Индия. Тысячелетия и современность

Это верно, что в индуизме 3333 бога?

Верно. И даже гораздо больше. Потому что в понятие индуизма входят, по сути дела, сотни культов — и арийские, и доарийские, и все, которые образовались в результате смешения тех и других или родились — и до сих пор рождаются — заново, когда в Индии какое-либо событие или достойный преклонения человек становится объектом культового почитания.

Индуизм — это пласты верований, накопившихся за много тысячелетий у многих народов, населявших и населяющих Индию. Это и их философские воззрения, и этические понятия, и предписания, регулирующие отношения между разными общественными группами и между личностью и обществом.

Каким богам поклонялись люди, создавшие в IV–III тысячелетиях до н. э. цивилизацию долины Инда, мы не знаем. До нас дошло множество глиняных табличек (или амулетов? или печатей? или торговых бирок?), на которых видны люди, горбатые быки-зебу, носороги, тигры и другие животные, растения и предметы утвари. На одной из них в классической позе йоги сидит человек в головном уборе, украшенном двумя широко расставленными рогами, а вокруг него — несколько животных. Предполагают, что это бог Шива, и до сих пор часто изображаемый в позе йога-отшельника и считающийся покровителем животных, особенно быков (об этой его функции, возможно, и говорят рога на голове). Найдены в раскопках и женские фигурки с подчеркнуто развитыми бедрами, животом, грудью, по-видимому, это богини-матери: покровительницы людей, домашнего очага, земли, колодцев, пищи и т. п. и повелительницы болезней и злых духов. В современной Индии их насчитывается без малого столько, сколько деревень на индийской земле. Обнаружены и статуэтки обнаженного прямо стоящего мужчины, которые сопоставляют с фигурами совершенно обнаженных «тиртханкаров», — по мнению джайнов, основателей их вероучения.

Существовали ли храмы каких бы то ни было богов, неизвестно, зато прекрасно сохранился бассейн, имевший, вероятно, ритуальное значение. Надо сказать, что и сегодня в Индии каждый храм стоит, как правило, у естественного водоема или возле искусственного пруда, хотя бы совсем маленького.

Пока не расшифрованы загадочные надписи и знаки на печатях-таблицах, нельзя ничего с уверенностью сказать о религии жителей долины Инда.

Племена арьев пришли со своими богами и со своими традициями создания и передачи из уст в уста, из поколения в поколение преданий, мифов, жреческих формул и заклинаний — традициями, которые, много веков спустя, нашли письменное выражение в четырех сборниках Вед.

По памятникам ведической и эпической литературы можно проследить, как постепенно смешивались и сливались пришлые массивы народов с местными, как модифицировались их религии, законы, образ жизни, как возникали новые понятия, представления, культы, общественные установления, как растекались они по всей стране, приспосабливаясь к местным условиям отдельных ее областей и снова изменяясь в соответствии с влияниями того или иного народа, его обычаев и законов. Так формировался и развивался индуизм, так возникал и расширялся его пантеон, обогащалась мифология, усложнялся ритуал.

Боги арьев, игравшие такую заметную роль в ведическую эпоху, начали утрачивать свое значение уже в середине I тысячелетия до н. э. Нет, они не исчезли окончательно — их помнят и почитают даже сейчас, но они отступили в тень, их контуры размылись, назначение стало неопределенным и неопределимым, от большинства из них сохранились только имена. Эти имена и поныне жрецы-брахманы перечисляют в молитвах, но верующие уже не осознают образов самих богов.

Из тех, о ком говорилось в предыдущей главе, известны и более или менее понятны современным индусам Варун — бог небесных и морских вод и покровитель моряков — и Рудра, идентифицируемый с Шивой — богом созидания и разрушения. Из древних же арийских культов самым устойчивым оказался культ огня и поклонение богу огня — Агни. Здесь, я думаю, даже не потребуется фонетических разъяснений — достаточно сопоставить это имя со словом «огонь» («огни»).

Судя по тому, какое большое место отводится в Ведах культу Агни, которого называют и владыкой земли, и защитником людей и их жилищ, и посредником между человеком и богами, этот культ занимал важное место в жизни арьев и, очевидно, укрепился не в Индии, а значительно раньше. В качестве поедателя жертв — крови и мяса жертвенных животных — бог огня носит имя Кравьяд.

Изображений Агни в современной Индии почти нет. Мне, во всяком случае, их видеть не приходилось. Но он описывается в древних памятниках литературы как существо с семью языками, со знаменем из дыма и пламенеющим копьем. Говорится, что он был рожден в колеснице, влекомой четырьмя красными конями и имеющей колеса, в которых спицы из семи ветров. Этот образ идентифицируется с небесным огнем — Солнцем. Говорится, что у него была жена по имени Сваха (!) и три сына, от которых родилось еще 45 сыновей. Самого же Агни называют сыном Брахмы — бога давнего и практически народом Индии почти забытого.

В наши дни огонь почитается индусами главным образом как хранитель домашнего очага. Каждый день старший член семьи льет в огонь ложку топленого масла, «кормя его». В древности приносились кровавые жертвы. К огню обращаются с короткой молитвой по утрам. При исполнении свадебной церемонии возжигают священный огонь, и брахман, а также родители молодой четы льют в него, сыплют и бросают то масло, то специальные ароматные вещества, то ритуальную пищу. И только тогда свадьба считается завершенной, а брак нерасторжимым, когда муж семь раз обведет свою жену, привязанную к нему за край одежды, вокруг этого священного огня.

На огне сжигают мертвых. В деревнях и городах Индии над водой — рекой или прудом — обязательно есть «шмашаны» — места сожжений. Сюда приносят покойников, омывают их тела и возлагают на погребальные костры. После прочтения кратких формул, обращенных к огню, богам и душам предков, главный плакальщик — обычно старший сын — обходит костер вокруг, держась к нему правым плечом — правило, обязательное для обхода любого объекта культа, — и поджигает его.

В древности огонь сослужил арьям немалую службу. Выражение «огнем и мечом» удивительно точно определяет метод, вероятно, широко применявшийся ими в процессе захвата земель Индии. Когда какие-нибудь племена не покорялись, укрывшись в лесах, их объявляли жертвами, приносимыми ненасытному Агни-Кравьяду, и выжигали леса начисто.

В первой книге «Махабхараты» сохранилось для последующих поколений описание такого жертвоприношения:

«Великий Агни, запылав, стал сжигать лес, в гневе охватывая его со всех концов своими семью языками…» А в это время два великих воина носились вокруг леса на колесницах и убивали все живые существа, что выбегали из него, не давая возможности спастись никому: «… у многих из них обгорела лишь одна часть тела, другие были обожжены целиком, у некоторых лопнули глаза, одни были совсем покалечены, другие же растерянно метались. Одни, охватив руками своих детей, отцов или матерей, пытались охранить их своей любовью, но сами встречали гибель. Другие, лишившиеся своего вида, тысячами взлетали в воздух, но снова падали в огонь и бились на земле с обожженными крыльями, глазами и ногами…»[13]

Тут же перечисляются многие виды живых существ, погибавших при сожжении леса, и в их числе ракшасы, наги и пйшачи.

Кто они — звери или люди?

В древнеиндийской литературе ракшасы — демоны, растрепанные, черные, клыкастые и всегда и повсюду сражающиеся с арьями.

Наги — нечто трудно объяснимое: то ползают, шипят и кусаются, как змеи, то становятся брахманами и воинами-кшатриями и заключают браки с высокородными арьями. Словом «нага» («нагой», «голый») в санскрите обозначается змея, т. е. голое, бесшерстное создание, но это же слово используется и для обозначения неарийских народов Индии, которые, видимо, тем и поразили нагрянувших на них арьев, что ходили или совсем без одежды или носили только лоскут ткани вокруг бедер. Слово «нага» встречается в массе эпизодов в «Махабхарате», возникавших в разные века и исполненных великой путаницы. Но из этой путаницы все же вырисовывается картина того, как арьи приносили в жертву Агни и другим своим богам представителей племен, называемых общим именем нагов, очевидно, военнопленных.

Превращение же части нагов в «высокородных» арьев говорит нам о том, что арьи проникали в среду коренного населения и смешивались с ним путем заключения браков и причисления многих его представителей к своему народу. Двусторонний характер носило это смешение — взаимный обмен культурными ценностями, хозяйственными навыками, обмен кровью — и двойственным был его результат.

Оседая на индийской земле, арьи не только начинали поклоняться местным богам, но и воспринимали местные обычаи. И в высшей степени трудно сейчас историкам разложить по полочкам все известные нам элементы древнеиндийской культуры — какие из них арийские, а какие неарийские.

Имя «пишачи» — сохранилось в литературе как конкретное название народа, язык которого называется пайшачи.

В Ведах отражено деление арийского общества на четыре варны — сословия: брахманы — жрецы, кшатрии — воины, вайшьи — скотоводы, земледельцы, купцы, ремесленники и шудры — слуги и другие представители «низких» профессий.

Где и когда сложилось это деление, еще с точностью наукой не выяснено. Предполагают, что слово «кшатри» или «кшаттри» в доиндийский период жизни арьев обозначало любого мужчину племени, который был главой семьи, а значит, и ее защитником — воином[14]. Думают также, что слово «вайшья», происходящее от корня «виш» или «вис» («народ», «племя», «поселение»), может быть возведено к славянскому «вьсь» в том смысле, в каком оно нам известно из речевой формулы «грады и вьси» (веси)[15]. «Виш» или «вайшья» — главная масса производительного населения, в чьих руках сосредоточивались основные хозяйственные функции. О шудрах же спорят, считая их то арьями, то уже смешанным слоем населения, в которое входили и военнопленные, превращенные в домашних рабов, и просто люди из покоренных племен, выполнявшие для арьев, как и для причисленной к их высоким сословиям местной знати, разные тяжелые и нечистые работы.

Трем первым высоким сословиям предписывалось проходить обряд посвящения, после которого их называли дваждырожденными. Члены высоких каст, особенно брахманы, надевали после этого через плечо «священный шнур». Дваждырожденным разрешалось изучать Веды, но проповедовать их могли лишь брахманы. Шудрам строжайшим образом запрещалось не только изучать, но даже слушать слова ведических поучений. По «Законам Ману» шудрам строго запрещалось давать остатки жертвенной пищи, вкушать кому-либо их пищу, так как она «отнимает свет священного знания» (гл. IV, 218), совершать для них священные обряды, нести к месту погребения тело брахмана (гл. V, 104). В этом кодексе указывается, что «та страна, которая населена главным образом шудрами, полная неверующими, лишенная дваждырожденных, быстро гибнет» (гл. VIII, 22). Это свидетельствует о зачислении в сословие шудр целых народов, т. е. подтверждает мысль о неарийском происхождении значительной их части. Но в этом же интереснейшем памятнике предлагается, например, угощать шудру, пришедшего в дом, едой своих слуг, как и гостя-вайшыо, или предписывается царю заставлять шудр работать наравне с «ремесленниками всех специальностей» (гл. VII, 138), т. е. опять же вайшьями. Больше того, разрешается даже вкушать пищу тех шудр, которые являются испольщиками, пастухами, рабами, цирюльниками или нанимаются на работу (гл. IV, 253). Такие уступки продиктованы самой жизнью — пришельцы-арьи вынуждены были вступать в необходимые деловые отношения с местными народами, так как слишком строгая взаимная изоляция просто остановила бы их собственное историческое и хозяйственное развитие на индийской земле.

Но все же одновременно со смешением шло и разделение. Все больше дифференцировались трудовые процессы, все большее число групп населения страны втягивалось в орбиту этой дифференциации — формировались касты. Касты целиком арийские, полуарийские, арийские на 30, на 20, на 10 процентов и вовсе неарийские. Таким же по своему этническому составу было и население отдельных областей страны, из которого в последующие века сложились те или иные народы Индии. С одной стороны, члены различных каст и население разных областей разобщалось в результате многих запретов, с другой стороны, почти к каждому запрету законодатели добавляли оговорки и разъяснения, как эти запреты могут быть обойдены, если такая необходимость возникнет в процессе жизненной практики.

Брахманы, приходя в новые области, внедряли свои законы и устанавливали алтари для принесения жертв своим богам, но, наталкиваясь на неодолимую приверженность местных народов к собственным культам, сами становились сопричастниками этих культов и вводили все новых и новых богов в пантеон своей исконной религии.

Вскоре сложилось в северной Индии ядро религиозно-философского мировоззрения, которое обычно именуют в литературе брахманизмом и которое позже, в процессе распространения по всей территории Индии, стало тем, что принято называть индуизмом.

Если в период брахманизма арьям-дваждырожденным предлагалось совершать сложные обряды очищения после общения с людьми из областей, населенных шудрами, варварами, неарьями, то в индуизме это разделение полностью исчезло, и понятия «арья — неарья» начали уже в начале I тысячелетия н. э. трактоваться как «ученый — неученый», «знающий Веды — не знающий Веды», «благородный — неблагородный». Каста повсеместно стала социальной основой индуизма, учение о дхарме — религиозном законе, который предписывает членам каждой касты определенный образ жизни и поведения и морально-этические нормы, явилось основой философско-религиозных доктрин, доступных народным массам в любой части страны, а знание главных памятников эпической и мифологической литературы, изустно передаваемых по всей Индии от поколения к поколению, воспринималось в качестве обязательного признака принадлежности к индусской религиозной общине.

И вот тут имена сотен богов пустились в странствия, будучи именами божеств племен и народов, родовых и семейных групп и даже названиями тотемов: животных, птиц, рыб, растений и т. п. Многим животным вменили в символическую обязанность носить на себе богов, служить им средством передвижения. Они всегда изображаются рядом с богами.

В сознании людей возникли разные системы: то предания, говорящие о многих формах одного божества, то группировки богов по определенным ступеням иерархической лестницы, то соединение их в родственные семьи, а то и просто наделение каждого выдающегося и широко популярного бога несколькими сотнями имен.

Часто можно слышать, что индуизм — это не религия. И верно — это не религия. В Индии индус, или хинду, — это тот, кто не является членом какой-либо другой религиозной общины, знает с детства «Махабхарату», «Рамаяну» и предания пуран (т. е. индусских былин), знает основных богов индуизма и придерживается в жизни тех обычаев, которые предписаны дхармой его касты касательно рождения, погребения, заключения брака и т. п.

В пределах указанной шкалы могут быть любые колебания: от ортодоксальной религиозности до атеизма, от тщательнейшего соблюдения всех кастовых предписаний и ограничений до полного отрицания каст и даже борьбы с кастовым строем, от глубокого изучения памятников религиозной и философской литературы до самого поверхностного знания популярных сюжетов эпических поэм, да и то почерпнутого главным образом из рассказов женщин семьи и выступлений странствующих артистов.

Единой церкви, единого руководства у общины индусов нет. На протяжении всей истории индуизма в его недрах рождались проповедники и вероучители, создававшие и возглавлявшие секты в течение какого-то времени, затем их сменяли другие, да и сами секты то ширились, то исчезали совсем, то заменялись новыми. В Индии иногда говорят: «Что ни храм, то вера», — и это до известной степени правильно, потому что любой жрец, брахман и небрахман, может начать возвеличивать любого из богов индуизма и даже объявить себя воплощением бога, собрать любую аудиторию и проповедовать, что только захочет.

И однако, несмотря на многоплановость и многообразие, в современном индуизме существует три главных направления (которые иногда именуют сектами): шиваизм, вишнуизм и шактизм, т. е. предпочтительное поклонение богам Шиве и Вишну и богиням, известным под собирательным именем Шакти, — супругам богов, их женской энергии, стимулирующей проявление их силы и воли к действию. К ним некоторые исследователи, да и сами индусы, причисляют еще одно течение, четвертое, называемое смарта, приверженцы которого поклоняются всем богам.