Глава 9

В эту ночь Базел сумел лишь мельком взглянуть на город. У него осталось ощущение распахнутого пространства, широких улиц, резко отличавшихся от тесных улочек Белхадана. В памяти ясно запечатлелись отрывочные, не связанные друг с другом картины: величественные скульптурные группы, внезапно вырастающие из снежных вихрей, или засыпанные снегом, выключенные по случаю зимы фонтаны, которые бесконечной чередой тянулись по мощеным площадям. Но было слишком плохо видно (и слишком холодно), чтобы запомнить что-то еще. Он прекрасно осознавал, что идет по одному из величайших городов мира. Просто в его голове теснилось слишком много новых впечатлений, а перед глазами кружило слишком много снега, чтобы по-настоящему оценить увиденное.

Наконец они пришли туда, куда вел их Венсит.

Колдун натянул поводья и остановился посреди площади, которая даже превосходила размерами те, что они уже миновали. Двойной ряд фонарей, тянувшийся вдоль улицы, по которой они пришли, продолжался и на площади, чтобы пересечься на углу с еще одним таким же рядом. Несмотря на ветер, фитили под стеклянными колпаками горели ровно. И все же дальний конец площади утопал в темноте, зато здание, перед которым они остановились, возвышалось, словно мраморный утес. Яркий свет, лившийся из огромных витражных окон, заставлял сверкать снег на площади. Кажущиеся хрупкими арки уходили в небо, свет от окон и фонарей превращал снежную завесу в воздухе в тонкую вуаль, волшебным туманом окутывающую колонны. Базел едва сумел различить абрисы изящных башенок и куполов где-то высоко над головой.

От величественного портика здания спускались пологие ступени, колонны, поддерживавшие своды портика, были вырезаны в форме булав Бога Войны, верхняя часть оружия служила капителью. Перемычки дверей в центре фасада были выполнены в виде двух огромных перекрещенных мечей, не меньше сорока футов в ширину, сами двери состояли из кованых панелей. Даже за пеленой снега Базел смог разглядеть барельефы, на которых воины бились с демонами, дьяволами и другими порождениями Тьмы, и величественное лицо с суровым взором, лицо самого Томанака, взирало на них сверху, из пространства между двумя освещенными окнами в форме двух мечей, обращенных остриями вниз.

По бокам от главных дверей находились двери поменьше, но такие же великолепные. Перед всеми входами стояли тяжело вооруженные воины в зелено-золотых одеждах Ордена Томанака. Они стояли неподвижно, словно статуи, несмотря на ночной холод. Когда Базел разглядел часовых в цветном свете витражных окон и понял, что Венсит привел их прямо в Высокий Храм Томанака, его охватило чувство, похожее на страх. Сражаться с братьями-псами, демонами или противостоять проклятым мечам – это одно, смотреть на такое великолепие – испытание иного рода.

– Клянусь Арфой! – Восхищенный шепот прозвучал странно отчетливо среди завываний бури. Базел повернулся к Брандарку. За все время их знакомства он только дважды слышал, как Брандарк произносит эти слова, и сейчас он впервые видел своего обычно насмешливого друга таким же ошеломленным, каким он чувствовал себя.

– Впечатляет, правда? – В безразличном тоне Венсита сквозила ирония, словно он посмеивался над потрясением градани. Однако его равнодушная интонация невольно только подчеркивала тот факт, что подобное строение не могло быть возведено руками смертных.

Остальные хранили молчание. Сэр Йорхус и его подчиненные бывали здесь раньше, но сейчас они испытывали такой же восторг, как и градани. Реакция Базела и Брандарка заставила их остановиться и посмотреть на храм новым взглядом, увидеть его словно в первый раз, и теперь они благоговейно молчали. Прочные двери и светящиеся окна обещали тепло и уют, но ни один из полузамерзших путников не спешил внутрь. Они только спешились и стояли, глядя на храм, словно опасаясь разрушить таинственные чары.

Но тут главные двери распахнулись. Новый поток света золотым ковром лег на широкие ступени, и дюжина вооруженных людей в доспехах начала спускаться по этому ковру. Впереди шел широкоплечий человек ростом с Вейжона, у него были каштановые волосы и курчавая бородка. Меч и булава на его накидке были вышиты золотом, в левой руке он держал шлем с плюмажем, рубины и сапфиры огнем горели на ножнах его широкого меча.

Было совершенно очевидно, кто командует этим отрядом, но внимание Базела больше привлекла женщина, державшаяся на шаг позади командира. Он удивился, увидев ее, – это была первая женщина-воин, которую он встретил за время путешествия по Империи. Женщины его клана учились элементарному владению мечом, но только на всякий случай: градани слишком сильно ценили своих женщин, чтобы пускать их в битву. В отличие от мужчин, они не были подвержены ражу, что делало их носительницами постоянства, стабильности и чувства душевного равновесия, к которым стремились все градани. Многие другие кланы считали Конокрадов чуть ли не еретиками за то, что они вообще подпускают женщин к оружию. Разумеется, Базел знал, что у других народов существуют иные традиции. Воительницы Сотойи, хотя «добропорядочные» обитатели Сотойи и считали их изгоями, были лучшими легкими кавалеристами в мире, женщины гномов часто сражались плечом к плечу с мужчинами своих кланов. Однако большинство людей полагало, что военное искусство существует лишь для мужчин, хотя бы потому, что они крупнее и сильнее женщин. И Базел был уверен, что в Империи Топора придерживаются таких же взглядов.

До этого самого момента. Женщина, сходившая по ступеням, внезапно напомнила ему Заранту. Нет, совсем не похожа, решил он тут же. Или похожа? Заранта и ее служанка Рекаа были единственными женщинами Расы Людей, с которыми он был близко знаком. Может быть, именно в этом кроется причина странного чувства, что он знает эту женщину? От Заранты всегда исходила такая же аура уверенности и чувства собственного достоинства, как и от этой женщины. Но кроме этого и волос, таких же иссиня-черных, как у Заранты, других общих черт не было. Волосы незнакомки были заплетены в косу воина, как и у самого Базела, ее глаза были темно-синими, а не карими, и ростом она была не меньше шести футов, на добрый фут выше Заранты. Она двигалась с грацией дикой кошки, и хоть Базел никогда не видел ее раньше, он никак не мог отделаться от ощущения, что они знакомы. Как будто он встречал ее в каком-то ином месте – или времени, – хотя он и знал, что это невозможно.

Группа остановилась на нижних ступенях, человек с каштановыми волосами, по-прежнему сопровождаемый женщиной, выступил вперед и шагнул к Базелу, похолодевшему не только от мороза. Предводитель отряда улыбнулся и кивнул Венситу, не сводя, однако, с градани внимательного взгляда своих серых глаз, потом протянул правую руку.

– Добро пожаловать, Базел Бахнаксон! – Звучный баритон, не такой рокочущий, как у Базела, но более глубокий, чем у большинства людей, выдавал в нем командира, привыкшего заглушать своими словами грохот битвы. – Я сэр Терриан, генерал Ордена Томанака, и во имя Бога Войны я счастлив приветствовать тебя!

Базел пожал протянутую руку, и Терриан улыбнулся с искренней радостью.

– Нас предупредили о вашем приезде, и мы с Керитой, – он указал рукой на женщину, – обеспокоились, когда погода испортилась. Мы уже были готовы отправить отряд на ваши поиски, когда Венсит «случайно» оказался рядом и предложил свою помощь. Тогда мы, конечно, предпочли остаться дома у камина и позволить ему в очередной раз удивить всех своими способностями.

– И что, ему это удалось? – Базел широко улыбнулся в ответ, откидывая одной рукой капюшон своего пончо и весело поводя ушами. Он сразу почувствовал к Терриану огромную симпатию, даже большую, чем он испытывал к сэру Чарроу, и еще раз пожал его руку, прежде чем отпустить. – Думаю, на вашем месте я поступил бы так же, – продолжал он. – К тому же Венсит большой мастер находить людей в буране.

– Я об этом слышал, – невозмутимо подтвердил Терриан. Он указал на женщину рядом с собой. – Но позволь мне завершить знакомство. Базел, это леди Керита Селданс. – Женщина в свою очередь протянула Базелу руку, и его брови удивленно поползли вверх, когда он ощутил силу ее пожатия. – Керита, как и ты сам, избранница Томанака, – продолжал Терриан. Он фыркнул, заметив изумление Базела, которое тот не сумел скрыть.

– Полагаю, вам будет что рассказать друг другу, – добавил рыцарь-генерал. – Я уверен, ее возвышение до ранга избранника было встречено такими же восторгами, как и твое.

Он окинул взглядом остальных путешественников и мгновенно нашел среди них сэра Йорхуса. Рыцарь вспыхнул и невольно передернул плечами от смущения, но заставил себя взглянуть прямо в глаза главе Ордена.

Базел почти не обращал внимания на происходящее: он внезапно понял, почему Керита показалась ему такой знакомой. Дело было вовсе не в ее сомнительном сходстве с Зарантой. Просто было что-то такое в ней самой, какой-то отголосок Томанака, который пробудил в Базеле ответное эхо. Он и не осознавал, что в его душе живет отсвет бога, пока не увидел его тень в Керите, но теперь он узнал его, и его глаза засветились, когда он посмотрел в ее глаза.

– Добрая встреча, брат по оружию, – произнесла она, и ее высокий голос заглушал завывания ветра еще сильнее, чем баритон Терриана. – Он сказал, что нашел нового брата, который мне понравится.

– Неужели Он так и сказал? – улыбнулся Базел. Он продолжал сжимать ее руку, наслаждаясь встречей. Он действительно был ее братом, а она – его сестрой, это было так очевидно, словно у них были общие родители. Он никогда раньше не испытывал подобного, ни с чем не сравнимого чувства узнавания, полной уверенности в доброй воле и преданности другого человека, настолько полной, что не оставалось даже крошечной лазейки для сомнений. – Что ж, жаль, что Он не предупредил меня о существовании сестры, – пророкотал он в ответ. – Думаю, Он просто не хотел портить сюрприз.

– Все это весьма трогательно, – перебил Венсит, – но, как уже сказал Терриан, мне в самом деле пришлось отправиться на ваши поиски, и теперь я почти примерз к седлу. Может быть, вы сочтете возможным войти и продолжить беседу в тепле как цивилизованные люди?

– Цивилизованные? – переспросил Терриан. – И с каких это пор ты относишь себя к таковым, Венсит?

– С тех пор как холод пробрал меня до костей, – ехидно ответил старик, и Терриан захохотал.

– Счастлив узнать, что все-таки существуют вещи, способные изменить твои убеждения! Однако, если твои желания действительно так скромны, мы можем помочь тебе прямо сейчас. – Он кивнул трем стражникам, сопровождавшим его и Кериту, и они спустились по ступеням. – Если ты и лорд Брандарк, и ты, сэр Йорхус, позволите стражникам забрать ваших лошадей, они позаботятся о животных и о ваших вещах, а мы перейдем под крышу и продолжим разговор как столь любезные тебе «цивилизованные люди».


* * *

– Чем же может услужить тебе Орден, милорд? – спросил Терриан спустя час. Базел отставил кружку с горячим сидром и удивленно поднял брови. Злобствующий ураган остался за толстыми стенами, градани сидел перед огнем, вытянув ноги. Большая гостиная, служившая Терриану кабинетом, была жарко натоплена, как обычно топили и в доме Ордена в Белхадане. Замерзшие пальцы на ногах Конокрада и его нос почти обрели чувствительность. Он уже начал думать, что сможет спокойно насладиться заслуженным теплом, но вопрос рыцаря вырвал его из мягких объятий истомы и заставил задуматься.

– Мне кажется, Орден уже сделал все, о чем я мог только мечтать, сэр Терриан, – ответил он после минутного размышления. – Если не считать сегодняшней погоды, за которую они не ответственны, сэр Чарроу и сэр Йорхус позволили мне совершить самый приятный зимний переход из всех, что я помню.

– Рад слышать это, – ответил Терриан, отхлебывая сидр. Он бросил на Йорхуса пристальный испытующий взгляд. – Я особенно рад услышать это после сообщения, переданного мне сэром Чарроу по магическим каналам. Я так понял, что были некоторые… расхождения во мнениях по поводу твоего статуса, не так ли?

Базел хотел ответить, но Йорхус опередил его.

– Да, были, мой генерал, – начал рыцарь официально. Он склонил голову, и в его голосе снова зазвучали странные нотки, словно он находил какое-то тайное удовольствие в самобичевании. – К своему стыду, должен признать, что во многом эти расхождения проистекали от меня. Но лорд Базел и Томанак указали мне на мои ошибки. Я верю, что больше не повторю их.

Терриан, прищурившись, поджал губы, коротко глянул на Базела и вопросительно поднял брови. Базел шевельнул ушами, показывая, что заметил его безмолвный вопрос. Он был рад, что сэр Терриан сам обратил внимание на избыток самоуничижения в тоне Йорхуса, поскольку собирался обсудить с ним возможную отправку рыцаря к Джашану в надежде, что Тотас сумеет положительно повлиять на него. Но он не собирался говорить об этом при всех. Обычная вежливость требовала, чтобы он побеседовал на эту деликатную тему с генералом наедине, а сейчас он с улыбкой повернулся к Керите.

– Ладно, сэр Терриан, «расхождения во мнениях» иногда позволяют прийти к соглашению. Из того, что ты сказал раньше, у меня сложилось впечатление, что леди Керита могла бы нам кое-что рассказать о подобных «расхождениях».

– В самом деле могла бы… если бы решила вспомнить старые обиды. Чего настоящий рыцарь, конечно, не станет делать, – отозвалась Керита.

Базел хмыкнул, она улыбнулась ему. В ярком свете Базел заметил бледный шрам, тонкий, но, очевидно, оставшийся от глубокой раны, который тянулся через всю правую щеку к горлу. Второй шрам шел вдоль линии волос, скрываясь под ними. Несмотря на шрамы, улыбка удивительно шла ее овальному лицу, но через миг она исчезла.

– В отличие от многих других рыцарских орденов, наш всегда был открыт для женщин, – сказала она серьезно. – Это порождает проблемы во многих местах, например в Империи Копья, где само существование женщины, решившей взять в руки оружие, считается оскорблением природе. Но Томанак был тверд на этот счет, когда основывал Орден.

Она помолчала. Базел кивнул, снова вспомнив о Заранте. Какой удачей было то, что герцог Джашанский решился обучить свою дочь владению оружием, несмотря на ужас, который сама эта идея вызывала у его соплеменников. Иначе она не носила бы при себе кинжала, спасшего ей жизнь в ту ночь, когда она познакомилась с Базелом, и не умела бы его применить. Она не смогла бы направить лук Тотаса на братьев-псов в «Смеющемся Боге». Но Керита права: один лишь факт существования женщины-воина, не говоря уж о женщине-рыцаре, большинство жителей Империи Копья сочли бы позорным.

– Несмотря на предписания Томанака, на самом деле женщины редко вступают в Орден, – продолжала Керита. – Сомневаюсь, что их численность составляет больше одного-двух процентов от всех рыцарей. – Она посмотрела на Терриана, словно ища подтверждения своим словам, и генерал взмахнул рукой.

– Я никогда не считал, но думаю, ты права. Мне кажется, ты даже завышаешь цифры, – ответил он, глядя на Базела. – Это не потому, что мы отговариваем женщин приносить клятву, хотя, подозреваю, некоторые из наших братьев действительно тайком это делают. Просто женщины нечасто выражают желание браться за меч, и даже в наших рядах много мужчин, считающих, что им и вовсе не следует этого делать. Но главная причина в том, что решив посвятить себя военному делу, женщины прежде всего вступают в ордена «Сестры Лиллинары» или «Топоры Изварии».

Он поднял бровь и почти с вызовом взглянул на Кериту. Она пожала плечами.

– Это правда. Я тоже сначала подумывала о «Сестрах». Полагаю, женщинам кажется более естественным служить богине, кроме того, и «Сестры», и «Топоры» сражаются не хуже членов нашего Ордена, разве не так?

Она, в свою очередь, посмотрела на Терриана с вызовом, и он засмеялся.

– Если и нет, у меня не хватит смелости сказать об этом вслух!

– Это потому, что Орден выбирает генерала не только за смелость, но и за мудрость, милорд, – подытожила Керита и тоже улыбнулась. Потом она обернулась к Базелу, и улыбка исчезла с ее лица.

– Как я только что сказала, сначала я хотела присоединиться к «Сестрам». Я родилась в Мореце, в крестьянской семье, Базел, и моя жизнь была не сахар. – Ее синие глаза потемнели, но голос звучал ровно. – Мой отец был из Эзгана, он умел управляться с лошадьми и много лет служил возницей у купцов из Хилдарта. Я плохо его помню. Наверное, он был хорошим человеком, но его убили разбойники, когда мне было года три-четыре, и моя мать… – Она умолкла, потом качнула головой. – Выйдя за него замуж, моя мать уехала из родной деревни. Когда отец погиб, ей не на кого было опереться, рядом с нами не жило ни одного родственника, и она… поступила так, как поступает «пришлая» женщина, на руках у которой трое детей и нет мужчины, который может ей помочь. Я любила ее, я всегда буду любить ее, но ребенку нелегко смириться с подобным. Есть некоторые мысли, приходившие ко мне в голову, слова, которые я ей говорила… я все бы отдала за возможность забрать их назад. Конечно, это невозможно. Все, что я могу, – это беречь память о ней и защищать таких, как она.

Она отхлебнула сидра, глядя в огонь. Базел услышал, как Йорхус беспокойно ворочается у него за спиной. Он обернулся через плечо и увидел гневное лицо рыцаря-командующего. Его злость была вызвана не Керитой, а судьбой ее матери. Он, должно быть, как и Базел, уже догадался, к чему клонится рассказ Кериты, и ярость вспыхивала в его глазах. Но Керита, казалось, ничего не замечала, она снова заговорила, глядя на пляшущие языки пламени.

– Мне было тринадцать, когда мать умерла. Моя младшая сестра к тому времени тоже уже умерла от какой-то болезни – не знаю точно какой, я была слишком мала, чтобы запомнить. А моего брата забрали в войско местного барона, который решил принять участие в гражданской войне в Ференмоссе. Я осталась одна. Я была рослой и красивее многих других, и тогда некоторые местные жители решили, что я достаточно взрослая, чтобы… заменить свою мать. Я не согласилась, один из них попытался заставить меня. – Правой рукой она тронула шрам на щеке, и Базел услышал, как Йорхус со сдавленным звуком выдохнул воздух сквозь сжатые зубы. – Я выхватила его кинжал и убила его. – Она оторвалась от созерцания огня и взглянула на Базела. – Боюсь, его смерть не была легкой.

– Он это заслужил, – пробормотал Базел.

Градани считали изнасилование преступлением, которое не мог оправдать даже раж. Так думали, по крайней мере вслух, даже в Навахке, где правил наводящий ужас принц Чернаж. Все отлично знали, что сам Чернаж и трое его сыновей – насильники, но никто не осмеливался заявить об этом открыто. Также все знали, что Базел избил до полусмерти наследного принца Харнака, когда тот изнасиловал девушку. Именно поэтому Базелу и пришлось бежать через весь континент. Ни один житель Навахка не пошел бы за Харнаком, пока ходили подобные слухи, а остановить их можно было, только убив и Базела, и принца. Базел сомневался, что даже отец Харнака сожалел о его смерти, учитывая совершенный им позорный поступок.

Но Базел знал, что подобные преступления обычны среди людей. Это сильно беспокоило его, потому что было ему совершенно непонятно, он просто знал, что такое случается… и не испытывал жалости к тем, кто был виновен.

Керита слегка вздрогнула от его категоричного тона. Она внимательно поглядела на него, и уголок ее рта дрогнул.

– Если бы местные судьи были того же мнения, я, наверное, осталась бы в Мореце, – произнесла она печально. – Но сомневаюсь, что они стали бы рассматривать дело с моей точки зрения, поэтому я бежала. Не стану утомлять вас деталями, скажу только, что по Южному Пути я добралась до Морфинтана. Я была грязной, почти умирала с голоду, щека нарывала, и городская стража арестовала меня за бродяжничество. Я понятия не имела о судах Империи Топора и, когда стража вводила меня в зал суда, была убеждена, что меня в итоге казнят. Все судьи, которых я встречала раньше, были моими врагами, я была не готова встретиться с иным отношением. Но судья только посмотрел на меня и тут же приказал приставу привести его жену. Он передал меня ей, сказав: «Ради Орра, вымой ее и откорми, чтобы мне не пришлось больше считать ее ребра! »

Мрачный взгляд Кериты прояснился от приятных воспоминаний.

– Так я познакомилась с Селданом Ястинсоном и его женой Марьей, – продолжала она. Ее голос потеплел, как и взгляд синих глаз. – Они забрали меня к себе, окружив заботами, но спасли не только мое тело. Я понятия не имела, где искать кровных родственников, если они у меня оставались, зато разом обрела шесть братьев и восемь сестер. Почти все они до сих пор живут в Морфинтане, четверо из них – с Селданом и Марьей. Он сейчас мэр города. Это мои родители, спасшие не только мою жизнь, но и мою душу. – Она с мягкой улыбкой посмотрела Базелу в глаза. – Они заново научили меня любить, – пояснила она, и Конокрад понимающе кивнул.

На какой-то миг в комнате повисла тишина. Керита вздохнула.

– Так вот, они отмыли меня, накормили, залечили рану на лице и каждый день отправляли меня в школу, подгоняя пинками всю дорогу, – то есть делали все, чтобы вырастить из меня цивилизованного человека. Они даже отучили меня жаловаться на собственную крестьянскую тупость, заручившись поддержкой госпожи Шераты, женщины-мага, возглавлявшей школу. Она что-то заметила во мне и решила, что мне необходима особая подготовка. Сама она владела борьбой, но я оказалась совершенно не способной освоить технику боя без оружия. Тогда она пригласила госпожу Шервину из дома Ордена Томанака в Морфинтане. Я и не мечтала, что кто-то станет учить меня такому. В Мореце запрещено обучать крестьян боевым искусствам. Мне казалось, что все золото Норфрессы вдруг упало к моим ногам. Я не особенно задумывалась, почему же меня обучают владению оружием. Все, о чем я думала, – что, когда научусь, мне не придется становиться шлюхой, как моя мать… что любой, мужчина или женщина, кто только попробует заставить меня делать то, чего я не хочу, сейчас же обнаружит кусок стали в своем брюхе.

Она умолкла, ее глаза снова потемнели, потом она взмахнула рукой, словно что-то отбрасывая от себя.

– Каковы бы ни были мои мотивы, скоро я обнаружила, что у меня есть незаурядные природные способности. Мои успехи радовали госпожу Шервину, хотя она всегда была готова поставить меня на место, если я вдруг начинала гордиться собой. И она, и госпожа Шерата были настойчивы и тверды. Если я хотела и дальше обучаться боевым искусствам, мне приходилось уделять внимание и остальным наукам: именно так я избавилась от противного морецкого акцента.

Не думаю, что госпожа Шерата пригласила Шервину потому, что предчувствовала, будто я создана для Ордена. Просто она была лучшей наставницей в Морфинтане и к тому же женщиной. А госпожа Шерата ни за что не допустила бы меня на тренировочную арену с мечом в руках, если бы там был мужчина. Я понимаю ее. Во мне было столько ненависти… Думаю, нет, знаю, это сильно беспокоило и госпожу Шервину. Но, обучая меня держать меч, она учила меня и выдержке, и когда мне исполнилось девятнадцать, она была готова поручиться за меня перед Орденом.

Я едва не отказалась. Она была единственной женщиной в доме в Морфинтане и уже успела рассказать мне, как мало в Ордене женщин. Еще я знала, что у нее иногда возникают проблемы и столкновения с другими членами Ордена, несмотря на то что она уже лет десять была старшей наставницей в боевых искусствах. Более того, «Сестры Лиллинары» больше подходили для моих целей.

Она снова улыбнулась. На этот раз ее улыбка, обнажившая ослепительно белые зубы, показалось Базелу пронизывающей, как порыв зимнего ветра. Он увидел странные всполохи на дне ее глаз, неподвижных и синих, словно океан, и все понял. Лиллинара была покровительницей всех женщин – смешливая девушка, любящая мать… и мстительница.

– Но потом я кое-что поняла, – тихо добавила Керита. – То, что мне пытались целых шесть лет объяснить Селдан и Марья, госпожа Шерата и госпожа Шервина. – Она откинулась на спинку кресла и посмотрела не на Базела, а на Йорхуса. – Желание мести отравляет, – произнесла она так же тихо, – а от «Сестер» я хотела получить именно месть. Я хотела, чтобы Серебряная Леди приняла мой меч, который я могла бы обратить против мужчин, заставивших мою мать стать шлюхой и пытавшихся сделать то же самое со мной. И мне было плевать, что те мужчины остались в Мореце. Любой мужчина, хоть как-то задевший женщину, был для меня преступником. Потому что я не хотела справедливости, я хотела искупления.

Йорхус вздрогнул и опустил глаза, словно не в силах вынести ее взгляд. Она продолжала смотреть на него, потом пожала плечами и повернула голову к Базелу.

– Я поняла, что, даже если «Сестры» захотят принять мою клятву, – а в этом я сомневалась, – я произнесу ее, руководствуясь эмоциями, которых они не одобряют. Еще я знала: то, что случилось с моим отцом, моей матерью, моей сестрой, моим братом, со мной, будет происходить снова и снова. Это будет повторяться, пока кто-нибудь не остановит круговорот. Вот, что было важно для меня – остановить обычное течение жизни. Не мстить мужчинам, которые не сделали мне ничего плохого, даже если они причинили вред другим, а не допустить, чтобы подобное происходило с кем бы то ни было. Восстанавливать справедливость, а не мстить. А когда я все это осознала, передо мной был только один путь.

– Наверное, госпожа Шервина была довольна, – произнес Базел спустя мгновение.

– Да, конечно она была рада! – вмешался сэр Терриан. Керита сверкнула на него глазами, но он только махнул рукой и засмеялся. – Только не думаю, что она была готова к тому, что случилось. Не успела Керита завершить бдение над оружием и принять посвящение, как явился Томанак и сделал из нее вместо рыцаря-послушника свою избранницу!

– Все было не так просто, – отрезала Керита.

– Не так? А со стороны выглядело именно так, – заявил сэр Терриан, не смущаясь ее тоном. – У меня в бумагах хранится запись, сделанная Шервиной. Если хочешь, Керри, посмотри и не думай, что ты сможешь заставить меня взять свои слова обратно.

– Ты совершенно безнадежен, Терриан. Ты знаешь об этом? – поинтересовалась Керита.

– Мне говорили, – подтвердил генерал. Базел засмеялся.

– Да, и, похоже, не без причины, – заметил он, отодвигая в сторону опустевшую кружку и улыбаясь Керите.

– Я признателен тебе за рассказ и польщен, что ты сочла меня достойным доверия, – обратился он к ней, – но я хотел кое о чем спросить. Из того, о чем мы беседовали с сэром Чарроу, следует, что в Норфрессе всего восемнадцать избранников. – Он вопросительно приподнял уши, и Керита утвердительно кивнула. – В таком случае я не устаю удивляться тому, что двое из них сидят у одного очага, прихлебывая сидр, и Венсит Румский тоже случайно забрел на огонек. Не исключено, что во мне говорит подозрительный дикарь, но я почти уверен, что для этого должна существовать какая-то причина.

– Разумеется, она существует, – с готовностью согласилась Керита. – Вы с Брандарком и Вейжоном направляетесь в Харграм, а у Венсита есть свои дела в тех краях, поэтому он решил, что вы могли бы путешествовать вместе.

– Он решил, неужели? – Базел с подозрением посмотрел на старика, но Венсит только благодушно улыбался. – А ты? – Градани посмотрел на Кериту.

– Ну, у меня тоже есть маленькое задание, – призналась она.

– Оно имеет отношение к градани? – с сомнением произнес Базел, но она только засмеялась и покачала головой. – Ладно, если не к ним, тогда к кому? Мы граничим только с градани и Сото…

Он умолк на полуслове, вопросительно глядя на нее. Она ответила ему лучезарной улыбкой. Наверное, она шутит, решил он. Если в Империи Копья не одобряли существования воительниц, в Сотойи все обстояло еще хуже. Несмотря на официальные почести, которые оказывались женщинам-воинам, большинство жителей, и мужчин и женщин, ставили их вне закона. Их даже не считали женщинами: ведь для того, чтобы стать воительницами, им приходилось разрывать кровные и семейные узы, чего, как казалось обывателям, настоящая женщина никогда бы не могла совершить. То, что они были верными военными союзниками и прекрасными воинами, никак не помогало справиться с древними предрассудками, а значит, к появлению женщины-рыцаря Томанака там отнесутся так же дружелюбно, как к вторжению Конокрадов. Не говоря уже о том, что отец Базела придет в бешенство, если узнает, что кто-то из друзей его сына шатается по территории злостных врагов Конокрадов.

Но когда Базел посмотрел в глаза леди Керите Селдан, он понял, что она говорит серьезно. Кто-нибудь мог бы сказать: убийственно серьезно, подумал он и мысленно содрогнулся.

Загрузка...