Глава 17


Стояли прохладные дни октября. Руди начинал хандрить, ему было скучно. Утешало одно — на следующей неделе ожидался приезд приглашенных тетушкой гостей. Дилайла запланировала множество развлечений, начиная от игры в карты и прогулок по живописным окрестностям, кончая выступлением бродячей театральной труппы и небольшим званым вечером с участием соседей по поместью.

Неделя должна была завершиться событием местного значения, а именно ежегодными лошадиными скачками, посмотреть на которые люди приезжали даже издалека.

— Это будет великолепным завершением нашего приема, не так ли? — обратилась Дилайла к племяннице. — Ты же знаешь, как мужчины любят делать ставки на лошадей. В этом году мы могли бы выставить на скачки одну из наших лошадей. К тому же в скачках будет участвовать и лорд Меррик.

Меррик. Это имя никогда не покидало мысли Линдси. В деревне она вела незаметные расспросы относительно этого человека, но местные жители неохотно говорили о нем. Он был здесь важным человеком, на него работало множество людей, и никто из них не хотел потерять свою работу.

Расстроенная тем, как мало ей пока удалось узнать, Линдси все же наслаждалась жизнью за городом и в особенности возможностью ездить верхом.

Каждое утро, выезжая из конюшни, она надеялась снова повстречать Тора, но этого не происходило. Она вообще не видела его с тех пор, как они занимались любовью среди руин аббатства. Ее голова сладко кружилась при воспоминании о том утре, ей хотелось повторить его, и не один раз, но Тор не появлялся.

Более того, он явно избегал встреч с ней. Он чувствовал угрызения совести, оттого что имел роман с незамужней молодой женщиной, на которой не мог жениться. Линдси очень хотелось послать ему записку, придумав какую-нибудь срочную необходимость повидаться с ним, но она боялась, что это лишь разозлит Тора. Кроме того, у нее было такое чувство, что он неоднократно бывал незамеченным в Ренхерст-Холле, чтобы убедиться в том, что у нее все в порядке.

На следующей неделе начали съезжаться гости.

Помимо полковника Лэнгтри, Дилайла пригласила своих давних друзей — маркиза и маркизу Пенроуз. Среди гостей были граф и графиня Киттридж, а также две их дочери — Елизавета и Сара, которой недавно исполнилось восемнадцать. Елизавета, которой был двадцать один год, давно ходила в невестах и имела у молодых людей такой успех, что никак не могла сделать окончательный выбор жениха.

Приехали и Лейф с Кристой.

— Я так рада вас видеть, — сказала Линдси, обнимая своих друзей.

— Кристу пришлось уговаривать, — улыбнулся Лейф. — В первый раз мы так надолго уехали от сына.

— Надеюсь, с Брэндоном ничего не случится за время нашего отсутствия, — озабоченно произнесла Криста.

Лейф нежно поцеловал жену в щеку.

— С ним все будет в полном порядке, любимая. Миссис Макэлрой — отличная няня.

В тот же день приехала Корри с мужем, графом Тремейном.

— Ты выглядишь просто потрясающе! — восхитилась подругой Линдси. — Поразительно, но ты становишься все прелестнее!

— Замужество благотворно влияет на меня, — лукаво улыбнулась Корри и, наклонившись к уху Линдси, шепнула: — Кажется, я беременна. Пока не могу сказать наверняка, поэтому ничего еще не говорила мужу.

— Дамы, какие могут быть от меня секреты? — игриво поинтересовался Грей.

Его густые черные волосы были собраны сзади в хвост черной атласной лентой, что придавало ему сходство с пиратом.

— Никаких, дорогой, — тут же откликнулась Корри и, повернувшись к подруге, одними губами сказала: — Нам надо поговорить.

Линдси понимающе кивнула. Она догадывалась, что речь пойдет о Торе и индийской настойке Самира.

Подъезжали и другие гости. Руди пригласил Тома Боггза и Эдварда Уинслоу. Линдси надеялась, что брат наконец отойдет от своих богатеньких избалованных друзей-бездельников. Увы, этого не произошло.

Подумав о брате, Линдси вспомнила виконта Меррика. Так кто же посылал ей те злополучные записки? Она твердо решила найти отправителя и на следующее утро под благовидным предлогом отправилась в Меррик-Парк. К тому же подсознательно ей очень хотелось повидать Тора.

Надев красивую амазонку из зеленого бархата и стильную зеленую шляпку, она аккуратно уселась боком на дамское седло и не торопясь направилась к дому виконта, по пути обдумывая, как бы заговорить с Тором, не вызывая ни у кого подозрений. Ей повезло — когда она въехала на территорию поместья, Стивен шел к конюшне. Линдси остановила свою высокую гнедую лошадь перед домом, и виконт, заметив ее, улыбнулся:

— Линдси! Какой приятный сюрприз!

На солнце его светлые волосы блестели, отливая золотом, и Линдси не могла не оценить его красоты. Ей казалось совершенно невероятным, чтобы человек такой привлекательной утонченной внешности и с таким богатством мог общаться с проститутками, не говоря уже о том, чтобы решиться на двойное убийство.

— Доброе утро, милорд.

— Называйте меня просто Стивеном. К чему эти формальности? Мы с вами добрые соседи и давно знаем друг друга. — Он снова улыбнулся. — Чему обязан столь приятным сюрпризом?

— Я просто поехала на прогулку и решила заглянуть к вам, чтобы полюбопытствовать, как идут дела у вашего тренера с тем великолепным вороным жеребцом, которого я видела здесь в прошлый раз.

Это было почти правдой. Линдси действительно хотелось увидеть жеребца, а еще больше его тренера.

— Какое совпадение! Я сейчас иду именно на конюшню.

Виконт помог гостье спешиться и передал поводья ее лошади подбежавшему конюху.

Они пошли по дорожке мимо амбаров в сторону конюшни и загонов. Линдси сразу заметила Тора, работавшего в круге с вороным жеребцом.

Неподалеку стоял еще один мужчина, высокий, краснолицый, с бочкообразным торсом — старший тренер по имени Берк.

— Ты работаешь с ним вот уже две недели, — говорил Берк Тору. — Насколько я вижу, жеребец все так же неуправляем.

— Нужно время, чтобы заставить его подчиниться человеку, — спокойно возразил ему Тор, снимая веревку с шеи жеребца.

— Лорд Меррик потратил уже достаточно времени на этого дьявола.

— С конем неправильно обращались. Теперь нужно время, чтобы исправить прошлые ошибки.

— Сдается мне, ты понапрасну тратишь деньги его сиятельства.

Заметив виконта, Берк повернулся в его сторону. Тор машинально посмотрел туда же и только теперь заметил Линдси.

На его лице отразилось замешательство, но тут же оно стало непроницаемым.

Несмотря на участившееся сердцебиение, Линдси удалось сохранить невозмутимость.

— Что тут происходит? — спросил Стивен, обращаясь к тренерам.

— Ничего, — пожал плечами Берк. — В том-то и проблема, что ничего не происходит. Этот черный дьявол все такой же неуправляемый, как в тот день, когда его привезли сюда. И с этим ничего нельзя поделать.

— Мистер Драугр, что вы можете сказать в защиту жеребца?

— Он стоит времени, потраченного на его приручение.

— Я так не думаю, — решительно возразил Берк. — Этот дикий конь не стоит и ломаного гроша. — Он повернулся к Стивену с угодливой улыбкой на лице. — Я много думал об этом. В конце недели состоятся ежегодные скачки. Этого жеребца следует либо выставить на скачки, либо пристрелить. Пора взглянуть правде в глаза и сократить убытки.

На дерби местного масштаба собиралась масса людей. В скачках принимали участие лошади самых разных кровей и мастей. Вот уже много лет Стивен обязательно выставлял на скачки свою лошадь и в последние годы всегда выигрывал.

— Но Эскалибур не готов к скачкам, — возразил Тор.

— Он никогда не будет готов, — хмыкнул Берк. — Он навсегда останется неукротимым дьяволом.

Будто в подтверждение его слов, жеребец бросился к ограде, где стоял Берк, подобно свирепому исчадию ада. Встав на дыбы, он страшно заржал, угрожающе скаля зубы и прижимая уши. С силой ударив передними копытами о землю, он снова взвился на дыбы, и на какое-то мгновение Линдси показалось, что он сейчас перепрыгнет высокую ограду загона.

— Ты ему очень не нравишься, Берк, — задумчиво протянул Тор.

— Плевать я хотел на то, нравлюсь я ему или нет. Он ни на что не годен. Этого дьявола нужно пристрелить! — Берк взглянул на Линдси: — Извините, мисс, но иначе этот конь кого-нибудь непременно убьет.

Линдси сдержанно улыбнулась:

— А мне кажется, этот конь вполне ладит со своим тренером.

— Вы так думаете? — хмыкнул Берк. — Тогда пусть этот тренер и скачет на нем.

— В словах Берка есть доля истины. — Стивен посмотрел на Тора. — Вы, мистер Драугр, действительно считаете, что жеребец может стать управляемым?

— Со временем он станет абсолютно послушным.

— Он у меня уже больше года и покалечил трех тренеров, в том числе мистера Берка. Этот жеребец никого к себе не подпускает. Мы не можем даже выпустить его в табун, потому что он слишком груб с кобылами. Мне такое животное не нужно. Я согласен с мистером Берком — либо конь участвует в скачках, либо дни его сочтены.

Тор бросил быстрый взгляд на Линдси.

— Если иного выхода нет, тогда он будет участвовать и состязаниях. Но если он победит, то станет моим.

Берк расхохотался:

— Неужели ты думаешь, что этот зверь способен выиграть дерби? Да он сбросит тебя, не преодолев и первого препятствия!

— Возможно. Тогда вы ничего не потеряете, — пожал плечами Тор.

Стивен холодно улыбнулся:

— Значит, мистер Драугр, вы хотите получить этого коня, если он выиграет дерби. А что получу я, если он проиграет?

Послышался звук шагов по дороже, а затем голос Кристы произнес:

— Если жеребец проиграет, Тор лишится двух тысяч фунтов стерлингов.

Взгляд Стивена остановился на высокой красивой блондинке, стоявшей рядом со своим еще более высоким светловолосым мужем.

— Три тысячи фунтов — и по рукам, — выдвинул свое предложение виконт.

Тор открыл было рот, чтобы возразить, но Лейф едва заметным жестом остановил брата.

— Договорились, — подытожила Криста. — Жеребец будет участвовать в скачках и, если выиграет, перейдет в собственность Тора.

Тор отошел за амбар, кляня себя за опрометчивые слова и злясь на брата с невесткой за то, что они поставили на кон такую немыслимую сумму. Подумать только! Три тысячи фунтов! Рисковать своими деньгами — это одно, но совсем другое — рисковать деньгами Кристы и Лейфа. Это для Тора было недопустимо.

Теперь ему придется непременно выиграть скачки или… или искать способ вернуть брату деньги.

Последняя мысль заставила его вспомнить об акциях железнодорожной компании «Эй энд Эйч». Даже если он их продаст, этого будет недостаточно, чтобы покрыть долг в три тысячи фунтов. Тяжело вздохнув, Тор сел в траву и прислонится спиной к стволу дерева. Интересно, что обо всем этом думает Линдси? Ей, конечно, известно, что у него нет денег, чтобы обеспечить достойную жизнь такой женщине, как она, но сейчас это прозвучало публично.

Подняв голову, Тор с удивлением обнаружил, что она идет к нему. Юбка ее зеленой амазонки при ходьбе обвивалась вокруг ног. Тор вспомнил эти стройные ноги, обтянутые мужскими бриджами; вспомнил, как стягивал с Линдси эти брюки… и по его телу прошла дрожь вожделения. Боги свидетели, эта женщина просто сводила его с ума.

— Тебе нельзя находиться здесь, — быстро проговорил он, вскакивая на ноги и стараясь подавить возбуждение. — Что подумает лорд Меррик?

— Он теперь будет знать, что ты брат Лейфа.

— А что мой брат делает в Меррик-Парке?

— Криста давно знакома с лордом Мерриком, а Лейф, я думаю, встречался с ним за игровым столом. Как ты только что сам убедился, Стивен любит заключать пари и играть в азартные игры. Лейф с Кристой решили нанести ему визит во время своей прогулки по окрестностям.

— Полагаю, это уже не так важно! Дело в том, что мне не удалось узнать ничего такого, что заставило бы подозревать в виконте убийцу. Правда, конюхи его не любят, он груб с лошадьми, но хорошо платит; а людям нужна работа.

Линдси посмотрела в сторону загона и увидела вороного жеребца.

— Что ты скажешь насчет скачек?

— Глупейшее пари, — покачал головой Тор. — Вороной ни за что не выиграет.

— Он уже позволяет тебе садиться на него?

— Да, — кивнул Тор. — По утрам, когда все еще спят. Ему нравится скакать, и он мчится словно ветер. Он берет любые препятствия так, словно у него есть крылья. Но память о нанесенных кем-то обидах делает его бешеным и почти неуправляемым.

— Ты думаешь, это вина Берка?

— Берка и тех, кто был до него. Вороной очень зол и жаждет отомстить обидчикам.

— Он тебе сам об этом сказал? — лукаво улыбнулась Линдси.

— Об этом мне рассказали конюхи. Это Берк уговорил Меррика купить жеребца, похваляясь, что уж он-то непременно приручит его, в то время как это не удавалось сделать еще никому. Однако вороной скинул его на землю, опозорив перед виконтом. Берк зверски избил коня, и с тех пор тот стал еще более бешеным и непослушным.

— Если жеребец быстр как ветер, то почему он не сможет выиграть?

— Меррик выставит на скачки своего самого лучшего коня и самого-легкого жокея. Вороному же придется нести на себе меня, а я вешу как три таких жокея. Разве он сможет выиграть?

Линдси задумалась. Тор был прав. И вдруг ей в голову пришла смелая идея, от которой сразу забилось сердце.

— Послушай, а как ты думаешь, вороной разрешит сесть на себя кому-нибудь еще, кроме тебя?

Тор задумчиво оглянулся на жеребца в загоне.

— Со временем, пожалуй. Только если этот другой завоюет его доверие. Но кто же пойдет на такой риск?

— Я.

— Это совершенно невозможно!

— Очень даже возможно. Если ты поможешь мне войти в доверие к Эскалибуру, я смогу сесть на него верхом и даже выиграть скачки.

Тор энергично покачал головой:

— Нет, это слишком опасно, Линдси. Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты же сам знаешь, что я отлично езжу верхом. Если вороной позволит мне сесть на него и действительно помчится как ветер, я вполне могла бы выиграть. И тогда жеребец станет твоим! Ведь ты хочешь стать его хозяином? Хочешь?

Искушение было слишком велико. Тору действительно хотелось иметь такого великолепного коня.

— Как бы мне ни хотелось стать его владельцем, — вздохнул он наконец, — я не буду рисковать твоей жизнью.

— Мы откажемся от этой затеи, если жеребец не подпустит меня к себе. Но если мне удастся сесть на него, тогда риск будет таким же, как с любой другой лошадью.

— Нет, Линдси, не проси меня об этом.

— Я прошу не ради себя, Тор. Я прошу ради коня. Его пристрелят, если он не выиграет скачки. Неужели ты позволишь этому случиться?

— Может, я найду деньги, чтобы выкупить его у Меррика.

— Не думаю, что виконт продаст кому-нибудь этого коня, в особенности тебе.

— Но я не могу позволить тебе рисковать жизнью, — повторил Тор.

— Помнишь, ты сказал, что относишься ко мне как к равной? Если ты действительно так думаешь, у тебя просто нет выбора.

Тор посмотрел ей в глаза долгим взглядом, словно пытаясь проникнуть в самую душу.

— Позволь мне сделать это, Тор, — взмолилась Линдси. — Ради тебя и ради коня.

Тор опустил глаза и вздохнул:

— Посмотрим, как поведет себя вороной.

Линдси довольно улыбнулась, предвкушая участие в скачках, и едва не закричала «ура!» от радости. Ее ничуть не беспокоило то, что ей придется переодеться мальчиком и что в случае победы никто даже не узнает, что это она была жокеем.

— Когда ты отведешь меня к нему? — с нетерпением в голосе спросила она.

Тор снова оглянулся на вороного жеребца и сказал:

— Сегодня вечером. Встретимся у развалин аббатства. Конь все решит сам.

Линдси вошла в дом вслед за Кристой и Лейфом. Они пообедали у лорда Меррика, который буквально излучал шарм и остроумие, а потом вместе отправились домой, привязав верховую лошадь Линдси к задку кареты. По дороге они разговаривали о предстоящем дерби и о намерении Тора выступить на скачках верхом на вороном жеребце. Линдси не сказала ни слова о том, что и она собирается принять участие в состязаниях.

— Я слышу смех, — сказала Линдси, входя в дом. — Скорее всего вы найдете мою тетушку и кого-нибудь из ее гостей на террасе.

Бросив на жену многозначительный взгляд, Лейф сказал:

— Пожалуй, мы немного отдохнем в своей комнате до ужина.

По его глазам было видно, что меньше всего они были теперь намерены отдыхать.

Лейф взял Кристу за руку, и супружеская пара стала подниматься наверх, в свою спальню. Линдси хотела было отправиться к себе, но тут заметила расхаживавшего по холлу дворецкого.

— Что случилось, мистер Криви? — обратилась она к нему.

Дворецкий с готовностью шагнул к ней с подносом в руках:

— Вам письмо, мисс. Один из деревенских парней принес его около часа назад.

Линдси взглянула на серебряный поднос и увидела свое имя, написанное на сложенном вчетверо и запечатанном воском листе бумаги. Она сразу же узнала почерк. По ее телу пробежала тревожная дрожь. Потом волнение уступило место раздражению. Она взяла с подноса записку и, отойдя на несколько шагов в сторону, сломала восковую печать. На листе бумаги синими чернилами было написано: «Вы приехали в свое поместье — значит, начинаете верить мне. Найдите молодую женщину по имени Пенелопа Баркер, и вам откроется правда о Меррике».

Линдси быстро смяла записку. Том Боггз и Эдвард Уинслоу были приглашены в загородное поместье ее братом. Существовала вероятность того, что один из них и есть отправитель записок. Если так, она задаст ему перцу!

Поднимаясь по лестнице, Линдси заново прокручивала в голове содержание записок.

Она приехала в родовое поместье, чтобы отвлечь брата от Лондона и самой отдохнуть от городского шума и суеты.

Или же подсознательно ей все-таки хотелось проверить то, о чем говорилось в полученных ею записках?

Так или иначе, в третьей записке было выдвинуто еще одно обвинение в адрес Стивена, на этот раз более конкретное.

Линдси вошла в спальню и позвонила в колокольчик, вызывая к себе горничную, чтобы та помогла ей переодеться. Кем бы ни был отправитель записки, он не оставил ей иного выхода, кроме как выяснить, кто такая Пенелопа Баркер и где она живет.

Линдси старалась не думать о том, что будет, когда она действительно найдет Пенелопу Баркер, и что может случиться с ней самой после этого.


Загрузка...