…А теперь музей

МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

Тот, кто хотя бы раз любовался величественной панорамой Москвы с эспланады Ленинских гор, навсегда запомнил уголок Древней Руси, сохранившейся невдалеке от гигантской чаши самого большого в стране стадиона. Это - Новодевичий монастырь, одна из многочисленных некогда подмосковных крепостей.

В 1395 году Великий князь литовский Витовт штурмовал город Смоленск. Удельному князю Юрию Святославичу удалось избежать плена; он собрал новое войско и в 1401 году освободил свой город. Однако он понимал, что удержаться в Смоленске ему не по силам. Тогда Юрий поехал за помощью к Московскому князю Василию Дмитриевичу, женатому на дочери Витовта, надеясь, что интересы русской земли окажутся выше родственных. «Тебе все возможно, - говорил он Василию, он тебе тесть и дружба между вами большая, помири меня с ним, чтоб не обижал меня. Если же он ни слез моих, ни твоего дружеского совета не послушает, то помоги мне, бедному, не отдавай меня на съедение Витовту, если же и этого не хочешь, то возьми город мой за себя; владей лучше ты им, а не Литва». В знак того, что он отдает свое княжество под покровительство Москвы, Юрий привез с собой и передал Василию икону Божьей матери, считавшуюся главной святыней Смоленска. Эта древнейшая на Руси икона была, по преданию, привезена из Византии женой Великого князя киевского Владимира в X веке.

Пока Юрий вел переговоры в Москве, Витовт опять захватил Смоленск, на этот раз надолго. Икона осталась в дворцовой церкви Великих князей московских - Благовещенском соборе Кремля.

Новодевичий монастырь. Общий вид.

В 1456 году московские князья возвратили Смоленску его святыню. Многолюдная процессия с пением сопровождала икону от ворот Кремля по старой Смоленской дороге до обширного поля в живописной излучине Москвы-реки. Поле называлось Девичьим, легенда гласила, что сюда собирали девиц, угоняемых в ордынский полон. На Девичьем поле было совершено богослужение и состоялась церемония торжественной передачи посланцам Смоленска древней святыни. Икона как бы служила символом духовного единства русских земель, залогом того, что Москва не оставила мысли помочь своим смоленским братьям.

К началу XVI века освобождение верховьев Днепра становится первоочередной задачей растущего Великого княжества Московского, но два похода Великого князя Василия III на Смоленск были безрезультатны. В 1514 году в день Федора Стратилата-святого, считавшегося покровителем воинства, - Василий III вновь повел свои войска на штурм Смоленска. Великий князь, по обычаю тех времен, дал обет построить в случае победы монастырь на том самом месте, откуда русское войско отправилось в поход. Смоленск был взят 29 июля 1514 года. Однако Василий III только в 1523 году вспомнил о своем обете. Отправляясь «воевать Казанское царство», «идучи на свое дело к Казани», Василий III написал: «Яз тогды обещал поставити на Москве на посаде (т. е. за пределами Кремля) Девич монастырь», и далее, завещая своим наследникам осуществить этот обет, если «того монастыря при своем животе» не успеет построить, отпускал для этого из своей казны три тысячи рублей и два села.

Через год, в 1524 году, Василий III «поставиша нов монастырь Девич у града Москвы за посадом», - сообщает летопись. Новым монастырь назывался в отличие от существовавшего женского монастыря на Остоженке, основанного в XIV веке.

Местом для нового монастыря было выбрано Девичье поле. В июле 1525 года здесь был воздвигнут собор во имя Смоленской божьей матери, а в просторечии Смоленский собор, памятник взятия Смоленска, Пятиглавый, по образцу Успенского собора Кремля, он казался грандиозным на фоне далеких Воробьевых гор, своей синевой подчеркивавших белизну суровых, лишенных украшений стен. Монастырской ограды еще не было, и бесконечное, ровное, как стол, Девичье поле казалось зеленым ковром, постланным перед величавым гигантом. Выложенный из побеленного кирпича с деталями из белоснежного подмосковного камня, собор казался еще выше благодаря сводчатому подклету. Порталы, углубляющиеся в каменный масив, и могучие лопатки, расчленяющие архитектурный объем с востока и запада на три, а с юга и севера на четыре равные доли, подчеркивают крепостную мощь стен. Увенчанные крестами купола на высоких барабанах, придавали сооружению ощущение грозной силы. Внутри стены, крещатые столбы, поддерживающие своды, и барабаны куполов были покрыты фресками. Темы победы, триумфа звучат, как фанфары, в симфонии золотистых, коричневатых и серо-голубых красок.

Главная мысль, которую выражали фрески, - объединение русских земель. Удельные князья причисленные к лику святых, которые прежде почитались лишь в пределах своих родовых земель, были изображены на столбах собора и отныне приобрели общерусское значение.

Особое место заняло в системе росписей изображение воинов. Среди них гордо, как шлем, несет свой золотой нимб стройный Федор Стратилат. (В день именин этого святого Василий III выступил в победоносный поход на Смоленск.) Мягкая округлость ликов, жизненность поз, особая поэтичность в изображении среды, будь то пейзаж или богатые палаты, делают этот фресковый цикл одним из самых значительных в истории московской монументальной живописи XVI века.

Стены монастыря были построены в конце XVI века для охраны подступов к Москве от «нагаев, литовцев и иных лихих людей». Московские монастыри полукольцом стояли на основных дорогах. Новоспасский и Симонов - на дороге в Коломну, Данилов - на дороге в Серпухов, Андроников - во Владимир, Донской - на Калугу. Все они строились как крепости.

Новодевичий монастырь находился по соседству с тремя главными переправами через Москву-реку - у Дорогомилова, Крымского брода и Воробьевых гор, что придавало ему особое значение. В мае 1571 года монастырь, как и вся Москва, был разграблен ордами крымского хана

Девлет-Гирея. Но, когда через двадцать лет к столице подошел хан Казы-Гирей, его встретил такой огонь русской артиллерии со стен Донского и Новодевичьего монастырей, что крымцы отступили. В Новодевичьем монастыре крестили своих дочерей князья и постригались в монахини члены княжеских семей и знатные боярыни. Каждое такое событие сопровождалось крупными вкладами или новыми постройками; так в 1547 году Иван Грозный в честь рождения своей дочери заложил в монастыре деревянную церковь, в которой она была крещена, а через год похоронена.

При Иване Грозном в монастыре постриглась вдвова убитого им сына Елена. Царь заточил сюда свою невестку Ульяну, надоевшую ему своими ходатайствами за опальных, а затем приказал ее утопить. Многих знатных боярынь постригали насильно для пресечения рода. В 1598 году после смерти царя Федора, его вдова царица Ирина постриглась в Новодевичьем монастыре в монахини под именем Александры. Рядом с ней поселился ее брат Борис Годунов, притворно выразивший желание отойти от дел и постричься в монахи.

Как пишет современник, знатнейшие духовные особы, князья и бояре, купцы и царедворцы, воины и ремесленники, отправились в монастырь для предложения правителю царской короны.

Лицемерный Борис Годунов принял царскую корону в Новодевичьем монастыре, отнекиваясь и как бы уступая просьбам народа. После этого он всячески украшал и укреплял место своего избрания на царство, ибо здесь родилась новая «его» династия, сменившая Рюриковичей. Для своей сестры он построил затейливый деревянный терем, трапезную с Ам-вросиевской церковью. Эта группа, позднее слившихся воедино разновременных построек, получила название «Иринины палаты».

Смоленский собор при царе Борисе был обнесен открытой галереей, придавшей большую приветливость его суровому облику.

Смоленский собор.

При Годунове монастырские стены были перестроены по всем правилам фортификации. Четыре круглые башни по углам давали возможность вести круговой обстрел, а восемь квадратных башен получили специальные стоки, при помощи которых осажденные могли обливать противника смолой и кипятком. Башни и стены были увенчаны двурогими зубцами, называвшимися «ласточкиными хвостами», в зубцах через один были проделаны щелевидные бойницы. На башнях бойницы были рассчитаны на ведение огня в три яруса для «подошвенного, среднего и верхнего боя». Укрепления были усилены системой прудов, создавших водную преграду вокруг стен, а две проездные башни, кроме окованных ворот, имели еще спускные решетки.

В 1610 году москвичи «ссадили» царя Василия Шуйского, но другого выбрать не успели. В Коломенском разбил свой стан Лжедмитрий II, а у стен Новодевичьего монастыря стали лагерем войска польского королевича Владислава. Оба претендовали на русский престол. Гетман Жолкевский, выступавший от имени Владислава, которому было всего 15 лет, послал московским боярам письмо: «Желаю не крови вашей, - писал он, - а блага России, предлагаю вам державство и гибель Самозванца». Неизвестно, какое «благо» сулил гетман, но обещание уничтожить Самозванца подкупило. Бояре направили послов, чтобы договориться об условиях избрания Владислава. Переговоры велись в Новодевичьем монастыре. В одном из пунктов договора между Москвой и Польшей говорилось: «Стоять ему (гетману Жолкевскому) с войсками у Девичьего монастыря и не пускать никого из своих людей в Москву для нужных покупок без позволения бояр и без письменного вида».

Подписав договор, бояре призвали к присяге народ. На Девичьем поле были разбиты два огромных шатра, где москвичи целовали крест и евангелие в знак верности польскому королевичу. Присяга длилась неделю, и каждый день устраивались гуляния для московских людей. Через неделю польское войско под покровом ночи вышло из Новодевичьего монастыря, заняло все укрепления Белого города, Китайгорода и Кремля, и утром москвичи проснулись пленниками.

Новодевичий монастырь. Вход с надвратной Преображенской церковью.

Стены Новодевичьего монастыря на протяжении трех лет были свидетелями многих эпизодов борьбы русского народа против иноземных захватчиков.

В начале 1613 года к Москве подошло ополчение Минина и Пожарского. 22 августа 1613 года ополченцы штурмовали Новодевичий монастырь и выбили оттуда литовские войска гетмана Ходкевича. Это был переломный момент войны. Благодаря стратегическому расположению монастыря, противник, засевший в Кремле, оказался отрезанным от линий снабжения и от путей, по которым могло прийти подкрепление.

Начинается восстановление Новодевичьего монастыря. Возвращаются монахини, во время боев за Москву выехавшие в глубь России, вступают в монастырь женщины, потерявшие в войну мужей, отцов, сыновей. В 1614 году царь Михаил Федорович посылает четырнадцать царских иконописцев для восстановления Смоленского собора, сильно пострадавшего от поляков, употреблявших иконы на дрова.

В царствование Алексея Михайловича монастырь снова становится одним из самых крупных и богатых в России. Богатство монастыря позволило приглашать лучших иконописцев и зодчих со всей России. Так, в 1666 году стенные росписи были поновлены мастерами Оружейной палаты: ярославцами Ивашкой Елизаровым и Федькою Карповым, костромичами Маркою Назарьевым и Фролкою Леонтьевым, великоустюж-цами Ивашкою Гольцовым и Ивашкою Соколовым.

Царь Алексей Михайлович часто посещал монастырь, принимал участие в крестном ходе, который устраивался каждый год 28 июля в храмовый праздник Смоленской богоматери, и показывал монастырь, как диво, иностранцам. Павел Алеппский, приглашенный в Новодевичий монастырь вместе со своим отцом Антиохийским патриархом Макарием, оставил его подробное описание. Больше всего иностранцев поражало богатство внутреннего убранства церквей и особенно Смоленского собора. «Даже в царских церквах (т. е. кремлевских) мы не находили таких украшений, как в этой церкви», - пишет Павел Алеппский.

С 1682 года Новодевичий монастырь становится резиденцией правительницы государства царевны Софьи. Восемь лет правления Софьи отмечены бурным строительством монастыря. 50 резчиков, 13 «становчни-ков», 16 «кормовых золотарей» и иконописец Дорофей Золотарев делают в Смоленском соборе новый иконостас - одно из самых замечательных произведений русского декоративного искусства XVII века.

В 1685 - 1687 годах Софьей возведена обширная, перекрытая единым коробовым сводом трапезная палата с Успенской церковью. Высокий подклет палат из белого камня предназначался для монастырских запасов, для варки пива, кваса и меда. Палату окружала открытая галерея - гульбище, на которую вела пологая лестница. По ней чинной чередой поднимались к трапезе одетые во все черное монахини.

Монастырские башни вместо двурогих зубцов приобретают затейливые завершения наподобие корон, а входы отмечаются надвратными церквами.

Особенно хорош главный парадный вход на северной стороне монастыря с надвратной Преображенской церковью. Стройная, разукрашенная кирпичная церковь словно вырастает из приземистых арок трех-пролетных ворот. Три яруса окон с кружевными наличниками из белого камня неожиданно завершаются белокаменными раковинами, над которыми взлетают ввысь пять замысловатых золотых куполов на тонких граненых барабанах. Рядом с Преображенской церковью протянулись двухэтажные палаты, имевшие некогда окна с затейливыми свинцовыми переплетами на втором этаже. Здесь были палаты царевны Екатерины, сестры Софьи. Наконец, над южным входом строится надвратная Покровская церковь с тремя главами.

В 1689 году Новодевичий монастырь становится свидетелем еще одной драмы.

«Настало время, - писал молодой Петр своему брату болезненному царю Ивану, - нашим обоим особам богом врученное нам царствие править самим, понеже пришли есми в меру возраста своего, а третьему зазорно лицу, сестре нашей, с нашими двумя мужескими особями в титлах и в расправе дел быти не позволяем». Властная Софья, понимая, что приходит конец ее опеке над братьями, пыталась свергнуть их с престола, но переворот не удался, и Петр заточил сестру в Новодевичий монастырь.

Софья не считала заточение своим окончательным поражением, она по-прежнему надеялась править отсюда страной. В первый же год ее пребывания в монастыре над стенами, башнями и куполами вознеслась изумляющая своей стройностью колокольня. Обычно колокольни ставились на запад от церкви, а Новодевичья расположена к востоку от Смоленского собора вблизи стены, обращенной в сторону города. Этим монастырь словно напоминал москвичам о царевне, заточенной в его стенах.

Колокольня как бы составлена из восьмигранников, вырастающих один из другого. Нижний украшен открытыми арками, второй - двумя рядами окон с наличниками, похожими на окна других зданий монастыря, третий имеет зубчатые арки с белокаменными кокошниками, четвертый - кольца круглых окон, пятый - вытянутые арки о двух ярусах и фронтоны, наподобие петушьих гребешков. Тонкая и изящная башня казалась юной невестой рядом с былинным богатырем - Смоленским собором.

Софья выжидала время, надеясь на стрелецкие полки. У стрельцов также была единственная надежда на Софью: они были лишены всех былых привилегий и отосланы в Азов. И вот, несмотря на охрану опальной правительницы, стрельцам удалось передать Софье челобитную, в которой они приглашали ее на царство: Петр находился за границей - время для переворота было удобное. Софья велела стрельцам идти в Москву и стать лагерем у Новодевичьего монастыря.

Новодевичий монастырь. Трапезная палата с Успенской церковью.

На подходе к Москве стрельцов встретил Преображенский полк с 25 орудиями. Силы оказались неравны, и после короткого боя стрельцы сдались. 130 человек было казнено, 1845 разосланы по тюрьмам. Получив известие о стрелецком бунте, Петр тотчас выехал в Россию и приказал вернуть в Москву разосланых по тюрьмам стрельцов. Австрийский посланник Корб, прибывший в Россию во время стрелецкого розыска, записал: «Мятежники упорно молчат, почему их подвергают неслыханным пыткам!»

Один из стрельцов под пыткой назвал имя Софьи. Началась новая расправа. Более полутора тысяч человек было повешено вдоль стен города, около двухсот вокруг Новодевичьего монастыря. Трое висели под окнами самой Софьи. По свидетельству того же Корба: «Тот из них, кто висел в середине, держал привязанную к мертвым рукам челобитную, конечно, для того, чтобы усугубить мучения Софьи».

Бывшая правительница по приказу царя была насильственно пострижена в монахини Новодевичьего монастыря под именем Сусанны. Ей была отведена стрелецкая караульня у Напрудной башни, где царевна денно и нощно находилась под охраной. В 1704 году она была похоронена в Смоленском соборе.

В 1727 году после смерти Петра получила разрешение перебраться из Суздаля в Новодевичий монастырь инокиня Елена. Когда-то ее звали Евдокией Лопухиной, потом царицей, женой Петра и матерью царевича Алексея. Евдокия умерла в 1731 году в палатах близ Преображенской церкви. Старинное двухэтажное здание, сохранившееся поныне, получило название «Лопухинские палаты».

В 1812 году при подходе французов икона Смоленской божьей матери была опять вынесена из стен монастыря. После военного Совета в Филях, когда решено было сдать Москву, вокруг Новодевичьего монастыря, который первым должен был стать жертвой врага, был устроен крестный ход со Смоленской иконой.

Новодевичий монастырь. Колокольня.

Второго сентября 1812 года монахини, услышав крик: «Француз идет по Можайке», бросились к надвратной Преображенской церкви. Отсюда была видна Дорогомиловская застава на Можайской дороге, по которой двигалось французское войско. 5 сентября французы приняли монастырь за укрепленную крепость и стали готовиться к штурму.

Перепуганным монахиням с трудом удалось объяснить, что за стенами монастыря нет ни одного солдата. По требованию французского полковника ворота были открыты, два офицера обследовали все здания, и один из них посоветовал спрятать ценности: «Французский солдата вора», - сказал он на ломаном русском языке. 25 сентября в Новодевичий приехал Наполеон. Восемнадцатилетняя послушница рассказывала впоследствии: «…Вижу в ворота въезжает на серой лошади военный, толстоватый, и важный такой из себя, в треугольной шляпе, уж мы после-то узнали, что это сам Бонапарт, а за ним целая свита, должно быть все генералы. И поехали они по всему монастырю, и кругом храмов объезжали. Несколько раз они останавливались, и он с ними что-то говорил, и поехали назад тем же порядком».

Наполеон объехал монастырь, чтобы распорядиться, каким образом сделать здесь продовольственную базу своей армии. Для этого он приказал взорвать церковь, стоявшую за оградой монастыря, полагая, что в случае атаки русских войск, они смогут установить здесь артиллерию.

Когда началось отступление, французы наметили много зданий, подлежащих уничтожению, в том числе и монастырь. Монахини видели, как французы роют траншеи и засыпают их порохом. «Уходите отсюда и молитесь за своих», - посоветовал им французский генерал. В ночь с 8 на 9 октября, когда войска покинули монастырь, женщины бросились к Смоленскому собору, под который было заложено 12 бочек пороха. Им удалось опередить огонь, потушить зажженные фитили и залить их.

Новодевичий монастырь оставался в числе действующих вплоть до 1922 года, но уже в 1919 году монастырское имущество, имеющее историческое или художественное значение, было взято на учет Коллегией по делам музеев и охраны памятников старины при Наркомпросе. Это было первоначальное ознакомление с обильным и сложным материалом, который впервые стал доступен науке. Ученым пришлось приложить немало усилий, чтобы разобраться в массе икон, утвари, религиозных реликвий.

Выяснилось, что Новодевичий монастырь, более чем какой-либо другой из монастырей Москвы и Подмосковья, сохранил архитектурный ансамбль, убранство и утварь XVI - XVII веков. Сотрудники музея приступили было к созданию грандиозного заповедника древнерусской культуры в многочисленных церквах, палатах и башнях бывшей обители, но музейные помещения одно за другим стали отходить другим хозяевам.

Стрелецкие караульни и башни были превращены в общежития, и после того, как монахини покинули свои кельи, число обитателей Новодевичьего выросло втрое. Жильцы выгораживали, перекраивали, перестраивали отдельные помещения, разрушая бесценные произведения древнего зодчества. Музею фактически остался только один Смоленский собор, но и он в 1929 году был передан в ведение Московского отдела народного образования. Величественное здание XVI века рассматривалось как подспорье в преподавании обществоведения. Монастырь стал называться «Историко-художественный и бытовой музей, бывший Новодевичий монастырь». Древний иконостас был забит фанерой.

Примерно через год бывший монастырь был передан исполкому Хамовнического райсовета Москвы и переименован в «Музей женского движения».

Только в 1934 году Новодевичий монастырь стал филиалом Государственного Исторического музея. Годы потребовались маленькому коллективу научных работников для изучения истории и первоначального состояния отдельных частей ансамбля. Возглавила эту работу ветеран музейного дела Н. Ретковская. Она была настоящим ученым, сумевшим поднять и изучить десятки тысяч листов описей, дарственных завещаний, писем и других документов монастырского архива. Многолетняя работа Ретковской легла и в основу научной реставрации Новодевичьего монастыря. Но для самой реставрации возможностей не было. В монастыре числилось 800 жильцов, в Лопухинских палатах была метеостанция, в трапезной штамповала иконы мастерская Московской патриархии.

Во время Великой Отечественной войны думать о реставрации не приходилось, не было средств и в послевоенное десятилетие, когда основные усилия научной реставрации направлялись на восстановление памятников, разрушенных фашистами. Но в 1960 году филиал Исторического музея вернулся к первоначальному варианту решения судьбы бывшего монастыря, связанному с именем Луначарского. Бывший Новодевичий монастырь становится крупнейшим в Москве историко-художественным музеем-заповедником. Из здания музея монастырь как бы сам превращается в огромный «музейный экспонат».

В 1962 - 1965 годах более шестисот жильцов, обитавших в помещениях западного полукольца монастырского ансамбля, переселились в новые благоустроенные квартиры. Музей получил возможность приступить к реставрации стрелецких караулен - памятника XVII века.

В это же время Дмитрий Евгеньевич Брягин, один из наиболее известных советских реставраторов, расчистил от поздних записей иконы обоих приделов Смоленского собора. Окончание этой многолетней работы было не только одним из выдающихся достижений реставрационного' дела, но дало возможность превратить Смоленский собор в единственный в своем роде музей русской живописи XVI - XVII веков. Здесь, в отличие от всех других музеев, экспонаты не развешаны по стенам согласно современному экспозиционному плану, а находятся на местах, которые для них были предназначены авторами. Имена авторов известны, собрание икон Новодевичьего монастыря не анонимно, почти на каждой сохранилась подпись мастера.

Новодевичий монастырь. Вход на прясла крепостной стены

Восприятию грандиозных фресковых и иконных ансамблей Смоленского собора в настоящее время препятствуют витрины с утварью и древними книгами, а также стенды с материалами по истории XVI - XVII веков. Предметы, интересные и ценные сами по себе, собранные вместе загромождают пространство собора, лишают его присущей ему величавости и отвлекают внимание от творений древней живописи. Реставрация стрелецких караулен дает возможность вынести значительную часть экспонатов в последнюю обитель царевны Софьи. В соборе предполагается оставить только иконы, церковную утварь из золота и серебра и произведения ювелиров.

В палатах при Напрудной башне можно будет выставить уникальное собрание книг XVI - XVII веков. Здесь же предполагается показать драгоценную коллекцию художественного шитья XVI - XVII веков, которым славились монастырские мастерицы. Мебель и утварь времен Софьи, которыми пользовались знатные послушницы и инокини в монастырском обиходе, тоже предполагается выставить в Напрудных палатах. Следуя по крутой лестнице в толще стены, по которой стрельцы поднимались из караульни в Напрудную башню, посетители музея попадут на прясла монастырской стены и смогут обойти по ней западное полукольцо монастырских укреплений. Во всех башнях около бойниц, обращенных внутрь территории, предполагается поместить реконструкции первоначального облика зданий. Перспективы будут построены с точки зрения караульного стрельца, дежурившего в башне. Посетитель как бы окажется сразу в двух временных измерениях: в сегодняшнем дне и в XVII веке. Это ощущение будет подчеркнуто размещением гравированных видов Москвы XVII века около бойниц, выходящих в сторону города. Девичье поле, Лужники, Воробьевы горы - такие, какими их видели Борис Годунов, Алексей Михайлович, Софья - на фоне современной застройки нашей столицы.

Помещение одной из башен будет использовано для выставки по истории древнерусской фортификации. Здесь будет отмечена и роль

Новодевичьего монастыря в системе обороны Москвы. Наряду с чертежами и схемами здесь предполагается показать старинное оружие, пушки и модели осадных машин.

В надвратной Покровской церкви, которая никогда не расписывалась, а была внутри лишь побелена, сохранился прекрасный иконостас XVII века. Полное света белое помещение будет использовано для единственной в своем роде экспозиции древнерусской иконостасной работы. Кроме целых иконостасов, в монастыре сохранились замечательные творения древних резчиков в виде фрагментов иконостасов XVI - XVII веков. Это все еще мало изученная страница русского прикладного искусства.

МУЗЕЙ МУЗЕЕВ

МУЗЕЙ ИКОНЫ

МУЗЕЙ-ТЕАТР

МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ИСКУССТВ

Б. Бродский, В. Калугин

…А теперь музей

М., Советский художник, 1969.

Редакторы Т. Гурьева и Ю. Маласова.

Художник Б. Шейнес.

Художественный редактор Л. Горячкии.

Технический редактор Н. Пташкина.

Корректоры Л. Асатиани и Н. Справедливая

А 09277. Подо, к печати 28. X. 1968. Формат 70x108 1/32. Печ. л. 3,25. Усл. л. 4,55. Уч.-изд. л. 5,294.

Тираж 50 000 экз. Изд. №2-392. Заказ 2329. Цена 37 коп. Московская типография № 2 Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР. Москва, Проспект Мира, 105.