Его дерзкая девочка

Глава 34. Злата и Тимур

Февраль. Вчера весь вечер и ночь за окном завывала метель. А утро просто изумительно. Солнце только просыпается, и его лучи только-только пробуждают природу.

Стою у окна своей спальни в родительском доме и чувствую себя так спокойно, что даже шевелиться не хочется.

— Уже проснулась? — в спальню заходит мама. Приобнимает меня за плечи и целует в щеку. — Как спалось?

— Непривычно, — пожимаю плечами. — Я уже привыкла, что Тимур спит рядом. И так спокойно от этого. А тут проворочалась, да и карапуз пинался полночи, видимо, тоже требуя отца, — усмехаюсь и кладу ладонь на уже огромный живот.

— Может, стоило отложить свадьбу на весну или лето? — снова заговорила мама.

Нет, родители не против нас с Тимуром. Она беспокоиться за меня. Ведь еще пара недель, и рожать.

— Ничего, я справлюсь. Мы с Тимуром так долго ее планировали, что я не хочу от этого отказываться.

— У тебя все по высшему классу, — усмехается мама.

— У меня все самое лучшее, — улыбаюсь в ответ.

— Ну, что ж, тогда завтракать и собираемся, — погладила меня по плечу. — Давай, там сырнички напекли, пойдем. А то потом когда удастся поесть, неизвестно, — запричитала она и вышла из комнаты, оставив меня одну.

Я последовала за ней, но остановилась у платья, что висело на вешалке. Нежного цвета, с чуть розоватым отливом. Красивый лиф с нежной вышивкой. Завышенная талия, в связи с особенностью моей фигуры на данный момент, и красивая ткань юбки, что струится великолепными волнами к самым ногам. Единственное, никаких каблуков. Тим строго-настрого запретил. Поэтому под платье, к которому прилагается красивая шубка, подарок мамы, пойдут сапожки из натурального меха, а в ресторане я переобуюсь в балетки. Все ради здоровья моего карапуза. Который так и не показался и не раскрыл нам свой секрет.

Узист лишь каждый раз пожимала плечами и говорила:

— Скромный малыш или просто хочет сделать родителям своим сюрприз.

Поэтому мы для детской выбрали нейтральные цвета.

Снова поглаживаю живот, который замер, хотя всю ночь буйствовал и требовал папку под бок. А затем отправилась вниз на завтрак. Думаю, мама уже ждет-не дождется.

Волнение? Еще какое. Но я уверена, что все будет очень и очень круто. Приглашено много гостей, заказан один из самых модных ресторанов города. А главное, что в этот день со мной будут самые близкие. Родители, Ева с мужем. Не знаю, как она справится, может, деток оставит с няней. Ведь Амине всего пять месяцев. Девочки с работы да хорошие друзья родителей. Со стороны Тимура не так много гостей, но тоже будут, включая его маму, прилетевшую из Лондона, и отчима, с которым у парня сложились достаточно неплохие отношения.

— А кто тут у нас такой… — в пороге моей спальни зависла Крис, — толстый!

— Ты спятила? — усмехнулась я.

— Да не фига, ты посмотри, какая ты большая, мать! Я тебя не видела всего пару недель. Мне кажется, там у тебя двойня, как минимум.

— Нет, там один пузожитель, и это точно.

— Значит, будет богатырь или богатырша, — смеется подруга. — Так, времени в обрез, давай, помогу тебе одеться. Там уже подъехала женщина, прическу твоей маме делает. Следом тебе.

И понеслось. Чулки, платье… прическа с миллионом шпилек. Визажист с кисточкой. От этой суеты я изрядно подустала.

— Красавица моя, — рядом оказывается мама, когда я оценивающе себя разглядываю в зеркало. — Самая-самая.

— Мам, только давай без слез, ладно? — оборачиваюсь к ней и отираю слезинку, одиноко скатывающуюся по щеке. — У тебя макияж, испортишь.

— Да ну, — отмахивается она и отступает, часто моргая.

— Девочки, карета подана, — доносится голос отца.

Папа помогает мне забраться в машину и садится рядом, предварительно успев что-то шепнуть маме, и та, кивнув, пошла в другую машину, куда забралась уже Крис.

— Как ты? — заговорил он, как только тронулась машина.

— Отлично, — натягиваю улыбку.

Папа немного сдал за это время. Вся та заваруха не прошла бесследно. Вот и морщинки у глаз, лоб избороздило пару продольных морщин. Седина в висках и чуть в бороде. Папуля…

Положила свою руку на его, слегка сжав. Как я только могла подумать, что у меня может быть другой отец?! Нет. Мой отец Золотарев Роман Георгиевич. От и до.

— Люблю тебя, пап.

— И я тебя, малышка, — улыбается в ответ.

Так и едем всю дорогу, держась за руки. И это больше слов.

Чем ближе мы подъезжали к зданию загса, тем сильнее я волновалась. Отец приободряюще подмигнул и, как только машина остановилась, помог мне выйти.

— Ну что? Пойдем искать жениха, — тут же появляется Крис и, подхватив меня под руку, повела внутрь. Следом двинулись гости, что уже приехали с нами.

Я жуть как соскучилась по своему будущему мужу. Ведь я его не слышала почти сутки. Мы договорились, что никаких звонков и сообщений. У него там должен был быть какой-то маленький междусобойчик с другом. А мы с Крис и мамой посидели на кухне с соком и фруктами, поболтав до полуночи.

Крис открывает дверь передо мной, и я вхожу в просторный холл, где уже несколько пар томится в ожидании. Я глазами ищу Тимура. И нервно сглатываю ком, когда нахожу его. Моего Тимура. В костюме темно-серого цвета с белой рубашкой и галстуком-бабочкой. На ней, кстати, настояла я. Хотя мой упрямый Абашев был настолько категорически против, что я уже и не думала, что он ее наденет.

Мы, не сговариваясь, как только наши глаза встретились, пошли навстречу друг другу.

— Тим, — влетаю в руки любимого.

— Принцесса, — обнимает меня так крепко. Только в его руках я чувствую себя так спокойно, что и отпускать его не хочется. — Соскучился безумно! — целует в висок.

— И я.

— Ты самая красивая, боже, — он чуть отошел, чтобы разглядеть мой наряд. — Как там наш малыш? — снова обвивает меня за талию руками и одной поглаживает живот. — Папка соскучился, слышишь? — усмехнулся он.

А я в этот момент почувствовала ощутимый толчок. Удивляюсь, как малыш реагирует на его голос. Такая связь…

— Так, все в сборе. Вроде все по плану. После росписи сразу в ресторан. Я ужасно проголодалась уже. А еще лучше, поехала бы уже домой, — выдыхаю с пониманием, что, возможно, переоценила свои силы.

— Златуня! — до меня донесся довольный возглас моей любимой Евы. — Вы шикарная пара! — приближается к нам похорошевшая Ева с мужем.

Мужчины обнялись и пожали друг другу руки.

— Все поздравления после росписи, — усмехнулся Дам. — Так что…

В огромный зал, в котором проводили роспись, открылась дверь и показалась женщина-регистратор.

— Молодые Золотарева-Абашев прошу, — проговорила она, а мое сердце снова пустилось вскачь.

Первыми в зал стали проходить гости. Папа махнул мне рукой, широко улыбаясь и поддерживая маму под руку. Ева вся светилась, прижавшись к Дамиру. Все были счастливы. А я? А я парила на седьмом небе от понимания, что сегодня Тимур Абашев, этот наглый засранец, станет моим мужем.

Тим подставил мне свой локоть, за который я тут же ухватилась. Вручил маленький букет и, кивнув друг другу, мы вошли в зал.

Сказать, что я соскучился, ничего не сказать. Я словно и ночь-то эту совсем не спал. Вертелся в постели, как уж на сковороде. Так мне не хватало моей принцессы. А обняв, наконец выдохнул спокойно. Теперь-то уж точно никуда от меня не денется.

Мы входим в зал под уже всем известный свадебный марш Мендельсона. Я чувствую, как Злата еще крепче ухватилась за меня, сжав свои пальчики. Мы останавливаемся у какой-то стойки и встаем лицом к гостям, рядом останавливается регистратор и начинает произносить торжественную речь.

— Дорогие жених и невеста! Дорогие гости! Мы рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания. Дорогие молодые! Любовь — это большое сокровище, дарованное человеку. Ваша жизнь, как песочные часы, два хрупких сосуда, связанных невидимой нитью времени. Эта нить связала вас, ваши судьбы…

Я слышу, как Злата тяжело вдохнула и выдохнула. Так повторилось пару раз.

— Злата, — чуть повернулся к ней, замечая, как заострились черты лица. — Что такое? Ты плохо себя чувствуешь?

— Нет, — сдавленно отвечает.

А регистратор тем временем продолжает говорить.

— Тим, — еле слышно выдает Злата. — Кажется, наш малыш решил сегодня с нами познакомиться, — быстро проговорила она. — Кажется, воды отошли, — всхлипнула моя девочка.

У меня по позвоночнику прокатился холод.

— Извините, можно в самый конец речи, где подписи ставить надо, и там пара вопросов вроде для молодых, — попросил регистратора.

Женщина опешила от удивления и замолчала. В зале послышались шепотки.

— Ну, давайте, быстрее, мы, кажется, рожаем, — проговорил уже громче, и женщина тут же засуетилась.

— По собственному желанию вы вступаете в брак? — наконец оживает она.

— Да, — отвечаю.

— Да, — еле слышно следует ответ Златы.

— Прошу скрепить ваш брак подписями, — перед нами появляется большая книга, в которой мы со Златой по очереди оставляем свои подписи.

— Прошу обменяться кольцами, — нам подают кольца.

Мы делаем все четко и уверенно, если бы не тяжелое дыхание моей Златы, я бы и не заподозрил неладное. А она терпит, старается. На глазах, правда, замечаю слезы, которые еще не пролились.

— Объявляю вас мужем и женой.

— Спасибо, — говорю я, подхватываю Злату на руки. — Пап, нам машинку до клиники срочно! — смотрю на отца, который уже замер в полной готовности, явно сразу почуяв неладное. И тут же спохватился, помчал из зала, а отец Златки растолкал гостей. Нас пропускают вперед.

— Тише маленькая, тише, сейчас, — успокаиваю свою теперь уже жену.

Она тихо поскуливает, по щекам текут слезы.

— Я все испортила, — всхлипывает она.

— Ну, что ты такое говоришь? — стараюсь смотреть под ноги.

Мы выходим на улицу, перед нами открывают дверь автомобиля.

— Так, — тут же влезает откуда-то взявшаяся Ева. — Златунь, давай назад, и полулежа, во все сидение давай, — командует жена моего отца.

Злата послушно укладывается на сидение, я тут же закрываю дверь и сажусь рядом с водителем, успеваю крикнуть отцу.

— Вы там разрулите? Родители Златы в курсе, что за ресторан. Там уже всех ждут. Так что…

— Езжай, с гостями разберемся, — машет тот, я закрываю дверь, машина тут же срыввается с места.

В клинике нас уже ждали. Вадик тут как тут.

— Так, не нервничаем, все по плану, — говорит он, успокаивая то ли меня, то ли Злату. — Подготовить к родам, — командует он медперсоналу и останавливается так резко, что я на него налетаю.

— Мне надо к ней, — пытаюсь его обойти, но мне не дают, намеренно преграждая путь.

— Ага, на кресло вместо нее сядешь? — усмехается он, чем еще больше меня злит.

— Млять, Вадик, иди ты к черту, — ругаюсь я.

— Остынь. Сейчас Злату подготовят, и как только она будет в родильном зале, если ты захочешь расшатать свою психику, я пущу тебя к ней, — усмехается друг. — Но лучше не надо. Не мужское это дело, — разворачивается и уходит, оставив меня одного.

Я сажусь на диванчик и, склонив голову, запускаю пальцы в волосы. Этот день мы точно никогда не сможем забыть. Отвлечься не дает зазвонивший телефон.

— Да.

— Ну, что там? — затараторила мама Златы.

Я объясняю, что к чему, и мне тут же обещают приехать. Боюсь, что отмечать без нас как минимум половина гостей откажется. Потому что вот-вот появятся тут, в клинике.

Прошло минут сорок, когда по коридору послышались шаги. Появились отец с Евой и Роман с женой.

— Ну, что? Ждем? — заговорил Роман.

— Угу, — буркнул я.

— Что говорят врачи? — интересуется Ева.

— Еще не выходил. Как забрали ее, больше ни слова. Только что все идет по плану.

Из палаты вышел Вадик и бодренько зашагал к нам.

— Ого, как много зрителей! — заулыбался он.

— Давай по делу! — осадил его веселье.

— Успокойся. Между прочим, ты нервничаешь больше, чем твоя супруга. Кстати, поздравляю, — кивает мне.

— Как она? — интересуется мать Златы.

— Все в норме. Раскрытие шесть пальцев. Роды протекают достаточно быстро. С ребенком все в порядке. Я что вышел, Тим, идешь? Она, правда, точно не ответила, да и не до этого ей. Поэтому спрашиваю я, чтобы ты потом меня не пришиб. Вот твое обмундирование. И если готов, то прошу, — отдает мне в руки небольшой пакет.

Я срываюсь с места за ним, на ходу напяливаю халат, шапочку…

Войдя в родовой зал, услышал частое дыхание жены и тихий разговор врачей. Они ей давали указания, как правильно дышать. Просят не торопиться.

— Злата.

— Тим, — осипшим голосом говорит девушка. — Шустрый наш малыш, вон как просится, — сморщилась от накатывающей боли.

Я взял ее за руку. И с этого момента время потекло мучительно долго. А каждая мелочь, причиняющая Злате боль, уколом отдавалась в моем сердце. Я говорил какие-то глупости, хвалил ее, повторяя, какая она у меня молодец. Не понимал, поможет ли это, нужно ли ей это, но ни разу за все время не выпустил ее руки. А она за все время, что я находился рядом, даже не вскрикнула ни разу. Все терпела.

Моя жена — настоящий боец.

А спустя еще час, а может, меньше или больше, я совсем потерялся во времени, раздался самый долгожданный крик. Крик нашего ребенка, а потом заветное:

— Поздравляю, у вас родился сын!

На этом все.

Злата разревелась, и даже я слез сдержать не смог, когда маленький, кряхтящий, вопящий сверточек лег в мои руки. Малыш с поразительными глазами, так похожими на глаза моей любимой жены, и совершенно точно Абашевским характером.

Мужики не плачут? Врут. Безбожно врут.