— Чем обязана такой щедрости? — я нагло рассмеялась ему в лицо, — вы заводите себе жену или домашнее животное, лорд? Или выплачиваете таким образом карточный долг моему мужу?

— Я не шучу, — без тени улыбки отозвался он, — для разведенной женщины, которая останется одна и вряд ли сможет явиться в свет, это очень выгодное предложение.

— Я бы предпочла овдоветь. Вот тогда бы это было выгодное предложение.

— С ней невозможно разговаривать, — пробурчал Энтони.

— Что вы ответите, Анна? — Чарльз внимательно глядел мне в глаза. Будь я неладна, если в этот момент он не затаил дыхания.

— Я отвечу, что люблю другого мужчину.

— Это меня не волнует, — он отбросил мой ответ, как нечто неважное.

— Я беременна.

В этот момент моя горемычная Шерри второй раз вошла в гостиную, и снова сервиз грохнулся об пол. Она расширила глаза, раскрыла рот и повернулась ко мне.

— Ложь! — бросил Энтони, выставив вперед руку и очерчивая мой силуэт. — Она абсолютно бесплодна!

Беккет некоторое время молчал, уйдя глубоко в подсознание, будто то, что я сказала, окончательно разрушило его планы. Видеть его растерянным — оно удовольствие.

— Кто отец? — его голос стал еле слышен.

— Это не ваше дело.

— Разве? — в глазах трепыхалось раздражение и гнев. — А если мы все-таки изменим основание для развода? И призовем изменницу и ее любовника к суду? Заставим его выплатить баснословные деньги и очерним его имя?

— Вы не посмеете! — змеей взвилась я, опять поднимаясь на ноги.

— Думаете, мне будет сложно узнать кто он? Здесь, в Шропшире, где каждая интрижка шита белыми нитками?

— Гореть вам в аду, Чарльз!

— А затем уничтожить этого человека, чтобы о нем не осталось даже воспоминаний? А, леди Блайт? Как вы считаете, смогу ли я, член парламента, вытравить из вашего сердца мелкого помещика?

— Вам будет это не под силу, лорд Беккет, даже если вы станете королем, — с презрением выплюнула.

— Вы уверены, что хотите эту войну, леди?

— Уверены, что потяните?

— Войну?

— Меня, — я насупилась, глядя на него как дикая кошка, — спросите у Блайта, каково это быть моим мужем. Авось передумаете.

— Я все взвесил, — усмехнулся, — а трудностей я не боюсь, — он повернул голову, уставившись на Шарлотту, — ради бога, миссис Эванс, дайте нам поговорить.

Она выскочила из комнаты, как ужаленная.

— Ваша подруга случайно не любит трепаться? — подал голос Энтони.

— Мою репутацию здесь уже ничем не спасти, — огрызнулась на него, — а ваша по-прежнему остается примером для подражания. Кстати, когда вашей любовнице рожать?

— Она подарила мне детей, что вы сделать не смогли. Я имею все основания требовать развода.

Я едва удержалась от желания снова расквасить ему нос.

— Леди Блайт, никому из нас не нужны неприятности. Я советую вам дать ответ прямо сейчас, хотя он очевиден, — разнял нас Беккет.

— И вы возьмете меня с чужим ребенком? — ради любопытства спросила.

— Разумеется, нет. Ребенок, когда родится, будет передан отцу.

— Никогда!

— Это единственное условие, которое препятствует этому браку.

— А мое желание вы не берете в расчет? Я не люблю вас, Чарльз. Более того, вы мне неприятны.

Он стиснул зубы, не спуская с меня глаз. Сейчас в его голове шла тяжелая умственная работа.

— Это я как-нибудь переживу.

— Меня удивляет ваше упорство, — я снова уселась в кресло, — но я отвечу вам, что никогда и не при каких обстоятельствах не стану вашей женой.

— Даже если я лишу вас всего, что у вас было?

— Деньги меня не волнуют.

— Я имею в виду не ваше состояние, а кое-что более значимое — отца этого ребенка.

— Вы не господь бог, — усмехнулась, хотя все внутри сжалось от страха, — вы не сможете!

На его губах снова заиграла улыбка — холодная, рассудительная и злая, предвещающая скорую возможность убедиться в ошибочности моих слов.