Жизнь на продажу

7

Ханио вышел из дверей на яркий свет, унося с собой этот недвусмысленный совет. Даже в его представлении то, что с ним произошло, выглядело глупой и безрассудной фантазией. Он решил выступать в роли крутого нигилиста, но, получив урок мудрости от человека его старше, словно трансформировался из незрелого юнца во взрослого человека. В сущности, с ним разговаривали покровительственно, как с нашалившим ребенком.

Ханио шел по зимним улицам, и ему показалось, что его кто-то преследует. Он обернулся, но никого не увидел. «Что же получается? Меня обвели вокруг пальца, как в ужастике, – подумал он. – Нет, не только меня, но и старичка – моего доверителя. Так, что ли?»

Ханио зашел передохнуть в оказавшуюся поблизости закусочную. Судя по новенькой вывеске, она открылась совсем недавно. Он попросил кофе и хот-дог.

Когда официантка принесла баночку с французской горчицей и упакованную в булочку свежую сосиску, высовывавшую наружу блестящий кончик, Ханио без всякого умысла спросил:

– Ты вечером что делаешь?

Девушка была худой до прозрачности. Ее макияж больше подходил для вечера, чем для рабочего дня; она так плотно сжала губы, будто дала себе зарок никогда не смеяться.

– Еще ж день.

– Потому я и спрашиваю про вечер.

– Откуда я знаю, чего вечером будет?

– Ты даже на чуток вперед заглянуть не можешь?

– Не могу. Тут даже через пятнадцать минут, что будет, не знаешь.

– Ты всегда точно по пятнадцать минут отмеряешь?

– В телике ведь так: прошло пятнадцать минут – раз тебе реклама, перерыв. Все ждут, что будет дальше. И в жизни так же.

Официантка громко засмеялась и ушла. То есть дала ему отлуп.

Но Ханио от этого нисколько не расстроился. Понятно, что девица списывает свою жизнь с телевизора. Так оно вернее и спокойнее. Все ясно и понятно: пятнадцать минут прошли – реклама. Зачем ей думать, что будет вечером?

Ханио ничего не оставалось, как возвратиться домой, но он добрался туда только ночью. Все это время бродил по улицам, заглядывая в разные кафешки и питейные заведения и стараясь при этом особо не тратиться.

Пятьдесят тысяч лежали в нагрудном кармане нетронутыми, поскольку Ханио не оставляла мысль, что деньги придется вернуть.

Интересно, когда теперь заглянет этот старикашка?

Пока он не объявился и не произведен расчет, покупателем жизни Ханио считается этот старик, и листок с надписью: «ПРОДАНО» – на двери лучше оставить.

В ту ночь Ханио спал как убитый. На следующее утро он услышал в коридоре шаги. Кто-то остановился у его двери, но, очевидно увидев объявление, решил не стучать и удалился. Ханио вдруг подумал, а не по его ли душу приходил неизвестный? Но тут же возразил сам себе: вряд ли его записали в участники фальшивого триллера. Пока закипала вода для утреннего кофе, он, встав перед зеркалом, рассматривал себя: оттянул нижние веки, высунул язык.

Весь следующий день Ханио прождал старичка. Просто сгорал в ожидании его появления и сам удивлялся своему нетерпению. Хотелось увидеть его поскорее и как-то разобраться, что там с его жизнью. Раз уж купил, надо все-таки серьезнее относиться к своей покупке. И Ханио целый день просидел дома, опасаясь куда-то отлучиться, – вдруг старичок придет в его отсутствие.

Зимнее солнце зашло. Консьерж дома, где жил Ханио, имел обыкновение разносить жильцам вечерние газеты, подсовывая их под дверь с наступлением темноты.

Ханио развернул «вечерку» и с удивлением обнаружил на третьей странице большую фотографию Рурико и заголовок:

Под заголовком следовал претендующий на сенсацию текст: