9

Оливия услышала, как «шевроле» Харви въезжает в гараж, и ее сердце учащенно забилось. Она начала машинально перебирать кубики льда, которые только что достала из холодильника. Оливия собиралась порезать лимоны, лежавшие на кухонном столе рядом с высокими бокалами, наполненными джином с тоником. Однако руки дрожали так, что она задалась вопросом: а удастся ли мне справиться с этим пустяковым делом, не порезавшись?

– Похоже, мистер Купер приехал, – заметила Пруденс, снимай пробу со сладкого соуса для детского обеда.

– Сегодня он вернулся домой раньше обычного, – добавила Ребекка, которая в этот момент искала в буфете крекеры к паштету, купленному Оливией.

Намного раньше обычного, с тревогой подумала Оливия.

А это могло означать множество вещей, причем Оливия сильно сомневалась, что среди них найдется хоть что-нибудь доброе для нее.

У Оливии неприятно засосало под ложечкой, мышцы свело от напряжения. Она стояла у раздаточного стола, находившегося между кухней и общей комнатой, наблюдая за тем, как дети играют с бабушкой, матерью Харви.

Мне тоже предстоит игра, пронеслось в голове Оливии, только куда более опасная, можно сказать, игра с динамитом.

Фелисити Купер была очаровательной женщиной, настоящей леди и самой лучшей свекровью, о которой только можно мечтать. В свои шестьдесят с небольшим лет она была вдовой и вела активную светскую жизнь, будучи членом клубов игроков в бридж и садоводов-любителей, а также пела в местном хоре. К тому же она участвовала в работе целого ряда общественных и благотворительных организаций. Ее голубые глаза светились энергией и жизненной силой. Фелисити была склонна к полноте, что избавляло ее от излишних морщин, всегда модно причесана и потому выглядела лет на десять моложе своего возраста.

Привлекая свекровь на свою сторону, Оливия не испытывала никаких угрызений совести. Она сделала это вполне сознательно, прекрасно зная, что Харви ни в чем не откажет своей матери. Оливия перетасовала колоду так, чтобы у нее оказалось как можно больше козырей. Вот почему свекровь оказалась в их доме.

Оливия понимала, что идиллическая картина, которую она сейчас наблюдает – дети, играющие с бабушкой, – в любой момент может быть разрушена, стоит только Харви узнать о ее недавних действиях.

Последние полчаса, начиная с того момента, как она позвонила в бюро путешествий и помощница Нэнси Тротвилл заверила, что место на соответствующий авиарейс забронировано, Оливию не покидало чувство страха. Не слишком ли далеко я зашла? Вряд ли Харви понравится, что я действую через его голову.

Но тут в ней снова вскипело возмущение. Если Аделайн Биде здесь ни при чем, то почему же поездка в Египет в сопровождении жены категорически не устраивает Харви? Я учла его замечание насчет детей, их действительно нельзя надолго оставлять только на прислугу, и приняла необходимые меры, что он вскоре и обнаружит. По моему мнению, больше не существует никаких разумных оснований для того, чтобы отказать мне в этой поездке.

Оливия вновь заставила себя заняться лимоном. Сейчас Харви выйдет из гаража, поднимется на галерею, соединенную с гаражом и опоясывающую гостиную, потом спустится по лестнице и…

Все предшествующие годы она во всем искала одобрения мужа и всегда находила его. Харви был неизменно добр и внимателен к ней. Согретая его заботой, она чувствовала себя в лоне семьи в полной безопасности.

Но прошлой ночью всему этому пришел конец. Очень может быть, что они слишком долго играли свои роли: хорошая жена, хороший муж. Сейчас искусно сотканные покровы спали и правда вышла наружу. Они должны взглянуть ей в лицо, а не прятаться от нее, не притворяться, что все идет по-прежнему. Только так можно изменить их зашедшие в тупик отношения. Харви должен это понять.

Оливия положила нож на стол и стала раскладывать по бокалам ломтики лимона. Теперь напитки готовы, но она была настолько взвинчена, что не могла заставить себя двинуться с места. Пусть на этот раз Харви сделает первый ход, возмущенно подумала она. Ее сердце билось подобно испорченному метроному, взгляд был прикован к двери, через которую Харви мог в любой момент войти.

И дверь, наконец, открылась. Харви стоял на галерее и смотрел на Оливию. Ей почудилось, что остальные члены семьи находятся в каком-то ином измерении. Она слышала их, видела их силуэты, но они пребывали за пределами мощного электрического поля, внезапно возникшего между ней и Харви. У Оливии появилось совершенно иррациональное ощущение: с одной стороны, это мощное поле накрепко соединяет их, а с другой – между ними лежит пропасть, на противоположной стороне которой стоит совершенно незнакомый ей человек.

Внутреннее женское чутье подсказывало Оливии, что такой же незнакомкой видится Харви и она. И эта ее неузнаваемость выводит его из себя. Харви кажется, что каким-то странным образом его обманули, подставили его взгляду чужую женщину.

А может, так оно и есть? – горестно подумала Оливия. Может быть, я и в самом деле вышла замуж, влюбившись в мною же созданный образ? Так же, как и Харви, между прочим. И теперь эти придуманные образы рушатся у нас на глазах.

Эта мысль привела ее в ужас. Нет, она не позволит, чтобы, прожив столько лет, они оказались знакомыми незнакомцами. Они любят друг друга, просто нужно изменить характер их отношений, которые должны стать более искренними и честными. Иначе…

Нет, никаких «иначе»! Об этом она и думать не хочет.

И все же Оливии было очень страшно.

– Папа, папочка! – закричал Фил, взрывая своим воплем плотную наэлектризованность атмосферы.

Разведя руки в стороны и громко жужжа, – он изображал самолет, – мальчик помчался по лестнице, ведущей на галерею, чтобы первым перехватить отца.

– Пап, пап, пап… – защебетала сидевшая на коленях бабушки Линнет, размахивая ручонками.

– Папа, а у нас бабушка, – с важностью заявил Невил. – Она останется с нами, пока вас с мамой не будет.

– Харви, я так рада, что ты берешь с собой Оливию! – вступила в разговор Фелисити. – Ты, конечно, будешь занят, но все же она увидит Египет. Сказочная страна!

Взгляд Харви мгновенно переместился с Оливии на мать. Фелисити ласково улыбнулась сыну. Ей очень хотелось быть ему полезной. Конечно, она обожала своих внуков и баловала их, но все же главным для нее было доставить удовольствие Харви.

Фелисити только что призналась Оливии, что две ее дочери постоянно обращались к ней с какими-то просьбами, но Харви – ни разу, а ведь он всегда был для нее надежной опорой, особенно после смерти мужа. И ей очень хотелось бы хоть как-то отблагодарить своего мальчика за заботу. И потом, каждой матери приятно осознавать, что она нужна детям. Хотя бы немного.

Оливия вспомнила эти рассуждения Фелисити, когда, затаив дыхание, ждала, как поступит Харви. Ведь и каждой жене приятно знать, что в ней нуждаются, что она желанна, что ее любят! И сейчас Оливия опасалась, что Харви, возмущенный ее чрезмерной самостоятельностью, поднимет скандал и вдребезги разнесет ее идиллические мечты. Над ее головой навис меч возмездия, и Оливия уже ощутила легкий ветерок, когда, слегка направляемый опытной рукой, он качнулся, начиная свое страшное движение! Но… случилось чудо. Меч остановился, а потом и вовсе был вложен в ножны.

– Мы очень признательны тебе, мама, что ты согласилась на время заменить нас, – произнес Харви с несколько натянутой улыбкой.

Но все же с улыбкой, отметила Оливия.

– Мне так приятно… Мы с детьми замечательно проведем время. Я в этом совершено уверена, – радостно сказала Фелисити.

Тем временем Фил, продолжая гудеть, приземлился у ног отца. Харви, быстро наклонившись, поднял его и посадил к себе на плечо – в надежде, что, совершив посадку, этот самолет наконец-то затихнет.

– Надеюсь, тебе будет не слишком трудно? – спросил у матери Харви, крепко держа за ноги неугомонного сынишку.

– Не беспокойтесь, мистер Купер, – раздался голос Ребекки, появившейся в дверях кухни. – Втроем мы отлично справимся, не так ли, Пруденс?

– Не волнуйтесь, мистер Купер, все будет в лучшем виде, – бодро подтвердила преданная няня.

– И в самом деле, Харви, почему ты беспокоишься? – пожурила сына Фелисити. – Можно подумать, что у меня нет никакого опыта! В определенном возрасте ты и твои сестры были сущим наказанием, но, как видишь, я все же справилась с вами.

– Ладно-ладно, вижу, что женский клуб уже распределил обязанности и приступил к работе, – снисходительно произнес Харви, спускаясь по лестнице с сыном на руках и демонстрируя всем своим видом, что относится к происходящему с юмором. – В конечном счете, все падет на ваши головы, мне-то что? – уже с более искренней улыбкой добавил он.

Пожалуй, он мог бы упомянуть еще и женский заговор, подумала Оливия, вспоминая, как гневно сверкали глаза Харви, прежде чем ему удалось взять себя в руки. Чувствовалось, что внутри у него все кипит, но он сумел подавить гнев. Возможно, трусливо нашептывало ей сердце, на время, потому что Харви не позволит себе дать волю чувствам в присутствии матери или прислуги. Особенно в присутствии матери.

Но потом…

Оливия поежилась, затем решительно тряхнула головой и улыбнулась. Как бы то ни было, шоу под названием «Прочный брак» продолжается, по крайней мере, для посторонних. Небо безоблачно, на горизонте не видно ни тучки, а там – посмотрим!

– Это так увлекательно! – с завистью в голосе произнесла Пруденс. – Миссис Купер увидит знаменитые пирамиды…

– Мамуля обещала привезти уйму фотографий, – объявил Невил, уже мечтающий похвастаться ими в школе – пусть все ему завидуют!

Он больше похож на меня, чем на Харви, подумала Оливия. Не только внешне, но и характером: слишком нуждается в одобрении, в подбадривании. Фил совсем другой, предприимчив, всегда поступает по-своему и твердо знает, что и как ему делать.

– Па-па, меня-меня! – потребовала Линнет, съезжая с колен бабушки. Она завидовала Филу, которого отец приласкал первым.

– Посиди с бабушкой, солнышко. – Харви улыбнулся дочери. – И ты, Фил, спускайся. Сдается мне, что мама приготовила какие-то напитки, и я не прочь выпить.

– Самолет, самолет, реактивный самолет!.. – закричал Фил и ринулся вниз, едва только его ноги коснулись пола.

Надувшаяся Линнет снова стала взбираться к бабушке на колени.

– Это «Джи» и «Ти», – пояснил Невил отцу, направлявшемуся к столу, возле которого все еще стояла Оливия. – Это значит «джин с тоником», папа. Мама сделала один и для бабушки, она тоже любит «Джи» и «Ти».

– Мне кажется, сегодня этот «Джи» и «Ти» понравился бы и маме, – заметил Харви, переводя взгляд на Оливию. В его тоне звучала явная насмешка. – Не так ли, дорогая?

У Оливии перехватило горло. Она покачала головой и подтолкнула к нему два бокала, тем самым показывая, что один бокал Харви должен передать матери – нужно же сохранять видимость семейной идиллии.

Харви взял бокалы, но не двинулся с места. И снова Оливия явственно ощутила, как накаляется в комнате атмосфера, как набирает силу возникшая между ними напряженность.

– Похоже, сегодня днем ты занималась очень полезными делами, – небрежно обронил Харви, пытаясь скрыть бушевавшие в его душе чувства.

У Оливии задрожали руки, но она тут же одернула себя: перестань волноваться, немедленно! У тебя были все основания поступить так, как ты поступила. И хватит сомнений!

На ее щеках появился яркий румянец, янтарные глаза приобрели цвет расплавленного золота и вызывающе сверкнули.

– Я предпочла бы заниматься чем-нибудь еще более полезным с тобой, – Оливия понизила голос, чтобы ее не услышали остальные, – но ты предпочел свою помощницу. Что же мне оставалось делать?

Глаза Харви зажглись холодным голубым огнем.

– Мне кажется, мы сумеем наверстать упущенное попозже, вечером.

– И ты будешь в форме? – поддела Оливия, все еще глубоко переживая обиду, которую Харви нанес ей сегодня днем.

– Неожиданно я обнаружил в себе огромный запас энергии. Возможно, ее разбудила перспектива второго медового месяца, о котором ты говорила Нэнси Тротвилл.

У Оливии упало сердце. Значит, ему все уже известно. Видимо, поэтому он и вернулся домой раньше обычного. А тут еще один сюрприз – неожиданно нагрянувшая мать. Есть от чего прийти и бешенство. И ни при чем тут второй медовый месяц. С трудом сдерживаемая ярость – вот источник энергии, о которой говорил Харви.

– Папа, папа! – закричала Линнет, устав ждать, когда же Харви наконец обратит на нее внимание. Она сползла с колен Фелисити и потопала к отцу.

Заметив это, Харви подошел к Невилу, углубившемуся в книгу, и проговорил:

– Передай бабушке ее бокал, сынок. Мне надо кое-что сказать твоей маме.

Оливия напряженно следила за мужем. Она могла только догадываться, о чем пойдет речь, раз Харви так тщательно готовит почву, чтобы без помех поговорить с ней.

Харви вручил Невилу бокал, и тот с энтузиазмом бросился выполнять поручение. В это время Линнет успела доковылять до отца, который, поставив свой бокал на стол, взял девочку на руки и повернулся к Оливии, держа дочь так, чтобы та могла победно смотреть через его плечо на своих братьев.

– Нэнси попросила меня напомнить тебе, чтобы ты утром принесла ей свой паспорт, – вкрадчиво начал Харви.

Оливия поняла, что ему доставляет примитивное удовольствие поиграть с добычей, прежде чем ее съесть.

– Когда ты говорил с ней? – поинтересовалась она. Ей почему-то показалось важным уточнить время.

– Около часа назад.

Ага, и, вероятно, после этого сразу отправился домой, подумала Оливия.

– Интересно, Аделайн Биде знает об этом? – с вызовом спросила она и в ту же секунду, глядя на исказившееся гневом лицо мужа, поняла, насколько было Харви неприятно оказаться в дурацком положении, особенно по ее милости.

– Нет, не знает. – Тщательно подбирая слова, чуть ли не шепотом, он стал объяснять ей ситуацию: – После ленча я отпустил Аделайн до конца рабочего дня, так что, когда позвонила Нэнси, я был один. Мне повезло, иначе бы трубку сняла Аделайн и узнала, как моя жена действовала за моей спиной…

– Пока ты завтракал с ней, – подсказала Оливия.

– В ее день рождения, – возразил Харви.

– Значит, завтра Аделайн ждет сюрприз, не так ли?! Ее путешествие с тобой будет проходить в присутствии твоей жены. Я не собираюсь менять свое решение, Харви.

На его лице появилось выражение непреклонной решимости.

– А я не намерен менять свои планы, Оливия.

– Что ж, теперь я, по крайней мере, знаю, с кем ты будешь делить спальню.

– Оливия, для чего ты все это затеяла? – спросил Харви, глядя на нее с ядовитой улыбкой. – Чего ты добиваешься? Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь жить в соответствии со своими новыми принципами?

– Я готова ответить тебе на этот вопрос в любое время. Именно ты сегодня уклонился от этого.

– Не уклонился, просто отложил на время. Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя утром. Возможно, тебе придется изменить свое мнение.

Оставив последнее слово за собой, Харви, ласково разговаривай с Линнет, направился к софе, где сидела Фелисити. Та сказала, что переночует в одной из комнат для гостей, чтобы понаблюдать, как проходит утро в доме.

Глядя на беседующих мужа и свекровь, Оливия поклялась себе, что ни один пункт плана, намеченный ею на сегодня, не будет изменен. А. Харви в течение всего вечера продолжал с блеском играть роль хорошего сына и хорошего отца. Потом, когда Пруденс увела детей, чтобы уложить их в постель, он превратился в хорошего мужа и хозяина дома, не устающего развлекать за ужином своих домочадцев. Правда, в его поведении иногда чувствовалось показное оживление и деланная веселость, но Фелисити вполне могла приписать это некоторому волнению, связанному с предстоящей поездкой.

Однако Оливия знала истинную причину. Без сомнения, все это время Харви прикидывал про себя, что будет делать и говорить, когда останется наедине с женой в спальне. Это явственно читалось в его глазах всякий раз, когда он останавливал на Оливии свой взгляд. И чувствовалось, что Харви смотрит на нее отнюдь не так, как смотрят на мать своих детей.

Наверное, Фелисити, подумала Оливия, заметила, что я тоже взволнована. Взволнована, оживлена, весела. Так оно и есть. Харви уже давным-давно не уделял мне столько внимания, а следовательно, я на верном пути. Совершенно очевидно, что он напрочь забыл о Аделайн Биде, сейчас не до нее.

Атмосфера за столом резко контрастировала с той, что господствовала во время вчерашнего ужина. Втайне от гостьи Оливия и Харви обменивались вызывающими взглядами. Страх, преследовавший Оливию, отступил. Она ликовала. Я не повержена, не побеждена! У меня есть плацдарм для маневра, и я обязательно воспользуюсь им.

Оливия с надеждой смотрела в будущее.

Загрузка...