ГЛАВА 16

АЛИТТА

Когда мы в полночь остановились поесть и отдохнуть, я заметила, что наши соседи перегруппировались — некоторые отстали, другие выдвинулись вперед. Среди последних я заметила Равингу, и я поняла ее появление как приглашение к разговору. Ночные тени предлагали мне скрытность. Я сообщила Хинккелю о своих намерениях, и он согласился.

Так что я ускользнула под предлогом естественной нужды и, подхватив Касску, стала пробираться к костру кукольницы. Ее проводница как раз принесла еды. Она подняла руку в приветствии, и я села рядом с ней, хотя и не сбросив капюшон своего плаща.

Она протянула мне водорослевую лепешку с яксовым сыром. Я отломила кусочек для Касски.

— Этот Каликур ему известен? — сразу же спросила она.

— Нет. И мне тоже. Я очень мало знаю о придворных. Была первая фрейлина из этого Дома, некоторое время находившаяся при Берниен. Ее я пару раз видела.

— Еще одна ниточка к королеве, — прокомментировала Равинга. — Однако именно за Каликуром надо присматривать, Он известный лучник, но, вероятно, не слишком умен.

— Лучник? Тот, кто мог сидеть на крыше?

— Именно. Но это только догадка, доказательств нет.

— Но если он — враг Хинккеля, то почему он хотел устранить его противника во время испытаний?

— Хинккель хорошо научился у Мурри кошачьей пляске — он не следовал определенному рисунку, когда прыгал и уворачивался от режущих краев пластин. Даже хороший лучник может потерпеть неудачу, когда встречает нечто новое. Но Каликур после этого исчез и снова появился только тогда, когда королева призвала его в свою свиту на время путешествия. Его Дом не настолько высоко стоит, чтобы быть достойным такого приглашения. Юикала порой окружает себя привлекательными молодыми офицерами, а на него приятно посмотреть.

Еще один виток вапаланских интриг, которые нам угрожают. Неужели моя жизнь никогда от этого не освободится?

И тут, так же внезапно, как котти ловит муху, она схватила меня за руку, выдернула ее из-под складок плаща, так что стала видна повязка на запястье. Я не стала пытаться вырваться, и она отпустила мою руку моментом позже.

— Значит, они приняли тебя в свой вольный прайд?

— Сегодня ранним утром, — кивнула я. — Хинккель приветствовал двух великих, родителей Мурри, и они оказали мне эту честь.

Равинга кивнула.

— Действительно, они оказали тебе честь, Алитта. Некогда их почитали во всех королевствах. Но с этим покончили кровь и ненависть, которую выпестовал Темный. Хинккель владеет даром заводить дружбу с животными, и этот дар сейчас мало кому доступен, пусть даже с нами живут наши любимые котти. По крайней мере, яд ненависти до сих пор не коснулся наших маленьких друзей.

Касска тихо мяукнула, соглашаясь.

Видя, что вокруг нас многие уже заканчивали трапезу, я попрощалась с Равингой и тихонько вернулась туда, где с небольшой компанией обедал император. Я сбросила плащ и села на свободное место по правую руку от него. Он не взглянул в моем направлении, продолжая разговаривать с командующим отрядом, который теперь отвечал за нашу безопасность.

ХИНККЕЛЬ-ДЖИ

Ворсун-ва-Ортага попросил моего внимания сразу, как только Алитта ушла. Я также заметил, что расположился в стороне от остальных, хотя как ему удалось это устроить, я не знаю. Он принес тревожащие известия. Один из высланных вперед разведчиков услышал барабан, предупреждавший не о буре, а о нападении на караван, которое было таким жестоким, что почти все торговцы, а также пришедший им на помощь отряд оказались практически полностью уничтожены. Я догадался, что это был отряд Шанк-джи. И нападение произошло неподалеку от границ Кахулаве.

Когда я указал на это командующему Ортаге, он не удивился, и я предположил, что, наверное, воины моей охраны знают о происходящем куда больше, чем мы, остальные.

— Нам надо сомкнуть строй, царственный. Некоторые отстают во время каждого ночного перехода. Я вышлю дополнительных разведчиков, но будет лучше, если вся наша процессия будет держаться вместе.

Я согласился. Алитта вернулась. Она рассказала мне о том, что узнала от Равинги. Мурри подошел ближе, и я услышал его гортанное рычание. Он держал голову высоко и смотрел на группу всадников, проезжавшую рысью в пределах видимости. Они уже миновали обоз, когда я сумел лучше их рассмотреть.

— Кто едет? — мысленно спросил я. Песчаный кот посмотрел на меня.

— Тот, кого я найду снова.

И поскольку он не пожелал уточнить, я не стал его дальше расспрашивать.

Опять послышался барабан, и наш временный лагерь пришел в движение. Пока я вел Алитту к ее скакуну, Мурри оставался с нами. Он соразмерял свой шаг с поступью ориксенов и шел рядом. Мы ехали в молчании, отягощенные каждый своими размышлениями. Но когда к нам присоединился небольшой отряд, мы очнулись.

Командующий Ортага приводил в действие свой план. Мне не хотелось, чтобы нас сопровождали эти люди, но выбора у меня не было. Официально приветствовав королеву, я решил ехать между ней и Алиттой, внимательно смотря и слушая.

ПРИБЫТИЕ В КАХУЛАВЕ

Следующие несколько дней путешествия для всех его участников были нелегкими. На третью ночь, перед тем как они свернули лагерь на закате, к ним присоединился отряд Сапфировой стражи, принесший новые недобрые вести о нападениях крыс. Отдельно от отряда, но все же с ними ехал человек в полной форме генерала Сапфировой королевской гвардии. Хотя эта должность давно уже была не более чем просто формальностью, он держал поперек седла жезл с леопардовой головой, с помощью которого прежде отдавались приказы в бою. На несколько корпусов ориксена позади него ехал юноша в боевом, но не гвардейском облачении. Когда они приблизились к процессии и обменялись приветствиями с императорской охраной, молодой человек отстал еще больше, пока генерал, не оглянувшись, не поднял жезла, приказывая ему подъехать. Командир Джаклан ясно увидел, что тот хмурится, словно повинуется против воли.

Генерал обратился к командующему Ортаге:

— Мы просим аудиенции царственного. Я — Клаверель-ва-Мегулиель, а это — мой сын, Клаверель-ва-Каликку.

Молодой человек смотрел прямо перед собой. Ортага был в курсе придворных слухов. Значит, это отец и брат царственного. Он отдал честь и подозвал Джаклана.

Когда просьбу передали Хинккель-джи, стало заметно, что он этого не хотел, но ожидал. Алитта и королева придержали ориксенов, и он поехал вперед вместе с вышагивавшим рядом Мурри. За его спиной путники смешали ряды, разбивая лагерь, но он понимал, что большинство не сводят с него глаз.

Некогда ему приходилось стоя выслушивать приказы отца и сдерживать обиду, когда Каликку задевал его словами. Теперь они были обязаны спешиться и подойти к нему, чтобы он принял их. Но лелеять обиду никогда не было благим делом. Они оба были верны своей касте, он же никогда не желал того, к чему они стремились. Здесь и сейчас его долг состоял в том, чтобы принять их, как он принял бы любых других знатных людей королевства. Ближайшие к нему спутники расступились, чтобы они могли поговорить наедине. Повинуясь внезапному порыву, Хинккель-джи спрыгнул с седла и встал в ожидании рядом со своим вышколенным ори-ксеном. Он нарушал этим традицию, но соблюдение ее часто приносит новые трудности. Это был его отец, и, несмотря на их разногласия, он выкажет ему свое уважение.

ХИНККЕЛЬ-ДЖИ

Моя последняя встреча с отцом вполне могла быть взята из кукольного представления, которые так любят дети. Он был прославленным полководцем последней войны королевств, приносящим присягу верности новому императору. Для меня это казалось нереальным. Но это было наяву. Он отдал честь, и я склонил голову.

— Приветствую вас, генерал Сапфира. Это действительно добрая встреча. Я слышал тревожные известия из пустынных земель, и вы, с вашим опытом, можете дать мне необходимый совет.

Этим я помог ему начать разговор. Мы, вероятно, никогда не станем действительно близки. Я знал его как сурового человека, привязанного к прошлому многими воспоминаниями. Но в этот момент мне действительно хотелось выложить ему все, что тревожило меня. Не потому, что это угрожало мне лично, но потому, что тьма нависла над всеми Внешними землями.

— Я принес вам мою клятву верности, царственный. Я всегда служил Кахулаве всеми силами, дарованными мне Высшим Духом. Мой меч всегда в распоряжении царственного. Теперь я привел того, кто также желает служить. Это мой сын Каликку. Он искусен во владении оружием и хорошо знает Внешние земли.

«Мой сын — а не твой брат». Он поддерживал дистанцию, и я смирился с этим.

— Нам нужны отважные воины. — Я посмотрел на брата, — Империя приветствует тебя, Клаверель-ва-Каликку.

Я не сделал попытки установить более чем формальные отношения, поскольку был уверен, что мой брат этого не хочет. Он уже не хмурился. Однако я достаточно хорошо знал его характер, чтобы понимать, что он вовсе не желал этой встречи.

Мне докладывали, что он был среди последователей Шанк-джи. Может, это воля моего отца отделила его от них?

Я снял с седла скипетр с изображением песчаного кота и протянул ему. Я увидел, как дрогнула его верхняя губа, словно он собрался обменяться с котом ворчанием. И он, и мой отец старательно не смотрели на Мурри. В конце концов оба были известны как великолепные охотники.

Каликку неохотно отвел руку от близкого соседства с рукоятью меча. Он смотрел на скипетр, но не на меня. Затем поднял руку и коснулся изображения песчаного кота кончиками пальцев.

— Клянусь служить императорской короне, — резко выдохнул он, словно бросал вызов.

Итак, он, пусть и неохотно, дал клятву, которая связывала его с моим делом. Если он сделает что-то против меня, честь его будет потеряна, хотя он клялся короне, а не мне лично. Я снова заговорил с отцом:

— Поезжайте с нами, генерал. Есть ли у вас свежие новости об этой крысиной чуме, которая превратила Внешние земли в поле боя?

Он принял приглашение, приноровив шаг своего ориксена к моему. Без дальнейших побуждений с моей стороны он сообщил мне, пока мы ехали, более свежие и точные сведения о последнем нападении на караван. Я подозвал командующего Ортагу, чтобы тот выслушал это.

— Таким образом, — продолжал мой отец, — наблюдатель бурь передал барабанными сигналами, что те, кто пришел на помощь еще живым, были не из регулярной стражи дорог и не принадлежали ни к одному королевству.

— Приходили донесения о таком отряде, — ответил командующий.

Тогда я назвал только одно имя;

— Шанк-джи.

Ни мой отец, ни Ортага ничего не ответили.

После недолгого молчания отец продолжил:

— Кахулаве набирает войска. Караванщики протестуют, поскольку молодежь уходит в армии королевств, а не в дорожную стражу.

— И, — ответил я, — караваны без достаточной охраны не могут продолжать ходить. Из всего происшедшего мы должны заключить, что нападения крыс участятся и, без сомнения, станут более жестокими. Собственные силы королевств будут охранять только свои страны, но не караванные пути. Караваны перестанут ходить.

Отец посмотрел на меня. Я подумал, что он спрашивает себя, есть ли у меня какое-нибудь решение этой проблемы. Но из-за моего нынешнего положения он не стал открыто задавать этот вопрос мне. У меня было единственное решение — возможно, лишь кратковременное, но достаточное для того, чтобы Темный встретился с равным по силе противником.

— У нас есть союзники, которые когда-то давно сражались на нашей стороне. По крайней мере, так мне сказали.

Я услышал, как отец прокашлялся, чтобы подавить рвущееся наружу возражение.

— Мурри был моим боевым товарищем, — продолжал я. — Сородичи из его прайда знают о пустыне куда больше, чем любой разведчик. И их ненависть к крысам равна нашей.

— Ты говоришь о прайде так, — сказал отец, — словно считаешь этих кошек такими же благородными, как люди.

— Так и есть.

«Он по-прежнему ненавидит нас. Считает, что мы — лишь источник ковров для его логова и охотничья добыча для детенышей его вида, — почувствовал я мысль Мурри. — Таких, как он, мыслящих так, непросто изменить, брат».

Мы все замолчали. Ортага покинул нас с извинениями, чтобы проверить охрану. Вскоре удалился и мой отец и уехал вместе с держащимся на некотором расстоянии Каликку, чтобы присоединиться к Сапфировым войскам.

В НЕВЕДОМОЕ ВМЕСТЕ С ИЗГОЯМИ

Рана по-прежнему беспокоила его. Шанк-джи изменил свое положение в седле. Но он знал, что должен ехать. И путь будет долгим, потому что им придется избегать более коротких дорог, ехать пустынными местами, чтобы остаться незамеченными. Дважды разведчики докладывали, что видели песчаных котов, возможно следящих за ними,

В первый раз его спутники начали задавать вопросы. Ответить было непросто. Он продолжал объяснять, что они разведывают пути, которыми можно было бы незаметно перемещаться из королевства в королевство. Также надо следить за следами крысиных потоков — чтобы выяснить, раз и навсегда, откуда они появляются. Отряд ехал, останавливался на отдых, чтобы переждать дневную жару, затем снова пускался в путь. Несколько раз они видели вдалеке резные фигуры сторожевых кошек, но у всех у них головы крепко держались на плечах.

Если их по-прежнему преследовали песчаные коты, они перестали замечать их. Но всем было неспокойно. Они озирались по сторонам, что-то высматривали. На третью ночь принесенный ветром песок заставил их остаться в скалах, где они нашли укрытие. Это была еще не буря, заставляющая натянуть для укрытия огромные навесы, которые любой опытный путешественник Внешних земель возит с собой. Однако ветер был достаточно суровым, чтобы и они, и их животные забились в скалы, пережидая его ярость. Шанк-джи прикрывал глаза от острых песчинок, обдиравших кожу и вызывавших мучительный кашель, если их вдохнуть.

Если императорская свита тоже встретилась с подобными проблемами, то они могут остановиться в Кахулаве и попытаться переждать сезон бурь. Когда попадаешь в большую бурю, время замирает. Некоторые из них продолжались несколько дней.

Единственное преимущество, что он может извлечь из прерванного путешествия, — это время, за которое он успеет распространить слухи о варваре, оказавшемся тупым настолько, чтобы так поздно отправиться в путешествие.

Когда ветер и песок наконец улеглись, их глазам, как обычно, предстал изменившийся ландшафт. Дюны были сметены здесь, чтобы появиться в других местах. Только обнажения плато и уменьшившиеся скальные пики оставались ориентирами.

Шанк-джи взобрался бы на один из гребней, за которыми они укрывались, но опасался за раненую ногу. В нанесенном песке явно были следы соли. Он ощущал ее привкус, пытаясь смахнуть пыль с лица. Значит, они недалеко от своей цели, что находится близко к соляным озерам. Один из юношей отряда вызвался взобраться наверх и посмотреть, не повернулась ли удача к ним лицом, открыв их взглядам безголовых кошек, которые стали бы им обещанными проводниками.

Шанк-джи нетерпеливо ждал. Из седельной фляги он капнул водой на край своего шарфа, которым прежде пытался защитить лицо. Мокрой тканью он протер ноздри своего ориксена. Его люди последовали его примеру. Поскольку, когда он закончил, ткань еще оставалась влажной, он очистил ею и кожу вокруг глаз своего животного.

Вернулся разведчик, съехав часть пути по склону. По приглушенным восклицаниям было понятно, что порой он задевал острые скальные выступы.

— В том направлении видно кошку без головы! — громко объявил он и указал пальцем.

Шанк-джи облегченно вздохнул. Впервые с того мгновения, как он отправился в этот путь, он поверил, что удача ему благоволит. Затем его мысли быстро перескочили на то, что его ожидало впереди. Насамом деле ехать он нехотел, но отступать было уже некуда. Посланец ясно дал ему это понять.

Они поехали вперед. Там дюны стояли так часто и беспорядочно, что приходилось петлять и двигаться не быстрее, чем шагом.

— Они идут… там… те, кто ждет…

Песчаные коты, один — старый воин, а другой — трехлетний юнец, взобрались на скальный карниз между двумя пиками, под которыми укрывались люди. Оба принюхались, запоминая запахи тех, кто здесь был. Теперь коты могли идти по следу, который была способна уничтожить только самая сильная буря.

— Те, кто ждет. — Молодой кот был осторожен, хотя и любопытен, как и все представители его рода.

Старший зарычал:

— Мы не последуем за ними. Они от Тьмы, они не идут путями Высшего Духа. Еще не время.

Коты устроились на скале. Отряд, за которым они следили, еще может вернуться. Если так, то они снова пойдут за ним, как было приказано. Старший отправился в путь по дюнам. Может, в этом деле Высший Дух действительно осенит прайды своей милостью и дарует им забытые силы. Ведь они снова противостоят Великой Тьме.

Загрузка...