Город над синей рекой

Глава 4. Ночь

Дома нас ждал самый настоящий пир — виноград, лесные ягоды и особая вода в кубках, необыкновенно вкусная и создающая праздничное, приподнятое настроение. Лилия зажгла по всему дому свечи в стеклянных вазах. Сама она переоделась в длинное голубое платье, на плечи накинула цветастую шаль. В этой одежде Лилия выглядела особенно красивой и женственной, и Аксель не сводил с нее восхищенных глаз.

Когда мы закончили еду, Сережка хитро напомнил:

— А кто-то обещал почитать вслух!

Аксель улыбнулся, встал и сходил к стеллажу за книгой. Сел рядом с Лилией и раскрыл книжку. Старательно выговаривая слова, с раскатистым "р", в котором мне слышался звук самолетного мотора, он читал о детстве капитана Григорьева. Я подумал о том, что есть нечто общее в судьбе Сани Григорьева и Акселя-самолета. И тот, и другой не сразу научились говорить. И тот, и другой связаны с небом…

Лилия, подперев рукой подбородок, смотрела на Акселя, глаза ее сияли теплым светом. Сережка, сидя рядом со мной, болтал ногами. А мне было просто хорошо рядом с этими людьми, за каких-то два дня ставшими мне близкими друзьями.

Закончив главу, Аксель закрыл книжку. Посмотрел на нас и улыбнулся. Он вообще любил улыбаться, и получалось у него это хорошо, от души.

Сережка торжественно обьявил:

— Лиля, а теперь наш с Аксом сюрприз!

Вскочив с места, он снял со стены гитару и вручил Акселю. Аксель пристроил на коленях музыкальный инструмент.

— Акс! — радостно всплеснула руками Лилия. — Ты тайком от меня учился играть на гитаре?

— Не только играть, но и петь! — добавил сияющий Сережка. — Акс, давай ту самую песню!

Аксель ударил по струнам и рокочущим голосом запел:

Их восемь — нас двое. Расклад перед боем

Не наш, но мы будем играть!

Сережа! Держись, нам не светит с тобою,

Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину.

Мне цифры сейчас не важны, —

Сегодня мой друг защищает мне спину,

А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел "мессер", но вот задымил он,

Надсадно завыли винты.

Им даже не надо крестов на могилы,

Сойдут и на крыльях кресты!

— Я — "Первый", я — "Первый", — они под тобою,

Я вышел им наперерез.

Сбей пламя! Уйди в облака! Я прикрою!

В бою не бывает чудес!

Сергей! Ты горишь! Уповай, человече,

Теперь на надежность строп!

Нет! Поздно — и мне вышел мессер навстречу.

Прощай! Я приму его в лоб.

Я знаю — другие сведут с ними счеты.

А по облакам скользя,

Взлетят наши души, как два самолета, —

Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго!"

Но только ворота — щелк,

Мы Бога попросим: "Впишите нас с другом

В какой-нибудь ангельский полк!"

И я попрошу Бога, Духа и Сына,

Чтоб выполнил волю мою:

Пусть вечно мой друг защищает мне спину,

Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у Бога,

Ведь нужен им ангел-ас,

А если у них истребителей много,

Пусть пишут в хранители нас.

Хранить — это дело почетное тоже,

Удачу нести на крыле

Таким, как при жизни мы были с Сережей,

И в воздухе и на земле. (*)

В глазах Лилии блестели слезы. Она уткнулась в могучее плечо Акселя:

— Чудо ты с крыльями. Спасибо…

Он ласково взьерошил ее волосы. Сережка проговорил:

— Это как будто про вас двоих. Ведь вы тогда сражались вместе. И теперь вы вместе в дружине Князя Всеслава… А еще Аксу понравилось, что там тоже Сережа. Как будто бы и я там с вами.

Потом мы слушали, как поет Лилия. Она прекрасно играла на гитаре и пела. И знала много песен — из тридцатых годов, и старинные романсы, и совсем давнее, народное, и наше, современное. Особенно мне запомнилась эта песня —

Возьми в ладонь пепел, возьми в ладонь лед,

Это может быть случай, это может быть дом.

Но вот твоя боль, так пускай она станет крылом,

Лебединая сталь в облаках еще ждет

Я всегда был один. В этом право стрелы,

Но никто не бывает один даже если б он смог.

Пускай наш цвет глаз ненадежен, как мартовский лед,

Но мы станем как сон, и тогда сны станут светлы.

Так возьми в ладонь клевер, возьми в ладонь мед,

Пусть охота, летящая вслед, растает как тень.

Мы прожили ночь, так посмотрим как выглядит день

Лебединая сталь в облаках, вперед!.. (**)

Слушая сильный и звучный голос Лилии, я представлял дружинников, мчащихся в ярко-синем небе на крылатых конях, и сопровождающие их самолеты — товарищей Акселя…

Мы разошлись далеко за полночь. Лилия ушла в свою комнату. Аксель спал снаружи — он так привык, причем на это время он превращался в самолет. Из Сережкиной комнаты было видно, как он стоит внизу, помигивая синим огоньком. Тоже, наверное, какая-нибудь старая самолетная привычка — частью сознания быть всегда настороже…

Нам с Сережкой спать не хотелось. Мы лежали в его комнате на травяном ковре и смотрели на звезды.

— Юр, знаешь, звезды можно приближать взглядом, — проговорил он. — И тогда можно увидеть их планетные системы. А Старшие могут рассмотреть всю Лестницу миров вокруг планеты! Но я пока так не умею.

— Сережка, а вы летаете в космос? — спросил я.

— Ага, — ответил он. — У нас есть космодром. Только не на Земле, а на орбите. И корабли не такие, как у вас. Они живые. И летают на сверхсветовых скоростях. Так что от звезды до звезды можно добраться за несколько дней.

— А ты был на других планетах?

— Нет. Хотя у нас ребята летали на Марс, исследовали остатки древней марсианской цивилизации. Они и меня звали, но я не полетел.

— А что так?

— Потом как-нибудь. Когда вернется Княжна Ладомира и они с Князем Всеславом обвенчаются. А пока и в Городе много дел. Дружинники сражаются с демонами. Спасатели помогают попавшим в нижние миры выбраться оттуда.

— Вы спасаете грешников? — удивился я. — А у нас некоторые верующие говорят, что если попал в ад, то — все, с концами.

— Они что, думают, Бог будет спокойно на это смотреть? — возмутился Сережка. — А Христос тогда зачем Своей смертью искупил чужие грехи? И Княжна Ладомира чего ради согласилась на плен в Цитадели?

Он помолчал.

— Знаешь, Юрик… Я был в нижних мирах. Но совсем недолго, меня оттуда быстро вытащили. Я почти ничего не помню. Помню только, что там было плохо.

— А ты как туда попал? — удивился я. Сережка обьяснил:

— Из-за атеизма. Атеизм — это тоже незнание Дороги. Нас учили в школе, что Бога нет, и никакой Лестницы миров тоже нет. Но мне еще ничего, а вот Лиле пришлось гораздо хуже. Она внизу строила Цитадель.

— А она как там оказалась?

— Лиля была военным летчиком, а все военные связаны кармой с Вицром. Вот и попала к Вицру. А в Цитадели встретила Княжну Ладомиру… Потом она с другими рабами устроила восстание, а там и наши дружинники подоспели, подняли их.

— Сережка, ты не думаешь, что закон кармы несправедлив? — спросил я.

— А кто говорит, что он справедлив? — отозвался Сережка. — Это Князь Всеслав может в шутку предложить решать задачки. А владыка преисподней не шутит. Он только и думает, как сделать, чтобы расплата за ошибки стала еще тяжелее. Потому что они там внизу питаются чужими страданиями. И если бы не спасатели и дружина, попавшим в нижний мир было бы не выбраться оттуда.

— Понятно… — Я вспомнил жуткую кубическую башню, которую видел в Зеркале: — Сережка… Когда я смотрел в Зеркало, до того еще, как пришел Князь Всеслав, я видел башню. Черную такую, в виде куба. На нее даже смотреть было страшно… Что это?

— Это башня правителя антиподов, — сказал Сережка. — Ну, мы так называем людей из нижнего мира. Потому что у них все наоборот. Бога они считают тираном и боятся. Свободу считают вредной и опасной. Искусства у них нет, ты видел, какие уродины они строят. Зато наука давно обскакала вашу. Они даже выходили в ваш мир, как космонавты в скафандрах, и у вас их видели… Ладно, ну их.

Небо над нами прорезала огненная полоса, будто в сторону Города пролетел метеорит. Мы с Сережкой вскочили.

— Что это? — испуганно спросил я.

— Гонец, — пояснил Сережка. — Из другого Города, а может, из более высоких миров… Что-то случилось, — встревоженно добавил он.

Словно в подтверждение его словам, вдали над Городом ударил колокол: "Дин-донг-донн"…

— Это сигнал сбора Совета, — обеспокоенно проговорил Сережка. — Князь Всеслав собирает Старших.

По лестнице в нашу комнату поднялась Лилия, неся в руке подсвечник с горящей свечой:

— Вы не спите, мальчишки? Слышали сигнал? Нам с Акселем уже прилетело сообщение от Брана: общий сбор дружины у Покровских ворот. — Она вздохнула: — Быстро же пришло время нашего первого сражения.

— Может, это Вицр поцапался с кем-то из соседних Наместников? — нарочито оптимистично предположил Сережка. Лилия покачала головой:

— Из-за этого не стали бы поднимать всю дружину. Это что-то посерьезнее Вицра.

Мы сбегали к ручью, прогоняющему сон. За узорными листьями жасмина я увидел Акселя. Он стоял на коленях, обняв яблоню Маршу и прижавшись к ней щекой. Наверное, молился. Рядом светились фигурки лесных эльфов с крошечными фонариками. Двое сидели у Акселя на плече, остальные трое — на яблоневых ветвях.

Аксель встал, эльфы вспорхнули с его плеча. Он прошел мимо нас, неся в руках яблоки, и кивнул нам. Мы с Сережкой быстро умылись и побежали к дому.

Едва мы доели свои яблоки, на лужайке возле дома опустились двое крылатых коней. Я узнал в них Вихря и Зоряну. Их фигуры чуть светились в темноте. Зоряна заглянула в дверной проем:

— Привет! Лиля, Акс, давайте в темпе! Наши уже собираются.

— Мы готовы. — Лилия в доспехе дружинника и Аксель в своей неизменной темно-серой броне встали из-за стола. Сережка торопливо собрал кубки:

— Лиля, мы с вами! Проводим вас до ворот. Вихрь, ты нас подбросишь?

— Подброшу, — мотнул головой серебристо-серый крылатый конь.

Мы летели над темными кронами деревьев и ночными огоньками посадских домов. Кони мерно взмахивали крыльями, негромко гудели моторы Акселя. Было странно и тревожно. И звезды, еще недавно яркие и лучистые, теперь заволакивало мглой.

— Зоря, Князь Всеслав в Городе? — спросила Лилия.

— Да, Лиля, в Городе он, — затараторила Зоряна. — Вначале совещался со Старшими в Тереме, потом ушел в домовую церковь, просил не беспокоить. Ой, чую загривком, дело серьезное!

— Да тут и чуять не надобно, только глянь на небо. — Нас догнал Бран на крылатом коне каурой масти. Ветер трепал его густую шевелюру. — Это не просто туча. Даже Аксель, сколько бы не летел, не долетит до нее.

— А что это? — спросил я.

— Тень, — жестко ответил Бран. — Тень демона из нижнего мира.

— Так он что — уже здесь, рядом с Городом? — испугался я.

— Нет, — ответила Лилия, — Он еще далеко внизу. Но он настолько огромен и силен, что даже на наше небо падает его тень.

Мне стало неуютно:

— А что, если он проберется наверх?

— Не проберется! — категорически заявил Сережка. — Князь Всеслав и дружина не пропустят его!

Мы подлетали к Покровским воротам. Там уже горели многочисленные огни и собирались дружинники. Свет факелов рассыпался золотыми отблесками на их кольчугах. Я заметил, что и у крылатых коней имелся доспех, прикрывавший шею, грудь и бока.

Среди дружинников я узнал воеводу Александра. А Князя Всеслава нигде не было видно.

— А где Князь Всеслав? — спросил я. — Я думал, он поведет войско.

— Князь и поведет нас в бой, — ответил Бран. И тут из-за крыш и башенок Терема взметнулось вверх золотисто-белое пламя! Словно огненный столб до неба. От неожиданности я чуть не свалился со спины Вихря.

— Князь Всеслав взял меч, — встревоженно проговорил Сережка. — Такого давно не случалось…

Крылатые кони опустились возле ворот. Аксель сменил облик самолета на человеческий и мягко приземлился на ноги. Лилия соскочила со спины Зоряны. Мы с Сережкой тоже спрыгнули в холодную от росы траву.

К нам подошел воевода Александр с факелом в руке. У него, как у всех китежан, было молодое лицо, но во взгляде серо-голубых глаз воеводы я ощущал душу, прошедшую долгий и нелегкий путь. Он был скорее ближе к Князю Всеславу, чем к нам… Он серьезно посмотрел на нас:

— Лилия, Аксель, я бы советовал вам остаться в Городе. Вы только вчера приняты в дружину, у вас нет боевого опыта. А сегодняшнее сражение будет нелегким.

— Александр, мы пойдем со всеми! — возразила Лилия. — Я чувствую, что Княжне Ладомире грозит опасность, и собираюсь защищать ее, чего бы это мне не стоило!

— Я тоже, — Аксель встал рядом с Лилией.

— Александр, разреши им, — поддержал их Бран. — Пламень сердца столь же нужен воину, что и боевое мастерство. А они и на испытаниях показали себя умелыми бойцами.

— Ладно, — согласился Александр. — Хотя не нравится мне эта идея… Акселя я бы точно оставил.

Он махнул рукой, созывая воинов. Дружинники, держа факелы, расселись в круг. Мы с Сережкой протиснулись в их толпу и сели рядом с Акселем и Лилией.

— Гонец из Белых Чертогов сообщил, что со Дна поднимается один из Дышащих смертью, — заговорил Александр. — Это его тень закрывает звезды. Он идет к Цитадели. Скорее всего, его цель — убить Княжну Ладомиру. Продвигается он быстро, поэтому и нам надо выходить сейчас.

Я заметил, как серо-зеленые глаза Лилии стали холодными, стальными, и подумал, что защищая Княжну, она способна разорвать на части не только Наместника, но и кого-нибудь посерьезнее. Александр продолжал:

— Рыцари Грааля предупредили, что их Наместник движется к нашим границам. Возможно, его цель — отвлечь Вицра. С ним было еще существо, которое им удалось задержать. Не исключено и появление Хищницы.

Наши основные части под командованием Дмитрия, Тура и Браниволка будут охранять Цитадель. Если Вицр появится возле Цитадели, не препятствуйте ему. Сейчас у нас с ним один враг.

— То есть мы выступаем с Вицром на одной стороне? — спросил кто-то из дружинников.

— Да, — подтвердил Александр и продолжил: — Князь Всеслав выйдет навстречу Дышащему смертью. Старшие дружинники вместе со мной присоединятся к Князю. Антей! Задача твоей эскадрильи — задержать Хищницу, если она появится. Вам будет помогать Браниволк.

— Понял, — ответил низким голосом крылатый богатырь, видимо, тоже из самолетов.

— И постарайтесь не провоцировать антиподов. Дайте им понять, что в данный момент вы защищаете Цитадель. Тогда, скорее всего, они не станут вмешиваться, а будут наблюдать.

— А ящеры? — спросил воин рядом с нами. — Они-то точно полезут в драку.

— Отвлекайте их маневрами, но по возможности не трогайте. — Александр хлопнул в ладоши, давая знак к построению: — Все, готовимся выступать.

Мы обнялись с Лилией и Акселем и отошли в сторону, чтобы не мешать бойцам. Дружинники на крылатых конях выстроились в три колонны. Каждую из колонн возглавил воевода. Справа приготовились к старту самолеты. На их крыльях зажглись навигационные огни. Среди них я различал синие огоньки Акселя.

В воротах появилось трое людей, облаченных в длинные светлые одежды. Священники! Горожане расступились, пропуская их.

— Отец Георгий пришел благословить дружину, — сказал Сережка. Священники с молитвенным пением прошли вдоль колонн. Возглавлял их высокий темноволосый человек — видимо, это и был отец Георгий, непривычно молодой для церковного батюшки… Воины склонили головы, принимая благословение.

— Ступайте, защитники Китежа, — звучно проговорил отец Георгий. — Да хранит вас Господь. Да хранит Господь Княжну Ладомиру и Князя Всеслава.

Колонны тронулись. Крылатые кони один за другим взлетали в воздух, соблюдая строй. Самолеты стартовали с места и выстроились в формацию. Горожане махали руками уходящим бойцам. А потом я услышал отдаляющееся пение. Хор слаженных голосов пел — не молитву, а воинскую песню.

Горожане постепенно расходились. Было тихо, лишь где-то в Городе одиноко звонил далекий колокол. Мы с Сережкой стояли у ворот. Вихрь переминался с ноги на ногу и встряхивал гривой рядом с нами.

— Отвезти вас домой, молодежь? — спросил он.

— Да, — рассеянно отозвался Сережка. — Не стоять же здесь всю ночь.

Мы сидели на темной лужайке перед домом. Вихрь прилег рядом с нами, сложив крылья. Здесь же были лесные эльфы, друзья Марши; они беспокойно перелетали с места на место, словно наша тревога передалась и им.

Небо по-прежнему затягивала мгла; иногда я видел отдаленные лиловые вспышки.

— Как в тот день, когда Лиля уходила на фронт… — задумчиво проговорил Сережка. — Мы провожали Лилю на поезд — я и тетя Шура. С запада шла грозовая туча — огромная, темная такая. Сверкали молнии. И поезд как будто уходил в грозу… Война еще не докатилась до нас, но мы чувствовали: она близко. А через два месяца начались бомбардировки, артобстрелы.

— Страшно было? — спросил я.

— Страшно, когда только обьявили тревогу и ждешь. А потом бегаешь, таскаешь песок, тушишь "зажигалки". Бояться уже некогда… Юрик, — повернулся ко мне Сережка, — я забыл сказать… Тебе скоро уходить.

Это известие оглушило меня как громом.

— Когда? — упавшим голосом спросил я.

— На рассвете.

— И… я не узнаю, как Лиля и Аксель? И как Князь Всеслав?

— Не знаю… — вздохнул Сережка. — Может, сражение закончится раньше. А может, затянется… Никогда нельзя сказать заранее.

Я сидел, ощущая рядом теплое Сережкино плечо. За всеми событиями я и забыл, что когда-то надо будет уходить. Лилия говорила, что у себя в мире я сплю. И я думал, что этот сон может продолжаться сколь угодно долго, ведь время во сне течет по-другому… Значит, все-таки не может.

А еще было тревожно за Лилию и Акселя. Почему Александр не хотел брать их? И Князь Всеслав… Как он справится с чудовищем, тень которого закрывает все небо? Я вспомнил его спокойное и светлое лицо. Вспомнил нежность в его глазах, когда он смотрел на Княжну Ладомиру, и ее любящий лазоревый взгляд, обращенный на него из-за зеркальной грани… Мне не хотелось, чтобы с ними случилось что-то плохое!

— Сережка, слушай… — Я сам испугался своего нахальства: — А можно как-нибудь попасть туда, где сражение?

— В нижний мир? — спросил Сережка.

— И думать забудьте! — повернул к нам голову Вихрь. — Сгинете там, и вся недолга!

— Вихрь прав, — проговорил Сережка, но я уловил в его голосе неуверенность.

— А если только заглянуть? Узнать, как Лилия и Акс? И сразу обратно?

— Ну… — замялся Сережка.

— Лилия первая вам уши надерет, — сказал Вихрь. — И я бы на ее месте сделал то же самое.

— Но ведь я должен как можно больше увидеть! — не отступал я. — И рассказать об этом!

— Ладно, — согласился Сережка. — Мы пройдем через Сторожевой лаз. Но только заглянем и сразу обратно! Там без подготовки долго находиться нельзя. Вихрь, ты нас подвезешь или мы на парусе?

— Подвезу уж, — проворчал крылатый конь. — Заодно пригляжу за вами.

Сережка вскочил:

— Юрик, тогда подожди, я быстро.

Он сбегал домой и вернулся с чем-то в ладони. Разжал ладонь:

— Это оберег. Возьми! Без него в нижний мир нельзя.

Я взял тускло светившийся серебристым оберег на тонком ремешке. Круг с изображением — то ли колесо с шестью спицами, то ли шестилепестковый цветок. Кажется, это называется "громовный знак".

— Надень на шею, — сказал Сережка. Сам он уже надел такой же оберег под свой пионерский галстук. Мы уселись на спину Вихря.

— Не нравится мне эта идея, — проворчал конь и взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух.

Мы промчались над темным зеркалом реки и долго летели над сонными холмами. Наконец Вихрь снизился и приземлился возле скалы с невысокой круглой башней, выраставшей из каменной породы. Мы спешились. Сережка подбежал к башне и посветил факелом. В каменной кладке зиял арчатый проход, словно провал в темноту.

— Открыто! — сообщил Сережка, заглянув внутрь. — Князь Всеслав снял печать… Это Сторожевой лаз. Обычно он закрыт, но Князь Всеслав открыл его, чтобы провести дружину.

— Вы все еще собираетесь туда? — спросил Вихрь с явной надеждой, что мы передумали.

— Конечно! — хором ответили мы. Сережка добавил:

— Вихрь, если хочешь, подожди здесь. Мы быстро.

— Нет уж, я с вами. А то не хватало вам там еще потеряться.

Мы шли впереди, Вихрь за нами звонко переступал копытами. Сережка светил факелом. Дорога была широкой, трое дружинников на конях свободно могли пройти шеренгой. Похоже, здесь случались обвалы, — тут и там лежали каменные глыбы, — но сама дорога была расчищена от камней.

— Эдак мы доберемся только к концу сражения, — проворчал Вихрь. — Вот что, добры молодцы. Садитесь-ка, я вас довезу.

— А ты знаешь дорогу? — удивился Сережка.

— Знаю, знаю, — ответил Вихрь. — Сколько раз с воеводой Александром по ней хаживал… Был я его боевым конем, пока не ушел в отставку.

— И ты ничего не рассказывал?

— А ты не спрашивал. A сейчас и вовсе недосуг предаваться воспоминаниям.

Мы забрались на спину крылатого коня. По требованию Вихря Сережка погасил факел. На лбу коня засветилась серебристая звезда, освещавшая путь, как прожектор. Вихрь шел легким аллюром. Я подумал — хорошо, что крылатый конь пошел с нами. Мы все ехали и ехали, а дорога все не кончалась и не кончалась. И делала такие замысловатые изгибы и петли, что я даже не знал, едем ли мы по низу или по потолку тоннеля. А еще я заметил, что не чувствую своего веса.

— Зона невесомости, — объяснил Сережка. — Потом вес снова будет увеличиваться. Мы уже в мире антиподов. Здесь даже сила тяжести работает по-другому: к внутренней поверхности Земли, а не к центру.

Впереди показалось тускло-оранжевое свечение. Дорога, вынырнув из темноты, привела нас в каменный зал с прямыми квадратными колоннами. Гранитные бока колонн были отшлифованы до блеска. В высоких узких окнах виднелось ржаво-оранжевое небо.

— Ну вот мы и пришли, — сообщил Вихрь, гася звезду на челе. — Не могу сказать, что рад этому.

Мы спрыгнули со спины коня. Под нашими ногами поднялось облако бурой пыли. Как в фильме про высадку на Марсе… Тут я заметил еще одну вещь: мы с Сережкой были в одинаковых темно-зеленых плащах с капюшонами.

— Это что за фокус? — удивился я. — Не помню, чтобы мы меняли одежду.

Сережка обьяснил:

— Это сработали обереги. Они приняли форму защитных плащей. Чтобы защищать от пыли, жары, излучения… А зеленый цвет антиподы не видят. Ну, как вы не видите ультрафиолетовый.

Сверху по каменной лестнице с раскрошенными ступенями сбежал знакомый нам Дуг. На нем не было плаща, но его защищало что-то другое: его крупную фигуру окружал светлый ореол. Я вспомнил: вместе с дружинниками уходил небольшой отряд спасателей, и Дуг-самолет был среди них.

— Вы что здесь делаете, молодежь? — сурово спросил он, подойдя. — Не помню, чтобы Князь Всеслав вас сюда звал. Ну-ка шагом марш домой!

Сережка сказал:

— Мы беспокоились, как Лиля, Акс и другие.

— Могли бы подождать в Городе, — сердито проговорил Дуг и набросился на крылатого коня: — Вихрь, а ты вместо того, чтобы остановить этих бармалеев, сам же и привез их сюда!

Крылатый конь смущенно переступил копытами. Сережка начал обьяснять:

— Юрику скоро уходить, и…

— Я хочу знать, что все будет в порядке! — встрял я. — С Князем Всеславом и со всеми… Я не могу уйти просто так!

Голубые глаза Дуга пристально посмотрели на меня, и он неожиданно смягчился:

— Ладно. Оставайтесь пока, все трое. Но если скажу уходить, дуйте назад во все движки.

— Спасибо! — обрадованно поблагодарили мы.

Вслед за Дугом мы поднялись наверх, в наблюдательную башню, замаскированную снаружи под скалистый выступ. Отсюда просматривалась голая каменистая равнина с лавовым озером посередине. За озером возвышались ровные, словно отмеренные по линейке стены города антиподов. Вихрь не стал подниматься с нами, сказав, что видел Цитадель предостаточно и не горит желанием любоваться на нее еще.

Дуг вывел нас на узкий балкон под каменным навесом. На его белую броню упали тускло-оранжевые отсветы от лавового озера. В лицо нам повеяло жаром. Воздух был сухой и пропитанный какой-то горькой пылью.

Я разглядывал окружающую местность. Здесь не было привычной линии горизонта. Ржаво-бурая равнина с редкими скалами переходила в небо такого же оттенка. Мне показалось, что поверхность земли вогнутая. Хотя почему показалось? На самом деле так оно и было.

В небе — если это можно было назвать небом — клубились бурые облака. Сквозь облака проглядывали местные луны, целая гроздь светил красноватого и лилового оттенков.

— Здесь их никогда не бывает одинаковое число, — сказал Сережка, тоже глянув наверх. — Луны то появляются, то исчезают.

— И не надо на них долго смотреть. — Дуг мягко развернул меня за плечи. Наклонившись к нам, он указал на полосу белого света, трепещущую над Цитаделью:

— Видите? Это наша дружина. Летающие ящеры пытаются их достать, но не могут, только клацают зубами от злости.

— Ага, вижу Лилю! — воскликнул Сережка. — Она через три всадника от Брана!

— А я ничего не вижу, — сказал я с досадой. — Далеко…

Сережка хлопнул себя по лбу:

— Балда я! Надо было учить тебя не полету на парусе, а дальнему взгляду! Вот сейчас бы и пригодилось.

— Но ты же не знал, что мы сюда пойдем, — утешил его я. — Хотя бы рассказывай, что там происходит.

— Юра, я помогу тебе с дальним зрением, — неожиданно предложил Дуг. — Я так помогал Сене смотреть на звезды.

Он подошел и положил одну ладонь мне на затылок, другую на лоб. Его ладони в металлических сегментах были твердыми, но не жесткими. Из них струилась какая-то невидимая энергия. Дуг направил взгляд в сторону Цитадели, и я посмотрел туда же. И обнаружил, что отчетливо различаю фигуры всадников!

Дружинники парили на крылатых конях, разбившись на группы. Вокруг каждой группы мерцал чуть заметный прозрачно-белый ореол. А снизу, от стен Цитадели, беспорядочной толпой поднимались в воздух странные, несуразные существа, словно гибриды тиранозавра и самолета. Во всяком случае их крылья, расположенные по бокам массивной туши, очень напоминали самолетные.

— Как они только летают, — проговорил я. — Такие здоровые… И крыльями почти не машут.

— Они по реактивному принципу, — пояснил Сережка.

— А где тогда у них двигатель? — спросил я. Сережка хихикнул:

— Сзади, под хвостом.

Самолетоящеры кружили возле дружинников, то и дело пытаясь подобраться поближе, но каждый раз их отталкивало незримое силовое поле. Иногда кто-нибудь из ящеров выпускал ракету, и она с ярко-рубиновой вспышкой разбивалась о невидимый щит. Я слышал грубые голоса, нечто среднее между карканьем и рыком.

— Ругаются, — пояснил Дуг. — Вот уж кто самые большие сквернословы во всей Лестнице миров! У нас даже говорят — ругаться, как ящер.

— А у них язык и состоит из ругательств, — добавил Сережка. Дуг сказал:

— Сейчас их немного и они спокойные. А в больших количествах, да еще и после радения, они — неприятный противник.

— А где Князь Всеслав и Старшие? — спросил я.

— На нижних лунах, — ответил Дуг и уточнил: — Это не луны, а миры, где обитают демоны. Поэтому я и советовал не задерживать на них взгляд.

В облаках открылся просвет, и я снова увидел демонические луны. Вдруг одно из светил стало угольно-черным. Вокруг него вспыхнула яркая бело-золотистая аура, словно солнечная корона во время затмения.

— Началось, — встревоженно проговорил Дуг.

Пространство над Цитаделью пришло в движение. Стены буквально вскипели толпами поднимающихся в воздух ящеров. Но тут появились самолеты, выстроившиеся в плотную формацию; они оттеснили ящеров общим силовым щитом. Часть дружинников во главе с Браниволком присоединилась к самолетам; остальные продолжали держать защиту над местом заточения Княжны.

Бурые облака словно сорвало чьей-то властной рукой, и в небе началось цветовое безумие. Черное светило пульсировало, сдерживаемое окружавшим его золотым пламенем. Рядом наливалась оранжево-красным, будто огромная ягода, еще одна луна; по ее поверхности метались темные силуэты, отбрасывая на землю гигантские тени.

— Вицр с кем-то дерется, — заметил Сережка, показав на красную луну. Дуг присмотрелся:

— С Наместником из-за океана. Он не пришел сам, а только дотянулся щупальцами до границы, но Вицру и этого достаточно, чтобы потерять над собой контроль. Сейчас он даже забыл, что Цитадель осталась без его защиты.

Над Цитаделью обстановка тоже накалялась. К ящерам присоединились летательные средства странных угловатых форм — беспилотники антиподов, как пояснил Дуг.

— По-моему, у них проблемы с командованием, — заметил он. — Беспилотники стреляют, но не прицельно. А ящеры уже начали потасовки друг с другом. Впрочем, не удивляюсь. Правитель антиподов не горит желанием помогать своему покровителю из преисподней.

— Почему? — удивился я. — Я думал, они все заодно.

— Как же, — усмехнулся Сережка. Дуг обьяснил:

— Победа Дышащего смертью означает падение Цитадели. Правитель антиподов в этом не заинтересован. Открыто выступить против своего хозяина он не решится, но и особо помогать не будет. Так, для виду выпустил беспилотники и ящеров… А вот это уже неприятно, — он посмотрел наверх, и я тоже поднял голову.

В оранжевом небе вспыхнуло и задрожало мутно-лиловое светило. С него словно стекала темно-серая капля.

— Хищница… — проговорил Дуг. — Так и знал, что она вылезет. Чует, что Вицр крепко занят, вот и решила попировать.

Дружинники не оставили появление Хищницы незамеченным — от основных сил к лиловой луне двинулась группа воинов в сопровождении самолетов. А Хищница уже обретала форму, превращаясь во что-то вроде гигантского ската. Мне показалось, что она состоит из множества мелких существ со злобными, отвратительными лицами.

Воины образовали полукруг и вскинули мечи, превратившиеся в узкие полосы света. Я с удивлением заметил, что и крылатые кони участвовали в сражении: у каждого из них на лбу зажглась звезда, выпускавшая световой луч. И я понял, что легенда о единорогах появилась не случайно… Лучи образовали светящуюся чашу, препятствующую Хищнице спуститься к Цитадели.

Дуг бросил встревоженный взгляд в сторону черного светила. Бело-золотая корона разорвалась, от нее отделились, словно клочья протуберанцев, темно-пурпурные и золотистые огни. Это были старшие дружинники, сражавшиеся с огромными существами, похожими на ангелов — только у этих "ангелов" были черные с пурпуром крылья неестественных, изломанных форм и холодные, жестокие лица.

На лице Дуга было нешуточное беспокойство:

— Ангелы мрака появились. Совсем нехорошо…

Ангелы мрака оттесняли дружинников вниз. С их лидером сражался сам воевода Александр, и видно было, что ему приходится нелегко. А главное, я нигде не видел Князя Всеслава.

— Где Князь Всеслав? — встревоженно спросил я. Дуг указал на черное светило, окруженное золотым сиянием:

— Видишь золотой свет? Это он. Пытается удержать Дышащего, чтобы тот не пробрался сюда.

Хищницу тем временем усмиряли, опутывая тонкими светящимися жгутами. Она металась и дергалась как дикий зверь на поводке. От ее покрывал отделялись вихрящиеся клочья, и часть дружинников, не занятые удержанием силового поля, преследовали и разрубали сияющими мечами темно-серые смерчи. Среди этих бойцов я увидел Лилию.

— Во Лилька рубится! — восхищенно прокомментировал Сережка.

Лилия на огненно-рыжей Зоряне схватилась с несколькими смерчами одновременно. Зоряна помогала желтым лучом, бьющим из звезды на ее лбу. Занятые сражением, они отдалялись от основной группы, перемещаясь к задней части громадного тела Хищницы. И ни Лилия, ни Зоряна не замечали подстерегавшей их опасности: хвоста Хищницы, состоявшего из множества тонких извивающихся жгутов с зазубренными лезвиями на концах.

Опасность заметил Аксель. В облике самолета, он рванул Лилии на помощь и срезал голубыми лучами несколько жгутов, подобравшихся слишком близко. Сменив облик на человеческий, он выхватил два меча и просоединился к Лилии с Зоряной. Втроем, они начали пробиваться к основным силам.

А потом произошло неожиданное. Плоское тело Хищницы изогнулось, и в сторону Лилии с Акселем выстрелило с десяток жгутов. Аксель закрыл собою Лилию и вскинул руки, ставя силовой барьер. Жгуты с лезвиями отлетели по касательной, но один все-таки пробил защиту… Время замедлилось, как в кошмарном сне; я видел, как в пластины брони на груди Акселя входит зазубренное лезвие с холодным лиловым блеском, как Аксель изгибается в судороге боли, выпускает из рук оружие и начинает медленно падать вниз…

— Аксель! — закричали одновременно Лилия над Цитаделью и мы с Сережкой.

— Нечистая сила!.. — выругался Дуг и убрал ладони с моего лба. На пару секунд я перестал ориентироваться в пространстве. Когда я привык к обычному зрению, Дуга уже не было рядом, а к Цитадели мчался белый самолет. Его сопровождал серебристо-серый крылатый конь, только что стартовавший снизу.

Без помощи Дуга я ничего не видел, но Сережка рассказывал:

— Лиля и Зоря подхватили Акса, пробиваются к нашим… А вот и Дуг с Вихрем подоспели. Акса посадили на Вихря, сейчас полетят обратно. Бран отправил Лилю с ними, чтобы отмахиваться от ящеров. Сколько же их там! Лилька просто озверела, раскидывает ящеров в разные стороны! Акс без сознания… Пошли вниз, они сейчас прилетят!

Мы сбежали по разбитым каменным ступеням в зал с узкими прямоугольными окнами. Здесь уже было много народу — спасатели и врачи, прибывшие на крылатых конях. С грациозной серебристо-белой лошади легко спрыгнула женщина в голубом плаще. Она откинула капюшон, и я узнал Снежану.

В прямоугольной арке появилась Лилия верхом на Зоряне, с пылающим мечом в руке и лихорадочным блеском в глазах, за нею — Вихрь и Дуг, поддерживающий Акселя на спине коня. Следом в зал ввалилось еще несколько дружинников на конях — раненые, которых воеводы отправили с поля боя.

Кто-то развернул легкие походные носилки. Дуг и один из врачевателей осторожно уложили Акселя. Он был в беспамятстве. Его доспех потерял металлический блеск, а лицо стало каким-то белесым. Я вздрогнул: из груди Акселя торчал обломок зазубренного клинка.

Лилия соскочила с лошади и упала на колени рядом с носилками Акселя, уперевшись ладонями в каменный пол:

— Аксель!.. — Она подняла полные отчаяния глаза: — Это из-за меня! Это я виновата!..

Зоряна ткнулась носом ей в плечо:

— Лиля, ну это же война! И ты могла пострадать точно так же.

— Зоря, это моя вина! — вскричала Лилия. — Я самоуверенная дура! Если бы я не ушла так далеко, с Аксом ничего бы не случилось!

— Лиля, солнышко, успокойся, — Снежана подсела к ней и обняла за плечи. Лилия уткнулась в ее голубой плащ. Снежана ласково гладила ее волосы:

— Акселю сейчас помогут. Все будет в порядке, моя хорошая.

— Алеша! — звучным голосом позвал врачеватель возле носилок Акселя. — Где Алеша?

— Деян, я здесь, — к нам быстрым шагом подошел светловолосый парнишка в походной одежде. На вид ему было лет шестнадцать, но я уже знал, что у китежан внешность далеко не всегда соответствует возрасту.

— Алеша, это по твоей части, — сказал Деян. — Тут крылатому парню не повезло словить коготь Хищницы.

— Вижу. Сейчас вытащу.

Алеша опустился на колени перед носилками и поднес руку к торчащему из груди Акселя зазубренному обломку. Задержав руку в паре сантиметров от клинка, он замер. Я почти физически ощутил присутствие незримой силы, борющейся со злой магией клинка Хищницы. Воздух вокруг словно вибрировал.

Клинок начал плавиться, превращаясь в аморфную субстанцию, которую Алеша постепенно вытягивал из груди Акселя. Наконец весь обломок вышел наружу и завис в воздухе бесформенным сгустком серо-лилового вещества. Алеша продолжал держать руку, и вот уже то, что было когтем Хищницы, сжалось до размера горошины, а потом горошина сверкнула лиловой вспышкой и исчезла.

— Снежана, надо мертвой воды, — распорядился он.

— Сейчас. — Снежана достала из кармана плаща флакон со светящейся прозрачной жидкостью и каплю за каплей вылила весь флакон на рану Акселя. Потом поместила обе ладони над его грудью, не касаясь раны. Когда она отняла ладони, я увидел, что рана затянулась.

— Лиля, теперь все будет хорошо, — заверила Снежана. — Надо только увезти его отсюда.

— Когда привезете Акселя домой, положите его под вашей яблоней, — распорядился Алеша. — Я зайду попозже, посмотрю его. Возможно, ему понадобится дополнительная помощь. Дуглас, ты тоже отлетался на сегодня, — сказал он Дугу. — Взгляни на свое правое крыло.

Дуг повернул голову, бросил взгляд на рассеченную плоскость крыла и махнул рукой:

— Да пустяки, царапина.

— С этой царапиной вместо спасения пленных из Цитадели загремишь туда сам, — строго проговорил Алеша. — И тогда спасать придется уже тебя… Передавай командование Ждану и помоги Снежане с Лилией отвезти Акселя.

Дуг улыбнулся и развел руками:

— Ну что ж, слово врачевателя — закон.

— И я на стороне закона, — добавила Снежана. — Вихрь, можно тебя попросить отвезти моего мужа? Лиля, ты тоже садись на Зоряну, мы поедем все вместе. Сережа сядет с тобой, Юра — со мной.

— Снежана, без нас вы доберетесь быстрее, — сказал Сережка. — А мы подождем дружинников.

— Нет уж, — возразила Лилия, уже взявшая себя в руки. — Не хватало, чтобы еще и с вами что-нибудь случилось.

Вдруг кто-то из легкораненых, сидевших недалеко от входа, вскрикнул, показав в рыжее небо:

— Смотрите!

Мы с Сережкой подбежали к прямоугольной арке, и я вздрогнул. Золотистое пламенное кольцо вокруг черного светила оказалось разорванным в нескольких местах. Темные колышущиеся смерчи протянулись от черной луны к Цитадели, где дружинники держали невидимый щит над местом заточения Княжны Ладомиры. Между черным светилом и другими лунами вспыхнули лиловые дуги, словно электрические разряды. Земля вокруг вибрировала и гудела.

— Дышащий смертью прорвался через огненное кольцо Князя Всеслава… — тихо проговорил молодой дружинник рядом с нами.

— Что? — Лилия рванулась к арке, посмотрела в небо и обернулась: — Зоря, поехали!

— Лиля, перестань! — Снежана положила ладонь ей на плечо. — В таком состоянии ты не поможешь Княжне Ладомире, только сгинешь сама. Сейчас у тебя главное — Аксель.

Плечи Лилии поникли.

— Ты права… — Лилия кивнула нам: — Пойдемте домой, мальчишки.

— Ой!.. — вскрикнул Сережка. — Князь Всеслав!..

Мы все замерли, глядя в небо. Золотое пламя вокруг черной луны почти погасло, а лиловые дуги засветились ярче, словно все демонические миры вливали в Дышащего смертью свои силы. Темные смерчи уже опутывали Цитадель, проникая за защиту дружинников и поднимая в воздух громадные куски каменной кладки, а заодно и ящеров, не успевших вовремя убраться с дороги.

И тут в небе вспыхнул исполинский сияющий меч, рассекая надвое этот буро-ржавый мир. Его белое с золотым острие насквозь пронзило черную луну. Смерчи дернулись, словно щупальца огромного осьминога, лиловые дуги разорвались.

Черное светило прорезали изнутри тонкие золотистые лучи. Смерчи, тянувшиеся к Цитадели, рассыпались на рваные клочья. А бело-золотое пламя продолжало набирать силу и расти. Вот оно уже охватило всю поверхность демонической луны, сжимая ее в огненную точку… Небо заполнила ослепительная вспышка, будто над нами взорвалась сверхновая! Я прикрыл рукой глаза.

— Князь Всеслав освободил свои силы… — проговорил кто-то рядом. Сияние угасло. На месте черной луны ничего не было, лишь в небе медленно падали, догорая, темные ошметки, и сонм золотых искр поднимался вверх.

— Господи, теперь еще и это… — упавшим голосом сказала Лилия.

— Он вернется! — прокричал Сережка в темно-оранжевое небо. Из глаз его брызнули слезы. — Князь Всеслав вернется! Он не может погибнуть!..

(*) В.Высоцкий, "Их восемь, нас двое"

(**) Б.Гребенщиков, "Лебединая сталь"