Игра словами

3

Эстер не слышала за спиной никакого шороха: Гордридж подкрался к ней незаметно, как тигр. Она резко обернулась и с сильно бьющимся сердцем произнесла:

— Я ничего не делаю!

— Мне кажется, что вы накликаете на себя неприятности, — проворчал он.

Эстер нахмурилась.

— Что вы имеете в виду?

На нем были те же рубашка и брюки, что и раньше, и она не могла понять, надел ли он их, когда увидел ее, или вовсе не ложился спать. Глаза Гордриджа опасно блестели.

— Уверен: вы прекрасно понимаете, что свет луны, падающий на вас, делает вашу ночную рубашку совершенно прозрачной. А эта вязаная кофта мало что скрывает.

Эстер вдруг охватила такая паника, что она даже не успела оскорбиться. Сколько времени он стоял и смотрел на нее, прежде чем обнаружить свое присутствие? И что он мог видеть?

— Мне не спалось, — пролепетала она, словно ей было в чем оправдываться, и как можно плотнее запахнула кардиган.

— Вы же не могли не заметить, что большинство палаток открыто со всех сторон. Если кто-нибудь из мужчин не спал, он мог видеть вас здесь.

Боже, ну почему он считает, что она делает это намеренно?! Эстер вздернула подбородок.

— В таком случае, он наверняка увидел бы, что вы следуете за мной! Что, по-вашему, можно подумать об этом?

Черты его лица стали грубее и резче, губы сжались.

— Если адекватно оценивать обстановку, можно подумать только одно: я пошел, чтобы предупредить вас.

Его голос стал настолько низким, что уже напоминал опасное рычание, которое отозвалось дрожью в теле Эстер. Она не могла вымолвить ни слова и только изо всех сил сжимала пальцами ворот кардигана.

— Вы находитесь здесь менее двенадцати часов, миссис Килинг, — продолжал он, — а уже стали нарушительницей общественного порядка!

Эстер вспомнила, как дружески общался Гордридж со всеми своими сотрудниками. На этом фоне особенно бросалось в глаза его подчеркнуто официальное отношение к ней. Нет, определенно, Гордридж что-то подозревает! Он наблюдает за ней и Эдвардом слишком пристально, и по глазам его видно, что он постоянно что-то обдумывает. Как он мог что-нибудь заподозрить, она не понимала, но была уверена, что это так.

— Мистер Гордридж, у вас здесь когда-нибудь работали женщины? — неожиданно спросила Эстер.

— Да, у нас были женщины-ученые. А почему вас это интересует?

— И вы следили за ними так же, как за мной?

Его губы скривило некое подобие улыбки.

— В этом не было необходимости. Ни одна из них не походила на обольстительницу.

— Так я, по-вашему, похожа на обольстительницу? Боже, мистер Гордридж, если кто-то и воспринимает действительность неадекватно, так это именно вы!

— Не думаю, — последовал ответ. — Ни одна женщина подсознательно не может не ощущать, что она делает, как это хотите доказать вы.

Эстер так энергично покачала головой, что ее волосы, из которых она вынула шпильки, когда ложилась спать, рассыпались и отдельные пряди упали ей на лицо.

— Какой смысл защищаться, если вы все равно будете верить только тому, во что хотите верить? Я лучше пойду спать.

Но не успела она повернуться, как Гордридж неожиданно протянул руку и, к несказанному изумлению Эстер, коснулся ее волос, отводя их от лица.

— Ваши волосы отдают в синеву при лунном свете, — пробормотал он. — Они блестят, как вороново крыло.

Странно, но то же самое она подумала только что о его волосах. Их волосы действительно были совершенно одного цвета — не то что у Эдварда, ее брата… Но вот пальцы Гордриджа случайно дотронулись до ее щеки, и ей показалось, что через нее прошел электрический разряд в тысячу вольт.

В тот же момент он отнял руку, словно почувствовав реакцию Эстер. Можно было подумать, что он испытывал ее! Так неужели все дело в этом? Неужели он пошел за ней, а потом прикоснулся к ней, чтобы проверить ее верность Эдварду?!

Сердце Эстер билось так сильно, что, казалось, было готово разорваться. Она мучительно пыталась прочесть в его глазах, догадался ли он, что она испытала во время этого прикосновения. Казалось, они смотрят в глаза друг другу целую вечность, хотя не прошло и доли секунды. Потом она вскрикнула, как напуганная птица, и почти бегом бросилась в свою палатку.

— Эстер!

Низкий голос Гордриджа донесся до нее, приглушенный бархатной мягкостью ночи, но она не остановилась. Все, что бы он ни сказал сейчас, могло только навредить ей. Эстер понимала, что минуту назад находилась на волоске от того, чтобы выдать секрет и поставить под угрозу работу Эдварда.

Нырнув в палатку, она упала на кровать. Сердце стучало так громко, что его удары отдавались в ушах. Пульс был бешеный, каждая жилка трепетала. И все это из-за одного человека! Все потому, что Филип Гордридж прикоснулся к ней! Боже, что же с ней творится?!

— Где ты была? — напугал ее хриплый, сонный голос Эдварда.

— Я разбудила тебя? Прости. Я… я не могла заснуть и ходила прогуляться, — проговорила она, отчаянно стараясь справиться со своим дыханием.

— А-а… — пробормотал он удовлетворенно, перевернулся на другой бок и через несколько секунд вновь крепко заснул.

Казалось, прошла целая вечность прежде, чем Эстер стала засыпать. В конце концов она уже начала сомневаться, не было ли прикосновение Гордриджа, вызвавшее у нее такую реакцию, лишь плодом воображения. Как бы то ни было, он опасный человек, и она должна держаться от него подальше!

Эдвард проснулся и оделся, а Эстер даже не шевельнулась. Он тронул ее за плечо.

— Пора вставать, сестренка!

В то же мгновение глаза ее широко раскрылись.

— Вспомни: на тебя рассчитывают! Ты должна помочь Хесусу приготовить завтрак, а еще нужно упаковать для каждого ланч. Если не хочешь вызвать новое недовольство Гордриджа, тебе лучше поторопиться.

Упоминания имени главного героя ее сновидений оказалось достаточным, чтобы заставить Эстер быстро вскочить на ноги, и к тому моменту, когда стали появляться остальные члены команды, столы на козлах были накрыты, сосиски и яйца отварены, хлеб нарезан, чай и кофе готовы. Все это, разумеется, с помощью Хесуса. Его неизменная бодрость помогла Эстер восстановить спокойствие.

В это утро она не завтракала вместе со всеми, а оставалась на кухне, чтобы сделать сандвичи. Стены палатки, которые опускались, когда в ней никого не было, — поскольку, как объяснили Эстер, птицы-пересмешники и даже морские львы часто совершали набеги, чтобы украсть продукты, — теперь были подняты, и она видела Гордриджа, сидящего за столом в окружении других мужчин.

Эстер отчего-то стало грустно, но в этот момент к ней подошел Том Харди и приветливо поздоровался:

— Вы представляете собой удивительно приятное зрелище!

Она тепло улыбнулась ему.

— Благодарю вас, вы очень добры.

Его дружелюбие было подобно бальзаму для ее душевных ран.

— Я слышал, что вы скоро уезжаете на Вулкан. Очень жалко. Мне будет не хватать вас. Ваше появление было лучшим подарком для нас за долгое время.

— Вы опытный льстец, — засмеялась она, но в то же время оценила его комплимент.

Прежде чем отправиться на свое место, Том поболтал с нею еще несколько минут, и Эстер опять принялась за сандвичи. Появление Гордриджа застало ее врасплох.

— Вы поощряете Тома? — резко спросил он.

Этот вопрос был настолько неожиданным и бестактным, что Эстер от удивления открыла рот.

— Разумеется, нет! С чего вы взяли?!

— Мне показалось, что вы очень уж дружественно беседовали.

— А почему бы и нет? Что, я не должна ни с кем говорить, кроме вас и Эдварда?

— Я просто не хочу, чтобы у людей создалось превратное впечатление. Похоже, этот кусочек золота на вашем пальце ничего не стоит!

— Как вы смеете?! — Ей очень захотелось дать ему пощечину, но это привело бы к нежелательному эффекту и привлекло бы всеобщее внимание, чего она хотела избежать любой ценой.

— Просто постарайтесь отдавать себе отчет в том, что вы делаете, — проворчал он. — Кстати, почему вы не едите вместе со всеми?

— Потому, что мне нужно приготовить сандвичи, — ответила она спокойно.

Заметив тени у нее под глазами, Гордридж нахмурился.

— Если вы воздержитесь от прогулок среди ночи, то сможете вставать вовремя и не будете так уставать.

Можно было подумать, что она постоянно гуляет по ночам!

— Я вышла потому, что не могла заснуть; но вам нечего бояться, что это отразится на моей работе.

— Да, уж лучше бы не отразилось.

Его тон был необоснованно резким, и Эстер показалось, что это действительно из-за Тома. Они в самом деле много смеялись, и Гордридж, должно быть, сравнил эту веселую беседу с их собственными бесконечными перепалками. Может быть, он просто позавидовал? Эстер и сама удивлялась, почему всякий раз, когда она видит его, он вызывает в ней раздражение. Должно быть, не только его поучения, но и страх перед собственными неуправляемыми эмоциями заставляет ее постоянно огрызаться в разговоре с ним.

После окончания завтрака Эдвард обеспокоенно спросил ее, о чем говорил Гордридж:

— Мне показалось, что он был чем-то раздражен.

Эстер пожала плечами.

— Он проверял, могу ли я справиться с работой, вот и все.

Она решила не расстраивать брата. Зачем ему знать об их неудачной встрече прошедшей ночью или об обвинениях Гордриджа в ее адрес.

Озабоченность на лице Эдварда сменилась улыбкой.

— Вообще-то, он очень приятный человек, вот увидишь! Он всегда заботится о своих товарищах.

Эстер тоже попыталась улыбнуться.

— Позволь мне иметь собственное мнение на этот счет.

— Ты привыкнешь, и он тебе понравится! — уверенно заявил Эдвард. — Он всем нравится. Никто еще не сказал о нем плохого слова.

Эстер промолчала.

Мужчины стали расходиться, даже Хесус уехал обратно в свою деревню, и в конце концов в лагере остался только Гордридж. Это очень не понравилось Эстер: она была совершенно одна, полностью в его власти.

— Вы не присоединитесь к своим коллегам? — спросила она, стараясь говорить бодрым и беззаботным голосом.

— Есть вещи, которые я должен объяснить вам.

— Уверяю вас, печатание отчетов не требует никаких объяснений.

Она была уверена, что это просто предлог для очередного столкновения.

— Есть и другие вопросы.

Эстер покорно пошла за ним в "контору" и уселась за стол. Гордридж поднял все стены палатки, теперь над ними была только крыша, и все-таки создавалось впечатление, что он занимает собой все пространство. Эстер настолько сильно ощущала его присутствие, что понимала: она не сможет сосредоточиться ни на каком задании, пока он не оставит ее одну.

Гордридж указал на огромную беспорядочную стопку заметок.

— Все они принадлежат различным членам команды; я надеюсь, что вы разберете их почерки.

Эстер ничего не ответила.

— А вот здесь моя работа. Я вел свои полевые заметки довольно аккуратно, как вы сможете убедиться. А вот с книгой дела обстоят несколько хуже…

— С книгой? — удивилась Эстер. О книге ничего не говорилось.

— Возможно, я забыл упомянуть об этом, — заметил он небрежно.

А может быть, это было сделано намеренно? Может быть, он не хотел, чтобы она знала, о каком объеме работы идет речь? Теперь-то Эстер поняла, что он отчаянно нуждался в машинистке; это было более чем очевидно.

— И о чем же книга? — спросила Эстер с интересом.

— Ну о чем еще я могу писать, кроме как об этих островах? — И неожиданно манера его поведения изменилась, глаза засветились, было видно, как он увлечен своей работой. — Существует множество книг об уникальных особенностях здешней природы; я сам написал несколько, но тема еще далеко не исчерпана. Ну а эта книга посвящена моим любимым друзьям — морским котикам.

— Целая книга только про морских котиков? — спросила она в изумлении. — Сколько же можно написать об этих животных?

— О, про морских котиков можно писать бесконечно!

Его жесткое лицо разгладилось и осветилось такой нежной улыбкой, что Эстер невольно позавидовала морским котикам. Что, если бы он так улыбался ей? Впрочем, лучше не надо. Это могло бы разрушить хрупкое здание новой жизни, которое она возвела на обломках своего несчастного романа с Дэвидом…

— Помимо катастрофического влияния течения Эль Ниньо, — продолжал он, — существует еще одна опасность: охота! В результате за восемнадцать сотен лет котики подошли к черте исчезновения. Один охотник хвастался, что убил пятьсот котиков за два месяца! Можете себе представить? — Теперь на его лице было выражение гнева и возмущения такими бездумными поступками людей.

Потом он показал ей свои рисунки, и Эстер разглядывала их в изумлении.

— Замечательно! Это действительно вы нарисовали? Да у вас просто незаурядный талант!

Гордридж скромно пожал плечами.

— Как видите, работы очень много. Конечный срок представления рукописи — через пять недель, а мне нужно еще закончить последнюю главу. Но я надеюсь успеть.

— Я вижу, что вы намерены загрузить меня работой с головой.

Его густые брови поднялись.

— Разве не для этого вы здесь?

— О, конечно! — поспешно ответила Эстер. — Просто я надеялась, что у меня останется какое-то время для себя…

Пожалуй, она поторопилась сесть и оказалась в явно невыгодном положении. Возвышаясь над ней во всем своем высокомерии, Гордридж выглядел невозмутимым и спокойным, в то время как Эстер уже покрывалась мелкими капельками пота. Мускусный запах его кожи тревожил ее, дрожало каждое нервное окончание. Неожиданно она представила себе его мускулистую грудь под тонкой хлопчатобумажной рубашкой и окончательно смутилась.

Гордридж улыбнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Вы, очевидно, предполагали, что эта экспедиция будет одним большим отпуском? Что вы сможете лениво бродить по окрестностям, купаться, загорать и вообще приятно проводить время? — Его улыбка исчезла так же неожиданно, как и появилась. — К сожалению, должен разочаровать вас: здесь каждый должен честно выполнять свою долю работы — это касается и вас!

Полная решимости не связываться с ним, Эстер улыбнулась одной из своих самых ласковых улыбок.

— Именно об этом я и мечтала, мистер Гордридж.

Он выдержал ее взгляд, явно не уверенный — говорит она серьезно или смеется.

— Рад, что вы все понимаете. Предлагаю начать. Если я вам понадоблюсь, то просто крикните: я буду где-нибудь поблизости.

— Вы хотите сказать, что не собираетесь присоединиться к другим?

— Это вас разочаровывает?

Эстер пожала плечами.

— Мне все равно. Просто у меня складывается впечатление, что вы сомневаетесь, справлюсь ли я. Может быть, мне стоило привезти с собой какие-нибудь доказательства моей квалификации? Например, рекомендательное письмо от моего последнего работодателя? — преувеличенно бодро поинтересовалась она. — Могу заверить вас, что я очень хорошая машинистка.

— А также очень красивая!

Эстер не ожидала таких слов и слегка растерялась.

— Интересно, почему вы считаете необходимым постоянно говорить мне это?

Его густые черные брови вопросительно поднялись.

— Разве существуют женщины, которые не любят комплименты?

— О, если бы речь шла о комплиментах! В ваших устах это звучит скорее как обвинение. Вы, кажется, считаете, что я всячески стараюсь использовать свою внешность, чтобы извлечь какую-то выгоду…

— А разве нет? — И опять скрестились их взгляды: его — насмешливый, ее — обеспокоенный.

Эстер никак не могла понять, почему все-таки он так дурно думает о ней.

— Я никогда в жизни… — начала она и с досадой почувствовала, как дрожит от обиды ее голос.

— Полагаю, что теперь вы расскажете мне, как счастливы в браке и как до умопомрачения любите Эдварда?

Так вот в чем дело! Он просто с самого начала не верил ей!

— Разумеется, я люблю Эдварда, — пролепетала Эстер, и это, кстати, было чистой правдой.

— Мне кажется, что вам лучше начать работать, — грубовато сказал Гордридж и вышел из палатки.

Эстер было трудно сосредоточиться. Образ Филипа Гордриджа постоянно возникал перед ее мысленным взором: она слишком явственно ощущала силу его мужской притягательности и то глубокое влияние, которое он оказывал на нее. Кроме того, она беспокоилась за брата. Если Гордридж действительно понял, что они разыгрывают перед ним спектакль, то как он поступит? Она печатала автоматически, не понимая значения написанных слов; несколько раз приходилось вынимать бумагу из машинки и начинать снова.

Когда через короткое время Гордридж вернулся, он с укоризной посмотрел на растущую стопку испорченных листков бумаги.

— Неужели Эдвард говорил неправду?

— Вовсе нет! — последовал быстрый ответ. — Я просто должна привыкнуть к новой машинке… — Это показалось ей самым лучшим объяснением.

— Только плохой работник винит орудия труда, — напомнил он ей, при этом глаза его многозначительно прищурились: — Может быть, вас беспокоит еще что-нибудь?

— Ровным счетом ничего, — солгала она, твердо глядя ему в глаза.

Боже, они были прекрасны! Эстер никогда не видела глаз такого глубокого и яркого голубого цвета. Эти глаза гипнотизировали, она на себе чувствовала их завораживающую силу. Ей казалось, что в них можно утонуть.

— Вы так нервничаете в моем присутствии, словно что-то скрываете! — При этих словах его белые зубы обнажились в опасной улыбке.

Эстер охватила паника, но ей все же удалось улыбнуться в ответ.

— Что я могу скрывать? Вы все выдумываете! Единственное, что меня беспокоит, смогу ли я перенести эту жару. Вот и все!

Гордридж посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом прищуренных глаз. Эстер не знала, как ей удалось сохранить самообладание.

— В таком случае, вы, очевидно, не будете возражать, если я тоже поработаю здесь? — С этими словами он сел за другой стол, взял карандаш и начал что-то быстро набрасывать в блокноте.

Эстер понимала, что сейчас главное — сосредоточиться на бумагах и ни в коем случае не смотреть в его сторону. К счастью, Гордридж сел не напротив нее, и это помогло — на короткое время. Но очень скоро она поймала себя на том, что искоса поглядывает на него. К ее удивлению, он тоже наблюдал за ней, постукивая карандашом по ногтю большого пальца. А она-то была уверена, что он целиком сосредоточен на своих записях в блокноте!

Эстер почувствовала, как у нее неожиданно сильно забилось сердце, но, не сказав ни единого слова, перевела взгляд на свою работу. В течение следующего часа она печатала без остановки, пока не почувствовала, что у нее заболели шея и плечи.

— Мне кажется, что вы заслужили перерыв, — раздался невозмутимый голос Гордриджа.

Как же внимательно он наблюдал за ней, если сразу понял, что она устала!

— Должна признаться, что у меня немного затекла шея.

Эстер потерла шею рукой и повертела головой, чтобы снять напряжение.

Гордридж тут же вскочил и подошел к ней сзади.

— Позвольте мне.

Это было совершенно неожиданно, и ощущение его сильных пальцев на шее вызвало у Эстер еще большее напряжение. Казалось, напрягся каждый мускул ее тела.

— Расслабьтесь, — пробормотал он ласково.

— Пожалуйста, не беспокойтесь! У меня все сейчас будет в порядке, — произнесла она, задыхаясь, и не узнала собственного голоса.

Боже мой, что он может подумать?!

— Нет, это просто так у вас не пройдет.

Гордридж принялся умело массировать ее: большие пальцы осторожно исследовали шею, а остальные нежно скользили по дуге ключицы, безошибочно находя болезненные точки.

Останавливать его было поздно. Но заглушить бешеные эмоции, зародившиеся у нее внутри, Эстер тоже не могла. Она твердила себе, что он поступил бы так же с любым человеком, оказавшимся в подобном положении, но это мало помогало.

— Так-то лучше, — проворчал Гордридж, чувствуя, что напряженность в ней несколько ослабла. — Вам хорошо?

Боже, что она могла ответить на такой вопрос? Ее голова чуть откинулась назад, глаза невольно закрылись. Эстер не могла поверить, что сам Филип Гордридж делает ей массаж. Но это было абсолютное счастье!

Он сдвинул в стороны тонкие ремешки противосолнечной накидки, и Эстер на мгновение замерла. Но он хотел только помассировать ей плечи. А когда Эстер почувствовала, что терпеть больше не в состоянии, что ее сердце сейчас просто выскочит из груди, он внезапно остановился.

— Полагаю, этого достаточно.

Голос его прозвучал жестко, а в лице появилась напряженность, которой раньше не было. Эстер в ужасе подумала, не догадался ли он каким-то образом о ее реакции. Это было бы непереносимо…

— Благодарю вас, — пробормотала она, вскакивая на ноги. — Мне очень хочется пить… — И почти выбежала из палатки.

Эстер задыхалась, сердце бешено стучало, грудь вздымалась, тело было влажным от пота. Налив в стакан воды, она с жадностью осушила его и налила еще. Гордридж появился возле нее, когда она отпила половину второго стакана. Теперь в его лице не было ничего, говорящего о том, что он понял ее состояние. Или он просто решил не обращать на это внимания? В любом случае, она была благодарна ему и наградила его мягкой улыбкой.

— Вы не хотите воды?

— Да, пожалуй. — Только голос Гордриджа был более хриплым, чем обычно.

Эстер не смотрела на него, наливая еще один стакан, а затем и вовсе отошла на несколько шагов, чтобы полюбоваться океаном.

— Мы могли бы искупаться, — услышала она вдруг совершенно неожиданное предложение.

— Замечательная идея! — Мысль о купании сразу подняла ее настроение. Она повернулась к нему, улыбнулась и сказала с вызовом: — Могу поспорить, что буду готова раньше вас!

Поставив стакан, Эстер побежала в палатку и быстро переоделась в свое полосатое бикини, но Гордридж оказался проворнее. Он уже ждал ее на берегу — великолепный экземпляр мужчины в коротких черных плавках. Шелковистые черные волосы на груди почти сливались с загаром, ноги были длинные и худые, а живот — крепкий и плоский. В одной руке он держал маски для подводного плавания.

— Я подумал, может, нам поплавать с трубками? Когда-нибудь пробовали?

Слава Богу, кризис миновал. Теперь нужно изо всех сил поддерживать непринужденную атмосферу.

— Нет, не приходилось, — призналась она.

— О, в таком случае самое время начать. Здесь и без акваланга можно многое увидеть.

Они вошли в воду. На этот раз Эстер заранее приготовилась к низкой температуре, но от этого не перестала дрожать.

— Почему вода такая холодная, когда на берегу так жарко? — спросила она.

— Каждый спрашивает об этом, — с улыбкой заметил Гордридж. — Это из-за холодного течения, которое берет свое начало в Антарктике. Вот почему здесь можно увидеть даже пингвинов. Обычно они ассоциируются с более холодными регионами Южного полушария, но благодаря этому течению могут жить и здесь. Местные пингвины — самые северные в мире.

Эстер была потрясена.

— А я увижу хоть одного?

— Несомненно. Конечно, они водятся не на всех островах… Вообще, здесь на каждом острове свои обитатели. Именно это делает Галапагосы таким фантастическим местом.

И опять его лицо просветлело, стоило ему заговорить о своем любимом деле. Такому энтузиазму трудно было не поддаться.

Гордридж помог ей закрепить маску и трубку, и они поплыли лицом вниз. Эстер поразили цветовая гамма и разнообразие подводного мира: морские звезды и актинии, казалось, были выставлены на какой-то экзотической выставке, а косяки ярко раскрашенных рыб стремительно проплывали между ними. Все было новым, восхитительным, у нее просто захватывало дух!

А когда они проплавали уже двадцать минут и Эстер собиралась предложить повернуть обратно, поскольку отчаянно замерзла, совсем рядом появился детеныш морского льва и пристально уставился на нее. В восхищении она повернулась к Гордриджу и увидела, что глаза его улыбаются сквозь маску.

Эстер дрожала от холода, но была счастлива.

— Вне всякого сомнения, это самый потрясающий опыт в моей жизни! — воскликнула она, выбравшись из воды и бросаясь на горячий песок. — Ничего подобного я никогда не видела!

— Это только вершина айсберга, — сказал он ей. — Представители животного мира здесь не боятся человека — даже котики, хотя охоту на них запретили сравнительно недавно. Вы еще успеете увидеть и испытать много такого, что вызовет ваше восхищение. Хотя, если вы хотите плавать долго, то это лучше делать в специальном костюме.

Он лег на песок рядом с ней, и Эстер немедленно почувствовала, как напряглось ее тело. Она закрыла глаза, пытаясь отключиться, но не смогла этого сделать. Филип Гордридж, казалось, был везде: он воздействовал на все ее органы чувств, переворачивал вверх дном привычный мир. И она не знала, что поделать с этим, если только не рассказать ему, что Эдвард ей не муж, а брат…

Как только эта мысль пришла ей в голову, Эстер открыла глаза и стремительно поднялась. Она явно сходит с ума! Еще немного — и она призналась бы во всем, выдала их маленькую тайну и потом не смогла бы смотреть в глаза Эдварду…

— Думаю, что мне следует вернуться к работе, — сказала она, попытавшись улыбнуться.

Брови Гордриджа взлетели вверх.

— Что, в вас заговорила совесть? А может быть, это из-за меня?

— Из-за вас? — Эстер постаралась, чтобы в ее голосе прозвучало как можно больше скепсиса, хотя сама была на грани паники: он догадался! — Каким образом?

— Вы не опасаетесь, что вашему… гм… что Эдварду может не понравиться, что вы лежите здесь с другим мужчиной?

Она быстро проглотила слюну. Он ведь собирался произнести слово "муж", но почему-то передумал!

— Уверена, что он понимает: с вами я в полной безопасности! — дерзко заявила она.

Губы шефа сложились в саркастическую усмешку.

— Да, разумеется, в абсолютной безопасности! — А потом последовало спокойное добавление: — Следить нужно за другими…

Разумеется, он имел в виду Тома, но Эстер едва слышала его. Вместо этого она смотрела на его рот и думала: интересно, как целуют эти губы — столь прекрасно очерченные, чувственные и страстные… От этой мысли у нее даже сжались пальцы на ногах.

— Однако, — заявил Гордридж, — не лучше ли нам сначала пообедать? Не знаю, как у вас, а у меня аппетит здорово разыгрался благодаря плаванию.

Его слова сразу опустили ее с небес на землю, при этом Эстер показалось, что она больно ударилась, хотя успела заметить, что его взгляд также прикован к ее губам…