Наталья Егорова «ЗАЦВЕЛИ СМОКОВНИЦЫ - О ВЕРЕ...»



МАГДАЛИНА



На ладонях — отблеск алой сферы.


Всё в веснушках — смуглое лицо.


— Встань, Тиверий! Это — Символ Веры,


Тайна Бога — красное яйцо.


Будь как раб и робко следуй рядом,


Ни о чём не спрашивая впредь,


Обожая жар волос и взгляда,


Красных юбок мчащуюся медь.


Зацвели смоковницы — о вере.


О надежде — гнёзда вьют орлы.


Для иной любви раскрыли двери


Все блудницы сонной Магдалы.


Мы пришли, Господь благих воздухов,


Чашу пить и Пасху есть — с Тобой.


Воскресенье — это юность духа,


Юность плоти, царственно живой.


Мы пришли — любить светло и строго.


Ведь на спящей в пашнях звёзд Земле


Каждый сущий повторяет Бога


Искрой жизни, вспыхнувшей во мгле.


Свет слепит глаза, слагаясь в знанье.


И звенят цветы, трава и лес,


Захлебнувшись в юном ликованье,


Что Христос — воистину воскрес!



ВАРВАР


В.Г. Бондаренко


В дни позора, в глухую разруху


Ты приходишь, как дал тебе Бог,


Грубой плотью и варварством духа


Пировать на руинах эпох.


Ты хохочешь в святилищах веры


В новом плеске кровавых знамён


Там, где мчался сандалий Венеры,


Там, где лавр заплетал Аполлон.


Ночь всё глуше, пожар всё бездонней,


Всё хмельнее мечты журавли,


И горит в чернозёме ладоней


Первобытное солнце Земли.


Видно, впрямь не хватало нам воли


Брать, шалея, от жизни своё:


Нам остались лишь всполохи боли,


Зыбь надежды, любви забытьё.


Всё нам кажется диким и пошлым


В новом мире, которого нет:


Прикипевшим к созданиям прошлым


Непонятен грядущего свет.


Непонятны — всесилие хамов,


Ложь без меры, грабёж без стыда,


Древний пепел разрушенных храмов,


Разум, рухнувший в ночь без следа.


Мы кричим тебе в гневе: ты — горе,


Желчь позора, бессилие слёз


Тибрских пойм, Византийского моря,


Нищих северных русских берёз.


Но горишь ты в огне обновленья,


От разрухи не пряча лица,


Словно первенец дикий творенья,


Не отпавший от воли Творца.



***



Брось на холст лесов мазки развалин —


Хутор, вросший в сорную траву.


Здравствуй, мастерская русских далей


С вечной перспективой в синеву!


Я стою, лишившись дара речи,


И звенит кукушкой в туче хвой,


Растворяясь в небе новой встречи,


Добрый гений Родины больной.


Громок гомон вымокших растений.


Вновь, входя в крутую вышину,


В красных соснах солнце множит тени,


Возвращая миру глубину.


Лес гудит в столбах косого света,


Мхи и гнёзда помня наизусть,


И прядёт из птичьих трелей лето


Горизонт во всю Святую Русь.


И легко у Бога на кулижках


Всех простить, забывши обо всём,


И опять за будущим вприпрыжку


Побежать, как дети за дождём.


А потом — в огне любви высокой,


По стволам взметнув блаженный взгляд,


С Родиной, забытою до срока,


Хохотать и плакать невпопад.


Древний стон гортанного напева.


Хвойный, прелый терем бытия.


Чудь лесная — птица или дева —


Нам кукует вёсны в три ручья.



ЗАБЫТОЕ ИМЯ



Расстреляли тебя — и забыли


В хвойной мгле, посредине тайги.


Закружили снега, заглушили


Конвоиров глухие шаги.


И волчица полярная выла,


И Полярная пела звезда


Над твоей ледяною могилой,


Безымянной уже навсегда.


Лишь сосна с арестантской котомкой,


Сбив на плечи морозный свой плат,


Называла тебя Незнакомкой,


Что-то вспомнив сквозь годы утрат.


И плыла под Полярной звездою,


Разметавшись на север и юг,


Арестантской тайгой ледяною


Русь в сиянии света и вьюг.


И шумели столетние кедры


Над крестами безвестных могил,


И светились запретные недра


Нерастраченным золотом жил.


В те года по медвежьим распадкам


Постреляли немало невест.


Но, в согласьи с земным распорядком,


Так же — пели и пили окрест.


Так же — тлели глаза обречённых


Гнить до смерти в ГУЛАГовской мгле.


Так же — гнали в тайгу заключённых


По замёрзшей от горя земле.


Но слыхали и выси, и недра


Рёв, пугающий каждую плоть:


То медведем выламывал кедры


И стонал твоё Имя Господь.


И светилось то Имя средь ночи,


Поборовши и тленье, и страх,


Как всемирной Любви средоточье,


Как снежинка на Божьих устах.



СОЛНЕЧНЫЕ ЧАСЫ



Когда замрёт широкий шум движенья


И сосны выпьют купол синевы,


Подвинет солнце медленные тени


На циферблате луга и травы.


Тогда в глазах звенящей веру птицы


Зажгутся солнцем замыслы твои,


И ты увидишь, как вокруг творится


Торжественная живопись земли.


А солнца шар — над шаром крон парящий,


От тёмной хвои оторвёт свой взгляд,


И колокольчик забормочет в чаще,


И тени лет, дрожа, скользнут назад.


Тогда — войди в плывущий мрак растений,


Нырни в глубины тени, слейся с ней,


И твёрдо знай: от боли изменений


Свободен мир играющих теней.


И ты увидишь времени лагуны —


Затоны в ряске, в соснах берега.


И крикнет голос, солнечный и юный,


Что жизнь тебе, как прежде, дорога.


Но, возвращаясь в зрелый день простора,


В познанье помни меру, слабый прах:


Не спрашивай широкий шорох бора,


Который час на солнечных часах.



ЗАВОДЬ



Рыбка медленный ил шевельнула


В глубине твоих тинных зрачков.


Шевельнула — и тут же спугнула


В ряске глаз моих стаю мальков.


Мы смеёмся, не зная ответов


На вопросы о смысле житья,


И кувшинками мечется лето


На прогретых вирах бытия.


Наше детство поёт над лесами,


Где разумны все твари подряд,


И Господь между миром и нами


Никаких не поставил преград.


И молчат нам словами наитий


Дебри трав и задворки планет,


И горит островами открытий


Под веслом шевелящийся свет.


Спой мне песню о солнце и чуде!


Там, где ивы срослись над рекой,


Головастиков в старой запруде


Можно запросто трогать рукой.



***



Стареет мир в трагической печали.


Всё глубже мрак. Всё злей безверья мгла.


Среди сиреней, в грозах русских далей,


Ещё горят над миром купола.


Но лаской и любовью не согреты,


В пустынном одиночестве ночей


Мы не хотим рожать такому свету


Ни звонких сыновей, ни дочерей.


Или они, наивные, святые,


От матерей за солнце пряча взгляд,


В чужом раю мечтая о России,


В такую ночь рождаться не хотят.


И на земной пустующей равнине


Под грохот гроз и гневный крик ворон


Все тише звоны древней благостыни,


Все громче голос войн и похорон.


Мы держим шаг, старея постепенно,


Теряем блеск, теряемся во мгле.


А вслед грозят судом и вечным тленом


Несущим крест страданья по земле.

Загрузка...