Глава II

— Я протестую! — опомнившийся Монро срывался на визг. — По какому праву вы тут распоряжаетесь, капитан?! А вы, Макдермотт? Фортескью? Что происходит?! Я принципал Совета и…

— Заткнитесь, Монро, — сухо произнес Фортескью. — По вашей милости Бельтайн остался беззащитным и все, что у нас сейчас есть для спасения хотя бы Звездного Корпуса — «Сент-Патрик», «Дестини» и здравый смысл. НАШ здравый смысл, поскольку вы им явно не обладаете. Мэри, я могу чем-то помочь?

Капитан качнула головой и встала с кресла, разминая позвоночник и суставы плавными, усвоенными еще в детском учебном центре движениями. Сделав несколько шагов по направлению к терминалам планетарной связи, Мэри обернулась и поймала вопросительный взгляд представителя Корпуса.

— Что вы сидите, Маккинн? — неприязненно бросила она. — Вы намерены объявлять эвакуацию или нет? Время уходит!

Тот подхватился и кинулся мимо нее к выходу, на бегу вызывая через коммуникатор Старшего Наставника. Полковник Фортескыо решительно взял принципала под руку и буквально им полок его из зала. Остальные члены Совета, а теперь в зале остались только военные — даже не пытались скрыть облегчение от удаления источника истерики и спокойно и слаженно занялись исполнением своих обязанностей по боевому расписанию. Не отвлекаясь больше на окружающих, Мэри запросила коммуникационный код, послала вызов и хмуро уставилась на возникшее на экране женское лицо.

— Капитан Фицсиммонс.

— Капитан Гамильтон. — Собеседница чуть заметно кивнула. — Боевая тревога?

— От Зоны Сигма к Бельтайну идет флот Джерайи Саммерса. Слышали про такого? Вижу, что слышали. Принято решение использовать «Сент-Патрик» для эвакуации личного состава Звездного Корпуса и стольких детей Линий, сколько мы сможем на него впихнуть сверх того.

Капитан Фицсиммонс щелкнула каблуками так громко, что это было слышно даже в Зале Совета.

— К какому шлюзу пристыкован «Сент-Патрик»?

— Игрек-одиннадцать-два.

— Он заправлен?

— Так точно.

— Я посылаю туда техников и погрузчиков, необходимо переоборудовать его для приема пассажиров. — Мэри покосилась на командующего базой «Гринленд», уже стоящего у соседнего терминала. Тот торопливо отдавал малопонятные команды. Можно было не сомневаться, что все силы станции, не относящиеся к военному флоту и не занятые непосредственно обороной, брошены к транспортнику. — Заодно прикинем, сколько человек он сможет взять на борт. Я примерно представляю себе число, но нам важно каждое место.

— Понимаю. — Фицсиммонс никогда не отличалась многословием. — Куда пойдет корабль?

— В Зону Тэта. А оттуда… на ваше усмотрение. Главное, чтобы Саммерс не достал. Я провожу вас «Соломоном». — Мэри едва заметно улыбнулась при виде явного одобрения на лице однокашницы. — Сколько времени займет переоборудование? Ваше мнение?

— Десять часов.

— Семь. И час на посадку. Иначе не успеем уйти. Данные по количеству пассажиров нужны мне через четыре часа. Все, Ванора, работайте, не буду вмешиваться.

Капитан Гамильтон показала язык своему отражению в погасшем экране, с силой потерла ладонями лицо и продолжила вызовы.

— Рори, ты где?

— В «Драконисс». — Рори О'Нил не скрывал раздражения. Изображение он включать не стал, и оставалось только гадать, сколько красоток мамаши Глиндоуэр сладко потягивается сейчас за его спиной. Зная Рори — уж никак не меньше двух. Жалко девочек, чего они точно не умеют, так это драться за свою жизнь… А ведь придется… — Ну вот что тебе неймется, а, Мэри? Уж и отдохнуть человеку нельзя.

— Влезай в штаны, красавчик, собирай остальных и марш на «Дестини». — Капитан позволила себе усмехнуться. — Вылет через восемь часов.

— Что-о-о-о? — взвыл бортинженер-двигателист. — Мэри, я в отпуске, ты в отпуске, все в отпуске, расслабься, девочка…

— Воюем, Рори. Эскадра Саммерса на подходе. — Как капитан и думала, громкое «ах!» выдал не один женский голос. И, кажется, даже не два. Не без удовольствия выслушав грозное «Цыц!» и изысканный букет эпитетов и определений в адрес Саммерса, загубленного отпуска и Вселенной в целом, она продолжила: — Монастырь активирует минные заграждения, но это ненадолго, сам понимаешь. Будем пытаться вытащить ребятишек из Корпуса.

— На чем, Мэри? На х… галопом?! Или ты их молекулируешь и запихнешь на «Дестини»?!

Судя по доносящимся звукам, О'Нил уже застегнул ботинки и теперь прилаживал ремень, на котором даже в баре космопорта или на танцульке висели — и звякали при каждом шаге, чтоб ему… перфекционисту хренову… — многочисленные тестеры, щупы и прочий мелкий инструмент.

— «Сент-Патрик», Рори. Больше ничего нет, а молекулировать я не умею, да и ты тоже… Все, парень, не морочь мне голову, мне еще экипажи набирать на шесть корветов. Из резерва, прикинь?

— У-у-у… Удачи, лапочка, она тебе понадобится… — И связь прервалась.

Так. Боевая тревога объявлена, эвакуация организована, экипаж «Дестини» будет собран и вылетит на орбиту как пробка из бочки с сидром — тут на Рори вполне можно рассчитывать… Что-то же еще было… А, чтоб тебе, растяпа!

— Гамильтон Маккинну! — рявкнула она в коммуникатор.

— Здесь! — отозвался тот.

— Корветы надо перегнать в сектор восемь, в заправочную зону, прямо сейчас. С майором Доггерти я свяжусь сама. Дети должны быть у шлюза игрек-одиннадцать-два через семь часов. Выполняйте.

— Есть. — Маккинн отключился.

Пальцы Мэри снова пробежались по клавиатуре терминала, уж этот-то код она помнила наизусть, как и любой капитан, хоть раз за последние полвека стартовавший с базы «Гринленд».

— Здесь Доггерти!

Мэри с удовлетворением отметила, что в голосе главного снабженца базы не было ни суеты, ни паники. Хороший офицер, хоть что-то не изменилось за двадцать лет.

— В заправочную зону сектора восемь перегоняют шесть корветов. Они должны быть проверены, заправлены и загружены немедленно. Сделайте полный прозвон всех систем, корабли пойдут в бой. Закачайте в накопители все, что сможете…

— И еще чуть-чуть утрамбуйте! — хмыкнул тот.

Мэри невольно рассмеялась: верно говорят, что на войне нет ничего лучше старой, заезженной шутки.

— И еще чуть-чуть утрамбуйте. Полный боекомплект, самый полный, не скупитесь, майор! Если ваши ребята успеют, пусть демонтируют ложементы наставников. Не успеют — черт с ними. Да, и «Дестини» подготовьте тоже, О'Нил скоро будет на базе, согласуете загрузку с ним. Но вот еще что. Установите на транспорт «Сент-Матрик» генераторы маскирующего поля. Это все.

— Разрешите выполнять, капитан? — сарказмом, звучащим в голосе стовосемнадцатилетнего Доггерти, вполне можно было резать ростбиф.

— Нашли время ерничать, майор… ну кто, кроме вас, справится? Не сомневайтесь, я еще помню, кто меня гонял по подготовке боевого вылета!

— И теперь в отместку вы гоняете меня по складам и заправщикам? — Доггерти уже откровенно веселился, и Мэри про себя вздохнула с облегчением. — Занимайтесь своим делом, Гамильтон, а я займусь своим, — посерьезнел он. — Корабли вы получите в лучшем виде. И, Мэри…

— Да, сэр?

— Постарайтесь хоть немного поспать. Иначе упустите что-нибудь. Это я вам говорю как старый комплектовщик.

Да уж, что-то приходит, что-то уходит, но «Наседка» Доггерти все тот же…

— Я постараюсь. — Ага, сейчас. Аж два раза. Вот так вот прямо и залегла.

Мэри вдохнула, со свистом выдавила воздух через стиснутые зубы, переглянулась с вернувшимся Фортескыо — правую руку он держал несколько на весу и время от времени потирал левой — и холодно усмехнулась:

— Общую тревогу, полковник. Общую.

* * *

День отбытия новобранцев Звездного Корпуса на базу «Гринленд» выдался ветреным. Налетавшие с Маклира порывы трепали знамена, засыпали поле Центрального космопорта невесть откуда принесенными листьями деревьев и срывали с маленьких бритых голов форменные серые береты. Однако ни один из свежеиспеченных кадетов даже не пытался удержать своевольный головной убор. Они стояли вытянувшись и прижав руки к бокам, и повторяли вслед за Старшим Наставником слова присяги.

— Клянусь!

Из-за спин стоявших в торжественном оцеплении церемониальных гвардейцев на них, маленьких и гордых, смотрели матери и отцы, немногочисленные бабушки и дедушки, изнывающие от зависти младшие братья и сестры.

— Клянусь!

С этого дня они числились солдатами армии Бельтайна. С этого дня начинался отсчет выслуги. С этого дня их домом был Корпус, их семьей — кадеты и наставники, их жизнью — служба Бельтайну.

— Клянусь!

Когда-нибудь они вернутся на родную планету. Или не вернутся, оставив там, среди звезд, не только годы жизни, но и саму жизнь. Они — лучшие. Избранные.

— …клянусь жизнью и смертью своей защитить Бельтайн и да поможет мне Бог. Аминь.

— Аминь!

Церемония закончилась. Выскочившие будто из-под земли служащие космопорта споро подбирали береты и раздавали их владельцам, благо имя кадета и номер подразделения значились на начищенных до блеска кокардах. Взводные наставники пролаивали команды и вот уже первые колонны двинулись к челнокам.

София Гамильтон тщетно пыталась разглядеть Мэри в этих одинаковых, перестраивающихся в линии квадратах. Может, оно и к лучшему, думала она. Нет милосердия в том, чтобы рубить хвост по частям. Сегодня у девочки началась новая жизнь, жизнь, для которой ее предназначили поколения пилотов Линии Гамильтон, и никакая чужая кровь не смогла ничего изменить. Надо бы идти, но вдруг… вдруг Мэри захочет оглянуться? Еще раз увидеть бабушку? А той не окажется на месте…

Ни один кадет не оглянулся.

— Итак, леди и джентльмены, мы прибываем на базу «Гринленд», — взводный наставник позволил себе коротко улыбнуться. — Первыми выходят те, кто сидит в задней секции, затем сидящие в центре и наконец те, кто сидит впереди. Не толпитесь и не толкайтесь, соблюдайте дисциплину, немедленно после выхода стройтесь в том же порядке, в котором шли на посадку. Помните, хотя база «Гринленд» является орбитальной крепостью и принадлежит флоту, тем не менее на ней немало гражданских. Вы не можете уронить честь кадетов Корпуса, устроив толчею у шлюза. Всем ясно?

— Так точно! — звонко выпалили двадцать пять юных глоток, и наставник еще раз улыбнулся. Когда-то именно эти слова услышал он сам… давно, да. Хороший взвод. Кто бы что ни думал, а он рад, что эта полукровка Гамильтон досталась именно ему. Какие результаты, черт бы ее побрал, какие результаты! Поговаривают, что она чуть было не умерла во время вживления имплантов, но потом словно раздумала… Вести ее будет интересно, по-настоящему интересно, а этот штафирка Монро может подавиться своими посулами и плохо завуалированными угрозами. Вот ведь любопытно, он что же, всерьез рассчитывал, что кто-то в Корпусе согласится испортить жизнь украшению первого курса только потому, что украшение кровью не вышло? Странный народ штатские, и мотивы у них странные, и мысли…

— Правое плечо, вперед! Эй, там, сзади, не отставать, успеете еще наглазеться!

Ага, вот она, слева в третьей шеренге. Девчонка как девчонка, ничего особенного. Так вот и не скажешь, что хоть чем-то отличается от остальных, разве что не слишком красива, чтобы не сказать дурнушка — но это бывает и в чистейших Линиях. Не по красоте же родительские пары подбираются, в самом-то деле. Главное что? Главное — сохранить и улучшить породу, а скорость реакции, выносливость и способность просчитать курс не от формы носа зависят. Хотя Алтея Гамильтон, которую Коннор Фицпатрик прекрасно помнил, была красавицей штучной. Так что девчушка, видать, в отца пошла. И что, скажите на милость, Алтея нашла в этом чужаке? По дочке если судить — не урод, конечно, но и только. А уж какие мужики к ней яйца подкатывали… не поймешь этих баб, и стараться не стоит! Утешившись этой мыслью, взводный ухмыльнулся и, в очередной раз, прикрикнув на подопечных, завел их в просторный сектор базы, занимаемый Звездным Корпусом.

Трудно сказать, кто первый решил, что Звездный Корпус должен располагаться в орбитальной крепости — она же основной транспортный узел системы Тариссы, она же обсерватория, она же… она же… она же… За давностью лет разве что профессиональные архивисты могли точно проследить путь базы «Гринленд» от крохотного пересадочного терминала до гигантского комплекса, в котором жили и работали без малого двести тысяч человек. Так или иначе, к тому моменту, когда экспедиционные экипажи наравне с тарисситом стали одной из главных статей экспорта Бельтайна, подготовкой этих экипажей занимались исключительно на орбите. В частности еще и потому, что закупаемые на верфях Нового Амстердама корветы не предназначались для планетарного базирования. Они строились в космосе, летали в космосе и гибли там же, в отличие от людей, которым для качественного рождения все-таки требовалась твердь под ногами: как ни странно, зачатые и появившиеся на свет на «Гринленде» дети совершенно не годились для службы в военном флоте. В гражданском — сколько угодно, но для ВКС им не хватало, прежде всего, адаптационных резервов организма. И сколько бы врачи и инженеры не твердили, что гравитация на базе соответствует планетарной, радиационная защита идеальна, а качество жизни зачастую лучше, чем внизу, факт оставался фактом — рожденные в космосе в военном флоте Бельтайна не служили, потому что не выдерживали нагрузок Корпуса. Примерно раз в поколение очередной энтузиаст из числа постоянно живущих на базе пропихивал в Корпус своего отпрыска, размахивая, как флагом, «Законом выявления», но максимум через год забирал его оттуда (если было, кого забирать). Даже прошедшие отбор кадеты, бывало, не выдерживали, поэтому формирование будущих экипажей начиналось только на восьмом курсе. А до того — звездные карты, прокладка курса и тактика ведения боя для пилотов. Изучение орудийных систем и бесконечные стрельбы для канониров. Строение кораблей — всех, с какими даже теоретически может столкнуться экипаж, схемы выработки, накопления, подачи и распределения энергии, починка всего, что чинится и не чинится, для бортинженеров. Общие практические занятия на виртуальных кораблях. А еще программирование, рукопашная (бельтайнский офицер должен уметь справиться с портовой шпаной без оружия!), развивающие вестибулярный аппарат танцы (я не требую от вас тридцать два такта в секунду, но шевелиться все-таки надо!), бесконечные тренировки в спортивных залах и тирах (а если мятеж на корабле? Стрелять надо уметь, кадет, заткнись и выполняй!), языки (исключительно во время ночного сна, при помощи гипнопедии), лекции по истории и культуре… Центрифуги, зоны свободного полета, постепенно увеличивающиеся дозы стимуляторов — для каждой специальности своих… Потом приходило время основ стратегии, политологии, торгового и военного межпланетного права, лучшие кадеты по окончании Корпуса направлялись в Академию Свободных планет на Картане. Звездный Корпус готовил элиту. Элиту, которую Бельтайн потом сдавал в аренду тому, кто лучше платил. Далеко не все могли позволить себе нанять экспедиционные экипажи на Бельтайне, ибо стоили они дорого. Очень дорого. Поэтому бельтайнские корветы были своего рода признаком устойчивого положения, безукоризненной платежеспособности и возможности потратиться на престиж, а кто ж откажется выпендриться перед соседями? Хотя чисто представительские функции выпускники Корпуса выполняли редко — слишком уж много средств приходилось выкладывать желающим. Разве что лидеры Pax Mexicana вот уже на протяжении полутора сотен стандартных лет неизменно нанимали дюжину экипажей в исключительно церемониальных целях (причем требовали лучших!), без звука платили астрономические суммы и всегда являлись на любые мероприятия Лиги Свободных Планет в сопровождении бельтайнского эскорта. Но с этих-то что взять, стоит только посмотреть на количество орденов у офицеров и нашивок и значков у солдат! Экипажи экспедиционных корветов между собой именовали нанимателей с Pax Mexicana елками, намекая на пышное убранство рождественских деревьев, о назначении туда говорили «послали в лес» и изо всех сил интриговали, чтобы не попасть в число бедняг, обреченных болтаться полтора-два года без всякого дела.

— Итак, сегодня мы поговорим о том, как и когда наши предки пришли на Бельтайн. В конце тридцатых годов двадцать первого века русский физик Свиридов сформулировал теоретические основы подпространственного перехода. Человечество получило, наконец, возможность добраться до звезд и немедленно этой возможностью воспользовалось. Каждая страна стремилась направить в космос хотя бы один поисковый корабль, программа свободного поиска стала последним общим для всех землян делом. У наших предков были более чем веские причины найти подходящую для колонизации планету. К году положение на Британских островах Земли крайне обострилось. Большое количество выходцев из бывших имперских колоний сделало жизнь европейского населения исключительно трудной. Перенаселенность центральных английских графств выходила за все мыслимые границы, в сороковых годах в стране начались массовые беспорядки. Этим воспользовалась Ирландия, до конца ассимилировать оттяпанную когда-то часть которой англичане так и не смогли. Сильные католические традиции позволяли не допускать совсем уж нестерпимого засилья мусульман, к Ирландии де-факто присоединились Шотландия и Уэльс, образовав так называемый Кельтский союз. На основе гэльского и валлийского языков в сочетании с шотландским вариантом английского стремительно формировался кельтик — язык, на котором говорим мы с вами, но было очевидно, что долго этот островок наконец-то обретенной независимости не продержится. Извечное стремление человека к звездам приобретало для представителей европейской расы черты насущной необходимости искать новый дом. И если русские летели в космос потому, что им так хотелось, то у остальных европейцев на выбор было два варианта: раствориться в потоках переселенцев из Азии и Африки или найти место, где их не будет. Первый корабль, принадлежавший Кельтскому союзу, получил название «Гринленд» и стартовал с космодрома на мысе Канаверал на северном американском континенте января года, будучи последним из всех европейских поисковиков. Командование принял капитан Пол Дженкинс, первым помощником стал Кристофер Гамильтон — ваш предок, мисс! Вы гордитесь им? — Робин Макдугал нашел глазами Мэри, сидящую по своему обыкновению позади всех. Чем она там занималась, сказать было трудно, но училась так, словно поставила себе целью окончить Корпус не за двенадцать лет, а за девять-десять. Шансы у нее на это были, и недурные.

— Горжусь, сэр. Но я надеюсь, что когда-нибудь смогу гордиться не только предками, но и собой.

— Я тоже надеюсь на это, мисс. Более того, я в этом совершенно уверен. Однако продолжим. Как вам уже известно, существовавшие в то время двигательные системы не позволяли кораблям развить высокую скорость, поэтому обследование звезд, вблизи которых имелись зоны перехода, занимало не один десяток дней — особенно, если в системе имелась планета, представлявшая интерес в плане возможной колонизации. Быстро разбирались только с пустыми системами… Сейчас от Зоны Сигма до Бельтайна можно дойти на маршевых — за сколько, О'Нил?

— За десять-двенадцать часов в зависимости от конкретного вектора перехода и положения планеты на орбите, это если не задевать кромку пояса астероидов. От Зоны Тэта за четырнадцать-шестнадцать. Но это цифры для военных кораблей. Баржу с рудой вы так не разгоните.

— Разумеется. Благодарю вас. Я заговорил о возможностях тогдашних двигателей для того, чтобы вы отчетливо представили себе, какой труд, какое самопожертвование потребовалось от экипажа «Гринленда». По сути, тогда корабли вроде «Гринленда» уходили в поиск, надеясь лишь на удачу, а она далеко не всегда была благосклонна к ищущим. Учтите, что в обязанности поисковиков входило обследование ВСЕХ систем, в которые им довелось попасть. Каждый корабль нес на себе несколько маяков, обычно их было шесть, которые размещали вблизи зон перехода, создавая таким образом первую систему межзвездной навигации. По сути дела, поиск заключался в том, чтобы войти в подпространство и задать компьютеру выход в любой выбранной случайным образом зоне перехода, еще не отмеченной маяком. Когда маяки заканчивались, корабль возвращался к Земле за новой партией, а зачастую и за новой командой — если еще мог вернуться. Не выдерживали нервы. Не выдерживали организмы… Всякое бывало. Полу Дженкинсу повезло. Двенадцатого марта две тысячи пятьдесят третьего года по корабельному времени, имея на борту один, последний, маяк, «Гринленд» прошел через то, что сейчас мы называем Зоной Сигма и оказался в пространстве звезды, которую капитан Дженкинс назвал Тариссой. Кто-нибудь скажет мне, почему он выбрал такое название? Макартур?

— Это было имя его жены.

— Верно. Тарисса Дженкинс была школьной учительницей, и когда ее муж ушел в поиск, осталась ждать его на Земле. А капитан Дженкинс всерьез вознамерился выполнить обещание, которое до него бессчетное количество мужчин давало своим возлюбленным — подарить звезду с неба. Увы, Тарисса Дженкинс так и не получила этот подарок: за несколько месяцев до триумфального возвращения Пола Дженкинса на Землю она была найдена убитой на заднем дворе школы, в которой преподавала. На ее проломленную голову был натянут хиджаб — головной убор мусульманских женщин. Именно эта смерть — не первая и не последняя в ряду таких же, ставших повседневными, трагедий — вызвала бурю общественного возмущения и дала партии экспансионистов необходимые полномочия. Средства на строительство кораблей-маток потекли рекой, в частности, о своих ирландских корнях вспомнил богатый и влиятельный американский клан Кеннеди. К моменту возвращения экспедиции Дженкинса в Дублине уже сошел со стапелей компании Мамонтова, «Эдинбург» заканчивали обшивать, переговоры о закладке «Белфаста» были в самом разгаре и Пол Дженкинс (судя по его мемуарам — с ужасом) понял, что у него больше нет жены, зато есть флот. Да, О'Нил?

— А почему Кельтский союз обратился в русскую судостроительную компанию? Разве отношения стран не были натянутыми?

— Как вам сказать, О'Нил… Не думаю, что Россия вообще хоть как-то интересовалась Кельтским союзом. Если вы посмотрите на политическую карту Земли и сравните площади государств, вы, несомненно, поймете — почему. Хотя надо заметить, что создание союза ослабило Англию, с которой у России на протяжении нескольких веков время от времени возникали трения по тому или иному поводу. Так что, полагаю, Россия относилась к союзу равнодушно-доброжелательно. А почему не выбрали европейского, китайского или американского подрядчика — на этот вопрос вы мне ответите на следующем занятии. Подготовьте подробный доклад. Даю подсказку: посмотрите историю русских изобретений первой половины двадцать первого века и с точки зрения бортинженера прикиньте, за право использования какого количества патентов русским НЕ приходилось платить, поскольку эти патенты и так принадлежали России. Но вернемся к тому моменту, когда «Гринленд» вышел из подпространства в Зоне Сигма. Немедленно стало очевидно, что на долю ирландского поисковика выпала невероятная удача: звезда класса С имела две планеты и обширный астероидный пояс, причем одна из планет казалась весьма перспективной.

1 мая года «Гринленд» дошел до орбиты упомянутой планеты. Экспресс-анализы подтвердили надежду, которую никто из экипажа не рисковал озвучить: классический «голубой ряд»! Сила тяжести на восемь процентов ниже земной нормали, воздух пригоден для дыхания, вода для питья, и даже время обращения планеты вокруг светила — если оценивать не в днях, а в часах — оказалось близко к земному. Сутки, длящиеся двадцать восемь стандартных часов, па этом фоне выглядели скорее пикантной изюминкой, нежели недостатком. И хотя континент, каменистый, жаркий, изуродованный вулканической активностью, не слишком подходил для нормальной жизни, но многочисленные острова с лихвой компенсировали этот единственный недостаток открытой планеты. Это было истинное чудо. Право дать имя новому миру Пол Дженкинс предоставил своему старшему помощнику, и Кристофер Гамильтон, в полном соответствии с датой выхода на орбиту, предложил назвать планету Бельтайном. После многодневных исследований, в ходе которых экипаж с каждой минутой все больше убеждался в том, что им достался главный приз Больших ирландских скачек, «Гринленд» оставил на поверхности передатчик, объявляющий, что по праву первого ступившего планета Бельтайн принадлежит Кельтскому союзу. И, разумеется, немедленно отправился на Землю, где, как я уже говорил, один корабль-матка был готов, второй находился в стадии обшивки. Тут же начался отбор первых колонистов. Полгода спустя Дженкинс увел «Дублин» с Земли, унося на борту две тысячи человек. «Гринленд» также участвовал в этом полете в качестве корабля эскорта — поисковик переоборудовали, оснастив дополнительными орудийными системами. Еще через восемь месяцев вслед за ними стартовал «Эдинбург» под командованием Кристофера Гамильтона в сопровождении фрегата «Форчуне», а Дженкинс вернулся на «Гринленде» на Землю, дабы привести в систему Тариссы «Белфаст». Компания Мамонтова один за другим выводила в зону свободного полета транспортные корабли. Желающие принять участие в колонизации Бельтайна выстраивались в длинные очереди у дверей представительств «Свободной земли», на транспортники загружалось оборудование, семена, помещенный в холодный сон крупный и мелкий домашний скот. Английская Джамахирия не препятствовала улетающим. Более того, по сохранившимся документам можно судить о том, что за оставляемые дома и земли жители Кельтского союза получали сравнительно справедливую цену. Правительство Джамахирии не без оснований полагало, что это ускорит освобождение территорий от излишне пассионарной части населения, а вернуть с лихвой вложенные средства можно было и позднее. Исход начался.

Мэри нравилось учиться в Корпусе. Полное отсутствие свободного времени ее совершенно не беспокоило — гораздо важнее, с ее точки зрения, было выполнить поставленную бабушкой и матерью Альмой задачу и пройти курс как можно скорее. Предупреждение аббатисы она приняла просто как данность: если матушка говорит, что нормально учиться Мэри сможет только до тех пор, пока Советом командует старый о'Киф, значит, так оно и есть. Джастина Монро она зачислила в разряд «плохих людей» еще в самую первую встречу, впоследствии это мнение только закрепилось, и девочка даже не давала себе труда анализировать, почему этот человек опасен для нее. Опасен, и все. Стало быть, чем быстрее она сумеет занять положение, при котором он уже не сможет ей навредить (или сможет, но не слишком), тем лучше. А занять такое положение у нее получится только при условии скорейшего прохождения курса обучения. Все было просто, как расчет вектора перехода, — рассчитать вектор трудно? Да ну вас, тоже мне трудность выдумали! — а значит, надо было учиться. На то, что ей достаются куда более сложные задания, чем однокашникам, Мэри долгое время не обращала внимания. И только когда на пятом курсе сестра Агнесса, осуществлявшая наблюдение за подготовкой девочек (старисситовые рудники в поясе астероидов нуждались в самых лучших пилотах), устроила выволочку инструктору но физической подготовке, девочка сообразила, что дело не только в том, что перед лучшими всегда ставятся самые трудные задачи.

— Вы окончательно рехнулись, Фицхыо? — мягкость голоса сестры-тариссийки, без предупреждения явившейся на тренировку, никого не могла обмануть. — Чего вы добиваетесь? Хотите, чтобы Гамильтон сорвалась?

— Эээээ… сестра… не при кадете же! — огромный, не только поджарой фигурой, но и лицом напоминавший волкодава-переростка, инструктор растерянно отступал под гневным взглядом всерьез рассерженной монахини.

— А почему бы, собственно, и не при ней? Речь идет о ее здоровье, между прочим! То я узнаю, что адаптация организма Мэри к воздействию стимуляторов проводится по индивидуальному ускоренному графику, то вы заставляете ее выделывать Бог знает что, да еще и находите это совершенно нормальным!

— Сестра, но мы же должны узнать предел ее возможностей!

— Кто это «мы»? Кто должен, что должен и кому?

— Ну как же вы не понимаете, ведь Гамильтон совершенно уникальна! — инструктор приободрился, решив, что нашел веский аргумент в споре. — Этот кадет может стать гордостью Звездного Корпуса и…

— Она и так уже гордость. А вот если вы ее перетренируете, то она не будет не только гордостью Корпуса, но и пилотом вообще. Заканчивайте это, Фицхыо. Орден заинтересован в пилоте Гамильтон, и если Мэри сорвется, я оторву голову ВАМ. Все ясно? Так, девочка, мыться и спать, немедленно. И не вздумай включать обучающую приставку, это приказ.

Поздним вечером того же дня Фицхыо сидел в комнате, занимаемой Лореной Макдермотт, и злился. Не на кого-то конкретного, а вообще. Тем более что красотка-бухгалтер решительно приняла сторону сестры Агнессы, заявив, что, дескать, они тут все посходили с ума с этими попытками выжать из девчонки Гамильтон все, на что она способна, и что такое любопытство совершенно неуместно и не доведет до добра не только будущего пилота, но и Корпус в целом.

— Ты уж меня послушай, мужик. Угробить ее сейчас — раз плюнуть, это я тебе как пилот говорю. Малейший перекос, чуть-чуть перестараетесь, и организм пойдет вразнос. Она будет чем-то феноменальным, в этом уже сейчас нет никаких сомнений, и нечего валять дурака, форсируя ее сверх меры. Утром мы с Агнессой поговорим со Старшим, пусть накрутит хвосты медикам. А то ведь и впрямь слетит и тогда прости-прощай денежки, уже потраченные на ее обучение. Это я тебе говорю как бухгалтер.

— Уж лучше бы ты говорила, как женщина, — проворчал Фицхыо, отчего сходство с волкодавом сделалось совсем уж отчетливым.

— А как женщина я тебе скажу, что если Гамильтон вылетит из Корпуса, не окончив курс, — форменная рубашка упорхнула куда-то в направлении платяного шкафа, — или вообще погибнет в процессе обучения, эта скотина Монро получит такой подарок, что лучше и не придумаешь, — майка последовала за рубашкой. — Алтея ему не дала, так он на ее дочке решил отыграться, сволочь злопамятная, — левый ботинок плюхнулся на порог санитарного блока. — Мне Агнесса кое-что порассказала на правах старой приятельницы. Думаешь, все эти бесконечные проверки просто так на нас сыплются? — правый ботинок, оскалившись застежками, замер на столике возле кресла, в котором сидел Фицхью, с удовольствием наблюдавший за процессом. — Он же даже не скрывает, что если «это отродье» отчислят, штатские придурки тут же оставят Корпус в покое. Ты что же, так стремишься доставить удовольствие этой поганой крысе?

На хищной, совершенно не приспособленной для выражения положительных эмоций, физиономии Фицхыо вдруг расцвела насмешливо-нежная улыбка. Огромная лапища сгребла Лорену и неожиданно аккуратно переместила на койку.

— Я лучше доставлю удовольствие тебе, лапочка, — хрипло сказал он, откровенно любуясь безукоризненной грудью.

— Это мысль, — рассмеялась Лорена, — но как же душ?

— Потом!

Мэри вышла из шлюза в коридор и недовольно покосилась на подпиравшую стены небольшую толпу. Событие нашли, как же! Хотя, с другой-то стороны, действительно событие. Десятый год обучения только начался, а она сдала сегодня последний экзамен за полный Курс Звездного Корпуса. Ей четырнадцать лет, в кармане ее комбинезона лежит сертификат пилота, торжественно оформленный Старшим Наставником прямо на борту учебного корвета, она доказала всем — и в первую очередь самой себе — что чистота крови не главное… теперь-то уж никто не посмеет назвать ее полукровкой. Впрочем, если хорошенько подумать, так ее не называли уже очень давно, и права сестра Агнесса — нечего цепляться за старые обиды. Хоть на того же Рори О'Нила посмотреть — вон он, в первых рядах, улыбается так широко, что непонятно, как до сих пор не треснула круглая веснушчатая физиономия. Сейчас прыгнет и с хватит. Точно.

— Мэри, это правда? Правда? Ты сдала?

— Сдала. Рори, нет! Немедленно поставь меня па место! Вы чего?! Аааааа! Здесь же по… толки… низ… ки… е-е-еее!

Коннор Фицпатрик с одобрительной улыбкой смотрел на происходящую в коридоре вакханалию. Тяжело пришлось с девчонкой. Чему он, дурак, радовался девять лет назад? Да с ней было труднее, чем с любыми пятью кадетами его взвода, на выбор! Один только характер чего стоит. Независимость и гордость — ладно, все они тут такие, но отчужденность, доходящая до мизантропии замкнутость и полное нежелание завязывать дружбу с однокурсниками… Твердая уверенность в том, что окружающие с трудом ее терпят (что уж там, поначалу так и было)… Острый, как бритва, язык, совершенно не желающий держаться за зубами ни при каких обстоятельствах — доказать любому сверстнику (и не только сверстнику), что он в сравнении с ней неуч, Мэри Гамильтон особого труда не составляло, а желания и так было хоть залейся… Что там дружба, вооруженное перемирие-то установилось далеко не сразу. Сколько драк ему пришлось разнимать курса примерно до третьего! Это уже потом, лет в восемь, когда к гибкости и скорости начала добавляться сила, девчонка стала противником настолько опасным, что ее хотя бы свои оставили в покое, которого она так упорно добивалась. О'Нил еще этот… Ведь как кошка с собакой, пока она ему два зуба не выбила — на курсовых соревнованиях, под приглядом Фицхыо, строго в рамках правил! После этого парень резко ее зауважал. Наставник фыркнул, вспоминая случай, когда трое парней-канониров курсом старше попытались поучить жизни наглую задаваку, да вот беда — не учли, что конопатый увалень, не далее как неделю назад схлопотавший от этой самой задаваки полновесную зуботычину, встанет рядом с ней. А кулаки, в отличие от реакции, у Рори уже тогда были о-го-го. И какое прикажете накладывать дисциплинарное взыскание? А главное — кому и за что? Двум малькам, рядком уложившим противников возле столовой? Трем старшим, которые мало того что пристали к мелочи, так еще и не смогли с этой мелочью справиться? Они тогда с Дунканом Маккарти, наставником пострадавшей троицы, крепко выпили в баре одного из грузовых терминалов базы и решили дело замять. А то в самом деле чушь какая-то получается. Что уж там Маккарти своим втолковал, Коннор не спрашивал. Хватило ему и того, что все его нотации и — что уж греха таить! — ругань разбились о непрошибаемое молчание этой парочки. Да и не так уж он был рассержен по большому-то счету. Гамильтон троих не испугалась (хотя Коннор всерьез сомневался, умеет ли чертова кукла бояться в принципе); О'Нил так и вовсе молодец, за своего товарища вступился. Тем не менее отношение к Мэри большинства оставалось прохладным. Но когда стали формировать пробные экипажи, тут-то и выяснилось, что неприязнь неприязнью, а летать с Гамильтон хотят все. На прямой вопрос Фицпатрика почему, Рори от имени всех двигателистов и канониров взвода заявил, что Гамильтон из любой задницы вытащит, а насчет остальных он вовсе не уверен. Естественно, девчонки-пилоты оскорбились до глубины души, и опять пришлось улаживать конфликт. Еле-еле удалось переориентировать девиц, сделать из раздражающего фактора пример для подражания… Ладно, пролетели. Только не совсем понятно, что дальше-то будет с кадетом Гамильтон. Курс она прошла, блестяще прошла, а что теперь? На Картан? Могут и не принять, мала еще. В монастырь? Вроде логично, но опять же возраст, там ведь придется летать без дураков, от ее умений и хладнокровия люди будут зависеть, не говоря уж о грузах драгоценного тариссита. Да и не растеряет ли она в повседневной рутине то, что все эти годы с таким упорством запихивала в свою, несомненно, светлую голову?

Крохотная клипса коммуникатора ожила в правом ухе Фицпатрика и он, выслушав приказ, с некоторым даже облегчением заторопился в отсек командования. Кажется, сейчас все прояснится.

— Мы должны стартовать немедленно, — сухо сказала сестра Агнесса. Странным образом тихий голос тариссийки перекрыл гвалт, поднявшийся в зале совещаний после сделанного Старшим Наставником объявления, и наконец установилась тишина.

— Кто это — мы? — спросил Френсис Кемпбелл, краса и гордость Линии Инженеров Кемпбелл, раздраженно похлопывая по ладони парой только что снятых белых перчаток: единственной слабостью Старшего была любовь к парадной форме.

— Я и Мэри Гамильтон. Я уже распорядилась подготовить мой корабль. Осталось только забрать девочку.

— Сестра Агнесса! При всем уважении к вам…

— Вот что, Кемпбелл. Давайте не будем тут меряться чинами и званиями и рассудим логически. Я понимаю, что Мэри для вас заноза в заднице, причем с того самого момента, как она была зачислена на первый курс. Чего я не понимаю, так это почему вы хотите разрушить все то, ради чего на протяжении девяти лет терпели эту самую занозу.

— Что значит — разрушить?! — Кемпбелл начал заводиться.

— А то и значит, что подписанный новым принципалом приказ отправить Мэри на Бельтайи в распоряжение генетической службы означает лишь одно: под предлогом изучения особенностей ее организма девочку сделают подопытной крысой и она никогда — никогда, Кемпбелл! — не станет настоящим пилотом. Вы для чего оформили ей сертификат? Чтобы его положили вместе с ней в могилу в самое ближайшее время? Вы не знаете этих чертовых экспериментаторов?! Тем более экспериментаторов, напрямую подчиненных Монро? — Сестра Агнесса разошлась до такой степени, что даже не заметила, как чертыхнулась. Показатель, однако… — Вы, конечно, можете и не знать, как наш новый принципал вел себя перед Испытаниями Мэри, но время них и после. Но уж поверьте мне: человек, подделавший результаты анализа крови для того, чтобы девочку не допустили к следующему этапу, не остановится. Про попытку отравить ее перед тестами на уровень физического развития я уж молчу. Доказательств, что это сделали по приказу Монро, у меня нет, но больше просто некому. В общем, делайте что хотите, а я ее забираю.

— Но приказ!

— Засуньте его себе в… куда хотите, но отправить девочку вниз вы сможете только через мой труп, — отрезала сестра. Ноздри тонкого носа раздувались, глаза опасно сузились, руки она держала за спиной, и что в них, никто не видел, но плечи напряглись до полного окаменения.

Лица наставников, слушавших перепалку, становились мрачнее с каждым произнесенным монахиней словом.

— Ну, вот что, — по обыкновению спокойно сказала Лорена Макдермотт. — Приказ есть приказ, но разбазаривать средства я не дам. Совет у нас, может быть, и богатый, а флот не так чтобы очень, и за здорово живешь профукать сумму, потраченную за девять лет подготовки кадета Гамильтон, я вам не позволю. Мне нравится девчонка, и всем вам она нравится тоже. В отличие от Монро, который не нравится никому из отсутствующих. Так что я предлагаю откомандировать Мэри в распоряжение Ордена, промаркировав приказ о переводе часов за пять до получения распоряжения генетиков. Не смотрите на меня так, Кемпбелл. Со всеми мониторами слежения и станциями связи я разберусь, вы же меня и учили мухлевать с компьютерами, забыли?

Присутствующие заулыбались, сестра Агнесса немного расслабилась, Старший Наставник в последний раз хлопнул перчатками по ладони и резко кивнул, приняв решение.

— Отправляйтесь, сестра. Фицпатрик, пришлите девочку… — он покосился на монахиню.

— К шлюзу Р-, - негромко подсказала та.

— К шлюзу Р-. И намекните своим попрозрачнее, чтобы языками особенно не трепали. Ничего, как-нибудь отбрешемся, верно говорит мисс Макдермотт — не в первый раз.

Полчаса спустя крохотный двухместный орбитальный катер взял курс на астероидный пояс.

Загрузка...