Дверь

Эта история никогда бы не произошла со Стефаном, который спокойно жил в своей мастерской на другом краю городка возле леса, если бы не случилась беда у его соседа Закира, которого сапожник считал своим названным младшим братом. С очередной охоты в лесу, тот вернулся весь израненный.

Мужчина подстрелил жирного кабана и довольный возвращался с хорошей добычей, предвкушая аппетитный обед и заработок с продажи шкуры и половины мяса, как вдруг из кустов выскочил волк-одиночка. Охотник с ношей на спине был слишком расслаблен, забыв, что убитая дичь источает запах крови и является лакомой закуской для многих хищников. Он не успел выстрелить, но ему повезло, что волк был совсем один, без стаи, и не смог убить человека. В итоге драка за пропитание окончилась для мужчины плохо: рука и нога с левой стороны были разорваны волчьими зубами и еле слушались.

Охотник был вынужден оставить свою добычу в лесу, и едва живой приковылял домой. Раны он промыл и обработал, но по всей видимости, в них все же попала инфекция от волчьей слюны, и они загноились. Рука и нога вскоре опухли, и у Закира началась лихорадка.

Местный знахарь предложил лечение с помощью очень дорогой мази, которую он по случаю приобрел у проезжего столичного доктора, либо ампутировать руку и ногу, пока инфекция не пошла дальше.

Чтобы спасти своего отца, старший сын, которому едва исполнилось тринадцать лет, отправился к графу просить денег на драгоценное лекарство. Деньги были даны, и отец пошел на поправку, но старший сын Эвон должен был отработать долг на ядовитых полях в течение целых трех лет.

Закир лежал без сознания из-за воспаления в то время, когда его сын принес деньги, и не знал обо всем случившемся. Лекарство помогло, раны начали затягиваться, и спустя три дня охотник очнулся. Он заметил странное отсутствие сына и спросил о нем. Его жена, тяжело вздохнув, смахнула слезу и рассказала все, что произошло.

Мужчина, недолго думая, поспешил к графу, чтобы просить об освобождении сына. Наскоро смастерив трость, он поковылял в замок правителя. Его путь пролегал по черному широкому мосту через речку. Три запряженные кареты одновременно могли проехать по нему, не мешая друг другу. Массивные чугунные замысловатые перила с витыми узорами придавали величественный вид этому мосту и вызывали восхищение у заезжих гостей графского замка. Но никто из местных жителей не любовался торжественным и изящным видом этого моста, который для многих стал дорогой в один конец, туда, куда никто никогда не хотел попадать.

Его пустили в огромный серый зал, пахнущий плесенью и сыростью, где в самом центре на возвышении в мягком кресле, как на троне сидел граф Изук. Он выглядел моложаво, хотя ему уже было за сорок, среднего роста, черноволосый с мелкими черными усиками и остренькой коротко стриженой бородкой. Несмотря на крючковатый нос, граф казался достаточно очаровательным для проезжих светских барышень. Их привлекал пронзительный высокомерный взгляд из-под тонких бровей и аристократически тонко очерченный рот, с которого никогда не сходила язвительная ухмылка.

Охотник снял шапку, низко поклонился и попросил освободить его сына. Граф его даже слушать не стал, сказав, что за такое поведение отправит и его самого на поля. Закир, не смотря на свои едва зажившие раны, кинулся на колени и стал биться головой об пол, прося о снисхождении.

Граф посмеялся, наслаждаясь зрелищем, и сказал: «Да, я знаю, что у тебя еще пятеро младших детей, которых надо выкормить и вырастить сильными и выносливыми. Если я не буду заботиться о маленьких жителях моего города, то скоро некому будет батрачить на полях.

Я отпущу тебя, но с условием. Наказание должно быть исполнено, иначе горожане начнут думать, что я через чур мягкосердечный и великодушный. Поэтому через три дня ты пришлешь мне свою старшую дочь. Говорят, что она красива, очень красива. Я хочу в этом убедиться! Не бойся, она отработает всего год за твою строптивость. И я не пошлю ее на поля, она будет моей горничной.

Ну что, ты согласен? Или снова будешь спорить? Сколько там у тебя еще детей подросло?»

Охотник тихо плакал на полу. Его слезы смешались с кровью, вытекающей из разбитого лба. Но не от боли плакал старик, а от бессилия, собственной слабости. Хотя какой он еще старик, ему еще нет и пятидесяти.

Он поздно женился на тихой соседской девушке, которая родила ему девять здоровеньких детей, но двоих из них уже забрала смерть. Один утонул в речке, когда играл со старшим братом. Тот не уследил, и малыш исчез. Позднее его нашли, но было поздно. Другой сын в лесу встретил гадюку, и она его укусила. Тогда-то сердце мужчины познало горе и скорбь, а в его темно-русых волосах появились первые седые пряди.

А теперь еще двоих детей забирает у него этот злодей. Закир прекрасно понимал, какая участь ожидает их. Сын вряд ли переживет эти три года, ведь он еще совсем мал, а на полях умирают и взрослые мужчины. И старшая дочь на выданье, красивая, трудолюбивая, первая мамина помощница, Ирис… Ее тело будет изуродовано. Она потеряет все, чем гордится любая девушка: красоту, невинность, здоровье и душевную чистоту. Не сможет найти свое счастье и выйти замуж за любимого, если вообще останется жива…

Охотник снова поклонился, коснувшись лбом пола и тихо проговорил: «Этот раб все понял и исполнит приказ господина».

Потом медленно встал и побрел прочь из зала.

Граф весело расхохотался ему вслед:

«Это хорошо, что ты понял, жду твою Элизу, или как там ее звать, через три дня. И если она не придет, то к вам придут мои стражники и заберут вас обоих».

«Эвон! Ирис! Три дня… – думал Закир, – Где я найду помощь за эти три дня?»

С такими мыслями охотник медленно брел домой. Полуденное солнце жарило так невыносимо, но он совсем не замечал этого, и даже не обратил внимания, что идет без шапки, которую забыл на полу в замке графа.

Не дойдя до дома, он увидел Стефана, который развешивал на просушку шкуры и куски кожи для будущих сапог и ботинок. Сапожник окликнул понурого соседа и спросил у него о том, что случилось.

Как на духу Закир выложил всю свою душевную боль. Под конец рассказа у него то текли слезы, то сжимались кулаки. Он то злился и жаждал возмездия ненавистному графу, то сожалел о своих детях и готов был на все, чтобы их спасти.

Стефан молчал. Он всегда радовался, встречая соседских детей. Они были вежливы и благоразумны, старшие иногда помогали ему с покупками продуктов или необходимых материалов, а младшие ласково играли с его котом. Сам, оставшись бобылем и без наследников, он тосковал и часто угощал детей Закира то пряником, то яблоком.

Пока несчастный сосед рассказывал о произошедшем, Стефан вспоминал рассказы и легенды старых охотников, которые передавались от поколения к поколению с очень давних времен о том, что где-то в глубине леса есть волшебная дверь. Ее очень трудно найти, так как она заросла деревьями и колючим кустарником. За этой дверью было что-то чудесное, и невероятные существа помогали путникам, если те попали в беду или заблудились.

Многие считали эти легенды вымыслом. Но дело в том, что Стефан так не считал.

Давным-давно, когда ему исполнилось всего шестнадцать лет, его дед стал водить парня на охоту. Целых пять лет он водил своего внука на промысел, обучая читать следы лесных жителей и ставить ловушки, стрелять из лука и метать ножи. Дед в молодости был воином, но не простым, а элитным разведчиком и диверсантом. Отслужив в имперских войсках десять лет, он был ранен и отпущен на пенсию с небольшим жалованием за хорошую службу.

У деда было много детей и внуков, но в последние годы он уделял самое большое внимание воспитанию Стефана, передавая ему все свое мастерство. Дед прожил долго, но даже будучи седым старцем, он был гибок, ловок и невероятно силен.

Однажды, охотясь вместе с дедом, как всегда вдвоем, они заметили зеленую тень, мелькающую в ветвях деревьев. Странное существо, напоминавшее человека в зеленом плаще, очень быстро перемещалось по веткам, словно белка, так ловко и легко, что было совершенно невозможно для человека. Инстинктивно последовав за тенью, они забрели в густой высокий кустарник, куда охотники обычно избегают проникать из-за большого количества змей.

К удивлению обоих, змей здесь не было, а тень раздвинула кусты, в гуще которых показалась дверь. Дверь была из странного материала, похожего на сталь для мечей, такая же блестящая, но отливала легким голубым свечением. На ней выделялись необычные знаки. Тень оглянулась, и охотники разглядели миловидное лицо, похожее на женское и светлые волнистые локоны, выбившиеся из-под капюшона зеленого плаща.

Загадочное Существо в зеленом плаще коснулось знаков на двери несколько раз, и дверь открылась… Точнее она не открылась, а просто исчезла. Человек, или кто-то похожий на человека, прошел в открывшийся проход, и дверь вновь появилась.

Дед и внук долго прятались в кустах. Когда стемнело, они тихо выбрались, и запомнив место и дорогу, отправились домой.

Стефан был так впечатлен увиденным, что забыл, зачем ходил в тот день в лес. Но дед был наблюдателен и очень мудр. Он достал из шкафа лист бумаги, нарисовал эту дверь и последовательность всех прикосновений Существа в зеленом плаще.

Этот листок дед хранил как зеницу ока и никогда никому не показывал. Только спустя годы перед смертью столетний старик дрожащей рукой передал этот листок Стефану со словами: «Береги это. Я знаю, что придет время, и это тебе пригодится. Помни, что там живут существа, которые не доверяют людям и избегают нас, но они очень добрые и благородные. Обратись к ним в случае крайней нужды».

Прошло много лет, и Стефан давно перестал ходить на охоту, построив на заработанные деньги мастерскую, и стал очень хорошим сапожником. Он шил обувь и детям, и женщинам, но особенно славились его охотничьи сапоги. Даже граф Изук его не трогал и не требовал с него подати.

Но вот пришло время, и возникла острая необходимость справиться с этим самым графом. И единственная идея, пришедшая Стефану на ум, это идти в лес, к той заветной двери.

Понимая, что один он не справится, слишком уж стар, да и навыки уже, возможно, не те, хотя в свое время он был одним из лучших охотников, Стефан предложил Закиру пойти с ним в лес.

Удивленный сосед аж подпрыгнул на месте: «Зачем? Сейчас мне не до охоты. Или… Ты хочешь пойти искать ту самую легендарную дверь? Сколько же мы будем ее искать? Нашему лесу конца и края нету. Даже если мы ее найдем, то что? Вдруг мы еще и жизни свои потеряем по дороге, тогда кто выручит моих детей?»

Стефан молча слушал истерику Закира. Когда тот закончил, он спросил его: «А ты что предлагаешь? Позвать наемников? У тебя есть деньги, чтобы им заплатить? Да и тот, кто согласится убить графа, совсем не простой наемник. Услуги ассасина стоят больше, чем десять моих мастерских! Я за всю жизнь не мог накопить столько, ведь ты знаешь мои цены!»

Закир молча вздохнул, а потом спросил недоверчиво: «Так ты полагаешь, что у нас получится?»

Стефан хитро подмигнул: «Не попробуем, не узнаем».

Наспех собравшись в дорогу, два охотника отправились в лес, прихватив с собой из припасов только воду и немного еды, так как шли они не выслеживать добычу. Из оружия Стефан закинул за спину только старый надежный лук и колчан, а Закир повесил на пояс короткий меч и прикрепил к бедру кинжал, чтобы если кто-то нападет на них, суметь защититься.

Лес встретил их как обычно, сумраком в тени вековых деревьев и чувством опасности. Шли они почти полдня: один старый, другой уже немолодой и к тому же раны давали о себе знать. Шли торопливо, не останавливаясь на отдых, на ходу перекусывая и отпивая воду из фляжки.

Наконец, оба оказались перед разросшимся кустарником. Закир удивленно посмотрел на Стефана, но тот лишь прижал палец к губам и прошептал: «Здесь нет змей, пойдем».

Со страхом и сомнением в глазах Закир последовал за уверенно идущим Стефаном, который медленно раздвигал ветки кустарника и продвигался вперед.

Действительно, змей не было.

Вскоре кустарник резко закончился и перед ними возникла дверь. Закир чуть не закричал от удивления, но Стефан резко зажал ему рот. Немного успокоившись, пораженный Закир зашептал возбужденно: «Это та самая дверь! Как рассказывали старики! Она действительно существует, как говорилось в легендах!»

Стефан кивнул и приблизился к двери. Закир кинулся за ним и чуть было не толкнул эту дверь. Но Стефан вновь его остановил: «Успокойся! Дыши медленно и глубоко! Вспомни о своих детях! Мы пришли за помощью! От тебя сейчас зависит, получишь ли ты ее!»

Закир остановился и задумался. А Стефан молча достал пожелтевший от времени сокровенный листок деда и стал сравнивать. Конечно, дед не нарисовал всю дверь, но здесь были знаки и рядом цифры, указывающие на последовательность прикосновений того человека (а человека ли?) в зеленом плаще.

Старый охотник медленно, подражая тому существу, прикоснулся к первому знаку и нажимал, пока знак не засветился под его рукой. Закир ошалел от увиденного и застыл на месте.

Знаки чем-то напоминали колдовские руны, но были очень красивые и ровные.

Закир спросил: «Стефан, что ты делаешь?»

Стефан ответил: «Я открываю дверь, а ты сейчас думай, что ты скажешь и о чем будешь просить! Не отвлекай меня, мне нельзя ошибиться!»

Закир нервно сглотнул слюну и закивал как болванчик: «Да! Да! Я не мешаю!»

И хотя любопытство распирало его, он терпел, послушно думая, как будет кланяться и просить, был готов снова упасть на колени и снова разбить свой лоб с еще незажившей с раннего утра раной, полученной при челобитии в замке графа.

Он потрогал свой перевязанный лоб и решил, что готов хоть сто раз это сделать, пока не умрет, потому что другого пути он для себя не видел. Сегодня граф отнял себе двух его детей, а если он захочет забрать остальных и его самого?

Решимость вновь заполнила его сердце: «Эта дверь есть! Стефан не врал! Он мне как старший брат, всегда заботился обо мне и моих детях! Я поверю ему и использую этот шанс! Я верну своих детей любым способом, даже если мне придется привести сюда всю свою семью и просить убежища… Ведь графские стражники легко могут по следам с помощью собак выследить нас, поэтому бежать в другое место не выйдет… Но у меня есть три дня! Нет, уже вечереет, значит три ночи и два дня. Надо только суметь спасти сына и бежать! Обязательно взять с собою Стефана. Он помогал мне всегда, его могут преследовать. А он заслужил хорошую старость».

О многом успел подумать Закир, завороженно глядя, как Стефан медленно, четко сверяясь несколько раз с ветхим листком в руке, прикладывал ладонь к необычным узорчатым знакам, и убирал руку сразу, как только знак начинал светиться. В какой-то момент раздался легкий шорох веток и листьев, окружающих дверь, потому что дверь… исчезла.

Стефан схватил за руку оцепеневшего Закира: «Пойдем!» – и резко втащил его в проем.

Как только они вошли, дверь за ними так же бесшумно появилась.

Прямо за дверью обнаружилось небольшое светлое помещение без какой-либо мебели.

На противоположной стороне от вошедших была видна обычная плетеная из веток дверь. Охотники медленно подошли к ней и распахнули ее.

Пьянящий аромат проник в их ноздри. Солнечные блики мелькали сквозь листву. Сочная весенняя зелень и обилие цветов повсюду радовали глаз.

Пожилые мужчины, не мало повидавшие на своем веку, оторопело озирались по сторонам.

«Где мы оказались?» – спросил Закир.

Стефан покачал головой: «Я тоже здесь впервые».

Этот лес полностью отличался от того леса, из которого они только что пришли. Там наступали сумерки, а здесь светило полуденное солнце. Там лес был мрачным и опасным, а здесь скорее напоминал огромный сад. Да-да! Именно сад. Между деревьями виднелись выложенные мелкой галькой дорожки, а кое-где даже свисали сплетенные из лиан качели.

Никого не было вокруг.

«Куда дальше, как ты думаешь?» – спросил Стефан у Закира.

«Пойдем по самой широкой дорожке, так мы быстрее кого-то найдем», – предложил Закир.

«Хорошая мысль!» – согласился Стефан.

Загрузка...