Глава 47

На следующее утро вчерашний разговор с Эриком казался Гене чем-то нереальным. Но, так же как и накануне, он заставил себя взяться за гантели, потом поотжиматься от пола и покачать пресс, а после всего этого стать под контрастный душ, чисто выбриться и поесть. Как скоротать время до пяти часов, он просто не знал. Хождение по пустой квартире его пугало, читать или смотреть телевизор он не мог. Кончилось все тем, что Гена оделся и, выйдя на улицу, пошел не торопясь, без определенной цели. На часах было только три. Остановил его приятный женский голос:

– Извините, пожалуйста, вы не могли бы мне помочь? Гена повернулся и увидел у края тротуара девушку в дубленке. Рядом с ней стояла объемистая сумка. Вид у девушки был растерянный, почти жалкий.

– Помочь? – переспросил Гена.

– Да, помочь.

– Чем?

– Мне нужно дотащить эту сумку. Здесь недалеко. Я очень вас прошу, – что-то в ней было такое, что Гена не мог отказать.

– Показывайте куда, – он подошел и решительно взял сумку. Ему показалось, что набита она кирпичами.

Гена пошел за девушкой следом. Действительно, идти пришлось недалеко, всего два квартала, зато подниматься нужно было на пятый этаж.

– В квартиру занесете? – спросила девушка.

– Занесу, – покорно согласился Гена.

Девушка открыла двери, и Гена прошел за ней в тесный коридорчик однокомнатной «хрущевки».

– Куда? – спросил он.

– Ставьте где-нибудь так, чтобы не зацепиться, и еще раз извините, – девушка включила свет и улыбнулась. – Что я вам должна?

– Ничего, – Гена пожал плечами и потер занемевшие пальцы. – Вы что, кирпичей туда наложили?

– Нет. Это книги. Просто я переехала, и осталось перенести книги. Сегодня наконец решилась…

– Поздравляю.

Гена уже повернулся, чтобы выйти из квартиры, когда она сказала:

– Чаю хотите?

– Хочу, – неожиданно для себя согласился Гена.

– Тогда раздевайтесь и проходите. К сожалению, пока только на кухню. В комнате ужасный беспорядок. Я еще не разобрала до конца вещи.

Они сидели в маленькой, довольно уютно обставленной кухоньке, и пили чай. Девушка что-то рассказывала, но Гена слышал только звук ее голоса. В четверть пятого он поблагодарил за чай и сказал, что должен идти. У двери совершенно неожиданно для него девушка сказала:

– У вас сегодня какая-то важная встреча?

– Да, – Гена даже немного растерялся.

– Вы можете не волноваться, для вас эта встреча будет очень благоприятна.

– Ваши слова да Богу бы в уши, – вздохнул Гена и попрощался.

Эрик подъехал ровно в пять часов. В машине сидели еще два парня. По дороге Эрик сказал:

– Сейчас, мальчики, вам всем стоит перезнакомиться, и когда приедем на место, вести себя так, будто вы самые лучшие друзья. У шефа ко всем и к нему обращаться на «ты». Так же к вам будет обращаться и малый. В обморок от этого не падайте.

Внутренне Гена решил, глядя на своих попутчиков, что его шансы равны нулю. Настроение портилось с каждой секундой. Дом у Владислава был шикарный. Сам Владислав, с распущенными волосами, одетый в джинсы, выглядел не старше Эрика и Гены. Глаза его, как и прежде, оставались грустными, усталыми и холодными. Здесь же был телохранитель Владислава – Сергей. Когда они устроились в гостиной, к ним присоединился мальчик-подросток. Это был сын Владислава – Алик. Мальчик был удивительно похож на отца – просто полная копия с поправкой на возраст и то, что волосы у него были не белые, как у отца, а почти черные. Он даже улыбался, как отец. Только когда Владислав смотрел на сына, его глаза чуть заметно теплели. Часа два они просидели за кофе с коньяком, ведя ни к чему не обязывающий разговор, потом простились и уехали. Гена коньяк только чуть-чуть пригубил и почти все время молчал. Он решил даже не пытаться вызвать к себе расположение мальчика, так как уже совсем потерял надежду на успех.

Ночь он провел почти без сна. К утру настроение совершенно испортилось. Следующий день прошел не лучше. Гена чувствовал, что он снова на грани депрессии. Он продолжал автоматически по утрам качать бицепсы и пресс, становиться под душ, днем ждать звонка, вечером смотреть телевизор. Третий день был ужасным. Гена к вечеру вышел на улицу, потому что в квартире ему стало невыносимо тяжело. Снова, как три дня назад, он шел по улице совершенно без цели. Навстречу ему шла девушка в дубленке.

– Добрый вечер, – поприветствовала она его.

– Добрый вечер, – неохотно ответил Гена.

– Как ваши дела?

– Да какое, черт возьми, вам дело до меня?! – неожиданно взорвался Гена. – Вам что, опять дотащить стопудовую сумку?

– Спасибо, – голос девушки дрогнул от обиды. – Ничего мне от вас не нужно. Извините.

Гене было совершенно безразлично, что она подумает о нем. Ему скова хотелось напиться до умопомрачения. Сдержался он из последних сил.

Утром он не мог заставить себя встать с постели. На часах было десять, когда зазвонил телефон. Гена нехотя поднялся и взял трубку. В следующий момент от его апатии не осталось и следа. Звонил Владислав.

– Гена? – спросил он без приветствия.

– Да, Владислав Павлович.

– Алик решил, что его телохранителем будешь ты. Не мог бы ты подъехать ко мне домой? Нам нужно более подробно обговорить кое-какие детали.

– Когда? – у Гены даже сел голос.

– В двенадцать. Если хочешь, я пришлю за тобой машину.

– Спасибо, я могу добраться сам, – у него перехватило дыхание.

– Отлично. В двенадцать я жду. Алика сегодня дома нет, и мы решим все вопросы.

Гена повесил трубку и почувствовал, что у него становятся ватными ноги. Он сел и перевел дыхание. «Не сон ли это? Не чей-то розыгрыш?» – невольно пришла в голову мысль. Уже более спокойно он набрал номер Эрика.

– Эрик, это Товариани. Доброе утро.

– Привет, счастливчик! – прозвучал в трубке бесстрастный голос Эрика. – Я не успел тебе вчера вечером перезвонить. Влад позвонил поздно, и я решил тебя не беспокоить. Сегодня он решил сообщить тебе сам.

– Он звонил и сказал, чтобы я подъехал в двенадцать.

– Это хорошо. Дорогу помнишь?

– Да.

– Потом подъедь ко мне в офис. Не забудь захватить с собой паспорт, военный билет и старое разрешение на оружие. Нужно будет сделать новое. Я сам займусь этим. Права у тебя в порядке?

– Да.

– Вот еще что, – Эрик сделал небольшую паузу. – Влад может устроить тебе маленькую проверку на вшивость.

– В каком смысле? – не понял Гена.

– Если вдруг тебя попробует заломать он или телохранитель, можешь ответить на всю катушку, только без синяков и ломаных ребер.

– Попробую. До которого часа ты будешь в офисе?

– До пяти. Если не успеешь, то завтра я заеду к тебе вечером, или оставишь документы телохранителю Влада.

В двенадцать Гена приехал к Владиславу. Телохранитель, сегодня это был Леша, уехал куда-то по поручению Владислава. В доме они остались вдвоем. Владислав предложил устроиться в комнате с камином, принес кофе и сигареты.

– Теперь мы переходим в общении на «ты», – сказал он Гене. – Алик тоже будет обращаться к тебе на «ты». Начнем сначала. В твои обязанности будет входить отвозить Алика в школу и ожидать его в машине напротив школы до конца уроков. После уроков отвезти Алика домой и находиться здесь, пока я не появлюсь. Если моему чаду вздумается куда-нибудь идти или ехать, ты идешь или едешь за ним и находишься при нем постоянно. У него часто бывают гости – одноклассники, друзья. В твои обязанности входит сидеть вместе с ними. Исключение одно – Катя. Когда они вдвоем, можешь оставить их. Это безопасно. Может случиться, что Алика нужно будет отвезти к моему дяде, адрес я скажу позже, или дядя приедет сюда. Там вопрос о твоем присутствии будет решаться в зависимости от ситуации. В школе Алика почти все называют «Саша». Его полное имя Александр. Если ему заблагорассудится подвезти домой кого-нибудь из друзей или Катю, можешь смело подвозить. Если возникнут какие-нибудь вопросы – у тебя постоянно под рукой будет сотовый телефон и ты в любой момент сможешь решить их со мной или моим дядей. Я довольно часто уезжаю. На это время Алик почти всегда переезжает к дяде или дядя переезжает сюда. Дядю зовут Даниил Александрович, коротко Дан Александрович. Когда ты будешь находиться в доме и будешь свободен, для вас – тебя и моего телохранителя – есть комната, где можно делать все, что угодно. Вплоть до вождения баб. В доме можешь себя чувствовать вполне свободно – холодильник на кухне, где ванные, я покажу. Деньги у Алика будут постоянно. Докладывать мне, что делал Алик, если я о чем-то не спрошу, совершенно незачем. Мне нужен не соглядатай, а телохранитель для сына. Веди себя с ним, как старший брат. Единственное, следи по мере возможности, чтобы он не начал в свои четырнадцать лет трахаться. Разговаривать с ним можно на любые темы. Спиртного пока не давать, курить тоже подождет, хотя бы год. Отпуск у тебя будет, когда я буду уезжать с ним отдыхать. Если хочешь, можешь ехать с нами. Вдруг заболеешь – все мы люди живые, – больничный оплачивается на сто процентов. Эрик решит все бумажные вопросы. Да, ты машину водишь?

– Вожу.

– Чуть позже я покажу тебе «вольвочку», которую отдаю Алику. Бумажные вопросы опять-таки решит Эрик. Теперь о деньгах. Пока – тысяча долларов в месяц. Потом – посмотрим.

– Спасибо, – Гена ушам своим не верил. Такой суммы он никак не ожидал.

– Потом будешь благодарить. Вопросы есть?

– Да. Я хотел бы подробнее узнать, как на Алика напали.

– Хорошо, – Владислав закурил и рассказал все в мельчайших подробностях.

– Еще вопрос – мальчик здоров?

– Да. Полностью. Не нервный, не эксцентричный, не вспыльчивый.

– Может, несколько нетактичный вопрос – его мать?

– Мы разведены уже много лет, хотя иногда общаемся. У нас вполне дружеские отношения. Алик полностью в курсе. Зовут ее Зоя. Он тоже так ее называет. Она здесь бывает, но не очень часто.

– Это она? – Гена кивнул на фотографию на рояле.

– Нет. Это моя вторая, почти что жена. Ее убили. Убили и моего брата, – Влад показал на вторую фотографию, – и чуть не убили меня. Вернее, я чудом остался жив.

– За что?

– Гена, тебе еще не пришло в голову, что я не беден? – Влад холодно улыбнулся одними губами.

– Пришло. Разборки?

– Нет. С братвой я дел не вожу. Бизнес у меня легальный и прибыльный. Да, вот еще что, тебе нужно будет съездить в «Стиль» подобрать себе что-нибудь официальное. Если захочешь, можешь взять еще что-нибудь. Я тебе даю штуку подъемных.

– Я постоянно должен буду ходить в костюме, как ваши телохранители?

– Твои, – с холодной улыбкой поправил его Владислав. – Ребята соблюдают официоз, когда его соблюдаю я. А ты можешь смотреть по обстоятельствам. Стань парню старшим братом.

– Попробую, – Гена улыбнулся.

– Посиди здесь, я сейчас вернусь, – Владислав поднялся.

Гена остался один. Он некоторое время смотрел на пляшущие в камине языки пламени. Нервное напряжение понемногу спадало. Гена встал и подошел к окну. Окно выходило в сад. Накануне выпало довольно много снега, и ветки деревьев прогнулись чуть ли не до земли. Между деревьями во дворе виднелась беседка, тоже засыпанная снегом. На ближнее к дому дерево села ворона, сбивая снег с веток. Неожиданно Гена ощутил за спиной чье-то присутствие, и его горла коснулось холодное лезвие. Реакция его была молниеносной. Последовавшая за этим борьба была непродолжительной, но довольно жесткой. Закончилось все тем, что Гена оказался сверху, прижав Владислава к полу.

– Ну, все, все! – примирительно сказал Владислав.

– Действительно все? – недоверчиво спросил Гена.

– Все. Мамой клясться все равно не стану.

Гена поднялся и только теперь взглянул на лежащий рядом с Владиславом нож. Это был охотничий нож с идеально отполированным лезвием. Владислав сел, отбросил назад волосы и улыбаясь сказал:

– Неплохо. За малого я могу быть спокоен. Это в полную силу?

– Добавить? – поинтересовался Гена.

– Не стоит, – Владислав поднял нож и метнул поверх головы Гены. Лезвие довольно глубоко вошло в дверной косяк. – Стреляешь хорошо?

– Нормально. Десятка, – Гена подошел и выдернул нож. Между лопатками прошел неприятный холодок – лезвие было острым, как бритва.

– Тогда будем надеяться, что сработаемся, – Владислав поднялся и сел в кресло.

– Влад, а что, если я сорвусь и снова запью? – глядя в пол, спросил Гена.

– Задавлю, – улыбка Владислава была почти нежной, но от нее хотелось спрятаться хоть на край света. – Я ведь тоже не в полную силу порезвился. Сам же потом спасибо скажешь.

Гена заехал к Эрику в офис, отдал документы, съездил в «Стиль» и поехал к родителям. Мать очень обрадовалась, увидев его трезвым и в хорошем настроении. Отец все еще был сердит. Пока мать накрывала стол для ужина, отец спросил его:

– Что ты думаешь делать? Так и будешь сидеть?

– Нет. Я нашел работу, отец. Кстати, вам с мамой чуть-чуть денежек привез, – Гена достал триста долларов и положил их на телевизор.

– Откуда такие деньги? – отец нахмурился.

– Говорю же, работу нашел, – Гена улыбнулся. – Хорошую работу, денежную.

– С бандитами связался, что сразу деньги появились?

– Нет. Ты же знаешь, отец, я от бандитов держусь в стороне.

Пришла мать и позвала их ужинать. Отец все так же хмуро смотрел на него, когда они сели за стол.

– Так откуда деньги, Гена? – спросил он строго. – Что это за работа?

– Знаешь аптеки такие – «Ваше драгоценное»?

– При чем здесь аптеки?

– Это вообще не только аптеки, это – большая фирма. Хозяину этой фирмы для сына нужен телохранитель.

– Я же сказал, что с бандитами связался, – мрачно сказал отец. – Генка, если не сопьешься, так пристрелят тебя. Или еще лучше – в тюрьму посадят.

– Отец, все нормально, легально, бандитов там нет.

– Так зачем его сыну телохранитель?

– Это мальчик четырнадцати лет. Когда пытались выкачать деньги из отца, избили ребенка. Теперь он ищет ему телохранителя. Взял меня.

– Просто так подошел и взял?

– Мой знакомый работает у него исполнительным директором. Вот он и посоветовал. Отец, ты можешь не волноваться. Я был там не единственным кандидатом.

– Куда же остальные делись?

– Они остались охранниками в офисе.

– Интересно, и сколько платить тебе будут за это телохранительство?

– Тысячу долларов в месяц. Потом, может, больше.

– Гена, а ты мальчика видел? – спросила мать. – Может быть, мальчик больной или еще что-нибудь не так?

– Видел. Мальчик мне понравился, и я мальчику тоже. Со здоровьем у него все в порядке.

– Отец, может, ты напрасно так в штыки это принимаешь? – спросила мать. – Может, действительно все будет хорошо?

– Знаю я у него это «хорошо», – отец нахмурился. – Видел уже, когда он чертей ловил. Хозяин твой знает, что с тобой было? А то узнает и выкинет тебя через пять минут.

– Знает. Пообещал, что если я запью, то долго об этом буду жалеть.

– Я думаю, – отец мрачно усмехнулся.

– Будет тебе, отец, – примирительно сказала мать. – Давай будем надеяться, что у сына наконец все наладится.

– Я бы не ворчал, если бы у сына когда-то не было все нормально – работа, жена, деньги. Что осталось?

– Все будет снова, отец, – заверил его Гена. Вечером, вернувшись домой, Гена был почти счастлив.

Осталось совсем незначительное ощущение неудовлетворенности собой. Какое-то время Гена не мог понять, откуда оно взялось. Все было вроде бы хорошо, но… Гена стоял у окна, курил и смотрел на заснеженную улицу. За редкими морозными узорами на стеклах расплывались огни фонарей и проезжающих машин, спешили редкие прохожие. Прошел мужчина с собакой, женщина с сумками… Женщина с сумкой! Гена взглянул на часы. Было почти восемь. Время для визита вполне допустимое. Он начал быстро одеваться. Почти выбежав на улицу, он остановил первую попавшуюся машину, попросил водителя отвезти его к цветочному магазину на проспекте и там подождать. Купив розы, он поехал туда, куда помог донести девушке сумку. Расплатившись, он вошел в подъезд и неожиданно подумал, что ее может не быть дома или она может быть не одна. «В конце концов, что я теряю? – подумал он. – Отдам цветы, извинюсь и уйду. Девчонка предсказала мне удачу, а я вчера ей нахамил. Некрасиво вышло». И все равно, когда он звонил в дверь, сердце стучало, пожалуй, чаще, чем надо. За дверью послышалось какое-то движение, и ее голос спросил:

– Кто?

– Мне хозяйка нужна, – Гена понимал, что это звучит глупо, но только теперь сообразил, что не знает ее имени.

Последовала недолгая пауза, и дверь открылась. Девушка была в домашнем халате и смешных тапочках с опушкой. Кажется, увидев его, она не испытала удивления и спросила совершенно спокойно:

– Зачем я вам нужна?

– В квартиру пригласите? – Гена улыбнулся. – Совершенно не хочется с вами говорить через порог.

– Проходите, – она пропустила его в квартиру.

– Я, наверное, вас не вовремя потревожил, вы, наверное, отдыхали, – Гена почувствовал, что начинает краснеть. – Я долго вас не задержу.

– Вы снимайте куртку и проходите в комнату. Что толку стоять в коридоре? Здесь и без того тесно.

Гена снял куртку и протянул девушке розы. Теперь он знал, что стал красным как рак, но деваться было уже некуда.

– Вчера я вам нагрубил, – запинаясь, начал он. – Я хотел извиниться.

– Вот уж не думала, что современные мужчины способны на подобные подвиги! Почти по-рыцарски, – с легкой иронией произнесла хозяйка. – Сначала чуть ли не послать куда подальше, а потом розы в разгар зимы. Чего ждать завтра?

– У нас есть шанс увидеться завтра? – Гена попробовал взять инициативу в свои руки.

– А это уж от вас зависеть будет. Проходите. Я сейчас переоденусь и чай поставлю.

– Вы меня и в халате устроите. И вообще, не стоит беспокоиться. Я сейчас уйду.

– Что, прямо сейчас? – он уловил в ее голосе разочарование и сожаление.

– Ну, не совсем сейчас. Просто мне совсем не хочется доставлять вам неприятности еще и тем, что я не дам вам отдохнуть.

– Можете не волноваться. Чаю мы успеем попить. Я сегодня испекла печенье, обещала приехать подруга, но не приехала. Надо же кому-то его съесть?

– Только из тех соображений, чтобы печенье не пропало, – Гена, наконец, расслабился и спокойно улыбнулся. – Правда, у меня одна загвоздка – я не знаю вашего имени.

– Лена. Я, кстати, вашего, тоже не знаю.

– Геннадий.

В тот вечер он просидел у Лены часов до десяти. Они пили чай с ореховым печеньем и мило болтали. Потом Гена простился и ушел. Встретились они в следующий раз через несколько дней. Так начались их отношения. Лена работала библиотекарем в университете. Уже год как развелась с мужем, детей у нее не было. Исполнилось ей двадцать четыре года. Почему она развелась с мужем, Гена не спрашивал, ему было в общем-то все равно. Он относился к тем людям, которых не интересует прошлое партнера. Лена ему очень нравилась – она была хоть и не красавица, но очень обаятельная. Со временем и Гена начал «оживать»: он немного поправился, почти вернулся к своему обычному весу. Лицо стало нормального цвета. От постоянных занятий мышцы приобрели былую упругость.

С Аликом его отношения складывались как нельзя лучше. Он действительно попробовал стать ему старшим братом и с удивлением обнаружил, что у него это получается и очень неплохо. Ему даже нравились друзья Алика. Он сдружился с телохранителями Владислава и самим Владиславом, даже привык к тому, что тот практически никогда не улыбается. Причину его холодности и постоянной тоски в глазах ему объяснил сам Алик. Познакомился Гена и с Даниилом Александровичем, чем-то напомнившим ему отца. Вообще работа не хлопотная, деньги у него теперь были постоянно. Неприятности стали забываться сами собой. Даже отец уже не смотрел так строго и сердито. Особенно после того, как увидел Гену с Аликом. Проблемы ушли почти все. Редко еще нет-нет, но острым шипом напоминал о себе развод. Через общих знакомых Гена узнал, как живет его жена. Оказалось, что и у нее все хорошо. Глядя на ее фотографию, Гена думал: «Право на счастье она заслужила больше, чем я. Пусть ей повезет с ним не так, как со мной…» Кончилось тем, что фотографию он убрал, чтобы она постоянно не попадалась на глаза.

Прошло два месяца. Как-то раз, придя к Лене, Гена застал у нее мужчину. Вид у него был вполне интеллигентный и респектабельный, если бы не то, что Гена слишком хорошо знал – он пил и пил много, хотя изо всех сил пытался сохранить внешнее приличие. Лена попросила Гену подождать в комнате, а сама с мужчиной ушла на кухню. Они разговаривали очень тихо, но один раз он все-таки расслышал часть их разговора.

– Еленочка, я очень тебя прошу, в последний раз… Понимаешь, я сегодня не мог отказать людям. Это хорошие люди. И так вышло, что на завтра у меня нет ни копейки…

– Если я сейчас дам тебе денег, ты оставишь меня в покое? – Гене показалось, что Лена плачет. – Ты и так три года кровь из меня пил…

– Конечно, конечно, Еленочка. Я уйду прямо сейчас и не стану мешать тебе и твоему новому другу.

– А вот друга моего не трогай! Подожди, я сейчас принесу тебе деньги.

Лена зашла в комнату. Лицо ее было бледным, глаза заплаканными. Гена поднялся со своего места и спросил:

– Лена, может, я не вовремя? Может, мне лучше уйти?

– Нет, нет! – Лена это произнесла поспешно и с какой-то непонятной мольбой. – Он сейчас уйдет.

Она достала из какой-то шкатулочки несколько купюр и вернулась на кухню. Через минуту Гена слышал, как мужчина бурно благодарит Лену в коридоре, называя ее благороднейшей и великодушнейшей из женщин.

Лена вернулась в комнату и села на диван. Ее руки бессильно упали на колени, голову она склонила, весь ее вид выражал отчаяние. Гена сел рядом с ней и взял ее за руку.

– Это твой муж? – спросил он тихо.

– Да, – она вскинула голову. – Знаешь, почему мы развелись?

– Он пил?

– «Пил» – это мягко сказано! Он не просыхает! Знаешь, он ведь работал на кафедре прикладной химии. Меня предупреждала его мать, что он пьет, а он клялся и божился, что бросит. Я влюбилась в него, как последняя дурочка, и всему верила. Он действительно мог перестать пить примерно на неделю. Не больше. Потом он пил неизвестно с кем и где, приходил домой пьяный, грязный, я приводила его в порядок, укладывала спать. Утром я выслушивала все его лживые клятвы и обещания и этому верила. Потом я перестала верить, мне было его жаль. И еще год я жила с ним только потому, что не всегда удается быстро развестись и разменять квартиру. С кафедры он вылетел года полтора назад. Там всем надоели его фокусы. Теперь он время от времени является ко мне просить деньги. Я даю ему, если есть возможность, хоть совсем немного. Не собака ведь он… даже собаку на улицу выгнать нельзя… понимаешь, я его даже ненавидеть уже не могу. Он умер для меня уже так давно… Как бы я хотела забыть все это! – Лена вытерла покатившиеся по щекам слезы.

– Леночка, не плачь, – Гена обнял ее и поцеловал в висок. – Это ужасно тяжело, но оттого, что ты будешь плакать, вряд ли что-то изменится.

Она повернулась и удивленно посмотрела на Гену. Только теперь он сообразил, что до сих пор ни разу не целовался с ней и даже не обнимал ее. Ему почему-то стало очень стыдно, он покраснел до корней волос и сказал:

– Извини…

– За что? – Лена тоже смутилась.

– Я не хочу, чтобы ты подумала, будто я пользуюсь моментом, – Гена встал. – Одевайся, пойдем погуляем. Погода сегодня хорошая.

Они пошли гулять. Вечер действительно был удивительно тихим, совершенно безветренным. Пахло первой зеленью и еще сырой землей. Они проходили около часа и дошли до дома, где жил Гена.

– А знаешь, что находится в этом доме? – загадочным голосом спросил Гена.

– Понятия не имею, – Лена приостановилась. – Здесь какая-то мемориальная доска висит?

– Такого, конечно, я еще не удостоился, – Гена скромно заулыбался. – Может, со временем. А сейчас я здесь просто живу.

– Да, пожалуй, доска об этом факте появится здесь когда-нибудь, – Лена рассмеялась. – Я думаю, будет даже квартира-музей.

– Тогда давай ты будешь первым посетителем.

– Ты хочешь сказать, что приглашаешь меня в гости?

– Где-то так. Не просто приглашаю, а готов на руках занести.

– Вот этого не нужно. Что подумают твои соседи?

– Что этот «чурка», в смысле я, по «чурекским» обычаям девушку где-то украл.

– Давай не станем лишать твоих соседей сна и покоя. Я ведь, как положено в таких случаях, буду кричать, вырываться, кусаться и царапаться, и пообещаю сообщить об этом факте в обком, – рассмеялась Лена. – Я согласна зайти сама.

Лене у Гены понравилось. Она сказала, что не ожидала, что в квартире у холостяка может быть такой порядок. Гена сварил кофе, поставил кассету с приятной легкой музыкой, и они очень мило устроились в комнате. За окнами постепенно стихал городской шум, а они все сидели, разговаривая и не замечая времени.

– Гена, а чем ты вообще занимаешься? – спросила Лена. – Я, кстати, только сейчас сообразила, что мы встречаемся уже два месяца, а я почти ничего, кроме возраста, имени, отчества и фамилии, о тебе не знаю.

– Знаешь еще национальность и адрес, – пошутил Гена. – Я, Леночка, работаю в частной фирме.

– Если не секрет, то чем занимается фирма?

– «Ваше драгоценное» слышала?

– Да. В прошлом году папе там делали томографию. Ты врач?

– Нет. Я полуинженер, полувоенный, бывший спецназовец, а теперь телохранитель, – он почему-то смутился.

– Никогда бы не подумала! – Лена смотрела на него глазами удивленного ребенка. – Я всегда думала, что телохранители должны быть совсем не такими. И спецназовцы мне почему-то казались совсем не такими.

– Да все обычные люди. Это в кино только телохранителя видно за версту.

– Ты шефа охраняешь? Ой, снова я вопросы задаю, на которые, наверное, не положено отвечать.

– Я же не думаю, что ты пойдешь рассказывать на всех углах, кто, где и почему. Я охраняю его сына. Мальчику четырнадцать лет. Отличный парень.

– Гена, а почему ты из спецназа ушел? Здесь больше платят?

– Не совсем, – Гена опустил глаза и закурил. – Потом когда-нибудь я тебе расскажу. Не сейчас. Но ушел я не из-за денег. Кстати, когда мы с тобой встретились, я должен был ехать знакомиться с сыном шефа, и решался вопрос, возьмут меня телохранителем или просто охранником в офис.

– А почему ты так вспылил?

– Я думал, что меня не возьмут вообще. Ты оказалась права – взяли.

– Кстати, который час?

– Полдвенадцатого, – Гена взглянул на часы.

– Ой, Генчик, мне домой пора, – Лена поднялась. – Уже так поздно.

– А остаться ты не хочешь? – Гена тоже поднялся и обнял ее. – Уже ведь так поздно.

Их губы встретились. Гена без слов понял, что она совсем не против его предложения. Кровь стучала у него в висках, сердце колотилось, будто вот-вот должно было выскочить из груди.

От стыда и обиды Гена чуть не заскрипел зубами. Тело его предало, все заслонил собой страх, которого не было до проблем с женой. Он сел в постели и нервно закурил. Включить свет он не мог, потому что панически боялся столкнуться взглядом с Леной, увидеть в этом взгляде презрение и насмешку, а потом услышать от нее, что он не мужик. Повисла гнетущая тишина. В темноте только, когда он затягивался, то ярче, то слабее вспыхивал огонек сигареты. Лена села и прижалась щекой к его плечу. Гена вздрогнул, как от удара. В следующий момент он услышал ее голос, но без тени презрения или упрека:

– Ген, ну что ты так расстроился? Ничего ведь страшного не произошло. Со всеми бывает… Тем более, мы с тобой впервые…

– Лена, – он набрал полные легкие воздуха, словно боялся задохнуться, – это не потому, что мы с тобой впервые. Я, наверное, последняя сволочь, раз не сказал этого раньше… Я должен был сказать все сразу… А теперь я себя чувствую последним подонком…

– Что? – почти шепотом спросила она.

– Как ты думаешь, почему я сразу догадался, что твой бывший муж пьет?

– Ты же работал в спецназе, и потом – у него на лбу написано, – ее голос звучал неуверенно и испуганно.

– Не потому. Я, Леночка, тоже пил. Сильно пил. Поэтому и из спецназа попросили, и жена ушла, и вот это… Только, в отличие от твоего мужа, я предпочитал надираться дома в одиночку, исключительно хорошим коньяком или водочкой, и в один прекрасный день надрался до белой горячки, – Гена еле сдерживал нервную дрожь. – А теперь пошли меня подальше и скажи, что я дрянь.

– Почему ты не сказал этого раньше? – прошептала Лена. – Я же видела, какой ты был поначалу бледный и измученный, но думала, что ты болел…

– Я больше не пью… Не могу, не хочу…

– Господи! Ну почему мне так везет?! – она расплакалась, все так же прижимаясь к его плечу. – Почему, если мне кто-то понравится, все оказывается…

Она не договорила и расплакалась еще сильнее. Гена затушил окурок и прижал ее к себе. Чего-чего, а женских слез он вынести не мог. Каждая слезинка обжигала тело, как капля раскаленного металла. Он готов был сейчас умереть самой страшной и мучительной смертью ради того, чтобы не доставлять ей даже малейшего огорчения. Закусив губу так, что во рту появился солоноватый привкус крови, он лихорадочно пытался найти слова, которые могли бы ее утешить.

– Леночка, прошу тебя, прости! – охрипшим голосом тихо заговорил он. – Я не хочу делать тебе больно! Никогда со мной не будет того, что было… я что хочешь сделаю для тебя… Только не уходи и не плачь. Я не могу перенести, как ты плачешь! Леночка, любимая, солнышко мое!

– А вдруг… – сквозь слезы прошептала Лена. – Вдруг это все повторится?

– Матерью клянусь, что скорее умру, чем это случится.

Последние слова он произнес твердым и каким-то отрешенным голосом, от которого у Лены по спине побежали мурашки. Она даже невольно вздрогнула. Больше он не проронил ни слова до тех пор, пока Лена не успокоилась. Вытирая остатки слез и все еще прижимаясь к нему, она почувствовала, как он еле сдерживает в себе крик, крик боли и страха. Она пригнула к себе его голову и очень нежно поцеловала. Его губы были солоноватыми от крови.

– Только не умирай, – прошептала Лена.

Утром, пока Гена «качался», принимал душ и брился, Лена приготовила завтрак. Ели они почти молча. Время от времени Гена смущенно, совсем как мальчишка, смотрел на нее, краснел, опускал глаза и замолкал чуть ли не на полуслове. Наливая кофе и стоя к нему спиной, Лена сказала:

– Гена, какие вы, мужики, в сущности все-таки дети!

– Почему? – удивился он.

– Начинаете комплексовать непонятно из-за чего. Ты вчера немного разволновался и вбил себе в голову бог весть что, – говоря это, она улыбнулась, но улыбки этой он не увидел.

– Я бы на тебя посмотрел, если бы ты была мужиком! – Гена покраснел и порадовался, что Лена этого не видит. – Да люди из-за этого стреляются!

– Дуралей! – Лена повернулась и взъерошила его жесткие черные волосы. – Ведь все было прекрасно!

– Правда? – он исподлобья посмотрел на нее.

– ПРЕ-КРАС-НО! – по слогам повторила Лена. – И паника твоя была глупой и беспочвенной! Ты просто забивал себе весь вечер голову всякой ерундой. Стоило только отвлечься и не бояться, как все получилось.

– Ты что, заметила, что я боялся? – Гена удивленно посмотрел на нее.

– Заметила. С того момента, как попытался меня поцеловать еще у меня дома. Ты хочешь сказать, что не боялся?

– Боялся, – сознался он. – Панически боялся.

– Вот и все. Только вот что я вам скажу, сударь, я теперь боюсь вас в дамское общество отпускать. Ведь на сувениры порвут! – Лена рассмеялась.

– Сударыня, я предан вам навеки, – Гена поцеловал Лене руку. – Вы моя дама сердца на все времена.

– В таком случае мой маленький женский недостаток будет целый день помнить ваше большое мужское достоинство, а вечером…

– Мое большое мужское достоинство не даст себя забыть этому прелестному недостатку.

Они рассмеялись, а потом начали целоваться. Впервые за последнее время Гена понял, что все стало полностью на свои места.

За полгода он настолько привык к Алику, что когда тот уехал отдыхать с Владиславом сначала в Крым, а потом в Прибалтику, даже заскучал. Хорошо, что у Лены в это время тоже был отпуск и он уговорил ее поехать отдохнуть. Лена давно собиралась съездить к тетке во Львов, и они поехали вместе. Две недели они наслаждались бездельем и красотой старого города. Тетка, будучи женщиной «старой закалки», положила их спать в разных комнатах. Вечером они расходились по своим комнатам и с нетерпением ожидали, пока тетя заснет, а потом Гена пробирался в комнату к Лене и уходил оттуда только под утро.

Вернулись они из Львова за три дня до приезда Владислава. Вечером Гена просидел у Лены часов до десяти. Она уже успела разобрать вещи и так устала с дороги, что чуть не засыпала на ходу.

– Я, пожалуй, сегодня пойду, а завтра что-нибудь придумаем, – сказал Гена. Его и самого клонило в сон.

– Может, ночевать у меня останешься? – спросила Лена, сдерживая зевок. – Там вроде бы дождь собирается…

– Тем более пойду. Завтра с утра лужи будут, а я в белых брюках.

– А вдруг намокнешь?

– Я думаю, что успею дойти, пока капать начнет. Спокойной ночи, солнышко.

– Спокойной ночи. Только ты осторожнее. Там вроде бы и гроза начинается. Я завтра высплюсь и позвоню тебе. Мне нужно будет сходить на рынок – у меня в холодильнике ни кусочка мяса.

– Сходим. Ну, все. Я побежал, – он поцеловал еще раз Лену на прощание.

Гена вышел в духоту летней ночи. Небо было затянуто такими тяжелыми и плотными тучами, что даже в темноте чувствовалась их тяжесть. Гена ускорил шаг. Налетел резкий холодный ветер. Деревья зашумели, понеслась пыль. В первый момент ветер, казалось, принес спасительную прохладу. Через несколько секунд упали первые капли дождя. Гена сначала ускорил шаг, а потом побежал, оглядываясь в надежде остановить машину. Как назло, улица была совершенно пуста. Дождь усилился и через какие-то несколько минут перешел в сплошной ливень, да еще и холодный. Через минуту Гена вымок до нитки и замерз так, что зуб на зуб не попадал. Когда он вошел в квартиру, с него буквально струйками стекала вода. Телефон разрывался. Гена снял трубку. Это была Лена.

– Ты сильно промок?

– Нет, не волнуйся. Остановил машину и еще пять минут стоял у подъезда, ждал, пока чуть-чуть утихнет это безобразие, – соврал Гена.

– Слава богу! – с облегчением вздохнула Лена.

– А почему ты не спишь?

– Ты только ушел, и начался этот ужасный ливень. Я боялась за тебя.

– Приятно слышать, что за тебя кто-то боится. Теперь можешь спокойно ложиться спать.

После этого Гена принял ванну погорячее, чтобы согреться, попил чаю с маминым малиновым вареньем и залез под одеяло. Проснулся он с тяжелой головой и болью в горле. Взглянув на часы, ужаснулся – было начало двенадцатого. В дверь позвонили. Гена надел халат и пошел открывать. Это была Лена. В руке у нее была плетеная сумка, из которой торчали пучки свежей зелени и виднелся какой-то пакет.

– Привет, соня! – улыбнулась она. – Давно проснулся?

– Только что, – смущенно признался Гена. – Проходи. Ты почему мне не позвонила?

– Я звонила, но ты не отвечал. Я решила, что телефон не работает, и сама пошлепала на рынок.

– Зашла бы, и пошли бы вместе.

– Иди умывайся, а я пока приготовлю завтрак. Кстати, что у тебя с голосом? – Лена сбросила туфли и сунула ноги в свои тапочки.

– С голосом? – переспросил Гена. – Так, ничего особенного. Горло что-то побаливает. Ерунда, пройдет.

– Кто-то мне вчера сказал, что совсем не промок, – Лена увидела его сушившуюся в ванной одежду. – Ты, друг мой, не простыл ли?

– Леночка, ты напрасно беспокоишься, – Гена поцеловал ее и примирительно улыбнулся. – Промок я совсем немного, уже перед домом.

– Что на завтрак приготовить?

– Не знаю. Я что-то переспал, и мне ничего не хочется. Придумай что-нибудь на свое усмотрение.

К вечеру у Гены поднялась температура и горло болело уже ДОЕОЛЬНО сильно. Лена заставила его лечь в постель, напоила аспирином и молоком с медом, а Горло укутала теплым шарфом. Ночевать она осталась у Гены. Спал он плохо, беспокойно. Утром температура не только не упала, а поднялась еще выше. С горлом дело обстояло не лучше. Настроение у Гены упало. Лена осталась и возилась с ним, как с ребенком. Гена переживал еще и из-за того, что завтра должен был идти получать оружие, а послезавтра выходить на работу, но в таком состоянии он не мог не то чтобы работать, а с трудом поднимался. Болел Гена вообще крайне редко, и последний раз прихватил грипп еще до армии. Ангина у него была вообще чуть ли не в раннем детстве. Теперь даже невысокая температура была для него довольно мучительным явлением, – а когда утром третьего дня, несмотря на аспирин и полоскание горла, она поднялась до тридцати девяти с хвостиком, Гена уже не мог подняться с постели. Горло болело и было заложено настолько, что он еле разговаривал. Лена продолжала сидеть с ним, поила его лекарствами, заставляла полоскать горло, кормила чуть ли не с ложечки и очень переживала. Вечером он попросил ее принести ему телефон и с трудом набрал номер Владислава.

– Я слушаю, – голос шефа был как всегда спокойным И ХОЛОДНЫМ.

– Влад, добрый вечер, – Гена старался говорить как можно четче. – Это Товариани. Извини, что отрываю от дел…

– Ничего, Генчик, все нормально. Я совершенно ничем не занят. А что у тебя с голосом?

– Понимаешь, я приболел. Температура у меня и горло болит. Похоже на ангину. Я, скорей всего, завтра вряд ли на работу смогу выйти. Я даже сегодня к Эрику не приехал.

– Я знаю. Температура высокая? – в его голосе послышалось что-то похожее на легкое беспокойство.

– Тридцать девять и пять..

– Лихо! – Владислав присвистнул. – Ты один дома?

– Нет.

– Я не сильно напугаю того, кто у тебя, если сейчас приеду?

– Нет. Только стоит ли?

– Стоит. Скажешь, чтобы не пугались и дверь открыли.

– Сейчас мой шеф приедет, – Гена обессиленно прикрыл глаза. Этот разговор утомил его.

– Зачем? – Лена насторожилась.

– Он так решил. Откроешь дверь. Их скорей всего будет двое. Один белый и очень высокий.

– Он что, не поверил тебе?

– Нет, Леночка. Значит, так нужно, – Гена закрыл глаза.

Владислав приехал вместе с Лешей примерно через час. Гена то ли задремал, то ли впал в забытье. Он очнулся от голосов в спальне. Владислав был в светлых брюках и черной футболке, волосы были распущены и отброшены назад. Увидев, что Гена открыл глаза, он улыбнулся и спросил:

– Живой еще?

– Кажется, да, – Гена хотел встать. – Давно вы приехали?

– Лежи ради бога! – запротестовал Владислав и присел на край кровати. – Ты что ж хулиганишь, абрек? Барышню свою напугал до слез. По лужам, как пацан, бегаешь? Под Алену косить начинаешь? Так он уже давно в лужи не лезет.

– Влад, нужно тебе было приезжать? – Гена смутился, насколько позволяло состояние. – Просто я редко болею.

– Нужно, – Гене показалось, что он улыбается не совсем так, как обычно, а теплее, мягче, будто хочет успокоить. – Открой рот, я в горло загляну. Я все-таки врач. Решим, чем тебя лечить, чтоб побыстрее поднять.

Владислав попросил Лену принести ложку, сделал максимальное освещение в светильнике и посмотрел Гене горло. После этого он послушал его, проверил какие-то рефлексы, задал несколько вопросов, на которые Гена отвечал, совершенно не соображая, и попросил Лену зачем-то принести полотенце.

– Ты как, драться не полезешь или пусть Леха тебя подержит? – спросил Владислав.

– Зачем? – у Гены стоял туман перед глазами.

– Да пробки я тебе повылавливаю. Быстрее пойдет это все на убыль. А так еще с неделю температуру не сбить.

– Что, сильно больно?

– Нет, не сильно. Неприятно, – он взял у Лены полотенце и попросил ее выйти. – Так что, Лехе сказать?

– Сами справимся.

Владислав аккуратно выдавил гнойные пробки у Гены на миндалинах. Ему совсем не было больно, только мешало то, что в наболевшем горле еще что-то происходит. Владислав сказал Лене, чтобы она принесла ему фурациллин пополоскать горло, а сам пошел мыть руки. Лешу он отправил в аптеку за каким-то сильным антибиотиком. Когда Гена закончил с полосканием и Лена вышла из комнаты, Владислав снова присел на край кровати. Глядя на него из-под полуопущенных век, Гена думал, что необычная улыбка ему представляется из-за температуры. Вернулся Леша, и Владислав сделал Гене какие-то уколы. Его начало клонить в сон. Жар, мучавший его уже несколько дней, стал меньше. Сквозь дремоту он услышал голоса Владислава и Лены:

– Он спать будет, и температура начнет через часик падать. Может начать сильно потеть.

– А потом? – у Лены был растерянный и испуганный голос, как весь сегодняшний день.

– А завтра утром приедет Лешик и сделает укол. Если будет температура снова высокая, он посмотрит и сделает еще и от температуры укол. Лекарства он привез. Вечером нужно будет еще раз уколоть. Я вечером заеду посмотрю. И не бойся, не плачь. Сильная ангина, но все будет нормально. Можешь мне поверить. Телефон, вдруг что, я тебе оставил. Звони в любое время. Мы приедем.

Проснулся Гена под утро. Ему сильно хотелось пить. Как ни странно, в горле было некоторое облегчение. Услышав, что он шевельнулся, Лена спросила:

– Что ты, Генчик?

– Пить хочется. – Говорить ему тоже стало легче. Только он ощущал такую слабость, что еле приподнялся.

– Как ты сейчас?

– Ничего… Вроде бы горло не так болит и голова пояснее. Слабость только…

– Давай температуру измерим?

– Давай, – Гена откинулся назад на подушку. Через несколько минут Лена посмотрела на термометр и облегченно вздохнула. Температура падала. Гена снова уснул и проснулся, когда приехал Леша, чтобы сделать укол. Вечером приехал Владислав. Он снова улыбался не так, как обычно. Еще через день Гена чувствовал себя почти нормально, и в очередной раз вместе с Лешей к нему приехал Алик.

– Леночка, знакомься, это мой младший брат, – пожимая Алику руку, как взрослому, представил его Гена.

– Младший брат? – удивилась Лена. – Ты никогда не говорил, что у тебя есть младший брат.

– Я ему младший брат по долгу службы, – пояснил Алик. – Он меня оберегает.

Когда Лена вышла из комнаты. Алик совсем как взрослый спросил:

– Это твоя жена?

– Нет. Считай, что невеста.

– Классная девчонка! – вынес Алик свой вердикт. – Женись на ней.

Гена в ответ только рассмеялся. Иногда Алик мог подкупить своей непосредственностью кого хочешь. Даже решение самых сложных проблем у него было идеально простым. Гена был и сам не против жениться, но было столько «но», и Лена явно не торопилась. Однажды, когда он намекнул, что готов с ней пойти под венец, Лена спросила:

– Тебе что, так плохо? Я ведь никуда не ухожу. Разговоров о браке после этого больше не было. Когда Гена был почти здоров, приехали родители. Отец сначала начал ворчать, что, вернувшись из отпуска, сын не удосужился даже позвонить, потом, узнав все, стал упрекать его, что он готов довериться скорее посторонним людям, чем родителям. Лена в этот день испекла свое ореховое печенье и быстренько накрыла стол для чая. После чая Лена ушла на кухню мыть посуду, и мать пошла к ней, а отец спросил:

– Ты говорил об этой женщине?

– Да, отец. Она тебе нравится?

– Да. Хорошая девушка. Я понимаю, что у вас взгляды на жизнь не такие, как у нас, но не забывай, что лучше, когда жена законная.

– Приму к сведению, – непонятно улыбнулся Гена.

– И вот что, приходи с ней к нам. А то встречаетесь довольно давно, а мы о ней только слышим.

– Хорошо, отец. Просто она немного стесняется.

– А твой босс? Он не будет недоволен тем, что ты заболел?

– Мой босс приезжал меня лечить. Когда-нибудь я расскажу тебе подробнее. Я сам не ожидал ничего подобного. Что он неплохой человек, я понял сразу, но что настолько…

– Наконец-то ты начинаешь браться за ум, и жизнь немного начинает у тебя налаживаться. Вот жаль только, что заболел.

Впервые отец улыбался. Этой улыбки Гена не удостаивался уже больше года.

Загрузка...