Черная Мадонна

Вадиму Андрееву

Синевели дни, сиреневели,

Темные, прекрасные, пустые.

На трамваях люди соловели.

Наклоняли головы святые,

Головой счастливою качали.

Спал асфальт, где полдень наследил.

И казалось, в воздухе, в печали,

Поминутно поезд отходил.

Загалдит народное гулянье

– Фонари грошовые на нитках, —

И на бедной, выбитой поляне

Умирать начнут кларнет и скрипка.

И еще раз, перед самым гробом,

Издадут, родят волшебный звук.

И заплачут музыканты в оба

Черным пивом из вспотевших рук.

И тогда проедет безучастно,

Разопрев и празднику не рада,

Кавалерия, в мундирах красных,

Артиллерия – назад с парада.

И к пыли, к одеколону, к поту,

К шуму вольтовой дуги над головой

Присоединится запах рвоты,

Фейерверка дым пороховой.

И услышит вдруг юнец надменный

С необъятным клешем на штанах

Счастья краткий выстрел, лёт мгновенный,

Лета красный месяц на волнах.

Вдруг возникнет на устах тромбона

Визг шаров, крутящихся во мгле.

Дико вскрикнет черная Мадонна,

Руки разметав в смертельном сне.

И сквозь жар, ночной, священный, адный,

Сквозь лиловый дым, где пел кларнет,

Запорхает белый, беспощадный

Снег, идущий миллионы лет.

1927

Загрузка...