18

Время приближалось уже к восьми часам, когда летним вечером Алиса, миновав кассу гипермаркета, направилась с покупками к выходу. И тут через стекло витрин она увидела, как на парковке, недалеко от автоматических дверей, остановился новый автомобиль «рено». При виде чудесного белого авто у Алисы от зависти перехватило дух. Она уже полгода намеревалась поменять свою «тойоту» на нечто подобное, но так до сих пор и не собралась. И дело было вовсе не в деньгах, ибо теперь они у нее имелись, а в отсутствии какого-то сильного импульса, жизненного стимула, что ли…

«Эх, мне такая игрушечка была бы очень даже к лицу», — подумала Алиса, наблюдая, как владелец «рено», выйдя из автомобиля, изящным движением захлопнул белоснежную боковую дверь.

Что-то в облике этого щеголя, одетого в дорогой светлый костюм, с последней моделью мобильного телефона в жилистой загорелой руке, показалось Алисе до боли знакомым. Но только когда посетитель вошел в магазин и поравнялся с ней, она по добродушному выражению зеленых глаз узнала в нем своего прошлогоднего знакомого, Игоря Витальевича Тишинского. В этом успешном и довольном жизнью человеке не было больше ничего от тогдашнего пришибленного покупателя трехкомнатного коммунального клоповника. Он тоже узнал ее и остановился, счастливо улыбаясь.

— Добрый вечер, Алиса Валентиновна, — произнес Игорь Витальевич и для пущего, видимо, эффекта поцеловал ей руку, уверенно шагнув навстречу. Но после этого он вдруг стал совершенно беспомощным и растерянным.

Возникла пауза.

— Здравствуйте, Игорь Витальевич, — совладав с собой, ответила Алиса.

— Как же здорово, что я вас тут встретил!

Следует заметить, феерическое появление господина Тишинского оказалось весьма кстати. Алиса еще утром лишилась средства передвижения, оставив свою захандрившую «тойоту» на станции техобслуживания, где работал один ее дальний родственник, и теперь женщина с тревогой поглядывала на пасмурное небо, которое медленно обволакивалось непроницаемой завесой свинцовых туч. Как это обычно бывает, выходя из дома, она позабыла зонт на полке в прихожей. А идти пешком, пусть даже дворами, было довольно далеко.

— Алиса Валентиновна, а вы на машине? — снова заговорил Игорь Витальевич, как и раньше смущаясь в присутствии этой женщины. — Что-то я вашей «тойоты» здесь не вижу.

— Да, сегодня я безлошадная.

— Хотите, подвезу? — обрадовался он.

— Спасибо, я, пожалуй, воспользуюсь вашим предложением, — согласилась Алиса.

Свинцовое небо уже грозно рокотало. Начиналась гроза.

— Только вам придется подождать, пока я сделаю покупки. Но я постараюсь не задерживаться.

— Как угодно.

Тишинский перехватил у Алисы пакет с продуктами и проводил ее к машине.

Затем он, благоухая дорогим одеколоном, галантно распахнул перед ней белоснежную дверь своего «рено».

— Вот, садитесь, пожалуйста. Может быть, включить музыку, чтобы вам не было скучно?

— Не нужно, у меня есть журнал. Я его пока полистаю.

Наслаждаясь прохладой, создаваемой кондиционером, Алиса достала из пакета пухлое глянцевое издание, принесенное из магазина вместе с продуктами. Она практически не читала такие журналы и даже не пролистывала, так как в них девяносто процентов от всего материала составляла реклама товаров с отретушированными на компьютере, неправдоподобными фотографиями девушек-моделей. Впрочем, люди во все времена стремились приукрасить действительность, и в этом смысле самым честным, пожалуй, стало искусство эпохи Возрождения, когда еще не была придумана и раздута проблема целлюлита и любое человеческое тело безоговорочно считалось прекрасным. И с потенцией у мужчин дело, видимо, обстояло куда лучше.

Алиса смутно догадывалась, что проблемы внешности, в том числе и целлюлита, будь он не ладен, этой чумы двадцать первого века, придумали производители косметики. А проблему лишнего веса — производители одежды, дабы сэкономить на ткани. Впрочем, бывали времена и пострашнее, когда, например, несчастных красавиц поголовно затягивали в корсеты. Так что сейчас, в «тихом» двадцать первом веке, все обстояло гораздо лучше. Гуманнее, что ли…

Просмотр журнала немного привел ее в чувство и отвлек от мыслей о неожиданной встрече с Игорем Витальевичем. Хорошо, что она в последний момент прихватила возле кассы это ни к чему не обязывающее чтиво, ей вовсе не хотелось думать о преуспевшем господине Тишинском и его неожиданном появлении. Хотя, признаться, она ждала этой встречи. Правда, не представляла, что та пройдет столь эффектно.

Алиса часто вспоминала о Тишинском. И ее вполне бы устроил хозяин старого «жигуленка» с вмятиной на боку, поскольку она даже и не представляла себе, что ей теперь делать с этим уверенным владельцем роскошного «реномобиля». В принципе и так понятно что. Но лучше не надо. Пусть все останется как есть. Пусть он просто подвезет ее домой. И на этом точка.

Так и произошло. Правда, остановив машину возле ее дома, Тишинский предпринял попытку выудить у нее хотя бы номер мобильного, но Алиса была тверда, подобно граниту.

— Ну хорошо, — спокойно произнес он. — У вас ведь, кажется, есть моя визитка. Звоните, если что.

— У меня нет вашей визитки. Я ее потеряла, — ответила Алиса, хотя вполне могла бы промолчать или пообещать позвонить ему, из соображений элементарной вежливости.

Тишинский посмотрел на нее как-то странно. Во всяком случае, раньше он еще никогда так на нее не смотрел. От былой, поистине заячьей робости не осталось и следа. Зеленые глаза горели решимостью. Под шкурою овцы скрывался лев…

— Алиса, я вам неприятен? — спросил он напрямик.

— Нет, Игорь… Витальевич… Не в этом дело.

— А в чем же тогда? И не называйте вы меня Игорем Витальевичем, будто я ваш школьный учитель!

— Просто ни к чему все это. Спасибо, что подвезли. Прощайте.

— То есть если мы снова случайно где-нибудь встретимся, как, например, сегодня в магазине, то нам следует сделать вид, что мы не знакомы?

— Ну зачем же вы так…

— А как еще прикажете толковать это ваше «прощайте»?

— Ну до свидания, если угодно.

— Уже лучше. По крайней мере, не так безнадежно.

Алиса вышла из машины, Тишинский тоже. Он открыл заднюю дверь и подал ей пакет с продуктами.

— До свидания, Алиса, — сказал он.

— До свидания, Игорь.

Дома она, как обычно, приготовила ужин на скорую руку. Потом пила на кухне холодный зеленый чай и курила в открытое настежь окно, размышляя о своем. Если бы Ленка была рядом, то есть в городе, можно было бы позвонить ей и рассказать о сегодняшнем приключении. Но она сейчас вместе со своим канадским миллионером Володей загорает на пляжах Майами, и говорить с ней о чем-либо просто бесполезно. И дорого. Впрочем, иногда Ленка звонила подруге сама — не забывала.

Тогда Алиса решила набрать номер Оксаны, тем более что обе женщины не виделись и не разговаривали по телефону уже давно. Подруга как будто даже обрадовалась ее звонку.

— О-о, Алиса, привет! Как у тебя дела?

— Как обычно. А ты как?

— Хорошо. Купили новую машину, сделали в квартире ремонт. Приезжай, посмотришь!

— Как там Сережа?

— У него все отлично. Много клиентов. Правда, приходится побегать, но зато и деньги приличные.

— Так до сих пор сам и бегает? Помощников себе не нанял?

— Ну он же пока не такой знаменитый и важный, как Кулагин!

Они посмеялись.

— Что ребята?

— Сейчас опять у бабушки, на Алтае. Все лето там будут. Мы с Сережкой в августе тоже туда поедем. Если хочешь, давай с нами.

Они еще с минуту поболтали о разных незначительных делах. Наконец, Алиса произнесла:

— Я сегодня случайно встретила Тишинского.

— Это тот самый покупатель, который…

— Да. Тот самый Мюнхгаузен.

Алиса рассказала Оксане о метаморфозах, произошедших с ее прошлогодним знакомым.

— Занятно, — ответила та, выслушав. — Интересно, с чего он так поднялся за год?

— Я не спрашивала. Вообще-то, если честно, меня это не особо интересует.

— Почему?

— А с какой стати меня это должно интересовать?

— Ну просто любопытно. И на чем же вы расстались?

— Просто попрощались, и все.

— Как все? Он что, даже никуда тебя не пригласил?

— А куда, по-твоему, он должен был меня пригласить? В койку?

— Ну почему сразу в койку? В ресторан, например… А хоть бы и в койку, тоже совсем неплохо. В нашем с тобой возрасте уже можно и не грузиться проблемами нравственности, и вообще относиться ко всему легко и просто.

— Я не могу так… то есть… Даже не знаю, как объяснить… Понимаешь, Оксана, сейчас он богат, и я знаю, что нравлюсь ему, но… Получается, он не был мне нужен, когда доедал последнюю луковицу без соли. А теперь, когда любая женщина побежала бы за таким мужиком, только свистни, я тут как тут. Знаешь, я четко осознаю, что быть с ним — это не правильно.

— Элис, какие проблемы? Разори его обратно и люби себе на здоровье! Но проблема ведь не в том, что он богат, верно? Просто ты боишься новых отношений с мужчиной.

— Не знаю, Оксан…

— Уверяю тебя, проблема только в этом. И потом, женщина должна смотреть на мужчину с прагматичной стороны. В природе самка даже близко не подпустит к себе несостоятельного самца. Так почему мы, женщины…

— Мы в первую очередь люди, Оксана, а не животные, которым надо только поесть, поспать и быстро, без заморочек, повязаться.

— Слушай, может, Ленка сказала правду? Может, ты действительно собираешься принять постриг? Что-то мне не нравятся эти твои философствования. Алиска, очнись! Ведь жизнь так коротка! Моргнуть не успеешь, как состаришься. Надеюсь, ты оставила ему номер телефона?

— Не надейся.

— Ну, совсем дело плохо. Телефон все же надо было оставить. На всякий случай.

— Никакого случая больше не будет.

— Во-первых, не зарекайся. А во-вторых, можно было и встретиться с ним. Хотя бы ради секса. В нашем возрасте это очень важно. В конце концов, от тебя бы не убыло…

Алису развеселил финал их разговора с Оксаной. Какое же это расхожее заблуждение, что после тридцати пяти лет у женщин наступает пик сексуальности! Возможно, у тех женщин, что повыходили замуж в восемнадцать-двадцать лет и, кроме одного-единственного мужчины со средними возможностями, никогда не знали, и несет крышу от того, что молодость проходит, а они так толком и не нагулялись. А вот ей, если честно, уже несколько лет ничего подобного от мужчин и даром не надо. Беспокойство одно. И вообще, она так лихо распутничала после развода, в пору безоблачной юности, что теперь ее могло возбудить только настоящее большое чувство, которого она так никогда и не испытала, несмотря на довольно бурную молодость.

Примерно годам к тридцати, или чуть позже, Алиса почувствовала, что у нее изменилось мироощущение и появились совершенно иные, нежели прежде, мысли. Короче говоря, она резко поумнела. Во всяком случае, ей так показалось. Отношения с противоположным полом стали ей менее интересны, чем просмотр фильмов по вечерам, или текущие дела, или встречи с подругами. Как-то они с Еленой пили пиво с креветками в каком-то кафе, и Алисе совсем некстати позвонил один друг. Позвонил, естественно, не просто так, справиться о здоровье, а с умыслом. Он пригласил Алису к себе, но она отказалась, потому что ей было до смерти жаль покидать кафе, где они с Ленкой так душевно сидели, разговаривали и пили пиво, закусывая креветками, которые были весьма хороши…

А ведь Алиса однажды хотела позвонить Тишинскому, но почему-то остановилась. Да, она избавилась от его визитки, но в памяти у нее оставался номер телефона той квартиры, которую он купил. И однажды, кажется прошлой зимой, проводив Женьку с ее семейством и ощутив, как на нее напала вдруг грусть-тоска, Алиса взяла и зачем-то набрала этот номер. Она молила Бога, чтобы Тишинского не оказалось дома. И чуть не умерла от страха, когда услышала его голос. Естественно, она тут же бросила трубку, потому что в ней внезапно проснулась разумная женщина тридцати с лишним лет, которая трезво понимала, что ей нечего сказать этому человеку. Вернее, есть что сказать… Да только зачем?

Загрузка...