Интуит. Арка 1. Том 2

Глава 4.1

ГЛАВА 1. Университет высокого волшебства.

Стоило отдать должное — ждал я совсем недолго. Уже через пару минут мне открыла дверь горничная. Если быть точнее — старшая горничная. Девушка была одета в чёрное платье, а вот фартук был почему-то жёлтый. На ум невольно пришло сравнение с пчелой. Волосы у девушки были тёмно-пепельные, а вот чуть синеватая кожа и слишком светлые карие глаза явно говорили о том, что у девушки в роду были тёмные эльфы.

— Зарилия, старшая горничная Университета, — представилась девушка, — чем могу помочь?

— Добрый день, — вежливо поздоровался я, — мне нужно к ректору Эльтеко Нейетти. У меня для него письмо.

— Письмо я могла бы передать и сама, — радушно улыбнулась девушка, — кабинет ректора находится примерно в середине башни. Зачем вам туда подниматься и тратить столько времени?

— Боюсь, к этому письму прилагаюсь я, — надеюсь, моя улыбка вышла не слишком пугающей, мимика таисианов для меня была ещё в диковинку.

— Вот как? — удивилась горничная, — ну, хорошо. Если вы в этом уверены — проходите.

Она посторонилась. Я сделал шаг и… казалось, время застыло на короткий миг. А входная арка замерцала серебристым светом, и меня пронизала какая-то странная магия. Это длилось не больше мгновения — но ощущение было такое, словно меня с размаху окунули в прорубь с ледяной водой. До сих пор мурашки по коже бежали.

— Что… что это такое было? — хрипло спросил я.

— Защита от непрошенных гостей, — пожала плечами старшая горничная, — неужели вы думаете, что ректор позволил бы слабой девушке открывать двери любым посетителям — и при этом не позаботился о её безопасности? Страж академии признал вас безопасным — значит, вы можете войти.

— А если бы… не признал? — я всё ещё не мог прийти в себя.

— Не переживайте, просто парализовал бы. Нам ни к чему лишние проблемы. Но тогда к вам спустился бы лично милорд ректор. И тут уже возможны варианты. В лучшем случае вас бы просто развернули и посоветовали больше никогда сюда не приходить. В худшем… могли бы и королевскую стражу позвать. А теперь, с вашего позволения, прошу за мной. Вы пришли очень поздно — приёмные часы у ректора заканчиваются через двадцать минут. Он, конечно, всегда делает исключения и готов задержаться, да только ему тоже отдыхать надо. Особенно сейчас, когда Совет, того и гляди… — спохватившись, девушка замолчала.

— А при чём тут Совет? — поинтересовался я.

— Неважно. К вам это не имеет никакого отношения, — холодно сказала горничная.

Мы прошли мимо большой каменистой площади. Вероятно, это была площадка для тренировок: в одной её части находилось озеро, возле которого могли практиковаться маги воды. Так же на одном участке каменистая поверхность была неровной, а на втором — на той же поверхности присутствовали чёрные пятна сажи.

Сама башня при всей своей высоте больше всего напоминала конус. Я не поленился использовать интуицию и выяснил, что в основании башня была примерно полсотни метров в диаметре, а вот на самом верху — всего двадцать пять. На самой верхушке был конический колпак. Устройство башни было весьма практичным. Благодаря такой поверхности капли дождя всё же стекали по стене, а не струями обрушивались на землю с двухметровой высоты. Будь это иначе — земля у основания давно была бы размыта.

Двери была сделаны из стьёка — это дерево очень похоже на земной дуб, только стволы часто по толщине не превышают берёзу, да и древесина темнее. Сразу за дверьми располагалась огромная прихожая. Больше ничего не было — лишь лестница прямо из центра вела на второй этаж.

— Для парадных приёмов, когда в них есть нужда, — небрежно сказала девушка, предугадав мой вопрос. Только, как выяснилось, этот этаж так и назывался: парадным. Нумерация начиналась со следующего этажа.

— Здесь столовая, — сказала Зарилия, кивнув в сторону двери, за которым слышался довольный гул, перемежающийся звоном вилок и многочисленными жевательными движениями. Из любопытства я бросил взгляд за дверь — и сразу увидел трёх людей, девушку-гномку, двоих орков и двух же эльфов. Правда, один был тёмный, а один — светлый. Опознавательных знаков ни на ком не было. Не имея привычки оставлять вопросы без ответа, я обратился к своей интуиции, вернее, ныне инстинкту. Как оказалось, раньше у студентов была своя униформа, но порядка пятнадцати лет назад её упразднили. Из-за постоянного сокращения финансирования. И это меня изрядно удивило. Магия — это ресурс, с помощью которого любая власть всегда стремится упрочить своё положение. И уж эти никогда недостатка в деньгах не испытывали. И было очень странно видеть, что экономить начали именно на магах. Я не на шутку заинтересовался. Если раньше я воспринимал это место как гостиницу, где мне выдадут номер (скорее всего), то теперь захотелось задать ректору некоторые вопросы. Вряд ли его устраивает такое положение вещей.

Следующий этаж содержал тренировочную площадку. Конечно, не такую широкую, как на улице, но тоже достаточно вместительную. Хотя бы один стихийный курс мог спокойно тренироваться.

Дальше шли аудитории для лекций. Для них было отведено целых два этажа. Следующие этажи были отведены под общежития: земля, вода, огонь и воздух. Именно в такой последовательности.

— Недолго осталось, — девушка сочувственно посмотрела на меня. Я, и в самом деле, уже с трудом передвигал ногами, — Башня, конечно, большая, но такая ходьба полезна. Особенно с учётом того, что маги почти всегда ведут сидячий образ жизни.

Ещё два этажа занимали комнаты преподавателей. И вот, наконец, перед нам предстала большая дверь из красного дерева. Горничная постучала два раза и тотчас получила приглашение войти. Открыв дверь, девушка с порога заявила.

— Милорд ректор, к вам посетитель.

— Ну, раз он прошёл Стража, из вежливости я обязан его выслушать, — со слабой усмешкой сказал голос из кабинета, — впрочем, если бы Страж его не пропустил, мне бы всё равно пришлось его выслушать. По крайней мере, в данном случае я смею надеяться, что выслушивать мне придётся не отборную брань.

— Проходите, — сказала Зарилия. Я прошествовал в кабинет.

— Спасибо, Зарилия, вы пока свободны, — кивнул ей ректор. Девушка сделала книксен и покинула помещение.

— Доброго времени суток, — кивнул мне ректор, взглядом указывая на стул для посетителей, — по правде говоря, я немного удивлён. Уже очень давно в этот кабинет не заходили таисианы. С кем имею честь? — он участливо посмотрел на меня.

— Моё имя — Дамиаш, — вежливо ответил я, — меня сюда прислал мой др… командир. Вогнар. В силу личных причин он просит вас… предоставить мне здесь… убежище… короче, вот, — я вытащил из внутреннего кармана письмо и протянул его ректору. Тот взял бумагу, развернул и принялся читать. Я же тем временем рискнул осмотреться.

Сидел ректор за столом, сделанным из красного дерева и отделанного резьбой в форме спиралей по бокам. Слева от меня находился шкаф с книгами, тянущийся по всей стене. С правой стороны — два столика, на которых ректор в свободное время, вероятно, проводит какие-то эксперименты. В левом углу журчал небольшой фонтан, выполненный в форме небольшого дракона. Дракончик лежал на небольшом пьедестале, а из пасти у него, собственно, и текла вода. Обернувшись на дверь, я увидел несколько портретов, висящих по правую и левую сторону.

— Вот оно, значит, как, — протянул ректор, — на вас в силу каких-то причин открыли охоту… Молчаливые Сёстры. Да, это серьёзно. И теперь я понимаю, почему Вогнар просто не оставил вас в гостинице, а послал сюда. Конечно, даже не будь Вогнар моим близким другом, я бы всё равно не отказал в убежище тому, кого преследуют такие враги. Но мне кажется, что Вогнар недоговаривает. Я, конечно, не настаиваю, но всё же хотелось бы знать, почему они проявляют к вам такой интерес.

— Есть… некоторые причины, — ответил я, — но я не имею права их раскрывать. Простите, но если Вогнар вам не сообщил — не вправе сказать и я. Могу только одно сказать. Во время нашего путешествия я… мне открылась знание… Магии Слёз.

— В самом деле? — изумление ректора было искреннее и неподдельное, — нельзя ли поподробнее?

Я коротко рассказал о дуэли с Кичандашем. О том, как мне пришлось противостоять магии крови… И как я сумел это сделать именно таким способом.

— Но зачем вам вообще понадобилось драться с сородичем? Да ещё и магом крови? Простите великодушно за такой вопрос… но мне очень хорошо известно, как Церковь относится к магам крови. Я точно знаю, что тех таисианов, кто в силу каких-либо причин берётся практиковать это искусство, сородичи буквально боготворят. Что же сподвигло вас на подобное…

— Это — личное, — безапелляционно заявил я. Ректор внимательно смотрел на меня, потом кивнул.

— Как скажете, Дамиаш. Я не настаиваю. Ваше прошлое — и ваши взаимоотношения с Вогнаром — это ваше личное дело. Просто, если вас преследуют Сёстры… и если бы вы мне доверились, я мог бы лучше оградить вас… если бы знал, что именно ими движет. Впрочем, я надеюсь на ваше благоразумие и на то, что вы понимаете: на кону стоят ваша безопасность и ваша жизнь. И я всегда готов вернуться к этому вопросу. Сейчас у меня к вам есть просьба иного толка.

— Надеюсь, что-то такое, что будет в моих силах сделать? — ответил я.

— Очень на это надеюсь, — кивнул ректор, — если вы овладели Магией Слёз — правильно ли я понимаю, что вы могли бы обучить этому искусству кого-то ещё?

Я с подозрением уставился на письмо от Вогнара, жалея, что собственная порядочность не позволила мне сунуть в него нос. Наверняка там всё это было описано. И отослал меня Вогнар сюда именно для того, чтобы это всплывшее искусство кому-нибудь да передать.

— Во-первых, овладение этой магией произошло инстинктивно. Я могу ею пользоваться, это так. Но происходит это само собой. У меня нет никаких схем, чертежей, практик… Исключительно инстинкт. Так что увы — но нет, преподавать такую магию я не гожусь. Мне жаль.

— Досадно, — покачал головой милорд ректор, — а ведь какая это была бы сенсация: возвращение магии Слёз. Какой интерес проявила бы к этому Церковь. Возможно, удалось бы даже выбить лишнее финансирование, особенно с учётом того, что Совет…

Милорд ректор замолчал. Потом внимательно посмотрел на меня и откинулся в кресле. Стоило отметить, ректор, несмотря на сидячий образ жизни, фигуру поддерживает. Строен, но без худобы. Каштановые волосы, завязанные в хвост, блестели на свету. А зелёные глаза на его умном лице, казалось, видели собеседника насквозь.

— То есть правильно я понимаю, что Вогнар в письме прямым текстом пообещал, что я буду преподавать магию слёз? — прямо в лоб заявил я, — и коль скоро делать я этого не могу, то и оставаться здесь мне тоже не стоит?

— Ну, что вы, Дамиаш? — укоризненно сказал ректор, — как вы могли так подумать? Да и я уже сказал раньше: даже будь вы простым человеком и не будь знакомы с Вогнаром, я бы дал вам убежище, чтобы защитить от Молчаливых Сестёр. Но, спорить не буду, я был бы рад дать вам какое-нибудь дело. В конце концов, пойдут ли вам на пользу три месяца безделья? Ну, отдохнёте вы день, два, неделю… дальше-то что? Вам же просто станет скучно.

Он встал и принялся мерять шагами кабинет.

— Скрывать не буду: моё поведение в немалой степени вызвано тем, что ситуация с кадрами в нашем Университете, без преувеличения — плачевная. Сильных и талантливых магов вербуют в королевскую армию. И те соглашаются — потому что там им предлагают такие условия, которые я предложить не в состоянии. В силу, собственно, того, что финансированием Университета занимается королевская власть. А семьи надо кормить всем.

— Я — единственный высший маг в Университете, — он обернулся и гордо посмотрел на меня, — магия огня, ветвь созидания. Но мало кого из учеников прельщает перспектива изучать эту ветвь: чтобы ей обучиться, нужны долгие и долгие года, а нынешняя молодежь начисто лишена терпения: им нужны немедленные результаты, здесь и сейчас. У нас присутствуют преподаватели по всем двенадцати начальным направлениям, но они слишком слабы. Они теоретики с минимальными магическими способностями, чей талант не может быть сколь угодно востребован где бы то ни было. Даже в магической школе, где ты можешь не знать направлений специалистов, но стихийными основами необходимо владеть от и до. Преподавателей — экспертов трое: Ханья Хинаки, воздух, эксперт телепортаций, Сикихо Прейас, земля, эксперт металла, и Дренд Боллен, огонь, эксперт вызова огненных духов. Экспертов магии воды в университете нет совсем. К сожалению, и этих троих регулярно приглашают в армию. Они пока остаются ради детей, но с каждым выпуском я боюсь, что они тоже уйдут на более хлебные места.

— Собственно, в этом и заключается моя просьба. Мне нужен эксперт магии воды. Хотя бы ненадолго. Если вы овладели магией Слёз — правильно ли я понимаю, что до этого в изучении своей магии вы шли по ветви Власти?

— Ну, почему же, — ответил я, — мне и другие направления известны.

— Я в этом не сомневался, — кивнул ректор, — не будь вы одарённым магом — вряд ли вам бы удалось вызвать из небытия магию Слёз. И всё же меня интересует именно ветвь власти. Могли вы попробовать — я подчёркиваю, попробовать — преподавать курс магии Гипноза? Это вас ни к чему не обязывает: не получится — значит, не судьба. Но я вас прошу хотя бы попробовать. Здесь имеются студенты, которые истосковались по новым знаниям. И есть я, отчаянно нуждающийся в том, что выпустить хотя бы десяток экспертов магии воды. Что скажете?

Наверное, отказываться не стоит. Ведь, в самом деле, мои способности просто идеально подходят для подобной деятельности. Да и три месяца сидеть без дела — тоже не вариант. Так можно совсем раскиснуть. Попробовать, во всяком случае, стоит. Тем более, что я ничего не теряю.

— Думаю, такую просьбу я в состоянии удовлетворить, — медленно сказал я, после чего добавил, — негоже вашим студентам будет выпускаться, не имея сколько-нибудь малейшего представления о магии гипноза, верно?..

— Чудесно. Просто замечательно — сказал ректор, довольно откидываясь в кресле, — вы меня очень порадовали. План уроков и лекций — полностью на ваше усмотрение. Первое занятие вы проведёте послезавтра, в аудитории номер четыреста семь на четвёртом этаже, а потом мы согласуем с вами график. Зарилия, — скомандовал он. И хотя ректор не звонил в колокольчик и не применял магию, девушка тотчас вошла в кабинет.

— Будь добра, проводи гостя в его комнату. Комната тысяча семь. Там тоже раньше жил маг воды. Думаю, вам там понравится. И да, Зарилия, профессор Дамиаш — теперь наш преподаватель. Так что, пожалуйста, проследи, чтобы он ни в чём не нуждался.

— Как скажете, милорд ректор, — Зарилия снова сделала книксен и сказала, — прошу следовать за мной.

Едва мы вышли, девушка обернулась и сказала:

— Профессор Дамиаш, что же вы не сказали, что пришли устраиваться на работу? У нас сейчас, в самом деле, страшный дефицит учителей. А что вы будете преподавать?

— Договорились на магии Гипноза, — растерянно ответил я, удивившись, как буквально сияет и лучится старшая горничная.

— О, какая радость, — сказала Зарилия, подводя меня к очередной лестнице, — таких специалистов у нас уже давно не было. А кто были — уже давно в Столице служат. Так что же вы молчали?

— Да я и сам не знал, что так получится… — ещё более растеряно сказал я.

— Вы думали, что раз вы ящер, то вас не возьмут на работу, — понимающе спросила Зарилия, — не переживайте, ректор строго следит за тем, чтобы в Университете не было даже намёка на расизм. Так что не переживайте, никто не будет вас оскорблять и принижать. А вот в городе, — девушка помрачнела, — в городе могут и… пристать стражники. Вы бы сразу попросили у милорда ректора документ какой… в городе таисианов недолюбливают, лишним не будет.

— Большое спасибо за совет, — кивнул я. Мы уже шли по этажу, где нумерация шла по тысячам. Впрочем, это было не от того, что в Университете столько комнат, а по более простому признаку: первая одна или две цифры — номер этажа, вторые — номер комнаты. Собственно, мой номер означал, что моя комната имеет номер семь и находится на десятом этаже, если парадный считать за нулевой. Наконец, мы пришли. Перед нами была ясеневая дверь с номером тысяча семь.

— Вот и ваша комната, почтенный Дамиаш, — сказала девушка, после чего громко скомандовала, — ключ!

Ей в ладонь тотчас упал бронзовый ключ.

— Милорд ректор озаботился, — довольно сказала девушка, протягивая ключ, — как старшая горничная, я имею прямой доступ ко всем ключам в Университете вне зависимости от того, где именно я нахожусь на его территории. Если вам нужно что-нибудь ещё — дайте мне знать об этом сейчас, пожалуйста, пока я ещё не ушла.

— Нет-нет, Зарилия, благодарю вас, мне ничего не надо, — ответил я, принимая ключ.

— Замечательно, — кивнула она, — приём пищи в столовой, да вы её и видели. Она весь второй этаж занимает. Конечно, ужин уже кончился, но если вы голодны — сообщите поварам, они что-нибудь вам соберут. Преподаватели часто приходят позже, так что это нормально. Желаю вам закрепиться здесь, профессор Дамиаш. А теперь, с вашего позволения, меня ждут дела.

Девушка ушла, а я стал осматривать своё новое жилище. Комната была большой и просторной. Небесно-голубые обои и синие шторы просто радовали глаз. В столе — обычном квадратном столе из бука — нашлось огромное количество пергамента и чернил. В книжном шкафу — книги почти по всем направлениям водной магии. Я интереса ради взял учебник магии гипноза. После краткого ознакомления книга показалось мне крайне скучной и малопознавательной: большая её часть — вода, намешанная с самыми общими известными определениями и изредка дополняемая совершенно ничем не подкреплёнными домыслами автора. Неудивительно, что в конце была сделана приписка, вероятно, одним из студентов: «Магия воды — фуфло.» Я бы тоже такое написал, если бы прочитал этот учебник. Подавив желание выкинуть учебник в мусорное ведро, я вернул его на полку. Если они и магии иллюзий учились по такой ерунде — то непонятно, что из них вообще получается при выпуске. Ну да ладно. У меня будет время продемонстрировать им мастер-класс. Сильные — научатся. Слабые — отсеются. Вести нудные лекции три месяца для отвода глаз я не намерен. Если уж мне поручают какое-то дело — я всегда его делаю так, чтобы, как минимум, перед самим собой стыдно не было.

Сняв куртку и сбросив сапоги, я лёг на кровать, чтобы немножко передохнуть. Тело таисиана, конечно, не пример выносливее моего человеческого, но и его десять дней конной езды порядком истощили. Прикрыв глаза, я задумался.

Ну теперь-то картинка стала вырисовываться логичная. Ведь, в самом деле, зачем содержать Университет, в котором маги себе на уме, требуют соответствующего к себе отношения и наверняка далеко не всякий приказ станут выполнять? Куда проще создать свой собственный магический орден. По первой можно прилично платить — чтобы Университет сам себя изжил и канул в небытие. А там уже можно и заработок ограничить, и мозги промыть, чтобы приказы разной степени сомнительности выполнялись охотно и без вопросов, да и контролировать всё это намного легче. Умный ход, ничего не скажешь…

За этими мыслями я даже не заметил, как отключился…

Глава 4.2

ГЛАВА 2. Ожидаемая реакция.

Проснулся я примерно в полдевятого утра, как раз для того, чтобы успеть на завтрак. В комнате был так же и отдельный санузел. В него входили бочка с водой и черпаком, предназначенные для умывания, зубная щетка и зубной порошок, но при этом и резко входивший в контраст с вышеперечисленным унитаз. Впрочем, унитазу я порадовался: это был первый унитаз, который я вижу в этом мире. А необходимость справлять естественные потребности никуда не пропала. Но я отвлёкся.

Зачерпнув побольше воды, я с удовольствием обмылся, устроив себе душ-водоворот. Потом настала очередь чистки зубов — здесь я впервые обратил внимание на то, что у меня во рту теперь тридцать шесть клыков, предназначенных исключительно для мясной пищи. Наверное, рис и ягоды, которые я видел в деревне таисианов, глотаются ящерами, не жуя. Я, конечно, чистил зубы и раньше, но вот времени, чтобы их сосчитать, до этого у меня не было. Времени до завтрака оставалось десять минут.

Одевшись и выйдя из комнаты, я припомнил, где тут находится лестница, и направился к ней. По пути мне встретилась пара тёмных эльфов, которые, едва заметив меня, гордо задрали носы и прошли мимо. Я же, однако, учуял в них магию воды. Утешив себя тем, каким унижением для них будет у меня учиться, я злорадно захихикал и пошёл дальше.

Между прочим, эта парочка могла бы и поубавить спесь. Потому как чистокровные эльфы не имеют способностей к стихийной магии. Крайне редко они владеют отдельными навыками (например, Миариали — своеобразная модификация магии гипноза, а именно телепатия). Может быть эльф, умеющий покорять металл, и только металл. Может быть эльф — друид, которому подчиняется флора. Может быть эльф — оборотень. История знает даже несколько эльфов — некромантов, но никогда чистокровные эльфы не были способны к стихийной магии. И если эта пара имеет такие способности — то исключительно благодаря человеческим корням. Сайраш говорил, что таисианы — самая одарённая природой раса, но он всё же немного слукавил. Именно среди людей больше всего магов. Почему — неизвестно. Наверное, потому что по всем остальным параметрам они уступают прочим. Например, состояние здоровья и продолжительность жизни — даже не одна из самых низких, а самая низкая. Другое дело, что на такую продолжительность жизни даже Япония посмотрела бы с уважением — но, как говорится, всё познается в сравнении.

За этими размышлениями я оказался в столовой. Готовила здесь повариха, практически ничем не отличающаяся от многих её коллег, что мне удалось повидать ранее: толстая, круглая, весёлая и добродушная. Еду же разносили поварята. Поскольку сегодня был один из выходных дней, и в университете присутствовали не все, то и еда стояла не по всем столикам, а лишь на части. Тем же, кому еды не хватало, поварята доносили отдельно.

На завтрак было самое обычное пюре с рыбой и огурцом. Пюре с рыбой моё тело ещё как-то съело, а вот огурцом я едва не подавился: во рту ящера это была страшная гадость. Для сравнения — как если бы я в теле человека попытался съесть живую медузу. Покончив с завтраком, я оценил свое финансовое состояние. Золотой и семнадцать серебряков. Надо будет сходить на местный рынок и оценить тамошнее мясо, вполне возможно, что готовить себе придется самому. Или договариваться с поварихой.

При этом сказать, что моё появление в столовой вызвало переполох — значит, ничего не сказать. Половина студентов при моём появлении забыла, что еду нужно жевать. В итоге четверо или пятеро поперхнулись тем, что у них было во рту. Стоило признать, обслуживающему персоналу удалось сохранить нейтрально-благожелательное выражение лица, но вот студенты, уже отошедшие от первого шока, буквально прожигали меня взглядами. Мне стоило больших усилий неспешно закончить завтрак и удалиться.

Вполне логичный вопрос — почему мне просто не принять человеческий облик и вести спокойное существование? Ответ на него очень прост: я начинаю терять самоконтроль. В моём распоряжении такие огромные силы — а я позволил себе потерять контроль над разумом. Можно сколько угодно убеждать себя, что моей вины тут нет, а можно здраво взглянуть на проблему.

Я сейчас наверняка самое одарённое существо во всем Авиале. Даже дракону я могу бросить вызов с высоким шансом на победу. Всё это привело к тому, что я элементарно стал слишком высоко задирать нос. И следствие этого — мой потерянный разум. Мне необходимо оставаться в теле изгоя, чтобы не расслабляться и не витать в небесах. Тем более, что это уже не первый мой провал. Да и потом — просто спасать тех, кто будет готов тебя боготворить и падать в ноги. Попробуй-ка проявить жертвенность к тем, кто с высокой долей вероятности плюнет тебе в спину и даст пинка, зная, что не получит сдачи. Так что в ближайшее время с человеческим обликом можно попрощаться…

— Ты его видела? Таисиан! В университете! Да что он тут забыл? — спросил человек весьма крепкого телосложения с изрядной примесью гномьей крови Таргес, обладающий склонностью к магии земли. Его возмущение было столь велико, что он трясся от гнева, а вместе с ним дрожал и столик со всей едой и посудой.

— Ну, судя по тому, что в расписании у нас, водников, появился курс Магия гипноза, можно предположить, что именно он будет её преподавать. Хотя этот ящер и выглядит очень молодым, в общежитие его не селили и со всеми не знакомили. Значит, он — преподаватель, — невозмутимо ответила орчанка Каэлла. У орков крайне редко проявлялась способность к магии воды, они больше были магами огня и земли. Наверное, сказались далёкие человеческие корни.

— Какой ужас. Не завидую я тем, кому он будет преподавать, — фыркнул Таргес.

— А я, наоборот, рада. Надоело ходить к этим водникам — теоретикам и без конца повторять одни и те же упражнения. Если он будет толковее них — я готова у него учиться, невзирая на то, кто он такой, — поморщившись, сказала Каэлла, отправив при этом в рот ложку, полную пюре.

— Да все таисианы — воры, лжецы и мошенники. Им нельзя доверять, — сузив глаза, проговорил её собеседник.

— Знаешь, Таргес, и среди гномов есть работорговцы. И среди людей есть воры, и среди орков — разбойники. Но это не означает, что все они являются такими. Мне кажется, что вы, гномы, так упорно ставите на них это клеймо потому, что они нанесли вам одно из самых грандиозных поражений во время Войны двух союзов, — сказала Каэлла, отправив в рот вилку с кусочком сельди, предварительно обвиняюще указав этой самой вилкой в сторону Таргеса.

— Неправда! — вскочил полугном, но, увидев, что другие на него уставились, сел обратно, — ты говоришь чушь!

— Это ты говоришь глупости, Таргес, — фыркнула орчанка, — неужели ты думаешь, что если бы он был опасен для нас, то милорд ректор вообще пустил бы его сюда?

— Хм, — здоровяк пристыженно опустил голову и почесал затылок, — да, об этом я не подумал.

— Как и о том, что ты чуть не опрокинул столик с едой. Как и многом другом. Как всегда.

— Не смешно, — пробурчал Таргес.

— Мне, как ни странно, тоже, — хмыкнула Каэлла.

Я же тем временем решил пройтись по городу. Прогулка по свежему воздуху мне явно не помешает. Так что я, накинув на себя пурпурный дорожный плащ, нашедшийся в вещевом шкафу, и опустив капюшон на голову, дабы не смущать простых жителей своим видом — и не провоцировать Сестёр, если таковые в городе обнаружатся, направился на прогулку по Краспагену.

Да, я осознавал, что каждый выход из башни сопряжён для меня с определённым риском, но всё же решил не запирать себя в четырёх стенах. Во-первых, в многолюдном городе, да ещё и недалеко от Столицы, Сёстры будут действовать стократ осторожнее. Если, конечно, они вообще знают, где меня искать. Ну и, вероятно, ходить гулять лучше в разные временные промежутки, чтобы меня нельзя было отследить по графику. Ну а в самом крайнем случае инстинкт подстрахует.

Город, как вы уже догадались, ничего интересного собой не представлял. Главным его достоянием была башня Университета, вокруг которой расположились все прочие строения, редкие из которых превышали высотой два этажа. Добравшись до рынка, я прошёл к мясным рядам и стал оценивать товар.

Большая его часть заставила меня брезгливо сморщиться. Мясо было относительно свежим, но вот условия его хранения оставляли желать лучшего. Я задумчиво прошёлся по одному ряду, второму, и, наконец, в конце третьего я увидел просто огромного мясника — человека. Не всякий орк, должно быть, выше него ростом — два метра в высоту он был как пить дать. В его лавке мясо было самое лучшее — нюх таисиана сам привёл меня сюда. Кроме того, мясо содержалось на самой настоящей фольге, которая к тому же была зачарована магом, дабы к ней не цеплялась всякая зараза. Увидев меня, он поднялся, взял топор и равнодушно сказал:

— Вижу, ещё одного покупателя, ценящего качество превыше всего, занесло в место, где продаётся лучшее мясо, — при этих словах он не смог сдержать самодовольной улыбки, — вам какой кусок?

— Не трудитесь, почтенный. Мне такое мясо не по карману, — с грустью сказал я, — дайте просто полюбоваться, я его не сглажу.

Недовольно заворчав, мясник опустился на место. При этом от меня не ускользнуло презрение, промелькнувшее на его лице в тот момент, когда он услышал говор таисианов. Но вдруг, когда я секунд тридцать спустя собрался уходить, великан внезапно поднялся и сказал:

— А ну-ка, уважаемый, опустите ваш капюшон.

— Это ещё зачем, — вскинулся я, — я вашей лавке денег не должен, не переживайте.

— Ох, простите мою грубость. Конечно нет. Просто — покажите мне ваше лицо. Пожалуйста. Это очень важно.

Скептически фыркнув, я всё же опустил капюшон. И в следующую секунду случилось то, чего я не ожидал ни при каком раскладе: мясник выскочил из-за прилавка и упал передо мной на колени.

— Вы что, с ума сошли? — опешил я, делая два шага назад.

— Я думал… я думал, эта старуха спятила, когда говорила о таком, — забормотал тот, — у моей дочери ужасные приступы удушья. Все лекари, даже университетский, пытались ей помочь, но бесполезно. Огромными усилиями дозвался лекаря из королевской армии, но и он оказался бессилен. И наша местная провидица, которую за глаза прозвали сумасшедшей, сказала, что помочь моей дочери сможет лишь ящер с синими глазами. Я подумал тогда, что она окончательно рехнулась, и… очень неласково с ней обошёлся. Прошло три месяца… и вот я вижу тебя. Того, про кого она говорила. И я прошу тебя, помоги мне.

— Ну, во-первых, встаньте. Я ведь принадлежу к племени воров, разбойников и работорговцев. Не надо совершать поступков, которые вы бы не совершили, если бы не опасались за здоровье дочери.

Мясник недоуменно заморгал, вставая. Догадавшись, что мясник столь тонких намёков явно не поймёт, я, махнув рукой, сказал:

— Забудьте. Я вам помогу, но за небольшую цену.

— Любые деньги. Всё, что угодно!

— Любой хороший, — я сделал акцент на этом слове, — лекарь никогда не берёт деньги за свою работу. Вы говорите, что у вас хорошее мясо? Ну вот, я здесь буду жить примерно три месяца. Если в течение этого времени вы будете выделять мне кусочек мяса примерно в килограмм весом…

— И это всё? Да я вам готов по корове в день отдавать, только верните здоровье моей дочери!

— Корову не надо. Я столько не съем, — я позволил себе слегка улыбнуться, — если мы договорились — ведите.

— Сэдрек, — сказал мясник соседу, — посторожи прилавок, пожалуйста. Я надолго.

Его сосед, хранивший всё это время молчание, кивнул. Мясник снял перчатки, фартук и повёл меня к себе домой.

Дом у мясника был неплохой. Я бы сказал — весьма и весьма неплохой. Как видно, в городе было немало гурманов, которые ценили качество превыше всего, так что семья его явно не нуждалась.

Нас встретила его супруга, — высокая, упитанная дама лет тридцати, чьи блестящие чёрные волосы были убраны в тугой пучок сзади. Увидев мужа, она начала:

— Дорогой? Ты сегодня рано, в чём… а это ещё кто? — надменно спросила она, увидев меня, — попрошайка, от которого ты не сумел отвязаться?

— А ну закрой рот, женщина, — громыхнул мясник, — это — лекарь. Тот самый, с синими глазами, про которого говорила сумасшедшая Вилена. Он поможет нашей дочери.

— Ты что, всерьёз поверил словам этой… этой… хотя… хотя, — не сумев закончить мысль, хозяйка посмотрела на меня новым взглядом, в котором вспыхнула явно уже неоднократно угасавшая надежда, — мы уже всё перепробовали, и я готова поверить во что угодно. Если вы нам поможете — нашей признательности не будет предела.

— Конечно, — с ехидной улыбкой сказал я, — уличный попрошайка с удовольствием вам поможет.

Супруга мясника оказалась проницательнее своего мужа — её лицо залила краска. Она без дальнейших разговоров дала знак следовать за собой.

Трёхлетняя дочь, лежавшая на двуспальной кровати, была похожа на бледную тень. Инстинкт подсказал, что из нее вытекает архей — жизненная сила. И именно по этой причине у девочки развилась сердечная недостаточность, а за ней — сердечная астма.

— Ваша дочь проклята, — мне и моему инстинкту для диагноза не потребовалось и десяти секунд, — кто-то высасывает из неё жизненные силы.

— Как? Кто?! — заголосила жена мясника. Стоявший около неё муж самым настоящим образом зарычал, я даже испуганно сделал два шага в сторону от него.

— Ох, прошу прощения, — смущённо пробормотал он.

— Вы, конечно, можете остаться тут, но прошу вас соблюдать тишину. Сейчас я всё выясню.

Протянув руку в сторону ушата с водой в углу спальни, я призвал себе небольшое её количество. После этого я провёл довольно утомительную манипуляцию, в результате чего вода приняла подобие некоей линзы, через которую я сейчас и смотрел на девочку. Не упуская контроля над линзой, я подошёл к малышке и принялся шарить возле неё второй рукой. Тридцать секунд спустя мне повезло, я нашел нить, переросшую уже в едва ли не канат, и легкой иллюзией придал ей видимый облик.

— Вот. Кто-то тянет из вашей дочери жизненную силу. Уже очень давно. Канат, кстати, ведёт через дом налево по улице…

— В дом стервы Сольды! Вот оно что. Понятно! — лицо хозяйки исказил гнев. — Эта дрянь ещё приходила на двухлетие Атьюшку поздравлять. В лобик нашу деточку поцеловала. И потом молодеть стала, как в сказке. А доченька наша помирает тут. Ну, попадись она мне…

Я же, следуя советам инстинкта, принялся проводить сложные манипуляции, совершая очень быстрые жесты руками. Через минуту активной жестикуляции энергия, неспешным ручейком утекавшая из девочки, интенсивно начала возвращаться назад. Сошла бледность, на щеках даже заиграла тень румянца. Можно было бы перекачать всю энергию полностью — связавшей ведьме нить нужно соблюсти очень много условностей, чтобы разорвать ее без вреда для себя. Однако же ведьма, почувствовав, что энергия уходит, вполне могла сообразить отправить вдогонку по нити какую-нибудь гадость.

Так что я не стал рисковать и разорвал канал, полностью закрыв от этой отдачи девочку и отправляя весь откат от разрыва в сторону ведьмы. Да, неудивительно, что лекари ничего не смогли выяснить — без своего инстинкта здесь оказался бы бессилен и я. Для того, чтобы хотя бы понять, что происходит с девочкой, должно было случиться фантастическое везение.

После разрыва я занялся уже рутинным, доступным любому более-менее толковому лекарю волшебством: восстановил девочке сердечко, убрал все признаки астмы и даже малейшие её намеки в будущем. И, довольный, сел на пол, чтобы отдышаться. Процесс отнял много сил — опыта у меня еще мало врачевать такие сложные недуги.

— Готово. Примерно сутки она поспит, — тяжело дыша, сказал хозяевам, — потом проснётся и будет есть. Много. Не препятствуйте — можно дать двойную порцию. Сейчас её организм будет интенсивно восстанавливать силы — так что в еде, а уж тем более в питье не надо её ограничивать.

— Спасибо вам. Ох, огромное вам спасибо, — жена мясника подбежала ко мне, чтобы обнять, но в последний момент одумалась и надменно сказала:

— Надеюсь, мой муж пообещал вам достойную награду.

— Конечно, — отозвался из другого угла мясник, — Он попросил килограмм мяса в день. При наших продажах это сущий пустяк.

— Сущий пустяк? Я бы так не сказала, — женщина недовольно изогнула бровь, — ну да ладно, ради Атьюшки ничего не жалко.

Обратный путь до лавки мы шли молча. Я вполне логично ожидал, что мясник будет радостно улыбаться и вообще светиться от счастья, однако он почему-то по-прежнему был мрачен. В конце концов мы вернулись к прилавку. Его сосед кивнул ему, все так же бел слов сообщая, что проблем не было. И когда мясник стал выбирать кусок, положенный мне на сегодня, долго и придирчиво выбирая не самый товарный, я, поняв, наконец, что именно пытался втолковать мне Сайраш в Синих Туманах, не сдержался:

— Вы не могли бы поделиться своими впечатлениями? — закипая, тихо спросил я, — когда вы на коленях молили меня помочь вашей дочери — то готовы были отдавать мне каждый день по корове. Сразу после того, как я уже вылечил вашу дочь, вы искренне считали, что кусок мяса в день в течение трёх месяцев — это самая подходящая награда. Теперь же и это кажется вам чрезмерно большим, так как вы уже несколько минут выбираете менее товарный кусок, где будет побольше жира и костей.

Сказано это было достаточно громко, так что даже сосед Сэдрек озадаченно крякнул и с укоризной посмотрел на мясника. Тот, в свою очередь, теперь уже тоже покрасневший до ушей, не глядя рубанул первый попавшийся кусок, наскоро завернул его и сунул его мне в руки.

— Спасибо и до завтра, почтенный, — сказал я.

Что-то мне подсказывает, что я буду получать тут мясо в лучшем случае ещё дня два. После этого меня тут будут ждать со стражей и наводкой на то, что я преступник в розыске. Увидим. Я, конечно, хотел навестить Сайраша, но после сегодняшних событий не чувствовал в себе столько сил. В другой раз схожу. Тем более, что мне еще готовиться к завтрашнему занятию.

Глава 4.3

ГЛАВА 3. Первый урок.

Стоя за небольшой трибуной, я разглядывал студентов, сидевших в аудитории. Как сообщил мне милорд ректор, ознакомляя со списком, это те учащиеся, которые наилучшим образом проявили себя при усвоении курса магии иллюзий.

— Здравствуйте, — поприветствовал я учеников, — меня зовут Дамиаш, я, как вы догадываетесь, ваш новый преподаватель магии гипноза. Поскольку я был назначен на этот пост лично ректором Нейетти, то вы можете обращаться ко мне профессор Дамиаш. Перед тем, как мы начнём, позволю себе короткое отступление.

— В этой аудитории, — мой взгляд, сопровождаемый ленивыми вспышками инстинкта, скользил по сидящим в аудитории студентам, большинство из которых были неприятно удивлены, увидев за преподавательской трибуной таисиана, — я могу наблюдать четырёх орков, семерых эльфов, а так же студентов, имеющих более или менее сильное родство с эльфами или гномами. Поэтому я хочу решить этот вопрос раз и навсегда. Если вы не согласны с решением ректора, если вы считаете, что учиться у меня вам нечему, что я вор, разбойник и прочая клевета, которой без конца клеймят мою расу — дверь вон там. Не смею никого задерживать. Если же вы остаётесь — то это значит, что никогда — я это подчёркиваю — никогда не будет возникать вопросов о происхождении и прочих расовых разногласиях. Причём это касается не только взаимоотношений между мной и вами, но и друг другом. Да, мистер Неррестиель, это касается вас в первую очередь, — с этими словами скомканная бумага, которую тот довольно метко запустил в сидящего ниже орка, внезапно полетела обратно и, стукнув его по носу, отскочила и свалилась за шиворот. Сидящие рядом студенты захихикали. Я же неспешно поднялся к Неррестиэлю, сидевшему в компании двух таких же полуэльфов и безуспешно пытающемуся достать бумажку из своей одежды. Немного померцав глазами для устрашения, я сказал:

— Если вы ещё раз посмеете нарушить дисциплину на моём уроке подобным образом, в следующий раз вы съедите этот кусок бумаги. Если, конечно, пожелаете обучаться у меня дальше. Это всех касается! — громче сказал я, спускаясь обратно, — у вас есть две минуты на размышление.

Пока я спускался, один из дружков Неррестиэля привстал, собираясь плюнуть в меня. Однако я, не оборачиваясь, заморозил слюну прямо во рту, и судя по тому, как он охнул от боли, даром для него это не прошло.

— В следующий раз я заставлю её вскипеть, мистер Фолластиэль, — равнодушно бросил я, продолжая свой спуск. Вопреки моему ожиданию, неприязненных взглядов стало куда меньше — вероятно, эта троица часто задирала как студентов, так и преподавателей, и многие уже очень давно желали увидеть, как их поставят на место.

Дойдя до трибуны, я отвернулся от аудитории и наклонился к пачке листов бумаги, на которых набросал элементарную срезовую контрольную работу по магии иллюзий. Перепроверил все листы и замер, как изваяние. Я не шевелился, и, казалось, все боятся даже вдохнуть — тишина в аудитории была гробовая. Неррестиэль гневно смотрел на меня, но не решался возразить. Фолластиэль возле него осторожно дышал, регулярно поднося ко рту лоскут ткани, вне сомнения, вытирая кровь. Ровно две минуты спустя я поднял голову.

— Итак, все решили остаться. Значит, вы принимаете условия нашего договора касательно взаимоуважения как между мной и вами, так и друг с другом. И осознаёте, что произнёсший хотя бы одно слово касательно длинных ушей, торчащих клыков и другого цвета кожи в унизительном контексте выйдет отсюда и больше не вернётся.

Окинув аудиторию взглядом и удовлетворенно убедившись, что мне удалось полностью завладеть её вниманием, я продолжил:

— Итак, вы все получали наиболее высокие оценки по предмету магии иллюзий. Позволю себе задать несколько вопросов. Что такое иллюзия? Ну?

Руку молниеносно подняла одна из эльфиек.

— Да, прошу вас, мисс…

— Винниэль. Иллюзия — это несуществующее изображение чего-либо, — бойко оттарабанила она.

— Это определение из вашего учебника по магии иллюзий? — уточнил я.

— Эээ… ну да.

— Какая чушь. Позвольте продемонстрировать, — я выставил вперед руку и сконцентрировался. В моей ладони возникла точная копия яблока одного из высших сортов.

— Попробуйте, — сказал я, бросая его эльфийке. Она от неожиданности вздрогнула, но тем не менее ловко поймала пролетевший через половину аудитории фрукт.

— Ну и как? Вы можете его пощупать, не так ли?

— Эээ… да, — испуганно сказала студентка, аккуратно сжимая в руке яблоко.

— Значит, оно уже существует. Пойдём дальше. Попробуйте его. Оно не ядовитое.

Эльфийка осторожно надкусила фрукт.

— Вкус имеется?

— Да… — неуверенно сказала она, явно ожидая подвоха.

— Из этого может следовать вывод, что озвученное вами определение неверно. Яблоко, что я вам дал, имеет физическую форму, имеет цвет, вкус, запах. И тем не менее, — я щёлкнул пальцами, и яблоко рассыпалось в пыль прямо в руках эльфийки, — это всего лишь иллюзия. Повторяю вопрос: что такое иллюзия?

— Позвольте вопрос, профессор, — подняла руку орчанка.

— Да, я вас слушаю, мисс…

— Каэлла, — с коротким кивком представилась орчанка, — но ведь это яблоко всё же было ненастоящим, не так ли? Можно было его съесть и почувствовать вкус, но до желудка оно бы не дошло, верно?

— Весьма проницательно, мисс Каэлла, — одобрительнокивнул я, — верно, создавая иллюзию, вы создаёте именно иллюзию, а не предмет. Истинное творение доступно лишь богам.

— Таким образом, иллюзия, — вдохновенно начала Каэлла, — это подобие предмета…

— Предмета? — спросил я, создавая возле себя иллюзию человека, — это, по-вашему, предмет? Вы можете подойти и пощупать пульс — вы его услышите. Он будет смотреть за вами, он будет даже пахнуть, как человек. Однако он не человек.

— Хорошо, тогда просто подобие, несущее в себе в той или иной степени черты, взятые с оригинала, — закончила свою мысль орчанка.

— Очень хорошо. Мы сдвинулись с мёртвой точки, — я удовлетворенно кивнул, позволяя образу позади меня рассыпаться пылью, — действительно, магия иллюзий поможет вам воссоздать тот или иной предмет. Сколько он перенёс черт и сколько эта иллюзия продержится — зависит от вашего уровня силы и опыта. Ну хорошо. Перейдём к небольшой практике. Продемонстрируйте, что вы умеете. Вот хотя бы снова вы, — указал я на светлую эльфийку, отвечавшую на мой вопрос ранее, — мисс Винниэль.

— С удовольствием, профессор.

Эльфийка спустилась на середину аудитории, сосредоточилась, взмахнула руками — и из них полетели бабочки.

— Неплохо. Продолжайте, — сказа я с одобрительной улыбкой.

— Эээ… боюсь, это всё, профессор, — смущённо сказала она.

— Очень интересно, — улыбка на моем лице сменилась ехидным и язвительным выражением, — а теперь представьте себе следующую ситуацию. Вы путешествуете по лесу. Одна. И на вас набредает банда разбойников. Что будет на уме у разбойников, которые увидят, не побоюсь этого слова, прелестную девушку с точки зрения человека — да и нечеловека тоже — пояснять не надо. Как вы будете против них защищаться? Выпустите стайку бабочек в надежде на то, что из их глаз брызнут слёзы умиления? Лучшее, на что вы можете рассчитывать, это на их дикий хохот, который даст вам несколько секунд на то, чтобы попытаться удрать. Чего вам, скорее всего, сделать не удастся.

— Простите, сэр, но нас больше ничему не успели научить. И вы… и вы… вы грубы так же, как и разбойники, которых сами только что привели в пример! Я немедленно иду жаловаться на вас ректору! — с этими словами эльфийка решительно направилась к двери.

— Уделите мне ещё одну минуту, уважаемая, — сказал я, одновременно ставя на дверь ледяной засов одной силой взгляда, — я хочу, чтобы вы понимали, как жестока и опасна жизнь вне Университета и вашего дома. Вы сейчас хотите идти к ректору. Что же из этого выйдет? Он придёт, погрозит мне пальцем, и весь следующий семестр вы будете лишь изучать теорию без возможности обрести сколько-нибудь полезный практический навык. И когда вы в будущем рано или поздно столкнётесь с обидчиком — хотя бы в лице тех же самых разбойников — то не сумеете их остановить. Они унизят вас так, как пожелают, и уйдут. И даже если потом свора эльфов найдёт их и подвергнет самым страшным пыткам, исправить содеянного будет уже нельзя. Вам придется жить с тем, что произойдёт. Если же вы останетесь — то очень скоро поймёте, что можете быть гораздо сильнее. Вы будете приходить сюда снова и снова, будете учиться невероятным с вашей текущей точки зрения вещам. Вы добьётесь многого при должном старании — это я вам гарантирую. И когда вы встретите ту же банду разбойников — пары магических жестов вам хватит, чтобы они не подошли к вам и на расстояние пушечного выстрела. Никто и никогда не посмеет причинить вред вам и вашим близким. Где бы вы ни оказались, с кем бы ни столкнулись — каждому вы сможете внушить уважение и чувство опасности. Если это для вас веский довод — вы вернётесь на своё место. Если нет — пойдёте к ректору. Я вас больше не удерживаю, — ледяной засов почти мгновенно испарился.

Винниэль довольно долго стояла на месте. Тишина в аудитории по-прежнему стояла мёртвая. В конце концов, она развернулась и медленно прошествовала на своё место.

— Вот и отлично, — как ни в чём не бывало продолжил я, — теперь задание на вторую половину урока. Ваши практические навыки меня, мягко говоря, разочаровали. Проверим теорию. Вам предложена небольшая контрольная работа. Она направлена на то, чтобы выявить ваш остаточный уровень знаний по иллюзиям, а так же выявить вашу способность мыслить как логически, так и творчески. Оценок за неё не будет — это нужно исключительно мне. Начали, — и листы разлетелись перед всеми сорока студентами…

Когда прозвенел звонок, и я объявил всех свободными, класс опустел почти моментально. Тем не менее, когда я поднял взгляд, то увидел перед собой Фолластиэля.

— Вам что-нибудь нужно? — вежливо поинтересовался я.

— Вы даже не представляете, какие неприятности себе нажили, — с ненавистью прошептал он, — мой отец — чиновник при королевском дворе. И когда он узнает, что вы сделали…

— Да-да, конечно, — скучающим тоном сказал я, — секретарь помощника министра торговли — это очень высокая должность, кто бы спорил, — он вздрогнул, но я безжалостно продолжил, — а ваша мать была у него какой женой? Второй или третьей? Ах, нет, прошу прощения, — я спустился к нему и посмотрел пряма в глаза, — четвёртой. А ребёнок вы у него девятый, не так ли? Многовато вас будет для одного влиятельного папы, чтобы он персонально бегал и наказывал обидчиков своих детей, вы не находите? — с усмешкой сказал я.

Фолластиэль, не ожидавший такой отповеди, повернулся, чтобы ретироваться, но внезапно обнаружил, что не может сдвинуться с места.

— А у меня вот нет семьи и нет дома. Зато я очень сильный маг воды. И знаешь, какие преимущества мне это даёт, — взяв его за плечи, ласково прошептал я полуэльфу на ухо, — если мне однажды вдруг захочется увидеть твою голову отдельно от тела, то я смогу после этого испариться, и меня в жизни никто не найдёт. Да и станут ли искать? Скорее всего, твой папа — чиновник высокого ранга — с облегчением вздохнёт от того, что одним ртом меньше кормить.

Инстинкт подсказал, что Фолластиэль чуть ли не плачет, но я не собирался его жалеть. Все три года своего обучения здесь, как мне подсказывал тот же инстинкт, он отравлял жизнь всем, кто имел несчастье встретиться ему на пути, и лишь преподавателей-экспертов и милорда ректора он немного уважал.

— Так что в следующий раз прежде, чем угрожать кому-то, сначала убедись, что твоя сила действительно так велика, как ты думаешь, — продолжил я нашёптывать ему на ухо, — а теперь иди к себе и делай домашнее задание, и, может быть, когда-нибудь ты будешь представлять что-то из себя не только как сын своего отца. А если продолжишь так же себя вести, то напоминаю, что плохих мальчиков наказывают розгами. Свободен, — и мой лёгкий гипнотический паралич отпустил его. Несчастный полуэльф опрометью бросился прочь, чуть не столкнувшись с входящим в кабинет милордом ректором.

— Весьма недурно, — одобрительно сказал он, подходя к трибуне, с которой я собирал свои бумаги — я наблюдал дистанционно ваш урок. С учётом того, что это ваш первый опыт преподавания — совсем неплохо.

— Неплохо? — я не разделял его восторг. И что это на меня нашло? — я сейчас этого парня чуть до смерти не напугал. Я в первый же свой урок применил силу для того, чтобы установить дисциплину. Я сорвался на этой девочке, хотя её вины в такой бестолковости от силы процентов десять.

— И правильно сделали, — жёстко сказал Эльтеко, — он старше вас в полтора раза. В этом возрасте по-другому уже переучить не получится. Так что, поверьте мне, уважаемый, вы правильно поступили. Магия — это та вещь, где дисциплина должна быть не железной — стальной. А эти трое балбесов раз за разом выводят из себя половину курса и преподавателей в придачу. Так что вы даже не представляете, как много людей вам благодарны.

— А касательно сцены с той эльфийкой… Вы сумели неплохо мотивировать курс, показав им, как мало они умеют и как многому могут научиться, — при этом на его лицо набежала тень. Казалось, он прекрасно знал, почему курс настолько слаб в практике, но ему очень не хочется об этом говорить.

— Чувствую, что это будет один из самых одарённых наших выпусков магов воды. Быть может, кто-то, познав вашу науку, останется преподавать, — мечтательно проговорил Эльтеко Нейетти, — хотя о чём я… лелею несбыточные мечты… старею…

— Простите, милорд ректор, мне пора, — я сам до сих пор не отошёл от того, что произошло, и потому вести задушевные разговоры сейчас был совершенно не готов.

— Да-да, конечно, — мистер Нейетти тотчас принял деловое выражение лица, — последний вопрос. Когда ставить следующий урок?

— Послезавтра, — ответил я после пары секунд размышлений, — пары дней им хватит, чтобы прийти в себя после сегодняшнего. И мне — чтобы подготовиться к следующему занятию.

— Принято, — кивнув головой, он указал мне в направлении двери, — не смею больше вас задерживать…

Глава 4.4

ГЛАВА 4. Неприятие.

Прошла первая неделя моего проживания в Университете. За это время было решено, что уроки гипноза я буду давать три раза в неделю. Однако пока это было трудно назвать уроками, собственно, гипноза. Почитав срезовые работы, я, даже сделав все скидки на то, что нахожусь ближе к идеалу магии, чем кто-либо, всё равно пару раз ударился головой об стол и ещё раза четыре успешно это желание подавил. Во имя всего святого — как, КАК можно так учить? Даже забив на вопрос творческого характера, на который приемлемый ответ дали всего три студента, элементарных понятий почти никто не знает. Движений — не знают. Направлений силовых потоков — не знают…

— Сказать, что контрольная работа меня огорчила — значит, не сказать ничего, — говорил я с преподавательской трибуны, не скрывая разочарования в голосе, — не люблю говорить плохо о других, но это переходит все границы. Ваш преподаватель либо невежда и шарлатан, либо королевский шпион, целью которого является выпустить курс бездарей магии иллюзий. Ни в теории, ни в практике вы совершенно не подкованы. На творческий вопрос более-менее адекватно ответило всего трое.

— Но сэр. Откуда мы можем знать, почему ветвь Власти магии воды называется именно так? Она стала ею ещё до того, как появилась эта башня, не говоря уже обо всех нас! — сказала черноволосая девочка по имени Илет.

— Вот именно. Никто не требовал от вас точных данных. Прочтите внимательно первые три слова вопроса.

— Как вы думаете…

— Вот именно. И ответ должен был начинаться со слов: Я думаю, что! И совершенно неважно, что вы напишите дальше. Нет, безусловно, некоторые идеи весьма интересны, но суть-то не в этом…

Профессор отвернулся к доске. Всем было хорошо видно, как бешено мечется из стороны в сторону его хвост. Он положил руку на трибуну и стал медленно разворачиваться. Всем стало жутко.

— А может, — сказал он, развернувшись до конца, — милорда ректора ввели в заблуждение? И здесь сидят не отличники магии иллюзий, а горстка бездельников, которые элементарно не могут распорядиться магическим даром?!

Его глаза вспыхнули почти осязаемой ледяной синевой. Это было уже страшно. Но он, опомнившись, закрыл глаза и снова отвернулся.

— Оставляем конспекты и письменные принадлежности здесь. Все к площадке у озера!

— Но зачем, сэр? — спросил один из студентов, — мы изучали магию воды в Школе, мы…

— А затем, что я серьёзно сомневаюсь в вашей способности воспроизводить простейшую магию, — едко ответил таисиан, — будем повторять элементарные упражнения. Магия, — поднял он вверх когтистый палец, — требует не только творческого подхода, но и постоянной практики. И убедиться в этом лучше всего можно, практикуясь на первоосновной стихии. Чего застыли, шагом марш!

**?

Три часа спустя измученные студенты-водники поднимались в башню. Синеглазый, как его прозвали за глаза, устроил им настоящий ад, который одна из студенток метко охарактеризовала как душедробилку. Прежде всего он показал им своё мастерство. И после того, как огромный объем воды под контролем таисиана пару десятков раз сменил форму и состояние, и в конце обернулся огромным ледяным драконом, даже самые смелые потеряли всякое желание ему перечить. Каждого ученика он заставлял показывать собственный контроль над водой. Давал постоянные сложные задания — превратить воду в розу и заморозить, потом резко разморозить, сделать из неё кинжал и снова заморозить. Стрелять льдом. Продемонстрировать водяной хлыст. И показать, какое максимальное количество воды студент может удержать под контролем. Винниэль чуть ли не плакала: её контроль оказался одним из самых слабых, и ей досталось больше всех. Даже орчанка Каэлла, не особо жалующая остроухих, подошла её утешить. Кроме того, ящер сказал, что через неделю повторит эту проверку, и все, кто не справится с заданиями, будут отсеяны с потока.

— Да он просто чудовище, — плакала Винниэль, — я так старалась, так пыталась, а он, он… — и зашлась бурными рыданиями.

— Каэлла, Дрогг, как у вас получается? — спросила Илет, гладя по голове Винниэль, — вы почти единственные, кого он не ругал. Когда я показывала свой контроль, он промолчал, но тааак посмотрел на меня, что я готова была сквозь землю от стыда провалиться.

— Я и сам не знаю, — пожав плечами, ответил Дрогг, второй орк на потоке магов воды, — делал то же, что и всегда. Контроль. Сила воли. Дисциплина. Всё, как нас учили ещё дома.

Троица же полуэльфов сидела в стороне и впервые за много вечеров не пыталась никого склонить к ссоре или драке. Они очень напряжённо о чём-то думали…

— Хоть вам и сложно в это поверить, — вкрадчиво говорил ящер, безжалостно наблюдая за потугами учеников, — но магический дар у всех совершенно одинаковый. Он или есть — или нет. И если ваш контроль слаб — значит, слабы и вы. А слабых я магии гипноза учить не буду. Потому что слабого эта магия поработит, толкнув затем к магии крови. А это всегда заканчивается одинаково — рано или поздно. Я не переживу, если кто-то из тех, кого я учил, соблазнится запретным искусством и окончит свои дни рабом в Церкви. Так что у вас есть неделя для того, чтобы улучшить свои навыки. Иначе я с вами распрощаюсь, — зловеще закончил он свою речь после тренировки.

И хотя Каэлла чувствовала себя как выжатый лимон, все же в её крови бурлило возбуждение: вот настоящий учитель, который может хоть чему-то научить, в отличие от болтунов, которые только читали лекции, вот где можно почерпнуть знаний и умений, вот где то, что нужно!..

Я же после третьего урока принял устроенный самим собой душ и двинул в город. Надо навестить Сайраша и узнать, как он там. Он сказал, чтобы я за него не беспокоился, но куда ему было пойти? Даже если он найдёт сородичей — они не будут просто так кормить лишний рот. В общем, визит необходимо нанести. Что он там говорил? Пройти к рынку и спросить любого таисиана? Не вопрос.

Вот и рынок. Я прошел мимо мясника, который сухо мне кивнул. На следующий день после нашей первой встречи он рассказал, что Сольда сбежала. Я же намекнул, что она может восстановить утерянную связь, и сказал, чтобы в случае чего он обращался, благо я тут бываю каждый день. Наверняка и он, и его жена не раз скрипнули зубами от такой ситуации, но, как видно, свою дочь они всё же любили больше, чем деньги, так что мясо я получал регулярно. Кроме того, я крайне настоятельно порекомендовал мяснику сходить к провидице, которая предсказала мой приход, и попросить прощения. Так что пришлось ему, сгорая от унижения, идти к ней и выполнять мою просьбу. Даже его жена поддержала такое решение. Он потянулся за топором, намереваясь сразу отдать положенную мне порцию мяса, но я сказал, что зайду позже.

Пройдя немного дальше, я увидел, наконец, таисиана, который стоял, оперевшись о стену и гонял ногой камушек. При взгляде на него у меня болезненно сжалось сердце. Каким же больным и слабым он выглядел, а уж вопрос его благосостояния даже сомнений не вызывал. Верхняя часть тела вообще была без одежды, ярко выделяя впалый живот и торчащие ребра, об обуви тем более речи не шло, одни только штаны, старые и латаные-перелатанные. При всём при том создавалось впечатление, что он видит всё, происходит на рынке. Я подошёл к нему, снял капюшон и спросил:

— Простите, уважаемый, не могли бы вы…

Однако, прежде, чем я закончил предложение, таисиан, казавшийся таким слабым на первый взгляд, внезапно сорвался с места и юркнул в один из переулков. Я бросился за ним, но плащ слишком сильно мешался. Мне даже пришлось включить инстинкты, чтобы не упустить беглеца. Ага, вот сюда, в едва заметный поворот. Ещё поворот. Как же тут тесно и темно. По таким подворотням даже днем ходить небезопасно. Вот, кажется, нашел. Перед стеной, наверняка имеющий тайный вход в убежище, сидят двое здоровенных таисианов и играют в кости.

Они были одеты в чёрные куртки и штаны, видно, у них статус был повыше. Спустя минуту наблюдения из-за угла я понял, что играют они, по причине отсутствия денег, на щелбаны. После того, как один из охранников трижды подставил лоб для щелчка, я все же набрался смелости, подошёл к ним и спросил:

— Ребята, позвольте поинтересоваться! Ваш соглядатай на рынке должен отводить своих в безопасное место. А от меня он сбежал. Да так ловко, что я насилу вас нашёл.

— Верно, своих должен, — сказал один их охранников, вставая и вызывающе оскаливаясь в мою сторону, — а только ты, синеглазый, не свой. Ты прикормился на тёплое местечко в Университете и шикуешь там вместо того, чтобы в первый же день прийти и оказать уважение Вожаку. И тебя было велено не пускать сюда. Так что проваливай отсюда, пока цел, тебе тут не рады. И кстати, — сказал он, нащупывая на шее какой-то кулон, — на магию свою можешь не рассчитывать. Это самые лучшие амулеты-обереги.

Позволив своему инстинкту самую малость коснуться артефактов, я мысленно усмехнулся. Как там Сайраш говорил? Среди наших мало глупцов встречается? Однако же вот попадаются.

— Ладно, ребята, признаю, сила на вашей стороне, ухожу, — я примиряюще поднял руки и отвернулся, собираясь уйти. После чего резко сжал ладони в кулаки. И снова подошёл к застывшим и сверкающими глазами таисианов.

— Может, теперь в твою голову, — я выразительно постучал правого охранника по лбу, коварно выбрав то место, куда ему отвешивал щелчки его напарник — войдёт мысль, что нельзя верить всяким подозрительным торговцам, продающим подозрительно дорогие артефакты по подозрительно бросовым ценам. А теперь прости, но мне надо увидеть своего друга.

Я прошёл мимо них и пошёл вдоль стены. Инстинкт подсказал, что надо дёрнуть за поручень для факела. После совершения данного действия раздался едва слышный скрежет, и часть стены отъехала в сторону, где обнаружилась небольшая лесенка, заканчивающаяся деревянной дверью. Я тихонько спустился и постучал в неё, и в верхней части двери открылось отверстие, из которого на меня уставились два жёлтых глаза.

— Пароль! — потребовал хозяин жёлтых глаз.

— На горшке сидел король, — невозмутимо сказал я и, ловко подцепив взглядом разум бедняги в момент уязвимости, когда он расслабился и хотел велеть проваливать незваному гостю, прошипел, — открывай.

Дверь открылась. За нею царило самое настоящее веселье. Алкоголь (у меня возникло ощущение, что либо все здешние таисианы поголовно ищут острых ощущений, либо его ядовитость для расы рептилий чересчур преувеличена) лился рекой, все сидели и смеялись. В центре танцевала почему-то человеческая девушка, ещё две были замечены мной в одном из углов: одна массировала какому-то таисиану живот, а другая — ступни. Догадавшись, что это и есть тот самый вожак, я подошёл ближе к нему. Собрав в руке сгусток энергии, я подбросил его вверх.

Бабах!

И гробовая тишина. Потом девушки оглушительно завизжали и побежали прятаться. Одна из них прыгнула на руки подвыпившему ящеру, который, будучи не совсем трезвым, гордо сказал:

— Не кричи, красавица, Кристаш тебя спасёт, — и удалился с ней на второй этаж. Вожак таисианов, сначала упавший с лежанки, поднялся и недоуменно уставился на меня. Я же отчеканил:

— Я. Хочу. Знать. Почему. Меня. Не. Пускали. К. Моему. Другу.

Глава 4.5

ГЛАВА 5. Предательство.

И вновь молчание. Не все ещё оправились от шока. Вожак же сказал:

— Тебя не пускали потому, — в этот момент к нему подпрыгнула одна из оставшихся двух девушек и обняла его мёртвой хваткой, — что он сам не хочет тебя видеть. Так-то.

Взмах рукой — и девушку отбросило в сторону. Второй — и ледяной кулак сжимает горло вожака. Все как один ринулись на меня, но я крикнул:

— Стоп! — и вокруг разошлась волна холода, парализовавшая всех. Я же обратил свой взор на болтающегося в воздухе и задыхающегося вожака:

— Не смей мне так врать! Говори правду — где мой друг?!

— Не стоит так бушевать, Дэмиен. Я тут.

По лестнице, ведущей в подвал, поднимался Сайраш. Почему-то очень медленно.

— Ну и зачем было всё громить? Ясно же сказали, почему тебе сюда нельзя.

— Чт… что??? Сайраш, друг, в своём ли ты уме?! — Я в шоке от услышанного потерял всякий магический контроль, ледяной кулак растаял, и кашляющий Вожак упал на землю…

— Не называй меня так больше. Это было ошибкой — привязываться к тебе, — поднявшись, тот, кому я ещё недавно готов был доверчиво раскрыть душу, смотрел на меня отстранённо и равнодушно, — твоя судьба — войти в Храм. Пройдя его, ты или умрёшь, или вернёшься в свой мир. В любом случае мы расстанемся навсегда. Поэтому будет крайне неразумно привязываться к тебе сильнее. Эти отношения надо разорвать, пока они не стали ещё крепче. Мне жаль, Дэмиен — сказал он, отворачиваясь и намереваясь идти обратно, — но так будет лучше для всех. Не приходи сюда больше.

Я стоял как громом поражённый и не верил своим ушам. Почему? Мы же друг другу жизнь спасли. Сайраш, друг мой Сайраш. Я так тебе поверил потому, что ты отнёсся ко мне как к человеку, а не как к орудию. Почему же ты сейчас так поступаешь? Что я сделал неправильно? Что я сделал не так? И не плачь. Не смей плакать на глазах у всех! Почему-то в голову мне пришла Винниэль, которая сейчас тоже наверняка плачет после моего разноса. Ах, девочка моя, пусть это будет твоей самой большой бедой…

Очень медленно, как сомнамбула, Дэмиен повернулся и пошёл к выходу. Вожаку уже снова оказывали своё внимание девушки. Дэмиен подошёл к выходу, потянул дверь на себя, потом толкнул её и покинул помещение. Дверь захлопнулась. Две секунды спустя за дверью раздался бессильный рёв ярости, и её вышиб гигантский ледяной кулак, который после этого пролетел через весь зал и оставил внушительную вмятину на стене. Один из обломков двери упал к ногам Сайраша. Из его левого глаза вытекла крошечная слеза…

— Отлично, просто отлично, — сказала девушка, удалившаяся наверх на руках пьяного героя и успевшая спуститься обратно, — теперь мы выждем пару недель. Он за это время сам себя разрушит, и нам останется лишь немного подтолкнуть. И сделаешь это ты, не так ли?

Всё существо несчастного ящера возопило против такой подлости, но его тело покорно склонило голову и сказало:

— Да, моя госпожа.

— А ты, — повернулась она к вожаку, — не смей нам мешать. Ты силён духом. Ты — но не твои сородичи. Малейшее ослушание — и они покончат с собой от одной только нашей мысли. Да и мы всегда успеем подпалить тебе чешую, если заподозрим неладное. Но если сделаешь так, как мы велели, обещаю: никто не пострадает. Даже этот, — она мотнула головой в сторону Сайраша, — останется цел и невредим… Берегись, Дэмиен. Молчаливые Сёстры скоро повторят свой дебют. И на драконов можешь больше не рассчитывать — здесь, в самом сердце Старого Света, им появляться запрещено. Скоро тебя настигнет твоя настоящая судьба…

Глава 4.6

Глава 6. Перепутье.

Я шёл и не видел, куда иду. Мне было жутко больно. Тот, перед кем давно были раскрыты уязвимые места, нанёс по ним жестокий удар. Уже отошедшие от паралича охранники, явно зная, что произошло, даже не стали распускать рук, а только язвительно проводили меня взглядом со словами: «Нечего было соваться». Мимо меня стали идти люди — кажется, я вышел к рынку. Сотни голосов сливались в бессвязный бред. Мне было всё хуже. Не в силах противиться слабости, я опёрся о стену. Так плохо мне не было никогда… Ещё немного — и я потеряю сознание…

Кто-то в красивом пурпурном плаще вдруг припал к стене. Еще немного — и он рухнул на землю. Кто-то закричал, обращая на него внимание. Подбежали стражники. Сняв с него капюшон, они увидели морду ящера.

— Эвона как. Наверное, дом чей-то ограбил. Одежду себе оставил, а всё прочее сбыл, купил дури и употребил. Надо вести его в кутузку, там пусть приходит в себя и даёт объяснения.

— Профессор? Что с вами?

Орчанка Каэлла, вышедшая на прогулку, увидела своего учителя, без сознания лежащего на земле. Она метнулась к нему, но путь преградил один из стражников.

— Какой он тебе профессор, девочка? Шла бы ты отсюда, пока взрослые дяди разбираются.

— Если взрослые дяди обвиняют таисиана во всех смертных грехах только потому, что он таисиан, — отчеканила Каэлла, — то мозгов у взрослых дядей не больше, чем у маленькой девочки.

— Ах ты, маленькая нахалка. Щас мы тебя… уй!!!

Орчанка, видя, что словесные доводы работают плохо, подозвала немного воды из бочки неподалеку и, придав ей форму ледяного кулака, метко двинула одного из стражников в плечо. Не сильно, но ощутимо.

— Я же вам сказала. Он профессор, преподаватель в Университете. Если вы заберёте его сейчас — то потом к вам придёт милорд ректор и скажет большое спасибо. А после этого с вами поделится впечатлениями капитан. И драить нужники — это самое меньшее, что вас ждёт.

— Слушай, ну её, — нервно сказал второй стражник, — раз колдует, значит и правда ученица. Пойдём-ка отсель, пока капитан не узнал.

Стражники убрались. Каэлла же вспомнила всё, чему её научили на уроках лечения, поднесла немного воды к голове Дамиаша и сосредоточилась…

Я пришёл в себя от того, что кто-то мочил мне голову. И пытался выполнить простейшую целебную магию. Работа топорная — но помогло даже это…

— Ох, благодарю вас, мисс Каэлла, кажется, я потерял сознание, — пробормотал я, поспешно поднимаясь на ноги.

— Не за что, профессор. Вы идти можете? — сочувственно спросила девушка.

— Да-да, это… так бывает иногда. Я уже в порядке. Огромное вам спасибо.

Я зашёл в лавку забрать положенный кусок мяса, и мы отправились в башню.

— Простите, сэр, а можно спросить? — не выдержала в конце концов она.

— Спросите, но ответ не обещаю, — слабо улыбнулся я.

— Этот обморок… он из-за того, что вы в вашем возрасте уже такой сильный маг?

— Отчасти. Но подробностей не будет.

— Хорошо, — не стала совать нос в чужие дела Каэлла.

— Я был бы вам очень благодарен, если бы сей инцидент остался между нами. Незачем студентам этого знать.

— Вы можете на меня положиться, профессор, — кивнула орчанка.

Как хорошо, что за всеми минувшими событиями наступили выходные. У меня была масса времени, чтобы успокоиться и как следует всё обдумать. Из своей комнаты я выходил лишь для приёма пищи. В столовой на меня хотя и косились, но уже с гораздо меньшей неприязнью, а большая часть моих студентов — с уважением. Вчера вечером я видел, как Каэлла с Винниэль и ещё тремя девушками вышли практиковаться к озеру. Сразу видно, кто настроен серьёзно. Винниэль практиковалась больше других — но у неё всё равно получалось хуже всего. Надо будет её аккуратно подтолкнуть…

Теперь разобьём по полкам все свои знания и посмотрим, что же на самом деле случилось. Прежде всего, как ни печально, надо задать себе вопрос: а была ли дружба? Если внимательно изучить историю моих с ним отношений — то никаких активных признаков дружбы он не проявлял. Предложение пройти ритуал Аорташа было исключительно в целях сохранить мне жизнь. Он до последнего не верил, что я смогу выручить его из деревни. Он ни разу не спросил меня о моём прошлом. Да, он учил меня быть таисианом, учил многим важным вещам, но и это могло быть всего лишь средством для того, чтобы я мог попасть в Храм. Но с другой стороны — он так рассказывал те истории, так учил, так… говорил. Да, говорил. Многие юные барышни, рыдая на плечах у своих матерей, тоже жаловались, что он так говорил… Единственное, что выбивалось из этого — тот монолог. Возможно, впоследствии он показался Сайрашу проявлением слабости. Вспомним все подсказки, которые указывают на его характер. Да чего там далеко за примером ходить…

…- Понимаю. Ну а ты, Сайраш? Прозрачные топи недалеко отсюда, и тебе, наверное, хочется навестить свою мать и своих сестёр?

— Посмотрим. Меня не очень-то ждут дома…

Что значит фраза — меня не очень-то ждут дома? То, что дома его никто не ждёт вообще. Исходя из моих знаний по психологии логично предположить, что у Сайраша типичный избегающий тип привязанности. Таким очень сложно начать доверять другим и строить отношения. Возможно, Сайраш действительно испугался будущего расставания. Может быть, он всё-таки не счёл себя достойным моей дружбы. Может, сородичи убедили его, что я обманщик и фальшивка, что они никогда не примут того, кто имеет человеческие корни. Самое главное — это оставить его в покое и дать собраться с мыслями. Даже в свою банду сородичи наверняка не приняли его просто так — более, чем уверен, что ему приходилось доказывать свою полезность. Что наверняка могло повлечь за собой сильный стресс. Всё, что я сейчас могу сделать — это дать ему побыть одному и собраться с мыслями. Это только железо куют, пока горячо…

Стоя у окна в своей комнате за этими размышлениями, я увидел, что Винниэль всё еще продолжает тренировку у озера, хотя прошло уже больше двух часов, и ее однокурсницы давно ушли. Отличный повод дать ей почувствовать уверенность в своих силах.

Однако, спускаясь, я стал свидетелем крайне неприятной сцены. Полуэльф Фолластиэль, зажав в угол ещё совсем юного, лет тринадцати, орка, угрожающе шипел ему. Накрыв себя иллюзией, я подошёл поближе.

— Что ты там про меня рассказывал, а? — шипел он, схватив мальчишку за грудки, — имей в виду, никто с тобой, зеленокожим и клыкастым, нянчиться не будет. Так что следи за своими словами, а не то… — он поднёс к его носу кулак. На орчонка было больно смотреть. Наверняка родители учили его быть храбрым и всегда давать сдачи, да только как дашь сдачи здоровенному полуэльфу, что на две головы выше ростом и в три раза старше тебя?

— Ты меня понял? — спросил он, — не слышу ответа!

— Ты не имеешь никакого права так со мной поступать, — отчётливо произнес орчонок, — ты нагло повёл себя на уроке нового учителя магии воды, за то и получил по заслугам. А теперь оставь меня в покое, — и с этими словами он пнул его ногой в колено.

— Уййй… ах ты, наглая лягушка, да я тебя сейчас…

— Мистер Фолластиэль, позвольте вас спросить, чем вы заняты, — спросил я, сбрасывая маскировку и оказываясь прямо у него за спиной. Полуэльф рывком развернулся, и в его глазах отчётливо проступила паника.

— Вы опять себя ведёте, как плохой мальчик, — сказал я, укоризненно качая головой, — я ведь предупреждал вас, что плохих мальчиков наказывают розгами?

— Вы… вы, — его глаза лихорадочно метались из стороны в сторону, — вы не посмеете так со мной поступать. Телесные наказания запрещены в Университете!

— Надо же, как быстро вы вспомнили о Своде правил. Что ж, если вы отказываетесь от заслуженного наказания — здесь, в стенах Университета, это ваше право. Однако вы мало того, что угрожали этому парнишке, вы ещё и оскорбили его совершенно недопустимым для Университета образом. В связи с этим я сообщаю вам, что больше не желаю видеть вас на своих уроках.

— Я… что… нет, постойте! — крикнул он. Я обернулся. Почти целую минуту он стоял, ведя сложную борьбу с самим собой. Наконец, залившись краской, он прошептал, — хорошо, я согласен. Прошу прощения, Дретт, — сказал он орчонку.

— Вы знаете, куда вам идти, — без лишних эмоций сказал я.

Полуэльф побрёл в сторону нужной аудитории. Я же подошёл к орчонку, который всё это время неподвижно стоял в углу.

— Ты молодец, Дретт, — одобрительно сказал я, — не побоялся дать отпор, хотя он больше и сильнее тебя. Родители сейчас гордились бы тобой.

Дретт неуверенно улыбнулся.

— Не переживай, — продолжил я, — больше он никого не побеспокоит, — после чего пошёл вслед за Фолластиэлем.

— Профессор Дамиаш, — донёсся вслед мне его голос.

— Да, — обернулся к нему я.

— Вы… вы только сильно его не бейте, — неловко улыбнувшись, попросил он.

— А почему ты об этом просишь? — удивлённо спросил я, останавливая рукой Фолластиэля.

— Потому что мама с папой меня учили, что унижать побеждённого врага — это плохо, — гордо ответил орчонок, — нужно поговорить с ним и объяснить, в чём он был неправ. И, может быть, с ним даже удастся подружиться.

Я удивлённо посмотрел на него. И ведь где-то я это уже слышал. Интересно, Воррт, как у тебя сейчас дела?..

Дретт, улыбнувшись, пошёл своей дорогой. Полуэльф же снова направился навстречу своему наказанию, плечи у него подозрительно дрожали. Наконец, мы вошли в аудиторию. После того, как я её запер, Фолластиэль в конце концов разрыдался.

— Почему он попросил об этом, когда я так с ним обошёлся?! — осев на пол и всхлипывая, спросил он, — почему?!

— Вероятно, его так воспитали, — негромко ответил я, — и я бы посоветовал тебе взять с него пример. Поверь, порой за зелёной кожей и большими клыками иногда может оказаться куда больше, чем за красивым, белоснежным, ухоженным лицом.

Он, всё ещё плача, кивнул.

— Знаете, а вы были правы, — сказал он, — без своего отца я и правда ничего не стою. Каждый раз, когда он возвращался домой, то делал всё, чтобы остаться одному и не видеть нас. И как ему, наверное, полегчало, когда все мы разъехались по школам и академиям, а я вот даже в Университет поступил. Прошу вас, профессор Дамиаш, скажите, как это изменить? Вы точно знаете, не можете не знать!

— Относись к другим так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе. И упорно работай над своим магическим даром, — тихо, но отчётливо ответил я, — не получилось в первый раз — получится в десятый. Не получилось в десятый — получится в сотый. Главное — не сдавайся. Всегда делай хоть что-то, хоть какую-то мелочь. И успех медленно, но верно придёт к тебе.

Всё ещё заплаканный, он кивнул, после чего начал расстёгивать свою рубашку.

— Не нужно, — мягко сказал я.

— Правда, — он снова удивлённо посмотрел на меня, — но почему?

— Наказывают не потому, что ты совершил проступок, а для того, чтобы ты не совершал его впредь, — с улыбкой сказал я ему, — я вижу, ты усвоил урок и больше не будешь обижать и унижать тех, кто слабее тебя. Ты можешь идти.

Обрадованный Фолластиэль, рассыпаясь в благодарностях, бросился к выходу из аудитории, но я не спешил её покинуть. Интересно, как же живут орки, если даже в таком возрасте молодняк уже знает, что нужно не только уметь давать отпор неприятелю, но и быть к нему снисходительным. Кажется, невольно подумалось мне, Воррт опять заставил меня устыдиться своих первоначальных мыслей касательно умственных способностей орков. Хотелось бы мне посетить хотя бы один раз их селение и хотя бы немного пожить среди них.

Наконец, я вспомнил, ради чего, собственно, покинул свою комнату, и поспешил вниз. Выйдя из здания, я повернул направо и направился к озеру, где всё ещё пыталась тренироваться Винниэль.

Сначала я не стал подходить близко, намереваясь посмотреть, чему она сама научилась. За три дня (сегодня был второй выходной) она сумела немного продвинуться. Однако сделано это было за счёт возросшей силы воли — а исключительно на неё полагаться нельзя.

— У вас получается немного лучше, Винниэль, — сказал я одобрительно, подходя к ней.

Девушка, увидев меня, отчаянно покраснела и разом потеряла контроль над водой.

— Сэр… профессор. Я не слышала, как вы подошли, — пробормотала она, опустив голову и отчаянно заламывая руки.

— Что с вами? Почему вы так резко оборвали тренировку?

— Я…я… — неуверенно залепетала она, по-прежнему избегая смотреть мне в глаза.

— Позвольте откровенно некрасивый вопрос. Вы меня боитесь?

— Ну…ну… — она покраснела ещё сильнее, но заставила себя посмотреть на меня, — немного. На своей родине я никогда не видела таких, как вы.

— Ну а что это меняет? — спросил я, улыбнувшись, — я тоже дышу воздухом, тоже ем, сплю, тоже испытываю естественные потребности. Если мне порежут руку — из неё пойдёт кровь. Тоже красная.

— Хотела бы я посмотреть на того, кто захочет порезать вам руку, — нервно хихикнула Винниэль.

— Вам не надо меня бояться, — я попытался ободряюще улыбнуться, надеюсь, у меня это получилось: для таисиана улыбаться и не выглядеть при этом угрожающе для гуманоидов — целое искусство, — сам милорд ректор одобрил моё назначение сюда — а он пожил на своем веку немало. Я не причиню вам вреда. Моя задача — научить вас чему-то. К сожалению, моё время ограничено, и я не могу себе позволить мягкий и поступательный процесс. Приходится работать так, как есть. Так что отбросьте свои страхи и учитесь спокойно. Я не меньше вашего заинтересован в вашем успешном обучении.

— Да… я вас поняла, — девушка робко улыбнулась, — спасибо, профессор.

— И позвольте дать вам ещё один совет. Вы пытаетесь контролировать воду исключительно силой воли — это неверно. Вода — она живая, она текуча, она непостоянна, и она не приемлет грубую силу в отличие от магии земли. Вы должны расслабиться, почувствовать сродство со своей стихией. И затем настойчиво, но аккуратно создать контроль. Попробуйте.

Винниэль закрыла глаза и простояла в такой позе несколько минут. Затем, сделал жест руками, открыла глаза и… возбуждённо закричала:

— Ух ты. Я смогла зачерпнуть в два раза больше воды. Смотрите, профессор, смотрите!

— Уже определенно лучше, — кивнул я, — удачной вам тренировки. И не переусердствуйте. Ложитесь спать вовремя. Для мага очень важно иметь большой запас не только магических, но и жизненных сил. Доброго вечера…

Глава 4.7

ГЛАВА 7. Оппонент.

И вот я снова сижу в кабинете ректора, куда получил вызов после очередного урока. Письмо принёс летающий миниатюрный дракончик, чья статуэтка неподвижно стояла на столе ректора, на которую я в прошлый раз не обратил никакого внимания. В руках у господина Нейетти был листок бумаги.

— Вы знаете, что это? — спросил ректор, улыбаясь.

— Понятия не имею, — честно ответил я.

— Ознакомьтесь. Вы будете приятно удивлены.

Пожав плечами, я взял листок. На нём от руки было аккуратно написано.

«Мы, нижеподписавшиеся, просим вас посодействовать назначению профессору Дамиашу курсов экспертной целебной магии и магии вызова водных духов. С уважением…» дальше шли подписи.

Прочитав, я аккуратно положил лист на место.

— Ну и что вы думаете? — вежливо осведомился Нейетти.

— Я категорически против, — сердито сказал я, не в силах, однако, унять крайне польщённое самолюбие.

— Почему же. Вы настолько не уверены в своих силах? — подмигнул господин Нейетти.

— Не надо подколов, милорд ректор, — с лёгким раздражением ответил я, — вы не хуже меня знаете, что каждый преподаватель должен преподавать тот предмет, который он знает лучше всего. Тем более что этим ученикам я уже преподаю магию Гипноза. Представьте, какой из всего этого получится бардак.

— Не думаю, что это такая уж проблема, — хитро улыбаясь, возразил милорд ректор, — преподаватели в школах далеко не всегда знают те предметы, которые они не преподают. Детям, тем не менее, это нисколько не мешает их изучать.

На это заявление даже мне с моей интуицией было возразить нечего. Ведь, в самом деле, так оно всегда и было. И как-то работало. Просто об этом раньше не приходилось задумываться.

— Кроме того, вы недооцениваете их жажду знаний, — развивал успех господин Нейетти, — они очень долгий период времени были вынуждены ограничиваться первым уровнем магии воды. Дайте им хотя бы попробовать.

— Но вы же сами сказали мне, что с таким объёмом работы я не справлюсь… разве вы не помните? — уязвленно напомнил я.

— Ну, тогда я ещё не знал, на что вы способны. Да и потом, — ректор подмигнул, — фактически эти ученики поднесли вам своё уважение на блюдце. Неужели вы с ними так поступите?

— Вас не переспоришь, милорд ректор, — вздохнул я, сдаваясь и устало махая рукой, — поставьте по одному уроку целебной магии и магии вызова. Пока — в качестве консультаций. Посмотрим, что из этого получится, и смогу ли я это потянуть…

— И снова здравствуйте, — поприветствовал я уже знакомую мне аудиторию, — милорд ректор донёс до меня вашу ненасытную жажду знаний и убедил попробовать — я подчеркиваю, попробовать — преподавать и другие направления или, по крайней мере, рассказать и научить всему, что успею. Однако, как и в случае с магией гипноза — проверка.

Я создал небольшой шар льда в центре аудитории.

— Как известно, первая ступень — это создание ледяного оружия. Ваша цель — уничтожить этот шар созданным вами ледяным оружием. Каким именно — на ваше усмотрение. Поехали. Мисс Каэлла?

Орчанка вышла из-за парты и почти бегом ринулась к шару. Встав около него, она сосредоточилась, создала ледяную палицу и нанесла точный удар по мишени. Шар рассыпался в пыль.

— Замечательно. Дальше. Мисс Винниэль?

Эльфийка, которая после нашей с ней беседы обрела гораздо больше уверенности в своих силах, встала, неспешно спустилась к шару и остановилась в десяти шагах от него. На этом неспешность закончилась, лук в ее руках возник меньше, чем за две секунды, а в следующий момент она поразила цель. Шар разлетелся на осколки.

— Превосходно, — я с улыбкой одобрительно кивнул ей, — дальше… Как насчёт вас, мистер Фолластиэль?

Полуэльф улыбнулся и встал. За прошедшие дни он сильно преобразился. И хотя его облик не претерпел никаких изменений, на язык само просилось слово «Повзрослел». Я ждал, что он спустится, но Фолластиэль замахнулся, а в следующий момент что-то сверкнуло и пронеслось над студентами. Шар разбился. Глянув на осколки, я увидел среди них ледяную, с удивительным мастерством созданную сулицу.

— Очень хорошая работа, — похвалил я полуэльфа, — но больше над головами товарищей использовать оружие не нужно. Следующий…

Проверка заняла примерно полчаса. Справились все. Как видно, та тренировка-встряска принесла свои результаты.

— Совсем неплохо. Намного лучше, чем было тогда, когда я встретился с вами перед началом моего преподавания. По крайней мере, вы показали, что на вас стоит тратить время, — я позволил себе слегка улыбнуться, — что ж, тогда перейдём к магии вызова.

Данный раздел магии делится на две очень большие категории: духи воды и водные големы. Каждая из этих категорий делится на три раздела: ледяные, водные и паровые духи и големы соответственно. Паровых мы рассматривать не будем — это результат совместных действий мага огня и мага воды — это слишком сложно, на это нет времени.

Прежде всего вам необходимо понять, что у всего — подчёркиваю, у всего — на свете есть душа. У кого-то она больше, у кого-то меньше, но есть она у всего. Взять, например, эту вазу, — я подошёл к подоконнику и снял оттуда хрустальный графин, — у этого предмета так же есть душа. В чём же это проявляется?

Я разжал руки, и ваза, ударившись о землю, разлетелась на осколки.

— Душа этого предмета помнит, что он был целым. Поэтому предметы, — всего один жест, и через пару секунд осколки собрались в единое целое, — так легко восстановить сразу после того, как они сломались — душа помнит, что вещь была целой. Кроме того, если предмет активно и с любовью использовался, то душа запомнит и это. Что тоже облегчит процесс магической починки. Если же предмет не любят, не используют, всегда стремятся избавиться от него и затолкать куда подальше — он будет сам стремиться к тому, чтобы разбиться. И такой разбитый предмет починить трудно даже в первые минуты. А порой и вовсе невозможно. Впрочем, более подробно я об этом расскажу на консультации по лечебной магии, а мы вернёмся к нашей теме.

Главнейшее различие духов и големов — духи так же имеют душу. Если вам нужна помощь духа воды — сделайте это в форме просьбы. Это настоятельнейшая рекомендация. Если вы свяжете его приказами и силой заставите подчиняться — то тем самым проявите ваше к нему неуважение. Что повлечёт за собой максимальное желание духа либо переврать полученный приказ, либо не выполнить его вообще. Любые духи очень гордятся своим происхождением и своей силой, поэтому всегда надо просить. С духом очень легко наладить отношения именно таким образом. Дружелюбно настроенный дух сделает всё, чтобы помочь вам, а так же с радостью придёт вам на помощь в следующий раз. Имеется даже информация, хотя и неподтверждённая, что среди духов есть иерархия по позиции помощи живым. Чем больше ты помог живым — по просьбе, и чем больше им насолил — из-за унизительного приказа, — тем в большем почёте ты среди них. Хотя большую часть времени они проводят в своей родной стихии, порой и им хочется активных действий. Так что никогда не бойтесь просить духов — они никому не отказывают, особенно тем, кто имеет светлый разум и чистые помыслы.

В отличие от духов, големы — это продукт вашей магии. Вы творите слугу, цель которого — исключительно исполнять ваши приказы. И здесь очень просто ошибиться — часто големы получаются неспособными выполнить приказ, или же творящему не хватает силы, чтобы удерживать воду в форме голема достаточное время для исполнения приказа. Таким образом, голему будет всё равно, в какой форме отдан приказ: выполнить его — это цель, с которой он был создан. Вода, из которой он состоит, желает вернуться обратно в своё бесформенное состояние, что происходит в следующих случаях:

1) Голем исполняет приказ.

2) Голем разрушается, так как призывающему не хватило силы создать полноценного слугу.

3) Голем выходит из-под контроля и убивает создателя, если тому не хватает силы подчинить себе созданное.

Таким образом, мы видим, что создание големов — это сложный и опасный процесс. Намного разумнее обратиться за помощью к духам воды. Однако же те, кто преследует цель нанести значительный вред другому или же настолько одержим гордыней, что не в состоянии просить никого и ни о чём, создают големов.

На сегодня это всё. Через неделю будет практическое занятие — я продемонстрирую вам и духа, и голема. Все свободны, — до конца урока оставалось ещё несколько минут, но я посчитал возможным отпустить студентов, залпом получивших такой объём информации, немного раньше.

Когда все вышли, в аудиторию внезапно зашёл человек. Надменное лицо, холодные серые глаза, каштановые волосы с проседью. Синий плащ, одетый поверх дорогого костюма. Закрыв дверь, он обернулся и холодно сказал:

— Могу я вами поговорить? — спросил он таким тоном, словно самим фактом снисхождения до разговора со мной делая мне величайшее одолжение.

— А вы, собственно, кто? — спросил я.

— Профессор Гассел. Преподаватель магии иллюзий. И у меня к вам есть претензии.

— Прошу прощения, — я холодно изогнул кожную складку на лице, где у прочих рас находится бровь, — мы с вами даже не знакомы, — нет, конечно, пару раз за месяц милорд ректор проводил небольшие собрания наподобие планёрок: в первый раз — представить меня прочему преподавательскому составу. И именно тогда я его и видел. На второй планёрке нас присутствовало всего четверо — я и прочие преподаватели-эксперты. Милорд ректор предупредил, что сюда может приехать инспекция и провести среди нас проверку на способности, чтобы проверить, соответствуем ли мы своим званиям на текущем уровне (милорд ректор был вынужден внести меня в штат как эксперта магии Гипноза). И заодно предупредил, в частности меня, что подобные проверки носят неформальный характер перевербовки талантливых магов на королевскую службу. Нейетти, конечно, написал им, что никакую инспекцию он не желает видеть в своём Университете, но если Совет согласует состав комиссии, и король одобрит, ему придётся подчиниться.

— Боюсь, что, стремясь набить себе цену любой ценой, — вывел меня из ступора профессор Гассел, полностью проигнорировав мой ответ на его предыдущую реплику, — вы перегнули палку и затронули авторитет других преподавателей.

— Это что, шутка? — спросил я, не зная, смеяться мне или злиться, — на моих уроках студенты заняты исключительно изучением предмета, который милорд ректор назначил мне преподавать. Естественно, я никогда не обсуждаю со студентами других преподавателей, я понятия не имею, о чем вы говорите!

— Ваш преподаватель курса иллюзий либо невежда и шарлатан, либо королевский шпион, целью которого является выпустить курс бездарей магии иллюзий, — едко произнёс профессор. Я смутился. Что-то подобное в гневе, когда я понял, насколько запущено обучение студентов в, казалось бы, крупнейшем Университете на материке, действительно сорвалось с моего языка.

— Вот видите!? — гневно выпалил он, ткнув в меня пальцем, — это всё вы! Ученики магии воды совершенно перестали меня уважать. Дело доходит до того, что они не ходят на лекции, не желают выполнять домашних работ. Я узнал, что вы, — он обвиняюще ткнул в меня пальцем, — взяли на себя смелость поучить их магии иллюзий вразрез с моей программой. Я считаю это недопустимым…

— Послушайте, — сердито сказал я, — признаю, что-то подобное я мог сказать, однако! — не дав ему перебить себя, я продолжил, — у меня имелись для этого основания. Позвольте провести аналогию. При строительстве дома сначала заливается фундамент, затем начинает строится каркас, проще говоря, скелет дома. И тот, кто строит каркас, разве не имеет права сказать, что фундамент залит плохо и строить на нём дом дальше небезопасно? Так вот, профессор Гассел, я обучаю магии гипноза на том фундаменте магии иллюзий, который залили вы. И я, занимаясь обучением, заметил, явно и неприкрыто — ваш фундамент залит плохо!

— Это не вам решать, равно как и не вам учить меня преподавать мой предмет. И не вам критиковать, и уж тем более оскорблять меня! Я желаю услышать от вас извинения — при всех студентах магии воды. Я так же даю вам неделю, чтобы вы донесли до учеников, что ваша непомерно, — он презрительно скривил губы, — крутая программа обучения не отменяет необходимости посещать мои занятия…

— Оставьте эту неделю себе, уважаемый, — я, потеряв всякое терпение, подскочил к нему, — похоже, мне стоит высказаться более доходчиво! Я, в свою очередь, считаю недопустимым, изучая курс магии иллюзий в течение полутора лет, знать лишь, как вызывать стайку бабочек. Мне пришлось это сделать для того, чтобы подготовить их к курсу магии Гипноза. И то — я до сих пор подбиваю необходимые основы, а моё время очень ограниченно. Так что и претензии свои оставьте себе, уважаемый. И не сверкайте на меня глазами. Если вы настолько слабы, что не можете ничему научить студентов и потому прикрываетесь бесконечными лекциями для того, чтобы не потерять хлебное место при Университете — это ваши личные проблемы. В случае чего, — ехидно добавил я, — вы всегда можете посетить мои уроки и почерпнуть в них что-то новое для себя. Я думаю, многие согласятся с тем, что вам это будет полезно. А теперь — всего доброго.

Профессор Гассел после моей тирады просто побагровел от возмущения, но мне до этого не было никакого дела. Не тратя больше времени, я покинул аудиторию.

— Настолько слаб? — прошипел он, — Ты заплатишь мне за эти слова, ящерица…

Глава 4.8

ГЛАВА 8. Мастерская магических предметов.

Прошло полтора месяца с тех пор, как меня назначили преподавателем в Университете Высокого Волшебства. Лето окончательно кануло в круговорот времён года, уступив место не дождливой, но облачной, туманной и невероятно промозглой осени. Впрочем, огорчала меня только погода — ученикам своим я не мог нарадоваться…

— Магия гипноза неслучайно следует за магией иллюзий, — вещай я со своей кафедры студентам, которые уже с третьего занятия слушали меня, не отрывая взгляда и чуть ли не затаив дыхание, — магия иллюзий позволяет вам создавать образы наяву. Магия гипноза — создавать образы внутри чужого разума. Воздействие на разум делится на две больших категории — явное и неявное. Явное — это грубая сила и грубый приказ, когда вы напрямую пытаетесь подчинить себе чужой разум. Неявное — это более тонкое и мягкое воздействие, при котором гипнотизируемый принимает ваши приказы за собственные мысли. Намного эффективнее является второй метод — при первом, если жертва обладает более высокой силой воли, с большой вероятностью у вас ничего не получится. Более того, жертва может получить необратимые травмы головного мозга, что приведёт к серьёзным нарушениям его работы, которое, в свою очередь, может повлечь за собой психическое расстройство самого внезапного характера. Поэтому будьте крайне осторожны при применении грубой силы, ибо свобода — это дар, который ценим каждым живым существом, и неизвестно, на что они пойдут ради того, чтобы сохранить ее…

Не только магия гипноза изучалась полным ходом.

— Помните, я показывал вам эксперимент с вазой? В случае магии исцеления происходит аналогичная ситуация: свежая травма легко может быть излечена благодаря памяти души, и гораздо больше сил тратится на исцеление больного, которому долгое время не оказывалась никакая помощь. У меня в области магии исцеления есть собственная уникальная разработка, которой я вас научу. Она называется: Взгляд целителя. С её помощью вы сами сможете видеть, какой именно недуг мучает больного. Для этого зачерпните немного воды и поднесите к своим глазам. Вложите в воду немного силы и произнесите короткую молитву Целителя: Я, целитель (имя), клянусь сделать всё, что в моих силах, дабы исцелить доверившего мне своё здоровье. Кричать необязательно, можно прошептать или даже проговорить про себя… Вы можете даже придумать собственный текст, если вам не подходит мой. Самое главное — искреннее желание помочь, и если вы сумеете убедить организм, который собираетесь исцелить (а он, между прочим, особенно изувеченный, не всегда действует согласованно с приказами мозга), то он раскроется перед вами и покажет места, которым нужна врачебная помощь…

Милорд ректор после моей ссоры с профессором Гасселом вызвал меня в свой кабинет меньше, чем через час.

— На вас поступила жалоба от другого преподавателя, уважаемый Дамиаш, — укоризненно сказал милорд ректор, — профессор Гассел утверждает, что вы ему нагрубили.

— Я сказал ему ровным счётом то, что он заслуживает, — равнодушно ответил я, — и я совершенно уверен, что вы стали свидетелем этого разговора. За полтора месяца жизни здесь я убедился, что от вас невозможно скрыть ничего, что происходит в стенах Университета, — в этот момент я бросил на ректора пронзительный взгляд. Тот, хотя и отвёл его, не смог до конца подавить самодовольный блеск в своих глазах, — половину месяца мне пришлось подтягивать студентов по магии иллюзий по той простой причине, что ваши хвалёные отличники были абсолютно не готовы к изучению назначенного вами курса. Вы помните, что сказали мне после первого урока, милорд ректор? Вы показали им, как мало они умеют. Как мало они умеют! — с нажимом повторил я, — что же удивительного в том, что и сами студенты увидели, как мало они умеют? О каком уважении может идти речь в таком случае?

— Я всё понимаю, уважаемый Дамиаш. Я понимаю, что вы, наверное, на две-три головы его превосходите. Однако вы отсюда уйдёте, а он останется и будет преподавать дальше, — на лице Эльтеко Нейетти промелькнула тень очень давней усталости, — я прекрасно осознаю, что как преподаватель, он не блистает, но выбирать мне не из кого. Поэтому — со студентами я сам позже поговорю — прошу вас проявить к нему больше терпимости. Пожалуйста. Ради меня…

— Перед вами, — сказал я, стоя со своими студентами возле реки, из которой только что вышел вызванный мной дух, — типовой водяной. Это дух средней силы, основная функция которого заключается в том, чтобы помогать тонущим со светлой душой спастись от смерти. Грешники же, угодившие в его лапы, становятся утопленниками и вынуждены ему служить. Души тех, кто честно отслуживает свой срок, водяной отпускает… дальше. Те же, кто уходит от него, больше не могут вернуться и обречены скитаться, испытывая страшный голод почти безо всякой надежды на посмертие. Самое большое счастье, на которое может рассчитывать утопленник — это на то, что ему удастся найти некроманта, который относительно безболезненно избавит его от такого жуткого существования. Но гораздо выше риск встретить магов огня направления святой магии. Они тоже, в своём роде, помогут ему, но это будет невероятно мучительно для души умершего.

Для чего можно вызывать этого духа? Он обладает простейшей целебной магией, может залечивать несложные раны. Если вы в опасности, и при этом находитесь около источника воды, то так же можете призвать его на помощь. Водяной так же может переправить вас через реку, однако такого рода просьба уже рассматривается ими как в некоторой степени унизительная, дух делает для вас большое одолжение, позволяя ехать на себе верхом, поэтому проявите смирение и убеждение, если вам необходима такого рода услуга…

— Ящерица, ты уже закончил трепаться? Отпусти меня, — бесцветным голосом прошелестел дух.

— Да-да, конечно, — я поспешил поклониться духу, — благодарю за уделённое время…

Взмах ладонью — и дух воды скрылся в озере.

— Мы можем наблюдать занятный парадокс. Сами духи начисто лишены понятий приличия, вежливости, однако же они рьяно следят за соблюдением этих же понятий теми, кто их призвал. Согласно одной из версий, которую трактует Церковь, Создатель сотворил духов такими для того, чтобы люди учились усмирять свою гордыню: если вам действительно нужна помощь — просите и будьте готовы к тому, что вам нагрубят, возможно, даже обидно. Однако, если вы, продемонстрировав смирение и покорность, выдержите подобное испытание, духи сделают для вас всё, что вы попросите… в разумных пределах, разумеется.

Теперь перейдем к практическому испытанию. Перед вами, — очередной жест, и из реки вышла вода, принявшая форму человека, слегка сгорбившегося, с полусогнутыми коленями и с длинными ледяными пальцами на ладонях, — типовой голем, готовый исполнить приказ. Голем может принять ту форму, которую вы пожелаете, так что вполне логично для разных приказов использовать разные формы. Функция этого — схватить и удерживать жертву на одном месте. Маги воды часто используют подобных големов для охраны своих жилищ. Ваша задача — справиться с големом. Оружие — на ваше усмотрение: магия воды, ледяное оружие, иллюзии. Вы проиграете, если голему удастся поймать вас в захват. Выиграете — если сумеете уничтожить его. Поскольку мы только начинаем практиковаться, то и задача не самая сложная: нанести хотя бы один достаточно сильный удар. Если вы это сделаете — голем разрушится. Поехали…

Сегодня был второй выходной день, и я решил разведать, что же находится в верхней части башни. Моя комната расположена примерно посередине её высоты. Кабинет милорда ректора — этажом выше, но ведь остается ещё почти полбашни. Когда я спросил у Эльтеко Нейетти, что там, он посоветовал мне подняться и посмотреть самому.

— Думаю, вы ей понравитесь, — сказал он с лёгкой усмешкой.

Так что я наматывал круги по широкой винтовой лестнице. Это было довольно долго, дважды я порывался плюнуть и пойти обратно, но неугасимое любопытство гнало меня вперёд, даром что инстинкт впервые за очень долгое время оказался бессилен, доходя до двери в самом верху… и не в силах за неё проникнуть. Наконец, передо мной появилась вышеупомянутая дверь с множеством замков. Однако оказалось достаточно постучать — и она сама открылась.

За нею было что-то вроде лаборатории. Множество столиков, на которых лежали самые разные артефакты. Я подошёл к одному из них. На нем лежал сапфировый кулон на стальном шнурке. «Кулон поиска. Находит любое живое существо или неодушевлённый предмет в пределах мира, в котором находится». Хмыкнув, я взял его — как выяснилось, стальная нить крепилась к перчатке. Одев перчатку, я сосредоточился и сказал:

— Райлисс.

Кулон приподнялся и безошибочно указал в сторону Столицы.

— Дхасс.

Кулон развернулся на девяносто градусов и указал в направлении островов Тигрового Глаза.

— Сайраш, — прошептал я. Кулон вместо того, чтобы указать направление, вдруг завибрировал и стал с огромной скоростью крутиться на шнурке. Я сразу снял перчатку с кулоном и положил их на место. Пройдя дальше, я увидел еще одну перчатку. «Длань крадущего. Прикоснувшись в этой перчатке к другому, вы начнёте вытягивать его жизненные силы, память, умения, а при продолжительном контакте можете похитить его душу. Внимание. Если объект имеет слишком большой запас сил, попытка вытянуть их полностью может свести вас с ума».

— Фу, какая гадость. Да кому это нужно, — скептически заметил я, вспоминая героиню одного из мультсериалов моего детства, обладающую точно такими же способностями. И эти способности, если разобраться, ничего хорошего ей не принесли.

На следующем столике лежала колода карт. Надпись гласила: «Вытяните одну карту для того, чтобы немного изменить свою судьбу. Трефы — деньги, пики — смерть, бубны — власть, червы — любовь».

— Час от часу не легче, — фыркнул я, даже не попытавшись притронуться к колоде, — хорошо, что эти карты лежат здесь. Если не уметь ценить то, что имеешь, то никакие трефы и червы счастливее тебя не сделают.

— Похоже, что у меня гость, — раздался негромкий голос из-за одного из шкафов с книгами. Через несколько секунд оттуда вышла женщина. Очень странная женщина.

Лучше всего ей подошло бы слово «никакая», как тот булгаковский мастер. Серые — но не седые — волосы. Серые глаза. Серые одежды — плащ и платье. На лице никаких отличительных черт. И теперь, когда она замолчала, я понял, что не могу воспроизвести её голос в своей голове.

— Я вижу, вы успели оценить некоторые из артефактов, — снова заговорила она, словно со скуки добавив голосу мелодичности, — не желаете ли взять что-нибудь с собой?

— За просто так? — подозрительно спросил я.

— Ну, скажем так, последний раз эта дверь открывалась лишь нынешнему ректору. Только высшие маги могут заходить в мою мастерскую. Так что сам факт вашего тут нахождения уже подразумевает право взять себе что-нибудь.

Должен сказать, что я со школьного возраста (то есть ровно с момента первого пробуждения своего дара) с большим подозрением относился к тому, что внезапно для самого себя оказывался обладателем какого-то права. Инстинктами я незаметно попытался прощупать женщину, но снова потерпел неудачу. Женщина же сказала, добавив в голос ноту возмущения:

— Как это некрасиво с вашей стороны: лезть к даме без её на то разрешения. Вам не мешает поучиться вежливости, молодой человек, — сказала она, сделав особый упор на последнее слово.

— Человек? — повторил я.

— Верно. Я вижу глубже, чем вы думаете, — она, словно в виде величайшего исключения, позволила себе улыбнуться, — несмотря на то, что это ваша вторая сущность, исходную я всё равно отчётливо вижу. Почему бы вам просто не спросить о том, что хочется узнать? Дверь открылась для вас, когда вы всего лишь в неё постучали. Так зачем искать сложные пути, когда есть куда более простые?

— Что ж, вы правы, — я почтительно кивнул, признавая правоту незнакомки, — в таком случае расскажите, пожалуйста, кто же вы такая?

— Я — Хранительница мастерской магических предметов. Раньше у меня был собственный орден — Собиратели артефактов. Мои слуги находили самые опасные волшебные вещи, создать которые хватало глупости живущим, и приносили их сюда на бессрочное хранение. Я сохраняю их в этом месте.

— И как долго это длится? — полюбопытствовал я.

— С тех пор, как была построена эта башня, — больше для вида, чем действительно по необходимости дама задумалась, поднеся палец к подбородку и замерев на пару секунд, — так что, в общей сложности, больше четырёх тысяч лет.

— Почему вы предложили мне один из своих артефактов? — я не замедлил с новым вопросом, — то, что я высший маг, не означает наличия во мне доброты и совести.

— Ах, юноша, сразу видно, что вы ещё совсем молоды. Вы невероятно одарены в таком юном возрасте — это уже показатель вашей исключительности.

— Ну, хорошо, — хотя на мой взгляд, логики здесь не прослеживалось вообще никакой, — а что опасного в этом кулоне? — указал я на один из столиков.

— То, что с его помощью можно убивать. Достаточно лишь отдать приказ: найди и убей. Да и в процессе поисков такой ерундой, как обход живых, — Хранительница снова улыбнулась, видимо, поставив рекорд по количеству улыбок в день за последние несколько сотен лет, — он заниматься не будет.

— Про перчатку и карты спрашивать не буду. Знаете, я думаю, что мне лучше отказаться от ваших даров, так как и так уже достаточно одарён. А большая сила подразумевает большую власть и большие соблазны, контролировать которые весьма непросто. Ещё большая сила может сломать меня. Поэтому нет, я ничего у вас не возьму. Однако же, с вашего позволения, погуляю тут ещё немного.

— А вы уверены, что вы можете их контролировать, — выражение её лица не изменилось, но она каким-то образом оказалась прямо около меня, — вы уверены, что ваша выдержка — это не старая скала, которая рано или поздно рухнет под напором волн из моря слабостей и соблазнов?

— Боюсь, я… не совсем понимаю вас, — я сделал шаг назад, — это ведь от воспитания зависит… от фундамента, который заложен в детстве. Разве нет?

— Вполне возможно, — ответила она, — впрочем, я вижу, что напугала вас. Приношу извинения, — она позволила своему лицу принять самую малость виноватое выражение, — давайте я вам лучше покажу ещё предметы моей коллекции. Быть может, вам всё же придётся что-нибудь по вкусу… И я не стану сразу принимать ваш отказ. Вы всегда имеете право передумать.

Мы прошли дальше. Здесь был целый музей самых разных предметов. Хотя, казалось бы, помещение на самом верху башни должно быть небольшим, казалось, что этому… хранилищу конца края не видно.

— Учебник магии пентаграмм. Занятно. Почему он здесь?

— Потому что пентаграммами может пользоваться любой, даже начисто лишённый магических способностей, — пояснила она, — представляете, к какой это может привести катастрофе?

Взяв книгу, я перелистнул несколько страниц.

— Пентаграмма вызова демонов… пентаграмма самоуничтожения… пентаграмма жертвоприношений… Какая гадость. На почти тысячу пентаграмм всего две целебных, пять защитных и, — я с удовлетворением нашёл пентаграмму Конвергенций, — одиннадцать усиливающих. Ничего удивительного, — я захлопнул книгу и положил её обратно.

Обернувшись и увидев целый сектор, состоящий из пузырьков, я удивлённо спросил:

— Зелья? Здесь? Но почему?

— Верно. В своё время маги умели готовить зелья, эффект которых сохранялся на века. Причём, как вы уже наверняка догадались, это не простые зелья, которые варят деревенские ведьмы и колдуньи. Нет, эти зелья могут разительно изменить способности того, кто его выпьет, и срока годности они не имеют. Однако эти знания утеряны невероятно давно. Даже ты, сумевший через время прорваться к магии Слёз, не смог бы до них дотянуться.

— Вам не кажется, что вы слишком глубоко залезли в мою личную жизнь? И при этом ещё мне указывали на мою невежливость, — я не упустил возможность вернуть Хранительнице её замечание по поводу недостойного поведения.

— О, прошу меня простить, юноша, — виноватая улыбка вновь на мгновение мелькнула на её лице, — для меня очевидно видеть, кто какой магией владеет. Магу крови эта дверь никогда бы не открылась, но ты… сумел закончить свою ветвь Власти другой, более редкой магией.

Не став слушать дальше, я пошёл вдоль рядов. Вопреки ожиданиям, там стояли не только яды.

— Зелье оборотня. Дает способность принимать любой облик, будь то животное, птица, рыба или любое другое разумное, полуразумное или околоразумное существо… Зелье невидимости. Даёт выпившему способность в любое время по своему желанию стать невидимым… Зелье стирания. Разбитый пузырек с зельем бесследно уничтожает всё вокруг себя радиусом в тысячу шагов… Зелье чревовещателя… даёт выпившему возможность подделать любой голос. То есть зелье оборотня эту способность по умолчанию не даёт? — я повернулся к Хранительнице, но она лишь улыбнулась.

— Зелье призрака, — продолжал я изучать пузырьки, — даёт выпившему возможность беспрепятственно проходить сквозь стены… Зелье повесы. Выпивший начинает пользоваться огромным успехом у противоположного пола… Скажите, — я повернулся к Хранительнице, — а что мешало условному жителю того времени выпить сразу зелье невидимости и призрака? И вуаля — шпион высшей категории.

— Поскольку ты из технически развитого мира, я могу себе позволить использовать более свободную терминологию, — дама улыбнулась, — повышенная токсичность и непредсказуемая мутация. Зелья не просто так дают эти способности, они полностью меняют генетический код. Так что это вдобавок ещё и очень больно. Но если человек был готов к тому, что у него на животе вырастет десять глаз, а из спины — третья рука или нога, а так же к тому, что жить он будет в лучшем случае раза в два меньше — то мог выпить и два зелья.

Я не стал удивляться тому, что даме известно и про моё происхождение. Наверняка в этом месте она полная хозяйка происходящему, и от неё ничего нельзя утаить. Проходя мимо столиков дальше, я бормотал про себя:

— Зелье разрушения устойчивости к магии. Даёт выпившему возможность не терять колдовских навыков в присутствии храмовника-подавителя или в ошейнике из холодного железа, чёрного серебра, титана и прочих металлов или сплавов, подавляющих волшебство…

И только сейчас до меня дошло, что я только что прочитал. Недостающий кусочек мозаики на пути к всемогуществу. Ведь как бы велика ни была моя сила, она была неполной с учётом того, что храмовник мог заблокировать мои способности, или же я лишусь их из-за того, что на меня наденут особый ошейник.

Искушение было сильное. Просто огромное. Казалось, этот пузырёк специально появился здесь для того, чтобы проверить мою силу воли.

— Вижу, что-то вам всё-таки приглянулось, не так ли? — Хранительница с живейшим интересом смотрела на меня, хотя её голос оставался таким же бесцветным.

Я глубоко вздохнул. Это лишнее. Я выбрал Магию слёз. Я никогда не буду практиковать Магию крови, даже если меня будут пытать. Просто не смогу, потому что уже нельзя. Так почему я должен бояться храмовников? Отойдя от ряда с пузырьками зелий, я внезапно оказался около вещи, о которой часто читал в сказках.

— Скатерть-самобранка. Какой ужас. И даже такой мирный артефакт люди не смогли использовать без вреда для других?

— К сожалению, нет, — с тенью грусти на лице кивнула дама, — трижды я, скрепя сердце, отдавала его высшим магам, которые сумели сюда войти и которые с самыми благородными побуждениями желали использовать эту вещь. И, самое большее через полсотни лет один из моих рыцарей приносил его мне с леденящими душу подробностями. Порой даже обычную еду люди не в состоянии поделить без кровопускания.

— Меня это почему-то совершенно не удивляет. Ведь одни живут, утопая в роскоши, а другие вынуждены драться за кусок хлеба.

— Для высшего мага вы используете слишком категоричные утверждения, — с лёгким укором сказала она, — ведь вам не хуже меня известно, что в жизни всему тайно определена своя цена.

— Да, это чересчур, — кивнул я, — тогда, наверное, стоит сказать: вкус халявы во всех мирах одинаков?

Женщина кивнула, не став спрашивать, что такое халява. Вероятно, догадалась сама. Я же просматривал столики дальше. Почему-то мне казалось, что без подарка Хранительница, которую гости своими визитами баловали более, чем редко, меня не отпустит. Как избавиться от такой ловушки без вреда для себя?.. Ну конечно — попросить что-то не для себя.

— Зелье жизни, — пузырёк с прозрачной розовой жидкостью сам бросился мне в глаза, — возвращает к жизни любого умершего с соблюдением сроков посмертия либо вдыхает новые силы в любое живое существо. Передозировка невозможна. Пожалуй, я возьму вот это.

— Как пожелаете, хотя я не понимаю, для чего вам это нужно. Ваша магия воды и так может исцелить практически всё, что угодно.

— А вам не нужно понимать, — сказал я с лёгкой улыбкой, — вы предложили мне выбирать — я сделал выбор. Пожалуй, я тут провёл достаточно времени. Приятно было познакомиться. Прощайте.

— Я бы на вашем месте не прощалась, — она внимательно посмотрела на меня, и по её лицу внезапно скользнула тень неудовольствия, — нам ещё суждено увидеться.

— Не думаю. Вряд ли я сюда вернусь — моё время ограниченно.

Ее серые глаза сверкнули, но затем погасли, и она сказала:

— Возможно. Но ни в чём нельзя быть уверенным до конца…

Глава 4.9

ГЛАВА 9. Экзамен и озарение.

— Итак, господа студенты, моё время нахождения здесь подходит к концу, — говорил я ученикам в конце одного из последних занятий, — я доволен, ибо успел донести до вас весь планируемый материал. На следующей неделе будет проведена аттестация по усвоенным вами знаниям. Разумеется — исключительно практика, теория мне неинтересна. Если вы знаете теорию — то справитесь и с практикой. В чём будет состоять экзамен, вы узнаете непосредственно перед ним — вам следует быть готовыми к любому испытанию. Намекну лишь, что в ходе его вам придётся задействовать все три направления экспертной магии воды. Вы же настояли на том, чтобы я прочитал вам эти курсы, не так ли? Так что готовьтесь. На сегодня я вас более не задерживаю.

Ученики потянулись к выходу. Мне же предстояло начать подготовку к экзамену.

Прошло почти три месяца. Я так и не видел больше Сайраша всё это время. Порой на рынке я видел мелькающих таисианов, но они, едва завидев меня, тотчас скрывались. Я почти смирился с болью его предательства. И всё же искра надежды из последних сил тлела во мне. Но как только сюда прибудут Вогнар с компанией и заберут меня отсюда — погаснет и она. Всё же это моя личная боль, и она не освобождает от ответственности перед тем, что мне предстоит совершить.

— Итак, в чём состоит суть экзамена? — вещал я, стоя на лесной опушке в окружении своих студентов, — мне удалось договориться с богадельней и стражниками о поставке людей для экзамена. В этом лесу находится восемь потайных мест, в которых стражники, играющие роль тюремщиков, стерегут пациентов. Ваша задача: с помощью магии вызова духов вызвать нужного и с его помощью найти это место. Далее, стражникам приказано никого не пускать. Здесь вы используете магию гипноза, чтобы убедить его пропустить вас, либо же воспользоваться помощью ещё одного духа. Однако — стражник НЕ должен пострадать. После этого вы с помощью магии исцеления излечите больного. Выдержавшим экзамен будет считаться тот, кто в течение двух часов приведёт сюда стражника и исцелённого пациента. Первые восемь, — я назвал имена, — вперед.

Каждый день экзамен проходило восемь учеников. Я был очень доволен их успехами и невероятно гордился ими. Ректор был прав: их жажда знаний была поистине ненасытна, и, получив возможность, они, наплевав на любые препятствия, впитали в себя всё, как губки. За всю неделю все до единого справились с заданием.

И вот мы вновь все находимся в аудитории в компании Эльтеко Нейетти.

— Милорд ректор, — я искренне и довольно улыбался, — рад сообщить, что все без исключения выдержали выпускной экзамен. Я готов подписать необходимые бумаги, подтверждающие их квалификацию и направить соответствующие письма в Королевскую службу безопасности для становления их на учёт как магов-гипнотизёров.

— Превосходно. Просто превосходно, — милорд ректор довольно хлопнул в ладоши, — я крайне рад, что вы успели прочитать ваши курсы до зимних каникул. От души поздравляю вас, мои дорогие ученики, в таком случае уже в конце этого учебного года я буду оформлять вас как выпускной курс. А теперь, мистер Дамиаш, пройдёмте со мной в кабинет, мы уладим кое-какие формальности…

Когда я час спустя вышел из кабинета ректора, то увидел эльфийку Винниэль.

— Профессор, — сказала она. От ее неловкости и смущения не осталось и следа, девушка выглядела гордой и уверенной в своих силах.

— Да, мисс Винниэль, — спросил я, улыбнувшись.

— Мы устраиваем вечеринку. И мы были бы очень рады вашему присутствию, — сказала она.

— Ох, ну я даже не знаю, будет ли уместно…

— Будет, — кивнула эльфийка, — абсолютно все согласны и ждут вас.

— Ну, хорошо, — с улыбкой сдался я, — я загляну к вам.

— Отлично!

Она развернулась и поспешила прочь. Я смотрел ей вслед, очень довольный собой. Теперь можно сделать визит к мяснику.

В городе выпал снег. Мне пришлось снова надевать сапоги, так как, будучи полуящерицей, я стал хладнокровным, и ходить по снегу для меня было опасно. Костюм из чешуи дракона прекрасно сохранял тепло, так что помимо плаща, мне не надо было никакой одежды.

— Не погадать ли вам, уважаемый, — раздался знакомый голос сзади. Я обернулся и сбросил капюшон.

— Ой, это вы, простите, — смущённо пробормотала гадалка, узнав меня, — не обращайте внимания, я уже ухожу.

— Нет, постойте, — я взял её за руку и удержал, повинуясь внезапному инстинкту. Потянулся в карман и достал три серебряка, — погадайте мне на моего друга, — я загадал Сайраша.

— Как скажешь, дарагой, — сказала она, пряча деньги в карман. Затем подвела меня к одной из пустующих лавок, смахнула снег, достала колоду карт и, ловким движением вытащив бубнового короля и положив его на прилавок, дала мне остальные карты.

— Никакого обмана, дарагой, зря на меня наветы вешал тогда. Карты это не мои, от бабки достались, а она вещунья ох какая сильная была. Вот карты часть её сил и сохранили. Тяни, дарагой, не стесняйся.

Я взял колоду, перетасовал и вытащил карту. Это оказался пиковый валет.

— Ой, беда с твоим другом. Гнетёт его что то, раз пиковый вышел. Сейчас узнаем, что с ним такое. Тасуй и снова тяни.

Я повторил процедуру и положил карту под картой Сайраша, на которого я гадал. Раскрыл.

— Ой, перевёрнутая червовая девятка. Твой друг ужасно страдает от предательства. Плохая комбинация. Тяни ещё одну и ложи на голову.

По коже прошёл мороз, хотя погода была совершенно ни при чём. Я вытянул новую карту… Пиковый туз, направленный остриём вниз.

— Роковой удар, — всплеснула руками гадалка, — Создатель милосердный, что у тебя за друг такой несчастливый. Последний шаг — вытяни три карты и разложи их вокруг.

Я вытянул. Разложил. И когда перевернул, до меня дошло. Какой же я дурак. Какой я же слепой, глупый, тугоумный дурак!

— Это вам, уважаемая. Заслужили, — сказал я, отдал ей ещё один золотой и опрометью бросился в Университет.

Цыганка задумчиво глянула на вальта, девятку и туза, лежащих в окружении трёх дам. Затем неопределённо хмыкнула, собрала карты, надёжно спрятала золотой и удалилась, довольная собой.

Глава 4.10

ГЛАВА 10. Второй выход Молчаливых Сестёр.

Милорд ректор, пребывая в самом благодушном настроении, сидел в кресле и потягивал вино. Наконец-то достойный выпуск. И это несмотря на то, что Королевская власть всё больше и больше губит Университет. Ничего, не всё ещё потеряно. Наверняка хоть кто-то, да останется преподавать. А там и до высших школ можно добраться.

Сладкие мечты были прерваны стуком в дверь. В кабинет ворвался таисиан Дамиаш.

— Милорд ректор, умоляю, помогите, — гость был в полнейшей панике, — с моим другом беда, и уже очень давно.

— Спокойно, спокойно, что случилось? — он тотчас выпрямился в кресле, глядя на перепуганного таисиана.

В течение пяти минут милорд ректор выслушал Дамиаша.

— Молчаливые Сёстры? — в это было очень тяжело поверить, — здесь, в нескольких шагах от Столицы?

— Уверяю, это правда. Мой друг не мог меня предать. Вогнар же написал вам, что на меня покушались. И теперь они измыслили новый план. То предательство должно было ослабить меня. Мне нужно спасти друга, но сам я не справлюсь. Помогите, пожалуйста!

— Ох, ну, — в глазах Дамиаша отчаянно читалась мольба, — хорошо. Идемте.

Через полчаса таисиан и человек рыскали в поисках потайного хода.

— Интересно, как к этому отнесутся другие таисианы, — задумчиво сказал ректор, — людей они не очень жалуют, и причины на то у них, надо признать, довольно веские.

— Никак, — отмахнулся Дамиаш, — уверен, они все под их властью. А когда разделаемся с ними — то уж как-нибудь да объяснимся.

Наконец, Дамиаш нашёл то, что показалось ему знакомым. Подойдя к одному ничем не примечательному факелу, он потянул за него. И часть стены отъехала в сторону. Они осторожно спустились по лестнице. И здесь Дамиаш с удивлением обнаружил, что с прошлого раза ничего не изменилось. Такой же беспорядок. Даже выбитую дверь обратно никто не вставил.

— В подвал, — скомандовал таисиан, — я чувствую, он там.

— Мне почему-то кажется, что нас ждут, — сказал ректор, осторожно сканируя своим взглядом Истинного Пламени убежище, ища малейшие признаки магии.

— Да мне наплевать. Я разорву их в клочья!

— Дамиаш, но так нельзя, — ректор схватил таисиана за руку, вынуждая остановиться, — неужели непонятно, что это ловушка?

— Эта ловушка их погубит, — прошипел он, высвобождая руку, — они не знают всей моей силы.

Вырвавшись от ректора, таисиан стремглав бросился вниз. Ректору ничего не оставалось, кроме как броситься вслед за ним. Вдвоём они спустились в подвал. Он оказался огромен. Слева очень кстати стоял полный бочонок с питьевой водой. В другом конце подвала стоял Сайраш и, казалось, дремал. Но едва Дамиаш и Эльтеко Нейетти преодолели последние ступени, как он словно очнулся и сказал:

— Дэмиен? Ты снова тут? Я же сказал тебе не приходить. Ты мне больше не нужен. Ты мне не друг. Убирайся, — однако, как убедительно ни звучали его слова, милорд ректор не поверил им. Потому как его взгляд Истинного Пламени отчётливо видел несколько нитей, бьющихся над головой таисиана и подавляющих его волю.

— Сайраш, друг мой Сайраш! — закричал Дамиаш, — прости меня, что я не догадался. Прости, что усомнился в тебе. Прости, что не пришел раньше! Я ужасно виноват перед тобой!

И тут — мистер Нейетти просто сам себе не поверил — из глаз Сайраша вытекли две слезы.

— Недурно, Дэмиен, — сказал кто-то сзади. Дверь в подвал захлопнулась, и из тени вышли три Сестры, — ты, наконец, догадался. Признаться, мы ожидали, что ты размякнешь и ослабнешь гораздо раньше. Но в очередной раз ошиблись: как бы ты ни был мягок и беззащитен на вид, внутри тебя находится сталь, доступная не всякому.

— Так, может быть, пора уже смириться и понять, — ничуть не удивлённый их появлением, прошипел он в ответ, — что вам не судьба меня остановить.

— Это мы ещё посмотрим, — сказала другая Сестра, — хотя, признаться, нам безмерно жаль, что приходится это делать.

— А мне безмерно жаль, что я не убил вас всех там, в Порт-Охрасе! — закричал таисиан, делая жест рукой. Вылетевшая вода из бочонка, мгновенно ощетинившаяся сотней острых игл, обрушилась на Сестёр, но безрезультатно — синхронно все трое совершили правой рукой жест, укрыв себя защитой из воздушного потока.

— Кажется, нам наконец-то удалось вывести тебя из себя. Признаться, даже мы уже начали сомневаться, возможно ли это вообще, — сказала главная Сестра, — однако, боюсь, тебе с нами не справиться.

Неизвестная сила швырнула Дамиаша прочь — проведя стремительную и сильную атаку, он никак не успевал себя защитить. Милорд ректор, в отличие от него, на ногах устоял — один мимолётный жест рукой — и призванный на помощь огненный дух стремительно начертал защитную руну, поглотившую в себя всю силу магического удара.

— Не вмешивайся, человек, — холодно сказала одна из Сестёр, — тебе это не нужно. Дай нам его убить — и мы отпустим тебя, обещаем.

— Не дождётесь. Вы, Сестры, всегда считали себя превыше остальных — и всегда считали, что имеете право отнять ту жизнь, которую пожелаете. Так позвольте же мне показать вам, как вы ошибаетесь, — с этими словами он закончил сложный мысленный вызов. По бокам от него появилось двое ифритов, и три струи огня устремились к Сёстрам… Они с улыбками создали защиту, которую, однако, поток пламени прорвал и отбросил их в сторону, мало того, одну из них с огромной силой ударило о стену. Удивлённое выражение, казалось, навсегда отпечаталось на её лице. Спустя пару мгновений она упала на землю. Мёртвая.

— Драконий пламень. У Сестёр с драконами всегда были сложные отношения, насколько я помню, — едко сказал милорд ректор, коротким благодарным жестом отпуская ифритов.

— И что с того, — спросила Сестра, казалось, нисколько не задетая смертью подруги, — на этот удар ты растратил не меньше трети своих сил. Что ты можешь? Тем более, что у нас есть козырь.

Из тени с другой стороны вышел профессор Гассел.

— Гассел? Что вы тут делаете? — удивлению ректора не было предела.

— Простите меня, милорд ректор, но оскорбление, которое нанёс мне этот ящер, смыть можно только кровью, — с этими словами он достал нож и полоснул себя по ладони. Огромный вихрь энергии от трупа мёртвой Сестры понёсся к его руке и, сделав петлю и набрав огромную мощь, ринулся к Дамиашу, уже поднявшемуся на ноги. Тот поспешно вздохнул, вызывая слезу и нейтрализуя поток. Он значительно ослабил его, и всё же остатка хватило для того, чтобы таисиана с ректором снова отбросило к стене.

— Отлично, — сказала одна из Сестёр, телекинезом поднимая ящера за горло и подвешивая в воздухе, — теперь мы, наконец, покончим с тобой…

— Оставьте его в покое, — раздался звонкий голос, в котором ректор с удивлением узнал Винниэль. В следующий момент позади Сестры возник дракон, который зарычал так, что уши закладывало. Хватка исчезла, и таисиан, судорожно хватая ртом воздух, упал на землю.

— Проклятье! Она отвлекла меня! — возмущённо крикнула другая Сестра.

— Ты напросилась, дрянь. Умри! — и из рук Сестры в эльфийку полетел поток огня. Внезапно перед Винниэль встала Каэлла, удерживая перед собой водный щит. От потока щит разлетелся вдребезги, и девушек отшвырнуло прочь.

— Не трать на них время! Убей ящера! — закричала Сестра.

Вторая Сестра подняла руку, как вдруг… обмякла и упала. За ней стоял Сайраш с кастетом.

— Ты приказала мне солгать и предать. Подлая, проклятая, ненавистная дрянь. Сдохни! — и с этими словами он с яростью нанёс сокрушительный удар в её висок. Раздался противный хруст. В этот момент Дамиаш поднялся на ноги и сказал:

— Вот и всё. Ты осталась одна. Жалкий Гассел растратил все свои силы на один удар, и он тебе больше не союзник. Всё кончено.

— Это ты так думаешь, — ехидно сказала она, — но пока я жива, жива и наша миссия.

— Это нетрудно исправить, — сказал таисиан, призывая к себе воду и с огромной скоростью вращая её около себя, — никому не вмешиваться! Лучше повяжите Гассела, чтобы никуда не делся! А она моя!..

Сестра, быстро заработав руками, обрушила на ящера секущие плоть потоки воздуха. Однако в следующий момент его тело покрылось тончайшим ледяным панцирем, и воздух, должный рассечь плоть, не причинил ему никакого вреда. Не медля ни секунды, Дамиаш вскинул над собой руки, и вся вода, что была в помещении, устремилась к нему. Секунда — и она стала ледяным копьём, точнее, пилумом. Сестра же, соединив в ладонях сгусток молний, с размаху вставила его себе в грудь. И исчезла, лишь на долю сотых мгновения опередив летевший ей точно в горло пилум.

Но это был далеко не конец. Сестра всего лишь дала себе возможность молниеносно телепортировать на короткие видимые дистанции. На сленге магов воздуха такая техника называлась Мерцание. Дамиаша, однако, это мало смутило. Казалось, он точно знает, что в таких случаях надо делать. Призвав назад пилум, он одновременно рванулся за ним сам и, схватив оружие, провернул его в руки и нанёс удар назад, под левый локоть. Мгновение спустя за его спиной возникла Сестра, но, не успев полностью материализоваться, тут же исчезла.

— Не сказать, чтобы ты сильно удивила меня попыткой ударить в спину, — насмешливо крикнул он. И это было ошибкой.

В бою не разговаривают. В бою дерутся. Кто в бою позволяет себе такую роскошь, как тратить дыхание и время на болтовню, в девяти из десяти случаев проигрывает. Сестра, появившись сбоку, тугой волной воздуха отбросила ящера в дальний левый угол. А ещё миг спустя в него полетел электрический разряд огромной силы.

Понимая, что больше ничего сделать не успеет, Дамиаш выставил навстречу разряду пилум, одновременно уперев его ледяным древком в землю. Ему повезло. Пол в подвале как таковой отсутствовал, и потому часть разряда заземлилась. Часть заряда погасил драконий костюм, да и шкура таисианов, как оказалось, тоже обладает какой-никакой устойчивостью к магии. И всё же даже того, что осталось, хватило, чтобы сбить Дамиаша с ног и дезориентировать его. Решив, что победила, Сестра допустила малейшую, но критическую ошибку: материализовалась около противника, чтобы добить его точным мощным ударом. Дамиаш не упустил шанса. Вскочив, он кинулся на Сестру и заключил её в объятия, не позволяя вырваться. Полностью ошеломлённая такой наглой атакой, Сестра снова применила Мерцание, но вместе с собой она перенесла и ящера. Тот, уже не церемонясь, просто ударил её лобной костью черепа по голове. И отшвырнул прочь. Звук, с которым соприкоснулись их головы, заставил вздрогнуть всех присутствующих. После такого не то, что сотрясение — после такого будет чудом, если в голове останутся именно мозги, а не каша из них.

Сестра, несмотря на полученные травмы, ещё пыталась сражаться, но было очевидно, что для неё всё кончено. Дэмиен, уже открыто насмехаясь, сотворил две ледяные руны… и потянул их на себя. Милорд ректор, вместе со своими ученицами стоявший позади, уважительно хмыкнул. Магия воздуха всегда считалась неудобным соперником для остальных стихий, и каждая в своё время озаботилась тем, чтобы для неё имелся хотя бы минимальный набор контрударов, однако овладеть ими было невероятно тяжело. И конкретно эта техника замораживала весь воздух, который находился под контролем противника. Сестра вскрикнула, отдёрнув ладони, мгновенно посиневшие от холода.

— В чём дело, — зло спросил ящер, — пальцы не гнутся? А ты точно хорошо попробовала? — ещё один жест, сопровождаемый руной… и пальцы на руках Сестры внезапно, повинуясь приказу Дамиаша, согнулись и… осколками посыпались на пол. Сестра закричала.

— Больно? — не сдерживая гнева, ящер подошел к Сестре и ледяным кулаком отправил её в красивый, но непродолжительный полет, — а мне было ещё больнее, когда ты заставила моего друга так солгать!

— Я знаю, — безумно улыбаясь, прошептала она, — именно на это мы и рассчитывали…

— Клянусь всеми силами этого мира, — прорычал Дамиаш, — дважды я встречался с вами и дважды сдерживался, сохраняя вам жизнь! Но сейчас моё терпение иссякло — вы напросились! — Из его руки вылетели две огромные ледяные стрелы. Они пронзили ненавистной Сестре глаза и вошли в мозг.

— Ты даже не представляешь… как тебе сейчас будет больно… — успела прохрипеть она, — я даже… подожду тебя… вместе пойдём, — она проявляла фантастическую живучесть для того, кому пробили мозг, — ведь разве мы с тобой виноваты… что оказались по разные стороны…

Когда последняя Сестра испустила дух, от их тел внезапно стало исходить зловещее багровое мерцание. Всего через несколько секунд все три световых потока устремились к Дамиашу. Сияние становилось всё ярче, оно подхватило ящера и подняло его над землёй. И тут раздался его крик. Жуткий, нечеловеческий… Казалось, его терзала адская, невыносимая боль, он извивался внутри сияющей сферы, крича и крича…

Сайраш кинулся к корчившемуся Дамиашу, но его отбросило прочь. Винниэль и Каэлла попытались вместе пробиться к нему струей воды, но и их ожидала неудача. А бедного таисиана корчило и корёжило в сияющей сфере.

— Не так надо, — закричал ректор, мгновенно оценивший ситуацию, — вы водой слева, я — огнём справа! Быстро!

Однако, прежде чем они успели выпустить хотя бы часть силы, сфера вспыхнула ещё ярче, хотя, казалось бы, ярче уже некуда, и исчезла.

— Нет! Куда? — закричал Сайраш.

Эльфийка и орчанка поражённо смотрели на то место, где исчез Дамиаш.

— Но ведь, милорд ректор, — шептала со слезами на глазах Винниэль, — этого просто не может быть. Профессор Дамиаш такой сильный… он так много знает, так много умеет …его невозможно убить…

— Мне жаль, моя дорогая, — ректор прижал к себе плачущую эльфийку, — но каждый из нас, к сожалению, смертен… хотя и я, смотря на то, как он сражается, почти поверил, что это так… и сейчас мне бы так хотелось в это поверить!

Глава 4.11

ГЛАВА 11. На свои круги.

— Нет, нет, НЕТ!!! — закричал Сайраш, падая на колени и с трудом удерживаясь от рыданий, — я столько времени был вынужден жить с осознанием того, насколько сильную боль ему причинил, а теперь, когда, наконец, я свободен и получил шанс попросить прощения — его больше нет? Аорташ, за что, за что?!

— Мужайтесь, друг мой, — подошёл к нему милорд ректор и положил на плечо руку, — вам остаётся лишь утешить себя тем, что он и так обо всём догадался. Ведь это он примчался ко мне сегодня, он сказал, что Сёстры тут, он попросил о помощи, потому что он понял — вы не совершали предательства.

В это время сверху спустился Вожак. Оглядев честную компанию и увидев на полу три трупа и Гассела, которого удерживал в огненном кольце призванный дух, он спросил:

— Неужели всё кончилось? Неужели эти мерзавки оставят моё гнездо в покое? Неужели мои птенцы снова будут жить и радоваться жизни, как прежде?

— Да, мистер… — начала Каэлла.

— Никакого мистера, — поднял ладонь Вожак, — просто Иксаш. А где же синеглазый? Я уверен, он сыграл ключевую роль в истреблении этих негодяек, ведь именно он был для них главной мишенью. Бедный мальчик, собственные сородичи отвернулись от него. Я наконец-то приму его в гнездо и познакомлю со всеми. Так где же он?

С этими словами Сайраш снова рухнул на землю и бессильно завыл. Винниэль давно плакала, и даже у Каэллы был виден подозрительный блеск в глазах.

— Он… его больше… они его…

— Нет, мисс Каэлла, — внезапно подняв голову, возразил Эльтеко Нейетти.

— Простите, милорд ректор? — удивлённо сказала орчанка.

— Я недаром являюсь высшим магом огня ветви созидания, — он сосредоточенно разглядывал комнату, его глаза вновь сияли Истинным Пламенем, — если бы душа Дамиаша, которого вы почему-то зовете Дэмиеном, покинула тело здесь, я бы это почувствовал. Души Молчаливых Сестёр я ощущаю, и даже вижу — вероятно, они до конца не осознали, что умерли. Но души Дамиаша я не ощущаю и не вижу. Значит, с высокой долей вероятности его просто куда-то телепортировало. Я даже подозреваю, что не столь далеко.

— Это чересчур относительно, милорд ректор! Скажите точнее, — взмолилась Винниэль, с отчаянной надеждой смотря на него.

— Ну… на Новый Свет его точно не могло зашвырнуть. Куда-то не столь далеко. Возможно, в Прозрачные Топи. Может быть, В провинцию Гентонг, находящуюся в двух днях пути к северо-западу от Столицы. Могло и на острова Тигрового Глаза. Много куда могло.

— Профессор Дамиаш очень крепкий, — эльфийка, уцепившись за эту надежду, как за соломинку, на удивление быстро взяла себя в руки, — уверена, что он выживет вне зависимости от того, куда попадёт.

— Иксаш. Я вас умоляю, — Сайраш встал с земли и подошёл к Вожаку, — отправьте наших в столицу, в Прозрачные Топи, всюду, куда сможете. Ведь он не просто мой друг, он — надежда нашего мира на жизнь.

— Что ты имеешь в виду, Сайраш? — недоумённо спросил Вожак.

— Это долгая история.

— Тогда поднимемся наверх, накроем хороший стол и выслушаем её.

— Но Дамиаш, — начала было Каэлла…

— Если ваш друг выжил — то он жив и вряд ли нуждается в помощи, — мягко сказал Вожак, положив орчанке руку на плечо, — особенно с учётом того, какой он сильный маг воды. Но для того, чтобы я мог послать своих на поиски, мне нужна причина. Поэтому я хочу услышать всё с самого начала…

Час спустя Сайраш закончил свой рассказ. Звучало это настолько фантастически, что поверить в такой рассказ было очень тяжело. Все, присутствующие, однако, поверили. Уже то, с каким маниакальным упорством желали его смерти Молчаливые Сёстры, говорило о многом.

— Признаться, нечто подобное я и подозревал, — задумчиво сказал ректор, — уж слишком Вогнар о нём пёкся, уж слишком удачным оказалось то, что он дотянулся до магии Слёз… уж слишком красноречивым был интерес к нему Молчаливых Сестёр. Лишь то, что он пребывал в обличье ящера, помешало мне сложить два и два до конца.

— Я всё понял, Сайраш, — Вожак, бесстрастно выслушав рассказ, кивнул сородичу, — я разошлю своих птенцов всюду, куда смогу. Мы его непременно найдём.

— И не надо забывать, — сказала немного успокоившаяся Винниэль, — что он и сам непременно подаст нам весточку, как только сможет. Он нам должен выпускной, пусть только посмеет отправиться на тот свет, не подав о себе вести!

— Отлично, на том и порешили, — сказал довольный Иксаш, — вы помогли спасти наше гнездо, и мы всегда будем рады вам как гостям.

— Спасибо, милейший, это огромная честь, — поклонился ему ректор, — и удача. Потому как с прискорбием вынужден признать, что политическая ситуация в Старом Свете такова, что в иных обстоятельствах наше знакомство, скорее всего, и не сложилось бы…

— Спасибо за откровенность ректор, — благодарно кивнул Иксаш, после чего со смущением продолжил, — и да, раз уж вы здесь… Двое моих птенцов проявляют признаки магического дара. Быть может, вы могли бы поспособствовать…

— Конечно, я с удовольствием с ними побеседую. Мой Университет всегда рад новым ученикам. Особенно сейчас, когда Дамиаш, он же Дэмиен показал всем, как полезен и силён может быть таисиан, и как многому он может научить.

— Да, — тихо сказал Искаш, — и это ещё один повод, почему мы ему должны…

Когда меня охватило белое пламя, к телу подступила страшная боль. Меня корчило, от макушки до кончика хвоста и пяток во мне плавали волны невыносимой боли… я почти утратил способность сопротивляться, когда услышал голос… знакомый, но не помню, откуда…

— Я спасу тебя, но молю, сохрани моё дитя.

В этот момент магия, пытавшая меня ужасной, мучительной болью, изменила свой рисунок. Должная окончательно изорвать меня в клочья, она внезапно переменила свой эффект и… я понял, что вместо того, чтобы рвать на части меня, магия стала разрывать окружающее пространство, а это означало только телепортацию неведомо куда… и всё же даже это было лучше, чем та боль, что терзала меня эти невыносимо долгие секунды…

Я понял, что я жив. Но меня сейчас мало интересовал мой загадочный спаситель. Потому что я находился в состоянии свободного падения. И сквозь ночь я взглядом рептилии видел, что подо мной земля. Инстинкт подсказал, что я нахожусь на высоте порядка двух километров. Ускорение свободного падения в Авиале равнялось девять с половиной метров на секунду в квадрате. Это означало, что примерно через двадцать секунд от меня останется мокрое место. И я не видел выхода…