Глава 19



Секунды шли, одна за другой, но ничего не происходило.

- Бросайте оружие и уходите.

Почему Постников не выстрелил от неожиданности, он и сам не смог бы сказать - палец был на спуске, нервы на взводе, и плюс к тому отчаянное желание сделать еще хоть что-то перед смертью. Но все же - не выстрелил.

- Финансовая инспекция, отдел взысканий и досудебного урегулирования претензий, - сказал кто-то в зале, громко, звучно, с абсолютным спокойствием. Словно находился в служебном кабинете, а не в клубе, ставшем бойней. Постников медленно, стараясь даже не дышать, снял палец с крючка. Связки от напряжения словно замерзли, и движения получались рваными, дергаными.

'Господи, неужели обошлось?..'

Очень осторожно, помогая локтями - нога онемела до паха - Алексей подтянулся к краю стойки и выглянул, буквально одним - левым - глазом. И увидел. Их было двое, и Постникову сразу показалось, что он уже где-то когда-то видел эту пару. Или кого-то похожего.

Один был мужчиной, без вариантов, хотя голова скрывалось под большим зеркальным шлемом без видимых щелей и забрала. Очень высокий, квадратный в длинном плаще, достающем почти до пола. Плащ оказался не простой, а с длинной пелериной, жесткий и почти негнущийся даже на вид. Пуговиц заметно не было - только клапаны и шнуровка 'внахлест'. Высокий поднятый воротник защищал и так невидимую шею и к тому же перекрывал нижнюю часть шлема.

Кисти рук скрывались в длинных рукавах, наружу торчали только два револьверных ствола каких-то совершенно эпических габаритов. В общем первая же ассоциация, приходившая на ум при виде громилы, исчерпывалась одним словом - танк.

- Это не ваша территория и не ваше дело, - продолжил второй член маленькой команды. Точнее вторая, поскольку это была женщина. Ощущение дежа-вю у Постникова усилилось. Женщина была не то, чтобы маленькой или миниатюрной... лучше всего ей подошло бы определение 'компактная'. В сравнении с бронированным от пяток до макушки напарником она казалась почти обнаженной - в обтягивающем комбинезоне наподобие мотоциклетного, кирпично-красного цвета, с широкими черными полосами на сгибах, поясе и у шеи. Девушка качнула головой, увенчанной копной рыжеватых волос, чуть повернулась, и стало видно, что за спиной у нее небольшой, смешного школьного вида рюкзачок - круглый, как большая таблетка. А к рюкзачку приторочен черный стержень, похожий на тонкий тубус для переноски чертежей.

Девушка казалась очень мирной, совершенно не воинственной. Однако мирное впечатление немного смазывал длинноствольный пистолет в ее руке, похожий на 'люгер' времен Первой мировой с неестественно длинным магазином в рукояти.

- Уходите, не создавая угрозы гражданским, - очень по-военному посоветовала рыжая со спокойной властностью. Как человек, привыкший, что его слова имеют вес и очень внимательно оцениваются всеми окружающими.

- В противном случае нам придется смириться с риском для граждан и перейти к процедуре задержания.

Женщина протянула вперед левую руку, и в воздухе развернулась голограмма - золотой символ рубля, а по обе стороны от него буквы поменьше - 'Ф' плюс 'И'.

'Финансовая инспекция...'

Постников слышал о них. Да и кто не слышал об арбитрах?..


Перестройка системы госуправления после большой войны сопровождалась в том числе неиллюзорным правовым бардаком. Принцип 'кто смел, тот и съел' воплощался во всей красе. И фининспекторы свое отхватили по максимуму. Согласно старой, не применявшейся с шестидесятых годов оговорке, документы, утвержденные в Министерстве юстиции, обретали силу закона. Пользуясь этим служба финансовой инспекции очень быстро наштамповала нужные акты и оперативно, буквально в один заход, провела их утверждение. Таким образом создалась фактически самостоятельная подзаконная система, идущая в лучшем случае параллельно с нормами и кодексами, утвержденными Верховным Советом СССР.

Само по себе это было не уникально, в восьмидесятых и начале девяностых случались куда более занимательные вещи. Однако советские налоговики не только обеспечили себе формальные привилегии, но и быстро, очень эффективно вписались в систему нарождающихся трестов. А затем дали второе дыхание институту 'внесудебного урегулирования' и арбитров. Тех самых, которые 'при принятии решений руководствуются не только правовыми предписаниями, но и экономической целесообразностью'. По сути арбитры совместили функции аудита, взыскания, третейского судьи, а также - по необходимости и кошельку заказчика - жесткой наемной силы. Так у агентов капиталистических синдикатов появился мощный конкурент в виде социалистических арбитров. Арбитров было меньше и работали они главным образом внутри страны, но за ними стояло больше ресурсов и тень государства, пусть ослабленного эрозией власти. А обычные наемники были против инспекторов как пионерское звено против секретариата ЦК. Так что сравниться с финансовой службой СССР могли разве что структуры, выросшие на телах организаций вроде ЦРУ.

С практической точки зрения появление в клубе арбитров означало, что возможно Постников еще немного поживет. 'Лоли' встретили равного противника. По меньшей мере равного.


Все было сказано, и лишние слова оказались ни к чему. Три вооруженные девочки не советовались и даже не переглядывались. Действуя как единое целое, они двинулись вперед и в стороны, расходясь трехзвенной цепью. Теперь лоли походили не на касаток, а скорее на крокодилов, движущихся с подчеркнутой медлительностью и осторожностью. Готовых в любой миг сорваться в стремительный атакующий бросок. Отступать и отказываться от груза наемники явно не собирались.

Беззвучно шевеля губами, Постников перехватил пистолет в правую руку - он лежал на левом боку, выглядывая из-за стойки, и стрелять с левой было совсем неудобно.

- Не вздумай, идиот.

Бесплотный голос ударил в череп, отдаваясь в затылке. Алексей вздрогнул. Кто-то - скорее всего новые участники - перехватил радиоволну дентофона и вышел на прямую связь. Голос

показался женским, скорее всего то была рыжая арбитресса.

- Притихни мышью, - посоветовал голос.

Шкафообразный мужик в плаще остался недвижим, только чуть приподнял руки. Теперь револьверы смотрели не строго вниз, а под углом градусов в сорок к изрядно побитому и потрескавшемуся зеркальному полу. Рыжая чуть сместилась к его правому плечу, почти скрывшись из поля зрения Постникова. Почему арбитры ничего не делают, Алексей не понимал. Их просто окружали с трех сторон, а инспекторы словно чего-то ждали.

Подмоги?..

Все началось очень быстро, и большая часть действия случилась прежде, чем Постников осознал увиденное. Так что для пришельца все происходящее выглядело как вспышка звука и действия. Словно фейерверк - яркий и зрелищный, сотканный из множества мелких огоньков, рассматривать которые по отдельности нет никакой возможности. А вот для профессионала действия сторон были понятны и математически точны.

Девочки напали разом, по незаметной команде - рывком в сторону и вперед, сбивая возможный прицел, стреляя в движении. Громила атаковал центральную лолиту, выстрелил сразу с двух рук, одновременно с тем рыжая скользнула ему за спину, приседая и выглядывая из-под правой руки стрелка. Пламя жахнуло из револьверных стволов, как из гаубиц, едва ли не на полметра, отдача шатнула даже плащеносца, в котором было вместе с броней центнера полтора. Здоровяк не попал, да и не пытался. Он работал командно и задачей для впечатляющего залпа было не столько сразить конкретного врага, сколько замедлить, ошеломить. Поэтому он стрелял не в лолиту, а по обе стороны от нее. Девчонка присела, нажимая на спуск, полосуя длинной очередью крупную фигуру револьверщика и прозевала короткое, неслышимое на фоне револьверного грома тявканье пистолета арбитрессы.

'Люгер' метнул фиксированную очередь в три патрона - экспансивная пуля типа 'паучок', бронебойная и снова 'паучок'. Лоля схватила все три. Последняя задела щеку и выбила все зубы с правой стороны, вторая - бронебойная - прошла у основания шеи без видимого результата. А вот начинаюший очередь 'паучок' разнес плечевой сустав вдребезги. 'Паучки' действовали немного по иному принципу, нежели 'актинии' - попав в тело они не дробились на сегменты, а разделялись по продольным швам крест-накрест почти до самого донца пули. Получившийся четырехлепестковый снарядик и в самом деле походил на паучка. И эффект от нормального попадания был весьма впечатляющим. Руку не оторвало только благодаря тонким нитям каркасного хрома, внедренным под кожу.

Раненая лолита пошатнулась, отступая на твердых, негнущихся ногах, разом утратив пластику и точность движений прирожденного хищника. Поврежденная рука безвольно болталась на соединительных кабелях и остатках каркаса, автомат остался в левой. Ужасающая рана на лице сделала девочку похожей на злобного клоуна с кровавым оскалом. Пять-семь секунд, и она оправилась бы - скрытые в теле медикаментозные кассеты уже выбросили в кровь адский коктейль из обезболивающих препаратов и 'разгонщиков', а электроника перекрыла основные кровеносные сосуды, снизив кровопотерю до условно приемлемого уровня. Но этих секунд арбитры ей не дали.

Рыжая двигалась, как метроном, она выглядывала из-за корпуса напарника - вправо-влево - стреляя в двух оставшихся противников. Темп в ущерб точности - не стремясь попасть, но опять вынуждая постоянно двигаться, не позволяя как следует прицелиться. Ее напарник принимал на себя вражеский огонь, словно настоящий танк - 'актинии' вязли в многослойной броне, словно камешки в омуте. Еще один сдвоенный залп из револьверов, и лолита, что без руки, свалилась на пол, убитая на месте. Центральная позиция нападавших была выбита.

Третья "лоля", что находилась на условном левом фланге девочек-ассассинов, побежала по широкой дуге, пригибаясь и не тратя времени на стрельбу. Она пыталась выйти за спину верзиле и лишить рыжую преимуществ живого щита. А первая, правофланговая, рванула вперед, прямо на верзилу. Ее Карат был редкой, малораспространенной модификации - у него имелся электронный блок, позволявший регулировать темп стрельбы. В долю секунды владелица выставила предельное значение и нажала спуск. Автомат в ее руках даже не загремел... он издал жуткий звук, похожий на многократно усиленный визг циркулярной пилы, выпустив за полсекунды почти три десятка пуль - как однозарядный дробовик, заряженный восьмимиллиметровой картечью. И большая часть пуль-картечин пришлась в грудь верзиле. Физику не обманешь - броня выдержала и это, но импульс оказался слишком силен. Верзилу словно кувалдой с размаха приложило, и он рухнул навзничь.

Рыжая извернулась гибкой змеей, выскользнув из-под падающего напарника, выцеливая бегущую по дуге противницу. А свалившая громилу лолита отбросила бесполезный автомат - перегретую механику заклинило - и метнулась мимо, как американский футболист за мячом. Только стремилась она к чемоданчику, про который, казалось, все забыли.

Неожиданно быстро для своих габаритов и положения громила выбросил в сторону здоровенную лапищу и зацепил пробегавшую мимо лолиту. Пальцы в толстой перчатке сомкнулись на лодыжке, сминая и плюща мышцы, как пластилин. Хватка у человека-танка была отнюдь не из костей и плоти. Девочка выгнулась так, словно в ее теле не было ни единой кости, и ткнула здоровяка чем-то, похожим то ли на толстый короткий стилет, то ли на карандаш. Ударила туда, куда дотянулась - в схватившую руку. На самом деле это был не карандаш, а карликовый кумулятивный заряд, такие использовали для вышибания замков, пробивания стен. А при должной сноровке он мог сгодиться и как одноразовый нож против кибернетического противника. Громко хлопнуло, направленный взрыв огненным шилом пронзил бронированную ткань рукава и повредил лучезапястный сустав. Девчонка освободилась, но утратила часть подвижности из-за поврежденной ноги.

Бам-бам.

Как говаривал Глинский - настоящему стрелку все равно, где он и кто против него. Правильные, годные тренировки вбивают правильные рефлексы настолько глубоко и прочно, что потом можно сражаться хоть с марсианином с бластером в щупальцах из жопы. Так и вышло. Постников не был по-настоящему хорошим стрелком, но грамотно поставленная техника плюс немного везения - и классическая 'двоечка' пришлась боевой лолите между лопаток. Девчонка совсем потеряла темп и рухнула на колено, крутя головой, будто разогнанной решеткой радара в поисках тактического выхода. Но не успела - громила навалился на нее, как медведь, всеми полутора центнерами мышц и гибкой композитной брони.

Последняя лолита мелькала, перебегая от стойки к стойке, совсем как Алексей чуть ранее. Только получалось у нее куда быстрее и ловчее. Левая рука рыжей нырнула за спину, к стержню-тубусу. Правая же следила за движениями лоли, как привязанная. Трехпатронная очередь - мимо. Еще одна - снова мимо, прозрачная световая колонна брызнула хрустальным крошевом, издав протяжный мелодичный звук. Бросок лоли за стойку совпал со щелчком бойка в пустом патроннике. Девочка в матроске поднялась над стойкой, вынырнув, будто змея из норы, с автоматом наготове, в готовности расстрелять 'пустого' соперника, пока тот не перезарядился. Но рыжая арбитресса уже держала наготове тубус, вытянув его, словно Гарри Поттер волшебную палочку.

Внешне это выглядело как сноп холодного сине-белого огня, сорвавшегося с торца стержня. Так в компьютерных играх, бывает, показывают выстрел из плазмомета или иного энергетического оружия. Удар белого пламени шарахнул по лоле и автомату, кроша пластмассовую стойку, превращая матроску в пылающие лоскуты, а волосы в пепел. Эффект от использованного 'тубуса' походил на взрыв гранаты. Двое или трое человек, притворявшиеся мертвыми, были обожжены и ранены осколками. Они с криками боли заметались, ища спасение. Израненная лолита, похожая на оплавленную в огне пластмассовую куклу, захромала, пытаясь укрыться за гражданскими, отчаянно дергая затвор Карата - шнековый магазин не был рассчитан на такие испытания и 'зажевал' патрон.

Рыжая снова завела левую руку за спину, на сей раз к смешному круглому рюкзачку. Арбитрессу, похоже, совершенно не смущало, что использованный тубус расплавился у нее прямо в руке. Стальные пальцы почти не утратили подвижности, а из нижней застежки рюкзачка буквально сам собой выпал дисковый магазин-'улитка', специально для пистолетов.

Один щелчок - диск стал на место. Второй - передернутый затвор. Как две-три минуты назад лоля не обращала внимания на сторонние жертвы, так сейчас арбитресса не принимала во внимание живой щит лолиты. Рыжая стреляла так, словно между ней и целью ничего не было. Четыре очереди, слившиеся в одну, двенадцать патронов. Диск был снаряжен также, как предыдущий магазин, из каждой тройной отсечки два экспансивных 'паучка' вязли в телах несчастных жертв, за которыми укрывалась обожженная убийца. Но бронебойные проходили навылет, настигая мишень.

Рыжая валькирия не прекратила стрельбу даже когда лоля осела на пол, покрытый осколками и кровавыми пятнами. Арбитресса целила в корпус, кровь из ран лолиты не хлестала в ритме сердцебиения, а текла ровными ручейками, словно в торсе девочки вместо бьющегося сердца работал механический насос. Хотя скорее всего так и было.

Несмотря на кинетическую энергию попаданий девочка в матроске так и не упала, оставшись на коленях, чуть завалившись на бок. Она посмотрела на Постникова - случайно, просто дернула головой в агонии. Их взгляды встретились. Удивительным образом лицо и глаза девочки почти не пострадали от ожога, в отличие от скальпа и шеи. Больше не было ни искусной актерской игры, ни мертвенной маски убийцы на работе. Даже естественного и понятного отчаяния не оказалось в ее глазах. Только безмерная, безнадежная усталость. Это был взгляд очень старого человека, который видел мало хорошего в жизни, и ничего не ждал после смерти.

Мгновение Постников не мог оторваться от темных глаз девочки, а затем очередная тройка из 'люгера' попала ей в лоб. Тошнота вновь подступила к горлу Алексея, он отвернулся, но очень неудачно, потому что теперь увидел сцепившихся верзилу и последнюю лолиту. Громила в плаще методично вколачивал в пол голову противницы, как копр, забивающий сваю. От повреждений электронику в мозгу лолиты окончательно переклинило и включился режим аврального перезапуска, а благодаря обширным и все умножающимся травмам процесс пошел циклично. Руки и ноги девочки дергались асинхронно, во всю мощь мускулов, усиленных кибернетическими приводами. В этих движениях уже не было ничего человеческого, как и в методично разбиваемом черепе, где мешались кости, пластик и металл.

Алекса вырвало кислой желчью. На службе у Доктора он повидал всякого, но вивисекторы все же были медиками и старались избежать ненужного натурализма. В конце концов работать по уши в крови, посреди разбросанных внутренностей просто неудобно и септично. Здесь же, вокруг, была настоящая бойня, в самом прямом смысле слова.

Даже когда желудок полностью опустел, судорожные спазмы продолжали сотрясать Постникова. Диафрагма и ребра болели так, словно его накрыл приступ острого аппендицита. Но все-таки Алексей попробовал встать. Он уже не скрывался и не пытался скрыться. Было очевидно, что, если арбитры захотят его убить, он умрет. Когда они решат и таким образом, как они решат. Встать ему удалось, несмотря на раненую ногу и пистолет в левой руке.

Постников тяжело оперся о стойку, покосился на расстрелянного автоматика-бармена. Сунул Барышева за пояс.

'Надо отдать Глинскому'.

Мысли путались, словно с окончанием резни иссякла некая батарейка в голове. А может быть организм истратил запас адреналинового драйва и теперь валился в неизбежный отходняк. Да и кровопотеря наверняка сказывалась. Снаружи выли сирены, доносился странный шум, словно океан подступил едва ли не к самому порогу клуба. Толпа? Скорее всего...

Алексей посмотрел на клуб. Посмотрел на себя и грустно усмехнулся, думая, что он снова одноглазый. Должно быть, это судьба. Фатум. От пиджака несло рвотой, а помещение уже насквозь провоняло жутким, ни с чем не сравнимым запахом обильно пролитой крови и вывернутых внутренностей. Постников понял, что уже никуда не уйдет, с такой то ногой... Он сел прямо на пол, поврежденную ногу кольнуло, но как будто издалека, почти неощутимо. В животе нарастало жжение. Алексей провел рукой по пиджаку и почувствовал обилие мокрой теплой жидкости. Кровь... много крови. Даже очень много. Наверное...

Что именно 'наверное' он не подумал, точнее не додумал. Мысль потерялась, растворилась на фоне других. Некстати - или наоборот, очень кстати? - вспомнилась недавняя рекламка.

'И неясно прохожим в этот день непогожий почему я веселый такой! Новейший, совершенно легальный эликсир счастья и веселья - 'Чебурашка'! Не вызывает привыкания'

- Я его помню, - сказала рыжая.

Когда она подошла, почему Алексей ее не заметил?.. Да какая разница... Ему было уже все равно. Хотелось просто посидеть и отдохнуть. Немного отдохнуть...

- Бывает же такое, - согласился вставший с другой стороны верзила. Шлем он снял, явив миру крупную лобастую голову - скорее 'башку' - с мутными белесыми глазками и короткой щетиной рыжих волос. Лицо мужчины кривилось от боли, поврежденная рука висела плетью.

Арбитры переговаривались голосом, а не дентофонами. Почему?.. Мысль показалась Постникову очень смешной, но сил смеяться уже не оставалось. Поэтому веселье переплавилось в ощущение тихого апатичного счастья. Все вокруг обрело резкость и контрастность. И еще монохромность, как в стильном черно-белом нуаре. Город, в котором постоянно идет дождь и очень много искусственного света, обольстительные женщины убийцы, утрированные для большей выразительности образы.

Какой хороший фильм... Сейчас он заснет, это будет очень долгий, очень глубокий сон без сновидений. А затем проснется, отдохнувший, молодой, бодрый. И забудет этот мир, этот затянувшийся сон. Нечего будет обсуждать с друзьями, нечего будет рассказать Инге, но это и к лучшему. Некоторые сны лучше забыть, никогда не вспоминая.

- Все, поплыл, - констатировал арбитр.

Рыжая наклонилась к Постникову и подержала его за палец левой руки. Недолго, секунд пять-семь. Затем неожиданно мазнула пальцем расплывающееся на пиджаке кровавое пятно и попробовала на вкус.

- Пульс слабый, частый, - заметила она мягким, неожиданно приятным голосом с едва заметными неестественно-металлическими нотками. - Гемоглобин низкий.

- Не понимаю, - сказал арбитр, встряхивая раненой рукой. - Чем его зацепило?.. Пуля разворотила бы живот до позвоночника.

- Видимо отдельный сегмент. Но и его хватило.

- Отходит?

Завывание сирен становилось все громче и ближе. Силы правопорядка подоспели быстро, очень быстро для огромного мегаполиса. Но все же слишком поздно.

- Да. Обширное внутреннее кровотечение в брюшной полости, - арбитресса дала диагноз с точностью и спокойствием автоматика. - Без немедленной помощи через пять минут кровопотеря станет критической. А через десять он умрет.

- И что же нам с ним делать?..

Арбитр толкнул Постникова носком тяжелого ботинка.

- Эй, дефективный, у тебя есть медицинский абонемент? Помрешь сейчас.

- Откуда у него абонемент, - укорила партнера за недогадливость рыжая. - Посмотри на него. Уличная торпеда в одноразовом мешке 'на выход'.

- Даже жаль... Он мне немного помог. И стрелял очень прилично... для мелкой гопы, конечно. Интересно, кто ему ставил технику... - меланхолично вопросил здоровяк.

- Уже не важно, - так же меланхолично отозвалась рыжая, сгибая и разгибая металлические пальцы обожженной руки. - Уже не важно... Я заберу чемодан.


* * *


Их разговор было невозможно прослушать. Точнее, почти невозможно. Но это самое 'почти' составляло настолько малую долю вероятности, что один из двух собеседников дал волю чувствам. Маленький, обшарпанный и незаметный рафик на деле являлся передвижным пунктом радиоэлектронного обеспечения, набитым под завязку самым лучшим в мире оборудованием. Электроники в нем было столько, что едва хватало места для двух операторов. Однако сейчас вместо техников за узким складным столиком сидел только один человек и в голос орал на невидимого собеседника.

- Ты рехнулся! - вопиял первый заместитель начальника агломеративной службы МВ. - Ты вообще понимаешь, что произошло?!

- Понимаю, - с видимым спокойствием отозвался из своего кабинета директор филиала 'Москва-Ленинград' Управления Финансовой инспекции. Впрочем, спокойствие было только видимым.

- Это резня, мать вашу, - рявкнул милицейский чин. Формально он находился на более низкой ступени, чем фининспектор, однако обстоятельства были экстраординарными, это меняло расстановку сил и тонкий баланс взаимоотношений среди властных структур.

Директор чуть склонил голову, не то соглашаясь, не то выражая готовность слушать.

- Это. Гребаная. Кровавая. Резня, - повторил милиционер, четко разделяя слова, как гвозди вбивал. - И это даже не работяги с окраин! - сорвался он вторично. - Самый что ни на есть средний класс, 'синие воротнички'! Да там трупы будут десятками вывозить! Гонзагамо уже сбегаются со всего города, они с ходу гонят репортажи в прямом эфире! И твои мясники все в белом прямо на месте массовой бойни! Ты понимаешь, что такого не было даже в Нью-Йорке и Токио?!

- Все когда-нибудь случается в первый раз, - спокойно отозвался директор.

- Только не в моей ответственности, - со злой язвительностью отрезал милиционер.

Снаружи разворачивалось оцепление, выгружался отряд быстрого реагирования 'Пламя' - бойцы в полных доспехах городского боя, напоминавших скафандры, с новейшим адаптивным камуфляжем. Из транспортного фургона техники при помощи ручной тяги и душевного поминания чьей-то матери выгружали штурмового автоматика, похожего на многолапую гусеницу. Все шло по установленному протоколу, и у начальства еще было несколько минут на перелай и разборку.

- Не в твоей ответственности? - перешел в контратаку инспектор. - Вы прохлопали бандитский сходняк и передачу контрафакта посреди города, в приличном районе. А благодаря моим людям сходка была сорвана, и мирные граждане спасены...

Тут директор сделал паузу, поняв, что чуть перебрал.

- Да, те, кто успел унести ноги, - снова съязвил заместитель. - И какое удивительное совпадение, арбитры оказались ну прямо там, где был сходняк, чудеса просто! В решете.

- Неважно, - отрубил директор. - Повесить на нашу службу всю вину у вас не выйдет. Два арбитра случайно оказались рядом с местом преступления и вмешались.

- Такая у вас версия?

- Именно такая. И мы в одной лодке, так что не напирай.

Милицейский чин остыл как свинец, пролитый в ледяной бассейн - сразу и наверняка. Теперь, сбросив пар, он снова рассуждал быстро и хладнокровно.

- Притянуто, - сказал милиционер. - Слишком притянуто. И записи будут против вас. Мы уже переливаем цифру, там ясно видно, что твои появились быстро, при рабочем снаряжении. В случайность никто не поверит...

Несказанное тем не менее повисло в воздухе ощутимым пониманием. В обычных обстоятельствах службе финансовой инспекции было бы совершенно все равно, что о ней подумают и скажут. Однако на этот раз масштабы случившегося били все рекорды. Жесточайшее побоище посреди города со множеством совершенно непричастных жертв... Как совершенно справедливо заметил милицейский, такого не было в Нью-Йорке и Токио времен Войны Дзайбацу, а в тот год поубивали немало народу. Если подумать, случившееся было жестче, чем конфликт между 'Biotechnica' и 'Innovative Genetics Scientific' за индийские заводы и монополию на производство 'витакриона'. Даже в прошлом году, когда 'Правитель' попытался отжать у Союзпочты Плесецк в рамках борьбы на рынке метеоспутников и космической связи - и тогда масштабы оказались меньше. А ведь конфликт трестов дошел до вооруженного штурма испытательного полигона.

Негласное правило войны трестов и синдикатов гласило - необходимо всеми силами минимизировать потери среди сторонних. Большие деньги терпимы к большой крови, но не выносят громкого шума. А сейчас шум обещал стать грандиозным. И в центре событий оказывались арбитры... Однако следовало учитывать, что беспрецедентная резня бросала тень на все правоохранительные службы. Так что топить арбитров вчистую милицейским было не выгодно. Следовательно, имело смысл постараться найти точку взаимного интереса.

- Нет никаких записей, - решительно предложил директор. - Камеры были отключены руководством клуба, которое вступило в сговор с преступным элементом. Липовый акт о неисправности с подписью заведующего и все такое. Имела место встреча двух группировок, которая не поделила контрафакт и устроила перестрелку. Возможно это были даже какие-нибудь террористы. Служба МВ пресекла конфликт и защитила ... оставшихся.

- И арбитров не было?

- Даже близко не проходили. Милиция всегда настороже и хранит мирный покой граждан.

- Что ж... - заместитель на две минуты ушел со связи, заставив директора понервничать. Затем вернулся. - Технически это возможно... Однако...

- Договоримся, - директор понял многозначительную паузу совершенно правильно.

- На чем будем договариваться? - пустил пробный шар заместитель.

- Договоримся, - повторил директор брюзгливо и с ноткой тоскливой обреченности в голосе. Он был просящей стороной, и обе стороны это прекрасно понимали. - Дай с этим бардаком чуть разобраться.

- Дело твое, - неожиданно миролюбиво согласился заместитель. - Только не забудь, что записи не горят.

- Не забуду. Завтра встретимся и порешаем.

- Отлично. Но этого мало.

- Что еще?

- Если записей нет, то вам нужны свидетели. Хорошие свидетели, которые скажут правильные вещи. И это уже ваша забота, где их взять.

- У нас есть свидетель, - после короткой паузы вымолвил директор. - Хороший, годный свидетель, прямо с места событий.

- Кто такой? - подозрительно осведомился милиционер.

- Не гражданин, но твердо ставший на путь служения обществу и общественно-полезной работы. Случайно оказался на месте событий, обезоружил одну ... одного из террористов и оказал вооруженный отпор преступникам. Тяжело ранен врагами общества.

- Очень достойный человек... - согласился заместитель. - Настоящий пример для подражания.

- Да. Если только эта скотина не сдохнет.




Часть третья

Город света



Загрузка...