Глава девятая

Губы Уильяма опустились ниже, к соблазнительной ложбинке над полотенцем, и разошедшиеся складки ткани обнажили спрятанное под ними женское тело. В своем тонком кружевном белье Кейт была бесподобна. Уилл расстегнул ей лифчик и спустил бретельки с плеч. Он чувствовал себя так, словно разворачивал особый подарок, которого долго и с нетерпением ждал.

– Ты прекрасна, – произнес он, надеясь убедить ее.

Он нашел ее губы, впитывая тепло языком. Она отвечала ему с нарастающим желанием, привлекая его к себе. Когда он наконец отстранился, то лишь для того, чтобы снять одежду и бросить ее на ковер. Кейт повернулась на бок и наблюдала за ним, словно завороженная видом крепкого мужского тела. Его плечи оказались шире, чем предполагала Кейт, ноги были мускулистыми и длинными. Уильям не возражал против такого осмотра. Конечно, он чувствовал себя непринужденно в любом виде. Он привык к тому, что им восхищаются, что обращаются с ним, как с особой королевской крови.

Темные волосы, покрывавшие его грудь, тянулись вдоль живота тонкой загадочной полосой. Его возбуждение было очевидным, но похоже, он не заметил, в какое изумление привели Кейт размеры напрягшейся плоти. Ей хотелось протянуть руку и коснуться ее, хотелось ощутить кончиками пальцев сочетание стали и атласа, но Кейт остановила себя. Ее опыт был небогат – возможно, такие прикосновения не понравятся Уильяму.

– Ты тоже прекрасен, – сказала она, не веря, что осмелилась произнести это вслух. Сумеречный свет, сочившийся через отверстия в жалюзи, придавал комнате уютный вид, все предметы в ней казались расплывчатыми и нереальными. Кейт растерялась, однако ей не хотелось отпускать Уильяма. Она желала, чтобы он остался с ней, мечтала почувствовать прикосновение его тела, узнать, какими будут ощущения, изведать, что значит заниматься с ним любовью.

Кейт собралась было прикрыться простыней, но Уильям остановил ее, протянул руку и сбросил простыню.

– Не укрывайся, – попросил он сдавленным голосом. – Незачем стесняться меня.

– Это слишком трудно, – призналась Кейт. – Ты смотришь на меня не отрываясь.

Он вздохнул.

– Конечно, Кейт. Я хочу смотреть на тебя, прикасаться к тебе и заниматься с тобой любовью. Я мечтал о тебе с тех пор, как увидел в первый раз. – Уильям сам удивился, сделав это признание.

– Тебе была нужна брошь.

– Нет. – Он склонился над кроватью. – Брошь понадобилась бабушке, а мне была нужна ты, – он провел пальцем по ее щеке и соблазнительно нежным губам. – Я и сам не понимаю, что со мной.

– И я тоже.

– Но надо ли понимать? – Он нырнул в постель и улегся рядом с Кейт, ошеломив ее прикосновением кожи, напоминающей теплый атлас.

Кейт покачала головой.

– Я намерен овладеть тобой немедленно… – Уилл склонился над ней и с изощренной нежностью прикоснулся к ее губам. Постепенно поцелуй становился все крепче, и Кейт раздвинула губы. Поцелуй длился вечно. Уильям подхватил ладонями ее грудь, принялся дразнить большими пальцами соски, распространяя по телу Кейт волны желания. Он целовал ее в уголки рта и подбородок, ласкал губами шею и впадинку возле плеча. Кейт казалось, что она тает, что каждый дюйм ее тела растворяется под горячими ладонями Уильяма.

Она по-прежнему лежала на боку, прижавшись к поросшей волосами груди Уильяма и чувствуя, как затвердевают соски. Должно быть, он угадал ее желание, поскольку склонился и принялся поочередно ласкать ее груди губами. Наконец после нескольких долгих минут, когда Кейт думала, что уже растеклась по кровати, он вобрал в рот торчащий бутон. Это прикосновение ошеломило ее. Затем средоточие наслаждения переместилось ниже, вслед за его усердными губами. Свободной рукой Уильям провел по ее ногам и спустил трусики.

Кейт застонала и придвинулась ближе, прижавшись к его возбужденной плоти бедром. Приподнявшись, он бережно перевернул ее на спину, провел ладонью по животу и поцеловал в губы. Его рука переместилась ниже, он стащил кружевные трусики по ногам и отбросил их. Заставив Кейт раздвинуть ноги, он прикоснулся к горячему и влажному потайному местечку и снова прижался к ее губам. Она задрожала от наслаждения, чувствуя, как другой рукой Уильям вновь подхватил ее грудь.

Ему было некуда спешить, а Кейт не терпелось ощутить его внутри, узнать, насколько глубоко он способен войти в нее. Ей не хотелось ждать. Уильям продолжал поглаживать ее, пробуждая внутри пульсирующую горячую спираль вожделения.

– Тебе нравится? – прошептал он. Кейт взглянула в его глаза, потемневшие от страсти.

– Да, – сумела выговорить она и тут же ахнула, почувствовав еще более сильное возбуждение. Закрыв глаза, она отдалась потоку ощущений. Наконец Уильям осторожно убрал руку.

Раздвинув ее ноги шире, он прильнул к ней всем телом. Он погружался в нее медленно, чтобы продлить наслаждение. Обхватив ногами его бедра, Кейт выгнула спину, и у него закружилась голова.

Ее кожа была влажной и горячей, и Уилл с трудом принудил себя замедлить удары. Ему хотелось ворваться в нее, с силой погружаясь в тугое, гостеприимное тепло лона. Наконец, достигнув глубин, он остановился. Кейт затихла, и он прильнул к ее губам, проник языком в рот, приглушая легкие стоны. Она приложила ладони к его щекам и попыталась придвинуть его еще ближе, хотя это было невозможно.

Милая Кейт, думал он, чувствуя, как теряет голову, поддаваясь усиливающемуся возбуждению. Он отстранялся и вновь наносил удары на протяжении скольких-то там неописуемых минут, пока не почувствовал, как сжимается женское лоно. В этот миг он потерял чувство времени и пространства, забыл, кто он такой. Помнил только о Кейт, ее сладком дыхании, атласной коже и влажной тугой пещере, окружавшей его плоть. Она притянула его ближе. Едва ее начала бить дрожь, Уильям завладел нежным ртом и услышал страстный стон экстаза. Спустя несколько секунд он догнал ее на немыслимой высоте, содрогаясь в спазмах.

К реальности Кейт возвращалась медленно, почти бесконечно. Уилл отстранился, но не разжат рук, и Кейт уткнулась лицом в его грудь. Она чувствовала себя обессиленной и удовлетворенной. Наконец-то ей стало понятно, что значит заниматься любовью. Она не испытывала ни неловкости, ни стыда. С Уильямом она была знакома всего неделю, но ей казалось, будто они знают друг друга всю жизнь. И всю жизнь предаются любви. Кейт вдохнула, пытаясь запомнить его запах, и волосы на груди Уильяма защекотали ей нос.

– Что с тобой? – сонно спросил он.

– Боюсь чихнуть. – Незачем Уильяму знать, что она старается запомнить, как от него пахнет лаймом, кожей и английским дождем.

Уильям поднял голову и насмешливо взглянул на нее.

– Чихай, Кэти. В этом нет ничего предосудительного.

– Я думала, ты спишь.

– Нет, то есть да. Чуть не заснул. – Он лег на бок лицом к Кейт. – Если хочешь, я уйду.

– Нет. – Она поежилась, и Уильям дотянулся до простыни и укрыл ее голые плечи. – Спи здесь.

Уилл смутился.

– Ну хорошо, только недолго.

– Тебе незачем уходить. – Кейт подняла голову и взглянула ему в глаза.

– Боюсь, одного раза мне будет мало, – предупредил он, – а мне бы не хотелось обидеть тебя.

– Этим ты меня не обидишь.

Он провел ладонью по ее талии, погладил бедро.

– Ты такая нежная. И маленькая. Я снова хочу тебя. – Обхватив Кейт за плечи, он прижал ее к своей груди.

Кейт закрыла глаза, чувствуя, как тепло его тела окутывает и убаюкивает ее.

Ей снилось, что легкие, как прикосновение мотылька, поцелуи покрывают ее колени, чуткие пальцы касаются ее бедер, поднимаются выше, вызывая лихорадочное и знакомое биение пульса между бедер. Снилось, как кто-то осторожно разводит ее ноги в стороны и тихо шепчет: «Просыпайся».

Ей не хотелось просыпаться, обрывать чудесный сон и вновь видеть себя в одинокой и холодной постели номера в отеле. Кейт представлялось, что теплое дыхание Уильяма овевает ее бедро, что его губы стремятся избавить ее от напряжения и боли, нарастающих внутри, что его язык проскальзывает… нет, это не сон, поняла она, постепенно просыпаясь. Она лежала в постели, обнаженная и пылающая страстью, а Уильям ласкал ее пальцами, губами и языком. Выгнув спину, Кейт застонала в блаженном трепете, но Уильям прижал ладонь к ее животу, удерживая ее и продолжая дарить наслаждение. Кейт подчинилась, чувствуя, как знакомый трепет волнами расходится по телу. Он впивался в нее губами и, только дождавшись ошеломляющего экстаза, передвинулся выше.

Уильям быстро проник в нее, и Кейт подалась навстречу, ощущая, как он заполняет ее длинными плавными ударами. Он любил ее так, словно не мог насытиться, хотел продлить наслаждение, но наконец не выдержал и застонал, изливаясь в нее. Он нашел губами ее шею и касался лихорадочно пульсирующей жилки, пока биение его собственного сердца не замедлилось и он не понял, что не умрет от невыносимого блаженства.

– Это не сон… – пробормотала Кейт.

– Да… – Уильям поднял голову и заглянул в глаза Кейт. Сейчас они были темно-зелеными и сонными. – Не сон, а мужчина, который просто не сумел дождаться, когда ты проснешься.

– Вот и хорошо, – прошептала она, закрывая глаза. Уильям приподнялся. Кейт повернулась на бок лицом к нему, не размыкая век. Уильям укрыл ее, лег рядом и подпер ладонью голову, глядя на Кейт. Ее щеки порозовели, губы слегка припухли. Волосы спутанной волной расплескались по белой наволочке. Уильяму было неловко вспоминать, что он овладел ею дважды, к тому же второй раз – пока она спала, но желание оказалось неудержимым.

Наконец он понял: если он сию же минуту не встанет, все повторится в третий раз. Она проснется и сочтет герцога Торнкреста обуянным похотью животным. Уильям не понимал, что на него нашло, но надеялся, что горячий душ и пара часов, проведенных над гроссбухами, исцелят его. Выскользнув из-под одеяла, он подобрал одежду. Рядом с его ботинками, так близко, что он чудом не наступил на нее, лежала брошь. Уильям подавил минутное желание зашвырнуть ее под кровать. Приколотая к свитеру брошь зловеще поблескивала.

Едва проснувшись, Кейт поняла, что уже стемнело, а рядом никого нет. Она пошарила ладонью по кровати, но почувствовала только холод простынь. Должно быть, Уильям давно ушел. Пора было вставать, принимать душ и одеваться к ужину – правда, Кейт не представляла себе, как будет сидеть с ним за столом после того, как его губы… Ладно, решила она, что было – то было, и жалеть не о чем. Уильям помог ей почувствовать себя сексуальной, желанной и привлекательной. Он смотрел на нее так, словно ему безумно нравилось ласкать ее и предаваться с нею любви.

Кейт жалела лишь о том, что ей не хватит времени пресытиться уик-эндами в поместье и вечерами, полными любви. Наверное, полагается спуститься вниз как ни в чем не бывало. Ладно, решила Кейт, надо попробовать. В конце концов, ничего другого не остается.

– Кейт! – Уильям постучал в дверь, когда она причесывалась. Взглянув на часы, Кейт обнаружила, что уже половина восьмого. Она долго отмокала в ванне, гадая, каким образом брошенная безработная Кейт Стюарт с Род-Айленда очутилась в английском особняке, среди роскоши, и даже ухитрилась переспать с герцогом. Кейт положила щетку на туалетный столик и нехотя подошла к двери.

– Я готова, – объявила она и, взяв себя в руки, открыла дверь. Удерживая на лице небрежную улыбку, она взглянула в лицо Уильяму. Тот с трудом сглотнул и принужденно улыбнулся – значит, тоже испытывал неловкость. Кейт поняла, что все будет в порядке.

Уилл показал ей бутылку вина.

– Хочешь выпить со мной в кабинете?

– С удовольствием. – Кейт вышла из комнаты и повернула налево, но Уильям удержал ее за руку.

– Я имел в виду свой личный кабинет, – пояснил он, увлекая ее направо. – Иди за мной.

– Хорошо, – согласилась заинтригованная Кейт. В этом крыле дома она еще не бывала. Уильям провел ее мимо нескольких закрытых дверей и наконец остановился перед двустворчатой дверью в конце широкого коридора. Повернув ручку, он открыл дверь: за ней оказалась просторная гостиная с высокими окнами, темно-зелеными шторами и книжными шкафами вишневого дерева. Массивный стол стоял в углу, к нему было придвинуто кожаное кресло. В камине у стены, лицом к которой стояла Кейт, горел огонь. К камину был придвинут круглый столик, накрытый для ужина.

– Я предупредил миссис Гудфеллоу, что мы поужинаем в кабинете – по-моему, здесь уютнее. Ты не против?

– Разумеется, нет. – Обстановку в кабинете Кейт сочла весьма романтичной.

Уильям подвел ее к дивану, обитому выцветшим зеленым бархатом и заваленному вышитыми подушками.

– Миссис Гудфеллоу каждый год на Рождество дарит мне очередную подушку, – объяснил Уильям. – Сбрось их и устраивайся поудобнее.

На мраморном столе, на подносе, стояли бокалы рядом с блюдом, на котором было разложено множество сортов сыра, и крекерами в тарелке с золотым ободком. На этот раз миссис Гудфеллоу превзошла себя.

– Какой приятный сюрприз! – Кейт уселась на диван, поджав ноги. В комнате было тепло, в камине уютно потрескивало пламя, и Кейт радовалась тому, что Уильям решил показать ей свой кабинет. – Должно быть, тут ты и проводишь большую часть времени. Этот кабинет похож на отдельную квартиру в доме.

– Да. – Он откупорил бутылку и наполнил золотистой жидкостью два бокала. – Я знал, что тебе здесь понравится. А салон внизу чересчур велик для двух человек.

– Зато в нем, наверное, удобно устраивать шумные приемы.

Уильям протянул ей бокал и уселся рядом.

– Понятия не имею. Светскую жизнь я веду в основном в Лондоне.

Кейт ответила ему недоуменным взглядом, словно не поверив своим ушам. Уильям понял: он не убедил ее, объясняя, что прежде не привозил в поместье женщин. Вероятно, она считает, что каждый уик-энд он проводит с новой знакомой.

– Это правда, – настойчиво повторил он. – Я никогда не привозил сюда женщин.

– Ни разу?

– Ну… разве что принимал гостей во время сезона охоты… – Уильям хотел дать Кейт понять, что она для него – особая гостья, и в то же время боялся признаться в этом. – До сих пор этот дом был… уединенным уголком. Да, здесь бывали гостьи, но я не спал с ними. Видишь ли, я не смешивал личную и светскую жизнь. – Не дождавшись вопроса, почему сегодня все изменилось, почему Кейт стала единственной желанной женщиной в Холле, Уильям поднял бока!. – По крайней мере до сих пор.

Кейт отпила глоток вина.

– Сколько хлопот из-за какой-то броши!

– Ради покупки драгоценностей я не занимаюсь любовью. – Уильям перевел взгляд на свитер Кейт – темно-коричневый, под цвет ее волос. – Кстати, сегодня ты не надела брошь.

– Забыла.

– Вот и хорошо.

– Это мой талисман на счастье. Бабушка обещала, что брошь выполнит мое заветное желание, – сообщила Кейт, отпивая еще глоток.

– И что же?

– Для начала я оказалась в Англии.

– Если твое заветное желание – разбогатеть, то оно тоже вскоре сбудется.

Кейт поспешила переменить тему.

– Твоя бабушка велела мне носить ее, не снимая.

Уилл нахмурился.

– Бабушку посещают странные мысли.

– В том, что она стремится вернуть свою собственность, нет ничего странного. Но, по-моему, брошь никто не крал. Значит, для семьи она не потеряна. Если я не ошибаюсь, бабушка просила тебя разыскать какие-то старые книги или дневники.

Уилл вновь наполнил бокалы и подвинул к Кейт блюдо с сыром.

– Верно, просила. Она пытается выяснить, не отправился ли кто-нибудь из наших предков в Америку, прихватив брошь.

– Значит, она по крайней мере отчасти верит мне. – Кейт взяла крекер и кусочек сыра. – Я тоже не прочь узнать, правда ли это. Ты что-нибудь нашел?

– Пока нет, – Уилл улыбнулся. – Надеюсь, ты не откажешься помочь мне.

Кейт позабыла про крекер, который держала в руке. Она с удовольствием осмотрела бы дом, особенно если бы при этом ей представился случай отыскать старинные дневники.

– Они в библиотеке или нам придется лезть за ними на чердак?

– Скорее всего, искать их надо на чердаке. Библиотеку я уже обшарил.

У Кейт нетерпеливо заблестели глаза.

– Когда же мы начнем поиски?

– Завтра.

– Зачем ждать до завтра? Сегодня еще есть время, – возразила она. – Не так уж и поздно.

Ему следовало бы догадаться, что Кейт будет счастлива побывать на чердаке английского особняка. Правда, сегодняшние планы Уильяма не включали возню с пыльными коробками, но отказать Кейт в таком пустяке он не мог.

– Если хочешь – пожалуйста.

– Конечно, хочу!

Придвинувшись, Уильям поцеловал ее. Губы Кейт были податливыми и сладкими, на них сохранился привкус шардонне.

– Будем делать вид, что сегодня днем ничего не произошло?

– Боюсь, у меня не получится, – призналась Кейт с присущей ей откровенностью. Она поставила бокал на столик и повернулась к Уильяму. – А ты хочешь, чтобы мы вели себя как ни в чем не бывало?

– Нет, – голос Уильяма стал хриплым от охватившего его желания. Он испытал искушение предаться с ней любви немедленно, прямо на диване, ощутить тепло ее лона и услышать стоны наслаждения. – Нет, – прокашлявшись, повторил он. – Я не смогу ни притворяться, ни забыть, – он коснулся щеки Кейт, – и не хочу.

– И я тоже.

Он снова поцеловал ее, убеждая себя, что сумеет остановиться в любую минуту. В конце концов, он еще в состоянии держать себя в руках – не слишком крепко, но достаточно, чтобы не прикоснуться к ней до ужина.

– Не уезжай, – прошептал он, касаясь ее губ. – Задержись еще хотя бы на день, и я отвезу тебя в город в понедельник, или во вторник, или когда захочешь.

Кейт обняла его за шею.

– Во вторник я улетаю домой.

– Тогда ты сможешь уехать отсюда в понедельник.

Неужели она скоро улетает? Уильям встревожился. Его не покидало предчувствие, что больше они не увидятся.

– Хорошо. Тогда нам хватит времени, чтобы поискать дневники.

Уильям вздохнул с облегчением.

– К черту дневники! – Он поцеловал крошечное пятнышко пониже уха Кейт, почувствовал, как она вздрогнула, и попытался взять себя в руки. – Пора ужинать, пока мы еще одеты.

– Ты прав, – Кейт разжала объятия и смущенно улыбнулась. – Боюсь, твои поцелуи сведут меня с ума.

Ее искренность ошеломила Уильяма. Значит, вот что в ней нравится ему больше всего, понял он. Но достоинств у Кейт множество.

– В общественных местах я буду осторожнее, – шутливо пообещал он. Нельзя забывать об осторожности, решил он, подходя к кнопке звонка. Ему грозит смертельная опасность – влюбиться в Кейт.

Меньше всего в жизни Уильяму хотелось влюбляться. Он был счастливым холостяком – нет, скорее всем довольным холостяком. Брак вполне может начаться с головокружительного секса, нежных слов и заверений в любви, но никогда не будет счастливым для герцога Торнкреста.


– Ну как, нравится?

Кейт выглянула из-за крышки огромного сундука и чихнула.

– Прошу прощения.

Уильям протянул ей носовой платок, и Кейт чихнула еще раз.

– Никаких коробок с книгами или дневниками мы не нашли, – напомнил Уильям. – Может, бросим это занятие?

– Ни за что!

Еще никогда в жизни Кейт так не развлекалась. Обнаружив в углу просторного чердака сундуки, она предоставила поиск дневников Уильяму. Сундуки были набиты старинной одеждой всех цветов и размеров. Шелковые и муслиновые платья пастельных тонов с кружевной и бархатной отделкой, расшитые жемчугом, были уложены аккуратными слоями. Кейт приложила к себе розовое платье и представила, как вальсирует в нем в бальном зале.

– Твои предки умели одеваться. Кому-то пришлось немало потрудиться, чтобы сохранить эти наряды.

– Ландри ничего не выбрасывают – поэтому здесь столько хлама.

Кейт отложила розовое платье и расправила другое, цвета слоновой кости. Его лиф был отделан широким кружевом, как и длинные рукава-фонарики.

– Наверное, герцогини были стройными, как тростинки.

– Возьми это платье с собой и примерь, – предложил Уильям. – Если хочешь, я попрошу Гарри отнести этот сундук к тебе в комнату. А еще лучше, – добавил он, заметив низкий вырез платья, – в мою.

– Знаешь, все девочки любят наряжаться.

– Прежде я об этом не знал. – Уильям сунул руки в карманы. Кейт рылась в сундуке, разыскивая туфли в тон платью.

– Жаль, что у тебя нет дочерей, – заметила она. – Им бы нравилось играть здесь.

– В нашем роду рождаются только мальчики, а из них выходят плохие мужья.

– Так вот почему эти наряды до сих пор здесь! – Кейт вытащила из сундука стопку белья, решив позднее сообразить, как его надевать. – Девочки бы давным-давно нашли им применение.

– Пожалуй. Ты уже дошла до дна?

– Почти… – Пальцы Кейт наткнулись на что-то твердое, и, ощупав неизвестный предмет, она поняла, что это не дно сундука. – Иди сюда, Уилл, помоги мне. Здесь какая-то коробка.

– А потом мы сразу спустимся вниз, – предупредил Уильям, подходя к ней. – Я скажу Питти, что мы ничего не отыскали.

– Вот здесь, сбоку. Нашел?

– Да. – Уильям вытащил из сундука кипу книг в кожаных переплетах, перевязанную бархатным шнуром. – Должно быть, они принадлежали одной из герцогинь.

Кейт потянулась к книгам.

– Дай-ка взглянуть…

– Посмотришь внизу, – заявил Уильям, с трудом скрывая вожделение. – И почитаешь… попозже, когда примеришь это белое платье, а я сниму его.

У Кейт встрепенулось сердце.

– Как вы романтичны, ваша светлость!

Уильям состроил оскорбленную гримасу.

– Ты меня еще плохо знаешь.

– Пожалуй, да, – согласилась Кейт, и вдруг ей захотелось признаться, что она влюблена в него, объяснить, что значила для нее эта неделя. Но вместо этого Кейт повернулась, взяла платье и стопку белья и прижала их к груди. – Идем, – произнесла она беспечным голосом. – Надеюсь, одежда герцогини придется мне впору.


– Подожди, – велела Кейт, и Уильям услышал шорох шелка. – Можешь открыть глаза и помочь мне застегнуть пуговицы.

Уильям послушно открыл глаза и прикоснулся к кремовой ткани, скрывающей тело Кейт. Затаив дыхание, он долго возился с крошечными пуговками на спине. Кейт собрала волосы в узел на макушке, и Уильям, наконец-то вспомнив, что надо дышать, запечатлел легкий поцелуй на ее шее.

– Повернись, – попросил он, сжав ладонями ее талию.

– Оно мне впору, – удивленно произнесла Кейт и повернулась. – Как ни странно, оно ничуть не жмет!

– Красивое платье, – согласился Уильям, умолчав о том, что герцогиня, которой оно принадлежало, наверняка достигала ростом шести футов и, в отличие от Кейт, не обладала пышными формами. Сливочно-белые холмы соблазнительно выступали над вырезом платья. – Оно было сшито в начале или в середине XVIII века, судя по датам в книгах.

– Что это за книги?

Словно завороженный, Уильям наблюдал, как Кейт попыталась подтянуть повыше лиф платья, но плотная ткань не поддалась.

Уильям обнял ее за талию.

– Здесь четыре романа и два дневника. Питти обезумеет от радости, а я намерен поцеловать тебя.

Он придвинулся ближе, но Кейт отстранилась.

– Осторожнее!

– Почему? – Он застыл на месте.

– Платье совсем старое и может пострадать, – объяснила Кейт.

– Мне нет никакого дела до платья. – Уильям притянул ее к себе, слыша возбуждающий шорох шелка, и завладел ее губами. Они были нежными и податливыми, и Уильяму казалось, что он способен без устали целовать ее часами. Он склонился еще ниже и прильнул губами к ее груди. Кружева защекотали подбородок, дрожащие пальцы Кейт запутались в волосах. Уильям придвинул ее спиной к стене и уперся в стену обеими ладонями. Губы Кейт влажно блестели, она не сводила с Уильяма глаз.

Проклятье! Ему следовало догадаться, что такая женщина, как Кейт, легко способна влюбиться в него. Она не отдалась бы ему так охотно, не испытывая никаких чувств. Уильяму стоило бы насторожиться, но он думал лишь о том, чтобы поскорее вновь предаться с ней любви.

– Подними юбки, – велел он.

– Что вы задумали, сэр? – Ее глаза лукаво блеснули.

– Подними юбки, и я объясню, – прошептал Уильям, целуя ее в уголок рта. – Если тебе так нравится это платье, можешь не снимать его.

– А в белье есть… разрез, – Кейт взялась за ткань и приподняла ее. – Думаешь, именно для этого?

– Мне все равно! – Он решительно расстегнул молнию на брюках, а затем помог Кейт разобраться с нижними юбками. Обнаружив отверстие в шелковом белье, он помедлил – только чтобы убедиться, что Кейт готова принять его. – Раздвинь ноги, – мягко попросил он и почувствовал, что Кейт дрожит. – И обними меня за шею.

Она подчинилась, и он проскользнул в нее, а затем, приподняв снизу за ягодицы, прижал ее к себе. Кейт застонала.

– Тебе больно?

– Нет, – прошептала она, – мне так хорошо…

Уильям прервал ее очередным ударом и продолжал вонзаться в нее – не спеша, наслаждаясь тем, как она сжимает мышцы и стонет. Проникая все глубже, он поддавался ошеломляющим ощущениям, забывая обо всем, кроме Кейт, ее дыхания и послушного тела в его объятиях. Он почувствовал, что изливается в нее, и понял, что всегда мечтал только о Кейт и любви к ней.

– Кто такая Алисия?

– Понятия не имею, – отозвался Уильям, глядя на нее. – По-моему, увидев тебя обнаженной в моей постели, я начисто лишился способности мыслить.

Кейт покраснела и прикрыла грудь простыней. Она завладела большей частью подушек, удобно устроилась на них и теперь изучала дневники.

– Это имя написано на обложках дневников. По-моему, она не была герцогиней. Она много пишет о выездах в свет и знакомствах с достойными молодыми людьми, упоминает об отце и гувернантках. – Кейт перевела взгляд на Уильяма. Он лежал рядом, повернувшись к ней. Заметив многозначительный блеск в его глазах, Кейт поняла, что ей предстоит. – Правда, я успела пролистать всего несколько страниц. Как думаешь, она была молода?

– Скорее всего, да. Если она пишет о выездах в свет, значит, была дебютанткой.

– А мы можем выяснить, кто она такая?

Уильям вздохнул.

– Завтра почитаем дневники.

– Нет, я имела в виду другие источники. – Она мельком взглянула на стул у постели, где ворохом шелка и кружев лежало платье. – Разве у тебя нет никаких записей из фамильного архива?

– Конечно, есть, притом множество, целые килограммы. – Уильям просунул руку под простыню и погладил бедро Кейт. – Выключи лампу.

– Уик-энд в поместье – хлопотное занятие. – Кейт притворно вздохнула, откладывая дневник. Выключив лампу на тумбочке, она несколько секунд ждала, когда глаза привыкнут к темноте.

– Иди ко мне.

– Это гораздо забавнее замужества.

Ладонь Уильяма прекратила богатое событиями путешествие по бедрам Кейт.

– О чем это ты?

– Разве ты забыл? Сегодня я должна была выйти замуж. – Кейт поправила подушки и легла на бок лицом к Уильяму.

– Твой бывший жених был болваном, но благодаря ему ты очутилась в Англии.

Кейт поцеловала его в грудь.

– Ты абсолютно прав. Я рада, что все так получилось. Взамен несостоявшегося брака мне досталось платье цвета слоновой кости и секс с тобой – целых три раза.

– Четыре, – поправил Уильям, потянувшись к ней в темноте.

Загрузка...