Глава 16

— Здесь десять фотографий, — сказал Виктор. — На каждой написано, что это за человек, и какую он занимает должность. В группу первой очереди входят пять человек, остальные пять важны, но в их подчинение нет жизненной необходимости. Это, например, председатель Комитета Государственной Думы по бюджету и налогам.

— Если такая шишка второстепенна, то кто же, помимо президента, стоит на первом месте? — спросила Ольга, рассматривая фотографии. — А, поняла. Единица — это обязательные, а двойка — желательные.

— Совершенно верно, — кивнул он. — Сейчас я тебя отвезу в гостиницу "Националь". Этот пятизвездочный отель расположен всего в двухстах метрах от Красной площади и, думаю, он тебе подойдет идеально. До Государственной Думы шестьсот метров, а до Лубянки еще меньше. Ты сможешь дотянуться до всех, кроме вот этого типа из второй очереди. Им придется заниматься отдельно. Это бизнесмен и личный друг президента. Сейчас очень благоприятный момент: все эти люди находятся в Москве.

— Сколько у меня времени? — спросила Ольга.

— Если ты о гостинице, то она взята до завтрашнего утра, — ответил Виктор. — Если не уложишься, всегда можно продлить. Заодно отдохнешь. Там есть и бассейн, и сауна, и много чего еще. В стоимость номера входит только завтрак, а за остальное питание нужно платить. Кроме того, там есть платные услуги, так что возьмешь с собой карточку.

— Родителям с мебелью помогут?

— С ними сегодня будет человек, который поможет выбрать все необходимое, а деньги на ваши счета перевели еще вчера. Пусть родители занимаются квартирой, а ты себе ею голову не морочь. Вам пока удобнее жить на даче.

— Как мне одеться? — спросила Ольга. — Наверное, мой самый приличный прикид в вашем пятизвездочном отеле примут за тряпку. Было у меня французское платье, но отец посоветовал его отдать Саше. Я — дура — взяла и отдала! А она теперь его иногда носит, заправив в брюки, как рубашку.

— По пути заедем в пару магазинов, — пообещал Виктор. — И оденем, и обуем.

— И все, кто за вами сейчас следят, дружно доложат, что господин Фадеев запал на молоденькую шлюшку, — вздохнула Ольга. — Еще не компромат, но уже где-то близко.

— Нормальная версия, — хмыкнул Виктор. — Будем и дальше ей соответствовать. Бери, дарю от чистого сердца. Шура сама хотела тебе их подарить, да не вышло.

Он протянул ей небольшую коробочку, открыв которую, Ольга увидела пару золотых сережек с искрящимися камешками размером с головку спички.

— Такое можно носить в любом обществе, — сказал Виктор. — Алмазы небольшие, но очень чистые. И вообще здесь качественная огранка и тонкая работа по золоту. Носи, потом купишь себе что-нибудь богаче. Или это сделает Нор.

— Может быть, отдать их Сиде? — нерешительно предложила Ольга. — Они же дорогие!

— Да, мало дать женщине миллионы, чтобы она сразу превратилась из лесной дикарки в миллионершу! — рассмеялся он. — Ольга! Я тебя не призываю швыряться деньгами налево и направо, но кое от каких прежних привычек нужно избавляться. Например, от излишней скромности. Если любящий тебя мужчина дарит драгоценность, не стоит от нее отказываться только из-за ее высокой цены. На любящего мужчину не обижайся: любить можно по-разному. Люда видит в тебе сестру, а я отношусь, как к дочери.

— Спасибо! — растроганно сказала девушка. — Одиннадцатый час… Может уже поедем? Нам еще бегать по магазинам.

— Поедем, — согласился Виктор. — Хотя в магазинах нам бегать не придется, бегать будут вокруг нас. Но шоссе забито, поэтому лучше выехать раньше. Беги поцелуй Нора и иди одеваться.

До нужных магазинов добирались больше часа.

— Еле ползем! — сердилась Ольга. — Сколько мы проехали, километров десять? Быстрее было бы пробежаться. А сейчас вообще стали!

— Километров пятнадцать, — невозмутимо ответил Виктор. — Ну что ты кипятишься? Нервы нужно беречь. К чему дергаться, если все равно ничего нельзя сделать? Это, моя милая, Москва!

— А нельзя купить вертолет? — спросила девушка.

— Можно, — кивнул Виктор. — Купить можно, летать над городом нельзя. А если когда-нибудь разрешат, будут сложности с посадкой. Не нервничай: движение по этому шоссе медленное, но пробки здесь — явление редкое. И к тому же мы уже почти приехали.

Магазин, где купили платье, был совсем небольшой. Менеджер осмотрела клиентку, уточнила размеры и выбрала на свой вкус несколько нарядов. Все безумно дорогие и довольно нескромные. Ольга померила одно платье, и сразу отказалась его брать и примерять все остальное.

— У меня нет никакого желания выпендриваться! — сказала она девушке. — И потом сейчас зима, и я не хочу себе все отморозить. У вас есть что-нибудь приличное с классическим силуэтом из плотной шерсти? И не до пупа, а немного ниже.

— У нас все приличное! — ответила та. — Я поняла, что вам нужно, сейчас принесут.

Принесли несколько платьев, из которых Ольга после примерки выбрала себе вязаное платье песочного цвета, понравившееся больше других. Она в него сразу же переоделась, и они проехали в магазин обуви. Здесь задержались недолго. Ольге сразу понравились изящные туфли, которые великолепно сидели на ноге и прекрасно сочетались с купленным платьем. Плюнув на излишне высокие, по ее мнению, каблуки, девушка кивнула на них сопровождавшему их работнику магазина.

— Теперь в парикмахерскую, — решил Виктор. — Появляться с твоей прической в приличном обществе — это моветон!

Когда они появились в парикмахерской, на вопрос мастера, что бы она хотела видеть на своей голове, Ольга попросила сделать ей высокую прическу.

— Можете изобразить что-нибудь приличное, чтобы открыть шею? — спросила она терпеливо ждущего ее ответа мужчину. — И, желательно, такое, чтобы я завтра утром не походила на пугало.

— Изобразим, — кивнул он. — Если будете спать на боку, прическа сохранится пару дней. Потом, конечно, придется опять идти к нам. Увы! Не существует ничего вечного!

Этот философ работал с ее волосами целый час, но работа того стояла. Виктор одобрил прическу и повез ее покупать шубу.

— Где ты видела истинную леди в английских шмотках и в китайской куртке? — спросил он девушку. — При виде такого обслуга в отеле впадет в ступор, и тебе придется самой себя обслуживать. И как после этого к тебе будут относиться?

— Не знаю, как обслуга в вашем отеле, но я уже в ступоре! — с возмущением заявила Ольга, когда они в магазине стали смотреть шубы. — Восемьсот тысяч за соболиную шубу, которую и полушубком не назовешь! На две ладони выше моих коленок! Берем что-нибудь дешевле и приличнее. Вот хотя бы из норки.

— Эти совсем дешевые, — ухмыльнулся Виктор. — Всего сорок тысяч.

— Смеетесь? — вздохнула Ольга. — Ладно, хоть теплая и немного ниже коленей. Берем ее и быстрее уезжаем, а то мне придется в вашем отеле еще и завтра сидеть. Вряд ли те, кто мне нужны, задерживаются на работе допоздна. Так только при Сталине работали. Сколько, кстати, стоит номер в "Национале"?

— Не знаю, — ответил он. — Такой номер, какой взяли тебе, стоит, наверное, тысяч семь-восемь за ночь. Но для тебя брали подешевле. Пожалели неокрепшую девичью психику. Так, остановите!

— Что еще покупать? — спросила Ольга. — Вроде все уже есть.

— Сумку тебе нужно другую, — пояснил Виктор. — Твоя не годится. Ты бы в "Националь" еще с авоськой пришла.

— Пусть кто-нибудь сходит, — попросила она Виктора. — Согласна на любую не очень большую сумку под цвет шубы. Если не понравится, потом Саше подарю.

Кто-то из троих сопровождавших их мужчин сбегал в магазин и принес ей небольшую дамскую сумку. Ольга сразу же стала перекладывать содержимое своей сумки в купленную и в одном из отделений обнаружила вместительное портмоне.

— Надо было им и ограничиться, — сказала она Виктору. — У меня с собой все равно почти ничего нет. Теперь, надеюсь, все?

— Съездить, что ли, за алмазным колье? — задумчиво сказал он. — Понятно, за твой счет. Ладно, это как-нибудь в следующий раз. Владимир, давай в "Националь". Что ты вертишься?

— Пытаюсь определить, из какой машины за нами следят, — пояснила Ольга. — По-моему, вон та черная.

— Тебе не все равно? Обувай туфли, а свои сапоги оставь в машине. И побыстрее. Мы через пару минут приедем, а там нельзя долго стоять.

Снаружи шестиэтажное здание "Националя" не произвело на Ольгу особого впечатления, но внутри…

— Выше нос, девочка! — шепнул ей Виктор и, взяв под руку, повел через вестибюль к стойке-ресепшн.

Номер был оплачен заранее, поэтому регистратор, посмотрев ее паспорт, выдал ключ и спросил, нужна ли госпоже Ковалевой помощь. Виктор ответил, что он все сделает сам и повел ее к лифту. Поднялись на четвертый этаж и по обвешанному картинами коридору дошли до нужной двери.

— Такой номер называется классическим, — сказал Виктор, когда они открыли двери и зашли внутрь. — Скромненько, но со вкусом. Смотри, ключ положу на стойку с цветами.

— Ни фига себе, скромненько! — сказала Ольга, осмотрев роскошный номер. — Я еще не была у вас дома, но ваша дача после этого номера кажется сараем.

— Дома у меня просторно, уютно и обставлено по нашим вкусам, — ответил он. — Но особой роскоши ты не найдешь. Чтобы в таком жить, нужно менять привычки, а мои сформировались уже давно, и мне с ними удобно. Ладно, не буду отнимать у тебя время. Если будет что-то нужно, звони или на мой номер, или тому, кто вас встречал на повороте к "Лагуне", его номер у тебя есть. Я тебе уже говорил, что бесплатные здесь только шведский стол и оздоровительный центр, за все остальное обычно платят. Расплачивайся карточкой, денег у тебя на ней вал, так что можешь себя ни в чем не ограничивать.

Он ушел, а Ольга заперла дверь изнутри, сняла шубу, сбросила туфли, надев стоявшие у двери тапочки, и прошла из гостиной в спальню.

— Вот как тут работать? — сама себе сказала девушка, забираясь на большую двуспальную кровать, к которой было приставлено нечто вроде скамейки. — Совершенно нерабочая обстановка!

Вздохнув, она вынула из сумки конверт с фотографиями и, высыпав их на кровать, нашла фото президента.

Самое сложное в работе по образу — это настроиться на клиента, дальше можно работать так же, как если бы человек находился рядом. Видимо, сказалась близость Кремля, потому что настройка на президента прошла легко, и все получилось практически сразу. Первым делом она слилась с его органами чувств и очутилась в большом кабинете, в котором, кроме самого президента, были еще двое мужчин. Один из них показался ей смутно знакомым, второго она никогда раньше не видела. Их разговор Ольгу не интересовал и, чтобы не терять времени, она сразу же приступила к сканированию памяти. Подключаться непосредственно к памяти другого человека нельзя, поэтому с ней работают через сознание хозяина. Маг может просматривать чужую память с очень большой скоростью, что обычно и делают. Помимо экономии времени, это позволяет остаться незамеченным, поскольку человек, предоставляя свою память, сам просто не успевает осознать вспомненное. Единственный недостаток в том, что мозг клиента сильно загружен посторонней работой, о которой он сам не подозревает. Сосредоточиться при этом на чем-то сложном просто не получится. Вот и сейчас президент сбился с мысли, начал тереть лоб рукой и прервал разговор, сославшись на неважное самочувствие. Просмотреть за минуты то, что память человека запомнила за годы, — нереально даже при повышенной скорости восприятия, поэтому обычно маг задает, что именно нужно искать. Вот и сейчас Ольга заставила президента вспоминать все самое светлое и радостное, что было в его жизни. При этом постельные сцены она пропускала, а все остальное связывала со своим собственным образом, прописывая его почти в каждый эпизод. Когда она закончила с памятью, сразу же перешла к наложению отложенного воздействия. Это заняло всего пару минут, после чего Ольга приступила к последнему, что осталось сделать. К сожалению, мысленно общаться было нельзя, но отправить свое послание президенту она могла. Записав в его память все, что хотела, она, фигурально выражаясь, ткнула его в записанное носом, после чего слилась с его органами чувств.

Первым, что испытал президент, было изумление. Потом волной накатил страх. Через несколько минут страх сменился озабоченностью и он, приказав подать машину, куда-то уехал. Потеряв с ним контакт, Ольга взяла вторую фотографию. Они слишком много времени потратили на ее экипировку, поэтому она смогла обработать лишь троих из первого списка. Двое остальных уже были вне зоны досягаемости. Вздохнув, девушка взялась за фотографии чиновников второй очереди. Эти все были на месте, но она успела все сделать только для двоих. Пока работала с ними, остальные разъехались.

— Что будем делать? — спросила она Виктора по телефону. — Проделала только половину работы.

— Отдыхай, — ответил он. — Номер за нами до двенадцати часов, так что еще сможешь поработать завтра. Если чего-нибудь не успеешь, можно будет доделать, находясь в машине? Отлично, тогда так и сделаем.


— С тобой сегодня не случилось ничего странного? — спросил по телефону президент председателя правительства. — Чего-нибудь связанного с девушкой по имени Ольга?

— Что, и у тебя? — сказал тот. — Ты сейчас где?

— В Ново-Огарево, — ответил президент. — Можешь приехать?

— Буду не позже, чем через час. Может быть, пригласить и остальных из списка?

— Не будем это обсуждать по телефону, — прервал его президент. — Даже по нашему. Сначала нам нужно поговорить самим, потом уже будем думать, что и кому говорить.

Этот разговор состоялся в гостевом доме, куда президент проводил приехавшего к нему главу правительства.

— Садись, поговорим, — сказал он, сам усаживаясь в глубокое мягкое кресло. — Нужно сравнить то, что мы с тобой узнали. Как это у тебя произошло?

— А черт его знает! — выругался гость. — Я уже закончил с делами и собирался уезжать, когда вдруг совершенно ясно понял, что не должен даже думать о чем-то плохом в отношении этой Ольги, Фадеева и всего того, что они затеяли. И золото мы у них должны купить на их условиях. Не знаю почему, но я уверен, что любое враждебное действие в отношении этой девчонки или ее близких станет для меня началом конца. И не только для меня, но и для всех тех, кого она перечислила. А у тебя?

— Аналогично, — кивнул президент. — Перед этим у меня была встреча, но ее пришлось прервать. Возник какой-то шум в ушах, и стало трудно вести беседу. А потом появилась эта девушка — красивая, кстати, — и перечислила все, что мне не следует делать. И знаешь, я испугался, но не ее, а возможных последствий. К ней почему-то не было ни злости, ни тем более ненависти. Скорее, наоборот, она мне была чем-то близка. Словно откуда-то появилась еще одна дочь.

— А ведь и у меня было что-то похожее! — вспомнил гость. — Какое-то время путались мысли. И что будем делать? Если честно, как-то не тянет проверять, блеф это или реальная угроза. Медики в случае чего не помогут, это я почему-то знаю точно. Так же точно уверен в том, что ее смерть ничего для нас не изменит, если она будет следствием действий кого-нибудь из списка. Передохнем все!

— Успокойся, — сказал президент. — Не бывает безвыходных ситуаций. А для нас, в общем-то, и угрозы нет. Достаточно придерживаться ее требований…

— Я буду придерживаться, а какой-нибудь олух из списка не выдержит и ее грохнет! — зло сказал гость. — И что тогда?

— Попробуем этого не допустить. Нужно будет со всеми поговорить, а до этого самим с ней побеседовать. И кое с кем проконсультироваться. Мы затянули переговоры по золоту и начали слежку за Фадеевым и его людьми. Вот и последовала реакция. Из всего нужно извлекать пользу, вот мы и попробуем это сделать. Сойдемся ближе и с этой девчонкой, которая смогла запугивать первых лиц государства, и с Фадеевым, с которым она, очевидно, как-то связана. Если она может проделывать такие вещи, представляешь, какие могут открыться возможности?

— Я пока больше думаю не об этих возможностях, а о своих собственных. Если бы я в ее списке был один, наверное, тоже думал бы о перспективах. И еще мне не понравилось то, что могут измениться условия продажи золота. Заломят цену, и откуда мы возьмем деньги? Она впихнула в список очень влиятельных людей, но и они не могут по своему усмотрению тратить миллиарды на левое золото, будь оно хоть трижды уникальным!

— Больше оплатим акциями, — предложил президент. — Да и с деньгами не все так сложно, если будут продавать по частям. И не стоит себя накручивать раньше времени. Я думаю, что больше, чем мы сможем дать, с нас не запросят. Даже если все так, как нам внушили, нас не могут наказать за то, что мы не в состоянии сделать. Тогда нам будет нечего терять, а это уже опасно для них самих.

— Черт-те что! — сказал гость. — Мне начхать на это золото и на господина Фадеева! Хотел сказать, что мне начхать и на Ольгу, но не могу! Она что-то сделала, что-то такое, из-за чего я даже не могу на нее сердиться! Но я хочу жить и не думать о том, что, возможно, завтра из-за чьих-то действий начну заживо разлагаться! Нужно с утра вытягивать к нам Фадеева и договариваться. С кем ты хотел консультироваться?

— У нас среди экстрасенсов не одни шарлатаны, — сказал президент. — Даже есть отдел. Их там пока не всех разогнали. Вот и посмотрим, есть ли от оставшихся хоть какая-то польза.


Утром Ольга проснулась с сильным чувством голода. Вчера она сходила в ресторан, ужаснулась ценам и невольно сэкономила на своем желудке. То, что на счету лежала семизначная сумма, ничего не меняло. Ей просто претило платить за еду раз в десять дороже ее стоимости. Вчерашний вечер она провела, обзванивая родственников и друзей. Потом приняла гидромассажную ванну, стараясь не намочить волосы, и до сна смотрела телевизор. Отель предоставлял на завтрак бесплатный шведский стол, но до него еще нужно было ждать больше часа, на что она уже была неспособна. Ресторан открывался только в одиннадцать, но бар работал с семи, в него она и направилась, поменяв халат на новое платье. Бар совсем недавно открылся и, кроме нее, в нем сидела только компания из троих мужчин. Ольга не стала смотреть прейскурант, просто попросила подать что-нибудь мясного и не слишком острого. Уловив носом запах свежей выпечки, она заказала еще яблочный пирог. Все оказалось до умопомрачения вкусным и, пока не закончилась еда, Ольга выпала из реальности. Она уже хотела уйти, когда сидевшие за три столика от нее мужчины о чем-то заспорили. Один из них повысил голос, и она поняла, что он француз. Быстро проверив всю троицу, девушка определила, что среди них два француза и один англичанин. Для работы было еще слишком рано, поэтому она решила послушать, что они говорят, и обострила магией слух. Как оказалось, разговор шел о бабах, причем о русских. Тот, кого собеседники называли Клодом, с жаром рассказывал, какие здесь доступные женщины, и приводил немало пикантных подробностей. Как поняла Ольга, этот француз приехал в Россию просто развлечься. У двадцатипятилетнего парня был богатый папочка, который финансировал эту поездку, причем с условием, что после ее окончания сын перестанет валять дурака и займется семейным делом. По мнению Ольги, надеждам папаши не суждено было сбыться, уж больно пустая голова была у его отпрыска. Собеседники Клода были, скорее, его слушателями, сами они говорили мало. Ольге быстро надоело слушать похабщину, пусть даже на французском, поэтому она встала из-за своего столика и пошла к выходу из бара. Когда она проходила мимо занятого компанией столика, Клод прошелся и по ней.

— Смотрите, какая красотка! — восторженно сказал он и причмокнул губами. — Вот такой же я вчера…

Ольга чуть притормозила и отвесила начинающему донжуану сильную оплеуху.

— Понял за что? — на чистом французском спросила она оторопевшего парня. — Или нужно добавить?

Дернувшийся к Ольге работник бара понял, что между собой разбираются иностранцы, и остановился, выжидая, чем все закончится.

— Извините, мадемуазель! — повинился Клод. — Я вас спутал с русской.

— Я и так русская, козел! — сказала девушка, вогнав в ступор всех троих. — Достоинство мужчины не в том, что у него болтается между ног, а совсем в другом! Но тебе этого все равно не понять, поэтому держи от меня подарочек! Пока ты будешь ошиваться в России, у тебя не встанет ни на одну женщину! Все понял? Вот и чеши в свою Францию и попробуй там заняться чем-нибудь еще, кроме задирания юбок.

Она вздернула подбородок и вышла из бара, оставив в нем троих растерянных иностранцев и довольного бармена. Бармен, в отличие от официанта, достаточно хорошо знал французский, чтобы понять, что русская девушка отхлестала по морде француза за хамство, и уже предвкушал, как будет об этом рассказывать. Ольга прекрасно понимала, что Клод не примет ее слова всерьез, и радовалась, представив, как он должен опозориться. В свой номер она вернулась, когда часы показали четверть девятого. Через несколько минут позвонил Виктор.

— Как твои дела? — спросил он.

— Позавтракала и теперь убиваю время, — отчиталась Ольга. — Правительство начнет работу в девять, Дума — в десять. Если кто и появится, то не раньше, чем через полчаса.

— Меня к девяти вызывают в Кремль, — проинформировал он. — Наверняка потребуют свести с тобой.

— Тяните время, — попросила она. — Мне нужно хотя бы два часа. Если все будут на месте, я успею обработать еще троих. Останется друг президента и еще кто-то один из списка. Ими можно заняться и потом, а можно совсем не заниматься, если и так договоримся.

— Попробую, — сказал он. — Если не начнут загонять иголки под ногти…

— Пусть только попробуют! — угрожающе сказала Ольга. — Мне уже и фотографии не нужны. Все их образы в памяти, и я не собираюсь ждать, пока они начнут сами себя убивать. Если нет ума, то и не фиг лезть на самый верх!

— Плохо, что я не маг и не смогу тебе ничего сообщить, — сказал он. — Вряд ли мне в случае чего дадут воспользоваться телефоном. Скорее всего, там вообще все технические средства связи будут заблокированы.

— Плохо, что я буду занята, — сказала Ольга. — Ладно, сделаю после каждого клиента маленький перерыв и воспользуюсь вашими ушами и глазами. Вы не против?

— Это как? — опешил он.

— Ничего страшного! — засмеялась Ольга. — Просто буду слышать и видеть все то же, что и вы. Вы при этом абсолютно ничего не почувствуете. Могу вам даже дать знать о своих успехах. Сколько у вас зачешется пальцев на руке, столько клиентов я обработала.

— Что ты еще можешь, чего я не знаю? — спросил он. — Или это слишком долго перечислять?

— Точно, — опять засмеялась девушка. — Если я начну все перечислять, вы к девяти в правительство точно не успеете. Лучше о моих способностях поговорить как-нибудь в следующий раз. Поезжайте, и ни пуха вам, ни пера!

— Ну тебя к черту! — ответил Виктор и отключился.

Было только полдевятого, но Ольга на всякий случай проверила все в пределах досягаемости и, к своей радости, обнаружила одного из указанных в первом списке правительственных чиновников. Он пока еще только ехал на работу, но за рулем сидел шофер, поэтому девушка не стала церемониться и приступила к обработке. Закончив, она представила Виктора, нашла его где-то совсем рядом и подсоединилась к зрению. Фадеев сидел в какой-то приемной и, видимо, ждал вызова. Отключившись от него, Ольга нашла председателя Комитета по управлению государственным имуществом и занялась им. Наверное, все-таки начал сказываться опыт, потому что с этим чиновником она закончила за двадцать минут. Прежде чем переключиться на прибывшего на работу председателя Государственной Думы, она опять соединилась с Фадеевым. На этот раз она увидела его в большом кабинете в компании президента, главы правительства и директора ФСБ. Немного подумав, Ольга разделила сознание. Одна ее часть осталась следить за номером, вторая — слилась с Виктором, а третья, и основная на данный момент, занялась председателем Комитета. Скорость обработки чиновника сильно упала, зато теперь можно было следить за Фадеевым.

— Вы заигрались! — жестко говорил президент. — Не знаю, как вам это удалось, но нет ни одного ограничения, которого рано или поздно не смогли бы обойти. Вы догадываетесь, что с вами тогда сделают?

— Трудно догадаться, — ответил Виктор. — У вас слишком большие возможности. Откуда мне знать, что вы выберете?

— И все-таки вы на это пошли! — сказал директор ФСБ Александр Бортенев. — Какие причины? Неужели только наша слежка?

— У меня появилась возможность выпуска таких изделий, которые еще долго не будут иметь аналогов в мире, — начал объяснять Виктор. — Источники новых технических знаний я вам открывать не собираюсь. И потому что не хочу, и потому что те, кто мне их дает, с вами сотрудничать не станут. Для быстрого запуска в производство моих собственных средств недостаточно, а к заемным я прибегать не хочу. И тут очень кстати появляется золото…

— Так оно все-таки не ваше? — спросил президент. — А чье, Ольги?

— Ольги и ее жениха, — кивнул Виктор. — Это им оплата за работу, которую еще нужно будет сделать. Я бы мог с гораздо большей выгодой продать это золото, например, в Китай. Только я ведь и производство разворачиваю не только из-за прибыли, она для меня никогда самоцелью не являлась. Величие России для меня не пустой звук, к чему тогда усиливать наших воинственных соседей? Ольга тоже пошла вам навстречу, а в результате мы получили слежку и затягивание продаж. Я не дурак и прекрасно понимаю, что рано или поздно вы нащупаете моих людей и конфискуете золото. Ну а потом, может быть, уберут и меня, чтобы не осталось свидетелей. Ольга тоже опасается за себя и своих близких, и у нее для этого есть все основания. Или скажете, что их нет?

— Где она сейчас? — спросил президент. — Мы с ней хотим только поговорить.

— Сейчас еще рано, — бросил взгляд на часы Виктор. — В одиннадцать часов я вам скажу, куда нужно ехать.

— А почему в одиннадцать, а не сейчас? — спросил Бортенев.

— Потому что сейчас она обрабатывает последних чиновников из известного вам списка, — пояснил Виктор. — Это в ваших интересах, поскольку легче будет выполнить наши требования.

— Какая наглость! — восхитился глава правительства. — Не хотите стать одним из моих заместителей? Очень жаль!

— Ваши технологии имеют инопланетное происхождение? — спросил президент.

— Возможно, — не стал отрицать Виктор.

— А золото?

— Об этом вы сможете спросить у его хозяйки, — ответил Виктор. — Хотя, если она вам ответит правду, все равно не поверите. Мое представление о мире за последние полгода сильно изменилось. Раньше я даже не стал бы разговаривать с человеком, который рассказал бы мне то, что я знаю сейчас. И я вам ничего рассказывать не собираюсь. Рассказывать такое без доказательств…

— Уже без пятнадцати, — заметил Бортенев. — Может быть пора сказать? Пока доедем…

— Разрешите, я позвоню.

— Распорядитесь, Александр Сергеевич! — сказал президент Бортеневу. — Пусть выключат аппаратуру.

Директор ФСБ вышел и через пару минут вернулся.

— Можете звонить, — сказал он Фадееву. — Связь не глушится.

Виктор позвонил, и оставшаяся в номере личность взяла телефон.

— Ольга, ты еще не закончила?

— Пусть выезжают, Виктор Олегович, — ответила она. — Я закончу минут через пять. Только сапоги остались в вашей машине, так что пусть останавливаются недалеко от входа. Не в моих туфлях бегать зимой.

— Гостиница "Националь", — сказал Виктор, пряча телефон. — Одиннадцатый номер на четвертом этаже. Фамилия у Ольги — Ковалева. Мне ждать здесь или выйти?

— Вас проводят в другое помещение, — ответил ему президент. — Подождете там.

Ольга отключилась от Фадеева и почти тотчас же закончила работу с председателем Комитета. Положив телефон в сумку, она достала из шкафа свою шубу и стала ждать. Ожидание не затянулось: через четыре минуты в дверь постучали.

— Войдите, не заперто! — крикнула она.

— Здравствуйте! — поздоровался вошедший мужчина. — Вы Ольга Ковалева?

— Я, — ответила она. — Сейчас надену шубу и пойдем. Все, я готова.

Они спустились на первый этаж, где Ольга отдала ключи от номера, и через вестибюль прошли к выходу. Машина, как она и просила, была совсем рядом с входом, а ускоривший шаг провожатый распахнул перед Ольгой дверь и подал руку, помогая забраться в салон. Сам он сел на переднее сидение рядом с шофером. Ехали всего ничего: уже через три минуты их машина, сбросив скорость, въехала в одни из нескольких ворот Кремля. Подвезли ее прямо к входу в здание вполне современного вида, а сопровождавший предложил руку, видимо, боясь, что она со своими каблуками не одолеет лестницу. Несколько минут ходьбы, и ее мимо охраны ввели в приемную, в которой раньше сидел Виктор.

— Ольга Ковалева? — спросил секретарь и, получив утвердительный ответ, приоткрыл для нее дверь кабинета. — Проходите, пожалуйста, вас ждут.

Встречали ее те же лица, что и Фадеева.

— Здравствуйте, — поздоровалась девушка. — Я могу снять шубу?

— Да, раздевайтесь, — разрешил президент. — Положите вашу шубу на стулья и садитесь сами. У нас с вами будет важный разговор. Вам еще нет восемнадцати?

— Это для вас важно? — спросила она. — Или намекаете на то, что ответственность за мои деяния со мной должны разделить родители?

— Почему вы это сделали? — спросил президент. — Мне действительно важно узнать ваши мотивы.

— Все очень просто, — сказала девушка. — Просто я не могу жить тихо и со своими способностями очень скоро привлекла бы ваше внимание. Появление золота это только ускорило. Вы начали интересоваться Фадеевым и вышли на меня.

— Я об этом ничего не знаю, — ответил Бортенев на вопросительный взгляд президента.

— Конечно, не знаете, — продолжила Ольга. — Мне пришлось немного покопаться в голове у вашего сотрудника. Он уже должен быть в Москве, но ничего интересного вы от него не узнаете. Но, помимо этого офицера, были бы другие, а меня в Алейске уже нет! Раскрутить все те странности, которые мы оставили, не так уж сложно. Вы бы на меня однозначно наехали, а я, несмотря на всю свою силу, не могу воевать с государством.

— А зачем воевать, когда можно сотрудничать?

— Владимир Васильевич! — сказала Ольга. — Я могу вас называть по имени-отчеству? Спасибо. Я не маленькая наивная дурочка! Если бы вы на меня вышли, или я пришла бы к вам сама, вряд ли я долго зажилась бы на свете! У меня очень большая сила, которую вы при всем желании не смогли бы контролировать. А вот я бы вас всех смогла контролировать без особого труда. Мне это совершенно не нужно, и я бы не стала этого делать, но вам-то этого не докажешь! Есть такая возможность, и для вас этого довольно! Черт его знает, что может быть в голове у этой малолетки! Может быть, сейчас она этого действительно не хочет, но кто поручится, что так будет всегда?

— И вы решили взять нас за горло! — зло сказал глава правительства.

— Успокойтесь, Дмитрий Александрович! — холодно сказала Ольга. — То, что я с вами сделала, это не навсегда.

Загрузка...