Её семья

Глава 17

Настя остановилась у края дороги и указала пальцем на разрушенные кирпичные стены:

— Вот это место, — прошептала она, не отрывая глаз от заросшего травой и блеклыми осенними цветами пожарища. — Я тогда так и смогла прийти сюда, тут всё полиция обследовала… я маму с папой только на похоронах уже увидела. А сюда… не смогла.

Маргарита подошла к ней и тихо сказала:

— Запомни, ты ни в чём не виновата. — Она чуть повернула голову и прошептала: — Поверь, даже если бы ты не была в ту ночь с этим… как там его? Женей? Ты бы всё равно не смогла что-то изменить, потому что у тебя был выпускной бал. Хотя, конечно, родители могли бы пойти с тобой. Не каждый день единственная дочь школу заканчивает.

— А может, мама чувствовала, что должно что-то случиться, поэтому и осталась с папой?

— Не знаю, Настюш, но лучше бы они лишились этого, — она показала подбородком на руины, — чем самой жизни. Но теперь-то чего об этом говорить. Пойдём вместе?

Марго крепко взяла племянницу за руку и шагнула в высокую траву, Настя выдохнула и пошла за тётей. Адмир и Александр, что молча наблюдали за женщинами, тоже медленно двинулись вперёд, зорко оглядывая место трагедии.

— Слышь, Адмир, я так понимаю, что именно тут дверь была? Как думаешь — заклинило замок или дверь чем-то подпёрли?

Кайтуков пожал плечами, не вытаскивая руки из карманов. Прошло больше года, если и были какие-то улики, то что-то сгнило, что-то сгорело, что-то утащили местные жители, короче, следов не найдёшь.

— Не знаю, Саш, да только какая теперь разница — замок или дверь, сестру не вернёшь.

— Дверь, — уверенно прозвучало у них за спинами.

Кайтуков и Ветреный резко повернулись и уставились на молодого высокого мужчину в синем дождевике, резиновых сапогах и с корзиной грибов в руках. Он аккуратно опустил корзину на землю, с какой-то непонятной тоской осмотрел разрушенные стены и представился:

— Григорий Перепелица. Мне сказали, что вы приехали и на кладбище со сторожем разговаривали. Вы Адмир Баширович, правильно? Вы на Бэллу очень похожи. И Настенька из вашей породы будет, вся в маму-красавицу. А мне бы поговорить с вами. И решить, как мне дальше поступать и что делать. Только Настю не подпускайте ко мне, незачем ей страшную правду знать.

— Думаю, Григорий, она и так всё знает, только винит в случившемся себя.

— Да глупости какие! — Григорий привычным жестом провёл ладонью по голове, убирая волосы со лба. Александр проследил за его рукой и профессионально отметил, что руки у их собеседника грубые, ногти потемнели, будто их хозяин работает с маслами и грязными механизмами — такое бывает у автослесарей и водителей. — Если бы она тут оказалась, то и её бы не спасли. Это я уже потом узнал… подслушал пьяные разговоры. Боюсь только, что не захотят наши дело это поднимать. Но я понял, что у вас есть такая возможность… ну, надавить на наших.

Адмир усмехнулся и качнул головой, Александр же опустил взгляд вниз, но твёрдо заметил:

— Думаю, что для начала надо переговорить обо всём, а потом решать — сможем ли мы что-то сделать или не стоит это «‎что-то» и затевать.

— Григорий, здравствуйте! Адмир, Александр, Григорий работал с папой. Я очень рада вас видеть, — Настя с улыбкой смотрела на мужчин, а Адмир сделал себе заметку на память — Настя сказала «работал с папой», а «не на папу». Оговорка из воспитанности? Или этот незнакомец имел долю в деле Захарова? Сам же Перепелица искренне улыбнулся Насте и тихо заметил:

— Красавица, вся в маму.

Затем поднял корзину и вопросительно посмотрел на мужчин. Ветреный отвлёк Марго и Настю, а Кайтуков жестом пригласил Григория в дом Захаровых. Этой осенью соседка бабушка Света, что помогала Насте после смерти родителей, согласилась наконец-то с детьми и готовилась к переезду в город, поэтому Адмир подумывал о продаже дома Захаровых. С другой стороны, у Насти в этом городе оставались родственники по линии отца, возможно, они бы согласились присматривать за домом. Как ни крути, а могила сестры останется здесь, и посещать её, помнить — было долгом всей семьи.

***

Григорий сделал глоток чая и тихо продолжил свой рассказ:

— Бэлла Башировна была одиночкой. И не потому, что она была гордячкой или считала себя выше других. Она просто была выше сплетен, интриг и гадостей, в которых некоторые наши бабы преуспели. Я никогда не видел, чтобы она сидела на лавочке, чтобы шепталась по углам, зато кормила всех рабочих у Степана в мастерской, воду соседям приносила, я сам ей помогал, так что знаю, о чём говорю.

— А Настя знала об этом? — тихо спросил Адмир.

— Конечно, — с готовностью ответил Григорий. — Она маме во всём помогала.

Адмир поднял бровь и кинул взгляд в окно на племянницу, которая носилась по двору с Вагнером. Не Настя, а шкатулка с секретами.

— Степан тот ещё болван был, но Бэлла во всём его поддерживала. Всегда рядом, всегда спокойная, тихая, улыбчивая… Но если что-то было неправильно, она могла так обрезать. Одним словом, одним взглядом. Может, поэтому и Стёпкины родичи её не любили. Что мать его, что сёстры. — Он помолчал и добавил: — Бэлла Башировна ничего не понимала в машинах, в отличие от Насти, которая и рано за руль села, и отцу помогала иногда. Понятно, что в моторах не рылась — мужики её близко к ямам не подпускали, но все стенды, все панели она как обезьянка облазила. И всё тарахтела на разных языках. Родители её любили..

— Да уж, — усмехнулся Адмир. — Так любили, что оставили девочку ни с чем.

— Я знаю, — чуть виновато пробормотал Григорий. — Но кто же знал, что Бабалка на убийство пойдёт? Он, кажется, всё это время в страхе живёт. Пить стал, везде ему кто-то мерещится, по ночам выходить из дома боится. А как-то напился да и рассказал всё как было. И как к Бэлле клинья подбивал, а она ему пощёчин надавала, как мешал Степану работать — то щитки горели, то вода отключалась. Всё объединиться мечтал и Степана подмять под себя. Мало было, всё захапать хотел, напугать решил, а оно вон как вышло. И мастерская сгорела, и людей сгубил…

Григорий с тоской посмотрел на стены дома и глубоко вздохнул:

— Я после этого сразу ушёл, не могу с ним рядом находиться. Дома в гараже сам ковыряюсь, мужики, что к Степану ходили, ко мне стали свои машины пригонять. Я думал, что Бабалка в позу встанет, а он молчит, только крестится и глаза прячет, в церковь повадился ходить чуть ли не через день. Вот такие дела. Что делать-то со всем этим?

— А доказательства у вас есть? — вступил в разговор Ветреный. — Чтобы обвинить человека в убийстве, пусть и по неосторожности, надо крепкие доказательства иметь.

Григорий покачал головой и пожал плечами. Тогда он не сообразил, что разговор или его обрывки можно записать, а потом уже поздно было.

— Можно, конечно, вызвать его на откровение, да только так недолго и с ума свести. Да и Настя не пойдёт на такое, — задумчиво проговорил Кайтуков.

Ветреный внимательно посмотрел на Адмира, прищурился и приподнял бровь:

— А пугать его ни к чему. Его бы в церкви застать, а, Адмир?

— Думаешь?

— Уверен! А Настюше и говорить ничего не надо, нечего девочку травмировать — она вон только отошла немного. Пусть он её только увидит, а там и посмотрим. Но отцу Владимиру рассказать придётся, чтобы для него шоком не стало признание. А там уж и полицию можно подключить.

Но отец Владимир всё решил по-своему. Вечером того же дня присутствующие в храме Адмир и Александр наблюдали, как он поманил рьяно молящегося мужчину к себе и строго что-то спросил. Бабалка опустил голову и сцепил руки за спиной, будто боялся прикоснуться к одеянию священника. И в этот момент дверь в храм медленно отворилась и в свете заходящего солнца в её проёме показалась женская фигура. Девушка, вошедшая в храм, совершенно не походила на Бэллу и Настю, но её появление было последней каплей в хаосе мыслей и чувств совершившего страшное преступление. Он упал на колени и страшным шёпотом рассказал всё молчащему настоятелю, после чего забился в угол и начал что-то кричать о наказании, указывая рукой на потемневшую икону Богородицы. Отец Владимир всё так же молча перекрестился и кивнул Кайтукову, который сначала позвонил в больницу, а потом и в полицию.

Когда несопротивляющегося Бабалку увезла медицинская машина, отец Владимир подошёл к мужчинам и тихо заметил:

— Нехорошо получилось, не по-христиански.

— Думаю, отец Владимир, что ваш вопрос просто подтолкнул его к пропасти сумасшествия. Но рано или поздно это должно было свершиться. Он бы не выдержал того напряжения, в котором жил весь этот год. А с другой стороны — справедливость восторжествовала. Как ни крути, а он совершил страшное преступление. И всё из корысти. — Александр поднял голову к расписному потолку и закончил: — Зато теперь Настя, возможно, сможет жить дальше без чувства вины, которое медленно, но верно съедало её изнутри.

Отец Владимир что-то прошептал и попрощался со своими гостями. Он ещё долго будет просить Всевышнего вернуть разум несчастному сумасшедшему, но и родные Насти были правы — такое страшное преступление не должно быть забытым, а наказание за него не имеет срока давности.

***

Маргарита проследила за отъехавшей полицейской машиной и с облегчением выдохнула. Настя смеялась, бегая с Вагнером среди деревьев в небольшом скверике. Пёс на удивление спокойно воспринял их поездку, правда, от Насти практически не отходил — он выбрал себе хозяйку. Ага, вот и брат с Сашей появились, надо собираться домой, хотя Адмир хотел встретиться с родственниками погибшего зятя. Странно всё это, сколько Настя здесь прожила после смерти родителей, сколько они с братьями сюда приезжали, но никто даже не попытался с ними встретиться, поговорить. Что за отношения были в этой семье?

Александр улыбнулся Марго и оглянулся на вскрикнувшую Настю, в очередной раз подумав, как быстро эти две женщины заполнили пустоту в его жизни и в его душе. Словно мама и дочь. Словно… жена и дочь… А ведь ещё совсем недавно такая мысль не пришла бы ему в голову. Но знакомство с Маргаритой что-то изменило в его мыслях о семье, любви, преданности. Жаль, конечно, что эта изумительная женщина встретилась ему в сорок лет, что у них обоих за плечами потери, горе и предательство, но может, стоит попробовать? Попробовать забыть прошлое или отпустить его, чтобы построить будущее? Новое, счастливое и… общее. С начала, не боясь, что прошлое может вмешаться? Александр ускорил шаг, что осталось незамеченным Адмиром, который по-доброму усмехнулся и остановился, будто бы что-то ища в карманах. Но в этот момент он заметил, как Настя резко остановилась и замерла, вытянувшись в струнку. Адмир повертел головой и увидел среди деревьев парня, который наблюдал за девушкой. Кайтуков прибавил шаг, боковым зрением наблюдая за Александром и Маргаритой.

Молодой человек вышел из своего укрытия и подошёл к замершей Насте. Он что-то с улыбкой говорил, Настя же молча рассматривала его, чуть склонив голову набок. Затем она криво улыбнулась и коротко ответила, после чего парень замолк и виновато опустил голову. Настя сжала в руках поводок и оглянулась в поисках собаки. Вагнер стоял неподалёку, чуть опустившись на передние лапы, и Адмир понял, что пёс сейчас прыгнет!

— Фу, Вагнер, фу! — закричал он и с облегчением выдохнул, когда огромная собака выпрямила лапы и послушно села, не спуская, однако, взгляда с Насти и незнакомца.

Маргарита обернулась и прищурила глаза, внимательно глядя на племянницу, но Настя казалась абсолютно спокойной и расслабленной, да и Вагнер был рядом. Между тем немногословный разговор продолжался, парень в чём-то пытался убедить девушку, но вскоре Настя подняла руку, останавливая молодого человека. И тут раздался возмущённый женский голос:

— Боже мой, Женечка, сынок, что ты делаешь рядом с этой… — Вагнер громко залаял, и женщина испуганно замолчала, с ненавистью глядя на молчащую Настю. — Женя, пойдём отсюда, я всегда говорила, что она не пара тебе. Не пара. Ты должен думать о будущем, а с ней и её семейкой тебя ни ждёт ничего хорошего!

— Интересно, что вы имеете против нашей семьи? — поинтересовалась Марго, делая несколько шагов к улыбающейся племяннице. — Может, кто-то из нашей семьи устроил скандал в храме? Ах, нет! Это же мои братья всячески унижали вас и распускали сплетни и слухи. Или, наверное, я всю жизнь ненавидела вас только потому, что в вас был влюблён мужчина, на которого у меня были далеко идущие планы. И поэтому я из зависти и злобы без устали бегала по городку, оговаривая не в чём неповинную женщину.

— Да как вы смеете со мной так разговаривать?

— Лицо поправь, а то пафос потёк, — тут же отреагировала Маргарита, обнимая Настю за плечи. — А вам, молодой человек, уже пора. Слушайте маму, уж она вам обеспечит будущее. Такое, какое вам и не снилось. Пошли, Настюша, нас Адмир с Сашей ждут.

Они переглянулись и не спеша пошли к стоящим поодаль Кайтукову и Ветреному, слушая тихие проклятия в свой адрес. Настя опустила голову и прошептала:

— Знаешь, я сейчас вспомнила одно стихотворение. Не помню автора, но будто моя душа написала. — Она усмехнулась, выпрямила спину и тихо прошептала:

— Позвонило прошлое,

Сказало,

Что соскучилось, что хочет встречи.

Настоящее не отказало, будущее изувечив.

Снова позвонило

И сказало

Прошлое,

Что хочет в гости.

Настоящее, бледнея,

Отказало.

Ничего, что прошлое от злости

Остроумно, беспощадно, мило

Нахамило.

Ничего, что больно,

Будущее мною довольно.*

Маргарита обняла любимую племянницу и ответила:

— Вот увидишь — лет через двадцать ты будешь успешной, красивой женщиной, а он будет прятаться по углам, чтобы только посмотреть тебе в спину, потому что появиться перед тобой он будет не в состоянии — угрюмый, с пивным брюшком, лысеющий неудачник! Это сейчас он такой себе самовлюблённый повеса, а закончит он плохо. Вот увидишь! А теперь пошли домой, что-то я проголодалась. А как гласит народная мудрость — пельмени съешь сам, бульон раздели с другом, кастрюлю мыть отдай врагу.

— Господи, откуда у тебя столько всего в голове? — со смехом спросила Настя.

— Во-о-от! — назидательно протянула тётя. — Ты держись ко мне поближе, я тебя и не такому научу.

— Настя, — перебил сестру Адмир. — Ты лучше меня послушай — не водись ты с Риткой, она тебя точно плохому научит!

Настя с обожанием посмотрела на окружающих её людей и счастливо заметила:

— Пусть так, лишь бы рядом с вами! Гунечка, догоняй!

___________________________________________________________________

*Е. Горбовская. «Позвонило прошлое»