Жажда и желание

Глава 1

Англия зимой – это мрак, лютый холод и дождь. Харука содрогается от промозглой сырости. Все в этой ситуации кажется жалким.

Крошечные капли и длинные струйки воды испещряют стекло машины. Сидя на заднем сиденье припаркованного автомобиля, темноволосый вампир глубже кутается в длинный шерстяной плащ. Он закрывает глаза.

«Оставайся спокойным», – говорит он себе.

Харука уже десять лет не выходил за пределы своего дома, чтобы пообщаться с вампирской аристократией. Мягко говоря, он немного напряжен.

Голос его слуги прорезает тишину с водительского места:

– Просто для ясности, мне это не нравится.

Харуке это тоже не нравится, но какие у него варианты? Проигнорировать официальную просьбу, обращенную к нему? Потерять источник питания и стать объектом насмешек в британском вампирском обществе? Или…

Харука приоткрывает один глаз:

– Мы могли бы пойти домой… собрать вещи…

– Нет. Мы не будем снова убегать.

– Тогда что ты хочешь, чтобы я сделал, Асао?

– Я бы хотел, чтобы вы нашли новый источник чистой крови. – Асао поворачивается, чтобы посмотреть на него с водительского сиденья, седые волосы шофера блестят в свете фар проезжающей машины. – Вы пили кровь первого поколения, она недостаточно питательна. У вас просто не хватит сил сражаться, если подвергнетесь риску в доме, полном незнакомых вампиров. Я боюсь этой чертовой церемонии в следующем месяце по той же самой причине.

Харука вздыхает, снова закрывая глаза:

– Пока никто не бросит мне вызов, я буду свободен.

Найти чистокровный источник нелегко. Это не то же самое, что быстро найти карандаш, когда нужно что-то записать. Это больше похоже на поиск редкого драгоценного камня в огромной пещере. Танзанита или черного опала.

В прошлом Харука пытался найти новый чистокровный источник, но из этого ничего не вышло. Слишком много требований, слишком много нужно отдать взамен. Теперь его жизнь такая. Его слуга должен принять это.

– Если кто-то бросит вам вызов сегодня вечером, что тогда? – спрашивает Асао. – Вы не сможете держать свою ауру закрытой, как сейчас, и не сможете поймать кого-то. Как только ваша аура откроется, вы будете окружены толпой вампиров… как сворой тупых мальчишек из братства, собравшихся у бочонка с пивом. Вам нужны и защита, и аура, Харука, и только чистокровный источник даст вам силу…

– Я знаю это, но что чистокровный потребует от меня взамен? – Харука хмурится, его голос становится громче. – Я уже пытался, цена всегда была слишком высока. Я не буду создавать другую связь. Это бессмысленная дискуссия… И что это еще за «братство»?

Асао смотрит вперед, в темноту, в полной тишине, качает головой. Капли дождя громко стучат по крыше.

– Этот другой, чистокровный, которого мы встретим завтра в Лондоне… Позвольте мне спросить, не захочет ли он прислать вам пакеты своей крови…

– Нет, – вздохнул Харука. Не стоит обращаться к нему с такими откровенными просьбами, это только выдаст его уязвимое положение и сделает легкой мишенью. – Ты беспокоишься за меня. Но я справлюсь. Уже больше десяти лет справляюсь. Может, зайдем в дом и покончим с этим?

Асао замирает на мгновение, затем нерешительно берется за ручку двери.

– Вы живете жизнью намного хуже, чем могли бы. – Он выходит, захлопнув за собой дверь.

Харука закатывает глаза. Как это заявление может помочь ему сейчас? Кроме того – его жизнь, его выбор. В какой-то степени… когда его не заставляют что-то делать из-за его родословной или ранга.

Задняя дверь открывается. Порыв холодного зимнего воздуха ласкает лицо Харуки. Асао держит над головой большой черный зонт, а Харука рассматривает окружающие их элегантные кирпичные строения. Уличные фонари отбрасывают серебристый свет на темную дорогу, словно прожекторы на сцене театра. Вокруг тихо, слышен только звук капель дождя по асфальту.

Они поднимаются по ступенькам к резиденции герцога Оксфордского. Проделав долгий путь от своего дома в Девоншире, они проведут здесь ночь. Завтра они отправятся в Лондон, чтобы встретиться с чистокровным. Единственный чистокровный вампир, живущий в Англии, не считая Харуки.

Гражданские войны и Великое Исчезновение уничтожили всех чистокровных британского происхождения.

Высокая синяя дверь в апартаменты распахивается. Желтый свет льется на них, заставляя Харуку вздрогнуть от внезапного контраста яркого освещения с уличной темнотой.

Один слуга спешит взять у Асао его зонт, а второй стоит у двери. Он поднимает руку в широком жесте.

– Милостивый господин дома Хирано, добро пожаловать в Оксфорд. Герцог и его семья находятся в банкетном зале. Все с нетерпением ожидают вашего прибытия. Сюда, пожалуйста, милорд.

Харука осторожно вдыхает воздух, проходя мимо слуг в парадной форме. Их ароматы незатейливые – запах высушенной земли. Они вампиры по своей природе, но очень низкого уровня. Человеческая кровь в их родословной вытесняет вампирскую.

В коридоре прохладно, это чувствуется, когда он заходит в дом и ступает на полированный мраморный пол. Стены оклеены зелеными обоями в викторианском стиле, а большая люстра над головой отбрасывает искрящиеся блики белого света на все вокруг. Воздух неподвижен. По длинному коридору разносится эхо голосов, и Харука вдыхает слабый аромат соленого мяса и свежеиспеченного хлеба.

Один из слуг проскальзывает вслед за ним, чтобы взять верхнюю одежду. Харука послушно снимает длинный плащ. Второй слуга, словно оцепенев, смотрит на Харуку голубыми глазами цвета летнего неба. Харука хмурит темные брови – он хорошо знает этот взгляд. Это взгляд человека, жаждущего чего-то первобытного… не в желудке. Ниже пояса.

Слуга, держащий пальто Харуки, обходит вокруг и незаметно шлепает своего товарища по руке. Голубоглазый мужчина моргает и слабо улыбается, словно выйдя из транса.

– Мои извинения, ваша светлость, пожалуйста, следуйте за мной.

Слуга поворачивается и торопливо идет по коридору, словно пытаясь побороть смущение.

Что ж, начало не совсем удачное. Он и минуты не пробыл в этом доме, а слуга уже одурманен его аурой.

Харука выдыхает. Он разминает шею, пока они идут по узкому коридору. Это будет долгая ночь.

Втайне Харука надеялся на тихий вечер в кругу семьи герцога Оксфордского. Но он оказался на экстравагантном пиршестве с пятнадцатью другими герцогами и герцогинями, сидящими в изысканном бальном зале.

Когда он входит, все стоят в ожидании совершенно неподвижно. Их ясные глаза смотрят на него. Эти вампиры кажутся Харуке статуями, пока он идет к свободному месту во главе стола рядом с герцогом Оксфордским. Каждый склоняет голову в знак почтения, едва он проходит мимо. Любому вампиру происходящее показалось бы жутким. Кроваво-красный драматичный барочный декор комнаты только усугубляет впечатление.

«Интересно, – подмечает Харука. – Им настолько понравился восемнадцатый век, что они отказываются его покидать…»

Получив скромный поклон от герцога, он тоже вежливо кивает и садится. Все следуют его примеру, и герцог начинает долго представлять каждого из своих гостей. Когда перед ним ставят бокал красного вина, Харука облегченно вздыхает. Слава богу. Милосердный источник, который поможет ему пережить предстоящий долгий вечер. Он берет бокал и подносит его к губам.

После того как знакомство подходит к концу, герцог Оксфордский склоняет голову, демонстративно принюхиваясь.

– Милостивый лорд, аромат вашей ауры поистине изысканен. Почему вы так тщательно ее скрываете?

Вампир первого поколения напоминает Харуке мраморный бюст греческого философа Антисфена, который он однажды видел в Британском музее. Или, может быть, пухлого, невысокого Зевса?

Харука делает еще глоток вина, прежде чем ответить на этот неловкий вопрос. Он добродушно улыбается и ставит бокал на место.

– Моя аура может быть чрезвычайно отвлекающей. Я сдерживаю ее, заботясь о тех, кто меня окружает. – Внимательность к другим. Защита для себя. Два зайца одним выстрелом.

– О нет. – Герцог покачал головой, от чего завитки его кудрявой белой бороды колыхнулись, подобно занавесу. – Я лишь слегка чувствую ее природу, но она уже кажется мне божественной. Я завидую вам, чистокровным, и вашей способности излучать такую манящую энергию – безупречно вампирскую. Даже когда она закрыта, я чувствую ее уникальность. Ваша кровь, должно быть, необычайно стара. Вам когда-нибудь требовалось питаться от человека?

– Нет.

Харука снова подносит бокал с вином к губам. Ему очень скоро понадобится еще выпивка. Может быть, целая бутылка?

Он никогда не питался от человека, и, насколько известно из его семейного архива, ни отец, ни дед, ни кто-либо из его предков. Вампирская родословная Харуки очень древняя и чистая. Его клан был одним из первых, кто открыл для себя преимущества питания от других вампиров, а не от людей.

– Моя мать была чистокровной, – объясняет герцог с заметным британским акцентом. – К сожалению, в юношестве она питалась от людей. Этот проступок ослабил нашу родословную. Я до сих пор испытываю трудности как ее отпрыск.

– Солнце, милорд. – Амелия, дочь герцога, подняла подбородок, обращаясь к Харуке. Она расположилась в удобном месте рядом с ним. – Отец определил наше царство как ночное из-за отвращения к солнечному свету.

У нее прямые светлые волосы и внимательные, мерцающие зеленым глаза. Ее лицо такое же круглое, как и у ее отца. Когда Харука сосредоточивает свои чувства на ней и вдыхает, он ощущает аромат перечной мяты.

– Хотя я и принадлежу ко второму поколению, я способна противостоять солнечному свету, как и вы, ваша милость. – Амелия небрежно тянется рукой к волосам, чтобы заправить их за ухо. – Поскольку мои отец и мать никогда не питались от людей, это помогло отделить нашу родословную от человеческой. Я могу… в перспективе ходить рядом с вами при свете дня.

Харука прищуривается. Куда конкретно она клонит?

– Ваша светлость, не желаете ли вы отведать блюда? – спросил герцог, едва официант начал расставлять на столе корзины с деревенским хлебом[1], маленькими булочками и крампетами[2]. – Я понимаю, что вам это не очень нужно, но некоторые из моих гостей принадлежат к более низким родословным.

– Обязательно, – заверил его Харука. – Мне очень нравится вкус человеческой пищи.

Лицо герцога засияло.

– Великолепно. Вы совсем не похожи на чистокровных стариков. Ваша светлость, могу я смиренно спросить, каков ваш возраст?

– Мне сто один.

– Так молод… – восхищается супруга герцога. Герцогиня Оксфордская сидит напротив мужа. Они с дочерью невероятно похожи, каждая черта ее худого ангельского лица словно вырезана талантливым скульптором из цельного куска мрамора.

– Нашей Амелии в этом году исполнилось восемьдесят лет. Почему вы не связаны узами, ваша светлость? В наше время редко можно встретить чистокровного, особенно такого красивого, и без пары.

Снова сладкие комплименты, неудобные вопросы и разговоры о связях. У существ, живущих веками, должно быть, темам для разговоров следует быть более обширными и интересными: искусство и философия, течение времени и его влияние на современную культуру, особенности разговорного языка, Брексит, погода.

– Я еще не нашел вампира, с которым смог бы сблизиться, – говорит Харука, прибегая к своему стандартному ответу. По правде говоря, у него нет желания связывать себя узами брака. Но если он признается в этом, это вызовет еще больший переполох.

– Пожалуйста, уделите немного времени нашей Амелии на церемонии в следующем месяце, – говорит герцог, протягивая руку за печеньем. – У нас также есть старший сын, который сейчас в отъезде по делам. Я уверен, вы найдете одного из них достаточно приятным, чтобы рассмотреть возможность создания союза.

Все выжидающе смотрят на Харуку, как будто он фокусник, собирающийся показать номер. Харука прочищает горло.

– Мои извинения. Вопрос о церемонии в следующем месяце и разговор с чистокровным в Лондоне имеют больший приоритет. Мой разум сосредоточен на задачах, поставленных передо мной.

– Конечно, ваша светлость, – воркует герцогиня. – У вас есть объяснение, почему этот чистокровный бездушно игнорирует официальную просьбу герцога Девонширского? Он считает себя лучше нас?

Харука понятия не имел. Что касается его самого, то он совершенно не хочет участвовать в этой архаичной церемонии. Но проигнорировать официальную просьбу вампира более низкого ранга – все равно что совершить социальное самоубийство, особенно в чужом королевстве. Он – гость среди британской аристократии. Чистокровные вампиры – это достоинство и миротворцы своей расы. А не зачинщики общественных беспорядков.

– Я не уверен, – возражает Харука. – Завтра я обращусь непосредственно к самому чистокровному. – Харука тихо молится, чтобы тот послушался. Страдания требуют компании.

Герцог сидит, рассеянно вертя в руках густой завиток бороды.

– Герцог Девонширский сказал нам, что вы были историком, когда управляли своим королевством в Японии. Я уверен, что для церемониального контракта необходимо провести подробное исследование.

Харука замер, ужас нахлынул на него, как темная океанская волна, набегающая на берег. Он избегал работы над церемониальным контрактом – юридическим документом, описывающим родословную каждого вампира и объединяющим их имущество. По правде говоря, он игнорировал все это мероприятие, надеясь, что про него просто забудут. Ему нужно начать работу над контрактом, как только он вернется домой. Его ужасная привычка откладывать дела на потом, очевидно, взяла над ним верх.

Герцог Оксфордский плавно наклоняется вперед, его голос понижается.

– Как интересно, что сын герцога выбрал для связи вампира из Бразилии. Я имею в виду, бог ты мой, из тех мест, учитывая, какие там сейчас проблемы.

Вежливо кивнув, Харука продолжает молчать, не желая поощрять предрассудки герцога. Хотя в бразильской аристократии действительно царит хаос, кажется несправедливым делать громкие заявления об их вампирах.

Харука незаметно отводит взгляд в сторону, когда чувствует легкое давление кончиков пальцев, касающихся его бедра под столом. Амелия смотрит на него своими сверкающими глазами, соблазнительно улыбаясь. Ее резцы медленно удлиняются, превращаясь в острые белые клыки.

Глава 2

К тому времени, когда Харука принял горячий душ и рухнул на кровать, он уже полностью выдохся. На протяжении всего ужина Амелия направляла все свои взгляды в его сторону. Болтала она без умолку.

«Что вы ищете в своей второй половинке? Вы просто сногсшибательны. Как вы думаете, когда вы будете готовы к браку? У вас прекрасные глаза, обычно они такого цвета? Какова аристократия в Японии? Есть ли у вас источник? Я кажусь вам привлекательной? Я нахожу вас невероятно привлекательным».

Каким-то образом он достойно выдержал шквал вопросов. До сегодняшнего вечера он беспокоился, что может показаться неуклюжим в общении из-за того, что многие годы провел в изоляции в английской сельской местности. Неважно, неуклюжий он или нет, это не имеет значения. Он желанен, и, видимо, этого достаточно. Физическое совершенство вытесняет все недостатки характера. Красивое лицо – это главное.

Внешний вид и атмосфера гостевой спальни соответствуют обстановке во всем доме: тусклое освещение, темный барочный декор. Конические подсвечники, на которые капает воск. Даже его кровать – непомерно большое чудовище с балдахином, занимающее большую часть комнаты.

Харука поворачивается на бок, зарываясь в мягкое одеяло. Наконец-то он один и впервые за несколько часов чувствует себя немного спокойнее. Когда раздается тихий стук в дверь, он открывает глаза, переворачивается на спину и сосредоточивается. Направляя свой разум и вампирские чувства к двери, он вдыхает воздух. Это, конечно же, тот самый голубоглазый слуга, который был раньше вечером. Харука тупо уставился в балдахин кровати, тяжело вздохнув.

– Началось.

Он поднимается с кровати и направляется к двери, чтобы открыть ее. Слуга моргает своими большими кукольными глазами, когда Харука подглядывает через щель. Парень гораздо ниже его ростом, его вампирская родословная слаба. По сути, это человек, цепляющийся за края современной вампирской культуры. Человек-вампир. Низший уровень.

Волосы у слуги русые, коротко подстриженные, обрамляющие его лицо в форме сердца. Нос и щеки украшены россыпью светлых веснушек, похожих на небрежные мазки кистью. Хотя слуга кажется довольно молодым, он, несомненно, привлекателен, и Харука знает, чего он хочет. Страстный, восхищенный взгляд его лазурных глаз не оставляет сомнений.

– Ваша милость, все ли в порядке в ваших покоях?

Мои покои. Чем дольше Харука оставался в этом доме, тем больше ему казалось, что он переносится в прошлое – или является живым воплощением стереотипов о вампирах. Он даже ожидал, что в комнате для гостей вместо настоящей кровати будет экстравагантный гроб.

– Все в порядке, – заверил его Харука. – Спасибо за заботу.

– Разумеется. – Тонкие губы слуги медленно растягиваются в теплой улыбке. – Не желаете, чтобы я зашел внутрь и проверил апартаменты? Я искренне хочу, чтобы вы были счастливы, пока живете у нас. Я сделаю все необходимое, чтобы вы остались довольны, мой прекрасный и милостивый господин.

Боже, помоги мне. Харука вежливо возвращает ему улыбку.

– Я благодарю за любезность. Но сегодня я бы хотел отдохнуть.

– Вы уверены? Я достаточно искусен…

– Да.

– Я понимаю. Какая жалость. – Он склоняет голову, смотрит на Харуку из-под длинных ресниц, затем поворачивается и уходит. Когда дверь захлопывается, Харука для верности запирает замок.

Как только он возвращается в постель и закрывает глаза, в дверь снова стучат.

На этот раз Харука остается неподвижным, напрягая все свои чувства и вдыхая еще раз. Это женщина второго поколения с прекрасным бронзовым цветом кожи. Она была одной из двенадцати молчунов, присутствовавших на ужине. Эти гости буквально ничего не говорили весь вечер, только смеялись и улыбались по очереди, как актеры из труппы народного театра.

Дверь заперта, Харука решает затаиться. Через несколько минут девушка сдается, ее тонкая сущность исчезает.

Третий стук вырывает Харуку из сна. Он лениво приоткрывает глаза. В его сознании поселилась усталость, он зевает, но прежде, чем успевает различить, кто находится за пределами его спальни, в тишине раздается громкий щелчок. Он поворачивает голову. Механизм замка поддался. Харука в замешательстве смотрит, как дверь со скрипом открывается.

Желтый свет из коридора проникает в комнату вслед за Амелией, и она быстро закрывает за собой дверь. Девушка уже подходит к Харуке, когда он поспешно садится в кровати. Юноша проводит ладонью по лицу в слабой попытке избавиться от оцепенения.

– Что ты…

Амелия бросается вперед. Она двигается быстро, но Харука быстрее – он моргает и заставляет глаза вспыхнуть ярким огнем, вызывая силу своей природы из глубины тела, которая устремляется наружу, как пылающая река. По мере движения она растет и расширяется. Харука направляет силу на Амелию, и та застывает, не в силах пошевелиться под его контролем, задыхаясь, широко раскрыв глаза.

Грудь Харуки вздымается, когда он удерживает девушку на месте. Он полностью подчиняет ее себе, даже не оставляя ее сознанию возможности общаться с ним. Он не использовал свою природу так по меньшей мере десять лет, а теперь сделал это неаккуратно – без разбора, без истинной сосредоточенности и привычной неги. Аромат его уникальной ауры повисает в комнате, как мутная пелена дыма от костра, но багровая и сверхъестественная. Если Харука не впитает его в себя в ближайшее время, он взбудоражит всех обитателей дома, привлекая их, как маяк.

– Асао? – зовет Харука в тишине, его взгляд устремлен на застывшую перед ним Амелию. К его огромному облегчению, Асао вскоре открывает дверь. Прикрыв ее за собой, он встает позади Амелии.

Как только ее руки оказываются связаны за спиной, слуга поднимает подбородок.

– Я готов. Можешь освободить ее.

Харука глубоко вдыхает, поглощая силу. Он мысленно скручивает ее в узел глубоко внутри себя. Амелия судорожно втягивает воздух, как будто она была под водой, ее глаза выпучиваются. Она брыкается и бьется всем телом об Асао, пытаясь освободиться, но крепкий слуга легко ее удерживает.

– Вы… вы обладаете настоящей силой, – вздохнула Амелия, ее голос охрип от последствий подчинения. – Я знала это. Я чувствовала запах – и вашу кровь. Невероятно!

– Амелия, – произносит Харука глубоким голосом, чтобы ее успокоить. Будучи низшего ранга, она более восприимчива к его словам, особенно после прямого воздействия ауры Харуки. – Ты не можешь врываться в чужую комнату. Я гость в вашем доме, и это крайне невежливо… Я вообще не должен говорить такие вещи.

– Я прошу прощения, ваша светлость. – Она качается в руках Асао. Девушка чуть не упала, но слуга удержал ее. – Я хотела питаться от вас, чтобы доставить вам удовольствие… выпустить… вашу… ауру…

С этими словами она засыпает. Асао перехватывает тело девушки, чтобы она не упала и, не сводя глаз с безжизненной фигуры, качает головой.

– Во-первых, я же вам говорил.

Харука закатывает глаза.

– Во-вторых, – продолжает Асао, – бедный ребенок врывается сюда, а у нее даже не хватит сил с вами справиться. «Вытяни свою ауру». Да, точно. Вам обязательно было полностью ее подчинять?

Харука делает глубокий вдох и чешет затылок.

– Нет… Однако она напугала меня, а у меня нет практики. Ты быстро подошел – ты слушал?

– Да. Я услышал вас, когда она только вошла в комнату. Моя спальня так чертовски далеко, что мне потребовалось время, чтобы дойти сюда. Это жуткое место.

Харука зевнул. Прошел целый день.

– Я благодарен тебе за твои исключительные способности.

– Уверен, когда вы пытаетесь украсть вино из кухни посреди ночи, вы про мою способность и не вспоминаете. – Асао ухмыляется.

Харука смеется.

– Правда.

– Что, черт возьми, мне с ней делать?

Раздается стук в дверь. Харука ухмыляется. Что ж, проси и ты получишь. Он сосредоточивается и хмыкает.

– Возможно, молодой слуга по ту сторону двери может помочь?

Усевшись на кровать, он наблюдает, как Асао поднимает мирно спящую Амелию. Веснушчатый слуга робко заглядывает в комнату. Он ошарашенно смотрит на Асао, когда тот неловко передает ему Амелию.

– У вас сегодня было много поклонников. – Асао усмехается и идет к кровати, пока Харука укладывается обратно. Он подтягивает одеяло, чтобы устроиться поудобнее, а его слуга садится рядом. – Хорошо, что она была второго поколения, – продолжает Асао. – А если бы она была более высокого ранга?

Харука закрывает глаза, бормоча под нос:

– Что если ты поможешь мне собрать вещи?

– Харука. Как долго мы будем это делать? Игнорируя свои истинные обязанности и идя против природы? Вы избегаете разговоров об этом уже много лет… Вся эта неразбериха началась с Юны. Ваши узы…

– Асао, пожалуйста.

Харука повернулся, посмотрел на него умоляюще. Он измучен тем, как быстро выпустил наружу свою ауру, раздражен предстоящей церемонией связывания и расстроен тем, что безответственно откладывал начало работы над важным документом. Последнее, что он хочет сделать, – так это поговорить по душам с призраками своего несчастного прошлого.

– Мои извинения, ваша светлость, – говорит Асао. – Хотите, я останусь здесь с вами, пока вы спите?

Харука прижимается головой к подушке, его тело и разум быстро отключаются на ночь. Он устал.

– Ты не обязан.

– Нужно ли напоминать вам, что вампиры Оксфордского королевства ведут ночной образ жизни?

Не пошевелившись, Харука открывает глаза, моргает, размышляет над словами Асао.

– Учитывая это, – продолжает он, – все будут бодрствовать, пока вы спите.

Харука поворачивается, чтобы встретиться взглядом со своим слугой. На мгновение возникает пауза, прежде чем Асао усмехается и указывает пальцем:

– Я буду спать на том диване в углу.

– Если ты считаешь, что так будет лучше, – говорит Харука, ухмыляясь, и закрывает глаза. – Я не буду с тобой спорить.

Глава 3

Использование врожденных способностей отнимает у Харуки слишком много сил, поэтому он спит допоздна весь следующий день. Когда он просыпается, одевается и идет в столовую в поисках еды, уже наступает поздний вечер.

Практически все в поместье герцога спят из-за ночного образа жизни. В доме жутко тихо. «Он полон спящих старомодных вампиров, – размышляет Харука. – Как в склепе». Только обслуживающий персонал помогает Харуке и его слуге с поздним обедом перед отъездом.

Когда они заканчивают, Асао встает из-за стола с решительным видом.

– Давайте убираться отсюда, пока эти чудаки не проснулись.

Харука от всего сердца соглашается. Вскоре после этого они тихо покидают дом герцога Оксфордского.

До Лондона они добираются к закату. Пока они едут, Харука безучастно смотрит в окно, наблюдая за оранжево-розовыми переливами вечернего неба.

– Ваша осведомленность об этом чистокровном усиливается по мере приближения? – спрашивает Асао с водительского сиденья. – Надеюсь, адрес правильный.

– М-м-м. Герцог сказал, что его предприятие находится в Камден-Лок. Эта информация соответствует моему внутреннему ощущению.

– Он владеет баром, верно?

– Да.

Асао вздыхает.

– Хорошо. Нам придется идти пешком, когда мы приблизимся к этому району. Не думаю, что смогу проехать по рыночным улицам.

Харука проводит ладонью по лицу. Идти по улице в холодную зимнюю ночь, где полно людей и вампиров. Боже, помоги мне.

Уже стемнело, когда они наконец прибыли в Камден-Лок. Они плутали по узким мощеным улочкам и переулкам и в конце концов оказались перед баром с яркой вывеской. Она сияет белым светом, словно вторая луна на фоне неба цвета глубокого индиго. На ней курсивом написано «Scotch & Amaretto».

Харука протягивает руку, чтобы открыть дверь бара, но останавливается, услышав голос своего слуги.

– Итак… а что если этот чистокровный окажется каким-нибудь сумасшедшим извращенцем и нападет на вас?

Застыв на месте, Харука всерьез рассматривает такую возможность. Он может справиться с вампиром низшего ранга в его ослабленном состоянии. Другой чистокровный или даже особенно сильный представитель первого поколения… может стать проблемой.

– Большинство чистокровных вампиров обладают исключительным контролем над своей природой, а моя первобытная аура закрыта. Сомневаюсь, что он захочет устроить хаос на своем рабочем месте.

– Верно. – Асао кивает. – Мне вдруг вспомнился один очень нахальный чистокровный, которого мы встретили в Монреале. Помните? Какой это был год, восемьдесят третий?

Харука помнит. Он бы предпочел все забыть. Он не раз встречал нахальных, самодовольных и самовлюбленных вампиров.

– Почему ты напоминаешь мне об этом именно сейчас?

– Лучше быть готовым.

Опять. Не помогает. Харука толкает тяжелую деревянную дверь (немного сильнее, чем нужно).

Когда он входит внутрь, сразу же напрягается. Приторный запах чистокровного поглощает его. Он чистый, древесный, с нотками чего-то пряного – красного дерева, но почему-то смешанного с корицей. Освещение слабое, и в сочетании с ароматами оно делает пространство теплым и привлекательным.

Он оглядывается вокруг, рассматривая детали бара. Несколько больших столов из темного дуба с высокими табуретами предусмотрительно расставлены по всему главному залу. В центре каждого стола стоят подсвечники в форме шара, украшенные драгоценными камнями, рассеивающие мягкий свет по всему помещению. Каменные стены украшены горящими фонарями и бра, создавая общее впечатление романтического и очень современного замка эпохи Возрождения… если такое сочетание может существовать.

Но даже несмотря на все эти замечательные элементы, самая дальняя от входа стена, безусловно, является основной точкой помещения.

Сам бар мягко светится в темноте. Стена заставлена разноцветными бутылками с алкоголем, перемежающимися яркими подсвечниками и другими диковинными антикварными артефактами. Харука сравнивает стену с аптекарской кладовой, уставленной экзотическими зельями и таинственными эликсирами.

В баре собралось довольно много людей для вечера буднего дня. Естественно, все они замерли и теперь смотрят на него. Харука вздыхает. К черту незаметное появление.

Он обводит взглядом бар. Пусто. Чистокровного нет нигде, но Харука чувствует его энергию. Он точно здесь.

– Он приятно пахнет, – четко говорит Асао, стоя позади Харуки. – Я останусь у двери?

– Хорошо.

Харука идет вперед, игнорируя любопытные взгляды, которые на него бросают, пока он ловко двигается между столиками, направляясь к бару. Когда он подходит к стойке, мужчина выходит из-за тяжелой бархатной занавески, закрывающей дверной проем на противоположной стороне бара. Их взгляды встречаются. Харука замирает. Чистокровный тоже замирает, не отрывая взгляда.

Узел закрытой ауры Харуки пульсирует внутри его тела. Он непроизвольно двигается, словно пытаясь развязаться от насильственного захвата. Его природа никогда не делала этого раньше. Это забавно. Удивленный, Харука делает шаг назад и отходит от вампира, глазеющего на него.

У Харуки учащенный пульс, но он глубоко вдыхает, чтобы собраться с силами, и снова делает шаг вперед. Вампир за барной стойкой реагирует на действия Харуки и осторожно приближается к преграде между ними. Прежде чем Харука успевает представиться, чистокровный говорит:

– Привет… Харука, верно? Харука Хирано?

Харука снова делает паузу, моргая.

– Откуда… Откуда вы знаете мое имя?

– Я думаю, каждый вампир в Великобритании знает, кто вы. Вы довольно известны. Но я не знал, что вы так молоды.

Чистокровный вампир отводит взгляд своих золотисто-янтарных глаз в сторону, затем запускает пальцы в густые волосы медно-коричневого цвета, подстриженные по последней моде, выбритые по бокам, но длинные на макушке. Его медовая кожа практически сияет в мягком освещении бара.

Он оглядывается на Харуку, хмурясь.

– У меня какие-то проблемы? Поэтому вы здесь?

Харука смягчает выражение своего лица, желая его успокоить.

– Никаких проблем. Можно я присяду?

– Конечно, пожалуйста. Хотите выпить?

– Мерло, пожалуйста, – говорит Харука, устраиваясь поудобнее на ближайшем барном стуле.

– Без проблем. – Чистокровный отворачивается, затем энергично поворачивается обратно к Харуке. Впервые он робко улыбается. – Кстати, я Нино. Приятно познакомиться.

– Взаимно.

Нино снова проводит пальцами по волосам, колеблясь, прежде чем занять место за баром. Он достает бутылку с освещенной полки, затем бокалы и штопор из-под барной стойки. Его движения плавные, как у рыбы под водой.

– Нино, как ваше полное имя?

Нино резко останавливается, его ясные глаза расширяются.

– Простите?

– Твое полное имя, – повторяет Харука. – Так положено при первом знакомстве, как, например, сейчас.

Нино берет штопор, затем ввинчивает его в пробку и плавно вытаскивает ее из бутылки.

– Простите… то есть прости меня, что я не… – Он делает глубокий вдох. – Меня зовут Нино Бьянки.

– Сколько тебе лет? – спрашивает Харука.

– Сто двенадцать.

Нино сосредоточенно берет в руки бутылку с бордовой жидкостью и щедро наполняет ею оба бокала. Харука сохраняет спокойное выражение лица, но он удивлен. Манеры Нино кажутся довольно старомодными, как у вампира, которому далеко за сто. Но ему едва больше века, он старше Харуки на одиннадцать лет.

Нино осторожно поднимает бокал с вином и ставит его перед Харукой.

– Итак… каков твой возраст? Могу я спросить?

– Конечно. – Харука осторожно держит бокал пальцами. – Мне сто один.

Запоминающиеся глаза Нино светлеют, он улыбается открыто и искренне.

– Мы почти одного возраста. Я никогда раньше не встречал чистокровных моего возраста. Там, откуда я родом, они все старые или страшные.

– Откуда ты? – Харука поднимает свой бокал и делает глоток.

– Милан, Италия. Клан моего отца до сих пор контролирует город, но все члены клана моей матери были убиты во время Первой мировой войны – во время Циндаоского конфликта.

Харука размышляет, перебирая в памяти факты, хранящиеся в обширной библиотеке его разума. Циндао, где находился немецкий порт в Китае, стал главной ареной конфликта между Японией, Германией и Великобританией. Однако насколько ему было известно, итальянские военные не участвовали в этом сражении.

– Я сожалею о твоей утрате… Каким образом клан твоей матери участвовал в осаде?

– Они были в командовании японского флота. Мой дед был командиром корабля «Кавачи».

Харука моргает, переваривая информацию. Нино делает долгий глоток вина и робко улыбается.

– Ты думаешь, что я не очень-то похож на японца?

– Нет. – Харука смотрит в пустоту. – Мне трудно вспомнить, когда затонул «Кавачи». Это был 1918 год?

– Да, точно. Я удивлен, что ты можешь вспомнить такой малоизвестный факт вот так сразу.

– По сути это моя работа – знать много необязательных фактов.

Нино опирается локтями о стойку немного в стороне от Харуки. Он устраивается поудобнее и осторожно крутит бокал с вином, держа его за ножку.

– Историк? – спрашивает он.

– Верно.

– Я так и знал. – Нино снова улыбается в его открытой, искренней манере. – Моя семья занимается по большей части бизнесом и общественными делами, поэтому я никогда раньше не встречал настоящего вампира-историка… Я всегда представлял их культурными, умными людьми. Похоже, я был прав.

Аура Харуки снова шевелится, отчетливое тепло мягко разливается по позвоночнику. Он незаметно разминает поясницу и делает глубокий вдох. Что это, черт возьми, такое?

– На скольких языках ты говоришь? – спрашивает Нино. – Ты полиглот, не так ли?

То, что его аура внезапно обрела собственный разум, чрезвычайно отвлекает и напрягает Харуку. Он поднимает бокал к губам:

– Какие у тебя есть доказательства, подтверждающие это предположение?

– Разве я ошибся?

Харука делает глоток вина, отводя взгляд.

– Нет…

Нино смеется, звук теплый и яркий, подчеркивающий энергию, исходящую от его изящно вылепленного тела. В его вампирской ауре есть несомненная целостность – возможно, доброта, – когда он удобно позволяет ей вырваться наружу. Он похож на существо, порожденное солнцем.

Харука осушает свой бокал. Он не может вспомнить, когда в последний раз разговаривал с другим вампиром высшего уровня не о его внешности или связях. Это приятный сюрприз, но он должен перейти к делу.

– Нино, ты получал приглашения на церемонию соединения в следующем месяце?

Встав из-за барной стойки, медноволосый вампир выпрямляется. Его спина напрягается.

– Я знал, что у меня какие-то неприятности.

– Это не неприятности, – заверил его Харука. – Тем не менее, о твоем присутствии официально попросили, поэтому будет правильно, если ты ответишь согласием. Семья просителя хочет, чтобы мы одобрили церемонию… достаточно архаичную, надо признать. Так ты будешь присутствовать?

Нино шумно выдыхает, избегая взгляда Харуки:

– Послушай… если честно, я ничего не знаю о том, как проводится церемония соединения. Я бы предпочел не принимать в ней участия, если это возможно.

– Как ты можешь ничего не знать о ней? Ты же стодвенадцатилетний чистокровный вампир…

– Я знаю, сколько мне лет и кто я такой, – говорит Нино, наблюдая за Харукой. – Но я не… Это не то, чем я хочу заниматься.

Харука делает паузу, ошеломленный его словами. Они чистокровные. Часть их жизненного пути – делать то, чего они не хотят. Просто так устроена их культура – особенно по приказу вампиров высшего ранга. Сильные помогают слабым, имущие поддерживают неимущих.

Если только вы не сбежите. Никто не может просить вас сделать что-то, если некому будет это делать. Харука обнаружил лазейку. Однако в свете очевидного поступка своего слуги Харука больше не может использовать свою лазейку. Ему нужно, чтобы Нино принял участие. Простое «не хочу» не является приемлемым оправданием.

Сохраняя спокойный голос, он обращается к вампиру за стойкой:

– Если бы времена были иными и в этой стране было бы больше чистокровных, возможно, ты мог бы снять с себя ответственность. Нас всего трое в Великобритании, и у чистокровного в Эдинбурге есть другие обязанности. Если ты чувствуешь неуверенность в своих знаниях…

Харука колеблется, размышляя, действительно ли он так отчаянно хочет, чтобы в доме присутствовал еще один чистокровный, что готов пустить к себе совершенно незнакомого человека.

Да. Да, это так.

– У меня есть библиотека в моем поместье в Девоншире, на побережье в Сидмуте, – объясняет Харука. – В моей коллекции есть книга, в которой подробно описывается процесс соединения. Если хочешь, ты можешь провести несколько дней со мной, пока я готовлюсь к церемонии, а потом мы вместе отправимся туда.

Нино тянет с ответом, давая Харуке ложную надежду, но затем качает головой.

– Мне жаль, Харука. Это… я не могу. Но я ценю твою любезность. Мне действительно жаль.

Возмущенный, Харука встает из-за барной стойки и достает бумажник из кармана пальто. Он делает вдох, чтобы подавить свое недовольство. Это современная эпоха – двадцать первый век. Если этот чистокровный хочет прожить свою жизнь как изгой аристократии, кто такой Харука, чтобы убеждать его в обратном? Каждому свое.

Харука как-нибудь справится с церемонией в одиночку. Он справляется с каждым разочарованием, которое подбрасывает ему жизнь.

Он достает из бумажника двадцатифунтовую купюру и кладет ее на стойку.

– Понятно. Я не буду тебя больше беспокоить…

Нино протягивает руку, и его ладонь мягко ложится на руку Харуки. Физический контакт резко меняет ауру Харуки, и он резко вдыхает. Испугавшись, он вырывает руку из хватки Нино.

Нино совершенно неподвижен. Его плечи опускаются, когда он выдыхает. Он закрывает глаза, проводя ладонью по густым волосам.

– Тебе… тебе не нужно платить… Вино за мой счет.

Харука делает шаг назад, плавно засовывая руки с бумажником в карманы пальто. Он выпрямляет спину.

– Я настаиваю. Удачи тебе в твоих будущих деловых начинаниях.

Глава 4

Позже той же ночью Нино закрывает бар, пересчитывает кассу, делает легкую уборку вместе со своими работниками и заходит в банк, прежде чем вернуться к себе в Тафнелл-парк. Когда он наконец садится на свою кровать, по его телу все еще пробегают странные мурашки. Его никогда не било током или молнией (к счастью), но он представляет, что после удара молнии человек чувствует нечто подобное. Странные импульсы и дрожь пробегают по позвоночнику.

Он рассеянно смотрит в окно напротив. Блестящие снежинки танцуют на фоне глубокой синевы ночного неба – или это утро? Остроконечные крыши церкви Святого Георгия на противоположной стороне улицы слегка припорошены зимней белизной. Он берет лежащий рядом смартфон и нажимает на кнопку. 04:25. Он проверяет свои сообщения, чтобы узнать, есть ли ответ от его лучшей подруги. Ничего. Она, конечно, уже спит.

Уже поздно (или рано), но ему нужно с кем-то поговорить. Его брат будет раздражен его звонком, но Джованни и так почти всегда на него злится. Нино набирает его номер и подносит телефон к уху, ожидая ответа.

– Что случилось? – в трубке сразу же раздается хриплый голос брата.

– Ничего не случилось, конечно…

– Тогда какого черта ты звонишь мне в половину пятого утра?

Нино наклоняется, упираясь локтями в бедра, и запускает пальцы в волосы, напрягаясь всем телом.

– Разве ты не летишь сегодня в Россию?

– Да.

– Верно. Я хотел спросить тебя кое о чем, прежде чем ты сядешь в самолет на шесть часов, а потом будешь на деловых встречах все выходные. – Нино энергично массирует рукой голову, создавая беспорядок в своих медно-рыжих волосах. В трубке внезапно наступает тишина. Парень резко садится прямо, как встревоженный сурок. – Джи?

– Я жду, когда ты скажешь мне, чего ты хочешь, – говорит Джованни. – Ты звонишь мне, только когда что-то не так, так что же случилось на этот раз?

Нино делает глубокий вдох. Всякий раз, когда он разговаривает со своим старшим братом, он чувствует себя как один из тех людей в старинном цирке. Тех, в кого бросают ножи.

– Я не говорил тебе об этом, но я получал странные приглашения от одного из вампиров здешней аристократии.

– Что за странные приглашения?

– В них говорится что-то о проведении церемонии…

– Черт, – вздохнул Джованни. – Они все еще делают это в Англии? Чертовски странно. В Милане мы не проводили таких церемоний с начала девятнадцатого века. Мерзость.

– Эта штука – то, о чем я думаю? – спрашивает Нино. – Я пытался найти это в «Гугле», но ничего конкретного по запросу «связывание» не нашлось.

– Брат, ты же не собираешься искать глубоко укоренившееся аристократическое вампирское дерьмо в Интернете? Поищи «постельная церемония». Это довольно близко, надо сказать.

Нино снова горбится, издав стон. Он уже искал это.

– Ты принял приглашение? – спрашивает Джованни.

В ход пошли ножи. Нино делает глубокий вдох.

– Нет.

– Почему?

– Джи… Я не хочу…

– Ты сказал мне, что едешь в Англию, чтобы стать более самостоятельным и учиться. Ты сказал мне, что не собираешься просто следовать за Селлиной, что ты хочешь измениться. Если ты собираешься продолжать избегать всех, как ребенок, и думать только о себе, ты можешь вернуться домой и заняться этим дерьмом здесь. Мы можем найти тебе новый источник.

Нино падает обратно на кровать, его телефон все еще прижат к уху, когда он закрывает глаза рукой. Он не хочет убегать или быть одиноким, но он также не хочет быть в древнем замке в глуши, полном странных вампиров, которых он никогда не встречал.

И он определенно не хочет смотреть, как они занимаются сексом.

– Британские чистокровные вымерли где-то после Исчезновения, – говорит Джованни. – Они пригласили только тебя?

– Нет… – вздыхает Нино. Он ненавидит, когда люди вскользь упоминают о Великом Исчезновении, когда сто пятьдесят лет назад несколько чистокровных по всему миру буквально растворились в воздухе. Его тогда еще не было на свете, но даже чтение рассказов об этом глубоко его волнует. До сих пор нет объяснения, почему и как это произошло.

Нино передергивает плечами.

– В Англии есть еще один чистокровный. Я слышал, что и в Шотландии тоже, но она не может поехать. Тот, что в Англии, пришел поговорить со мной сегодня, в баре.

– О, серьезно? – спросил Джованни. – Связанный?

– Нет, – говорит Нино.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Ты испугался?

Нино откидывается на кровать и смотрит в потолок, думая о своей встрече с Харукой. Он сидел в его баре, мрачный, абсолютно спокойный и не сводил глаз с Нино. Он напоминал ему черную пантеру или нечто другое, столь же элегантное и загадочное. Сдержанный. Его глаза были глубокого карего оттенка, не яркие и светлые, как у большинства чистокровных. Независимо от цвета, глаза всегда являются показателем силы вампира и качества его крови.

Когда их взгляды встретились, природа Нино беспомощно загорелась ярче, почти потянувшись к нему. Одна мысль об этом заставляет Нино снова дрожать.

– Нет, – говорит Нино. – Я нервничал и думал, что он может разозлиться на меня… но на самом деле он был милым.

Джованни продолжает мучить брата вопросами.

– Старый или молодой?

– Молодой. У нас всего одиннадцать лет разницы, и он историк. Он даже разрешил мне изучить церемонию в его домашней библиотеке.

Хотя Нино немного старше, что-то в Харуке кажется совсем другим. Он мудрее? Более опытный? Их беседа была недолгой, но Нино продолжает мысленно возвращаться к приглашению Харуки. Хотя сама церемония совершенно отталкивающая, узнать больше о Харуке и провести некоторое время с другим чистокровным, близким к его возрасту… Это было бы неплохо.

– Старая кровь или новая? – спрашивает Джованни.

– Его родословная кажется старой… очень чистой. Значительно старше, чем наша. Он такой величественный тип. Единственное, что странно – он держит свою ауру внутри своего тела, и цвет его кожи странный – как будто выцветший. В нем есть что-то странное. Я не знаю точно, что это, но я не боюсь.

Вампиры с очень древней кровью, такие как Харука, полностью сохранили свою родословную без человеческой ДНК на протяжении веков. Их родословная не запятнана, потому что их потомки рано научились питаться исключительно другими чистокровными и вампирами высокого ранга, а не людьми. Некоторые кланы учились медленнее. Когда они это сделали, их род словно перезапустился – обострились чувства, возросла физическая мощь и улучшилось качество жизни. Словно нажатие кнопки перезагрузки для последующего поколения.

Очевидно, что родословная Харуки не перезапускалась в течение очень долгого времени.

– Возьми его в свои руки, – утверждает Джованни. – Иди к нему. Проведи церемонию.

Нино смеется, качая головой.

– Вот так просто?

– Да, так просто. Ты говоришь, будто инстинктивно доверяешь ему, так что иди и учись у него. Постарайся не подвергать себя дискриминации этой новой аристократии. Тебе это нужно.

– Хорошо, Джи. – Нино слабо улыбается, почесывая голову. – Извини, что разбудил тебя.

– Нет, что ты.

– Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Он кладет трубку и идет через спальню к своему столу. Он открывает ящик, достает элегантное серебряное приглашение и вертит его в руках. Обратный адрес Эмори Алена, герцога Девонширского. Ему нужно ответить на приглашение, а затем придумать, как сообщить Харуке, что он передумал.