Двое (Сборник)

4

Мы быстро погружались.

— Отчего нас но бомбят? спросил Гусейнов.

— Сейчас начнут, сказал Снежков.

И сразу нас тряхнуло, и я со всего роста упал, оглушенный странным лязгом. Глубинные бомбы лязгают отвратительно.

— Приготовиться, это первая, -прозвучал где-то надо мной голос Снежкова.

И, прежде чем я успел подняться, снова лязг, толчок, и снова меня бросило на пол. Свет погас. Что-то посыпалось на меня со стен. Я почувствовал, что в темноте рядом со мной на полу барахтается кто-то.

— Включить аварийное освещение! — крикнул Снежков.

Прежде чем зажегся свет, еще шесть ударов обрушилось на нас. Меня било, переворачивало, катало по полу, посыпало чем-то сверху. Я слышал голос Снежкова, но в этом грохоте не мог разобрать слов. Да мне и не нужно-было его понимать. Не могу передать, какой радостью был для меня этот ясный, ровный голос среди мрака и лязга.

Когда свет вспыхнул, я увидел, что рядом со мной на полу Гусейнов. Держась за стену, он поднялся. Я тоже пытался подняться, но меня снова швырнуло на пол, обсыпая пробковой изоляцией с потолка. Я отполз в угол и сел там, прислонившись к стене, оглушенный, каждые две- три секунды заново встряхиваемый, и осколки моего разбитого прибора, который я должен был испытать, валялись на полу передо мной.

Опять увидел я лицо Митрохина в наушниках. При каждом взрыве оно искажалось от боли — лязг глубинных бомб, во много раз усиленный наушниками, терзал его барабанные перепонки. Но он наушников не снимал, а в перерывах между ударами сообщал Снежкову, где находятся бомбящие нас катеры, и Снежков кидал лодку то вправо, то влево, бешено кружил ее среди крутящейся воды и уводил все глубже и глубже.

— Тридцать четвертая, — сказал я вслух, жадно хватая воздух между двумя ударами.

— Тридцать четвертая, доктор? — услышал я голос Снежкова. — Считаете? Хорошо делаете. Тридцать четыре бомбы, а мы все еще целы. А?

Тут новый толчок, но совсем другой, не похожий на толчок взрыва, потряс лодку, и раздался новый грохот, оглушительный, но тоже совсем другой.

— Остановить моторы! — крикнул Снежков и в наступившей тишине перепрыгнул через мои ноги, бегом направляясь к носу.

Но навстречу ему уже бежал боцман Дыбин и остановился перед ним, вытянувшись во весь свой гигантский рост.

— Товарищ капитан-лейтенант, — сказал он, — носовые рули заклинило.

— Знаю, — ответил Снежков. — Мы врезались в мель.