Неожиданная встреча

Тетка Василиса посмотрела на хмурого взъерошенного Ваняту и не стала ничего спрашивать. Собрала оборочкой губы, подумала минуту и вдруг взорвалась:

— Та плюнь ты на нього, на того Сашка! Весь в батька пишов. З моста их обоих та в воду. Тьху на них, проклятых!

Ванята не спросил, почему тетка Василиса костерит без смущенья «гарного хлопчика». Возможно, она поторопилась с выводами, когда расхваливала Сашку, или же хотела, чтобы Ванята не торчал понапрасну дома и проветрил свои мозги.

Он сидел на крылечке, печально и безнадежно смотрел на тихую безлюдную улицу. Только изредка прогремит грузовая машина, с криком перебежит дорогу сумасшедшая курица, и снова тянет свою тонкую нить тишина.

Тетка Василиса готовила во дворе обед. В глиняной, похожей на маленький пароход печке потрескивали дрова. Над трубой с черным закопченным ведром наверху мерцал синий зыбкий дымок.

Посреди улицы Ванята увидел вдруг какого-то человека. В синем галифе с вылинявшим малиновым кантом, старенькой защитной гимнастерке и такой же, как у Ваняты, серой кепке. Незнакомый Ваняте человек, по-солдатски размахивая рукой, быстро направлялся к их дому.

Тетка Василиса тоже заметила путника и с криком помчалась к калитке.

— Ой, боже ж мий! Та що ж це таке? Та невжеж ты, Платон Сергеевич! Ой, лишенько ж мое, ох, ты ж мий риднесенький! Та звидки ж ты взявся? Та тебе ж у ту саму болны цю, щоб вона сказылась… Та як же це ты?

— Приехал, Василиса Андреевна. Ночным приехал.

На лице тетки Василисы отразились удивленье, восторг и те чувства, которые люди не умеют высказать словами.

— Значит, втик? — тихо, почти шепотом спросила она.

— Убежал, Василиса Андреевна. Ну их, тех врачей, к богу.

— А я ж тоби що говорю! Та воны ж, ти доктора, тильки пилюли дають. Та я б отих докторов!..

Тетка Василиса смолкла на минуту, потом радостно и широко улыбнулась.

— Сотник Ванька цилый день тебе на станции караулил, — сказала она. — От же проклятущий хлопец! Гостей моих начисто с голоду поморил.

Тетка Василиса увлекла гостя к крыльцу и, показывая на Ваняту, сказала:

— Ось познайомся, пожалуйста. Племянник мий. Ну такый гарный хлопчик!

Платон Сергеевич протянул Ваняте крепкую сухую ладонь.

— Здравствуй, Ванята!

— Откуда вы знаете, что я Ванята?

Платон Сергеевич улыбнулся.

— По глазам вижу. Точно такие пузыри, как у матери.

Ванята хотел обидеться, но передумал и тоже улыбнулся.

Глаза у Платона Сергеевича были голубые, веселые. Только лицо его тронула дымчатая желтизна да седые виски выдавали немолодые уже годы.

Платон Сергеевич сел рядом с Ванятой. Тетка Василиса ушла, чтобы не мешать мужскому разговору.

— Ты что же мне кадры избиваешь? — спросил Платон Сергеевич, помедлив.

У Ваняты глаза на лоб полезли.

— Какие кадры?

— А вот такие… Сашку Трунова зачем отлупил?

— Так я ж его…

— Сам вижу, что ты его… Физиономия вся перевязанная. На ферму прибегал, отцу жаловался. Мать твоя хотела сюда идти, так я отговорил. Сам, сказал, побеседую. Мне все равно по пути.

— Не бил я его, — сказал Ванята. — У него от зуба повязка…

— Конечно, не бил… Унтер-офицерскую вдову тоже не трогали. Сама себя высекла…

— Какую вдову? — еще больше изумился Ванята.

— У Гоголя такая есть. В «Ревизоре». Не читал?

— Про вдову не читал, — сознался Ванята. — Мы еще не проходили.

— Это ничего, — успокоил Платон Сергеевич, — пройдете. Жизнь, брат, потруднее пройти. Правильно я говорю или у тебя своя точка зрения?

Честно говоря, у Ваняты не было определенной точки зрения. Но серьезный вопрос требовал серьезного ответа. Ваняте хотелось ответить парторгу строго и веско.

— У меня тоже такая точка зрения, — сказал он, запнулся и торопливо добавил, — тут, главное, оргвопрос…

Платон Сергеевич рассмеялся, быстро опросил:

— Нравится тебе Ваня Сотник?

Неожиданный вопрос смутил Ваняту.

— Так себе, — туманно сказал он. — А вам как?

— Не особенно, — сказал Платон Сергеевич. — Только наполовину.

— Почему?

— Трактор в болото загнал. Сел потихоньку от всех и шпарит. А технику только по книжке знает. Пропахал борозду, доехал до края — остановить не может. Так и плюхнулся в болото. Насилу вытащили потом трактор этот…

— Что же ему было? — спросил Ванята.

— А что с него? Как с гуся вода. Отца пришлось на десятку оштрафовать. Пускай воспитывает…

Платон Сергеевич вынул из кармана мятую пачку папирос, закурил. Тетка Василиса услышала запах дыма, быстро оглянулась и пошла к парторгу.

— Ах ты ж, боже ж мий, та що ж ты робишь! Та що ж ты оту пакость смалишь! Та тоби що доктора сказали!..

Платон Сергеевич спрятал папиросу за спину, но тетка Василиса схватила его за руку и вырвала папиросу.

— Ще раз побачу, так я тебе на твоем партсобрании в пух и прах разделаю! Ну прямо тоби дытына мала, и все. Пишлы в хату обидать. Зварився борщ.

— Спасибо, Василиса Андреевна. В поле надо. Там пообедаю.

— Ходим, кажу тоби!

Платон Сергеевич выставил вперед ладони, отгораживаясь от тетки Василисы и ее борща, который уже пах на весь двор, а возможно, и на все утонувшее в летнем зное Козюркино.

— Ну хоч чайку попей.

Не ожидая согласия парторга, тетка Василиса юркнула в избу, загремела чашками и ложками. Платон Сергеевич вынул новую папиросу, подмигнул Ваняте и неожиданно спросил:

— Ты когда встаешь, рано?

— Не знаю. Могу и рано. А что?

— Если рано проснешься, приходи к конторе. Ладно? С ребятами познакомлю. Хватит вам друг другу носы бить. Какая твоя точка зрения?

— Не бил я вашего Сашку! — сказал Ванята. — У него винта в голове не хватает!

— Ладно, поверим для начала, — сказал Платон Сергеевич. — Смотри же, приходи утром. Свеклу прорывать будете. Ребята уж согласились. Народу у нас пока маловато. Хотели из города подмогу прислать так мы отказались. У городских тоже дел по горло. Сами справимся. Верно ведь?

— Точно! — сказал Ванята. — Я уже работал. Вся школа ходила. Яблоки собирали.

На пороге с деревянным блюдом в руках возникла тетка Василиса. В пузатой фаянсовой чашке дымился горячий чай, рядышком лежали пирожки и острые кусочки колотого сахара.

Платон Сергеевич взял с блюдца кусочек сахару, задумчиво положил на язык, запил чаем.

— Спасибо, Василиса Андреевна. Я пошел…

Он приподнял над головой кепку и зашагал к воротам.

Делать Ваняте было нечего. Посидел еще на крылечке, вспомнил верного друга Гришу Самохина и решил написать ему письмо.

Чернил в избе не оказалось. Ванята нашел на подоконнике огрызок карандаша, сел к столу, тряхнул головой и крупными круглыми буквами написал на тетрадочном листке:

«Здравствуй, дорогой друг Самохин Гриша! Мне тут без тебя ужасно плохо…»

Загрузка...