Encounter: Ночной экстрим

Припарковаться во дворе дома номер тридцать четыре по улице Молодежной было не проще, чем решить шахматную задачу «мат в три хода». Занимающий чуть не полквартала, дом квадратной формы образовывал внутренний двор с единственным въездом через арку. Каждый вечер здесь скапливалось не менее двухсот автомобилей, приткнувшихся всюду, где только позволяла фантазия. Жильцам верхних этажей, смотревших вниз на некогда детскую игровую площадку, казалось, что под окнами распростерся авторынок. Вездеходные джипы уже давно захватили всю зеленую зону, не паркуясь разве что в песочнице и на скамейках. Дворовые старушки оставили надежду повлиять на сложившийся автомобильный беспредел: куда бы они ни обращались, везде их охи встречали сочувствием, но должностных лиц, способных решить эту проблему, не находилось.

Был полдень. Солнечный свет пробивался сквозь облака, но уже не согревал – заканчивался сентябрь. Молодой человек в черном длинном пальто вышел из подъезда и направился к мусорным контейнерам, которые стояли в окружении трех бетонных плит, аккурат против арки. Многие во дворе знали, что этого подтянутого и весьма привлекательного во всех отношениях холостяка зовут Дмитрий, что занимает он не последнею должность в городском ГИБДД, и по возможности старались не занимать почетное и удобное место возле мусорных контейнеров, где, как правило, парковался капитан милиции. На асфальте, там, где Дима ставил своего боевого коня, какой-то грамотей вывел черным баллончиком «ЙА ГАИШНЕГ!».

К своему автомобилю Дмитрий относился очень просто и практично. Это был рабочий инструмент, призванный максимально упростить и ускорить перемещение из одного места в другое, замена общественному транспорту. Вовремя делая диагностику и бережно притормаживая перед «спящими полицейскими», он сохранял свой «опель» в безупречном состоянии, несмотря на то что автомобилю перевалило за двенадцать лет.

Еще на подходе Дима увидел, что с правой стороны от него втиснулась черная пятерка «БМВ». Не самая последняя модель, но по рестайлинговой оптике Дима сразу определил: «бумеру» от силы года три-четыре.

Место, куда стала машина, нельзя было назвать удачным: здесь бордюр захватывал часть парковочного пространства, потому что окаймлял канализационный люк, находящийся на зеленой зоне. Капоты других автомобилей выстроились по одной линии, и водителю «БМВ» пришлось наехать бампером как можно дальше на бордюр, чтобы и его, как остальных в ряду, сзади могли объезжать машины. Дима отлично знал, насколько коварен здесь бордюр: он работал как защелка – наехать на него было очень просто, а вот съехать…

Подойдя ближе, Дима услышал монотонный рокот двигателя, но из-за того, что машина затонирована, разглядеть кого-либо в салоне не смог. Он обошел автомобиль и стал напротив лобового стекла. Как раз в этот момент девушка, сидевшая за рулем, включила заднюю передачу. Дима понял это по еле заметному качку машины назад и сразу определил тип трансмиссии – автомат. Она отпустила педаль тормоза, и машина, плавно качнувшись, тронулась задним ходом. Дима, улыбаясь, покачал головой. Только услышав хруст зацепившегося за бордюр переднего бампера, девушка резко вдавила тормоз: теперь она поняла жест стоящего перед машиной мужчины и тоже ему улыбнулась. В этом Дима угадал признание: «Какая же я дура!», и это вызвало у него мимолетное умиление.

Девушка тем временем открыла дверь и вышла из машины. Теперь он смог ее разглядеть: брюнетка с длинными, немного волнистыми волосами, карими глазами, ровными и красивыми зубками. Он оценил ее стройную фигуру и четко вырисовывающуюся под свитерком грудь. Будь она чуть повыше, Дима с ходу поставил бы штамп: «модель». Впрочем, ее по-своему яркое и милое лицо не отличалось той классической красотой, которую признало бы большинство. Должно быть, подружка какого-нибудь воротилы, который покупает ей абонементы в солярий и спортзал, определил статус-кво дамы Дима.

– И что мне теперь делать? – спросила девушка, подойдя и повернувшись лицом к машине.

– Ну, как что, – ухмыльнулся Дима, – оставляйте бампер здесь и езжайте себе дальше. Иначе придется выполнять сложный акробатически трюк в две ноги и две руки.

– Я, пожалуй, выполню трюк, – отозвалась девушка.

– У вас автомат?

– Типтроник.

– Значит, так. Сначала дайте вперед, чтобы колеса уперлись в бордюр. Затем выйдите из машины: дверь оставьте открытой, переключитесь на заднюю передачу, одной ногой стойте на земле, а второй держите педаль тормоза. Нужно, чтобы машина поднялась как можно выше, поэтому вы сами должны быть снаружи. Понимаете?

– Да.

– Плавно отпустите педаль тормоза. Важно, чтобы край бампера перескочил через бордюр. А я спереди руками его буду загибать вверх. Мне скоро мастера спорта дадут по прыжкам бамперов через этот бордюр.

С Диминой помощью бампер легко перескочил. Девушка заботливо протянула спасителю салфетку, сохранившуюся от посещения «Макдоналдса», чтобы он вытер перепачканные руки. Дима поблагодарил.

– Здесь часто оставляют бамперы, – решил он в некотором смысле утешить девушку. – Задние – если не наехать достаточно передним бампером на бордюр, то их цепляют проезжающие сзади машины. Или передние – если слишком заехать бампером на бордюр. Это ваш случай.

Дима откровенно рассматривал незнакомку. И она тоже пристально на него смотрела, не пряча изучающего взгляда. Наступила тишина, которая продлилась всего несколько секунд, но ему показалась очень напряженной: как будто Дима сказал все и ждал чего-то от девушки теперь.

– Вы меня спасли от деньгоизлияния в бампер. Я вас за это приглашаю на кофе… хоть прямо сейчас!

«Деньгоизлияние в бампер» – ее фраза означала, что платила бы сама… неужели у нее нет хахаля-спонсора? Или просто решила пофлиртовать? Так или иначе, выпить чашечку кофе в обществе весьма и весьма привлекательной девушки было заманчиво.

– С удовольствием, нужно только выяснить, что у меня с дежурством, – кивком Дима указал на «опель» белого цвета, стоящий бок о бок с ее черной пятеркой.

– Ваш автомобиль знает, когда вы дежурите, а вы не знаете? – шутливо удивилась девушка.

– Мне нужно позвонить на службу и уточнить, а телефон я в машине оставил, – пояснил Дима.

Он звонил с водительского сиденья. Она присела на корточки, чтобы рассмотреть пострадавший бампер. Встала, подошла к машине Димы. Помедлив около пассажирской двери и выждав, пока он закончит разговор, открыла дверь и села рядом.

Ему сейчас захотелось, назвав ее по имени, сказать что-нибудь. Если бы он был при исполнении, то мог бы попросить предъявить документы и там посмотрел бы ее имя. Обычно, требуя документы, он всегда держал в голове: страховка должна действовать; номер талона к водительскому удостоверению должен совпадать с номером самого удостоверения; цвет машины, указанный в техпаспорте, должен совпадать с фактическим.

Однажды ему попался водитель на золотистой «хонде-легенд», в техпаспорте которой было указано, что она бордовая. На что водитель пояснил, что на прошлой неделе ездил в Одессу и, поскольку там очень солнечно, машина быстро загорела. Водитель, таким образом, вовсе не виноват, что фактический цвет не совпадает с указанным, но обязуется переоформить «как только – так сразу».

– А вообще я Наташа, – словно угадав его мысли, сообщила девушка. – Наташа Глазурьева, – уточнила она, протягивая ему правую руку.

– Дмитрий, – ответил он и по-мужски пожал ее руку. – Хорошо… вы можете оставить мне номер своего телефона, сегодня я свободен… и я вам позвоню… где-нибудь буквально через часика два, если вы не против.

– Вовсе нет, – сказала она, привстав на сиденье, чтобы засунуть руку в передний карман джинсов. Вытащила оттуда кучу каких-то листиков, записок, счетов. – Вот, пожалуйста, – протянула она бумажку, на которой небрежным почерком были написаны номер ее мобильника, имя с фамилией и число «тысяча».

– Это у вас что-то типа визитной карточки? – удивился Дима.

– Нет… это я была в офисе МТС… хотела за телефон заплатить. Но у меня с собой денег столько не оказалось.

У Димы мелькнуло: странно, однако, что на бензин у нее хватает, а тысячи рублей нет, но через секунду сообразил – речь шла о валюте.

– А что, меньше чем на тысячу долларов они счет не пополняют?

– Пополняют, конечно, но было бы некрасиво. А в жизни все должно быть красивенько. Особенно в этом году. Вы знаете, мне на Новый год пожелали, чтобы у меня все было красивенько. Поэтому как бы так…

Дмитрий пытался представить, что в проплате оптом за мобилу могло быть «красивенького», и во взгляде его, видимо, легко читалось недоумение.

– Не смотрите на меня так! Я деньги на телефон раз в год кладу.

– Ясно, – все еще пытаясь понять, заключил Дмитрий.

– Счастливо и до звонка! – сказала она, поворачиваясь к двери.

Наташа пересела в свою машину и дала задний ход. Потом умело, по-спортивному вывернув колеса вправо, сиганула вдоль ряда машин. Еще мгновение – и задние огни «БМВ» исчезли в арке.

«Шустрая какая!» – подумал Дима. Ему хотелось еще как-нибудь определить новую знакомую, но с налету охарактеризовать девушку не получалось. Ясно только, что она достойна его внимания… и желания увидеться с ней еще раз.

В ближайшие выходные Дима собирался на финальную игру чемпионата ночных игр «Схватка», которые проходили в рамках проекта «Encounter». Его команда – «Максимусы» – по текущим результатам занимала первое место, но им наступали на пятки «Отморозки» (или, как все их называли, «Отморы»), так что итог всего сезона определялся именно этой, заключительной игрой. Капитаном команды «Максимусы» был его лучший друг Максим. Они сошлись еще в школе и до сих пор, в некотором смысле, оставались «за одной партой», несмотря на то что давно уже выросли, обзавелись профессиями и различными жизненными целями.

У друзей оставалось много общего – они, в частности, до сих пор ходили в холостяках, хотя до круглого тридцатника обоим рукой подать. Поэтому тема знакомства с девушками и отношений с ними одинаково их занимала.

Дима, высоко ценивший логику, во всем и всегда искал наиболее оптимальные пути, как он выражался, «решения поставленной задачи». По большей части это касалось работы, но и в личной жизни он тоже смог реализовать некоторые свои принципы «эффективного поведения». Например, в поисках второй половины он активно использовал Интернет и неоднократно находил там претенденток. Они встречались где-нибудь в городе, парке, каком-нибудь кафе. Но каждое свидание сводилось к разговору: обмену словами, фразами, предложениями – в общем, набору сухой информации. Возникало ощущение, будто один хочет другого взять к себе на работу. Однажды его осенило: эффективное знакомство – это когда девушка демонстрирует себя поступками, а не словами.

Можно годами работать с коллегой за соседним столом в офисе, но до конца так и не узнать, что за человек рядом с тобой. Тогда как в критических, экстремальных обстоятельствах практически любой поневоле раскроется: спадут всевозможные маски – и явится окружающим его подлинное лицо. Каждая ночная «Схватка», в которой Дима участвовал время от времени, была насыщена до предела этими непредсказуемыми, острыми ситуациями. Именно поэтому он старался вовлечь девушек в игру.

«Вот мы и посмотрим, что ты за конфетка!» – думал Дима, решив таким образом испытать Наташу. Единственное «но»: предстоящая на выходных игра была решающей – подводила итог всего чемпионата. Дима сомневался, захочет ли капитан принять в состав команды новичка. С другой стороны, новичок поставлялся в комплекте с хорошим автомобилем. Дима набрал номер Максима:

– Слушай, нам нужен запасной автомобиль на игру?

– А то! – живо среагировал Максим. – Ты читал, что в анонсе орги написали? Триста километров пробега в пределах области. У нас даже с основным транспортом напряг, уж не говоря про запасной…

– А я на днях как раз с девушкой одной познакомился, она такая… активная очень. И на машине. Давай ее возьмем?

Где-то Максим это уже слышал – про интересную девушку.

– Опять телку приволочь хочешь? Как будто ты не знаешь, что от твоих телочек смысла в игре – ноль.

– Но в этот раз нечто совершенно особенное, – Дима пытался заинтриговать капитана, – она не «девочка-ноль», это я тебе гарантирую!

– Послушать нечего. Мне на диктофон записывать? Всегда одна и та же песня. Хоть бы раз ты сказал, что нашел дурочку Глашу и хочешь потешиться ее глупостью в игре.

– Макс, ты не горячись, – не отступался Дима, – при деле она будет, а не в нагрузку.

– Ты лучше у нее машину попроси, а ее саму в штаб посадим. Там она никому мешать не будет, – защищался капитан.

– У нее «БМВ»-пятерка, в тридцать девятом кузове, свежая совсем. Так она нам и отдаст ее на растерзание… Знаешь что, давай так сформулируем: я тебя прошу, чтобы она с нами поиграла. Мне сначала твое согласие получить нужно, а потом я ей предложу. Если она не захочет, вопрос отпадет сам собой.

– Хрен с тобой, но если телка окажется тормозом, то поедешь со мной на следующей неделе на дачу забор перекрашивать. Согласен?

На том и порешили. Дима набрал номер Наташи и пригласил ее на ночную «Схватку». Она живо заинтересовалась, сказав, что слышала об игре краем уха, но думала, что это такая компьютерная стрелялка-бродилка.

Назавтра, в пятницу, когда все подтянулись на квартиру Максима, капитан представил Наташу членам команды. Существовало ограничение: не более пяти человек в одном экипаже, то есть в одной машине. Выходило так: Наташа, Дима, Максим и еще два человека. Максим определил, что это будут Олег и Анюта. Олег – его младший брат, студент третьего курса переводческого факультета иняза. Аня – девочка, без которой братишка не может жить. Они не расстаются вот уже несколько лет, а последний год вместе снимают квартиру.

Все расположились в зале, и капитан выступил с речью, которая по большей части была обращена к Наташе, как новобранцу.

– Вот уже три года кряду не прекращаются споры о превосходстве «Отморозков» над нашей командой. Этой игрой мы можем поставить точку и доказать всем, что мы – лучшие. Мы знаем сильные стороны противника: наглость, хитрость, коварство. За все свои бесчинства на играх «Отморозки» ни разу не были наказаны организаторами, потому что всегда умудрялись действовать, не нарушая правил игры. Их девиз – «что не запрещено – то разрешено». Но и у нашей команды есть сильные качества: честность, сплоченность, целеустремленность. Наша победа будет означать торжество наших принципов, вот почему, как никогда раньше, мы должны выложиться по максимуму, показать все, на что способны.

– Просто по совести играть нужно, – добавила Аня свое простое и исчерпывающее соображение.

– Ну да, надо… – согласилась Наташа с Анютой.

Перешли к деталям. Сначала прикинули: машина Наташи будет запасной, а Димин «опель» – основным, то есть на нем начнут игру. А в случае чего экипаж пересядет в Наташину «бэмку». Но потом передумали, решили сделать наоборот. И это устроило всех. Наташа обрадовалась, что будет за рулем во время игры. Дима остался доволен тем, что его старушке дают отдохнуть, что ей необходимо, хотя бы из-за подвески. Максиму льстило, что его команда на сей раз будет представлена большим черным автомобилем с ксеноновыми фарами.

Стационарный штаб (место, где собираются аналитики команды для решения головоломок и задач) располагался здесь же, дома. Главным координатором команды выступал Валерий Сергеевич, отец Максима и Олега, который болел этой игрой ничуть не меньше сыновей, но всегда выступал только в роли штабного игрока.

Максим попросил Диму сегодня же лично и максимально подробно проинструктировать Наташу.

Множество необходимых и полезных в игре вещей Дима хранил в служебной машине. В этот час в районе улицы Школьной на этой патрульной машине дежурила другая смена. Туда они с Наташей и отправились, чтобы все перегрузить в его «опель», и подоспели удачно, как раз на перекур. Дима пошел к сослуживцам, чтобы переброситься с ними парой слов. Наташа увязалась за ним.

Из глубины багажника патрульной машины Дима извлек катушку веревочной лестницы, большой фонарь-прожектор и две пары кожаных перчаток. Фонарики обычные и ультрафиолетовые обнаружились в резиновых сапогах. Все эти сокровища Наташа относила в «опель». Улучив момент, она с любопытством заглянула внутрь багажника. Там были наклейки, призывающие пешеходов обозначить себя светоотражающими лентами на темной дороге, две замечательной полосатости палочки и в дальнем углу – синяя мигалка на массивном магните и со шнуром в прикуриватель.

– Слушай, – прошептала Наташа Диме, указывая на синий маячок, – он же так и просится, чтобы мы взяли его с собой. Давай?

– Я не думаю, что это хорошая идея, – строго начал Дима. Но улыбнулся, представив, как Наташа с включенной мигалкой рассекает проспекты города. И спохватился: – То есть, я думаю, это очень фиговая идея.

Он уже опускал крышку багажника, когда Наташа потянулась к мигалке. Дима поневоле придержал крышку, чтобы не отдавить девичьи руки. Она же мигом выхватила маячок, обмотала шнур вокруг него и быстренько потащила добычу к их машине. Дима, уже как соучастник содеянного, спешно огляделся и убедился, что выноса служебного оборудования никто не заметил. Ему подумалось, что все же это естественно для красавиц – иметь некие капризы, которые окружающие должны терпеть. Однако его поразила та легкость, с которой он пошел на поводу у капризницы.

Дима сел в машину. Наташа держала обеими руками мигалку, и лицо ее сияло, как у ребенка, которому купили вожделенное мороженое. С тем же блаженным выражением она задала ему не по-детски серьезный, отчасти даже провокационный вопрос:

– Ты как-то пользуешься своим служебным положением в игре?

– Ну, как сказать… – начал он, заводя машину и трогаясь с места. – Вот за «Котов», например, играет мальчик по имени Мурат. Так вот он цирковой акробат. Задание было – залезть на самый верх осветительного столба на кольцевой дороге. И пока прибывшие команды чесали затылки, кумекая, как туда можно забраться, Мурат залез на него мигом, вот так с ходу – как шел к столбу, так и полез на него. Все так и обомлели. Он руками и ногами его в обхват, как обезьяна, раз-раз-раз – и вот код уже с лампочки снимает. Можно сказать, воспользовался служебным положением. А я? Если нарушу чего на дороге, мне проще будет договориться. Я бы, пожалуй, мог устраивать пакости другим командам, но это, к слову, как раз по части «Отморозков»… А мы и выиграем честно, – закруглился Дима и многозначительно посмотрел на Наташу, пытаясь определить, понимает ли она вообще, какую честь ей оказали, взяв в команду лидеров, да еще на финальную игру чемпионата.

– Ну-у понятно, – протянула она, отвернулась к окну и прислонилась лбом к стеклу.

«Сомневаюсь, что понятно, – подумал Дима, – но она сыграет и тогда действительно кое-что поймет».

Добравшись до улицы Чехова, на которой Наташа снимала квартиру, они оставили машину во дворе и отправились в парк. Целый час Дима насколько мог подробно объяснял, как вести себя в игре, что нужно делать и чего делать нельзя ни при каких обстоятельствах. Наташа по большей части слушала молча, периодически согласно кивая головой, и вопросов задавала мало.

Ему нравилось, что она умела слушать – редкое качество для красивой девушки. Но, с другой стороны, сейчас Дима был не прочь и сам послушать Наташу.

– Вот мы с тобой уже почти четыре часа вместе, поздний вечер, а у тебя телефон ни разу не зазвонил. Подругам или родителям твоим не интересно, где ты есть и что с тобой происходит?

Наташа ответила не сразу:

– С подругами как-то туго совсем… Так получается, что они готовы мне простить все, кроме успеха. У них вечные проблемы – то на работе, то с их мужиками… Они начинают мне плакаться: мол, все плохо, шеф – козел, муж – скотина… Я тогда говорю: мол, сама дура, поменяй работу и разведись. Обижаются. Не знаю… наверное, ждут сочувствия: ты, дескать, умница, красавица, а все вокруг, разумеется, сволочи. Но я-то на самом деле так не считаю. Думаю, каждый сам себе конструктор, и если что вкривь и вкось пошло, ошибки в своих чертежах искать нужно. Ну вот, от этого моего «думаю» подруги, видимо, и разбежались от меня. А мама… как отец спился, выскочила замуж за своего босса и улетела на Кипр. Меня не приглашает, да мне и самой что-то не хочется.

– Не очень-то отрадную картину ты нарисовала, – проговорил Дима.

Он ощутил, как сблизила их сейчас доверительная интонация ее рассуждений. Поймал себя на желании взять Наташу за руку или даже… Но нет, вряд ли ей понравится столь шаблонный поступок. Точно нет – она пока не подала знака, что его прикосновение было бы ей приятно.

– Я имею в виду, ты не слишком-то общительная для своей внешности, – постарался более точно сформулировать свою мысль Дима. Вышло у него, кажется, нескладно и уж точно не оригинально.

– А внешность тут при чем? – Наташа искренне улыбнулась. – Хотя насчет необщительности ты, пожалуй, прав. У меня редко возникает желание что-то кому-то говорить. То есть я пробую, даже более того – целенаправленно знакомлюсь с некоторыми людьми, пытаясь найти с ними общий язык. Вот с тобой, например.

– Что со мной, например?

– Целенаправленно познакомилась.

– Ну, знаешь… Если бы после того, как я спас твой бампер, ты не позвала меня на кофе, я бы вообще потерял веру в человечество, – пошутил Дима, и они рассмеялись.

Случалось, и не раз, что девушки сами знакомились с ним, при этом сразу давая понять, что нуждаются в его сильном мужском плече. Да, считал Дима, он в самом деле многое мог предложить девушке. Но нуждается ли Наташа в опоре, поддержке, защите? Пока у него не возникло ощущение, что он смог ее заинтересовать. Ну что ж, предстоящая игра – отличный шанс проявить себя. Там-то он и себя покажет, и на нее посмотрит.

– Знаешь, мне кажется, девушка без любви… ну не знаю… как подсолнух без солнца…

– А я люблю! Вот… – Наташа указала рукой под ноги, на устилавшие дорожку золотистые листья клена. – Осень люблю, весну, зиму, лето. Солнце, небо. Свою машину люблю. Очень. Она тоже меня любит, всегда рада меня видеть. В ней не так жарко летом, не холодно зимой. Она всегда ждет меня там, где я ее оставлю… Я понимаю, звучит, может быть, глупо, что я машину люблю… просто я люблю то, от чего мне становится хорошо, что доставляет мне радость… то, чем я не перестаю восхищаться, о чем хочу заботиться…

Как это – любить машину? Людей надо любить, а не машины! Наташины монологи сбивали Диму с толку. Он знал, что в общении доминирует тот, кто спрашивает. Он и сейчас действовал правильно, вел «допрос» по всей форме, но доминировать, тем не менее, не получалось. Не получалось поразить ее воображение сколько-нибудь глубоким, остроумным вопросом.

– Ну а чем ты занимаешься, работаешь где-нибудь?

– Раньше я в студии веб-дизайна программистом была. Делали сайты под заказ. Работая над одним из заказов, познакомилась с финансистом. Он предложил мне сделать совместный проект по предоставлению финансовых услуг населению. Платежный интернет-терминал по обмену виртуальных денег. Это когда ты меняешь одни деньги на другие и берешь за это процент… Ну да не важно. Я согласилась. Написать движок для обменника было мне по силам. За полгода мы довели проект до полностью автоматических выплат и меняли все существующие тогда виртуальные деньги. Работали так, что на сон времени не оставалось. Наш сервис здорово раскрутился, и деньги повалили, как снег на голову. Кирилл – это мой партнер, с которым я этот сервис делала, – объяснил мне, как переводить свою прибыль на банковские счета и снимать потом через кредитные карты. Окрыленные общим успехом, мы, пусть и виртуально, стали очень близки. Решили встретиться. Пока шли вдвоем по бульвару, минут пятнадцать, наверное, не больше, мы как-то обо всем и поговорили… И, решив, что каждому пора по своим делам, разбежались. Он даже меня не захотел…

Наташа запнулась, а Дима насторожился. Поверить в то, что мужчина добровольно отказался от такой девушки… хотя бы на одну ночь? Она угадала ход его мыслей:

– Я тогда весила на двадцать килограммов больше. И вид у меня в общем, как это помягче выразиться, был соответствующий. Утром гуляла по городу… ждала. Он не позвонил. А на следующий день уже было как-то глупо звонить друг другу, а потом и подавно. Больше мы с ним не встречались, а деловые вопросы решали через Интернет.

– Так, а где ты училась? И что сейчас делаешь?

– Бывшая моя подруга в Штаты замуж уехала восемь лет назад. Оставила мне компьютер. Я не знала, что с ним делать, вот и занялась программированием. Так и научилась. А что ходить учиться, если сама все можешь освоить? Сейчас я поддержкой проектов занимаюсь. Много свободного времени, и я большей частью ничего не делаю. То есть делаю, но намного меньше, чем раньше. А сейчас я гуляю и думаю.

– О чем?

– Обо всем. И что дальше буду делать – тоже думаю. За меня же никто не решит, что мне делать.

Хм… Ходить и думать, что дальше делать? Отличное оправдание для безделья придумала, ничего не скажешь! У Димы-то была четко выстроенная жизненная программа, которая не оставляла ему времени на пустопорожние размышления а-ля «чем бы мне заняться?». Всегда были задачи, требовавшие его внимания, совершенно конкретных действий. Может быть, у нее просто нет цели в жизни или она уже и так счастлива тем, что имеет?

– А быть просто счастливой тебе мало? – решил он проверить вторую версию.

– Что значит быть счастливой?

– Ну, вот у тебя все есть. Деньги там… ты красивая, здоровая, не глупая, в конце концов!

Наташа рассмеялась.

– Напрасно ты смеешься, ты очень логично рассуждаешь…

– Да я не над тем смеюсь. Видишь ли, я о материальном благополучии никогда и не мечтала. Деньги… как-то сами собой из работы вылились. Первое время даже не знала, что с ними делать. Я и теперь толком не знаю.

– Так бывает разве?

– В смысле?

– Что не знаешь, куда деньги девать?

– У меня все как-то просто очень. Есть деньги – хорошо. Не было бы – ну и фиг с ними. Какой-то прожиточный минимум я бы себе всегда обеспечила. Просто я никогда не стремилась заработать как можно больше. Я понимаю, что все равно не буду есть чаще, чем два-три раза в день, не смогу ездить больше чем на одной машине… Купить где-нибудь дом? Я пока только ищу тот уголок земли, где буду рыть себе норку.

– Норку? – не понял Дима.

– Я пока не определилась, где хочу жить. Мне кажется, выбирать нужно лучшее. А чтобы это лучшее выбрать, нужно знать, как и что вообще бывает. Планета большая такая, на ней столько мест потрясающих, где поселиться можно… поэтому то, что я сейчас здесь, еще не повод оставаться здесь жить насовсем.

Дима проводил ее до подъезда и отбыл домой. Долго не мог заснуть. Пытался представить Наташу толстой… или сидящей за компьютером и набирающей программный код. Разве программисты бывают девушками? Дима пользовался электронной почтой, мог зайти на нужный ему сайт, но все еще считал себя «чайником» в этой области информационных технологий. Тем не менее он почему-то был глубоко убежден, что девушек-программистов не бывает в принципе. Высшая математика – удел логического гения, но никак не короткой юбки.

Среди полной сумятицы, образовавшейся у Димы в голове, четко и ясно вырисовывалась лишь одна мысль: «Что-то тут не так». С этой мыслью он и уснул.

На первенство в игре претендовали: «Коты», «Отморозки», «Максимусы» и «Р amp;Б». Остальные шесть команд играли потому, что играли всегда: «Дырявые носочки», «Первонахи», «Икс», «Honda’c», «RedBullteam», «Квазимоды». У каждой – своя фишка. «Первонахи» редко доходили до финиша, а если и доходили, то непременно последними. «Коты» славились не только мальчиком-акробатом, но и капитаном команды, который умел мурлыкать совершенно по-настоящему. «Дырявые носочки» – ватага самых креативных ребят во главе с арт-директором рекламного агентства «Акула». «Икс» – одна из старейших команд. «Honda’c» – под этим названием выступал «Хонда-клуб». «RedBullteam» гоняла на автомобилях «фольксваген-жук», раскрашенных в фирменные цвета напитка. «Квазимоды» редко завершали состязание трезвыми, несмотря на то что употреблять алкоголь во время игры категорически запрещалось. Золотой молодежи из «Р amp;Б» доставляло удовольствие порисоваться своими реальными тачками, впрочем, играли они совсем неплохо.

Сбор команд перед игрой был назначен на половину десятого вечера на площадке автобусной станции, что недалеко от Стрелецкой площади. Как и договаривались, «Максимусы» собрались к девяти у Максима дома. Все облачились в армейский камуфляж. Даже Наташа – она специально с утра смоталась на рынок и подобрала себе униформу. Темно-зеленого цвета штаны с множеством кармашков и светло-зеленый китель сидели очень хорошо и подчеркивали изящную фигурку девушки. Под китель она надела бежевую маечку фирмы «MEXX» с надписью на груди «Out of limits». Черные кроссовки «Адидас» тоже смотрелись в тему.

Жестом фокусника, достающего кролика из шляпы, Максим предъявил команде свое новое изобретение – налобный фонарик из светодиодной ленты. До сих пор пользовались покупными, громоздкими и постоянно сваливающимися. Если перетянуть резинку потуже, то вскоре голову сжимало как тисками. Максим же прикрепил светодиодную ленту к двухмиллиметровому резиновому обручу и запитал светодиоды от батареи, которая пристегивалась к поясу. Легкие и удобные нимбы расхватали с восторгом: примеряли, подключали, прикидывали, какую зависть вызовет это простое и изящное устройство у других команд.

Еще раз перепроверили все игровое оборудование. Через ноутбук подключились к Интернету, убедились, что есть соединение. Рации настроили на одинаковую частоту.

Наташа села за руль. Поехали! С перекрестка машина срывалась с места словно ошпаренная, только что не сжигая резину. Дима при первых же проявлениях лихачества вежливо заметил, что они пока никуда не спешат. На что Наташа ответила, что, мол, она никуда и не спешит. Максим заценил манеру вождения и был приятно удивлен навыками Наташи. У Анюты дух захватывало, а Олег деловито пересчитал количество подушек безопасности. Диму коробило от такой езды, но он, призвав все свое мужество, не стал пристегиваться, чтобы не выдать тревоги. Вцепился в ручку двери и упирался правой ногой в несуществующую педаль тормоза. Он помалкивал до последнего, до тех пор, пока Наташа не обогнала со свистом чинно движущуюся по соседней полосе машину с министерским номером, которая ему была хорошо знакома.

– Вот этот «мерседес», мимо которого ты только что пролетела, везет заместителя начальника Департамента ОБДД. Я семь лет за рулем и то себе такого не позволяю!

– А ты попробуй, тебе понравится! – возразила Наташа, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги.

Дима смутился. Если он и дальше будет так «проявлять» себя, то она очень не скоро сможет оценить его по достоинству.

– Я всегда так езжу. Когда есть деньги на штрафы и нет записи о превышении в талоне. А еще бензин заканчивается быстро, – добавила Наташа извиняющимся тоном.

К автобусной станции подтянулись все экипажи полевых игроков. Организаторы сверяли номера заявленных автомобилей, даже фотографировали их: если кто будет замечен на другой машине, то команде светит, как минимум, три часа штрафного времени и, как максимум, дисквалификация.

Затем Волкодав (главный организатор игры и автор сценария) собрал всех в круг. Он раздал капитанам командные карточки, которые по ходу игры они будут предъявлять агентам. Провел обязательный краткий инструктаж: вас ждут экстремальные и опасные уровни, просьба не ломать себе руки-ноги, не нарушать правил дорожного движения без крайней необходимости. В каком случае наступает «крайняя необходимость», не уточнялось.

До старта оставалось пятнадцать минут. «Максимусы» ехали в центр города. Наташа медленно двигалась по круговой развязке, готовая сорваться на любую из четырех разбегающихся от нее дорог. Ждали в предельном напряжении.

22:00 – игра начинается! Страница на сайте автоматически обновилась – и осталась пустой. На ней должен был быть, обязан был появиться текст задания.

– Что за хрень? – крякнул себе под нос Максим.

– Звони Волкодаву, – волновался и Дима.

– Он никогда во время игры трубу не снимает. У него всегда все под контролем.

– И сейчас тоже?

Капитан пожал плечами.

Выяснилось, что у Наташи есть встроенный телефон с громкой связью. Это было отличное подспорье: теперь разговоры со штабом мог слышать весь экипаж сразу. За городом, в пути, нередко исчезал мобильный Интернет, и тогда оперативную информацию можно было передавать и получать только через штаб.

Набрали номер Волкодава, и в ответ в салоне «БМВ» раздалось: «Абонент, которому вы звоните, просил передать вам, чтобы вы ему больше не звонили». И все. Голос был женский, дикторский, точь-в-точь такой, как тот, что сообщает, что «абонент, которому вы звоните, временно недоступен».

– «Больше не звонили»? Может, какая-нибудь заброшенная телефонная станция? – высказал догадку Олег. В игре всегда было очень важно различать, где тебя окружают настоящие явления и обстоятельства, а где происходящее с тобой подстроено организаторами. Вполне возможно, что прозвучавший на автоответчике голос никакого отношения к игре не имел. Но, с другой стороны, эта же запись могла быть текстом задания.

Дима отверг догадку Олега:

– Станция или телефонная будка, с которой нельзя позвонить. Их сотни по городу, так что… версия отпадает.

Наташа остановила машину: ее готовность сорваться с круга на нужную улицу оказалась невостребованной. Было непонятно, куда ехать и что вообще делать.

Максим позвонил капитану «Котов», Олегу, и тот признался, что задание на странице у них тоже отсутствует. Тем не менее они уже догадались, куда нужно ехать, – и едут. Озадаченный этим сообщением Максим сказал «Спасибо!» и прервал связь. Этика игры запрещала подсказывать друг другу, хотя не исключала взаимопомощи в совершенно безвыходных или форс-мажорных ситуациях.

Позвонил штаб, то бишь Валерий Сергеевич:

– Максим, команда «Водозаправочные Орлы» прошла уровень.

– Что?… – ошарашенно переспросил сын, хотя совершенно четко расслышал, что сказал отец.

– «Водозаправочные Орлы», – невозмутимо повторил штаб.

Максим точно знал: никакие «Орлы» на игру не заявлялись, он вообще никогда о таких не слышал. Разве что эти диковинные птицы подключились в последний момент, уже после брифинга. Это можно допустить, но невозможно другое – так молниеносно пройти уровень.

– Когда… когда они прошли?

– В двадцать два часа три секунды. Они прошли уровень за три секунды.

Максим переглянулся с Димой: оба понимали, что такое немыслимо.

– Наташа, жми на Орловку! – неожиданно для всех воскликнул Дима.

Его осенило: нет никаких «Орлов», зато есть улица Орловская, на которой заправляются водой автоцистерны.

Наташа сорвалась с площади, перепугав водителей, которые въезжали на круг со второстепенной дороги, и выскочила на проспект.

Понеслась!

– Наташа, ты знаешь куда ехать? – не без дальнего умысла спросил Дима. Он помнил назубок все улицы города, и вообще, считалось, что он знает его лучше чем свои пять пальцев. Пора набирать баллы в свою пользу! Сейчас она скажет, что не знает, и тогда он ей объяснит.

– Знаю, это рядом с «Дримлендом».

– Откуда ты знаешь?

– Там речка, и там красивенько.

– А что за водозаправка там? – спросила Аня. Вот кто, оказывается, не представлял, куда мчится их экипаж.

– Там заправляют машины, которые моют дороги струей воды под сильным напором. Знаешь, такие большие оранжевые цистерны на колесах, – снисходительно растолковал Олег своей девушке.

– Не забудьте включить рации! Когда будем на месте, рассыпаемся в разные стороны в поисках чего-нибудь, что могло бы иметь отношение к игре, – отдал распоряжение Максим.

Когда Наташа не свернула с проспекта в западную часть областного центра первый раз, Максим промолчал, подумав, что ничего страшного, можно будет свернуть на следующем перекрестке. Но и на следующем, в тютельку на мигающий желтый, Наташа проскочила прямо. Значит, теперь им придется делать большой круг.

– Наташа, куда ты летишь? – спросил Максим.

– Прямо… потом мы свернем перед универмагом направо…

– Обалдеть! Раньше сворачивать нужно было! Мы сейчас лишних десять километров наматывать будем, – ворчал жутко недовольный Максим.

– Прости, пожалуйста, у меня в самом деле плохо с маршрутизацией… я когда с кем-то еду, мне нужно, чтобы мне говорили, куда сворачивать… – попыталась объясниться Наташа.

– Ты же сказала, что знаешь, куда ехать.

– Да, я знаю, куда нужно попасть, но не как туда доехать!

– Что же ты не спросила, где сворачивать? – не унимался Максим.

Наташа растерялась, и, пока она собиралась с мыслями, Дима продолжил «допрос»:

– А как ты одна ездишь, если не знаешь маршруты к тем местам, куда тебе нужно попасть?

– Когда одна – нормально. Я тогда машинально как-то еду, даже не задумываясь… А когда кто-то рядом есть в машине, я выключаюсь и совсем не могу думать о маршруте. Я думаю о том, как войти в поворот, чтобы машину не вынесло с дороги, но не о том, в какую именно сторону нужно поворачивать.

Нужно, чтобы мне все время подсказывали дорогу. Я не могу ехать и думать, куда именно нужно ехать, одновременно, – закончила объяснение Наташа.

Максим тотчас обязал Диму постоянно показывать Наташе нужные повороты. Новоиспеченный штурман думал: «Вот чудная! Блестяще рассуждает теоретически, а на практике даже поворота правильного выбрать не в состоянии!» Дима остался доволен обнаружившейся слабостью Наташи. Он заблаговременно указывал ей повороты и даже называл каждую улицу, на которую они сворачивали. Диме хотелось, чтобы она по достоинству оценила его доскональное знание города.

Вот и цель: обширная площадка, автоцистерны, растущие из асфальта огромные заправочные краны. На обочине площадки стоял тонированный зеленый «мерседес» организатора игры. Метрах в пятидесяти протекала река Серебра.

Еще на подъезде «Максимусы» заметили письменный стол, который стоял прямо на земле и освещался фарами «мерседеса». На кожаном офисном кресле, лицом к площадке, восседал человек. Он изображал из себя ковбоя: на нем был грязно-рыжий кожаный плащ, на голове ковбойская шляпа и в зубах сигара.

Когда экипаж приблизился к агенту, тот заговорил первым:

– Ну, вот и вы. А кто вы, собственно? Покажите вашу командную карточку!

Дима предъявил. Выпустив изо рта огромное облако дыма, ковбой нагнулся под стол. Достал оттуда пластиковую полупрозрачную пятилитровую канистру, в каких обычно продают жидкость для омывателя стекол.

– Там течет река, – сказал агент организатора игры, указывая большим пальцем за спину, – она священна. В ней зашифрована информация о жизни после смерти.

– Надо же! – словно не подвергая чудесное утверждение сомнению, восхитилась Аня.

Он протянул канистру Олегу, стоящему ближе всех:

– Пойдите наберите воду из реки, но не заполняйте доверху. Принесите ее и поставьте обратно на стол.

Через минуту Олег вернулся и водрузил на стол емкость с водой. Агент помедлил, раскурил притухшую сигару, запрокинув голову в небо. Только потом соизволил обратить внимание на выполненное задание – бросил хмурый взгляд на канистру:

– Крышечку закрутите.

Олег спохватился, пошарил по карманам, извлек крышку и закрыл горлышко.

– Запомните одно. Ни при каких обстоятельствах не выливайте эту воду. Если вы сделаете это, то не сможете получить нужную вам информацию. Теперь вы можете идти: код на дне канистры.

В машине ребята быстро обнаружили нацарапанные иголкой символы: «enlauxm87». Анюта, пристроив ноутбук на колени, ввела на сайте код, он оказался верным, и команда получила следующее задание.

«Только святой сможет расшифровать священную воду. Нужно освятить себя в чистых водах земли и неба. Земля от неба расположена в ста пятидесяти метрах. Сельцо».

«Воды неба» ассоциировались либо с дождем, либо с водонапорной башней, которая однозначно должна быть в деревне. Что же до «вод земли», то это мог быть просто колодец, а могло быть… и все что угодно. Гадать бесполезно, нужно разбираться на месте.

На выезде из города Наташу тормознул патруль ДПС. Ей предъявили «нарушение скоростного режима на восемнадцать километров в час». Как назло, пришлось дожидаться очереди на уплату штрафа: Наташа оказалась третьим подряд нарушителем.

Когда она вернулась, Максим полюбопытствовал, не думает ли Наташа, что команда после игры будет скидываться и оплачивать ей штрафы. Ее никто не просит ехать быстрее, чем позволяют правила. В их команде принято, что участники платят водителю только за израсходованный во время игры бензин. Наташа ответила, что Максиму не о чем беспокоиться: она все делает исключительно под свою ответственность и все штрафы оплатит сама.

Дима промолчал. Как профессионал именно в этой сфере, он считал, что незначительное превышение скорости не смертельно: ведь правила составлялись без учета водительского опыта и технических характеристик современных автомобилей. Кроме того, водители в игре всегда были предельно сконцентрированны и собранны, а, как известно, рассеянный водитель со стажем скорее попадет в ДТП, чем неопытный, но внимательный новичок.

С другой стороны, проводя воспитательные беседы с нарушителями, Дима сам неоднократно повторял: «ДТП случается оттого, что водитель думает, будто от незначительного нарушения правил ничего страшного не случится. Но вот на перекрестке он встречается с водителем, который тоже так думал. Потом они оба лежат на больничной койке и думают: как же могло такое случиться?»

Опустились сумерки, но на фоне гаснущего неба еще можно было различить контуры ландшафта. Они издали заметили венчающую холм водонапорную башню, которая царила над верхушками окружавших ее сосен. Свернув с трассы на проселок, увидели серебристый джип команды «Р amp;Б», стоящий около тропинки, которая и вела к башне.

Припарковались рядом. Аню оставили с ноутбуком: вот-вот подоспеет первая подсказка. Одним махом вбежав на горку, обнаружили, что цистерна с водой стоит на выложенном кирпичами круглом постаменте высотой метров двадцать. Там, внутри опоры, наверняка есть лестница для подъема наверх. Вход в башню защищала толстая металлическая дверь с врезным кодовым замком. В ее верхнем левом углу красовались две маленькие буковки «EN», начертанные темно-зеленым маркером. Значит, не ошиблись – объект найден.

– Какая высоченная! – примерился к башне Олег, запрокинув голову. – Если по лестнице не забраться, то только с вертолета можно спрыгнуть.

Молча обошли кирпичное основание вокруг, думая об одном: как же попасть внутрь?

– Подобрать код? – спросила Наташа у Димы, который внимательно рассматривал доступные обзору детали дверного замка.

– Это исключено, – ответил он, – здесь десять цифр, а даже если код из трех цифр – это тысяча вариантов. Тут язычок замка виден через щель – давайте ножом его попробуем отодвинуть?

Попробовали. Сломали кончик охотничьего ножа Максима.

– А почему внизу стоит машина наших конкурентов, а их самих нет? Где они? – спросила Наташа.

– На уровне два кода, – рассудил Максим, – один здесь, на башне, а второй где-то еще. Может, здешний код они уже взяли и ищут второй. Если «воды земли» – это действительно колодец, значит, они где-то в деревне.

Максим достал рацию из кармана кителя и связался с Анютой:

– Прошел кто-нибудь этот уровень? Прием…

– Сейчас посмотрю… – ответила Аня и через минуту вышла на связь: – «Отморозки» первыми, «Р amp;Б» и «Иксы» последними. Прием…

– Скверно, – нахмурился Максим, затем бросил Диме: – Объясни Наташе на досуге значение поговорки «Тише едешь – дальше будешь».

Капитан команды еще злился: из-за Наташи они потеряли двадцать минут – вот противники и вырвались вперед. «Не „девочка-ноль“, – думал Максим, – а „девочка-минус“». Предыдущие Димкины пассии, по крайней мере, не сбивались с пути и не влипали в оформление штрафов на пустом месте. Так что Диме предстоит, очевидно, не только перекраска забора на даче.

Поймав сердитый взгляд Максима, Дима состроил просительную мину: ну дай ты девушке шанс проявить себя.

Максим опять вызвал Аню:

– Машина «Р amp;Б» еще стоит? Прием.

– Да, стоит, к ней никто не подходил. Прием.

Максим анализировал. Карабкаться на башню – нет. Взломать дверь – нет. Подобрать код к замку – нет. Но что-то же должно быть, если соперники попали внутрь!

– Значит, у них был код от замка, – сказал вслух Максим. – Давайте разделимся. Олег, Наташа, оставайтесь здесь. Внимательно обследуйте стены башни и прилегающую территорию. Возможно, код где-то выцарапан на кирпичах или висит табличкой на сосне. А мы с Димой, чтобы не терять времени, пойдем в деревню искать колодец.

Олег с Наташей осматривали кирпич за кирпичом. Потом на связь по рации вышел Максим и сообщил, что сруб нашли и около него уже несколько команд. Надо спускаться в колодец, нужна веревочная лестница. Пусть Олег срочно тащит ее из машины сюда, к ним, – они ждут в первом же от башни дворе деревенского дома.

Олег сбегал за лестницей, а когда через пятнадцать минут примчался на холм уже из деревни, то Наташи около башни не обнаружил. Слева от входа, на траве, прислонившись спиной к постаменту башни, вольготно расселись Олег, капитан «Котов», и его боевой товарищ Артем.

Олег оббежал основание – Наташи нигде не было. Безмятежность на физиономиях «Котов» показалась ему подозрительной.

– А что вы тут сидите? Вы же не прошли еще уровень.

– Проходим! – предельно кратко, но с многозначительной интонацией обронил капитан конкурентов, и ребята лукаво переглянулись.

– А девушку вы тут не видели?

– Не-а, не было здесь никого.

Напрасно Олег пытался связаться с Наташей: ее рация не отвечала, и телефон тоже. Тогда он доложил о ситуации Максиму. Тот сообщение брата об исчезновении девушки воспринял вполуха, раздосадованный бесполезностью только что полученной подсказки. Вот, блин, обрадовали: один код под водой водонапорной цистерны, а второй – под водой ближайшего колодца. Это им уже и так ясно! И ни полслова про то, как проникнуть в башню. Олегу было велено торчать у водонапорки: может, удастся увидеть, как другие команды попадают в башню. Ну и заодно пытаться по связи достать Наташу.

Через несколько минут холм уже попирали верзилы из команды «Квазимодо». Один из них держал увесистый металлический лом. Загодя вооружились, еще не зная, что здесь и как.

«Вот варвары», – думал Олег, обходя еще раз башню и бросая враждебные взгляды на непреступно ровные кирпичные стены. Опять оказавшись у входа, изумился: трое здоровых ребят ломом отгибали левый верхний край двери – у них это получалось! Металл медленно, но неуклонно поддавался натиску, издавая «ушераздирающий» скрежет. Полотно двери отогнули от верхних петель до замка, ровно настолько, чтобы сквозь щель мог пролезть кто-то не слишком упитанный, но среди «Квазимод» таких не было. Артем из «Котов» мог бы прошмыгнуть, но он со своим капитаном лишь уважительно смотрел на проделанную «Квазимодами» титаническую работу, не выказывая намерения попасть внутрь.

«Квазимоды» светили фонариками в дыру: виднелась толстая труба, ее обвивала металлическая лестница.

– Можно мне туда? – предпринял попытку Олег, заискивающе похлопав капитана «Квазимодо» Громолома по могучему плечу.

– Почему это ты полезешь в нашу дыру?

– Дыра может быть и ваша, а дверь у башни общая, – нашелся Олег.

– Пускай лезет, – обратился один из верзил к своему капитану, – снимет код и тогда нам даст.

Пока они определялись, выгоден ли такой симбиоз, внутри башни вдруг вспыхнул яркий фонарь, послышался искаженный эхом женский голос:

– Можно выйти?

Громолом от неожиданности отпрянул от двери. Наташа – а это была она – через щель бросала наружу свое имущество: телефон, рацию, китель, маечку и штаны. Затем, ухватившись за край дверной коробки, вся мокрая, в белом нижнем кружевном белье, густо перепачканным ржавчиной, она высунулась по пояс наружу. Олег подскочил помочь, но Наташа отмахнулась:

– Я сама.

Пока девушка ловко и грациозно выбиралась, мужской контингент в единодушном остолбенении уставился на ее обнаженную попку. Не обращая внимания на зрителей, она быстро начала собирать вещи. Олег ей помог.

– Ты видела там нашу девочку? – спросил Артем.

– Да, она еще ныряет, – ответила Наташа, потом обратилась к Олегу: – Пойдем греться.

Опрометью сбежав с горки и юркнув в машину, Наташа продиктовала Ане код, который так лихо добыла, ныряя в цистерне. Она вытерлась своей маечкой и оделась. Потом села за руль, завела машину, включила печку и подогрев водительского сиденья. Олег тоже занял свое место.

– Как же ты попала внутрь? – не терпелось узнать Олегу.

– А ты догадайся с трех раз, – просияв, ответила довольная Наташа.

– Да ну тебя! Это ты Диме глазки строй и загадками его мучай.

– Ну, вообще-то, – поддержала Аня своего мужчину, – если бы мы могли догадаться, мы бы, наверное, не стали спрашивать, правда?

– Это я от радости! – тряхнула еще мокрой головой Наташа. – Там подкоп был, под самой дверью. Я туда пролезла, поднялась по лестнице наверх. Пока ныряла в цистерне, ко мне присоединилась какая-то девушка. И мы там с ней вместе бултыхались. Потрясающее ощущение – плавать под водой высоко над землей!

– А почему я подкоп не видел? – поразился Олег.

– Его засыпали потом. Когда я начала спускаться, услышала грохот. Спустилась еще ниже… и сначала не поняла, что же они, дурни-то, дверь ломают, когда под ней пролезть можно. А когда к двери подошла – смотрю, подкоп засыпали.

– Ясненько, – резюмировал Олег. – Это паршивцы «Коты» засыпали. Сами залезли, а другим чтобы хода не было.

«БМВ» направилась к деревне.

– Слушайте, а почему мы «Максимусами» называемся? – спросила Наташа у парочки.

– Это Дима предложил, – ответила Аня. – Мы искали название… не пустое, а со смыслом. А то знаешь, есть у нас команда одна – «А как же без нас?». А кроме того, Димка, он очень любит фильм «Гладиатор».

– Да, я тоже люблю! – отозвалась Наташа.

– Ну, так вот, помнишь, там главный герой – Максимус… Вот в честь него и назвали команду. А то, что Максима Максимом зовут, так это просто совпадение.

Олег воззрился на свою Аню – будто в первый раз увидел:

– Что, в самом деле так и было?

Наташа с Анютой хихикнули.

– Ну, ты даешь! – вытаращилась Аня. – Ты ведь уже года четыре играешь? И не знал? Спросил бы у меня.

– А чего спрашивать про очевидное? – защищался Олег. – Максим – «Максимусы», понятно же почему, а не «Димусы», например, или «Олегусы».

– Не все очевидное однозначно, – заметила Наташа, улыбнувшись.

Олег не пропустил реплику мимо ушей. Задумался.

– Наташа, сколько тебе лет, а?

– Двадцать семь.

– Ну ладно, тогда простительно. То-то смотрю, ты умная слишком. Но если на шесть лет меня старше, это я еще смогу пережить: может, к этому возрасту я тоже поумнею.

Девчонки засмеялись. Выехали к деревне.

Во дворе крайнего дома образовалось столпотворение. Вокруг колодца скопились пять или шесть экипажей разных команд.

Мимо проезжала запряженная сивой кобылой телега, правил ею пожилой мужчина с уже изрядной сединой. Видя переполох, он окликнул стоящего рядом с забором крепкого парня в камуфляже:

– Что вы там ищите, потерялся кто?

– Вроде того, – ответил тот, – метеорит в колодец упал.

– Да брешешь! – сомнительно заулыбался щербатым ртом водитель телеги.

– Брешешь? – Парень развернулся к нему плечом и указал на пришитый шеврон: – Вот видишь, написано: «Уфологический комитет».

Приглядевшись и прочитав, местный житель уважительно кивнул головой, прикрикнул на лошадь, чтобы трогалась, и уже вполоборота добавил:

– Найдете – позовите посмотреть!

– Непременно, – ответил уфолог и пошел к колодцу.

Когда гордый за свою деревню, избранную метеоритом, мужик отъехал от забора, на это место зарулила Наташа. Около дома, выстроившись цепочкой, стояли пять иномарок, на заднем стекле у каждой – светоотражающая наклейка с надписью «ENCOUNTER».

Наташа осталась в машине, чтобы высушить волосы. Аня с Олегом нашли около колодца Максима. Димы рядом не было, значит, код под водой добывал именно он.

Когда посиневший от холода, весь в мурашках Дима поднимался по веревочной лестнице, он мечтал об одном – чтобы Наташа сейчас была здесь и наблюдала его триумфальное восхождение на поверхность. Максим подал руку и помог выбраться.

– А Наташа где? – вырвалось у Димы.

– Ты код скажи сначала! – перебил Максим, словно предлагая Наташу в обмен на ценную информацию.

– Она в машине, – успокоила Аня героя, с которого стекала вода.

Дима взял два кода. Основной обнаружился у самой поверхности воды. За вторым – бонусным кодом – ему пришлось нырять на глубину трех метров. Обтираясь-одеваясь в машине, он узнал, что и Наташа приняла «крещение водами». Мокрые взлохмаченные волосы Димы рассмешили ее. А он приметил: после купания на лице Наташи нет никаких разводов – на ней не было ни грамма косметики.

– Аня, задание есть? – поинтересовался Максим.

– Щас-щас! – Она уткнулась в ноутбук. – Здесь еще музыкальный файл, я уже скачиваю.

– Ну, как тебе там было? – спросил Наташу Дима.

– Сначала холодно очень, потом страшно, и тоже очень.

– А страшно-то чего?

– Мне все казалось… незнамо где, у какого-то пульта управления, кто-то мне неизвестный нажмет большую красную кнопку, и вся вода из цистерны в трубу уйдет… и меня туда засосет. Вообще все снесет – будто ничего никогда и не было…

Дима поделился своими страхами:

– А я думал, застряну в колодце. Я сначала нырнул глубоко, а потом испугался: как же я всплывать-то буду ногами кверху? Начал переворачиваться – в общем, еле выкрутился.

– Так, Аня, давай задание! – прервал обмен впечатлениями Максим.

«Четыре комнаты. Одна аномальная – час бонусного времени».

– Что за бред? – спросила, ни к кому конкретно не обращаясь, Наташа. Казалось, она уже начала осваиваться, но эта загадка звучала как-то уж совсем абстрактно.

– Судя по всему, – принялся расшифровывать Максим, – надо понимать так: есть четыре комнаты. В каждой код. Но одна из комнат, по мнению организаторов, аномальная. Чтобы пройти этот уровень, можно ввести любой из этих кодов, но только за код из «аномальной комнаты» получим час бонусного времени. Этот бонус может сильно повлиять на итог игры.

– А ехать куда? – спросила Наташа.

Максим передернул плечами: дескать, черт его знает.

Аня загрузила музыкальный файл и выкрутила на максимум громкость в ноутбуке. Зазвучала мелодия.

– Э-э-э, – рыпнулся Олег. – Это ж классика!

– Тс! – прошипел Максим, чтобы не мешал вслушиваться. Все затихли и не шелохнулись вплоть до последних аккордов.

– Вариантов никаких? – Максим окинул вопросительным взглядом каждого члена команды.

– А какие могут быть вообще варианты? – отозвалась Наташа.

– А ты как думаешь? – чуть раздраженно переспросил Максим.

– Я никак не думаю, – ответила Наташа, – поэтому и спрашиваю.

– Максим имеет в виду, – пояснил Дима, – что нужно догадаться, что это за композиция. Возможно, когда мы узнаем, то поймем, как соотнести ее с заданием: что делать или куда ехать.

– Это же полонез Огинского «Прощание с Родиной» – разве можно его с чем-нибудь спутать? – искренне удивилась Наташа.

– Ну, понимаешь, красавица, не все из нас закончили консерваторию и не все на пианинах умеют играть, – съязвил Максим.

– Я вообще ничего не заканчивала, просто…

Но не успела Наташа договорить, Максим ее оборвал:

– Ладно, не важно… ты уверена, что это Огинский?

– Абсолютно.

Но Максим захотел перепроверить – ведь если Наташа ошибается, то они пойдут по ложному следу, потеряют драгоценное время. Хорошо, когда в игре два экипажа: первый проверит одну версию, второй – другую. А когда единственный, то нужно выбрать стопроцентный верняк.

Максим позвонил в штаб отцу, который к этому моменту уже загрузил файл. Сергей Валерьевич посетовал: мелодия до боли знакома, а вспомнить название он не может. Максим попросил его позвонить кому-нибудь из знакомых, дать послушать – может быть, подскажут.

– Можно еще в «справку» позвонить, – предложил Олег.

– И что мы у них спросим? – поинтересовалась Аня.

– Да не будем мы спрашивать, – отозвался Дима, – дадим послушать – может, помогут.

Наташа набрала по громкой связи встроенного телефона номер справки «1-2-3». Раздался голос:

– Платная информационная услуга. Здравствуйте! Слушаю вас.

– Девушка, послушайте, пожалуйста, музыку, нам кровь из носа нужно узнать, что это, – попросила Наташа.

Прошла долгая минута ожидания, оператор «справки» все не решалась с ответом:

– Нет, к сожалению, я ничем вам помочь не смогу.

– Если вы сами не знаете, то скажите хотя бы, кто знает! – упрашивал Олег.

– Подождите, – ответил голос, и через полминуты послышался другой женский голос:

– Это вы в «Схватку» играете?

– Да, да! – отозвалась Аня. – Помогите нам, пожалуйста!

– Еще раз прокрутите.

Машина опять наполнилась печально-проникновенными звуками музыки.

– Это полонез Огинского.

– Спасибо! – с особой теплотой поблагодарила Наташа.

– Пожалуйста! – хором ответили динамики.

– Огинский – так Огинский, – смирился Максим. – Аня, набери штаб, пусть думают, что бы это значило.

Аня немедленно выполнила.

– В городе есть улица Огинского? – спросил Максим у Димы.

– Нет, – ни на миг не задумавшись, ответил он, и никто не подверг сомнению точность его справки. Потом добавил на всякий случай: – Есть, правда, Музыкальный переулок.

– Может быть, в пригороде с ним что-то связано? – предположила Аня.

Тут как раз позвонил штаб:

– Есть поместье Огинских. Километров сто тридцать на северо-запад. Поселок Залесье. Думаю, комнат там предостаточно. Вам туда.

– Ну, давай, наша ласточка, – ласково обратился к Наташе сразу повеселевший Максим. И пошутил: – Не заблудишься, пока прямо по трассе надо ехать?

Наташа улыбнулась, но ничего не ответила. Предельно сосредоточившись, она как бы слилась в единое целое с полосами дорожной разметки. От нечего делать Аня записала полонез на чистую матрицу и передала диск Наташе:

– Включи, будем слушать. Может, еще чего-нибудь уловим, мало ли…

Наташа машинально вставила диск.

Два усилителя и шесть высококачественных разделенных динамиков вкупе с сабвуфером перенесли экипаж в самое лоно симфонического оркестра. Провода, проложенные по днищу салона, соединяли магнитолу с усилителями, и они давали слабый высокочастотный фон, громкость которого таинственным образом зависела от оборотов двигателя. Вместе с гулом ветра, проносящимся за окнами со скоростью сто шестьдесят километров в час, этот фон создавал иллюзию полета в самолете. Иллюзию усиливали мягкая подвеска, превращающая дорожные ямы в воздушные, и множество тлеющих красных огоньков по всему салону: на руле, дверях, приборной панели.

Казалось, все, кроме Наташи, если не задремали, то расслабились. Каждый думал о своем.

Максим вдруг спохватился, что так и не выяснил, как Наташа попала в водонапорную башню. Спросить-то можно, но это значило бы признаться в том, что сам не допер. А признаваться не хотелось. Затем капитан переключился на задание: комната – аномальная, ненормальная, не как все… Где-то это уже было!

– Точно! – закончил он неожиданно свою мысль вслух. – Мне рассказывали, где-то был похожий уровень. Какое-то огромное заброшенное здание, нашпигованное множеством кодов, но только один из них верный. В задании оговаривалось… что-то вроде того, что правильный код вы найдете без труда – возле него наблюдаются аномалии. А в анонсе игры предупреждали, что каждой команде понадобится компас… – Капитан сделал паузу, давая команде шанс разгадать, тренируя сообразительность ребят.

– И что? – первым сдался Дима.

Максим, довольный, что никто не догадался, продолжил:

– Так вот, на том уровне, чтобы определить аномалию, нужно было подносить компас к стенкам. В одну из них организаторы замуровали магнит, его, разумеется, просто так не видно, но стрелка указывала на него, а не на север. Вот тебе, пожалуйста, рукотворная магнитная аномалия!

– Красиво! – оценил Олег изобретательность оргов.

Через минут двадцать в машине зазвонил телефон:

– Есть новости. «Отморы» только что прошли этот уровень. Но хитрую комнату они не раскусили – часа бонусного времени не получили.

– Спасибо, папа, – сказал Максим. – А «Коты» что?

– От «Котов» у вас отрыв небольшой. Они в дороге, может быть, нагоните их.

– Хорошо. Давай тогда до связи.

То, что «Отморы» сейчас их обошли, еще не трагедия. Стоит «Максимусам» взять бонусный код, и преимущество во времени главного соперника сойдет на нет.

– А давно был этот фокус с магнитом? – поинтересовался Дима.

– Давно, года два назад или того больше. Волкодав мог повторить его у нас… Только на сей раз насчет компасов умолчал. Может, именно для того, чтобы некоторые, особо одаренные хорошей памятью, не додумались провести аналогию с тем заданием. Да и потом, компасы – такой же само собой разумеющийся девайс в игре, как фонарики или рации. Они и так есть у каждой команды, и не по одному. У нас, например, сколько их?

Зависла пауза.

– Макс, у нас нет компаса, – сказал Дима. – Тот, что был у Олега, мы на прошлой игре отдали «Квазимодам», а это значит, что его уже не существует в природе. А свой компас, который на брелке болтался, я потерял. Твой компас, который у тебя в GPS-навигаторе, в таком случае не пригодится, потому что он определяет стороны света по положению спутников, а не по магнитному полю земли.

– Вот засада… – вздохнул Максим, но с мысли его уже было не сбить. – Да неважно! Важно, что мы знаем, как проходить уровень! Берем железяки и елозим ими по стенкам. И где они будут прилипать, там, значит, и есть аномалия.

– А с какого расстояния компас чует вмурованный магнит? – спросил Олег.

– Да хрен знает, сантиметров десять, я думаю, не больше. А железо придется вплотную к стенкам прислонять.

Дальше все ехали в отличном настроении – легкий успех на этом уровне, им казалось, был гарантирован. К тому же на трассе они обогнали экипаж «Котов», который, издалека заметив стремительно приближающийся ксенон, уступил им дорогу, прижавшись к обочине. Максим не упустил случая прокомментировать:

– А вот если бы это были «Отморозки», они тебе не то что дороги не уступили бы, они бы свою машину поперек поставили, а сами бы пешком пошли.

У деревенских выяснили, что рядом с поместьем Огинских есть заброшенный пансионат. Впрочем, как сказали местные, само поместье, хотя и считается культурным достоянием, запущено ничуть не меньше. Но поскольку организаторы стараются не использовать для игры исторические памятники, сразу решили ехать к пансионату. Действительно, это оказалась обширная заброшенная стройка. Капитан «Максимусов» скомандовал:

– Включаем рации. Сначала найдем все четыре комнаты с кодами, потом будем вычислять аномалию.

Дорога, ведущая к недостроенному зданию, заканчивалась непосредственно у предполагаемого парадного входа. Асфальт засыпан строительным мусором и битым стеклом. Около входа припаркован потертый непогодой и временем темно-зеленый лупатый «мерседес» Волкодава.

– Орги! – воскликнула Аня.

– Все – на здание! – распорядился Максим. – А я потреплюсь с организаторами – может, что полезное выужу.

Сидя в машине, автор сценария игры о чем-то негромко разговаривал с девушкой, незнакомой Максиму. В салоне горел тусклый свет, водительское стекло было опущено, и Максим улыбнулся Волкодаву через окно:

– Ну, здорово! Дав, ты мне ничего не хочешь сказать? – Максим уже сообразил, как можно проверить свою версию с магнитом.

– Нет, – тоже улыбаясь, ответил Дав, – этот уровень «Отморозки» прошли первыми. Так что мы решили проконтролировать, чтобы после них все осталось, как и до них.

– Понимаю, понимаю, – ответил Максим. – Слушай, а компаса у тебя нет?

– Есть, а зачем тебе? – с неподдельным интересом спросил Дав, одновременно вынимая компас из кармана кителя. Он явно готов был отдать прибор.

Максим понял, что прокололся с магнитом: организатор не стал бы облегчать «Максимусам» прохождение уровня. Не помогать игрокам – это у него железное правило. Дав сам его установил и всегда соблюдал неукоснительно, и это знали все опытные игроки.

– Да так… тут лес вокруг, – неловко выкручивался Максим, отодвигаясь от окна и кивая на обступившие пансионат деревья. – Не заблудиться бы. Хотя ладно… – И он поспешно ретировался.

Максим бежал к центральному входу, когда из рации раздался голос Димы:

– Мы нашли три комнаты с кодами. Две на первом этаже в левом крыле, одна – на втором этаже в правом крыле. Прием.

– В подвале тоже есть комната с кодом, – следом отозвалась по рации Наташа.

– Прием! – напомнил ей Максим, как нужно завершать сеанс связи по рации.

– Что? Прием, – не понял его Дима.

– Ай, ну вас! – прохрипел Максим в рацию. Он забежал в холл пансионата и сразу же натолкнулся на Диму и Олега, которые только что спустились со второго этажа. Дима кратко отчитался:

– Наверху одна комната, в ней на первый взгляд просто код написан, и все… там Аня ее исследует. На первом этаже в комнате с кодом запах стоит, сильный такой… знаешь, напоминает бальзам «Звездочка». Вторая комната выкрашена в черный цвет, код написан белым баллончиком.

– А что с подвалом? – спросил Максим.

– А там Наташа, – ответил Дима.

– Про Наташу понятно, но что там за комната? – допытывался капитан.

Однако Дима знал не более того, что Наташа сообщила по рации.

Максим взял рацию в руки и нажал на кнопку передачи:

– Так есть там у тебя что-нибудь аномальное?

Через пару секунд она сформулировала:

– Не знаю, но если тут посвистеть, то одновременно что-то начинает пищать. Прием.

– Где вход в подвал? Прием.

– От входа направо, до конца, там лестница, спускайтесь по ней, – отрапортовала девушка.

Максим переглянулся с Димой и Олегом. Аномалия нашлась?

– В подвал! – заторопился Максим и на ходу признался: – Я попросил компас у Дава, он готов был дать. Так что версия с магнитом отпадает.

В одной из комнат нашли Наташу. Свет ее ручного фонарика выхватывал из темноты код, написанный на противоположной от входа стене.

– Вот код, – прокомментировала она очевидное.

– Вижу, – усмехнулся капитан.

– Тут был какой-то парень… – начала Наташа, но Максим сразу понял, о чем она:

– С длинными волосами?

– Да.

– Это Денис, помощник Волкодава. Они всегда по уровням вместе ездят.

– Ясно.

Максим громко свистнул. Откуда-то послышался прерывистый технический писк. Максим свистнул еще раз, писк отозвался эхом.

– Что это? – спросил Олег.

Дима с Максимом принялись обследовать стены. Кладка практически идеальная, зазоры между кирпичами узкие…

– Какие-то датчики, должно быть. И их несколько. Они выдолбили цемент в нескольких местах, вмонтировали датчики и потом замазали их раствором, – пояснял Максим. – Вот здесь, например.

Он указал на место, где цвет цемента несколько отличался, а также имелись дырочки, проделанные чем-то тонким, вроде спички, – чтобы звук проходил.

– Дима, звони в штаб, диктуй этот код. Мы сходим еще наверх, посмотрим те три комнаты, но, думаю, вводить будем этот. Дима отзвонился по мобиле.

Пошарили фонариками по стенам комнаты, обнаружили еще несколько тайников с датчиками, реагирующими на свист.

– И что это за штуки такие? – полюбопытствовала Наташа.

– Я думаю, это такие брелки, – предположил Дима, – к ключам, например. Забыл, куда положил, посвистел – они запищали.

Из подвала они поднялись на первый этаж – в «черную комнату»: стены выкрашены в траур, в том же цвете пол, засыпанный углями и пеплом. Максим присел на корточки и, как опытный следопыт, взял пригоршню пепла в руки:

– Это, должно быть, пепел от углей кальяна. Дав кальян курит, как мы воздухом дышим. У него дома кальянов пять или шесть. Вот он отходов насобирал целый мешок или два… И здесь высыпал.

– Зачем же он столько курит-то? – выразила сожаление Наташа. – Это же вредно, ничуть не лучше, чем сигареты!

Максим встал, пристально посмотрел девушке в глаза и выдержал паузу, давая понять, что сейчас будет сказано нечто весьма значительное, что ей непременно нужно запомнить на всю оставшуюся жизнь.

– Ездить, как ты, тоже вредно. От этого разбиваются.

Изрекши поучение, капитан отвернулся, в задумчивости прошелся вдоль стены с кодом из угла в угол.

– А если под пеплом что-нибудь есть? – подал мысль Олег, кроссовкой разгребая табачный прах.

– Исключено, – отверг предположение уже идущий к выходу Максим, – первая команда расчищает пол, а все остальные сразу обнаруживают надпись? Неравные условия.

– Ну, так засыпали бы за собой, – держался своей версии Олег.

– Зачем на это время тратить?

Максим уже был в дверном проеме.

– «Отморы» могли бы и потратить, – заметил Дима, направляясь за капитаном.

Максим притормозил. Да, действительно, «Отморозки» могли бы.

– Ладно, Олег. Оставайся, будешь пол драить. Мы пойдем другие комнаты смотреть.

– Я останусь и помогу, – предложила Наташа.

Работа предстояла немалая, а веника или щетки ни у кого не было.

– Спасибо, – поблагодарил Олег, как будто это нужно было ему одному.

Максим дал добро, и они с Димой вышли. В одной комнате действительно пахло вьетнамским бальзамом «Звездочка». Его размазали в нескольких местах между кирпичами. Максим отмахнулся: ерунда, какая же это аномалия? В Анютиной комнате никакой аномалией даже не пахло. Код был откровенно выведен черным баллончиком на одной из стен.

– Черт его знает, – заключила Аня, изучавшая комнату все это время. – Может быть, аномальность заключается в том, что она совершенно нормальная? Здесь ничего нет.

Молча еще раз вместе обшарили стены комнаты. Посвистели, похлопали в ладоши, попрыгали. Максим даже потрогал кирпичи языком. Ничего. Даже окон не было. Возможно, по проекту это санузел или кладовка.

Максим протяжно вздохнул:

– Надо вводить код из подвала…

– Да, – согласился с другом Дима. – Здорово придумали со свистом.

Максим гадал: а как Наташа додумалась посвистеть в той комнате, в подвале? Как вообще можно было додуматься до этого? Почему именно посвистеть? Почему не спеть песню? Почему не произнести заклинание «Сезам, откройся!»? Наверняка она не додумывалась, а просто тупо посвистела.

Время поджимало: с минуту на минуту заявятся «Коты». Капитан взял рацию, обратился к Олегу:

– Ну что вы там, нашли что-нибудь на полу? Прием.

– Нет, ничего, чисто, – ответил Олег. – Прием.

– Собираемся возле машины, – по рации созвал капитан команду. Ане велел передать в штаб, чтобы вводили код из «писклявой» подвальной комнаты.

Аня взяла телефон в руки – ни одна из шести палочек приема связи на экране не отобразилась.

– У меня здесь не ловит, – пожаловалась она.

– В топку твою «Нокию», – посоветовал Максим и дал Ане свою «Мотороллу».

Все втроем покинули комнату. Пока спускались по лестнице, Аня с телефона Максима созвонилась со штабом. Вышли на улицу.

Машина организаторов испарилась, зато на площадку заезжал серебристый «мерседес» ML-класса – символ команды «Р amp;Б». Экипаж «Максимусов» собрался у «БМВ»: ждали подтверждения из штаба, предвкушая, что правильный код принес команде час бонусного времени и следующее задание.

Наконец прорезался Валерий Сергеевич: уровень пройден, бонусное время не начислено.

– Как же так? – огорчился Олег.

– Боюсь, что мы узнаем это только на финише, – ответил, понурив голову, Максим. – Видно, у Дава свое представление об аномальности. Если уж пищащая на свист комната не покатила… Ладно. Наташа, набери по громкой связи штаб, пусть прочитают следующее задание.

«Лесопилка».

– Это все? – спросил Максим у отца, который сейчас сидел дома за компьютером, осуждающе уставившись на страницу с заданием, на которой светилось одно-единственное слово.

– Все.

Помозговали, решили, что лесопилку нужно искать ближайшую. Срочно требовались «аборигены», чтобы выяснить, где тут у них лесопилка. Но все три улицы деревни были девственно пустынны. Может, все спят, а может, тут вообще никто не живет? Решили податься к здешней автобусной остановке. Но не успели доехать до столбика с расписанием рейсов, как послышалось характерное шлепанье резины об асфальт – считай, на ровном месте сдохло колесо. Где-то напоролись на какой-нибудь гвоздь или осколок стекла. Все вышли из машины. Судя по тому, что шина спустила моментально, порез был существенным и, скорее всего, боковым.

– Запаска есть? – спросил Дима.

– Конечно, – ответила Наташа. Открыла багажник, показала запаску. Открыла чехол с инструментами, который крепился к крышке багажника. Однако, когда Дима принялся откручивать колесо, выяснилось, что один из болтов с секреткой, то есть к нему требовался специальный ключ-переходник. Такого ключа у Наташи не оказалось.

– Его можно и так выкрутить, но на это потребуется время, – резюмировал Дима.

– Значит, так, – начал выстраивать стратегию Максим. – Наташа, Аня и я расходимся в разные стороны и ведем диалоги с местным населением на предмет лесопилки. Стучимся в окна, просим прощения, спрашиваем. Олег с Димой остаются и пытаются выкрутить секретку. Держим связь по рации.

До развилки Максим, Наташа и Аня шли вместе.

– Слушай, когда мы к пансионату приехали, там машина организаторов стояла, я правильно поняла? – спросила Наташа.

– Да, это Волкодав был, – ответил Максим.

– А что он там делал?

– Ну откуда же я знаю? Проверял, наверное, чтобы на уровне после «Отморозков» полюса земли не поменялись местами. От них чего хочешь можно ожидать.

Некоторое время шли молча, высматривая огоньки в окнах. Ни один фонарь вдоль дороги не горел. Максим освещал асфальт своим налобным светодиодным фонариком.

– Значит, «Отморозки» в самом деле настоящие отморозки, да? – вернулась к теме Наташа.

– Понимаешь, в определенном смысле так и есть… – Максим всегда был готов потрепаться на тему «Отморов». Кроме всего прочего, он имел зуб на Тимофея, капитана команды, после того как у них три года назад случился конфликт из-за одной девушки.

– «Отморозки» не играют, как все: они всегда играют против всех. Именно из-за них постоянно приходится вносить поправки в правила игры – добавлять новые пункты о том, чего делать нельзя. Взять хотя бы, до чего они додумались на прошлой игре. Уровень был в области, в деревне, которая не на всех картах есть. Указатель стоял перед развилкой, практически на въезде в деревню. «Коты» прошли этот уровень первыми. За ними шли «Отморозки». А за ними – мы. «Отморозки» с «Котами» прошли этот уровень примерно за полчаса. Когда наш экипаж подтянулся к деревне, мы, естественно, поехали по указателю. И сделали петлю километров так в двадцать по размытой дождем гравийке. Мы потеряли больше часа, прежде чем нашли деревню: эти отморозки развернули указатель в другую сторону! Но это выяснилось только после игры. А все команды, проходившие уровень за «Отморозками», как и мы, зря мытарились по часу или полтора.

Наташа заулыбалась:

– Прикольно! А правила игры разве не запрещали разворачивать дорожные знаки?

– Нет. После этого случая в правилах появился новый пункт: «Запрещено модифицировать и изменять игровую местность (то есть территорию, которая так или иначе связана с текущей игрой) каким бы то ни было способом, в том числе разворачивать дорожные указатели, создавать фиктивные указатели, сносить существующие указатели, перекрывать дороги под видом ремонтных работ…» и что-то там еще в этом же духе.

Знаешь, есть такое понятие – «fair play». В первом значении, в переводе с английского, это – «игра по правилам». И действительно, «Отморозки» всегда играют по правилам. Но второе значение этого выражения – «честная игра», «честное поведение», а это уже не укладывается в их отмороженных мозгах. Для них честно все, что формально не запрещено текстом правил. Понимаешь, в чем разница? Мы играем в игру, в которой нужно бороться за первенство, выполняя задания, полученные от организаторов. А они играют в игру, как надурить организаторов и всех других участников в рамках правил игры. Это их право, но в конечном итоге они должны проиграть, потому что их позиция деструктивна.

– Это как? – попросила уточнить Наташа.

– Это значит – разрушительна, – пояснил Максим. – Говорят, что добро всегда побеждает зло, потому что сила зла направлена на разрушение, в то время как добро – на созидание, развитие. Поэтому зло в конечном итоге разрушает само себя изнутри. Я, конечно, не надеюсь, что сегодня же ночью наши заклятые соперники как-нибудь самоликвидируются. Но мы докажем «Отморозкам», что «честная игра» – это нечто большее, чем «игра по правилам».

– Но… Если добро есть развитие, а правила развиваются именно благодаря «Отморозкам», не сказать ли им спасибо за это?

– Ну, ты загнула загогулину! – выдохнул, собираясь с мыслями, командир «Максимусов». Логика в ее вопросе была, но какая-та странная… женская, что ли? – А что бы ты сказала, окажись на нашем месте, в тот момент хотя бы, когда они указатель повернули?

– Вы же сами говорили: правил они не нарушают. Это тот, кто правила писал, отвечать должен, – не унималась Наташа.

– Ай, ладно! – прервал дискуссию Максим. – Я тебе о высоком, а ты мне о правилах. Тебе этого не понять пока.

Дальше дорога разветвлялась, и они разделились. Наташа пошла одна, а Максим – с Аней.

Дойдя до знака «Конец населенного пункта», Наташа повернула обратно, но услышала нарастающий шелест резины за спиной – по направлению к деревне катился старый бежевый «жигуленок».

Худенький, налысо выбритый пацан лет восемнадцати сидел за рулем. Заметив на дороге размахивающую руками девушку, он ударил по тормозам. Колеса заблокировались, машина чуть заметно вошла в задний юз, но тут же остановилась: скорость была небольшой. Парень высунул голову в окно и ругнулся на подбегающую навстречу Наташу:

– Ты чё, очумела, балда?!

Наташа преодолела последние метры и нагнулась к водительскому окну:

– Тебя как зовут?

– Ну, Васей.

– Слушай, Вася, где тут у вас лесопилка?

– Есть у нас лесопилка, только это под Терновском почти. Километра четыре отсюда… – Вася махнул за спину на дорогу, по которой он только что приехал.

– Можешь меня туда отвезти?

– Очумела ты, я же из Терновска еду! Мне не по пути!

– Так я тебе денежку дам, и будет даже очень по пути, – соблазняла Наташа, запуская руку в карман.

Тем временем из глубины деревни засветился белый ксенон – Наташа сразу распознала свет фар вражеского «мерса» команды «Р amp;Б». Сунув Васе в руки двести рублей и усевшись справа от него, она уверенно скомандовала:

– Давай на лесопилку!

Паренек похлопал ресницами, помял купюры в руках и начал с усилием выкручивать руль, чтобы развернуть машину. Слово «гидроусилитель» рулю знакомо не было. Джип конкурентов тем временем подкатил, а из пассажирского открытого окна раздался крик:

– Стой!

Вася растерялся, не зная, как поступить. Пока он выкручивал руль, из джипа десантировался коротко стриженный атлет в темно-зеленом камуфляже, почти таком же, как на Наташе. Атлет подскочил к «Жигулям» и, просунув руку в водительское окно, уцепился мертвой хваткой в руль.

– Лесопилка где?! – гаркнул он водителю почти в самое ухо.

– Очумели все? – возмутился парень. Правда, больше для проформы. Даже слегка оглушенный, он тут же сообразил, как извлечь выгоду из складывающейся ситуации. – Могу показать, если сейчас за мной поедите. Сколько заплатишь?

– Пятьдесят рублей! – пожадничал атлет и собрался уже лезть за деньгами, но Васю было не провести.

– Э не, браток! Вот деваха мне уже двести дала. Плати столько же, тогда и тебе покажу, где лесопилка. Она в лесу, сами вы ее не найдете.

Атлет наклонился ниже, рассмотрел «деваху» и наградил ее презрительным взглядом. Наташа улыбнулась ему доброжелательно: может, дескать, по-хорошему поладим?… Он не знал, за какую команду она играет, но ему было достаточно того, что не за них.

– Вот тебе двадцать баксов, и мы за тобой следуем на лесопилку, а деваху – высаживаем!

– Ну, ты наглый! Она ж деньги заплатила! – попытался встать на защиту Наташи парень.

– Пятьдесят баксов, и вези меня к лесопилке! – вступила в необъявленные торги она и полезла за деньгами в задний карман. Но не тут-то было.

– Шестьдесят! – повысил ставку атлет.

– Семьдесят!

– Ёптель… – пробурчал Василий, едва успевая поворачивать голову то к девчонке, то к пацану. Про себя он уже твердо решил показать лесопилку тому, кто предложит больше.

– Сто! – врезал вражина. Наташа быстро выгребла все купюры и лихорадочно их пересчитала на глазах у водителя, который убедительно прикидывался вконец замороченным. Последнюю ставку она перебить не могла – прочие деньги остались в машине. Вася понял, что лесопилку придется показывать пацану.

– Ну, видать, не судьба, – решил он хотя бы пожалеть девчонку. – Тут дорога железная, – подсказал он, тыча пальцем в окно, – она прямо к лесопилке идет, по правой стороне будет, не пропустишь.

– Послушай, ну как же так получается, я ведь уже заплатила тебе! – взмолилась Наташа.

– Ищи дурака! – осклабившись, ответил Вася. – Думаешь, курса не знаю? Двести рэ – это, типа, восемь бариков, а он сто дает!

– А ты ему натуру в нагрузку предложи – может, возьмет! – схамил девушке атлет. – А?

Наташа покраснела.

– Суки вы, а не мужики, – негромко, но внушительно сказала она. – Далеко по этим рельсам топать?

– Да фигня совсем, километра четыре, не больше, – утешил Василий.

Наташа выскочила из машины, специально не оставив обормоту возможности вернуть ей уплаченные деньги. Побежала к железнодорожному полотну, а атлет подсел к водителю, и они начали что-то бурно обсуждать. Видно, ушлый Вася требовал деньги вперед.

Далеко-далеко над лесом впереди бегущей девушки светилась луна. Поверхность рельсов блестела отраженным светом, но казалось, что рельсы светятся сами по себе. Наташа, пытаясь приноровиться к шпалам, каждым шагом перескакивала через две. На бегу опомнилась, достала рацию:

– Лесопилка под Терновском, километра четыре от деревни, справа от железной дороги, я туда бегу. Прием.

– Наташа, где ты? Прием, – послышался голос Димы из рации.

– Бегу по железке, лесопилка должна быть с нее видна. Что с колесом? Прием.

– Болт открутили, сейчас менять будем. Минут пять – и мы у тебя. Возвращайся на дорогу. Прием.

– Хорошо, – закончила сеанс связи Наташа. Она остановилась, чтобы перевести дух. Тут из-за поворота показался прожектор поезда. Наташа стояла, упершись руками в колени, стараясь дышать глубоко и ритмично. Через пару минут поезд приблизился к ней. Дизельный тепловоз тащил две платформы, груженные углем. Состав полз так медленно, что на него вполне можно было заскочить. Наташа так и поступила, запрыгнув на выступ задней платформы. Потом забралась на горку угля ближе к центру платформы и достала рацию:

– Я не буду возвращаться к дороге, езжайте сразу на лесопилку, я буду вас там ждать. Прием.

Ей ответили не сразу:

– Ты хотела сказать, мы тебя там будем ждать? Мы уже выехали, а тебе полчаса бежать. Вернись на дорогу! Прием, – раздался бодрый голос Максима.

– Жду вас на лесопилке, – ответила Наташа и, довольная своей выходкой, выключила рацию и засунула ее в карман кителя. Она развернулась лицом к дизелю и закрыла глаза. Свежий ночной воздух развевал волосы, ее опьяняло ощущение движения и скорости. Ветер крепчал. Она открыла глаза и поняла: это состав набирает скорость.

– О, черт! – сдавленно вырвалось у нее. На четвереньках по рассыпающемуся углю она перебралась к краю платформы. Посмотрела вниз. Бетонные шпалы стремительно мелькали, сливаясь в сплошную серую полосу. Она свесила ноги с края платформы, готовясь к прыжку. Помедлила немного. Скорость увеличивалась. Помедлила еще немного. Перенесла ноги обратно на платформу. Повернула голову и крикнула в сторону тепловоза:

– Куда ж ты так попер?

Состав набрал скорость под шестьдесят километров в час и больше не разгонялся, но спрыгивать было просто убийственно. Просидев на краю платформы минуты три, Наташа достала фонарик и попробовала «вымигивать» машинистам SOS: тремя короткими и тремя длинными сигналами по очереди. Она видела тыльное оконце кабины машинистов и пыталась донести свой SOS лучиком точно туда. Так прошло еще минуты две, палец онемел нажимать на кнопку включения-выключения. Между тем справа показались строения, очень похожие на лесопилку. Да, это была она – ей были видны люди, бегающие по территории с фонариками. Наташа закричала в сторону машиниста что было мочи:

– Остановите! Я здесь выхожу!

Машинист не слышал. Тогда она отважилась на героический поступок и переползла со второй платформы на первую. Дальше пути не было: перелезть на сам тепловоз не представлялось возможным. Она опять посветила фонариком в окно кабины машиниста. Прошло минут пять… Она и мигала, и размахивала фонариком – но все напрасно. Поезд достиг Терновска. Проезжая железнодорожную станцию, где маячили несколько пассажиров, Наташа помахала им руками. Один из них ее заметил и замер с открытым ртом. Состав пересек городок и покатил дальше.

Когда Олег закрутил последний болт колеса, Максим как раз закончил общение с Наташей и с нескрываемым раздражением обратился к другу:

– Дим, ну что за произвол? Рацию выключила. Набери-ка ее мобильник.

Дима набрал, и Наташин телефон зазвонил в машине. Его извлекли из-под сиденья и положили в кармашек водительской двери.

– Что за дура, телефон забыла, рацию выключила! – не унимался Максим.

– Успокойся, Макс. Неизвестно, сколько мы еще проторчим на лесопилке. Уверен, она нас не задержит.

Дима сел за руль, выкрутил его в сторону дороги и притопил газ. На выезде из деревни на их экипаж наскочил невесть откуда взявшийся – разве что с луны свалился – патруль ДПС. Дима неохотно остановил машину и опустил стекло.

Старший прапорщик дорожно-постовой службы отдал честь и попросил документы. Дима выудил свои водительские права из кармана кителя и вручил патрульному.

– И все, что ли? А на машину документы где?

С заднего сиденья раздался ерничающий голос Максима:

– Бегут по рельсам к лесопилке.

Старший прапорщик частично не расслышал, а то, что расслышал, не понял.

– Что он говорит? – спросил он у Димы.

Дима достал свое удостоверение капитана милиции и протянул прапорщику со словами:

– Он сказал, что, когда вне населенного пункта в темное время суток останавливаете транспортное средство, проблесковые маячки нужно включать, а не жезлом махать.

Прапорщик помедлил, потом молча вернул документы и отошел к своей патрульной девятке. Когда «БМВ» скрылась из виду, он, состроив презрительную мину, сказал напарнику:

– Городские засранцы. Нажрались и ездят без документов.

До лесопилки доехали за три минуты – указатель на нее был прямо на трассе. Никого не удивило, что Наташи еще нет. Огорчило другое: здесь уже были и «фольксваген» «Котов», и черный «опель-монтерей» «Отморозков», и джип команды «Р amp;Б». По лесопилке и прилегающим к ней двум складам мельтешили, словно светлячки, участники с фонариками самых разных принципов свечения. Ребята вышли из машины.

– «Отморозки» тут уже давно, – прикинул Олег.

– Да, но код до сих пор не нашли. Аня, свяжись со штабом, узнай, когда первая подсказка.

– Мы ее получим только через час, – вскоре проинформировала Аня.

– Да-а… – протянул Максим. – Я вот что думаю. Территория большая, так что код, скорее всего, надо искать в совершенно неожиданном месте. Дав не любит создавать уровни на «тупо поиск»…

– Ну да, а на заводе в Жадово? Помнишь, мы там три часа прокопошились? – напомнила Аня.

– Там интересно было, «риал индастриал». Я бы тоже забацал там такой уровень, чтобы народ побегал подольше. А здесь чего? Если даже тупо осматривать и саму лесопилку, и ангары, то на это уйдет несколько часов.

– Так, а что тогда делать, если не искать код? – выразил недоумение Олег.

– Искать мы будем, просто я предлагаю проверять самые невероятные версии. Например, вернуться к указателю на лесопилку, поискать код на нем. Кодом может быть название фирмочки, которая пилит тут доски. Со сторожем нужно потрепаться – видно же, что уровень согласован с владельцами… – Максим кивнул на сторожа, который молча стоял около своей будки и внимательно наблюдал за происходящим.

– Макс, а с Наташей как? – спросил Дима.

– А никак, – Максим пренебрежительно хмыкнул, – вон рельсы отсюда видны, значит, лесопилку она не пропустит. Надеюсь, хватит мозгов включить рацию и сказать, что нашлась. Никуда не денется. А ты что предлагаешь?

– Давай я пойду ей навстречу, – неуверенно предложил Дима.

– На какую встречу, Дим? А играть ты собираешься?

– Собираюсь, разумеется, просто я волнуюсь за нее.

– Я про это и говорю. За что ты больше волнуешься – за наш результат или за свою девчонку?

Дима сдался. Сознаться, что девочка волнует его сейчас больше, чем игра, значило бы сильно обидеть Максима. А обижать друга было совершенно не за что.

Максим направился к сторожу, остальные разбежались по территории. «Отморозки» вскоре отчалили, уровень они прошли по так называемому «сливу». Это когда код автоматически выдается на сайте, если команде не удается выполнить задание за отведенное на него время.

У сторожа ничего толком выяснить не удалось. Его лишь предупредили, что среди ночи на лесопилке будет проходить некое действо, а какое именно – не его ума дело. Лишь бы не сломали и не унесли ничего, подлежащего охране. Шарить разрешалось везде, хоть по крышам, но ангары были закрыты, и сторож следил за тем, чтобы туда никто не совался.

Олег бродил по слабо освещенному цеху лесопилки. Вот кругляк под распил: бревна аккуратно сложены. Олег присмотрелся: в торцы некоторых бревен вбиты гвозди. Зачем, интересно? Он чуть отошел и замер: если визуально соединить бревна с вбитыми гвоздями прямыми линиями, то они образовывали буквы. Поняв закономерность, Олег разлыбился, как дурачок, которому показали палец. Он по-шпионски осмотрелся по сторонам, убедился, что рядом нет никого, кто мог бы покуситься на его открытие. Достал блокнот с ручкой и начал выписывать символы, которые образовывали «гвозданутые» бревна. В итоге у него получилось:

«ENl314». Олег вразвалочку, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, подошел к машине и только там взял рацию в руки:

– Собираемся около машины. Прием.

Через две минуты все были в сборе.

– Где код был? – поинтересовался Дима.

– В бревнах, – гордо ответил Олег, – в некоторые из них были вбиты гвозди. Вот… – Он показал листик с начертанной схемой.

Сайт принял код как правильный. Скоренько подсчитали: теперь они отстают от «Отморозков» всего на пятнадцать минут. Сейчас бы рвануть на следующий уровень, но… Наташи все еще не было.

– Твою мать, где ее черти носят? – выругался Максим.

– Да уже должна была быть здесь, – согласился Дима с виноватой интонацией в голосе. – Давай я все-таки пойду ей навстречу по рельсам…

– И что толку? Вам потом все равно вместе к машине возвращаться, – резонно заметил Максим.

– Может, что-то случилось, может, помощь нужна. Даже если бы пешком шла – уже успела бы. А она бежала.

– Бежала бы – уже бы три раза прибежала. Ладно, топай. Мы здесь вас ждем. Аня, давай посмотрим следующее задание.

Но не успели все разойтись, как у Димы зазвонил телефон.

– Дима, это я! – раздался голос Наташи. – Я за Терновском, километров тридцать дальше по железной дороге. Я буду ждать вас здесь в будке на переезде!

– Каком переезде? Как ты там оказалась? – в полной растерянности расспрашивал Дима.

– Не могу говорить долго: я взяла чужой телефон! Это железнодорожный переезд перед поселком… Каким? Солы! Если ехать из Терновска в Солы, будет красная будка на переезде, я тебя здесь жду.

Наташа оборвала связь. Все вопросительно уставились на Диму.

– Она… – Дима мямлил, отлично понимая, что новость паршивая и что Максим сейчас будет чертовски зол. Ему хотелось придумать для Наташи какое-нибудь оправдание, но факт оставался фактом. – Она где-то за Терновском. Говорит, километров на тридцать дальше.

– Давай за руль, – процедил сквозь зубы капитан, и все быстро расселись по местам. Дима повернул на трассу, ведущую в Терновск.

Тишина в машине давала надежду, что Максим отнесется к случившемуся с юмором.

– Какого хрена она там делает? Как она там оказалась? Дима, ты понимаешь, что теперь из-за этих твоих сисек мы потеряем все преимущество? Чтобы туда доехать и вернуться, мы угробим минут сорок… – Разъяренный капитан вроде выдохся. Но добавил: – Вот уж подстава так подстава!

Дима тоже был зол. Честное слово, если бы не игра, он не спустил бы Максу эту грубость. Но по сути друг был прав, а ему крыть нечем. Пришлось промолчать.

Когда Наташа убедилась, что световые «вопли» фонарика машинист не замечает, она вспомнила о рации. Однако поезд уже вышел из зоны действия – рация брала только километра на три-четыре. Пошарила по карманам: мобильника нет – опять оставила в салоне. Это случалось каждый второй раз, когда она выходила из машины. Значит, связи с командной никакой. Вариант только один – как-то остановить поезд. Наташа еще раз наклонилась к зияющей пропасти между первой платформой и тепловозом – нет, точно не преодолеть. Там даже не видно, куда ногу можно поставить. А если утянет под платформу? Бррр! Она попробовала еще раз поорать во всю глотку, но шум работающего дизеля полностью заглушал все звуки.

Наташа села на корточки, склонив голову к коленям. О чем-то задумалась. Вдруг со злости швырнула кусок угля в сторону леса. Еще посидела какое-то время. Потом приподняла голову, и ее лицо озарила улыбка. Она выбрала подходящий кусок и изо всех сил швырнула в окно тепловоза. Четвертый бросок оказался результативным: уголь разбился о стекло, и этот звук услышал машинист. За мутным оконцем, в скудном свете кабины, показалась его физиономия. Он изумленно щурился в темноту, пытаясь понять, что происходит. Наташа скорчила рожу и посветила себе фонариком в лицо. Наконец-то состав начал тормозить.

Когда скорость снизилась, она спрыгнула. Кажется, подвернула правую ногу, но подхватилась и, даже не почувствовав боли, пустилась бегом по рельсам назад. Отмахав без оглядки минут пять, совсем запыхалась и перешла на шаг. Болела ступня. Девушка обернулась – никто за ней не гнался. Тогда она, прихрамывая, тихонько пошла вперед. Рация по-прежнему не работала. Вскоре на пути показался свет – это фонарь освещал железнодорожный переезд, на котором стояла будка.

Подойдя к желтой облезлой двери, она постучала три раза. Выглянула добродушного вида старушка в ярко-оранжевой униформе. Осмотрела Наташу с макушки до пят: вся перемазанная угольной пылью, взлохмаченная, она представляла собой довольно жалкое зрелище.

– Дитя мое, господи, с тобой-то что стряслось? – проговорила старушка, открывая пошире дверь и пятясь внутрь, приглашая этим гостью зайти.

– Я прошу прощения, у вас есть телефон? – спросила Наташа.

– Испорченный он. В селе вон телефон только у начальника переезда работает. Хорошо хоть электричество пока не отключили… да ты заходи, лицо тебе вытрем. Мне тут о телефоне мечтать только. Просто, девонька, возраст, уж если что случится, даже позвонить не могу, позвать кого на помощь. В село идти надобно.

Наташа зашла. Кирпичная снаружи, внутри будка была обшита вагонкой. В углу – масляный обогреватель, который старательно поддерживал духоту в помещении. Около окна, выходящего на железнодорожное полотно, висели связки репчатого лука. Стол покрыт клеенкой в клеточку, и в каждой клеточке изображена уточка.

Бабушка пригласила Наташу сесть на лежак, который служил ей одновременно рабочим местом.

– У нас тут дела такие… Машинист тепловоза, нехристь эдакий, привидение ему примерещилось, так он состав целый остановил. Черте что такое. Я уж сообщу куда следует, спасу от этих алкоголиков нет. Да ты чего ж, вот тебе полотенце, вытри лицо, а то сама как привидение сидишь.

Наташа улыбалась, стыдливо опустив глаза. Вытерла лицо, поблагодарила.

– А что, тебе позвонить нужно?

– Ну, было бы замечательски…

– Так это мы вот как обустроим. Я шлагбаум опущу, машина какая подъедет, а ты подойди, попроси телефон позвонить. Ты откуда будешь-то?

– Да вот, мимо проезжала… – уклонилась от прямого ответа Наташа. – А родилась я в Гомеле, это в Белоруссии, если вы это имели в виду.

– В Гомеле?! Вот так встреча! Родная моя, я же тоже тамошняя! Я жила в деревеньке под Хойниками… ее уж и на картах-то нет. Попали мы в зону отчуждения, и выселили нас пятого марта… двадцать лет назад, а как сейчас помню. Посадили в автобусы и вывезли. И не было меня больше на земле родной. Вона куда занесло, но притерпелась и прижилась, не в том теперь беда… – Старушка уселась за стол, подперев кулаками голову. – Самое печальное, девонька, с дочкой получилось. Когда она решила замуж идти за городского бандита, я ей так сказала: если ты замужем за этим негодяем окажешься, то матери не будет у тебя больше… хотела собой ее шантажировать, чтобы послушалась мать родную. Подлый он человек был, сел потом. Вышла все-таки за него. А когда дочку родила да подрастила, так сказала ей, что бабка у нее прокаженная, из зоны отчуждения. Сказала, чтобы никогда со мной внучка не роднилась. Больно, девонька, ой как больно-то! Так и нет у меня теперь никого из близких, каждому человеку рада, кто ко мне заглянет. В дом мой в селе или сюда вот редко кто заходит.

Женщина склонила голову к столу. Наташа не видела ее лица, но чувствовала – если бы она могла еще плакать, сейчас бы плакала.

Наташа встала с лежака, приблизилась к ней и бережно приобняла ее за плечи.

– А я была там, – сказала Наташа, – и в зоне отчуждения, и в Припяти самой тоже была. Не знаю, что меня потянуло туда.

– Так зона закрытая, как же тебя пустили? – Хозяйка подняла голову и посмотрела на гостью. – Там же заражено все – и земля, и вода…

– Может быть, не знаю. Сейчас пускают. Сейчас туда туры организовывают. Платишь шестьдесят долларов и едешь. Мне важно было туда попасть… посмотреть на все это. Днем, при ярком свете солнца, там страшно. Реально страшно, ведь это сделал все человек. Взрыв – я имею в виду. Страшно, потому что ходишь по пустынному, заросшему городу и представляешь свой город таким. Даже не мертвым, нет, но… такого слова подходящего в русском языке просто нет. Да и в других языках, я думаю, тоже. Это как античудо света какое-то. Неописуемое. Вот вы боитесь чего-нибудь по-настоящему?

– Да мне-то что ж… Мне знаешь сколько? Семьдесят шесть. Мне-то чего бояться – я уж на своем веку всего навидалась. И молода была, и страшно было, и всяко было… А теперь-то я уж давно ничему не удивляюсь, да и не боюсь ничего. А на работу хожу, так не сложно мне, все же лучше, чем дома сидеть, там делать нечего, а тут хоть что-то. Мне полпенсии на жизнь хватает, я больше натуральным хозяйством обхожусь. А то, что остается, доченьке своей перевожу, у нее сейчас, знаю, не лучшие времена.

– Так что же она, деньги берет, а с вами знаться не хочет и внучке вашей не разрешает?

Собеседница опустила глаза:

– Так как же не помочь, если возможность-то есть?

От всего услышанного Наташу пробрал легкий озноб: холодок по коже, по всему телу… что-то было жуткое в этом рассказе.

– Себе бы лучше помогли, телефон купили.

Чернобыльская переселенка лишь махнула рукой.

Помолчали. Потом Наташа вернулась к тому, с чего начала:

– А мне вот бывает страшно. Глупости человеческой. От нее все беды на земле, мне так кажется. Войны все, конфликты, катастрофы. И ведь правду говорят, что история нас ничему не учит. Каждому поколению хочется своих глупостей наделать. На чужих не учатся. На ошибках, в смысле, чужих не учатся, на своих только. Да и то как-то так…

Бабушка про историю и человечество судить не стала, только тяжело вздыхала. Минут через десять в окне загорелись огоньки приближающейся машины.

– Вот смотри, машина идет. Давай быстренько… – Смотрительница переезда нажала на рычаг, и шлагбаум опустился вниз, а красные огоньки на светофоре взялись энергично перемигиваться. Наташа выскочила на улицу. Попросила телефон, позвонила Диме, объяснила, где она. Отдала трубку водителю и вернулась в будку. Старушка нажала на рычаг, шлагбаум взмыл вверх, но машина с места не тронулась. Тогда она вышла на улицу, к водителю:

– Ну, чего стоишь-то? Трогай!

– Дык, а поезд где? – спросил тот.

– Поезд прошел уже, двигай, тебе говорят!

Проезжий человек растерянно и недоверчиво посмотрел по сторонам и нерешительно дал газа.

Потом женщины пили чай в будке, который заварили при помощи кипятильника, таким Наташа пользовалась последний раз лет десять тому назад. Неспешно беседовали о том о сем. Только минут через двадцать за Наташей приехали. Она успела записать, как зовут хозяйку, где она живет. На прощание поблагодарила за гостеприимство и поцеловала ее морщинистую щеку.

Дима вышел из машины, уступая водительское место Наташе. Она села за руль. Дима сказал:

– Теперь мы разворачиваемся – и обратно в Терновск.

Наташа с первого раза вписалась в разворот и без превышения поехала по трассе. Некоторое время в машине стояла подозрительная тишина.

– Ты нам ничего сказать не хочешь? – как бы между прочим спросил Максим.

– Я на поезд села, – Наташа смущенно заулыбалась, – а он около лесопилки не остановился. Что еще ты хочешь узнать?

– Вот чудо ты какое! Какого хрена ему там останавливаться, там же станции нет. Почему в Терновске не сошла? И как ты вообще на него села? Зачем рацию выключила? Почему телефон в машине забыла? Мы из-за тебя битый час потеряли. Будешь теперь, как Карлсон, летать, чтобы время выиграть? А если права у тебя заберут, так правильно и сделают, не хрен носиться как угорелая!

– Макс, – буркнул Дима, – успокойся! Наташа, как же ты на поезд села?

– Ну, как села… ехал он мимо, я и села. Он товарный был. Сначала медленно ехал. Я думала, заскочу, проеду немного, потом спрыгну. А он разгоняться начал…

– Клево, прямо боевик! Жаль я с тобой не пошел, – вставил Олег.

– А дальше что? – спросил Дима.

– Дальше вышла, когда он остановился, – закончила свой рассказ Наташа.

«А если бы он вообще гнал себе полРоссии без остановок, что бы ты тогда делала?» – подумал Дима. Удивительно было то, что ее проступок скорее обрадовал его, чем огорчил: какой-то уж слишком примерной выглядела она до этого… безумства. Иначе такой поступок не назовешь!

Максим продолжил:

– Так, красавица, давай договоримся. Рацию не выключать, пока все в поле. Понимаешь? Это первое. На поезда без спроса не садиться, это второе. Раз уж подписалась играть с нами, будь добра быть членом команды. Нам тут Жанны д’Арк на хер не сдались. На поезд она села! А то давайте: я сейчас на самолет сяду и в Катманду улечу, ты на поезд в Возвышенск, а Дима пешком в Шарм-Эль-Шейх, – играть-то кто будет?

Жуткая картина полного разброда команды всех насмешила, напряжение разрядилось.

К тому же Аня в очередной раз достала бутерброды и раздала всем. Забулькал термос, источавший запах кофе. Все мирно занялись едой.

Дима с огромным облегчением вздохнул: казалось, конфликт неизбежен, но все благополучно разрешилось. Все как в жизни, хотя они всего лишь играют…

«Схватка» – такая же жизнь, даже более насыщенная событиями и эмоциями, чем рабочие будни.

Ладно, Димины будни, где по плану «Перехват» случается погоняться за нетрезвыми водителями и мелкими уголовниками, а вот каково тем же офисным клеркам или студентам? Если бы не эта игра, разве рассекали бы они пространство ночи в поисках таинственных, заброшенных человеком мест?

В «Схватке» можно приставать к прохожим с идиотскими вопросами, безудержно самовыражаться, дурачиться, словно малые дети, потому что игра все оправдывает – ведь это только игра.

Но как ни назови то, что происходит с участниками, ведь это происходит на самом деле. Тогда какая же это игра? А эти сборы после ночных приключений: когда соперничество обостряется, страсти кипят, эмоции хлещут через край! Он-то не раз видел, насколько все это настоящее. И в чем тогда разница, где грань между жизнью и игрой? Ведь жизнь – та же игра: лидирует тот, кто лучше понимает правила, по которым ведется эта игра, тот, кто смелее, умнее, напористее. Тот, кто умеет обнаруживать, признавать и исправлять свои ошибки. Странно только, что если на финише в «Схватке» ты занимаешь определенное место, то в жизни – как ни играй! – «приз» в финале уготован всем один и тот же…

«Дом прорицательницы. Внутрь не входить, стекла не бить. Терновск».

В Терновске расспросили всех, кого только удалось, о прорицательнице. О ней никто здесь не слышал. Нет ни магазинов, ни парикмахерских с таким названием. Нет даже бабки-гадалки с таким прозвищем! Тыкались наугад, и все впустую, пока не пришла подсказка: «По пути из Залесья в Терновск обратите внимание на ночной магазин в деревне Бабкино».

– Твою мать! – выругался Максим.

Они бы заметили, без сомнения, этот «ночник», если бы въехали в Терновск, как другие команды, со стороны Залесья. Но из-за Наташи подкатили с другой стороны.

Пятнадцать драгоценных минут потратили, чтобы добраться до деревни. На ободранной стене магазина висела розовая светящаяся вывеска «24h». Тусклый свет внутри. На окнах серые от пыли шторы. Они вошли и вдохнули ни с чем не сравнимый запах сельского магазинчика. «Мини-маркет» площадью в пятьдесят – шестьдесят квадратных метров торговал всем: от батона и молока до цветного телевизора. В углу за прилавком сидел «натуральный» деревенский мужик – агент организаторов.

– Карточка? – спросил он, безошибочно угадав участников игры.

Проверив документ, мужик сделал себе пометку, что команда «Максимусы» свое получила. Протянул им лощеный лист формата А4 со словами:

– То, что усложнит вам задачу в начале, упростит ее в конце.

Никто, разумеется, ничего не понял, но когда говорит агент, нужно внимательно слушать и запоминать, а разгадывать его иносказания можно и потом.

В центре листа был напечатан какой-то план – несколько улиц, дома. Одно здание отмечено крестиком и подписано снизу: «Дом прорицательницы». Некоторые улицы обозначены мелким рукописным шрифтом. Здешней топографии горожане не знали, у них не было карты Терновска, чтобы сравнить и сопоставить ее с тем, что им вручил агент. Разве кто-то из местных, посмотрев загадочную схему, что-то подскажет.

Максим решил дать Наташе возможность реабилитироваться и протянул ей выданную распечатку:

– На, будешь хранительницей. Хоть какая-то польза от тебя будет.

Наташа еще раз всмотрелась в схему и молча сунула ее в задний карман штанов. Со стороны Залесья к магазину подъехали сразу два экипажа: «Квазимоды» и «Иксы».

«Максимусы» же направились в Терновск. Спидометр показывал девяносто километров в час.

– Слушай, а побыстрее нельзя? – спросил с заднего сиденья Максим. – Давайте нас еще «Квазимоды» обгонят для полного счастья.

Наташа втопила педаль газа… Когда стрелка уклонилась вправо на отметку сто восемьдесят, в салоне послышалось единодушное шуршание: начали вытягивать ремни безопасности. Дима пристегнулся быстро, только руку вправо протянул и слева от себя клацнул защелкой. Аня с Олегом извлекли ремни из щелей между сиденьями. Максим, который располагался на заднем сиденье по центру, между братом и его девушкой, тоже пошарил вокруг, но понял, что для него защита не предусмотрена. Дима обернулся к другу и с извиняющейся улыбкой произнес:

– Ремни спасают при ударах от двадцати до примерно ста двадцати километров в час. Если скорость выше, единственный способ остаться в живых – вылететь через лобовое стекло.

– Спасибо, успокоил, – с иронией парировал Максим. – Может быть, меня когда-нибудь и соскребут с асфальта или там еще чего, но, клянусь, не раньше, чем мы выиграем эту игру.

Машина подскакивала на неровностях, но исправная подвеска не давала колесам оторваться от дороги. Включенные лампы дальнего света вместе с ближним ксеноном очень хорошо освещали пустынную дорогу. Наташа была уверена в себе: ее зоркий взгляд был устремлен далеко вперед, угол зрения сужен до предела. Она крепко держала руль обеими руками, твердо уперев локти в подлокотники.

Когда дорога начала вилять, Наташа сбросила скорость до ста шестидесяти, затем до ста. Это самые опасные места на большой скорости: когда дорога словно обрывается на горке, а ты несешься болидом и не знаешь, куда асфальт уклонится после подъема. Это видно лишь с верхней точки, которую пролетаешь за секунды, и нет и доли мгновения, чтобы осознанно вписаться в неожиданный изгиб пути.

В Терновске, около ночного клуба, увидели несколько такси – и сразу к ним. Наташа достала из заднего кармана пачку всяких счетов, каких-то записочек, мятых купюр. Из этой макулатуры она вычленила сложенный лист, который получила от Максима, и протянула его Диме. Он, разворачивая схему, обратился к таксисту:

– Вы не подска… – И вдруг запнулся. На развернутом листе ничего не было, не считая каких-то серых разводов непонятного происхождения.

Он перевернул его другой стороной – там лист был совершенно чист.

– Извините… – Дима отошел от водительского окна. Он показал лист Максиму и всем остальным.

– Это точно та бумажка? – уточнил у Наташи Олег.

– Та, – уверенно за нее ответил Максим.

Он не мог ошибаться: это тот самый плотный лощеный лист бумаги, на котором была схема. Капитан поворачивал лист и так и эдак, елозил пальцем по серым пятнам на бумаге.

– Если бы это были чернила от струйного принтера, – начал рассуждать вслух Дима, – они бы размазались совсем по-другому, и скорее от влаги. А это, похоже, порошок от принтера лазерного.

– Ну, допустим, – пробубнил недовольный Максим. – Объясни тогда: почему он рассыпался на пылинки, этот твой порошок?

– А я знаю! – возбужденно воскликнула Аня. – У меня однажды было такое! Я печатала дома у себя курсовую, и раз – один лист застрял в принтере. Я позвала брата, он снял кожух и еле вытащил застрявший под барабаном лист. На нем было напечатано только полторы строчки. А когда я дотронулась до этих буковок, то чернила остались у меня на пальце, а с листа исчезли!