Журнал «Вокруг Света» №03 за 1967 год

Улица на соседний континент

Архитектуру называют застывшей музыкой. Здесь, в Стамбуле, на перекрестке двух континентов, каждая эпоха, каждая цивилизация вносила свою ноту в общий аккорд. «Лицо города» — понятие слишком уж многогранное, объемное. Особенно лицо такого древнего города, как Стамбул, расстилающего перед взором туриста два тысячелетия своей истории.

Авторы этого фотоочерка, ленинградские архитекторы, взглянули на него своим особым взглядом, подметив удивительные черты его архитектурного облика.

В первые же минуты знакомства город как-то сразу открывается — шумный, живой, яркий.

Носильщики-хамалы с огромными корзинами за плечами, рабочие, чиновники, торговцы, каведжи с маленькими стаканчиками кофе на подносах, полицейские в белых гетрах; до назойливости броские плакаты и рекламные щиты на стенах домов; бесчисленное множество лодок, барж, колесные пароходы начала века, катера, буксиры, яхты, скрещивающие свои мачты в зеркале Золотого Рога.

1. Свое название «Синяя мечеть» получила по цвету стекол купола и плиток пола, которые вместе с радужными витражами окон придают ей необычайную легкость.

2. А эта улица-лестница ведет в старый город, в толчею узких переулков, где шумит восточный базар, словно перенесенный сюда из «Тысячи и одной ночи». Товары лежат на ящиках, скамьях, досках, на газете, расстеленной прямо на земле (фото внизу).

В этом своеобразном смешении новых для нас звуков, цветовых пятен, причудливых линий, «разномастья» таится не только нынешний день Стамбула, в нем и отпечаток богатейшего прошлого.

Галатский мост приводит в старую часть города, сохранившую все, что осталось от бывшей столицы византийских императоров и турецких султанов. Византии, Константинополь, Царь град, Истанбул — названия города звучат, как вехи эпох. Основали Византии греческие колонисты, выходцы из города Мегары. Константин Великий, оценив выгоды его географического положения, перенес сюда столицу Римской империи. Но именно из-за своего положения — одновременно в Азии и в Европе, на перекрестке важных торговых путей, — город на многие века стал яблоком раздоре.

Вдоль пирса теснятся баржи, лодки, шаланды и ялики рыбаков. Грудами серебра навалена рыба

Сначала его тревожили варвары, под стены его являлись персы и арабы, крестоносцы и венецианцы — двадцать девять раз город был в осаде. Уходили века, менялись эпохи, но следы их не исчезали, они и до сих пор — на улицах современного Стамбула.

Арками двухъярусного акведука тянется каменная громада водопровода, построенного еще рабами Рима; памятником немеркнущей славы древних зодчих высится величественный храм Айя-София, во все времена считавшийся чудом архитектурного искусства.

Неподалеку от него античный ипподром с обелиском из Карнака, змеевидная колонна, вывезенная Константином Великим из Дельф, Адрианопольские ворота.

Здесь же, сдавленные стенами соседних домов, свечами уходят вверх минареты. То круто подымающиеся, то стремительно сбегающие улочки закручивают в своем лабиринте непривычного путника или вдруг неожиданно останавливают его перед пирамидой взгромоздившихся друг на друга домов. А бывает, это уже не улочка, а лестница, только очень узкая и небо над ней тоже узкое...

Впрочем, все это, наверное, лучше видеть...

Фото Б. Фабрицкого, И. Шмелева