Гром над Тверью

Глава 5

Утром я встал совершенно разбитым. Мысли все время возвращались к Ольге. И, как я не пытался себя убедить, что – ну уехала и уехала, как пришла так и ушла, плюнь на нее, у тебя их сотня будет – ни черта не помогало! Попробовал набрать ее номер, но абонент не отвечал.

– Млять! – злость опять накатила на меня. Надо отвлечься, если бесконечно думать об этом – и кукухой можно поехать.

– Зарядка и упражнения, вот что мне поможет отвлечься, – ухватился я за спасительную мысль. Быстро одевшись, выбежал во двор и стал нарезать круги, стараясь выкинуть из головы все мысли о девушке.

Нет, тут мне мало места, хочу на волю, все давит… Выбежав из поместья я побежал вдоль улицы в сторону парка.

Домчавшись до места, я бодро двинулся по дорожке, углубляясь в парк все дальше и дальше. Вокруг никого не было, тишина расслабляла и успокаивала. Пение птиц, да легкий ветерок были моими спутниками. Мысли постепенно приходили в порядок.

– Выкинуть, выкинуть ее из головы! Все, нет ее – и не было никогда. Я не малолетний пацан, чтобы вот так сразу запасть на девчонку… Да, блин сука, что ж я постоянно думаю о тебе?!!! – Гнев снова начал застилать мне мозг. По рукам пробежали молнии, тело налилось тяжестью, и давление все нарастало. Я больше не хотел сдерживать эту силу. Эфир, послушный моей воле, забурлил вокруг меня, сжимая воздух.

– А-а-а-а-а! – закричал я, – Не прощу! – взмах вверх рукой – и раздался страшный грохот, на чистом небе сверкнула молния, на меня обрушился поднявшийся ветер…

– Мага ей захотелось, папенька не разрешает… Да ебись оно все конем! – неожиданно разозлился я уже на саму Ольгу.

– Буду я еще из-за каждой высокомерной, чистокровной суки давление себе поднимать. Не дождется!

Внезапно я почувствовал боль в пальце, на котором было надето кольцо-артефакт.

– Черт, совсем про него забыл! Надеюсь ничего в нем не повредил? Внутри сразу стало как-то пусто, эфир успокаивался вместе с эмоциями.

– Все, нет – и нет, даже Саве морду бить не буду, все, что ни делается, все к лучшему.

Приободрившись, я легкой трусцой побежал к выходу из парка, с огромным желанием побыстрей добраться домой и заняться, наконец, контролем. Последняя вспышка показала, что с этим у меня дела обстоят совсем херово, и дай бог, чтобы ее никто не заметил и не связал со мной.

На выходе из парка я увидел машину, возле которой меня поджидал Сава с тремя мужиками в черном камуфляже.

– Ну что, кавалер, отбегался? А я ведь тебя предупреждал, чтобы не лез, куда не надо. А ты, такой нехороший, не послушался. А нехороших детей надо учить. Парни, – обратился он к стоящим бойцам, – сделайте мальчику больно, только не убивайте.

– Не дергайся, малец, – лениво произнёс один из них.

– Слегка поколотим и отпустим. Нам с тобой возиться тоже желания нет. А начнешь ерепениться, переломаем кости и бросим в парке. Свидетелей нет, да и кто тебя слушать будет.

Мысли лихорадочно заметались. – Сбежать, так догонят, вон какие лбы, да и поворачиваться к отморозкам спиной как-то не хочется. Гнев привычно хлестнул по нервам, время как будто замедлилось, движения людей стали вялыми, тягучими. Не осознавая, что делаю, я резко выбросил руку, и по моим противникам ударила плеть сильно сжатого воздуха, буквально перерубая им ноги ниже колена. По ушам резанул крик боли, и время опять вернулось в норму.

Громко стонали мужики, пытаясь зажать руками обрубки, Сава стоял, прижавшись к машине. От страха его лицо как-то посерело, губы дрожали, глаза бегали по сторонам, будто пытаясь разглядеть что-то невидимое для меня.

– Не подходи!!! – завопил он, отчаянно дергая дверь в машине, которая почему-то не открывалась. Резкий удар ладонью по лицу разбил ему губы и привел в чувство.

– Вызывай лекарей, придурок, – спокойно сказал я.

– Посмотри на них, посмотри, тварь! Их кровь на твоих руках. Если поторопишься, они будут жить. И еще, ни ты, ни твоя чванливая сестра мне не нужны. Но еще раз попадешься на моем пути – я ударю выше, и никакой лекарь тебя не спасет. Понял меня? Понял, я спрашиваю?!!!

– Да, да, конечно, я больше никогда… да… Я вообще не хотел, просто попугать, а оно вон как получилось… Не буду… – бессвязно бормотал он, заливаясь слезами.

– Еще хоть раз… – я многозначительно показал ему кулак и побежал домой. Как-то все эти встряски сильно влияют на аппетит. Есть хотелось жутко. На душе было легко и спокойно, будто груз проблем сам собой исчез.

И как это я их порезал? Сожалений от сделанного не было, либо ты, либо тебя, и подозреваю, что это не последняя кровь на моих руках.

С удивлением взглянув на часы, я заметил, что завтрак благополучно пропустил, и уже приближается время обеда.

Дома меня ждал прекрасный сюрприз в виде двух близняшек, с визгом повисших у меня на шее и что-то радостно кричащих мне в уши. Дядя стоял на крыльце и довольно щурился, глядя на нас, радуясь нашей встрече не меньше меня. Подхватив так и не отлипших от меня девчонок, я кивнул дяде, не имея возможности пожать ему руку, поднялся к себе. Там был немедленно расцелован, поглажен по голове и обнят бесчисленное количество раз.

– Мы скучали, – обвинительно ткнула в меня пальцем Вика, – а ты позвонил всего один раз. Чем ты тут занимался, что так занят был? Мы за него переживали, а он гуляет неизвестно где? Немедленно рассказывай, хотим все знать!!! – безапелляционно заявила она, взобравшись ко мне на колени.

Не видя смысла скрывать, хотя и ожидая самой негативной реакции, я рассказал, что произошло за эти 2 дня. За время рассказа был несколько раз назван дураком, стукнут по голове, объявлен маленьким ребенком, которого ни на миг нельзя оставить одного. Потом потребовали, чтобы я немедленно забыл о ней, потому что у меня есть такие замечательные и красивые они, и больше мне, по их утверждению, никто не нужен.

– Говоришь, она учится в академии, – задумчиво протянула Ника. – Интересненько.

– Не вздумайте ничего делать, – запаниковал я. – Все закончилось, не успев толком начаться. Забыли и проехали. Не было ее и нет. Не хочу, чтобы вы влезали в конфликт с могущественным родом из-за меня.

– Какой конфликт? Никакого конфликта не будет, – наигранно наивно похлопала пушистыми ресницами Ника, поцеловав меня.

– Просто девочки немного пошалят, не более, – мстительно оскалилась Вика.

От ее улыбки у меня по спине побежали мурашки. Женщина в гневе – это воистину страшно! И не дай бог попасться ей под горячую руку!

Обед прошел весело. Сестры, забыв про золотое правило, наперебой рассказывали, как прикольно в Москве, что в академию документы она подали и, скорее всего, пройдут, потому что всем видно, что дар у них сильный. Общежитие им понравилось, жить они будут вместе, дядя уже договорился. Жаль, что я туда попаду только через год, но скучать мне не дадут, и будут звонить каждый день. Завтра они уедут домой на неделю к родителям, а потом вернутся, и уже из Твери отправятся в Москву.

Я искренне радовался за девчонок, хотя и было немного грустно, что они опять покинут этот дом. После обеда они поднялись к себе отдыхать, а я подошел к дяде с вопросом, все ли прошло удачно с письмом. На это он как всегда, хитро улыбнулся в усы и сказал, чтобы я не переживал – письмо благополучно дошло до адресата. У меня прямо камень с души свалился, не думал, что я так сильно из-за этого волновался.

Спустившись в сад, я опять занялся упражнением на контроль. Силы выделялось много и сразу, а вот чуть-чуть выделить не получалось. Что-то я делаю не так, а вот что – непонятно. Память магов молчала, видимо, с такой проблемой до меня никто не сталкивался. Провозившись до вечера, я, поужинав в компании дяди и его жен, поднялся к себе – и каково же было мое удивление, когда я застал спящих сестер в моей постели! Раскинувшись по разные стороны кровати, они мирно сопели, вызывая чувство умиления. Решив, что спать еще рано, я сел в мягкое кресло и погрузился в чтение учебника по истории. Память памятью, но самостоятельной работы никто не отменял. Увлекшись книгой, я не заметил как стемнело. Часы показывали одиннадцать часов ночи и я, быстренько приняв душ, втиснулся между спящими сестрами и задремал. Проснулся я от того, что Вика, повернувшись ко мне, сопела в ухо, а Ника практически легла на меня, сладко причмокивая губами мне в другое.

– Интересно, что ей снится, – подумал я и, едва касаясь, поцеловал ее в шею. Не открывая глаз, она еле слышно застонала и прижалась ко мне еще сильней. Осмелев, я стал нежно целовать ее и, запустив руку в трусики, мять ее попку. В ответ она поерзала на моем вставшем члене, открыла глаза и впилась мне в губы. Моя рука пошла еще дальше и стала ласкать ее нижние губки. Ника тяжело задышала, ее тело стала сотрясать дрожь, поцелуй стал намного агрессивней. Она уже не целовала, а кусала мои губы. Почувствовав влагу от выделившейся смазки, я усилил ласки, и в какой-то момент она, хрипло зарычав, выгнулась и бессильно растеклась на мне. Потом посмотрела на меня и стала медленно сползать вниз.

– Ника, – прошептал я, поняв, что девушка задумала.

– Не шуми, Вику разбудишь, – тихо ответила она и медленно стянула с меня трусы. Внимательно осмотрев моего давно готового к войне бойца, она стала облизывать головку, периодически погружая ее себе в рот и другой рукой нежно лаская яйца. Скользя по нему губами вверх-вниз, целуя каждый сантиметр кожи, постепенно наращивая темп. С каждой секундой напряжение все нарастало. Меня била крупная дрожь, мышцы усиленно сокращались.

– Я ща кончу, вот прям щас, – прохрипел я, чувствуя, что сдерживаться сил больше нет. В ответ она заработала ротиком еще быстрей, и в момент, когда я кончил, полностью засунула его в себе в рот, не проронив ни капли.

– Ты чудо, – восхищенно прошептал я, глядя на ее довольную улыбку.

Она убежала в душ, а я провалился в сон, чувствуя, как ко мне прижалось горячее и желанное тело.

Утром я проснулся в прекрасном настроении, но в гордом одиночестве. Девчонок не было, и с удивлением взглянув на часы, я понял, что завтрак я благополучно проспал, и они, видимо, уже уехали. Вот это я даванул на сон, пора вставать, хватит валяться. Приняв душ, и спустившись вниз, я встретил дядю, читавшего утреннюю газету

– Сергей, – обратился он ко мне, – собирайся. Сегодня поедем подавать документы в школу, а потом заедем к одному человеку. Тебе будет интересно его послушать.

Быстро перекусив, мы с ним отправились в школу, до которой было минут десять езды. Все прошло штатно, мне дали стандартные тесты по основным предметам, которые не представляли для меня никакой сложности, после чего написали заявление о приеме. Занятия тут начинались так же, как и в моем мире – первого сентября, вопросов у меня не возникло, так что, быстро управившись со всеми делами, мы поехали дальше, к загадочному другу дяди, о котором он меня предупреждал.

По петляв по городу минут тридцать, мы подъехали к небольшому дому в высокой оградой. На стук в калитку, нам открыла дверь миловидная японка и провела внутрь. Маленькая Япония – так бы я назвал то, что предстало нашему взору.

Красивый сад, посередине которого журчал ручеек с перекидным мостиком над ним, вокруг росли невысокие деревья, за которыми, видимо, тщательно ухаживали. Нас провели в беседку, где был накрыт небольшой стол, с традиционной японской едой. Ну, по крайней мере, я так решил, что именно она, потому что названий тех блюд, что украшали стол, я не знал, но то, что это не русская кухня – можно было сказать определенно. За столом сидел седой старик и с невозмутимым видом что-то пил из небольшой изящной чашечки.

Молча поклонившись нам и дождавшись ответных поклонов, он жестом предложил нам сесть и с непроницаемым лицом уставился на дядю, не обращая на меня никакого внимания.

– Это он, – с непонятной интонацией сказал дядя, и старик перевел взгляд на меня.

– Дай мне свою руку, – тихо сказал японец и протянул свою.

Чуть помявшись, я протянул ее, и у меня сразу возникло ощущение, что она попала в капкан. Сильные пальцы мгновенно пробежали по всей ладони, уделив внимание запястью, прощупали пульс и так же резко отпустили.

– Сильное тело, – задумчиво произнес он. – И не менее сильная душа. Внутри барьер, через который я не могу пробиться.

– Парень, ты когда-нибудь занимался боевыми искусствами? – поинтересовался он.

– Профессионально нет, – коротко ответил я. – Только базовые понятия для поддержания формы. Махать кулаками мне никогда не нравилось.

– А не хочешь заняться этим более углубленно? Ведь боевые искусства – это не только махание руками, это целая философия. Развить силу души невозможно, не развивая тело. Я могу научить тебя, если ты захочешь.

– Нет, – твердо ответил я, глядя как вскидываются от удивления густые брови старика. – Если понятие «более углубленно» включает в себя ломание досок кулаком и удары ногами из красивых стоек, то – нет. Я маг и буду сражаться с помощью магии, а поддерживать себя в форме я могу и с помощью простых упражнений. Вот если вы меня можете научить контролю силы, без философской зауми, то тогда я соглашусь. У меня нет ни времени, ни желания заниматься тем, что вряд ли мне пригодится в дальнейшем.

Говоря все это, я откровенно лукавил. В голове я уже усвоил стиль боевых магов, доставшийся мне в наследство от мертвого архимага, являющегося большим мастером в этакой смеси рукопашного и магического боя. Назывался он Шецюань. Произошел он из Китая и включал в себя комплекс ударов рукой по болевым точкам – глаза, шея, сердце – и изначально предназначался для Пустых. Но позже претерпел ряд изменений и удары стали наноситься с концентрацией силы на пальцах, локтях, плечах для пробития магического щита или доспеха противника. Движения мастера напоминали текущую воду, обволакивая соперника, как бы пропуская его сквозь себя, при этом поражая уязвимые участки тела. Тем он мне и понравился, что не было бесконечных прыжков, ката и махания ногами. Правда, пока не отработал его, но за этим дело не станет. А начни я заниматься со стариком, это рано или поздно вылезет, что приведет к ненужным вопросам с его стороны.

– Что ж, мне жаль, – чуть огорченно произнес старик. – Но учить одному, не обучая всему остальному, я не могу.

После этого мы молча встали, поклонились и та же служанка проводила нас на выход. Уходя, я обернулся и заметил изучающий взгляд старика, который так и не назвал своего имени.

– Зря ты отказался, – сказал в машине дядя. – Такеши один из лучших мастеров этого мира.

– Может быть, но это мое решение, и за его последствия отвечать тоже мне.

– Как знаешь, – буркнул он, и дальнейший путь мы провели в молчании.

Прибыв домой, я опять отправился в сад, чтобы продолжить тренировки на контроль. Да и с боевым стилем пора было начинать разбираться.

Как всегда, мы опять чуть не проспали. Это начинает уже входить в привычку. Не знаю, почему мы пришли спать в его комнату, но вырубились быстро, дорога, если честно, сильно вымотала. Когда пришел Сергей, я и не слышала, но сквозь сон ощущала какую-то возню. Утром он сладко спал, и мы, не став его будить, потихоньку выскользнули из комнаты, побежали к себе. На лице Ники блуждала какая-то странная улыбка, наводившая меня на определенные подозрения. На прямой вопрос, что произошло ночью, и чем она там занималась с Сергеем, ответа не последовало, но хитрая моська явно говорила, что что-то было. Оставив все вопросы на потом, мы быстро переоделись. Дядин водитель отвез нас на железнодорожный вокзал, где мы, заняв комфортабельное двухместное купе, благополучно отбыли домой. Народу в вагоне было немного, заниматься особо было нечем. Всю дорогу я донимала Нику расспросами о том, что же произошло ночью, и чем сильнее она отнекивалась, тем больше во мне крепло чувство, что я пропустила что-то интересное.

Сергей, Сережа, милый и почти любимый, а может и без почти…

То, что сначала задумывалось, как желание просто привязать к себе перспективного парня, быстро переросло в нечто намного большее. Я поймала себя на мысли, что уже скучаю по нему. Когда он рассказал об этой Оле, меня от злости чуть не перекосило. Глядя на Нику, я видела, что ее обуревают похожие чувства, и она еле сдерживается, чтобы не начать ругаться. Княжна Долгорукая, как же! Все самое лучшее только ей… А вот фиг! Мой Сергей, мой и Никин, никому его не отдадим!

На вокзале нас встречали довольные отец с мамой и младший брат Игорь. Радостно на обнимавшись, мы сели в машину и через час были уже дома.

За обедом собралась вся наша большая семья и, конечно, больше всего внимания было уделено нам. Впервые в нашей семье появились маги с большим потенциалом и, конечно, отец собирался этим вовсю воспользоваться. И, несмотря на то, что мы поступили только на первый курс, о нашей начальной силе мастера было известно уже всем. Довольно ухмыляясь, папа сказал, что от женихов теперь отбоя не будет, и уже мы будем выбирать, с каким родом породниться. Под словом «мы» он, естественно, подразумевал себя. Глядя на наши смущенные лица, отец довольно засмеялся, и в течении всего обеда над нами подшучивало все семейство. После мы уединились в своей комнате и набрали Сергея. У того, слава богу, было все нормально, никаких амурных движений. Сидел дома и усиленно занимался. Наказав ему таким же образом и проводить время до нашего приезда, мы принялись распаковывать вещи. Да и подготовленные для родни подарки нужно было вручить. Так и прошел день – бесконечные встречи, вопросы, расспросы… Создавалось такое впечатление, что мы стали местными звездами, и нас решило посетить все, далеко не маленькое семейство. Совершенно вымотанные под конец дня, мы зашли к себе, и я бессильно рухнула на кровать. Ника с угрюмым видом поползла в душ и, поплескавшись там минут десять, легла в постель и сразу заснула. Решив последовать ее примеру, я повторила ту же процедуру, и по ощущением, отрубилась, едва дойдя до кровати.

Ночью, проснувшись от желания пить, я увидела, что Ника, свернувшись в комочек, тихо плачет во сне. Тело ее, освещенное лишь лунным светом, слегка подрагивало, и на меня накатила сильная жалость. Перебравшись к сестре, я крепко обняла ее и, прижав голову к груди, стала поглаживать ее, стараясь успокоить. Внезапно я почувствовала, как ее рука, легко пройдясь по моей груди, нырнула мне в трусики.

– Ника, – попыталась отдернуться я, – ты что творишь?!

Но она как будто не слышала меня. Ее пальчики прошлись по моим губкам, нашли заветный бугорок и стали ласкать его. Тело немедленно бросило в жар, и из губ вырвался полувсхлип-полустон. Второй рукой она задрала мне майку и впилась губами в торчащий сосок.

– Ника-а-а, не надо, – задыхаясь, прошептала я, но она меня не слушала. Резко скинув одеяло, она опустилась ниже и, стащив с меня трусики, принялась ласкать меня снизу своим язычком. Дразня и маня, он извивался у входа в мою киску, то слегка погружаясь в нее, то выныривая, чтобы пройтись по моему бугорку. Руки мяли мою грудь, играя с сосками, исследуя каждый ее участок. Не в силах больше сдерживаться, я громко застонала, и мощный оргазм сотряс мое тело. Ее губы накрыли мои, не давая кричать, продолжая рукой ласкать меня снизу. Я извивалась под ней, мяла ее грудь, мои пальцы в ответ нащупали ее заветную точку. Ника, рыча, стала двигать тазом в ответ на мои действия, пытаясь прижаться сильнее. Но мне захотелось большего, и я, смазав палец ее соком, вставила его в ее попку. От удивления она сначала дернулась и затихла, привыкая к новым ощущениям, но потом стала двигать попкой, насаживаясь на палец все сильней и сильней. Впившись губами в ее сосок и слегка покусывая его, я заработала активней рукой, пока ее тело не задрожало от оргазма, и с губ не сорвался сладкий стон.

Обессилено рухнув, она, тяжело дыша, обняла меня, и засопела.

– Вот засранка, – успокоившись, подумала я. – Трахнула и заснула. Типичный мужик, судя по рассказам старшей сестры.

Выбравшись из-под нее, я вернулась на свою кровать и задумчиво посмотрела в потолок. То, что произошло между нами, не осуждалось в обществе, скорей, это просто не было принято выставлять напоказ. И, хотя мне все-таки больше нравятся мальчики, я была бы не против повторить… Не додумав мысль, я почувствовала, что засыпаю, и провалилась в глубокий сон.

Утром Ника, как ни в чем не бывало, хитро мне улыбнувшись, упорхнула в душ. Обсуждать прошедшую ночь не хотелось, пусть будет как будет. Видимо, Ника придерживалась того же мнения, и об этом мы не разговаривали. За последующие три дня не произошло ничего интересного, ездили на приемы, встречались с одноклассниками, один из них даже построил Нике глазки, но, встретив полное равнодушие, быстро слился. Скучно… Хотя, чего еще можно было ожидать от провинции?

На четвертый день мы были приглашены на прием к Татьевым. Видимо, наш изменившийся статус позволил нам получить это приглашение, которое раньше нам бы ни за что не светило. Роман Татьев, второй сын главы рода, когда-то очень нравился Нике, но тот с пренебрежением отверг ее, еще и посмеялся, рассказывая небылицы всей школе. Магического дара у него не было, вот и искал себе жену с даром, надеясь, что дети могут родиться одаренными. То, что сила в нас уже пробудилась, мы тщательно скрывали, поэтому Ника и не была ему интересна. Сестра тогда прорыдала три дня, чуть не наложила на себя руки. А теперь, видя, как зловещая улыбка проскальзывает на ее красивом лице, я понимала, что добром этот прием не кончится.

Приехав в большое поместье Татьевых, мы были встречены стареющим главой рода и его женами. Обменявшись любезностями, прошли в зал для приемов, где собрались все прибывшие гости.

Увидев нас, Роман тут же кинулся навстречу, сияя как новый червонец, с самой искренней улыбкой из своего арсенала на фальшивом лице.

– Ника, Вика, вы, как всегда, обворожительны, – распевался соловьем он. – Прекрасная дама – вот истинное украшение любого приема. А две звезды, осиявшие нас своим светом, поистине превращают его в императорский.

– По-моему, – холодно проронила Ника, – в прошлый раз нашего света не хватило, чтобы осветить хотя бы вас, не говоря уж об остальных.

– Ох, Ника, ты все такая же прямолинейная. Кто старое помянет, тому глаз вон. Время прошло, я изменился, да и ты тоже. То, что раньше казалось важным, сейчас уже вызывает улыбку и легкую ностальгию. Не будем о прошлом, надо смотреть в будущее…

– То есть, – прервала его Ника, – Чувства девушки уже для тебя не важны. Растрепать о том, чего не было, а теперь говорить – давайте забудем. Какая-то короткая память у вас, сударь.

– Так я готов все исправить! – с энтузиазмом воскликнул он. – Можем немедленно объявить о нашей помолвке, и как только закончишь академию, сразу поженимся. Я даже готов взять тебя первой женой и согласен подождать, пока ты отучишься.

– Давайте подытожим, – злобно сузив глаза, сказала Ника, и я поняла, что сейчас будет взрыв. – Вы, не владеющий магией или, как называют таких – Пустой, – Ника выдержала драматическую паузу, – делаете мне одолжение, предлагая стать вашей женой?

Ника наступала на пятящегося от ее напора Романа.

– А я, Владеющая, уже сейчас в ранге мастер, а в будущем точно магистр воздуха, имеющая возможность сделать блестящую карьеру на службе Империи или выбрать себе жениха из высшего общества Москвы, должна связать судьбу со вторым сыном провинциального рода, не владеющим магией? Бросить все и жить с вами, иногда разгоняя тучи над поместьем и рожать вам год за годом детей, в надежде, что кто-то из них унаследует мой дар? Я ничего не пропустила?

На бледного Романа было жалко смотреть, а хотя… Нет, не жалко, припомнила я, как он себя вел в прошлом.

– Д-д-да, нет, я не знаю, – пролепетал Роман. Глаза его быстро бегали по гостям, надеясь найти сочувствие, но находили лишь насмешку. Многие вспомнили, как он вел себя с бедной девочкой, и сейчас откровенно потешались, глядя на него и девчонку, пышущую праведным гневом.

– Так вот, мой ответ, резкое и категорическое НЕТ!!! – прокричала она, и, глядя на быстро убегающего Романа, с улыбкой повернулась к гостям, с удовлетворением наблюдавшим за развитием конфликта.

– Прошу прощения за этот срыв, просто немного устала, – слегка смущаясь, сказала Ника и, подхватив меня за руку, потянула к стайке девчонок, многие из которых раньше учились с нами и сейчас смотрели на нее с немым восхищением. И вновь добро победило зло, фанфары, салют и хвалебные строки в «Имперском Вестнике» под заголовком «Ника Изборина – победитель долбое…, в смысле, нехороших парней». По-моему, хорошо звучит!

Кстати, наша одноклассница, Катя Наумова тоже поступила в академию. У нее внезапно обнаружился слабый дар огня, и она, хоть и с натяжкой, смогла пройти конкурс. Девушка она была, откровенно говоря, хорошая, и мы были искренне за нее рады.

Остаток дня прошел спокойно, к нам никто не подходил, да и мы не горели желанием с кем-нибудь общаться. Не дождавшись окончания приема, мы с кипящим от злости отцом уехали домой.

Поздним вечером отец рвал и метал, не находя себе места в собственном имении. На голову Ники сыпались упреки и обвинения в предательстве семьи.

– Давно ли вы стали «дамами высшего света»?!!! Местные женихи Вас не устраивают?!!!, – кричал он. – Вы подумали о том, что теперь они будут мстить, после такого-то при людного позора!!!

Все наши попытки возразить и оправдаться он отметал сходу, ничего не желая слушать.

– Завтра же поедешь и извинишься перед ним!!! И с радостью, я повторяю, с радостью примешь его предложение!!! И, доведя Нику до слез, хлопнул дверью комнаты и ушел к себе.

– Ноги моей больше не будет в этом доме! – теперь уже разбушевалась Ника. – Не знаю, как ты, а я сваливаю к дяде. Он меня точно в обиду не даст. Деньги есть, на билет хватит, а он пусть сам на нем женится, если так хочет.

Я посмотрела на нее и молча стала собирать вещи. Куда она одна без меня? Впервые в жизни стены родного дома стали мне чужими. Было горько и грустно – за нее, за себя, за отца, ставшего таким тряпкой и лизоблюдом.

Оставив записку, мы тихонько выбрались из дома и, поймав такси, отправились на вокзал. Нужный поезд отходил через три часа, так что, благополучно добравшись до места и купив билеты, мы дождались посадки и без приключений сели в поезд. Мысль, что завтра я увижу Сергея, сглаживала горечь, что родительский дом мы, скорее всего, покидаем навсегда. Отец не простит того, что мы пошли против его воли, а значит, дорога сюда для нас закрыта окончательно.