Горячий след

Снова там, где стоят часы

В степи притихли даже неугомонные Борька с Олей. Когда Олег предложил отправить их домой, Олька просто вцепилась в рукав Саши, Борька помотал головой и тихо попросил:

— Ну пожалуйста… когда всех выручим…

Олег мысленно вздохнул и чертыхнулся. Ход мыслей Борьки был ясен, как вода того родничка, возле которого они остановились: может, всё-таки, его возьмут «на дело»?

Как же. Если честно, Олег начинал подумывать, что «на дело» не стоит брать даже Артура. Ребята и так получили «по полной», пусть отдыхают, а уж он как-нибудь сам. Один. Не привыкать. Как говорит Князь: «Одна не болит голова, а и болит — так одна…»

Костёр развели, когда начало темнеть — «просто так», чтобы был огонь. Недалеко от родничка расставили высушенные до лёгкой белизны ветви несколько уже совершенно неопознаваемых деревьев — получившиеся из них дрова сгорали быстро, жарким прозрачным пламенем. Неподалёку то и дело стучали колёсами поезда, все начинали вертеть головами, хотя Олег предупредил о здешних фокусах.

Все — кроме Генки.

Его не было слышно и почти не было видно. Сашка держалась с ним ровно, Олька — никак вообще. Артур не замечал так явно, что это само по себе оскорбляло. А Борька начал с того, что наорал на старшего мальчишку, когда тот положил в костёр слишком большую (по мнению Борьки) ветку — а закончил тем, что вылил на колени Генки кружку с горячим чаем.

Тот дёрнулся всем телом, но потом молча стряхнул с хаттских форменных штанов воду и тихо сказал:

— Извините… — и это слово ударило, покоробило Олега.

— За что? — резко спросил Артур. Генка промолчал, а Олег поманил Борьку за собой:

— Пошли ещё дровишек принесём.

— Пошли, — с вызовом отозвался Борька, вставая.

Они отошли к деревцам и стали ломать ветки. Потом Олег тихо сказал:

— Не трогай его. Я не приказываю, я прошу. Он сам мучается, ты ему больнее всё равно не сделаешь. Да и нечестно это — так пытать человека.

— Я пытаю?! — изумился Борька, прижав к себе охапку ветвей. Его синие глазищи буквально брызнули искренним удивлением. — А он не сам себя пытает? И за дело! Он в сто раз сильней меня, а даже по морде не дал сейчас, потому что знает, что за дело получает!

— Борис, — Олег положил руку на плечо Борьке, — вот тебе вопрос: ты меня уважаешь?

Борька сперва засмеялся. Но потом пригляделся к Олегу, посерьёзнел и коротко ответил:

— Да.

— Тогда больше не задевай его.

— Хорошо, — сказал Борька после секундного раздумья, — я не буду.

— Вот и отлично — кивнул Олег. — Пошли ещё у костерка посидим, ага?

— Попроси Артура, чтобы он попросил — пусть Сашка споёт, — Борька посмотрел на свои босые ноги, дёрнул пальцами стебелёк ковыля.

— А сам? — Олегу стало смешно.

— Не, я её стесняюсь, — искренне ответил Борька. — Попросишь? — он поднял голову, локтем убрал со лба рыжие пряди.

— Попрошу, — Олег сдержал улыбку.

И понял неожиданно, что ему самому хочется, чтобы Саша спела…

Шумят вдали поезда — часто, много. Где-то течёт река. Олька спит, укрытая лёгким армейским одеялом — интересно, из чего их делают хатты? Горит костёр, мальчишки сидят возле него, молча сидят…

А Сашка — Сашка поёт…

Борька тихо вздыхает. Он приткнулся к Олегу, голову — на плечо. Смешно и странновато, никогда так не было. Хоть бы родители младшего брата завели, что ли? Олег попытался сам вспомнить, сидел ли так у огня со старшим братом? Сидел, точно так же всё было (не сидел, закричало внутри, не мог сидеть, брат погиб, разбился на мотоцикле на мосту через Воронежское море, ещё до того, как ты родился!!!) Олег сердито сглотнул.

Олег проснулся, как по заказу — от запрограммированного внутреннего толчка. Быстро, но тихо сел.

Было тепло, даже душновато — Олег сказал бы, что собирается дождь, если бы был уверен, что тут вообще возможна такая вещь. Но на безоблачном небе сияла начищенная до прозрачности луна, дул лёгкий ветерок. Остальные спали, и их тихое дыхание мешалось с вечным шуршанием ковыля. Спали даже кони.

Не вставая, Олег обвёл взглядом лица спящих, хотя и знал, что делать этого нельзя — можно разбудить. Ещё раз попытался оценить свои действия с точки зрения логики, прибавочной стоимости и прибыли в процентах. Выходило, что он так и так в проигрыше. Он даже не удосужился снять на камеру мобильника торговлю рабами или убитого Раванаристу, чтобы потом загнать эти плёнки любителям таких зрелищ через Интернет. А как можно было бы навариться…

Он вздохнул. Опершись на локоть, достал блокнот, карандаш. Задумался на миг, быстро набросал на листке несколько строчек:

Покусал досадливо карандаш, а когда поднял голову — Артур сидел и смотрел на него.

— Собрался уходить? — тихо спросил кадет.

— Я не вас бросаю, я… — начал Олег, но Артур перебил его:

— А я знаю, что не бросаешь. Собрался в этот «код 3»?

— Ну собрался. Собрался, — раздражённым шёпотом ответил Олег. — Тебе-то что?

— Погоди, я с тобой, — Артур потянулся за своими мягкими сапогами. Олег зашипел от досады:

— Зачем это тебе?!

— Мне это, — тщательно подтягивая голенища, ответил кадет, — может, ещё больше надо, чем тебе.

— Блин, идиот, — сказал Олег.

— А ты врун, — сказал Артур, выпрямляясь. — Руку мне жал, козёл…

— Поговорили, — пробормотал Олег. — Ладно. Пошли… — и, сделав несколько шагов, повернулся и попросил: — Прости, ага?

— Погоди, записку всё-таки надо написать, — Артур, закидывая на плечо ружьё, кивнул на блокнот, который Олег так и держал в руке. Олег кивнул, взял карандаш.

— Сашка меня пристрелит, — усмехнулся Артур, через плечо Олега глядя, как тот пишет, опустившись на корточки. Олег поднял голову, встретился с ним взглядом и сказал, опуская глаза:

— Знаешь… я офигенно рад, что не удалось уйти одному. Туда-сюда и всё такое.

Артур ткнул Олега кулаком в спину:

— Поцелуемся потом. Пошли давай. Куда там идти-то вообще?

— Не знаю, — сердито сказал Олег, поправляя рюкзачок. — Ничего не знаю, кроме того, что откуда-то получил возможность… А, хватит трепаться, пошли прямо.

Они пошли по ковылю.

— Тут есть большущая река, — задумчиво сказал Олег. — По ней ходят корабли… Я, когда увидел корабль на реке, подумал: интересно, что за люди на нём плывут? Знаешь, мне иногда хочется представить себя на месте каждого человека на свете.

— Каждого? — в голосе Артура не было иронии. Было понимание и интерес.

— Ага… Чтобы понять. Понимаешь — понять, что ими движет, людьми.

— Я читал такую старую книжку, — сказал Артур. — Растрёпанную всю… В общем, долго рассказывать… Там двое мальчишек, девчонка и её дед путешествовали во времени. Их никто не видел, они могли просто наблюдать… А если… ну, как бы совместить своё тело с кем-то из жителей прошлого, то можно было проникнуть в его мысли. И вот там один мальчишка так совместился с каким-то историческим злодеем, не помню, с каким. Чтобы проверить, а правда ли тот верит, что нужно делать зло ради достижения великой цели? И удивился, потому что…

— Потому что тот верил, — договорил Олег. — Да, то-то и оно… Тебе кажется, что он злодей и изверг, а он на самом деле хочет всех осчастливить… Но я не думаю, что те, кто вас украл, такие же. Деловые люди…

— А ты правда видел… ну… — Артур замялся.

— Можешь не бояться, меня уверяли, что сюда он не заходит, — усмехнулся Олег. — Да, видел. По крайней мере, я так понял, что это он — он сам себя никак не называл. И упирал на своё всемогущество. Но вас-то я вытащил. И вообще нам повезло.

— Смотри, — сказал Артур, берясь за приклад ружья.

Навстречу — чуть в стороне — проехали два всадника. Пахнуло конским потом, было слышно, как поскрипывает кожа сбруи и одежды. Лица всадников прятались в тени широкополых шляп, но эти шляпы качнулись в сторону мальчишек. Олег поднял руку, качнул ею.

— Люди ищут что-то своё… — сказал Олег. — Не хватайся за ружьё.

— Чёрт! — вырвалось у Артура.

И их окружил яркий свет солнечного летнего дня.

Мальчишки стояли на верху крутого, поросшего зелёной сочной травой откоса.