Интеллект в подарок

Глава 1 Выходные будни

В предпоследний день июля, Ядвига Марковна неожиданно дала мне выходной. Проснулся в прекрасном настроении на съёмной квартире у Даши Антоновой, пока ещё Антоновой. Свадьбу они с инженером назначили на воскресенье, 18 августа. Редкий день, когда выходной совпадает с воскресеньем. Я им предлагал устроить свадьбу в Метрополе, в небольшом отдельном банкетном зале, но Иван Матвеевич сказал, что Метрополь он не потянет, и они ангажировали какое-то кафе в Замоскворечье.

Вот и первая грустная мысль. Квартиру нужно будет освободить ко дню свадьбы. На моей половине будут жить мама инженера с его дочерью.

Вторая мысль, столь же грустная, как и первая. Добившись своего, Алевтина успокоилась, посчитав видимо, что дело сделано. Ну, что же, пусть так и будет. А мне необходимо будет внести в мозги моих девушек небольшие установки, которые помогут им забыть некоторые мои особенности. Иначе это будет продолжаться бесконечно. Они будут приводить на случку своих подруг, а те подруги — ещё других подруг и ничем хорошим для меня это не закончится.

Я выяснил, каким образом Алевтина оказалась посвящённой в Дашины обстоятельства. Оказалось, что это была инициатива Лейкина, а не Даши. Метки моей на Лейкине не было, но её можно будет поставить через Алю и тоже заставить забыть его про некоторые способности Василия Берестова. Хватит с них, пора закрывать эту лавочку. Но в то же самое время, торопиться с выполнением своего решения я не стал. Нужно было сначала съехать отсюда на новую квартиру, на худой конец — окончательно переехать в общежитие.

Перекрывая доступ к своему телу, я вовсе не собирался прекращать заниматься пластическими операциями. Очень даже буду заниматься. Более того, я хочу добиться, чтобы эти изменения, которые мы с Яном делаем, сохранились на генном уровне и передавались по наследству. Красоты много не бывает! Хочу руководствоваться таким лозунгом, но делать её, я имею в виду красоту, незаметно, тихо и без ажиотажа.

Кстати, я обдумывал ещё одну идею. В мае этого года на выпуске военных академий товарищ Сталин сказал свою уже ставшую широко известной, чеканную фразу: “Кадры решают все!”. Ещё с Новосибирска я завёл себе привычку регулярно читать прессу, поэтому знал, что имел в виду товарищ Сталин, говоря эти слова. На фабриках и заводах было много брака. И в основном брак был из-за невысокой квалификации рабочих, низкой трудовой дисциплины и старого оборудования. А новое оборудование, закупленное за валюту за рубежом, частенько лежало на складах или тихонько гнило на открытых заводских площадках, потому что не хватало квалифицированных специалистов, способных освоить его. А следствием низкой трудовой дисциплины было то, что сплошь и рядом нарушалась технологическая дисциплина, что, естественно, вело к увеличению процента брака.

Более того, уровень трудовой дисциплины был настолько низким, что такого понятия, как технологическая дисциплина, не существовало вообще. С одной стороны, инициатива снизу штука неплохая, рабочие тоже могут внести свою лепту в улучшение, как конструкции изделий, так и в технологический процесс. А с другой стороны, на производстве, как и в армии, не должно быть анархии. Есть время для обсуждения, а есть время для работы. В конце концов, когда ещё было сказано: «Есть время разбрасывать камни, и есть время собирать их».

Остро ощущалось отсутствие соответствующей культуры производства. Да и откуда её взять, эту культуру, если большинство рабочих ещё вчера были крестьянами. Самой распространённой была отмазка — хотел, как лучше, а самыми любимыми присказками — авось, небось, и так сойдёт.

Так вот, размышляя на эту тему и вспомнив свой эксперимент в школе по поднятию интеллекта, я решил попробовать провести подобный эксперимент на заводе Авиаприбор, который шефствовал над детдомом Веры Ватутиной. Нужно будет подежурить на заводских проходных и ставить всем входящим и выходящим сначала метки, а потом, группируя их по кластерам, ставить программу настройки мозга с нулевым допуском к дополнительным возможностям, то есть вариант ПНМ-0. Постановка метки энергии забирает мизерное количество. Ста единиц маны хватит на одну тысячу человек. Постановка ПНМ-0 той же тысяче, объединённой в один кластер обойдётся мне не более, чем в одну тысячу единиц, вряд ли больше. Впрочем, что гадать, практика покажет.

Изменения должны будут быть заметны уже через месяц у молодых и через полгода даже у тех, кому за пятьдесят.

В ворота постучались. Это оказалась Вера с подружками.

— Здравствуйте, Василий Васильевич.

— Доброе утро, — ответил я на приветствие девочек, — проходите. Вера, представь мне своих подружек.

— Дуся и Маша, — ответила Вера.

Девочки сделали неуклюжий книксен.

— Никаких буржуазных замашек, — отмёл я их представление и протянул руку сначала Евдокии, затем Марии, — Василий.

Пожав девчонкам руки и поставив сразу обеим метку, а потом и магему диагностики, я обратился к Яну:

— Проверь их на магический дар.

Обращаясь к Вере, сказал:

— Проходите на летнюю кухню, сейчас будем завтракать.

Тут во двор из дома вышла Даша, как раз только вчера вернувшаяся из Горького и Вера повела подружек к ней знакомиться.

— Ну, что? — спросил я тем временем Яна.

— Пусто, — ответил он.

Что же, результат был ожидаемым. В Содружестве, маги встречались в среднем один на десять тысяч и почти все они жили в империи магов. В других странах содружества они были обязаны пройти регистрацию, и были на строгом учёте у спецслужб. Никакой самодеятельности не допускалось, любое магическое действие должно было быть обосновано и разрешено в соответствующих инстанциях, прежде, чем быть применённым.

Подоспели отчёты по диагностике. В целом, девочки были здоровы, но ПНМ-0 и зубные магемы я им поставил. Сила и ум им не помешают. Кстати, нужно будет сходить к ним в гости и поставить ПНМ-0 всем детям. Им и так в жизни не сладко пришлось, а что их всех ещё впереди ждёт, один бог ведает.

После завтрака, накормив девочек, зашёл с ними на рынок, где каждой купил по небольшой корзине, куда они складывали покупки: кулёчки с малиной и смородиной, ранние яблоки, пучки зелёного лука и редиса, пару кружков колбаски, стеклянную банку творога, пару бутылей молока и хлеб. За тару пришлось слегка переплатить, иначе не отдавали.

Всем троим, купил новые сандалии и по нескольку пар носков, после чего проводил их до дому. Прощаясь, Вера ухитрилась поцеловать меня в губы, за что получила по попе, но, тем не менее, осталась очень довольной. Хохоча во все горло, весёлая троица скрылась за воротами, а меня обступили с пяток парней. Вперёд выдвинулся их лидер.

— Слышь, ты, фраер, — процедил он мне сквозь зубы. Ты чего к нашим девчонкам клеишься?

— Вы из этого же детдома, да? — спросил я, заставляя лидера сказать правду.

— Да, — ответил он, — тараща глаза, удивляясь, почему он вообще стал отвечать мне.

— Веру Ватутину я хочу взять под свою опеку, — ответил я. — Завтра после работы иду к вашему директору. Своё согласие Вера уже дала. А остальные девчонки просто её подруги, мы сходили на рынок, где я купил им еды.

— Врёшь! — с неожиданной злобой сказал один из парней. — Врёшь ты всё.

Он не стал больше ничего говорить и попытался меня ударить. Я ткнул пальцем ему в солнечное сплетение, и парень согнулся, выдохнув весь воздух, а затем, судорожно пытаясь вздохнуть. Это послужило сигналом для остальных, и они скопом бросились на меня. Пришлось переходить на ускорение и успокаивать более радикальными средствами. Через минуту все валялись на земле. Кое-кто успел вытащить ножи и кастеты. Отобрал их, у кого нашёл и предупредил, что, если Вера на кого пожалуется, тот поедет на Колыму, осваивать восточные рубежи нашей родины, причём добровольно и лет на десять. Потом на их глазах разломал и ножи, и кастеты и бросил на землю. Заодно, поставил им ПНМ-0 и зубные симбионты.

Пока шёл домой, обдумывал пришедшую в голову мысль. Решил обсудить это с Яном.

— Учитель, — обратился я к нему, — нельзя ли зубной симбионт подключить к ПНМ, чтобы она шла с ней в паре на автомате?

— Конечно, можно, — ответил он. — принцип объединения различных плетений в магемы и блоки, а затем в магические конструкции один и тот же. Создаёшь блок управления, присоединяешь к нему копию ПНМ-0 и копию зубного симбионта. Потом дорабатываешь блок управления именно этими двумя объектами. И всё, как обычно.

Тут же, не откладывая на долгий срок, присоединил зубной симбионт к ПНМ-0, назвав полученную конструкцию ПНМ-плюс.

Когда я вернулся, меня на летней кухне ожидала Алевтина. Дарьи не было.

— Привет, ты как здесь очутилась? Тебе Даша ключи дала?

— Привет, — поздоровалась со мной Аля. — Даша ушла к своему жениху.

— А где он у неё живёт сейчас? — поинтересовался я.

— В какой-то гостинице, — ответила Алевтина, — я толком не интересовалась.

Она подошла ко мне, обняла и нежно поцеловала.

— Спасибо тебе, Васёк, — сказала она, — как жаль, что ты ещё совсем юный и я для тебя старовата. Я была бы тебе верной женой, но видать не судьба. Теперь, я полагаю, у меня будет выбор, и в невестах я не засижусь. Мы тут с Дашей прогулялись кое-куда. Пока шли, все встречные мужики с нас глаз не сводили, головёнки свои чуть не пооткручивали. Даша меня всю обсмотрела и так и не поняла, что у меня изменилось. Я так думаю, что это не внешность моя изменилась, а моя душа. Нам это незаметно, а людям со стороны видно. Скажи, Вася, как ты это делаешь?

— Что это?

— Делаешь девушек красивыми.

— Ничего я не делаю. Вот глупые девки, вбили себе в голову какую-то чушь. Я не отрицаю, что вы стали красивыми, но я тут ни при чём. Мне кажется, что это что-то меняется в ваших головах, ваше отношение к жизни, может быть. То, что с вами происходит — загадка для меня. Может я как-то повлиял на вас, но я ничего специально не делал, да и что я мог сделать-то, подумай сама, Аля.

Алевтина помолчала, потом сказала:

— Я не хочу в должниках у тебя оставаться, а чем отплатить, не знаю. Больших денег у меня нет, а те, что есть предлагать тебе смешно. Может, ты сам подскажешь, что тебе нужно. Если смогу, то помогу.

— Спасибо тебе, Алечка, добрая ты душа. Я рад, что услужил тебе. Мне лично ничего пока не нужно. От Даши я скоро съеду. Перееду жить в общежитие. Послезавтра у меня первый вступительный экзамен. Надеюсь справиться с заданием. На работе у меня тоже все хорошо, я уже почти со всеми работниками познакомился.

Тут я вспомнил про свою знакомую детдомовку и сказал:

— Есть у меня подружка малолетняя, Вера Ватутина, я тебе рассказывал о ней. Если бы ты пришла сегодня пораньше, то застала бы её. Она приходила ко мне утром с подружками. Я хочу её из детдома забрать и отдать в школу, дальше учиться. Хотел её удочерить, та, ни в какую. Не дам, говорит своего на то согласия. Я, говорит, замуж за тебя выйти хочу.

— А сколько ей лет? — спросила Аля.

— В августе 15 исполняется.

— И что ты хочешь?

— Опеку хочу оформить. Я узнавал, с опекой все намного проще, нужно только жилье иметь, чтобы опекаемой было, где жить.

Алевтина оживилась.

— А вот тут я могу тебе помочь, — сказала она. — У меня есть подруга, Татьяна, мы вместе в школе учились, она сейчас уже замужем и живёт с мужем. Но, у неё есть младшая сестра, Софья, она ещё в школе учится. То ли в последнем классе, то ли в предпоследнем, точно не помню, врать не буду. Живёт с родителями. Отец у неё крупный военный чин, преподаёт в военной академии. У них большущая квартира в центре Москвы, на улице Горького. Я у них часто раньше бывала. Насколько мне известно, Татьянина комната до сих пор свободная стоит. Иннокентий Иосифович, отчим мой, время от времени оказывает им услуги. Когда что-нибудь достать требуется, они к нему обращаются за помощью. Они могут сдать комнату твоей Вере, если отчим попросит. Если она им понравится они не только опеку, они её и удочерить могут.

Алевтина задумалась, хитро на меня поглядывая.

— Опять на мой счёт коварные планы строит, — подумал я про себя.

— Давай сделаем так, — сказала Аля. — Прямо сейчас, идём к моей подруге, Татьяне Зотовой, это у неё по мужу фамилия такая, и я тебя с ней познакомлю. Спать тебе с ней совершенно не нужно, — нагло глядя на меня, заявила она.

— Вот это мне уже нравится, — ответил я.

— Ну, Вася, не обижайся, это же я пошутила. Слушай дальше, затем мы все вместе идём к её родителям, и ты с ними знакомишься. А дальше, по обстоятельствам. Расскажешь про своё желание взять опеку, пожалуешься, что некуда девочку привести, так как сам ещё студент.

— Ещё не студент, — перебил я её.

— Это детали, — отмахнулась она. — Они сразу тебе своё согласие не дадут, но и не откажут. Скорее всего, попросят привезти Веру на смотрины. Ну, а потом, как сложится. Тут главное, что они с Соней обе школьницы, могли бы в одной школе учиться, и Соне не было бы так скучно. Если Вера с Соней общий язык найдут, считай, что всё получится. Ну, что скажешь?

— Скажу, что у тебя организаторский талант пропадает. Я согласен.

— Тогда быстренько собирайся и пошли. Время уже к полудню идёт.

Через 15 минут мы были на Смоленской улице и взяли пролётку. До улицы Маркса и Гороховского переулка, где находился Татьянин дом, добирались минут сорок. Выбрав момент, Аля шепнула мне на ухо:

— Васюнюшка, ты приходи ко мне хотя бы изредка. Ты молодой, тебе женщина нужна, без притязаний на твою мужскую свободу. А тут я тебе завсегда помочь смогу.

Затем последовал такой поцелуй, что я был готов уже все бросить и идти за ней, куда она поведёт, но она отодвинулась от меня и погрозила мне пальчиком:

— Я тебе телефон оставлю и пару адресов дам, где мы с тобой встречаться сможем.

Скоро мы приехали. Аля попросила меня подождать здесь и извозчика пока не отпускать, а сама зашла в подъезд большого многоэтажного дома.

Ждать пришлось минут пятнадцать, я уже начал волноваться, когда на третьем этаже открылось окно, и показалась Аля, которая перегнувшись через подоконник, крикнула мне:

— Вася, отпускай извозчика и поднимайся на третий этаж.

Я расплатился с извозчиком, зашёл в подъезд и, не дожидаясь лифта, пешком поднялся на третий этаж. Алевтина встретила меня на лестничной площадке вместе с молодой симпатичной женщиной. Как я уже догадался, это была Татьяна, её подруга. Аля познакомила нас, и мы пожали друг другу руки.

— Подождите меня здесь, пожалуйста, — сказала нам с Алевтиной хозяйка, проводив нас в гостиную, — я сейчас буду готова.

Когда она ушла, Аля повернулась ко мне и зашептала на ухо:

— Мы немного не ко времени, у них семейный скандал. Но Таня обрадовалась нашему приходу, говорит, что ей просто необходимо кому-нибудь излить свою душу и что меня ей сам бог послал.

Тут из соседней комнаты вышла Таня, за ней вышел полноватый мужчина чуть выше её и старше лет на десять, с небольшими усиками и набриолиненными волосами, и причёской с аккуратным пробором. У него оказался густой приятный баритон. Обращаясь к Алевтине, он громко сказал:

— Здравствуйте Аля, прошу извинить нас с Татьяной, что не можем принять вас с вашим кавалером, как полагается интеллигентным людям. У нас с Татьяной возникло небольшое недоразумение, я уверен, что всё скоро прояснится и моя супруга вернётся в семейное лоно.

На что Татьяна, повернувшись к нему, сказала:

— Савелий, уймись, ты не на сцене. Я съезжу к родителям, возможно, переночую у них. Не провожай нас. Завтра вечером поговорим серьёзно.

В прихожей у Зотовых обнаружился телефон, которого я сразу не заметил. Таня, подняла трубку и, попросив барышню соединить её с таксопарком, вызвала такси. По случаю тёплого летнего дня, все были одеты легко. Девушки в летних платьях и в туфельках с носочками, я был в белой рубашке с завёрнутыми до локтей рукавами и просторных парусиновых брюках, с сандалиями на ногах, ну и неизменная кепка на голове, куда же без неё. На марсианина на улицах Москвы прохожие обратят гораздо меньше своего внимания, нежели на мужчину без головного убора.

Спустились вниз и остановились недалеко от въезда во двор, в ожидании такси. Аля с Таней тихо о чём-то говорили, а я отошёл чуть в сторону, чтобы не мешать им.

Чтобы не терять время зря, я дал Яну задание найти наиболее эффективное изменение внешности Татьяны, чтобы сделать её более привлекательной. Всё в соответствии с выработанных нами принципами минимальных, точечных изменений. Давно уже придумал для этого процесса аббревиатуру — МИМЭ (минимум изменений — максимум эффективности).

Такси пришлось ожидать почти 15 минут. Зато до дома родителей доехали быстро. Дороги были практически пусты, что было не удивительно в выходной день.

МИМЭ для Татьяны искин нашёл практически с прибытием такси. Пока мы ехали, он показал мне три, наиболее удачные с его точки зрения варианта. После тщательного их обсуждения, выбрали один. Затем Ян подготовил нужные магические схемы, а я погрузился в их изучение.

Чтобы не откладывать это дело надолго, я решил выучить их под ускорением. Закончил к концу поездки и сразу же, не откладывая, применил к Татьяне. Заодно подготовил и применил к ней малую магему исцеления и магему красоты 1-й ступени. Перестройка заняла не более минуты, полностью закончившись, пока она перепиралась со мной по поводу оплаты проезда. Спор выиграл я и расплатился с водителем.

Алевтина во все глаза смотрела на Татьяну, потом перевела глаза на меня. Я послал ей ментальное внушение, что Татьяна уже давно стала такой. Алевтина сразу успокоилась.

Квартира была в многоэтажном доме на улице Горького. Вся семья Азаркиных была дома. Глава семьи — Азаркин Филипп Ерофеевич, его супруга — Ксения Лазаревна и дочь — Софья. Семья готовилась обедать и обрадовалась гостям. Алевтину в доме Азаркиных хорошо знали, и даже пожурили её слегка, что стала редко бывать у них.

— А похорошела то как, — сказала Ксения Лазаревна, разглядывая Алевтину, как будто видела её в первый раз. Потом перевела взгляд на меня.

Алевтина представила меня как своего недавнего, но уже проверенного и надёжного друга.

— Как говорит Филипп Ерофеевич, с ним можно пойти в разведку, — сказала Аля, представляя меня Азаркиным.

Филипп Ерофеевич на такое заявление Алевтины только крякнул, и пригласил всех за стол.

— Ученик, — неожиданно обратился ко мне Ян. — Филипп Ерофеевич является крупным военным теоретиком, я предлагаю скачать у него из памяти его академический курс военной тактики, который он читает слушателям своей академии.

— Хорошо, — ответил я учителю, обрадовавшись его инициативе, которую он проявлял далеко не всегда. Быстренько поставил Азаркину метку и выстроил канал, по которому тут же пошла информация. В моей памяти она занимала определённый объём, который после окончания записи получал идентификационное имя (это что-то навроде инвентарного номера) и хранился в той её части, которая носила название долговременной. Впоследствии она послужит основой для создания учебной базы по военной тактике.

Обедали в большой столовой, где нам прислуживала домработница, 50-тилетняя Антонина. Филипп Ерофеевич сидел во главе стола, с торца. Его супруга сидела сбоку, по левую от него руку и Алю усадила рядом с собой. Софью прогнали в конец стола, а меня усадили напротив Алевтины между Татьяной и Софьей, так что Татьяна оказалась напротив матери и по правую руку от отца.

Обедали не торопясь, перекидываясь иногда между собой репликами. Наконец, Азаркин не выдержал и спросил свою старшую дочь:

— Что с тобой случилось, Танюша, никак не могу понять. Мать, ты видишь?

— Вижу, но тоже не понимаю.

— Мама, папа, о чём вы? — спросила их Татьяна.

— Ты очень изменилась, я прямо не узнаю тебя, — сказала Ксения Лазаревна.

— Изменилась? — удивлённо спросила Татьяна. — Месяц к вам не заходила и уже изменилась. Ну, вы даёте.

Татьяна повернулась к Софье:

— А ты что скажешь?

— Я согласна с мамой и папой, — ответила та.

Татьяна положила на стол вилку с ножом, которые до этого момента крутила в руках, откинулась на спинку стула и, обведя всех взглядом, остановилась на Алевтине.

— А ты, Аля, какого мнения о моей внешности?

Та пожала плечами:

— Извини, но я тебя несколько месяцев не видела, поэтому успела забыть, как ты раньше выглядела. Сейчас ты выглядишь восхитительно. Твой Савелий просто напыщенный дурак. Ой! — Аля зажала себе рот, испуганно глядя на подругу.

— Да, ладно, — махнула она рукой в сторону подруги, — я маме уже шепнула. А папа эту фразу повторяет при каждой нашей встрече. Да, дурак, да, напыщенный петух. Но я люблю его, вот такого, каков он есть. Да, он ловелас и не может пройти равнодушно мимо женской юбки. Зато он душечка и всеобщий любимец. А как актёр, он просто гениален. В театре его на руках носят.

Я сидел рядом с Софьей и с интересом разглядывал её. Вот у кого я ничего не стал бы исправлять. Все у неё было красиво, и по отдельности, и в комплекте. Ну, может быть, только лишние волосы на бровях удалил, они у неё чуть-чуть широковаты. И детская припухлость пока не прошла. К тому же, не видел её фигуры.

Интересно, в каком классе она будет учиться? Я посмотрел на Алевтину и послал ей импульс. Она вздрогнула и посмотрела на меня. Я многозначительно посмотрел на неё и скосил глаза на Софью.

— Софьюшка, ты в какой класс перешла? — спросила Аля.

— За столом рассмеялись все члены семьи Азаркиных, включая саму Софью.

Алевтина непонимающе посмотрела на них.

— Не обижайся, — ответила ей Ксения Лазаревна, — не ты первая, кого ввёл в заблуждение её внешний вид. Софьюшка у нас в этом году поступает в медицинский институт. Ей уже 18 лет и нынче она окончила школу.

— Да? Вот это я оконфузилась, — смутилась Алевтина. — Ну, значит, ничего у нас с тобой, Василий не получится.

— А что вы хотели? — заинтересовалась любопытная Ксения Лазаревна.

— У нас с Василием появилась недавно одна подружка из детдома, Вера Ватутина.

Азаркин, услышав фамилию Веры, встрепенулся и стал слушать внимательно.

— Василию стало жалко девочку, — продолжила свой рассказ Алевтина. — Она окончила семилетку и в августе ей исполняется 15 лет. С этого времени её направляют на работу, на завод Авиаприбор. Вася, давай сам рассказывай, я же все равно с твоих слов говорю.

— Ну, чего тут говорить, я полагаю, что в 15 лет дети не работать должны, а учиться. Мне кажется, что толку от них на производстве немного. Понравилась она мне, что же тут скрывать. Говорю ей, давай я тебя удочерю. А она мне в ответ — ни за что. Я спрашиваю — почему. Ни за что не догадаетесь, что она мне ответила.

— Ха, — выдохнула Татьяна, — это же очевидно.

Все присутствующие закивали головами.

— Это вам только не очевидно, Василий, — сказала Ксения Лазаревна, — вы просто не сталкивались с девочками этого возраста. В 14–15 лет они все в кого-нибудь влюбляются без памяти.

При этих словах она многозначительно посмотрела на Софью. Та потупила глазки и стала ковыряться вилкой в тарелке. Самое интересное, что и Татьяна также приняла независимый вид и с преувеличенным интересом стала что-то разглядывать на скатерти.

— Так что рискну предположить, что она заявила о своём желании выйти за вас замуж, — закончила мысль Ксения Лазаревна. — Я права? — спросила она меня.

Я кивнул:

— Вы абсолютно правы. Но я не отступился и хочу взять её под опеку и отправить учиться в школу, в 8-й класс. Недавно я на работу устроился, в гостиницу Метрополь, пока на должность разнорабочего, но ведь с чего-то нужно начинать, не правда ли? — спросил я присутствующих.

Впрочем, вопрос был риторическим и ответа не предполагал.

— Денег, что я буду зарабатывать, нам на двоих хватит, я думаю. Для опеки требуется только наличие у опекуна жилья.

— А у вас его нет, — утвердительно сказала Ксения Лазаревна.

— Совершенно верно.

— А тут я вспомнила о вас и Сонечке, — снова вступила в разговор Алевтина, — и подумала, что может быть, вы сдадите Татьянину комнату Василию для Верочки. И Сонечке подружка и учиться не так скучно будет. А тут выяснилось, что Софья уже выросла и школу окончила. Того и гляди, сама замуж выйдет. Тут весь наш план и погорел, — уныло заключила она.

— Так, давайте раньше времени хоронить ваш план не будем, — сказала Ксения Лазаревна. — Вы, Василий, приведите вашу Веру к нам в гости. Мы с ней пообщаемся, поглядим, что за девочка, Сонечка с ней тоже познакомится. Филипп Ерофеевич у нас с утра до вечера на службе пропадает, а я раньше всё с Сонечкой занималась, а теперь и она в институте пропадать будет. А мне чем заняться? В парикмахерскую работать возвращаться? Так я и так два раза в неделю по полсмены там работаю, чтобы навык не потерять.

Тут Ксения Лазаревна заметила заинтересованный взгляд Василия и гордо добавила:

— Я, между прочим, мастер высшей категории и практику в Париже проходила, у лучших мастеров училась.

— Учитель, — обратился я к своему искину. Давай скачаем парикмахерское дело у этой мадам. Потом базу сделаем парикмахерскую.

— Давай, настраивай канал, — ответил мне Ян, — я с Азаркиным уже закончил.

Через пару минут в мою память потекла очередная порция информации.

— Я хочу повидаться с вашей девочкой, — продолжала тем временем Ксения Лазаревна, — может быть я и соглашусь сдать ей комнату, тем более, что опекуном у неё будет Василий, рабочий человек, наверное, комсомолец.

Она посмотрела на меня вопрошающе.

— Да, конечно, комсомолец. Вот, кстати, на учёт не успел встать. Тоже бы надо. С другой стороны, я пока не очень понимаю, где мне лучше это сделать — в гостинице или в университете.

— А причём тут университет? — неожиданно спросил меня Азаркин. Оказалось, что он внимательно слушал наш разговор.

— Так Василий документы подал в МГУ, у него послезавтра первый экзамен, — опять вступила в разговор Алевтина.

— А где вы школу окончили? — продолжил меня спрашивать глава дома.

— В Новосибирске, — ответил я. — Сам я из Озерского района Западно-Сибирского края, из крестьянской семьи. Со мной в прошлом году интересная история приключилась, если вам интересно, то я коротко могу рассказать.

— Рассказывай, — кивнул мне Филипп Ерофеевич.

Глава 2 Рабочие будни

— До мая прошлого года я был самым обыкновенным деревенским дурачком в селе Лосиное Озёрского района. Как потом мне сказал доктор, акушерка или повитуха тащила меня из материнской утробы, ухватив за голову щипцами, и видать при этом что-то повредила. Я на самом деле все понимал, только с большим опозданием. Но меня все в селе считали дураком.

— Забавно, — сказал Азаркин, — и что же произошло?

— В грозу в меня ударила молния. Ну, не прямо в меня, конечно, иначе бы от меня одна головёшка осталась. Я стоял в поле под одиноким деревом. Меня от него отбросило метров на пять, а моя душа вышла из тела, и я поднялся на высоту дерева и все отчётливо видел: себя, лежащего внизу под дождём, дерево, загоревшееся от молнии рядом со мной. И только моя душа, простившись с этим миром, собралась уйти из него, как в это же дерево ударила ещё одна молния, и я понёсся вниз в своё тело, очутился в нем и потерял сознание.

Я оглядел своих слушателей. Все слушали меня, приоткрыв рты. Я ведь никому в Москве свою историю не рассказывал, поэтому и Алевтина слушала меня с широко открытыми глазами. Небось думает, что теперь ей понятно, откуда у меня способность из них красавиц лепить.

— Очнулся я в районной больнице в селе Озерки. Голова была ясная, ясная, как никогда в моей прежней жизни. Думается легко, мысли не разбегаются в разные стороны, как раньше. И самое главное, я всю свою предыдущую жизнь вспомнил, начиная с первого дня. И все слова вспомнил, и письменность в том числе, и читать смог. Я же в начальную школу вначале ходил, мать надеялась, что может быть, я в школе поумнею. Потом выяснилось, что я и писать могу. С тех пор у меня абсолютная память, я ничего не забываю. Все, что я один раз услышу или увижу, запоминаю навсегда. Короче говоря, мне удалось за лето подготовиться и сдать все экзамены за семилетку экстерном. Сдавал экзамены в Новосибирске. Потом, меня зачислили сразу в 10-й класс, который я нынче и окончил на одни пятёрки. Экзамены за 8-й и 9-й классы тоже все сдал, в школе, в течение учебного года. Послезавтра у меня письменный экзамен по математике в МГУ. Я решил поступать на отделение математики механико-математического факультета. Вот вкратце и вся моя история.

Я замолчал и допил из стакана, стоящего передо мной остывший чай. Все ошеломлённо молчали.

— А на что ты жил последний год? Тебе родители помогали?

— Нет, — ответил я, — отца я не видел. Когда я родился, его не было. Мать про него никому и ничего не рассказывала. Она потом вышла замуж, у неё сейчас куча детей и своя семья. Мне там места не нашлось. После больницы я из дому ушёл, и мы с мамой расстались навсегда. Она и её семья не приняла меня умного, а дурачка уже не было. Я в их глазах просто погиб, умер. Так что семьи у меня пока нет. Когда мне выписывали паспорт, я взял фамилию Берестов, так как фамилия отца была мне неизвестна, а фамилию отчима я носить не захотел.

Меня внимательно слушали, и я продолжил, отвечая на вопрос Азаркина:

— Мне пришлось учиться и одновременно работать во вторую смену. Работал помощником коменданта общежития железнодорожников. Летом, до школы, работал проводником. Сейчас я хочу повторить то же самое, только с университетом. Планирую закончить его за полтора-два года, а в гостинице уже договорился, что буду работать у них во вторую смену. Вот только не знаю, где мне на комсомольский учёт вставать, в гостинице или в университете.

— А потом, что планируешь делать, — спросил Азаркин.

— Мне в октябре 19 лет исполнится, а через два года — 21 и меня должны призвать в армию. Честно скажу, что идти в армию рядовым мне не хочется, поэтому я хочу поступить в военное училище и стать кадровым командиром. А потом и академию закончить. Я уверен, что мировой капитализм не смирится с существованием нашего государства и обязательно предпримет попытку уничтожить нас. И мне кажется, что эта будущая война будет непохожа на все предыдущие. Это будет война на уничтожение со стороны противника. Нас попытаются уничтожить как народ, так же, как в Северной Америке уничтожили индейцев, например, а освободившиеся земли европейцы поделили между собой, образовав два государства — Канаду и США. Поэтому, я думаю, что грамотные командиры нашей армии пригодятся. А в процессе выполнения моего плана, надеюсь, что мне удастся создать семью и народить много детей. Вот такие у меня планы.

— А много детей — это сколько? — вдруг спросила меня Софья.

— А этот вопрос мы будем решать вместе с супругой, — серьёзно ответил я ей.

В конце обеда, за чаем, я всем присутствующим, кроме Али, поставил ПНМ-плюс, а старшим Азаркиным вместе с домработницей магему исцеления 1-й ступени.

Остаток дня провёл в походах по парикмахерским. Яну всё же удалось приучить меня к объёмному подходу при изучении какой-либо проблемы. Сегодняшняя проблема заключалась в создании учебной базы по парикмахерскому делу. Понятно, что памяти одного, пусть даже высококлассного парикмахера было для этой цели недостаточно. Чем больше парикмахеров удастся обработать, тем полнее и качественнее будет учебная база. Ведь у каждого мастера свой стиль работы, свой почерк, любимые приёмы, свои хитрости, свои открытия, которые он держит при себе.

Так что бродил по центру Москвы и заходил во все работающие парикмахерские, которые, кстати говоря, не пустовали. День был выходным, и многие тратили свободное время на свою красоту. В ответ, в знак благодарности за полученное мастерство, всем парикмахерам оставлял ПНМ-плюс. Ян был доволен, он аж урчал от удовольствия, как кот дорвавшийся до вкусненького.

К 10 часам вечера я вернулся в общежитие и дал искину задание за предстоящую ночь освежить в моей памяти всю элементарную математику, экзамен по которой мне предстояло держать уже послезавтра.

На следующий день, 31 июля, в 8-00 я из гостиницы позвонил в детдом номер 9 и, спросив директора, договорился с ним о встрече через час в его кабинете. Сразу вызвал такси и пошёл отпрашиваться у Ядвиги Марковны. Она была в хорошем настроении и отпустила меня до обеда.

Ровно в 9-00 я был в кабинете директора и объяснял цель визита. Показал документы — справку с места работы.

— Понравилась, значит, тебе девка? — спросил директор.

— Понравилась.

— Будешь ждать, пока ей 18 лет не исполнится?

— Обязательно, даже не сомневайтесь.

— А потом?

— А потом мои обязанности опекуна автоматически прекращаются, и мы с ней остаёмся гражданами, не связанными друг с другом никакими взаимными обязательствами.

— Вы знаете, что будете обязаны регулярно писать отчёты о своей подопечной и отсылать их в органы опеки?

— Да, я готов к этому.

— Вы знаете, что несёте за свою подопечную ответственность, вплоть до уголовной?

— Да.

— Ну, что же. Я своё согласие даю. Но, давайте мы спросим и Веру Ватутину.

Директор открыл дверь и позвал Веру, которая уже тоже была здесь и ожидала вызова.

— Гражданка Ватутина Вера Афанасьевна, даёте ли вы своё согласие на свою опеку со стороны гражданина Берестова Василия Васильевича?

— Да, — сильно покраснев, ответила Вера.

— Ну, не напрягайся ты так сильно, опека — это не замужество, — пошутил директор. — Беги пока, понадобишься, вызовем, далеко не убегай.

Потом я заполнял кучу бланков, некоторые из них подписывал. Затем директор сказал:

— У районного начальства я сам бумаги подпишу, какие нужно. С вас осталась справка с места жительства, где будет жить ваша подопечная, потом заплатите пошлину и сможете увести свою подопечную.

— Я хочу сегодня девочку забрать с собой до часу, обедом её покормлю, — спросил я у директора разрешения.

— Не забудьте предупредить воспитателя, — только и сказал он мне.

Я воспользовался наличием телефона у директора и вызвал такси, затем позвонил Азаркиной и предупредил её, что скоро привезу Веру.

Вера никуда не уходила, ждала меня за дверью. Я ей объяснил, куда мы сейчас поедем и зачем. Обратно в детдом Вера вернётся сама, денег на такси я ей оставлю.

Сдав Веру на руки Ксении Лазаревне, я поехал в гостиницу, доложился Ядвиге Марковне, что готов приступить к работе. Она сразу же направила меня в гараж, сказала, что оттуда сегодня звонили, требовали автомеханика.

— Сходите, Василий, посмотрите, что там у них. Может, сможете разобраться. Если что-нибудь серьёзное, будем приглашать специалиста.

— Ян, у нас есть какая-нибудь учебная база по ремонту автомобилей?

— Представь себе, есть.

— Откуда она у тебя?

— От комбрига Одинцова, забыл, какую он вторую военную академию окончил?

— Точно, механизации и моторизации, — всплыло в моей памяти название академии.

— Вот я и воспользовался наличием столь ценной информации и когда скачали у него память, то я всё по машинам в отдельную базу собрал.

— Сколько времени мне понадобится для её усвоения?

— Под ускорением — полчаса.

— Приступаем, — скомандовал я.

— Ядвига Марковна, можно я сначала пообедать схожу, а то потом буду весь грязный, — попросил я нужную мне отсрочку у начальства.

— Хорошо, — разрешила Ядвига.

Этот же день, примерно это же время. В кабинете начальника МУРа товарища Овчинникова, Виктора Петровича, проходит совещание начальников отделов. Кроме них присутствует начальник районного отделения милиции товарищ Грищенко.

— Доложите, товарищ Бердник, о налёте на гостиницу Метрополь на прошлой неделе. Вы сказали, что расследование закончено. Расскажите нам всё, что стало известным в ходе следствия.

Товарищ Бердник, старший оперуполномоченный МУРа, заместитель начальника убойного отдела, начинает свой рассказ:

— Банда налётчиков, заезжих, из Ростовской области. Состав пять человек, возраст от 25 до 35 лет, все судимые. По прибытии в Москву, двое из них остановились в гостинице Метрополь, сняли двухместный номер. В ресторане познакомились с официанткой Натальей Уховой, от которой узнали о богатом жильце со 2-го этажа, шведском банкире Лорансе Борге, прибывшем к нам по приглашению нашего торгпредства в Швеции. Как мне сообщили в наркомате внешней торговли, с Боргом обсуждались какие-то вопросы, связанные с поставками автомобильных деталей для Горьковского автозавода. И эти уроды решили его ограбить, а заодно и очистить кассу гостиницы. Разработали план. В гостинице с 14–00 до 17–00, как правило, затишье. Ресторан и бар закрываются на пересменку.

Товарищ Бердник прервал свой рассказ и попросил разрешения закурить. Получив его и затянувшись папиросой, он продолжил рассказ:

— Инкассаторы снимают кассу гостиницы ежедневно в 15–00. А в этот раз по техническим причинам, инкассаторы пропустили два дня подряд, и за 3 дня в кассе накопилась весьма приличная сумма. Ухова за долю добычи согласилась им помогать. Кстати, её так и не обнаружили, придётся объявлять в розыск. Она раздобыла ключи от номера Борга, от комнаты милиции и комнаты охраны, а также от входных дверей. Налётчикам за один день сделали дубликаты заказанных ключей. Операцию они наметили на выходной день, когда на работу выходит лишь небольшая часть работников гостиницы. Распределили обязанности. Прикинули по времени. Те двое, что жили в гостинице, начинали ровно в 2 часа пополудни. Остальные приходили через полчаса. За эти полчаса, первые двое бандитов должны были успеть ограбить банкира и спуститься на первый этаж, чтобы подключиться к грабежу кассы. Но произошло абсолютно непредвиденное. Как раз в это время чернорабочий Берестов, у которого, кстати говоря, был первый рабочий день, по заданию старшего администратора гостиницы Бефус Ядвиги Марковны, чинил проводку на рабочем месте дежурной 2-го этажа. Ему осталось подсоединить заменённую проводку к электрической сети, но для этого требовалось отключить электричество на 2-м этаже. Берестов, как новый работник не знал, какой рубильник в щитовой выключает свет на 2-м этаже и поэтому выключил главный рубильник. По закону подлости (для грабителей, разумеется) они в это время ехали в лифте, чтобы присоединиться к своим подельникам на первом этаже. Лифт остановился как по заказу между первым и вторым этажами, заблокировав их.

— Любой план выполняется только первые пять минут, а потом начинаются накладки, — заметил Овчинников. — Продолжайте, товарищ Бердник.

— Из щитовой комнаты Берестов поднялся на первый этаж и услышал выстрелы. Когда он подбежал к комнате охраны, то дверь была открыта, охранники лежали мёртвые. А один налётчик пытался в это время изнасиловать младшую администраторшу Инну. Фамилию опускаю по её просьбе, чтобы она не просочилась в прессу. Для нас она несущественна. Берестов говорит, что просто стукнул насильника по шее. А надо заметить парень он здоровый, короче сломал он ему шею. Тут в комнату ворвался ещё один, а у Берестова отвёртка была в кармане. Вот он эту отвёртку бандиту в глаз и засадил.

— А бандит значит, так глупо подставился? — язвительно спросил начальник МУРа.

— Ну, кто мог ожидать от простого электрика такой прыти? Он даже не электрик, его взяли на должность чернорабочего с испытательным сроком. Парню 18 лет, приехал за неделю до этого из Новосибирска поступать в МГУ. Документы сдал в университет, а в гостиницу устроился временно, подработать.

— Он уже работал где-нибудь?

— Да, у железнодорожников, помощником коменданта общежития.

— А школу, когда окончил?

— В этом году. Он совмещал учёбу с работой.

— Ну, хорошо, продолжай, — сказал Овчинников.

— Тем временем, один из налётчиков прошёл в комнату милиции и убил там швейцара и милиционера, товарища Куричева, вашего подчинённого, товарищ Грищенко.

Начальник районного отделения милиции скорбно кивнул головой.

— Товарищ Куричев в это время работал со своим осведомителем, официанткой Ерофеевой. Она не растерялась, и застрелила бандита из браунинга.

— Откуда у неё браунинг? — спросил Овчинников.

— Она оказалась осведомителем НКВД и получила браунинг от своего куратора, я проверял.

— Дальше, — кивнул Овчинников.

— А Берестов подошёл к лифту и увидел, что лифт застрял между этажами. Он вернулся в щитовую, включил свет и когда вернулся, то обнаружил в лифте убитого лифтёра и ещё двух налётчиков. Один был мёртвым, а другой без сознания. Он связал того, кто был без сознания и вызвал милицию.

Бердник кивнул на Грищенко.

— А уж они позвонили нам. Вот и все.

— Отчего умер налётчик в лифте? Что врачи сказали?

— Разводят руками. Говорят, остановилось сердце и все, никаких повреждений. Просто взял и умер.

— Просто взял и умер, — повторил Овчинников. — А второй из лифта что показывает?

Вот от него мы весь их план налёта и узнали и про подельников его, клички, старые дела. Он, кстати, очень охотно с нами сотрудничал, говорит, помру скоро. Мы врача к нему вызывали, тот поставил диагноз — чахотка. Сказал, проживёт не больше недели. Так и вышло, вчера умер.

— А почему он сознание потерял?

— А вот этого он не помнил. Как говорит, из номера банкира выходили — помнит, как в лифт зашли — помнит, как старика лифтёра он убил, когда лифт остановился — тоже помнит. И больше ничего не помнит, очнулся уже только у нас.

— Ну, что, если не считать отдельных неувязок и непоняток, то в целом все ясно. Преступление полностью раскрыто, преступники все мертвы, судить некого. Сколько же они народу положили твари?

— Девять человек, товарищ Овчинников. — Два охранника, кассирша, один жилец, швейцар и милиционер, лифтёр, дежурная по 2-му этажу и банкир из Швеции.

— Уроды. Слушай, товарищ Бердник, как ты думаешь, а мог Берестов и этих двух тоже грохнуть?

— Грохнуть-то он их, конечно, мог. Только вот как? Не оставив следов? Один просто взял и помер, а второй вдруг заболел чахоткой и через несколько дней скоропостижно скончался. Утверждать, что это дело рук Берестова — это из области фантастики, товарищ Овчинников.

На столе Овчинникова зазвонил телефон. Виктор Петрович взял трубку.

— Московский уголовный розыск, Овчинников у аппарата.

Какое-то время внимательно слушает, затем коротко отвечает и кладёт трубку. Смотрит на начальника районного отделения милиции и говорит:

— Наше совещание закончено. Товарищ Грищенко, вы можете идти, а у нас, как вы видите, продолжаются трудовые будни.

Он встал и протянул ему руку на прощание. Подождал, когда за Грищенко закроется дверь и сказал:

— А у нас ЧП, товарищи, произошло вчера ночью. Смерть высокого чина из ГУГБ, некоего Бефуса и ещё более высокопоставленного партийного работника, имя которого даже мне могут сообщить только по подписке. Причина смерти по предварительной версии — пищевое отравление. И все бы ничего, все мы, под пулями ходим, но тут смерть позорная. Два мужика в одной постели и оба умерли во сне. От нас требуется провести самое тщательное расследование и само происшествие засекретить. Высший гриф секретности. Проведение следствия поручаю вам, товарищ Бердник.

Моя виртуальная учёба автоделу закончилась сразу после обеда. Учебную базу по вождению автомобилей я ещё раньше усвоил, а теперь вот в виртуальной мастерской успел сдать экзамен на 2-й разряд автомеханика. Переоделся в свой рабочий комбинезон и пошёл в гараж.

В гараже обнаружил автомобиль марки ГАЗ-А с поднятым капотом и грустного водителя, поведавшего мне о своих проблемах. Произвёл проверку основных слабых мест этого автомобиля и выяснил, что полетели подшипники коленвала — это одна из самых неприятных неисправностей. Показал водителю, сказал, что нужно делать, спросил его, есть ли у него баббит. Всё необходимое имелось, оставалось только начать и кончить, чем и занимался до вечера. Самое противное дело там не заливка баббитом подшипников, а их подгонка к коленвалу. Есть такая операция в слесарном деле, называется шабровка. Вот она-то и заняла львиную долю времени.

В семь часов вечера автомобиль зафурычил, и я, сдав его водителю, который все это время был у меня на подхвате и внимательно смотрел за всем, что я делаю, пошёл отмываться. Вот что мне нравилось в этой гостинице, так это нормальное отношение администрации к персоналу. В гостинице была горячая вода, и работникам гостиницы разрешалось ею пользоваться. Один номер на первом этаже был превращён в комнату отдыха персонала, и там всегда можно было помыться в душе или принять ванную. Несколько часов под автомобилем и за верстаком не прошли для меня бесследно. Я был грязен как свинья. Хотя, нет, я не прав, любая свинья на меня бы обиделась при таком сравнении, ибо я был грязнее. Короче говоря, сначала я минут 15 под душем смывал основную грязь, а потом залез отмокать в ванную.

Однако меня и тут отыскали.

— Василий ты тут? — узнал я голос Кристины, ещё одной младшей администраторши, сидевшей на ресепшене. Этот удобный и нравившийся мне термин здесь был не в ходу, и я употреблял его только про себя.

— Да, — откликнулся я.

Дверь в ванную комнату приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась её голова с закрытыми глазами, чтобы не видеть меня голого, надо думать, и произнесла:

— Василий, — вас срочно вызывает Марк Вольфович.

— Уже иду, — ответил я и встал в ванной. При этом движении зашумела вода, и Кристина от неожиданности открыла глаза. Увидев меня, она оцепенела. Уж не знаю, по какой причине.

— Может она старая дева? — подумал я, выбираясь из ванной на коврик, брошенный перед ней и оказываясь почти вплотную к девушке. Я как-то не узнавал о её семейном положении. Только тут она очнулась и стремглав выскочила из ванной комнаты.

— Присаживайтесь, Василий, — приветливо улыбнулся мне директор гостиницы, когда я, постучавшись и получив приглашение войти, открыл дверь и прошёл в его кабинет.

— Спасибо, — тоже улыбнувшись на всякий случай, ответил я.

— У меня для вас приятная новость. Администрация гостиницы приняла решение о досрочном прекращении вашего испытательного срока и предлагает вам постоянное место работы в нашей гостинице.

— Я очень рад, спасибо, — ответил я. — Мне нужно оформить какие-нибудь бумаги?

— Да, но это вы сделаете послезавтра, 2-го августа. Завтра ведь у вас начинаются вступительные экзамены? Зайдите с утра в отдел кадров, и всё там оформите. Но вам интересно, какую должность мы вам хотим предложить или вам всё равно?

— Нет, почему же, это я просто от неожиданности, мне, конечно же, интересно, — забормотал я в растерянности.

— Мы предлагаем вам должность помощника старшего администратора гостиницы с окладом 200 рублей в месяц.

Я округлил глаза. Это было на уровне заработка рабочего 4-5-го разряда или техника.

— Спасибо, а …

— Я так понимаю, что вы согласны? — спросил меня директор.

— Согласен ли я? Конечно согласен, право, я только теряюсь в догадках, за какие такие заслуги это мне всё?

— Практически с этой минуты вы переходите в полное подчинение к старшему администратору. Отныне все вопросы решайте непосредственно с ней. Но если у вас возникнут с ней какие-то проблемы, и вы вдвоём их не сможете преодолеть, то тогда приходите ко мне. Однако постарайтесь таких неразрешимых проблем не создавать, — завершил беседу Марк Вольфович и отпустил меня.

Его намёк я понял. Сделал он всё это по просьбе своей дочери, Ядвиги.

Глава 3 На работе и в университете

Я вспомнил окончание того дня, 24 июля, когда на гостиницу был совершён бандитский налёт.

Когда работники МУРа отпустили меня, я был как выжатый лимон. Не в физическом смысле, разумеется, а в чисто психологическом. Следователи расписали каждый мой шаг по минутам. Они прошли со мной весь путь, что я проделал со второго этажа в щитовую комнату в подвале и обратно, в холл гостиницы, с заходом в комнаты охраны. Все мои действия были зафиксированы, задокументированы, выстроены в хронологическом порядке. Были тут же проведены следственные эксперименты, с подробным хронометражем.

Я уже собрался уходить, как Ядвига предложила мне переночевать сегодня в гостевом номере на первом этаже. Сказала, что этот номер, как, впрочем, и все остальные номера гостиницы, обслуживаются нашей кухней даже по ночам. Есть специальный дежурный, который принимает заказы по телефону и у него всегда есть горячие и даже горячительные напитки, бутерброды и холодные закуски. Есть и остатки нереализованных за вечер вторых блюд, которые при желании можно подогреть. Короче говоря, в Метрополе ни один его гость с голоду не умрёт.

Ничего не подозревая, и особенно не раздумывая, на предложение Ядвиги согласился и вечером хорошо перекусил. А к ночи она постучалась в мой номер. Когда я говорил, что работники МУРа выжали меня как лимон, я глубоко ошибался и Ядвига это мне убедительно доказала. За ночь я был выжат ещё несколько раз. Сколько раз именно, пожалуй, и не вспомню.

В перерывах, между …, ну вы сами понимаете … Так вот в эти перерывы, Ядвига неустанно жаловалась на горькую судьбу своего замужества. Её практически вынудили на этот брак, потому что Бефус занимал в НКВД высокое положение и этот брак был выгоден их семье, всей многочисленной семье Гальпериных. Кроме того, её отец, Марк Вольфович был двоюродным братом отца жены Ягоды, наркома внутренних дел СССР, так что Ядвига и Ида — жена Ягоды, являются троюродными сёстрами. А сам Генрих Григорьевич приходился троюродным братом Якову Свердлову. Поэтому брак Ядвиги с Бефусом, который с одной стороны укреплял связи семьи Гальпериных с НКВД, с другой стороны был выгоден и самому Бефусу, поскольку он вступал в родственные отношения с Ягодой.

И всё бы ничего, но чашу терпения Ядвиги переполнил тот факт, что Бефус оказался мужеложцем и выполнять супружеские обязанности наотрез отказался, да ещё и бил её. Кроме того, он красочно расписывал ей свои любовные связи и склонял к групповому сексу.

Я слушал её излияния и утешал, как мог, в меру своих мужских сил и магических способностей.

На другой день, Ядвига свою линию поведения со мной не изменила ни на йоту, как будто между нами ничего не было. Я принял её правила поведения и получил молчаливое одобрение. Но я предпринял и свои меры. Сначала, действуя через Ядвигу, установил инфоканал с Бефусом. Скачал солидный пласт памяти, просмотрев который я принял решение о лишении его жизни. У этого человека не то, чтобы руки были по локоть в крови — он сам был по горло в крови. Я понимаю, почему господь лишил его любви к женщине. Такие люди, как он не должны размножаться, их род должен был прерваться на этой нелюди.

Кстати, из картин его разврата мы с Яном соорудили несколько короткометражных фильмов, компрометирующих его любовников, высокопоставленных партийных и советских работников, был даже один военный. При подходящем случае этот компромат можно будет пустить в ход.

Пока эти фильмы хранятся только в моей памяти, но я в любой момент могу перекачать их в память любому человеку, и тогда он обязательно увидит их во сне. Причём, проснувшись, он будет воспринимать события, происходившие в фильме не как сон, то есть нечто нереальное, а как будто был их очевидцем, понимая, что всё, что ему приснилось, было в реальности.

Если же человеку сначала поставить ПНМ-0, а потом снять блокировку, не позволяющую ему пользоваться дополнительными возможностями, тогда он сможет сам вызвать этот фильм из своей памяти и прокрутить его на своём внутреннем экране.

Блокировка ставилась не на сами возможности, как таковые, а на виртуального учителя, который обучал пользоваться всеми новыми возможностями своего мозга. Блокировку я мог снять в индивидуальном порядке или массово.

В последнем случае, мне нужно было подать импульс на определённой длине волны. Этот импульс можно было прикрепить к популярной передаче по радио, или к сигналам точного времени. Я решил оставить для себя такую возможность на случай войны или каких-либо ЧП крупного масштаба. Тогда все люди, которым я успел поставить ПНМ, смогут устанавливать между собой телепатическую связь, ловить радиопередачи на всех диапазонах, по сути, они могут подменять собой рации и телефонные аппараты, что увеличит их шансы на выживание.

Однако вернёмся к Бефусу. Размышляя над способами его ликвидации, я пришёл к выводу, что нужно устраивать несчастный случай, ибо мой диагност показал, что Бефус здоровый 30-тилетний мужчина в расцвете сил. Ни инфаркт, ни инсульт здесь не прокатят.

Проще всего было устроить пищевое отравление, от которого никто не застрахован. Вряд ли он будет пить некачественный алкоголь, а вот водочку закусить маринованными грибочками, вряд ли откажется.

В моём арсенале целителя были заклинания не только лечебные, но и имеющие противоположную цель. Среди таковых была магема отстроченного действия, отравляющая любую пищу, при этом не изменяя её вкусовых качеств.

Смерть наступала примерно через 2–3 часа после принятия такой пищи и была практически мгновенной, лишая жертву возможности получить своевременную медицинскую помощь. При этом сохранялись все характерные признаки острого пищевого отравления.

Единственным недостатком этой магемы было ограничение по времени при её применении. Примерно через сутки магема рассеивалась и пища, в которую она была внедрена, снова становилась совершенно безопасной.

В идеале магему нужно было вносить в пищу перед её употреблением.

Я задумал отравить Бефуса во время его любовного свидания, чтобы у руководства НКВД возникло желание быстро замять это дело из-за боязни, что сексуальные пристрастия его работников станут широко известны. Репутация у этого наркомата и так была не ахти. Кроме страха и боязни у населения может добавиться ещё и презрение, а оттуда и до бунта недалеко.

Чтобы не караулить Бефуса круглосуточно, я повесил ему на ауру (через портальное окно) одну сторожевую магему, которая подаёт сигнал, когда объект вступает в половой контакт. И вчера вечером, уже засыпая, получил от неё сигнал. Открыв над Бефусом портальное окно, я первым делом взглянул на его любовника и, рассмотрев его, ахнул. Это был Ежов Николай Иванович. Секретарь ЦК ВКП (б), председатель КПК ЦК ВКП (б). Будущий глава НКВД, палач, на совести которого тысячи невинно загубленных жизней.

— Это я удачно зашёл, — пробормотал я цитату из фильма, который в этой реальности вряд ли появится и крепко задумался.

С одной стороны, в необходимости ликвидации этого вурдалака у меня сомнения не было. С другой стороны, он был одной из ключевых фигур во внутренней политике страны, начиная с октября 1936 года, когда он возглавит НКВД. В том, что его ликвидация ещё сильнее изменит историю этого мира, у меня сомнения не было. Она и так уже меняется. Вопрос только в одном. Насколько сильными будут изменения?

— Учитель, — позвал я искина, — что вы думаете по этому поводу?

— На течение мировой истории смерть Ежова не должна сильно повлиять, продажа твоих эликсиров на ней куда больше отразится. Расклад политических сил внутри СССР без сомнения изменится, возможно, даже очень сильно. Но мы ведь всё равно собирались вмешиваться. Так что, годом раньше, годом позже, это не имеет большого значения. Большая война, так или иначе, неизбежна, а вот после неё мир пойдёт другим путём и на эти процессы сильно повлияет то обстоятельство, какой путь выберет СССР. А дальше не имеет смысла загадывать.

— Спасибо, Учитель, вы как всегда мудры. Тогда не будем терять времени, давайте заканчивать со всей этой мерзостью.

Любовники уже лежали в постели и, судя по их поведению, у них был перерыв, они оживлённо болтали, шутили и смеялись. Оба были под градусом.

Я облетел все ближайшие помещения и убедился, что это был гостиничный номер класса люкс. Стол в гостиной был заставлен остатками еды и выпивкой. Только вот грибочков там не было, ни маринованных, ни солёных. Зато они были у меня в стазис-кармане. Напрямую, через портальное окно я не мог переносить материальные объекты, поэтому пришлось строить портал, а Бефуса с Ежовым усыпить. Заодно попросил искина скопировать память Ежова, она должна содержать много тайн, интересных фактов и событий. К тому же мы выявим пидоров в высших эшелонах власти, потом на основании этих воспоминаний можно будет сделать интересный видеоматериал, кое-кого компрометирующий.

Много это времени не заняло. Вскоре всё было готово, и я разбудил спящих голубков, внедрил в их головы ментальный посыл: выпить водки и закусить грибочками, после чего вернуться в постель. Что они послушно и сделали.

Так как в гостиницу я пришёл сегодня к полудню, то к 8 часам вечера, отработав полную смену, имел полное право уйти домой. Однако, мне хотелось перед уходом повидаться с Ядвигой Марковной и напомнить ей, что завтра меня не будет и что я появлюсь на работе только послезавтра. Да и насчёт своего назначения хотелось бы поговорить, какие у меня будут обязанности. На ресепшене её не было, Инна и Кристина, узнав, что я ищу Ядвигу Марковну, переглянулись между собой, после чего Инна сказала:

— Загляните в бар, Василий.

Где находился бар, я уже знал. Заглянув в это совсем немаленькое, в общем-то, помещение, я среди множества посетителей, плавающих в табачном дыму, увидел Ядвигу Марковну в зюзю пьяную.

С помощью магии воздуха я вызвал ветерок, который очистил помещение от табачного дыма, выдув его в дальнее окно, специально державшееся открытым. Присутствующие этого даже не заметили, продолжая дымить.

Ядвига сидела одна за небольшим столиком, недалеко от барной стойки. Перед ней стоял высокий стакан с чем-то, по цвету похожим на коньяк.

Англичане говорят, что, если некто ходит как утка, плавает как утка и крякает, как утка, то это утка и есть. Я подошёл и, взяв её стакан, принюхался. Точно коньяк. Приложился и сделал пару мелких глотков. Да, коньяк, вне всяких сомнений. Я мог отрезвить её за пару секунд, но не стал этого делать, потому что ничего кроме конфуза своего начальника я не увижу и ничего не узнаю. А мне было интересно, по какому случаю пьянка и не связано ли это со мной, а если связано, то каким образом.

Я сел напротив. Столик был маленький, рассчитанный максимум на двоих, и мы почти соприкасались головами. Она подняла голову и навела на меня резкость. Узнала:

— Вася, — ты у папы был?

Я кивнул. То, что Ядвига была дочерью Марка Вольфовича, я догадывался, а недавно, скачав память Бефуса, узнал это точно.

— Ты, согласился?

Я опять кивнул.

— Это была моя иница … инициаци … инициатива, — с трудом выговорила Ядвига.

— Я вам очень благодарен, за эту вашу инициативу, — сказал я ей, — и в должниках надолго не задержусь. Вы не пожалеете о своём решении. Меня только смущает большая зарплата. Это вообще законно?

— Да, все законно, не волнуйся, Вася.

Она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

— Как ты мне нравишься, Васенька, не могу передать словами. Ну, вот почему ты такой молодой, а я уже старуха. Я даже в любовницы для тебя не гожусь. Тебе восемнадцать, а мне двадцать восемь. И говори мне на «ты». Сегодня и завтра можно, я разрешаю.

Она протянула руку и, схватив стакан, допила остатки. Потом недоуменно посмотрела на него, заглянула вовнутрь и повернув голову в сторону бармена, подала ему знак. Тот незамедлительно подскочил.

— Повтори, — сказала она ему и подвинула к нему стакан. Через минуту стакан был полон на четверть.

Пока бармен доливал ей в стакан, я спросил:

— Почему только сегодня и завтра?

— Потому, что сегодня тебя уже уволили, а обратно примут только послезавтра. Так что сейчас мы с тобой на равных.

— Ну, на равных, так на равных, — подумал я и сказал:

— До старухи тебе, Эдви, ещё лет пятьдесят, так, что не наговаривай на себя. Да и как любовница ты очень хороша, уж кто, кто, я-то это точно знаю.

Она оживилась:

— Как, как ты меня назвал?

— Эдви, — повторил я. — Не Ягой же мне тебя называть. Кстати, мне очень нравится твоё имя. В сочетании с отчеством, так вообще улёт.

— Как ты иногда интересно выражаешься, Васенька. Но, сегодня и завтра можно, я разрешаю, — повторила она.

Она поднесла стакан к губам и сделала глоток. Потом подняла руку и погладила меня по щеке. Вдруг встрепенулась, это мои слова о том, какая она хорошая любовница, наконец-то, пробились до её сознания:

— Что ты о любовнице сказал, Вася? Я что-то не поняла.

Я смотрел на Ядвигу и не узнавал, что-то неуловимое появилось в её облике.

— Ян, фиксируй, — мгновенно отреагировал я.

— Ну, чего ты шумишь? Я вообще всегда и всё фиксирую.

— Последнее выражение лица вытащи на экран, пожалуйста. Вот оно. Стоп. Увеличь чуть-чуть. Вот здесь, видишь?

— Да, ты прав, Ученик. Поздравляю тебя.

Всю прошедшую неделю с той самой ночи, мы с Яном искали МИМЭ для Ядвиги. Перебрали не меньше сотни вариантов, выбрали десяток наиболее удачных, но все это было не то. Что-то меня не устраивало, и я продолжал поиски.

И вот сейчас, наконец, нашёл. У девушки было очень сложное лицо. Мы наметили несколько десятков точек воздействия и играли с ними, моделируя её новую внешность. И вот последний штрих. Наконец-то получилось. Лицо заиграло новыми красками. Исчезло хищническое выражение мелкого грызуна, и вместо него появилась принцесса. Мягкие линии лица, потрясающая улыбка. А вот она нахмурилась — на небе тучка набежала, рассердилась — разразилась гроза, пришла в ярость — засверкали молнии, мечтательно взглянула вдаль — дымка тумана затянула горизонт. Короче, почти шедевр. Галатея нервно курит в сторонке. Что касается фигуры, то она у Ядвиги от природы была совершенной, да ещё ПНМ её укрепила, поэтому там решили ничего не корректировать.

— Ян, начинай готовить магемы под новый облик.

— У меня всё готово, Ученик, вся цепочка магем выстроена. Приступай к исполнению. Три десятка магем, в среднем по 10 секунд на каждую, работы на 5 минут. А на фигуру я предлагаю пустить малую универсальную целительскую магему. У неё там ничего исправлять не нужно.

— Согласен, — ответил я.

— Ну, тогда с богом. Поехали.

Ян на моем внутреннем экране показывал мне магему и точку на лице Ядвиги, для которой она предназначалась. Я её создавал, наполнял энергией и внедрял. И так тридцать раз. Такую сложную работу я выполнял впервые и испытывал некоторое волнение. Моё сознание привычно разделилось, одна его часть занималась рутинной магической работой, а другая сидела с девушкой за одним столиком в баре и слушала накопившиеся излияния её души. Ядвига продолжала время от времени гладить меня по щеке и нежно смотрела на меня.

— С мужем мне не повезло. Ты, даже не представляешь, Васенька, какое ничтожество мне в мужья досталось.

Ядвига совсем забыла, что все это она уже мне рассказывала. Удивительным было то, что она находила своему горю и унижению все новые и новые краски, вспоминала эпизод за эпизодом, и её настроение менялось на глазах. То у неё ручьём бежали слёзы, то её глаза сверкали яростным блеском, и она скрипела зубами.

Пять минут пролетели быстро и незаметно для той части моего сознания, которая работала, и тянулись мучительно медленно для остававшейся с Ядвигой и слушающей её пьяный лепет об ужасах семейной жизни с мужчиной, предпочитающим в постели опять же мужчин.

Наконец, моя пластическая операция была закончена. В заключение я применил к девушке магему противоядия, очищающей организм от алкоголя и его продуктов распада.

В этот момент в бар вбежала Кристина с ресепшена и, отыскав нас с Ядвигой, что-то жарко зашептала ей на ухо. Та побледнела и вскочила со стула.

— Кристина, что случилось? — требовательно спросил я, вложив в свой вопрос лёгкий ментальный посыл подчинения.

— К нам Ягода пожаловали, с супругой, — ответила Кристина, испуганно косясь на Ядвигу, — и он сказал, что у Бефуса случился инфаркт, и он скончался.

Ночевать я пошёл в общежитие, что было естественно, как никак завтра первый экзамен и хотелось быть поближе к месту событий.

Переступив через порог своей комнаты за номером 311, я обнаружил, что народу в ней добавилось. Кроме Коли Лунева, с которым я познакомился раньше, появились ещё два парня, поступавшие на химфак. Познакомились. У всех завтра был экзамен по математике письменно. Через час все легли спать. Экзамен был с 8 часов утра, но вставать решили в половине седьмого, чтобы в семь выйти из общежития, к месту проведения экзамена подойти пораньше, узнать номер аудитории и занять лучшие места.

Уже засыпая, прокрутил в памяти события встречи Ядвиги со своими дальними, но такими важными родственниками.

Когда мы спустились по лестнице в холл и встретились с Ягодой и его супругой, то к этому времени Ядвига была уже практически трезвая.

Увидев её вблизи на лицах обоих супругов, как наркома, так и Иды было написано выражение неописуемого удивления:

— Ядочка, это ты? — спросила Ядвигу Ида, обнимая и целуя её. Что с тобой случилось?

— Это с ней случилось в тот самый момент, когда я сказала ей о смерти мужа, — не утерпела и влезла в разговор Кристина. — Я сама чуть в обморок не упала, когда это увидела, — возбуждённо продолжала она тараторить.

Ядвига недоуменно переводила глаза с Иды на Кристину, не забывая и Генриха.

— О чём, вы говорите? Я не понимаю.

— Ты себя в зеркало видела? Нет? Так посмотри, они тут у вас на каждом шагу.

Я тихонько отошёл от них и направился на выход, уже подойдя к двери и оглянувшись, я неожиданно встретился взглядом с Ядвигой через зеркало, в тот миг, когда она себя внимательно рассматривала. Увидев моё отражение в зеркале, она мгновенно повернулась и медленно, переставляя ноги, как модель на подиуме, завораживающей походкой направилась в мою сторону. Подойдя вплотную, она нежно поцеловала меня и сказала:

— Значит, правду про тебя говорят, что все девушки, с которыми ты спишь, превращаются в красавиц. Неужели это мне все не снится? Ладно, Васенька, у нас ещё будет возможность обсудить наши с тобой отношения, а пока пойдём, я тебя познакомлю с наркомом внутренних дел. Это знакомство может оказаться для тебя полезным.

Она взяла меня за руку и потянула за собой к своим родственникам, которые по-прежнему не сводили с неё своих недоуменных взглядов.

— Вот этот юноша и есть тот самый Василий Берестов, который неделю тому назад отразил бандитский налёт на нашу гостиницу и спас мне жизнь. Это момент я не стала афишировать и даже от следствия скрыла, но вам расскажу. А что касается смерти моего мужа, то я не собираюсь изображать мировую скорбь по поводу смерти самого ненавистного мне человека, но уважая чувства всех остальных, обещаю, что и открыто праздновать это замечательное во всех отношениях событие, не буду. Поэтому предлагаю пройти ко мне в номер и посидеть за бутылочкой французского бордо. А Василия нам придётся отпустить, потому что завтра с утра у него первый вступительный экзамен в МГУ, да не какой-нибудь, а по математике.

Свои метки на Генриха Ягоду и его супругу я посадил сразу, как только мы спустились в холл гостиницы. Установив инфоканалы с обоими, дал команду Яну, снять копию памяти у Генриха с 15-тилетнего возраста, а у его жены с момента её замужества. Оба они встречались со многими известными людьми, в том числе с историческими личностями, поэтому мы можем узнать много интересного для себя.

Распорядился все забавные и имеющие хоть какой-то интерес факты, собирать в отдельный файл памяти, авось пригодится.

И вот сейчас, уже отходя ко сну, получил от Яна предложение ознакомиться с одним свеженьким документом четырёхдневной данности. Мне стало интересно, что он там надыбал и я, борясь со сном, дал согласие на его просмотр. На моем внутреннем экране тут же появился следующий текст:

— Да, — подумал я, ознакомившись с документом, — и это наши неутомимые борцы за счастье народное. Интересно было бы проследить за дальнейшей судьбой этого клада.

Это была моя последняя осознанная мысль в этот вечер. Нет, вру. Последней была вот эта:

— А не поискать ли мне тоже кладов? Ян, возьми на заметку.

Вот после этого я заснул.

Глава 4 Экзамен в МГУ и в парикмахерской

Поскольку мы с Колей оба поступали на один факультет — мехмат, то нам с ним удалось сесть за один стол. Наших соседей-химиков направили в другую аудиторию. Тут я сообразил, что при таком раскладе, мы с ним будем писать разные варианты. За следующим позади нас столом, прямо за моей спиной, место пока пустовало, и я предложил Коле пересесть туда, объяснив ему, что тогда у нас будет одинаковый вариант задания. Но, Коля отчего-то заупрямился и вскоре на это место села девушка. Она в отличие от Коли сообразила, что она будет писать такой же вариант, что и я и потому сразу, без стеснения протянула мне руку и сказала:

— Шура.

Я пожал ей руку и ответил:

— Василий.

Наш с Колей стол и следующий за нами были последними перед широким проходом, отделяющим нас от следующего за нами ряда, так что я у Шуры был единственным доступным для неё соседом с её варианта.

— Давай распределим задачи, — предложила Шура. — Ты решаешь с конца, я — с начала. Я узнавала, в прошлом году было пять задач, и пятая была самой трудной. Ты решаешь самую трудную задачу и не теряешь время на первые лёгкие задачи. Потом мы обменяемся решениями и оба получаем пятёрки. Как тебе нравится мой план?

— Годится, — ответил я.

До начала экзамена мы немного успели поболтать и договорились после его окончания встретиться сразу за дверями аудитории и обсудить наш вариант.

Вскоре в аудитории появились преподаватели, и стали раздавать нам проштампованные серые листы бумаги. Один из них громким голосом, чтобы всем в этой большущей аудитории было слышно, стал объяснять нам правила оформления работы. Где писать свою фамилию, а где ни в коем случае этого делать нельзя, где писать условия задачи, а где их решения.

Когда, все объяснения были даны, и мы заполнили титульный лист, нам были предъявлены задачи, два варианта, каждый из которых был прочитан вслух, под запись. В первом ряду, прямо перед досками, на которых и были записаны условия задач, несколько столов были освобождены для того, чтобы абитуриентв с плохим зрением могли сесть за них и списать тексты. Вся эта процедура заняла около получаса.

Наконец, все утихомирились, и в аудитории установилась тишина, прерываемая лишь шелестом переворачиваемых листов и скрипом перьев. У меня была авторучка марки “Паркер”, которую я с вечера заправил чернилами. Вдруг меня сзади постучали по спине. Оборачиваюсь и вижу напряжённое лицо Шуры, готовое вот-вот разразиться слезами:

— У меня перо сломалось, а запасного нет.

Вздохнул и отдал ей свой Паркер. А сам достал из стазис-кармана второй её экземпляр и флакон со специальными чернилами. Заправил ручку и вернулся к задачам. Как мы с Шурой договорились, я начал знакомиться с условием последней задачи. Она оказалась даже для меня сложной, из серии задач с параметрами, но я справился, убив на неё полтора часа. Затем аккуратно и быстро переписал в чистовик и передал назад Шуре, а сам взялся за следующую задачу. Минут через 10 около нашего стола остановился молодой преподаватель и вытащил из вороха листов, лежащих перед Шурой мой лист с решённой пятой задачей, и стал внимательно читать решение. Через пять минут, он положил его обратно и задумчивый удалился за преподавательский стол, сел и что-то стал активно писать.

Краем глаза я продолжал отслеживать его действия. Затем к нему подсел другой преподаватель, постарше, и они о чём-то зашептались. Мне стало интересно. Я подвесил им обоим свою метку, открыл инфоканал и стал слушать их разговор.

— Да, Миша, похоже, что ты прав. Что-то эта задача чересчур сложная получилась для вступительного экзамена.

— Мне кажется, Моисей Абрамович, что здесь просто опечатка. Смотрите, если здесь вместо строго неравенства поставить нестрогое, то задача существенно упрощается.

— Ну-ка, ну-ка. Да, действительно, дерево вариантов значительно сокращается. Давай Миша, ещё раз пока время есть, реши эту задачу с нестрогим неравенством и проверь, что там получается.

Прошло около пятнадцати минут.

— Я закончил проверку, Моисей Абрамович, смотрите задача осталась достаточно сложной, но не запредельной. Я считаю, что нужно объявить об описке. С виду она выглядит невинно.

— Да, согласен, но без разрешения председателя предметной комиссии мы на это не имеем права. Нужно показать ваше решение Аркадию Алексеевичу. Идите, Миша, ищите его. Как он решит, так и будет.

Через десять минут Миша вернулся в сопровождении пожилого преподавателя. Тот уверенно вышел на возвышение перед аудиторией и громко объявил:

— Товарищи, прошу минутку внимания, во втором варианте задания, в последней задаче обнаружена описка. Вот здесь, в неравенстве, вместо строгого неравенства “меньше” нужно написать нестрогое неравенство “меньше или равно”. Пожалуйста, все кто пишет второй вариант, исправьте описку.

Миша исправил текст задачи и сел обратно.

— А в первом варианте ты эту задачу проверял? — спросил Мишу Аркадий Алексеевич.

— Да, там все нормально, задачи примерно равноценные по сложности.

— Ну и, слава богу, — подвёл итог обсуждению Аркадий Алексеевич.

Я повернулся к Шуре и забрал у неё свой листок, сказав ей:

— Я тебе новое решение дам.

Потом встал со своего места и поднял руку.

— Преподаватели меня заметили, и один из них махнул рукой, разрешая подойти к нему.

— Здравствуйте, — вполголоса поздоровался я с ними, подойдя вплотную. — Можно мне не перерешивать эту задачу на новых условиях. Я и так потратил на неё полтора часа и решил.

Я протянул свой листок Аркадию Алексеевичу. Тот взял его и углубился в чтение. Миша заглянул ему через плечо. Через некоторое время он с удивлением посмотрел на меня, потом на Шуру, потом снова на меня. Я незаметно подмигнул ему. Миша понимающе усмехнулся и отвернулся.

— Хорошо молодой человек, очень хорошо. На первый взгляд все верно. Я разрешаю вам оставить задачу в таком виде.

Он макнул ручку в чернильницу и написал внизу листка: «Разрешаю оставить старое условие задачи», и расписался, довольно неразборчиво.

— Но вы должны понимать, — сказал он, отдавая мне мои листки обратно, что моё разрешение не избавляет от самой тщательной проверки вашего решения.

Подождав, пока я сяду на место, он встал и сделал дополнительное объявление для тех, кто решил эту задачу на старых условиях, разрешая не перерешивать её заново, в соответствии с новыми условиями.

А вот мне пришлось перерешать её. Сделал я это достаточно быстро и отдал листок Шуре. В ответ получил решение первых двух задач. Проверил их и в каждой обнаружил мелкие недочёты. Подчеркнул, исправил и отдал обратно. Сам, наконец, получил возможность спокойно заняться своими записями. По свежим следам записал решения первых двух задач и с ходу решил третью. Четвертая по порядку задача была по стереометрии. Нужно было найти площадь сечения, проведённого довольно хитрым образом в усечённом тетраэдре. Задача идейно была довольно простой, но требовала много вычислений. Я уже начал было претворять этот план в жизнь, когда мне в спину опять постучались. Я протянул руку назад и получил обратно свой листок с новым решением последней задачи. Кроме этого, она передала мне свой листок с решением третьей задачи, которая на сей раз была решена безупречно. Я поставил галочку и отдал листок обратно. При этом я обернулся и увидел радостную и улыбающуюся во весь рот Шуру.

Она сказала:

— У нас на четвертую задачу целый час остался, а она за пять минут решается.

Я кивнул и задумался. Отчего же за пять минут, когда по моим расчётам здесь одни вычисления с полчаса займут. И тут до меня дошло, что площадь сечения легко вычислить, если сначала найти площадь её проекции на боковую грань. Через пять минут задача была решена и я, переписав её набело, отдал на «проверку» Шурочке.

— Смотри-ка, ты, я её уже Шурочкой про себя называю! — удивился я про себя. — Как, однако, совместно пережитые экстремальные ситуации способствуют сближению людей.

Через полчаса, окончательно проверив все свои решения, я вспомнил про Николая, и мне стало стыдно. У него были решены всего три задачи. Я взглянул на четвертую и понял, что она задача-близнец четвертой задаче нашего варианта. Тогда я, подвинув листок с этой задачей, молча, показал Николаю своё решение. Тот понял и благодарно кивнул. Я не стал его дожидаться и встал, собираясь на выход. Шура, которая караулила меня тоже встала, и мы вместе пошли сдавать работы.

Очутившись за дверью, Шура первым делом отдала мне мою авторучку.

— Классная штучка, — сказала она завистливо.

— Возьми себе на память об этом экзамене, — сказал я.

— А мне подарить тебе нечего, — ответила Шура.

— А ты мне подари свою чернильницу, — ответил я, улыбаясь.

— Слушай, — спросила Шура, — ты никуда не торопишься?

— Нет, если ты не против, провожу тебя до дому.

— Проводи, — с видимым удовольствием согласилась она.

— Ты не хочешь перекусить? — поинтересовался я у неё.

— Хочу.

Мы зашли в университетскую столовую, которая летом была открыта для всех желающих и хорошо покушали. Во время еды мы продолжали общаться.

— Ты не знаешь, когда обещали обнародовать результаты экзамена? — спросила меня Шура.

— По-моему, послезавтра.

— А следующий экзамен 4-го августа, да?

— Ну, да, — ответил я.

— Вася, а ты где живёшь?

— В общежитии.

— В какой комнате?

— В 311-й, — сказал я, — а ты где живёшь?

— На Знаменке, тут недалеко, 15 минут пешком.

Какое-то время мы кушали молча. Затем Шура спросила:

— Ты, знаешь, Вася, мне бы очень хотелось обсудить сегодняшние задачи.

— Давай обсудим, — согласился я, — только где? Может, пойдём ко мне в общежитие?

— Нет, мне комфортнее дома.

— Пошли к тебе, — уступил я.

— Вася, мне одна тема в тригонометрии непонятна. Ты не мог бы со мной позаниматься и подтянуть меня?

— Шура, я могу заниматься с тобой только после работы.

— Так ты работаешь?

— Да, я работаю помощником администратора в гостинице Метрополь.

— Неплохо, — заметила Шура.

— Не жалуюсь. Давай сделаем так, я работаю с 8 утра до 16–00. Приходи ко мне в общежитие к 16–30. Три часа мы спокойно сможем позаниматься, а потом я провожу тебя домой.

На том и договорились. Шура жила с родителями в коммунальной квартире, в которой они занимали одну большую комнату. У Шуры был свой угол, отделённый от остальной части комнаты ситцевой занавеской. В этом закутке, кроме узкой железной кровати, стоявшей в углу, поместился простой стол с одним выдвижным ящичком.

Стул был только один. Шура сходила на родительскую половину и принесла табурет. Стол стоял параллельно кровати, и Шура сидела за столом спиной к ней, слева от неё было окно с широким подоконником, на котором лежали учебники. Между стулом и кроватью оставался проход около метра шириной. Я сел за стол по правую руку от Шуры, так что ей было удобно следить за тем, что я пишу.

Так мы сидели и занимались до 5 часов пополудни, сделав только один небольшой перерыв на чаепитие. Постепенно Шура раскрепостилась, стала опять оживлённой, активной, смешливой и в то же время внимательно слушала мои объяснения, переспрашивала в непонятных ей местах. Время пролетело быстро.

В шестом часу мы закруглились, и Шура проводила меня до общежития. Родители у Шуры работали на заводе Серп и Молот, они уходили рано, на работу ходили пешком. Возвращаясь, заходили за продуктами в магазины, где в это время всегда были очереди, поэтому домой они попадали уже поздно, в 6–7 часов вечера.

Шура была у них младшая. Были ещё старшие сестра и брат. Сестра была замужем, жила в другом районе и у родителей бывала редко. А брат служил в армии. Всего два года тому назад, все они жили здесь, в одной комнате.

Папа у Шуры был мастером на сталелитейном производстве, а мама работала там же в бухгалтерии. Оба они были по тем временам людьми образованными, мама окончила женскую гимназию, а папа — реальное училище. Поэтому и детям своим стремились дать образование.

Всё это Шура рассказала мне, пока провожала меня.

— До завтра, Вася, — протянула она мне руку, — жди меня здесь завтра днём ровно в половине пятого.

Я ответил на её рукопожатие и сказал:

— До свидания, Шура, встретимся завтра.

Возвращаться в общежитие мне не хотелось, и я решить просто побродить по этому району Москвы, узнать, что здесь и где. При этом я ещё и общался со своим виртуальным учителем.

— Ян, как там у нас с учебной базой по парикмахерскому делу. Уже есть что-нибудь?

— Да, все готово.

— Подожди, а ты использовал знания Содружества?

— Вот как раз использовал. Правда, пришлось ограничиться техническими средствами текущего времени и теми косметическими средствами, которые тут имеются, поэтому Содружество обогатило современное парикмахерское искусство только в области причёсок, выбор которых по сравнению с местными, у нас значительно больше.

— Хорошо, поставь этот местный уровень на изучение, больше нам и не надо. За ночь я эту базу освою?

Ян хихикнул:

— Она у тебя уже изучена, ты этого даже не заметил.

— Вот и хорошо, а то мне уже надоело по парикмахерским мотаться. А теперь скажи мне, у нас есть возможность поиска кладов, запрятанных в зданиях? У меня возникла идея проверить номер в Метрополе, в котором когда-то жил и работал Свердлов Яков Михайлович. Не оставил ли он и здесь своей заначки? Мы можем её обнаружить, если она есть?

— Можем, Ученик.

— Как?

— Обычная магия из области артефакторики. Обнаружение пустот в стенах, наличие в этих пустотах каких-либо вещей, по структуре отличающихся от материалов, которые использовались при построении здания.

— Отлично, тогда завтра и проверим.

К 7-ми вечера я основательно нагулялся и проголодался. Вспомнив столовую в общежитии, я внутренне скривился. После непродолжительной борьбы с собой, повернул в сторону Метрополя.

У входных дверей в ресторан стояла очередь. Чтобы попасть внутрь пришлось применить магию. Накинул на себя заклинание невидимости, подошёл к двери и подчинил швейцара. Тот открыл дверь и попросил присутствующих установить очерёдность. Я в это время просочился в помещение ресторана и, сняв с себя невидимость, остановился в некоторой растерянности. Мест свободных было много, но все столики были заняты. Ко мне подошёл метрдотель и сказал, слегка наклонив голову:

— Пойдёмте со мной.

Я послушно затрусил за ним.

— Вы не будете возражать, если я посажу вас вместе с одинокой дамой?

— Нет, — ответил я.

Мы подошли к небольшому столику, рассчитанному на двоих, за которым сидела моложавая женщина лет сорока с по-девичьи стройной фигурой, темно-зелёными глазами и причёской с прямыми короткими черными волосами, едва дотягивающими до подбородка.

— Маргарита Леопольдовна, — обратился к ней подошедший метрдотель, склонившись в лёгком поклоне. Не приютите за своим столиком этого одинокого юношу?

Женщина подняла глаза, и наши взгляды встретились, после чего она величественно кивнула метрдотелю, в знак согласия и неторопливо произнесла:

— Присаживайтесь, молодой человек. Я, скорее всего, для вас буду скучным собеседником, но буду рада составить вам компанию.

Метрдотель, удовлетворённо кивнул и удалился, а я занял свободное место напротив дамы.

— Василий, — представился я.

— Маргарита Леопольдовна, — ответила она.

Она была красива той зрелой красотой, которая сводит с ума мужчин в возрасте и оставляют равнодушными юнцов, навроде меня.

Подошла официантка и приняла у меня заказ. В ожидании ужина, я от нечего делать занялся любимым за последнее время занятием, изучением лица собеседницы и поиска МИМЭ. Тут я подумал, что одновременно с этим нужно изучать наиболее подходящую к новому образу причёску. Я так увлёкся этим занятием, что не сразу услышал, что говорит Маргарита Леопольдовна:

— Вы ведёте себя невежливо по отношению ко мне, молодой человек. Нельзя так пристально смотреть даме в лицо.

— О, прошу прощения, — очнулся я, — увлёкся.

— Не секрет, чем именно вы увлеклись?

— Я представлял в своём воображении немножко другую причёску, нежели ваша, — сказал я. — У вас модная на сегодняшний день причёска, но всё ж она стандартная, а вам больше подойдёт немного другая.

— Какая же, — с пробудившимся интересом спросила Маргарита Леопольдовна.

— Мне легче нарисовать, чем рассказать, — ответил я, — но для этого нужен лист бумаги. Авторучка у меня есть.

— Это не беда, — сказала моя собеседница, — сейчас будет вам бумага.

Она встала и куда-то ушла. Пока она ходила, принесли мой заказ. Ужин Маргариты Леопольдовны уже стоял на столе. Я пополнил свой заказ бутылкой французского вина.

— Из тех, что есть и необязательно старое, трёх-пяти летней выдержки вполне достаточно, — попросил я.

— Есть трёхлетнее красное сухое, бордо, — сказала официантка.

— Вот и хорошо, это то, что мне нравится, — согласился я с предложением.

Официантка ушла, а за ней сразу пришла Маргарита Леопольдовна с большим альбомом с чистыми перекидными листами из толстой чуток рыхловатой белой бумаги.

— О, это то, что нужно, — осмотрев альбом, сказал я. — Прекрасная бумага для эскизов карандашом.

— Карандаши я тоже вам принесла, — сказала Маргарита Леопольдовна, выкладывая на стол небольшую коробку.

Я выбрал карандаш с мягким грифелем, и, вытащив нож с выкидным лезвием, с которым практически не расставался, подточил его. Затем быстро, минут за 10 сделал три эскиза, анфас, профиль и вид сзади. Причёску я изобразил асимметричную, с левого виска волосы совсем короткие, они не закрывают ухо полностью, только чуть-чуть прикрывают его, а с правой стороны длинные, спускаются до шеи. Лоб у моей собеседницы был высокий и чистый, поэтому я не стал его закрывать, но и открывать полностью тоже не стал. Волосы не причёсанные, не лежат волосок к волоску, а наоборот, слегка взъерошенные. Вид абсолютно не лежащий в русле современной моды.

Маргарита, получив в руки эскизы, впала в глубокое раздумье. Видно было, что она в потрясении. Ужин был напрочь забыт. Наконец, с трудом оторвавшись от эскизов, она спросила меня вдруг слегка охрипшим голосом:

— Я бы поносила такую причёску, но у меня разрез глаз не позволяет. Будь они у меня чуть больше …

— Поэкспериментируйте сами, Маргарита Леопольдовна. Основное представление вы получили, теперь можно поиграть с деталями. Главное в таких причёсках, как мне кажется, это подобрать своего рода хаос на голове, асимметрию, варьировать короткие и длинные пряди. Посмотрите, например, такую причёску.

Я быстро набросал рисунок с другой причёской. С одной стороны головы, стрижка почти мужская, очень короткая, ухо открытое, подстриженный височек, но, на высоте пары-тройки сантиметров над ухом уже начинаются более длинные волосы, до пары сантиметров длиной. По мере продвижения в сторону другого уха, длина волос резко увеличивается и другое ухо полностью закрыто длинными прядями волос.

Маргарита Леопольдовна изучила и этот эскиз.

— Да, сказала она, — во всем этом что-то есть. Скажите, Василий, вы знаете, кто я?

— Э…э, — завис я. — В каком смысле?

— В смысле профессии.

— Нет, — ответил я.

— Вы не поверите, но я заведующая парикмахерской на Петровке, здесь, рядышком, напротив Большого театра. Я парикмахер — профессионал, отдала этому делу половину своей жизни, но то, что вы мне показали, это что-то невероятное, эти причёски — они из будущего. Их будут носить в следующем веке.

— Я, конечно, весьма польщён вашей оценкой, Маргарита Леопольдовна, но я их придумал, глядя на ваше лицо.

— Тогда вы художник, Василий.

Подошла официантка с бутылкой вина. Я попросил её наполнить нам бокалы и предложил своей соседке:

— Маргарита Леопольдовна, я предлагаю выпить за наше знакомство. Сегодня уже, наверное, поздно, но завтра я на работе постараюсь выбрать время в промежутке между двумя и четырьмя часами пополудни и попытаюсь сделать вам эту причёску. Вот увидите, что с ней вы будете неотразимы. Простите за нескромный вопрос, вы замужем?

— Увы, Василий, я вдова.

— Значит, вы ещё носите траур, — убеждённо сказал я, — потому что такая красивая женщина, как вы не может остаться в одиночестве.

— Вы опять правы, Василий. Вчера был последний день моего траура по погибшему мужу. Он был лётчиком-испытателем и погиб 31 июля 1934 года. Сегодня я впервые за последний год вышла из дома без траурной повязки.

— Разрешите выразить вам своё соболезнование.

— Спасибо за участие, но боль утраты уже ушла. Я свыклась и отпустила его, царство ему небесное.

Она украдкой мелко перекрестилась, прикрывая правую руку левой с салфеткой.

— А что касается времени, так мы работаем до 10 часов вечера, а значит у нас до закрытия ещё полтора часа. Часа вам хватит на работу?

— Должно хватить, — задумчиво ответил я.

— Но, позвольте, — спохватилась она, — вы разве парикмахер?

— Э…э, вообще-то нет, но имею разряд мастера.

— Да? — скептически подняла бровь Маргарита Леопольдовна. — И где вы учились, разрешите мне полюбопытствовать?

— В Новосибирске, — не моргнув глазом, соврал я.

— Сколько же вам лет?

— Через пару месяцев мне исполнится 19 лет, — ответил я, осознавая простую истину, что говорить правду всё-таки намного приятнее, нежели врать и изворачиваться.

Я поднял свой бокал и предложил тост:

— За наше знакомство!

Маргарита Леопольдовна поддержала тост, мы чокнулись бокалами и пригубили вино. С моей точки зрения оно было превосходным. Моей соседке оно тоже понравилось.

Мы, молча, доедали наш ужин, время от времени бросая друг на друга любопытные взгляды.

— Вы позволите мне заплатить за ваш ужин? — спросил я Маргариту Леопольдовну.

Она чуть замялась, но потом кивнула. Я расплатился, и мы вышли на улицу. Её салон был совсем недалеко, так что через 15 минут Маргарита Леопольдовна уже сидела в кресле клиента, а я, в белом халате, стоял за её спиной и смотрел на неё через зеркало.

Знания обрушились на меня, в виде воспоминаний и я “вспомнил”, что и как нужно делать.

Приступая к работе, я привычным жестом поправил голову клиентке, и приступил к работе, защёлкав ножницами, которые я держал в правой руке, так, что их лезвия слились в одну сверкающую полосу. Расчёска и ножницы запорхали над головой первой, в моей реальной жизни, клиентки.

Ощущения, которые я при этом испытывал, были несколько странными. Словно я долго спал и, проснувшись, ещё не полностью отошёл от сна. Однако прошла минута, другая и вскоре я почувствовал, что нахожусь в привычной для себя среде. Привычной? Ну, да, это естественно, ведь я же мастер, пусть и виртуальный.

МИМЭ для Маргариты я нашёл, будучи ещё в ресторане. Ян его одобрил, и всё было подготовлено к моменту, когда мы покидали ресторан. И вот сейчас, во время стрижки, когда внимание клиентки было сосредоточено на её зарождающейся причёске, я запустил в работу подготовленный пакет магем. Кроме этого, магический диагност выявил у неё некоторые мелкие проблемы со здоровьем, которые легко решались с помощью малой магемы исцеления. Передача ей ПНМ-плюс (нулевой, с зубным симбионтом) завершила моё магическое вмешательство.

Через сорок минут все было кончено. Я работал в общем зале, в отделении для женщин. Кроме меня там работали ещё две женщины. Они закончили и отпустили своих клиенток минут за 10–15. И никто из них не ушёл — ни мастера, ни клиентки. Они стояли в некотором отдалении от кресла и широко раскрыв глаза, смотрели на рождающееся на их глазах чудо.

Наконец, я освободил Маргариту Леопольдовну от прикрывающей её простыни и, применил простое заклинание, не позволяющее ни одному волоску не попасть ей за шиворот или зацепиться за платье.

— Всё, принимайте работу.

Сзади послышались хлопки аплодисментов. Я оглянулся, в проходе и около входа в зал толпился народ, 5–6 мастеров в белых халатах из обоих залов и несколько клиенток.

Маргарита Леопольдовна встала с кресла, наклонилась близко к зеркалу, покрутила головой и осталась очень довольной. Она повернулась к своим работницам и сказала:

— Позвольте представить вам мастера, — и, протянув руку в мою сторону, добавила: — Василий, из Новосибирска.

Вновь послышались аплодисменты. Я церемонно поклонился сначала заведующей салоном, затем её работницам.

Первой сообразила одна из клиенток, которую только что обслужили. Она подошла ко мне ближе и, глядя на меня умоляющим взором, сказала:

— Егорова Екатерина, я тоже хочу такую же причёску, запишите меня первой, пожалуйста.

За ней ринулись остальные:

— И меня запишите, и меня тоже. Моя фамилия Петрушко, а моя Золотова, а моя Коростылёва, а моя …

Я поднял руки, призывая к тишине.

— Товарищи женщины, дорогие мои. Я обязательно всех вас обслужу, но только хозяйка здесь — Маргарита Леопольдовна. Поэтому и список очерёдности составит тоже она.

Через пять минут список был составлен, время было согласовано со мной. Я выделил полтора часа утром, с шести до половины восьмого и столько же вечером, с восьми до половины десятого.

Когда возбуждённые клиентки ушли, я объяснил Маргарите Леопольдовне, что ежедневно смогу обслужить три-четыре клиентки и соответственно показать три-четыре новые причёски. Одновременно я могу проводить для её работниц учёбу, так называемый мастер-класс. Я подробно объяснил ей новый для неё термин.

— Я думаю, учитывая высокий класс мастерства ваших работниц, что через за пару недель вы освоите три-четыре десятка новых причёсок и сможете сами их создавать, подгоняя под индивидуальность ваших клиенток. А я буду к вам время от времени наведываться и тоже принимать участие в ваших творческих поисках.

В общежитие я прибежал за пять минут до одиннадцати, когда закрываются входные двери и дальнейшее проникновение в общежитие становится проблематичным (для всех, кроме меня, хе-хе). Зайдя в комнату, обнаружил спящее царство. Тихо разделся и нырнув под одеяло, практически мгновенно заснул, потопив досочку на 5 часов утра. (Когда мне нужно было рано вставать, я рисовал на дощечке время подъёма и затем опускал досочку на воду, и она медленно тонула, а я засыпал[2]).

Уже глубокой ночью, укладываясь спать, Маргарита Леопольдовна поняла, что она так ничего и не узнала о Василии — ни фамилии, ни адреса, ни места работы. Господи, в кого она такая дура. Вот не придёт он завтра, и что она будет делать? Перед тем, как лечь в постель, Маргарита Леопольдовна долго сидела перед зеркалом, внимательно изучая свою новую причёску и лицо. До неё дошло, наконец, что её зацепило, а она никак не могла понять. У неё не только новая причёска — у неё новое лицо. Определённо новое. Мельчайшие чёрточки своего лица, которые она изучила за долгий год одиночества. Сегодня они неуловимо изменились и придали ей новый облик. Она стала красавицей. Она готова к новым отношениям. Теперь они не заставят себя ждать. Осталось непонятным только одно, какое отношение имеет к этому Василий и имеет ли? Уже засыпая, она подумала, что Василий мог бы составить прекрасную партию её дочери.

Глава 5 Парикмахер

Подъем, как я себе и заказал, был в половине пятого утра. Ребята ещё спали. С некоторых пор, завёл за правило проводить хорошую утреннюю разминку. Пробежка и разминочный комплекс, специально подогнанный под мои нужды, который я выполняю на открытом воздухе и только под магемой скрыта, иначе бы ко мне возникло много вопросов от многих людей, а мне оно надо отчитываться перед ними. В половине шестого я уже стою под душем. Не всегда под рукой имеется такое благо цивилизации, как тёплая вода, и тогда приходится приводить себя в порядок магическими средствами, что, впрочем, ничуть не хуже традиционного душа. Затем лёгкий завтрак, состоящий из стакана чая или чашки кофе. И ровно в 6 часов утра я стою перед парикмахерской на Петровке. Дверь уже открыта, значит, кто-то пришёл раньше меня. Захожу и натыкаюсь на несколько заспанных женских физиономий, среди которых я сразу узнаю только Маргариту Леопольдовну. Все они, увидев меня, радостно улыбаются, наперебой желая мне доброго утра.

— Доброе утро, девчата, — поздоровался я сразу со всеми. — Кому я сегодня делаю причёски?

— Я первая в очереди, — шагнула ко мне молодая женщина, в которой я узнал вчерашнюю Екатерину Егорову.

— А потом я, — сказала вторая, немного постарше первой, но тоже вполне моложавая.

— Проходите и садитесь в кресло, которое посередине, — пригласил я Егорову. — Мне нужно минут пять, чтобы изучить ваше лицо и подобрать для вас причёску.

Я перешёл в режим ускорения для одного потока своего сознания, чтобы подобрать МИМЭ.

— Надо будет со своими клиентками знакомиться заранее, — подумал я, — чтобы не торопиться как сейчас.

Пока одна часть меня была занята, я пошёл в подсобное помещение, где работницы переодевались и надел белый халат. Затем подошёл к заведующей.

— Маргарита Леопольдовна, вы тоже на мой мастер-класс пришли?

— Да, Василий. Кстати, мне нужно будет оформить вас на работу по совместительству, а для этого необходимо будет заполнить кое-какие бумаги, вы мне в этом поможете?

— Ну, конечно, Маргарита Леопольдовна. Итак, я готов начать свой мастер-класс, приглашайте ваших работниц.

На Егорову ушёл час, поэтому вторую клиентку я попросил прийти вечером. Та, увидев Егорову, пришла в восхищение, поэтому по поводу отсрочки возмущаться не стала, а покорно согласилась. Оставшееся время мы с Маргаритой Леопольдовной оформляли на меня бумаги.

— Василий, я запишу вас на следующей неделе на сдачу квалификационного экзамена на мастера 6-го разряда. Тогда вы у нас сможете хоть немножко заработать. А то, раз у вас никаких подтверждающих вашу квалификацию бумаг нет, то я могу вас оформить только как ученика мастера. Но, любой парикмахер знает, что на частных заказах он может заработать больше, чем официально. Поэтому, мы вам несколько клиенток оформлять не будем, пропустим как частный заказ. И оплата там повыше и вся она, без удержаний пойдёт вам. Вот ваш первый гонорар, Василий, Егорова заплатила 25 рублей.

— Однако, — ошеломлённо пробормотал я, получив свой первый заработок. Совсем неплохо парикмахеры в Москве живут, оказывается.

— К сожалению, не все, Василий, далеко не все. Но, те, кто своим мастерством заслужил известность и обзавёлся своей клиентурой, зарабатывают неплохо, на хлеб с икоркой хватает.

— Маргарита Леопольдовна, только срок сдачи квалификационного экзамена предварительно согласуйте со мной, пожалуйста, потому что на следующей неделе я в первой половине дня занят 10 и 13 августа. У меня в эти дни вступительные экзамены в МГУ. Кстати, 4-го августа, меня с утра не будет, зато я появлюсь у вас часам к трём пополудни и смогу поработать до вечера. Точно также 7-го августа. А в выходные дни я могу работать у вас весь день, правда, это только в том случае, если мне не поставят дежурства в гостинице.

— Хорошо, Василий, давайте мы будем составлять для вас расписание работы на неделю вперёд, а потом будем его корректировать по мере надобности.

Увидев в кабинете у Маргариты Леопольдовны телефон, попросил разрешения им воспользоваться. Разрешение получил и позвонил Азаркиным. Трубку взяла Ксения Лазаревна, которая ввела меня в курс событий. Верочка Азаркиным понравилась, и они решили её удочерить. Вера своё согласие уже дала. Меня пригласили заходить в гости запросто, намекнули, что особенно мне будет рада Софочка.

Дойдя до дверей гостиницы, поздоровался с новым швейцаром, с которым пока ещё не успел познакомиться. После кратких переговоров у входных дверей меня пропустили внутрь, где меня уже встречала Ядвига Марковна:

— Доброе утро, Василий, сначала вам необходимо пройти в отдел кадров, там вас уже ждут.

Оформление документов заняло почти час. Нужно было познакомиться с целым рядом документов и оставить свои расписки в том, что меня с ними познакомили. Наконец, все было закончено, мне даже выписали удостоверение в красивых корочках, с золотым тиснением и моей фотографией внутри. Я был польщён выдачей такого красивого документа.

Затем меня пригласила к себе в кабинет Ядвига Марковна и мы с ней имели длительную беседу. От своей причастности к изменению её внешности я решительно отрёкся, заявив, что, по всей вероятности, это у неё организм так отреагировал на известие о смерти мужа. Это утверждение подтвердил лёгким внушением, что она и так была красавицей, а смерть мужа сняло с её плеч груз обречённости, под действием которого она находилась всё время, что была замужем. И это тут же отразилось на её внешности, а все остальное — полная чушь и “опиум для народа”.

Вроде бы прокатило. Дальше пошёл служебный инструктаж. Я должен был взять на себя все вопросы технического обеспечения наших гостей, реагировать на их малейшие жалобы, на неисправность какого-либо оборудования в номерах и оперативно их устранять. Как сказала Ядвига Марковна, вплоть до скрипа кроватей, если это раздражает наших гостей. А это означает, что телефонная связь, водоснабжение с канализацией, электричество, работа лифта, прачечной, почты, парикмахерской, обслуживание наших клиентов пищей круглосуточно, все это входит в круг моих обязанностей.

В мои обязанности входит организация устранения недовольства клиента. Я не обязан сам менять постельное белье в номере, но проследить за этим входит в мои обязанности. Я не обязан сам устранять неисправность телефонного аппарата, но если это случится в каком-нибудь номере, то я должен принять меры, чтобы этот аппарат срочно заменили или отремонтировали. И так далее. Поэтому я должен работать в тесном контакте со всеми службами огромной гостиницы, знать практически всех её работников, от директора до швейцара.

При этом я был связан рамками должностных инструкций. Я не имел права подвергать наказанию кого бы то ни было, как и отдавать приказания работникам. Я должен был оставить заявку руководителю соответствующей службы на немедленное устранение обнаруженной неисправности или недочёта и проследить за его исполнением. Если исполнение задерживалось по вине работников службы, я был обязан доложить об этом старшему администратору. Если существовали какие-нибудь объективные трудности с исполнением заказа, то я должен был предпринять меры к устранению этих трудностей, но с обязательным докладом своему начальству о предпринимаемых мною мерах.

Единственное право, которое я имел — это беспрепятственный доступ во все служебные помещения гостиницы.

После завершения подробного инструктажа я принял решение начать свою новую служебную деятельность со знакомства со всем хозяйством гостиницы и сказал об этом Ядвиге Марковне. Она мой план одобрила и отпустила меня, показав перед этим мой служебный кабинет, который был расположен рядом с её кабинетом. К кабинету примыкал персональный туалет и душ, ванной не было. Я, однако, и этому был рад.

— Ян, что у нас насчёт поиска кладов в гостинице?

— Все готово, Ученик. Это одна магема, которая так и называется: “магема поиска кладов в помещениях”. Она обследует все стены и перекрытия на удалении до 10 метров от тебя. Поэтому достаточно пройтись по всем комнатам номера, чтобы проверить его на наличие клада. В больших залах рекомендуется прогуляться вдоль стен, так чтобы расстояние до них не превышало 10 метров. В сомнительных местах, о которых ты будешь предупреждён, рекомендуется подойти как можно ближе для более точного сканирования.

— А можно сделать так, чтобы она автоматически запускалась во всех помещениях, которые ещё не были обследованы?

— Можно. Можно даже счётчик установить, сколько раз эта магема срабатывала, сколько помещений было обследовано, сколько скрытых кладов обнаружено и что в них было. Все это будет занесено в отдельный файл твоей памяти.

— Давай, так и сделаем, чтобы мне не думать об этом постоянно и не отвлекаться от основной работы.

— Тогда, Ученик, выучи вот эту небольшую специализированную базу из раздела магии артефакторики.

Кроме поиска кладов, я решил в своём телефонном аппарате установить магему, которая будет выполнять функции автоответчика. Когда на мой телефонный аппарат поступит вызов, то магема, минуя телефонную барышню, сразу же переключит этот вызов на мой виртуальный телефон. Дальше я смогу сам поговорить с абонентом или выделить для разговора небольшую часть своего сознания. Могу поручить вести разговор искину. И я, и искин разговариваем по виртуальному телефону мысленно, но, нашему абоненту будет казаться, что он слышит мой голос.

Таким образом, я надеялся быстро реагировать на любые обращения непосредственно ко мне. А на ресепшене я хотел предупредить младших администраторов, чтобы они предупреждали всех вновь вселяющихся к нам гостей, чтобы они звонили на мой номер во всех конфликтных ситуациях.

А вот, о чём я никому не хотел сообщать, так это то, что у меня имелась возможность установить связь с телефоном любого гостиничного номера и прослушивать все разговоры, ведущиеся по нему. Но для этого, я должен был побывать в каждом номере и в каждом из них установить такую же магему связи, которую я хотел установить на телефонном аппарате, стоявшем в моём кабинете. С другой стороны, эту магему я мог установить в номере и, не заходя в него, а во время телефонного разговора с его жильцом. Поэтому, со временем, у меня всё равно установится связь со всеми номерами гостиницы. Сама магема будет подпитываться жизненной энергией абонентов, пользующихся телефоном. Для человека это будет абсолютно безвредно, поскольку энергии она потребляет мизерное количество.

Потом, обдумывая мой план, я пришёл к необходимости иметь на ресепшене телефонный аппарат параллельный с аппаратом, стоящим в моём кабинете. Пусть фиксируют вызовы ко мне, а потом при встрече сообщают, из какого номера был вызов. Тогда ни у кого не возникнет ненужных мне подозрений, почему я знаю о вызове, когда меня не было в кабинете. Кстати, прослушивать мой виртуальный телефон принципиально невозможно, ибо не существует в природе таких устройств с помощью которых это было бы возможно.

До обеда я успел проинструктировать администраторов на ресепшене и установить там параллельный телефон с моим номером. Сделал это сам, моих познаний для этого хватило. Все-таки инженерное образование, усвоенное с учебной базы мира Содружества, позволяло разбираться даже в дремучих технологиях такой отсталой цивилизации, каковой является Земля.

Обедал опять в обществе своей начальницы. Рассказал ей о своей задумке с параллельными телефонами, благодаря которым я смогу быстро подключиться к любой проблеме, с которой могут столкнуться наши гости. Получил от Ядвиги полное одобрение.

Во время обеда постоянно ловил на себе её задумчивые взгляды. Пришлось послать ей мысль-внушение, что я всё-таки не лучшая кандидатура для её любовника или мужа. Юнец, ни двора, ни кола. Ему ещё учиться и учиться, а она хочет устроить свою личную жизнь и успеть родить ребёнка. К концу обеда увидел, что она приняла, наконец, какое-то важное для себя решение и понял, что моё внушение достигло цели. Облегчённо вздохнул про себя. Заводить себе постоянную любовницу на работе, не говоря уже о жене, я не планировал.

После обеда я планомерно обходил службу за службой. Находил их руководителей и знакомился с ними. Спрашивал об их нуждах, какие проблемы у них возникают и как они с ними борются. Были и неожиданности. Почему-то я никак не предполагал, что в гостинице работает парикмахерская. Зал был общий, для мужчин и женщин, и небольшой, всего на два кресла. Правда, было ещё одно кресло в отдельной крохотной комнатушке, точнее в закуточке, отгороженным от общего зала лёгкой занавеской. Там клиенту могли помыть голову или покрасить волосы. Изолировали это рабочее место, чтобы клиентов не смущали нескромные взгляды посторонних.

Салоном заведовала женщина в возрасте 50–52 лет, с возрастными изменениями в фигуре, явно страдающая излишним весом. Встретила она меня настороженно. Администрация отеля не баловала её своим вниманием, и она не понимала, чем она вызвала к себе моё внимание. Пришлось женщину успокаивать, уверяя, что никаких претензий к её работе у администрации отеля нет.

Так незаметно прошёл для меня первый день в моей новой должности. Ровно в 4 часа пополудни я вышел из гостиницы и направился в общежитие. Около входа встретился с Шурой, которая увидев меня, радостно заулыбалась и приветственно замахала руками.

Через четверть часа, мы сидели в нашей комнате, и пили чай. Коля, когда узнал, что я собираюсь заниматься с Шурой тригонометрией, попросился присоединиться к нам в качестве слушателя. Отказать ему было неудобно, пришлось согласиться. Допив чай, приступили к занятиям. Соседей, поступающих на химфак, не было, и нам никто не мешал. Мне нужно было к 8 часам вечера в парикмахерскую к Маргарите Леопольдовне, и кроме того хотелось перекусить, поэтому я закруглился в половине седьмого.

Я вызвался проводить Шуру до дому. Шли мы неторопливо, разговаривая друг с другом, и время для нас пролетало незаметно.

Сегодня у нас с Шурой и Колей второй экзамен по математике, на сей раз устный. Вчера вывесили результаты письменного экзамена. Двоек было больше половины. Чтобы узнать свою оценку за письменный экзамен мне пришлось отпроситься у начальства на полчаса. Коля получил четвёрку, а мы с Шурой — по пятёрке.

Ещё будучи в Новосибирске, я принял решение, что обязательно повторю опыт с ПНМ для своих сокурсников в институте. Напомню, что ПНМ — это программа настройки мозга, после которого улучшается память (и очень здорово улучшается) и повышается интеллект.

А вот с интеллектом получилось интересно, впервые я заметил это в Новосибирске у своих одноклассников. Чем выше он был изначально, тем больше повышался после настройки. В среднем он поднимался от четверти до половины. У кого коэффициент интеллекта Ян оценивал в 80 единиц, после настройки он в течение нескольких месяцев поднимался до 100. А кого был, например, 120 единиц, то у того уже через месяц было 180.

Жаль, у меня нет возможности произвести замеры коэффициента интеллекта у моих одноклассников через год, два, три. Есть такая гипотеза, что в конечном итоге, лет через несколько, он у всех станет примерно равным и довольно высоким. Просто одни быстро достигают своего максимума, а другие — медленно.

Но проверить эту гипотезу возможности у меня пока не было. Поэтому я решил, когда начнутся занятия, то всему составу первого курса мехмата в обязательном порядке поставлю ПНМ и проведу замеры коэффициента интеллекта сейчас и потом по возможности каждый год, до окончания университета. Кстати, Коле и Шуре я ПНМ уже поставил, причём не просто ПНМ-0, а ПНМ-плюс, то есть вместе с зубным симбионтом.

Мы, все трое, Шура, Коля и я попали в одну аудиторию. Каждый тянул индивидуальный билет с двумя вопросами, один по алгебре или тригонометрии, второй — по геометрии. К каждому билету прилагались по две задачи, тоже на разные темы. Теория и задачи были подобраны таким образом, что в каждом билете с приложением они охватывали основные разделы математики — алгебру, тригонометрию, планиметрию и стереометрию.

Рассаживали нас в аудитории по одному за стол, чтобы мы не могли переговариваться и помогать друг другу. В аудитории было два преподавателя и человек 15 абитуриентов.

К полудню мы освободились. Коля и Шура получили по четвёрке, я заработал пятёрку. Кстати, экзамен у меня принимал председатель предметной комиссии Аркадий Алексеевич, фамилию его я опять не узнал. Следующий экзамен у нас по расписанию был 7 августа по немецкому языку. Вообще-то предварительно намечали в этот день экзамен по физике, но почему-то переиграли.

Я и Шура изучали в школе немецкий, а Коля — английский. Выйдя на улицу, мы разделились, Коля вернулся в общежитие, а мы с Шурой решили погулять, и зайти пообедать в какой-нибудь ресторан.

— Я никогда не была в ресторане, — сказала Шура.

— Я знаю здесь недалеко один хороший ресторанчик, — сказал я Шуре и повёл её в наш ресторан Метрополь.

На входе народу не было, поэтому мне даже не пришлось доставать свои шикарные корочки, чтобы похвастаться перед Шурой.

Ресторан Шуре понравился:

— Я бы не отказалась каждый день здесь обедать.

После обеда решили прогуляться. Во время прогулки много общались и рассказывали друг другу о себе. Шура подробно рассказывала мне о своей учёбе и своих успехах, я рассказал ей о том, как жил в Новосибирске, работал и учился. Затем Шура как-то между прочим сказала, что боится экзамена по немецкому языку.

— Ян, — обратился я к искину, — она успеет до экзамена усвоить учебную базу по немецкому языку на уровне второго ранга?

Искин ответил утвердительно, и я скопировал её Шуре. В результате, 7-го августа мы с Шурой опять получили по пятёрке, а вот Коля получил неуд и выбыл из конкурса.

— Ничего, меня с такими оценками по математике берут в ЛИИЖТ и больше никаких экзаменов сдавать не нужно, — сказал Коля.

— А подробнее можно? — спросил я.

— Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта. Уже завтра я еду в Ленинград со справкой об оценках по математике, которые здесь получил. Свой аттестат плюс эта справка и я студент ЛИИЖТ.

— А откуда ты это всё узнал? — поинтересовался я.

— В приёмной комиссии, таких абитуриентов, как я агитируют в другие вузы. Им важно, что я хорош в математике, а знаю я иностранный язык или нет их мало волнует.

В качестве прощального подарка я подарил Коле Луневу учебную базу 2-го ранга по английскому языку. Вот он удивится, когда обнаружит, что прекрасно знает и умеет не только свободно общаться на английском языке, но и читать и писать.

Оставшиеся два экзамена по физике и русскому языку с литературой мы с Шурой успешно преодолели, получив по пятёрке.

Перед этим я решил подстраховаться, и мы с Яном срочно на основе моих знаний, знаний Маши Одинцовой и её папы, окончившего в своё время физмат Санкт-Петербургского императорского университета, создали учебную базу по физике, которую срочно поставили Шуре на изучение. Все получилось отлично. А учебная база по русскому языку и литературе у нас с Яном была уже давно создана на основе знаний мамы Маши Одинцовой, которая работала учительницей русского языка и литературы. Впрочем, последнее было лишним, поскольку Шура и сама отлично знала этот предмет.

Результаты последнего экзамена мы узнали 15 августа, когда проверили наши сочинения, а уже 20 августа вышел приказ ректора о нашем зачислении в университет на факультет механики и математики. Мы как-то не интересовались друг у друга, кто на какое отделение заявление писал. Оказалось, что мы с Шурой оба написали заявление на отделение математики.

За два дня до этого, я познакомил, наконец, двух своих подружек друг с другом. Это было 18 августа, в день рождения Веры. Сначала они слегка поконфликтовали друг с другом, поспорив, кого из них я возьму в жёны. Потом, однако, пришли к какому-то соглашению, но к какому именно мне не стали рассказывать. Сказали, что я все узнаю в своё время. Ну, я не стал настаивать. Женитьба на ком бы то ни было, не входила пока в мои планы. Хотя, с Шурой я за время экзаменов весьма сблизился и подружился. Но форсировать события не стал. А когда мне стало невтерпёж, то позвонил Алевтине и вскоре имел с ней встречу.

Алевтина заявила, что её зовут замуж, но она пока держит паузу, вдруг найдётся более богатый жених. А потом она выпросила у меня, чтобы я сделал ей чуточку больше глаза и немножко длиннее реснички. Я спорить не стал и сделал то, что она просила. В конце концов, я использую её, так почему она не может использовать меня. Рассказать кому-либо обо мне она всё равно не сможет, тут я подстраховался. А так у нас с ней установилось молчаливое джентльменское соглашение о дружбе и взаимопомощи. Секс не только мужчинам нужен, девушки тоже без него страдают.

С Верой тоже все утряслось. Азаркины на семейном совете приняли решение об её удочерении и сейчас вплотную занимались оформлением документов. Софья с Верой подружились — не разлей вода, а Вера заявила, что хочет учиться на врача и сейчас занимается вместе с Соней.

Мне до 1-го сентября нужно было решить вопрос со своим жильём. Либо окончательно переселяться в общежитие, либо искать новую квартиру. На решение этого вопроса у меня оставалась декада. Причём жилье мне было нужно где-нибудь в центре, недалеко от университета и Метрополя.

По этому поводу я решил переговорить с Маргаритой Леопольдовной, заведующей парикмахерской на Петровке. Изложив ей суть вопроса, я сказал:

— У вас обширная клиентура, живущая в центре Москвы, может быть, кто-нибудь из них сдаст комнату для проживания бедному одинокому студенту?

Разговор этот состоялся утром, 23 августа, а уже вечером того же дня Маргарита Леопольдовна познакомила меня с одной из своих клиенток. Благообразная старушка, лет 60–65, седые волосы, которые она связывала сзади в пучок. Несмотря на возраст, имела довольно стройную фигуру, но морщинистое лицо и шею. Глаза, когда-то темно-серые, теперь были блеклыми и выцветшими.

— Познакомьтесь, Татьяна Михайловна, — сказала Маргарита Леопольдовна, представляя меня своей знакомой, — Василий Берестов. Тот самый молодой человек, о котором я вам рассказывала сегодня. Василий, это Татьяна Михайловна Шведова, у неё есть возможность сдать вам внаём комнату в своей квартире, в доме на Пушечной улице, тут рядом, за Неглинкой. До МГУ четверть часа, до Метрополя вообще 5 минут. Вы тут общайтесь, а я пошла в зал.

С этими словами Маргарита Леопольдовна вышла из своего крошечного кабинета, оставив нас вдвоём.

— Василий, расскажите мне немного о себе. Я ведь должна представлять, что за человек входит в мой дом, не так ли?

Я коротко рассказал, откуда приехал, где работаю, где учусь, каковы мои планы. Свой рассказ подтвердил документами, предъявил ей свой пропуск в Метрополь, а насчёт студенческого билета сказал, что вступительные экзамены только-только закончились и приказ о зачислении уже вышел, но студенческий билет пока не готов, а паспорт забрали в отделе кадров. Справку о зачислении в университет дадут только для предъявления в милицию для получения прописки по конкретному адресу, а я его не знаю, как вы понимаете.

Татьяна Михайловна внимательно меня слушала, изучающе смотрела мне прямо в глаза. Я тем временем запустил в работу магический диагност, который вскоре показал многочисленные проблемы, но серьёзных заболеваний не обнаружил. Её биологический возраст диагност определил в 55 лет. (Вот это я промахнулся со своим прогнозом!) В основном, стандартные возрастные изменения. Консультацию у Яна спросил только по поводу одного диагноза. Сам составил план исцеления, растянув его на полгода, чтобы никто не заподозрил о постороннем вмешательстве. Изменения будут происходить медленно и постепенно. В результате, болячек не должно остаться никаких и проживёт до 100 лет, ну, а дальше — там, как бог даст.

Когда я свой рассказ закончил, то предложил ей сделать другую причёску, которая должна немного оживить лицо и перевести её зрительно из старушечьего возраста в возраст зрелой дамы. Я огляделся в поисках бумаги и увидел на столе знакомый альбом, в котором я месяц назад сделал свои первые эскизы причёсок. Я взял этот альбом и на чистом листе набросал причёску, которую хотел предложить своей будущей квартирной хозяйке.

Она недоверчиво рассматривала эскиз. На её лице отражалась происходившая внутри неё борьба. Ей очень хотелось попробовать, и в то же время она колебалась. Я решил ей помочь и сказал:

— Допустим, наш эксперимент окончится неудачей, и вы пожалеете о том, что согласились. Тогда вам придётся в течение пары-тройки месяцев походить с платком на голове, пока не отрастут волосы, и вы сможете вернуться к вашему прежнему образу. А я, в наказание эти месяцы буду платить вам квартирную плату в двойном размере.

— В тройном! — заявила она.

— Пожалуй, это чересчур, — мгновенно ответил я, — будем считать, что я вам ничего не предлагал, а вы ничего не слышали. Кстати, а какую плату вы мне назначаете?

— Прежде, чем говорить об этом, вы должны посмотреть, чем вы будете располагать.

— Резонно, — согласился я. — Когда можно будет посмотреть вашу квартиру?

— Давайте завтра, — предложила она.

Я согласился. Завтрашний день был выходным, в гостинице дежурить была не моя очередь, поэтому весь день предполагал работать в парикмахерской, с шести часов утра и до двух часов пополудни. Поэтому я предложил Шведовой приходить к 14–00. На этом и договорились.

Глава 6 Начало учёбы в университете

Моя работа в парикмахерской проходила успешно. Кстати, парикмахерская имела поэтическое название: “Акация”. Официально я работал там, на полставки, три с половиной часа в день — полтора часа утром и два часа вечером. В выходные дни я работал полную смену, поэтому три-четыре вечера в рабочие дни у меня были свободными. А вообще, я собирался свою работу в парикмахерской постепенно сокращать. С сентября, когда начнётся учёба, я откажусь от вечерних часов. Затем, по выходным буду работать только полдня. Ну, и в конце оставлю только утренние часы в рабочие дни. Совсем отказываться от этой работы я не хотел, потому что она мне нравилась. Кроме того, мне нравилось делать женщин красивыми, точнее сказать, раскрывать их природную красоту. А это творческий и увлекательный процесс. Очень многим своим клиенткам я ставил магему красоты 1-й ступени, а иногда совмещал её с малой магемой исцеления. И каждой своей клиентке я устанавливал ПНМ-плюс.

Своим клиенткам я перестал внедрять МИМЭ сразу, чтобы не шокировать ни их самих, ни их окружающих. Для каждой своей клиентки я составлял план изменений, рассчитанный в среднем на 3–4 приёма. За первый приём я с помощью одного-двух точечных воздействий удалял явные несуразности. Если клиентка попадала ко мне второй раз, я опять мог воздействовать на её внешность очередным точечным воздействием. Так можно было за несколько приёмов существенно улучшить внешность и это не очень сильно бросалось в глаза, особенно, если клиентка была молодой девушкой.

Но, несмотря на предпринятые мною меры предосторожности, слава обо мне потихоньку стала распространяться по Москве, судя по тому, что в нашу парикмахерскую стали приходить и из других районов, а не только из ближних домов. Всё больше появлялось клиенток, которые стремились записаться на обслуживание именно ко мне. Чтобы сбить ажиотаж, я стал заниматься внешностью и тех клиенток, которых обслуживали мои коллеги.

Вскоре, у меня выработались профессиональные навыки, и времени на коррекцию внешности стало уходить значительно меньше, чем в начале. Оказалось, что, несмотря на многообразие лиц, существует не так уж и много их типов. У каждого типа лица повторялись черты, делающие их некрасивыми. Со временем, я научился их исправлять быстро и эффективно, усиливая естественную красоту лица, его индивидуальность. В соответствии с этим рекомендовал ту или иную причёску, подчёркивающую именно индивидуальность девушки, её неповторимость и уникальность. Встречались и такие красавицы, которым что-то исправлять — только портить. Таким просто подбирал подходящие им причёски.

Попадались и недовольные клиентки, не без этого. Несколько раз нас посетили такие склочные тётки, которых хлебом не корми, дай только возможность поскандалить. В таких случаях применял ментальное внушение, успокаивал клиентку, а потом, выполнив свою работу, внедрял им магему забвения, чтобы они были уверены, что они посетили какую-то парикмахерскую где-то в центре Москвы, а где именно, уже не помнят. Обратно к нам они уже не возвращались, не могли, даже если очень хотели. Наш салон они просто были не в состоянии увидеть и проходили мимо.

Маргарита Леопольдовна была мною весьма довольна. Выручка за последний месяц подскочила в полтора раза, несмотря на то, что примерно 20 % клиентуры она проводила мимо кассы. Заработки работников тоже увеличились.

Увидев в альбоме на своём столе в кабинете, оставленный мною эскиз стрижки «бобрик», очень заинтересовалась ею. Пришлось объяснять и показывать разновидности. Так увеличился ассортимент и мужских причёсок, хотя я сразу предупредил, что некоторым молодым девушкам она тоже подойдёт.

На следующий день Татьяна Михайловна, моя будущая квартирная хозяйка, подошла к 2 часам пополудни, и мы пошли к ней домой. Её дом оказался в Брюсовском переулке, в 10 минутах ходьбы от парикмахерской «Акация», а квартира была трёхкомнатной, но изолированной комнатой была только одна, которая и была мне предложена. Вход в неё вёл из коридора, так что я мог ей пользоваться, абсолютно не мешая хозяйке, что меня вполне устраивало. Комнаты общего пользования имели вход из коридора, что тоже позволяло пользоваться ими независимо от других проживающих в этой квартире людей. Однако на сегодняшний день хозяйка жила одиноко. Она боялась уплотнения и потому согласилась пустить меня.

— Меня все устраивает, — ответил я, заглянув в свою комнату и обнаружив, что там присутствует кровать, шифоньер и стол. — Ваша цена?

Хозяйка запросила 50 рублей, на которые я тут же согласился. На всякий случай спросил:

— Не малую цену просите? Все-таки, центр Москвы.

— Так ведь вы не откажете мне, если я что вас по хозяйству попрошу сделать? — ответила она мне вопросом на мой вопрос.

— Можете на меня рассчитывать, — серьёзно ответил я.

— Тогда, если вас это не затруднит, заплатите вперёд за месяц и можете въезжать.

Я достал бумажник и расплатился.

— Татьяна Михайловна, а как вы посмотрите на то, чтобы готовить для меня еду за дополнительную плату, разумеется. Обедаю я, как правило, на работе, так что речь идёт только об ужине. На завтрак я обычно пью кофе и съедаю бутерброд, но не отказался бы и от свежеприготовленной каши.

Татьяна Михайловна очень обрадовалась на это предложение и сказала, что она с удовольствием будет готовить мне завтраки и ужины, а по выходным и обеды, если я продукты для себя буду выкупать сам. Разумеется, я согласился, и тут же доплатил ей 30 рублей.

Смотрю, хозяйка моя повеселела. Видать, ей деньги срочно были нужны.

— Где у вас здесь ближайший телефон, если потребуется срочно позвонить? — спросил я Татьяну Михайловну.

Выяснилось, что Татьяна Михайловна работает в школе, которую местные жители называют Капцовкой, в 6 минутах ходьбы от дома и при нужде пользуется школьным телефоном. Работает, кстати, учительницей немецкого языка.

Хозяйка выдала мне ключи от входной двери и от комнаты, которая имела отдельный замок. Затем показала на кухне примус, на котором можно в любое время вскипятить воду для чая, сам чайник и другую посуду, которой разрешила пользоваться.

Переехал я в тот же день. Хозяйке нужно было по делам заглянуть в школу, поэтому она проводила меня до неё, откуда я по телефону вызвал такси.

Ни Дарьи, ни её мужа дома не было, поэтому собравшись и вытащив все вещи на улицу, к воротам, я деньги за квартиру оставил на кухонном столе, закрыл дом, ворота, ключ положил на потайное место, которое мне в своё время показала хозяйка и перелез через забор. Таксист уже все вещи занёс в багажник и на заднее сидение, а я сел рядом. Прописку проставить в паспорт я так и не успел, поэтому и выписываться не было нужды.

В шесть вечера я занёс последние вещи в прихожую и расплатился с таксистом, доплатив ему трёшку сверх таксы. Только я занёс свои баулы в комнату, как подала сигнал магема обнаружения кладов. Подключившись к её сигналу, вывел изображение на внутренний экран. На экране была представлена схема комнаты и предполагаемое место клада.

Раньше в доме было печное отопление и от неё остались дымоходы, которые остались служить в качестве вентиляционных каналов. Их выходы в комнаты были закрыты решётками. Магема выдавала схему, на которой показывала, что за решёткой и сбоку от неё была дополнительная полость с посторонним предметом. Пошёл на кухню, затем в коридор, безуспешно искал хоть какой-нибудь инструмент. Ничего не нашёл и решил со вскрытием клада повременить.

С тех пор у меня началась очень интенсивная пора. До 1 сентября я успел зарегистрироваться по новому месту жительства и провести встречу со своими подружками, Верой и Шурой. Встреча произошла на моей новой территории. Хозяйка была на работе, а мы сидели на кухне, пили чай и обсуждали наши текущие дела.

Сначала слово взял я. Объяснил им, что буду очень занят, поскольку поставил перед собой весьма амбициозную задачу — окончить университет за полтора-два года. Сказал им, что если и они все силы бросят на учёбу, то я этому буду только рад. Как мог, настраивал девушек на серьёзный лад. Упирал на их комсомольскую сознательность, говорил, что страна нуждается в грамотных специалистах, и каждый комсомолец должен посвятить учёбе все свои силы. Напомнил им слова Ленина: “Учиться, учиться и учиться”. Кажется, удалось. Девушки прониклись.

Первый день занятий, 2 сентября 1935 года, понедельник, я слушаю свою первую лекцию по учебной дисциплине — «Исчисление бесконечно малых величин». Лектор — профессор Тумаркин, Лев Абрамович, декан нашего факультета. Минут пять я внимательно слушаю его, затем устанавливаю с ним постоянный инфоканал и начинаю копирование его памяти. Я уже знаю, что он читает этот курс не в первый раз, а уже лет шесть. За это время он успел его привести в более или менее законченный вид. Изменения в курсе возможны, но не кардинальные, поэтому я принимаю решение копировать его память за последние два года. Потом Ян вычистит и уберёт лишнее, оставив только то, что необходимо для усвоения этой дисциплины. Заодно фиксируем литературу, изучение которой будет полезным для понимания отдельных моментов курса. Затем эту литературу я пролистаю в библиотеке и перешлю для обработки Яну.

Установив постоянный канал с лектором, по которому информация перекачивается в мою память, я переключаюсь на другое занятие. Оказалось, что эту дисциплину слушает весь первый курс мехмата, все его три отделения — математики, механики и астрономии. На отделение астрономии обучается одна группа — 25 человек, у механиков — 2 группы и у математиков — 3 группы. Всего 150 человек. Я начинаю всех слушателей снабжать своими метками. После чего, объединив их в один кластер, выдал для копирования ПНМ-плюс.

Первый час лекции заканчивается, звучит звонок на пятиминутный перерыв. Лекция идёт два академических часа по 45 минут с пятиминутным перерывом между ними. Почти все парни в эту пятиминутку идут в курилку и нещадно дымят.

Решаю к каждому курильщику применить антитабачную магему, которая резко сокращает тягу к курению табака.

— Ян, — обращаюсь я к своему виртуальному учителю и другу, — помоги мне составить отдельный кластер всех курильщиков.

Список Ян составил быстро, он был готов уже к концу перерыва. Не мешкая, приступил к работе, и вскоре каждый курильщик получил по антитабачной магеме. Результаты должны увидеть уже на следующей перемене.

Шура сидела рядом со мной. Ей было всё жутко интересно. У неё горели глаза, и ей хотелось обсудить некоторые детали только что услышанного. Поэтому, когда прозвенел звонок об окончании лекции, то она стремглав бросилась к лектору, подготовив для него какой-то коварный вопрос, и судя по тому, что Тумаркин принялся ей что-то объяснять и писать для неё на доске, она в этом преуспела.

Кстати, мы с Шурой попали в разные группы. По этому поводу Шура порывалась закатить в деканате скандал. Еле её отговорил, сказав, что больше двух недель я учиться не буду, а потом начну сдавать экзамены экстерном. Так что её перевод в мою группу потеряет всякий смысл.

Следующий перерыв между парами составлял 10 минут. Видимо те, кто определял количество времени, необходимое для перерыва, исходили из следующего. Пять минут требуется для перехода из одной аудитории в другую, а оставшиеся 5 минут тратилось на все тот же перекур. У меня по расписанию следующей парой было практическое занятие по исчислению бесконечно малых величин, которое должно было проходить в небольшой аудитории, рассчитанной на одну группу студентов.

Придя в эту аудиторию, я впервые увидел всех своих одноклассников (или их нужно называть одногруппниками?), с которыми мне предстояло какое-то время учиться, надеюсь, что небольшое. Юношей было подавляющее большинство. Из двадцати пяти человек я насчитал только 5 девушек, одна из которых сразу направилась в мою сторону. Я внутренне напрягся, потому что девушка была симпатичной, и моей метки на ней не было. Место я выбрал самое дальнее от входной двери, то есть, за последним столом у окна.

— Тома, — сказала подошедшая ко мне и занявшая рядом со мной место, девушка и протянула руку для рукопожатия, которую я автоматически пожал и ответил:

— Василий.

Тамара, практически не скрываясь, внимательно изучала меня. Я иронично улыбнулся и спросил:

— И каков будет вердикт?

— Мне нравится, — ответила она.

— Я рад.

Преподавателем у нас оказалась молодая женщина, девушка ещё. Как потом выяснилось, она была аспиранткой кафедры математического анализа. Её целью было научить нас алгоритмам решения типовых задач. В отличие от элементарной математики, где очень часто встречались интересные задачи, над которыми можно было поломать голову, прежде чем удавалось найти решение, здесь все задачи были классифицированы и разбиты на соответствующие группы. На каждом семинаре разбиралась, как правило, одна группа задач. Например, первое занятие было посвящено графикам элементарных функций. Скукота.

От скуки меня освободила соседка.

— Скажи, тебя тема занятия совсем не интересует? — спросил я, обращаясь к ней, когда её внимание ко мне стало меня напрягать.

— Нет, — ответила она. — Тут всё пока примитивно. Трудные темы впереди.

— Ну, не скажи, в этой теме тоже есть интересные задачи, — сказал я.

— Покажи хотя бы одну, — недоверчиво сказала она.

— Пожалуйста. Вот построй для начала, график суперпозиции функций натурального логарифма и модуля тангенса.

— Это как?

Я написал. Она задумалась, а я смог переключиться на то, чем занимались на доске. А там строили график синуса двойного аргумента, и какой-то парнишка бойко стучал мелом по доске, рисуя волны графика. Преподавательница стояла рядом и довольно качала головой в знак одобрения.

Моей метки не было ещё у двух студентов. По-видимому, их не было на предыдущей лекции. Присоединил к ним нашу молодую преподавательницу и поставил этой небольшой группе ПНМ-плюс.

— Чем бы заняться? — подумал я.

— Займись составлением гомеостатов, — ответил Ян. — Ты же знаешь, что они полному копированию не подлежат, потому и стоят бешеных денег. Ты не забыл, что хотел заработать много денег на индустриализацию страны. Гомеостаты можно продавать очень выгодно. Нужно отработать технологию их изготовления.

— Ты прав, как всегда, — ответил я.

Моё общение с Яном занимает часто доли секунды, вот и сейчас моя соседка разобралась, наконец, с моим примером и с гордостью стала показывать решение. Я взглянул — все было сделано правильно. Интересно, что когда Тома увлеклась задачей и перестала изображать из себя невесть кого, то её лицо преобразилось, появилась некая одухотворённость, и стало очень привлекательным. Я даже залюбовался. Потом как-то незаметно для себя занялся поиском МИМЭ для её лица.

Чтобы моя соседка меня больше не отвлекала, я написал ей ещё ряд примеров подобного рода. Тут до нашего стола добралась наша преподавательница и, увидев построенный график сложной функции в Тамариной тетради, она стала хвалить её, а потом попросила показать эту задачу для всех на доске.

Тома была вынуждена пойти, а я, воспользовавшись полученной передышкой, занялся её внешностью. Начал с того, что определил реперные точки, которыми в данном случае являются точки, определяющие характерные особенности лица. А потом, сначала на схеме стал смотреть, что получается, если слегка менять линии, соединяющие эти точки, а потом подвигал и сами точки. Увлекательнейшее занятие. Эта картинка, которая висела перед моими глазами, как портрет перед художником, на расстоянии вытянутой руки. Только у меня возможностей больше, чем у художника. Хотя? Почему нет, надо попробовать.

Я взял чистый лист бумаги и изобразил один понравившийся мне вариант Томиного лица. На рисунке, Тома имела, без сомнения, все узнаваемые черты и в то же самое время неуловимо изменившееся. Это достигалось совсем небольшим сужением скул, лицо становилось продолговатым, и притягивало взгляд.

— Поздравляю тебя, Ученик, — проявился в моей голове искин, получилось просто блестяще. Теперь тебе осталось справиться с магемами изменений. Общие принципы их построений ты знаешь. Давай, дерзай, я уверен, что у тебя получится.

— Может, сначала показать Тамаре, вдруг ей не понравится.

— А потом объясняться с ней, да?

Мне оставалось только досадливо крякнуть и убрать портрет подальше, чтобы он случайно не попал ей на глаза. После чего занялся магемами.

После второй пары был большой перерыв на обед. Я сходил в столовую, причём Тома от меня не отходила ни на шаг, а я уже и не возражал. Одним потоком своего сознания я активно подбирал нужные магемы и их сочетания, которые позволили бы мне добиться нужных изменений (МИМЭ — минимальные изменения с максимальным эффектом). Раньше этой работой занимался Ян, поэтому работа у меня шла медленно.

Третье парой в расписании стоял иностранный язык. У нас была возможность выбирать из четырёх — английский, немецкий, французский, испанский. Я выбрал последний. Я его знал, он достался мне ещё от Саввы Баккери, но учебной базы для русскоговорящих у меня не было, так что решил её создать. Преподавателем испанского языка была женщина лет сорока. Она была испанкой, и этот язык был для неё родным. Она сразу начала нас учить разговаривать на нём. На первом же занятии мы научились нескольким распространённым фразам, приветствиям и вопросам. Одновременно с этим, я, не теряя времени, наладил копирование её памяти.

Первый день учёбы закончился, четвертых пар на первом курсе не было, и занятия заканчивались в половине второго. Как раз к этому времени я закончил работу с магемами для Тамары. Показал Яну. Тот взял паузу на пару минут реального времени для проверки, после чего сделал только одну поправку, которую объяснил и показал. Получив разрешение на применение, я быстро создавал их, одну за другой и внедрял в нужные места.

И опять испытал чувство сродни отцовству или материнству. А может это эмоции творца, созидателя? Изменение произошло практически мгновенно. В это время мы только вышли на улицу и собирались разбежаться по домам.

— Как жаль, что тебе приходится работать, — сказала Тома. Мы могли бы провести это время с большей для нас пользой.

В это время к нам подошла Шура Костенко. Мне пришлось познакомить девушек друг с другом.

— Где ты только находишь таких красавиц, — с завистью сказала Шура, глядя на Тамару.

— Шура, ты не поверишь, но они сами находятся. Девочки, я вынужден оставить вас, мне нужно забежать домой. Встретимся завтра.

С этими словами, я ушёл, оставив их одних. Впереди была целая смена тяжёлой, но интересной работы. Кстати, первую зарплату мне обещали выплатить 10 сентября, а впоследствии, 25 числа каждого месяца выплачивать аванс.

Придя домой, я приготовил инструменты для вскрытия тайника, которые приобрёл на рынке и даже купил для них специальный слесарный ящик. Кроме инструментов пришлось покупать высокую стремянку, так как потолки в квартире были за 3 метра, а вентиляционное отверстие зияло под самым потолком.

Снял решётку, потом пришлось вынуть пару кирпичей сбоку, прикрывавших вход в тайник. Судя по вынутым кирпичам, тайнику было несколько десятилетий. В тайнике лежала большая деревянная шкатулка, прекрасно сохранившаяся, ибо тайник был сухой и герметично закрытый. Ну, а в шкатулке, которую я с замиранием сердца открыл, был клад. Крышка была закрыта на символический замок, который я не стал ломать, а открыл с помощью магии.

Клад состоял из большого количества золотых и серебряных монет царской чеканки, а также пары десятков золотых перстней, среди которых были с драгоценными камнями, десяток пар женских золотых серёг с драгоценными камушками, одна женская диадема из золота, украшенная драгоценными камнями и нескольких ожерелий.

Я задумался. У меня хранился уже один подобный клад, который я так и не пытался даже реализовать. Заниматься этим самому, это к гадалке не ходи, контакты с криминалом. А не обратиться ли мне за помощью к Марку Вольфовичу, с его связями. Отдать ему четверть за реализацию. Оба клада вместе должны потянуть на очень приличную сумму. Да, заодно, нужно проверить гостиничный номер 2218, большой угловой номер на втором этаже служивший когда-то кабинетом товарищу Свердлову Я.М. Вот зуб даю, что у него не одна нычка была. Завтра выйду на работу и сразу же займусь этим.

Я занялся ликвидацией последствий вскрытия тайника. Через 10 минут ничего не напоминало о проведённом в комнате вскрытии вентиляционного отверстия. Единение строительной техники с магией даёт поистине чудодейственные результаты.

В университете, тем временем, дела мои шли своим чередом. Сначала мне пришлось потратить время на то, чтобы убедить декана дать разрешение на досрочную сдачу его предмета — исчисление бесконечно малых величин. Прогнав меня по своему курсу вдоль и поперёк и убедившись в прочности моих познаний, он очень удивился, как такое вообще может быть. Пришлось вытаскивать наружу сказочку о молниях. И только проверив мою абсолютную память, он уверовал в мои возможности и дальше все пошло бодрее.

Однако первые досрочные экзамены, несмотря на горячую поддержку декана, у меня принимали специально создаваемыми комиссиями, пока не убедились, что я действительно обладаю требуемыми по программе знаниями. В дальнейшем, когда у меня появился определённый авторитет, досрочная сдача экзаменов стала проходить обычным порядком, никаких комиссий, разве что иногда профессору помогал ассистент — выдавал мне задание, следил, чтобы я не списывал во время подготовки.

К концу сентября я сдал все экзамены и зачёты за первый семестр. Если дисциплина на этом не заканчивалась, я договаривался с преподавателями на досрочную сдачу всех следующих экзаменов. За это время я познакомился со всеми заведующими кафедрами, с ведущими преподавателями и всем оставлял свои метки, что позволяло мне в любой нужный момент быстро скопировать их память. Потом за работу принимался искин и составлял необходимую мне учебную базу.

Так, шаг за шагом я осваивал учебную программу и сдавал экзамены. К новому году я сдал все экзамены за первые два курса, причём не только по специальности математика, но и по механике. Три четверти предметов по этим специальностям были общие, поэтому особого труда для меня это не составило.

В среднем на сдачу одного экзамена у меня уходила одна неделя. Первые два дня я учил базу, которую к тому времени мне готовил искин. Следующие два дня я ничего не учил, ни в реале, ни в виртуале. Выученный материал за это время должен был осесть в моей памяти и укрепиться нейронными связями с уже имеющимися там знаниями по этой и близкой тематике. В дальнейшем это позволяло свободно оперировать полученными знаниями.

Всё это время я не лежал без дела, а активно заготавливал материал к последующим экзаменам. То есть, я знакомился с ведущими предмет преподавателями, скачивал у них память, расплачивался с ними ПНМ-плюс и целительскими магемами. Женской половине профессорско-преподавательского состава часто корректировал внешность. Заодно расставлял свои метки всем студентам, попадавшимся мне на пути. Потом, когда их набиралось достаточное количество, я объединял их в кластеры и рассылал ПНМ-плюс. Некоторых студенток или аспиранток (в основном некрасивых, имеющих какие-либо явные недостатки во внешности), брал на заметку, и как только у меня появлялось свободное время, занимался коррекцией их внешности.

Четвёртый день подготовки посвящал проверке полученных знаний. Листал учебники, решал задачи, выяснял оставшиеся неясными для меня вопросы. Тут же отыскивал ответы. Пятый день я отводил отдыху перед экзаменом, давая полученным знаниям утрястись в моей голове, Шестой день был экзаменационным, седьмой днём отдыха от университета. На следующей неделе всё повторялось сначала. При этом некоторая часть моего сознания не прекращала в ускоренном режиме изучать базы по магии.

Зимнюю сессию 1936 года я сдавал вместе с 3-м курсом, опять по обеим специальностям и за время двухнедельных зимних каникул сдал все оставшиеся экзамены за 3-й курс, включая курсовые работы.

На третьем курсе студентов распределяли по кафедрам для более глубокой специализации. По математике я выбрал кафедру "Высшая алгебра и теория чисел", а по механике — "Основы конструирования машин и механизмов.

Второй семестр я начал вместе со студентами 4-го курса. К апрелю все экзамены и зачёты за 4-й курс у меня были сданы. Все, кроме одного годового спецкурса, на котором изучалась теория и практика методов и алгоритмов шифрования.

Спецкурс обладал целым рядом особенностей. Во-первых, он проходил под руководством военных, во-вторых, читали его по очереди несколько преподавателей. В-третьих, лекции перемежались практическими работами, на которых мы учились правилам шифрования и приобретали необходимые навыки.

Преподаватели здесь тоже часто менялись. В результате такой специфики мой подход составления учебной базы не сработал. Первую половину этого предмета, которую 4-й курс изучал в седьмом семестре, я взял у студентов-отличников, а вторую половину пришлось посещать самому. В конечном итоге базу я всё равно составил, но закончил её практически перед самым экзаменом. Так что это был единственный предмет, который я сдавал не досрочно, а вместе со всеми студентами четвёртого курса. Также, вместе с 4-м курсом я сдавал в апреле государственные экзамены и в июне защищал обе дипломные работы.

В результате, за один учебный год я окончил МГУ по двум специальностям и получил два диплома с отличием. Такого ещё не было за всю историю этого учебного заведения в нашей реальности.

Кроме спецкурса по основам шифрования, я писал и сдавал курсовые работы. Также, по учебной программе 4-го курса по каждой специальности полагалось пройти по две практики. Одна практика была производственной и проходила соответственно на производстве, в научно-исследовательских институтах, в средних и высших учебных заведениях. Вторая практика была преддипломной.

Обе практики я проходил практически одновременно на своих кафедрах. От обеих кафедр получил приглашение продолжить обучение в аспирантуре. Но, у меня были другие планы, и я отказался.

Первого мая 1936 года я в колонне трудящихся прошёл по Красной площади и увидел стоящих на мавзолее Ленина руководителей нашего государства и среди них товарища Сталина. Всем им поставил свои метки, а товарищу Сталину в тот же день вечером установил ПНМ-плюс, причём без блокировки.

Мои капиталы за рубежом росли и уже перевалили за миллиард долларов САСШ. Во-первых, они требовали от меня внимания, а во-вторых, наступала пора, когда нужно было подумать об инвестициях в индустриализацию СССР. А для этого нужно было определиться с формами сотрудничества. Постепенно в моей голове сложились два варианта, и я собирался предложить их Сталину на выбор.

Глава 7 Первая встреча со Сталиным

Стояла середина мая 1936 года. Иосиф Виссарионович Сталин, генеральный секретарь и член Политбюро ЦК ВКП (б) после очередного рабочего дня ехал на своём служебном лимузине на Ближнюю дачу, куда он переселился после смерти жены. Накрапывал дождик и где-то далеко погромыхивало.

Но мысли Сталина занимала не портящаяся на глазах погода. Он терпеливо ожидал момента, когда после скромного ужина и краткого отдыха он сможет лечь спать и снова увидеть продолжение удивительного многосерийного сна, снившегося ему на протяжении последних двух недель. Об этих снах Сталин никому из своего ближнего окружения не сказал ни единого слова, ни товарищам по политбюро, ни заведующему его канцелярией, товарищу Поскрёбышеву, ни товарищу Власику — личному телохранителю и бессменному начальнику его охраны, ни своим детям.

Однако, вот уже две недели, как Сталин резко изменил свой график работы, заканчивая её в 6 часов вечера и приезжая утром к десяти. И никто не знал, что это было следствием того, что сны заканчивались в 6 утра, после чего ему ничего не оставалось делать как вставать, потому что к его удивлению просыпался он хорошо отдохнувшим и полным сил и энергии.

Сны были очень яркие с эффектом реального присутствия, хорошо запоминающиеся, и начинались они практически сразу, стоило ему лечь спать. Их даже снами было трудно назвать, скорее это было кино для одного зрителя. Себя, при этом, он ощущал всё же зрителем, а не участником. Зрителем, который был тут же рядом с другими действующими лицами, или в одиночестве созерцал показываемые ему картины космического пространства в окружении бесчисленного множества звёзд или стремительно приближающейся планеты и самого звездолёта на её фоне. Совершенно нереальные пейзажи гор, пустынь, океанов и рек. А виды небоскрёбов, поражающих воображение, вершины которых терялись в облаках. Автомобили (флайеры), летающие прямо над улицами и проспектами, огромные залы и стадионы, полные людей, в невообразимых одеждах и имеющих причудливые причёски. И лица, лица, лица …

Незабываемое зрелище взлетающего с поверхности планеты челнока и впечатляющая туша космического лайнера у причальной стенки орбитальной станции. Военно-космическая пехота в скафандрах, прыгающая прямо из космических ботов в стратосфере планеты и продолжающая полёты уже в её атмосфере с помощью реактивных ранцев. Сражение военных кораблей в космосе, вспышки лазерных лучей, теряющих свою смертоносную силу в защитной оболочке силовых полей и вспухающее облако обломков того, что ещё несколько секунд тому назад подавляло психику и вызывало оторопь своей непостижимой мощью и неприступностью.

Сталин с лёгкостью мог воспроизвести любую часть этих снов. У него была тренированная память профессионального революционера, но он стал замечать, что, после того, как ему стали сниться эти странные сны, она (его память) стала практически абсолютной. Но что память, на которую он и раньше не жаловался. К его величайшему изумлению его сохнущая левая рука, боли в которой в последние годы беспокоили и мучили его всё больше и больше, неожиданно перестала болеть и начала восстанавливаться. Да и общее состояние его здоровья заметно улучшилось. Сталин не знал, на что и подумать, но связывал это со своими снами. Он не понимал, каким образом эти удивительные сны могли оказать влияние на его здоровье, но интуиция его редко подводила.

Это первое время он думал, что это просто сны. Но чем больше проходило времени, тем яснее он понимал, что это не сны, а целенаправленная передача информации. Неясным было одно — кому предназначалась эта информация, и какую цель преследуют те, кто устроил эту передачу. У него ещё оставались сомнения, что передачи шли для него. Характер передаваемой информации не исключал вероятности того, что она предназначалась не для него или не только для него. Однако улучшение его здоровья явно указывало на то, что информация, которую он получал по ночам, предназначалась всё же ему, Иосифу Сталину, а отсюда следует, что вскоре будет предпринята попытка, так или иначе, связаться с ним. Если же он всё же ошибается и это была незапланированная утечка информации, то вскоре всё должно закончиться без каких-либо последствий для него.

Впрочем, перед самим собой можно было не лукавить. Последствия уже были, и не только связанные с его здоровьем и памятью. Ему показали кино про некую звёздную цивилизацию людей и даже не совсем людей, а около полутора десятков разных рас, отличающихся друг от друга не только цветом кожи, но и некоторыми деталями строения тела. Но в целом, это была человеческая раса, имеющая одинаковую генетику, позволяющая им, судя по огромному количеству полукровок, иметь общих детей.

Более двух тысяч обитаемых планет, три с лишним сотни государств, имеющих различный общественный строй. Здесь и союзы, и конфедерации демократических республик, и империи, среди которых была даже рабовладельческая, были и султанаты с их многожёнством, и империя амазонок с матриархатом и многомужеством.

Но что потрясло Сталина до глубины души, так это наличие империи магов или псионов, как их называют в Содружестве. Их возможности поколебали его материалистическое мировоззрение.

— Так может быть, и боги существуют? — родилась у него крамольная мысль. — Возможно, что они тоже когда-то были людьми, а потом, в процессе эволюции, образовались сначала псионы, а потом из их рядов вышли боги?

Все эти государственные образования были объединены в единое Содружество, созданное с целью увеличить свои шансы в борьбе против внешнего врага, а таковой был — звёздная империя арахнидов, чужаков совершенно другой расы, чуждой и враждебной человечеству, владения которой располагались далеко в глубинах космоса. Но, люди понимали, что первое их появление было только разведкой, и что, подготовившись, они обязательно придут и во второй раз, и к этому Содружество тоже должно быть готово, иначе всех их ждёт полное уничтожение.

Государства Содружества активно торговали друг с другом и для облегчения этого процесса создали единую валюту с единым центральным банком, который являлся надгосударственной структурой и не подчинялся никакому отдельному государству. Были и органы управления всего Содружества, и единый общий язык, который почему-то назывался общеимперским. К своему удивлению, Сталин обнаружил, что он понимает этот язык и его письменность.

Диктор за кадром, объяснил, что этому языку его обучили во сне в первую же ночь после установки ему ПНМ, то есть программы настройки мозга.

Сталину рассказали и показали историю возникновения Содружества, в том числе и историю государств, в него входящих. И, конечно, ему сразу бросилось в глаза отсутствие социалистических или коммунистических государств. Более того, было с десяток государств, которые в своём развитии проходили эту стадию, но в итоге вернулись к частной собственности. Явно проводилась мысль, что это неизбежно. Его подталкивали к мысли, что СССР, есть временная химера, которая со временем будет отброшена самим ходом развития истории человечества. Осознавать это было обидно, но кому выказать свою обиду? Кому доказывать, что они не правы, что у них просто не получилось построить самое справедливое государство в мире (в галактике!?), а вот у нас, у большевиков обязательно получится.

Умом он всё понимал, а душа кипела от возмущения.

В конце концов, он принял решение следовать словам римского императора Марка Аврелия: “Делай, что должен, и будь, что будет”.

— А может быть, мы строим вовсе и не социализм? — пришла ему в голову крамольная мысль. — Может быть, мы только на словах строим социализм, а получается у нас всё та же империя? Просто мы одни понятия и термины подменили другими. А изменилась ли их суть? Воистину верное утверждение, что "свято место пусто не бывает". Вместо сословия дворян появилась новое сословие — члены партии большевиков. Место высшей аристократии заняла номенклатура, то есть высшее партийное руководство вкупе с хозяйственниками, директорами крупных предприятий. Крестьяне как были низшей и бесправной кастой, так ими и остались. Военные, как и раньше, образовывали отдельную категорию граждан, без сомнения влиятельную, требующую для себя своей немалой доли государственного пирога. Рабочие, пролетариат, его диктатура — это просто слова. Часть рабочих перешла на службу нового государства в новом для себя качестве, служа ему орудием подавления инакомыслящих, заняла место тех, кто служил раньше в полиции и той же охранке. Сейчас, они называются по-другому — ЧК, ГПУ, НКВД, милиция, боевые отряды Коминтерна и по большей части выполняют свои обязанности весьма непрофессионально. А откуда им профессионализма набраться? Такие кадры и готовить нужно профессионально, а уж только потом требовать соответствующих результатов от исполнителей.

Кажется, его мысль сбилась с пути, и он снова направил её в прежнее русло, задав себе, возможно, самый главный вопрос из этого ряда:

— А какое место в нашей "империи" занимает он сам и возглавляемое им политбюро? Наверное, это Императорский Совет, который не только обсуждает и утверждает решения императора, но и вносит на его рассмотрение свои предложения. Но тогда получается, что он, Иосиф Сталин и есть император? И не наступила ли пора посмотреть правде в глаза? А то, что он назвал обострением классовой борьбы, есть ни что иное, как банальная борьба за власть, за императорскую власть.

Ужин давно закончился, а Сталин всё ещё сидел за столом, погруженный в свои мысли. Он не смог больше неподвижно сидеть на стуле, и принялся мерить шагами свой домашний кабинет, как он любил делать это на работе. Так ему лучше думалось.

— Так что за государство у нас вырисовывается? — продолжал он размышлять. — У нас нет класса буржуазии. Хорошо, нет, так его и в римской империи тоже не было. Рабы работали из-под палки? Можно подумать, что наши рабочие лучше. Они и сейчас работают ради хлеба насущного, а не ради идеи коммунизма на всей планете. И обвинять их в несознательности столь же смешно, как обвинять в этом тех же рабов древнего Рима.

Вдруг у него возникло ощущение, словно кто-то стучится в его голову.

— Да, — невольно сказал Сталин вслух.

— Извините, товарищ Сталин, что прерываю ваши мысли, но мне хотелось бы поговорить с вами.

— Кто вы? — по-прежнему вслух спросил Сталин.

— Я тот, кто передал вам учебную базу про Содружество звёздных государств. И говорите, пожалуйста, мысленно, так вы не привлечёте к себе излишнего внимания, а то охрана за дверью уже насторожилась, с кем это вы тут общаетесь.

— Как к вам обращаться? — спросил Сталин, переходя на мысленное произнесение слов.

— Меня зовут Хари Ланс, я псион и гражданин империи магов Туарон, входящей в Содружество Звёздных Государств.

— Так это вы прислали мне эти сны? У меня к вам много вопросов по этому поводу, но я сначала послушаю вас. Что вы хотели, товарищ Ланс? Я правильно понял, что Хари — это ваше личное имя, а Ланс — фамилия, то есть имя рода?

— Да, так и есть.

— Говорите, я слушаю вас очень внимательно.

Сталин перестал ходить по комнате и сел на диван.

— Сначала я немного расскажу о себе, возможно предвосхищая некоторые ваши вопросы. Я маг высшей категории и учёный, до недавнего времени преподавал в столичной академии магии, являюсь специалистом в области магической нейробиологии. В переводе на ваше летоисчисление мне 62 года и последний десяток лет я целиком посвятил себя своему открытию, моему любимому детищу, программе настройки мозга. Если позволите, я остановлюсь на этом чуть подробнее.

Голос замолк, и Сталин тут же откликнулся:

— Мне всё интересно, и я с удовольствием вас послушаю. Кстати, а вы не могли бы появиться у меня здесь, живьём, так сказать. Лично мне кажется, что личная беседа, лицом к лицу, более информативная, чем общение по телефону.

В комнате около входной двери возникла радужная арка портала, из которого вышел высокий юноша, лет 19–20, атлетически сложенный с популярной в среде нынешней молодёжи причёской, в обычном тёмно-синем костюме. Портал за его спиной исчез с тихим хлопком.

— Чтобы не беспокоить вашу охрану, я накрыл себя куполом невидимости и пологом тишины. Они не будут нам мешать общаться, но за пределы этой комнаты не вырвется, ни один звук. А если сюда кто-нибудь заглянет, то он увидит вас на диване, спящего. Разумеется, это будет всего-навсего иллюзия. Вы не будете возражать против таких мер безопасности?

— А эти ваши меры безопасности, они, для чьей безопасности? — спросил Сталин.

— Я имел в виду нас обоих, товарищ Сталин. Ну, зачем нам смущать вашу охрану появлением здесь неизвестной им личности, скажите на милость?

— Хорошо, присаживайтесь, пожалуйста, — указал Сталин на стул за столом напротив себя. — Скажите, неужели вам действительно 62 года?

Гость уселся на предложенный ему стул и ответил:

— Маги моего уровня принимают любой вид, какой пожелают. Обычно маг выбирает ту внешность, с которой он себя комфортно чувствует. Если мы продолжим нашу беседу, то вы вскоре поймёте, почему я явился к вам в таком юном виде.

— Продолжайте, пожалуйста, свой рассказ. Вы хотели подробнее рассказать о своём любимом детище, программе настройки мозга.

— Вы уже знаете о нейросетях и учебных базах, имеющих большое хождение в странах Содружества, но не знаете, что корпорация "Нейросети", монопольно владеющая этими технологиями, бессовестно наживается, не имея в своём бизнесе конкурентов. Если говорить коротко, моё изобретение и является таким конкурентным продуктом. Мозг человека после его должной настройки сам способен выполнять все функции нейросети и имеет к тому же ряд преимуществ. Когда я объявил на Учёном Совете академии о создании своей программы, которая, кстати, в отличие от нейросетей не требует операционного вмешательства в мозг человека, то мне сразу стали чинить всевозможные препоны. Корпорация "Нейросети" подсуетилась и, как я понимаю, нашла рычаги воздействия на руководство нашей академии. Результатом явилось решение её учёного Совета прекратить финансирование данного проекта. Более того на неё наложили гриф наивысшей секретности, рекомендовав мне, как автору проекта прекратить исследования в этом направлении.

— И вы подчинились?

— Я уволился из академии и отказался от звания академика. ПНМ, так я называю сокращённо свою разработку, является моей интеллектуальной собственностью, и отобрать её у меня никто не в силах. Сама работа изложена на бумаге и в электронной форме и хранится в архиве академии и у меня дома. Есть ещё друзья, которые согласились сохранить всю документацию до лучших времён.

— А каково самое главное преимущество вашей программы по сравнению с нейросетями?

— Любая нейросеть является для человека инородным телом, и её работа представляет собой вмешательство в естественные процессы, идущие в мозгу человека. В то время, как моя программа настройки мозга лишь корректирует эти естественные процессы. И для её установки не требуется хирургического вмешательства. Я разработал специальное устройство, позволяющее устанавливать ПНМ и учебные базы любому человеку без участия мага. Для этого передаваемая информация должна быть записана на специальные кристаллы памяти. Обычный человек, не обладающий магическими способностями, за 5 минут сможет обучиться работе с этим устройством и кристаллами.

— И сколько человек может обслужить такое устройство без подзарядки?

— Это не имеет какого-либо значения, поскольку устройство заряжается от обычной электрической сети.

— А мне можно установить какую-нибудь учебную базу? Какие у вас есть базы в наличии?

— Я могу предложить вам для начала изучить учебную базу по иностранному языку.

— Хорошо, я согласен.

— Какой язык вам установить?

— А сразу несколько языков вы можете установить?

— Легко.

— Тогда я хотел бы изучить все основные европейские языки.

— Перечислите их, пожалуйста.

— Немецкий, английский, французский, итальянский, испанский, и, пожалуй, ещё польский. Да, и добавьте ещё греческий. Всегда мечтал прочитать Гомера в подлиннике.

— Одну минуточку, товарищ Сталин. Сейчас сделаю.

Наступила минута молчания, которую нарушил пришелец.

— Всё, языки установлены. Всего 7 учебных баз, каждая из которых разбита на три части по уровням сложности, называемых рангами. Первый ранг даёт знание разговорного языка на бытовом уровне, чтение не очень сложных текстов, умение писать и знание литературы на уровне вашей семилетки или ФЗУ (фабрично-заводского училища). Второй ранг соответствует уровню выпускника школы, гимназии, лицея или колледжа, то есть вашего техникума. Третий ранг даст вам знания на уровне дипломированного специалиста, окончившего филологический факультет университета. Во всех трёх рангах, когда речь идёт об уровне знаний, то имеется в виду уровень знаний природного носителя языка. Вы будете знать многие нюансы и тонкости грамматики, смысл поговорок и пословиц, иметь большой словарный запас, который будет тем больше, чем выше ваше образование. Вы сможете и сами писать книги на любом из изученных языков. Вот со специальной литературой сложнее. Мало знать язык, нужно знать сам предмет, о котором пишется в книге.

— Ну, это понятно. Меня вполне устроят такие учебные базы. Скажите, сколько времени мне понадобиться, чтобы усвоить первый ранг одной базы?

— Изучение будет происходить в фоновом режиме. То есть какая-то часть вашего сознания будет занята этим на постоянной основе. Ночью эта часть сознания будет значительно больше, чем днём. Первый ранг одной базы вы будете усваивать за полнедели. Так что за месяц вы поднимите все 7 баз на уровне первого ранга. На изучение второго ранга у вас будет уходить около месяца, так что через полгода с небольшим вы будете знать эти языки на весьма приличном уровне. На усвоение третьего ранга у вас уйдёт примерно полгода на каждый язык.

— Не думал, что это будет так долго.

— Названные мною сроки рассчитаны на изучение одного языка. На самом деле, для того, чтобы сократить сроки обучения сначала нужно изучить один язык на уровне третьего ранга. На это вы потратите 7 месяцев. Все остальные языки пойдут значительно быстрее, ведь вы будете уже профессиональным филологом. Учитывая вашу улучшенную память и интеллект, на все оставшиеся базы вам вряд ли потребуется больше двух месяцев на каждый язык.

— То есть все 7 языков я выучу за полтора года?

— Возможно даже за год.

— Спасибо, товарищ Ланс, за эти учебные базы, мне очень не хватает знания иностранных языков.

— Вы можете обращаться ко мне по имени, товарищ Сталин.

— Хорошо, но тогда и вы обращайтесь ко мне также.

— Если позволите, я буду обращаться к вам по имени и отчеству, — попросил Сталина инопланетянин, — хоть мы с вами примерно одного возраста, но мой статус здесь ниже вашего, да и мой внешний вид больше соответствует именно такому формату общения.

— Хорошо, — не стал спорить Сталин. — Расскажите, пожалуйста, Хари, как и когда вы попали на нашу планету?

— Два года тому назад, в конце мая 1934 года в одной небольшой сибирской деревушке. А вот, чтобы вам было понятно, как я здесь образовался, мне нужно кое-что вам объяснить.

Он вопросительно посмотрел на Сталина и попросил:

— Вы разрешите, я чаю себе возьму, горло промочить?

Не успел Сталин отреагировать, как гость сделал какой-то жест рукой и перед ним на столе, за которым он сидел, появился стакан горячего чая в подстаканнике.

— Могу и вам достать, не желаете?

Сталин отрицательно мотнул головой.

— Это у меня осталось ещё с того времени, когда я работал проводником на железной дороге, прихватил себе пару подстаканников на память, — пояснил инопланетянин, так его стал про себя называть Сталин.

Сталин поднял брови, но от вопроса удержался, понимая, что, если он будет перебивать своего гостя вопросами, то их разговор сильно затянется, а его уже тянуло ко сну. Сказывался прошедший рабочий день и режим дня, к которому он уже успел привыкнуть за последние две недели. В 10 часов вечера отбой.

— Продолжайте, я слушаю вас, — сказал Сталин.

Инопланетянин отхлебнул из стакана чаю и продолжил:

— Понимаете, я не мог считать своё открытие полностью состоявшимся, поскольку не были проведены масштабные испытания на различных по возрасту группах населения. Нужно было выявить возможные побочные явления. Возможно, что каким-нибудь людям это программа не даст нужного эффекта, или по каким-либо причинам его мозг не поддаётся нужной настройке. Если бы это удалось выявить, то я смог бы довести свою программу до ума.

Гость вздохнул и снова глотнул чая. Он грустно посмотрел на Сталина и продолжил:

— Это похоже на то, как проводят испытания нового лекарства на добровольцах и платят им за это. Хотя сравнение очень натянуто. Моя программа в принципе не может принести человеку вред. Это исключено. Речь идёт о том, всегда ли она приносит человеку то, что он ожидает от неё. А без проведения таких масштабных испытаний я не могу доработать её, закрепить нужные свойства, которые возникают у отдельных людей. Любое новшество, каким бы оно не было, всегда страдает какими-нибудь недостатками. Этот эффект хорошо известен техническим специалистам. Они называют это явление "детскими болезнями".

— Мне знакомо это явление, — неожиданно подал реплику Сталин.

Хари кивнул головой и продолжил:

— Ещё на Туароне мне удалось выяснить, что некоторые группы людей получают дополнительные свойства, например, ночное зрение. Почему одни получают эту способность, а другие нет? Вообще, настройка мозговой деятельности человека приводит к определённой перестройке и других систем его организма. Кроме улучшения памяти и повышения интеллекта, что наблюдается практически у всех получивших ПНМ, почти все они получают те или иные дополнительные свойства. Причём разные люди часто получают различные возможности. У кого-то проходят болезни, у других обостряются органы чувств, у третьих исчезает нанесённая в молодости татуировка. Хотелось бы понять, почему так происходит и нельзя ли закрепить некоторые свойства на постоянной основе для всех, прошедших ПНМ.

— Мне понятны ваши мотивы, — заметил Сталин, — продолжайте.

— Я поделился этими мыслями со своим другом, Саввой Баккери, тоже магом высшей категории, специалистом в магии пространства и времени. И он предложил мне провести испытание на одной "дикой" планете. Так мы называем населённые планеты, не входящие в Содружество. Сложность была в том, что любое вмешательство в жизнь людей на таких планетах очень строго карается нашим законодательством. Но Савва очень удивил меня. Ему удалось установить контакт с одной из планет параллельной вселенной, чего до сих пор не удавалось никому. И на такую планету не распространялась юрисдикция нашего Содружества.

— И этой планетой оказалась наша Земля? — не утерпел Сталин от вопроса.

— Не совсем так, — ответил гость. — Аборигены называли её "Терра". А вот была ли эта планета вашей или нет, я до сих пор не могу дать определённый ответ. Ещё минуточку терпения и вы всё узнаете. Контакт, установленный между нашей планетой Туарон и "дикой" планетой из параллельной реальности, был чисто информационным. Он не позволял пересечь границу между реальностями материальным предметам, но энергетические излучения этот барьер легко преодолевали. И Савва предложил мне перенести моё сознание, точнее копию моей личностной матрицы, в тело аборигена с дикой планеты.

Заметив, что Сталин опять намеревается что-то спросить, он сказал:

— Давайте оставим в стороне техническую сторону этого дела. Этого даже я до конца не понимаю. У Саввы была возможность обследовать аборигенов на предмет магической одарённости и в результате таких поисков, для меня было подобрано тело, обладающее магическим даром, которое оказалось способным принять моё сознание. Естественно вы спросите, а куда при этом делось сознание аборигена? Отвечаю, выбор тела шёл по нескольким критериям, и по одному из них тело должно было быть в состоянии клинической смерти, когда его душа уже покинула его.

— И у вас всё получилось, что вы задумывали?

— Частично. Вот послушайте мой рассказ дальше.

И гость продолжил:

— Я попал в тело деревенского паренька, который в грозу спрятался от дождя под одиноким деревом в поле. Молния ударила в дерево и душа юноши покинула этот мир, а моя вселилась на его место. Перенос состоялся только для моей базовой личности, моя копия информационно-личностной матрицы не имела всех моих знаний. Поэтому, как и было нами запланировано, очнувшись в новом теле, я установил с самим собой, оставшимся в своей реальности, в лаборатории Саввы, информационный канал, по которому мне пошла информация, подготовленная мной же для меня здешнего. Это в основном были учебные базы Содружества. Но была и информация о мире Терры. Всё, что успел собрать об этом мире Савва. А собрать он успел немало. К сожалению, через 15–20 минут в дерево, пострадавшее от первой молнии, но не успевшее сгореть, так как шёл сильный дождь, ударила вторая молния и её энергия влилась в наш информационный канал. В результате тот Хари Ланс, который был на другом конце канала, погиб. Его сожгла энергия молнии. Но об этом я узнал значительно позже. И немалая часть подготовленных для меня учебных баз бесследно пропала. Даже магии мне пришлось учиться заново. И как я понимаю, какой-то части знаний, которой владел Хари Ланс первый, мне не досталось.

— А что за неясности остались насчёт планеты Терры? — решил уточнить Сталин.

— Слушайте дальше, я уже подхожу к концу своего рассказа. У каждого мага Содружества есть свой виртуальный учитель, искин, искусственный интеллект, помогающий нам в расчётах. Так вот, я поручил своему искину постоянно проверять связь с Саввой. Мы должны были проводить друг с другом регулярные сеансы связи. Для этого мы зарезервировали специальный информационный канал. Долгое время связи не было. Причины этому я тогда не знал. И вот, в начале прошлого года, неожиданно искину удалось установить связь. Более того, я получил солидный блок информации от своего друга Саввы, предназначенный для меня. То, что я узнал, буквально потрясло меня. Во-первых, я узнал, что моё первое я, тот Хари Ланс, оставшийся в Содружестве, погиб, и теперь я снова один, только теперь тело у меня другое. Поэтому я и выгляжу столь молодо. Но сознание осталось прежним и ему 62 года плюс ещё почти два года жизни на вашей планете, которая теперь и для меня навсегда стала моей, если только Савва не придумает, как вытащить меня отсюда домой, в Содружество.

Тут гость замолчал и испытывающе и одновременно сочувствующе посмотрел на Сталина.

Глава 8 Предложение работы в аппарате ЦК ВКП (б)

— Я в своём рассказе подошёл к главному, кульминационному моменту. Это коснётся и вас лично. Если вы уже устали, то давайте продолжим наш разговор завтра. Время уже позднее, вам пора отдыхать.

— Да я не смогу уснуть от любопытства. Вы же такую интригу закрутили. Нет, уж. Раз начали, давайте рассказывайте до конца. Часа вам хватит?

— Ещё минут 15.

— Продолжайте ваш рассказ, я слушаю.

— Оказалось, что одновременно с переносом моей личности Савва проводил свой эксперимент по пространственной магии, связанный со временем. Причины, по которым он сделал это, мне остались неизвестны, как и цели, которые он преследовал. В результате этого эксперимента, планета получила своего двойника в параллельной реальности, а Савва получил возможность одновременного контакта с двумя параллельными реальностями. Двойника Терры Савва назвал Террой-2. Как я понял, это и есть наш с вами мир, Иосиф Виссарионович. В дальнейшем я буду называть его второй Землёй. И эти миры уже начали расходиться, в том смысле, что появились отличия. Из полученного мною от Саввы информационного блока стал известен, например, такой факт, что на планете Земля-1 товарищ Киров был убит 1 декабря 1934 года, а на нашей планете, в нашей реальности, как вы прекрасно знаете, его убили 26 января 1935 года.

— И вы можете через своего друга Савву узнавать о событиях, происходящих на первой Земле, на нашем двойнике?

— Вы абсолютно всё точно поняли, Иосиф Виссарионович. Но я не сказал самого главного.

— Что ещё? — устало, перегруженный информацией, свалившейся на его голову, посмотрел на своего гостя Сталин.

— Савва зафиксировал, что во всех трёх наших реальностях, а именно, в Содружестве и на обоих двойниках Земли время стало протекать с разной скоростью. Причём пока не удаётся установить, эта разность течения времени остаётся постоянной или нет. Чтобы это установить, нужна хотя бы ещё одна связь с Саввой. Напрашивается гипотеза, что в момент зарождения двойника планеты, время на одной из них ускорилось, а на второй — замедлилось. Возможно, что со временем его скорость вернётся к прежнему состоянию, то есть будет одинаковой.

— И что нам даёт это знание? — спросил Сталин, изо всех сил сдерживая зевоту. Он ещё не врубился в грандиозность ситуации.

— По состоянию на 24 января 1935 года нашей реальности на планете Земля-1 было воскресенье 7 апреля 1992 года. То есть, у нас после моего переселения сюда прошло 8 месяцев, а на планете Земля-1 прошло 58 лет. В Содружестве за это время прошло 8 лет.

Инопланетянин замолчал, глядя на Сталина, ожидая, пока тот сообразит и сделает выводы.

Наконец выражение лица Сталина резко изменилось, став изумлённо недоверчивым и он полушёпотом спросил вмиг охрипшим севшим голосом:

— Ви хотите сказать, что у вас есть информация за эти годы о событиях, произошедших на планете-двойнике?

— Да, — просто ответил гость.

Сталин закашлялся, прочищая горло, после чего, всё ещё недоверчиво спросил:

— И ви можете познакомить меня с этой информацией?

— Да, если вы пожелаете этого. Вы же понимаете, что эта информация может в корне изменить вашу жизнь и судьбу. А, учитывая то положение, которое вы занимаете в этом мире, то эта информация через вас может изменить и весь наш мир.

Сталин на миг задумался. Сможет ли он и дальше жить, как ни в чём не бывало, зная о такой возможности заглянуть в своё будущее. Понимает ли он всю разрушительность такой информации? Смешной вопрос.

— А вдруг всё это, провокация зарубежных спецслужб, — мелькнула в его голове мысль.

Но он сразу отбросил её. Во-первых, никакая спецслужба не могла исцелить его руку и прислать ему целую серию таких удивительных снов. Во-вторых, сегодняшний гость появился у него в кабинете на его глазах без доклада его охраны, что в принципе невозможно. И, в-третьих, горячий чай, появившийся перед ним на столе прямо из воздуха в стакане с подстаканником? Всё это убедительно доказывало, что всё, что сейчас происходило с ним, есть самая натуральная правда. И её нужно принять, как свершившийся факт, а не бегать от неё и не прятать голову в песок, подобно страусу.

Колебался Сталин недолго, уже через несколько минут напряжённого молчания он твёрдым голосом заявил:

— Да, я желаю знать, обо всём, что касается СССР, ну, и про себя тоже, и про всех моих соратников, как друзей, так и врагов.

Следующая встреча со Сталиным у меня произошла через две недели, в субботу 30 мая 1936 года. Столько времени ему понадобилось, чтобы переварить полученную информацию о планете двойнике, прийти в себя от потрясения и шока, наметить дальнейшие шаги.

Кстати, хочу объяснить, почему я представился Сталину именем инопланетянина, Хари Лансом, а не своим именем, Василием Берестовым. Прочитав много материалов о Сталине, я понял, что имею шанс на уважительное к себе отношение с его стороны только в том случае, когда буду для него не гражданином СССР, а пришлым инопланетянином. Тогда чисто психологически между нами всегда будет стоять барьер, разделяющий нас, и он сможет воспринимать меня как партнёра, союзника, а не своего подчинённого, каковым неизбежно являлся бы, если представился ему бывшим деревенским дурачком, хотя бы и поумневшим. Дальнейшее развитие событий показало, что это моё решение было правильным.

Также, после некоторого колебания я решил не передавать Сталину всю полученную информацию, а ограничиться данными до начала 1992 года. Я и так боялся, что сам факт развала СССР может оказать на Сталина слишком сильное влияние. А если он узнает о вакханалии 90-х годов, об отношениях между бывшими союзными республиками, о низвержении России как великой державы и превращение её в заштатный сырьевой придаток стран Запада, то трудно будет предугадать его реакцию. Вдруг он закусит удила, что называется, и предпримет попытку реформирования государства, после чего репрессии 1937 года покажутся нам невинными перегибами в политике партии. Для нас сейчас главное подготовиться к войне и выиграть её с наименьшими потерями. И только потом будем решать, как нам дальше жить.

Вся история СССР и всего мира за эти годы была записана Саввой в виде учебной базы. Соответственно, она и была составлена в духе учебника истории. Сухое перечисление фактов, событий, дат. Затем анализ и выводы или выдвижение гипотез, если фактических данных не хватает. Понятно, что Савва физически был не в состоянии скопировать все архивы планеты, тем более, что электронные копии начали появляться только в самом конце 20-го века. Пойди, скопируй всю архивную махину бумажной документации. Её перевод на электронные носители только-только начинался.

Я отслеживал состояние Сталина, с момента нашего расставания после первой встречи. Подпитывал его энергией, гасил излишнее возбуждение. Расставаясь, мы договорились, что встретимся, когда этого пожелает Сталин. Я выдал ему номер своего виртуального телефона и объяснил, что наш разговор подслушать будет невозможно, а для соединения со мной, ему просто будет достаточно мысленно этого пожелать. Если ему удобнее пользоваться телефонным аппаратом, тогда можно звонить с любого телефона, подключённого к обычной городской сети.

Со своей стороны, Сталин просил меня не стесняться и звонить ему в любое время, если у меня возникнет какая-нибудь нужда.

И вот наш второй разговор состоялся. В 10 часов утра на мой виртуальный телефон поступил вызов от Сталина. Звонил он почему-то со своего рабочего телефона, а не со своего виртуального.

— Он, что, до сих пор не усвоил возможности, установленной ему программы настройки мозга? — спросил я сам себя.

— Доброе утро, Хари, — услышал я голос Сталина, — как вы поживаете, всё ли у вас в порядке? Может быть, вам от нас требуется какая-нибудь помощь? Обращайтесь смело, не стесняйтесь.

— Спасибо, Иосиф Виссарионович, со мной всё в порядке. С нетерпением жду встречи с вами.

— Вы сможете приехать сегодня вечером ко мне на дачу?

— Как в первый раз, порталом? — уточнил я.

— Нет, я внесу вас в список лиц, которых моя охрана пропускает на дачу. Вы не будете возражать, если мы оформим вас на работу в ЦК? Я поясню своё предложение. Вам нужно у нас как-то легализоваться. Я понимаю, что вы живёте инкогнито. Думаю, что у вас есть фамилия и имя, жильё и работа или учёба. Но я посоветую вам не засвечивать эту сторону своей жизни. Никто не должен догадываться, что вы тот и вы этот — одно и то же лицо. Можете даже мне об этом не сообщать, тогда я нигде и никому не смогу случайно проговориться. Понимаете, вы попадаете в моё ближайшее окружение, которое находится под бдительным наблюдением многих заинтересованных лиц. Здесь и спецслужбы, как наши, так и иностранные, дипломаты, высокопоставленные чиновники и военные, партийные и государственные деятели. И не все из них будут относиться к вам хорошо. Будут и завистники. А если вы перейдёте кому-то дорогу, то будут и враги. На вас будут искать компромат, разнюхивать, кто вы и что собой представляете. Будут искать к вам подходы с самыми различными целями, а значит, использовать близких вам людей, ваших родственников и друзей, да и просто знакомых. Понимаете, к чему я клоню?

— Да, я понял Иосиф Виссарионович. А может быть мне вообще около вас не светиться?

— Тогда вам не нужно было выходить на меня и сидеть тихо, не выделяясь из общей массы. Но вы это сделали. Значит, у вас был мотив сделать это. Вот это я тоже хотел бы обсудить с вами. Вы ведь историю Терры-1 изучили значительно раньше меня, и как я догадываюсь, не всё там вам понравилось, как и мне, кстати говоря. Скорее всего, вы захотели что-нибудь изменить уже в нашей истории, чтобы не допустить её повторения у нас. Я прав?

— Да, товарищ Сталин. Вы, как всегда мудры и прозорливы.

— Мою мудрость и прозорливость мы тоже позже обсудим, а пока давайте, всё-таки, попробуем оформить вас к нам на работу. Тогда вы сможете получить ряд привилегий — квартиру, служебный автомобиль, охрану, высокую зарплату, спецобслуживание. Давайте определимся для начала с вашим псевдонимом. Скажем, вас устроит фамилия Харитонов?

— Вполне.

— Придумайте себе имя и отчество.

— Э … э, ну, пусть будет Василий Васильевич, — ответил я, не желая плодить лишние сущности.

— Ещё на удостоверение нужна фотокарточка. Помнится, вы как-то говорили, что маг может выбрать себе любую внешность.

— Это так, — подтвердил я.

— Понимаете для работника ЦК, вы неоправданно молоды. Может быть, вы слегка измените свою внешность и сделаете себя старше?

— Я подумаю над этим, товарищ Сталин.

Мой уклончивый ответ заставил Сталина сбавить напор, и он сдал назад:

— Я ни в коем случае не настаиваю, Хари, просто хотелось бы избежать лишних слухов и разговоров, которые неизбежно возникнут по поводу вашей персоны. В любом случае, мне нужна от вас ваша фотокарточка.

— Каких размеров?

— Как на паспорт.

— А на какую должность вы меня принимаете в ЦК? Я ведь не член вашей партии.

— Мы думаем создать 13-е спецуправление в рамках общего отдела ЦК ВКП (б). Это управление по нашему замыслу должно будет заниматься отдельными научными вопросами, в том числе и всеми делами, связанными с магией. Кстати, в Германии нечто похожее уже существует, это подразделение называется у них Аненербе. Вы будете курировать от ЦК все вопросы по магии. Структуру вашего управления мы ещё продумаем позже, а пока напишем вашу должность, как начальник 13-го спецуправления общего отдела ЦК. Так слегка расплывчато и загадочно.

— Мне нравится ваша задумка, Иосиф Виссарионович. Только тогда, как мне кажется, никакой нужды в изменении моего возраста нет. Начальник должен соответствовать этому ореолу таинственности, и мой молодой возраст здесь вполне будет вписываться в эту атмосферу секретности и мистики.

— Что же, возможно вы и правы, не буду настаивать. Но тогда, будьте готовы к тому, что вас всё-таки вычислят.

— Я побеспокоюсь об этом, Иосиф Виссарионович. Спасибо за заботу, не волнуйтесь, со мной всё будет в порядке. Я сделаю себе несколько временных личин, иллюзий и при необходимости буду пользоваться ими. Ваша прекрасная задумка о моей должности позволит мне стать сверхтаинственной личностью в вашем окружении. К тому же я буду отвлекающим фактором для всех заинтересованных лиц. Пусть тратят своё время и ресурсы на мою загадочную личность, ничего они не узнают. Пусть думают, что это "Русское наследие предков", оно, я думаю, побогаче будет немецкого Аненербе.

— Хорошо, тогда определяйтесь со своей внешностью, и я жду от вас фотокарточку. Сколько вам понадобится для этого времени.

— Дайте мне полчаса, Иосиф Виссарионович.

— Хорошо.

Сталин положил трубку телефона, а я срочно занялся своим лицом. Вот когда мне пригодился навык работы с лицами, пусть даже женскими. Принципы подхода остались прежними.

Я вызвал искина и подключил его к поиску моего нового лица. На самом деле, я не собирался изменять моё лицо. Во-первых, мне оно нравилось, а во-вторых, я собирался ограничиться иллюзией. Наложить на себя качественно сделанную иллюзию, и никто и никогда не догадается об этом. Даже, если будет одновременно смотреть на меня и щупать. Кроме того, её (иллюзию) можно ставить на любой срок и при необходимости мгновенно избавиться от неё и столь же мгновенно вернуться к ней снова. И магической энергии она потребляет мизер.

Кроме лица, человека узнают и по фигуре, и по его повадкам. (Помните, как там в песне: “Я милого узнаю по походке …”.)

Так что и это нужно было отразить в иллюзии. Но поскольку сейчас времени у нас было мало, фигуру и походку решили пока отложить и сосредоточиться на лице. Как вариант, искин предложил мне просто состарить меня лет на 15 и этим ограничиться. Это позволит не менять рисунка моторики моих движений и оставить прежнюю фигуру. Повторяю, что всеми изменениями будет обладать лишь моя иллюзия, но не я сам.

Фотокарточку я скопировал со своего паспорта и быстро изменил своё изображение на ней на моё новое лицо.

Потом открыл портальное окно над головой Сталина, и чуть сместив его в сторону, сбросил через него свою фотокарточку. Я уже несколько месяцев, как научился пользоваться портальным окном, как настоящим порталом, пропускающим не только мои заклинания или любые энергетические потоки, в том числе и информационные, но и материальные объекты. Делал я это с помощью стазис-кармана с привязкой к слову-паролю. Я назвал его особым стазис-карманом или кладовкой Евклида.

Вот, например, сейчас, для передачи фотокарточки, я сначала убрал её в особый карман. Далее, я создаю заклинание, которое должно перенести фотокарточку обратно из особого кармана на то место, какое пожелаю. Теперь я переношу созданное заклинание через портальное окно в кабинет Сталина и активирую его. При этом, я одновременно визуально фиксирую место появление фотокарточки. В результате фотокарточка появляется на небольшой высоте над столом Сталина.

Точно также я мог пользоваться особым карманом, когда выходил сознанием из физического тела, что значительно расширило мои возможности. Например, я мог совершать, покупки в магазинах, не выходя из дома. Деньги мог оставить на кассе перед кассиром вместе с перечнем взятого товара или на столе директора.

Но на самом деле я так, ни разу не делал. Это всё мои теоретические размышления. Но иметь в виду подобную возможность, наверное, полезно и при случае может пригодиться. Например, мне может срочно понадобится крупная сумма денег в иностранной валюте. Тогда мне ничего не помешает обчистить любой банк на этой планете.

Нет, так-то я уже мог открывать вместо прежнего портального окна таких же небольших размеров портал, пропускающий через себя не только заклинания, но и любые материальные объекты. Мог делать его односторонним или двусторонним, в зависимости от своих потребностей. Стал называть такой портал малым. Но и от портального окна отказываться не стал, оставив в своём арсенале. Оно было на порядок более экономичным, с точки зрения затрат магической энергии, да и заклинание на его открытие было значительно проще.

— Ловите мою фотокарточку, — предупредил я Сталина, чтобы он не испугался от неожиданного её появления прямо перед его носом.

Через несколько секунд фотокарточка, появившись ниоткуда, упала на стол Сталина. Несмотря на моё предупреждение, он всё же вздрогнул и невольно отшатнулся.

— Извините, Иосиф Виссарионович, — повинился я, — напугал всё-таки я вас.

— Ничего, надеюсь со временем привыкнуть к вашим фокусам, — проворчал вождь, протягивая руку и забирая фотокарточку.

— Ви видите меня сейчас? — спросил Сталин. — Покажите мне на минуточку своё новое лицо.

Я создал иллюзию своей головы с моим новым лицом и послал её через портальное окно, приземлив около фотокарточки.

— Спасибо, — сказал Сталин, — теперь вижу. Хорошо, что вы прислушались к моим словам и сделали себя старше. Я бы на вашем месте добавил ещё небольшие усы. Это добавит вам солидности и внесёт дополнительные изменения в ваш образ. Последуйте совету старого конспиратора.

— Одну минуточку, — попросил я и вырастил на своей иллюзии аккуратные усики. Затем забрав фотокарточку, добавил усы и на ней.

— Вот, вот, это то, что надо, — похвалил меня Сталин. — Когда мне принесут ваше удостоверение, я его подпишу и оставлю здесь на моём столе. В 16–00 сможете забрать его и к 18 часам вечера приезжайте ко мне на Ближнюю дачу. Мы вместе поужинаем, а потом побеседуем. Запишите номер телефона, по которому вы сможете вызывать автомобиль с водителем.

Сталин продиктовал мне несколько цифр.

— Хорошо, Иосиф Виссарионович, я запомнил, — сказал я устами иллюзии головы на столе Сталина и покивал ею.

— Однако ви любите шутки, как я погляжу. Тогда, наверное, и телефонный аппарат не нужен?

— Вам он давно уже не нужен, товарищ Сталин. Для связи с любым человеком, вы мысленно вызывайте интерфейс блока управления ПНМ. Вас же учили всем этим пользоваться. Просто задавайте мысленно вопросы и формулируйте свои желания. Либо ваша память откликнется, либо подключится виртуальный учитель.

— Я как-то побаиваюсь всем этим пользоваться, — сознался Сталин.

— Осваивать новую технику всегда нелегко, — сказал я и продолжил: — Вызываете на внутренний экран список ваших контактов и связываетесь с тем, кто вам нужен. Если это обычный человек, то вы звоните ему на телефонный аппарат. Если его телефонный номер уже записан в контакте, достаточно мысленно нажать на экране его имя. Все действия производите мысленно. Или пользуйтесь голограммой, на которой нужные пункты можно выбирать пальцами. Если у вашего абонента установлена ПНМ без блокировки дополнительных возможностей, тогда вы звоните ему на номер его виртуального телефона, который присваивается ему при установке. Опять достаточно мысленно нажать в списке контактов его имя. Сам список контактов может быть большим. Сделайте мысленный запрос — работа с контактами и вам всё объяснят, покажут и помогут.

— Выходит, что я могу позвонить любому человеку в СССР из любого места, хоть из автомобиля?

— Не только в СССР, но и по всему миру. Нужно только номер телефона узнать. Составляйте свой телефонный справочник. Если вы что-то забыли, то задавайте мысленно вопрос, как сделать то, или иное действие. Постепенно научитесь пользоваться всеми возможностями, которые предоставляет вам установленная программа. Вы иностранные радиостанции слушаете?

— Нет, да и врут они все.

— Главное, что такая возможность у вас есть, и вы сами решаете, пользоваться ею или нет.

— Хорошо, когда можно с кем-то посоветоваться, — неожиданно заметил Сталин. — Когда общаешься с другим человеком, даже если это виртуальный человек, в голову приходят мысли, это помогает находить оптимальные решения тех или иных проблем. Вы не будете возражать, если я прикреплю к вам своего человека, который будет наделён определёнными полномочиями и сможет помогать вам решать текущие мелкие вопросы и проблемы? Хотя, возможно, я немного забегаю вперёд. Поговорим об этом сегодня вечером у меня на даче.

— Как скажете, Иосиф Виссарионович, можно и отложить этот вопрос, но, я согласен с вами, такой человек будет нужен. Возможно, даже и не один, а целая группа помощников.

— Тогда, в поездку ко мне на дачу возьмите в качестве сопровождающего одного такого моего человека.

— Давайте вашего сопровождающего, мне же легче будет от вашей охраны отбиваться. Как мы с ним встретимся?

— Я передам ему номер вашего виртуального телефона. Он позвонит вам в 4 часа пополудни, представится, и ви договоритесь о встрече. Придумайте для моего человека пароль.

— Хорошо, пусть при встрече скажет, что Пантагрюэль и Гаргантюа его лучшие друзья.

— Тогда уж скажите и свой отзыв, — ироничным тоном сказал Сталин, — в полном соответствии с правилами конспирации.

— 1991.

— Вот и договорились. Жду вас сегодня к 18–00 у себя на даче. До свидания, Василий Васильевич.

— До свидания, Иосиф Виссарионович, — сказала говорящая голова и исчезла.

Сталин положил трубку телефона и тут же поднял её вновь.

— Товарищ Поскрёбышев, зайдите ко мне.

Когда секретарь вошёл, Сталин подвинул к нему листок бумаги с фотокарточкой.

— Мы назначаем товарища Харитонова Василия Васильевича начальником 13-го спецуправления общего отдела ЦК. Подготовьте соответствующий приказ от моего имени и спустите его в отдел кадров. Подготовьте для товарища Харитонова удостоверение.

— Хорошо, товарищ Сталин. К какому сроку сделать?

— Удостоверение подготовьте к трём часам пополудни, а всё остальное текущим порядком. Да, и позвоните в гараж ЦК и включите товарища Харитонова в список обслуживаемых лиц.

— Хорошо, товарищ Сталин. Разрешите идти?

— Да, и соедините меня с товарищем Иегуда.

Поскрёбышев вышел, а Сталин взял со стола пустую курительную трубку и, посасывая её, прошёл к окну. Да, наступила пора встретиться с инопланетянином и выяснить, какую поддержку от него он может получить и что Ланс может за неё потребовать. Он понимал, что эта поддержка может быть весьма существенной и многогранной. Да хоть что-нибудь бы получить. Например, координаты месторождений золота, алмазов, нефти. Нужны даже не столько координаты, сколько не хватает нужных специалистов, грамотных рабочих, финансов и производственных мощностей, чтобы освоить уже разведанные месторождения золота и нефти.

Тогда появились бы деньги на проведение индустриализации и реформирование армии. Вооружить её современным оружием, танками, самолётами, артиллерией. Заменить конный транспорт тягачами и автомобилями. Успеть подготовиться ко второй мировой войне. Не допустить таких ужасающих потерь, какие были на планете-двойнике. Но сможет ли помочь Ланс в освоении уже известных месторождений? Разве что он знает месторождения, которые расположены ближе и более удобны для их разработки.

Никакого рычага давления у него на Ланса нет. Более того, судя по его возможностям мага, он может совершенно незаметно для окружающих физически устранить любого неугодного ему человека. Поэтому нужно выбросить из головы любые мысли о контроле над ним. Единственный путь, который видел Сталин, это стать ему другом, чтобы он сам предложил свою помощь. А для этого нужно знать, как и где Ланс жил до сих пор, чем занимался, какие у него цели. Нужно проникнуться его проблемами, и по возможности помочь ему.

Одновременно с этим можно попробовать подвести к нему девушку, которая смогла бы стать ему верной спутницей жизни и оказать на него нужное влияние и убедить его оказывать нам посильную помощь.

Нужно пробовать разные подходы к этому человеку. Одно не исключает другого. Можно будет попробовать без всяких хитростей предложить ему сделку. Слишком много он вряд ли запросит, думаю, что наши возможности ему прекрасно известны.

— Вот тогда, может быть, — подумал Сталин, — он и получит долгожданную помощь в строительстве социализма в этой стране и сможет окончательно утвердиться в высшем эшелоне власти и укрепить свою личную власть.

Как и в реальности Земля-1, он радикально решит вопрос с Троцким и ещё с рядом товарищей, которых он не желает видеть рядом с собой ни в каком качестве, поскольку совершенно им не доверяет. Эти идиоты мечтают о всемирном хаосе под названием мировая революция, а ему нужна только Россия, сильное и независимое от Запада государство, богатое и процветающее.

Главное на ближайшее время, это успеть подготовиться к войне с германским фашизмом и выиграть её за возможно более короткий срок и с меньшими людскими и материальными потерями. А уж потом можно будет подумать о том, как обустроить страну дальше, по какому пути направить её развитие.

То, как развивались события на планете Земля-1, укрепило его в своих сомнениях, возникших у него после просмотра фильмов о Содружестве. Никакой коммунизм в ближайшую пару столетий на Земле невозможен. Да, социализм построить можно, но и это в России не удалось сделать по-человечески. СССР развалился сам по себе, на ровном месте, без войны в мирное время в результате целого ряда допущенных стратегических ошибок. А партия большевиков переродилась и потеряла опору в массах.

А ведь кое-что можно сделать уже прямо сейчас, не откладывая в дальний ящик. Например, вполне можно разрешить семейное и индивидуальное предпринимательство и разрешить приобретать любое жильё в частную собственность, в том числе и в многоквартирных домах.

Мысли Сталина прервал звонок телефона. Он поднял трубку и сказал:

— Слушаю.

В ответ он услышал голос наркома внутренних дел, Генриха Ягоды:

— Ягода у аппарата, товарищ Сталин.

— Товарищ Ягода, вы не забыли о моей просьбе подыскать для одного моего человека двух-трёх подготовленных девушек на роль помощников и телохранителей?

— Конечно, не забыл, товарищ Сталин, я выполнил ваше поручение. В нашем ведомстве есть специальные курсы для подготовки женского персонала для службы в наших подразделениях. Как раз в прошлом месяце состоялся очередной выпуск одной из таких групп, которую готовили по достаточно широкому профилю в течение года. Они умеют печатать на пишущих машинках, как с русским алфавитом, так и с латинским, знакомы с делопроизводством, умеют водить автомобиль, знают приёмы японской борьбы джиу-джитсу, могут выполнять функции телохранителей. Кроме этого все они имеют навыки стрельбы из стрелкового оружия, прыгали с парашютом, все как на подбор красавицы и умницы. И это далеко не весь перечень их умений и навыков. Все выпускницы получили звание сержанта государственной безопасности. По моей просьбе семь самых лучших курсанток из этого выпуска направили к нам в центральный аппарат ГУГБ НКВД. Сейчас они живут в нашей ведомственной гостинице и находятся в ожидании дальнейших распоряжений. Если вы желаете сами участвовать в дальнейшем отборе, то это можно организовать в любое удобное для вас время.

— Спасибо, товарищ Ягода. И что, они все удовлетворяют тем требованиям, о которых я вас просил?

— Да, товарищ Сталин, я прекрасно помню ваши требования. Возраст, рост, физическая подготовка, внешняя привлекательность, высокая внутренняя культура и интеллект. Личная преданность нашей партии и делу построения социализма в нашей стране. Честно сказать, товарищ Сталин, лично я их ещё не видел, но все ваши пожелания я передал начальнику курсов. Очень надеюсь, что он действительно прислал лучших своих выпускниц.

— Тогда давайте, для начала, вместе на них взглянем, а уж потом я приму решение. Организуйте нам встречу, скажем, часика через полтора. Успеете?

— В вашем кабинете, товарищ Сталин?

— Да.

— Успеем, товарищ Сталин.

— И сами приходите.

Конец 1-й части 3-й книги

Ижевск, Воложка, 2018-2023

Глава 1 Группа поддержки

Ровно в 16 часов вечера у меня по виртуальному телефону пошёл вызов, который я незамедлительно принял:

— Слушаю вас.

— Это товарищ Харитонов? — раздался в моей голове звонкий девичий голос.

— Да.

— Здравствуйте, товарищ Харитонов, меня зовут Варвара Ригель. Я ваша помощница и телохранительница.

— Здравствуйте, товарищ Ригель, слушайте своё первое поручение. Вы водить машину умеете?

— Да.

— А водительские права есть?

— Есть.

— Тогда позвоните по телефону N и закажите для меня автомашину для поездки на дачу товарища Сталина без водителя. Подъезжайте за мной к гостинице Метрополь на площади Свердлова. Как приедете, позвоните мне. У входа в гостиницу не маячьте. Подождите меня на площадке напротив ресторана. Мою фотографию вам показывали?

— Да.

— А вот мне вашу фотографию не показывали. Поэтому ждите меня в машине. Не забудьте сообщить мне номер автомобиля и его марку. Паролём и отзывом обменяемся при личной встрече. Вам всё понятно?

— Да, взять автомобиль и заехать за вами в гостиницу Метрополь. По прибытии доложить вам по телефону и ждать в машине на стоянке напротив ресторана.

— Приступайте к выполнению.

— Слушаюсь, конец связи.

Закончив разговор с девушкой, я открыл малый портал в кабинете Сталина. Свою метку я внедрил в чернильный прибор из малахита, стоявший на его столе, ещё во время сегодняшнего утреннего телефонного разговора. Кабинет был пуст, но обещанное мне удостоверение с красными кожаными корочками, лежало на столе. Забрав его, стал внимательно изучать. На обложке золотым тиснением крупными буквами было написано:

Центральный комитет ВКП(б).

Открыв корочки, сверху на левой стороне увидел надпись:

Удостоверение № 0210.

Ниже слева была наклеена моя фотография, размерами 2,5 см на 3 см, а рядом, справа от неё были вписаны фамилия, имя, отчество. Чуть ниже шла надпись:

"Начальник 13-го спецуправления общего отдела ЦК ВКП(б)".

Далее:

"Действительно по 31/хii 1936 г".

"Генеральный секретарь ЦК ВКП(б)" ______________

За секретаря ЦК расписался Сталин.

Последней строчкой шла неразборчивая подпись начальника отдела кадров общего отдела ЦК. Большая круглая печать накрывала уголок фотокарточки и часть подписи Сталина.

На правой внутренней стороне обложки, сверху мелким шрифтом был набран следующий текст:

"Всем партийным и государственным органам власти на территории СССР, а также командованию частей и подразделений РККА и РККФ независимо от места их дислокации рекомендуется оказывать всевозможную помощь и содействие предъявителю сего документа".

Оставшейся незаполненной части обложки должно было хватить, чтобы дважды продлить срок действия удостоверения.

Я захлопнул корочки и задумался. А ведь мне достался весьма значимый документ с весомыми полномочиями. Ясно, что Сталин что-то хочет получить от меня и этим удостоверением демонстрирует мне своё расположение. А если вспомнить его обещания относительно квартиры и прочих благ, то нетрудно догадаться, что он сегодня вечером будет просить у меня помощь. А что сейчас нужно товарищу Сталину? Во-первых, как и Наполеону в своё время, ему нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги. Во-вторых, ему нужны грамотные кадры, причём во всех структурах. Я почувствовал, что моей спокойной жизни пришёл конец. Хорошо, что МГУ успел окончить. Работы впереди ожидается невпроворот.

Мои думы прервал вызов от Варвары:

— Это Варвара Ригель, товарищ Харитонов, мы приехали, — раздался в моей голове её голос.

— Иду, — ответил я и направился на выход из своего кабинета. Мой рабочий день был окончен, как и моя работа здесь. Я, конечно, ещё загляну сюда, заберу свои личные вещи, но тот факт, что завершается важный этап моей жизни, не вызывал у меня сомнений.

Проходя мимо стойки регистрации, я увидел, там высокую девушку в военной форме. Судя по всему, на выход она не торопилась. По мне она просто скользнула глазами и более не обращала на меня никакого внимания. Ей было лет 19–20, светло-русые волосы выбивались из-под слегка сдвинутой на затылок пилотки. Ростом она была совсем немного ниже меня, а военная форма только подчёркивала достоинства её гибкой, спортивной фигуры.

— А не Варвара ли это? — мелькнула в моей голове мысль. — Но ведь она должна ждать меня в машине. Нет, это просто совпадение.

Хотел уйти по-английски, не прощаясь, но, как назло, на ресепшене сидела Ядвига. Подождав, пока я подойду, она спросила:

— Ты ведь завтра выходной?

— Да, — настороженно ответил я.

— Слушай, ты не сможешь завтра подменить Инну? Она очень просила дать ей выходной. У неё жених приезжает, говорит, решается её судьба.

— Надо же, какое совпадение, — ответил я, — у меня сегодня вечером тоже судьба решается, поэтому обещать не могу. Боюсь, что я вообще сегодня последний день работал.

Ядвига недоумённо смотрела на меня.

— Ты шутишь? — неуверенно спросила она.

— Завтра в 7 часов утра я позвоню тебе и скажу точно, смогу я подменить Инну или нет.

— Ты действительно собираешься уходить?

— Да.

— Нашёл другую работу?

— Нет, Ядвига Марковна, я решил стать военным и поступить в военное училище.

— А как же МГУ? Или тебя оттуда отчислили? Так мы этот вопрос решим.

— Нет, я сам так решил, стране нужны грамотные командиры.

Ядвига вышла из-за стойки и подошла ко мне вплотную.

— Я знала, чувствовала, что ты уйдёшь, просто не думала, что это случится так скоро.

Она, не обращая никакого внимания на стоящую рядом девушку в военной форме, обняла меня и поцеловала в губы.

— Спасибо тебе за всё, — шепнула она мне в ухо и, сделав шаг назад, сказала: — Не забывай нас, заглядывай при случае.

Тут в наш разговор вмешалась девушка в военной форме. Она подняла руку, привлекая наше внимание, и сказала, обращаясь к Ядвиге Марковне:

— Вы не могли бы мне помочь? Подскажите, пожалуйста, в каком номере остановился товарищ Харитонов Василий Васильевич?

— Глазки у Ядвиги вильнули в мою сторону, но тут же холодно уставились на девушку:

— Среди наших постояльцев нет человека с такой фамилией.

— Но вы же слышали, как я несколько минут тому назад звонила ему вот по этому вашему телефону.

— Это городской телефон, с него нельзя позвонить на наш внутренний телефон. То есть, можно, но сначала нужно его переключить на нашу внутреннюю линию. Это может сделать дежурный администратор со специального пульта управления.

Тут неожиданно Ядвига разозлилась:

— Почему я вам должна всё это рассказывать? Вы вообще кто? Что-то я такой формы, что на вас надета, раньше не видела.

— Это новая форма начальствующего состава Главного управления государственной безопасности НКВД. Я сержант государственной безопасности, моя фамилия Ригель.

Всё это время я стоял и лихорадочно соображал, что мне делать. Как только она произнесла мой псевдоним, я понял, что это Варвара. Какого чёрта она здесь торчит? Кажется, я ей чётко приказал ждать меня в машине на стоянке. Я принял решение тихо уйти и на прощание помахал рукой Ядвиге, оставляя девушек разбираться между собой. Но тихо уйти мне не удалось. Варвара преградила мне путь и, внимательно меня разглядывая, приказала:

— А вы, гражданин, будьте добры, предъявите документы.

— В чём дело? — выскочила из-за стойки, вернувшаяся на своё место Ядвига. — Что здесь происходит? На каком основании вы здесь устраиваете проверку документов. Товарищ Берестов здесь работает моим помощником, а я старший администратор гостиницы.

— А вы не вмешивайтесь в работу органов НКВД, гражданка старший администратор.

— Я вот сейчас позвоню Генриху Григорьевичу и пожалуюсь на вас. Покажите-ка вы сначала свои документы, товарищ Ригель, пока ещё сержант государственной безопасности.

Варвара на секунду опешила, потом сказала:

— Вы вообще не имеете права проверки документов, тем более у работников НКВД, а жаловаться вы можете кому угодно.

Она снова повернулась ко мне и сказала:

— Если вы не предъявите мне свои документы, я буду вынуждена задержать вас до выяснения вашей личности.

Я обратился к своей начальнице:

— Ядвига Марковна, не тревожьте товарища Ягоду по пустякам. К счастью мой паспорт у меня с собой.

Варвара при этих словах слегка побледнела, но продолжала требовательно смотреть на меня. Я достал свой паспорт и протянул его ей. Варя взяла паспорт, открыла его, сверила фото в нём с моей физиономией и стала изучать, время от времени бросая на меня быстрые взгляды. Я скорчил насмешливую физиономию и наблюдал за ней. Мне было интересно, как она будет выходить из создавшегося положения.

— Вы тоже будете утверждать, что среди ваших постояльцев нет товарища Харитонова? — спросила она, возвращая мне паспорт.

— Утверждать не берусь, я этого просто не знаю. Может быть, и есть.

— Вот видите, — повернулась Варвара к Ядвиге. — Ваш помощник не делает таких категоричных суждений в отличие от вас. Помогите мне найти его. Вдруг с ним что-нибудь случилось. Вообще-то я его телохранительница. Если с ним что-нибудь случится, виноватой буду я.

— Как же вы упустили своего подопечного? — ехидно спросила Ядвига.

— Я могу, наконец, идти, или вы меня уже арестовали? — раздражённым тоном спросил я, обращаясь к Варваре.

— Да, юноша, вы можете быть свободны, — снисходительно бросила она мне через плечо.

Я вышел из гостиницы и осмотрелся. Прошёл на площадку, где обычно оставляли автомобили посетители нашего ресторана, и тут до меня дошло, что номера автомобиля Варвара мне не сказала.

Я растеряно огляделся и мой взгляд остановился на двух новеньких эмках, стоящих рядышком друг с другом. Я знал из материалов Саввы, что это новая отечественная модель автомобиля ГАЗ-М1, получившая в народе ласковое прозвище "эмка".

— Или не успевшая ещё получить его, — подумал я. — Вот и появилась первая проблема, связанная с нашим двойником, Землёй-1. Вот это знание марки автомобиля, оно из нынешней реальности, или полученное от Саввы, из истории Земли-1? Здесь, этот автомобиль только-только стали выпускать. Первые автомашины пошли понятное дело в распоряжение ЦК и Совнаркома. Думаю, что здесь её народное название “эмка” ещё не успело появиться. Вот так ляпнешь где-нибудь и … И что? Не нужно воображать себя Штирлицем в тылу врага. Но и распускать язык, тоже не стоит, — одёрнул я себя. — Ладно, как-нибудь приспособлюсь, — успокоил я себя, направляясь к ближайшей эмке и набрасывая на себя иллюзию Харитонова.

Подошёл к машине со стороны водителя и постучал в окошко. Стекло опустилось, и на меня уставились глаза ещё одной девицы, чем-то неуловимо похожая на Варвару, так же, как и она одетая в военную форму, только в отличие от неё не в юбку, а в брюках.

— Ну, да, — подумал я, — она же водитель.

У меня, наверное, был такой недоумевающий вид, что девица не удержалась и хихикнула.

— Анна Земская, — представилась она, — у меня, как и у Варвары, Пантагрюэль с Гаргантюа в друзьях числятся.

Назвав пароль, она требовательно посмотрела на меня.

— Один, девять, девять, один, — чётко назвал я цифры отзыва.

— Садитесь, — ответила Анна, открывая мне дверку автомобиля, с другой стороны.

Я обошёл машину и уселся рядом с ней.

— Здравствуйте, — раздался ещё один девичий голос с заднего сидения.

Я обернулся в изумлении, чтобы встретиться глазами с ещё одной валькирией. Она, как и Варвара была в гимнастёрке и юбке. На голове фуражка.

— Саша, — сказала валькирия, и протянула мне руку, которую я автоматически пожал, отметив, что она была жёсткой, далёкой от мягкой женственности.

— Василий Васильевич, — ответил я, — очень приятно. А мне говорили только об одном сопровождающем.

— А товарищ Сталин сказал, что вам, возможно, вскоре понадобится больше помощников и решил направить к вам всю нашу группу, семь человек.

— И где остальные? — спросил я, сам уже догадываясь.

— Во втором автомобиле, — ответила Саша.

— Кто главный в вашей группе? — спросил я.

— Я, — ответила Саша, — сержант государственной безопасности Александра Сосновская.

— Тогда пойдёмте знакомиться, — предложил я.

Мы вышли из машины и дверцы, стоящей за нами эмки, распахнулись, выпуская наружу ещё четырёх девушек. Двое из них были в брюках, двое в юбках. На ногах у всех были хромовые сапоги. Они подошли к нам и встали строем. Я подошёл к первой и протянул руку:

— Харитонов.

— Ропацкая Ева.

— Харитонов.

— Вайдель Зоя.

— Харитонов.

— Варич Маргарита

— Харитонов.

— Серова Людмила.

Я обернулся к Саше и спросил:

— А где Варвара Ригель?

— Она пошла встречать вас в гостиницу.

— Она получила от меня по телефону чёткие инструкции ожидать меня в машине.

— Разрешите, я сбегаю за ней, — сказала Саша.

— Нет, не разрешаю.

— Но мы не можем её бросить, — возразила Саша.

— Вы всегда оспариваете приказы своих командиров?

В этот момент показалась бегущая к нам Варвара. Подбежав ко мне, она сказала:

— Извините, я хотела вас встретить, но вы, видимо, вышли через служебный вход.

Я, не говоря ни слова, отвернулся от неё и сказал, обращаясь к старшей группы:

— Вообще-то помощники мне будут нужны, но не абы кто. Они должны быть исполнительными и получив от меня задание стараться выполнить его в полном объёме и в назначенные сроки. Разумную инициативу, конечно, можно проявлять, но, если я прошу чего-то сделать, то это нужно сделать.

— Товарищ Харитонов, — услышал я за спиной голос Варвары, — я могу объяснить свои действия.

— Ага, боец объясняет командиру причину неисполнение приказа, — ехидно сказал я, — картина Репина называется.

— Но мы ведь не в армии, — возразила Варвара.

Я внимательно посмотрел на девушку и вздохнул:

— Вот поэтому, вас женщин и не привлекают к службе.

Оглядел своё воинство и добавил:

— Придётся мне сегодня попросить у товарища Сталина какое-нибудь звание сотрудника НКВД выше вашего сержантского, а то чувствую я, что у нас с вами никакой дисциплины не будет. А может лучше сразу попросить заменить вас парнями? Нужно будет обдумать этот вопрос.

Я сделал вид, что не замечаю переглядывания девушек, в то время как эмоциональный фон, можно сказать, бурлит по всему спектру от простого недоумения до яростного возмущения. Хотя нужно отдать должное девушкам, свои эмоции наружу не выплёскивают, не позволяют себе даже малейшего их проявления. Чувствуется выучка, что обнадёживает. Ну, будем посмотреть дальше, как говорится. Хотя поведение Ригель меня насторожило, если все они такие гонористые, то мне такие помощницы не нужны.

— Я вас беру в свои помощники с месячным испытательным сроком. А сейчас вместе со мной к товарищу Сталину поедет Анна Земская и Людмила Серова. Остальные пока свободны. Товарищ Сосновская, я свяжусь с вами в понедельник.

— А можно мы будем сопровождать вас на второй машине, — спросила она.

— Ну вот, опять, неужели я неясно выразился?

— Вы сказали, что остальные могут быть свободны. Ну, а раз мы свободны, то мы хотели бы сопровождать вас в этой поездке.

— Вас где расквартировали?

— В ведомственной гостинице.

— Вот и возвращайтесь туда.

— Если мы туда вернёмся, то вы нас уже больше не увидите. Нам сказали, кого вы не возьмёте, те получат новые назначения.

— Значит вас отправили в моё полное распоряжение, так?

— Так.

— Подождите меня здесь.

Я вернулся в гостиницу. На ресепшене сидела Кристина, Ядвиги не было. Меня она, конечно, не узнала. Моя иллюзия имела не только другую внешность и голос, но и одежду. Я поздоровался с ней и спросил:

— Мне нужно на три дня разместить 7 девушек. У вас таких больших номеров, наверное, нет?

На самом деле я знал, что такие номера есть. Их было немного, но они были. Они были рассчитаны как раз на такие случаи.

— А вот и есть, только они все люксовые, 35 рублей в сутки, — ответила Кристина.

— Надеюсь душ там имеется?

— Конечно. Две туалетные комнаты, совмещённые с душевыми кабинками, и ещё она комната с ванной, туалетом и душевой кабинкой. Кроме этого, 3 спальни с двумя кроватями в каждой, кабинет с диваном и просторная гостиная с большим обеденным столом, стульями, двумя диванами, баром, большим холодильником и телефоном, разумеется. Ну, и все услуги, которые предоставляются жильцам люксовых номеров — доставка еды в номер в любое время суток, вызов в номер парикмахера, стирка и глажение одежды, включая её мелкий ремонт.

— Пойдёт, — сказал я, — давайте оформлять заказ. Пять девушек заселятся прямо сейчас, две других подойдут скорее всего завтра.

Прежде, чем уехать, я выдал Сосновской 500 рублей и сказал:

— Это аванс, по сто рублей каждой. Стасовой и Земской я выдам сам. Номер проплачен на четверо суток, до полудня среды. В понедельник я выйду на связь. Машину сдайте обратно в гараж.

Глава 2 По дороге на дачу Сталина

— Поехали, — скомандовал я, садясь на заднее сидение эмки, — к товарищу Сталину опаздывать не рекомендуется.

Анна была за рулём, Люда сидела рядом с ней. Машина заурчала и тихо стронулась с места. А я откинулся на спинку сидения. Мне было о чём подумать перед встречей с вождём. Но прежде чем углубиться в свои мысли всем девушкам поставил ПНМ-плюс. Свои метки я им всем успел поставить. Вслед за ПНМ сразу же поставил учебные базы диверсанта и разведчика до 3-го ранга включительно.

А больше им не понадобится. Там им и рукопашку дадут, и качать маятник научат, включая интуитивную стрельбу без прицеливания. И остальные премудрости волкодавов и скорохватов тоже там присутствуют. А умение проникать на объекты стратегического назначения для проведения диверсионных актов им пока без надобности, равно как и умение пилотировать малотоннажные космические корабли, которые отрабатываются в 4-м и 5-м рангах этой базы.

Закончив с передачей учебных баз, вернулся мыслями к предстоящему разговору со Сталиным. Скорее всего, он обязательно спросит меня, какую цель я преследовал, поставив ему ПНМ, а затем рассказав о двойнике нашей планеты. Какого ответа от меня он ждёт, мне тоже было ясно. Он эту мысль выразил явно в разговоре со мной. Ну, что ж, не будем разочаровывать его, тем более, что он прав. Мне действительно не понравилась вся дальнейшая история моей страны из реальности Земля-1.

Во-первых, мне очень не понравились цифры потерь военнослужащих и гражданского населения СССР в Великой Отечественной Войне. Общее их количество колеблется в пределах от 25 до 27 миллионов человек. А некоторые историки на Земле-1 считают ещё и не родившихся детей. Величина демографической впадины легко просчитывается. И тогда цифра потерь гражданского населения возрастает ещё больше.

Во-вторых, мне не нравится государственное устройство нашей страны. Даже, если оставить СССР, то мне не нравится, в каком направлении шло его развитие. Учитывая его неизбежный распад на отдельные, независимые государства, необходимо менять политику отношения России к союзным республикам. Необходимо прекратить их бездумное инвестирование за счёт России. Моё предложение — это переход от союза республик к их конфедерации. Помощь оказывать можно и нужно, но за счёт кредитов, которые никогда и никому не списывать и не прощать. Как показывает история, нам почему-то никто кредиты не списывал и не собирается это делать. И соразмерные вложения средств от каждой республики в оборону (например, определённый процент от ВВП республики) и ещё некоторые статьи расхода общего бюджета.

После войны в такую северо-восточную евразийскую конфедерацию (СВЕАК) могли бы войти и некоторые страны Европы.

Конечно, могут быть и другие решения. Пусть собираются руководители союзных республик и прорабатывают этот вопрос. И пусть каждая республика развивается в том направлении, в котором хочет.

Ясно, что все ключевые производства ВПК (военно-промышленного комплекса) должны быть в России, на Урале и в Сибири в первую очередь. Тут, по-моему, и обсуждать нечего.

И, наконец, в-третьих, в России пора заканчивать с национальными образованиями. Границы административных областей должны устанавливаться исходя из хозяйственных нужд, как это и было в царской России, а не по местам проживания граждан той или иной национальности. Сейчас уже ясно, что эту реформу лучше всего провести после победоносного завершения Великой Отечественной Войны, в которой победит единый советский народ, а не отдельные нации. Это будет время, когда наш народ как никогда будет ощущать своё единство, а не замыкаться в рамках своих автономий и союзных республик.

Кстати, всем союзным республикам можно будет предложить войти в состав России на добровольной основе. И пусть выбор сделает сам народ. И пусть каждая республика, принявшая решение войти в состав России понимает, обратного пути не будет. Или потеря своей государственности и слияние с Россией или создание своего государства со всеми его правами, но и обязанностями.

И душить в зародыше всякое подобие национальной розни. Россия многонациональная страна, но у всех её граждан будет только одно название — русич (русичка, русичи), что означает русский человек.

Можно, конечно, предложить народу выбрать одно из нескольких названий (русич, русин, россиянин, русский). Провести широкое обсуждение, выслушать мнения историков, филологов и прочих специалистов, и завершить его референдумом, поставив раз и навсегда точку в этом вопросе. И закрепить это название в конституции страны.

В мире полно примеров того, когда при объединении двух или более народов в одном государстве они продолжают по-разному идентифицировать себя. В результате все получают постоянный очаг национальной напряжённости.

В то же самое время, немало примеров того, когда объединившиеся в одно государство народы получают одно общее название, одну общую национальность и как результат никакой национальной розни, типа: "Я чатланин, а ты пацак, а потому ты должен носить в носу колокольчик и при встрече со мной должен делать "ку" три раза". (Цитата, возможно не точная, из советского кинофильма “Кин-дза-дза” реальности Земля-1.)

Тем временем наш автомобиль внезапно остановился, прерывая мои мысли.

— Что случилось, Аня? — спросил я водителя.

— Милиция дорогу перекрыла. Наверное, авария случилась или ремонт идёт.

— А где мы находимся? — поинтересовался я, прислушиваясь к своей недовольно заворочавшейся интуиции.

— Поворот на Фили мы уже проехали, а до поворота на дачу товарища Сталина ещё километров 5–6.

— Разрешите разведать обстановку, товарищ Харитонов, — обратилась ко мне Люда Серова.

Я не успел дать своё согласие, так как в этот момент у меня сиреной взвыла моя интуиция. Практически не задумываясь, я вытащил на свет божий заклинание полной защиты и растянул её на весь салон.

В тот же миг правый борт автомобиля прошила пулемётная очередь. Девушки завизжали, но быстро взяли себя в руки и замолчали, а Люда крикнула:

— Выходим налево и падаем на землю! Оружие к бою!

Вслед за первой очередью по автомобилю буквально через мгновение прошлась вторая. Пули дырявили дверцы и разбивали стекла, но вязли в моей защите и падали на пол.

Люда сидела справа от Анны и сейчас, одной рукой открывала дверцу автомобиля с моей стороны, а другой, бесцеремонно выталкивала мою тушку из машины. В этот момент моё сознание автоматически перешло на ускоренный режим работы. Поэтому для меня всё дальнейшее происходило медленно. Более того, моё сознание разделилось на две части, и одна из них вышла из тела и поднялась над автомобилем на пару десятков метров.

Сверху мне было отчётливо видно наш автомобиль и себя самого, укрывшегося за левым задним колесом. Справа от меня лежала Люда. Она прикрывала меня от вероятного огня с дороги. Слева пристроилась Анна. За нами обнаружились два армейских грузовика с красноармейцами, которые активно спрыгивали на дорогу и залегали в кювете. Ещё два грузовика с красноармейцами стояли в паре десятков метров впереди нас.

В этот момент я подумал, что нужно будет позаботиться о вооружении своих телохранительниц и снабдить их автоматическим оружием. Но современное стрелковое вооружение слишком тяжёлое для них и нуждается в доводке.

— Нужно будет взять за основу какой-нибудь автомат из реальности Земля-1, — подумал я, — из самых последних разработок, предназначенных для спецназа и скопировать, а потом и создать образец с помощью магии трансформации и мутации. Проверить его на стрельбище и если всё будет нормально, то скопировать несколько десятков. С помощью магии, естественно. И предусмотреть возможность самоуничтожения, если его попытаются разобрать чужие руки. Можно вообще сделать привязку этого оружия к своему хозяину. В этом случае оружие не будет стрелять в чужих руках.

И тела моих помощниц тоже нужно подработать — укрепить кости, мышцы, связки и сухожилия и усилить регенерацию тканей, ускорить реакцию. Хорошо бы нам собственный полигон заиметь и регулярно тренироваться там. И обмундирование, соответствующее подобрать для них, полевое и для постоянного ношения.

Эти мысли промелькнули в моем сознании за несколько секунд. Раздалась ещё одна пулемётная очередь, возвращая меня к действительности. Теперь стрельба велась уже по грузовикам, в которых к тому времени никого не было.

В ответ с обочины дороги началась беспорядочная стрельба. К пистолетным выстрелам девушек присоединилась густая пальба из винтовок. Красноармейцы, кажется, определили местоположение пулемёта, и подавили его своим огнём, поскольку он замолчал и больше не стрелял.

К дороге с обеих сторон подходил густой лесной массив. Но по обе стороны от неё до леса было метров 50 чистого пространства, если не считать невысокого кустарника, который это пространство начал осваивать.

Подлетев с дороги ближе к краю леса, откуда нас обстреляли, я поначалу ничего не увидел. Однако включив магическое зрение, я сразу обнаружил три ауры, продвигающиеся вглубь лесной чащи. Две из них вырвались вперёд, третья отставала. Спустился над ней и перешёл на обычное зрение. Подо мной, хромая, с трудом передвигался младший лейтенант государственной безопасности. Видно было, что он ранен в ногу, поскольку она была наспех перевязана прямо поверх брюк.

Со специальными званиями и знаками отличия для начальствующего состава ГУГБ НКВД я уже успел ознакомиться, когда изучал историю СССР планеты Земля-1.

Только набросил на раненого метку, как к нему вернулся один из вырвавшихся вперёд. Он был в форме сержанта государственной безопасности и ни слова не говоря, выстрелил раненому в голову. Я тут же усыпил сержанта и полетел дальше к третьему диверсанту. Тот был в форме лейтенанта ГБ и лежал, уткнувшись лицом в землю. Подлетев к нему ближе, увидел, то он тоже был убит выстрелом в затылок.

— Это же он следы зачищает после покушения на нас, — сообразил я про действия сержанта.

Подлетев к нему вплотную, снял копию памяти за ближайший месяц. Глубже копать, пока не стал.

— Куда он денется? — подумал я.

Наивность этого утверждения я понял значительно позже, когда узнал, что он не прожил и часа после своего задержания. Отравился ядом, ампула с которым была у него зашита в шве брюк около колена.

А пока, сделав над лесом полукруг, я прошерстил ближайшие окрестности на предмет других диверсантов и вернулся в тело.

— Прекращайте пальбу, — отдал я приказ девушкам.

Вскоре и красноармейцы прекратили стрельбу, и пошли к лесу, ведомые командиром с одним кубарём в малиновых петлицах. Младший лейтенант видать был толковым малым, поскольку уже через полчаса бойцы притащили из леса пулемёт, два трупа и одного пленного. Я малой частью сознания отслеживал их передвижения в лесу и когда они нашли сержанта, усыплённого мною, и обезоружили его, тут же снял с него своё заклинание. Так он обезоруженный едва не удрал от них, еле поймали, ну, и помяли его при этом слегка. Пара бойцов в этой короткой схватке пострадали. Одному диверсант выбил два передних зуба, другому повредил гортань. Обоих я исцелил. Чуть позже всем красноармейцам с этих грузовиков поставил ПНМ-плюс.

Впоследствии я узнал, что в паре километров далее милиция обнаружила на обочине просёлочной дороги хорошо замаскированный мотоцикл с коляской шведского производства.

Тем временем, видя, что к Сталину мы опаздываем, я связался с ним по виртуальной связи и доложил обстановку.

— Ждите там мою охрану, никуда не уходите, — приказал Сталин. — К вам подъедет капитан государственной безопасности товарищ Скороходов. Он видел вашу фотографию и должен вас узнать.

Тем временем я с сопровождающими меня девушками подошёл к первому грузовику, около которого встретил армейского командира в звании лейтенанта. Увидев двух девушек в военной форме и звании сержантов ГБ, он подтянулся и, не скрывая своей заинтересованности, спросил:

— Так это по вам пулемёт отработал? Из-за вас и нам досталось. У меня водителя ранили.

— Выходит так, — ответил я. — Спасибо вам огромное. Вы старший?

— Да, лейтенант Туров.

Я протянул ему руку и поблагодарил:

— Спасибо вам, товарищ Туров, моя фамилия Харитонов. Я ваш должник, может, свидимся ещё когда-нибудь.

Люда с Анной тоже пожали ему руку, а Земская ухитрилась чмокнуть его в щёку, на что я мгновенно отреагировал:

— Товарищ Земская, выручите лейтенанта Турова. У него водителя ранили. Я прошу вас оказать водителю медицинскую помощь, и потом подмените его за рулём. Когда нужда в ваших услугах отпадёт, возвращайтесь в Москву в гостиницу Метрополь. Деньги я вам выдал.

— Слушаюсь, товарищ Харитонов, — приняв стойку смирно, покаянно ответила Анна.

А Люда из-за моей спины показала ей кулак. Да, когда мне нужно я включаю круговой обзор и контролирую всё вокруг себя.

Вскоре к нам подошли бойцы, нёсшие пулемёт и трупы. Отдельно вели задержанного.

— А где младший лейтенант? — спросил я Турова, но тот ответить не успел, потому что около нас остановился кортеж из двух автомобилей и грузовика с двумя десятками бойцов.

— Товарищ Харитонов? — безошибочно определил меня в толпе капитан ГБ, появившийся из первой машины.

— Да, — ответил я, глядя ему в глаза. Моя интуиция молчала, но я был настороже.

— Капитан государственной безопасности Скороходов, — козырнул он мне и протянул своё удостоверение.

Я отмахнулся, показывая, что это лишнее, но Люда, которая держалась рядом со мной, успела перехватить удостоверение капитана и теперь внимательно его изучала. Впрочем, ей хватило несколько секунд, после чего она вернула корочки капитану и откозыряла ему.

Через пятнадцать минут, наша покорёженная эмка была взята на буксир одним из грузовиков лейтенанта Турова, чьи повреждения оказались незначительными. Диверсанты в составе двух трупов и одного живого, но сильно помятого, вместе со своей охраной разместились на грузовике капитана госбезопасности Скороходова. Туда же втиснули пулемёт. Меня вместе с Людой усадили на заднее сидение одного из автомобилей Скороходова.

Понедельник, 31 мая 1936 года, где-то на Лубянке.

— Автомобиль, в котором ехал наш фигурант, был буквально изрешечён пулями с первой же очереди, товарищ майор государственной безопасности.

— Не тянитесь, капитан, не на плацу. Как же тогда он в живых остался и даже не ранен? Как мне доложили, ни он, ни обе сопровождающие его девушки не пострадали. Как такое могло быть? У вас есть хоть какое-нибудь объяснение случившемуся?

— Пока пулемётчик расстреливал автомобиль, красноармейцы попрыгали с грузовиков и залегли вдоль обочины дороги, практически сразу открыв ответный огонь из винтовок. А фигурант вместе с девушками под пулемётным огнём покинули автомобиль и укрылись за его колёсами.

— Это-то понятно, вопросов не вызывает. Непонятно, как они при этом ухитрились уцелеть.

— У меня нет ответа на этот вопрос, товарищ майор государственной безопасности.

— Откуда там четыре грузовика с красноармейцами объявились, выяснили?

— Выяснили, это абсолютно случайное совпадение. Предусмотреть такое заранее невозможно.

— Что по исполнителям?

— Проведена полная зачистка всей команды ликвидаторов, товарищ майор.

— Ладно, хоть здесь не облажались, — махнул майор госбезопасности, отпуская своего подчинённого.

Колдовство какое-то, — подумал майор, после того, как остался один в кабинете. — Вот как работать в таких условиях и что мне куратору докладывать, вот в чём вопрос. Неудачников нигде не любят, так и меня могут зачистить. Как любит к месту и без места повторять эта усатая сволочь: "незаменимых у нас нет". Нужно выяснить, кто именно из его группы телохранительниц был в машине вместе с фигурантом, и допросить их. А потом готовить новый теракт. Но уже не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. Никто в его окружении не должен чувствовать себя в безопасности, как и он сам. Интересно, кто он вообще такой и чем успел насолить моим кураторам?

Воскресенье, 31 мая 1936 года, дача Сталина в Кунцево.

— Доложите, товарищ Скороходов, что успели выяснить.

— Слушаюсь, товарищ Сталин. Предположительно были две группы диверсантов. Одна группа из трёх человек, это ликвидаторы, вторая — группа обеспечения, которая доставила на точку ведения огня пулемёт с боеприпасами и в трёх километрах от неё мотоцикл с коляской для отхода первой группы.

— Что рассказал задержанный диверсант?

Капитан виновато опустил голову.

— Что? — вскинулся Сталин.

— У него была с собой ампула с ядом, товарищ Сталин. Виноват, товарищ Сталин, не досмотрел.

Сталин помолчал, сдерживая гнев, вздохнул и махнул рукой:

— Продолжайте, товарищ старший лейтенант государственной безопасности.

Капитан, а теперь уже старший лейтенант, просветлел лицом, поняв, что отделался всего лишь понижением в звании. Наказание могло быть значительно худшим.

После подробного изложения происшествия он сказал в заключение:

— Осталось неясным два момента, товарищ Сталин. Как противник смог так быстро среагировать на поездку товарища Харитонова. Правда, есть предположение, что засада устраивалась вовсе не на товарища Харитонова, а на вас, товарищ Сталин. Ведь мы же с вами проехали вчера с опережением графика почти на час. Диверсанты этого не знали, и знать не могли, потому что решение было принято вами спонтанно. Как мне доложили наши оперативники, изучавшие все следы на местности, они провели на огневой точке не меньше двух часов. И после двух часов ожидания увидели легковой автомобиль в сопровождении четырёх грузовиков с красноармейцами. Вполне могли посчитать, что это ваша охрана, товарищ Сталин.

— Но это всего лишь ваше предположение, товарищ Скороходов, — укоризненно качая головой, сказал Сталин, намекая на его упущение с задержанным диверсантом.

— Да, товарищ Сталин, — вновь виновато склонил голову бывший капитан.

— Вы упомянули про два неясных момента. Поясните про вторую неясность.

— Первая же пулемётная очередь пришлась на правый борт автомобиля. Буквально через несколько секунд последовала вторая. Дверцы в хлам, стёкла вдребезги. Но все пули, влетая в салон автомобиля, словно натыкаются на невидимую преграду и опадают на пол. Как такое может быть, никто не знает и не понимает. В голову приходит только одно — колдовство.

Скороходов замолчал, продолжая смотреть на Сталина, ожидая его реакции. А тот только приподнял одну бровь и промолчал. Не дождавшись более внятного отклика, Скороходов продолжил:

— Если бы пули продолжили свой полёт, то, без сомнения, все люди, находившиеся в салоне, были убиты, плотность огня была очень высокой. Всё, товарищ Сталин. Старший лейтенант государственной безопасности Скороходов доклад закончил.

Сталин отпустил охранника и подумал, что возможно ответ на последний вопрос он услышит сегодня от самого товарища инопланетянина. Начинать с ним серьёзный разговор вчера он не стал, отложил на сегодня. Сейчас они вместе позавтракают и после него поговорят. Он возлагал на предстоящую встречу немалые надежды.

Глава 3 В гостях у Сталина

В первую очередь, как я и предполагал, Сталин спросил о мотивах, побудивших меня установить с ним контакт. Я ответил в ожидаемом им ключе и описал в общих чертах, какой хотел бы видеть нашу страну к концу 20-го века.

Не страну победившего социализма, которая развалится сама под напором правящей элиты, рвущейся к личному богатству и ничем не ограниченной власти, а страну, в которой построен государственный капитализм, без бандитов и олигархов. Страну, в которой крупные предприятия и разработка природных богатств остаются под контролем государства и в то же самое время с развитым частным предпринимательством, высокоэффективной экономикой, мощной армией и флотом, способных отстаивать государственные интересы в любом уголке земного шара. Страну, в которой живут свободные граждане, русичи, русские люди, с высоким уровнем жизни, имеющие возможность путешествовать по всему миру, свободно выбирать место своего жительства и род занятий.

— Мне импонирует ваше желание и цели, которые вы хотите достигнуть, — сказал Сталин, — хотя я склонен считать это не меньшей утопией, чем построение коммунизма в отдельно взятой стране. Но вы согласны со мной, что на первый план у нас с вами выходит подготовка к войне?

— Конечно, товарищ Сталин.

— А для этого нужны деньги, много денег. В истории наших двойников они там не успели полностью подготовиться, что и явилось причиной таких огромных потерь.

— Я не совсем согласен с вами, товарищ Сталин. Причины поражения РККА на первых этапах войны хорошо известны. Военные историки и исследователи провели анализ всех побед и поражений Красной Армии в Великой Отечественной Войне. В техническом плане страна вполне успела подготовиться. К моменту начала войны РККА не уступала Вермахту в области вооружений, по крайней мере, в количественном отношении. Однако в отличие от Германии, уже второй год как ведущей боевые действия, РККА и РККФ не имели боевого опыта, особенно опыта взаимодействия крупных военных соединений, а также сухопутных войск и авиации. Мы не были готовы, да и не готовились воевать в обороне и не имели возможности вести наступление. Общее настроение военных, да и всего народа был ошибочным. Помните лозунг: “Малой кровью и на чужой территории”. Это просчёт политического руководства страны. Как это не обидно звучит, но ошибки нужно признавать, хотя бы для того, чтобы не повторять их. Недаром русский народ иронично посмеивается над собой, говоря про грабли, на которые мы любим наступать. Первый этап войны проиграло в первую очередь наше высшее командование и политическое руководство. Старший командный состав тоже проявил себя не с лучшей стороны. Зато героически сражались и умирали рядовые бойцы и младшие командиры от сержантов до лейтенантов.

Сталин с помрачневшим от гнева лицом молчал и сосал пустую курительную трубку, пытаясь взять себя в руки. Давно уже никто не смел так с ним разговаривать. Его гость терпеливо ждал.

— И какой ви делаете вивод, товарищ Харитонов?

— С одной стороны продолжать то, что вы наметили делать и уже делаете, то есть проводить индустриализацию страны и поднимать её промышленность, готовить кадры. История СССР на Земле-1 показывает, что вы, товарищ Сталин, я, конечно, имею в виду вашего двойника, проводили правильную стратегическую линию, и её нужно продолжать. Со своей стороны, я выдам вам точные координаты нескольких месторождений золота, алмазов, нефти и других полезных ископаемых. Их разработка поможет вам уменьшить нагрузку на народ. Можно будет перестать экспортировать зерно и прочие продукты питания, которых нам самим не хватает и даже наоборот увеличить импорт фруктов и мясной продукции. Более того, я готов вложить личные средства в разработку этих месторождений.

Кажется, я смог удивить Сталина. Вот такого он от меня точно не ожидал.

— И какими средствами вы располагаете? — не скрывая своего сарказма, спросил Сталин.

— На сегодняшний день я оцениваю своё состояние примерно в полтора миллиарда долларов США, и оно продолжает быстро увеличиваться.

Глаза у Сталина округлились, лицо пошло пятнами.

— Ви нашли клад? — внезапно охрипшим голосом спросил Сталин.

— Нет, у меня свой бизнес, — ответил я, отслеживая реакцию собеседника. — В США меня знают под именем Барни Митчелла, совладельца Парижского Торгового Дома “Здоровье и красота” и всех его филиалов по всему свету. Кроме этого, я являюсь крупным акционером нескольких десятков солидных предприятий в разных странах Европы и САСШ, производящих шариковые авторучки, станки, строительную технику и прочую продукцию машиностроительной отрасли. Неплохой доход приносят деньги, вложенные в акции предприятий, ведущих разработку месторождений полезных ископаемых.

Я кивнул на шариковую ручку, лежащую на столе Сталина.

— Шариковые авторучки Митчелла, — задумчиво произнёс Сталин, — никогда не думал, что их изготовление является столь прибыльным делом. Это ведь технологии будущего времени, не так ли?

— Да, ближайшего будущего, товарищ Сталин. — На Земле-1 она была придумана в 1943 году. С моей помощью американские инженеры разработали технологию производства немного раньше. Никаких революционных открытий для этого не понадобилось. Обошлись уже имеющимся оборудованием.

— А ведь вы, наверное, обладаете знаниями технологий будущего и в военной области, товарищ Харитонов.

— Вот как раз технологиями я не обладаю. Например, я знаю о существовании автомата, признанного лучшим автоматом в послевоенном мире. Да и вы знаете о его существовании. Я говорю об автомате Калашникова. Если покопаться в нашей памяти, то мы сможем найти там его схему и возможно даже чертежи и фотографии. Но технологии его изготовления у нас с вами нет.

— А если привлечь самого Калашникова?

— Ему сейчас 16 лет.

— Ну, да, — понятливо кивнул Сталин, — он ещё никто.

— Можно поступить, как я с шариковой ручкой. Передать нашим оружейникам то, что мы с вами знаем об этом автомате и дальше пусть они сами думают, что с этими знаниями делать. Вдруг им удастся сделать его до войны? Только тогда этот автомат будет уже называться по-другому.

— Ну, мы в свою очередь, товарища Калашникова не обидим, ведь так, товарищ Харитонов?

— Ну, разумеется, — ответил я. — Но я боюсь бездумно внедрять технологии будущего в наш мир, кто знает, куда его при этом может занести. Я придерживаюсь политики небольших точечных изменений, чуть-чуть опережающих естественный ход развития. Чтобы в целом история нашего мира шла по пути нашего двойника. Иначе, она станет непредсказуемой и сведёт на нет все наши знания о ней.

— Здесь я с вами полностью согласен, товарищ Харитонов. Теперь, когда нам стало известно, как проходили боевые действия, можно предпринять некоторые контрмеры, например, уже сейчас форсировать строительство промышленных объектов за Уралом, — задумчиво сказал Сталин. — Так, с техникой всё понятно. А что вы можете предложить по кадровому вопросу в Красной Армии, товарищ Харитонов?

— В первую очередь, начиная с этого года лучших рядовых бойцов и весь младший командный состав, переводить на контрактную службу, разумеется, на добровольной основе и за хорошее денежное вознаграждение. Минимальный срок контракта назначить 5 лет. А через 5 лет начнётся война, и они продолжат службу по мобилизации. Но и в этом случае я бы предложил им продлить контракт ещё на пять лет или до окончания войны. Именно из контрактников выдвигать младший командный состав, командиров отделений и заместителей командиров взводов, старшин. Кстати, можно было бы сэкономить и в ближайшее время провести реформу в РККА и РККФ, приведя воинские звания, знаки отличия и форму к тому состоянию, которое они получили к концу войны. Извините, товарищ Сталин, что сую свой нос, куда меня не просят.

— Погоны вводить пока рано, товарищ Харитонов, а вот единоначалие, я думаю, уже вполне можно. Всех комиссаров перевести в замполиты, как это и было сделано на Земле-1. Мысль правильная, товарищ Харитонов, извиняться не за что. Но боюсь, что денег для контрактников у нас не найдётся.

— Тут будут проблемы не только из-за денег. Вблизи расположения военных частей придётся строить городки для семей кадровых военнослужащих, в том числе и для семей младшего командного состава служащих по контракту. Но попробовать-то мы можем? Финансовое обеспечение я беру на себя, 150–200 миллионов долларов в первый год я смогу выделить на эти цели. Потом у нас появится опыт, и мы поймём, какое количество контрактников мы сможем себе позволить. Я думаю, вы согласитесь со мной, что на контрактную службу нужно будет привлекать в первую очередь самых лучших бойцов и младших командиров со стажем службы не менее двух лет. Можно взять одну из лучших наших дивизий и постепенно перевести её рядовой и сержантский состав на контрактную форму службы.

— Пожалуй, можно будет попробовать в порядке эксперимента в войсках полной комплектности, — сказал Сталин. — Я думаю, что одной стрелковой дивизии будет мало. Нужно начинать с технических родов войск — авиация, механизированные части и артиллерия. Вы правы, нужно получить опыт, тогда можно будет вести разговор со знанием всех трудностей этого дела. Что ещё вы можете предложить по кадровому вопросу в нашей армии?

— У меня есть ещё одна просьба относительно моей финансовой помощи. Я предлагаю не светить моё американское имя. Если узнают, что Митчелл инвестирует СССР, тогда у меня могут начаться проблемы. А это, в свою очередь, скажется на величине моей помощи. Проработайте и этот вопрос со своими специалистами, не раскрывая моего имени, разумеется. Недоброжелателей и здесь хватает. Может быть стоит создать специальную финансовую структуру, с которой я мог бы контактировать инкогнито, под вымышленным именем? Например, фонд помощи строительства социализма в СССР?

— Хорошо, товарищ Харитонов, — сказал Сталин, сделав очередную пометку в своём блокноте, — ми подумаем. Продолжайте.

— В странах Содружества есть род войск, заточенных на решение специальных и особо сложных задач. Я подумал, что и нам не помешает иметь такие войска. Я предлагаю назвать их Силами Специальных Операций.

— ССО, — задумчиво сказал Сталин. — Название говорит само за себя. Войска, предназначенные для спецопераций, которые будут иметь соответствующую подготовку, как я полагаю?

— Это естественно, товарищ Сталин. И военнослужащих в эти части нужно будет набирать только из кадровых командиров и опытных контрактников. У них будет самое лучшее вооружение и денежное довольствие сделать там выше процентов на 25–30.

— А вас не смущает, что в Германии есть войска СС. Мы же знаем, что это за войска. Нюрнбергский трибунал на Земле-1 признал их виновными в военных преступлениях.

— Так вот одной из важнейших задач, стоящих перед ССО будет задача противодействия войскам СС. По сути, я предлагаю создать войска диверсантов, способных решать специальные задачи не только на линии фронта, участвуя в войсковых операциях, но и проводить широкомасштабные диверсионные рейды в тылу врага, а в своём тылу осуществлять противодиверсионные операции.

— А вы возьмётесь за формирование таких войск, товарищ Харитонов? — сказал Сталин.

— Нет, товарищ Сталин. Я не имею пока военного образования. Это у меня в планах. Я хочу за один год экстерном окончить одно из наших военных училищ и поучаствовать в предстоящих военных конфликтах. А через два года, я планирую поступить в одну из наших военных академий и успеть окончить её, тоже экстерном за один год. Вот такие у меня ближайшие планы. Но я согласен принять участие в обучении личного состава ССО. В моей памяти оказалось множество учебных баз Содружества военной направленности. Некоторые из них я изучил. А ещё у меня есть очень хорошие учебные базы подготовки разведчиков и диверсантов.

— Хорошо, товарищ Харитонов, мне нравятся ваши планы и предложения. Ми будем думать.

— Насколько мне известно, у вас имеются и свои очень хорошие специалисты в области диверсионной работы.

— Вы имеете в виду кого-то конкретно?

— Да, вы тоже его знаете, товарищ Сталин. Я имею в виду товарища Старинова Илью Григорьевича.

— Да, я помню его из истории Земли-1. Но мы привлечём его к нашим проектам чуть позже, после гражданской войны в Испании.

— Товарищ Сталин, у меня есть ещё одно предложение по личному составу РККА.

— Слушаю вас, товарищ Харитонов.

— Я предлагаю повысить образовательный уровень всех бойцов и командиров Красной Армии, а также курсантов военных училищ. Мне кажется, что все они должны иметь полноценное образование в объёме 10-ти классов средней школы или техникума, а лучшие из них иметь за плечами полный курс военного училища по какому-нибудь одному профилю. Войска насыщаются всё более сложной техникой, и недостаточное образование служит тормозом в её освоении.

— Ви предлагаете обучить всех красноармейцев и курсантов военных училищ с помощью учебных баз?

— Совершенно верно. У меня есть уже частично проверенная трёхранговая общеобразовательная учебная база. Первый ранг этой базы даёт начальное образование, соответствующее нашей начальной школе, 2-й ранг — это грубо говоря, семилетка, ну, а 3-й ранг даёт полный курс средней школы. Кроме этого я сейчас активно работаю над созданием учебной базы за полный курс пехотного военного училища. Все учебные базы имеют виртуальных учителей и инструкторов, виртуальные лаборатории, тренажёры, полигоны для выработки необходимых практических навыков и умений.

— Вы сами будете ставить учебные базы каждому бойцу? Сколько же тогда времени вам для этого понадобится?

— Нет, я разработал для этих целей специальное устройство, назвал его обручем. С его помощью учебную базу может установить любой человек. Это моя разработка ещё с того времени, когда я жил в Содружестве.

— Да, я помню, вы рассказывали уже мне об этом. Как вы его назвали? Обруч Харитонова?

— Нет, я хотел бы назвать его моим первым именем, Хари Ланса.

— Ваше имя на русском языке звучит не очень благозвучно, и вы это знаете. Может быть, оставить в названии только фамилию?

— Обруч Ланса? Можно и так.

— Тогда, оставим это название, — утвердил Сталин. — Расскажите, товарищ Харитонов, как работает этот ваш обруч Ланса?

— Инструктор активирует обруч и выставляет на нём нужный ранг учебной базы, после чего надевает его на голову обучаемого. На внешнем ободе обруча сначала загорается жёлтый огонёк. Это означает начало первого подготовительного этапа, который длится 30–60 секунд. За это время в мозгу человека подготавливается место, куда будет записана учебная база. После окончания первого этапа загорается зелёный огонёк и горит примерно минуту — полторы, в зависимости от ранга учебной базы. За это время происходит копирование учебной базы, записанной на кристалле памяти и одновременная её запись в мозг ученика. В конце загорается красный огонёк, сигнализирующий о завершении процесса. После этого инструктор может активировать следующую учебную базу и все его действия повторяются. С одного обруча за один подход можно записать друг за другом две учебные базы. Но, если у человека предварительно была установлена программа настройки мозга, то количество баз, которые можно установить последовательно, друг за другом, за один приём увеличивается до пяти штук. Запись следующих учебных баз лучше проводить после усвоения уже поставленных, поэтому к первому набору нужно подходить ответственно.

Я выдержал небольшую паузу. Мне было важно понять реакцию Сталина на мои слова. Он молчал, посасывая пустую трубку и я продолжил:

— По окончании установки всех запланированных баз (от одной до пяти) обруч можно снимать и приглашать следующего человека. Обучение и усвоение учебного материала будет происходить во сне в течение одного, двух, максимум трёх месяцев. Такой разброс зависит от способностей человека и его первоначального уровня образования, ну, и от сложности учебных баз, разумеется.

— А мы сможем хоть как-то контролировать этот процесс? Как это происходит в Содружестве?

— Ну, в Содружестве контроль возлагается на устройства с искусственным интеллектом. Этот путь нам не доступен. Зато никто нам не помешает устроить проверку усвоенных знаний. По школьному курсу можно будет вполне официально устроить сдачу экзаменов экстерном. Думаю, что мало кто откажется от такой возможности окончить десятилетку во сне, потом сдать экзамены экстерном и в конце получить полноценный аттестат об окончании средней школы. Срок службы на этот срок можно будет увеличить.

— Можно в столицах союзных республик выделить по одной школе для этих целей, — задумчиво сказал Сталин, — организовать в них постоянно действующий приём экзаменов у желающих получить среднее образование экстерном. Состав приёмных комиссий можно будет подвергать регулярной ротации, привлекая наши лучшие педагогические кадры. Тогда можно было бы формировать из претендентов группы для увеличения пропускной способности. Заодно побеспокоиться о гостиницах для них и о питании.

— Отличная идея, товарищ Сталин. В крупных республиках одной школы может оказаться мало. В РСФСР уж точно понадобится с десяток таких школ.

— Скажите, товарищ Харитонов, а на нашей планете есть ещё люди с магическим даром, или вы являетесь исключением?

— За два года, что я живу у вас, мне встретилась только одна девушка, обладающая небольшим магическим даром. Но правду сказать, я и не искал целенаправленно.

— А как этот вопрос решается в Содружестве?

— Этим занимаются маги империи Туарон.

— А нельзя ли нам заняться их поисками?

— Поискать можно. Можно, наверное, даже их найти и обучить. Но это дело не быстрое. Обучение мага занимает очень длительный период.

— Расскажите вкратце, как организовано обучение магии в Содружестве?

— В Содружестве никак не организовано. Этим занимаются учебные заведения империи Туарон. Обучение начинается с 6–8 летнего возраста при наличии магического дара. Двенадцать классов магической школы, затем семь курсов магической академии, после чего маг может пойти обучаться в магистратуру, где срок обучения колеблется от трёх до пяти лет, в зависимости от специализации. Кроме этих фундаментальных магических учебных заведений существует много различных специализированных курсов, с разными сроками обучения, от одного месяца до нескольких лет. Вот так, если вкратце.

— Используются ли при этом учебные базы?

— Нет, потому что магам бессмысленно ставить нейросети или импланты. Магия воспринимает их как инородные тела и отторгает.

— А ваша программа настройки мозга?

— Она безопасна в отличие от нейросетей, но, тем не менее, её у меня на родине не допустили к учебному процессу, не желая ломать старую испытанную временем систему магического образования. Тут требуются осторожные, неторопливые и многолетние испытания самого различного характера. И только потом, выяснив все плюсы и минусы принимать какие-либо решения. В противном случае результат будет непредсказуем. Но это касается только магически одарённых людей. Для простого люда никаких ограничений в установке ПНМ нет.

— Да, нет в мире совершенства, — вздохнул Сталин.

— Вы тоже прочитали сказку о Маленьком принце, Экзюпери? Мне она очень понравилась. Понимаете, товарищ Сталин, если начать поиск и обучение магически одарённых людей, то это может стать новой точкой бифуркации нашей реальности. Одно дело, когда на планете есть парочка другая магов и может получиться совсем другая картина, когда их количество начнёт увеличиваться и со временем счёт пойдёт на тысячи. Это ведь будет уже совсем другая цивилизация. Я предлагаю придерживаться моей тактики минимальных воздействий, по крайней мере, в ближайшее десятилетие.

— В принципе я согласен с вами, товарищ Харитонов, но давайте найдём и обучим за эти 10 лет хотя бы дюжину магов для решения задач локального характера, а потом посмотрим и примем окончательное решение, будем мы развивать магию или пойдём прежним путём технической цивилизации.

— А вдруг эта дюжина магов сыграет роль джина, выпущенного из кувшина?

— При надлежащем контроле с вашей стороны, товарищ Харитонов, я думаю, этого не случится. Поищите магов среди детей. Тогда их можно будет воспитать надлежащим образом.

— Да, их можно будет связать нерушимой магической клятвой. Её даже придумывать не надо. В Туароне она уже давно разработана. Хорошо, если вы настаиваете, давайте попробуем. Только я предлагаю не брать детей младше 14 лет. Там проблемы с родителями возникнут, с проживанием. А для одарённых подростков 14 лет и старше можно будет организовать школу-интернат с отдельным от родителей проживанием. И с учётом отсева, который неизбежен при обучении магии, наберём 30–40 подростков, учеников 7-10 классов. Школьный курс они окончат экстерном, с помощью учебных баз, а магии будут обучаться обычным порядком в течение 4–5 лет. Кроме того, попробуем обучение магии с помощью учебных баз. А потом посмотрим, что из всего этого получится.

— Я записал ваши пожелания, товарищ Харитонов. Продолжим наше обсуждение. Вы говорили, что с зарядкой обручей Ланса проблем не возникает? Вы не производили расчётов, сколько их понадобится, чтобы осуществить ваш проект с повышением образовательного уровня бойцов Красной Армии?

— Давайте прикинем вместе, товарищ Сталин.

Я видел, что Сталин продолжает внимательно слушать меня, и тема нашего разговора ему по-прежнему интересна.

— Я предлагаю следующую схему работы с военнослужащими, рассчитанную на 2 этапа. На первом этапе им устанавливается одна из двух урезанных программ настройки мозга: ПНМ-0 или ПНМ-плюс. На её установку одному человеку потребуется всего 2 минуты.

— Поясните подробнее, пожалуйста, — попросил Сталин.

— Ну, вот вы, товарищ Сталин получили полную версию ПНМ и обладаете многими дополнительными возможностями. Вы прослушали учебный курс по знакомству с Содружеством, вы имеете возможность слушать любую радиостанцию на планете. Вы можете завести в своей голове виртуальный телефон и звонить в любую точку мира, если там существует телефонная связь. И ваш абонент со своего городского телефона в ответ может позвонить вам на ваш виртуальный телефон. Вы можете общаться по виртуальному телефону с любым другим человеком, обладающим таким же виртуальным телефоном. И это стопроцентно надёжная связь, не зависящая от внешних обстоятельств. Я думаю, что не стоит наделять всех без разбора такими возможностями. В нулевой программе, ПНМ-0, эти возможности заблокированы. А ПНМ-плюс — это ПНМ-0 к которому я добавил зубной симбионт. Здоровые зубы у нас в стране большая редкость, и я по мере своих сил и возможностей эту ситуацию пытаюсь исправить. Зубной симбионт — это нечто навроде магического вируса, который приживается в организме человека и сопровождает его всю жизнь. Восстанавливает все утерянные или пломбированные зубы и поддерживает их в здоровом состоянии. Время от времени порождает детку, которая переходит к другому человеку, не имеющего зубного симбионта, при контакте с ним (даже при обычном рукопожатии). Питается крохами жизненной энергии человека.

— А в обычной ПНМ он присутствует?

— Нет, товарищ Сталин. Это моё упущение. Вам я тоже его прямо сейчас поставлю.

Я замер на секунду, после чего сказал:

— Готово, товарищ Сталин.

— Спасибо, товарищ Ланс. А то у меня тоже проблемы с зубами имеются.

— Надеюсь, что больше не будет. Я вам кроме зубного симбионта зубную магему поставил. Она все живые зубы вам оздоровит и очень быстро. А зубной симбионт восстановит все мёртвые зубы и утерянные.

Поясните мне, пожалуйста, если вы ставите ПНМ с блокировкой, то что, тогда, кроме зубного симбионта, остаётся молодому бойцу?

— Прекрасная и высокоорганизованная память, повышенный интеллект, позволяющий быстро и качественно проводить анализ боевой обстановки и принимать верные решения. Кроме этого, ПНМ с блокировкой проводит некоторую настройку и коррекцию физического тела. Избавляет от мелких физических недостатков и в целом оздоравливает организм. Человек получает стопроцентный метаболизм и повышенный иммунитет к заболеваниям. Моя практика применения нулевой программы показала по этим направлениям блестящие результаты. Более того, по мере повышения образовательного уровня, и память продолжает улучшаться, и интеллект растёт в значительно большей степени по сравнению с обычными людьми.

Я замолчал, а Сталин спросил:

— Я вот тут подумал, может быть и нашим ведущим инженерам, и конструкторам военной техники тоже поставить ПНМ, пусть и нулевой вариант? Должным образом организованная память и высокий интеллект им отнюдь не помешают. Я думаю, что это даст положительные результаты.

— Я не возражаю, товарищ Сталин, только нужно будет это должным образом организовать.

— И всем партийным и хозяйственным руководителям эту программу настройки мозга тоже нужно будет поставить, с блокировкой, разумеется. Можно и с зубным симбионтом.

— Кстати, товарищ Сталин, я в этом году провёл один эксперимент. Зашёл как-то в январе этого года в МИНХ (Московский институт народного хозяйства) и одному студенту передал зубной симбионт. Перед майским праздником снова заглянул в этот институт и обнаружил, что зубной симбионт уже имеется примерно у каждого десятого студента. У меня есть основания полагать, что лет через 10 половина москвичей будут обладателями зубного симбионта.

— А через пару веков на планете все люди будут его иметь, так?

— Вполне возможно, товарищ Сталин. Лишь бы люди не убили на планете всё живое. Вы же знаете об атомной бомбе, товарищ Сталин. А ещё будет водородная бомба.

— И мы с вами, товарищ Ланс, должны приложить все усилия, чтобы этого не случилось. Время у нас ещё есть, но я уже подумываю о создании специальной группы учёных, которые будут работать над нашим атомным проектом.

— Я согласен с вами, товарищ Сталин. В этом вопросе лучше не тянуть и бомбу нам нужно успеть сделать первыми. Всю имеющуюся у меня информацию по этому вопросу я готов передать хоть завтра, скажите только кому.

— Хорошо, мы подумаем об этом. А пока вернёмся к нашей двухэтапной работе с военнослужащими.

Глава 4 В гостях у Сталина (продолжение)

— Следующий этап нужно начинать не раньше, чем через сутки. За это время установленная программа ПНМ-0 заканчивает свою работу по перестройке мозга и начинает полноценно функционировать. Физическая перестройка или коррекция длится дольше, но её окончания ждать не обязательно, мозг готов к принятию учебных баз. На втором этапе я предлагаю установку 5-ти учебных баз. Это полная трёхранговая школьная учебная база, далее учебная база, которую я назвал КМБ, что означает курс молодого бойца.

— Вот здесь тоже немножко подробнее, пожалуйста.

— КМБ включает в себя кроме стандартной физической подготовки знания уставов РККА, знание стрелкового оружия, практику и навыки его применения. Учебная база содержит виртуальные полигоны и стрельбища, тренажёры. Так что бойцы получат не только теоретические сведения, но и практические навыки. Потом, в своих воинских частях они закрепят полученные навыки. Программой обучения предусмотрено участие в боевых действиях, виртуальных, естественно.

— Как вы этого добиваетесь?

— У меня есть возможность копировать память людей, участвовавших в войнах 20-го века. Англо-Бурская война 1899–1902 годов, Русско-Японская война 1904 года, Империалистическая война 1914–1918 годов, Гражданская война в России. Но самое интересное в том, что я имею возможность воссоздавать различные сцены виртуальных битв и схваток на основе тех художественных фильмов о Великой Отечественной Войне, которые столь любезно предоставил в моё распоряжение Савва Баккери. Боец планомерно проводится через эти войны и постепенно набирается боевого опыта, попадая во всё более сложные ситуации, в которые его помещает виртуальная реальность. Скажу сразу, что это моя личная разработка, я ещё не имел возможности испытать её.

— Я думаю, что ми предоставим вам такую возможность, — сказал Сталин. — Если она оправдает себя, тогда гитлеровские полчища прямо на границе столкнутся не с необученными крестьянами, слабо представляющими с какого конца нужно подходить к винтовке, а с имеющими боевой опыт бойцами. Я обеими руками голосую за ваш проект, товарищ Ланс. Давайте продолжим, что у вас ещё есть нам предложить.

— Кроме школьной учебной базы и КМБ я предлагаю устанавливать ещё 3 учебные базы по воинским специальностям на выбор из имеющихся.

— А что у вас уже есть?

— Пока мало. Есть учебная база по вождению автомашин, легковых и грузовых, тракторов, танков Т-26 и БТ-2, а также их более поздних модификаций. Есть очень хорошая учебная база для подготовки разведчиков и диверсантов. Есть учебная база для подготовки автомехаников. Вот и всё. Но, я смогу достаточно быстро создать учебные базы по самым востребованным специальностям. Для этого мне нужны носители этих знаний и умений. По каждой специальности 4–5 экспертов высшей квалификации.

— Хорошо, здесь тоже всё понятно. Но мы, кажется, немного отклонились от главного вопроса. Сколько обручей Ланса нам потребуется для осуществления этого проекта?

— Так, давайте теперь займёмся подсчётами, — сказал я. — На установку ПНМ с блокировкой уходит по полторы минуты на каждого бойца. Ещё столько же берём на подход и отход. Человека вызывают, он подходит, садится, на него надевают обруч и начинают с ним работать. Потом он должен освободить место для следующего. Получаем три минуты на бойца. Добавляем пару минут на непредвиденные задержки. Итого 5 минут на одного человека или один час на отделение из 12 бойцов.

— Ещё нужно учесть время на зарядку обруча, — заметил Сталин.

— На зарядку уходит от 30 до 40 минут и обруч можно заряжать в ночное время суток. Тем более, что круглосуточную работу обруча нам вряд ли удастся осуществить. Я думаю, можно рассчитывать на 3 смены по 5 часов без перерывов. Перегружать операторов тоже не следует. Пять часов в сутки это нормально. Кроме непосредственной работы с обручем у них будет и работа, связанная с отчётностью и прочая деятельность, которую трудно предусмотреть заранее.

Сталин кивнул соглашаясь и я продолжил:

— Получается, что при 15-тичасовой работе в сутки один обруч Ланса обслужит 180 человек. Рассмотрим теперь 2-й этап, установка 5 учебных баз. Допустим, что нужные кристаллы уже установлены в обруче. Тогда, с учётом того, что у бойцов уже установлена и полноценно функционирует ПНМ, то на их копирование уходит 1 минута. Сокращение времени происходит за счёт одновременного параллельного копирования всех 5 баз. Ещё две минуты возможно потребуются, чтобы заменить кристаллы в обруче. Школьная база и КМБ будут у всех, а вот 3 воинских специальностей могут у бойцов различаться. Значит нужно отвести время на замену трёх кристаллов. Чтобы это время сократить инструктору, работающему с обручем, понадобится помощник. Тогда они смогут уложиться за 2 минуты. Таким образом, на 2-м этапе, тоже на одного бойца тратятся не более 3-х минут. Опять набрасываем 2 минуты на непредвиденные расходы времени и получаем, что один обруч Ланса обеспечит установку ПНМ и 5-ти учебных баз 180 бойцам за два дня.

Если суметь организовать такую работу обруча, то за месяц будет обслужено 2 тысячи 700 человек. Округлим до двух с половиной тысяч. Тогда можно рассчитывать, что за два месяца один обруч обслужит пять тысяч призывников, например. А на один миллион призывников на срок в два месяца понадобится всего 200 обручей Ланса. А за полгода они обработают весь личный состав всей Красной армии и флота.

— Теперь давайте посчитаем сколько нам для этого потребуется операторов, обслуживающих обручи Ланса, — сказал Сталин.

— При работе в 3 смены по 2 человека потребуется 6 человек на один обруч. Итого одна тысяча двести человек.

За время нашего разговора Сталин заполнил уже несколько страниц своего блокнота. Вот и сейчас, он перелистнул страницу, готовясь сделать очередную запись.

— А вообще, обручи Ланса это не проблема. Сколько понадобится, столько и сделаю, и довольно быстро. За две недели смогу изготовить полтысячи таких обручей. Их производство у меня уже отлажено, товарищ Сталин.

Это же касается кристаллов с учебными базами. Мне не составит труда изготовить нужное их количество. Из каждого обруча я делаю артефакт, внедряю в него магический продукт, который называется магемой, то есть магической схемой, которая и управляет работой обруча. На это у меня уходит не более одной минуты. Поэтому все 200 обручей я обработаю за три с половиной часа. Поэтому я и сказал, сколько понадобится обручей, столько и сделаю. Кстати, товарищ Сталин, вы не желаете научиться играть на музыкальном инструменте, например, на фортепиано? Я могу это организовать.

Сталин оживился.

— А вы знаете, я, пожалуй, не откажусь. Иногда я слышу внутри себя музыку и очень жалею, что не могу записать её и повторить.

— Я составлю учебную базу из знаний и опыта лучших наших музыкальных педагогов. А ещё я могу усилить ваши голосовые связки, чтобы вы могли громко петь. Грузинский народ от природы музыкально очень одарённый. Вы же, наверное, тоже любите петь, особенно, застольные песни?

— Ты прав, Василий. Ты не будешь возражать, если я к тебе иногда так обращаться буду?

— Да что вы, Иосиф Виссарионович, конечно, нет.

— У меня сыну 15 лет, его тоже Василием зовут. У меня три сына, старший Яков, ему 29 лет, он уже давно отдельно живёт. Потом Василий и приёмный сын, Артём. Они одногодки. Василий, ты можешь установить им всем программу настройки мозга без блокировки? Тогда я всегда буду с ними на связи.

— Конечно, могу. А для Светланы? — решил уточнить я.

— Так она ещё маленькая, ей 10 лет всего.

— Тогда, пожалуй, стоит лет 5 подождать, — согласился я. — Иначе бонусы будут незначительными.

— Ну, хорошо, давайте вернёмся к предмету нашего обсуждения и подведём итоги, — вернул наш разговор в основное русло Иосиф Виссарионович. — Хочу подчеркнуть, что все организационные работы мы возьмём на себя. Итак, выделим основные темы нашей беседы. Первое — это разработка месторождений, второе — передача имеющейся в нашем распоряжении информации о некоторых видах оружия, третье — организация контрактной службы, четвёртое — создание специальной финансовой структуры для инвестирования строительства социализма в СССР, пятое — создание ССО, шестое — поголовное обучение личного состава РККА и РККФ, седьмое — поиск магически одарённых детей. Всё верно, я ничего не пропустил?

— Нет, всё именно так, товарищ Сталин.

— Тогда пройдёмся ещё раз по всему списку и уточним, кто и что будет делать, в каком порядке и в какие сроки. Итак, координаты месторождений и примерные их запасы.

— Это проще всего, записывайте, товарищ Сталин.

………………………………………………………………..

— Ви хотели участвовать в разработке этих месторождений. На каких условиях?

— Я предлагаю начать совместную разработку месторождения золота, расположенного на Алтае. Оно расположено очень удачно, с точки зрения обустройства всей необходимой для промышленной добычи инфраструктуры и относительно недалеко от Алейска. Однако залегает золото глубоко. Я хочу, используя свои возможности мага, вытащить это месторождение наружу, на поверхность земли, что позволит вести разработку этого месторождения открытым способом. Рядом можно будет построить обогатительную фабрику.

— А при этом вы не устроите в этом районе землетрясение?

— Небольшого землетрясения не избежать, товарищ Сталин, но я постараюсь, чтобы ни один из наших населённых пунктов не пострадал. В крайнем случае, из опасных районов население можно будет эвакуировать. Как говорится, шкурка стоит выделки. По моим расчётам первая продукции может пойти уже к концу этого года. Добыча золота с этого месторождения предположительно должна составить порядка 80-100 тонн чистого золота в год. Запасы руды составляют более 100 миллионов тонн.

Как вы видите нашу с вами совместную разработку этого месторождения? При условии, конечно, что у вас получится всё, что вы задумали.

— В этом случае, я бы хотел своими силами полностью отладить весь цикл добычи и выработки золота с этого месторождения, и первые пять лет оставлять себе двадцать процентов добываемого золота, свободного от налогообложения. Это позволило бы мне быстро окупить все затраты и получить заслуженную прибыль. Эти деньги я хочу вложить в развитие сельского хозяйства, укрепление его технической базы, строительство дорог и жилья. В дальнейшем меня вполне бы удовлетворил один процент золотом от объёма добычи.

— А вы предусмотрели участие наших специалистов в этом проекте?

— Да, товарищ Сталин, до завершения первого цикла строительства месторождение будут осваивать в основном иностранные рабочие и специалисты. Но я предполагаю сразу привлекать и наших советских специалистов, с тем расчётом, чтобы к моменту запуска промышленного цикла они составляли большинство. Когда весь процесс добычи и переработки будет отлажен, все иностранные работники будут заменены нашими. Это даст нам необходимый опыт и работников нужной квалификации.

Если вас такие условия устроят, то таким же образом можно будет разрабатывать и другие месторождения золота, алмазов и нефти. Кстати, в добыче нефти и её переработке я тоже готов участвовать, и предлагаю незамедлительно начать это делать с её месторождения в Татарской АССР. Для разработки других месторождений, в менее доступных районах нашей страны, я готов поставить в кредит всё необходимое оборудование и строительные материалы. Оплату можно будет производить акциями ваших предприятий или их продукцией. Это на ваше усмотрение.

— Ну, что же, — сказал Сталин, — в целом у меня возражений нет. Детали можно будет потом обсудить со специалистами. А пока пойдём дальше по нашему списку. Установка ПНМ-плюс нашим ведущим инженерам и конструкторам военной техники. Если при этом вы передадите им схему автомата Калашникова, то я уверен, что наши специалисты сумеют разработать технологию его изготовления. И, если он окажется действительно так хорош, как вы говорите, то это будет весомым вкладом в нашу будущую победу.

— Я смогу из будущего вытащить несколько типов стрелкового вооружения, которое применяется в частях специального назначения и изготовить с помощью магии образцы, но в серию их запустить не удастся, ввиду того, что на их изготовление идут новые, так называемые композитные материалы, которые на данный момент времени ещё не изобретены, а о технологии их изготовления у меня нет ни малейшего представления. Но для диверсионных разведывательных групп несколько тысяч экземпляров к началу войны изготовлю.

— А если такое оружие попадёт к нашим противникам?

— Они не смогут им воспользоваться, поскольку каждое такое оружие будет магически привязано только к одному человеку и в нём будет заложена программа саморазрушения при его гибели. А ещё у меня в планах изготовление индивидуальных средств защиты — шлем и бронежилет. Вот их изготовление я постараюсь форсировать, чтобы к началу войны обеспечить этими комплектами защиты все штурмовые отряды. Те, кто идёт вперёд, в атаку, штурмуя укрепления противника.

Судя по следующему предложению Сталина, он быстро усвоил мои возможности.

— Я предлагаю вместе с подготовкой учебных баз для военных готовить аналогичные базы для рабочих специальностей. Дело в том, что наша промышленность, как и армия крайне нуждается в грамотных специалистах и рабочих кадрах. Очень нуждается. Грамотных рабочих катастрофически не хватает, отсюда очень большой процент брака.

— Я не возражаю, Иосиф Виссарионович, мне только будет нужен список рабочих специальностей и эксперты, носители нужных знаний, умений и навыков.

— По некоторым специальностям у нас нужных специалистов может не оказаться, — заметил Сталин.

— Это не проблема, мне не составит труда найти их за рубежом, — ответил я.

Сталин подвёл итог:

— Значит и в этом вопросе мы определились с ближайшими задачами. Пойдёмте дальше. С контрактниками у нас неясностей не осталось, как и с создание специального фонда для инвестирования строительства социализма в нашей стране.

— Кстати, вполне могут найтись и зарубежные инвесторы, — заметил я.

Сталин кивнул, соглашаясь, и продолжил:

— Давайте обсудим вопрос об организации Сил Специальных Операций и их подготовке. Вам слово, товарищ Харитонов.

— Я знаю, что у вас есть полигоны, где проходят подготовку элитные части армии и НКВД, их отряды специального назначения. Я думаю, что их вполне можно использовать для тренировок личного состава ССО. Если их окажется недостаточно, тогда нужно будет построить нужное количество и обеспечить их всем необходимым, включая в первую очередь высококвалифицированных инструкторов.

— На это опять потребуются деньги, Василий Васильевич.

— Деньги будут.

— Продолжайте, — удовлетворённо кивнул Сталин.

— Далее, я подготовлю необходимое количество обручей с нужными вам учебными базами. Для этого, вы подготовьте для меня соответствующий список военных специальностей. Я полагаю, что все бойцы ССО должны уметь водить любой автотранспорт, знать сапёрное и минное дело, уметь работать с рацией и профессионально обращаться с любым видом стрелкового вооружения, иметь все навыки разведчика и диверсанта, ну, и так далее и тому подобное. Пусть специалисты определяют, какими знаниями, умениями и навыками и в каком объёме должны обладать рядовой и командный состав ССО. Когда вы с этим определитесь, я займусь составлением соответствующих учебных баз. Для этого, как я уже говорил, мне нужно будет встретиться с носителями таких знаний и умений. Я буду копировать их память. Это не больно и совершенно безопасно. Здесь мне понадобится в качестве организатора таких встреч компетентный человек с вашей стороны. Составление полного набора учебных баз по военным специальностям, даже при наличии экспертов, может занять у меня несколько месяцев. Поэтому нужно продумать порядок их изучения. Возможно, понадобится несколько этапов. Например, на первом этапе можно будет устанавливать общеобразовательные учебные базы и всем поголовно ставить на обучение КМБ (курс молодого бойца) и ПНМ-плюс, конечно. И не мешкая начинать собственно формирование ССО.

Сталин внимательно слушал, иногда что-то писал в блокноте. Я заподозрил, что наш разговор записывается на магнитофон. Проверять свою догадку не стал. В конце концов, Сталин имел на это право. Разговор важный и нельзя ничего упустить.

— Осталось прояснить вопрос с обучением личного состава РККА и РККФ, повышением его образовательного уровня, товарищ Харитонов. С чего начнём? Какие будут ваши предложения?

— Я думаю, товарищ Сталин, что начинать нужно с призывников и с организации учебных пунктов. Я предлагаю создать два вида таких пунктов — стационарные и передвижные. Сокращённо СТУП и ПУП. Я предлагаю в каждой области организовать как минимум по одному стационарному пункту, в которых и производить установку учебных баз. Место их расположения может быть где угодно. Это чисто организационный вопрос. Их же можно будет использовать и для обучения рабочих.

Сталин кивнул:

— Я понял вашу идею, это мы организуем. От вас потребуются люди, умеющие работать с обручем Ланса и кристаллами памяти.

Сталин тут же поправил самого себя:

— Я неверно выразился. Мы выделим людей, а вы обеспечите их учёбу, научите их работать с вашим оборудованием. Что касается передвижных учебных пунктов, то я думаю, их лучше всего устраивать на железной дороге. Несколько десятков железнодорожных вагонов, которые можно будет послать туда, где они будут необходимы.

— Иосиф Виссарионович, совершенно необязательно закреплять за ними какой бы то ни было транспорт. На самом деле, передвижной учебный пункт, это два инструктора, снабжённые одним обручем Ланса и кристаллами памяти, которые занимают очень мало место. Один или два небольших чемоданов, плюс охрана. Причём охрану можно обеспечивать уже по месту их работы. Хотя охрана в пути тоже понадобится. Такую группу можно будет послать куда угодно, в любую точку нашей страны любым подходящим транспортом, включая самолёты, морской и речной транспорт.

— Отличная идея, Василий Васильевич. "Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе". Так мы сможем охватить все пограничные заставы и военные части в труднодоступных районах. Нужно будет подумать об организации таких маршрутов и подсчитать, сколько таких передвижных учебных пунктов нам понадобится, чтобы завершить эту работу в разумные сроки.

— Сроки будут зависеть в первую очередь от правильной организации намеченных мероприятий, — сказал я и продолжил: — Школьная учебная база готова. Обручи я сделаю быстро, через две недели они будут готовы. Курс молодого бойца я составлю тоже быстро. Остались только воинские специальности. Тут будем работать так же, как мы наметили для ССО. По такому же принципу. Составляете полный список специальностей и примерную их потребность в войсках. Каждый боец Красной Армии должен на отлично владеть как минимум одной воинской специальностью и ещё дополнительно двумя-тремя смежными специальностями. Взять, к примеру, танкистов. Мне кажется, что каждый член экипажа должен быть способен при необходимости подменить любого своего товарища. Такая же взаимозаменяемость должна быть повсюду, не только у танкистов, но и у артиллеристов и пехотинцев. Каждый красноармеец, не говоря уже о командном составе, должен владеть всем арсеналом стрелкового оружия.

— У меня не может уложиться в голове, что это не фантастика, а реальная возможность, — заметил Сталин. — Продолжайте, товарищ Харитонов.

— И как я уже говорил, за вами все организационные вопросы. Мне будут нужны по 5–6 человек по каждой специальности. Понятно, что нужно будет подбирать лучших специалистов, именно на их знании и опыте будут основаны учебные базы. Здесь мне тоже будет нужен помощник. И ещё. Специальностей воинских много, поэтому нужно будет составить их рейтинг по степени дефицитности в нашей армии. Если в первую очередь нужны лётчики-истребители, тогда давайте с них и начнём. А о дополнительных специальностях для них пусть подумают они сами, что им ещё понадобится. Может умение выживать на вражеской территории, если его собьют над ней. А возможно владение специальностью авиамеханика будет совсем не лишним для любого лётчика. Каждый боец должен определиться со специальностями, которые он хотел бы получить.

— Тогда и всех курсантов военных училищ перед началом обучения нужно проводить через эти ПУПы, — сказал Сталин.

— Я могу и для каждого военного училища составить все необходимые учебные базы. С вас список дисциплин и преподаватели, знания которых мне придётся копировать. Вы видите, что объём работы очень большой, и на всё требуется время, поэтому нужно определяться, что нужнее всего. Что делать в первую очередь, что во вторую и так далее. Другими словами, необходимо расставить приоритеты.

— Я предлагаю сделать перерыв на обед, потом погулять на свежем воздухе и вечером ещё немного поработать над деталями нашего плана, — предложил Сталин.

— А где моя охрана? — вспомнил я о Людмиле. — Может быть, мы пообедаем все вместе? Кстати, у меня образовалась одна проблема бытового характера, и возникла она не без вашего участия, товарищ Сталин.

— Слушаю вас, товарищ Харитонов.

— Вы направили ко мне помощников, группу девушек из семи человек.

— Так, и чем вы не довольны, товарищ Харитонов? Если кто-то из них вам не подходит, посылайте их обратно.

— Я определил им испытательный срок, один месяц. А пока мне нужно поставить их на довольствие и где-то расквартировать. Выплачивать им денежное довольствие для меня не является проблемой, а вот с жильём у меня туго. Пока я снял для них номер в гостинице Метрополь.

— Ну, это проблема решаемая. Завтра вам позвонит мой личный помощник, Александр Николаевич Поскрёбышев и что-нибудь вам предложит. Вам, кстати, как и всем работникам вашего 13-го спецуправления общего отдела ЦК ВКП(б) тоже полагается и зарплата, и жильё, и служебные помещения. Вашему управлению выделено три легковых автомобиля, насколько мне известно. Я попрошу, чтобы вас недалеко друг от друга поселили. Девушек, конечно, поселят в коммунальных квартирах, а вам, я думаю, выделят отдельную жилплощадь.

— Спасибо, товарищ Сталин. И ещё один момент в моих отношениях с присланными вами девушками. Все они являются сержантами государственной безопасности, а я лицо гражданское.

— Я всё понял, товарищ Харитонов, можете нэ продолжать. Я тут задумал кое-какие пертурбации в НКВД. Так вот в русле этих преобразований, в порядке их опережения, присвоим вам звание майора государственной безопасности. Это звание примерно соответствует воинскому званию комбрига, то есть, командира бригады.

— Нет, нет, нет, — замахал я руками, — какой из меня комбриг, в жизни никем не командовал. Я думаю, что звания старшего лейтенанта государственной безопасности для авторитета над моими помощницами, мне будет вполне достаточно.

— Ну, что же, будь, по-вашему. Это упрощает дело. Я думаю, что завтра этот вопрос будет решён в течение дня.

— Василий, я тут рылся в наследии Хари Ланса и обнаружил химический состав одной присадки к машинному маслу, которая увеличивает моторесурс двигателя внутреннего сгорания почти в три раза, — прорезался в моей голове голос искина, — предложи этот рецепт Сталину, мне кажется, он обрадуется.

— Спасибо, Ян. Ты думаешь, наши химики разберутся.

— Должны. В крайнем случае, тут у меня учебная база по химии имеется, 9-тиранговая, между прочим. Она охватывает полный курс университета по специальности химия. Единственно, что перед её изучением нужно дать человеку знание общеимперского языка Содружества. И ПНМ без блокировки для ускоренного обучения. А, если этот человек будет магом, то он вообще сможет весь курс усвоить за полтора года.

— Товарищ Сталин, когда меня готовили к переброске в вашу реальность, то снабжали меня большим количеством учебных баз по самым разным направлениям науки и техники. К моему великому сожалению большая их часть в процессе переноса моего сознания в это тело, не уцелела, но кое-что осталось. В частности, осталась девятиранговая учебная база по химии, с лихвой покрывающая университетский курс. В этой базе упоминается один интересный состав, применяемый в качестве присадки к машинному маслу в двигателях внутреннего сгорания, который увеличивает его моторесурс почти в три раза. Единственным препятствием является общеимперский язык Содружества. Нужен учёный-химик или группа химиков, с высокой степенью допуска, которым можно установить ПНМ без блокировки со знанием языка Содружества. Они смогут изучить эту базу по химии и разобраться в составе столь нужной нам присадки. Что скажете?

— А отдельно рецепт присадки вы знаете?

— Да, знаю и могу даже написать, только у химиков Содружества другой язык, названия и обозначения химических элементов. Это как для нас с вами китайские иероглифы.

— Тогда придётся искать подходящих для этой задачи людей, — сказал Сталин. — Как только найдём, с вами свяжутся. А вообще, это увеличение моторесурса для нас очень и очень ценная вещь. И за это, отдельное вам спасибо, товарищ Харитонов.

— Пока ещё рано благодарить, товарищ Сталин. Ещё неизвестно, получится у нас хоть что-нибудь или нет.

— Что-нибудь, обязательно получится, товарищ Харитонов. А вы поройтесь внимательно в своей голове, вдруг там ещё что-нибудь интересное для нас завалялось.

— Хорошо, товарищ Сталин, я обязательно пороюсь. Давно пора мне там порядок навести.

Глава 5 Сплошные хлопоты

Вскоре после нашей встречи на даче, в течение следующего месяца, Сталин провёл на Политбюро ряд решений в поддержку наших проектов, о которых он доложил, не раскрывая, разумеется, всех деталей, сославшись на их секретность.

Курировать разработку всех известных месторождений золота, алмазов, и нефти политбюро поручило товарищу Кагановичу. Предполагаемые запасы вновь открытых месторождений впечатлили всех членов политбюро, и они поддержали и другие начинания вождя.

В частности, политбюро постановило обязать руководство РККА довести за ближайшие два года количество частей полной комплектации до 50 процентов взамен теперешних 10-ти. Ответственность за организацию этой работы политбюро возложило на наркома обороны СССР товарища Ворошилова.

Одновременно с этим политбюро обязало наркома Ворошилова и Совет обороны ускорить принятие нового Устава внутренней службы РККА и довести до конца проводившуюся в эти годы военную реформу. Кроме этого, постановили ускорить переход на призыв в РККА и РККФ с 19 лет, сократив переходный период с четырёх лет до двух.

С этой целью решили осенью 1936 года призвать на службу призывников 1914 и 1915 годов рождения, а в 1937 году — призывников 1916 и 1917 годов рождения. Одновременно с этим за эти же два года сократить срок службы красноармейцев и краснофлотцев с пяти лет до трёх, сохраняя тем самым количество военнослужащих на прежнем уровне.

Кроме этого политбюро поддержало предложение товарища Сталина о создании нового рода войск — войск специальных операций (ВСО сокращённо), весь рядовой и младший командный состав которых перевести на контрактную службу. В связи с этим набирать в эти войска необходимо уже отслуживших, как минимум два года и исключительно на добровольной основе. И с обязательным испытательным сроком не меньше трёх месяцев и сдачей специального экзамена. После чего проводить торжественную церемонию вступления. Предусмотреть специальную парадную форму одежды со знаками отличия и, например, с беретом вместо пилотки.

Предполагается, что именно эти войска будут участвовать во всех возможных локальных конфликтах, то есть, будут войсками быстрого реагирования. Точно также нужно обустроить и погранвойска, выведя их из состава НКВД.

Руководство погранвойсками товарищ Сталин предложил возложить на Главное управление государственной безопасности и в связи с этим образовать на его основе наркомат государственной безопасности, (НКГБ сокращённо), оставив в составе НКВД только милицию и внутренние войска. Звания командного и начальствующего состава в НКВД привести в соответствие с армейскими званиями без добавления слов "государственной безопасности".

Отмечалось, что предполагается в военное время передавать определённую часть ВСО в распоряжение Генерального штаба РККА с целью противодействия элитным частям специального назначения противника, например, частям СС Германии.

С назначением наркома нового наркомата товарищ Сталин предложил не торопиться и вернуться к этому вопросу позже. А пока назначить временного исполняющего обязанности наркома НКГБ и рекомендовал на эту должность проверенного партийца, члена ЦК ВКП (б), товарища Вязова Артура Мироновича, год тому назад назначенного председателем Комитета партийного контроля вместо скоропостижно скончавшегося от инсульта Ежова Николая Ивановича.

Далее, отдельным постановлением было принято решение о строительстве новых и расширении старых учебных лагерей со всей полагающейся инфраструктурой (все необходимые объекты бытового и военного характера). Учебные лагеря использовать для повышения боеготовности воинских частей ВСО и воинского мастерства военнослужащих, проведения масштабных военных учений, отработки взаимодействия различных воинских соединений.

С использованием средств специального фонда приступить к постепенному переводу младшего командного состава на контрактную службу, в первую очередь в частях ВСО. За счёт средств этого же фонда начать дополнительное строительство жилья для военнослужащих, перешедших на контрактную службу и их семей. Завершить первый этап перехода младшего командного состава на контрактную основу в течение двух лет, после чего продолжить этот переход для рядового состава в частях ВСО и некоторых других частях армии и флота. Список таких частей со временем будет уточняться.

В заключение, политбюро вновь по предложению товарища Сталина решило один организационный вопрос о создании ещё одного отдела ЦК ВКП (б), отдела специальных проектов с размещением его на Старой площади. В список отделов ЦК его внесли под литерой "М", засекретив даже название, как отдела специальных проектов. Структурный и кадровый состав отдела "М" тоже засекретили.

Поскольку предполагалось, что работа этого отдела будет тесно связана с вновь создаваемым наркоматом ГБ, то его заведующим решили поставить товарища Вязова Артура Мироновича, которому товарищ Сталин официально придал статус своего помощника, что в совокупности давало Вязову самые широкие полномочия и реальные рычаги власти. Тем самым, Сталин вводил в высшую политическую элиту руководства страны ещё одного своего сторонника, наряду с товарищами Кагановичем, Молотовым и Ворошиловым.

Кстати, товарищ Хрущёв, первый секретарь Московского горкома ВКП (б) скоропостижно скончался на прошлой неделе. Сердце отказало, умер во сне. Врачи в недоумении и разводят руками. Ничто не предвещало такого исхода. Но вот случилось. Такое иногда бывает и с молодыми людьми. Москва простилась со столь рано ушедшим партийцем, молодым, подающим надежды и не успевшим реализовать свои незаурядные организаторские способности.

Узнав о смерти Хрущёва, я понял, что Сталин перестраховывается и принимает меры, чтобы ослабить влияние украинцев в ЦК.

— То ли ещё будет, — подумал я. — Нет, это я не о репрессиях, они если и будут, то не столь масштабными, как в реальности Земля-1. Я имел в виду структурные реорганизации, которых нашей стране теперь уже точно не избежать.

Моё 13-е спецуправление переименовали в сектор научных разработок и, назначив меня его заведующим, перевели в этот новый отдел ЦК в подчинение Вязову. Впрочем, это подчинение было чисто номинальным. На самом деле в его обязанности входило решение любых проблем, возникающих у меня лично и у наших проектов. А какие полномочия были у Вязова, меня мало интересовало. Главное, чтобы их хватало на решение всех организационных вопросов.

Мне в здании ЦК на Старой площади выделили кабинет и небольшую приёмную. Кроме этого, полностью легализовали меня. Я получил паспорт на имя Харитонова Василия Васильевича, удостоверение работника ЦК и 5-ти комнатную квартиру на улице Горького.

Кстати, мне предлагали квартиру в высотке на Котельнической набережной, но я отказался. Все его жильцы были слишком известными в стране людьми, и я выглядел бы там белой вороной, ещё больше привлекая к себе внимание.

Зато всех моих помощниц-телохранительниц, оформили работниками сектора научных разработок, передав их тем самым под моё непосредственное подчинение, и поселили рядом со мной, выделив им служебное жилье — две коммунальных квартиры в одном доме с выходом на одну лестничную площадку на третьем этаже, и рядом моя квартира. То есть, мы заняли все три квартиры в одном подъезде на третьем этаже. Поскольку одна из них была 3-х комнатная, а вторая 4-х комнатная, то каждой девушке досталось по одной комнате. Но они об этом пока ещё не знали. Я собрал их в своём кабинете и толкнул им небольшую речь.

— Теперь вы не только фактически, но и официально будете моими подчинёнными. Вас, как и всех служащих ГУГБ НКВД переведут во вновь создаваемый наркомат государственной безопасности, но кроме этого вы командированы в сектор научных разработок отдела специальных проектов ЦК ВКП (б). А поскольку заведующим сектором назначили меня, то все вы автоматически поступаете в полное моё распоряжение. Кроме того, к вашему сведению мне присвоили звание капитана государственной безопасности.

Ваша официальная должность — помощник заведующего сектором научных разработок отдела "М" ЦК ВКП (б). Александра Сосновская получает должность моего заместителя. Свои поручения вам я могу отдавать лично или через Александру.

Я посмотрел на Сашу, та держала лицо, но мне было видно, что она очень польщена.

— Вам будет выдано удостоверение работника ЦК. Вместе с ним вы получите определённые права и полномочия. Для выполнения своих обязанностей их вполне будет достаточно.

Я обвёл глазами сидевших передо мной девушек. Все они были в военной форме сержантов ГБ.

— Скажу сразу, что в роли телохранительниц вы мне совершенно не нужны. Кое-кто должен был уже это понять.

Я посмотрел на Людмилу Стасову и Анну Земскую. Они переглянулись между собой и потупили глазки.

— Надеюсь, что вы станете моими надёжными помощниками во всех моих делах, как вы обещали товарищу Сталину, когда соглашались на его предложение.

Ещё раз я посмотрел в глаза каждой девушке и увидел в них интерес и готовность служить.

— Каждая из вас получит со временем свой участок работы. Зарплаты у вас у всех будут одинаковыми, льготы тоже. Заслуги будут учитываться индивидуально. А прямо сейчас мне требуется личный секретарь, и я надеюсь, что кто-нибудь из вас согласится занять эту должность. С одной стороны, какую-то часть рабочего времени придётся проводить здесь, в приёмной этого кабинета. Обычная работа с документами. Но с другой стороны, большую часть времени будет отнимать выполнение моих поручений. Есть ли желающие?

Первая подняла руку Ева Ропацкая, за ней подняли руки все остальные. Варвара Ригель колебалась дольше всех, но тоже подняла руку.

— Я выбираю Еву, она подняла руку первой.

Ева зарделась под взглядами остальных девушек, но высоко подняла голову.

— Вы не пожалеете, Василий Васильевич, — сказала она, глядя мне прямо в глаза.

Я кивнул ей и ответил:

— Время покажет.

— Когда мне приступать к своим обязанностям? — спросила меня Ева.

— Считай, что ты к ним уже приступила, — ответил я.

— Кстати, с сегодняшнего дня я буду обращаться к вам на “ты”, как ваш начальник и старший товарищ. Ко мне прошу обращаться по имени и отчеству. Возможно, что в дальнейшем нам с вами придётся участвовать в боевых действиях. В таких условиях, когда часто бывает дорога каждая секунда, мы будем обращаться друг к другу только на “ты” и по именам или позывным. Вскоре нам с вами предстоят тренировки, так что мы ещё успеем разобраться с этим.

Мне хотелось дать им понять, что мы с ними будем заниматься серьёзными делами, чтобы создать у них соответствующий настрой.

В этот момент раздался звонок телефона, стоящего на моём столе. Я поднял трубку. Звонил Вязов и просил подойти к нему со своими помощницами. Я положил трубку и огласил ближайшие планы:

— Сейчас идём к заведующему отделом "М" ЦК, товарищу Вязову, он хочет с вами познакомиться. Затем заглянем в отдел кадров за удостоверениями, они уже готовы. После этого все возвращаемся сюда.

Вернусь немного назад, чтобы рассказать о событиях, предшествующих сегодняшнему совещанию с моими валькириями.

Сначала, до Вязова, Сталин предложил другую кандидатуру, но тот человек мне чем-то не понравился, и я дал задание Яну снять у него полную копию памяти. Выяснилось, что он являлся глубоко законспирированным агентом британской разведки ещё со времён Гражданской войны. Когда я рассказал об этом Сталину, тот был в шоке и сначала даже не поверил. Тогда я рассказал Сталину о своей разработке под названием эликсир правды и предложил ему самому убедиться.

Мы втроём сидели в кабинете Сталина. Я подчинил агента, ножницами срезал кончик капсулы и выдавил из неё содержимое ему на голову. Сталин с интересом следил за моими действиями.

— Спрашивайте, товарищ Сталин, — сказал я.

Допрос агента продолжался четверть часа, после чего Сталин приказал охране увести его и дать ему возможность оформить свои признания в письменном виде. А сам стал расспрашивать меня об эликсире, сколько времени он действует и обязательно ли его выливать на голову.

— Одна доза эликсира гарантированно действует 12 часов. Эликсир можно вылить на любую часть тела.

После этого Сталин позвонил Ягоде и попросил подойти к нему. Пока тот ехал в Кремль, Сталин продолжил допрашивать уже меня.

— Насколько этот эликсир безопасен для здоровья человека?

— Вообще-то этот эликсир правды, как я его назвал, является ментальным воздействием 4-й степени. Человек не только говорит правду, но и выполняет любые приказы, не наносящие ему прямого физического вреда. Применение этого средства совершенно безопасно для любого человека. Впрочем, широких исследований в этом направлении я не проводил. Но от одной-двух доз гарантированно вреда не будет.

— Сколько у вас имеется доз этого препарата?

— Сколько нужно, столько и сделаю, товарищ Сталин.

— А вы не можете просто передать нам рецепт этого эликсира?

— Его может изготовить только маг.

— Каков у него срок хранения?

Я задумался. Какая-то утечка магии со временем происходит, это понятно. Но как показала практика применения моих эликсиров, свои свойства они в течение года гарантированно сохраняют. Интересно, можно ли как-то гарантированно увеличить этот срок?

Меня опять выручил искин.

— Нужно покрывать капсулу тончайшим слоем ликтопрона, — сказал Ян, — три-четыре микрона вполне хватит лет на 10.

Мы ещё несколько секунд реального времени обсуждали с ним детали получения этого самого ликтопрона и способов его нанесения на капсулу. Пришли к выводу, что проще всего трансмутировать верхний слой поверхности капсулы. Тем более, что достаточно получить только один образец, остальные будут просто скопированы.

Закончив обсуждение, я сказал:

— Я могу дать гарантию на срок до 10 лет.

В результате, Сталин потребовал от меня один миллион доз этого эликсира для глобальной проверки всех властных структур и органов управления по всей стране, включая высший и старший командный и начальствующий состав РККА и РККФ. Я почувствовал, что паранойя у товарища Сталина разыгралась не на шутку.

— В какие сроки ви можете сделать это, товарищ Харитонов?

— Я смогу развернуть производство в кратчайшие сроки и выдавать по 250 тысяч доз этого эликсира ежемесячно, товарищ Сталин, — бодро отрапортовал я.

Тут пришёл нарком, и пришлось прерваться. Я, на всякий случай, спрятался под куполом невидимости. Охрана привела агента и передала его людям Ягоды. Получив от Сталина указания насчёт агента, Ягода ушёл, а мы со Сталиным продолжили разговор.

— Очень хорошо, товарищ Харитонов, названная вами цифра ежемесячных поставок, меня вполне устраивает, — сказал Сталин. — Теперь скажите вашу цену.

— Да, ну, что вы такое говорите, товарищ Сталин. Никаких денег. Если хотите, можете считать это моим подарком.

— Спасибо, тебе Василий. Если бы ты только знал, как невыносимо тяжело работать, когда не знаешь кто перед тобой — верный товарищ по партии или срытый враг. Для меня это очень ценный подарок. Мне тоже хочется сделать тебе подарок, Василий. Скажи мне, в чём ты нуждаешься?

— Подарите мне земельный участок под дачу, товарищ Сталин. Где-нибудь на отшибе, без соседей. Построю там себе дачу по своему вкусу. И недалеко постою полигон для подготовки бойцов войск специальных операций. Хочу обкатать там соответствующую учебную базу и повысить уровень подготовки у своих телохранительниц.

Сталин встал и пошёл по своему любимому маршруту вдоль стола к окну, постоял там, пососал пустую трубку, и, по-видимому, приняв решение, вернулся обратно.

— Хорошо, Василий. Я исполню твоё желание и отдам в твоё полное распоряжение государственную дачу под Москвой. Она проходит по нашим бумагам, как объект номер одиннадцать дробь два. Место там живописное, есть небольшая речка, лесок. Дача, правда, деревянная с печным отоплением, зато просторная, места там вам всем хватит, и тебе и твоим подопечным. Сейчас она не используется, поэтому обслуги пока нет. Я отдам распоряжение, и через неделю всё будет готово к твоему приезду. Транспортом вы уже обеспечены, если что ещё понадобится, всегда можете взять в гараже ЦК. Устроит тебя такое?

Сталин замолчал, испытывающе глядя на меня. Я закивал в знак согласия.

— Конечно, устроит, так даже лучше. Если я правильно понял, то обслуга и охрана за счёт государства?

— Плюс вся обстановка и прочая хозяйственная мелочь. Никаких хлопот, живи и пользуйся.

— Огромное вам спасибо, Иосиф Виссарионович.

— Если когда-нибудь захочешь переписать эту дачу на себя, то ты только скажи. Я распоряжусь, и всё сделают и документы оформят. Всё движимое и недвижимое имущество тоже тебе отпишут. Только охраны и обслуги не будет.

— Я понял. Спасибо вам, Иосиф Виссарионович. У меня для вас есть ещё одна информация. Помните того диверсанта, который принял яд после неудачного покушения на меня, когда я ехал к вам в Кунцево?

Сталин кивнул, и в его глазах зажёгся огонёк интереса.

— Я ведь успел скопировать у него память за последний месяц его жизни. Я тогда тоже обмишурился, конечно, мог ведь всю его память скачать. Поленился. Подумал ещё тогда, куда он денется.

Сталин нетерпеливо дёрнул плечом, и я продолжил:

— Недавно мне удалось расшифровать эту копию и выделить всё самое интересное. Он оказался агентом Абвера, военной разведки Вермахта. В прошлом году его направили в помощь другому агенту, который до сих пор благополучно работает на Лубянке. Один раз наш агент был у него там. Благодаря скопированной памяти мне удалось восстановить его маршрут от входных дверей до кабинета сообщника. Кто его сообщник мне неизвестно, на этой встрече он был в маске, но чей это кабинет вы легко установите.

Я достал из кармана лист бумаги со схемой маршрута и положил Сталину на стол, заслужив его благодарный взгляд: Я, конечно, мог легко установить хозяина этого кабинета, но мне, по-прежнему, не хотелось раскрывать перед Сталиным некоторых своих возможностей.

— Завтра, с утра, я первую небольшую партию эликсиров правды вам на стол закину.

Вечером того же дня я продумал этот вопрос. Упаковку для капсулы решил оставить старой, по-прежнему помещал её в коробочку из рыхлого, пористого картона размерами 1 см на 1 см и на 2 см. Поместил их в другую коробочку из более плотного картона, размерами 5 см на 5 см и на 2 см. Получился блок из 25 капсул. Десять таких блоков, помещённые в очередную коробку составили упаковку размерами 10 см на 10 см и на 5 см. 64 таких упаковки с 16-ю тысячами капсул умещались в большой картонной коробке с толстыми стенками и удобными выемками по бокам для удобства погрузо-разгрузочных работ.

Я пообещал Сталину ежемесячно поставлять по 16 таких коробок. Их копированием удобнее будет заниматься перед самой отгрузкой, а пока изготовил одну большую коробку с 16 тысячами капсул и отправил на хранение в стазис-карман. Ещё четыре упаковки с 250-ю капсулами в каждой, как и обещал, забросил на стол Сталину в его рабочий кабинет в Кремле. Чувствую, что вскоре всю верхушку советской власти ждут весёлые денёчки.

Кстати, в его разборки со своими политическими противниками я принципиально решил не вмешиваться. Понять, кто там прав, кто виноват, постороннему человеку просто невозможно. У них там такой серпентарий, что лучше туда не соваться.

Единственно, мелькнула у меня мысль, как можно было бы сохранить жизнь жертвам грядущих политических репрессий, но она была ещё сырой и требовала доработки. Успеется, время ещё есть. И хорошо я так подсуетился со своим эликсиром правды, главное вовремя. По крайней мере, совсем уж безвинных жертв в будущем вообще не должно быть. Да и "ежовые рукавицы" в этой стране свирепствовать уже не будут. Спасибо Бефусу, очень кстати он мне тогда подвернулся под руку.

Экспертиза установила, что причиной смерти сексуальных партнёров Бефуса и Ежова было банальное бытовое отравление маринованными грибочками, которыми они закусывали водочку за ужином. Грибы были домашнего приготовления, и кто из партнёров принёс их на встречу, установить не удалось. Тем более, что вскоре сверху поступило распоряжение дело закрыть и отправить в архив.

Когда, получив новые удостоверения, мы вернулись в мой кабинет, я продолжил совещание.

— Хочу поставить вас в известность, что товарищ Сталин отдал в моё распоряжение дачу под Москвой, государственный объект номер 11/2, и нам с вами придётся часто туда ездить. Нам выделили два автомобиля ГАЗ-М1 и место в гараже ЦК. Но вот, ни водителей, ни автомеханика нам не дали, велели обходиться своими силами.

Рита Варич и Анна Земская подняли руки практически одновременно.

— Я надеялся на вас, — сказал я, — одарив девушек улыбкой. Они заулыбались мне в ответ.

— Дача деревянная двухэтажная с мансардой и печным отоплением. Мои апартаменты будут на втором этаже, а мансарда в летний сезон будет целиком в вашем распоряжении. Я надеюсь, что вам там понравится. На зиму переберётесь в комнаты. Кстати, охрану дачи оставили, а из обслуги нам выделили только кухарку. Так что придётся устанавливать ежедневное дежурство на кухне и по дому. Стирка, уборка тоже на наших плечах будет.

— Мы там постоянно жить будем?

— Это дача, и этим всё сказано. Вам дали служебное жильё в Москве. У каждой будет комната в коммунальной квартире. Сегодня же съездите и посмотрите. И дача, и квартиры меблированные. Возможно, что вы пожелаете что-то дополнительно приобрести. На новоселье я выделяю вам 10 тысяч рублей. На обустройство в городе и на даче даю вам неделю. Для выполнения некоторых моих поручений вам понадобится гражданская одежда. Поэтому у кого её нет обязательно купите. Для этой цели я выделяю вам ещё 15 тысяч рублей.

Я достал из ящика стола три связки ключей и протянул их Александре. Написал ей на листочке адреса квартир, дачи, номера автомобилей.

— Две квартиры в одном доме, 3-х и 4-х комнатные. Комнаты распределите между собой сами, они все большие, думаю, что обиженных не будет.

Достал из кармана сберегательную книжку и протянул её Саше.

— Книжка на предъявителя, там 30 тысяч рублей. Выдашь каждой по 3500 рублей. Остальные оставь в резерве, на прочие расходы. Рассматривайте эти деньги, как подъёмные на новом месте службы. А там и зарплата пойдёт, для начала по 350 рублей в месяц каждой.

— А как мы на дачу попадём? — спросила Александра.

— Наши эмки нашли приют в гараже ЦК, дорогу на дачу спросите там же.

Выпроводив девушек, я откинулся на спинку стула и облегчённо вздохнул.

— Вот на хрен сдался мне весь этот геморрой? — подумал я, и тут же возразил самому себе: — А надёжные помощники тебе нужны? То-то же, а они на дороге не валяются, их растить и воспитывать требуется.

Я сосредоточился и открыл инфоканал между собой и моими телохранительницами, объединив их в один кластер. После этого скопировал базы подготовки диверсантов и разведчиков на русском языке, подготовленные и приспособленные моим искиным под нашу реальность и установил их девушкам. Затем отправил им учебные базы по иностранным языкам.

Каждой поставил 7 языков, исходя из наших будущих потребностей: английский, немецкий, французский, испанский, японский, финский и польский. Один из этих языков девушки должны будут выучить на уровне 3-го ранга, то есть профессионального филолога, переводчика, остальные могут ограничиться знанием на уровне 2-го ранга, но при желании могут поднять свой уровень владением языками до профессионального уровня и стать полиглотами.

Все установленные девушкам учебные базы были трёхранговые, но различные по своей сложности. Особенно для отработки навыков в реальности. Базы для диверсантов и разведчиков требуют специальных полигонов и тренажёров, в то время, как отработка навыков владения иностранным языком требует всего лишь погружения в соответствующую языковую среду. Последнее я смогу им обеспечить легко. А воинские навыки они наработают, когда будут работать инструкторами в специальных лагерях подготовки личного состава войск специальных операций. Так я планировал, по крайней мере.

Сейчас девушки получили для обустройства своего быта одну неделю отпуска. Это не помешает им приступить к изучению установленных им учебных баз.

Хорошо, что не нужно было тратить время на получение среднего образования, десятилетку девушки окончили все. В моих планах было дать им военное образование, с помощью учебных баз за курс военных училищ, которых у меня пока ещё не было. Но к концу лета, я надеюсь, они у меня уже будут, и я смогу поставить их девушкам на обучение. Впереди нас ждёт череда локальных войн и военных конфликтов. Гражданская война в Испании вот-вот начнётся, если уже не началась. Затем, в 1939 году Халхин-Гол и Финская война, и начало второй мировой войны. Будет, где повоевать, набраться боевого опыта и применить полученные знания и навыки.

ПНМ-плюс (программа настройки мозга вместе с зубным симбионтом и без блокировки) была мною им установлена ещё раньше. Жаль, что ускоренный режим обучения, как мне им недоступен. Но и так, проведённая настройка мозга и организма даёт им возможность изучать учебные базы под небольшим ускорением, сокращая сроки обучения примерно в полтора раза.

— Учитель, — обратился я к искину.

— Слушаю тебя, Ученик.

— Хочу посоветоваться с тобой. Речь идёт о ПНМ. Устанавливая эту программу человеку, мы блокируем ему некоторые возможности. В частности, не устанавливаем учебную базу общего языка Содружества, на котором у нас имеется немало полезных для нас учебных баз. Кроме этого, блокируем возможность установления телепатической связи с другими людьми, которым тоже установлена ПНМ, блокируем возможность слушать радиостанции по всему миру.

— Всё так, Ученик. У тебя возникло желание снять блокировку?

— Да. Учебные базы вообще никак не привязаны к блокировке. Речь фактически идёт всего лишь о двух возможностях — устанавливать друг с другом телепатическую связь и настраиваться на волну радиостанций, то есть умение сканировать радиоэфир. Ничего другого в эфире нашей планеты пока нет, ни интернета, ни сотовой связи, ни спутниковой связи, ни телевидения.

— Что конкретно ты предлагаешь, Ученик?

— Блокировку снять вообще, поскольку мы не можем снимать её частично. Тут снимем, тут оставим. Нет у нас такой возможности.

— И всё?

— Нет, у нас есть учебная база о Содружестве, в которой не только рассказывается о звёздных цивилизациях, но и производится обучение общему языку и использованию нашего мозга вместо нейросети. Вот эту базу я и предлагаю подкорректировать. Выделить из неё отдельную учебную базу для обучения общему языку Содружества. Учить сканировать пространство и настраиваться на нужную волну тоже в отдельной учебной базе. И, третья учебная база, которая нам и понадобится, это обучение созданию и установки информационных каналов, то есть того, что мы называем телепатической связью.

— Я понял тебя, Ученик. Тогда никакая блокировка ПНМ вообще не нужна. То есть, мы будем устанавливать ПНМ так, как она была задумана Хари Лансом. А обучающую базу корректируем и делим на три части. Хорошо задумано, Ученик, но есть одна возможность, которую нужно учитывать. Люди с установленной им ПНМ могут сами случайно наткнуться на какую-нибудь волну радиостанции и слушать её постоянно. Или вообще сами научатся сканировать эфир.

— Ну, и чёрт с ними, — сказал я. — Много ли таких будет? Я думаю, все они будут помалкивать о такой своей способности. Более того, я предлагаю снять блокировку со всех, кому мы уже установили её. Можно ли это сделать?

— Мне нужно будет подумать над этим.

Глава 6 И заботы

Всё лето, начиная со второй половины июня и весь сентябрь я плотно занимался составлением учебных баз по воинским и рабочим специальностям и поиску магически одарённых людей.

Вязов нашёл мне двух помощников, оба капитана ГБ. Один из них, Щербаков Фёдор Михайлович, поставлял мне военных специалистов, экспертов, второй — Клюев Прохор Фомич, организовывал встречи с рабочими.

В августе текущего 1936 года произошла очередная реорганизация НКВД. На базе ГУГБ был создан наркомат государственной безопасности, сокращённо НКГБ. Наркомом был назначен Вязов Артур Миронович с присвоением ему воинского звания комиссара ГБ 1-го ранга. Туда же в НКГБ, вытурив нас из ЦК, перевели весь наш бывший отдел "М" ЦК ВКП (б) вместе с моим сектором научных разработок.

Меня в очередной раз повысили в звании, теперь я майор государственной безопасности. Что, впрочем, не мешало мне, как Берестову, оставаться обычным гражданином, а вскоре и курсантом военной школы, в которую я поступил в конце сентября.

Замечу, кстати, что в отличие от истории СССР в реальности Земля-1, Ягода оставался наркомом НКВД до 1938 года. Да и потом, он никуда не делся, работал наркомом связи, потом министром связи вплоть до выхода на пенсию в 1951 году. Его судьбу круто изменил мой эликсир правды. Сталин, допросив Ягоду под действием эликсира, изменил своё отношение к нему. Берия Л.П. появился около Сталина в 1937 году и сразу был назначен заведующим сектором научных разработок. А для меня создали новое подразделение — сектор "М" (сектор магических разработок), в очередной раз повысив меня в звании до старшего майора ГБ. Берии, кстати, присвоили такое же звание. Но это я изрядно вперёд забежал.

И у Щербакова, и у Клюева были свои группы помощников. Одни искали по военным частям и заводам нужных специалистов высокой квалификации, другие организовывали их поездки в Москву, третьи занимались с ними в Москве — размещение, питание, экскурсии и прочее.

Их привозили в Москву, легендируя эти поездки, как экскурсионные, в виде поощрения ценных работников. Для тех, кто служил и работал в Москве, придумывали свои причины, по которым их собирали небольшими группами и приводили на Красную площадь, на которой у меня происходили встречи с экспертами.

Напрямую с ними я не контактировал, открыто светиться мне совершенно не хотелось, и я договорился со своими помощниками, что их будут собирать группами, в количестве не более 50 человек в каждой, приводить на Красную площадь под прикрытием проведения экскурсий. Встречи назначались у памятника Минину и Пожарскому.

Когда группа собиралась, для них проводили перекличку, во время которой я к каждому эксперту прикреплял именную метку. Эти метки, привязанные не только к ауре человека, но и к его фамилии и специальности, экспертом которой он являлся. Соответствующие списки экспертов предоставляли мне мои помощники, Щербаков и Клюев. Они отправляли их моему личному секретарю, Еве Ропацкой, а та клала их на мой стол, в отдельных папках, рассортировав их предварительно по профессиям.

Такие метки позволяли мне собирать нужных мне экспертов в отдельные группы в соответствии с их специальностями.

А пока, я всем собравшимся на Красной площади, независимо от их специальностей, после переклички ставил ПНМ. На этом первый этап работы с экспертами заканчивался.

В течение первых же суток установленная им программа настройки мозга проводила структуризацию и систематизацию всех их знаний, умений и навыков, что значительно облегчало работу с их памятью. Практика показала, что лучшие результаты копирования памяти получаются, если проводить его не раньше, чем через три дня после установки ПНМ. Дальнейшее увеличение этого перерыва каких-либо улучшений уже не давало.

Местонахождение наших подопечных на процесс копирования никак не влияло. Инфоканал между мной и экспертами устанавливался ещё при передаче ПНМ и при желании с моей стороны мог сохраняться достаточно долго.

С помощниками у меня была договорённость, что, если какому-нибудь эксперту требовалась медицинская помощь, то мне об этом сообщалось дополнительно. С такими людьми я, после установки им ПНМ работал отдельно. Уточнял диагноз и при необходимости проводил исцеление. Эксперты, особенно заводские, как правило, были людьми пожилыми, поэтому в лечении нуждались практически все.

Всю последующую работу после копирования памяти выполнял Ян, мой искин. Именно на него возлагалось изготовление учебных баз. Я тоже научился их составлять, но у меня уходило на это значительно больше времени, чем у Яна, несмотря на то, что оба мы пользовались одним и тем же ресурсом — моим мозгом.

При необходимости Ян мог работать круглосуточно и в ускоренном режиме. На составление одной учебной базы у него уходило в среднем около шести часов, хотя разброс по времени иногда был большим. Большую часть времени отнимало создание виртуальных тренажёров и полигонов и их тестирование. Его максимальная производительность была около 28 учебных баз за неделю.

Такая организация нашего труда позволяла моим помощникам организовывать наши встречи с экспертами вперемешку, не сортируя их по специальностям. Кто прибыл по вызову, того на следующий день сразу направляли на Красную площадь на экскурсию, после чего давали им несколько дней отпуска и возвращали обратно.

Уже через неделю дело встало на поток и продолжалось до конца сентября. За это время мы с Яном успели составить немногим более трёхсот учебных баз.

Я сразу сообразил, что лично мне физически появляться на Красной площади нет смысла. Я прибывал туда к назначенному времени частью своего сознания и занимался установкой меток, сразу после этого возвращаясь в своё тело и передавая ПНМ.

Как только все эксперты одной специальности получали ПНМ и моё лечение, я устанавливал с ними инфоканал и копировал их память. Причём копированием занимался уже Ян. Поскольку память у экспертов была уже приведена в надлежащий порядок, то копировались только нужные знания и навыки. После копирования Ян сразу же принимался за составление учебной базы.

После того, как учебная база была Яном составлена, я перезаписывал её на кристалл памяти, которые изготовлял по технологии корпорации "Нейросеть" Содружества. Этой технологии Хари Ланса обучил Савва Баккери ещё во время подготовки к его переселению в эту реальность. Эти знания Ян обнаружил в моей памяти и создал соответствующую учебную базу, которую я изучил. Так оказалось проще и быстрее.

Кристалл создавался из кремния с помощью магии трансмутации и трансформации. Для каждой учебной базы я составлял 3 экземпляра. Один экземпляр носил с собой в стазис-кармане, ещё один хранил в другом стазис-кармане, с привязкой в своей городской квартире в Москве, на улице Горького.

Меня знали там, как Харитонова и ближайшими соседями были мои валькирии, но имелись и другие соседи, от которых я маскировался под покровом иллюзий. В моём арсенале их было уже пара дюжин, изображающих различные персонажи, мужские и женские, разного возраста от подростков до глубоких стариков. Но чаще я ходил домой порталом или под куполом невидимости.

Третий экземпляр учебных баз я хранил в одном из центральных банков США, в банковской ячейке. Доступ к ней мог получить любой человек, знающий пароль.

И последним этапом составления учебных баз я подчищал свою память, освобождая место для следующих записей. Кое-какие учебные базы, особенно военные, я ставил на изучение себе, так что постепенно и сам становился экспертом по многим вопросам теории военного дела.

В начале августа я попросил составить для меня список всех учебных дисциплин, изучающихся в военных училищах страны, независимо от их профиля и по каждой дисциплине подобрать для меня экспертов преподавателей и опытных командиров практиков. Так же, как и по военным и рабочим специальностям, по такой же схеме, по 5–7 человек на каждую учебную дисциплину, исключая те, которые входят в курс средней школы.

Уже со средины августа у меня пошли встречи с группами преподавателей и инструкторов военных училищ, готовящих лётчиков, танкистов, артиллеристов, кавалеристов, связистов, пехотинцев. Артиллеристов и пехотинцев я попросил в первую очередь.

Кстати, побывала у меня и группа учёных-химиков, которым я кроме ПНМ и языка Содружества установил учебную базу Содружества по химии и передал химический состав присадки, повышающий ресурс двигателей внутреннего сгорания.

Наступил сентябрь, в школах начался новый учебный год, а у меня на это время было запланирован поиск магически одарённых детишек. Раньше я этим вопросом никогда не занимался и не имел ни малейшего представления о том, как это делалось. Понятно, что метод тыка весьма непроизводительный. Нужна была методика. Я сделал запрос искину.

Ян сообщил мне, что вопрос этот давно и успешно решён в империи Туарон. Разработано устройство под названием магометр (ударение на втором слоге), определяющее не только наличие, но и силу магического дара. Некоторые усовершенствованные модификации магометра могут даже определять склонность магического дара к той или иной ветви магии.

Магометр посылает магический импульс, параметры которого заставляют даже не инициированный магический источник одарённого откликнуться на него, выбрасывая из себя в пространство малую толику маны.

— Эту реакцию можно сравнить с реакцией мышцы под действием импульса электрического тока, — сказал Ян, — вспомни свои виртуальные уроки ботаники и как дёргалась лапка препарированной лягушки.

Магометр анализирует параметры выброса, спектр, амплитуду, мощность и делает выводы о силе и направленности магического дара.

Само устройство могло быть внедрено в материальный носитель любой формы. Это мог быть перстень или обруч с драгоценным камнем или шар, сделанный из цельного куска какого-нибудь полудрагоценного минерала. Особенно внешним антуражем увлекались магические учебные заведения Туарона, стремящихся поразить воображение юных адептов магии.

Магометр, как и любой артефакт работал на магической энергии и потому имел в своём составе магический накопитель, который по мере потребности требовалось заряжать. Уловив отклик магического источника в виде выброса маны, накопитель усиливал этот импульс и включал подсветку самого накопителя или ещё одного кристалла, который монтировали по соседству для фиксации результата.

Если дар был, тогда кристалл светился ровным ярким светом. В некоторых магометрах сам цвет, его яркость, оттенки и насыщенность характеризовали склонность адепта к определённому направлению магии и его магическую силу, величину магического резервуара.

Если же отклика не было или он был слишком мал, тогда сигнальный кристалл начинал мигать красным или жёлтым светом, в зависимости от того, нет дара совершенно или он всё-таки есть, но чересчур слабый. Через 5–6 секунд мигание завершалось, и устройство возвращалось в исходное состояние, готовое к приёму следующего клиента.

Таким образом, для фиксации отсутствия дара требовалось не более 10 секунд для одного человека. Исходя из этого расчёта, выходило, что 10–15 минут вполне должно было хватить для проверки одного класса из 35–40 учащихся.

С помощью такого устройства поиск одарённых детей можно было поручить обычным людям, не обладающим магическим даром. Вот только нужно ли мне это? Моя задача найти 30–40 одарённых подростков, чтобы через несколько лет получить на выходе дюжину магов средней силы, 3-й или 4-й категории, способных не только наполнять накопители маной, но и быть мне помощниками, на которых можно было бы опереться.

С другой стороны, учитывая, сколь малый процент людей имеют магический дар, я понимал, что в одиночку мне не справиться с этой задачей. Если пользоваться статистикой Содружества, в соответствии которой один адепт магии (так называются люди с магическим даром) встречается на 7–8 тысяч обычных людей, то легко подсчитать, какое количество молодёжи я должен проверить, чтобы выполнить просьбу Сталина и набрать, хотя бы дюжину будущих магов. А учитывая, что полный курс обучения (школа, академия, магистратура) оканчивает не более одной четверти от числа школьников 1-го класса, то нужно набирать 4 группы по 15–20 человек в каждой. Впрочем, практика покажет. Многое зависит и от факторов, не имеющих к магии никакого отношения.

Значит, мне нужно будет привлечь помощников, которых придётся ввести в курс дела, а значит расширить круг посвящённых.

Опасное это дело, увеличивать количество магов на Земле. К военному противостоянию может добавиться ещё и магическое. Поэтому никак нельзя этот вопрос упускать из-под своего контроля.

— А если проверку на одарённость производит маг, — уточнил я у искина, — он же не нуждается ни в каком устройстве.

— Чаще всего маги используют магему поиска, — ответил искин, — её можно настроить на распознавание именно магического дара. Когда такой человек обнаруживается, заклинание поиска оставляет на его ауре специальную метку, хорошо видимую в магическом диапазоне. Кроме этого, оно подаёт сигнал магу. Эта методика применяется для проверки наличия магического дара у небольшой группы людей. Надеюсь понятно почему?

— Да, каждый проверяемый забирает некоторое количество магической энергии, и заклинание слабеет.

— А необходимости проводить такую проверку одновременно у большого количества людей и одному магу просто никогда не возникало.

— А как же проверка абитуриентов при приёме в учебные магические заведения? — возразил я.

— Во-первых, тогда проверку осуществляют магометры, о которых мы только что говорили, а во-вторых, приём осуществляет приёмная комиссия, состоящая далеко не из одного мага. Да и процент одарённых среди абитуриентов весьма высок.

— Сколько людей я могу проверить с помощью одного заклинания?

— Это индивидуальный показатель, зависящий как от самого мага (то есть, от параметров маны, которую выдаёт его магический источник), так и от её количества, которое маг вкладывает в заклинание. Но и слишком много энергии в заклинание не вложишь, оно от этого тоже может рассыпаться. Так что ответ на твой вопрос может дать только практика применения.

В итоге, я решил попробовать обойтись без магометра и без заклинания поиска, а вместо импульса пускать магическую волну, на которую магический источник одарённого так или иначе должен отреагировать. А с уровнем магического дара разбираться будем потом. Сначала стоит задача поиска одарённых, потенциальных магов.

Я пришёл к выводу, что искать адептов магии лучше всего в возрастной группе от 14 до 25 лет. С маленькими возиться сейчас просто некому, а процент одарённых детей с возрастом сильно снижается, потому что неинициированный вовремя дар постепенно затухает и исчезает без остатка. Это, если продолжать основываться на статистике Содружества и империи Туарон.

Поиск решил начать со школ. Многие из них работали в 2 смены, но старшие классы учились в первую смену. Поэтому времени для поиска было мало, первая половина дня с 8 утра до часу.

Список всех учебных заведений Москвы мне подготовила Ева Ропацкая, и я пометил их на своей городской карте, которую уже давно составил и хранил в своей памяти.

Первая неделя поисков, которые я провёл на окраине города, оказалась бесплодной, в смысле результатов поиска, но принесла, какой-никакой опыт и окончательное понимание того, что одному мне не справиться. Я имею в виду в разумные сроки.

После этого, я привлёк к этой работе своих помощниц. Заодно проверил их на одарённость и к своему великому удивлению, одна из них оказалась с даром. Это была Рита Варич, наш водитель и автомеханик. Вообще-то водительские права были у всех девушек, но автомеханиками были не все. Пока, во всяком случае.

Учебную базу по содружеству я им всем поставил ещё в конце июля, поэтому к текущему моменту все они уже владели мыслеречью, слушали зарубежное радио, оттачивая свои знания по иностранным языкам. Но главное, что мне не нужно было рассказывать им о нейросетях и магии. Обо всём этом в учебной базе рассказывалось довольно подробно. Затем я рассказал им о ПНМ, как об альтернативе нейросетям, особенно в обучении.

Когда девушки узнали, что Рита Варич обладает магическим даром, то жутко ей позавидовали. С Ритой я имел отдельную беседу и взял с неё магическую клятву ученика, потом поставив ей соответствующую учебную базу, имеющую виртуального учителя, на которого я свалил все заботы по инициации и обучению.

Моё участие в процессе обучения моих нынешних и будущих учеников свелось к корректировке программ обучения. Я решил ограничить их обучение двумя рангами учебной базы по магии, имевшейся в моём распоряжении. Так же я поступил и с Настей Мельниковой, будучи ещё в Новосибирске. Пока им хватит, а дальше будем думать, кому и какое направление развивать. А за это время я смогу узнать своих учеников ближе, выяснить их человеческие качества. Особенно это актуально в преддверии тех событий, что нас ожидают. Совсем не хочется столкнуться с фактами предательства. Кстати, Настя давно уже изучает магические базы 3-го ранга и к концу текущего года должна всех их освоить.

Возможно, не все адепты согласятся с моими условиями, таким я собираюсь безжалостно стереть всякую память о магии и обо всём, что они успели узнать от общения с нами. Остальные будут давать магическую клятву ученика и вассала. Иначе никак.

Такая предосторожность не будет лишней, в противном случае есть опасность получить неподконтрольных магов высшей категории, которые смогут натворить чёрт-те что, расхлёбывай потом за ними. Мне вот это никак не улыбалось.

Первые два ранга учебной базы по магии охватывали как раз необходимый минимум по общей магии. Ученик знакомится с основами магии, её классификацией по разделам, мог выяснить свою предрасположенность к тому или иному виду магии. Его обучают работать со своими энергетическими каналами, разрабатывать свой магический резервуар, обучают простейшим и безобидным бытовым заклинаниям. Полученных знаний будет вполне достаточно, чтобы работать моим помощником, например, инструктором в наших проектах.

С остальными девушками тоже провёл разъяснительную работу. Сначала взял с них клятву молчания о магах и вообще, о Содружестве и всех наших делах, как текущих, так и будущих. Предупредил их, что клятва эта магическая и убьёт любого, кто попытается её нарушить. Потом после некоторого раздумья решил взять с них ещё и клятву вассалитета. Решил, что лишним не будет.

Потом рассказал им о наших со Сталиным проектах, о планах обучении личного состава РККА и РККФ, о КМБ (курс молодого бойца), о будущих войсках специальных операций. О знании будущего, о реальностях Земли-1 и 2, я пока решил не рассказывать. Эти знания им пока ни к чему.

Рассказал и о просьбе товарища Сталина начать обучение наших граждан, имеющих магический дар магии.

— Товарищ Сталин поставил перед нами задачу найти и обучить первую группу псионов, — сказал я девушкам. — Готовьтесь к тому, что весь сентябрь только этим и будем заниматься. Искать будем среди молодёжи в возрастной прослойке от 14 до 25 лет. Нужно будет найти 60–80 человек с магическим даром и для этого нам придётся прочесать все учебные заведения Москвы. При необходимости, будем искать в Ленинграде и по всей стране.

Наше появление в учебных заведениях нужно было каким-то образом залегендировать, придумать вескую причину, чтобы избежать ненужных нам вопросов, типа: "А что это вы тут делаете?"

Анализируя свой первый опыт и сожалея о бесполезной трате времени, я подумал о том, что во время поиска адептов магии можно было бы организовать всем проверяемым установку ПНМ. Затем подумал, а что, если изменить приоритеты. На первое место вывести установку ПНМ всей прослойке молодых людей, тогда по ходу решения этой задачи будет решена и задача поиска людей, обладающих магическим даром.

Эта идея овладела мной, и я сосредоточился на организационных моментах. Легко сказать, а вот, как и какими средствами это можно выполнить. Технические средства у нас есть. Есть обруч Ланса для установки ПНМ и учебных баз. Есть магометр. Осталось решить, какими способами проще всего это организовать.

Раньше учебная база о Содружестве шла вместе с ПНМ, только я её блокировал. Теперь же я решил устанавливать ПНМ без этой базы вообще, но и никакой блокировки не ставил. Тем самым у людей с установленной программой настройки мозга появлялась возможность самим открыть мыслеречь и слушать радиоэфир. Более того, я уверен, что при массовой установке ПНМ долго это в секрете не останется, и люди начнут этому учиться друг у друга.

А поскольку ПНМ мои помощницы будут устанавливать с помощью обруча Ланса, то и устройство, обнаруживающее магический дар можно будет внедрить в него же.

Не откладывая это дело в долгий ящик, я принялся за модификацию обруча Ланса. Я решил назвать его обручем Ланса двойного назначения или просто двойным обручем Ланса.

Итак, что у меня получилось. На ободе обруча расположились два минерала, являющимися магическими накопителями. Один из них, центральный, обеспечивал передачу ПНМ или учебных баз, а второй, боковой обслуживал устройство обнаружения магического дара.

Обруч автоматически начинал работу, как только его надевали на голову. При этом центральный камень загорался жёлтым светом, показывая, что начался процесс подготовки передачи ПНМ (или учебной базы). Это занимает от 30 до 60 секунд. За это время должен сработать и выдать своё заключение магометр. С этой целью с боку на обруче установлен ещё один камень, который мигает красным светом при отсутствии дара или светит ровным зелёным светом при его наличии.

Оператор этот момент должен успеть зафиксировать. Главное не пропустить одарённого человека. На второй минуте начинается передача ПНМ или учебных баз. Центральный камень горит зелёным светом. Когда он сменяется на красный, обруч можно снять и через 2–3 секунды его снова можно использовать.

Со всем этим я справился за один вечер и с помощью магии копирования наделал с десяток таких обручей, поместив их на хранение в стазис-карман.

Потом подумал и реализовал устройство поиска ещё в двух формах — в виде перстня и шара из горного хрусталя на подставке. Пусть будет, понадобится, можно будет быстро скопировать и наделать нужное количество. И как показали дальнейшие события, моя предусмотрительность оказалась востребованной.

Итак, с технической стороны вопрос был подготовлен. Осталось придумать организацию самого процесса. Я дал соответствующее поручение своим помощницам, чтобы через день обсудить предложения, если таковые появятся.

В итоге признанный чуть позже наилучшим способ проведения поголовной “Пэнамизации” (установки ПНМ) предложила Людмила Серова, самая тихая и скромная из всех девушек, обладающая свойством, как бы выпадать из поля зрения окружающих, в какой бы компании она не находилась.

Она предложила провести наше мероприятие под прикрытием всеобщей диспансеризации всех москвичей, интересующего нас возраста. Причём, проводить диспансеризацию на самом деле, а не только для виду.

Я ухватился за эту идею, поскольку она сама по себе должна была принести большую пользу. Это тоже относилось к технологиям будущего и в то же самое время, не требующее ничего кроме малой толики дополнительного финансирования.

Связался с Настей Мельниковой, которая к тому времени стала моим главным экономистом, и попросил её заняться финансовыми вопросами проведения диспансеризации москвичей, а в перспективе и всей страны.

Настя попросила время на завершение текущих дел, и через два дня я порталом перебросил её в Москву. Настя за то время, что мы не виделись, ещё больше похорошела и помолодела. Мы с ней, конечно, постоянно были на ментальной связи, но виделись действительно редко. И у неё, и у меня дел было выше крыши, но увидевшись живьём, нас снова потянуло друг к другу. На сутки мы выпали из реальности, отложив все дела на завтра. Это пошло нам обоим на пользу, поскольку на другой день все проблемы решались нами легко, голова работала, фонтанируя идеями.

Настя сказала, что денег в резервном фонде на диспансеризацию должно хватить, а более или менее точную сумму она сможет сказать примерно через месяц, когда она вникнет во все тонкости этого процесса.

Наш бизнес процветал, эликсиры и амулеты раскупались, поток выручки только нарастал. Были и наезды, как в Европе, так и в САСШ. И там и там справились с ними собственными силами службы безопасности, всем работникам которой я заблаговременно поставил учебную базу диверсанта и разведчика. Пару раз мне самому тоже пришлось принимать участие в этих разборках. В основном в роли чистильщика, ибо нет тела, нет и дела.

Доходы от производства и продажи шариковых ручек тоже росли. Все наши деньги давно уже не лежали мёртвым грузом в банках, а активно работали. Часть из них была вложена в доходные акции, часть инвестирована в промышленность и добычу полезных ископаемых. Моё решение назначить Анастасию Мельникову главой финансовой службы нашей компании было очень своевременным и удачным. Настя оказалась прирождённым финансистом. Попав в САСШ, она в кратчайшие сроки выросла в самую настоящую финансовую акулу, быстро постигнув все тонкости этой профессии.

Глядя на неё, за ней подтянулись и Татьяна Ларченко и Сабина Меро. Ларченко управляла делами торгового дома “Здоровье и красота” на американском континенте, а Меро — в Европе.

Не нужно думать, что всеми делами управляли только эти три девушки. Вовсе нет, штат компании уже насчитывал более тысячи человек. Все дела вели квалифицированные управленцы. Решения принимались на Совете директоров. Мои интересы в нём представляли эти три девушки. Планы компании были грандиозными. Был заложен завод дорожно-строительной техники и грузовых автомобилей. В ближайших планах значилось открытие своего банка. Я пока сохранял за собой контрольный пакет акций нашей компании, но уже дал согласие на её расширение. Совет принял решение создать акционерное общество “Митчелл и Компания”, в которое войдут все предприятия, кроме торгового дома “Здоровье и красота”, который останется нашей с девушками личной собственностью. Это позволит привлечь к компании дополнительные инвестиции и увеличить доходы.

Посоветовался с Настей о своём намерении создать крупный остров в Тихом Океане и начать заселять его магами, по примеру империи Туарон в Содружестве. Со временем остров должен превратиться в мощную независимую державу, способную постоять за себя и отстаивать свои интересы по всему миру. Как и империя Туарон в Содружестве островное государство должно сосредоточить в своих руках магические технологии и торговать магическими услугами, магическими амулетами и артефактами. И в то же время не отставать от ведущих стран в техническом и технологическом плане, развивать не только магию, но и обычную науку. И начинать нужно уже сейчас, так как вскоре мир будет окончательно поделён между ведущими державами, которые вряд ли будут способствовать появлению и развитию страны магов. Нужно будет принять активное участие в намечающейся заварушке под названием "Вторая мировая война" и громко заявить о себе.

Для развития экономики островного государства нам потребуется много электрической энергии, которую мы можем получать из маны с помощью соответствующих преобразователей. А ману удобнее всего получать из солнечной энергии, тем более, что она в немалом количестве понадобится для выращивания самого острова.

Одной из задач, которые я хотел поставить перед государством магов, это не допустить, чтобы доллар США стал мировой валютой. Такую роль должна выполнять валюта магов.

В любом случае нам понадобится определённое количество дружественных нам магов, согласных поработать на наши цели. А для этого, в свою очередь, необходимо отработать процесс поиска новых адептов магии.

Вырастив остров и произведя формирование необходимых нам полезных ископаемых, русла рек, полей для ведения сельского хозяйства, лесов и прочая, прочая, прочая, придётся создавать на пустом месте города и селения со всей современной инфраструктурой.

— Ты хочешь стать императором? — спросила Настя.

— Ты не поверишь, но нет, не имею на то ни малейшего желания. Если захочешь, будем делать императрицу из тебя.

Я испытывающе посмотрел на Настю, которая при этих словах явно задумалась, в свою очередь, недоверчиво глядя на меня.

— Я подумаю, — ответила она.

— Думай, — согласился я, — а пока ты думаешь, приготовь проект конституции и государственных органов. Подумай и над тем, как ты собираешься управлять такой страной. Стоит ли возрождать аристократию? Или ограничиться конституционной монархией, которой будет управлять избираемое парламентом правительство? Давай вернёмся к этому вопросу через год. Обсудим всевозможные варианты, посоветуемся с умными людьми. Возможен вариант создания своего государства под крылом уже существующей страны, например, СССР. Лично я поддержал бы этот вариант, если бы удалось подвинуть большевиков от власти и начать развивать там нормальную экономику. В любом случае, наш остров в океане будет лакомым кусочком для любой страны, поэтому в первую очередь требуется составить программу его колонизации и освоения с дальнейшим развитием там промышленности и сельского хозяйства.

— Я не потяну одна весь этот круг вопросов, — задумчиво сказала Настя.

— Понятно, что одному человеку это не под силу, нужно будет собирать команду единомышленников. А я пока начну с того, что составлю план выращивания острова и подберу его месторасположение, подальше от всех транспортных артерий, определюсь с его формой, размерами с необходимым количеством маны. Тут тоже много вопросов решать придётся. Да, к тому же, я пообещал товарищу Сталину крупное месторождение золота на Алтае. Возможно, с этого и начнём.

Я позвонил товарищу Сталину и попросил его поддержать мою идею о диспансеризации населения столицы, под прикрытием которой мы проведём отбор людей с магическим даром. Рассказал, что это позволит нам провести поголовную пэнамизацию молодёжи и тем самым провести то самое массовое испытание моего изобретения, которое мне было обещано, причём здоровье всех участников этого процесса будет находиться под контролем врачей, хотя они и не будут посвящены во все детали. Когда я добавил, что финансирую процесс диспансеризации на её начальном этапе, на котором будет происходить и пэнамизация, тогда Сталин дал добро и поручил это дело Вязову.

Артур Миронович, администратор от бога, быстро вник в проблему и дело закрутилось. Решили отработать технологию проведения диспансеризации сначала в одном районе Москвы. Выбрали рядовую районную поликлинику, разгрузили её, приписав часть клиентуры к другим медицинским учреждениям, придали ей для усиления дюжину высококвалифицированных врачей-специалистов, освободили для них несколько кабинетов и дело, наконец, сдвинулось с мёртвой точки.

Глава 7 Диспансеризация

Понедельник, 7 сентября 1936 года, зал для совещаний в 19-й поликлинике Краснопресненского района города Москвы.

Арина Ивановна Забровская, выпускница этого года 1-го ММИ (Первый московский медицинский институт) с волнением ожидала начала совещания. Оно было вызвано тем, что она впервые получала самостоятельный участок работы. Сразу после окончания института её направили на работу в Первую Градскую Больницу, где прикрепили к опытному врачу отоларингологу, с которым она успела проработать всего лишь один месяц. А на прошлой неделе её вызвал главный врач и объявил, что она командируется в распоряжении 19-й поликлиники Краснопресненского района для участия в диспансеризации населения.

Что это такое, Арина толком не понимала. В институте об этом не рассказывали. Поспрашивав своих более опытных коллег, она поняла, что они тоже имеют весьма смутное представление об этой самой диспансеризации. Стало понятно, почему выбор руководства больницы пал на неё. Из врачей её специализации Арина была самой молодой и неопытной. Оно, руководство, решило придерживаться принципа, что любое новое дело нужно поручать молодым. Может быть это и верно. В случае успеха, их ждёт слава и плюшки, а неудачу всегда можно будет списать на их молодость и неопытность.

Ровно в 8 часов на сцене появился средних лет мужчина в сопровождении молодой женщины. Они сели за стол президиума и с минуту перешёптывались между собой, дожидаясь тишины в зале. Затем женщина встала и сказала:

— Поскольку в зале много новеньких, то я представлюсь. Меня зовут Анна Васильевна, фамилия Чернова, я врач-терапевт и по совместительству председатель профсоюзного комитета нашей поликлиники. Наше совещание объявляется открытым, и слово предоставляется главному врачу, Нольфину Семёну Рудольфовичу.

Мужчина вышел к трибуне и несколько минут вещал о том, как всем им повезло родиться в такой стране, которая денно и нощно заботится о благе простого народа, о чём свидетельствует, в частности, начинающаяся диспансеризация населения. Потом, после того, как кратенько, минут за пять ознакомил присутствующих с текущим международным положением, перешёл к конкретике:

— Регистратура будет выдавать пациентам уже приготовленные больничные карты, в которые вы после осмотра должны будете вписать своё заключение и, если требуется, то рекомендацию на амбулаторное или стационарное лечение, или на более тщательное обследование. Все случаи обнаружения заболеваний или даже подозрений на таковые должны быть зафиксированы в индивидуальной карте и специальном журнале, который будет вести медсестра, прикреплённая к каждому врачу-специалисту. В эти же карты будут вклеиваться результаты анализов. Постепенно мы должны будем прийти к тому, что на каждого человека, приписанного к нашей поликлинике, будет заведена индивидуальная карта и мы, в буквальном и переносном смысле будем держать руку на пульсе наших пациентов. Больные с хроническими заболеваниями будут у нас на особом учёте и будут подлежать обязательному ежегодному медицинскому осмотру. Нашей основной задачей будет не только лечение выявленных заболеваний, но и их профилактика, выявление на как можно более ранней стадии.

Переждав лёгкий шум, прокатившийся по залу, главврач продолжил:

— Сегодня на медосмотр записаны учащиеся средней школы № 103, всего 194 человека. На последующие дни запланирован приём 523 учащихся железнодорожного техникума. И такая картина ожидается практически ежедневно. Так что работы предстоит много. Предполагается, что работать в таком режиме мы будем, пока не проведём медосмотр всех учащихся всех учебных заведений нашего района. Предварительные расчёты показывают, что примерно к середине октября мы эту работу должны будем завершить. На этом работа прикомандированных специалистов будет закончена, но работа по диспансеризации оставшейся части населения будет продолжаться, но уже без спешки, постепенно и планомерно силами медперсонала нашей поликлиники.

В зале несколько человек подняли руки, прося слова. Главврач одному из них дал слово.

— Мы что, в две смены будем пахать? — сердитым тоном задал свой вопрос мужчина лет 30–35.

— Нет, в три, — ответил главврач, вызвав своим ответом смешки в зале. — С 8 часов утра до 20 часов вечера по 4 часа. У нас здесь собраны два состава комиссии. Мы рассчитываем, что вы согласитесь работать по 6 часов в день с получасовым перерывом на обед. Выходной воскресенье, остальные дни рабочие. Вам предстоит прямо сейчас, после окончания нашего совещания разбиться на смены. Один из возможных вариантов мы вам предложим. Сменами будете меняться раз в неделю, чтобы никому обидно не было. Отдельные нестыковки будем решать в рабочем порядке. Кстати, желающие могут работать и в одну смену.

Главврач обвёл взглядом присутствующих и сказал:

— Не всё так грустно, есть и приятные новости.

— Наши похороны за счёт профсоюза, — раздался чей-то голос.

Зал грохнул от смеха. Вежливо посмеявшись, главврач продолжил:

— Кроме зарплаты, которая сохраняется за вами по основному месту работы, ваша работа здесь, в нашей поликлинике будет оплачиваться дополнительно. Оплата почасовая, её размер будет зависеть от вашей квалификации. Таким образом, вы все сможете неплохо подработать у нас. Это касается не только приглашённых врачей-специалистов, но и весь медицинский персонал нашей поликлиники, включая медсестёр и санитарок. Вся наша поликлиника будет работать ближайшие полтора месяца на вашу комиссию. За соответствующее вознаграждение.

В зале на мгновенье установилась полная тишина и поэтому следующий вопрос услышали все:

— А каков размер вознаграждения, хотя бы примерно?

Поднявшийся шум мгновенно утих. Люди ждали ответа главврача, и он с ответом не замедлил:

— Оплата по двойной ставке.

Зал взорвался радостным гвалтом.

Минуты через три, добившись относительной тишины в зале, главврач зачитал списки тех, кто работает в первую смену и в каком кабинете. Услышав свою фамилию и номер кабинета, Арина вышла из зала, и пошла по коридору, ориентируясь на бумажные указатели на стенах. Кабинет номер 21 был на втором этаже напротив боковой лестницы у торца здания. Так что пациенты, поднимаясь по ней на второй этаж, сразу натыкались на него. На дверях была прикреплена табличка с надписью: “ПРОЦЕДУРНАЯ”.

Жестяной номер 22 следующего кабинета висел над табличкой с надписью: “ОТОЛАРИНГОЛОГ”.

— Вот я и добралась до своего рабочего места, — подумала Арина и толкнула незапертую дверь кабинета.

Два письменных стола у единственного окна в торце продолговатой комнаты, стоявшие напротив друг друга с чернильными приборами и двумя перьевыми ручками на каждом.

На каждом столе лежал разлинованный журнал в твёрдом переплёте. На журнале, лежащем на столе слева от неё, было написано: "Журнал учёта больных", справа на журнале была надпись: "Журнал учёта пациентов".

— Значит левый стол для врача, то есть для меня, — подумала Арина и присела за него, примеряясь к его высоте и размерам. Арина была девушкой высокой и часто сталкивалась с неудобной для её роста мебелью.

Дверь в кабинет резко распахнулась и внутрь влетела девушка лет 17–18 в белом халате и медицинской шапочке. Увидев Арину, она ойкнула и затараторила:

— Ой, а вы врач-отоларинголог, да? А я ваша медсестра, меня Капой зовут. А вас как?

— Арина Ивановна я.

— А вы знаете, что у наших соседей в 21-м кабинете есть секретная аппаратура, с помощью которой можно замерить уровень интеллекта.

— А кто работает с этим секретным оборудованием?

— Тоже медсестра, но из военных.

— Ты с ней говорила?

— Нет, она ни с кем не разговаривает.

— Почему ты решила, что она из военных.

— Так Люба с Лидой сказали. Это наши медсёстры, они там вместе с ней в 21-м кабинете сидят.

— А врач там есть?

— Нет. Это же процедурная. Девочки там, у пациентов рост меряют, взвешивают их, силу мышц и объём лёгких измеряют, а ещё скорость реакции.

Капа замолчала, выжидающе глядя на Арину, и та подыграла ей:

— Ну, пойдём, сходим, может быть и нам уровень интеллекта измерят.

— Не, я не пойду, — пошла Капа на попятную.

Арина, снедаемая любопытством, пошла к соседям. Толкнув дверь и переступив порог соседнего кабинета, Арина огляделась.

У соседей комната была раза в два больше, чем у неё с Капой. С одной стороны, у входа стоял письменный стол, точно такой же, как у неё, за которым сидели две медсестры в белых халатах. Рядом на стене висела кожаная подушка с электрической лампочкой над ней. Арина вспомнила, что с помощью этого нехитрого устройства проверялась скорость реакции.

С другой стороны, от входа вплотную к стене была расположена стойка для измерения роста, рядом стояли медицинские весы, чуть дальше была вмонтирована в пол рукоятка динамометра, измеряющего силу мышц спины. Ещё чуть дальше стоял небольшой стол со спирометром, рядом с ним лежал кистевой динамометр.

Дальше у окна был ещё один стол, за которым спиной к окну сидела ещё одна медсестра. Взглянув на неё, Арина поняла, почему девушки назвали её военной медсестрой. Арина не раз замечала, что её рост, 182 см, производил впечатление на окружающих. И отношение к ней с первых же минут было всегда уважительным.

Вот и сейчас медсёстры отреагировали, приветствуя её вставанием. Девушка у окна явно имела военную выправку и тоже была высокой, но всё ж немного ниже Арины. Она была высокой, красивой и фигуристой, чем сразу вызвала у Арины лёгкую зависть. В отличии от неё Арина имела субтильное сложение. Несмотря на миловидное личико, небольшие груди (едва тянут на второй номер) и узкие бёдра не имели популярности у Арининых знакомых мужского пола. Хотя, скорее всего, парней отпугивал её рост.

Прямо перед военной медсестрой на невысокой металлической подставке находился большой прозрачный камень шаровидной формы величиной с два кулака с многочисленными гранями, которые на свету переливались всеми цветами радуги.

— Наверное, это хрусталь, — подумала Арина.

Рядом с ним лежал красивый обруч с тонким ободом и прозрачным камнем по центру. Обруч был не сплошным и на его концах были надеты колпачки из толстой резины. Тут же стоял стул для пациента.

Никогда не видевшую ничего подобного Арину распирало от любопытства, но она сдержалась.

— Здравствуйте, — громко сказал Арина, обращаясь сразу ко всем девушкам. Я отоларинголог, мы с вами соседи. Зашла познакомиться, нам вместе работать не одну неделю.

Арина повернулась к девушкам, так и стоявшим справа от неё за столом. Она шагнула ближе к ним и протянула руку ближайшей к ней девушке:

— Арина.

— Люба, — сказала та, пожимая руку Арине.

— Арина.

— Лида, — представилась вторая, тоже обменявшись рукопожатием с молодой врачихой.

Арина повернулась к дальнему столу и пошла знакомиться с военной медсестрой.

— Маргарита, — ответила та на приветствие и сильно стиснула ей пальцы.

— Впечатляюще, — заметила Арина и демонстративно подула на слипшиеся пальцы и потрясая ими. — Девушки, последний раз я проходила медкомиссию перед поступлением в институт.

Арина взглянула на свои наручные часы, недавний подарок родителей к окончанию института и сказала:

— У нас до начала работы ещё 15 минут. Замеряйте мне всё, что вы тут собираетесь замерять. Мне интересно, я подросла или нет за эти годы.

Люба с Лидой хихикнули и Люба сказала:

— Только я до вашей макушки не дотянусь.

Она беспомощно оглянулась на Маргариту и та, вздохнув, подошла к ним.

— 184 см, — сказала она, уважительно. — У меня только 180.

Зато вес у Арины был всего 68 кг.

— Маловато будет, при вашем-то росте, — заметила Лида.

Остальные показатели тоже были неважными, кроме реакции, пожалуй. Арина ударила по мешку сразу же, как только загорелась электрическая лампочка.

— Реакция в норме, — отреагировала Лида.

— Я бы посоветовали вам заняться физкультурой, — не осталась в стороне Люба. — Зарядка и пробежка по утрам, упражнения с гантелями, больше ходить пешком или ездить на велосипеде. Летом плавание, зимой лыжи.

— Спасибо, девушки, я обязательно займусь физкультурой. Раньше-то учёба у меня всё время отнимала. Самая пора собой заняться, а то так и останусь старой девой.

Девушки заулыбались, показывая, что они оценили её шутку. Тем временем, Арина повернулась к Маргарите и спросила:

— А вы что замеряете?

— Уровень интеллекта, — ответила та.

— Уровень интеллекта? — переспросила Арина. — Это как? А мне можно замерить?

— Почему нельзя, можно, конечно.

Маргарита вернулась на своё место и пригласила Арину сесть на стул напротив себя. Взяв обруч, она надела его на голову Арины и сказала:

— Положите руку на шар.

Когда Арина положила ладонь правой руки на шар, то секунд 10 ничего не происходило. В комнате наступило напряжённое молчание. Арина слышала, как за её спиной дышат Люба с Лидой. Затем все грани хрустального многогранника осветились изнутри ярким зелёным светом.

Арина увидела, как глаза Маргариты в удивлении стали расширяться, и она насторожилась:

— Что-то не так?

— Нет, нет, — успокоила её Маргарита, — все хорошо, даже чересчур хорошо.

Свечение длилось почти минуту, после чего шар погас, опять став прозрачным.

— Руку с шара можете снять, — сказала Маргарита, снимая с её головы обруч.

Она откуда-то вытащила небольшой кубик прозрачного кристалла и с лёгким щелчком вставила его в обруч, после чего снова надела его на голову и дотронулась пальцем до центрального камня, который тут же зажегся жёлтым светом. Через полминуты свет сменился на зелёный и горел почти две минуты. После чего замигал красным светом и погас.

— Вот и всё, — сказала Маргарита. Она сняла обруч с головы Арины и посмотрела на его внутреннюю сторону.

— Ваш коэффициент интеллекта равен 130 единицам. Это очень высокий результат.

— Что означает это число? — спросила Арина, вставая со стула и поправляя платье.

— Извините Арина, — сказала Маргарита, — я сама практически ничего не знаю об этом. Я же простой лаборант, меня научили работать вот с этими приборами и ничего более. Всё остальное засекречено. Могу сказать только одно, что средняя норма для молодого человека в возрасте около 18 лет, это диапазон от 85 до 115 единиц. Показания меньше 70 означают умственную отсталость. Результат свыше 150 сродни гениальности. Так что судите сами. Известно ещё, что с возрастом это число немного растёт. У нас, в СССР, этими исследованиями никто не занимался. Работают ли в этом направлении за рубежом, я не в курсе.

Тем временем наступило 9 часов утра, и коридоры поликлиники заполнились школьниками. В процедурную комнату № 21 заглянули первые пациенты. Арина вернулась в свой кабинет и принялась за работу. Три часа пролетели незаметно и в полдень ей прямо в кабинет принесли обед. 15 минут отдыха и всё началось снова. Так что освободилась она только в 2 часа пополудни. Домой пошла пешком, по дороге потихоньку приходя в себя. Она шла домой, рассеяно глядя по сторонам, и размышляя над результатами своего IQ (intelligence quotient — коэффициент интеллекта), не подозревая о том, что ждёт её уже ближайшей ночью, не говоря о будущем.

Идея проводить проверку одарённости и установку ПНМ под прикрытием измерения уровня интеллекта пришла мне в голову совершенно неожиданно. Позавчера, в субботу, за два дня до начала диспансеризации в 19-й поликлинике я заглянул туда пообщаться с главврачом и оценить степень готовности к приёму учащихся. Прошёлся по кабинетам и, естественно, зашёл в 21-й кабинет, в котором главврач выделил для нас место. Оглядев кабинет и расположенные там приборы и устройства, сказал:

— Это не просто процедурная, а какая-то измерительная комната, — вслух подумал я.

Тут мне в голову и пришла мысль назвать наши процедуры, то есть пэнамизацию и проверку одарённости, измерением уровня интеллекта. Обратился к Яну:

— Учитель, а мы можем во время установки ПНМ клиенту установить его уровень интеллекта, так называемый коэффициент интеллекта?

— Конечно, это заложено в программу настройки мозга, только шкала этого коэффициента в Содружестве немного другая. Но это дело легко поправимое.

— А как оператор может узнать результаты такого обследования?

— А зачем ему это знать? — спросил Ян. — Это информация носит личный характер. Когда ПНМ закончит свою работу человек может напрямую обратиться к своей памяти и узнать уровень своего интеллекта.

— Да, тут ты прав. Но клиенты будут проявлять любопытство: что, да как, да почему. А каждому объяснять язык отвалится. Нужно придумать что-нибудь зримое и очевидное, как стрелка динамометра, как гирьки на весах. Чтобы клиент посмотрел, увидел цифру своего коэффициента интеллекта и никаких вопросов.

Тогда Ян предложил показывать результаты измерения светящимися красным светом цифрами на внутренней стороне обода обруча.

В конце процедуры оператор снимет обруч с головы клиента и покажет ему результат. Все будут довольны.

— А шкалу измерений можно и не менять, — сказал Ян. — В СССР уровень интеллекта никто ещё не измерял, поэтому лучше воспользоваться шкалой, общепринятой в Содружестве. Постепенно она и у нас приживётся.

Как всегда, общение с Яном заняло считанные секунды.

— А что будете измерять вы у наших пациентов? — не удержался от вопроса главврач. — Меня предупреждали, что вы отрабатываете какую-то секретную методику и новейшие сверхсекретные приборы.

— Вот не переводятся у нас любители секретить всё подряд, надо, не надо. Приборы у нас действительно секретные, но измерять с их помощью мы собираемся уровень интеллекта. И вот эта информация открытая, о ней скоро узнают все, и наши пациенты в первую очередь.

— Уровень интеллекта? — удивился главврач. — Что-то я такое читал о коэффициенте интеллекта, IQ. Были какие-то статьи за рубежом на эту тему. Но там они пошли путём проведения тестов. И в зависимости от ответов на вопросы теста исследователи выводили этот самый коэффициент.

— Да, а у нас учёные пошли аппаратным путём, — ответил я. — Мозг облучается электромагнитными импульсами определённых параметров и реагирует на них. Наши приборы фиксируют и анализируют реакции мозга и делают на этой основе выводы. Всё обследование занимает 2–3 минуты. В конце наши клиенты получают данные о величине этого коэффициента интеллекта. Сравнивать наш коэффициент с результатом, полученным по зарубежным методикам, нельзя, поскольку мы пользуемся своей шкалой, отличной от зарубежной, хотя и похожей на неё.

Тут главврач хотел что-то добавить или возразить, но я перебил его, продолжив:

— Более того, Семён Рудольфович, скажу вам по секрету, воздействие нашей аппаратуры на человека приводит со временем к росту уровня его интеллекта. Мы проводили эксперименты в одном провинциальном вузе.

Я замолчал, выдерживая паузу, позволяя собеседнику задать вопрос. И он его задал:

— И каковы результаты?

— Повторные замеры показали, что за прошедший год коэффициент интеллекта в группе, подвергнувшейся обработке, вырос на 10–15 процентов, в то время, как в контрольной группе его рост составлял не более трёх процентов. Более того, существенно выросла успеваемость, число отличников перевалило за три четверти.

Я снова сделал паузу, но Семён Рудольфович продолжал мне внимать, ожидая от меня новых откровений.

— Теперь вы понимаете, почему мы начинаем нашу диспансеризацию с учащейся молодёжи? Вы только представьте, что будет, если наши предположения оправдаются. Мы сможем поднять уровень интеллекта всего советского народа. Понимаете, к каким результатам это может привести? Преимущество социалистического устройства общества по сравнению с капиталистическим станет неоспоримым. Наша страна обязательно вырвется вперёд по всем направлениям науки и промышленности.

Я замолчал, чувствуя, что “Остапа понесло”. Многозначительно посмотрел на главврача и завершил свой монолог:

— Я сказал достаточно, Семён Рудольфович. Вы умный человек и выводы сделаете сами. Добавлю лишь, что сам товарищ Сталин в курсе нашего проекта и оказывает нам содействие. Вся работа курируется отделом специальных проектов ЦК ВКП (б). Отсюда и соответствующий уровень секретности. Нельзя допустить, чтобы про этот наш проект узнали за рубежом.

Главврач поднял руки и сказал:

— Я никому не скажу про влияние вашей аппаратуры на уровень интеллекта. Всем остальным участникам проводимой диспансеризации достаточно будет знать, что она предназначена только для измерения IQ.

— Вот и отлично. Я надеюсь, Семён Рудольфович, что теперь, зная и представляя всю важность проводимой нами работы, вы позаботитесь о том, чтобы наша аппаратура не простаивала без дела. Организация этого процесса в ваших руках. А я со своей стороны на всех вышестоящих уровнях отмечу вашу выдающуюся роль в проведении диспансеризации учащейся молодёжи Краснопресненского района столицы.

— Я всё понял, Василий Васильевич, приложу все силы, спасибо за разъяснения. Все ресурсы нашей поликлиники в вашем распоряжении, если ещё что потребуется, вы только скажите, окажем любую посильную помощь.

— Я сейчас хочу протестировать наше оборудование, провести окончательную доводку. Пришлите мне, пожалуйста, через полчаса двух добровольцев для проведения замеров.

Главврач замялся, потупив глаза. Увидев его замешательство, я добавил:

— Эксперимент абсолютно безвреден и безопасен для здоровья человека. Мне просто нужно откалибровать градуировку шкалы коэффициента интеллекта. Скажите, что каждый доброволец получит по 50 рублей.

Нольфин ушёл, а я занялся доработкой обруча. Громоздкий ящик на столе играл бутафорскую роль, для отвода глаз, как и эти проволочки к нему от наших артефактов. Как таковой шкалы на обруче не было, высвечивающиеся цифры выдавал управляющий модуль обруча. Требовалась небольшая доработка программы. Всю работу выполнял искин.

Вскоре пришла толпа медсестёр, человек шесть и все изъявили желание участвовать в эксперименте.

— Семён Рудольфович сказал, что вы заплатите 50 рублей за участие в эксперименте.

— Всё верно, — подтвердил я. — Кто будет первым, садитесь.

Вперёд вышла пожилая медсестра и села на стул напротив меня. Я возложил на её голову обруч и попросил положить руку на хрустальный шар. Одновременно с этим я установил с пациенткой ментальную связь. Через несколько секунд шар замигал красным светом, сигнализируя об отсутствии магического дара. Я коснулся пальцем центрального камня на обруче, запуская процесс установки ПНМ. Камень загорелся жёлтым светом, сигнализируя о начале процесса. Программа подготавливала место в памяти для своей копии. Именно в этот промежуток времени оценивался уровень интеллекта пациента. Результат программа записывала в память пациента и одновременно посылала соответствующий кодированный сигнал на обруч.

Благодаря ментальной связи с пациенткой результат я узнал в тот же миг. Коэффициент интеллекта у пожилой медсестры был равен 92 единицам.

Тем временем подготовительный период, занимающий обычно 30–40 секунд закончился, и камень на обруче загорелся ровным зелёным светом. Начался процесс копирования ПНМ на подготовленное место в памяти пациента. Копирование шло около минуты, после чего зелёный свет центрального камня на обруче сменился красным, и через 10 секунд погас. — Ну, вот и всё, — сказал я, снимая с головы пожилой медсестры обруч, на внутренней стороне которого высветились цифры 92.

Я выдал медсестре 5 червонцев и одновременно поставил ей универсальную целительскую магему 2-й ступени. У женщины были многочисленные нарушения практически во всех системах, слава богу пока незначительные. Поставленная ей магема приведёт её организм в полный порядок, почистит сосуды, выведет все накопившиеся шлаки.

Пригласил следующую участницу. Она была молода, не старше 17 лет.

— Наверное, только что из училища, — решил я.

Не дожидаясь от меня команд, она нацепила на голову обруч, но при этом ухитрилась запутаться в проводах, идущих от него к бутафорскому ящику.

— Похоже, что мы с этим ящиком перемудрили, — подумал я и отцепил провода от обруча, поправляя его у неё на голове. — Нужно будет убрать его, он слишком диссонирует с обручем и хрустальным шаром.

Тем временем девушка положила ладонь на хрустальный шар, и он почти сразу засветился ярким зелёным светом.

От неожиданности я вздрогнул. Девушка это заметила и спросила испуганно:

— Что-то не так? У тёти Зины такого не было.

— Да, нет. Всё нормально. Это у разных людей по-разному бывает. Вас как зовут, девушка?

— Ульяна Самородова.

Я снял с неё обруч и вставил в гнездо кристалл с полной, без купюр, учебной базой о Содружестве. Вернул обруч ей на голову и активировал его работу. Через две минуты, когда процесс копирования завершился, на обруче высветились цифры 117, в полном соответствии с полученным мною результатом по ментальной связи. Всё работало, как часы.

Расплатился с Ульяной и поставил ей свою метку. С этой девушкой мне предстояло ещё работать. Обслужил оставшихся медсестёр, у всех проверив состояние здоровья и выполнив рекомендации своего магического диагноста. Одарённых среди них больше не оказалось.

Этот день, 4-го сентября 1936 года Матвей Чепцов, ученик 7-го «б» класса 177-й школы имени Софьи Ковалевской города Москвы, запомнит на всю жизнь. Во-первых, это был его день рождения, ему исполнилось 14 лет, и вечером его ждал долгожданный подарок, обещанный ему родителями — альбом с почтовыми марками. Во-вторых, в школе им объявили, что после второго урока будет линейка в спортивном зале.

Два урока прошли быстро, а затем учительница повела их на линейку. Вскоре там собрались все ученики с 7-го по 10-й класс. Три седьмых класса и по одному классу старшеклассников. Около двух сотен подростков производили немалый шум, несмотря на все усилия учителей, их сопровождавших.

Ожидание было недолгим и минут через пять двери спортзала распахнулись, и вошёл старик, по виду вылитый джин из книжки сказок "Тысяча и одна ночь".

Именно таким, как зашедший в спортзал старик, Матвей и представлял себе джина. Длинная седая борода, крючковатый нос, морщинистое продолговатое лицо, раскосые глаза. На непокрытой головным убором голове в разные стороны торчали всклоченные седые пряди. Правда, на старике был надет не цветистый восточный халат, а обычный костюм. Был ли у него галстук, Матвей не разглядел из-за роскошной седой бороды, закрывавшей его грудь. И на ногах у него были не туфли с загнутыми вверх носками, как у сказочного старика, а обычные сезонные ботинки со шнурками. Старика сопровождали директор школы и две женщины, завучи по средним и старшим классам.

Пока Матвей вместе со своими одноклассниками во все глаза рассматривал вошедшего, тот медленно двинулся мимо стоявших вдоль стенки учеников, обходя их по часовой стрелке. В спортзале постепенно установилась тишина. Никто ученикам ничего не объяснял. Время от времени старик останавливался и с минуту пристально смотрел на какого-нибудь ученика, который от такого внимания не знал куда деваться, замирал, как кролик перед удавом, и облегчённо вздыхал, когда старик продолжал свой обход. Вскоре учителя стали выводить из спортзала те классы, учеников которых этот странный старик уже осмотрел.

Как и полагалось, ученики были выстроены по классам и вскоре все старшие классы вывели из зала. Процессия со стариком во главе неторопливо и неумолимо приближалась к Матвею. Он почувствовал, как его желудок почему-то вдруг сжался, а в районе пупка стал разгораться жар.

Вдруг старик остановился, повернул голову в его сторону и стремительно пошёл прямо к нему. Он подошёл и, схватив его за руку, вытащил из рядов. Потом повернул голову к директору и кивнул ему, подавая тому, по-видимому, заранее обговорённый знак, потому что директор вдруг громко сказал:

— Все идут на выход по своим классам. Быстро, быстро, не задерживаемся.

Матвей тоже дёрнулся, чтобы идти вместе со всеми, но старик удержал его, говоря вдруг неожиданно молодым голосом:

— А ты задержись ненадолго, я хочу познакомиться с тобой. Как тебя зовут?

Вдруг Матвей почувствовал, как внутри его разгорается настоящий пожар, у него закружилась голова и его всего охватила слабость, ноги подогнулись и он, теряя сознание, повалился прямо на пол.

Когда он пришёл в себя и открыл глаза, то обнаружил, что лежит все там же, в спортивном зале, только не прямо на полу, а на большом чёрном жёстком спортивном мате. Он повернул голову и встретился глазами со стариком, который смотрел на него и улыбался. Кроме них двоих никого в спортзале больше не было.

— Все уже, инициация благополучно завершилась, с чем я тебя и поздравляю, — сказал старик, — вставай. Как ты себя чувствуешь? И, скажи, наконец, как тебя зовут?

— Матвей Чепцов я. Чувствую себя хорошо.

Голова у него не кружилась, жара в животе не было. Когда он прислушался к нему, тот громко заурчал, и Матвей почувствовал лёгкий голод:

— Кушать вот только хочу.

— Это хорошо, — заметил старик.

В его руках, откуда ни возьмись, появился большущий бутерброд из булки с колбасой и стакан горячего чая в подстаканнике с чайной ложечкой. Он протянул все это Матвею и сказал:

— Вот, пока перекуси. Сегодня тебе лучше отдохнуть дома, а завтра как обычно пойдёшь в школу. Сейчас мы возьмём справку от медсестры, чтобы тебя дома не ругали, и я тебя провожу до дому. По пути заедем куда-нибудь покушать. Ты много энергии потерял при инициации, тебе нужно как следует подкрепиться.

Они подошли к подоконнику, где Матвей быстро умял бутерброд, и запил его чаем. Пока он кушал, старик говорил:

— Тут тебе по ночам сны будут сниться интересные, так ты не пугайся. Тебе будет сниться, что ты учишься. И ты отнесись к этим снам серьёзно, учись, слушайся учителя, делай, что тебе говорят. И пока никому об этих снах не рассказывай. Я тебе запрещаю рассказывать об этом, даже родителям, друзьям и подружкам. У тебя есть подружки?

Матвей покраснел и замотал головой:

— Нет у меня подружек.

— Это хорошо, рано тебе ещё о подружках думать. А друг у тебя есть?

— Ну, не знаю, — неопределённо пожал плечами Матвей. — Я с Лёнькой Михайловым вожусь, он тоже почтовые марки собирает.

— Вот и ему тоже ничего не рассказывай про свои сны. Договорились?

Матвей кивнул и спросил то, что давно уже вертелось у него на языке.

— Скажите, а вы взаправду джин?

Старик засмеялся и сказал:

— Нет, конечно. Джин, это сказочный персонаж, просто мне его облик понравился, и я сделал себе такую иллюзию. А вообще-то я выгляжу совсем по-другому. Смотри.

Миг, и перед Матвеем появился высокий, худощавый молодой мужчина, тщательно побритый, безбородый и безусый, с коротко стриженными волосами и с лицом славянского типа. Одежда на нем осталась прежней.

— Хо! — выдохнул от изумления Матвей. — Кто вы?

— Я маг, как и ты, — ответил мужчина. — Мы с тобой оба маги. Это что-то навроде волшебника, но не совсем так. Скоро ты поймёшь разницу между собой и этим сказочным персонажем. В твоей жизни пока ничего не изменится. Живи, учись в школе и учись по ночам во время сна. Я буду тебя иногда навещать. Кроме того, мы с тобой сможем вскоре общаться мысленно. И тогда мы с тобой будем постоянно на связи. Ну, все, пошли. Стакан оставь здесь, на подоконнике.

Матвей не обратил внимания на слова мужчины, что он тоже маг. Он понял только, что сегодня он не учится и поэтому он может посвятить остаток дня своим любимым маркам. Настроение у него поднялось, и он радостно зашагал вслед за волшебником.

Глава 8 Пэнамизация

Интерлюдия

Надо признаться, что в пятницу, когда я с первой попытки нашёл Матвея Чепцова, мне сильно повезло, так как последующие несколько дней оказались неудачными и безрезультативными.

Все это время я экспериментировал, применяя различные подходы в этом поиске. Однажды, в конце недели, я не стал даже заходить в школу, а обработал её магическим импульсом обычной мощности, узким направленным лучом с расстояния в полсотни метров. Здание школы было вытянутым, и я направил луч импульса с торца. Выждав минуту, я включил магическое зрение и осмотрел школу. Мне показалось, что в здании школы мерцают несколько огоньков, и я зашёл туда.

Не желая объясняться на входе с вахтером, я набросил на себя магему скрыта. Её большим недостатком для данной ситуации было то, что она перекрывала магический диапазон. Поэтому, удалившись от входа и скрывшись за поворотом, я развеял её и опять перешёл на магическое зрение.

Вокруг меня появились множество разноцветных светящихся линий, как природного характера, так и от аур учащихся. Я постоял некоторое время, привыкая к новому виду окружающей меня действительности, как вдруг неподалёку от меня засверкал огонёк в режиме пульсации. Одновременно с грохотом отворилась одна из дверей и в коридор с шумом вывалилась молодая женщина с бледным испуганным лицом. Увидев меня, а я был в военной форме и под иллюзией мужчины лет сорока, она замахала мне руками, показывая направление в класс и говоря при этом:

— Там, там, плохо, её вырвало, и она вся горит. Нужен врач.

Я прошёл в класс и остановился, пройдя пару шагов. Прямо передо мной, за первой партой ближнего к двери ряда, лежала на сидении девушка, лет 16 на вид. Её лицо было испачкано. В районе живота в магическом диапазоне ярко светился пробудившийся источник. Думать было некогда, и я частью своего сознания приступил к её инициации.

Другой частью сознания я принялся с помощью бытовой магии наводить порядок. Убрал грязь с парты и пола, почистил девушке лицо и платье. Потом вытащил её из-за парты, подхватил на руки и вынес в коридор.

Учительница шла рядом со мной:

— Куда вы её несёте?

— В вашей школе есть медицинский пункт? — спросил я.

— Да, он на втором этаже.

— Показывайте дорогу, — скомандовал я.

Медпункт оказался закрыт на замок. Ни одного стула поблизости видно не было.

— Она, наверное, в столовой, — сказала учительница.

— Медсестра? — спросил я.

— Ну, да, Марина, — ответила учительница.

Я вновь скомандовал:

— Бегите и ищите Марину. Вас как зовут?

— Татьяна Ивановна.

— Идите, Татьяна Ивановна. А мы подождём вас здесь.

Татьяна Ивановна убежала, инициация шла своим ходом, девушка заворочалась в моих руках и открыла глаза.

— Я поставил её на ноги и, придерживая одной рукой, спросил:

— Стоять можешь?

— Да, а вы кто?

— Военный, — соврал я, — тебя как зовут?

— Зоя, — ответила она.

— Слушай Зоя, у меня тут машина около школы ждёт, я к директору приезжал, по делам. Давай я тебя домой отвезу. У тебя дома кто-нибудь есть?

— Да, бабушка дома. А родители с дедушкой на работе. Они на заводе работают и приходят домой вечером.

— Тогда пошли.

Зоя согласно кивнула и сказала:

— Мне нужно в класс зайти, портфель забрать и у Татьяны Ивановны нужно отпроситься. А что со мной было? У меня так живот заболел, и затошнило, а потом не помню.

— С девушками иногда такое случается, когда они взрослеют, — сочинял я на ходу с умным видом.

Мы пошли, нашли в классе Татьяну Ивановну и отпросились у неё домой. Чтобы она отпустила девушку со мной, одних моих документов оказалось мало, пришлось сделать ей ментальное внушение, что за ней пришёл её родной дядя.

Ну, а по дороге домой, я рассказал Зое, что с ней случилось и что её ожидает в ближайшем будущем. Установил с ней, как и с Матвеем, постоянную связь, ну и ПНМ ей поставил, конечно, с учебной базой о Содружестве. Фамилия у Зои была Морковина. Через неделю навестил её, взял вассальную клятву и поставил учебную базу по магии 2 ранга.

К концу сентября диспансеризацией были охвачены ещё два района Москвы, и процесс этот ширился и нарастал уже практически без моего участия, которое свелось к поставкам магического оборудования и его операторов. К моей семёрке валькирий присоединились ещё две девушки — Ульяна Самородова и Арина Забровская. Пора моей команде помощников дать официальное название. Да и называть их валькириями мне не очень хочется. Слишком уж у валькирий из скандинавских мифов узкая специализация.

Как ведь корабль назовёшь, так он и поплывёт. Битвы нас всех, конечно, впереди ожидают, но я хочу видеть в девушках не столько воинов, сколько помощников, которым можно поручить любое дело и быть уверенным, что они с ним справятся.

Немного подумав и перебрав с десяток вариантов, остановился на таком: "Отделение алеф". Сотрудниц этого отделения неофициально буду называть альфийками.

Забыл сказать, что когда мы перешли под крыло нового наркомата государственной безопасности, то всем моим помощницам было официально присвоено звание младших лейтенантов государственной безопасности, что приравнивалось к званию старших лейтенантов в РККА. Все они изучили учебные базы диверсантов и разведчиков, знание которых с лихвой перекрывали знания средних военных учреждений в СССР. Так что это звание девушки получили не на халяву. Напомню, что даже виртуальное обучение даётся далеко не просто. Все испытания, которые ученик проходит во сне требуют не меньших физических и умственных усилий, словно это происходит в реальности. Ушибы, травмы, боль, усталость, желание сбежать куда-нибудь подальше, преодоление себя, радость от своих достижений и горечь провалов, всё это ученик испытывает не понарошку. Единственное существенное отличие обучения в виртуальной школе от реальной заключается в наказаниях. Лень и неуспехи наказываются болью, так что сачковать не получается. Но в то же самое время физическое состояние ученика находится под постоянным надзором виртуальных учителей, и учебная нагрузка строго дозируется, не допуская переутомлений и прочих негативных последствий.

Все альфийки были привлечены мною к работе на наших артефактах во время проведения диспансеризации. Каждой были выделены по две-три помощницы из медперсонала той поликлиники, к которой они были прикреплены. Свои обязанности помощницы освоили быстро и вскоре стали работать самостоятельно, оставив альфийкам функции контроля, да и то только на первых порах.

Предполагалось, что, начиная с ноября, на наших артефактах будут работать обычные медсёстры, которым мы продолжим платить добавку к их зарплате. Главное, зафиксировав у пациента реакцию хрустального шара в виде зелёного излучения, они были обязаны немедленно позвонить мне на мой виртуальный номер и сообщить об этом. С этой целью в их кабинеты была проведена параллельная телефонная линия. И, разумеется, они должны были записать личные данные такого пациента, по которым его можно было найти.

Контроль и пригляд за этими медсёстрами я возложил на Еву Ропацкую. Скоро мы все разъедемся по всей стране, по заводам и воинским частям, будем устанавливать ПНМ и учебные базы рабочим и бойцам РККА, а Еву я решил оставить в столице, где мне тоже будет нужен свой человек. Она уже освоилась в роли моего личного секретаря и успела перезнакомиться с кучей чиновного люда и их секретарями.

Хорошо мы придумали с этим коэффициентом интеллекта, и вообще, с диспансеризацией, — в который раз подумал я. В результате мы получили железное прикрытие, благодаря которому нам удалось спокойно делать свою работу. Более того, мы могли привлекать к ней совершенно посторонних людей, которые даже не подозревали об истинном назначении нашей необычной аппаратуры.

Диспансеризация набирала обороты, и список новых адептов магии потихоньку рос и достиг уже семи человек. Трое из них были учащимися школ и ФЗУ. Ещё один, Егор Озеров, нашёлся среди студентов первого курса Московского механико-машиностроительного института имени Баумана. Все они, кроме Ульяны Самородовой, Арины Забровской и Маргариты Варич учились, и привлечь их к нашей работе не предоставлялось возможности. Вассальную клятву согласились дать все. Всех нагрузил учебными базами по магии и иностранным языкам. Ульяну и Арину кроме этих баз загрузил изучением баз по основам военного дела и вождению автотранспорта. Изучив учебную базу по магии 1 ранга, они уже могли включать небольшое ускорение, сокращающее сроки обучения.

В дальнейшем планирую поставить всем учебные базы по нескольким рабочим и военным специальностям по их выбору. Но это позже, когда усвоят уже то, что я им выдал. А пока, пусть учатся и днём и по ночам. Потом начну привлекать их к своим делам.

Пригласил наркома НКГБ, комиссара государственной безопасности 3-го ранга, товарища Вязова в поликлинику, где он сам посмотрел, как происходит проверка одарённости и установка ПНМ. Я показал ему наши артефакты, рассказал, как они работают, в чём заключается работа оператора. Объяснил, что точно также можно организовать установку любых имеющихся в нашем распоряжении учебных баз. И эту работу пора уже начинать организовывать.

К этому времени моя работа по созданию учебных баз по военным специальностям практически была завершена. Работа по созданию учебных баз по рабочим специальностям продолжалась, их список продолжал расти и уже перевалил за две сотни. Я думаю, что работы здесь ещё непочатый край. Тем не менее, наступила пора, когда созданные учебные базы нужно устанавливать рабочим и военным, как это и было задумано.

Вязов меня выслушал и сказал, что у военных работа в этом направлении уже ведётся. Рассказал всё, что ему было известно на эту тему. Выполняя решение политбюро наркомат обороны начал строительство общежитий для младшего командного состава и членов их семей. Отдельными благоустроенными квартирами наркомат может на сегодняшний день обеспечить только высший и старший командный и начальствующий составы. Средний командный и начальствующий составы в основном живут в общежитиях и казармах. Поэтому было принято решение для этой категории военнослужащих и для перешедших на контрактную службу младшего командного состава строить благоустроенные общежития повышенной комфортности.

В связи с тем, что объёмы строительных работ в армии из года в год растут, было принято решение о создании в РККА и РККФ военно-строительных частей. Предполагается, что они будут заниматься строительством не только военных, но и гражданских объектов.

Начаты работы по расширению существующих военных летних лагерей и полигонов. В каждом из 16-ти военных округов и в Дальневосточном фронте предусмотрено строительство как минимум по одному новому военно-учебному центру, предназначенных для обучения личного состава ВСО (войск специальных операций). Эти же центры могут быть использованы для закрепления и отработки практических навыков и умений после изучения учебных баз КМБ (курса молодого бойца).

Одновременно с организацией военно-учебных центров строили сопутствующую инфраструктуру — казармы, учебные корпуса, столовые, гаражи для техники. В шаговой доступности от них готовили стрельбища, спортивные площадки и даже стадионы для тренировок, сдачи норм ГТО и проведения соревнований по спортивным дисциплинам военно-прикладного характера. Строились и полигоны для освоения военной техники.

— Нам нужно будет заранее подготовить и обучить команды операторов для работы с призывниками в таких центрах-учёбках, — сказал я Вязову. — Обеспечить их охрану и сохранность артефактов. Хорошо бы уже точно знать, каким именно военным специальностям обучать призывников, чтобы в каждой учёбке был нужный набор учебных баз.

— Команды мы подготовим, как и их охрану, а вот с количеством потребных специалистов, боюсь, будут проблемы. До сего момента, призывники ведь сразу попадали в части и уже там, на местах определялись, кто из них будет стрелком, а кто пулемётчиком, кто связистом, а кто артиллеристом.

— Нам достаточно знать процентное соотношение по каждой военной специальности. Сколько по штатному расписанию в рядовой пехотной дивизии стрелков, пулемётчиков и других специалистов. Такую же информацию иметь по остальным родам войск. В таких же пропорциях мы и призывников будем учить. Нам только нужно будет точно знать, в какой род войск попадёт тот или иной призывник. И вообще, как командование военного округа распределяет своих призывников, и на каком этапе.

— Я понял проблему, — сказал Вязов, — не волнуйтесь товарищ Харитонов, разберёмся.

— А что у нас с рабочими специальностями? — спросил я Вязова.

— Что касается рабочих, то там работа ещё не начиналась, но начнётся в самое ближайшее будущее. Создавать учёбки для рабочих нет смысла. С ними желательно работать там, где они живут.

Тут я с Артуром Мироновичем согласился и рассказал ему о своей идее стационарных и передвижных учебных пунктов.

— Можно развернуть их на постоянной основе в столицах союзных и автономных республик и в каждом областном городе. Обеспечим их нужными артефактами, я имею в виду обручи Ланса и кристаллы с учебными базами. Это я обеспечу в нужном количестве. С вашей стороны потребуется охрана и операторы, обслуживающие наши артефакты.

— Я в свою очередь предлагаю устраивать эти учебные пункты в помещениях НКГБ и брать с рабочих подписку о неразглашении.

— Это хорошая идея. А как быть с выбором профессии? Мы же должны удовлетворить потребность заводов в квалифицированных кадрах. Нам нужна информация, какую профессию ставить на изучение каждому рабочему.

— Значит, потребуем её от руководства заводов. Пусть подают нам список рабочих и рядом с фамилией ставят нужные им профессии. Одну или две. Так ведь можно?

— Без проблем.

— Проблемы всё равно будут, — сказал Вязов. — То, что вы собираетесь сделать с помощью этих самых ваших учебных баз и артефактов рано или поздно станет известно всем. В тайне удержать это не удастся. Да и иностранная разведка не дремлет, разнюхают обязательно.

— Главное, чтобы, как можно позже, — ответил я.

— А может быть продолжать маскировку под видом диспансеризации? — спросил Вязов.

— Я бы предложил обмен рабочими, — сказал я. — Например, рабочих из одной республики после обучения посылать в другую республику и другой город, где их никто не знает. Тогда их квалификация и вдруг появившиеся умения ни у кого никаких вопросов не вызовут.

— Только не обмен, достаточно будет посылать их в командировку, от трёх до шести месяцев, — ответил Вязов.

— Так можно делать, когда речь идёт о рабочих высокой квалификации, — возразил я. — А когда вчерашний неумеха возвращается через полгода рабочим 6-го разряда, это неизбежно вызовет вопросы.

— Значит и здесь нужно аккуратнее работать. Вчерашнего школьника научить работать на уровне рабочего 2-го разряда, а квалифицированных рабочих каждые полгода подтягивать на следующий разряд.

— Отличная идея, Артур Миронович! — воскликнул я, — это легко сделать. По каждой профессии и специальности можно сделать учебные базы разного уровня или, как мы говорим, ранга. Может быть, всё же построить сеть учебных комбинатов типа ФЗУ. По крайней мере, для наиболее распространённых профессий. Что касается редких профессий, то нужно брать рабочих средней квалификации, ставить им учебные базы и посылать на стажировку туда, где такие рабочие нужны. И пусть они там не просто работают, а готовят себе смену.

— Боюсь, что с таким подходом неразберихи будет много, а правда, она всё равно вылезет наружу, — озабоченно проговорил Вязов. — Нужно будет подумать и посоветоваться. Возможно, нужно разделить проблему на части.

— Ага, нужно есть слона маленькими кусочками, — подхватил я.

— Забавная аналогия, — удивился Вязов, сразу уловив смысл фразы. — Итак, что мы имеем. Есть проблема подготовки рабочих невысокой квалификации из выпускников школ и ФЗУ. Есть проблема повышения квалификации. И есть проблема отсутствия или дефицита высококвалифицированных кадров. И решать эти проблемы нужно отдельно друг от друга. Я имею в виду организаторов. Вам, как я понимаю, без разницы кому ПНМ и учебные базы устанавливать. Для вас главное, кому и какую базу поставить. Верно?

— Совершенно верно, Артур Миронович, вы всё правильно понимаете.

— Вот эту информацию мы для вас подготовим для каждого рабочего. То же самое мы постараемся сделать и для призывников. Всё остальное — не ваша забота. И не забивайте себе голову. Организацию, безопасность и секретность мы полностью берём на себя. Вы же продолжайте готовить учебные базы разных уровней и тех профессий и специальностей, которые мы вам закажем.

— От вас ещё эксперты могут понадобиться, — добавил я.

— Это само собой, — отмахнулся Вязов.

— И не забудьте указывать в списке наших клиентов их образовательный уровень. Его мы тоже будем повышать. Безграмотным давать начальное образование, у кого начальное уже есть, тем давать семилетку. Кто семилетку окончил, тем дадим знания десятилетки. Ну, а выпускникам десятилетки можем давать знания выпускника соответствующего техникума.

— А знания выпускника вуза?

— В принципе особой разницы нет. Вопрос в наличии или отсутствии соответствующих баз. Чем выше мы поднимаемся по ступеням образования, тем больше времени уходит на подготовку учебных баз. Сейчас на это у нас времени просто нет.

В соответствии со своим планом, я решил получить среднее военное образование и окончить какое-нибудь военное училище. Поскольку вторая мировая война неизбежна, то нужно встретить её во всеоружии теоретических и практических знаний.

Решил посоветоваться со знающими людьми и позвонил Азаркину Филиппу Ерофеичу, преподавателю военной академии имени Фрунзе, в семью которого прошлым летом сосватал в качестве приёмной дочери Веру Ватутину, свою знакомую детдомовку. Договорились, что приду к ним в воскресенье, 27 сентября, к обеду.

Саму встречу описывать не буду. Женской частью семьи был обласкан и одновременно осыпан упрёками за долгое отсутствие. Извинялся и оправдывался, но о себе рассказал скупо и полуправду: за прошедший год окончил полный курс мехмата МГУ, лето проработал санитаром в городской больнице в Ленинграде, хотел поступать в военно-медицинскую академию, но в последний момент передумал и решил поступать в военное училище. Сказал, что нуждаюсь в совете, какое училище лучше выбрать.

Филипп Ерофеич посоветовал Объединённую белорусскую военную школу имени ЦИК БССР (ОБВШ сокращённо).

— Не смотри на название, — сказал он мне. — На самом деле, это одно из самых лучших и престижных военных училищ в нашей стране.

Итак, выбор был сделан, спасибо Азаркину. Предупредил альфиек, что уезжаю в длительную командировку, но со всеми остаюсь на связи, поскольку все альфы владеют виртуальной связью. Поставил им задачу заниматься призывниками и самим пройти курс молодого бойца, освоить несколько воинских специальностей и обязательно пройти виртуальный курс военного училища по своему вкусу. Обратился с просьбой к Вязову:

— Я понимаю, Артур Миронович, что вы сейчас нарком НКГБ и время ваше расписано по минутам, но всё же, присмотрите за моими альфийками. А я, если что, всегда на связи и в любой момент могу прибыть лично, куда скажете.

Сталин разрешил полностью посвятить Вязова в наши дела, а потому тайн у меня перед Вязовым практически не осталось, кроме моей личной жизни, разумеется. И ещё кое-что я утаил, как от товарища Вязова, так и от товарища Сталина. Как говорили на Диком Западе северно-американского континента в период его освоения: умеешь считать до десяти, остановись на семи.

— Каковы ваши ближайшие планы, Василий Васильевич? — спросил меня Вязов

— Хочу экстерном окончить военное училище и после года службы поступить в военную академию имени Фрунзе и окончить её тоже экстерном. При этом я буду под другой личиной и другим именем.

О своих планах поучаствовать в гражданской войне в Испании я промолчал. Вязов обязательно доложит об этом Сталину, тот попытается меня отговорить, я упрусь на своём, в результате мои отношения с вождём могут испортиться. Вот мне это надо? Пока же дело обстоит таким образом, что ни Сталин, ни Вязов, как и никто на свете не знают, что Василий Васильевич Харитонов и его полный тёзка Берестов, это один человек.

— Хорошие планы, Василий Васильевич. А как ваша работа по подготовке учебных баз?

— По военным специальностям мы практически завершили работу, так что капитана Щербакова можно перекинуть на работу с призывниками.

— По нашему плану после призывников мы должны заняться подготовкой войск специальных операций. Я подумал, что эту работу должен возглавить их будущий командир и его штаб.

— Артур Миронович, это ваша епархия, вам и карты в руки, я в это дело не собираюсь вмешиваться. Всё в ваших руках. Готовьте из них высококлассных специалистов, бойцов, способных решать самые сложные задачи, от обычных войсковых и до специальных, диверсионно-разведывательных. Учебные базы для этих целей у нас уже имеются. Политическое решение принято, финансирование выделено.

— Я просто подумал, Василий Васильевич, нет ли у вас здесь каких-либо личных интересов.

— Нет, Артур Миронович. Предполагается, что это будет ваша гвардия. Я имею в виду и ваш наркомат и руководство страны. Вы уже провели размежевание функций с наркоматом внутренних дел?

— Да, им оставили милицию, уголовный розыск и исполнение наказаний вместе с внутренними войсками.

— А прокуратура, следствие и суды?

— Это наркомат юстиции.

— Понятно, — ответил я. — У меня будет ещё одна просьба, касающаяся призывников. При установке им учебных баз желающим стать кадровыми командирами будет предлагаться учебные базы военного училища из списка по выбору. Когда они освоят эту базу, а это может занять от одного месяца до трёх, а то и четырёх, они смогут подать рапорты на учёбу в соответствующие училища в режиме экстерната. Так вот, я хотел бы, чтобы начальники военных училищ не отказывали в таких просьбах. Возможно, таких желающих будет много, пусть тщательно, придирчиво и дотошно проверяют их знания, умения и навыки. И если их уровень подготовки отвечает требованиям учебного заведения, то выпускают их экстерном.

— Ну, что же, — сказал Вязов, — можно попробовать в качестве эксперимента. Только, я думаю, экзамены эти нужно будет проводить один раз в год и в заранее назначенные сроки. И возможно предоставить эту возможность не всем военным училищам и военным школам, а только избранным, самым лучшим в своём направлении.

— И переправлять туда рапорты экстернов, — подхватил я его идею.

— Логично, — подтвердил Вязов.

— Прошу вас рассмотреть ещё одно моё предложение, — продолжил я, — возможно, что во время экзаменов выяснятся какие-то прорехи в подготовке экстернов. Тогда, во-первых, я желал бы получить эту информацию, чтобы иметь возможность доработать соответствующие учебные базы. Предлагаю также для таких экстернов организовать обучение на соответствующих краткосрочных курсах для ликвидации этих прорех, а потом всё же аттестовать их, возможно в званиях сержантов. Нужно сделать так, чтобы такая форма подготовки младшего и среднего командного состава стала обычным явлением. Возможно, что это позволит нам сократить набор на очную форму обучения, а может быть и вообще отказаться от неё. Это в масштабах страны позволит нам сэкономить значительные средства. Вы только представьте, всем курсантам 1-го курса мы поставим ПНМ и учебные базы. Общеобразовательные и специальные, по профилю военного учебного заведения, включая курс молодого бойца. В течение нескольких месяцев (от одного до самое большее трёх) они будут усваивать полученные знания. Это время курсантов можно занимать физической подготовкой, шагистикой и общественно полезными работами. Затем, в течение ещё трёх месяцев проверить усвоение учебного материала, как теории, так и практики. И по мере сдачи курсантами экзаменов по теории и требуемых нормативов по практике выпускать их и отправлять в части для дальнейшего прохождения службы.

Я замолчал, глядя на Вязова. Тот задумчиво смотрел на меня.

— До сих пор не могу поверить, что это реальность, — сказал он. — Вы же понимаете, товарищ Харитонов, что и наши военачальники тоже сразу не поверят. Давайте, мы пока не будем трогать курсантов военных учебных заведений, а ограничимся призывниками. А вот когда призывники начнут успешно сдавать экстерном наши военные школы и училища, вот тогда мы сможем и там перейти к такому же обучению.

— Я это понимаю и полностью с вами согласен. Хочу только поднять ещё одну проблему, которую, как мне кажется мы пропустили. Это подготовка младшего командного состава, то есть сержантов и старшин. В Германии, например, эти кадры готовят в специальных военных училищах. Мы же могли бы их готовить нашим способом, с помощью учебных баз. Только курсантов набирать не из числа призывников, а из отслуживших хотя бы полгода-год и проявивших себя.

— Я проработаю этот вопрос с нашим военным руководством, — сказал Вязов, — думаю, что эту инициативу они поддержат.

— А тогда следующим этапом, когда наши сержанты не будут уступать лейтенантам по уровню подготовки, будет реформа обучения в военных школах и училищах, — продолжил я.

— Хорошо, а теперь я предлагаю обсудить наши дела на промышленном направлении, — предложил Вязов.

— Мы продолжаем работу по созданию учебных баз по рабочим специальностям, — сказал я. — Здесь пока конца и края не видно. Скажу лишь, что моя учёба в военном училище этому не помешает. Главное, вы правильно распорядитесь этими возможностями. Организуйте учёбу молодых рабочих на ключевых предприятиях, снижайте уровень брака, повышайте квалификацию рабочих. Ну, мы же обсуждали уже это всё.

— Да, это очень важное направление в нашей работе, и я уже нашёл человека, который будет ей заниматься, не отвлекаясь на другие дела. Это товарищ Мураховский Родион Ильич, старший майор ГБ, мой помощник. Он инженер по образованию, машиностроитель, работал рабочим, мастером, начальником цеха, начальником производства, директором завода, стажировался в Германии на заводах Круппа. Знает заводскую жизнь, что называется не понаслышке. Возраст 50 лет. Я сейчас познакомлю вас с ним.

Вязов снял трубку с одного из телефонов, стоящих на его столе и пригласил своего помощника зайти к нему. Разговор у нас происходил в кабинете Вязова, на Лубянке.

Первое впечатление о Мураховском у меня сложилось хорошее.

— Так вот вы какой, — сказал он, знакомясь со мной. — Самый загадочный человек в верхних эшелонах власти. Мало кто вас видел, ещё меньше знают, чем вы занимаетесь. Что только не болтают.

Я выразительно посмотрел на Вязова, тот кивнул, показывая мне, что принял к сведению.

Я попрощался с Вязовым, и мы с Мураховским перешли в его кабинет. Меня интересовало, как он видит свою работу, имеется ли у него план, чем собирается заняться в первую очередь, чем во вторую. Ответы его, меня удовлетворили. Я поставил ему ПНМ и малую магему исцеления второй ступени. Организм его был уже порядком изношен. Надеюсь, что его работоспособность и эффективность как руководителя после этого повысятся.

Прощаясь, дал ему свой виртуальный номер телефона и наказал при необходимости звонить в любое время суток.

— Думаю, что ваших полномочий хватит, чтобы любой руководитель на местах относился к вашим указаниям и рекомендациям уважительно, но всякое бывает. Некоторые руководители, особенно в наших союзных республиках, часто мнят себя местными царьками. Вот для их обуздания у меня кое-что имеется. И помните, что за нами высшая власть в этой стране, Политбюро ВКП (б) и его генеральный секретарь, товарищ Сталин. Поэтому ничего не бойтесь и требуйте на местах, всё, что вы считаете нужным.

— Да, товарищ Вязов уже проинструктировал меня на этот счёт, — ответил он. — Я уже практически завершил подбор сотрудников в свою группу. Это люди, которые непосредственно будут исполнять, и контролировать всю работу по этому проекту. Мы приступаем в самое ближайшее время. Я буду держать вас в курсе наших дел, Василий Васильевич.

Конец 3-й книги.

Ижевск, Воложка, 2018-2023