Холодный почерк души

Глава 41

Елена подняла затравленный взгляд на перекошенное от злости лицо и с содроганием вспомнила еще одну отнюдь не веселую ночь. Те же выразительные карие глаза с золотистыми переливами, тот же хищный оскал, обнажающий ряд ровных зубов с поразительно острыми клыками. Она до сих пор ощущала его горячее дыхание на своей коже, чувствовала разливающуюся по телу слабость от быстрой потери крови. В висках все так же пульсировал его животный смех.

Видимо, вампира посетила схожая волна ярких образов прошлого. Он замер на месте, точно готовился к нападению, и шумно втянул носом воздух душного помещения, дотошно отыскивая в нем любые крупицы сладостного аромата ее кожи.

Она успела только заметить резко расширившиеся зрачки, затянутые красноватой дымкой, и расслышать собственное биение сердца где-то в области горла, перед тем как по телу прошлось разрушительное цунами неимоверных мучений…

— Елена, ты меня слышишь? — смутно знакомый мужской голос. Взволнованный, но слишком далекий. Она не ответила, потому что не хватило сил. — Черт, хотя бы кивни, если понимаешь! — видимо, он злился или же просто поддался панике на мгновение.

— Понимаю, — беззвучно вымолвила она, усиленно выводя губами каждый слог.

— С тобой все в порядке? — еще больше тревоги. Какой-то наигранной и неестественной.

Девушка прислушалась к своему телу и выяснила сразу несколько пугающих подробностей: неприятное жжение на сгибе локтя, легкое покалывание в области затылка и всепоглощающая чернота вокруг. Последнее обстоятельство доставляло больше всего неудобств. Она не понимала, где находится, рядом с кем и что вообще происходит.

— В порядке, — хрипло отозвалась Гилберт. — Но не вся. Кто ты?

— Кайлеб, — не без некоторого сожаления представился вампир. — Ты только не пугайся, пожалуйста. Сейчас, когда эта тварь далеко, я не сделаю тебе ничего плохого. Позволишь?

Тихий шорох и на больной руке сомкнулось кольцо ледяных пальцев.

— Что ты делаешь? — вскрикнула она от неожиданности и попыталась отодвинуться назад, но уперлась лопатками во что-то твердое, задев при этом накануне заработанную шишку на затылке, и сморщилась от нового приступа боли.

— Да прекрати шугаться! — вспылил ассасин, бесцеремонно притягивая ее ближе к себе. — Я все объясню, как только ты немного успокоишься и дашь себе помочь. Кстати, у тебя кровь идет…

Очередное осложнение принесло за собой уже осточертевшую жажду. И почему ему так не везет в последнее время?

Тяжело вздохнув, парень прокусил запястье левой руки и приготовился к пояснениям. Все равно у него ни за что не хватит терпения повторить свой план вслух.

Елена сопротивлялась "изо всех сил", поэтому напоить ее своей кровью не составило особого труда. Гораздо сложнее было разложить все по полочкам, начиная с того самого момента, как сломал ей руку.

"Давай я вкратце обрисую тебе ситуацию, а потом мы вместе подумаем, как спасти твоего Дамона и мою глупую Кэролайн. Ты оказалась здесь не случайно, и даже не по воле этого психопата. Это очень четко спланированная акция по истреблению рода Сальваторе с лица Земли. Какая роль предназначалась мне? Ну, уж не убийцы точно, но отъявленного любителя поиздеваться они планировали увидеть. Кто такие они? Мисао и полувампир. Зачем им твоя боль? Чтобы призвать Дамона. Он ведь чувствует тебя, твои эмоции, страхи, переживания, а значит, очень скоро придет. Вот только одна неувязочка имеется: нас с тобой ему не найти" — он прервался на секунду, понимая, что она начинает понемногу приходить в себя, и тут же прекратил этот выкачивающий остатки Силы опыт. Для заживления ее ран скудного количества плазмы вполне достаточно, а ему и без того тяжело сдерживаться. Все-таки память хищника — совершенно особая вещь.

— Почему не найти? — со стоном распахнула Елена глаза, чтобы увидеть перед собой огромные световые круги с пульсирующими краями, которые через мгновение преобразились в расплывчатые силуэты множества лиц, с секундным опозданием слившиеся воедино в образе хорошо знакомого ей мужчины.

— Потому что это бесполезно, — безразлично пожал он плечами. — В курсе, где мы находимся? Старое кладбище, та его часть, что окружена потоками Силы. Даже при всем желании вампиру, пусть и достаточно "взрослому", не пробиться через эту преграду.

— Тогда я не понимаю, — недоуменно нахмурила брови девушка. — О каких трюках с привлечением сюда Дамона ты говорил? Если Сила все глушит, то как тогда мои эмоции доберутся до него?

— Очень просто, — снисходительно улыбнулся ассасин, нерешительно присаживаясь рядом на корточки. — Между вампиром и его девушкой-человеком существует некая связь. Не спрашивай, что это за нелепица, я все равно не смогу объяснить. Просто запомни: он чувствует тебя. Хотя лично я бы многое отдал, чтобы на мгновение забыть об этой нашей особенности.

Гилберт слегка поморщилась от боли, засквозившей в его голосе, но вдаваться в подробности побоялась.

— Прости, что напугал, — после долгого десятиминутного молчания проговорил Кайлеб. — Я вынужден был играть по их правилам, поэтому и…сломал тебе руку.

Девушка инстинктивно пошевелила немного покалывающей на сгибе локтя конечностью, а потом махнула рукой на все происходящее, отмечая про себя некий каламбур ситуации. Ей богу, сейчас было абсолютно все равно. Единственное, что до сих пор не давало покоя, так это неизвестность и полнейшее непонимание. О чем просил ее полувампир? Что за странный порядок действий? Какие линии? Чья жизнь? Кольцо…Околесица какая-то. Стоит ли прислушиваться к словам сидящего рядом бессмертного? Действительно ли он старается помочь или ведет собственную игру?

— Что делала здесь Кэролайн? — произнесла она один из миллиона вопросов вслух, искоса наблюдая за нервно подрагивающими веками темно-фиолетового оттенка.

— Не самая лучшая тема для разговора, — буркнул он сквозь зубы, пряча лицо в объятии широченных ладоней. По идее, гортанный рык, вырвавшийся из его горла, должен был напугать девушку или хотя бы заставить непроизвольно отодвинуться подальше, однако вместо этого она неуверенно положила ладонь ему на плечо и зашептала нечто успокаивающе и, как известно, лживое. — Я сам оттолкнул ее, этими вот руками! Зачем? Я задаю себе этот вопрос в тысячный раз и не нахожу ответа. Будь она трижды проклята, эта дьявольская месть! Почему она так легко согласилась?

Елена несколько растерялась от агрессивности юноши, но смутно начинала догадываться о том, что произошло с ее "подругой". Младший Дамон довольно часто упоминал в разговорах (коих всего за один день было бесконечно много) безликую Некто, а иной раз очень прямо рассказывал о Кэролайн, что насторожило буквально сразу же. Затем припомнила странную фразочку: "Кэр, пора к папочке", звучавшую как-то неуместно и даже слегка игриво. Неужели Форбс угораздило нажить себе неприятности в лице вампира, как две капли воды похожего на любовь всей жизни самой Гилберт?

— Эм-м… — многозначительно протянула девушка, надеясь своей репликой вытянуть хоть что-то из умолкнувшего парня. — Дамон говорил мне, что вы вместе…

— Забудь, — живо взял он себя в руки. — Я как-нибудь сам разберусь со своей жизнью. Есть план относительно удачного во всех смыслах побега?

— Вообще-то есть, — неожиданно для самой себя брякнула блондинка. Колючая догадка посетила ее еще несколько десятков минут назад, когда Сальваторе исчез, будто растворившись в воздухе, стоя на пороге наглухо закрытой стальной двери. Отбросив в сторону бредовую мысль о возможности просачиваться сквозь стены, девушка принялась подыскивать хотя бы одну вероятность повторить этот славный трюк, и вроде нашла не бог весть какое гениальное решение. — Помнишь, как Арнетт вытащила Дамона из той комнаты в доме Шиничи? В ней не было дверей или окон, а одна стена представляла собой красочную иллюзию — ее не существовало в принципе. Что если здесь все устроено по тому же типу?

Кайлеб изумленно глянул на нее, неуверенно хмыкнул в ответ, а затем резко поднялся на ноги, желая в ту же секунду проверить догадку девушки на практике.

— И почему эта идея не пришла мне в голову раньше? — задумчиво бормотал он себе под нос, дотошно выискивая в себе достаточное количество Силы для проведения эксперимента. К слову, занятие было из разряда глупых, потому что героическое отпаивание потерявшей сознание от боли девицы сделало свое дело — он вряд ли мог концентрироваться на чем-либо, кроме призывного биения сердца за спиной.

Гилберт сосредоточенно ждала результатов и даже попыталась поучаствовать в изучении двери подушечками пальцев, когда ее на половине пути остановил предупреждающий взгляд холодных, как монолитный айсберг, глаз.

— Не подходи ко мне близко, — угрожающе прошелестел ассасин, судорожно сглатывая скопившийся в горле аромат ее волос и кожи. — Пожалуйста.

Она послушно отступила на два шага назад, но до конца расставаться с проснувшимся в душе альтруизмом не спешила, поэтому осторожно ввернула якобы безразличное:

— Он говорил, что ты голоден. Может…

— А ты уверена, что я остановлюсь вовремя? — нервно хохотнул вампир, быстро отказываясь от замаячившей на горизонте возможности вонзиться жаждущими клыками ей в шею. — Я до сих пор помню вкус твоей крови и то, насколько она для меня опасна.

— Опасна? — ошалело переспросила девушка, похоже не отдававшая себе отчета в том, как легко обсуждает свою принадлежность к меню оголодавшего хищника.

— Я ведь не хотел убивать тебя тогда, в лесу, — совсем уже разоткровенничался Кайл, понимая, что спокойная беседа понемногу унимает разгулявшееся воображение. — Ты мне просто понравилась, а симпатию у нас принято выражать таким вот диковинным образом. И в какой-то момент я потерял над собой контроль, забыл о необходимости вовремя остановиться…Ты ведь была моим заданием, которое я с треском провалил, — он наконец смог обернуться и выдавить некое подобие улыбки, больше походившей на изящный оскал. — В общем, повторять этот фокус я не советовал бы нам обоим. Дамон не оценит моих благих намерений по спасению твоей жизни, если я вытащу тебя отсюда не совсем живой. И я, знаешь ли, уже очень давно его понимаю, потому что сам люблю хрупкого человека…

У нее не нашлось достаточно весомых аргументов в ответ, а посему, взвесив все "за" и "против", Елена решилась на отчаянные меры.

— Тогда объясняй, что нужно делать, — чувствуя себя полной идиоткой, обратилась она к ассасину. — Только со всеми подробностями и перспективами натолкнуться на подводные камни, а то я очень и очень труднообучаемый экземпляр.

Поправив скатившуюся на сторону челюсть, мужчина посторонился, позволяя ей подойти как можно ближе к двери, и стал негромко раздавать ценные указания.

— Сначала тебе нужно отключить все ощущения, забыть обо всех эмоциях и переживаниях. Сейчас нет ничего важнее этого препятствия. Ты должна действительно захотеть убрать его с дороги одним лишь взглядом. Любая мысль материальна, и в нашем мире это правило действует безоговорочно. Дыши глубже и попытайся в мельчайших подробностях представить себе коридор за дверью. Не торопись, ты все делаешь правильно. Теперь осторожно подойди ближе, дотронься до нее рукой.

Казалось, она уже не должна была слышать его вкрадчивый голос, опустившийся до едва различимых слухом приглушенных звуков, но все же внимала каждому слову и уверено подчинялась. Подушечки пальцев коснулись теплой поверхности и словно окунулись во что-то вязкое, пропуская через себя целый ворох неожиданных ощущений. Вампир, стоящий непозволительно близко, ликующе улыбнулся, и осторожно подтолкнул ее в спину, заставляя сделать робкий шаг вперед.

— Все хорошо, Елена, — подбадривающее шепнул он. — Помогай себе высвободиться, забудь на секунду о том, что ты всего лишь человек и…

Дальше продолжать не было смысла, потому что девочка уже сделала невозможное — она действительно убрала злосчастное препятствие. Не позволив себе издать победного крика, парень обвил рукой ее талию, крепко прижал к себе девушку и без всякого труда перешагнул высокий порог, вдыхая поистине живительный запах сырости, который на мгновение одурманил рассудок.

— Ты просто умница, — громче, чем следовало, провозгласил он, опуская еще ничего не сообразившую особу на землю. — Можешь открывать глаза.

Она неохотно распахнула веки, поежилась от охватившей тело непрерывной дрожи и тут же наткнулась взглядом на расплывшиеся в обаятельной улыбке губы.

— Получилось? — безмерно удивленным тоном полюбопытствовала Гилберт. — Действительно сработало? И что? Я сама?

— Знаешь, давай выбираться отсюда, да поживее, — проигнорировал Кайлеб ее излишние на данный момент вопросы. — Иначе я окончательно потеряю голову от восторга. И прими мое самое искреннее спасибо. Не против, если я возьму тебя на руки? Так получится чуточку быстрее…

Девушка благосклонно мотнула головой в ответ и по возможности очень аккуратно обвилась руками вокруг его шеи, избегая неуместных демонстраций собственного горла. Видимо, пьянящее чувство свободы, обрушившееся на юношу всем своим весом, придало ему сил, потому что всего через пару секунд щекочущего свиста в ушах и стойкого ощущения не слишком комфортабельного полета в неизвестность, ночной воздух ворвался в легкие разрушающими вдохами и надолго сохранился на языке терпким послевкусием. Теперь настал ее черед расплываться в ухмылке, граничащей с истеричным хохотом, и рассыпаться в бесчисленных благодарностях.

— Теперь что-нибудь поесть, — жизнерадостно пропел парень, крепко сжимая в ладони теплую руку своей юной спасительницы. — Затем первое попавшееся транспортное средство, и я верну тебя твоему вампиру в целости и сохранности, идет?

— Да, — сдержанно ответила она, хотя чуть было не поддалась желанию кричать до хрипоты. Все позади! И главное, ей удалось совершить совсем уж невероятное: воспользоваться Силой, притом абсолютно правильно и по назначению!

Ассасин потянул ее за собой, выбираясь из опротивевшего за дни заточения склепа, и бодро зашагал к главным воротам кладбища, резонно предполагая, что ему вряд ли удастся найти здесь подходящего донора, будь то животное или припозднившийся с ночными прогулками человек. Однако он вряд ли мог предположить, что их с Еленой появления уже давно ожидает озлобленная до крайней степени Мисао, планы которой рушились на глазах бездарным вмешательством младшего из Дамонов, затеявшего собственную игру без правил.

— Долго же до тебя доходило, хашишин, — яростно выплюнула лиса прямо в лицо озверевшего от ненависти мужчины, преграждая им обоим дорогу в какой-то паре метров от спасительного выхода. — Слушай, Елена, чего от тебя столько проблем в последнее время? Ладно, это я так, брюзжу по-старчески. И чего мы стоим? Взять их! — завопила во всю глотку рыжая бестия, обращаясь, как показалось изначально, в пустоту. Но уже в следующее мгновение девушка различила пять или шесть темных фигур, отделившихся из темноты, и только подрагивающая ладонь, закрывшая собой половину лица, не позволила ей разрушить сонную тишину погоста паническим криком.

Вампир резко завел ее за спину, приготовившись обороняться любыми способами, и хищно оскалил зубы, переходя от бесполезных и беззвучных угроз к предупреждающему рычанию. Один из плотного кольца незнакомцев в длинных плащах, стоящий по правую руку от Мисао, громко хмыкнул и вышел вперед, срывая с головы скрывающий очертания лица капюшон.

— Не стоит, Кайл, — удивительно мелодичным и чистым голосом проговорил он. — Мы все знаем, какой ты боец и уважаем твой опыт. Поэтому предлагаем отдать девочку по-хорошему и по доброй воле проследовать с нами.

— Альтаир? — не веря ни своим глазам, ни ушам, удивленно вскинул брови вверх Колтон. — Вы что же, теперь на эту гадину работаете?

— Увы, мой друг, — развел он руками. — Твой отец после смерти супруги сильно сдал позиции. Мы все скорбим вместе с ним, но клану необходимо развитие. Александр забыл о нашем предназначении, перестал следовать слову Закона и давно отошел от дел. Я думаю, было бы справедливо, если его место занял более достойный и не менее мудрый представитель нашего рода.

— Уж не себя ли ты имеешь в виду? — надменно фыркнул Кайл, украдкой разглаживая трясущиеся плечи Елены, в надежде хотя бы немного успокоить девочку.

— А почему бы и нет? Ассасины поддержали мою кандидатуру…

— И эта гадина закрепила эффект самооценки размером с Эйфелеву башню, — хмуро припечатал он, не желая признавать очевидных вещей. Неужели мир, в сегодняшнем его состоянии, окончательно утратил былые представления о справедливости, долге, достоинстве и чести? Альтаир…когда-то этот вампир был товарищем отца, единственным, кому Корвинус доверял, как себе самому. Кэролайн…девушка, которая стала для него всем. Он выбрал ее из десятка тысяч виденных молодых особ за все две сотни лет жизни, впустил в свое сердце, позволил обосноваться в душе, а в отместку получил в мельчайших подробностях выписанную измену. Он видел и ничего не мог сделать, чувствовал и продолжал стойко терпеть, крепко сжав челюсти. Внутри все закипало от ярости, с треском рушилось, ломалось и лопалось, погребая под останками любое проявление человечности. Он никогда ее не простит, как, впрочем, и себя.

— Я пойду, если ты пообещаешь мне одну вещь, — жестко произнес вампир, выплывая из обуявших сознание мыслей. — Эта девочка, что стоит за моей спиной, останется со мной. И ни одна тварь, включая мерзкую рыжую морду, не прикоснется к ней даже пальцем.

— Очень скоро ты сам станешь для нее опаснее всех нас вместе взятых, — сурово сдвинул брови Альтаир. — Но будь по-твоему, Кайлеб. В знак уважения к тебе и твоему отцу…

Он жестом приказал своим людям расступиться, дождался окончания сентиментальных присюсюкиваний, на которые сподобился юноша, лихорадочно нашептывая Елене: "Тебе не надо бояться. Все будет хорошо. Никто из них и пальцем не посмеет прикоснуться", и, неодобрительно качая головой, проследовал за двинувшейся к кованным решеткам ворот парочкой.

Мисао же в это время грызла локти от захлестнувшей душу злобы, мечтая обзавестись в скором времени убийственным взглядом. Почему все вдруг стали ссылаться на какие-то общечеловеческие ценности и отчаянно отказывались быть настоящими вампирами?

Кэролайн слабо застонала, неохотно отрываясь от томительно сладких губ вампира, и спрятала лицо у него на груди.

— Что? — недоуменно поинтересовался он.

— Я не могу больше целоваться, — глухо отозвалась девушка. — У меня уже никаких сил не осталось, только желание.

— И его одного более чем достаточно, — хитро прищурился Дамон, обеими руками крепко прижимая ее к себе. — Но так и быть, можешь немного покапризничать.

Робкий смешок приятно защекотал кожу.

— Почему ты не хочешь быть таким всегда? — задала она вполне резонный вопрос, заботливо стирая скопившееся на его лбу капельки пота краем пододеяльника, и внесла некие пояснения прежде, чем ее любопытство расценят, как попытку подорвать блаженно начавшееся утро. — То есть приятным, милым, безумно обаятельным и просто нереально красивым. Я знаю, что несу полную чушь, но просто не могу сдержаться.

— Потому что я — вампир, — спокойно пояснил парень, легко возвращая девушку в прежнее положение, а затем положил подбородок ей на макушку и мечтательно протянул, — А это само по себе исключает приятность, обаятельность и иже с ними. И я знаю, чем заканчиваются опасные игры с человечностью. Ты становишься слабым и уязвимым, когда связываешься с человеком. Вы ведь смертные и делаете нас такими же, а мне это не по душе. Я привык жить по собственным правилам и законам, предпочитаю подчиняться желаниям и инстинктам, мне нравится игнорировать чувства. Клянусь дьяволом, я сопротивлялся тебе, как только мог. Отталкивал и унижал, выказывал безразличие, просто избавлялся на некоторое время, но добился обратного эффекта. Что-то меня к тебе тянет, притом с невероятной силой, и я даже начинаю понимать почему. Представь на секунду, что ты пятисотлетний полувампир, то есть существо, истинную природу которого не понимают даже Древние. Тебя боятся, ненавидят, презирают, всячески избегают. И никто не стесняется демонстрировать эти чувства, потому что ты выродок, не такой, как все, и никогда не станешь "таким". У меня были огромные возможности, лучшие учителя в области садизма и воспитанные матерью ценности, основной упор в которых делается на жестокость. Нельзя прощать — лучше затаить обиду и отомстить, любить опасно — гораздо правильнее пользоваться. Честь, достоинство и совесть в нашей семье считались ругательствами. Знаешь, сколько мне было, когда я впервые убил человека? Шестнадцать лет. Мы сильно повздорили с мамой из-за какой-то мелочи, она хлопнула дверью и уехала, сообщив Клаусу, что ноги ее больше в этом доме не будет. Ей вообще были свойственны эксцентричные поступки. А я впал в такую агрессию, что с трудом помню произошедшее. Часа через меня нашла Элика (одна из самых интересных вампирш, ей больше двух тысяч лет) с растерзанной девочкой на руках. Я не пил ее кровь, потому что не был еще вампиром, просто… — он умолк на секунду, чувствуя, что не стоит живописать в подробностях накрепко засевшую в душе сцену. — Наверное, ты не поверишь, но никогда в жизни я больше не слышал такой радости в голосе Катрины, как в тот вечер, когда Клаус рассказал ей о моей "шалости". С тех пор я никогда не задумывался над словом "хорошо", предпочитая получать похвалу за все плохое. И сейчас можно бесконечно долго углубляться в психологию, включать внутреннего психотерапевта и обелять меня всеми способами, только это очень бессмысленное занятие. Даже сейчас, когда я все понимаю и отдаю себе отчет в каждой мелочи, во мне нет-нет, да и просыпается эта тяга к убийствам. Это давно стало частью жизни, неотъемлемой половиной меня самого. Вампиром не становятся — им рождаются. Вот ответь мне на вопрос: почему о нас до сих пор не знает добрая половина земного шара? Ведь, если верить статистике, на планете уже не осталось людей в возрасте от десяти до сорока лет, которого хотя бы единожды за этот период жизни не кусал бессмертный. И каждый из нас встречал за свой век человека, которого хотелось бы обратить. И ведь превращали же! Но нас по-прежнему приписывают к разряду сказочных существ, хотя ни о какой секретности уже и речи нет. Как же так получается?

— Ну-у, — задумчиво протянула Кэролайн, задним числом удивляясь степи, в которую забрел философский монолог парня, — Укушенных можно сразу сбрасывать со счетов, вы ведь пользуетесь внушением. А вот с превращенными действительно странно. Неужели их так много?

— Гораздо больше, чем ламий, — печально вздохнул Дамон. — И не все признают необходимость скрываться хотя бы первые несколько сотен лет. Многих тянет к семье, близким и друзьям, чтобы продемонстрировать им нынешнее превосходство, похвастаться талантами, просо вдоволь развлечься. Не спорю, в большинстве случаев за ними должны следить те, кто обзавелся этим печальным довеском к неизменным проблемам вечности, но так случается далеко не всегда. И что же происходит с таким вот "вольным" вампиром? Зачастую исход слишком печален — банальная смерть. Кто-то сгорает на солнце, не постигнув азов бессмертия, кто-то умирает от жажды, отказываясь пить человеческую кровь, которая просто необходима в первые годы жизни. А есть еще те, кто не в состоянии смириться с неискоренимой жестокостью. Мы — звери, хищники, охотники, называй как хочешь. Никаких эмоций, все на уровне инстинктов. И каждый со своими тараканами в голове. Говорят, в нас воплощены все людские пороки, вроде как в отместку за совершенное тело. И я с этим полностью согласен. Каково же жить тем, кто считает себя чудовищем? Некоторые из них идут тернистой дорожкой по пути довольствия животной кровью, но это очень болезненный процесс, требующий определенных волевых качеств. А что же остальные? С ними куда проще. Добровольное желание расстаться с жизнью еще никто не отменял, а уж проститься с вечностью и того проще. Я бы назвал это естественным отбором, где выживает сильнейший.

К чему вся эта трепотня? Я просто хочу, чтобы ты поняла. Во мне есть все человеческое, и я могу быть нормальным, но в ограниченных количествах. Посмотри на своего Кайлеба и скажи, нравится тебе то, во что он превратился? Этого вампира ты полюбила два месяца назад? Нет, и правильно, потому что он окончательно запутался в себе. А знаешь, в чем причина? Он жил в клане, воспитывался хашишанами, имел четкие цели в жизни, которые ограничивались выполнением заданий и пополнением запаса эмоций путем безостановочной игры с девчонками. Объезженный круг без каких-либо отклонений от основной оси, но все в нем было знакомо до боли. Никаких неожиданных поворотов, каждая кочка и ямочка на счету…уверенность в себе. А затем он встречает тебя и вылетает с "трассы" по собственной глупости. Я не понимаю до конца его ощущений, но проклятый глагол "люблю" сделал свое дело — теперь ему приходится отучивать новый трек, полный загадок, странностей и нелогичности. И честно, он не справляется, потому что отчаянно не хватает воспоминаний о той жизни, что была до превращения.

Теперь возьмем моего отца. Ему повезло куда больше. Вампир, живущий в одиночку…Я бы многое отдал, чтобы забыть о правилах Древних, да и вообще об их существовании. Наверное, только пообщавшись с Еленой можно по-настоящему понять его желание измениться. Мне казалось смешным и тошнотворным то, как он с ней возится, каким пытается быть. Все эти улыбки, телячьи нежности и прочие глупости вяло вяжутся с по сути действительно сильным и жестоким бессмертным. Но с ней нельзя быть другим. С ней хочется вести себя иначе, она дает понять, что такое человечность. Это ощущение невозможно объяснить словами, оно появляется на бессознательном уровне и мешает быть собой. Странно, да?

Кэролайн скривила аккуратненький носик.

— Странно слышать это от тебя, — недовольным тоном буркнула девушка. — По-моему, вокруг достаточно фанатов Елены Гилберт, она же Золотая Девочка.

— Ауч, — невольно сморщился парень. — Кто-то впал в состояние повышенной ревностности? Я вовсе не о своей симпатии к ней толкую, а о том, что в чем-то становлюсь похожим и на отца, и на твоего блондинистого друга. Только вот выбор у меня невелик. В хашишина я превращаться не собираюсь, потому что терпеть не могу их кровососущие личности, да и лавры батеньки меня совсем не прельщают.

Он внезапно замолчал, раздумывая доводить разговор до логического завершения.

— Дамон, объясни мне, пожалуйста, что вокруг происходит? — слишком резко сменила тему Форбс, поднимая голову. — Почему ты не можешь отпустить их с Еленой? Нет, я не собираюсь защищать ее или что-то в этом роде, просто не понимаю, к чему такое большое количество сложностей? Ты знаешь, что Кайл попросил меня…

— Разумеется, знаю, — высокомерно заявил Сальваторе, разом теряя присутствие хорошего настроения. — Я просто забыл сообщить тебе об одной очень интересной особенности своей крови, а ты ведь пила ее. Она создает некую связь между нами, но пользоваться ей могу только я, притом в неограниченных количествах. Твои сны, мысли, действия и даже желания находятся исключительно в моих руках, и для контроля над ними мне не нужна Сила. Так что твой удивительно откровенный разговор с ассасином я слышал в мельчайших подробностях. Скажи честно, приятно, когда тобой пользуются на свое усмотрение? А собственным телом расплачиваться за мечтания других понравилось?

Кэр вцепилась ногтями в кожу на внутренней стороне ладоней и с трудом протолкнула вставший посреди горла комок слез. Ей стало не по себе от колючих иголок, засквозивших в голосе вампира, но она сумела не подать и виду, привычно воспользовавшись маской безразличия.

— Я никому не позволяла собой пользоваться, — твердо произнесла она, глядя ему прямо в глаза. — И мне совершенно безразличен ответ на вопрос о том, как тебя можно убить. Я не собиралась спрашивать…

— Детка, ты себе отчаянно льстишь, — не стал дослушивать ее мужчина. — Двадцать минут назад я имел тебя, как хотел. И это ты называешь "не пользовался"? Спешу тебя огорчить.

Девушка молча наблюдала за тем, как он неспешно поднимается на ноги, быстро одевается, бросая в ее сторону полные насмешки взгляды, и выходит из комнаты. Негромкий хлопок двери словно что-то оборвал внутри нее. Она подскочила на месте, накинула на себя халат и, вытирая злые слезы уголком широкого рукава, спустилась вниз с жаждой убийства. Нет, каков наглец! Сначала строил из себя неизвестно кого, давая ей повод для дурацких откровений, вроде: "Люблю тебя, Дамон", затем в течение доброго десятка минут изливал душу, а потом небрежным жестом стер из нее любое упоминание о былой симпатии! И этот чертов глагол "имел"…Будто нарочно ввернул, чтобы сделать еще больнее.

Найти мужчину не составило никакого труда. Он с блаженной улыбкой на лице потягивал свежесваренный кофе, беззаботно привалившись спиной к холодильнику. Кэролайн схватила кухонное полотенце, скрутила его в тугой узел, и со всей силы ударила им по перекошенному самодовольством лицу.

— Еще раз ты позволишь себе ляпнуть нечто подобное, — с усердием надрывала она глотку, отбрасывая за спину безобидную вафельную ткань. — Я действительно отыщу способ убить тебя, и сделаю это с особым цинизмом! Что я такого тебе сделала? В очередной раз задела ранимую душу? Попыталась предать?! Дамон! — ощутимый тычок кулаком в твердокаменную грудь. — Мне плевать на ваши разборки! Можете и дальше друг другу горло грызть, я в этом не желаю участвовать. Кайл — мразь, решившая, будто я резиновая кукла с полным отсутствием мозгов! Но ты!!! У меня просто слов нет! Ничтожество!

Выплюнув последнее слово, она собралась отвесить парню звонкую пощечину и гордо удалиться, но не успела и как следует замахнуться. Вампир поставил кружку с кофе на микроволновую печь, легко перехватил пальцами тоненькое запястье и притянул бунтарку ближе к себе, обвивая ее талию свободной рукой.

— Возьми свои слова обратно, — зловеще прошептал он. — Иначе серьезно об этом пожалеешь. Кэр, я не шучу.

— Даже не подумаю, — уже менее решительно произнесла она, избегая взгляда колючих темно-карих глаз. — Тебе неприятно это слышать? Что ж, я тоже не услышала в твоем недавнем заявлении и намека на комплимент. Считаешь меня шлюхой? Тогда наслаждайся званием ублюдка, оно тебе очень к лицу.

Секундное молчание, показавшееся девушке вечностью, и злобное выражение на его лице сменилось восхищением, которое очень быстро стерлось привычной ухмылкой. Он прижал ее еще ближе к себе, заставляя выгнуть спину до боли в пояснице, и тихо заговорил, нарочно касаясь ее губ своими:

— Тебе нравится играть с огнем, сладкая? Так почему же ты жалуешься на ожоги?! Это вполне естественно. Я получил то, чего хотел, и это было действительно великолепно. Теперь я, как честный вампир, должен выполнить свою часть договора. Как же меня все-таки убить? По правде говоря, способ только один, хотя если подойти к делу с использованием фантазии, то можно придумать нечто более оригинальное. Мое бессмертие в крови — лишившись ее, я потеряю способность к воскрешению. В общем, для упрощения задачи могу дать дельный совет: достаточно вырезать сердце и больше никогда не вспоминать о существовании, как оказалось, не единственного полувампира.

— Прямо сейчас побегу докладывать Кайлебу, — фыркнула девушка, силясь выпутаться из крепких объятий.

— Нет, моя маленькая, — весело подмигнул ей Дамон. — Вряд ли я похож на идиота, способного отпустить слишком опасную для себя самого девчонку просто так. Я предлагаю тебе честную сделку: воспользуешься своим знанием прямо сейчас, с условием того, что с моей стороны не будет никакого сопротивления, или мне придется тебя убить. Поверь, с огромным сожалением…

— А-а, ну да, — понимающе закивала головой Кэролайн. — Это будет такая потеря для тебя! Особенно если взять во внимание тот факт, что во мне твоя кровь, и вряд ли смерть станет избавлением от наличия наглой физиономии перед глазами!

— Хм, — задумчиво пробормотал парень. — Разве я не говорил тебе, что моя кровь не обращает? Видимо, запамятовал в очередной раз. Так что можешь не беспокоиться, вампиром с моей помощью тебе не стать даже при всем желании. Итак, что же ты выберешь, детка?

Он подвел ее к кухонному столу, продолжая сжимать хрупкое тело с такой силой, что от боли мутнело перед глазами, поискал взглядом необходимый предмет и снял огромный нож с магнитного держателя, чтобы тут же протянуть его растерянной девице.

— Ты серьезно? — от удивления у нее глаза на лоб полезли. — Если это очередной прикол, то мне совершенно не смешно. И убери его, пожалуйста. Мне больше нравится вариант со смертью от вампирских клыков. Так хоть какое-то удовольствие получу…

— То есть мой вариант тебе не по душе? — на всякий случай переспросил Сальваторе.

— Все-таки ты точно больной, — озабоченно констатировала Кэр. — Подумай секунду над тем, что ты мне предлагаешь! Я, по-твоему, похожа на человека, которому придет в голову махать ножом с особым неистовством в приступе неконтролируемого желания полюбоваться на покрытое плесенью сердце? Кстати, оно у тебя есть вообще?

— Видимо, есть, если я до сих пор выслушиваю твои колкости, — неохотно согласился мужчина, бросая нож в раковину. Где-то глубоко в душе он восхищался ее умением держать себя в руках, полным отсутствием страха и холодностью взгляда немного покрасневших лучистых зеленых глаз. Вот что в первую очередь заставляло его думать о ней круглыми сутками, что тянуло его на протяжении всех этих дней. Ее характер. Взрывоопасная смесь из красоты, сексуальности, обаяния, подчеркнутой стервозности и львиной доли бесстрашия. Она любила рисковать, и это цепляло.

— Тогда переходи уже к альтернативе под номером два, — мрачно выдавила из себя девушка, откидывая голову назад. — И навсегда забудь о том, что я говорила тебе там, наверху. Я тебя ненавижу.

Похоже, вампира не на шутку разозлило ее последнее заявление. Издав какой-то животный рык, он вцепился зубами в нежную кожу, но плотно сжимать челюсти не спешил, наслаждаясь дурманящими сознание капельками крови, проступившими по краям двух неглубоких и совершенно безболезненных ранок. Она даже не успела понять происходящее, как очутилась сидящей на столе, с обвитыми вокруг его бедер ногами.

— Никогда не смей мне лгать, маленькая, — с придыханием сообщил ей Дамон, срывая с себя футболку. — И если хочешь знать, то ты мне действительно небезразлична…

Кэр на мгновение показалось, будто он собирается добавить что-то еще, то, чего ей так не хватало для поднятия собственной самооценки до прежнего уровня, однако парень нашел иной способ уйти от необходимости договаривать. Он притянул ее к себе, накрыл нежные губы своими, и принялся избавляться от ненавистного халата во второй раз.

— Даже не думай, — живо остановила она его попытки замять ссору старым, как мир, способом, едва получив возможность разговаривать. — Если я захочу побыть игрушкой в руках любопытной дитятки, то обязательно обращусь к тебе. А сейчас убери от меня лапы и дай пройти.

Сальваторе растеряно отодвинулся, позволяя ей нацепить на плечи шелковую ткань, и с самым глупым видом наблюдал за тем, как она, прихватив по пути его кофе, направляется к лестнице.

— Кстати, надумаешь меня убивать, — обернулась Форбс на первой ступеньке, — с удовольствием приму участие в этой забаве. А вот спать с тобой никогда больше не стану. Я тоже умею обижаться, когда делают больно. И для галочки: о своей маленькой тайне можешь не беспокоиться. Никто о ней не узнает.

И продолжила подниматься наверх, наслаждаясь произведенным эффектом, хотя на самом деле ей больше всего хотелось забиться куда-нибудь в угол, закрыть лицо руками и от души выплакаться, потому что в виски до сих пор впивалась эта его фраза: "…имел тебя, как хотел". Черт, а она ведь действительно ненавидела, вот только не его, а себя.

Фрэнки метнула настороженный взгляд за спину, ожидая увидеть безмятежное лицо спящего друга, но натолкнулась на расширенные от удивления черные глаза, в которых плескалась такая уйма беспокойства, что ей стало немного не по себе.

— Где она? — коротко спросил друг, резко принимая сидячее положение. — Дьявол! — беззлобно выругался он, хватаясь руками за дребезжащую колокольным звоном голову, но сделал это не самым удачным образом и взвыл от боли. — Что за черт?

— Твое кольцо, — хмуро ответила девушка, осторожно отводя от лица небезопасную на данный момент ладонь. — С ним что-то не так, притом в самом безрадостном плане. Видишь? — она продемонстрировала ему несколько сильно обожженных пальцев. — Я пыталась его снять, но мало чего получается.

Дамон увлеченно разглядывал почерневшую местами кожу, всем своим видом выказывая недоверие, а потом перевел взгляд на ее лицо, мимоходом отмечая те же странные отметины и на губах девушки.

— И что это значит? — только и сумел вымолвить он, понимая, что с трудом ворочает огромным распухшим от невыносимой жажды языком.

— Знаешь, я провела последние два часа в этих же раздумьях, — не без некоторого внутреннего содрогания призналась итальянка. — И ничего не понимаю. Ты голоден, да?

— Да, — как бы между прочим ответил вампир. — Фрэн, где Елена?

— Не знаю, — честно призналась она. — Думаю, она с твоим сыном.

— Угу, — то ли согласился, то ли просто буркнул нечто неразборчивое Сальваторе, поднимаясь на ноги. — Ей плохо сейчас. Она очень боится.

Эти слова прозвучали для них обоих слишком неожиданно, но в то же время оба понимали, насколько они близки к истине. Мужчина с трудом переставлял ноги, позволяя паническим мыслям пробираться в самое сердце, и без всякого сопротивления принял великодушную помощь подруги, бросившейся поддержать его у самой двери.

У него есть сын от Катрины. Почему-то эта новость не вызывала в душе ни единой эмоции. Вопрос "откуда" не нуждался в ответе — ему было абсолютно все равно.

— Нужна кровь, — хрипло поделился он с девушкой частью своего вяло образовывающегося плана. — В огромных количествах. Затем Бугатти. Я оставил ее в лесу, недалеко от того места, где ты меня нашла. Туда ведет неприметная дорога. В машине еловые колья. Дальше я сам разберусь.

Больше он не смог вымолвить и слова, почти повиснув на хрупких плечах вампирши.

— Послушай, Дамон, — обеспокоенно обратилась к нему девушка. — Давай без героизма. Я помогу во всем, слышишь? Мы вытащим твою девочку. А теперь лучше объясни, что с тобой происходит? Кольцо отбирает у тебя Силу, так?

— Вроде того, — прошептал он, на свою беду встречаясь с парой любопытных глаз красивого зеленого оттенка. Вот только принадлежали они человеку, которого он вовсе не желал видеть в данный момент.

"Бонни, я умоляю тебя, уйди!" — запаниковала итальянка, останавливаясь в какой-то паре метров от застывшей на их пути ведьмы.

— Дамон, — пискнула взволнованная девочка, отмахиваясь от настойчивого голоса в голове. — Пожалуйста, дай мне тебе помочь. Хотя бы просто попытаться…

— Ты не считаешь, что уже порядком осложнила мою жизнь? — мгновенно вспылил юноша, чувствуя, как расползающаяся по телу ярость придала сил и ему, и голосу.

— Но я же не знала! — чуть ли не закричала МакКалог. — Ничего не знала о том, что с тобой происходит. Мне…я просто предупредила…

— А теперь предупреждаю тебя я, — холодно оборвал он ее сбивчивую речь на полуслове. — Не показывайся мне на глаза. Никогда.

— Дамон, — этот голос заставил вампира сцепить челюсти с таким неистовством, что на скулах проступили желваки. — Думаю, тебе бы стоило послушать нас всех. Фрэнки ты доверяешь, и с этим трудно спорить, потому что она одна умудрилась не накосячить во всей этой истории. Но и мы хотели бы помочь, брат.

— Черт, пошли отсюда, — спешно заявил старший Сальваторе, хватая обозленную до крайней степени подругу под локоть. Она ведь ясно дала понять им, что не нуждается в поддержке! — Иначе я за себя не отвечаю.

Девушка согласно кивнула головой, остерегаясь произносить хоть что-то вслух, и послушно засеменила по направлению к входной двери, когда им в очередной раз преградили дорогу. Следующим на очереди любителем выслушивать "комплименты" оказался не кто иной, как сам Мэтт.

— Слушай, дружище, — решительно начал выражать он свою объективную гражданскую позицию, — заканчивай корчить из себя злобного вампира-аутсайдера. Все и так в курсе, что ты готов порвать любого из нас на куски за исчезновение Елены. Просто учти тот факт, что все мы хотим помочь в первую очередь ей, а не твоей клыкастой персоне. Скажи, что делать, и отчаливай по своим сверхсекретным делишкам.

Удивительное дело, но на американца злиться ему было абсолютно не за что. Этот парень давно доказал, на что способен пойти ради Гилберт, и при всем желании вряд ли вписывался в список врагов вампира, чем и воспользовался по своему усмотрению. Протянув вперед горячую ладонь, он терпеливо дожидался ответной реакции на свои слова и расцвел лучезарной улыбкой, когда тот сухо пожал ему руку.

— Вот и славно, — не удержался Хонникат от облегченного выдоха. — Только можно я и дальше буду звать тебя Клычком, а то вся эта официальность нагоняет на меня тоску?

— Ты на машине, подросток? — живо приступил Дамон к раздаче указаний.

— Обижаешь, — притворно надул парень губы, украдкой перемигиваясь с Бонни.

— Обижаю я не так, — мрачно заявил мужчина. — Тогда возьми с собой ведьму, — он недобро покосился в сторону девочки. — И езжай туда, где они меня нашли. Отыщешь Бугатти, достанешь из багажника колья и, если хватит бензина, пригонишь ее сюда. Фрэн, дай ему свой номер телефона. Возникнут вопросы — звони.

"Да зачем они тебе?" — недоумевала девушка, диктуя американцу легко запоминающийся набор практически одинаковых цифр. "Ель есть и у меня в багажнике".

"Чтобы отвязались" — неосмотрительно решил воспользоваться он последними остатками Силы, наблюдая за тем, как друзья Елены бодро кинулись исполнять его "просьбу".

— Пойдем, — поторопил он итальянку сразу же, как только за новоиспеченной парочкой захлопнулась дверь. — Я с ума схожу от жажды и беспокойства.

— Ты ее чувствуешь, так? — осторожно уточнила вампирша, выскакивая на улицу прежде, чем в разговор вмешается Стефан, для которого уж точно не найдется лишних указаний.

— Всегда чувствовал, — хриплым голосом пояснил друг. — Даже когда между нами ничего не было. Зачем это ему? Чего он добивается?

Девушка без труда поняла, о ком идет речь, и растеряно пожала плечами, переходя со спортивного шага на бег. Они, не сговариваясь, решили не соваться в ближайшие дома в поисках живительной красной жидкости, поэтому сейчас направлялись в какое-нибудь довольно тихое, но людное местечко, вроде центрального парка. Конечно, ночью там вряд ли можно встретить хоть одну живую душу, но попытать счастье все же следовало, тем более что один из них вполне мог справиться с привлечением донора с помощью Силы.

— Он говорил о мести, — зачем-то принялась шептать итальянка. — О том, что ненавидит тебя, винит в смерти матери Елену, клянется выпотрошить за все произошедшее Стефана.

— Матери, — задумчиво повторил юноша, ни на шаг не отставая от своей бессмертной подруги. — Ей богу, Катрина настоящее проклятие всей моей жизни. Как она вообще умудрилась родить от меня ребенка? Последний раз мы виделись с ней, когда я был еще человеком…С чего ты вообще взяла, что он мой сын?

— У него это на лице написано, — неохотно бросила через плечо Фрэнки. — Он просто копия тебя, за исключением глаз и голоса. И кстати, он не вампир в привычном понимании этого слова. Ему даже приглашение для входа в дом не потребовалось.

— Без билета в Ад его тоже пропустят, — поделился Дамон видением дальнейшего будущего своего отпрыска. — И кто же он, если не вампир?

— Сам он себя полувампиром называет, — язвительно произнесла девушка. — Вроде как и бессмертен, но в то же время обычный человек. И я склонна ему верить, потому что он и правда ненормальный. Теплый, с румянцем на щеках, сердце бьется не по привычке, а как у людей: часто, спокойно. И, чтоб меня, но кровь у него просто великолепная!

— О крови давай позже, — спешно попросил мужчина, останавливаясь вслед за застывшей на месте подругой. Шумно втянув носом воздух, он без труда определил местонахождение обладателя ближайшей сочной артерии и полностью подчинился инстинктам хищника, на некоторое время забывая о ежесекундной необходимости прислушиваться к своим ощущениям. Сейчас не было ничего важнее восстановления собственных Сил, а затем он позволит себе с головой уйти в чувства, отыщет свою маленькую принцессу и расквитается со всеми, кто посмел причинить ей боль.

— Дамон, — тихонечко обратился к нему мягкий женский голос. — Пожалуйста, прекрати. Отпусти девочку, ты же ее убьешь!

Он зарычал, когда в плечо впились подушечки изящных пальцев, и нехотя оторвался от сладкого горла. Какого по счету? Он уже не помнил.

— Достаточно, слышишь? — настойчиво повторила вампирша. — Я понимаю, что ты зол, но это не лучший способ излить душу. Я прошу тебя, позволь мне заживить рану!

Итальянка вся тряслась от страха, который и не пыталась скрывать. С их прихода в этот безлюдный парк прошло не более десяти минут, а ее приятель уже успел довести до обморочного состояния четверых человек и напрочь отказывался выпускать живой пятую — очень юную особу, опрометчиво доверившуюся обаятельной улыбке.

В конце концов ей все же удалось путем бесконечной череды уговоров достучаться до чего-то разумного в его голове. В последний раз ощутив, как в горло вливается живительный поток вязкой крови, Сальваторе разжал руки, крепко прижимающие к себе девушку, и отошел в сторону, краем глаза наблюдая за слишком явными следами своего недавнего пира. Увидев среди бледных, как полотно, лиц мужское, он невольно поморщился, сетуя на испортившийся вкус, а потом с удобством устроился на ближайшей скамейке, возвращаясь мыслями к Елене.

Ничего нового ему так и не удалось узнать. Она все так же измотана и напугана до смерти, по-прежнему прислушивается к каждому шороху и нервно сжимает и разжимает пальцы, точно дожидается чего-то неминуемого. Был ли кто-нибудь рядом с ней, разглядеть не представлялось возможным, но он чувствовал какое-то приятное тепло вблизи нее. А вокруг темнота, без малейших признаков посторонних звуков.

— Да, — услышал он настороженный голос итальянки. — Давай по делу, Дориан. Мне недосуг радостно вертеть трусами над головой и визжать "Ура". Ты узнал что-нибудь?

Знакомое имя резануло слух, поэтому вампир прислушался к ответу собеседника.

— Выяснил, моя прелесть, — громко хохотнул он над странной шуткой девушки. — Только все это относится к разряду легенд и былинных сказаний, но все же послушай старика, вдруг сумеешь разобраться в темной истории. Начнем с того, что полувампиры действительно существуют, но в жалких количествах. О них не известно ничего, кроме самых очевидных вещей. Они сильнее и опытнее любого вампира. Их способности предвосхищают все, что ты только можешь представить. Искусное чтение мыслей, внушение в неограниченных Силой масштабах, полное и раболепное подчинение, манипуляция любыми желаниями, а самое главное — они телепаты. То есть их Сила имеет материальную составляющую, она способна двигать предметы. Уж и не знаю, возможно ли такое в самом деле, но эту байку приписывают еще и Древним, а от них я ничего подобного не слыхал. Так что смело можешь вычеркивать этот шаолиньский навык, скорее всего он из разряда сказочек. Теперь о том, что ты просила выяснить касательно убийства этих чудиков. Вот тут все куда сложнее и, если быть совсем честным, абсолютно неправдоподобно. Считается, что полубессмертное существо можно убить одним только способом: лишить жизни вампира, давшего ему жизнь. Каламбур, правда? В книге, которую я отыскал, было дано еще одно дурацкое указание, зачитываю вслух: "Коли же вы повстречали молодого отпрыска Дня и Ночи, верна вероятность того, что и смертный потомок, чьей жизнью он подпитывается и по сей день, в полном здравии. В этом случае, считаю важным указать на необходимость убийства и упомянутого выше существа". В общем, я так понимаю, на всякий пожарный убивать надо обоих родителей опостылевшего тебе чада.

— Как книга называется? — обреченно поинтересовалась Франческа.

— "Знати прошлого", издана в позапрошлом столетии, — с готовностью перевел Дориан название с латыни, судя по звуку, грохая увесистый фолиант на плоскую поверхность. — Только я не слишком бы советовал тебе верить во всю эту чушь. Никакого доверия к автору у меня не имеется, да и язык у него еще тот…Всю голову сломал, пока ухватил суть повествования.

— Ладно, и на том спасибо, — вежливо подошла она к концу разговора, а затем, распрощавшись с расстроенным собеседником, убрала телефон обратно в карман.

— Пятьдесят сантиметров, дуб, — неожиданно произнес Дамон, расплываясь в злой и совершенно бездарной улыбке, от вида которой по телу пробегала волна дрожи.

— Что? — недопоняла девушка, осторожно присаживаясь рядом.

— Мой любимый размер кола, ну а сорт древесины и вовсе считается одним из лучших, — внес пояснения приятель. — Кэт мертва, так что дело за мной…

— Совсем сдурел, да? — хотела вознегодовать девушка, но получилось, прямо скажем, вяло. — Не собираюсь я следовать совету выжившего из ума параноика. Какой мне толк от твоей смерти, если меня он порвет в одночасье одной лишь силой взгляда?! Ты как? — уже более спокойно спросила она.

— Пытаюсь найти ее, — словно на исповеди отозвался вампир. — Результатов никаких. С ней рядом есть кто-то, возможно, он специально не дает мне этого сделать. А Елена упрямая девочка, отказывается звать меня…

Фрэнки судорожно прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не расплакаться от боли и переживания, засквозившего в его голосе. Он держался, притом так, как она и не смела надеяться. Внешне — полное умиротворение и даже безразличие, но ей приходилось встречаться с подобными проявлениями в его характере. Она знала, что он прилагает все силы к тому, чтобы в кратчайшие сроки отыскать свою принцессу и всех ее обидчиков, и, если честно, побаивалась дальнейшего развития событий.

В полном молчании, во время которого каждый пытался придумать свой собственный независимый план спасения Гилберт, прошло томительных два десятка минут, как вдруг окутавшую их тишину разрушил резкий вскрик.

— Что за… — схватился за виски вампир, зажмуривая пылающие огнем глаза.

Слишком высокие потолки. Холодный грязный пол, на котором очень неудобно сидеть. Кто-то смутно знакомый раскачивается рядом из стороны в сторону, будто не в силах усидеть на месте в течение двух секунд. Видно, как лунный свет изредка освещает изящный мужской профиль. Тихий шепот: "Может все-таки…", стихает мгновенно, когда налитые кровью глаза вспыхивают на бледном лице, вызывая во всем теле новую и еще более мощную волну страха. "Прости" — сухо извиняется он, вновь возвращаясь в уже привычное положение. "Колтон, может ты позволишь нам отведать девочку, раз так усиленно отвергаешь ее радушное предложение?" — глумливо обращается к ним обоим застывшая неподалеку темная фигура. "Я бы с удовольствием послушал ее крики" — продолжает он, и помещение наполняется звучным хохотом, раздающимся со всех сторон. Елена вновь вздрагивает и уже перестает обращать внимание на зловещий рык сидящего рядом вампира. Сейчас он единственный, кто пытается ее защитить, и она благодарна.

"Слушай, Меченый, а где твоя подружка?" — никак не хочет униматься этот противный голос, иглами впивающийся в сознание девушки. "До нас дошел слух, что она с другим вампиром теперь развлекается" — сквозь смех демонстрирует он прекрасную осведомленность о мыслях "товарища". Кайлеб тихо стонет, но предпочитает не реагировать. Пятеро против одного — не самый лучший вариант для ослабленного ассасина. "Мы считаем, что тебе стоило бы ей отомстить" — продолжает идти к своей призрачной цели явный отморозок. "Для начала сойдет эта сучка".

Девушка округляет глаза, очень правильно понимая суть сказанного. На ум тут же приходят слова Дамона: "Тебе лучше не встречаться с другими вампирами. Поверь, мало кто из них отличается человечностью". Кажется, он был прав, как и всегда.

Не дождавшись никакой реакции на свои слова, обладатель замораживающих сердце интонаций делает несколько шагов вперед, срывает с себя капюшон и присаживается на корточки рядом с помертвевшей блондинкой, усиленно заглядывая ей прямо в глаза. Кайл замирает и практически перестает дышать, когда рука Неро (а именно так звали вампира, ищущего развлечений) ложится на дрожащую коленку. "Теплая" — хищно улыбается он, проделывая то же самое второй ладонью. "Ну же, дружище! Неужели не интересно, какая она на вкус? А мне вот очень даже любопытно". Большинство до сих пор молчащих "стражников" согласно загоготали, поддерживая настрой приятеля.

Заручившись всеобщим одобрением, красноглазый парень подтягивает парализованную страхом девицу к себе, бережно отодвигает длинные прядки волос за спину, проводит пальцем по пульсирующей под нежной кожей жилке и жадно облизывает пересохшие губы.

"Убери руки" — холодно велит сын Алекса, выпрямляясь во весь рост. Ему очень этого не хотелось, но, похоже, иного выхода не остается. "Она — моя" — с рычанием произносит он, точно надеясь положить конец некоторому недопониманию.

"Что-то я этого не заметил" — неохотно оторвался парень от созерцания призывно колотящейся артерии. "Кэр тоже была твоей, а теперь уверенно раздвигает ноги…" — договорить ему помешал мощный удар в челюсть. Елена жалобно вскрикнула и тут же зажала рот ладонью, наблюдая, как со всех сторон к дерущимся вампирам приближаются едва различимые глазом темные силуэты.

"Хватит!" — разносится над потолком призывный голос Альтаира. "Тени" замерли в ожидании новых указаний, Неро трусливо отбежал к противоположной стене, а Кайлеб с трудом заставил себя вернуться на прежнее место и ободряюще улыбнулся девушке, взглядом показывая ей, что все в порядке.

— Дамон! — срывалась на ежесекундный крик Фрэнки, истерично похлопывая друга по посеревшим щекам. — Ну ответь же!

Он осторожно разлепил веки, вновь возвращаясь на скамейку в парке, и увидел перед собой перекошенное тревогой лицо с огромными пустыми глазами, в которых читалась не только паника.

— Я знаю, где она, — срывающимся от завладевшей сердцем злости голосом произнес он, беспардонно сталкивая с коленей подругу. Из всего увиденного ему удалось понять не только местонахождение принцессы, но и определить, что некогда отвратительная пиявка, когда-то чуть не отобравшая у него весь смысл жизни, теперь усиленно защищает его маленькую девочку. И этого было достаточно, чтобы не совершить лишних убийств.

Не дав девушке возможности разобраться в своих мыслях, Сальваторе резко подскочил на ноги, всячески игнорируя очередное напоминание о подступающей к горлу жажде.

— Вернись назад, дождись Мэтта и Бонни, — бросил он через плечо, отыскивая с помощью Силы приличное транспортное средство. — А затем заставь их уехать из города. Злобу можешь вымещать на Стефане.

И скрылся из виду раньше, чем итальянка сумела выдавить из себя непонимающее: "Что?". Она даже не смогла правильно определить направление, в котором с завидной скоростью исчез приятель. Единственное, что удалось уловить девушке прежде, чем стремительный порыв ветра стер любые следы его запаха, так это загадочное отхождение мыслей вампира к некоей смс-ке от младшего брата, а затем перед глазами помутнело от ярости. И это благодарность Сальваторе?! Бросить ее одну в такой момент!

— Сволочь! — эмоционально выкрикнула она в темноту, ногой, обутой в изящную туфельку с небольшим каблуком, разнося ни в чем не повинную скамью.

Мисао подобострастно семенила следом за вампиром, изредка прожигая убийственным взглядом мускулистую спину, затянутую в длинный черный кожаный плащ, шелестящий при каждом движении. А что ей еще оставалось делать? Лишь изображать по уши влюбленную комнатную собачку в надежде заполучить единственную возможность вывернуть творящееся вокруг бесчинство наизнанку.

— Неро, — властно призвал Альтаир ослушника, бесшумно спускаясь вниз по крутой лестнице с металлическими ступеньками. — Ты должен проявлять больше уважения к тем, кто старше и опытнее тебя.

— Да, учитель, — понуро опустил голову юноша.

— Тогда я думаю, что ты вполне согласен с моим желанием отлучить тебя на время от жизни в клане, — спокойно высказался мужчина и продолжил свой путь по направлению к двум сидящим невдалеке пленникам.

Молодой ассасин скрипнул зубами от злости, но не рискнул озвучивать свое ярое несогласие с наказанием и, зло сверкая красными глазами, прислонился к стене.

— Однако я не настолько строг к тебе, мой мальчик, — как бы невзначай ввернул мужчина, одаряя ученика снисходительной улыбкой. — Ты можешь остаться с условием, что лично извинишься перед Александром. Тем более, он так радушно принял наше приглашение присоединиться ко всеобщему веселью.

Неро понимающе поднял взгляд вверх. То же самое проделал и Кайлеб, дотошно прислушивающийся к разговору хорошо знакомых ему вампиров.

— Не везет нам что-то в последнее время, — грустно улыбнулся он Елене, правильно истолковывая предельно ясный намек лучшего друга отца. Помощи ждать было решительно неоткуда. Да и имелся ли в ней смысл? Что один вампир, будь то даже восьмисотлетний бессмертный с огромным опытом за плечами, сумеет сделать с шестью озлобленными ассасинами, подчиняющимися двинувшемуся фанатику? А уж об альтернативной одаренности Альтаира Колтон знал не понаслышке.

— Какая же ты редкостная скотина, — покачал он головой, встречаясь глазами с темными очами предателя. — Отец считал тебя другом еще до моего появления в клане, а ты так легко его предал! Что, даже смелости не хватило сразиться в открытой схватке? Воспользовался зельями этой рыжехвостой дамочки.

— Я понимаю твой гнев, Кайлеб, — ничуть не обиделся мужчина, подходя ближе. — И признаю некоторую правоту твоих слов, но такова вечность. Думаю, если ты сумеешь отойти от амбиций и стереотипов относительно охраны этой милой леди, мы могли бы поговорить о твоей дальнейшей судьбе. Сейчас у меня нет ни малейшего желания оставлять тебя в живых, ровно как и твоего отца.

— Зачем тебе девочка? — неожиданно полюбопытствовал парень, придвигаясь к Елене в тот момент, когда Альтаир оказался непозволительно близко к ней. — Она как-то повлияет на мнение остальных хашишинов? Должна провозгласить тебя Главным на глазах у людей, считающих достойным этого поста только моего отца?

— Да разумеется нет, — удивленно всплеснул руками вампир. — Эта мисс мне совершенно не нужна, но она понравилась парням. Ты знаешь, в клане давно подумывают о воскрешении традиций относительно рождения детей от превращенных вампирш. Нас все меньше и меньше, а это плохо сказывается на репутации. В ней же чувствуется настоящая Сила. Но это все так, философские думы. На самом деле…

— …она нужна мне, — живо закончила Мисао за Альтаиром, только сейчас вступая в слишком затянувшийся обмен любезностями. — Кстати, твою красотку тоже привезут сюда в скором времени, а там уж мы узнаем, насколько качественна та информация, что она добыла своим телом. Видишь ли, мне очень надоело возиться с проблемным полувампиром, а клан так радушно согласился избавить Землю от этого выродка. У вас ведь есть в Законе строка, запрещающая подобные эксперименты?

Кайлеб неосознанно рванул вперед, горя желанием стереть с хитрого лица идиотскую улыбку, но был остановлен сильной рукой и тут же возвращен на место.

— Сиди тихо, Меченый, — зловеще прошипел ассасин. — И помни, что твой отец жив до тех пор, пока ты ласков с окружающими. А я пока займусь этой милой барышней, если ты не желаешь составить мне компанию, конечно.

Он потянул девушку на себя, внимательно наблюдая за реакцией растерянного юноши, который просто не знал, как следует поступить, и невольно улыбнулся его слишком громким мысленным метаниям между отцом и человеком, которого он обещал защитить. И когда решение было принято, а мощные кулаки приготовились к необходимости обороняться, повисшее напряжение разбил веселый голос только что прибывшего участника "спектакля", появление которого стало шоком в первую очередь для китсунши.

— Ба! — всплеснул руками Дамон. — Знакомые все лица! Рыжая, мое почтение! Елена, лапочка, привет! Кайл, голодненький ты мой, доброго вечера! Мужчина в капюшоне, и вам здрасти! Кто эти милые вампиры в плащах?

Гилберт невольно засмеялась над бьющим из парня фонтаном радости и по собственной глупости позволила себе встретиться с ним взглядами.

"Все будет хорошо, сестренка" — услышала она в голове полный серьезности и непоколебимой уверенности голос. "Русские на войне своих не бросают. А я всегда был первым в рядах альтруистов".

Кэролайн нервно постукивала пальцами по приборной панели, искренне недоумевая над всем произошедшим пару часов назад. Стоило ей подняться к себе в комнату в надежде убиться головой о ближайшую стену, как за спиной раздались нарочито громкие шаги, а удивительно лживый и приторно-нежный голосок пропел над ухом:

— Ну прости меня, малышка! Честное слово, гадкий вампир очень сожалеет о своих словах. Ему стыдно, и он готов понести любое наказание, будь то вынужденный голод или холодный взгляд обиженной девы.

— Исчезни, пожалуйста, — не оценила по достоинству она желание обратить все в шутку. Только двинутого на всю голову клоуна ей сейчас не хватало для полного счастья! — Растворись, будто тебя и не было в моем доме. Никогда.

— Но в твоей постели я был, — сумничал Дамон, не покидая образа веселящегося болвана. — И к слову, мне там очень понравилось! Ну не будь бякой, смилостивись над разбитым сердцем по уши влюбленного мужчины.

Девушка закатила глаза, но все-таки дрогнула, когда он осторожно обнял ее сзади и тихонечко прошептал:

— Я действительно не хотел тебя обидеть. Просто защитная реакция организма на все хорошее, что происходит вокруг. Я не считаю тебя шлюхой. Я…черт, как же сложно это сказать…в общем, ты…нет, не так. Мы, или как там правильнее…Мне хорошо с тобой. Короче, — неожиданно обозлился Сальваторе, — ты поняла, что я хотел сказать.

Она кивнула для виду, хотя от подобных комканых признаний вряд ли становится приятнее на душе. Все-таки, по ее мнению, за пять сотен лет можно было научиться связно излагать не только свои мысли, но и чувства. Однако вампир так и не постиг этой науки, зато прекрасно справился с физической частью своих извинений, раз за разом заставляя заходиться ее криком от удовольствия.

Форбс поежилась от захлестнувших душу воспоминаний, вытерла вспотевшие ладони о джинсы и продолжила смотреть в окно невидящим взглядом, зачем-то вновь принявшись за "перелистывание" насыщенного эмоциями дня.

Более чем веселый завтрак, хотя часы беззастенчиво показывали четыре часа дня, совместный поход в душ, закончившийся для парня самым печальным образом — в порыве дурацкого ребячества, столь некстати напавшего на них обоих, он с высоты своего роста грохнулся на пол, оступившись на скользком кафеле, и сильно приложился лицом о бортик ванны. И в этой неуклюжести ему не помогло ничто: ни наличие впечатляющей Силы, которая, оказывается, не заживляла на нем раны так же, как делала это с другими (лишь останавливала кровотечение, да и то, с горем пополам), ни пятисотлетняя грация хищника, ни запоздавшая помощь Кэр, мигом пожалевшей о своем желании поиграть в "толкалки". Пришлось посвятить целый час выслушиванию его театральных стонов и усиленно жалеть наглеца, ежеминутно возвещающего о скорой гибели без необходимого количества поцелуев. К слову, она не успевала недоумевать над его переменами, потому что без устали сновала между гостиной и холодильником, чтобы принести великовозрастному ребенку очередную порцию льда. Но ей определенно понравилось то, каким естественным и смешливым он может быть, когда захочет.

А затем случилась самая неприятная часть, о которой ей не хотелось думать и по прошествии энного количества времени.

Выстрадав положенные шесть десятков минут, вампир неожиданно обратил свое внимание на часы и мгновенно растерял присутствие хорошего настроения.

— Ты поедешь со мной? — довольно серьезно спросил он у девушки, лежащей рядом на диване и бездумно листающей совершенно неинтересный журнал для домохозяек.

— Смотря куда, — не сразу заметила она резких перемен в его голосе, — если на поиски десерта, то избавь меня от этого зрелища. Ты порой слишком бесчеловечен.

— На встречу с отцом, — кое-как сумел сформулировать Дамон, отделываясь от порядком поднадоевших мыслей Елены. И дернул же его черт напоить ее своей кровью!

— Поеду, — неуверенно согласилась Кэролайн, словно почувствовав, что именно этого ответа он дожидается. — Только что-то подсказывает мне, будто лучше этого не делать. Зачем тебе мстить? Ну что толку от их убийства? Тебе станет легче?

— Я просто обязан это сделать, — ловко ушел он от необходимости что-либо пояснять. — Знаешь, это очень больно, когда все, во что ты верил долгие годы, рушится на глазах. Больше всего на свете меня злит ложь, а еще те, кто считает меня идиотом. Только подумай, женщина, которую я боготворил на протяжении пяти сотен лет, которой я искренно восхищался, которую любил так, что забывал о собственном существовании…Она просто обманула меня. Заставляла жить чужой жизнью, быть другим человеком, затаптывала во мне все, что считала неправильным, ради одной единственной цели — сделать меня похожим на того, кого она якобы любила. И я верил в эту чушь! Я считал его мерзавцем, отчаянно ненавидел за каждую слезу, упавшую с ее ресниц, мечтал о том дне, когда смогу добиться всего и сотру с лица Земли малейшее упоминание о братьях Сальваторе. И теперь, когда я почти воплотил эту идею в жизнь, выясняется, что все напрасно. Она никогда не любила его. Более того, даже пыталась убить, пользуясь знаниями, полученными от Клауса. За что? За нежелание лишить жизни Елену, которой вдруг заинтересовался Стефан. Честно, хотелось бы мне верить, что я поступил бы так же, окажись на месте отца, но…Катрина слишком много для меня значила. И сейчас значит, хотя во мне и вопит чувство обиды. Единственное, чего я сейчас хочу, так это вытащить их всех оттуда живыми. Именно поэтому мне следует туда поехать, пытаться и дальше изображать из себя злобного психопата, чтобы помешать Мисао. Но один…даже не знаю, почему я так хочу, чтобы ты была рядом. Может, мне стоит своими глазами увидеть то, как ты относишься к Кайлебу? А может, мне просто нужен тот, кто знает, чего я добиваюсь на самом деле. Так как?

Девушка с трудом отложила глупый журнал, советующий бедным женщинам после стирки гладить носки с двух сторон, избегая смотреть Сальваторе в глаза, подавила неуместный вопрос "А передо мной точно сейчас ты?", и кивнула. Потому что ей, как никому другому, хотелось верить в него, увидеть наконец настоящего Дамона, а не тот сложносочиненный образ маньяка, которым она любовалась последние две недели.

— Конечно, я поеду с тобой, — для надежности озвучила она, неуверенно обнимая его за шею. Ей весь день чудилось, будто вот-вот раздастся гулкий щелчок, а чей-то приторно-любезный голос возвестит: "Стоп. Снято". Ну не мог он быть таким на самом деле. А если да? Вдруг она в очередной раз заблуждается на его счет? Хотелось бы ей, оглядываясь назад через пару-тройку лет, понять, что она упустила свой единственный шанс быть счастливой рядом с мужчиной…ТАКИМ вот мужчиной?

И полчаса назад он оставил ее одну в машине, вручив ключи и сотовый телефон, который настоятельно советовал держать под рукой и в случае чего…

— Посмотри на меня, сладкая, — все тем же смешливым тоном попросил парень, хотя в глазах она не смогла отыскать ни единой искорки веселья. Он был привычно хмур, сосредоточен и явно очень недоволен происходящим внутри заброшенного ангара, к которому постоянно возвращался взглядом. — Если я позвоню — не бери трубку. Просто уезжай отсюда, как можно дальше. И не выходи из машины ни при каких обстоятельствах, я не хочу думать еще и о тебе. Ладно?

— Да, — недоуменно протянула Кэр.

Он растянул губы в довольной улыбке, вызвавшей у девушки приятную тяжесть внизу живота, потом наклонился якобы поцеловать ее и тихо шепнул в самое ушко: "Люблю тебя"…

Промелькнувшая невдалеке тень привлекла внимание Форбс в самый трепетный момент. Она быстро выскользнула из мягких лап воспоминаний, внимательнее присмотрелась к неясным силуэтам утопающего во мраке здания, а затем взвизгнула от ужаса, увидев прямо перед собой сосредоточенное бледное лицо с горящими глазами.

— Господи, как же ты напугал меня! — вполне реально схватилась она рукой за сердце, опуская стекло пассажирского сиденья, по которому забарабанили костяшки пальцев. — Что-то случилось?

— Ага, Кэр, — ответил совершенно другой голос. — Разреши узнать, какого черта ты здесь делаешь? И чья эта машина?

Девушка тихо сползла по сиденью, понимая, что перед ней стоит Дамон, вот только старший из них, а не тот, о ком она подумала в первую очередь, увидев знакомую улыбку.

Без устали посыпая голову пеплом и коря себя на все лады, Фрэнки добралась до разваливающегося на составные части здания, которое Елена по душевной наивности приняла за дом, быстро преодолела шуточный барьер в виде лестницы и без стука вошла в комнату Стефана.

— Мне нужен твой телефон, — с порога заявила она, тут же вытянув вперед руку в некоем подобии просительного жеста. — Ненадолго.

Вампир, стоявший у открытого окна, медленно обернулся, смерил ее безразличным взглядом и вновь принялся изучать окрестности.

— На тумбочке, — сухо и абсолютно безэмоционально проговорил он, наблюдая за мерцанием лучика света от фонаря на поверхности небольшой лужицы.

Девушка со вздохом схватила аппарат, усаживаясь на самый краешек постели, и принялась изучать содержание исходящих смс-сообщений, коих оказалось не слишком много. На нужную она наткнулась через пять секунд, пробежала глазами неприятный текст и облегченно выдохнула, пробормотав:

— Значит, Нью-Мехико, ангар на севере штата.

— Что, прости? — тихо переспросил Сальваторе, как выяснилось, все это время следящий за ее действиями с нескрываемым недоумением.

— Елена там, где бросил меня ты, — довольно спокойно пояснила Франческа, возвращая мобильник на его прежнее место. — Она не одна, а Дамон уже умчался за ней. Больше никаких подробностей у меня нет.

Юноша поморщился, точно от невыносимой боли, при первом заявлении, а затем предпочел отвернуться, демонстрируя полнейшее безразличие ко всему происходящему.

— Я знала, что этим все и закончится, — мрачно заявила итальянка, понимая, что дальнейшего разговора не случится. Она не собиралась просить у него помощи, а Стефан предпочел ее не предлагать. — Мне просто хотелось…

Так и не договорив, девушка бесшумно вышла в коридор и с тяжелым грузом на плечах стала спускаться по лестнице, бездумно отсчитывая шаги. Чего она хотела? Уберечь его от участия во всей заварушке? Обезопасить друга от эксцентричных фокусов младшего брата? В одиночку разобраться с сынулей? Снискать лавры главной героини? Разумеется, нет. Но не признаваться же в том, что временно повредилась умом и подозревала всех и вся?! Звучит как-то не слишком приятно.

У Ауди ее ожидало сразу несколько неприятных открытий. Во-первых, кто-то очень наглый и с суицидальными замашками хозяйничал в багажнике ее машины, из которого пропали любовно выточенные еловые колья для рыжей гадины. Во-вторых, вампир отчего-то посчитал их хмурую беседу неоконченной, и сейчас сосредоточенно разглядывал мелкие камешки на асфальте у ее ног, небрежно прислонившись к капоту автомобиля.

— Я поеду с тобой, — просто сказал он таким тоном, будто ставил Фрэнки перед очевидным фактом, который вряд ли удостоится обсуждения.

— И станешь в очередной раз нашей общей головной болью, — безжалостно поделилась она своими мыслями на этот счет. — Лучше дождись Мэтта и Бонни, а потом сопроводи их назад в колледж. Взрослые тети и дяди сами разберутся со своими проблемами.

Она сама не понимала причин своей грубости, но чувствовала, будто поступает правильно. "Прямо, как Дамон" — надменно фыркнул надоедливый внутренний голос.

— Считаю, что ты вполне можешь оставить эти иголки при себе, — с неожиданной твердостью возразил Стефан, бесцеремонно огибая машину и усаживаясь за руль под пристальным вниманием зловеще поблескивающих карих глаз. — Так ты едешь или как?

Девушка яростно сжала челюсти, запрещая себе пользоваться уличными жаргонизмами, и заняла пассажирское кресло.

— А Мэтта и Бонни дожидаться не имеет смысла, — все так же невозмутимо продолжил вампир, вглядываясь куда-то в темноту.

Итальянка последовала его примеру и рассвирепела еще больше. Беспардонно нарушая сонную тишину маленького города, по шоссе в нескольких сотнях метров от припаркованной Ауди неслось настоящее исчадие ада автомобильной промышленности. Изредка чудовищный рев двигателя и неумолимый визг шин прерывался дичайшим криком восторга такой силы, что становилось понятно: Бугатти в очередной раз не повезло с водителем, он явно сбежал из поднадзорной палаты.

— Чертов подросток! — гневно констатировала Фрэнки, выбираясь на проезжую часть.

Американец заметил внезапно возникшее на дороге препятствие в последнюю секунду и с перепугу ударил по тормозам обеими ногами, лихорадочно отыскивая заледеневшими пальцами кнопку аэродинамического тормоза. К его видимому облегчению, Вейрон замер довольно скоро, а удивительно прочные ремни безопасности, которыми он обмотался исключительно на всякий случай, удержали грудь от неизбежного столкновения с рулем.

— Клыкастая, — сердито пробурчал Мэтт, буквально вываливаясь из салона своей новой любимицы, — это ни в какие ворота не лезет! Какого черта ты взялась изображать злостного гаишника?

— Лучше помолчи, — с легкостью перекричала девушка поток явных оскорблений в свою сторону. — Где Бонни? И давай сюда ключи от багажника, мне нужно забрать оттуда кое-что.

— Так помолчать или ответить? — ехидно поинтересовался друг Елены, а затем уже более серьезно добавил, — Она сзади плетется на БМВ, минут через двадцать будет. Я обогнал ее только на въезде в город, до этого плелся со скоростью черепахи.

— Исходя из моего житейского опыта, смею заметить, что черепахи не передвигаются со скоростью сто восемьдесят километров в час, — мимоходом ввернула Франческа, опустошая не слишком-то вместительный багажник супер-кара.

— У вас очередная заварушка намечается? — полюбопытствовал Хонникат, глядя на целую охапку покрытых свежей смолой кольев.

— Нет, всего лишь небольшой пикничок с человечиной, — в тон ему ответила вампирша, вываливая "стратегический запас" на заднее сиденье своего автомобиля.

— Тогда приятно вам оттянуться, — с хищной улыбкой на лице пожелал парень. — Кстати, увидишь Дамона, попроси его в случае чего оставить после себя завещание. Я стал фанатом его тачки.

Девушка странно ухмыльнулась, но почему-то отказалась от комментариев.

— Да и еще, — как будто только что вспомнил юноша, бросая за спину озабоченные взгляды. — Пусть денег мне отпишет, а то его девочке требуется срочный ремонт. Это ж надо так угвоздать переднюю подвеску!

— Убери с дороги эту крошку, дождись Бонни, а потом сидите в доме очень тихо, будто вас нет там на самом деле, — очень серьезным тоном проинструктировала парня итальянка. — Ну и что мы стоим? — обратилась она к "зависшему" Стефану и с наслаждением откинула голову назад, стоило Ауди тронуться с места.

Непростая будет ночка…

Дамон внимательно наблюдал за тем, как медленно и настороженно оборачивается ассасин, потерявший всякий интерес к Елене. Мисао же тем временем боязливо отступала назад, лихорадочно нащупывая что-то у себя за спиной.

— Рыжая, ты плохо себя ведешь в последнее время, — сделал ей замечание Сальваторе, вальяжной походкой подходя ближе. Лисе очень не понравился его взгляд и похрустывание костяшек пальцев на плотно сжатых кулаках, которые парень предпочитал держать в кармане джинсов. — Расстраиваешь меня по пустякам, путаешь карты почем зря. Это заставляет меня задуматься, а нужна ли ты мне на самом деле?

Он поравнялся с растерянным мужчиной, недоуменно оглядывающимся по сторонам в поисках объяснений происходящему, лениво вытянул вперед правую руку, зачем-то прижал сжатый кулак к груди Альтаира и победно улыбнулся.

— Ненавижу хашишинов, — отвесил он емкий комментарий, искоса поглядывая на исказившиеся черты аристократического лица. — И ты знаешь об этом, хвостатая. Решила, будто какая-то жалкая кучка кровососов с татуировками в состоянии остановить меня?

Китсунша набрала в грудь побольше воздуха, словно готовилась к продолжительному погружению под воду, а затем выкрикнула истеричное:

— Хватайте его! — эхом отразившееся от стен.

Один или два вампира незамедлительно отреагировали, решительно выступая из темноты, однако почти тут же замерли, одолеваемые чувством голода.

— Погуляйте по окрестностям, мальчики, — снисходительно велел Сальваторе, перешагивая бездыханное тело предателя, из груди которого секундой ранее он выдернул странной формы кол с зазубринами.

Ассасины молча повиновались.

— Выводи ее отсюда, — почти беззвучно велел он Кайлебу, избегая смотреть на трясущуюся в ознобе Елену. — И аккуратнее там со своими дружками. Если кто тронет ее горло…

Договаривать юноша не стал, вновь сосредоточившись на посеревшем от испуга лице с хитрющими глазами.

— Думаешь, тебе это так просто сойдет с рук, жалкий выродок? — из последних сил храбрилась лиса. — Я сразу поняла, что дело нечисто, когда ты привез к нему девчонку, как мы и договаривались. Вот только ее внешний вид оставлял желать лучшего! Ты и пальцем к ней не прикоснулся, хотя я ожидала увидеть ее полуживой. Почему? Да потому что ты такой же, как эти ничтожные пиявки! Повелся на жалобную песенку грязной шлюшки, трясешься над ней, будто над единственным сокровищем, а теперь и вовсе решил забыть о том, кто сделал тебя нормальным! Вспомни, Сальваторе, каким я вытащила тебя из того борделя! Свихнувшимся от жажды крови! Еще пару десятилетий такой жизни и ты сгнил бы где-нибудь посреди леса, потому что окончательно потерял бы человеческий облик. Что, думаешь, бесконечная череда убийств никак не влияет на ваше бессмертие? Не рушит якобы отсутствующие души? А откуда же тогда берутся все эти оборотни и малахи? Кто по своей природе китсуны? Интересный вопрос, да?! Вы всего лишь жалкая пародия на род людской. Мы — совершенные существа, имеющие непосредственную связь с природой. И не тебе решать, кому стоит жить, а кому нет.

— Ошибаешься, — внимательно выслушал ее предсмертную речь вампир, прислушиваясь тем временем к удаляющимся шагам девочки. Кажется, он что-то упустил из виду… — Именно я определяю продолжительность жизни тех, кто мне действительно неприятен. И к огромному сожалению всех здесь присутствующих, — он огляделся по сторонам и с досадой констатировал полную безлюдность помещения, — пришло время расстаться. Узнаешь колышек? Специально для тебя приготовил. Еловый, для более острых ощущений, — с усмешкой поделился Дамон, в мгновение ока оказываясь за спиной у мохнатой гадины. Короткий вскрик и все должно было закончиться, но в последнюю секунду что-то пошло не так. Резкая боль между ребрами, глаза затянуло густой черной дымкой, мышцы всего тела словно одеревенели, а в виски гонгом ударился звонкий смех.

— Кровь вампира, жалкая тварь! Наслаждайся!

Единственное, что успел сделать вампир, перед тем как провалиться в неизвестность, так это назвать имя.

— Елена…

Кэролайн лихорадочно подыскивала ответы на оба вопроса, подавляя в себе желание поскорее поднять окно, перебраться на заднее сиденье и притвориться…ну хотя бы спящей. Жизненный опыт подсказывал — с Дамоном Сальваторе шутки плохи. Во всяком случае, со старшим из них.

— Кайлеба, — осипшим голосом прохрипела она, отчаянно уворачиваясь от цепкого взгляда злых черных глаз. — Машина Кайлеба, а я…просто…

— Сидишь здесь? — услужливо подсказал парень, запуская руку в салон автомобиля.

Девушка дернулась в сторону, ожидая самого худшего, но бледная ладонь с длинными пальцами лишь сомкнулась на ручке двери и потянула ее на себя.

— Вылезай, — коротко велел мужчина. — И без глупостей, девочка. Я в очень плохом настроении, а это всегда сказывается на моем великодушии.

И что ей оставалось делать? Кэр буквально выпала наружу, задним числом отмечая про себя полную парализацию всех мышц и голосовых связок. Почему-то, имея наглость (или храбрость) отходить по щекам пятисотлетнего полувампира-садиста, она не находила в себе смелости стойко выдержать взгляд его отца. Наверное, причиной тому служило то, как он поступил с ней в прошлый раз, в лесу.

Парень без всяких светских отхождений прижал ее спиной к кузову и, четко выделяя каждое слово, прошипел:

— Прекрати мне лгать. Чья это машина? Ты ведь испугалась, когда увидела меня, а потом тут же расслабилась, оттого что узнала. Но услышав голос, вновь поддалась панике, так? Ты приехала сюда с ним?

— С ним, — эхом повторила девушка, зажмуривая глаза.

— Зачем? — не менее властно спросил вампир, ослабляя хватку пальцев. — Зачем, Кэролайн?

— Я…я не знаю, — честно призналась она. — Он спросил, хочу ли я поехать с ним, а я согласилась. Все! Никакого подтекста в этом нет.

Дамон потерял к ней всякий интерес, как только получил исчерпывающие ответы. У него итак осталось слишком мало времени, и эти драгоценные крупицы он решил потратить на более значимые цели, нежели копание в набитой глупостями голове.

— Сядь обратно, заблокируй двери и даже носа на улицу не показывай, — через плечо бросил он, стремительно направляясь к уже известному заброшенному ангару. Лиса никогда не отличалась особым воображением по части выбора мест для обстряпывания своих мерзких делишек.

Он весь обратился в чувства, когда подобрался ближе к полуразрушенному зданию, и дотошно стал пересчитывать всех находящихся внутри. Людей было двое: его принцесса и парень, спокойно вышагивающих в какой-то паре метров от девушки. Нетрудно было догадаться, кто он, поэтому Сальваторе поспешно обратил свое внимание на что-нибудь другое. Мисао, пятеро вампиров, один из которых мучается невыносимой жаждой и, пожалуй, все. Хотя нет…

Парень прикрыл глаза на мгновение, вспоминая в мельчайших подробностях тот день, когда побывал внутри ангара. Типичное здание с малоприметными плоскими окнами под самым потолком. Вдоль одной из стен тянется неприметная на первый взгляд лестница, ведущая…Верно! В прошлый раз его удивило наличие обшарпанной двери в пяти метрах от пола, а сейчас становилось ясно, что это комната. Возможно, для персонала или какой-то склад для хранения необходимых инструментов — неважно. Главное, что и она в данный момент не пустует. Там находились двое. Силу одного из них практически невозможно было уловить, уж слишком слабой она казалась, как бы банально это не звучало. А вот второй бессмертный его очень даже заинтересовал. Прислушавшись на секунду, Сальваторе узнал язвительный голос отморозка, посмевшего прикоснуться к его девочке, и, не отдавая себе отчета в том, что делает, взлетел на крышу.

Тем временем ангар покинули сразу четверо вампиров, а сам воздух пропитался неконтролируемой жаждой, на которую некогда было обращать внимание. Бесшумно ступая по прогнившей местами черепице, он добрался до противоположного края здания и присел.

— Да-а, не повезло тебе, Корвинус, — якобы сочувственно протянул Неро. — Такая Сила, почтенный возраст, уважение, а поддался чувствам и потерял все в один миг.

В ответ раздался неразборчивый хрип, смутно напоминающий "Иди к дьяволу!".

— Ругаетесь, батенька, — неодобрительно зацокал языком красноглазый парень. — Нехорошо. Дурной пример молодому поколению подаете. Вот я, например, совсем недавно появился в клане, а уже добился всего, чего только можно пожелать. Когда Альтаир займет ваш пост, у меня будут исключительные возможности. Бездна денег, море крови, настоящая работа, а не то, чем предлагали довольствоваться нам вы. Он понимает нашу сущность, ценит жажду власти, осознает, в чем истинное предназначение ассасинов. Мы давно могли бы стать знатью среди вампиров, потеснить Древних и упиваться свободой действия, однако вы не желали лишней крови, сотрудничали с людишками, и нас заставляли преклоняться перед ними. Теперь же все изменится…

— Очень сильно сомневаюсь, — решительно перебил его вкрадчивый мужской голос, донесшийся откуда-то из темноты.

Парень дернулся в сторону, молниеносным жестом доставая из-за пазухи странной формы кинжал, на поверку оказавшийся деревянным, но не успел воспользоваться им по назначению, так как очутился лежащим на полу.

— Хорошая работа, Алекс, — полушепотом похвалил Дамон, успевший заметить нечестную подножку. Он присел рядом с распластавшимся на грязном полу вампиром и незамедлительно проткнул колом часто вздымающуюся от возмущенных вдохов грудь, с помощью Силы лишая парнишку возможности вопить по-девчачьи. — Было бы у меня больше времени, умирать тебе в мучениях, тварь, — поделился он наболевшим, глядя прямо в расширившиеся от непонимания глаза.

Дождавшись мирного отъезда некогда кровососущей твари в преисподнюю, он посмотрел на ослабленного Корвинуса, втянул носом душный воздух небольшого десятиметрового пространства и укоризненно покачал головой.

— Как же тебя так угораздило? — с некоей долей сочувствия спросил Сальваторе.

— Сын… — еле прохрипел ассасин. — Помогает тебе. Не убивай.

— Знаю, — хмуро пробормотал он в ответ. — Совсем без шансов подняться на ноги?

Алекс нехотя согласился, признавая исключительную беспомощность. Он понятия не имел, сколько в его крови вербены, но догадывался, что счет идет на литры.

Мужчина похлопал его по плечу в знак поддержки и тут же отвернулся, сосредоточившись на происходящем внизу. А там тем временем происходило нечто странное. Во-первых, пропала Елена, а вместе с ней и Кайлеб. Во-вторых, режущие острый слух голоса на повышенных тонах выясняли отнюдь не дружеские отношения, что само по себе являлось настораживающим фактором. Вампир осторожно приоткрыл плотно закрытую дверцу, выходящую на окутанную мраком лестницу, и чертыхнулся сквозь зубы, когда предательские петли протяжно скрипнули.

Остальные события заняли долю секунды, но четко отпечатались у него в голове. Негромко охнул "любимый ребенок", грациозно оседая на пол и зачем-то подзывая к себе Елену, победно вскинула руку вверх Мисао, резко обернувшаяся на настораживающий звук, а затем ее губы растянулись в плотоядной улыбке, когда она заметила стремительно приближающийся к себе темный силуэт.

— Рада видеть тебя, Дамон, — ласково проворковала она, несколько раз щелкая пальцами.

Один — и обуреваемый гневом вампир лишился ненужной сейчас Силы. Два — ассасины бодро возвращаются на свои "посты". Три — без труда справляются с чертовой блондинкой и ее геройским защитником. Четыре? Хотя вряд ли ей сейчас нужна Кэролайн.

— Ну что ж, мои милые, игра только началась! — самодовольно протянула лиса, принимаясь за приготовления к настоящему представлению.

Елена со стоном разлепила веки, уставившись в непроглядную темноту, и попыталась понять, жива ли она вообще. То, что произошло за два дня, казалось бесконечной чередой сюрреалистичных кошмаров, и мозг отказывался признавать за всем этим реальность. Сначала странная правда о любимом мужчине, у которого есть сын (проще смириться, нежели попытаться осмыслить), затем о ней самой и жизни в целом, а следом холод, страх и нескончаемая боль. Она ничего не понимала и отчаянно закрывала голову руками, точно надеялась поскорее спрятаться внутри себя, забиться в укромный уголок, завеситься плотными портьерами и никогда больше не видеть солнечного света. Это только раньше темнота пугала, потому что несла за собой неизвестность. Сейчас настораживало любое понятие будущего.

В бесплодных стараниях скрыться от себя самой прошли томительные пять минут, за которые ей все же удалось немного успокоиться и отвлечься от кишащего внутри комка ужаса. Она неуверенно пошевелилась, подбирая к груди заледеневшие ноги, и почувствовала легкую прохладу на щеке. Резко отдернувшись с такой скоростью, что затрещали шейные позвонки, Гилберт нервно рассмеялась и внимательно пригляделась к сидящему рядом мужчине.

— Дамон? — неуверенно позвала девушка, проводя пальцами по мягкой коже его куртки. — Это ты?

Глупее вопроса, конечно, не существовало в принципе, вот только она хотела удостовериться в своих ощущениях, прежде чем набрасываться на вампира с объятиями. Теперь она даже в себе не была уверена.

Он молчал, и о причинах нетрудно догадаться. Свешенная на грудь голова, заведенные за спину руки, неестественно вытянутые ноги…В такой позе вряд ли просидишь долгое время, даже если не склонен ощущать усталость.

— Милый мой, — чуть ли не с плачем выдавила из себя она, быстро перебираясь к нему на колени. — С тобой все хорошо? Ответь, пожалуйста! Дамон!

Елена обхватила его лицо ладонями и испугалась еще больше. Такого холода ей никогда не приходилось чувствовать прежде. Его кожа, она словно покрылась незаметной глазу корочкой льда, которую невозможно было растопить обычным прикосновением. Девушка принялась растирать помертвевшие губы, щеки, лоб, подбородок, позволяя панике добираться до самого сердца, и мысленно молила только об одном: чтобы с ним все было хорошо. Непременно все было хорошо…

Отчаявшись добиться чего-то трясущимися ладонями, она бережно поцеловала сначала одну щеку, следом вторую и потеряла над собой контроль ровно до той минуты, пока не услышала в голове презрительный голос: "Вот только сырости не надо! Терпеть не могу влагу, сестренка! И кстати, мечтаешь оживить папочку, глянь за спину, он там отдыхает".

Гилберт застыла на мгновение, медленно вникая в суть услышанного, а потом с криком отскочила в сторону. Она сейчас что, целовала Его сына?

— Мог бы раньше сказать, — с отвращением выдавила из себя Елена, вытирая губы рукавом кофты, и недобро покосилась на наглого вампира, вновь вернувшегося в неудобное положение. — Тебе плохо, да?

"Уже заметно лучше" — самодовольно отозвался он, демонстративно отказываясь общаться привычным миру способом, на что девушке было откровенно наплевать.

Она осторожно присела рядом со второй темной фигурой, которую отчего-то не заметила прежде, и подавила тяжкий вздох облегчения. И как она умудрилась их перепутать?

Ее вампир "копировал" позу своего не обремененного воспитанием отпрыска, вот только уже пытался открыть глаза и дышал более ровно и спокойно.

— Ты слышишь меня, любимый? — шепотом поинтересовалась блондинка.

Кивок и слабый стон, вызвавшие в ее душе целую бурю ликования и восторга.

— Е-е…л…е-е… — попытался выговорить он ее имя, слепо нашаривая в темноте теплую ладонь, буквально тут же оказавшуюся в пределах досягаемости. Дамон легонько сжал ее и придвинулся ближе.

— Все, — успокаивающе зашипела девушка, — все хорошо. Я рядом. Как ты себя чувствуешь?

Она сама удивлялась бодрости собственного голоса, но еще больше поражали желания мужчины. Он довольно недвусмысленно тянул ее к себе, по-прежнему стараясь выговорить хоть что-то, однако постоянно срывался на протяжный хрип и лишь беззвучно шевелил губами. Сначала ей показалось, будто он голоден и пытается показать, что хочет крови, и она с готовностью подставила горло, которое он зачем-то принялся целовать, да еще с такой нежностью, что она перестала дышать.

— Что…? — недоуменно спросила девушка, слегка смутившись от ярой настойчивости мужчины. Вероятно, он не знал, что в какой-то паре метров сидит ехидный сынуля, осыпающий все происходящее множеством комментариев, которые довелось расслышать только ей. Или же наоборот старался показать…Хотя нет, это было явно не в характере старшего Сальваторе.

"Может, хоть на секунду заткнетесь? Переведи ему!" — продолжал парень выказывать недовольство поведением отца, чем уже довел Елену до нервной икоты.

Она, горя желанием прекратить этот балаган, честно попыталась высказаться, но промямлила лишь бессмысленное: "Подожди секундочку", а затем очутилась в плену у поистине дурманящих губ. Голос в голове взвыл от ярости, на что Елена просто махнула рукой. Надо же им было отрабатывать титул сладкой парочки, а лучше ситуации и придумать невозможно!

Казалось, с каждой секундой ее вампир все быстрее приходит в себя. Его объятия стали заметно крепче, губы жарче, а дыхание спокойнее, хотя девушка вряд ли могла сказать о себе то же самое. Пьянящая дурнота постепенно охватывала каждую частичку тела, помогая избавиться от тяжкого груза воспоминаний. Обо всем, кроме тех ночей, что они проводили вместе.

"Среди вас есть дети! Имейте совесть!" — теперь уже вовсю потешался полувампир, от души ухохатываясь над их невозможностью держать желания под контролем.

Елена с тихим стоном отстранилась, одаряя мужчину сияющей улыбкой, и принялась покрывать легкими поцелуями опущенные веки, когда почувствовала его старания вновь заговорить. Силясь поскорее помочь, она неловко придвинулась ближе и навострила слух.

— Я… — хрипло протянул Дамон немного не своим голосом, затем откашлялся и уже совершенно уверенно заявил, — Я папе расскажу, что ты ко мне приставала!

Девушка вспыхнула неподдельным гневом, точно только загоревшаяся спичка, и, прежде чем колючая новость перебралась в разряд понятого, отвесила ухмыляющемуся вампиру звонкую и вполне заслуженную пощечину.

— Везет мне сегодня на истеричек, — не слишком-то огорчился он, с интересом наблюдая за стремительным возвращением Гилберт на прежнее место.

Она устроилась за спиной старшего Сальваторе, а потом воззрилась на него волчьими глазами, явно сожалея об отсутствии под рукой чего-нибудь деревянного. Вот же дурочка!

"Кстати, получилось больно" — вернулся он к предыдущей манере общения, осознавая некоторую утомительность обычных бесед. Видно, Мисао как следует постаралась с кровью, сил не было даже пошевелиться. "Ты еще не стала моей мачехой, а уже дерешься!".

— Тебя вообще убить мало, — гневно припечатала блондинка, осторожно поглаживая ледяную щеку беспробудно спящего мужчины. — Жаль только, что я не подумала об этом раньше. Какого черта ты себе позволяешь?

Она говорила подчеркнуто холодно, но при этом достаточно тихо. Небось, считала своего вампира способным услышать их глупую перепалку.

"Забей" — оптимистично посоветовал полувампир. "Он все равно сейчас ничего не чувствует стараниями этой рыжей обезьяны. Я всегда очень любил всякого рода эксперименты. Забавно, какими порой вы бываете предсказуемыми. Но сейчас речь не об этом. Мне хотелось знать, какая ты с ним. Знаешь, такое маленькое любопытство, которое прямо-таки требовало удовлетворения. А как еще узнать, если не прикинуться им?".

— Иногда помогает спрашивать, — высокомерно отбрила Елена, оглядываясь по сторонам. Ей хотелось понять, где они находятся, но ненавистная темнота, незримо следующая по пятам в течение целого дня, не позволила выяснить никаких подробностей. Скорее даже добавила больше загадок. Например, местонахождение Кайлеба…

"Честно? Не подумал об этом" — невозмутимо несся парень на волне идиотизма, отчаянно мешая девушке как следует сосредоточиться. "А хочешь о еще одном опыте узнать?".

— Только если ты затем пообещаешь заткнуться, — буркнула сквозь зубы Гилберт. — Хотя нет, лучше объясни, что происходит. А заодно поведай о том, зачем явился и убил этого ассасина. Вы же вроде тут все заодно были…

"Всенепременно" — ласково проворковал юноша, вытягивая затекшую шею. "Но сначала о моих исследованиях. Как думаешь, что значит для Кэролайн глагол "люблю"? На что она готова ради того, кто озвучит его вслух?".

Девушка невольно раскрыла рот от удивления.

— Очередное проявление длинного носа? Или у тебя такое чувство юмора отвратительное?

"Поясню: когда я ехал сюда, то заранее знал, с кем придется встретиться. Он", — невежливый кивок головой в сторону отца, — "никогда не станет слушать моих объяснений. Просто убьет, и я понимаю, что есть за что. Сам поступил бы точно так же. Но меня не устраивает перспектива отправляться к праотцам в столь юном возрасте, а потому я прихватил сюда твою подружку. И вот теперь гадаю, поможет мне эта маленькая хитрость или нет".

— А при чем тут любовь? — слегка поморщилась она от циничности в звучащем голосе.

— Я сказал ей, что люблю, — по-человечески ответил вампир.

— Тогда ты просто задница, и на месте Кэр я бы вряд ли дорожила твоей жизнью, — откровенно призналась Елена, желая поскорее покончить с неприятным разговором. Сейчас ее куда больше интересовало состояние Дамона. Битые десять минут она пыталась добиться от него хоть какой-то реакции, но сталкивалась лишь с пугающей окаменелостью. Он даже дышал не как обычно, а будто бы через раз.

"Спасибо за честность" — как-то немного обижено протянул Сальваторе. "И не старайся, он просто спит. Кстати, довольно милый сон. Вы и правда красиво вместе смотритесь, да и танцуете неплохо".

Девушка, по не понятной для себя причине, залилась румянцем и пролепетала смущенное: "Спасибо", с нескрываемой нежностью поглядывая на чуть подрагивающие веки своего любимого.

"Может, тогда еще один поцелуйчик?" — с надеждой предложил вампир. "В знак благодарности".

— Мечтай на здоровье, — довольно вежливо остудила его пыл Гилберт.

"А вот этого не надо", — со всей серьезностью произнес он. "Я всегда добиваюсь того, что хочу, поэтому не советую тебе оказываться в списке моих грез. Но давай лучше вернемся к нашему уговору. Начнем с простого. Где мы? В том же самом ангаре. Рыжая хорошо подготовилась, гостеприимство на высшем уровне. Ты видишь вообще хоть что-нибудь?".

— Смутно, — коротко ответила девушка. — Слишком темно для меня.

"Тогда поехали дальше. Что с папиком? Отдыхает вампир с дороги, путь-то неблизкий был. Он сейчас спит, но это продлится недолго. Думаю, еще пара часов и стоит ожидать пробуждения. Кстати, он жутко голоден, поэтому будь осторожна в дальнейшем общении. Почему это случилось? Глянь на колечко на пальце. Э-э, нет, Елена, руками трогать не обязательно. Черт, ну я же просил!".

Она поежилась от злости в его голосе и тут же отдернула ладонь, которую обожгло болью такой силы, что у нее заслезились глаза.

— Что это? — дрожащими губами прошептала блондинка, глядя на мгновенно почерневшую кожу пальцев, соприкоснувшихся с холодным перстнем.

— Если честно, не знаю, — вновь прибегнул Дамон к возможности нормально разговаривать. — Не вздумай к лицу подносить, только хуже сделаешь. Просто потерпи немного, должно само пройти.

Ему отчего-то стало жаль дурочку. И уж совсем диким по своей природе оказалось желание воспользоваться Силой, чтобы убрать боль.

— Но его ведь нужно снять! — проявила она неуместный героизм. — Оно опасно!

"Не более чем сидение на грязном полу" — безразличным тоном пояснил парень. "Мисао с его помощью выкачивает из отца Силу, а любые попытки сорвать безделушку заканчиваются вот такими отметинами. А еще кольцо контролирует мысли, как бы корректирует поведение. Это не внушение, но что-то общее имеется. Так мы старались помешать ему найти тебя. И ты должна снять его, только чуть позже. Я скажу когда".

— С тобой что-то не так? — с некоторым беспокойством спросила девушка, замечая некоторые перемены в его манере речи. Куда-то подевался неуместный сарказм, предложения стали отрывистыми и очень короткими, будто он задыхался.

"Фрэнки едет сюда" — пояснил вампир. Он только сейчас ее почувствовал, что само по себе было странным. Конечно, его крови она выпила совсем немного, но разве количество когда-то влияло на эту незримую связь? Выходит, хвостатая накачала его от души…

— Это плохо для тебя, да? — не без некоторого самодовольства поинтересовалась Елена.

"Да, потому что мне придется думать не только о нас троих" — спокойно ответил он, понимая, что совершенно зря влез в эту темную историю. "Теперь выслушай меня, не перебивая, и постарайся поверить на слово. Я приехал сюда не за тем, чтобы отрывать вам головы. Наоборот, у меня в кои-то веки благородные цели. Что сейчас происходит вокруг? Мисао готовится к скорому приезду всех остальных участников. Ассасины — лишь способ удержать их от глупостей, плюс надежная охрана. Она решила устроить нечто вроде игры на выживание, в которой я тоже собирался принять самое непосредственное участие. Ее дело наблюдать, мое — разобраться со всеми, кого ненавижу. Ну или ненавидел, хотя вряд ли во мне имеется хоть капля симпатии к дядюшке Стефану. Не знаю, зачем ей этот балаган, мы просто сошлись на почве общих интересов. Теперь о том, как следует себя вести. Думаю, будет неплохо, если ты какое-то время побудешь без сознания — это я легко устрою. Так у нее не возникнет желания поиздеваться, а значит, я смогу лучше приглядывать за этой взрывной итальянкой, которая уж точно полезет на рожон в самый неподходящий момент. Далее…есть еще парочка трудностей. Минут двадцать назад тебя интересовало местонахождение блондинистого кровососа, так вот, отвечаю: он этажом выше, рядом со своим покойным отцом. Почему так мрачно об Алексе? А у дяденьки посреди груди довольно симпатичный колышек. Кайл пока без сознания, думаю, стараниями ускоглазой дамочки, но он очнется очень "вовремя". И первое, что увидит — безжизненное тело Корвинуса" — он прервался на секунду, прислушиваясь к какому-то постороннему шороху. Затем резко приложил указательный палец к губам, показывая Елене необходимость молчать, и попытался подняться на ноги.

Шебуршание преобразилось до звука крадущихся шагов и стихло почти так же мгновенно, как и появилось. Судя по ленивому биению сердца, это был кто-то из ассасинов, решивший проверить наличие пленников.

— И зачем ты все это говоришь? — возмущенно зашипела девушка, получив разрешение вновь открыть рот. — При чем тут Кайлеб и его отец?

"Да притом, мисс Явная Глупость, что это твой вампир убил Алекса. Забыл упомянуть, что рядом покоится еще один труп того самого отморозка по имени Неро. Никаких мыслей не навевает? Особенно есть учесть, что Дамон чувствовал тебя так же остро, как и я. Это между обычной девушкой и вампиром существует связь, у вас же нечто большее и гораздо более сильное. Ты-то у нас не человек, сестренка".

— То есть это он убил этого Алекса? — немного обескуражено переспросила Гилберт.

"В точку, детка. И как только очухается эта блондинистая пиявка, в мире станет на одного озлобленного монстра больше. Отцу раз плюнуть с ним попрощаться, вот только станет ли он это делать? Ассасин так трогательно о тебе заботился, даже не съел, хотя вполне мог бы соблазниться. Поэтому постарайся очень внимательно слушать меня, когда все начнется, ладно?".

Елена обессилено кивнула, ощущая приближение морской болезни. Почему все так сложно и запутанно? И стоит ли ей доверять вампиру, сидящему напротив? Какие у нее гарантии того, что он не врет, а говорит правду?

"Например, моя заинтересованность в твоей жизни" — услужливо подсказал Сальваторе. "Поверь, мне меньше всех нужна твоя смерть. Ты ведь должна мне, помнишь? А я очень рассчитываю получить…Ну да об этом мы поговорим позднее. Просто запоминай, что тебе нужно делать, и не задавай лишних вопросов. Снимешь кольцо по моей команде, сотрешь линию, вытолкнешь за нее эту гадину и постараешься удерживать Дамона рядом столько, сколько сможешь. Дальше я разберусь сам".

Девушка застонала при упоминании неизвестной линии, но постаралась ничем не выдать своего истинного отношения к дурацким указаниям.

— Хорошо, я все сделаю, — мрачно согласилась она. В конце концов, ей больше не на кого было положиться. — Я вытащу нас всех отсюда, любимый, — ласково шепнула Елена, утыкаясь носом в мужское плечо.

Мисао сосредоточенно вычерчивала на грязном полу какие-то загогулины, не переставая бормотать себе под нос заклинание. Голова была занята лихорадочным обдумыванием четкого плана, а руки механически выполняли все необходимые действия. Она просто не могла поверить в собственную удачу! Потратить столько сил, времени и нервов, хотя всего-то и требовалось, что избавиться от заносчивого полувампира таким изящным способом. Кровь превращенного! Кто бы мог подумать, что она настолько могущественна! Гомеопатическая доза, и наглый мальчишка уже больше не в состоянии рушить ее планы.

— Эй, ты! — громко обратилась лиса к маячившему неподалеку ассасину. — Подойди ближе.

Тот послушно двинулся вперед, но замер всего в нескольких шагах от того места, куда указывал длинный палец с кривым обломанным ногтем. На его лице проступило недоуменное выражение, сменившееся злостью, когда и после третьей попытки не удалось продвинуться вперед. Он точно упирался всем телом в невидимую преграду, что вызывало у китсунши сочувственную улыбку пополам с ликованием.

— Ладно, хашишин, — смилостивилась она над глупым парнем, — вернись на место. Я просто кое-что проверяла.

Значит, все на самом деле работает так, как планировал ее брат. Обладателю Силы не переступить через заветную черту, а это уже обнадеживает!

Потирая руки в предвкушении близящегося веселья, лиса решила проведать "шведскую семейку" и направилась прямо к неприметной двери, скрывающей за собой еще одно подсобное помещение. На секунду замерев на пороге, чтобы прислушаться к звенящей тишине комнаты, Мисао потянула проржавевшую ручку на себя и зажмурила на мгновение глаза, заставляя привыкнуть их к полному отсутствию света.

Оба Дамона и Елена были на месте, как и следовало ожидать, вот только кое-что все же изменилось. Она хорошо помнила, что оставляла этих троих в несколько другой позе. Во всяком случае, девчонка сидела рядом с одним из мужчин, а не спала на груди, как это происходило сейчас. И кто из них кто? Где отец, а где сын? И почему она не догадалась раньше как-то их пометить?

— Удивлена, рыжая? — насмешливо спросил тот, что держал на руках спящую девчонку. — Думала, я не отойду так скоро? Но ты сама мне в этом помогла, когда оставила здесь эту аппетитную малышку.

Лиса шмыгнула к стене, ощущая полную парализацию голосовых связок, и во все глаза уставилась на полувампира, чью трапезу она прервала своим неожиданным появлением.

— Что?! — сипло вымолвила китсунша.

— Да ладно тебе, — беззаботно махнул рукой Дамон, рукавом куртки тщательно вытирая перепачканные кровью губы. — Я сам сглупил, когда начал разговор не с того. Ты подумала, будто мы теперь по разные стороны, но это не так. Почему я не тронул девчонку, когда была такая возможность? Хм, я полагал, что ты и сама это поймешь. Она ведь выглядит совершенно, как моя Катрина…Сходство просто поразительное! Сначала я испугался, оттого и оставил ее хашишину, а потом…Отдай мне ее! — с лихорадочным блеском в глазах возвестил парень, крепче прижимая к себе девушку, точно считал ее самым бесценным сокровищем. — Проси, что угодно, только отдай! Хочешь помощи? Я ее предоставлю. Ты ведь и сама прекрасно знаешь, что ни один из прихвостней Корвинуса не сравнится со мной! Ну что ты молчишь?

Мисао расширившимися от удивления глазами смотрела на него и не могла понять, что вообще происходит. Разве ему не полагается сейчас корчиться от отсутствия Силы?

— Э-э, — задумчиво протянула она, делая искушенное лицо, — мне кажется, ты немного переигрываешь. Но я согласна обменять эту девчонку на ту, что сидит в машине неподалеку отсюда. Дашь мне Кэр, а сам можешь проваливать к черту под ручку с этой…юной мисс. Идет?

Сальваторе мысленно зарычал, но в ответ выдал лишь ликующую улыбку и милостиво кивнул головой, как бы давая свое царское согласие. Теперь ему предстояло подняться на ноги, а это уже будет сложнее, нежели изображать из себя сытого вампира, отведавшего свежей кровушки. Он бросил беспокойный взгляд в сторону отца, переместил его на умиротворенное лицо Елены, которая спала под действием его Силы, зацепился глазами за небольшую ранку на шее девушки, при ближайшем рассмотрении оказавшейся немногим серьезнее царапины, и выдохнул, когда лисица устремилась к выходу, горя желанием поскорее заполучить малышку Кэролайн.

А ведь такого поворота событий он не ожидал…

— Чтоб тебя, рыжая гадина! — зло прошипел он ей вслед, быстро отыскивая в кармане куртки телефон.

Дамон молил дьявола о снисхождении, вполуха прислушиваясь к длинным гудкам, и надеялся, что девочка последует его указаниям. Да, он солгал Елене! Солгал самому себе, но это уже неважно. Она не должна была расплачиваться за его ошибки.

Но все рухнуло в мгновение ока, когда он услышал в своей голове панический крик. Впервые за пять сотен лет его обуял неподдельный ужас, а перед глазами стали проноситься совсем не радостные картинки с перспективой на будущее.

— Милочка, надо быть ласковой с окружающими, — поучительно увещевала Мисао, до боли сжимая длинными пальцами челюсть девушки, в то время как один из ассасинов примерялся, куда лучше вонзить зубы: в мягкую шейку или тоненькое запястье. — Не будь дурочкой и просто скажи нам, как его убить.

— Не знаю, — твердо ответила Кэролайн, когда получила возможность разговаривать.

— Ответ очень неверный, — удрученно покачала головой лиса. — Может, мне стоит оставить тебя на пару минут с ним наедине?

Вампир хищно улыбнулся девушке, демонстрируя ослепительную белизну зубов, явно заинтересовавшись предложением. Форбс судорожно сглотнула вязкий ком в горле, прекрасно узнавая в длинноволосом парне одного из тех, кто всегда очень косо поглядывал в ее сторону. Имени она не помнила, а вот глаза…Некогда красивого серо-голубого оттенка, сейчас они вызывали дрожь во всем теле. Радужная оболочка обзавелась кроваво-красным ореолом, что свидетельствовало лишь об одном: он был относительно молод, но уже убил достаточное количество людей, дабы искалечить свою душу до неузнаваемости.

— Ты долго думаешь, лапочка, — сладко проворковал он, переглядываясь с китсуншей. — Через пять минут она все расскажет, — обнадеживающе заявил хашишин, давая понять, что нуждается в некотором уединении.

Девушка вскрикнула, когда сильные руки выволокли ее из автомобиля и повалили на траву, и зажмурила глаза, ощущая внутри себя неизвестно откуда взявшееся веселье. Неужели опять? Очередной вампир с уже изученными желаниями? Кровь, боль, крики…

"Да скажи же ему!" — ворвался в ее отключившееся от реальности сознание панический вопль Дамона. "Не будь дурой! Скажи!".

— Не хочу, — хотела было ответить Кэр, но обнаружила полное отсутствие сил, прежде всего моральных. Какой толк в спорах с ним? Или он думает, будто она способна на подлость? Разумеется, но сейчас все иначе. Эта фраза, все еще отдающая в ушах мягкими переливами… "Люблю тебя". Вот и причина. Никаких откровений с кровососами.

"Детка, повторяй за мной" — почти ласково прозвучал голос Сальваторе. "Повторяй громко и вслух, чтобы они слышали. Его можно убить только лишив жизни создателей. Дамон и Катрина. Все! Я больше ничего не знаю".

Она послушно проговорила необходимые слова и почувствовала, как ослабевает хватка зубов, сомкнувшихся у основания плеча. Предусмотрительный любитель поиздеваться не стал играть с огнем, поэтому оставил нетронутой пульсирующую артерию, что не избавило ее от неимоверной боли. Глупо было надеяться, будто он станет пользоваться Силой для заживления ран. Отшвырнув ее назад, вампир поднялся на ноги и побежал докладывать о выполнении "труднейшей" задачи своей рыжехвостой начальнице.

— Спасибо, — слабо прошептала Кэролайн, не зная, слышит ли ее мужчина или нет.

Дамон растирал в пыль подобранную с пола железку, с удовлетворением отмечая явную растерянность Мисао. Пусть теперь попытается избавиться от него предложенным способом, а он посмотрит, как это у нее выйдет.

— Ты уверен, что она сказала правду? — наверное в сотый раз переспросила она у туповатого ассасина, вновь выслушивая его монотонное бормотание. — Уйди с глаз моих!

Сальваторе облегченно вздохнул. Разумеется, этот подонок был уверен, иначе и быть не могло. В их с Кэр связи, основанной на его крови, очень много плюсов. В частности, маленький обмен парой-тройкой фраз остался незамеченным даже для того, кто воткнул свои грязные зубы в ее нежную кожу. Все происходит на подсознательном уровне и почти не отражается в мыслях.

Радовало еще и то, что эта встряска с мучениями над девушкой оказалась ненапрасной. Она словно придала ему сил и позволила вытеснить из организма болезненную слабость, и сейчас он собирался надрать кое-кому уши, вот только момент был чуточку неподходящим. Либо караулить "сон" папеньки и охранять его девицу, либо пересчитать ребра у рыжей — выбирать стоило по недавно освоенному принципу человечности.

— Думаю, пора начинать, — вырвал его из размышлений удивительно жизнерадостный голос китсунши. А ведь у него до сих пор не было четкого плана!

"С богом!" — с некоторым кощунством подумал парень, делая два решительных шага вперед. Причины подобной спешки стали ясны ему буквально в следующую секунду.

У входа в ангар застыла стройная фигурка девушки, узнать которую не составило никакого труда. Издав зловещее рычание, Франческа шагнула внутрь, сжимая в крепкой руке остро заточенный кол со специфическим запахом. Ель — как догадался Дамон. За ее спиной тут же возникло еще одно до боли знакомое лицо, перекошенное злобой. К слову, таким Стефана Сальваторе еще не видел никто.

"Вот уж истинное воплощение вампира" — театрально ужаснулся его племянник, со сцепленными зубами переступая ногой очерченную на полу линию. "А разве тебе не сказали, Мисао, что на людей она не действует?" — ехидно прокомментировал он полезшие на лоб от ужаса раскосые глаза и громко откашлялся.

— Ну, понеслась! — бодрым тоном возвестил парень, занимая самое выгодное место "на трибунах".

Стефан выбрался из машины вслед за взвинченной вампиршей и в который раз за вечер пожалел о своих жизненных принципах. Сейчас бы ему не помешало достаточное количество Силы, способной усмирить пыл трехсотлетней девушки хоть на пару секунд.

— Фрэнки, пожалуйста, без глупостей, — взмолился он, понимая, что им обоим грозит нешуточная опасность. Но разве она когда-нибудь прислушивалась к чужому мнению?

Бросив на парня косой взгляд, ясно свидетельствующий о необходимости катиться куда подальше, итальянка ускорилась. Однако через мгновение застыла на месте, расправила плечи и полной грудью вдохнула не слишком впечатляющий по своему химическому составу воздух промышленной части города. Никаких сомнений быть не могло, пахло кровью. Человеческой. Женской.

С гортанным рычанием она бросилась отыскивать источник дурманящего запаха, крепче сжимая в руке прихваченный кол. Перед глазами неожиданно всплыло лицо Елены без единой кровинки, но она поскорее отогнала этот пугающий образ и вся обратилась в чувства. В паре километров от того места, где они оставили Ауди, находилась еще одна машина. Неприметная темная Тойота, и именно в ней находился тот, кто так аппетитно пах. Точнее та…

Сальваторе, не отставая ни на шаг от подруги брата, тенью проскользнул к водительской двери и заглянул в салон, ожидая увидеть кого угодно, кроме Кэролайн Форбс, которой, по всей видимости, крупно не повезло, притом совсем недавно.

С помощью Силы Франческа заставила девушку разблокировать двери, а затем принялась за любимое занятие — допрос с пристрастием.

— Кто ты? — непривычно серьезным тоном спросила она, отыскивая в аптечке все необходимое для перевязки.

— Кэролайн, некогда лучшая подруга Елены, — с готовностью ответил Стефан, в свою очередь отыскивая какую-нибудь информацию о владельце автомобиля. Так, на всякий случай.

— Что ты здесь делаешь? — ни к кому в особенности не обращаясь, поинтересовалась вампирша. — И кто это сделал?

Она быстро стянула с дрожащих плеч тоненькую курточку, отодвинула в сторону воротничок простенькой блузки и сморщилась от отвращения. Ей всегда становилось не по себе от вида укусов, которые больше подходили под следы зубов разъяренного зверя, нежели сколько-то летнего аристократа.

— Что за мерзость! — в сердцах воскликнула Фрэнки, щедро смазывая рану антисептической мазью. Следом наспех наложила повязку, отрывая куски пластыря зубами, и принялась терпеливо ждать осмысленного ответа.

Девушка никак не могла взять себя в руки и поначалу несла откровенную чушь, вроде: "Я не хотела говорить этого, но он заставил…Испугался или просто разозлился, вы ведь все собственники, каких мало! Что теперь с ним будет? А с Дамоном?".

— Давай пойдем по порядку, дорогая, — из последних сил сдерживалась итальянка. — О ком ты говоришь?

— О Дамоне, — покорно ответила Кэр.

— Это я поняла, — мучительно выдавила улыбку Франческа. — "С ним" — это с кем?

— С Дамоном, — все так же тихо и немногословно пояснила Форбс.

— Черт возьми, тебя по голове били что ли? — взорвалась девушка. — Кто тебя укусил? Какого дьявола ты здесь делаешь? Что видела за то время, что просидела? Отвечай четко, живо и без всяких соплей!

— Укусил ассасин, я не помню его имени, — принялась ворочать она распухшим языком. — Я приехала сюда с Дамоном, он сам меня об этом попросил. Видела Мисао. Еще Дамона, Елену и Кайлеба, но на них кто-то напал прежде, чем я успела вылезти из машины. Это все.

— Ты что-нибудь понял? — ошеломленно поинтересовалась Фрэнки у Стефана, в эту минуту внимательно изучающего водительское удостоверение на имя Габриеля Найта. Фотография по понятным причинам отсутствовала. Судя по всему, она возникала у любопытствующих в голове под действием Силы.

— Вполне, — хмуро кивнул головой юноша. — Она приехала сюда не с моим братом, а племянником. Ведь так, Кэролайн?

Девушка обрадовано кивнула головой и почти тут же провалилась в сон, оставив недоумевающих вампиров наедине с множеством вопросов.

— Ладно, — ничуть не огорчилась вампирша, — зато мы знаем, что прибыли к началу представления. Ты как хочешь, а я собираюсь добыть себе материал для дохи. Полвека мечтаю о меховом манто!

Мисао радостно прихлопнула в ладоши, завидев долгожданную участницу своего маленького спектакля для души, и совсем растаяла от счастья, когда через мгновение за ее плечом появилась встрепанная голова с горящими ненавистью зелеными глазами. Стефан Сальваторе собственной персоной — она и надеяться не могла на такой подарок судьбы! Неземное блаженство в очередной раз подпортило неожиданное появление сыночка Катрины, который, вот уж действительно исчадие ада, не поморщившись, переступил заветную линию и осклабился во все тридцать два зуба. Его ехидный выкрик: "Ну, понеслась!", навел достаточно шороху в первые же минуты. Фрэнки зарычала и бросилась в его сторону, подталкиваемая бессмысленным желанием рвать и метать, и даже не заметила нешуточного препятствия в виде загоревшихся тусклым синим пламенем линий на грязном полу.

— Тварь! Мразь! Ничтожество! — пожалуй, единственные пристойные выражения, которыми она пользовалась, сверля глазами ухмыляющегося полувампира. У нее не было ни малейших сомнений на счет того, что это действительно он.

Однако уже через пару мгновений ее праведный гнев перешел в стойкое недоумение, когда она всем телом врезалась в незримое препятствие и по инерции отлетела на пару метров назад и, теряя точку равновесия, грохнулась на спину.

— Добро пожаловать, дорогие гости! — громко возвестила Мисао, со смехом наблюдая за еще одной не слишком умной попыткой девушки добраться до невозмутимо улыбающегося мужчины. Забавно было смотреть на то, как она настороженно приближается к четко выделенной линии и переглядывается со Стефаном, в надежде найти в его растерянных глазах объяснение происходящему.

— Не старайся, детка, — смилостивился над ней Дамон. — Тебе придется постоять там, у нас такие правила, — он подмигнул лисе и получил в ответ донельзя приторную улыбку, демонстрирующую нездоровую желтизну зубов.

Вампирша разразилась новой волной ругательств, проклятий и угроз и принялась колотить сжатыми кулаками воздух, постоянно натыкаясь на невидимое препятствие. Ее тщательные попытки и расплавленный гнев, коим пропитался воздух, вызвали вполне ожидаемую реакцию. До сих пор излучающие мерцающий синий свет линии как бы налились Силой и резко вспыхнули, взметнув в воздух столп радужных искр.

— Можешь и дальше корпеть в том же духе, деточка, — приторно-нежно возвестила китсунша. — И через пару часов окончательно лишишься всей мощи бессмертных. А теперь, давайте пригласим сюда главных участников веселья. Дамон, Елена — прошу к общему столу!

Стефан, все это время придерживающий за локоть беснующуюся итальянку, завертел головой, ожидая появления брата. Его внимание привлекла маячившая в тени фигура в плаще, из-под капюшона которой зловеще поблескивали налитые кровью глаза. Кажется, это и был один из ассасинов. Приглядевшись повнимательнее, парень заметил четыре похожих, словно близнецы, силуэта и неосознанно зарычал, отмечая про себя характерный запах одного из них. Тот, кто "перекусил" Кэролайн, стоял в самой непосредственной близости к Мисао и как-то слишком самодовольно ухмылялся, с интересом косясь в сторону неприметной двери. Вампир последовал его примеру и через секунду увидел бесстрастное лицо брата, несущего на руках Елену. Двигался он очень неуверенно, смотря куда-то далеко перед собой, и выглядел самым ужасным образом. Спутанные черные волосы хаотично спадали на покрытый испариной лоб, верхняя губа подрагивала, обнажая заострившиеся клыки. Было видно, что он с трудом сдерживается от соблазна вонзиться зубами в горло девушки и почти не дышит.

Дамон, пошатываясь, легко переступил пылающую огнем линию, скорее всего даже не заметив ее, с трудом преодолел еще пару метров и в изнеможении опустился на колени, как можно бережнее опуская на пол свою принцессу. Казалось, он вообще не замечал никого и ничего вокруг, акцентируя внимание на размеренном сердцебиении девушки. И то, как нежно ее ладонь очутилась в объятии его пальцев, разрушило последние остатки самообладания Фрэнки — она кинулась вперед, вновь встречаясь с раздражающим препятствием, и сорвалась на крик.

— Дамон! — бессознательно вопила итальянка, колотясь лбом в разделяющую их "стену". Крупные слезы отчаяния градом катились по бледным щекам, что заставляло сердце Стефана разрываться от жалости к ней. Он ничем не мог помочь. Никому из них.

— Обалдеть, как трогательно! — фальшиво всхлипнула лиса, наблюдая за разыгрывающейся на глазах трагедией.

Сын Катрины спешно спрятал лихорадочно сжатые кулаки за спину и натянул на лицо уместную в данной ситуацию улыбку а-ля истинный подонок.

— Я просто не перестаю поражаться вашей схожести с людишками, — как ни в чем не бывало продолжила Мисао. — Это так занятно. Вы кичитесь прожитыми веками, гордитесь своим бесценным жизненным опытом и явным превосходством, а на самом деле пропитаны еще большим количеством слабости, чем эта девчонка! — она невежливо ткнула пальцем в Гилберт и залилась громким хохотом, получив предупреждающее рычание от Дамона. — Но давайте-ка обо всех по порядку. Не скрою, я вернулась сюда исключительно ради мести. Мне хотелось избавиться от всех, кто был в тот день в Ши но Ши. Однако сделать это собственными руками казалось слишком скучным занятием. Где же эмоции, которые так ценны для нас, спрашивала я себя. Какой смысл в повседневном убийстве, не способном принести должное количество наслаждения? И тогда в моей голове возник план — стравить вас между собой и с интересом наблюдать, как вы рвете друг другу глотки. Я мастер создавать такие ситуации, а эмоции вампиров всегда вызывали у меня огромное восхищение. Только мой глупый брат мог тешить себя надеждами на широкомасштабную войну с ассасинами, я решила взять то, что мне по зубам, и принялась за приготовления. Не скрою, сначала было очень сложно понять каждого из вас в отдельности. Для этого потребовалось собрать обо всех максимум информации, как следует изучить привычки и характер, а на это ушло достаточное количество времени. И неожиданно для самой себя я наткнулась на маленькое пятнышко в биографии Сальваторе — Катрина. Копнула глубже и выяснила кучу интересных деталей, в частности разузнала о ее близких отношениях с одним из Древних. Потянула за ниточку и выяснилась довольно любопытная деталь — у мадам Пирс имеется ребенок. Чудный пятисотлетний малыш, о котором среди Древних ходят легенды. Найти его не составило никакого труда, парень тяготел к жестоким убийствам. Испания, Франция, Германия, Чехия…Пришлось изрядно поноситься за тобой, мой дорогой, но удача все же улыбнулась мне в Польше. И в тот день, когда я увидела тебя, размытые кусочки плана соединились воедино. Ты показался мне просто копией своего отца! Это было везением в чистом виде, что мне удалось уговорить тебя отправиться со мной. Не скрою, некоторые опасения на твой счет у меня имелись. Неуправляем в гневе, необоснованно жесток, излишне эмоционален, ты мог подпортить мне карты, но все обошлось, как только появилась эта девчонка — Кэролайн. С ней ты заметно изменился, можно сказать, нашел забаву по душе. Решил поиграть в любовь, а я и не препятствовала. Главное, чтобы не выдал себя чередой глупых убийств, на остальное мне было плевать.

Вернувшись в Феллс-Черч, я поняла, что совершенно упустила из виду Стефана. Это было так низко с моей стороны, вновь позволить ему вернуться на подкожный корм. Мальчик мой, я была очень этим расстроена. Ты создал мне такое множество проблем, что неприятно вспоминать о них по сей день. Малах, сидящий внутри тебя еще со времен заточения в Ши но Ши, перестал развиваться. Это пугало и настораживало меня, поэтому пришлось прибегнуть к отчаянным мерам. Необходимо было заставить тебя пылать от ненависти, с чем я очень быстро справилась. Одна увиденная постельная сцена, когда ты так некстати застал своего брата с Еленой, глупый разговор с выжившей из ума старухой, посоветовавшей тебе добиваться ее расположения любыми путями, и все пошло, как по маслу. Ты вновь возвращаешься к человеческой крови, убиваешь пару зазевавшихся людишек, о чем благополучно забываешь на следующий же день, и мы имеем четкий результат: ненависть между братьями Сальваторе достигла своего апогея. Стефан готов на все ради милейшей блондинки и с легкостью соглашается достать мне самую важную вещь, без которой коварнейший план и гроша ломанного не стоит. Кольцо…О, не секрет, что старший Сальваторе неровно дышит к подаркам. Хотя даже не так, у него определенно мания лелеять все, что преподносят ему любящие женщины. Перстень, врученный Катриной в знак, вот уж каламбур, вечной любви, машина, подаренная подругой, а в прошлом и любовницей, по случаю возвращения в Италию — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы уяснить, сколь болезненной окажется утрата одного из презентов. Но для меня не это было главным. Он ведь станет искать его, рыть носом землю, дабы вернуть безделицу на место. Бугатти не представляла для меня никакого интереса, а вот с кольцом мы решили вдоволь позабавиться. Как-то его сын рассказал мне об одном ритуале, способном лишить бессмертного его мощи. Слово за слово, мы выяснили местонахождение ведьмы, которая за баснословную мзду гарантировала нам сногсшибательный эффект. Вооружившись всем необходимым, я отправилась к старой жабе, но попросила ее внести в перстенечек некоторые существенные изменения. Оно должно было не просто лишать его обладателя Силы, а делать это по щелчку, то есть основываясь на моих желаниях. Вместе с властью над ним, я получила бы и контроль над носящим его существом. Дамон, дорогой, ты представить себе не можешь, какую радость я испытала, поняв, что кольцо действенно! Чувствовать, как по моим венам растекается вся твоя мощь, знания, опыт — это великолепно! Вряд ли мне когда-нибудь доводилось встречать настолько сильного вампира.

Но неожиданно в мою спланированную игру вмешивается Алекс, каким-то чудодейственным образом встретившийся с тобой, моя бессмертная радость! — жеманный реверанс в сторону Фрэнки. — Он понимает, что творится со Стефаном, потому как не раз видел подобные экземпляры в клане. Это обычная практика борьбы с тщеславием и своенравием, применяемая столетиями. И рушится одна из многообещающих возможностей столкнуть братьев лбами. Разумеется, меня расстроило избавление малютки Сальваторе от "подарочка", все-таки память о Шиничи, но горевать долго не пришлось. Я всегда сомневалась в существовании между вами натуральной жажды убийства. Вы слишком громко кричите о ненависти друг к другу, а на самом деле при первой же возможности кидаетесь спасать якобы злейшего врага. Моветон, мальчики! Следует быть более прямолинейными в отношениях! Вы только путали мне карты своей ложью.

Теперь поговорим отдельно о тебе. Фрэнки, если я не ошибаюсь? Она же мисс Реттондини, прославленная ненавистница оборотней. Приятно, что среди нас имеются вампиры со столь чистой и незапятнанной кровью. Ламия в третьем поколении — это звучит гордо! Нижайше преклоняюсь перед вашими родителями, славные кровососы, бережно хранящие традиции предков. Но, честное слово, ты разочаровала меня своим полным несоответствием. Эта слезливая история об Остине, достойная бульварного романа, глупая тяга к человеческим существам, пресная жалость…

— Заткни свой рот! Захлопни пасть! — мгновенно взбеленилась девушка, грязной ладонью вытирая мокрые щеки. — Не твоим поганым языком говорить об Остине! Что ты знаешь о моих родителях?! Они твари, которых я ненавижу! Точно так же, как тебя и эту мразь с наглой ухмылкой! И поверь мне…

— Ох, молодость, — по-старушечьи покачала головой Мисао, отворачиваясь от горящего огнем злобы лица. — Тебе стоит выслушать меня до конца, деточка. Я могу рассказать много любопытных фактов, о которых ты даже не догадываешься. Например, возьмем твою неземную любовь ко всем Сальваторе. Ох, прошу прощения, к двум из них. Забавно было наблюдать за твоими метаниями от одного к другому. Однако эта болезненная слабость позволила мне навести шороху в стройных рядах! Как самоотверженно продолжал доверять тебе Дамон, когда ты сама перестала себе верить. Как трепетно он заботился о тебе, забывая даже о драгоценной принцессе! Я с удовольствием наблюдала за вашими играми, умирала со смеху от глупой ревности этой девчонки и вообще получила массу удовольствия, денно и нощно подсматривая в узенькие щелки. Последней каплей стал твой приезд к родителям той миленькой девочки, которую ты убила тогда в лесу. Кстати, поблагодари за ту Жажду стоящего рядом юношу, он истинный мастер создавать иллюзии! Наверное, впервые в жизни мне удалось увидеть бессмертную, рыдающую на плече у обычного мужчины, который только что выяснил всю правду о смерти своего маленького чада. С того дня я четко решила взяться за написание мемуаров. Ей богу, мне есть, что поведать людям!

Но давай-ка вернемся к началу нашей с тобой общей игры. Ты приехала сюда вместе со своим ненаглядным другом, с тщеславной надеждой вытащить его из болота любви, и сама настолько запуталась во всем происходящем, что превратилась в легкую мишень. В тот день, когда ты дала Стефану свою кровь по просьбе Дамона, я уверилась в необходимости проверить тебя на прочность. Странные видения, океан чувств и эмоций, явления чокнутой бабульки, труп которой покоится на старом кладбище уже больше месяца. Сальваторе, — обратилась она к младшему из них, внимательно вглядываясь в зеленые глаза, объятые потусторонним мраком. — Помнишь, как убил старушку лишь за то, что она посмела обидеть Елену?! Вспоминай, милый, это же было так забавно! Вы представляете, она всего лишь поинтересовалась у блондинки, когда назначена дата свадьбы. ИХ со Стефаном бракосочетания, а Гилберт, вот уж кретинская реакция, бросилась в слезы. Разумеется, благороднейший представитель итальянской фамилии не сумел стерпеть столь явного неуважения (говорю с сарказмом) и придушил добрую белую ведьму, а затем закопал ее труп в одной из безымянных могил. Очень вежливо с твоей стороны, милый! Небось сказалась благоприобретенная жадность? Надоело платить старой леди за постой?! Ну, да не огорчайся, дорогой. Я с легкостью переняла миловидную внешность кошелки и изредка навещала своих подопечных в ее облике. Это был один из лучших актов во всем сценарии! В то время, как Фрэнки, уже давно находившаяся под моим влиянием, якобы гналась по моему следу под руку со Стефаном, я вовсю потешалась над безутешным Дамоном. Какая экспрессия, накал чувств, ощущение полнейшей безысходности! Он готов был рыдать на моем плече от облегчения, когда я "спасла" эту чертову блондинку! А я всего-то и заставила ее помучиться пару часов от невыносимой боли…Право слово, у меня просто не было достаточного количества времени! Дамон-младший тем временем приглядывал за Стефаном и его спутницей, но издали, потому что я очень не хотела делить его с тобой, Фрэнки. Зная эту искушенную натуру, трудно не заметить очевидных слабостей по части обаятельных брюнеток, правда, мой мальчик? Ты ведь не собирался испортить мне веселье раньше времени? Я хотела вдоволь насладиться игрой в прятки с этой милой леди.

Вообще, признаться откровенно, с вами было очень непросто. Знаете, бывать одновременно в двух местах и примерять на себя сразу две роли — занятие не для слабонервных, но мне удалось достойно справиться со своей задачей. Стефан однажды очень точно заметил, что я всегда появляюсь при первой же необходимости — и это очень помогало. И все же я до сих пор жалею о том, что позабыла о некоем проклятии. Очень достойная была идея, но…не хватило достаточного количества "рук". Хотя сымитируй я тогда смерть Елены, можно было надеяться увидеть нечто большее, нежели скупые мужские слезы на благородном лице. Как считаешь, Дамон, не стоит ли нам попробовать снова? Возможно, вторая попытка окажется более удачной и мы все-таки заимеем честь узреть то, как беспринципный старший брат лишает жизни младшего члена семьи? О, мой дорогой, не самого младшего! Нас с тобой связывают настолько крепкие узы, что я вряд ли способна разорвать их таким простым способом. Хотя…Утомилась я немного, рассказывая вам о своих планах. Думаю, стоит немного размять кости и насладиться вторым актом изящного представления. Кайлеб, сынок, пора просыпаться!

Все напряглись, дотошно прислушиваясь к любым изменениям в атмосфере. Полувампир задрал голову вверх, ожидая с минуты на минуту возникновения решительно настроенного ассасина, и постарался незаметно для всех разбудить Елену.

"Маленькая, просыпайся!" — нервно шептал ей настойчивый мужской голос. "Просыпайся же! Скорее!". Что мог вытворить вампир, потерявший абсолютно все? Мать, отца и любимую девушку…Вероятно, Дамон единственный, кто мог понять хотя бы малую толику его истинных чувств. Хотя был еще Стефан, но о нем парень решил подумать как-нибудь позднее.

Фрэнки округлила глаза, едва до настороженного слуха донесся громогласный вопль: "Нет!", и впервые в жизни поверила в достоверность словосочетания о стынущей в жилах крови. От этих звуков все внутри выворачивалось наизнанку, а в висках начинал пульсировать развитый с годами сигнал об опасности. Что заставило живое или не очень существо так надрывать глотку? Ответ пришел через пару минут со следующим рвущим душу ором: "Отец! АЛЕКС!".

— Нет! — помимо воли сорвалось с языка девушки. — Ты не посмела бы! Только не он! Не Александр!!!

Мисао захохотала в голос, как бы поторапливая замешкавшегося Кайлеба, который кинулся первым делом на крик вампирши, а затем замер у порога, сосредотачиваясь на множественном биении сердец. Но разве ему важны сейчас были такие мелочи, как превосходство противника? Имеется ли смысл в жизни, всего за один день превратившейся в жалкое существование?

Оглядевшись по сторонам в поисках достойного оружия, парень не заметил ничего полезного, проигнорировал мысль о коле в сердце отца, который мог бы пригодиться, и стал спускаться вниз под пристальным вниманием нескольких пар горящих в темноте глаз. Мерный звук шагов, отсчитывающий чьи-то последние мгновения жизни, ненавистные тени в черных плащах промелькнули перед глазами безликой массой. Он знал того, кто ему нужен, и уже увидел. Безмятежно сидящий рядом со своей девчонкой, а ведь когда-то, казалось, слишком давно, чтобы быть правдой, он пытался защищать Елену, охранял ее хрупкое тело, в надежде обрести союзника. Никто не понял и не оценил. Кругом ложь. И он не будет исключением — займет сильную сторону, чтобы больше не быть слабым. Чтобы не ведать любви и сострадания. Чтобы отомстить.

— Кайл, нет! — смехотворная попытка смертной девчонки встать у него на пути. Он хотел оттолкнуть ее, но Гилберт оказалась проворнее. Она повисла на занесенной вверх руке и горячо зашептала, глядя прямо в глаза, — Не надо, я прошу тебя! Он не виноват!

"В чем?" — тут же задалась она предельно простым вопросом, но услышала злобное рычание в голове и вновь вернулась к слепому озвучиванию диктуемых слов.

— Не виноват! Это не его рук дело! Я знаю, поверь мне! Слышишь? — монотонно увещевала девушка, подтягиваясь на носочках, чтобы дотянуться ладонями до перекошенного злобой лица. — Ты должен прислушаться, потому что я не стала бы тебе лгать.

"Бред какой-то", — мысленно прокомментировала она кособокий текст.

"Лучше заткнись, я хотя бы что-то пытаюсь сделать!" — живо вскинулся Дамон, старающийся казаться невозмутимым. Видимо, получалось у него неплохо, потому как лиса даже не старалась держать его в поле зрения. Вот только что он мог сделать ей прямо сейчас? Без необходимого оружия и должной доли расслабленности с ее стороны — это будет суицидальная выходка, за которую расплачиваться будет отец. А очутиться в шкуре хашишина ему очень не хотелось. Во всяком случае, ближайшие сто лет точно.

Кайлеб дрогнул, когда теплые ладони очутились на давно не бритых щеках. Кажется, сын Катрины был прав: этой девочке удавалось рушить преграды одной лишь силой взгляда.

Никто даже не обратил внимания на надсадные крики итальянки, которая никак не могла совладать с эмоциями и единственная из всех пыталась образумить девушку. Стефан так и вовсе до сих пор осмысливал недавнюю новость об убийстве мисс Флауэрс. Только старший Сальваторе медленно стал приходить в себя и неуверенно пытался подняться на ноги, чтобы оттащить свою принцессу как можно дальше от оголодавшей "пиявки", вот только окутанное мраком сознание мешало ему справиться с видимыми слабостями.

Мисао "любовалась" вмешательством Гилберт секунду-другую, тихо закипая от гнева, а потом что есть силы швырнула девушку обратно к дремлющему Дамону, и наградила ассасина презрительным взглядом.

— Не более, чем бесполезная тряпка, — сквозь зубы процедила она, решая наконец избавиться от горе-вампира. — Мальчики, разберитесь уже с этой ошибкой природы.

— Может, лучше я? — с коварной улыбкой на лице предложил сын Катрины, делая два вальяжных шага вперед. — У нас с ним много ОБЩЕГО, да, Колтон? Знаешь, какая она сладкая в постели, — мечтательно протянул он, делая правильный акцент на желание китсунши вдоволь повеселиться, неважно каким способом. — Нежная, податливая, ласковая…Мне понравилось!

— Не смей! — зарычал Кайлеб, вновь теряя человеческий облик. — Не смей так о ней! Никогда! — произнести нечто более осмысленное он был просто не в состоянии. Пустота — такая страшная и зияющая дыра внутри, поглотившая собой все чувства разом. Она то расширялась, то сужалась до размеров крохотной монетки, и ежесекундно пульсировала, доставляя его телу новую и еще более мощную волну боли. Он больше не мог терпеть, хотелось уже выплеснуть на кого-то скопившуюся черноту, избавиться от прыгающих перед глазами красных точек — просто покончить со всем. Единым духом. Превратиться в хищника, скатиться до уровня инстинктов и перестать чувствовать — лучший выход для того, кто погряз по уши в болоте боли и унижения.

Дамон вяло отмахивался от агрессивных ударов, искренне недоумевая над тем, зачем вообще влез в эту историю? Ну что толку защищать от смерти чудика, который сам старательно ее ищет? Хотя он понимал Кайлеба, и в некоторой мере даже сочувствовал. Все в мире обернулось против него, все рухнуло в момент без всякого предупреждения.

Очень скоро интерес к банальному мордобою у лисицы поугас, поэтому пришлось действовать не по правилам. Со звериным рычанием Сальваторе вцепился своему противнику в глотку и легко, точно пушинку, оторвал его от пола, крепко держа на расстоянии вытянутой руки, а затем со всей силы швырнул к противоположной стене, припечатав напоследок короткое: "Она — моя!", как было принято в лучших традициях вампирских разборок.

Рыжая с восхищением глянула в его сторону и радостно захлопала в ладоши, спеша поздравить с якобы честной победой. И тут же ее взгляд посуровел, вновь обращаясь к Елене. Парень посмотрел на девушку и мысленно схватился руками за голову. "Черт! ЧЕРТ! И еще раз черт!" — вопило в панике сознание, когда в голову пришло понимание необходимости срочно заканчивать дурацкую игру. Падая, Елена в очередной раз как следует приложилась обо что-то головой и сейчас счет пошел на минуты. Нет, конечно, он мог остановить кровоизлияние в любую минуту, только это вызовет некоторое подозрение у Мисао, чего он никак не мог допустить. Ему нужно узнать обо всех капканах в окрестностях, иначе никакой гарантии…

К счастью, в планы хвостатой пока не входила смерть блондинки, поэтому она очень вежливо обратилась к своему верному "помощнику":

— Дамон, а не мог бы ты…скажем, немного замедлить процесс смерти этой юной леди? Мы еще не закончили беседу с твоим отцом.

Полувампир с некоторым недовольством кивнул и лениво приблизился к Гилберт, бесцеремонно выхватывая ее руки из цепких лап отца. Впервые удалось так близко подойти к тому, кто дал ему жизнь, и стало откровенно не по себе от ненависти, засквозившей в черных глазах. Захотелось тут же объяснить, на чьей он выступает стороне, но в присутствии лисы, да еще под ее пристальным вниманием это было невозможным. Пришлось молча глотать неприятный ком, вставший поперек горла, и с отвращением отбрасывать от себя тоненькую, словно веточка, руку, нарочито громко возвещая о том, что все хорошо. Он мог бы этого не делать, потому что Елена открыла глаза через секунду и чуть было не выдала его с головой, бормоча слезливое: "Спасибо, Дамон", которое китсунша, на их счастье, посчитала обращением к отцу.

— Ну и заключительная часть, а после все в антракт! — радостно потерла руки сестра Шиничи. — Наша маленькая и славная Елена Гилберт, тайная любовь всех вампиров и просто мерзкая особа, которую я искренне ненавижу уже за сам факт существования. Что же странного и загадочного в этой девчонке? Откуда столько Силы и тяги к всевозможным трансформациям сущности? Я долго изучала все, что связано с тобой, дорогуша, и пришла к великому множеству выводов, которыми буквально жажду поделиться! Сказать по правде, на подобные умозаключения меня натолкнул Дамон, младший из них, а дальше уже дело техники. Узнать кое-что о твоем отце, деточка, не составило особого труда. Был усыновлен Гилбертами в раннем возрасте, вырос на глазах у большинства горожан, но вот странность…У него никогда не ладились отношения со Смолвудами, а ведь нам известно много чего любопытного об этой семейке дворовых псов. Дальше — больше. Грейсон порой надолго исчезал из города, и в одну из таких отлучек в городе, словно гром среди ясного неба, появился Александр, увы, ныне покойный. Что занесло Главного ассасина в столь скучный городок? Какие дела были у вампира? Чем его так заинтересовал дом, в котором ты жила, Елена? Что за разговор состоялся у него с твоей тетей, Джудит, если не ошибаюсь? И почему, спрашиваю я себя и сейчас, ровно через неделю после этого странного события твои родители попадают в автомобильную катастрофу, а труп мужчины оказывается изуродован до такой степени, что в полицейском отчете указывают: "Идентифицировать личность погибшего удалось по стоматологическим снимкам"? Неужто, врезавшись в отбойник на скорости в сто двадцать километров в час, можно так здорово покалечиться? Ответ слишком банален, чтобы произносить его вслух, правда, милочка? Почему же ты раньше никому не сказала, что твой отец был полувампиром, за которым охотилась добрая часть клана ассасинов? Кайл, малыш, это ведь правда?

Мисао сделала изящную паузу в своей бесконечной болтовне, озабоченно переглянулась с одним из "стражников", давая ему какие-то неясные указания, и вновь воззрилась на Елену, словно громом пораженную.

Младший Дамон почувствовал некоторые изменения в настроении китсунши, но даже не успел задаться каким-то уточняющим вопросом, как увидел направляющегося прямиком к отцу вампира. Какая-то доля секунды, за которую ему пришлось сделать действительно правильный выбор, и не слишком удачливый для всего клана день унес еще одну бесполезную жизнь. Казалось, лиса ожидала чего-то подобного, хотя и не так скоро. Раскосые глаза вспыхнули неподдельным гневом, а из горла вырвался клокочущий рев:

— Жалкий гаденыш! — на что парень решил пока не обижаться, потому что были проблемы поважнее.

Рыжая заметалась из угла в угол, словно мышь, которой преградил дорогу толстый котяра, выкрикивая какие-то бесполезные заклинания и подзывая своих "преданных" ассасинов, почтивших за благо поскорее сматываться, вместо того чтобы обращать внимание на ее призывные крики. Сальваторе расплывался во все более широченной улыбке, осторожно загоняя лису в угол и делая ставку в основном на блеф, потому что под рукой до сих пор не было заветного елового колышка, а другого, столь же верного способа, избавиться от хвостатой бестии он просто не знал.

"Маленькая, давай-ка бери себя в руки", — решил он воспользоваться единственно возможной помощью Елены, прекрасно отдавая себе отчет в том, чем грозит ему эта явная глупость. "Я сейчас постараюсь ее отвлечь от отца, а ты быстро снимай с него кольцо! Давай, на раз, два…Черт, сестренка! Хватит лить сопли, у меня тоже в жизни полная хренотень творится, и если ты не поторопишься, то до конца вечности будешь носить цветы на могилку с надписью: Здесь похоронен Дамон Сальваторе-старший. Классная перспектива?! Умница! ТРИ!".

Мисао завизжала, объятая волной боли такой силы, что у нее заискрилось перед глазами. Елена послушно дернулась в сторону, схватила холодную, как лед, руку своего мужчины, и рванула перстень на себя с такой стремительностью, что не удержалась на ногах и грохнулась на пол, радостно сжимая в ладони массивный перстень.

"Бросай его ей!" — обрадовано крикнул Дамон, оглушая девушку на пару мгновений.

Она послушно выполнила очередное указание и потеряла всякий интерес к происходящему, потому как ее любимый наконец пришел в себя и растеряно стал оглядываться по сторонам.

Китсунша схватила от неожиданности то, чем кинула в нее девочка, а потом завизжала еще сильнее, привлекая к полувампиру ненужное на данный момент внимание отца.

"Детка, пожалуйста, подержи его возле себя еще с пяток минут", — с некоторой долей страха в голосе взмолился парень. "Сейчас очень неподходящий момент для воспитательных монологов. Помнишь то, что я говорил о линиях? Живо стирай ту, что ближе к Фрэнки, а потом отходи в сторону!".

Он чувствовал, как Сила постепенно покидает его, оставляя после себя очень неприятный осадок из целого букета ужасов, начинающихся с извечный фразы: "А что если…". Вдруг у него ничего сейчас не выйдет? Банально не хватит времени и тогда…

Елена действовала на удивление уверенно. Четко выговаривая каждое слово, она заявила поднимающемуся на ноги вампиру:

— Ты ничего не понимаешь! Пожалуйста, сначала выслушай меня!

А затем бросилась к колотящейся в пустоту вампирше, живо провела ногой по слабеющему пламени, не замечая легких ожогов, которые проявились почти мгновенно, и облегченно выдохнула.

"Все", — мрачно отрапортовала она, слегка вздрагивая от близости неожиданно возникшего за спиной парня.

"Твоя очередь", — галантно предложил он, глазами указывая на сжавшуюся в комок лисицу, ежесекундно открывающую рот в беззвучном крике. "Извини, надоели ее визги до чертиков. Заткнул собственными силами".

Елена радостно засмеялась, глотая неизвестно откуда взявшиеся слезы, и что есть мочи пнула осточертевшую рыжую тварь, угодившую на любезно подставленный Фрэнки колышек.

— За Остина, гадина ползучая! — зло процедила итальянка, вонзая пригодившуюся деревяшку прямо в сердце, хотя и были некоторые сомнения в его наличии. — Не тебе говорить о Нем!

Кэролайн очнулась так же неожиданно, как отключилась. В голове одна пугающая мысль наталкивалась на другую, заставляя девушку стонать от мелькающих перед глазами ужасов. Почему он до сих пор не вернулся? Уже близится рассвет, а значит, прошло около четырех часов. Неужели этого времени было недостаточно для спасения чертовой тучи жизней?

Всячески игнорируя настойчивые указания аж трех вампиров о необходимости оставаться в машине, она все-таки рискнула выбраться наружу и неловко пошевелила саднящим плечом, выясняя собственное состояние. Вроде, ничего особого с ней не произошло. Голодающие пиявки с длинными клыками встречаются на ее пути подозрительно часто, на них уже выработался стойкий иммунитет. А вот вечно влипающие в дурные истории красавчики попадались реже, что само по себе было малоприятным обстоятельством.

"Неужели он мне так дорог?" — недоумевала девушка по пути к ангару, нервно покусывая ногти. Даже наличие чего-то подобного в душе было для нее странным, не говоря уж о желании вытащить Дамона оттуда любой ценой. Притом абсолютно наплевать, что для этого придется сделать. Убить — пожалуйста. Солгать — с улыбкой на лице. Предложить себя взамен — не слишком хочется, конечно, но на крайний случай и этот вариант стоит обсуждения. Ей почему-то казалось, что без него мир вокруг рухнет в одночасье. И это были не мысли восторженной девчонки, влюбившейся в обольстительного вампира, а осознанный выбор отнюдь не глупой молодой женщины. Впервые в жизни она думала не о себе. Значимое событие…

В здание ей удалось проникнуть никем не замеченной, потому что вокруг царил первозданный хаос. Дрожали стены, рушился потолок, парящий на немыслимой высоте, даже пол решил на время пожить собственной жизнью, вздрагивая от толчков чудовищной силы. Сначала ей показалось, будто это землетрясение, но буквально через пару минут пришло осознание того, что с сейсмической активностью все в порядке, а прямо на глазах у нее разворачивается эпическая битва…отца с сыном.

Что заставило ее так полагать? Поразительная мощь, волнами распространяющая по помещению. Размытые очертания двух мужских фигур сновали туда-сюда с такой скоростью, что у девушки закружилась голова. Она с ужасом вглядывалась в происходящее, одновременно с тем липкой от холодного пота спиной прижимаясь к осыпающейся поверхности ближайшей стены. Откуда-то из далека до ее слуха доносились крики, щедро сдобренные нецензурной бранью, леденящее душу рычание, в беспрерывном шипении которого с трудом удавалось разобрать некоторые слова, и какие-то слабые возгласы, направленные на успокоение дерущихся.

— Черт возьми, пусти меня! Убью…! Ненавижу гада! — надрывала глотку малознакомая черноволосая девушка, всеми силами старающаяся вырваться из крепких объятий держащего ее парня. Она брыкалась, грозилась разодрать и его в клочья, возможно, кусалась, однако юноша оставался непреклонен. Его затылок показался Форбс смутно знакомым, а когда он обернулся всего на мгновение, уворачиваясь от направленных непосредственно в шею зубов, то все сразу встало на свои места. Стефан Сальваторе.

— Не вмешивайся, Фрэн, — увещевал он потерявшую всякий человеческий облик вампиршу. — Ты же понимаешь, что ему не нужна помощь. Это его сын…

— Притом сукин сын! — еще более агрессивно выплюнула итальянка, вонзая клыки в беззащитное плечо мужчины. Он вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли, и бессознательно дернулся назад, давая горящей огнем злобы девице полную свободу действий. Схватив с пола давно поджидающий своего часа кол, она брезгливо перешагнула через малопривлекательную кучу трепья, от которой исходил поистине тлетворный запах, и громко окликнула друга.

Дамон (старший из них, как поняла Кэр) на секунду замер на месте, затем не оглядываясь вытянул руку вверх и ловко поймал брошенную в спину деревяшку.

— Странный выбор оружия, — с нескрываемым пренебрежением прокомментировал до боли в сердце знакомый голос, лишая девушку последних остатков самообладания. Глядя на перемазанное кровью лицо полувампира, который и в такую минуту отказывался обходиться без излюбленной ухмылки, она залилась слезами и поскорее затолкала в рот костяшки пальцев, чтобы ее глупая реакция не отвлекла парня. "Он не должен знать, что я здесь", — отчаянно твердила она про себя, спешно отворачиваясь в другую сторону, о чем тут же пожалела.

В какой-то паре метров от нее сидел Кайлеб. Очередной удар ножом по сердцу.

— Кайл, — прошептала девушка, прекрасно понимая, что еще несколько минут и она потеряет сознание. — Господи…

Произнести нечто осмысленное сейчас было невозможно. Как следует укусив себя за мизинец правой руки, чтобы вернуть некоторую ясность рассудка, Кэролайн осторожно прокралась к безвольно сидящему на полу ассасину и еще раз позвала его по имени. Реакции никакой. Перед глазами запрыгали черные точки, а общий шум возобновившейся драки и несмолкающих криков слился в протяжный вой.

— Это будет моим первым уроком! Тебя дурно воспитали, сынок!

— Думаю, в этом есть и твоя вина, папаша! И не смей говорить что-то о моей матери. Ты виноват в ее смерти ничуть не меньше остальных!

— И ты пришел мне об этом лично сказать? Право слово, мог бы обойтись коротенькой записочкой. Знаешь, вываливание детских обид на бумаге выглядит гораздо более эмоционально, чем озвучивание их же вслух! Побойся дьявола, ты же мужик!

— Действительно! Именно поэтому ты позволил своей девчонке решать собственные проблемы? Исключительно из мужской позиции…

— Не впутывай сюда Елену!

— А кого?! Может быть, стоит взяться за эту милашку с клыками? Ты предлагай, папенька, не стесняйся! Я люблю рассматривать комплекс предложений!

— Только тронь ее!

— Ух! Аж мурашки по коже! Но мне нравятся твои угрозы. Так по-отечески заботливо…А Сила-то уже не та, правда? Реакция слабоватенькая, хотя я всего лишь человек и…

— Полагаешь? Зачем же тогда были нужны эти сложности с кольцом? Почему ты раньше не пришел ко мне, горя желанием отомстить?

— Честно? Я просто хотел получить твою девку, а это проблематично, когда ты постоянно путаешься под ногами…

Даже находясь на краю обморока, Кэролайн поняла, что он позволил себе лишнего. Время будто остановилось, давая ей исключительную возможность разглядеть все в мельчайших деталях. Искаженное злобой лицо старшего Сальваторе. Быстро шевелящиеся губы, извергающие полчище самых настоящий проклятий. Резкий взмах руки. Волна Силы такой концентрации, что после нее в воздухе остался тепловой след, как от выпущенной из пистолета пули. С лица кареглазого вампира исчезает усмешка, он не чувствует больше веселья. Удар пришелся прямо в грудь. Хруст позвонков, возможно сломано несколько ребер. Его что-то тянет назад, не позволяя оказать сопротивление. Теперь настала очередь Дамона смеяться. Холодно и цинично, обнажая чудовищно острые клыки. Парень почти проламывает стену, когда врезается в нее спиной, и с тихим стоном соскальзывает на пол. Он растерян, и отец этим пользуется. Разгоняется, крепче перехватывая кол правой рукой, и зачем-то почти падает на сына. Крик. Сначала лишь мужской, наполненный болью и каким-то недоверием. Затем к нему присоединяется девичий возглас: "Нет!", но это не Кэр. Она сейчас там, рядом с полувампиром, истекает кровью, отбирает его боль с целью примерить ее на себя, шепчет дурацкие слова, которые отчего-то пришли на ум только в этот момент, когда стало слишком поздно. Она не плачет, потому что хочет казаться сильной, ему ведь именно это в ней нравится — ее выдержка. Просто осторожно гладит изуродованную торчащим изнутри колом грудь и говорит, не умолкая. О том, как любит, как по-настоящему сильно любит, что не сможет без него, что он нужен ей. Она ведь слабая, действительно слабая и хрупкая, как и все. А он уникальный! И, черт возьми, твердил ей о бессмертии! О дьявольской исключительности! Лгал?! Вполне возможно. Тогда просто улыбнись, Дамон! Посмейся над всем вместе с ней! Заткни Елену, крики которой уже действуют на нервы! Кто она тебе? Зачем подошла ближе? Ей это не нравится…

"Просто забудь все, сестренка. Живи своей жизнью, но помни, что осталась мне должна".

— Елена, — обеспокоено позвал вампир, внимательно вглядываясь в остекленевшие глаза. — Ты слышишь меня?

— Дамон, по-моему, с ней что-то не то, — озадаченно пробормотал Стефан, выглядывая из-за плеча брата. — Она слишком бледная…

— Ты всегда был мастером по части идиотских выводов, братец, — зло оттолкнул его парень и легко поднял на руки растерянную девушку, унося ее как можно дальше от малоприятного зрелища. Никакой жалости или сочувствия к "сыну" он не испытывал, наоборот, в глубине души он понимал, что сделал все совершенно правильно.

— А что будем делать с ними? — спросила Фрэнки, кивая головой на хрипящего от боли полувампира и жавшуюся к нему девицу. — Девчонку надо отвезти домой…

— Тебе надо, ты этим и занимайся, — жестоко ответил друг, быстро покидая пределы ангара. За ним следом засеменил Стефан, продолжая на ходу сыпать какими-то заумностями и неуместными советами, главным из которых было поскорее напоить ее кровью…Кажется, он даже предложил свои услуги, за что незамедлительно выхватил дружеский, но ощутимый подзатыльник.

Итальянка засмеялась, как-то немного нервно и неуместно, с некоторой долей сожаления во взгляде оглядывая посеревшее лицо сынули.

— И что же ты врал, будто не умираешь? Обманывал взрослых, лгал лисе, запудрил мозги Елене, — неодобрительно покачала она головой. — Заигрался, малыш.

Издалека донесся оклик: "Фрэн, ты идешь?".

— Уезжайте без меня, я хочу убедиться, что эта тварь отправится прямиком в Ад, — довольно громко отрапортовала девушка. — Кэролайн, верно? Послушай, почему бы тебе не вернуться в машину? Ей богу, ты ничем ему не поможешь…

Форбс на секунду напряглась, с трудом складывая услышанное в подобие осмысленной речи, а затем будто озверела. Схватила обеими руками валяющуюся у ног железку, крепко сжала в руке, используя запас дремлющей доселе физической силы, и со всей возможной холодностью угрожающе прошипела:

— Выматывайся отсюда! Иначе я лишу тебя не только белозубой улыбки, но и поганого бессмертия! Вон! Пошла! — воинственно размахивая куском арматуры в разные стороны, она довольно однозначно указала ей на выход.

Франческа опешила от агрессивности, исходящей от девочки, и отступила на два шага назад только по причине легкого недоумения, резко сменившегося концентрированной злобой. Видно, малышка здорово повредилась головой, раз осмелилась на подобные фокусы. Однако приступ лютой ненависти прошел очень быстро. Дернув изящным плечиком, вампирша выскользнула на улицу и решила дожидаться там наступления долгожданного отъезда на тот свет мерзкого полукровки.

"Ты смелая, Кэр", — хрипло проговорил Дамон. "Или же очень глупая".

— Все в порядке будет, да?! — мгновенно ухватилась девушка за призрачный лучик надежды. — Ты ведь лишь на половину вампир, а это всего лишь дерево! Пожалуйста! Ответь мне! Нет-нет-нет, не закрывай глаза, реагируй хоть как-то! Я прошу тебя!

"А еще болтливая", — с иронией повторил парень уже давно сделанный вывод. "Это сердце, детка. Он знал, что делает".

— Как?! Ты смеешься? Специально это делаешь, чтобы…Дамон, нет!

"Шшш. Просто поцелуй меня. На прощание".

Самое таинственное время суток — это промежуток между четырьмя и пятью ночи. Именно на этот отрезок приходится больше всего смертей, но только у людей. Бессмертные предпочитают рассвет, как способ решения многих проблем, как избавление или искупление, как символ конца вечности. Банально? Кайлеб так не считал.

Он, не оглядываясь, брел по пустынной местности, заставляя себя раз за разом вновь подниматься на ноги. Зачем? Не проще ли дождаться первых лучей солнца именно здесь, стоя на коленях среди примятой травы, в кровь раздирая кожу на затылке? Нет, слишком близко к ней, к нему, к отцу…Это невыносимо давит на грудь, мешая наслаждаться поистине последними глотками отвратительного воздуха. Это превращает его в зверя, способного думать лишь о жажде мести. К чему она сейчас? Что даст? Алекса уже ничем не вернуть, а новые убийства всколыхнут в душе какие-то чувства. Возможно, удовлетворения — ведь для хищника нет ничего ценнее ощущения превосходства. Быть может, злорадства. Неважно и абсолютно бессмысленно. Внутри него уже поселилась пустота. Напрасно ее представляют легкой, неосязаемой и безобидной. На самом деле она липкая, вязкая, угольно-черная и настолько безграничная, что в состоянии затуманить любые мысли. Вот только боль не поглощает. Наоборот, она ею подпитывается.

— Чертовы лисы! — яростно прошептал ассасин, уже обеими руками принимаясь за саднящую рану на шее. Кровь пропитывала собой волосы, оставляла неровные пятна на рубашке и задорно струилась вдоль позвоночника. — Единственный шанс, единственный, — словно молитву повторял он про себя, раскачиваясь взад-вперед в надежде вытрясти из головы все воспоминания. Об остановившемся взгляде Корвинуса, о въедливом голосе Кэролайн, о гнусной речи Мисао, о том, кто забрал у него все. Вихрем ворвался в его жизнь, ураганом пронесся по "главным улицам", разрушая и ломая самое дорогое, а затем…Вероятно и не умер вовсе, потому что вряд ли подобные выродки так легко расстаются с вечностью. И опять же, это уже не имело никакого значения. Лишь бы поскорее избавиться от защитной татуировки, а затем поторопить встречу с солнцем. Из последних сил.

— Дьявол, — неожиданно ворвался в его личное пространство громкий женский оклик.

К кому она обращается?

— Ты что же делаешь? — теперь уже негодовала девушка, железной хваткой сжимая запястья обеих его рук. — Эй, глянь на меня, а?

Колтон хищно оскалился в ответ, но почему-то во все глаза уставился на возникшее всего в нескольких десятках сантиметров лицо.

— Как тебя зовут? — настороженно спросила вампирша, опускаясь рядом с ним на корточки. Разжимать пальцы она, по понятным причинам, не стала.

— Есть разница? — мрачно хмыкнул парень.

— Для меня да, — почти спокойно отозвалась она. — Я — Фрэнки, вампир с удивительно сострадательным сердцем и прескверным любопытством, а еще очень скромная от природы, поэтому не привыкла хвастаться. Ты, я так понимаю, сын… — она не сумела договорить, потому что все тело обдало волной раскаленного добела гнева. Ответ был ясен — перед ней сын Александра. Как же его звали?

— Кайл, — безразлично представился мужчина, лениво удивляясь слишком явной силе своей новой знакомой. Хотя неудивительно. Сколько он не ел? Наверное, дней шесть, а то и семь. Да еще эта неравная схватка с полувампиром…

— Замечательно, — притворно восхитилась итальянка не самым удачным началом разговора. — А сейчас снизойди до меня, пожалуйста, и составь компанию до ближайшего населенного пункта. Я как раз прогуливалась по окрестностям в поисках кого-нибудь тепленького, наткнулась на запах твоей крови и решила, будто можно здорово провести утро. Так что без разочарований, да? Я очень несдержанна и не люблю, когда мне отказывают.

С этими словами она легко поднялась на ноги, заставляя Кайлеба проделать то же самое, и, по-прежнему держа его на "коротком поводке", повела куда-то в темноту.

Девушка не понравилась ему изначально, и дело было вовсе не во внешности — рассмотреть ее толком не позволили яркие круги света, скачущие перед глазами. Слишком говорливой оказалась бодро вышагивающая впереди брюнетка. Ее голос впивался в мозг тупыми иглами и заставлял мечтать только о пятиминутной передышке. Другие желания отпали за ненадобностью. Уж очень талантливый раздражитель ему попался, молодая особа явно знала толк в сведении с ума кого угодно.

— …А затем мы обязательно вернемся, — внезапно выхватил ассасин кусок зверски скучного монолога. — Мне нужно удостовериться, что эта тварь обулась в белые скороходы и уже торопится в ад. Да и прибраться после себя не мешает, нам ведь не нужны тела с торчащими из груди колами?!

Колтон с трудом проглотил вставший поперек горла ком и сильнее стиснул в ладонях тоненькие пальчики, наслаждаясь их ровным теплом. Раздражающая и забавная — хорошее сочетание…

Дамон кивнул брату, показывая, что сам за руль сесть не может, и аккуратно устроился на заднем сиденье вместе с тихо постанывающей Еленой.

— Черт, Стефан, быстрее, — нервно пробормотал он, массажными движениями растирая заледеневшие щеки и губы девушки. — Ближайшая больница!

— Больница? — безмерно удивился вампир, лихо выскакивая на проезжую часть. — Объясни, наконец, почему бы просто…

— Ага, — мгновенно перебил его родственник, — почему бы тебе просто не заткнуться? Елена, я прошу тебя, пять минут полежи спокойно. Не надо ничего говорить, ладно? Закрывай глаза и отдыхай. Все уже хорошо, и бояться тебе нечего.

"Давай начистоту, Дамон", — с упорством туркменского осла продолжил младший Сальваторе. "Возможно, Елене действительно нечего бояться, а вот тебе…Глянь на часы! Через двадцать минут взойдет солнце. Прости, что напоминаю о таких мелочах, но не могу сдержаться! У тебя же кольца нет!!! Да, по моей вине, но, черт подери, меня это все-таки беспокоит…".

"Боже праведный, братец", — взвыл от раздражения мужчина. "Почему мне никогда прежде не приходила в голову идея отрезать тебе язык? Уж слишком много болтовни по пустякам. Нет кольца, говоришь? А это что?".

Он самодовольно вытянул вперед руку, демонстрируя аккуратный золотой ободок с насыщенным синим камнем посредине.

"Занятная вещица, не находишь?", — издевательски поинтересовался парень, полностью удовлетворившись отражением в зеркале заднего вида. Челюсть Стефана претерпела некоторые изменения… "Думаю, сынок на меня не в обиде. Всем известно, что Сальваторе по своей природе клептоманы, и особенно неровно дышат к старинным перстням".

"Кстати, о сыне", — лишь через минуту ожил юноша, мимоходом сверяясь с показаниями навигатора. До ближайшего медицинского учреждения оставалось не так уж много. "Как ты вообще?".

"О-о, Стеф, в моей душе разворачивается эпическая трагедия", — кривляясь на все лады протянул Дамон, в действительности очень искренне улыбаясь своей принцессе, с которой предпочитал не сводить глаз. "Я упиваюсь горем утраты и чувствую, что конец близок, ведь по миру пронеслась страшная весть:…и Луна закроет Солнце, и тьма охватит Землю, и пойдет отец войной на сына, и да наступит апокалипсис. Хватит разводить тут чертову психологию! Мне плевать кто он и что он! Никто не смеет причинять боль моей девочке!" — в сердцах воскликнул вампир, разом сменяя ироничные интонации на пропитанные желчью. С трудом, но ему все же удалось сохранить трогательно-заботливый внешний вид, чтобы не напугать и без того измотанную Гилберт.

— Прости, — только и сумел выговорить младший Сальваторе, на бешеной скорости влетая на парковку довольно заурядной на вид больницы. Типичное двухэтажное здание постройки прошлого века. У главного входа тоскуют две новенькие машины "Скорой помощи". Стефан пронесся мимо них прямо к стеклянным дверям, оглушая окрестности какими-то паническими воплями. Старший брат лишь подивился его идиотизму и выбрался на улицу, еще крепче прижимая к груди весь смысл своего существования.

— Может, не надо? — вяло запротестовала Елена, неосознанно зажмуривая глаза от резкого звука собственного голоса. Под черепом творилось нечто невообразимое, казалось, будто голову просто распиливают пополам затупившимся инструментом, притом с нечеткими перерывами на отдых.

— Я уже давно мечтаю увидеть тебя в безразмерной пижаме в горошек, — едва различимым полушепотом признался парень. — Так что не упорствуй, ладно?

— А ты, пожалуйста, никуда от меня не уходи, — из последних сил выдавила из себя девушка, проваливаясь в обморок.

Сальваторе, злясь на самого себя за нерасторопность, оттолкнулся ногами от первой ступеньки и взлетел на второй этаж, чтобы через минуту ворваться в набитую медиками палату интенсивной терапии. Стефан уже был тут.

— Вырядился, как клоун, — не оценил Дамон его стараний, с неодобрением косясь на белый халат, скрывающую пол лица маску, дурацкую шапочку и затянутые резиновыми перчатками руки. — Тебя ждут за дверью.

— Брось, — стал препираться младший брат, — У меня же есть диплом врача.

— По мне так хоть звание главного Гиппократа страны, — пожал плечами мужчина, внимательно наблюдая за молчаливыми действиями врачей. Сила творила чудеса! Даже объяснять толком ничего не пришлось. — Вымелся вон, извращенец!

Вампир закатил глаза, но послушно проследовал на выход, бросив на ходу укоризненное: "Ты просто невыносим".

Кэролайн безропотно отодвинулась, когда почувствовала слабые попытки Дамона пошевелиться, и с ужасом стала наблюдать за тем, как он, морщась от боли, вытаскивает из груди кол. Кровотечение постепенно усиливалось, и без того бледное лицо приобрело пугающий серый оттенок, под глазами выступили черные круги, а над верхней губой заискрились капельки пота. На выдохе он все же выдернул из себя деревяшку и издал такой душераздирающий крик, что девушка невольно залилась слезами, глядя на невыносимые мучения полувампира. С глухим звуком губительный кусок дерева свалился на пол, и перед испуганными зелеными глазами во всей "красе" предстала глубокая рана. В сознании колыхнулась предательская мысль, что выжить после такой невозможно, но путем титанических усилий Форбс заставила себя произнести хоть слово и выдавила:

— Моя кровь, — язык заплетался, зубы клацали друг о друга, однако девушка сохраняла видимое спокойствие. — Она поможет? Даже если вся, Дамон, я не против…

"Нет, маленькая. Но ты можешь попробовать", — обреченно признался парень.

— Конечно, — с готовностью ухватилась она за первую представившуюся возможность. — Ну же! Кусай! Знаю, что нет Силы, поэтому обещаю молчать. Ты только говори, пожалуйста! Дамон? Слышишь?

Она быстро перебралась к нему на колени, стараясь подобраться ближе к жаждущим зубам, но Сальваторе только и сумел, что дотянуться губами до ее горла. Сжать челюсти он либо не мог, либо не хотел, что только больше разозлило девушку. Какое к черту благородство в такую минуту!

— Хорошо, давай попробуем по-другому, — мигом сориентировалась Форбс, подставляя нежное запястье. — Да пей же ты уже! Мне плевать на боль!

"Не могу", — с некоторым сожалением в голосе ответил вампир.

Кэр растерялась всего на мгновение, которого оказалось достаточно, чтобы подрагивающие губы устрашающего синего оттенка похолодели еще больше. Нет! Она сейчас что-нибудь придумает! Дико оглядываясь по сторонам, девушка попыталась отыскать поблизости хоть один острый предмет, прокляла мерзкую темноту помещения и, зарыдав в голос, поднесла руку ко рту, собираясь разорвать кожу собственными зубами. Ей раньше всегда казалось, будто это очень легко — посильнее сжал челюсти, делая упор на клыки, и наслаждайся теплой кровью. На деле все вышло в разы сложнее, потому что у нее не было ни силы бессмертного, ни остро заточенных резцов первоклассного хищника. Лишь яростное желание обратить время вспять и разорвать на части чудовище, сотворившее с ее мужчиной нечто подобное.

Тупая боль медленно разливалась от кисти к локтю, но в своих начинаниях Кэролайн не продвинулась ни на шаг. Отчаянно заныли сведенные судорогой скулы. Девушка окончательно потеряла надежду, на смену ей пришел неконтролируемый гнев, который и помог исправить положение. Подбадривая себя лозунгами: "Действуй, слабачка! Иначе все потеряешь!", она наконец-таки порвала кожу и почувствовала, как рот наполняется вязкой жидкостью с характерным металлическим привкусом. Вместо крика, вырвавшегося из глубины души, до ушей Дамона донеслось нервное мычание.

— Держи, — прошептала Форбс в темноту, вытягивая вперед дрожащую ладонь. Господи! Она и представить не могла, насколько будет больно!

Он со стоном прижался холодными губами к ее запястью и жадно принялся глотать теплую кровь, собственными зубами увеличивая глубину безобразно проделанных ранок.

"Надо будет научить тебя на досуге кусаться", — с излишней долей сарказма проскандировал парень, окрепшей рукой обвивая талию девушки.

— Просто заживляй эту чертову рану! — истерично высказалась Кэр. — Заживляй поскорее, потому что ты теряешь слишком много крови.

И в этом она была права. Не только его, но и ее одежда, казалось, насквозь пропиталась багровой жидкостью. Девушка никогда бы не подумала, что в человеке ее содержится такое количество…Или все дело в том, что он вампир?

— Хватит, — неожиданно очень внятно и отчетливо произнес Дамон, отталкивая от себя в прямом смысле кормящую руку. — Теперь уходи.

— Что? — не поверила она своим ушам.

"Уходи, я сказал", — четко повторил мужчина. "Уходи-и".

Последнее слово переросло сначала в мысленный крик, а затем сменилось мучительным стоном. Форбс вцепилась ему в плечи хваткой оголодавшей хищницы и принялась судорожно сжимать и разжимать пальцы. Голос почему-то пропал, но она продолжала вести с ним бесполезный мысленный разговор, словно надеялась тем самым в корне изменить ситуацию.

"Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Люблю, конечно, люблю. Такого злобного, лживого и агрессивного, но самого красивого и обаятельного. Мне вообще уже кажется, что все эпитеты придуманы в основном для тебя. Какое определение не подбери, ты под него очень удачно попадаешь. И я не смогу без тебя. Это же неправильно, да? В моей жизни всегда должен быть кто-то пугающий, жуткий, мерзкий, но при этом совершенный и настоящий. Побойся бога, еще даже сутки не прошли с того момента, как ты мой! Ты же не можешь вот так все бросить? Из-за этой блондинки…Зачем мы вообще сюда явились?! Пожалуйста, только не бросай меня сейчас. Я впервые в жизни кого-то об этом прошу. Прислушайся, ладно".

Крупные слезы скатывалась по гладкой поверхности кожаной куртки, с каждой секундой набирая все большую скорость. Ослабла рука на ее талии и мягко упала на пол. Нет! Он еще жив, просто очень устал! Постепенно стихло хриплое дыхание, щекочущее шею. Глупости! Им ведь вовсе не обязательно дышать! Голова безвольно запрокинулась назад, поддерживаемая тоненькими дрожащими пальчиками. В последний раз клацнули зубы. Красивые темные глаза застыли в неподвижности, пристально вглядываясь в загадочную даль. А на лице по-прежнему играла легкая ухмылка, он ведь слышал начало ее глупого монолога и действительно почувствовал себя счастливым.

У вечности слишком ясные границы. Она скоротечна.