Глава 16

Два дня спустя, весь в синяках и ссадинах и в очень плохом настроении, я вернулся в «Савой». Кристина была уже там, готовая оказать любую помощь. Номер был буквально завален цветами, и их аромат кружил голову. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского. Не хватало только лорд-мэра, чтобы торжественно отпраздновать мое возвращение.

– Дорогой! – воскликнула Кристина, закидывая руки мне на шею. – Добро пожаловать!

– Скажи-ка мне, кто этот богач, который оплатил шампанское и цветы? – спросил я, отстраняясь.

– Ну конечно же, ты, мое сокровище! – весело ответила она. – Итак, откроем эту бутылочку и выпьем за твое здоровье. Мое горло совершенно пересохло от жажды!

– Нет, моя прелесть, по таким сумасшедшим ценам я не могу покупать шампанское, – возразил я твердо. – А уж цветы – страшно подумать, в какую сумму все это вылилось!

– Но я думала, это не составит для тебя особых проблем. – Кристина прижалась к моему плечу. – Я их заберу, если они вам не нравятся. Но вам все равно придется оплатить их, так как в настоящее время я на мели. Разве вы не находите, что комната выглядит очаровательно?

– Уверен в этом, но все же хотелось бы знать, какую брешь это пробьет в моем бюджете. Как ужасно быть женатым. Ну а теперь присядьте и позвольте мне просмотреть почту. Вот уже четыре дня, как я ничего не делаю, так что необходимо наверстать упущенное время.

– У вас будет для этого еще целый день. Разве вы не рады видеть меня? Вы даже ни разу меня не поцеловали.

Я охотно выполнил ее просьбу, но остался непреклонным.

– Очень прошу вас, хоть несколько минут посидеть спокойно.

Я принялся за корреспонденцию. Там было письмо от Мортимера, в котором он в пространных выражениях просил извинения за то, что по не зависящим от него обстоятельствам отказывается от работы на меня. Была записка от Корригана, в которой он поздравлял меня с выздоровлением и советовал поскорее отправляться обратно в Штаты. Эти послания я отправил в корзину для бумаг. Остальные письма были из Америки и требовали немедленного ответа. Я уговорил Кристину покинуть меня, пообещав обязательно встретиться вечером, а сам сел за корреспонденцию, над которой проработал до самого обеда. Прежде чем начать четвертую статью о Великобритании, я разыскал в справочнике номер телефона Джека Бредли и обнаружил, что у него имеется частная квартира на Хэй-Нью. На всякий случай я выписал адрес и со злостью захлопнул справочник. Я намеревался сегодня же вечером навестить хозяина клуба «Азур» и оставить ему хорошую память о себе.

Под вечер я повидался с Кристиной, и мы поужинали в ресторане. Она была весьма соблазнительна в платье цвета электрик.

– Это платье, – пояснила она, – приз за победу в матче по боксу, который я устроила одному из членов клуба.

Я постарался как можно тактичнее обойти это заявление и не стал уточнять, кто же выиграл этот матч.

– Вы знаете, что сегодня после полудня этот полицейский, который, так сказать, считается вашим другом, приходил к нам в клуб? – сказала она, отведав говяжий эскалоп.

– Вы говорите о Корригане? – с интересом спросил я.

– Да. Он провел полчаса с Бредли, а выйдя, подошел ко мне и сказал, чтобы я не забыла сообщить вам о его визите. Еще он добавил: «Пусть хорошенько поломает над этим фактом свою голову».

– Этот тип изо всех сил прикидывается смешным, – я рассмеялся. – Но это не объясняет мне, почему он приходил к Бредли. Что он там искал? Ты когда-нибудь раньше видела его в клубе?

Кристина отрицательно покачала головой.

– Нет, флики в принципе никогда не заходят в клуб. У Бредли был очень сердитый вид, когда он провожал мистера Корригана до двери. Вероятно, тот сказал ему что-то весьма неприятное.

– В один из ближайших дней я тоже скажу Бредли что-то весьма неприятное, – проговорил я спокойным тоном.

Она положила свою руку на мою.

– Вы не сделаете чего-нибудь глупого, мое сокровище, не правда ли?

– Я никогда ничего глупого не делаю. Моя единственная глупость заключается в том, что я вас люблю.

Кристина от удивления открыла свой ротик.

– И это вы называете любовью ко мне?

– Ну что же, я не знаю, каким еще именем можно назвать это чувство.

– В один прекрасный день я забуду светское воспитание, и тогда вы узнаете, что такое настоящие чувства. Уверяю, это событие вы запомните на всю жизнь.

– Давайте срочно переменим тему разговора, – сказал я, поглаживая ее руку. – Вы никогда не слышали что-нибудь о Зельме Якоби?

– Ну вот, опять начинается! – Кристина вздохнула с безнадежным видом. – Опять вопросы. Не понимаю, зачем я трачу на вас лучшие дни моей жизни. Нет, я не слышала, чтобы кто-то говорил о Зельме. Я полагаю, что теперь она живет совершенно замкнуто и не имеет с клубом ничего общего. Иногда и я мечтаю переменить образ жизни.

– Умоляю, не занимайтесь сейчас устройством личной жизни, лучше поговорим о Зельме. Есть у нее друзья? Я имею в виду интимных друзей, которые могли бы знать, где она сейчас находится.

– Надеюсь, вы не устроите на нее охоту? – Брови Кристины нахмурились. – Уверяю, она совершенно не ваш тип женщины. Вам станет с ней тошно уже через пять минут. Самое лучшее, что вы можете сделать, так это остаться со мной. В конце концов, ведь я ваша первая и единственная любовь.

– Но это, мое сокровище, касается меня одного, – сказал я как можно терпеливее. – Я стараюсь отыскать ключ к тайне убийства. Если бы мне удалось поговорить с Зельмой, многое прояснилось бы. Вы уверены, что не знаете никого из ее друзей?

– О! Как мне надоела эта история! Она напоминает игру в дурака. Но я чувствую, что вы будете продолжать расспросы до тех пор, пока я вам все не выложу. Был один тип, который сходил по ней с ума. Это было еще до того, как появился Георг Якоби. Его звали Питер Тренч.

Я потер подбородок, внимательно глядя на нее. Питер… Не был ли он тем самым Питером, о котором упоминала миссис Бремби?

– Вы знаете, где порхает эта пташка?

– Он владелец одного из гаражей на Чейн-маркет, – ответила Кристина и дала адрес. – Он часто говорил мне, что, если я буду нуждаться в бензине, он охотно поможет мне в этом. Странный тип, ведь он же отлично знает, что у меня нет машины.

– Действительно, вы очень полезны. Когда мы ляжем в постель, напомните мне, чтобы я выдал вам соответствующее вознаграждение.

После ужина я посадил Кристину в такси, так как она, к своему большому огорчению, вспомнила, что обещала показаться в клубе «Азур». Сам я направился на Чейн-маркет. По счастью, улица находилась в нескольких минутах ходьбы от отеля.

Заведение Тренча размещалось в глухом переулке. Это был обыкновенный гараж, выстроенный из бетона, располагающий заправочной колонкой и небольшой ремонтной мастерской. Видимо, он не приносил хозяевам приличного дохода. Двое типов в замасленных комбинезонах возились над кучей ржавого хлама возле дверей. Без особого интереса они осмотрели мою персону и вновь вернулись к работе. Один из них, маленький плешивый человек, вынул сигарету и закурил, наблюдая за действиями напарника. Видя это, тот прекратил работу и потерся спиной об угол двери.

– Что, Тренч здесь? – спросил я у плешивого.

– О ком я должен доложить? – поинтересовался он.

– Скажите ему, что я пришел по рекомендации клуба «Азур». Я буду счастлив, если он уделит мне пару минут.

Плешивый тип исчез, а я решил завязать разговор с его напарником.

– Что это вы так поздно работаете?

– Обычно мы так поздно не задерживаемся, но с минуты на минуту ожидается хороший заказ, – словоохотливо проговорил он.

Через несколько минут плешивый вернулся.

– Хозяин примет вас. Это наверху, первая дверь направо.

Я поблагодарил его и двинулся к лестнице, находившейся в глубине гаража, однако на полдороге остановился как вкопанный. В темном углу стояла великолепная машина – черно-желтый «Бентли». Я немного поколебался, потом подошел ближе, но мне удалось кинуть на автомобиль лишь беглый взгляд. Плешивый тип внимательно наблюдал за моими действиями.

– Черт возьми, что за машина! – притворно восхитился я.

Плешивый продолжал пристально смотреть на меня, ничего не отвечая.

Запомнив на всякий случай номер машины, я подумал, что, возможно, это тот самый «Бентли», который Литбридж видел в Лакхейме и о котором упоминала Кристина. Действительно, весьма странное совпадение, думаю, в Лондоне не так уж много подобных машин. Поднявшись по лестнице, я постучал в первую же дверь, и мужской голос ответил изнутри:

– Войдите!

Толкнув дверь, я вошел в огромное помещение, обставленное с помпезной роскошью. Великолепный китайский ковер покрывал пол. Паркет был отполирован до блеска. Возле окна располагался огромный письменный стол, а вдоль стен рядком стояли роскошные кресла. Портьеры были последним писком моды. Контраст между необыкновенно роскошным конторским помещением и грязным гаражом был настолько разителен, что я слегка опешил. В дальнем конце помещения, прислонившись спиной к камину, стоял массивный мужчина. На расстоянии вытянутой руки от него на каминной полке стоял наполненный стакан. На вид мужчине можно было дать лет тридцать пять. Это был широкоплечий и, судя по всему, достаточно сильный человек. Скорее всего он был иностранцем. Его черная шевелюра была зачесана назад двумя волнами, а темные глаза блестели, как бусинки. Вид он имел достаточно самоуверенный.

– Добрый вечер, – сказал он. – Я не совсем разобрал ваше имя. Мне показалось, что вы имеете какое-то отношение к клубу «Азур»? Я не ошибся?

– Я Стефан Хармас из «Нью-Йорк Клерион». Счастлив познакомиться с вами, мистер Тренч.

Он слегка нахмурил брови, но тем не менее подал руку и указал на стул.

– Не хотите ли виски? – предложил он. – Уверяю, там нет яда. За эту бутылку я плачу восемь фунтов, так что виски должно быть неплохим. Не пропустите стаканчик?

Я уверил его, что не откажусь от выпивки, а пока предпочитаю сигарету. Все это время я рассматривал его, вспоминая данное Кристиной описание владельца черно-желтого «Бентли». И в самом деле оно очень подходило к Тренчу. Скорее всего владельцем машины является именно он, а не Жюль Коль, как я было решил. Да и трудно представить, что Нетта проводила время с Колем. Зато с Тренчем это было вполне возможным. Он обладал известным лоском.

– У вас просто восхитительно, – сказал я. – Какой неожиданный сюрприз после того, что я видел в гараже.

– Видите ли, мистер Хармас, я обожаю комфорт. Но приходится много работать и большую часть времени я провожу именно здесь. Так почему бы мне не иметь благоустроенный кабинет?

Возразить на это было нечего, и я принялся размышлять, как мне сейчас поступить: сразу же без церемоний приступить к делу или провести некоторую подготовку.

– Знаете, ваше лицо так обезображено, что трудно сделать вид, что не замечаешь этого, – продолжал Тренч с выражением симпатии. – Увидев подбитый глаз, я обычно молчу. Возможно, думаю, у него подружка с характером. Но когда у человека подбиты оба глаза, а лицо напоминает полигон, изрытый танками, я не могу удержаться от того, чтобы не выразить своего сочувствия.

– Это действительно очень любезно с вашей стороны, мистер Тренч. Видите ли, хороший журналист обязан быть любопытным. И вот трое джентльменов внушительного телосложения решили несколько поубавить мое любопытство. Они хорошо поработали, коль им даже удалось изменить форму моего лица.

– Должен признаться, что мне тоже не понравилось бы, если бы вы вдруг начали интересоваться моими делами.

Я согласился с ним, кивнув головой.

– О! Мне бы это тоже не понравилось. Но я пришел сюда совсем по другому поводу. Я пришел просить о помощи.

Он сделал удивленное лицо и стал ждать продолжения.

– Я полагаю, вы знаете Зельму Якоби? – спросил я, решив сразу брать быка за рога.

Он поставил свой стакан на камин.

– Нечего об этом говорить, друг мой, – тон его голоса стал менее приветливым. – Очень огорчен, но я не собираюсь говорить с журналистами о миссис Якоби. Если это действительно единственная причина вашего появления здесь, мы можем сразу сказать друг другу «прощай».

– Я говорю с вами не как журналист. По правде сказать, моя газета совершенно не интересуется судьбой миссис Якоби. Я говорю с вами на правах друга мисс Нетты Скотт.

Он внимательно посмотрел на меня, потом на кончик своей сигареты и отошел от камина.

– Значит, вы знакомы с Неттой Скотт? Я, кстати, тоже.

Я хотел спросить его о черно-желтом «Бентли», но потом все же решил воздержаться.

– Но что Нетта Скотт может иметь общего с миссис Якоби? – продолжал он.

– Честно сказать, я не знаю. Но у меня есть смутное подозрение, что между ними есть какая-то связь. Я полагаю, Нетта Скотт знала Георга Якоби. И хочу в этом убедиться. Может быть, Зельма сможет помочь мне в этом?

– А для чего вам надо это знать? – Тренч подошел к окну.

– Возможно, это поможет объяснить причину самоубийства Нетты. Ведь вы в курсе, не так ли?

– Да, – он пожал плечами с таким видом, словно разговор ему не нравился. – Но какой интерес для вас может представлять самоубийство Нетты?

– Я не люблю загадочных историй. И я сказал, что весьма любопытен. Нетта была не тем человеком, который может покончить счеты с жизнью подобным образом. И я задаю себе вопрос, нет ли во всем этом какого-то злого умысла.

Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо, пробормотал что-то неразборчивое и замолчал. Наступило долгое молчание, после чего он сказал:

– Я видел миссис Якоби по крайней мере два или три месяца назад… еще до того, как она вышла замуж.

– Вы не скажете, где она живет?

– Ее нет в том доме. Квартира заперта.

– Меня интересует адрес.

– А что это может вам дать? – Он повернулся и посмотрел мне в глаза. – Я ведь уже сказал, ее там больше нет.

– Может быть, она уже вернулась туда. Послушайте, давайте посмотрим на эти вещи под несколько другим углом зрения. Полиция у вас на хвосте. Во всяком случае, они идут по следу высокого человека по имени Питер, хорошего знакомого Нетты. У меня нет ни малейшего желания помогать полиции, но можете быть уверены, они будут намного менее вежливы, чем я сейчас. Мне нужен адрес Зельмы. Или вы его мне дадите, или я буду вынужден дать ваш адрес полиции. Какое решение вы примете, мне безразлично, я только прошу сделать это побыстрее.

Он пожевал окурок своей потухшей сигары: жест обычный для людей, еще не принявших определенного решения.

– Что вас заставляет думать, что полиция интересуется именно мной?

Я рассказал историю Анны Скотт и передал слова миссис Бремби.

– Я никогда не слышал, чтобы у Нетты была сестра, и уж тем более незнаком с миссис Бремби.

– Хотелось бы видеть, как отреагирует на ваши слова суд. Все, что мне нужно, – это узнать адрес Зельмы.

– Внимание полиции мне противопоказано, – проговорил он после небольшой паузы. – Можете убираться. Зельма живет на Хэмптон-стрит, 3-бис у Рассел-сквер. Надеюсь, вы удовлетворены и закроете за собой дверь?

– Нет ли у вас фотографии Зельмы? – Я встал.

Он несколько минут смотрел на меня, потом отрицательно покачал головой.

– У меня нет причины коллекционировать фотографии замужних женщин. Прощайте!

– Хорошо, благодарю вас. Если вас навестит полиция, знайте, это не моя работа. – Я направился к двери, потом остановился. – Какая прекрасная машина стоит внизу. Она ваша?

– Да. – Он внимательно посмотрел на меня. – Она вас интересует?

– О нет. Я просто подумал, что вам очень везет, если вы имеете такую тачку.

– Прощайте, – повторил он. – Я начинаю понимать, почему вам так разукрасили лицо. И начинаю жалеть, что эти добрые люди не закончили работы.

Я жизнерадостно улыбнулся и, пообещав Тренчу, что постараюсь обязательно вновь свидеться с ним, покинул этот роскошный кабинет.

Загрузка...