Эхо времен

Глава 15

На следующее же утро виригу из транспортного центра перевёл супругов на другой участок работы — техническое обслуживание машин. Похоже, виригу пришёл к выводу, что они работают в паре, — а агенты вовсе не собирались развеивать это впечатление.

На новом месте их приветствовало маленькое чешуйчатое создание, наделённое одновременно руками и щупальцами. Оно вновь напомнило Россу и Эвелин о жестоких гуманоидах, обитающих на планете в настоящем времени. Но кроме рук, ничего человекоподобного у этого существа не было, а были зато вытянутое наподобие хобота лицо, глубоко посаженные глазки и ещё — хвост.

— Я, Бокк из нурайлского отдела сборки транспорта, нынче должен принять двух нурайлов из неведомого анклава, чьи способности мне неведомы. Виригу из нурайлского транспортного центра создаёт сложности для джекков с архипелага Зубы Косматых Зверей!

Пока Бокк произносил свою тираду, вокруг собралось ещё несколько джекков, нервно размахивающих хвостами. Мердок обвёл их взглядом и обратил внимание на то, что все они одеты одинаково — во что-то вроде комбинезонов, прикрывающих массивное туловище, только без карманов. Руки и щупальца оставались свободными.

— Мне, Россу из анклава Огненной горы, нынче сказал виригу, что наша работа здесь — значит, так оно и есть, — прогудел-просвистел Росс.

Раздражение сделало звучание его речи более вызывающим, но сам он ничего против этого не имел. Уж больно наглым было беспочвенное обвинение в некомпетентности со стороны инопланетянина.

Собравшиеся джекки издали целый хор щебетанья и посвистов. Двое-трое подступили ближе к людям. Один толкнул женщину так, что она пошатнулась, но тут же восстановила равновесие, покрепче упёрлась в пол ногами, и в следующее мгновение её маленький обидчик взвизгнул, попятившись на пару шагов назад. Остальные теснее сбились в кучку. Риордан наступать не стала.

Бокк тоже отошёл назад и испустил несколько свистов вперемежку с гудением. В целом сказанное им означало:

— Мы проверим твои знания, чужак.

Мердок ответил ему фразой, означавшей приблизительно:

— Как вам будет угодно.

До конца рабочего дня инопланетянам во главе с Бокком только и было угодно, что засыпать Росса и Эвелин вопросами о функциях различных деталей электромагнитных глайдеров.

В этом цеху, как понял Мердок, работа состоит в ремонте отдельных узлов, дабы потом из этих деталей можно было собрать новые машины. Работали в помещении не только джекки, но их здесь было большинство, и они держали супругов на отдалении от всех остальных рабочих.

В этот день Россу пришлось не меньше двадцати раз всеми силами сдерживать себя. Всякий раз, когда какой-нибудь наглый чужак топал мимо и как бы нечаянно выбивал у него из рук деталь, над которой мужчина в тот момент трудился, или толкал его сзади как раз тогда, когда он работал над тончайшим элементом сборки, его так и подмывало развернуться и врезать маленькому наглецу по полной программе — так, чтобы тот отлетел на другой край цеха.

Но Мердок брал пример с Риордан, к которой относились точно так же. Если у неё что-то падало, она спокойно собирала детали, стараясь, чтобы они не успели разлететься далеко — подставляла колени, к примеру. А потом как ни в чем не бывало продолжала работу.

Детали, снятые со старых глайдеров, имели право брать все, но почему-то джекки предпочитали забирать именно те детали, которые кто-то из их коллег уже отобрал для себя. Вскоре Росс, проходя по цеху из конца в конец, обратил внимание на то, что точно так же инопланетники поступают друг с другом. Не сказать, чтобы это его сильно утешило, но все же на душе стало капельку легче.

Один джекк схватил соединительную муфту, сунул её за ворот комбинезона — да так проворно, что и заметить было бы трудно. Затем этот инопланетянин бесшумно и плавно убрался прочь, а тот, которого он ограбил, принялся беспомощно искать пропавшую муфту. Он по-птичьи вертел головой вправо и влево, а потом просвистел что-то протяжное, но что именно — Мердок не понял.

К концу дня, когда супруги возвращались домой, у Росса побаливала шея. Проливной дождь барабанил по земле, падал тяжёлыми потоками с карнизов и углов зданий. Мимо промчался глайдер, и Мердок с сожалением проводил его взглядом. Похоже, им надо было работать ещё старательнее, чтобы они могли позволить себе такую роскошь. До сих пор дневного заработка им хватало только на обеды, оплату комнаты и покупку матраса. Такие данные, по крайней мере, сообщал дисплей возле двери общежития.

Пока агенты не вошли к себе в комнату, они молчали. А когда вошли, мужчина подошёл к экрану и приложил ладонь к панели. Над пластиной загорелся плоский дисплей, снабжённый несколькими клавишами. Внизу была указана сумма йилайлскими цифрами. Получалось, что Росс и Эвелин снова обрели платёжеспособность, хотя их сегодняшняя прибыль оказалась совсем мизерной.

— Странно, — проговорила женщина, устало глядя на дисплей и потягиваясь, чтобы немного размяться. — Мы ни с кем не уговаривались платить за комнату. Откуда же это кому-то известно? Может быть, оплата происходит по приказу виригу или ещё какого-то большого начальника, стоящего выше виригу, который устанавливает стоимость труда и товаров?

— Может быть, нам удастся это выяснить, — отозвался Мердок. — Что до меня, то я хотел бы заказать полный кофейник свежего кофе, газету — на английском, разумеется, — ну и, может быть, свежий боевик.

— Ну, если речь зашла об этом, то я не отказалась бы от джакузи и музыкального центра, — заявила Риордан и рассмеялась.

Услышав стук в дверь, супруги умолкли. Стук был обычный, но какой-то нервный, и Росс сразу подумал, что пришёл Гордон.

Ещё мгновение — и он понял, что не ошибся.

— Саба? — вопросительно бросил Мердок, когда дверь закрылась.

Эш покачал головой. Его синие глаза смотрели устало, но насторожённо.

— Все то же. Она жива, ей выделили комнату, и весь день напролёт она постигает «науку изгнания». Пока больше ничего. Переговариваемся только импульсным кодом.

Его волосы были покрыты капельками дождя — археолог явно только что вошёл в дом с улицы.

— Ну, как тебе работа мальчика на побегушках? — поинтересовался Росс, когда Гордон уселся на пол и прислонился спиной к стене.

Эвелин разогревалась, выполняя свою обычную, весьма непростую, ката.

Эш пожал плечами.

— До этого мне ещё далеко, — ответил он товарищу. — Если меня не отправляют с особым поручением к какой-нибудь важной шишке, я только тем и занимаюсь, что загружаю мусор в машину для его переработки.

Мердок указал большим пальцем за спину — туда, где располагался настенный дисплей.

— Доходы у тебя такие же жалкие, как у нас?

— Мебель у меня точно такая же. — Гордон кивком указал на матрас. — По моим подсчётам, я должен отработать ещё день, чтобы расплатиться за него.

— И как только кому-то, у кого нет родни или связей тут, хватает денег, чтобы прокормиться? — спросила женщина с едва заметной хрипотцой в голосе. Она продолжала выполнять сложные упражнения.

— Наверное, точно так же, как и нам: объединяются, заводят друзей, берут взаймы у тех, кто зарабатывает побольше, — предположил Эш. — Здешнее общество на данной ступени его развития не рассчитано на то, чтобы новичку в него было просто войти.

— Наука приспособления, — констатировала Эвелин, заканчивая ката ударом и резким выдохом — И-и-ий-я! Сложно работать при такой влажности.

— Наверное, поэтому йилайлы селятся под землёй, — заметил археолог. — Задумайтесь: их тела покрыты шерстью. Если эта шерсть такая же густая, как у тех зверьков, которых мы видели в настоящем времени, она должна была развиваться в условиях холодного климата. — Он встал, подошёл к дисплею и, помолчав, продолжил: — Ты права, Эвелин, — эта цивилизация требует конформизма, и тут делается все возможное, чтобы заставить любого приспосабливаться, если он хочет выжить. Однако действие технических систем по всему городу, — он постучал кончиком пальца по дисплею, — основано на уникальности каждого индивидуума.

Росс проворчал:

— Я об этом не задумывался, но ты, конечно, прав.

Эш кивнул.

— С помощью чего бы ни осуществлялась идентификация — с помощью ладоней, щупалец, языка, чего угодно, — одна из немногих вещей, которые роднят нас с этими существами, такова: мы все — индивидуумы, хотя бы минимально отличные друг от друга, иначе бы этот принцип оплаты не работал.

Мердок посмотрел на дисплей и согласно кивнул. Гордон был прав. У него никто не спросил ни имени, ни возраста — его вообще никто ни о чем не спрашивал. В неведомом компьютере его зарегистрировали благодаря отпечатку ладони, и теперь, куда бы он ни отправился в этом городе возле космопорта, пожелай он что-то купить, оплатить проезд на транспорте или сменить место жительства, ему пришлось бы только приложить ладонь к такой же серебристой пластине.

— Помимо всего прочего, так ведь чертовски удобно следить за народом, — задумчиво произнёс Росс гадая, нет ли у этой сети ещё какого-то побочного назначения.

Эвелин кивнула.

— Я как раз сегодня думала об этом. Михаил и Виктор находятся вне рамок этой системы, но это только потому, что они живут в джунглях. А долго ли они смогли бы ходить по городу без необходимости зарегистрироваться? И нет ли ещё каких-то существ, которые пытаются существовать за пределами системы?

— И если такие есть, то ради чего они избегают регистрации? — подхватил Эш. — Наверняка мы тут не единственные, у кого имеются собственные планы.

— Это не самая весёлая мысль на свете, — проворчал Мердок, и тут в дверь снова постучали. Он подошёл, открыл и впустил в комнату русских женщин.

— Есть новости от Сабы? — сразу спросила Ирина, прищурив тёмные глаза.

— Пока все без перемен, — ответил археолог.

Базарова что-то пробормотала по-русски. Росс, который успел уже немного выучить этот язык, для себя перевёл примерно так: «На сегодня и это неплохо». Потом она сказала по-английски:

— Она жива. И это радует.

— У вас новости есть? — осведомился Гордон.

— Количество пыльцы в воздухе нарастает, — ответила Павлова. — Невзирая на дождь.

Бывшая балерина уселась на пол — как обычно, изящная и подтянутая.

— У меня ничего нового.

Мердок спросил:

— Вам ещё не довелось познакомиться с малосимпатичными малявками под названием «джекки»?

Русские переглянулись и дружно поморщились.

— Ага, — улыбнулась Эвелин. — Нас явно ожидают не самые приятные новости.

Вера фыркнула.

— Мы знаем одно: эти мерзавцы любят окружить кого-нибудь и обчистить до нитки, и они так поступают со всеми, если только противникам не удаётся сбиться в группу, превосходящую числом джекков, чтобы их можно было поколотить или припугнуть.

— Для них это, похоже, игра, — добавила Базарова, раздавая друзьям свежие клубни незнакомого растения и порции какого-то блюда, на вид напоминавшего тушёную морковь, на вкус, однако, больше похожего на перченые кабачки. — К счастью, когда джекки собираются в стаи, они принимаются своеобразно верещать. Наверное, это у них такие боевые песни. Поэтому, как только их услышишь, всегда можно спрятаться. Пару раз поначалу, когда мы ещё не знали, что означает это верещание, нам здорово досталось. Джекки у нас почти все отобрали. К счастью, они не тронули ничего из нашего драгоценного оборудования, так, всякие мелочи. Приборы мы хорошенько прячем.

— Но теперь, стоит нам только услышать этот звук, мы убегаем как зайцы, — вставила Павлова. — Мы спросили про джекков у одного из мува, он-то и объяснил нам, кто они и как следует себя с ними вести. Сами они никого не любят, но прикидываются, будто пытаются изучить «науку изгнания». Насколько я понимаю, вам тоже пришлось столкнуться с этим видом?

— Они заправляют всем в цеху, куда нас сегодня перевели, — ответила Риордан. — И если мы хотим получить в своё распоряжение транспортное средство, нам надо придумать, как обойти этих пакостников на повороте.

Гордон задумчиво проговорил:

— Делают вид, что пытаются изучить «науку изгнания»… Интересно. Очень интересно, — повторил он, рассеянно постукивая кончиками пальцев по краю тарелки. — По идее, с ними должно бы происходить что-то нехорошее из-за такого антиобщественного поведения. Ведь оно совсем не укладывается в схему приспособленчества, верно?

— По-моему, совершенно не укладывается, — согласился Росс и отставил в сторону тарелку. Он наелся, и еда была вкусная, но ему так страстно хотелось выпить чашку кофе и съесть чего-нибудь нормального. Он рассердился, поймав себя на этом желании, и вернулся к той проблеме, которую они обсуждали.

— А знаете, чем это попахивает? Политикой. Какой-то политикой. И я вам скажу: мне очень и очень не нравится этот запашок.

— Политика может стать для нас проблемой, — заметил археолог. — Но пока, по крайней мере, наши интересы не пересекаются с интересами рвущихся к власти или уже имеющих её. Не хотелось бы, чтобы эта проблема застала нас врасплох.

Он перевёл взгляд на русских женщин.

— Понятно, — кивнула Вера. — Я знаю, что ты скажешь дальше: надо больше слушать. Мы делаем, что можем.

— Понимаю, — вздохнул Эш. — Но чем больше мы будем знать, тем быстрее сможем действовать. Я сильно ограничен в доступе к источникам информации, поскольку должен оставаться поблизости от Дома знаний, пока не смогу окончательно убедиться, что Сабе не грозит опасность.

— Верно, — кивнула Эвелин. — Что ж, будем стараться. Станем работать как лошади. Посмотрим: может, джекки от нас отвяжутся. Нам совершенно необходим свой транспорт.

— Насколько я понимаю, возможности красть запчасти, чтобы потом собрать глайдер и спрятать его, у вас нет? — спросила Ирина и смущённо улыбнулась. — Михаил Петрович обязательно сделал бы так.

При упоминании о русском Росс почувствовал раздражение. Базарова явно намекала на то, что американец не настолько сообразителен и ловок.

— У нас там все учитывается и запирается на замок, никакого доступа… — начал он, но оборвал себя и нахмурился. — Нет, так нельзя. Может быть, нам и удалось бы собрать глайдер, но ведь этот транспорт летает над вкопанными в землю рельсами, и нашу машину пришлось бы зарегистрировать в центральной диспетчерской службе — или как там это у них называется — во избежание столкновений с другими глайдерами. По крайней мере, мы выяснили, что порядок именно такой. Но вот джекки со своим воровством…

— Не может ли быть так, что они собирают машины для себя? Если так — то с какой целью? — спросила Эвелин. Её взгляд стал задумчивым.

— А не стоит ли нам наябедничать виригу, а потом посмотреть, что из этого получится? — подхватил её муж. — Что до меня, я терпеть не могу стукачества, но после того, как эти твари меня сегодня достали, я бы, нажаловавшись на них, ничего, кроме глубочайшего удовлетворения, не испытал.

— Это слишком просто, — покачал головой Гордон. — Если ваш виригу — не законченный тупица, он давно сам все заметил.

Мердок вздохнул.

— Ну да, ты у нас, как всегда, прав. Насколько я понимаю, заняться мне надо вот чем: я должен проследить, на самом ли деле джекки уносят с работы украденные ими детали, или они потом кладут их на место. Но если все так и есть, то это — диагноз.

— Что для одного — диагноз, для другого запросто может быть традицией. Тебе это известно. Это нам сказали на самом первом занятии, когда мы только начали учиться на агентов времени. — Он поднялся.

— Ну ладно. Я устал. Мне нужно хорошенько отдохнуть перед очередным рабочим днём в качестве мусорщика. Завтра истекает неделя, поэтому я попробую связаться с Михаилом и Виктором. — У двери Гордон помедлил, обернулся и спросил, обращаясь к Павловой: — Никто из вас ничего от них не слышал?

— Нет, — ответила Вера и опустила взгляд.

— Нет, — скованно отозвалась Базарова.

«А правда ли это?» — подумал Росс, но сразу отбросил эту мысль.

У них и без того хватало проблем теперь, когда встал вопрос о возможных тайных происках среди нурайлов. Думать о том, что что-то скрывают его товарищи, Мердоку совсем не хотелось.

— Завтра я расскажу, что они мне ответили — если они вообще ответят. Всем доброй ночи.

Археолог кивнул и вышел.

Ирина тихо проговорила:

— Надо нам постараться узнать как можно больше об этих джекках. Мы попробуем.

— И обо всех прочих тоже, — добавила Павлова, медленно поднялась и потянулась. Она зевнула и улыбнулась. — Непростое это дело — сплетни и слухи собирать. Дома было гораздо проще!

Все рассмеялись, и русские ушли.

У Росса голова шла кругом от противоречивых мыслей. Он посмотрел на жену — та с отсутствующим взглядом теребила большим и указательным пальцами нижнюю губу. Похоже, Эвелин ощущала то же, что и он.

Ох, если бы только можно было выйти и…

— Ладно, — сказал Мердок. — Утро вечера мудрёнее.