Феникс по имени Рита.

Глава двадцать седьмая. Нити судьбы?

Проснулась я среди ночи внезапно и мгновенно, будто кто-то за плечо потряс. Полежала несколько минут, старательно стараясь заснуть вновь, но упрямый сон видимо решил погулять. Я ворочалась и вздыхала, в конечном итоге решила спуститься вниз на кухню и попить воды или сливового компота, который еще остался в холодильнике.

Свет не включала. С лестницы спускалась медленно и осторожно, тщательно нащупывая босой ногой довольно скользкие ступеньки и цепко держась за холодные, гладкие перила.

Спустившись тихоходной улиткой на первый этаж, с удивлением заметила, что на кухне горит свет. Прислушалась. Кто-то разговаривал приглушенно, тихо. Голос даже шепотом звучал знакомо раскатисто, гортанно Сразу поняла, что мой гость тоже не спит, наверное и его бессоница мучает.

Скользя бесшумной тенью прошла через гостиную и остановилась возле широкого прохода, прячась в синем, ночном сумраке.

Просторную кухню ярко заливал желтый, веселый свет лампы. Он слепил глаза не хуже прожектора. Я зажмурилась, а когда открыла глаза то увидела Шрека. Вернее я увидела его спину. Мужчина сидел за столом, без футболки в одних спортивных штанах. Телефон держал возле уха и изредка кивал головой, словно далекий собеседник мог его видеть.

Я стояла замерев, даже дышать перестала, будто в замочную скважину подглядывала. Невольно залюбовалась четкими мышцами широкой спины, упрямым наклоном головы, неожиданно изящным запястьем, красивой мужской руки, что небрежно держала телефон. Сейчас я испытывала довольно сложную гамму чувств. Эстетическое наслаждение от этого скульптурного совершенства голого мужского торса. Удивление от того, что меня непреодолимо тянуло прикоснуться, погладить золотистую, загорелую кожу, почувствовать ее живое тепло. Удивление быстро сменилось жгучим стыдом когда я отчетливо поняла, что одними поглаживаниями я бы не ограничилась.

Мужчина попрощался со своим ночным собеседником и раздраженно швырнул телефон на толстое стекло столешницы. Замер превращаясь в слух, а затем нарочито поиграл мышцами спины, словно услышал мои грешные мысли.

- Что затаилась в темноте, девочка Рита? Нравлюсь? - спросил он, не оборачиваясь назад. Голос мурлыкнул, обволакивая меня бархатом.

Я вскрикнула от неожиданности. Как он мог понять, что рассматриваю его чертову спину? Как он меня увидел? У него наверное глаза на затылке?

Шагнула из темноты. Голову гордо подняла, плечи расправила, рукой пытаюсь волосы на голове пригладить. Босые ноги тихонько шлепают по мрамору теплой плитки пола.

- Такая красота, наверное всем твоим женам нравилась? Сколько их у тебя было? Для них старался, когда из спортзала дни напролет не вылазил? - старалась говорить как можно равнодушней, а сама с удивлением замечала, что ревную.

Достала кувшин из холодильника, налила в высокий стакан компот. Шрек тихо хмыкнул, наблюдая как льется мимо стакана густая, темно-рубиновая жидкость. Я смутилась и потянулась за салфеткой. Пока вытирала липкую, холодную лужицу, мужчина заговорил.

- Рита, за мной завтра машина приедет. Степаныч уже в пути, думаю, что к обеду доберется. Загостился я у тебя, дел накопилось... Можно я у тебя в гараже, свой мотоцикл пока оставлю? Второй раз такого путешествия, больше не выдержу. Даже если и дождя не будет. Отвык я, от такого экстрима. Домой лучше с комфортом ехать, на дорогу с заднего сиденья смотреть.

- Ты уезжаешь? - мой голос почему-то охрип.

Мужчина смотрел на меня внимательно, словно пытался прочесть мои мысли. Вздохнул, почесал свою лысую голову.

- Уезжаю, труба зовет! - он вроде бы пытался шутить, но глаза были очень серьезными.

Неловкая тишина кисельным туманом обволокла пространство кухни.

Я осторожно присела на краешек стула, зябко запахнула голубой шелк, легкого халатика. На душе вдруг стало пусто и холодно.

- Так, ты согласна, что мотоцикл пока у тебя останется?

- Согласна, - безразлично пожала я плечами.

- А поехать со мной в Москву завтра, согласна? - голос мужчины звучал ровно и обыденно.

- Согласна, - кивнула я головой, не слишком вникая в смысл последнего вопроса.

Мужчина поднялся со своего места гибко и стремительно. Мгновение и он уже стоит рядом, нагнувшись и уткнувшись носом в мою макушку. Он стоит так близко, что я чувствую тепло его тела, напряженность литых мышц.

- М-м-мм, клубника! - бормочет он хрипло. Нежно почти невесомо перебирает упругие спиральки моих волос. - Люблю клубнику! - выдыхает он рвано.

От этого хриплого голоса у меня по коже бегут маленькие и похотливые мурашки.

Шрек быстро выпрямляется отступая назад, шагает в сторону выхода, затем так же стремительно возвращается. Он опять сгибается, тянется к моему уху, опаляя его жарким дыханием. Мои мурашки мгновенно превращаются в требовательных и крупных мурах. Я блаженно зажмуриваю глаза льну всем телом к мужчине.

- Но тебя я люблю больше всего на свете, девочка Рита! - шепчет он мне на ухо , а затем резко отклоняется.

Быстро идет к выходу. Уже из темноты звучит его голос.

- Много вещей не бери! Все необходимое куплю на месте!

Слышно как хлопает закрываясь дверь, в самой ближней, гостевой комнате. А затем звенящая, ночная тишина окутывает мой дом. Я сижу недвижно, стараясь понять, что именно сейчас произошло.

Шрек только, что объяснился мне в любви? А я только, что согласилась ехать с ним в Москву? Прошло не больше получаса, как я спустилась на кухню, а как круто поменялись мои планы! Вот это я встала среди ночи, чтобы компотика попить...

Заснуть мне было не суждено до самого утра. Я чутко прислушивалась, не проснулся ли Андрюшенька, что бы разбудить свою маму и напомнить ей, что маленький животик уже проголодался. Обычно это происходило рано утром. Как только большая, черная стрелка пощекотала своими закрученными усами золоченый бок пятерки, которая мерцала на круглом циферблате часов, я тихонько отворила дверь Юлькиной комнаты.

Дочь уже не спала, она сидела в мягком, удобном кресле и кормила грудью Андрюшку. Я на секунду застыла , любуясь самой трогательной и прекрасной картиной на свете.

Юлька сейчас была похожа на юную мадонну со старинных полотен итальянских мастеров. Мать и дитя смотрели друг на друга. Глаза Юльки светились нежностью и вселенской любовью. Глаза внука сыто закрывались, пухлые губки устало причмокивали. Еще мгновение и он уже спал, улыбаясь во сне своим ангельским снам, беззубым ротиком.

Дочь тихонько опустила свою драгоценность в кроватку и обернулась ко мне. В черных глазах читался вопрос. Я молча поманила ее за собой.

В моей комнате, Юлька с разбега прыгнула на круглую кровать, энергично взбила подушку и прежде чем лечь, еще раз попыталась покачаться на тугих пружинах матраса.

Я усмехнулась. И вот с этим ребенком сейчас собираюсь советоваться?

Юлька уютно умостилась, прикрывшись пушистым пледом. Посмотрела на меня ласково.

- Поезжай мам! Даже не сомневайся. Шрек, он тебе по судьбе! - голос Юльки звучал уверенно и немного беззаботно.

Я с трудом проглотила застрявший в горле ком. Второй раз за ночь, пугаюсь необъяснимым явлениям. Когда смогла говорить, то выдохнула шепотом.

- Что?

Дочь с улыбкой наблюдала за мной.

- Я говорю, что Шрек тебе по судьбе!

Мне почему-то стало обидно.

- А твой отец, значит не по судьбе мне был?

Юлька задумалась на минуту, нахмурила черные брови, словно прислушиваясь к чему-то.

- И папка, тебе по судьбе был. Вот все думают, что у судьбы только один вариант имеется. А их, вариантов этих великое множество! Вечного ведь ничего не бывает и всякое действие свою цель имеет. Вот ты замуж за отца вышла, меня родила. Возможно целью вашего союза было мое появление на этот свет? Ваши судьбы на время сплелись в одну крепкую нить, а затем судьба свернула. Твоя влево, а у отца вправо. Общая ваша нить натянулась и порвалась, но ваши личные ниточки остались. Их уже другие нити поджидают... Я понятно объясняю? - она уставилась на меня бездонными, черными очами.

Я почему-то поежилась. Почудилось мне, что не дочь сейчас на меня смотрела, а старая цыганка о которой я только понаслышке знала.

- А почему это, моя ниточка влево свернула? Влево твой отец заблудился! - обиженно возмутилась я.

Юля расхохоталась звонко, весело. Повизгивая изредка как в детстве. Даже не верилось, что мне сейчас на ее месте старая цыганка привиделась.

- Ой, мамочка! Ладно, пусть твоя судьба вправо пошла, а влево отец свернул! - отсмеявшись вымолвила Юлька. - Только это ничего не меняет. Вы теперь порознь жизнь пройти должны. Понимаешь? Конечно вас соеденять мы с Анрюшкой будем, но пути у вас теперь разные! - голос дочери звучал глухо и серьезно.

Я подошла к кровати и легла рядом с Юлей, укрылась одеялом зябко подрагивая.

- Так, что ты мне советуешь ехать в Москву? - спросила я слабым голосом у дочери.

Юлька подвинулась ко мне, сонным котенком умостилась под моим боком.

- А, что тут советовать? Ваши нитки уже всместе скрутились... Ты поспи немного, все равно только к вечеру выедите, - она сладко зевнула и затихла.

Я тоже закрыла глаза, медленно погружаясь в приятную невесомость. Еще мгновение и сладкий сон взял меня в плен.