Глава 22

Выражение лица комиссара Гоемона становилось все более мрачным, что вовсе не свидетельствовало о печали. Он осматривал комнату Буэнвентуры Диаза, нагнулся над двумя или тремя лежавшими возле кровати книгами, чтобы прочитать заголовки. Его коллеги обошли комнату, втягивая носами воздух.

– Смотрите, – сказал один из них. – Вот анархистская брошюра: "Черное и красное". Название говорит само за себя.

– Вы идиот, – заметил Гоемон. – Это роман Стендаля.

– Извините, – сказал коллега, – но вы ошибаетесь. Я говорю "Черное и красное". Речь идет об анархистах в революционной Испании.

– Дайте-ка посмотреть. Да вы правы. Забавно. Действительно, я перепутал. Захватите это, я спускаюсь.

Внизу Гоемон подошел к управляющему Эдуарду и показал ему фото Буэнвентуры.

– Да-да, это он, – побледнев, сказал управляющий.

– Здесь у тебя играют, – сказал Гоемон.

– Что?

– Здесь по ночам играют в покер. Кто приходит сюда ночью играть в покер?

– Я не знаю.

– Так я тебе скажу. Американцы. Покер – это игра проходимцев и американцев. Надеюсь, что у тебя здесь нет проходимцев.

– Могу поклясться, комиссар.

– Значит, американцы. Американские дезертиры.

– Клянусь, я не знаю.

– Перестань клясться, – сказал Гоемон.

В этот момент в кабинет управляющего Эдуарда вошел вновь прибывший полицейский.

– Я принес снимки дружков испанца, зарегистрированных у нас, – сказал он.

– Садись, – сказал Гоемон Эдуарду. – Посмотри эти снимки.

– Все, что зависит от меня, комиссар, кл... обещаю сделать.

– Давай.

Гоемон положил на стол две пачки снимков. С одной стороны – американских дезертиров, с другой – французских друзей Буэнвентуры Диаза. Управляющий Эдуард смотрел очень внимательно. Он уверял, что узнал нескольких американских дезертиров. Затем он ткнул пальцем в снимок из другой пачки.

– Вот этого я знаю, я уверен.

Гоемон посмотрел на регистрационный номер снимка и справился в картотеке: Треффэ, Марсель, род. 3. 4. 41 в Париже, член Объединенной социалистической партии, 1960-1962, член Анархистской ассоциации пятнадцатого округа (группа Энрико Малатеста), 1962-1963, член Рабоче-Студенческого союза пятнадцатого округа, 1968, и т. д.

Полицейский наклонился к уху Гоемона.

– Этого не было на пленке.

– Я знаю.

Управляющий Эдуард просмотрел другие фотографии, но больше никого не узнал.

– Этот тип часто приходил сюда? – спросил Гоемон, крутя снимком Марселя Треффэ перед носом управляющего.

– Да, раньше он бывал часто, два-три раза в неделю.

– Когда раньше?

– В прошлом году. Вернее, я имею в виду весной.

– А до весны?

– Не уверен.

– А потом?

– Тоже приходил, но реже.

– Когда вы его видели в последний раз?

– Представьте себе, в начале недели. Во вторник, нет, в понедельник вечером, как мне кажется. Они поссорились, если вас это интересует, господин комиссар.

– Поссорились?

– Во всяком случае, мне так показалось. Они оскорбляли друг друга, Диаз и этот тип. В комнате Диаза. Я как раз находился на этаже, и я слышал, как они ругались.

– На сексуальной почве?

– Нет, скорее на политической, как мне показалось. То есть я слышал, как один называл другого марксистом или революционером, я точно не помню.

– Все это подозрительно, – сказал Гоемон.

– А почему вы разыскиваете Диаза? – спросил управляющий Эдуард.

– Не твоего ума дело. Никто его не разыскивает, понятно?

– Понятно, комиссар. Но если он вернется, я позвоню вам?

– Да, позвони.

– У меня не будет неприятностей?

– Посмотрим, – сказал Гоемон. – Твой отель – это притон.

– Но я клянусь вам, что это не так. Откуда мне знать, что происходит в номерах? Я не имею привычки подслушивать у дверей.

– Во всяком случае, пока ты на правильном пути, тебе нечего опасаться, – сказал Гоемон. – Если ты увидишь одного из этих типов, что на снимках, быстро звони нам, хорошо?

– Да, да.

Зазвонил телефон. Полицейский взял трубку, послушал, протянул ее Гоемону.

– Да, – сказал Гоемон. – Вы уверены? С тысяча девятьсот шестьдесят второго? Это многое объясняет. Да, я понимаю. Я записываю.

Полицейский подал ему бумагу для записей. Гоемон быстро набросал: Эполар, Андре, дата рождения и дата возвращения во Францию, адрес ("Этот не терял зря времени", – прокомментировал он про себя.) Он поблагодарил и повесил трубку, взглядом приглашая полицейского пройти в холл.

– Они опознали и другого типа на пленке. Он числится в картотеке со времен коммунистического Сопротивления. Во время алжирской войны он входил во Фронт национально-освободительного движения. Адрес уже есть. Поехали.

Полицейские остановились на улице Руже де Лиля, почти перекрыв машинами узкий проезд. Гоемон с двумя полицейскими поднялся наверх. Третий зашел к консьержке и потом присоединился к своим коллегам. Они обошли и обыскали всю квартиру, обнаружив в глубине шкафа китайский пистолет-автомат.

– Министр будет доволен, – сказал один из полицейских. – Речь идет о международном заговоре.

Гоемон смерил его мрачным взглядом, и тот умолк.

Один полицейский остался в квартире.

Гоемон с двумя офицерами полиции, пользующимися его доверием, отправился в пятнадцатый округ. Была уже ночь, когда они постучали в квартиру Треффэ. Преподаватель философии открыл дверь после второго звонка.

– Какого...

Гоемон толкнул дверь сильным ударом ноги. Треффэ отлетел назад. Трое полицейских быстро вошли в квартиру. Как только дверь за ними захлопнулась, комиссар схватил Треффэ за волосы и с размаха ударил головой о стену, В следующую секунду Треффэ получил сильные удары в печень и пах. Он упал на колени, и его вырвало. Гоемон отступил назад, чтобы рвота не попала на него, затем подскочил к Треффэ сзади и ударил его по голове. Молодой человек обмяк и завалился к стене. Он еще пытался защищаться. Гоемон наступил ему на руку, снова схватил его за волосы и поволок его таким образом в комнату. Там он уперся коленями в живот Треффэ, схватил его за уши и стал бить головой об пол.

– Где посол?

Треффэ хотел в него плюнуть, но слюна только растеклась у него по подбородку. Гоемон еще раз стукнул его головой об пол.

– Где посол?

– Пошел на... – прошептал Треффэ.

Гоемон отпустил его и улыбаясь, встал на ноги.

– Ты даже не спрашиваешь, кто я? Ты ведь сразу понял, что мы полицейские. Ты не спрашиваешь, о ком я говорю, о чем идет речь. Ты сразу все понял. Это странно.

Треффэ смотрел на него.

– Я не верю, что вы полицейские! – воскликнул преподаватель философии. – Покажите мне ваши удостоверения.

– Не валяй дурака! Слишком поздно! – сказал Гоемон, усаживаясь в кресло отца Треффэ. – Ты знаешь, что мы из полиции. Или ты думаешь, что мы из ЦРУ и разыскиваем Пойндекстера. Хотя в твоей романтической голове могла возникнуть и такая идея. Ладно, оставь романтику и будь реалистом. Мы поймали Буэнвентуру Диаза и Андре Эполара. Эполар не хочет говорить, он крепкий орешек, его так просто не расколешь. А вот твой приятель Диаз, как ты и говорил, просто сволочь. Он вызывает во мне отвращение. Я уже многих расколол, но не с такой скоростью. Мне хватило четверти часа, Это он дал нам твой адрес. Он уверяет даже, что ты убил мотоциклиста во время нападения. Однако я не верю ему, потому что мне известно, что тебя там не было. Видишь, я хорошо осведомлен. Так что можешь больше не переживать!

Гоемон с улыбкой ждал ответа. Но Треффэ молчал.

– Где посол Пойндекстер? – еще раз спросил комиссар.

Молчание. Гоемон вздохнул и кивнул своим подчиненным. Те схватили Треффэ и стали его избивать.

– Когда тебе надоест, дай знать, – сказал Гоемон молодому человеку.

Загрузка...